Политическая система СССР после войны

2

ПЛАН

Введение

1. Сращивание партийного и государственного аппарата

2. Национальная кадровая политика

3. Централизация власти

4. Карательные органы

5. Реформа высших партийных органов

Заключение

Список литературы

Введение

Накануне войны в результате репрессий в партийные и государственные органы пришло новое поколение руководителей. Его отличал больший прагматизм, исполнительность, стремление к материальному достатку и карьерному росту. По своему опыту, образованию и жизненным ориентирам новый слой "аппаратчиков" представлял собой единую среду, без "комиссарства" и политического прожектерства 1920-х годов. Мировоззренческие отличия между партийным активом и государственными служащими почти нивелировались.

Во время войны аппарат среднего и высшего уровня не претерпел существенных изменений, ротации кадров почти не было. Единые задачи -- эвакуация и организация производства на новом месте, жизнеобеспечение тыла и налаживание восстановительных работ на освобожденных территориях -- сплачивали руководящий корпус. Изменился стиль партийного руководства, который стал более прагматичным. В конечном счете сила и авторитет руководителя складывались из умения привлекать и перераспределять материальные и людские ресурсы.

После войны политическая система Советского Союза претерпела ряд существенных преобразований.

Цель реферата - рассмотреть политическую систему СССР, сложившуюся в первое послевоенное десятилетие.

1. Сращивание партийного и государственного аппарата

Ведущую роль в политической системе СССР после войны стал играть Совнарком - Совет Министров, который с февраля 1947 г. был разбит на восемь бюро, каждое из которых координировало родственные министерства и ведомства. Председателями бюро стали Маленков, Вознесенский, Сабуров, Берия, Микоян, Каганович, Косыгин, Ворошилов. Почти все совмещали высшие партийные и государственные посты. Существенные изменения произошли и в структуре аппарата ЦК партии, где осталось только два управления: кадров, агитации и пропаганды, а также два отдела - оргинструкторский и внешней политики; отраслевые отделы были ликвидированы. Руководящая роль партии сводилась в основном к администрированию и политическому контролю. Политбюро перестало играть роль генератора политического курса. С 1946 по 1952 г. состоялось только два заседания с протоколами, все остальные решения принимались устным опросом. Внутри Политбюро складывается узкий круг приближенных к Сталину лиц (в разное время так называемые "пятерка", "шестерка", "семерка", "восьмерка" и позже "девятка"). Так, с марта 1946 г. состав "семерки" был следующим: Сталин, Молотов, Берия, Микоян, Маленков, Жданов, Вознесенский. На "ближний круг" замыкались вопросы внешней политики и внешней торговли, госбезопасности, вооружения и функционирования армии, то есть вопросы чисто государственного управления. Разрыв между "ленинскими нормами партийной жизни" и реалиями сталинизма увеличивался. Сталин возглавлял Совет Министров СССР, а в официальных случаях именовался "Глава Советского Государства". Функции партийных и государственных органов переплетались все теснее.

На теоретическом уровне исподволь корректировалась ленинская концепция партии. Отголоски этого проскальзывали в официальных выступлениях политического руководства. Так, на торжественном приеме по случаю победы в выступлении Сталина отсутствовало привычное упоминание о "руководящей роли Коммунистической партии". А в феврале 1946 г. он заявил, что единственная разница между коммунистами и беспартийными состоит в том, что первые являются членами партии, а вторые нет. Это, по сути, свидетельствовало о пренебрежительном отношении к институту членства в партии, об отрицании роли политического авангарда, которую партия должна была играть согласно ленинской концепции.

Послевоенные годы - время, когда административно-нажимные методы управления достигают своего апогея. Робкая попытка либерализации директивного планирования, предпринятая Вознесенским при утверждении четвертого пятилетнего плана, потерпела фиаско. Ни кадры, ни система власти, выстроенная на жестком централизме и диктате, не приняли идею допущения экономических начал даже в сферу распределения. Ведомственность и промышленный гигантизм с 1948 г. все больше и больше набирали обороты, входя в противоречие с местной спецификой, интересами отдельных отраслей, транспортной инфраструктурой и пр. Это порождало объективные экономические и социальные трудности, которые были очевидны всему обществу и вызывали волну критики снизу.

В такой ситуации сочетание формальной демократии с продолжением идеологического контроля и репрессий вполне укладывается в единую логику: оно давало возможность, с одной стороны, разрядить напряженность, "выпустить пар", сосредоточив в различных общественных организациях социально-активных граждан, а с другой стороны, держать процесс в рамках идеологической линии, под жестким контролем, использовать репрессивные меры во всех сферах общественной жизни.

10 февраля 1946 г. состоялись выборы в Верховный Совет СССР второго созыва. Как и до войны, в каждый бюллетень была внесена одна фамилия согласованного во всех инстанциях народного избранника. В марте 1946 г. открылась первая сессия Верховного Совета СССР второго созыва. Активизировалась деятельность местных Советов, которые стали собираться на сессии в два раза чаще, чем перед войной. Повышение коллегиальности местных Советов позволяло переложить на них часть ответственности за тяжелое социально-экономическое положение. В то же время никаких кардинальных решений Советы все равно принимать не могли. В этом же русле следует оценивать возобновление в 1949 г. съездов профсоюзов и комсомола -- соответственно через 17 и 13 лет после предыдущих.

Контроль над ситуацией в условиях послевоенных экономических трудностей и нелояльных общественных настроений власть удерживала с помощью продолжавшейся практики репрессий. Были устранены "потенциально опасные элементы": военнопленные, вернувшиеся из фашистский концлагерей, "антиобщественные элементы" из числа рабочих и служащих (опоздавшие на работу и прогульщики), колхозники, покусившиеся на государственную собственность, "провинившиеся" во время войны народы и некоторые другие группы. Репрессивная практика стала также неотъемлемой частью подчинения аппарата государственных, карательных органов и контроля над ним. Продолжались политические репрессии против военных и высшей номенклатуры. Идеологическому и общественному остракизму были подвергнуты представители творческой и научной интеллигенции.

Во время войны роль и авторитет местных руководителей, на плечи которых падала основная нагрузка по организации производства и обустройству жизни населения, необычайно выросли. На освобожденных территориях местные органы власти часто возглавляли бывшие партизаны и подпольщики. Опираясь на поддержку снизу, они стали более самостоятельными и независимыми. Переход к мирной жизни сопровождался стремлением центра восстановить прежние позиции. Это сводилось к постоянной мелочной опеке и подавлению какой бы то ни было инициативы в сочетании с применением репрессивных мер. Характерным примером отношений центра с местным руководством стал разгром Московской партийной организации осенью 1949 г. Поводом для проверки было инспирированное письмо с одного из заводов, в котором указывалось на недостатки в работе МГК ВКП(б). Проверять московский горком были отправлены Маленков, Берия, Каганович и Суслов. В итоге было принято постановление Политбюро, где Московскому комитету ставилось в вину проведение "неправильной линии в отношении союзных министерств и министров", попытка "подмять министров и командовать министерствами, подменять министров, правительство и ЦК ВКП(б)". Так в 1949--1950 гг. закончилась партийная карьера всех московских руководителей военного времени.

Хорошим поводом для смещения наиболее независимых и поэтому "неудобных" наверху низовых руководителей стали отчетно-перевыборные собрания в первичных организациях, прошедшие перед XIX партийным съездом летом -- осенью 1952 г.

2. Национальная кадровая политика

Отношения между центром и национальными кадрами осложнялись в связи с выпячиванием на официальном уровне исключительной роли русского народа, его имперской покровительственной и просветительской исторической миссии. Знаковый характер в этом отношении имел тост "за великий русский народ", произнесенный Сталиным на торжественном приеме по случаю победы 24 мая 1945 г. Отказ от оценки русского народа как первого среди равных, признание его "наиболее выдающейся из всех наций" в составе СССР сопровождался пересмотром истории национальных отношений. На этом фоне в июне 1946 г. была дана политическая оценка депортации "провинившихся" во время войны народов. Чечено-Ингушская автономная республика была ликвидирована, а статус Крымской автономной республики был понижен до автономной области.

"Национальная карта" постоянно разыгрывалась в кадровой политике. На первые должности в союзных и автономных республиках назначались преимущественно русские. Так, Л.И.Брежнев в эти годы руководил ЦК Компартии Молдавии. На рубеже 1940--50-х годов началась очередная волна "чисток" национальных кадров. В связи с делом Еврейского антифашистского комитета было арестовано все руководство Еврейской автономной области. Раскрученное в центре так называемое "менгрельское дело" привело к репрессиям против большинства представителей грузинской номенклатуры "менгрельской национальности". Так решалась проблема усиления власти центра, национальный и региональный факторы становились составной частью репрессивной политики.

3. Централизация власти

На Сталина замыкалось не только все большее число вопросов, но и требовалось его личное участие в совершенно новых областях -- таких, как укрепление позиций в Восточной Европе, освоение новых технологий вооружения и других. Такое экстенсивное расширение власти вело к каждодневному валу обязательных решений, которые все труднее было "переварить". Не спасал положение и личный секретариат, которым руководил А.Н.Поскребышев, роль которого неизмеримо выросла. Эта "личная канцелярия" контролировала принятие важнейших государственных решений и весь круг вопросов, проходивших через Секретариат ЦК партии. Однако постоянно то там, то здесь возникали неотложные ситуации, требовавшие личного вмешательства Сталина, и с каждым годом их становилось все больше и больше. Сталин неизбежно был вынужден делиться полномочиями со своим ближайшим окружением, которое отнюдь не представляло собой команду единомышленников.

Сталин лично возглавляет все высшие государственные органы страны. Список его регалий венчает специально введенный в июне 1945 г. титул генералиссимуса, означавший с петровских времен высшую степень исключительности военных заслуг. Его мудрость и величие получают признание иерархов православной церкви. Это придавало культу священный, божественный ореол. Образ "вождя всех времен и народов" старательно поддерживался ближайшим окружением, каждый представитель которого все лучше чувствовал уязвимость вождя и старался урвать себе "кусок властного пирога пожирнее". Иллюзия абсолютной власти, освященная сталинским культом, все чаще вступала в противоречие с реальной действительностью.

Сталин старел и с каждым годом жил все более и более замкнуто. Он все реже появлялся в Кремле, работал в основном на даче в Кунцево, принимал меньше посетителей. Так, если в 1940 г. он принял 2 тыс. посетителей, то в 1950 г. их было 700, а в 1952 г. -- менее 500. Почти по полгода в 1950 и в 1952 гг. он вообще никого не принимал. Обладая поистине неограниченными возможностями, он был в полной самоизоляции не только от народа, но и от высокопоставленных лиц страны. Его одиночество усугублялось болезненной подозрительностью и шпиономанией. Сталин подозревал всех: обслугу, врачей, секретариат, членов политического руководства. Жертвой сталинской болезненной мнительности в последние годы стали его прежние соратники -- Ворошилов, Молотов, Микоян. Вождя отличали резкие перепады настроения, вспышки бурного гнева, которые могли закончиться непредсказуемыми последствиями. Все стремились угодить ему любой ценой, почувствовать малейшие перемены настроения, угадать то, что он хотел видеть и слышать, даже если это и не вполне соответствовало действительности. В этой обстановке зачастую использовалась недостоверная информация, нежелательные факты утаивались или подавались в выгодном для докладчика свете. Сталин вольно или невольно становился заложником ситуации и превращался в объект манипуляции соперничавших друг с другом преемников. Своеобразным способом защиты "против всех" становилось описанное многими мемуаристами умение Сталина стравливать между собой представителей "ближнего круга".

В начале 1950-х годов борьба за власть, за влияние на Сталина имела групповой характер. В этой борьбе использовались любые средства, включая фабрикацию уголовных дел и репрессии, от которых напрямую зависел баланс сил среди наиболее близких к вождю лиц. Конечно, речь не могла уже идти ни о каких оформленных политических оппозициях, платформах или даже общем мнении, поэтому реальные интересы напрямую не заявлялись, и тем сложнее они поддаются реконструкции. Однако очевидно, что каждая группировка опиралась на определенные слои партийной и государственной номенклатуры, выражала интересы тех или иных общественных и политических структур, секторов экономики, регионов и поэтому имела собственное видение перспектив развития страны. По ходу развития событий состав группировок и представления о политическом курсе менялись. Таким образом, речь может идти о тех или иных способах кулуарной борьбы за влияние, отношениях лоббистского типа.

Общеизвестно, что Сталин из-за своей подозрительности, изменения политического курса и ряда других факторов периодически менял состав "ближнего круга". Послевоенные годы ознаменовались очередной такой сменой. В конце 1945 г. происходит конфликт Сталина с Молотовым, который выходит из числа особо доверенных лиц. Гроза окончательно разразилась после процесса над лидерами Еврейского антифашистского комитета, с которыми была дружна жена Молотова П.Жемчужина, репрессированная в марте 1950 г. Оставаясь заместителем Сталина в Совете Министров СССР, в 1949 г. Молотов был снят с поста министра иностранных дел.

Ключевой фигурой в сталинском окружений конца 1940 -- начала 1950-х годов становится Маленков. Это был исключительно исполнительный аппаратный работник, никогда не стремившийся к публичной политике. Все современники отмечают крайнюю осторожность Маленкова в словах и поступках. Долгие годы трудившийся в орготделе ЦК, он прекрасно знал местную партийную номенклатуру. Работа в орготделе сблизила его с Молотовым и Кагановичем. В 1937 г. Маленков стал известен после того, как провел в целом ряде областных и республиканских партийных организаций пленумы по разоблачению "врагов народа". В результате было арестовано почти 150 тыс. номенклатурных работников, большая часть из которых была расстреляна. Ему же принадлежит идея "ежовщины" как попытки представить массовые репрессии "бесконтрольным произволом зарвавшихся карательных органов". В 1938 г. Маленков становится начальником Управления кадров ЦК партии, который возглавляет до 1946 г. В марте 1946 г. он, наряду со Сталиным и Ждановым, входит во все высшие органы партии.

Во время разгрома компартии Армении в 1937 г. Маленков познакомился с Берией -- тогдашним первым секретарем Закавказского крайкома. Оба они лично участвовали в пытках и допросах в Ереване. Успешное "разоблачение врагов народа" способствовало продвижению Берии в Москву, где он в 1938 г. был назначен сначала первым заместителем Ежова, а с ноября того же года занял его место. Во время войны Берия становится зампредседателя СНК, в ГКО курирует вопросы, связанные с авиацией. Исключительно жестокий, циничный и беспринципный, Берия был хорошим организатором, добиваясь выполнения заданий под угрозой "превратить в лагерную пыль" любого неудачливого подчиненного. После войны положение Берии несколько пошатнулось -- в конце 1945 г. он был освобожден от обязанностей наркома внутренних дел, хотя продолжал оставаться заместителем Сталина по Совнаркому и занимался организацией "атомного проекта". В отличие от остальных членов руководства страны он был разносторонне информирован -- в области внешней политики, поскольку занимался внешней разведкой; в экономической и социальной области, так как имел наиболее достоверную информацию из собственных источников.

Маленков и Берия на рубеже 1940--50-х годов были сторонниками приоритетного развития тяжелой промышленности, поддерживали интересы военно-промышленного комплекса. Их объединял также общий закулисный стиль аппаратной борьбы, не исключавший репрессии. Позиции Берии и Маленкова временно пошатнулись в конце весны -- летом 1946 г. в связи с "делом авиаторов", поскольку оба были связаны во время войны с руководством ВВС.Маленков даже попал в опалу после 4 мая 1946 г., когда его по докладу Сталина вывели из состава Политбюро, обвинив в приемке недоброкачественной авиационной техники в годы войны. Положение Берии было еще более шатким в связи с набиравшим обороты так называемом "менгрельским делом", которое, согласно некоторым версиям, специально раскручивалось с целью устранения "министра страха".

Временное ослабление позиций Маленкова и Берии вызвало усиление другой группы в окружении Сталина, несомненным лидером которой был Жданов, специализировавшийся на идеологической работе и ратовавший за всемерное усиление политического контроля. Возглавлявший ленинградскую партийную организацию в течение десяти лет (с момента убийства Кирова в 1934 г. по 1944 г.), Жданов опирался после переезда в Москву на тех, кого лично знал по работе в Ленинграде. Это вело к складыванию вокруг него "ленинградской" группировки. Одним из влиятельных государственных деятелей того времени был Вознесенский, занимавший в конце 1930-х годов пост председателя Ленинградского горплана. Во многом благодаря поддержке Жданова состоялась блестящая карьера Вознесенского, возглавившего в возрасте 36 лет (в 1939 г.) Госплан СССР и работавшего там до 1949 г., являясь одновременно заместителем Сталина в СНК (СМ) СССР по экономическим вопросам. В отличие от всего остального сталинского окружения Вознесенский еще до начала своей политической карьеры получил степень доктора экономических наук, а в 1943 г. стал академиком. Такое стремительное продвижение, молодость, нетипичный жизненный и политический опыт Вознесенского, который никогда не руководил ни крупной партийной организацией, ни большим предприятием, делали его своего рода "белой вороной" в Политбюро. Во многом именно это стало причиной интриг против него впоследствии.

Жданов также способствовал переводу в Москву А.А.Кузнецова, работавшего при нем вторым секретарем в ленинградских партийных организациях. Чуть больше года (с весны 1945 по март 1946 г.) Кузнецов возглавляет Ленинградский обком партии, после чего переезжает в Москву и становится начальником Управления кадров ЦК, "куратором" карательных органов по партийной линии. Его "кураторство" по времени совпадает с делом "авиаторов", заказным политическим убийством Михоэлса и делом ЕАК.Известна фраза Сталина, что по партийной линии он видит своим преемником Кузнецова, а по государственной -- Вознесенского. По характеру работы и Вознесенский, и Кузнецов оставались аппаратными фигурами, тогда как Жданов был публичным политиком, с которым правомерно связывают изменение функции и содержания идеологической деятельности партии. Группа Жданова -- Вознесенского -- Кузнецова выступала за некоторое укрепление экономических рычагов в планово-распорядительной экономике. Им же принадлежит инициатива и проведение денежной реформы, отмена карточной системы, которые при всем своем конфискационном характере в целом способствовали некоторому усилению товарного обращения в стране. Смерть Жданова, наступившая неожиданно 30 августа 1948 г., сильно повлияла на соотношение политических сил.

В карательных органах после войны существовали довольно острые противоречия, имевшие существенное значение для общего расклада политических сил. Между органами НКВД (МВД) и Министерством госбезопасности (МГБ) шло постоянное соперничество, принимавшее самые различные формы, участники которого не гнушались использовать доносы, слежку и подсиживание. В конце 1940-х годов идет процесс передачи наиболее важных политических репрессивных функций от НКВД (МВД) к Министерству госбезопасности, которому поручается фабрикация всех политических послевоенных процессов. МГБ в этот момент руководил В.С.Абакумов, 43-летний генерал с трехклассным образованием, начавший самостоятельно зарабатывать на жизнь с 12 лет и с 19 лет служивший в карательных органах. Здесь он прошел всю служебную лестницу от стрелка военизированной охраны до руководителя ведомства. Абакумов был типичным и усердным исполнителем того времени, не проявлявшим личной инициативы и выполнявшим все указания начальства. Результатом интриг между МВД и МГБ стал донос в Политбюро на Абакумова, начались аресты руководства госбезопасности.

В исторической литературе разгром органов МГБ зачастую подается как попытка организации "второй ежовщины", т.е. попытка свалить вину за репрессии на органы госбезопасности. Однако аналогия представляется вряд ли правомерной. "Дело Абакумова" было скорее всего лишь одним из звеньев в борьбе за влияние и упрочение позиций в Кремле, восстановления былой силы карательных органов. Это подтверждается и характером предъявленных обвинений -- Абакумову ставились в вину недостаточная активность в проведении следственных мероприятий, безынициативность в ведении ряда политических дел, в частности, по "разоблачению" молодежных еврейских террористических организаций, связанных с ЕАК.

Очередная волна антисемитизма вызвала фабрикацию последнего процесса сталинского периода -- "дела врачей". Были арестованы врачи, работавшие в кремлевской больнице и обвиненные в "плохом лечении" А.С.Щербакова, умершего от болезни сердца в мае 1945 г., А.А.Жданова и ряда представителей братских компартий. Под изуверскими пытками врачи дали показания по всем громким послевоенным процессам, которые при желании можно было использовать против любой из действующих политических фигур того времени. В частности, были получены показания о том, что Абакумов лично давал указания "плохо лечить" Жданова. Речь, без сомнения, шла о новой смене ближайшего окружения Сталина на высшем партийном и государственном уровне.

5. Реформа высших партийных органов

На XIX съезде партии (5-14 октября 1952 г.) вместо Политбюро был образован Президиум ЦК, расширенный с 9 членов и 2 кандидатов до 25 членов и 11 кандидатов. В состав высшего партийного органа вошло большое число совершенно новых для аппарата руководителей местных партийных организаций. Ими, в частности, стали А.Б.Аристов, С.Д.Игнатьев, В.В.Кузнецов, О.В.Куусинен, М.А.Суслов, Л.И.Брежнев, А.Н.Косыгин и другие, сыгравшие важнейшую роль в истории страны в последующие годы. В Президиуме ЦК было образовано более узкое по составу Бюро, членами которого стали Сталин, Берия, Булганин, Ворошилов, Каганович, Маленков, Сабуров, Первухин и Хрущев. Такая концентрическая структура позволяла Сталину постепенно готовить "дублеров", наступавших "на пятки" ближайшему окружению, и продолжать руководить страной, опираясь на состоявшее из приближенных Бюро Президиума ЦК, обладавшее реальной полнотой власти. Кроме того, существенное обновление кадров объективно ослабляло позиции лиц, приблизившихся к Сталину во время войны и в послевоенные годы.

Знаковый характер имело переименование партии из Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) (ВКП(б) в Коммунистическую партию Советского Союза (КПСС). Это изменение названия подводило итог всей сталинской практике руководства партией и страной. Из названия исключалось слово "большевистская", которое в связи с исчезновением меньшевистской партии потеряло свою актуальность. Большевизм стал анахронизмом, поскольку ни от его идей, ни от "старой большевистской гвардии" Сталин ничего не оставил. Изменение названия партии ставило точку в процессе исторической трансформации ленинского большевизма в советскую практику сталинизма и означало полную победу последнего.

Заключение

Завершая работу над рефератом можно прийти к выводу, что в первое послевоенное десятилетие политическая система СССР претерпела очень существенные преобразования. Партийные работники низового уровня занимались в основном административно-организаторской работой, успех которой во многом зависел от выполнения производственных планов и четкости работы государственных структур. Это вело к изменению соотношения между партийными и государственными органами в пользу последних.

Сверхцентрализация властных функций была неотъемлемой частью культа Сталина, стержнем политического режима в послевоенные годы. Именно в этот период Сталин достиг апогея своего могущества. Постепенно наибольшим влиянием на Сталина начинают обладать Маленков, Берия, Жданов и Хрущев.

Послевоенные годы - время, когда действовали административно-нажимные методы управления. Ключевую роль в репрессивной политике государства играли карательные органы.

Смена ближайшего окружения Сталина сопровождалась радикальным реформированием структуры высших партийных органов и существенным их обновлением.

Список литературы

1. Бережков В.М. Страницы дипломатической истории. - М., 1987.

2. Дмитренко В.П., Есаков В.Д., Шестаков В.А. История Отечества. ХХ век. 11 кл.: Пособие для общеобразовательных школ. - М.: Дрофа, 2003.

3. Островский В.П., Старцев В.И., Старков Б.А., Смирнов Г.М. История Отечества. - М.: Просвещение, 1992.

4. Свет и тени "великого десятилетия: Н.С. Хрущев и его время. - М.: Просвещение, 1989.

5. Соколов А.К., Тяжельникова В.С. Курс советской истории 1941-1991: Уч. пособие. - М., 1999.