Амбивалентность религиозных взглядов Виктора Франкла

Размещено на http://www.allbest.ru/

Статья по теме:

Амбивалентность религиозных взглядов Виктора Франкла

Исраэль (Владимир Модестович) Дацковский, Ph.D. Кабинет клинической психологии и патопсихологии, г. Бейт Шемеш, Израиль

Аннотация

Статья посвящена религиозным взглядам В. Франкла. Выделены эпизоды биографии В. Франкла, определившие его построение своих и, по его мнению, в будущем универсальных религиозных взглядов. На примере его браков рассмотрено соблюдение им религиозных традиций и сделан вывод об отсутствии реального соблюдения. Далее подробно рассмотрены религиозные взгляды В. Франкла, редуцированные на пять осей - направлений (областей) его религиозного мышления - идея подсознательного бога, сверхсмысл жизни, неизбежное обращение к конфессиональным понятиям. Особенно отмечено неприятие В. Франклом существующих массовых (конфессиональных) религий и интимность, по его мнению, истинной религиозности. С религиозной точки зрения разобрана ранняя работа В. Франкла "Десять тезисов о личности". Далее рассмотрена индивидуальная религиозность В. Франкла, значение такого типа религиозности и возможность передачи этого типа религиозности другим людям. В конце статьи приведены замечания по поводу перевода трудов В. Франкла на русский язык.

Ключевые слова: логотерапия, сверхсмысл, бог, конфессия, религия, подсознательный бог, религиозность, индивидуальная религиозность.

Resume

The article is devoted to the religious views of V. Frankl. The episodes of V. Frankl's biography, which determined his construction of his own and, in his opinion, in the future, universal religious views, are highlighted. On the example of his marriages, his observance of religious traditions is examined and a conclusion is made that there is no real observance. Further, the religious views of V. Frankl are considered in detail, reduced into five axes - directions (areas) of his religious thinking - the idea of a subconscious God, the super-meaning of life, the inevitable appeal to confessional concepts. Particularly noted was V. Frankl's rejection of the existing mass (confessional) religions and the intimacy, in his opinion, of true religiosity. From a religious point of view, the early work of V. Frankl "Ten Theses on Personality" is analyzed. Further, the individual religiosity of V. Frankl, the meaning of this type of religiosity and the possibility of transferring this type of religiosity to other people are considered. At the end of the article, there are comments on the translation of V. Frankl's works into Russian.

Key words: logotherapy, super-meaning, god, confession, religion, subconscious god, religiosity, individual religiosity.

Введение

франкл религиозный взгляд конфессиональный

Виктор Эмиль Франкл (нем. Viktor Emil Frankl, 26 марта 1905 - 2 сентября 1997) - выдающийся профессор неврологии и психиатрии Венского университета, создавший свою исключительно оптимистическую и жизнеутверждающую школу психотерапии - логотерапию (от греческого слова "логос", одно из значений которого, использованное В. Франклом - "смысл"). Эта школа стала называться третьей венской школой психотерапии (после школ Зигмунда Фрейда и Альфреда Адлера - так случилось, что все три основные школы психотерапии зародились в одном городе - в Вене и оттуда прославились по всему миру). Основные идеи логотерапевтического подхода психотерапии были разработаны В. Франклом еще к 1939 году, но главные работы по этой теме на немецком языке были написаны во второй половине 1940-х годов - 1950-х годах, а мировую известность В. Франкл получил после публикаций его книг на английском языке в 1960-х годах. Русскоязычный читатель познакомился с этой школой психотерапии только в начале 1980-х годов в виде самодельных неизданных переводов. Сам уже весьма пожилой В. Франкл прочитал свои лекции в Московском университете в марте 1985 года (хотя в главе 12 "Замечания о патологии духа времени" В. Франкл указывает:"Я как раз вернулся из Москвы, где впервые побывал несколько лет назад, еще при Брежневе [который умер в 1982 году]" [Франкл В., 1998]).

Мы являемся горячими поклонниками этого подхода.

Но по мере изучения книг В. Франкла, у нас накопились и несогласия с некоторыми его взглядами, и именно одному из этих несогласий, нашему несогласию с заявляемой В. Франклом универсальностью его религиозных взглядов, с его мнением, что именно к такой "религиозности" движется прогрессивное человечество, посвящен настоящий текст. Мы видим важность анализа религиозных взглядов В. Франкла потому, что эти взгляды оказали решающее влияние на философскую и этическую картину его мира, на формирование и функционирование его "внутреннего интерпретатора" и самым прямым и глубоким образом повлияли на базовое понятие франкловской логотерапии - понятие смысла, которое с очень многих сторон обсуждается во всех книгах, статьях и лекциях В. Франкла.

В.Н. Дружинин пишет: "В чем-то труд экзистенциального психолога сродни работе философа: он тоже должен создать собственную модель реальности, собственный интерпретатор, опираясь на интуицию, логику и неформализуемый жизненный опыт... [и через его призму] попытаться ... непредвзято посмотреть на ту часть реальности, которая называется индивидуальной жизнью ... [Он должен использовать] проявить тот внутренний интерпретатор, посредством которого психолог описывает, понимает и анализирует нерасчленимый и малодоступный научному пониманию ход человеческой жизни. Экзистенциальные психологи ищут «смысл жизни», ибо бессмысленно искать во внешнем мире то, что существует лишь внутри субъекта. Для поисков смысла жизни есть философия и религия" [Дружинин В.Н., 2010, глава "Экзистенциальная философия как предпосылка "психологии жизни""]. А так как тип и уровень религиозности человека самым непосредственным и глубоким, если не сказать, определяющим образом влияет на работу "внутреннего интерпретатора", то вопросы религиозности В. Франкла чрезвычайно важны для анализа основ разработанной им логотерапии.

Кроме этого необходимо указать, что мы позволяем себе критику в его адрес с разрешения самого В. Франкла. А. Лэнгле пишет: "При всем почтении, которого он заслуживает, и при всем уважении к его человеческим и научным достижениям, из Франкла не следует делать икону, недоступную для критики. На вопрос о том, какие качества он ценит в людях больше всего, В. Франкл в своем интервью журналу Samstag (№ 40, 1.10.1988) года ответил: "Смелость для открытой критики в мой адрес""[Лэнгле А., 2011, с. 101].

В целом, религиозные взгляды В. Франкла отличаются заметной непоследовательностью, одновременным наличием в его религиозных взглядах взаимоисключающих моментов (амбивалентностью) и явной эклектичностью, компилятивностью набора различных компонентов этих взглядов. В ряде мест своих книг, статей, лекций В. Франкл вообще рассматривает использование религии в логотерапии исключительно как техники психотерапии, пытаясь "объективно" отмежеваться от глубинных свойств личности как психотерапевта, так и его пациента.

Основная часть

Эпизоды довоенной биографии В. Франкла

Мы не будем повторять неоднократно описанную биографию создателя логотерапии, а рассмотрим только отдельные эпизоды и линии как в довоенной (до Второй мировой войны) биографии В. Франкла, так и в истории его браков, важные для понимания его религиозного состояния в зрелые годы.

Виктор Франкл родился в еврейской религиозной семье за 9 лет до начала Первой мировой войны. В этот период австрийское еврейство (вместе практически со всем западно-европейским еврейством, особенно живущим в центральной Европе в полосе географических широт Польши - Германии) проходило сложный и часто болезненный этап ослабления религиозного мироощущения и соблюдения национальных религиозных традиций, приведший после Первой мировой войны к практически полной секуляризации еврейского населения. В этом смысле евреи заметно обгоняли переход к состоянию пострелигиозности основного, в своей массе католического населения этих стран, которое стало более явным после Второй мировой войны. При этом европейские народы сохранили гораздо больше базовых основ католической ветви христианства в мыслях, в поведении и в традициях населения, чем это произошло в сильно поредевшей среде европейских евреев, прошедших через Катастрофу европейского еврейства, с учетом того, что существенная часть евреев, выживших в Катастрофе, покинула европейские страны, переехав в вновь образованное государство Израиль.

Так как процесс перехода семей к пострелигиозному состоянию занимает подчас большое время и связан с полосами серьезных жизненных трудностей, остатки соблюдения еврейских религиозных традиций в семье В. Франкла практически сошли на нет во время Первой мировой войны (а В. Франкл вместе с семьей в этот период потерял относительно устойчивый, не бедный уровень жизни и, даже случалось, голодал), в том числе из-за трудностей евреям собираться на обязательные трехразовые в день коллективные молитвы и под давлением голода, который привел к крайним трудностям соблюдениякашрута (законов приготовления пищи для евреев, включая особые предписания по подготовке продуктов для приготовления пищи. Например, просто говядина - не кашерна. По еврейскому закону корову или овцу нужно зарезать определенным, не встречающимся у других народов безболезненным способом, изъять из туши седалищные нервы и проверить внутренности на предмет выяснения здоровья животного. Есть требования и к предварительным действиям по подготовке продуктов растительного происхождения. Еврею нельзя положить в рот что- либо некашерное. При этом блюда еврейской кухни популярны среди народов мира, очень вкусны, но... при использовании обычных, по сути, некошерных ингридиентов, еврей эти блюда есть не станет, хотя по вкусу они ничуть не отличаются от кашерных. При этом у кашрута есть много уровней серьезности соблюдения от весьма строгого соблюдения законов до легкого соблюдения мало чего обязывающей "народной традиции").

Серьезного еврейского образования ни Виктор Франкл, ни его старший (на 3 года) брат Вальтер не получили. Можно считать, что и иврита (без которого еврейское образование в то время не было возможно) они толком не знали. Сам В. Франкл пишет: "Меня и старшего брата отец принуждал в пятницу вечером читать молитву на древнееврейском [на этом, казалось бы, давно умершем языке мы сегодня говорим и пишем в Израиле.]" [В. Франкл, 2016 Б, с. 12] (вместо принятых трехразовых достаточно длинных ежедневных молитв на иврите). Можно предположить, что эта была лишь часть вечерней молитвы - три недлинных отрывка из Торы (Первые пять книг (Пятикнижие Моисеево) Ветхого завета Библии в христианской традиции) под общим названием "Внемли, Исраэль!" Прочесть без ошибок этот кусочек Виктору, по его признанию, удавалось не чаще одного - двух раз в год [В. Франкл, 2016 Б, с. 12], при том, что сегодня для шестилетних израильских детей в серьезно-религиозных семьях это не представляет никакой проблемы уже в детском саду (многие отрывки детьми заучиваются, как мы в детстве учили стихи и отрывки прозы типа "Эх, тройка! Птица-тройка, кто тебя выдумал? Знать, у бойкого народа ты могла только родиться ..." из "Мертвых душ" Н.В. Гоголя). В. Франкл указывает, что отец [до Первой мировой войны] ел только кашерное и под угрозой наказания отказался нарушать один из важнейших праздников иудаизма - Судный день. При этом сам В. Франкл отмечает, подчеркивая критичность мышления отца, что отцу "немногого ... недоставало, чтобы сделаться ... представителем того течения, которое чуть позднее в США получило название "реформисткий [он же - "прогрессивный"] иудаизм" [который серьезные религиозные люди в сегодняшнем Израиле вообще не относят к течению в иудаизме из-за практического несоблюдения традиционных законов иудаизма последователями этого течения]" [В. Франкл, 2016 Б, с. 14-15].

Но, учась уже в светской по сути венской школе (религия - час в неделю [Лэнгле А., 2011, с. 160]) В. Франкл не получил никаких системных знаний ни по иудаизму (религии своего народа), ни по католической ветви христианства - религии народа, среди которого он прожил практически всю жизнь.

Поэтому неудивительно, что и так весьма слабая религиозность В. Франкла испарилась после Первой мировой войны А. Лэнгле пишет: "В этот переходный период, в возрасте 15 - 16 лет [1920 - 1921 годы] он отошел от унаследованного от родителей религиозного образа мысли ... Его вера в бога отошла на задний план, а потом и вовсе исчезла" [Лэнгле А., 2011, с. 39-40]. Это мнение основано на тексте самого В. Франкла: " Я прошел через разные этапы развития - в детстве был набожен, подростком пережил пору атеизма" [В. Франкл, 2016 Б, с. 71].

Но еврейская религиозность не могла полностью его оставить и один из важнейших поступков в своей жизни он совершил именно под влиянием еврейской религии. Иначе не объяснить эпизод, описанный самим В. Франклом [В. Франкл, 2015, с. 54], в котором он принимает решение остаться в Вене с родителями в 1941 году (когда судьба родителей была ясно предопределена национал-социалистическим руководством

Германии, поглотившей Австрию после аншлюса 1938 г.), а не выехать, уже получив спасительную визу, в США, выданную ему одному. Причем триггером решения послужил небольшой камень из синагоги с сохранившейся на нем всего лишь одной буквой еврейского алфавита, но за которой скрывалась одна из главнейших основ еврейской морали. Это был осколок мраморной доски из синагоги с изложением десяти заповедей и с сохранившейся еврейской буквой "каф", с которой начиналась только пятая заповедь "чти отца своего и мать свою". Но, с другой стороны, там же по тексту, но гораздо позже по времени (книга [В. Франкл, 2015] была написана в 1966 году) сам В. Франкл уже пытается редуцировать происшедшее в духе психотерапии З. Фрейда, чтобы уйти от реализованного им высокого еврейского смысла, хотя в понятиях материального мира его поведение было бессмысленным - всю семью быстро после этого отправили в концлагерь, где отец умер реально от голода (формально - от терминального отека легких), мать В. Франкла вскоре была отправлена в Освенцим, где сразу погибла в газовой камере, а сам В. Франкл был этим поступком обречен провести три бесконечно долгих года в фашистских концлагерях практически без шансов выжить. Там он потерял свою первую жену Тилли Гроссер, умершую в апреле 1945 г. в лагере Берген-Бельзен уже после освобождения лагеря. Но он чудом выжил и донес до нас свое духовное богатство.

"Франкл любил сравнивать себя с персонажами Ветхого Завета" [Лэнгле А., 2011 с. 159]. Действительно, в судьбе самого В. Франкла при желании можно увидеть линии, подобные жизнеописанию Йосефа в недельных главах Вайешев и Микец первой книги Торы (Пятикнижие Моисеево, первые пять книг Ветхого Завета Библии в христианской традиции) - Берешит (Бытие), хотя сам Франкл сравнивает себя с другими персонажами Торы - с Авраамом и Йоной. Как и Йосеф, В. Франкл вел вполне нормативную жизнь, затем без всякой своей вины (если не считать виной то, что он был евреем, как, впрочем, и основоположники других двух венских школ психотерапии - З. Фрейд и А. Адлер, которым посчастливилось умереть соответственно в 1939 и в 1937 годах до развертывания системы концентрационных лагерей и массового уничтожения евреев А. Гитлером) был отправлен в концентрационный лагерь - лагерь смерти, невероятно выжил там в течение бесконечных трех лет (сменив четыре лагеря), а затем, выйдя на свободу, поднялся к вершинам жизненных успехов, успехов в помощи людям и к своей всемирной известности, в которой прожил многие десятилетия.

Поэтому последующая религиозность В. Франкла поднималась, монтировалась им самим из бледных воспоминаний детства, из пережитого и продуманного им и из его состояния атеизма, в котором он пребывал к началу Второй мировой войны.

Браки В. Франкла

Важную пищу для размышлений о религиозности В. Франкла мы можем почерпнуть из истории его браков. В. Франкл был женат дважды. Первый раз он женился на еврейке медсестре Тилли Гроссер в конце 1941 года (она была 1920 года рождения, на 15 лет младше Виктора и позже погибла в концлагере в апреле 1945 года). Брак продлился недолго, фактически до их отправки в концлагерь в 1942 году. В. Франкл пишет: "Мы и еще одна пара оказались последними евреями Вены, кому национал-социалистические власти разрешили вступить в брак. В религиозной общине наш брак скрепили под хупой [особый навес из ткани, специально для заключения религиозного брака у евреев]" [В. Франкл, 2016 Б, с. 121-122]. Выбор еврейки в жены для полностью ассимилировавшегося В. Франкла можно рассматривать как случайность, как дань уважения своим тогда еще живым родителям, которые слабую религиозность, религиозный дух (но не традицию) еще сохраняли (еврейская религиозная традиция запрещает брак с представителями других народов, а у евреев религия и национальность совпадают всегда, кроме секуляризированного последнего периода), так и со стороны вынужденного положения евреев в Австрии. Ведь после аншлюса 1938 года (включение Австрии в состав Германии) и распространения на "новые территории" германского законодательства, включая нюрнбергские расовые законы (1935 г.), у еврея не было возможности жениться на нееврейке (немцы заботились о национальной чистоте еврейских браков!). Во всяком случае, трудно проследить личное осознанное желание В. Франкла жениться именно на представительнице своего народа.

Второй раз В. Франкл женился после спасения из концлагеря. "В 1947 г. он женился на медсестре Элеоноре Катарине Швиндт. Вторая жена В. Франкла была католичкой. Супруги с уважением относились к религиозным традициям друг друга, посещали церковь и синагогу, праздновали Рождество и Хануку". "Его [единственная] дочь [рожденная в 1949 году] крещена по христианскому обряду" [Лэнгле А., 2011 с. 158]. В это время родителей В. Франкла уже не было в живых и евреев в Вене после Катастрофы европейского еврейства осталось очень мало. Но смешанный брак, не признаваемый ни еврейской, ни католической традицией, собственно говоря, браком называется только с точки зрения светского государства, но обе религиозные традиции такой союз (без перехода в соответствующую религию человека, не находящегося либо в иудаизме, либо в католичестве) браком не считают. И дети, рожденные в таком союзе (в котором мать - нееврейка), евреями не являются. Дочь В. Франкла была крещена по католическому обряду. Фактически такой союз полностью выводит человека из еврейства и никакие ссылки на еврейство в душе, на уважение жены к (несоблюдаемым) традициям мужа уже не принимаются в расчет. А хождение параллельно в церковь и синагогу, параллельное празднование христианских и еврейских праздников вообще является доказательством полного отказа и от той, и от другой религиозной традиции (кстати, среди многочисленных разбросанных по году как еврейских, так и католических праздников и памятных дней не случайно упомянуты только близко расположенные Рождество и Ханука (конец декабря, можно "праздновать вместе"), но не другие праздники и памятные даты (как веселые, так и траурные, посты), коих множество и в католической ветви христианства, и в иудаизме, что и свидетельствует о полном отказе от соблюдения как одной, так и другой религиозной традиции. Причем, Рождество - праздник однодневный, а Ханука - восьмидневный с определенными традиционными действиями каждый день. Так что вызывает большие сомнения сообщение о реальном праздновании Хануки В.

Франклом с женой, да и этот праздник явно уступает по важности некоторым другим праздникам и памятным датам иудаизма). А. Ленгле указывает, что по его наблюдению В. Франкл посещал синагогу не чаще раза - двух в год.

Религиозные взгляды В. Франкла

Рассмотрим религиозные взгляды зрелого В. Франкла. "Для меня не подлежит сомнению, что Франкл был очень религиозным и верующим человеком. ... В глубине души взгляд его устремлен только на бога, и он с величайшей для себя интимностью предается богу. ..." [Лэнгле А., 2011 с. 149]. При этом "Он [сам В. Франкл] обращает внимание на то, что его высказывания на тему веры противоречивы" [Лэнгле А., 2011 с. 146].

Изучая работы В. Франкла и книги, написанные о нем самом, в его религиозном мышлении можно выделить несколько осей (которые мы не располагаем ни в хронологическом порядке их возникновения, ни в стадиях их развития и изменения в мышлении В. Франкла). Естественно, разделяя религиозное мышление В. Франкла на различные искусственно выделенные оси (человеческое мышление является комплексным и очень неохотно поддается редукции), мы часто обнаруживаем, что мысли, расположенные нами в пределах одной оси, часто могут быть отнесены и к другой оси, особенно учитываю трудность разделения цитат, разные части которых следовало бы отнести к разным осям религиозного мышления В. Франкла: Ось А) Подсознательный бог - аффилирован, ассоциируется, является связанным с понятием с совести, можно сказать, что просто с ней отождествляется (мы в данном исследовании полностью опускаем философско - психотерапевтические рассуждения В. Франкла на тему "Бог - образ отца" или рассуждения об аналогиях Бога с любовью как относящиеся к чисто светскому восприятию мира).

Книга В. Франкла «Подсознательный бог» (нем.: Der unbewuЯte Gott) впервые была издана в 1948 г. ив 1949 г. за эту книгу, зачтенную как диссертация, В. Франклу была присвоена ученая степень доктора философии (после степени доктора медицины по неврологии и психиатрии, присвоенной в 1948 г. за книгу "Врачебное душепопечение", изданную в 1946 г. и зачтенную в качестве диссертации).

По мнению В. Франкла, "когда речь идет о подсознательной религиозности, то здесь вовсе не подразумевается, что бог в себе и для себя не осознан. Он лишь скрыт от нас самих. Этот подсознательный бог и религиозность не имеют ничего общего с институтом церкви и конфессиональностью. По мнению автора, каждый человек по-своему религиозен. Эта глубоко персонализированная религиозность по сути и есть совесть, осознание ответственности за свое существование" (из статьи Т. В. Куличенко и Д. А. Леонтьева ).

"Бог в логотерапии [мы бы сказали, что не только во франкловскойлоготерапии, а во во всем комплексе взглядов В. Франкла] - это персонализированная совесть, а совесть-это "подсознательный бог", таящийся в каждом человеке" [Франкл В., В борьбе за смысл. Сборник статей. Вступительная статья.].

Элизабет Лукас приводит цитату В. Франкла из его книги "Бессознательный Бог": "Формула "неосознанный [подсознательный, бессознательный] Бог подразумевает, что иногда Бог не осознается нами, что наша связь с Ним может быть бессознательной, то есть вытесненной и поэтому скрытой от нас самих" [Лукас Э. 2019, параграф "О неосознанной религиозности, или Небо поверх руин"]. Сам В. Франкл пишет: "Человек нередко более религиозен, чем он подозревает. Часто эта подсознательная вера выступает как вытесненная религиозность; с не меньшим правом, однако, ее можно назвать стыдливой религиозностью" [Франкл В., 1990, с. 129]. Как и во многих других случаях, взгляды нерелигиозного человека оказываются В. Франклу гораздо более понятными, чем совершенно противоположные взгляды религиозного человека.

При этом В. Франкл приводит блестящий и глубочайший принцип иудаизма (воспринятый им явно интуитивно, а не как результат глубокого изучения) о том, что человек ответственен только за свои усилия и именно по ним он оценивается "наверху" (но не "внизу" - тут ответственность (и оценка человека) наступает именно за результат), но он не ответственен за результаты своих усилий, этот результат - в руках Бога, проявляющийся через многие обстоятельства этого мира: "Намерение исходит от нас - результат от Бога. К какому окончательному результату Божественное провидение перенаправит наше стремление, предугадать вряд ли возможно. Нужно просто делать свое дело самым добросовестным образом" [Лукас Э. 2019, параграф "Намерение - от нас, а результат?"].

С одной стороны, в конце первой части книги [Франкл В., 1990] он пишет: "Что следует из того, что Бог выступает как невидимый свидетель и наблюдатель? Актер, стоящий на подмостках, точно также не видит тех, перед кем он играет. Его ослепляет свет софитов и рампы, а зрительный зал погружен в темноту. Тем не менее, актер знает, что там, в темном зале сидят зрители, что он играет перед кем-то. Точно также обстоит дело с человеком: выступая на подмостках жизни и ослепленный сверкающей на переднем плане повседневностью, он все же мудростью своего сердца всякий раз угадывает присутствие великого, хотя и незримого наблюдателя, перед которым он отвечает за требующееся от него осуществление его личного конкретного смысла жизни. ...

Экзистенциальный анализ ... отстаивает ту точку зрения, что человек часто гораздо более религиозен, чем он сам подозревает". Но это касается только тех, кто сам себя считает нерелигиозным. Убеждать религиозного человека в его собственной религиозности смысла явно не имеет.

Ось Б) Сверхсмысл, воздаяние за пределами жизни без определения за что полагается воздаяние (дела, мысли, желания, вожделения, убеждения, а бывает - и за взгляды на запрещенное (в иудаизме рассматривание женщин)), кто его "выплачивает", бывает ли воздаяние только положительным (награда) или может быть также отрицательным (наказание), как рассчитывается сумма воздаяний. Например, в книге [В. Франкль, 2019, глава "Логотерапия и религия"] он, явно соглашаясь, приводит цитату Вальтера Байера, который, в свою очередь, цитирует Герберта Плюгге: "человек просто не может существовать без надежды на грядущее воздаяние, в которое он верит не под влиянием церковных догматов, а в силу своей естественной склонности". То есть, мысль о существовании грядущего спасения или грядущего воздаяния совсем не чужда В. Франклу. О задачах человека в этом мире по осознанному продвижению к цели, лежащей дальше бренного существования в этом подлунном мире, особо ничего не говорится, а потому ориентированный на период после смерти смысл этой жизни (кроме заботы о будущем спасении или туманной мысли о будущем воздаянии при неопределенности какие действия в этом мире какого воздаяния заслуживают) найти невозможно. И именно поэтому В. Франкл и пытается противопоставить религию поиску смысла жизни. Однако, А. Лэнгле, анализируя самые базовые характеристики характера В. Франкла, его идеализма, пишет: "Я полагаю, что это соединение религиозной установки (прожитьжизнькакпуть к богуподорогамсмысла) со структурой его личности" [Лэнгле А., 2011 с. 162] (здесь и далее - подчеркивание наше - И.Д. Блестящая иудаистическая мысль, полный монотеизм высшей пробы! Высшая реализация смысла жизни как пути к цели - пути к богу).

"Одним из сугубо человеческих свойств является самотрансцендентность, устремлённость к высшему смыслу [заметим, что эти два параметра совершенно разные понятия.

Самотрансцендентность - это выход за личные рамки в сторону внешнего мира, других людей, реализация смысла, а устремленность к высшему смыслу - выход за пределы земной жизни как в виде продуктов труда и творчества, оставленных в этом мире, так и стремление к воздаянию после жизни в этом мире]. Дело в том, что человек по сути своей всегда тяготеет к чему-то запредельному, всегда устремлён к какому-то смыслу. В жизни человеком движет не жажда удовольствия, не воля к власти и даже не потребность в самореализации, а стремление найти и выполнить своё предназначение ... Хотим мы того или нет, мы все от колыбели до могилы сознательно или безотчётно верим в то, что жизнь имеет смысл. " [Франкль В., 2019, глава "Логотерапия и религия"].

То есть, понятие сверхсмысла неизбежно выводит на понятие бессмертия, а отсюда неизбежно обсуждение бога именно в понятиях как сверхсмысла, так и бессмертия.

Говоря о смысле и о сверхсмысле, трудно обойтись без цитаты Ф. М. Достоевского "Если Бога нет, то все позволено" (крылатое выражение, приписываемое Ф. М. Достоевскому которое обычно связывают с романом Достоевского «Братья Карамазовы». Представляет собой краткое изложение взглядов Ивана Карамазова. Точной цитатой не является и как единая фраза в указанном романе отсутствует). Перефразируя эту цитату в духе франкловского обсуждения темы смысла, но находясь на теистическом поле, можно записать: "Если Бога нет, то все бессмысленно" именно из-за отсутствия возможности посмертного воздаяния.

Приведем размышления В.Н. Дружинина о бессмертии, следствием которого является, по мнению автора, возникновение в человеческом сознании религии (отметим, что предложенные здесь взгляды В.Н. Дружинина - это взгляды атеиста, но они хорошо, с нашей точки зрения, объясняют формирование индивидуальной религиозности В. Франкла при его незнании, а потому и невозможности принять одну из развитых конфессиональных религий и найти в ней опору своего осмысленного существования, ведущего к сверхсмыслу. Но об этом - в части 6 этого текста): "Если индивид смертен - смертны и душа, и тело, - то жизнь бессмысленна и впереди - безысходное отчаяние ... Человек не может представить себя несуществующим, переживание смерти ему изначально не дано . Культ бессмертия порождает религию. Человек жаждет вечности, потому и хоронит своих мертвецов («человек есть животное, хоронящее мертвых» - Мигель де Унамуно. О трагическом чувстве жизни у людей и народов // О трагическом чувстве жизни. Киев, 1996, с. 59) ...Гарант бессмертия индивидуальной души - Бог, и человек начинает творить его усилиями своей веры и воображения. Только приняв веру в Бога, человек обретает уверенность в существовании - и существовании вечном! - своей души после смерти.

Добавлю от себя [В.Н. Дружинин]: средневековые художники (по крайней мере, до наступления кватроченто) не ставили подписи под своими работами, и проблема авторства меньше всего занимала сочинителей саг и героических песен. Ослабление веры привело к индивидуализации и к стремлению автора увековечить свое «Я» в этом земном мире. Древние греки тоже не верили в спасение души после смерти, и поэтому их произведения не анонимны" [В.Н. Дружинин В.Н., 2000, с. 16].

Заметим, что строго дуалистический взгляд В.Н. Дружинина - или бессмертие духа, души, или попытка (очень относительного) бессмертия в творениях отнюдь не является общепринятым. В частности, Иерусалимском Талмуде (написан в III - IV веке н.э. в г. Тверия около озера Кинерет (Галилейское море в христианской традиции) в Израиле) в трактате Шкалим (не принято переводить названия трактатов Талмуда) обсуждается вопрос о памятниках на могилах еврейских мудрецов - они должны быть богатыми, помпезными, ведь под ними лежат великие мудрецы, или они должны быть обычными, скромными, как у простых евреев. И мудрецы Талмуда приходят к выводу, что памятники должны быть скромными и простыми, ведь "их слова - память о них". Вопрос об уверенности мудрецов в посмертном высокодуховном существовании даже не возникает в связи с очевидностью ответа, они в нем не сомневались, но и их духовные творения ("слова" при известном авторстве каждого из их высказываний) обеспечили им бессмертие по крайней мере (судим по сегодняшнему дню) на 1,500 лет - они до сих пор массово изучаются и комментируются, их слова являются и сегодня не мертвым литературным памятником, а живыми указаниями к сегодняшней жизни.

Также без привлечения понятия сверхсмысла в понимании посмертного воздаяния трудно понять многократно повторяемую В. Франклом в разных книгах, статьях, лекциях мысль о возможности возвыситься в страдании. Если состояние пациента терминальное или близкое к терминальному, то, спрашивается, зачем возвышаться над самим собой, если скоро конец? И только при наличии мысли о посмертном воздаянии даже некоторое возвышение над самим собой в последний период жизни начинает иметь громадный смысл. Правда такое возвышение имеет смысл только в тех гипотетических системах взглядов (гипотетических - для атеиста, но не для религиозного человека), в которых посмертное воздаяние определяется уровнем души к концу материальной (биологической) жизни, а не по сумме прижизненных дел, так как предсмертное возвышение просуществует очень мало времени, а потому уровень души может возвыситься, а создать достаточный вес прижизненных дел уже не успеет. Одной из религиозных конфессиональных систем, ориентирующихся на итоговый уровень души является иудаизм.

Ось В) Обращение к чисто религиозным (конфессиональным) понятиям. В. Франклу нужен "строительный материал" для создания в своем мышлении индивидуального бога и найти этот материал В. Франкл может только в существующих конфессиональных религиях. Например, В. Франкл признает, что человек осознает себя именно человеческой, возвышенной над остальным миром сущностью исключительно через признание себя Творением. Он пишет [Франкл В., 2015, с. 19]: " ...до тех пор, пока человек считает себя творением, он рассматривает свое существование по образу и подобию Бога, своего творца, но как только он начинает считать себя творцом, то начинает рассматривать свое существование просто по образу собственного творения, т. е. машины" (орфография перевода сохранена - И.Д.). Он верно понимает скрытость механизма действия небес в нашем мире: "Я, например, убежден, что если небеса и внимают молитве, то они прячут это за естественным ходом событий" [Франкл В., 2015, с. 31].

Ось Г) Неприятие официальных (конфессиональных) религий при более, чем смутном, весьма примитивном представлении Франкла о внутреннем строении и содержании этих религий. Во всяком случае, то, что он им приписывает, чаще всего является или очень частичным, или просто неверным. В очерке "Экзистенциальная динамика и невротическое бегство" из книги [Франкл В., Психотерапия и экзистенциализм, дата обращения 11 мая 2018] он крайне примитивизирует роль религии: "Целью психотерапии, психиатрии и в целом медицины является здоровье. Целью религии, как бы то ни было, является нечто существенно отличное: спасение. Это слишком много для различия в целях" (эта цитата встречается еще в ряде произведений В. Франкла). К сожалению, из своего позднего понимания религии В. Франкл почерпнул лишь такое упрощение, практически исключающее активное участие человека в жизни из-за опасностей неверных или ошибочных действий в этой активности и ориентирующее человека на безошибочную пассивность с единственной целью - спастись в посмертном мире. И эту мысль он проводит непоследовательно, так как с одной стороны этот религиозный подход о будущем мире он старается не разделять, но, с другой стороны, в обсуждении сверхсмысла не может обойтись без мысли о посмертном воздаянии (см. выше, в оси В)).

Еще пример. В. Франкл пишет: "Религию, согласно ее исходной направленности, мало волнуют и заботят такие вещи, как выздоровление или предупреждение болезней..." [Франкл В., 1990. с. 334]. Этот взгляд является полной противоположностью тому, чем, кроме прочего, занимается конфессиональная религия - требование лечения у врачей (естественно, не у священников), ведение здорового образа жизни для сохранения сил и здоровья до глубокой старости является прямым явно заявляемом интересом конфессиональной религии.

В другой книге В. Франкл пишет: "И я не понимаю, зачем церковь призывает меня уверовать. Я же не могу уверовать или полюбить по собственной воле, не могу, вопреки своим убеждениям, заставить себя любить и уповать. Не всё можно сделать по собственной воле, а тем более по требованию или по приказу" [Франкл В., 2019, глава "Логотерапия и религия"].

Так как В. Франкл явно слабо различает взгляды различных конфессий (в большей мере опираясь на свое общее понимание христианства), он не замечает, что если христианство (как в его католической, так и в православной ветви) требует "уверовать", то в иудаизме имеется требование (требование!) не веры в Бога, а ЗНАНИЕ о нем: "Тебе заповедано ЗНАТЬ, что Бог - он Всевышний и нет ничего кроме него" - Книга Второзакония из Пятикнижия Моисеева, глава 4, стих 35. А верить в иудаизме следует только в то, что предсказано доказавшими себя пророками, но еще не наступило для конкретного человека или человечества, да и то верить не вслепую, а на основании знания об уже свершившемся исполнении многочисленных пророчеств, данных гораздо раньше их исполнения).

С одной стороны, он, привлекая в свои единомышленники многих крупных авторов, пишет: " Я уже говорил о том, что, по мнению Эйнштейна, любого человека, который полагает, что он нашёл смысл жизни, можно назвать верующим. Похожую мысль высказал и Пауль Тиллих, который дал такое определение религиозности: «Религиозность - это страстное стремление доискаться до смысла жизни». Вот что пишет о вере Людвиг Витгенштейн: «Верить в Бога значит понимать, что жизнь имеет смысл» (Дневники, 1914-1916). Во всяком ... религиозность - это по сути и есть вера в высший смысл, упование на то, что жизнь имеет высший смысл " [Франкль В., 2019, глава "Логотерапия и религия"].

С другой стороны, он в продолжение же приведенной цитаты пишет: "Конечно, такие представления о религии не имеют ничего общего ни с конфессиональным догматизмом, ни с его порождением - религиозным доктринёрством, слепой верой в то, что Богу нужно лишь одно - чтобы в него верило как можно больше людей, причём в соответствии с догматами определённой конфессии. Лично мне не верится, что Бог настолько мелочен. И я не понимаю, зачем церковь призывает меня уверовать. Я же не могу уверовать или полюбить по собственной воле, не могу, вопреки своим убеждениям, заставить себя любить и уповать". Или он же пишет в другой своей работе: "Религиозная вера является в конечном счете верой в сверхсмысл, упованием на сверхсмысл. Конечно, это наше понимание религии имеет очень мало общего с конфессиональной ограниченностью и ее следствием - религиозной близорукостью" [Франкл В., 1990, с. 336].

И тут же: " любая религия может открыть человеку путь к Богу - к единому Богу". По сути, здесь В. Франкл противоречит сам себе, фактически заявляя, что любая конфессия - не бессмысленна и может открыть путь к Богу!

В предисловии к книге, названном "Упрямство духа", Дмитрий Леонтьев приводит цитату из сказанного Виктором Франклом в московской лекции" В конце концов, Богу, если он есть, важнее, хороший ли Вы человек, чем то, верите Вы в него или нет" [В. Франкл, 2016 А, с. 14].

Ось Д) Интимность истинной религиозности.

Эту закрытость внутреннего мира В. Франкла подробно описывает А. Лэнгле:

"Вместо того чтобы говорить с другими, он охотнее говорил с собой, в сознании, что через «интимность разговора с собой» происходит, в сущности, разговор с присутствующим «бессознательным богом»" [Лэнгле А., 2011 с. 68].

"Франкл предпочитал решать дела наедине с собою и своим богом. Потому уже в 1950 г. мог написать, что для этого диалога с богом, с собеседником в самых интимных разговорах с самим собою, необходим опыт одиночества: «Конечно, человек должен быть одинок -- только тогда он может заметить, что он не один и никогда не был один»" [там же с. 109-110].

"«Религиозность, по крайней мере, также, как и любовь, представляет собою подлинную интимность», пишет Франкл в «Подсознательном боге» (Frankl, 1979.С. 41) ... Говорить о собственной религиозности ему неприятно. Франкл указывает две причины этого. Во-первых -- религиозная стыдливость, препятствующая ему предавать гласности глубину религиозной интимности. Как уже упоминалось, молитва как практика религиозности для него столь же интимна, как любовь и смерть. Эти три вещи, по его мнению, следует «поставить под защиту абсолютной интимности. Ибо, как только за ними подсмотрит посторонний, они станут ненастоящими. Молясь, я не смогу вполне предаться богу, если на меня падает луч прожектора, и я знаю, что это снимают на пленку. В то же мгновение этот акт объективируется -- и утрачивает свой подлинный объект, свою интенциональность, ибо молитва есть воспламенение личности или сверхличности того, кому я молюсь». Для Франкла бог есть «собеседник наших самых интимных разговоров с самим собой»" [там же с. 146-147].

С одной стороны, "Вера, в понимании Франкла, жива своим непосредственным отношением к богу и существует исключительнов акте веры, в молитве, иначе пребывает в скрытом состоянии. Говорить, обращаясь к богу, можно только через молитву" [Лэнгле А., 2011 с. 148, здесь и далее - подчеркивания - наши - И.Д.]. Это заведомо сокращает сферу божественного в человеке, так как истинная религиозность, стояние перед богом, жизнь в соответствии с требованиями бога обязательно выражается в поведении человека "в миру", в его этических нормах, в морали, в жизненных ценностях и установках, проявляемых в самых разных словах и поступках. При этом В. Франкл совершенно определенно признает существование бога, к которому единственно обращается молитва.

С другой стороны, сам В. Франкл отнюдь не ограничивал свое "чувство бога" только в нечастой молитве (о молитвах В. Франкла нам вообще ничего неизвестно, так как он считал это проявление веры исключительно интимным, не раскрываемом наружу). "В сущности, он был вдохновлен искренней любовью к богу и ощущал свою жизнь как глубочайшую обязанность быть орудием и посредником этой божественной вести" [Лэнгле А., 2011 с. 150]. Эта оценка далеко выходит за границы исключительно молитвы как проявления религиозности. Она именно описывает все проявления жизни через призму религиозности, служения богу тем, что человек является орудием бога на земле.

"Это врачебное душепопечение, радение (забота) о бессознательной религиозности, которую даже не обязательно превращать в сознательную, но следует сделать живой и жизнеспособной, ярко проявляется во всей его деятельности" [Лэнгле А., 2011 с. 150].

"Религиозность просвечивает в том, что человек делает, и тем не менее она стыдливо остается в непрерывном [!!] интимном акте связи человека с богом" [Лэнгле А., 2011 с. 150]. Конечно непрерывность можно понимать и как действительно неразрывный во времени процесс (еврей всегда стоит перед Всевышним, даже когда он лежит с женщиной), и в непрерывной периодичности молитвы.

Естественно, что на пути такой придуманной для самого себя индивидуальной религиозности (которую нужно скрывать и считать проявления такой религиозности исключительно интимной темой, тщательно скрываемой от других) В. Франкл начинает придумывать хоть какие-то обряды. Придуманность, искусственность его религиозных обрядов хорошо видна на следующем примере: "Все значительные даты своей жизни он отмечал днем поста, например, 27 апреля - день освобождения из концлагеря" [Лэнгле А., 2011 с. 158]. Но в еврейской традиции, во-первых, постами отмечаются только грустные, траурные даты (было бы уместнее постом отмечать день отправки в концлагерь), а события радостные, например, освобождение, отмечаются торжественной (благодарственной) трапезой. И, во-вторых, памятные события (как радостные, так и грустные) еврейская традиция фиксирует датами по еврейскому, а не по христианскому (григорианскому) календарю. Дата 27 апреля 1945 года является 14-м днем месяца и.яр 5705 года от сотворения мира по еврейскому календарю и в другие годы, оставаясь постоянной датой еврейского лунно-солнечного календаря, попадает на различные даты григорианского чисто солнечного календаря (в интервале от 25 апреля в 1956 году до 23 мая в 1948 году).

"В содержательных формулировках [Франкла] невозможно не заметить, что тайное послание франкловской логотерапии, которая особенно импонирует религиозным людям или религиозной стороне в человеке, заключается в том, чтобы найти смысл человеческой жизни в сознании подобия богу" [Лэнгле А., 2011 с. 152].

Зрелый Виктор Франкл все время пытается относиться к религии философски, из положения "над религией", заменяя понятие религии некоем понятием "апредельного", ставя любую КОНКРЕТНУЮ религию ниже трансцендентного, принципиально недоступного человеческому сознанию и познанию уровня. Но само признание наличия такого уровня неизбежно выводит мышление В. Франкла в "надрелигиозность", стоящую, по его мнению (и только по его мнению), выше конкретной веры в Бога, выше конкретных существующих религий. Например, он пишет: "Одним из таких сугубо человеческих свойств является самотрансцендентность, устремлённость к высшему смыслу. Дело в том, что человек по сути своей всегда тяготеет к чему-то запредельному, всегда устремлён к какому-то смыслу" " [Франкль В., 2019, глава "Логотерапия и религия"].

"Десять тезисов о личности” [В. Франкл, 2005].

Рассмотрим религиозный аспект мышления В. Франкла как он предстает нам в "Десяти тезисах о личности" [Франкл В., 2005, хотя в оригинале они написаны в 1950 году]. С одной стороны, он в этом недлинном тексте предстает перед нами как глубоко религиозный человек (в его понятиях "надрелигиозности"), с другой - он пытается принизить "искусственность", "осознанность" конкретных религий (в его понятиях - веры в Бога).

Во-первых, он четко различает трехуровневость человеческого состояния выделяя уровень телесный (соматический), уровень психологический (часто объединяя эти два уровня в психофизический организм, мы бы уточнили термин, назвав этот организм психосоматическим) в противопоставление этому двойственному организму - личность, индивидуум, дух, непередаваемая другим человеческая индивидуальность (признавая отсутствие познания четких границ между этими уровнями). В. Франкл пишет (в тезисах 3-4): "Каждая отдельная личность есть нечто абсолютно новое... Личность духовна. А значит, духовную личность эвристично противопоставить психофизическому организму. Не существует "духовных" заболеваний. Ибо "дух", сама духовная личность вообще не может заболеть, она сохраняется даже в случае психоза, пусть даже практически "невидима" для психиатра. Не только заболевание относится лишь к психофизическому организму, а не к духовной личности, но и лечение".

Во-вторых, в области психофизической (психофизиологической) проблемы В. Франкл четко заявляет о себе как о стороннике психофизического параллелизма. Он пишет (в тезисе 7): ". психофизический параллелизм неизбежен.", четко привязывая психологию к материальному психофизическому организму (и тем самым признавая возможность как психического заболевания, так и его лечения на познаваемом человечеством материальном уровне), и выводя за рамки материального дух, личность (эта мысль представляется нам весьма спорной. Из признания духа, души в качестве управляющей субстанции для психосоматического организма, неизбежно следует признание основного месторасположения психологических функций и психологических или психических отклонений в этом духе (душе), оставляя телу (мозгу) функцию приемника-передатчика информации о материальном мире, максимум, с некоторыми ограниченными (рефлекторными) функциями переработки поступающей информации и с функцией управления по сигналам духа материальными проявлениями, например, поведением). Именно этот "приемник-передатчик" только и может болеть (нарушение функционирования или даже разрушение компонентов, нарушение связей между компонентами или нарушением функционирования всего мозга или его частей, зон, групп компонентов и их связей) и любые медицинские мероприятия (лечение) могут быть направлены только на него (мы подробнее разбираем этот вопрос в статьях [Дацковский И., 2018 А и Б]).

Непоследовательность, незаконченность, незамкнутость религиозных взглядов В. Франкла (которые невозможно отделить в его мировоззрении от его решения психофизической проблемы) проявляется здесь в том, что при таком распределении религиозности и религии В. Франкл полностью игнорирует необходимость какого-то рассуждения о нахождении духа (души), например, признания необходимого существования нематериального мира для размещения там духов людей или любую другую модель состояния и/или местонахождения духа (души).

И в связи с этим В. Франкл разделяет две разные, в его понимании, вещи - бессознательную, неразрывно встроенную в личность религиозность в качестве веры в высший смысл, веры в бога, к которому он же обращает свои молитвы и. конфессиональную веру в Бога, как будто именно вера в Бога в представлениях той или иной конфессии является главным содержанием конкретных религий.

Особо следует отметить вводимое В. Франклом тонкое различие между двумя понятиями - "инстинктивное бессознательное, с которым одним имеет дело психоанализ, и духовное бессознательное" (тезис 6), которое по мнению В. Франкла, лежит гораздо глубже "инстинктивного бессознательного", до которого той или иной техникой можно дотянуться. До духовного бессознательного" никаким внешним воздействием достать не представляется возможным.

И вот тут В. Франкл полностью раскрывает видимую ему разницу между "высшей" религиозностью и конкретной религией (там же подменяя термин "духовное бессознательное" на термин "бессознательная духовность"- тезис 6): "К бессознательной духовности относится и бессознательная вера, бессознательная религиозность - как бессознательная связь человека с запредельным [высшая, неизбежная и неотторжимая от человека религиозность] ... Однако к вере в Бога и к самому Богу я не испытываю влечения, я должен сам принять решение "за" или "против". [Осознанная] религиозность связана с Я - либо ее нет совсем". Вот тут и открывается франкловское окно к индивидуальной, интимной религиозности, к своему субъективному представлению о боге, о молитвах ему и вся иная неоформленная и туманная, по сути, не написанная картина о требованиях бога к человеку. Собственно, о требованиях бога к человеку В. Франкл нигде не пишет, и тогда в его взглядах вырисовывается очень странный бог, которому В. Франкл индивидуально и интимно молится (о чем? - молитва - это рассказ богу о чем-то и просьбы к нему о чем-то), но который не выдвигает никаких требований к человеку, к его поведению, к его правильным взглядам.

Далее, в тезисе 9 В. Франкл развивает свое видение бессознательной (часто не осознаваемой человеком) религиозности: "Если мы попытаемся экстраполировать отношение "животное - человек" или "среда - мир", то придем к [всеохватывающему] "сверх-миру". Не следует ли нам предположить, что над человеческим миром что над человеческим миром, в свою очередь, расположен превосходящий его и недоступный человеку мир, смысл, точнее, "сверх-смысл" которого только и может придать смысл всему человеческому страданию? [Почему только страданию?Этот франкловский "сверх-мир", "сверх-смысл" придает смысл всем проявлениям человеческой жизни и самой жизни в целом]. Человек может постичь сверх-мир не больше, чем животное из своей среды может понять более широкий человеческий мир. Он, однако, может уловить его в предчувствии - в вере". И с этим утверждением В. Франкла нам трудно согласиться. В отличие от животного, человек - создание мыслящее (здесь правильнее сказать - существо, чтобы не переходить к обсуждению идеи сотворенности человека), обладающее способностью познания, направляющее эту свою способность как на познание внешнего по отношению к человеку материального мира (включая свое материальное тело), так и на познание самого себя в своих психических (психологических) свойствах и проявлениях, а потому неизбежно затрагивающее и попытки познания источника своих психологических свойств, то есть, при признании модели психофизического параллелизма, попытки познания "сверх-мира".