Сущность сталинизма

Механизм российской индустриализации. Эпоха "военного коммунизма". Задачи борьбы с тоталитаризмом. Характерные черты демократического типа политической культуры. Отличительный признак плюралистической культуры. Типы толерантных обществ по М. Уолцеру.

Рубрика Политология
Вид контрольная работа
Язык русский
Дата добавления 15.10.2010
Размер файла 21,8 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

1. Истоки и сущность сталинизма

Сталин в целях установления своего единовластия воспользовался низким общеобразовательным уровнем, в котором сильны были феодально-патриархальные пережитки, особенно среди населения национальных республик. Он умело эксплуатировал то обстоятельство, что неграмотный человек практически стоит вне политики и что он мало имеет представления о подлинной демократии. На руку Сталину были и состав партии в то время, и политические методы ее функционирования.

Внутрипартийное положение благоприятствовало приходу к руководству партией Сталина, Зиновьева, Каменева, Троцкого. Все они были и оставались в той, или другой мере, говоря словами М.Н. Покровского, «военными коммунистами». Отсюда их уверенность в следующем: «… то, что дало такие блестящие результаты по отношению к колчаковщине и деникинщине, поможет справиться со всеми остатками старого в любой иной области».

Но почему же из названной четверки в должности генсека утвердился именно Сталин?

К тем общим причинам, которые благоприятствовали ему при избрании на эту должность, необходимо добавить следующее: его нравственный облик больше всего подходил для создания сильной и жестокой власти. Он был тем человеком, который умеет находить в данный момент лозунг, завораживающий кажущейся простотой и ясностью, и который способен сводить сложное к схеме - ее восприятие не требует умственного напряжения, по ней можно отдавать команды, представляющиеся легко выполнимыми. К тому же за небольшое время пребывания в роли генсека Сталину удалось протащить в аппарат ЦК деятелей, беспредельно преданных ему и начавших под его руководством формирование того «сталинского ядра», которое и помогало осуществлять

Сталин был утвержден генсеком (именно утвержден, а не избран, как часто указывается в литературе) на Пленуме ЦК КПСС, состоявшемся 3 апреля 1922 г., по рекомендации Л. Б. Каменева, председательствующего на Пленуме. Утверждение Сталина генсеком было единогласным. В его ведении находилась тогда аппаратная работа в Секретариате ЦК, а также все более расширяющаяся функция подбора и расстановки кадров, т.е. е оргпартработы. Перечень только этих обязанностей генсека дает основание не согласиться с мнением, что эта должность в партии в начале 20-х годов не имела влиятельного значения и рассматривалась как «техническая». Это не соответствует действительности. И сам Сталин с его далеко идущими планами вряд ли согласился бы на такой пост.

После Октября и до начала 1922 г. Сталин выдвигается как одна из видных фигур в руководстве партии. Об этом свидетельствуют следующие факты: он постоянно избирается членом Политбюро ЦК с момента его создания; он - неизменный член и фактический руководитель Оргбюро ЦК; ему доверяется возглавить сразу два наркомата - Наркомнац и Рабкрин, а также представительства ЦК и ВЧК - ОГПУ (член коллегии); он назначается членом Совета Труда и Обороны и Реввоенсовета республики. Все это, вместе взятое, давало основание Ленину назвать Сталина одним из «двух выдающихся вождей» тогдашнего (1922-1923) Центрального Комитета партии. Данное определение сыграло роковую роль.

В качестве предположения, почему Сталин стал генсеком, выдвигается также идея о том, что Каменев и Зиновьев хотели иметь послушного себе человека руководителем аппарата ЦК. Они считали, что Сталин сосредоточиться на оргпартработе, а политическое руководство останется за ними, тем более что Каменев председательствовал на заседаниях пленумов ЦК и Политбюро. Нельзя сбрасывать со счетов и возможную подготовительную работу, проведенную самим Сталиным. Стоит обратить внимание на тот факт, что на Пленуме ЦК (3 апреля 1922 г.) в числе других присутствовали уже к тому времени преданные ему люди - В. Молотов, К. Ворошилов, В. Куйбышев, А. Андреев, Е. Ярославский, Г. Орджоникидзе. Все эти факторы привели к тому, что Сталин подчинил себе аппарат ЦК.

Уже в первые 8-9 месяцев Сталин сполна воспользовался предоставленными ему возможностями, опираясь и на то, что в то время в Уставе и других документах партии не были регламентированы обязанности генсека. Пост же генсека ЦК давал Сталину большие преимущества. И дело не только в подборе преданных ему кадров что само по себе было для него весьма важным. Было еще несколько дополнительных «выгод» при решении политических и организационных задач: нейтрализация колеблющихся членов партийного руководства; перетягивание на свою сторону людей, недостаточно искушенных в политической работе; высказывание последнего слова в происходящих спорах и столкновение мнений и т.д.

Сталин, как никто другой, был мстителен и вероломен, но при этом умело скрывал свои подлинные чувства. Он заключал беспринципные соглашения, создавал выдуманные блоки, группировки (сейчас уже документально доказано, что на самом деле их не было), ловко играя на личных недостатках и просчетах видных деятелей партии, сталкивал их, что называется, лбами или при помощи одних устранял других. Справедливо сказать, что он был человеком, который своих врагов уничтожал руками своих же врагов.

Если понимать сталинизм как идейную подоплеку сталинищины, то всё сводится либо к поиску тех пунктов, где Сталин “не понял” или извратил К. Маркса, либо к поиску тех пунктов теории социализма, которые послужили точками роста сталинской идеологии. В обоих случаях анализ истории ограничивается анализом действия только лишь пресловутого “субъективного фактора”, важнейшей задачей для авторов представляется ещё раз напомнить о том, что случайность играет роль в истории, “событие… во многом зависит от самих участников исторического процесса”. Более того А. Цинко в первой части статьи чётко формирует: “…анализируя прошедшее, надо, наверное, всё же начинать с начала, начинать со слова, с проекта, с наших теоретических основ. Ибо социализм как раз и является тем уникальным в истории обществом, которое строится сознательно, на основе теоретического плана”.

Авторы, идеализирующие понятие сталинизма, решительно игнорируют тот факт, что сталинизм тесно связан с некоей линией исторического развития, а именно с историей российской индустриализации. Между тем сталинизм осуществил в законченной форме те тенденции, которые появились уже в эпоху дореволюционного развития крупной индустрии.

Уникальный механизм российской индустриализации заключался в том, что при неразвитости капиталистического рынка, поверхностном развитии товарно-денежных отношений роль проводника политики индустриализации взяло на себя самодержавно-деспотическое государство, в свое время возникшее для эксплуатации дотованых укладов. Тем самым это государство подменило собой рынок - путем создания концентрированного, не зависящего от конъюнктуры государственного спроса, и прямо стимулируя монополизацию возникшей крупной промышленности. Государство же и «оплачивало» индустриализацию за счет выкачивания огромных средств из патриархально-дотоварного и мелкотоварного крестьянства. Не случайно форсированная индустриализация 1890-х - начала 1900-х гг., связанная с именем министра финансов Витте, - при котором, по словам современника, государство сделалось главным и единственным банкиром, экспортером, хозяином торговли и промышленности, - была названа одним из критиков Витте «государственным социализмом».

Отличительная особенность такого развития состояла в том, что растущая крупная индустрия уже по самому способу своего возникновения оказалась заинтересованной не в развитии рынка и товарно-денежных связей, а в сохранении и воспроизводстве дотоварных укладов для неэквивалентного и концентрированного выкачивания из них ресурсов.

Эпоха «военного коммунизма», с которой связан гении сталинизма, сопровождалось полным уничтожением товарно-денежных отношений и рынка, вместо которых возникла единая хозяйственная монополия, «единый трест», проект которого выдвигался рядом политических и промышленных десятилетий еще до Октября 1917 г. Но утверждение этой государственной монополии неизбежно было связанно с стихийным ростом хозяйственного и политического аппарата, уже к 1921 г. раздувшегося до нескольких миллионов человек.

Анализ периода НЭПа и его противоречий имеет непосредственное значение для понимания причин так дорого стоившей «победы» сталинизма. Объективно переход к НЭПу был связан, прежде всего, с необходимостью восстановления хозяйства, и прежде всего государственной крупной промышленности, стянутой в «единый трест», но почти бездействующий. Для этого было необходимо, прежде всего, восстановит связь промышленности с сельским хозяйством, аграрным сектором. После поворота к НЭПу уцелевшие элементы рынка в лице мелкотоварных производителей деревни и города начали стихийно пробивать себе дорогу, вместо планирующегося «товарообмена» развивалась торговля сельскохозяйственными продуктами. Во многом благодаря этому в течение всего лишь нескольких лет были восстановлены сельское хозяйство и государственная крупная промышленность. Развитие элементов рынка в условиях НЭПа уже было ограничено прочно утвердившейся монополией крупной промышленности. Уже осенью 1923 г., после кризиса сбыта, связанного с политикой повышения цен, которую проводили синдикаторы и тресты, опирающиеся на фактическую монополию, развитие все больше и больше пошло в сторону нового разрастания хозяйственного и политического аппарата, централизованного регулирования хозяйства. По мере того как проходило восстановление хозяйства, нарастала и волна форсированной индустриализации. Сначала планы «сверхидустриализации» выдвигались Троцким, затем его вчерашними противниками Зиновьевым и Каменевым, чтобы затем осуществиться под руководством их общего противника - Сталина. Все эти планы в качестве основной меры содержали требование черпать из деревни для нужд индустрии как можно больше, не останавливаясь ни перед чем; во всех этих планах явно или неявно крестьянство рассматривалось как чуждая социализму и опасная для него масса, годная лишь для того, чтобы извлечь из нее любые, ничем не ограниченные средства для развития социалистической индустрии; все эти планы исходили из того, что индустрия является целью, а крестьянство - средством.

«Механизм» победы сталинизма был прост: форсированная, подхлестываемая индустриализация любой ценой автоматически требовала гигантских концентрированных капиталовложений, бравшихся из деревни, по словам самого Сталина «почти даром», для чего нужен был огромный, время от времени тасуемый аппарат, проводивший чрезвычайные меры, и такой же чрезвычайный сверхцентрализованный аппарат командного управления крупной промышленностью и всем народным хозяйством. Говоря о сталинизме, часто разделяют принудительную коллективизацию, форсированную индустриализацию и «кадровую революцию», вылившуюся в репрессии 1937-1938 гг. И все же исторически Сталин и сталинизм связаны неразрывно. Конкретно-историческая связь очевидна. Поэтому без разговора о Сталине, его роли в нашей истории нам не обойтись и сегодня. Для одних он - политический преступник, узурпировавший власть и уничтоживший лучших представителей народа. Для других - мудрый вождь, обеспечивший грандиозные победы, прогресс и порядок.

Эпохе в целом и Сталину, как ее действующему лицу, свойственна не только противоречивость, но и определенность. У эпохи она - в борьбе за социализм. У Сталина - в том, что к нему сошлись решающие пути управления этим прогрессом. Таков объективный ориентир для анализа результатов преобразований 20-50-х годов в целом и личного вклада Сталина [1, 73].

2. Задачи борьбы с тоталитаризмом в нашей стране

Тоталитаризм тесно связан с преувеличенной ролью государства и всех этатистских атрибутов, с культом государственной власти. Утверждается несомненный приоритет государственных интересов (трактуемых как общественные) над личными, необходимость беспрекословного подчинения индивида воле государства. Тем самым люди превращаются в «винтики» государственной машины, а человек рассматривается опять-таки в одномерном аспекте рабочей силы, «человеческого ресурса», обладающего свойствами практически полной взаимозаменяемости.

Гражданское общество несовместимо с тоталитаризмом и потому, что в условиях последнего стираются грани между политической и неполитической сферами, а любое действие может быть переведено «в политическую плоскость» с соответствующими оргвыводами. Представления о непогрешимости государственной власти приводят к детальной политической регламентации всех сторон общественной жизни, не исключая в личной жизни граждан. Предельно концентрированное выражение эти идеи нашли в знаменитых антиутопиях Дж. Оруэлла и Е. Замятина.

Напротив, демократический (плюралистический) тип политической культуры характеризуется следующими чертами:

плюрализм экономической и социальной жизни: существование различных форм собственности (в первую очередь частной), разных форм хозяйствования, порождающее, наряду с действием других факторов, политический плюрализм;

приоритетная роль гражданского общества, формирующего политические институты и делегирующего государству властные полномочия путем демократических выборов;

наличие определенного консенсуса между основными социальными группами и представляющими их политическими партиями и движениями по поводу идеалов и целей общественного развития;

юридически и фактически обеспеченная суверенность личности [2, 156].

По существу, характеристики плюралистической политической культуры диаметрально противоположны по отношению к своим тоталитарным аналогам. В рамках многомерной плюралистической культуры вполне допустимы различные точки зрения по социальным, политическим, экономическим вопросам. Считается допустимым переход власти от одной политической партии к другой и смена политических личностей, управляющих государством.

Важным отличительным признаком плюралистической культуры является признание неизбежности и необходимости плюрализма взглядов, а следовательно, требование толерантности к инакомыслию. Социальные и политические конфликты признаются неизбежными спутниками общественного развития, а акцент делается на процедурах их демократического разрешения путем учета и согласования интересов всех участвующих сторон. Таким образом, при правильном отношении к возникновению и разрешению конфликтов они становятся прогрессивным фактором общественной жизни.

Противоположность тоталитарного и демократического типов политической культуры определяет огромные трудности переходного этапа в России. При этом очень важно в процессе изживания тоталитаризма не скатываться до присущих самому тоталитаризму привычных методов разрушения. «Задача борьбы с тоталитаризмом - это задача не разрушения, а созидания. Разрушать нечего - все и так в развалинах. Нужна программа постепенной демократизации общественной жизни» [3, 120].

Американский политический философ М. Уолцер выделяет пять типов политического устройства, допускающих терпимость, или пять типов толерантных обществ: многонациональные империи, международное сообщество, консоциативное (сообщественное) устройство, национальные государства и иммигрантские сообщества.

Объектом толерантности в многонациональной империи (характерными примерами которых могут служить Римская, Османская, Австро-Венгерская, Российская и многие другие) служит некоторая социальная группа (этническая, конфессиональная, вплоть до национального государства). Толерантность в данном случае означает, что внутренняя структура и функции группы легитимны и допустимы с точки зрения имперской власти до тех пор, пока это не угрожает целостности империи. В этом империя сходна с конфедерацией, но отличается от нее наличием общего гражданства.

В международном сообществе, естественно, объектами терпимости выступают отдельные государства, обладающие суверенитетом. При этом толерантность является неотъемлемой чертой суверенитета. Международное сообщество - довольно слабый режим по отношению к составляющим его элементам, но этот режим существует и ставит пределы «абсолютной терпимости».

В консоциативном общественном устройстве объектом терпимости также являются различные социальные группы, особенно важные для российской действительности.

В национальном государстве объекты терпимости - это индивиды, рассматриваемые и как граждане, и как члены некоторого меньшинства. При этом, как и в империи, групповая самобытность терпима лишь в тех пределах, в которых она совместима с целостной государственной культурой.

В иммигрантских сообществах терпимость также проявляется в отношении индивидов как таковых, причем выбор каждого индивида трактуется как индивидуальный личностный выбор. «Возникают персонализированные разновидности групповой жизни, а также возможность быть тем или этим весьма многообразными способами, и с каждым из этих способов другие члены группы должны мириться - постольку, поскольку данное многообразие терпимо обществом в целом». Вместе с тем, приверженцы фундаментальной ортодоксии в иммигрантских сообществах (как и в других типах толерантных обществ) могут занимать позицию неприятия терпимости как таковой [4, 88].

Таким образом, переход от тоталитаризма к демократии представляет собой исторически длительный этап, на протяжении которого доминирующую роль играет так называемая фрагментарная политическая культура, которая определяется отсутствием общественного консенсуса относительно базовых ценностей и идеалов, его расколотостью на враждующие группы. По словам американского исследователя У. Розенбаума, «фрагментарная политическая культура увеличивает чувство изолированности и разногласия между социальными группами, подрывает консенсус в отношении политических основ и препятствует созданию условий, необходимых для настоящего национального сообщества» [5, 187].

Важной характеристикой фрагментарной культуры является доминирование локальной лояльности над общенациональной. Иначе говоря, подавляющая часть населения принадлежит к группам, отстаивающим местные интересы, которые признаются приоритетными по отношению к общенациональным. Тем самым, и толерантность становится как бы «относительной»: крайняя терпимость по отношению к членам своей группы может сочетаться со столь же крайней нетерпимостью ко всем остальным. Это, разумеется, свойственно более тоталитарной, нежели демократической культуре, поскольку фактически означает отсутствие терпимости в ее традиционном смысле.

Методы разрешения проблем во фрагментарной культуре противоречивы: с одной стороны, декларируется приверженность к диалогу и гражданскому согласию, с другой, сохраняется тоталитарный культ «борьбы до упора».

Слабость или полное отсутствие традиций демократических процедур разрешения конфликтов при фрагментарной культуре обусловливают нестабильность политической власти на всех уровнях. «Государства с фрагментарными политическими культурами имеют тенденцию к широко распространенному политическому насилию, хронически непримиримым, огромной интенсивности конфликтам между основными социальными группами и обычным уклонением от законно признанных гражданских процедур, существующих в более стабильных системах»[6, 133].

Тоталитарный тип российской политической культуры не следует связывать только с советским периодом истории государства. Как указывает немецкий политолог Г. Симон, в России издавна «сформировалась политическая культура единения (единогласия)». Единение, как правило, возникает не на основе добровольности, а является результатом принуждения и реализуется под угрозой санкций, примеры которых дают и деревенская община, и советский демократический централизм. «В России отсутствует либеральная культура споров, являющаяся залогом демократического парламентаризма на Западе. Конфликты имеют тенденцию приводить к расколу, к противостоянию и к прекращению общения».

Политическая культура единения базируется на жизнедеятельности крестьянской общины, игравшей огромную роль на протяжении всей российской истории. Изолированность общины, ее предоставленность самой себе делали единогласие и единодушие необходимыми атрибутами выживания. После принятия общего решения отклонения от него не дозволялись. Само решение принималось не на основе формального права, а на базе местных традиций и установлений. Формального голосования обычно не проводилось, а основную роль играли наиболее уважаемые и авторитетные члены общины.

Крестьянский идеал единения нашел отражение и в российской религиозной мысли середины XIX века в понятии соборности. Согласно этому представлению, формальные церковные вероучения лишь тогда признаются законными, когда они разделяются большинством верующих. Соборность ставится выше формальных учреждений и процедур.

Идею единогласия и соборности удалось согласовать как с самодержавием, так и с неограниченной властью советских руководителей: вождь нации объявлял себя носителем и выразителем единого общественного идеала, а общество соглашалось с этим. Сочетание принципа единения с принципом неограниченной власти показало высокую эффективность, особенно в экстремальных условиях войн и кризисов.

Конечно, идеал единения не мог в полной мере воплотиться на практике, поскольку приходил в противоречие с наличием реальных конфликтов и разногласий. Углубление конфликтов вело к расколам и социальной фрагментации. Так, с середины 17-го века значительная часть населения («староверы») отказалась следовать предписанной сверху церковной реформе и были фактически исключены из общества. В свою очередь, радикальные группы староверов воспринимали царя как Антихриста, которому не только не следовало повиноваться, но и надо было оказывать сопротивление. Таким образом, обратной стороной единения оказывается уже отмеченный выше постоянный поиск врагов и козлов отпущения, характерный и для текущего этапа российской политической жизни.

Итак, современная российская политическая культура обусловлена переходом от тоталитарного к демократическому типу. Одной из ключевых характеристик демократической политической культуры выступает толерантность (терпимость). Принцип терпимости следует понимать не просто как неохотное согласие с возможностью существования иных точек зрения, но как «сознательную установку на необходимость многих точек зрения и на недостаточность любой отдельной точки зрения».

В такой формулировке принцип терпимости отражает требования системного подхода, отрицающего одномерную логику и настаивающего на многостороннем рассмотрении сложных объектов. Однако, терпимость не следует интерпретировать как вседозволенность: есть вещи, к которым нельзя быть терпимым.

При рассмотрении философских оснований принципа толерантности и демократической политической культуры в целом целесообразно обратиться к творчеству И. Канта. Идеальное общество по Канту описывается категорическим императивом - высшим нравственным законом: «поступай так, чтобы твоя максима в то же время должна была служить всеобщим законом (всех разумных существ)» [2, 187].

С одной стороны, построенное на базе категорического императива гражданское общество несокрушимо, поскольку основывается на полном осознании каждым своим членом нравственного закона и добровольного подчинения ему. С другой стороны, такое общество в действительности оказывается нереализуемым, поскольку оно неустойчиво к малейшим отклонениям от категорического императива. «Попытки прямой морализации мира, лежащего во зле, бесполезны, поскольку лучшие из лучших, те, кому удается подчинить свою жизнь законам добродетели того мира, тем самым обрекают себя на полную беззащитность, на роль жертвы в мире этом [2, 190].

Очевидно, поэтому и переход к принципу терпимости следует осуществлять постепенно, не допуская терпимость по отношению к радикальным антиобщественным группировкам. Самым ярким примером для современной России, конечно, служит терроризм, отсутствовавший как явление при тоталитарной системе и потому не выработавший к себе противоядия. Проявления фашизма и воинствующего национализма также требуют решительного пресечения безо всяких ссылок на "«терпимость"».

Эта точка зрения также подтверждается авторитетом крупнейших философов. Так, К. Поппер считает терпимость важнейшим принципом гуманистической и эгалитаристской этики, но аккуратно формулирует этот принцип следующим образом: «Терпимость ко всем, кто сам терпим и не пропагандирует нетерпимость. Из этого принципа вытекает, в частности, что следует относиться с уважением к моральному выбору других людей, если этот выбор не противоречит принципу терпимости» [3, 160].

Эти идеи восходят еще к Платону, сформулировавшему так называемый «парадокс терпимости»: неограниченная терпимость должна привести к исчезновению терпимости. Ведь если быть безгранично терпимым даже к нетерпимым и не быть готовым защищать терпимое общество от нетерпимых, то терпимые будут разгромлены. Как считает К.Поппер, в этой формулировке не подразумевается непременного запрета нетерпимых направлений, но следует предусмотреть такую возможность. «Мы должны провозгласить право подавлять их в случае необходимости даже силой: ведь вполне может оказаться, что они не готовы общаться с нами на уровне доводов и разума и начнут с того, что отвергнут всякие доводы. Таким образом, во имя терпимости следует провозгласить право не быть терпимыми к нетерпимым. Мы должны объявить вне закона все движения, исповедующие нетерпимость, и признать подстрекательство к нетерпимости и гонениям таким же преступлением, как подстрекательство к убийству, похищению детей или возрождению работорговли» [4, 97].

Таким образом, терпимость вовсе не отождествляется с бесхребетностью: «добро должно быть с кулаками». Говоря более точно, у терпимости существуют пределы, обусловленные необходимостью сохранения демократической системы в целом.

На проблему «терпимости к нетерпимым» обращает внимание еще один крупный современный философ - Дж. Роулз. По его мнению, «хотя сама нетерпимая секта не имеет права жаловаться на нетерпимость, ее свобода должна ограничиваться, только когда терпимые искренне и с достаточным основанием полагают, что существует угроза их собственной безопасности и безопасности институтов свободы. Терпимые должны ограничивать нетерпимых лишь в этом случае» [5, 167].

Возвращаясь к идеям Канта, отметим, что гражданский мир возникает там и тогда, где и когда социальное принуждение охраняет право каждого на собственное счастье и в то же время способствует нравственному совершенствованию всех членов общества, когда «в своих возможных действиях человек рассматривает себя и другого не только как средство, но и как цель - как высшее ограничивающее условие любого возможного поступка, налагающее категорический запрет на поступок, наносящий вред человеку» [6, 151].

Список литературы

1. Дегтярев А.А. Политика как сфера общественной жизни. // Социально-политический журнал. - 2001. - № 6.

2. Зеркин Д.П. Основы политологии. Курс лекций. Ростов-на-Дону 1997.

3. Краткий словарь. Основы политологии. М.; 2003.

4. Панарин А.С. Политология. Учебник изд. «Проспект» М.; 2003.

5. Политология. Учебник для вузов / Под ред. М.А. Василика. - М.: Юрист, 2003. - 893 с.

6. Политология. Хрестоматия: Пособие для вузов, юридических и гуманитарных факультетов. - М.: Просвещение, 2000. - 1462 с.


Подобные документы

  • Понятие политической культуры. Истоки подданнической политической культуры в России. Особенности советской политической культуры. Характерные особенности российской политической культуры. Формирование политической культуры России.

    контрольная работа [20,3 K], добавлен 03.08.2007

  • Значение политической культуры для общества и политической системы. Особенности российской политической культуры. Тип политической культуры, характерный для Америки. Ценности, виды политической культуры по субъектам. Функции политической культуры.

    реферат [132,5 K], добавлен 05.11.2010

  • Сущность и содержание политической культуры. Аспекты процесса социализации. Советская политическая культура как особый тип. Особенности политической культуры в условиях современного Казахстана. Характерные черты постсоветской политической культуры.

    лекция [958,6 K], добавлен 18.03.2014

  • Понятие политической культуры. Понятие "политическая культура" и его содержание. Назначение и функции политической культуры. Структура политической культуры. Типы политической культуры. Тенденции развития российской политической культуры.

    реферат [14,3 K], добавлен 29.05.2006

  • Сущность, понятие, назначение политической культуры. Основные признаки патриархального, подданнического и активистского типов. Воздействие региональных и исторических особенностей страны. Роль традиций в формировании российской политической культуры.

    реферат [16,7 K], добавлен 12.10.2009

  • Сущность и понятие политической культуры как отношения человека к политической системе. Структура и типология политической культуры, ее базовые компоненты. Основные подходы в политологии в трактовке политической культуры. Модели политической культуры.

    реферат [42,7 K], добавлен 28.04.2011

  • Типы и критерии типологизации политической культуры, заданные спецификой цивилизационного развития западных и восточных стран. Различия ценностных ориентации граждан в политической жизни Запада и Востока. Особенности белорусской политической культуры.

    реферат [40,0 K], добавлен 14.07.2011

  • Исследование специфики политологии, как отрасли научного знания, особенности ее предметной области, методов исследования и функций. Анализ объекта политологии - политической жизни общества. Характерные черты политической культуры российского общества.

    контрольная работа [35,4 K], добавлен 21.01.2010

  • Типы и функции политической культуры. Политическая социализация применительно к конкретной личности. Основные политические ценности. Особенности российской политической культуры. Зависимость граждан от государства. Важнейшие виды политической субкультуры.

    реферат [720,2 K], добавлен 14.01.2010

  • Структура и функции политической культуры как совокупности индивидуальных позиций и ориентации участников определенной системы. Факторы, влияющие на формирование политической культуры. Базовые черты политической культуры современного украинского общества.

    реферат [15,8 K], добавлен 09.07.2009

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.