Тоталитарные политические режимы

Реферат

«Тоталитарные политические режимы»

1. Тоталитаризм как исторический феномен

В разные эпохи человеческой истории на протяжении по крайней мере 2,5 тысяч лет наряду с авторитарными режимами существовала еще одна разновидность политической организации -- деспотизм. Классическими деспотиями были государства Древнего Востока (Ассирия, Вавилон, Египет, Китай в разные периоды своей истории, империя инков). Даже в древности человеческий разум ужасался, постигая всю глубину бесчеловечной сущности деспотических режимов. Для Аристотеля в деспотизме было что-то нечеловеческое. Призрак деспотизма стоял перед европейской политической мыслью на протяжении столетий. «Как реки устремляются в море, монархии стремятся раствориться в деспотизме», -- писал Шарль де Монтескье. Наперекор пессимизму Монтескье, Европа сумела найти путь к современной цивилизации, утверждая в своих государствах демократические формы правления.

XX столетие, однако, прервало поступательное движение европейских держав в направлении демократии. Сначала в Италии, потом в Германии и Советском Союзе устанавливаются режимы, перед которыми блекнет и древний деспотизм. В середине XX века эти режимы, подобно раковой опухоли, дали метастазы и в других регионах земного шара: в Азии, в Латинской Америке, Африке. Эта современная разновидность деспотии была названа в политологии тоталитаризмом.

В 1923 году, когда череда кровавых войн, развязанных тоталитаризмом, была еще впереди и мир вряд ли мог догадаться, какие испытания ожидают его, российский философ Н.А.Бердяев пророчил наступление «нового Средневековья». К счастью для человечества, оно оказалось, по историческим меркам, недолгим. После поражения во Второй мировой войне в 1945 году развалилась такая его форма, как фашизм. В 1989-1991 годах ликвидирована коммунистическая его разновидность в Восточной Европе и в СССР. Тоталитарные режимы постепенно сходят с исторической сцены, но остаются вопросы:

ь является ли тоталитаризм XX столетия только разновидностью деспотизма, или это новый, доселе неизвестный человечеству вид политической организации общества?

ь в чем суть тоталитаризма, какие факторы обеспечили его торжество и крах?

ь можно ли считать крах тоталитаризма окончательным или миру и в XXI столетии предстоит пережить его новое пришествие?

Западные исследователи еще до Второй мировой войны пробовали ответить на эти вопросы и выяснить сущность тоталитаризма, его исторические корни. Впервые термин «тоталитаризм» внедрил в политический лексикон в 1925 году Б.Муссолини, который использовал его для характеристики своего движения и государства. Он опирался на философские работы одного из ведущих теоретиков итальянского фашизма Д. Джентиле, который выступал апологетом тоталитарного государства как «воплощения морального духа» и призывал к тоталитарному подчинению личности государству.

«Для фашизма все заключено в государстве. Ничто человеческое или духовное не существует само по себе, в еще меньшей степени оно обладает какой-либо ценностью вне государства. В этом смысле фашизм тоталитарен, и фашистское государство как объединение и унификация всех ценностей дает толкование жизни всего народа, способствует расцвету и придает силы. «Вне государства не должны существовать ни индивиды, ни группы (политические партии, общества, синдикаты и классы)». -- писал он. - В 30-е годы появились первые исследования, в которых подчеркивалась связь между тоталитаризмом и массовыми движениями протеста людей против социального неравенства.

В 1939 году немецкий экс-коммунист Ф. Боркенау основным критерием тоталитаризма предложил считать однопартийную систему, возглавляемую вождем единой партии.

Вторая мировая война затормозила ход теоретических разработок тоталитаризма, да и впору ли было заниматься ими в тех условиях, когда государства, отнесенные к разряду тоталитарных, сошлись в смертельной войне между собой вместо того, чтобы, по логике концепции, вместе вести борьбу против либеральных режимов. Однако, на время остановив работу над проблемой, война в то же время послужила мощным импульсом к ее теоретическому осмыслению и концептуальному оформлению. Теоретические обобщения стали возможными не только благодаря накопленному в разных странах страшному опыту функционирования тоталитарных режимов. Они были подготовлены также глубоким осмыслением природы тоталитарного Молоха с помощью литературных образов в романах-антиутопиях Е. Замятина, О. Хаксли, Дж. Оруэлла, А. Кестлера и др.

В 1944 г. вышла в свет книга Ф. Хайека «Путь к Рабству», в 1951 г. -- работа X. Арендт «Источники тоталитаризма», в которых анализируются разные аспекты сущности тоталитарных режимов. В конце 1952 г. на симпозиуме в США концепция тоталитаризма как бы получила официальный статус, нашла формулу: «Тоталитаризмом можно назвать закрытое общество, в котором все -- от воспитания детей до выпуска продукции -- контролируется из единого центра». Это определение вошло в учебники и хрестоматии.

Скоро появились и другие исследования, авторы которых стремились проникнуть в суть тоталитаризма. Конрад Фридрих и Збигнев Бжезинский в своей работе «Тоталитарная диктатура и автократия» (1956) определяют шесть базовых характеристик тоталитарного общества.

Вот они:

Официальная идеология, которая охватывает все жизненно важные аспекты человеческого существования и получает поддержку со стороны всех граждан общества; эта идеология неприятия существующих в старом мире порядков, которая возвещает построение нового мира, если нужно, принудительным путем.

Единая массовая партия, как правило, возглавляемая одним человеком, диктатором. Она включает в себя относительно небольшую часть населения (до 10 %), чье ядро непоколебимо предано идеологии. Эта партия организована по иерархическому принципу и, как правило, или стоит над бюрократической государственной организацией или полностью с нею сливается.

Система террористического полицейского контроля не только над обществом, но также и над партией в интересах ее вождей, контроля, направленного не только против врагов режима, а также против всего населения

Почти полный контроль партии над всеми средствами массовой информации -- прессой, радио, кино.

Точно такой же контроль партии над вооруженными силами.

Централизованное руководство всей экономикой посредством бюрократической координации ее составных частей.

Недостаток этого определения в том, что за рамками данной схемы остаются социальные, национальные, историко-культурные и другие факторы общественной жизни. На эти черты обратили внимание другие исследователи (Х. Арендт, С. Андреске, П. Уошурби и др.) тоталитарного феномена XX столетия. По мере того как множилась литература о тоталитаризме, в политологии и социологии все четче выделялись две главные точки зрения:

ь тоталитаризм представляет собой специфическое явление, характерное для некоторых государств XX столетия, которые отклонились от «нормального» исторического пути;

ь тоталитаризм имеет глубокие исторические корни и не раз наблюдался в истории разных эпох и народов.

Существует и третья точка зрения, приверженцы которой оспаривают правомерность самой концепции тоталитаризма.

2. Основные черты тоталитарных режимов

Тоталитарные режимы представляют ту или другую разновидность диктатуры. В древних деспотиях ничем не ограниченная власть концентрировалась в руках Великого Инки, Ивана, царя, императора. В современных условиях несущим стержнем механизма властвования является партия, руководимая идеей преобразования миропорядка по определенной схеме: коммунистической, теологической, националистической или любой другой. И хотя множество тоталитарных диктатур XX века предпочитали скрываться под псевдонимом «народной демократии», реальная власть в них концентрировалась в руках узкого круга Правящей элиты, которая рассматривала страну как свою собственность. Главной пружиной механизма властвования выступала партия, пришедшая к власти или легальным, парламентским путем (Италия, Германия), или захватившая ее в результате революции, восстания или освободительной борьбы (СССР, Китай, Куба). |

С момента возникновения фашистские партии в Италии и Германии были как бы микромоделями будущего общества. Они строились по военному образцу, со строгой внутренней дисциплиной. Рядовые члены партии воспитывались в духе слепого поклонения ее вождю (фюреру). В партии использовались изысканные методы воздействия на людей, на их сознание. В НСДАП действовала собственная тайная полиция, которая ликвидировала неугодных, контролировала настроения. Особое значение имели штурмовые отряды, подчинявшиеся лично вождю и его окружению. «Возведение фашистской партии в абсолют, преобразование ее в фетиш, -- писал в своей книге «Фашизм. Тоталитарное государство» первый президент посттоталитарной Болгарии Желю Желев, -- происходит при ее практически ничем не ограниченной власти. Все безусловно подчинено ее воле: государство, массовые организации, учреждения культуры, спортивные союзы, даже личные проблемы семьи и отдельного человека». К уничтожению своих политических противников и установлению партийного контроля над основными сферами общества нацисты приступили немедленно. Уже в марте 1933 года были распущены местные органы представительной власти и проведены новые выборы по принципу партийного представительства. Одновременно с объявлением даты выборов нацисты запретили деятельность своего основного политического оппонента -- коммунистической партии. Скоро была запрещена социально демократическая партия, а следом за ней распущены профсоюзы и другие массовые организации (больничные кассы, спортивные, просветительские союзы и общества и т.д.). Им на смену пришли новые, которые находились под контролем фашистской партии. Этими организациями (рабочие были принудительно объединены в «Немецкий трудовой фронт») нацистский режим охватил не только все взрослое население страны, но и детей, юношество.

В подобном положении находились коммунистические партии в социалистических странах, хотя процесс их утверждения у власти был несколько другим. РСДРП(б), которая пришла к власти в октябре 1917 года, провозгласила своей целью построение государства диктатуры пролетариата, хотя уже с первых недель и месяцев пребывания у власти стала создавать диктатуру партии, а в ней -- диктатуру вождей. Будучи массовой организацией (в начале 80-х годов КПСС объединяла в своих рядах 19 млн. человек), имитируя широкое и постоянное участие в принятии властных решений как рядовых коммунистов, так и остального населения страны, компартия постепенно, шаг за шагом концентрировала в руках все нити политического, экономического и социального управления страной.

Уже в начале 20-х годов в ее недрах формировался и с годами шлифовался механизм сосредоточения реальной власти в руках ее руководящих органов, была резко ограничена (а потом и ликвидирована) самостоятельность местных органов партийной власти. Особенную роль в партии уже в первой половине 20-х годов стали играть оргбюро, в которых сосредотачивалась вся партийная документация, все данные о членах партии, решались кадровые вопросы. Тогда же на всех Уровнях партийной иерархии были созданы особые отделы и отделы кадров, а также установлена единая система связи местных партийных органов с Секретариатом ЦК. В 1922 г. был введен особый порядок хранения секретных документов центральных партийных органов, ограничивавший круг лиц, которые имели доступ к этим документам. Во всех партийных аппаратах на местах были созданы секретно-директивные части и шифровальные отделения. Разглашение данных из секретных документов приравнивалось к преступным действиям. Уже в 20-е годы партия как общественно-политическая организация единомышленников перестала существовать.

По мере ее дальнейшего развития разрыв между массою рядовых членов и партийными функционерами все углублялся. Этот процесс блестяще описан Дж. Оруэллом («1984»). Писатель говорит о существовании под одним названием внешней и внутренней партий, причем функции первой были подобны функциям античного хора, призванного в нужный момент возносить хвалу и подавать голоса за уже принятые решения. Резко увеличиваясь численно, партия подчинялась строгой иерархии партийных комитетов. В ее основе находились партийные ячейки, которые пронизывали все структуры общественной ткани, от районных котелен до Академии наук, от колхозов до министерств. Идеологи диктатуры партии в 20-е годы были более откровенными, чем их последователи 60-70-х годов. Они прямо писали о том, что партия превратилась в «спинной хребет советской государственности». Пронизав собой весь общественный организм, КПСС подчинила своей руководящей роли всю страну. В 20-е годы еще поддерживалась иллюзия независимости государственных органов от партии: ни в одном официальном протоколе и указе советских органов не было ссылок на распоряжения партийных органов. Однако подобный камуфляж по мере приручения общества становился лишним, и Конституция СССР 1977 г. в своей 6-й статье зафиксировала, что КПСС играет руководящую и направляющую роль в обществе.

Власть партии стала не только всеобъемлющей, но и независимой от общества, неподотчетной ему. «От диктатуры пролетариата» осталась звонкая, но пустая фраза.

Но если партия присвоила себе государство, то и государство, в свою очередь, проглотило все общество, подавив все общественные структуры, все проявления гражданской жизни. Все (заработки, жилище, удовлетворение духовных потребностей) подчиняется в тоталитарном обществе косвенным или прямым регламентациям и контролю. Основой этой регламентации было всеобъемлющее регулирование, а в СССР, Китае и других социалистических странах, прямое огосударствление экономики. Такой же процесс происходил и в Германии. Через год после прихода к власти нацистское правительство провело экономическую реформу. В соответствии с законом об органическом устроении немецкой экономики от 27 февраля 1934 г. в стране было создано шесть имперских хозяйственных групп (промышленности, энергетики, торговли, ремесла, банков, страховой деятельности). Германия была поделена на 18 хозяйственных округов, все предприятия включены в соответствующие отрасли и территориальные объединения, которые распределяли заказы, кредиты, поставки сырья, установление уровня цен и зарплаты, номенклатуру и параметры выпускаемой продукции. Над всей этой системой стояло Министерство экономики.

Результатом реформы стало создание системы тоталитарного бесправия. Рабочих лишили права на стачки, на свободный выбор места работы и проживания, выезд за границу; длительность рабочего дня устанавливалась чиновниками. Большинство предпринимателей заняли руководящие должности в механизме управления экономикой, но и они утратили былые привилегии. Количество нанятых рабочих, уровень зарплаты, цены на продукцию (иногда ниже затрат производства), -- все определялось чиновниками, которые могли принять решение закрытии предприятия или его перепрофилировании. Рынок капиталов, товаров, рабочей силы фактически перестал существовать, приблизительно 80% изготовленной продукции было государственным заказом. Высокие доходы собственников существовали только на бумаге, налоги и разного рода сборы обеспечивали их перекачивание в казну государства. Для предпринимателей, которые выпускали военную продукцию, были установлены привилегии: в их распоряжении оставалось 15 % дохода на вложенный капитал и 25 % прибыли. Для остальных предельный уровень дивидендов на вложенный капитал устанавливался на уровне 6-8%. Излишки сверх этого должны были вкладываться в бумаги государственных займов или жертвовались в фонд фашистской партии.

Созданная в Германии социально-экономическая система уже, собственно говоря, не была капитализмом, поскольку государство централизованно распределяло рабочую силу, узурпировало право распоряжаться капиталом, средствами производства, сделав их собственников только номинальными владельцами. Источником власти и влияния стало не владение собственностью, а положение в иерархическом механизме власти, принадлежность к партийно-государственной бюрократии.

До логического завершения процесс огосударствления собственности был доведен в СССР, а потом в некоторых других социалистических странах (Китай, Куба, Албания). В Советском Союзе до середины 30-х годов был создан единый хозяйственный организм (впервые в истории человечества после образования классового государства). Процесс этот растянулся с 1917 года до середины 30-х годов. Первая попытка внедрить «военный коммунизм», национализировав не только базовые отрасли экономики, но также средние и мелкие предприятия, вместе с политикой продразверстки (изъятие всего прибавочного продукта, произведенного сельским хозяйством) закончилась в 1921 году экономическим коллапсом. Результатом этого курса стали голод, дезурбанизция, депролетаризация страны и, как следствие, забастовки, восстания, крестьянская война (антоновское движение на Тамбовщине) и, наконец, восстание армии («кроштадтский мятеж»). «Пролетарская» власть отступила, вводя новую экономическую политику, в основе которой лежала реставрация частной собственности в селе и городе. Из неудачи был извлечен урок, и когда в конце 20-х годов было предпринято повторное наступление на частную собственность, оно было доведено до логического завершения. Если в период военного коммунизма «диктатура пролетариата» забирала у крестьянина только результаты его труда (что делало возможным сопротивление крестьян: они сокращали объем производства, делая политику большевиков совершенно бессмысленной), то теперь, во время коллективизации произошла экспроприация самого сельского хозяйства. Отобрав землю, животных, орудия труда, государство не оставило выбора селу, тем более что экономическая экспроприация дополнялась ликвидацией личной свободы крестьянства. Коллективизация сельского хозяйства завершила создание экономической основы тоталитаризма. С этого времени все население страны превратилось в наемных рабочих. Утратив экономическую свободу, человек на всю жизнь попадал в зависимость от государства, от которой убежать или откупиться, как рабам или крепостным крестьянам, было невозможно. Введение в 1932 г. паспортов с их обязательной пропиской по месту проживания лишило население страны одной из важнейших политических свобод -- свободы перемещения. В СССР фактически было реставрировано крепостное право для большинства населения. Принудительно вернув сельских жителей в феодально-оброчное состояние, сталинское государство вскоре аналогичным образом закрепостило промышленных рабочих и городское , Население в целом. Введение в 1938 г. трудовых книжек Превратило советский рабочий класс в гигантскую «трудовую армию», а указы 1938-1940 годов еще больше Ограничили свободу рабочего класса и других отрядов трудящихся. Рабочих и служащих стали предавать суду За три прогула в месяц (1938), за опоздание на работу, за выпуск недоброкачественной и некомплектной продукции (1940); им запрещено было самовольно менять место работы (1940). Виновные в нарушении трудового и паспортного режимов пополняли большую армию работников принудительного труда. В 1940 г. ГУЛАГ¹ состоял из 53 лагерей с множеством лагерных отделений, 425 исправительно-трудовых колоний (170 промышленных, 63 сельскохозяйственных и 172 контрагентных, то есть на строительствах и предприятиях других ведомств) и 56 колоний для несовершеннолетних. Фактически ГУЛАГ представлял собой самостоятельную отрасль народного хозяйства СССР, обеспеченную дешевой рабочей силой -- заключенными. Без этой отрасли решение многих задач индустриализации в восточных и северных регионах было бы просто невозможным.

Становление и развитие репрессивного аппарата происходило рука об руку с огосударствлением собственности, ибо уничтожение экономической свободы, а с ней и всякой самостоятельности человека требовало возвращения к внеэкономическому принуждению с присущими ему насилием и репрессиями. Только страх жестокой и неминуемой кары мог заставить миллионы людей делать то, что в корне противоречило их природе, их традициям.

Массовый террор становится с первых недель формирования тоталитаризма важным инструментом государственной политики, а репрессивный аппарат -- одной из его основных несущих конструкций. В нацистской Германии основным инструментом репрессивной политики стали службы СС, в СССР -- ВЧК, ОГПУ, НКВД, КГБ. Изменение вывесок ничего не меняло в сущности этой организации, осуществляющей геноцид собственного народа. С 1921 по 1953 годы число осужденных по политическим мотивам в СССР составляло 3,8 млн. человек.

Репрессивная политика на протяжении 20-х -- начала 50-х годов никогда не прекращалась, но в разные периоды имела тенденцию то к падению, то к взлету. Ее наибольший подъем приходится на 1937-1938 годы. Репрессии выступали как непременное условие нормального функционирования и укрепления тоталитарного режима, как постоянно действующий инструмент усиления власти. Поэтому неудивительно, что все тоталитарные режимы как в далекой древности, так и в XX столетии не обходились -- кто больше, кто меньше -- без использования репрессий. Наиболее радикально поступил со своим народом Пол Пот (Кампучия), который уничтожил почти 1/3 населения за несколько лет правления (интеллигенция была уничтожена полностью).

Непомерную цену за советский тоталитаризм заплатили народы бывшего СССР и, в частности, Украины. «Голодомор», который сопровождался насильственной коллективизацией украинского села, унес, по разным оценкам, от 5 до 7 млн. жизней.

По мере стабилизации тоталитарных режимов террор становится выборочным. Все оппозиционные силы были ликвидированы, а авторитет партийных, государственных структур стал непререкаемым. В понятиях людей сознательное, организованное выступление против правящей партии и власти были равнозначны измене Родине, измене идеалам. В этих условиях достаточными для нормального функционирования режима стали ограниченные репрессивные акции: помещение диссидентов в психиатрические лечебницы, редкие и быстрые показательные процессы над некоторыми из них, высылка за границу и лишение гражданства неугодных режиму (А. Солженицын, А. Зиновьев, М. Ростропович, Г. Вишневская, В. Войнович и др.). Такие эксцессы, как расстрел демонстрации в Новочеркасске в 1962 году, стали редким явлением.

Особая роль в тоталитарных государствах XX столетия принадлежит идеологии. Именно она, в марксистко - ленинском или фашистском варианте, предшествовала социальным экспериментам в масштабах целых стран и народов. Идеология в тоталитарном государстве в одно и то же время выступает в качестве главной цели создаваемого по новому рецепту общества, и в то же время является важным средством в руках правящей элиты в ее стремлении преобразовать мир по определенному шаблону.

Общая у всех тоталитарных государств и обязательная для всех граждан идеологическая система принудительно внедряется с использованием всех средств массовой информации в

головы граждан. Становление тоталитарных режимов совпало с массовым распространением радио, а потом телевидения, которое стало мощным инструментом индоктринации масс. Именно тоталитарная система ввела в широкий обиход понятие «пропаганда». В Германии было создано Министерство пропаганды, возглавляемое Геббельсом. В СССР такого министерства не существовало, но его функции взял на себя отдел пропаганды ЦК КПСС. Все взрослое население было загнано в специально созданную «сеть» партийно-политического просвещения и в зависимости от времени то учило почти на память четвертую главу «Краткого Курса истории ВКП(б)», то изучало отчетный доклад очередного генсека очередному съезду КПСС. Лица, открыто не разделявшие государственной идеологии или только сомневавшиеся в ее непогрешимости, подлежали карам, которые в зависимости от степени разногласий варьировались от блокирования продвижения по служебной лестнице до физического уничтожения.

Не только идеология, но и все другие проявления духовной жизни втискивались в прокрустово ложе официальных стандартов. Все -- литература, живопись, театр, кино, архитектура -- должны были соответствовать определенным стандартам. Даже наука. В 20-30-е годы в СССР были разгромлены земская статистика, социология, демография, потом наступила очередь генетики, физиологии, после Отечественной войны -- кибернетики. Еще раньше была изгнана научная мысль из отечественной истории, философии, политической экономии. Они превратились в подобие текстологии, служители которой должны были «научно» обосновать очередной зигзаг государственной политики, влияя в означенном направлении на сознание масс, не давая людям возможности сравнивать, сопоставлять. Все население находилось в информационном вакууме. Монополия на информацию принадлежала государству, отделенному от остального мира «железным занавесом». Атмосфера секретности пронизывала все структуры информационно закрытого общества. В конечном счете, сама система стала заложницей информационной монополии, так как подтасованная официальная статистика, скорее, обманывала правящую элиту, которая имела более иллюзорное представление о действительности, чем рядовые граждане.

Становлению тоталитарных режимов XX столетия, особенно их социалистического варианта, предшествовало распространение идеи, настолько возвышенной, что она поднималась до уровня идеала, надежды, вдохновения. Центром этой идеи было счастье человека, нации. Но сам человек, личность были сведены тоталитаризмом до положения простого инструмента, способа, человеческого фактора. «В фашистском государстве, -- пишет Ж. Желев, -- нет граждан, а есть подданные, которые обязаны служить и выполнять. Фашистское государство распространяет принципы своей бюрократической иерархии и на гражданское общество. Последнее не имеет Никакой автономии, а об оппозиции не может быть и Речи. При таком положении вещей ученый или человек искусства, естественно, не может быть выразителем общественной мысли. В тоталитарном государстве могут быть великие писатели, ученые, философы, но они не являются гражданами. Ученый или писатель может быть великим, но как гражданин он жалок, он боязливый подданный, трепещущий перед всесильным государством и партийной бюрократией, подобно обычному чиновнику». Тоталитарным режимам присуща особенная социальная структура. В процессе, ликвидации частной собственности и передачи ее во владение государству ликвидируются экономические классы и социальные группы в собственном смысле слова. Им на смену приходит общество, состоящее, по мнению ряда исследователей, только из двух социальных групп, из двух классов: управляющих и управляемых. Без сомнения, не только политическая, но административная, и экономическая власть в тоталитарных государствах концентрируется в руках относительно узкого слоя партийной или хозяйственно-государственной элиты. Положение этого слоя весьма специфическое. С одной стороны, его власть в обществе никем не оспаривается, он выступает как правитель не только экономики, но судьбы народов, классов, социальных групп, отдельных личностей. Но, с другой стороны, узурпируя право распоряжаться общественной собственностью от имени общества, он не являлся ни юридически, ни экономически -- ее собственником. Никто из представителей иерархической системы партийного и государственного аппарата (даже очень высокого ранга) не имел гарантии социальной защищенности. Утрата должности означала также утрату всех привилегий, всех социальных услуг, связанных с ней, а в годы массовых репрессий и самой жизни. В отличие от класса-собственника, заинтересованного в развитии и приумножении материальных ценностей, которые ему принадлежат, партийно-государственная элита социалистических стран продемонстрировала полное равнодушие к общественным производительным силам. Именно эта социальная прослойка много лет была социальным фактором, мешающим нормальному развитию своих стран.

Будучи отстраненными от собственности, от результатов своего труда, все остальные слои общества только по названию и специфике своей работы отличались друг от друга. Тем не менее вряд ли правомерно говорить об абсолютной аморфности, бесструктурности «социальной массы». С целью управления ею правящая элита -- «номенклатура» (М. Восленский) -- декретировала создание организаций (всяческие союзы: писателей, художников и т.п., общества, объединения), которые охватили не только взрослое население своих стран, но также детей и юношество.

Эти организации, союзы в миниатюре повторили существующую в обществе иерархию с ее разными уровнями и соответствующими рангу привилегиями. Так достигалось присоединение к тоталитарной системе даже самой мелкой клетки общественного организма. В указанном смысле социальная структура тоталитарного общества возрождала феодализм с его сословными привилегиями. Разница, может быть, заключается только в том, что в феодальном обществе сословная принадлежность была наследственной и гарантировала социальную защищенность индивидуума, а при тоталитаризме постоянными были должности, но не их хозяева.

Особенная роль в тоталитарных государствах принадлежит бюрократии. Будучи неминуемым порождением цивилизации, при тоталитаризме она разрастается, как раковая опухоль, охватывающая все, включая наимельчайшие клеточки общественного организма. В СССР уже в годы военного коммунизма численность бюрократии достигла по некоторым данным 4-5 миллионов. На протяжении всего существования советского тоталитаризма шла непрерывная, но безуспешная борьба с засильем бюрократии. В середине 80-х годов она насчитывала около 18 млн. человек. Это результат устранения как традиционных, так и общественно необходимых (экономических, товарно-денежных) отношений между людьми. В этих условиях бюрократия связывает насильно Разорванные общественные нити. Именно эта объективная необходимость обеспечивается неуничтожимостью бюрократии.

Итак, современный тоталитаризм -- одна из разновидностей диктатуры, осуществляемой при посредничестве политической организации, которая полностью контролирует как общество в целом, так и его составные части.

Чем обусловлена живучесть этой формы политической организации? Почему при всей антинародной сущности, подобно птице Фениксу, она снова возрождается из пепла истории?

В древности деспотизм и соответствующий ему азиатский способ производства складывался там, где при переходе к земледелию необходима была мелиорация, защита от наступления пустынь или тропических лесов, борьба с кочевыми племенами. Фактически человечество стихийно, оплачивая ошибки гибелью очагов зарождавшейся цивилизации, пришло к такой форме общественной организации, которая при крайне низком уровне развития производительных сил могла обеспечить максимуму людей минимально гарантированное выживание, защиту от стихий природы и враждебных племен. В таких регионах первые государственные объединения могли быть только деспотиями. Они обеспечивали стабильность первых очагов цивилизаций. В то же время они консервировали определенный уклад жизни, несовместимый с техническим прогрессом. Историческое время в тех регионах, где складывался азиатский способ производства, шел с удивительной для динамичной Европы медлительностью.

В XX столетии тоталитарные режимы были созданы для достижения целей, возникающих из определенных идеологических установок. Они решали поставленные задачи: преодоление экономического кризиса, ускоренная индустриализация, подготовка к войне.

Первые попытки социального моделирования осуществлялись без особого успеха в XIX столетии (эксперимент Р. Оуэна, Ш. Фурье). XX столетие создало условия для расширения рамок подобных экспериментов: оно породило массовые движения и создало средства массовой информации (дешевые газеты, ориентированные на массового читателя, радио, телевидение), а также сформировало их потребителя, введя сначала начальное, а ютом среднее образование. В результате абстрактные 1роекты отдельных теоретиков трансформировались в реологию, доступную и понятную миллионам.

3. Крах тоталитаризма и его причины

XX столетие войдет в историю цивилизации не только как время торжества тоталитаризма в ряде стран, но также как и время его краха. Что же предопределило кратковременность тоталитарных режимов в нашем столетии? Как торжество, так и крах их обусловлены особенностями современной цивилизации. Исторические 1рототипы тоталитарных режимов -- восточные деспотии - сохраняли стабильность веками и чаще всего были разрушены не из-за внутренней слабости, в извне, государствами, обогнавшими их в военном, техническом и экономическом отношениях. Слабость деспотизма уже тогда, на заре цивилизаций, состояла в том, что он консервировал определенное состояние общества, принуждая его к постоянному отставанию от большинства динамичных соседей. Это отставание в прошлом проявлялось только через длительное время, так как технический уровень производства оставался неизменным на протяжении веков.

Ситуация кардинально изменилась в XX веке, когда экономическая стагнация на фоне ускоренного развития остального мира выглядит как деградация. Успехи тоталитарных режимов: индустриализация, модернизация и т.д. были кратковременными. Через короткое время факторы их силы (концентрация ресурсов, мобилизация населения) становятся источником слабости и заката. Потерпела военное поражение фашистская Германия, начиная с 60-х годов неумолимо двигался к своему концу СССР, другие социалистические страны. Их крах был предопределен совокупностью экономических, политических и социальных факторов.

Социалистическая экономика была задумана как более справедливая и эффективная альтернатива капитализму. Огосударствление основных средств производства и директивное планирование призваны были внести рациональность в развитие экономики, обеспечить равновесие между производством и общественными потребностями, не допуская циклических кризисов перепроизводства, банкротств и безработицы, перейти к справедливой оплате труда. Концентрация в руках государства гигантских ресурсов, в том числе трудовых, совпадение в определенные моменты целей правящей элиты и народных масс, вдохновленных идеею (построения социализма, Тысячелетнего рейха, победы в войне и т.п.) позволили тоталитарным государствам в рекордно короткие сроки достигнуть поражающих результатов: милитаризация Германии и ее успехи на полях битв Второй мировой войны, индустриализация СССР, разгром фашистской Германии, освоение космоса. Однако эти успехи достигались неимоверной ценой и постепенно факторы успехов становились причиной деградации системы. Административная экономика утрачивает динамизм: начиная с 50-х годов в СССР, других социалистических странах непрерывно падали темпы роста, увеличивался разрыв между производством и спросом, дефицит стал неотъемлемой чертой экономики, увеличивалась ее разбалансированность. Социалистические страны подтвердили вывод о том, что с течением времени централизованно управляемая экономика выходит из-под контроля власти. Никакая бюрократия не в состоянии полностью проконтролировать весь массив горизонтальных связей между предприятиями, победить стремление каждого получить дополнительные фонды, ресурсы. Постепенно возникает система натурального товарообмена между регионами, отраслями, предприятиями. Растет количество неучтенной продукции, реализуемой на черном рынке, который становится необходимым дополнением плановой экономики, развивается коррупция. Попытки центральной власти чрезмерно усилить контроль над экономикой за счет создания новых ведомств, министерств ведут лишь к увеличению бюрократического аппарата, снижая эффективность его деятельности. В коечном счете, экономика остается плановой только на бумаге, а на деле развивается значительно хаотичнее рыночной.

Неоднократные попытки экономических реформ, которые начинались в СССР с 1965 года, неизменно терпели неудачу из-за сопротивления отраслевых министерств, ставших независимыми центрами экономической власти, реальными субъектами планирования и инвесторами, деятельность которых подчинялась их собственной логике и мало зависела от контроля планирующего центра.

Хаотичность, неуправляемость экономики -- одно из проявлений нежизнеспособности огосударствленной хозяйственной системы. Другой причиной краха тоталитарных государств стала их неспособность к динамичному развитию в условиях научно-технической революции. Обеспечивая прорыв в отдельных ее направлениях (военная техника, космос) административно-командная система оказалась неспособной достигнуть современного уровня производства в других отраслях. «Догоняющий развитие» стало горькой судьбой не только СССР, но и других социалистических стран.

Еще одна причина экономического коллапса современного тоталитаризма -- его необыкновенная неэффективность. На эту черту указывал еще Ш.Монтескье: «Когда дикари Луизианы хотят получить плод, они срезают дерево под корень...». Подобные методы хозяйствования были обычными и для советской экономики: горел в факелах попутный газ, сбрасывались в отходы ценные металлы «чужого» министерства, хищнически опустошались природные богатства.

Одновременно с экономическими крах тоталитаризма был обусловлен также и политическими, социальными и духовно-моральными факторами.

Советская политическая система, задуманная как полное внедрение народовластия («Каждая кухарка должна уметь управлять государством»), на деле обернулась полным отчуждением масс от политики. Исходя из общепринятого представления о политике как системе отношений между классами, партиями, другими субъектами по поводу власти, следует признать, что при тоталитаризме политики в собственном понимании этого слова не было, так как единственным легальным субъектом политической деятельности выступала правящая партия, а всякая деятельность по поводу власти, борьба за власть априорно рассматривалась как антипартийные, антигосударственные действия. Со временем разрыв между правящим кланом и массами все больше углублялся, следствием чего стала полная политическая апатия населения. За фасадом народного энтузиазма, «единства партии и народа» скрывалось его глубокое презрение, непринятие и невнимание к политике.

Население утрачивало всякий интерес к общественной деятельности, уходило в личную жизнь по мере того, как углублялось социальное неравенство. Правящая элита с каждым десятилетием расширяла объем своих привилегий, а наряду с ней вырастала в условиях теневой экономики новая каста, которая концентрировала в своих руках значительные капиталы.

И наконец, крах тоталитаризма был определен деградацией самой правящей элиты, социальная база которой все больше сужалась. По мере того как начался процесс ее самовоспроизводства, она утрачивала всякое оправдание в глазах населения. Угасание тоталитаризма неминуемо с уходом с исторической сцены харизматического лидера. Тоталитарная система функционирует относительно исправно, когда сверху вниз идут приказы, которые не подлежат критическому осмыслению.

Система напоминает муравейник, где каждый послушно выполняет порученное ему дело (сомневающихся -- изолируют, особенно сомневающихся -- уничтожают). Когда ясе во главе системы становятся лидеры, лишенные харизмы, и при этом ослабевают насильственные методы, система теряет свою убедительность.

Угасание тоталитаризма сопровождается падением нравов, моральной деградацией общества. Массовая преступность, недобросовестность в работе, обман, ложь, цинизм, утрата моральных ориентиров -- вот неминуемые спутники разложения тоталитарных систем.

Однако даже исчерпав свои внутренние резервы, тоталитаризм не уходит со сцены самостоятельно. Толчком к его ликвидации являются или внешние причины -- поражение в войне, или попытки его модернизации, которые только усиливают его разрушительные тенденции. Именно это и произошло в СССР, других социалистических государствах.;¹

Тем не менее тоталитарные режимы сохраняются и теперь в ряде государств -- Кубе, Северной Корее. Ностальгию по недавнему тоталитарному прошлому испытывает немалая часть населения бывших социалистических стран, что продемонстрировали недавние выборы в парламенты России (1999 г.) и Украины (1998 г.), на которых значительного успеха достигли коммунистические партии.

Президентские выборы в обеих странах (октябрь 1999 г. -- Украина, март 2000 г. -- Россия) лишь подтвердили: свыше трети избирателей поддерживают коммунистических лидеров. Было бы недальновидным игнорировать этот факт.

Является ли крах тоталитарных режимов XX столетия окончательным, покажет время.