Философский анализ этических учений

В качестве иллюстрации работы современной прикладной этики мы обратимся к ее самой распространенной и одновременно самой дискуссионной разновидности - биоэтике. Этот термин родился только в 1971 г., и его ввел в философский оборот американский врач-онколог Ван Ранселер Поттер (1911-2001). Однако он ему придал значение тех усилий, которые мировое сообщество должно предпринять ради улучшения условий жизни людей. Получилось, что в первом варианте "биоэтика" как "этика жизни" понимала жизнь как совместное существование людей. Но очень скоро "жизнь" стала трактоваться именно как биологическое состояние человека, а само рассуждение начало вращаться вокруг проблем, порожденных различными явлениями медицинской практики. В том же году другой американский врач - Андре Хеллегерс (1926-1979) использовал термин "биоэтика" уже в новом контексте, придав ему смысл диалога между медициной и деятельностью по защите прав человека в этой области. Уже по итогам первых обсуждений, состоявшихся в данном контексте, стало очевидно, что наиболее дискуссионные проблемы в этой области являются даже не социальными, а именно человеческими и никак не могут решаться исключительно узко профессиональным усмотрением.

В наши дни под биоэтикой понимается сфера междисциплинарных исследований различных моральных проблем, вызванных развитием новейших биомедицинских технологий. Наиболее обсуждаемыми являются следующие проблемы: определение критериев жизни и смерти, модели взаимодействия медицинских работников и пациентов, нравственная оценка эвтаназии, аборта, трансплантации органов, суррогатного материнства, моральная допустимость клонирования человека, экспериментов с его геномом, защита прав ВИЧ-инфицированных и психически больных пациентов. На сегодняшний день вокруг каждой из них существует столь значительное количество мнений, суждений, оценок и наблюдений, что применительно к ним можно говорить о самостоятельных исследовательских направлениях. Задача биоэтики при рассмотрении указанных тем заключается в том, чтобы дать высказаться всем заинтересованным сторонам, не забывая при этом отстоять точку зрения самой человечности. Поэтому, кроме философско-этического рассуждения, она включает в себя множество других контекстов, например научно-исследовательский, профессионально-медицинский, юридический, экономический и даже политический. Каждый из этих контекстов вносит свои аргументы в общую дискуссию по поводу решения различных дискуссионных ситуаций. Как социальный институт биоэтика действует в виде специальных комитетов по этике, существующих на разных уровнях, - от правительственных комиссий по биотехнологиям до научно-исследовательских институтов и рядовых больниц, где существует необходимость принятия ответственных, но не всегда очевидных с точки зрения общественной морали решений. В их рамках люди различных профессий пытаются найти наиболее морально обоснованные решения для конкретных случаев, имеющих отношение к перечисленной выше тематике. Наибольшее распространение комитеты по этике получили в США. В России эти институты находятся в стадии становления, работая больше в сфере теоретических рассуждений, чем над разрешением конкретных практических ситуаций.

Теперь более подробно остановимся на двух темах биоэтики: определении критериев смерти, а также моральной оценке эвтаназии.

Проблема определения критериев смерти всегда находилась в поле зрения медицинской практики. Например, в Новое время было написано немало трактатов о том, как отличить живого человека от умершего. Казалось бы, в этом нет ничего сложного, но была всегда опасность перепутать смерть с летаргическим сном, который в особо тяжелых случаях сопровождается существенным замедлением физиологических процессов в организме. Поэтому предлагались возможности, которые бы позволяли заживо похороненному человеку позвать на помощь. Тем не менее до середины XX в. критерием смерти считалась вполне объективная ситуация: необратимая остановка дыхания и сердцебиения, а также появление трупных пятен и окоченения. Но последующее развитие биомедицинских технологий привело к тому, что по итогам длительных обсуждений была принята иная концепция смерти.

Во-первых, появился комплекс процедур, называемых "реанимация" (от. лат. re-animatio - оживление). Так называемая сердечно-легочная реанимация (CJIP) позволяет искусственным способом восстановить дыхание, сердцебиение и кровообращение, причем исследования показывают, что если при остановке сердца реанимация начинается менее чем через пять минут, то прогноз спасения жизни - свыше 50%. Теоретически врачи могут много часов бороться за жизнь пациента, вентилируя ему легкие и запуская сердце при помощи дефибриллятора.

Более серьезную роль сыграло появление трансплантации органов, открывшее новую эру в медицине. Первая успешная операция по трансплантации почки была проведена в 1950 г. в США, а в декабре 1967 г. южноафриканский хирург Кристиан Барнард провел пересадку сердца. Это событие вызвало полярную реакцию общественного мнения. Сторонники прогресса превозносили хирурга как героя, отважившегося на рискованный эксперимент и в итоге спасшего жизнь человеку. Но другие комментаторы, находящиеся на позиции строгой морали, считали его поступок возмутительным злом. Дело в том, что Барнард пересадил сердце женщине от другой, еще живой, получившей смертельные травмы в автокатастрофе. Получается, одна жизнь была спасена за счет другой. Допустим, что жертва автомобильной аварии все равно бы умерла, но врачи, вместо того, чтобы бороться за ее жизнь до конца, предпочли изъять сердце, тем самым, поставив точку в ее жизни. Нет ли здесь возможности грандиозного злоупотребления? Кто уполномочен решать, когда можно забрать орган у еще живого человека? И кто даст гарантию, что живой обречен на смерть, а не выживет?

Тем не менее в ближайшие годы в мире было проведено уже несколько тысяч успешных трансплантаций, а на сегодняшний день эта область медицины является не только самой технологичной, но еще и одним из самых доходных видов бизнеса. В итоге вслед за медицинской революцией произошел поворот в самом понимании смерти. Постепенно общее признание получила концепция "смерти мозга" как факта, определяющего окончательное прекращение жизни человека. Это состояние было впервые описано французскими медиками в 1959 г. В 1968 г., через год после начала массовых операций по пересадке органов, в США, в результате долгих обсуждений и клинических исследований были сформулированы так называемые Гарвардские критерии смерти мозга. Через год они были закреплены в качестве юридического доказательства смерти в Сиднейской декларации Международной медицинской ассамблеи, в 1974 г. их признала Американская медицинская ассоциация и рекомендовала использовать всем медикам.

Что же означает состояние "смерти мозга"? Казалось бы, ответ ясен: необратимое прекращение работы всех отделов головного мозга, в том числе коры, ствола, обоих полушарий. Но если хотя бы один из отделов подает признаки жизни? Очевидно, что жизнь уже не вернется, но смерть все-таки еще не наступила; кем же тогда считать носителя подобного состояния: живым или мертвым? Помимо этого, проблема заключается в самой диагностике смерти мозга. Ее первичными признаками считаются: полное и необратимое прекращение дыхания, кровообращения и всех функций центральной нервной системы. Кроме того, юридическим доказательством считается отсутствие электрической активности мозга, определяемой электроэнцефалограммой (ЭЭГ). Но дело в том, что "смерть мозга" - все же не синоним биологической смерти. Фактически, применительно к нему, речь идет о пограничном состоянии между жизнью и смертью, когда тело пациента еще не поздно использовать в качестве донора необходимых для других пациентов органов. И от одной смерти до другой мнимую жизнь в этом теле можно поддерживать очень долго, до объективного наступление биологического конца. Но кто и в каких случаях уполномочен решать, когда больного можно отключить от аппаратуры, а когда продлевать его вегетативное (растительное) состояние? Получается, что многое зависит от позиции самого медика, а также от того, насколько уми - рающий имеет отношение к трансплантации. Иными словами, здесь вступают в действие моральные критерии для принятия ответственного решения о жизни и смерти, что и делает данную проблему одной из наиболее болезненных для современной этики.

Упомянутые моральные критерии варьируются не только в зависимости от страны, но и зачастую от традиций, принятых в тех или иных медицинских учреждениях. Например, в некоторых штатах США до сих пор не признают смерть мозга как единственный критерий смерти и медикам предписано бороться за жизнь пациента до наступления объективных признаков смерти. Однако па уровне существующих инструкций и деклараций можно отметить следующие требования. Во-первых, единообразие в констатации смерти. Решение не должно зависеть ни от статуса пациента, ни, главное, от того, участвует ли он в программе донорства органов или нет. Иначе у медиков может возникнуть соблазн как можно скорее признать человека мертвым, чтобы изъять еще бьющееся сердце. Во-вторых - коллегиальность принятия решения. Вердикт о смерти должны вынести сразу несколько врачей, участвующих в реанимации, причем они должны представлять различные отрасли медицины. В некоторых странах, в том числе и в России, требуется, чтобы глава бригады медиков обладал значительным стажем работы, например не менее пяти лет. Наконец, констатирующие смерть врачи не должны иметь никакого отношения ни к группе медиков, которая должна осуществить забор органов, ни к трансплантологам, осуществляющим саму пересадку.

Тем не менее следует еще раз подчеркнуть: состояние "смерти мозга" стало отождествляться с самой смертью (иногда ее называют "социальной") в интересах развития биомедицинских технологий. В этом плане изменился сам статус врача. Если раньше он воспринимался как подвижник-гуманист, призванный до конца бороться за жизнь личности, то теперь - скорее, как ученый, способствующий прогрессу науки и технологии, которые в перспективе принесут колоссальные блага человечеству. Но при этом нельзя забывать, что реальное нетождество смерти мозга и биологической смерти оборачивается огромным количеством этических дилемм, что делает саму обстановку вокруг последнего факта земного бытия человека полем морального кризиса. Поэтому, именно в этой области, очень важна аргументированная позиция морали, способная защитить право личности на жизнь и достойную смерть от притязаний технократии и коммерциализации медицины.

С проблемой определения точных критериев смерти связана другая, крайне дискуссионная тема биоэтики - эвтаназия. Это слово в дословном переводе с древнегреческого языка означает "благая смерть". В античные времена она не имела отношения к медицинской практике и означала просто прекрасную смерть в бою, самопожертвование во имя Родины. В философских произведениях этот термин впервые встречается в произведениях английского мыслителя Френсиса Бэкона (1561-1626) и означает помощь врача в деле облегчения страданий умирающего. Своеобразное толкование этому явлению придало распространение идеологии прав человека. Если у личности есть неотъемлемое право на жизнь, то отчего же ей не гарантировать права на достойную смерть, без унижения и страдания? В начале XX в. эта идея была достаточно популярна в интеллектуальных кругах. Дать человеку быстро и безболезненно уйти из жизни, что может быть гуманнее? Но уже тогда высказывалось немало недоумений. Например, в данном контексте непонятна роль медицины: всегда считалось, что она должна спасти человека из лап смерти, а здесь врачу предлагается ее ускорить, а фактически убить, прекратить жизнь. И если мы считаем, что может быть убийство из гуманных соображений, то не открываются ли тут широкие возможности для злоупотреблений?

Так и случилось. В фашистской Германии в целях достижения чистоты расы были убиты тысячи людей, признанные официальной медициной якобы безнадежно больными. Шок от столь циничного нарушения самой сущности медицины предельно остро поставил вопрос о нравах человека как пациента. Пришло осознание простой вещи, что гуманность заключается не в том, чтобы легко умереть, а в том, чтобы чувствовать себя защищенным от произвола людей, которые присвоили себе право решать, кто безнадежно болен, а кому оставить право на жизнь. Но на этом точка в споре не была поставлена. Появление реанимации, когда стало возможным поддерживать человека в устойчивом вегетативном состоянии в течение долгого времени, окончательно перевело проблему эвтаназии в область неразрешимых дилемм и парадоксов.

В наше время под эвтаназией понимается умышленное прекращение жизни неизлечимо больного человека в целях избавления его от страданий или просто из соображений ускорить неизбежную смерть. Вообще показания к эвтаназии могут быть разными: непереносимая боль, не поддающаяся лечению имеющимися средствами, ожидание и страх такой боли, длительное состояние тяжелой комы. В последнее время отмечается и еще один повод, когда человек физически здоров, но перенес столь тяжелые душевные потрясения, что последующая жизнь не может быть ему в радость. Имеет ли он право на безболезненный уход из жизни? Все эти причины - предмет достаточно острого обсуждения. Но следует заметить, что эвтаназия как практика законодательно запрещена в абсолютном большинстве стран мира. Исключение составляют только Нидерланды, Бельгия, Люксембург и со значительными ограничениями штат Орегон в США. В России документ под названием "Клятва российского врача", которую дают все медицинские работники при получении диплома, указывает прямо: "проявлять высочайшее уважение к жизни человека, никогда не прибегать к осуществлению эвтаназии". Более того, эвтаназия запрещена законом "Об охране здоровья граждан" (1993 г.). Иными словами, каким бы непереносимым ни было состояние пациента, врач обязан сохранять ему жизнь.

Однако, рассмотрев предыдущую тему, мы видели, на сколько неоднозначны и во многом произвольны критерии определения смерти. Есть смерть биологическая, а есть "социальная", смерть мозга. Быть может, существуют случаи, когда находящегося в глубокой коме человека врач обязан "отпустить" из этой жизни? Ситуацию несколько проясняет принятое во всем мире деление эвтаназии по двум основаниям. Так, выделяют активную и пассивную ее разновидность. Первая подразумевает умышленное действие медика по прекращению жизни пациента, например смертельную инъекцию. Вторая - отказ от применения средств лечения, которые приведут только лишь к продлению умирания. Другое важное различие - добровольная или недобровольная эвтаназия. В первом случае прекращение жизни осуществляется согласно желанию самого больного, во втором - без его согласия, в ситуации, когда он уже не может сознательно высказать свою волю. В таком случае решение о дальнейших действиях должно быть принято в результате переговоров между всеми заинтересованными сторонами: родственниками, врачами, юристами и другими, в зависимости от ситуации.

Таким образом, получается четыре вида эвтаназии: пассивная добровольная, пассивная недобровольная, активная добровольная, активная недобровольная. Первые два вида на данный момент уже практически не являются проблемой. В абсолютном большинстве стран мира человек имеет право отказаться от медицинских услуг, в том числе и от реанимации, сделав это либо посредством устного заявления, либо предварительно письменно зафиксировав свой отказ. О недобровольной пассивной эвтаназии мы уже упоминали: законодательство и этические декларации медиков большинства государств позволяют им в ситуации, когда все меры реанимации исчерпаны, зафиксировать "социальную" смерть и прекратить действия по спасению жизни. В разных странах указывается различный промежуток времени для проведения реанимационных процедур: как правило, от 6 до 12 часов. Отсюда в современной литературе термин "пассивная эвтаназия" используется достаточно редко. Его предпочитают заменять на сочетания "отказ от экстраординарных медицинских мер", "прекращение реанимации" и т.д.

Слово "эвтаназия" наиболее часто применяется по отношению к ее активной форме; именно на нее наложен запрет в большинстве стран мира. Однако, несмотря на это, в гражданском обществе идут ожесточенные дискуссии о праве на смерть. Можно сказать, что они вращаются между двумя страхами: длительного, тяжелого умирания и возможного произвола заинтересованных лиц. Тем не менее, как уже отмечалось, несколько стран законодательно разрешили активную добровольную эвтаназию. Пионером в этой области стали Нидерланды, где с 1984 г. перестали официально преследовать за это действие, а с 1992 г. закрепили такую возможность в виде договора между пациентом и врачами. Законы этой страны указывают следующие необходимые условия, при которых эвтаназия допустима:

· - пациент должен иметь полную и достоверную информацию о состоянии своего здоровья, а также ознакомлен с прогнозом относительно продолжительности его жизни;

· - его желание эвтаназии должно быть высказано в письменной форме и юридически заверено, причем, если он продолжает жить, то он должен подтверждать свое желание каждые полгода;

· - болезнь является неизлечимой; все доступные на данный момент средства помощи исчерпаны. При этом заключение о неизлечимости болезни должны вынести минимум два независимых врача, работающих в разных учреждениях;

· - пациент либо испытывает невыносимые страдания, либо они ему неизбежно предстоят;

· - сама эвтаназия может быть проведена только врачом. Как правило, он делает две инъекции: сначала сильного снотворного, а затем, когда человек уснет, вводит смертельное средство.

Каждый год в Нидерландах совершается до двух тысяч актов эвтаназии. Нередки случаи, когда в эту страну привозят неизлечимо больных, чтобы па законном основании прекратить их жизнь. Но вместе с тем не затихают голоса противников данной практики. Разве не очевидно, что указанные выше критерии легко оспорить? Всем хорошо известно, насколько часто случаются ошибки при диагностике заболеваний. А вдруг за неизлечимую болезнь примут вполне излечимую? И могут ли два врача считаться настолько компетентными, чтобы знать все имеющиеся на данный момент средства лечения конкретной болезни? Наконец, насколько возможно дать точный прогноз о продолжительности жизни больного? А вдруг за то время, которое он мог бы теоретически прожить, появилось бы новое средство, дающее ему шанс на спасение? Если врач прибегает к эвтаназии, то все указанные выше виды ошибок невозможно будет исправить.

Но самое главное возражение заключается в следующем моменте. Учитывая возможность применения эвтаназии, тяжело больным человеком можно легко манипулировать. Допустим, сегодня он испытывает сильные боли и под - пишет роковую бумагу, а завтра ему станет лучше, жизнь покажется прекрасной и он не захочет больше умирать. Конечно, законодательство позволяет отменить свое решение, но представим, что родственники больного желают поскорее от него избавиться и наследовать приличное состояние. Разумеется, тогда они сделают все, чтобы убедить его согласиться на проведение "гуманного акта". Никто не помешает им договориться с врачом, чтобы тот рассказал страдальцу о его страшном будущем. История применения эвтаназии насчитывает немало трагикомических случаев, когда ее будущей жертве в последний момент становились ясны истинные мотивы "доброжелателей", но время процедуры было уже назначено, все формальности соблюдены, и дороги назад, "в жизнь", уже не было.

Некоторые исследователи предлагают посмотреть на эту проблему с другой стороны, с точки зрения врача. Исторически гак сложилось, что его статус предполагает борьбу за жизнь человека, но никак не пособничество наступлению смерти. Можно утверждать, что именно эта идея составляла существенное отличие его профессии от всех остальных. И даже если закон разрешает прибегать к эвтаназии, то его моральные и профессиональные убеждения могут противоречить ей. Казалось бы, здесь нет проблемы: желающий обрести "гуманную" смерть может обратиться к другому медику. Но тогда общественное мнение неизбежно станет обвинять принципиального врача в бесчеловечности и нарушении законного права человека на смерть, что, в свою очередь, бросит тень сомнения на его профессиональные качества. Отсюда более востребованным в обществе медиком станет не более искусный, а более сговорчивый в вопросе эвтаназии. Но можно ли его в полном смысле назвать врачом?

Если добровольная активная эвтаназия вызывает такие споры, то что говорить об активной недобровольной ее разновидности? Если больной находится в состоянии, когда он уже не может ответственно принять решение и внятно его высказать, то кто уполномочен решать его судьбу? Хорошо, если человек при жизни оставил указание на этот счет, а если нет? Если бы речь шла о смерти мозга, тогда было бы все понятно, но дело в том, что больной может иногда приходить в сознание, самостоятельно дышать, проявлять признаки общения с близкими, а затем снова впадать в кому. Как правило, юридические установления оставляют право решения за родственниками пациента. Но, во-первых, здесь возможны значительные злоупотребления, а во-вторых, далеко не факт, что несколько родственников смогут договориться о судьбе близкого им человека. Так, в 2005 г. весь мир следил за ожесточенной полемикой, развернувшейся в американском обществе вокруг жизни и смерти Терезы Шиаво, находившейся к тому моменту 15 лет в коме. Врачи оценивали ее состояние как устойчиво вегетативное, т.е. она якобы была лишена всех высших функций и могла лишь иногда самостоятельно дышать. Однако ее родители были не согласны с таким вердиктом и утверждали, что Терри реагировала на их появление. Ее муж, давно имевший к этому времени другую семью, но признанный судом единственным опекуном, в течение 10 лет доказывал, что Терри сама просила помочь ей уйти из жизни, а значит, ее необходимо отключить от аппарата искусственного дыхания. Но родители наставали: их дочь хочет жить и, возможно, когда-нибудь наступит улучшение ее состояния. Американское общество раскололось на два враждующих лагеря, раскололась и власть. Президент, губернатор штата Флорида и Конгресс считали, что Терри надо спасти, но Верховный и Апелляционный суды США все же признали требование мужа законным, согласно их постановлению Терезе просто в один момент не дали спасительную трубку с кислородом и она умерла от удушья. Это решение означало, что в споре об истинной гуманности одна из сторон победила благодаря обращению к силе государства и права, что может иметь далеко идущие последствия в практике применения эвтаназии.

Теперь еще раз сформулируем и критически рассмотрим главный аргумент защитников эвтаназии. Человек имеет право на достойную, безболезненную смерть по следующим причинам. Как свободное существо он может выбирать более приемлемый для него конец жизни. Ни он сам, ни сто родственники, ни врачи не должны ни переживать, ни соучаствовать в бессмысленных страданиях, вызванных неизлечимой болезнью. Существует очень простое средство - эвтаназия, которая решит сразу множество проблем и всем станет лучше. Сам больной спокойно уйдет из жизни и избежит еще более страшных мучений, его родственники сбросят с себя обузу но уходу за ним, а врачи перестанут тратить на бессмысленное поддержание его жизни дорогие и дефицитные средства. Запрет на эвтаназию - это лживая позиция, поскольку общество не желает узаконить то, что реально существует либо в тайных, полукриминальных, либо в превращенных формах. Например, нередко врачи, не имеющие законодательной возможности применить эвтаназию, назначают больному операцию, которую он явно не перенесет, или инсценируют ошибку в дозировке сильнодействующих препаратов. Таким образом, стыдливо прикрывается то, что для всех здравомыслящих людей является выдающимся завоеванием гуманизма.

Но у противников эвтаназии находятся свои, не менее весомые аргументы. С их точки зрения, гуманизм и убийство не могут иметь между собой ни малейшей точки соприкосновения. Допуская убийство якобы из человеколюбивых побуждений, мы как раз обесцениваем саму человечность, а значит, эвтаназию нельзя нравственно защищать, не впадая в нравственные парадоксы. Никто еще не изобрел безошибочных критериев неизлечимой болезни и никто еще не разработал методику, по которой можно определить, насколько просьба пациента об эвтаназии является осмысленной. При этом никто не даст гарантии, что эвтаназия не будет использоваться в каких-то иных, далеких от медицины целях и не добровольно, а принудительно. В сущности, гарантия может быть только одна: ее законодательный запрет. Кроме того, если в медицине допускается возможность эвтаназии, то никому не понадобиться изобретать новые лекарства, технологии, средства лечения. Всегда можно будет решить вопрос элементарно, лишив человека жизни, и сослаться при этом на его права и гуманизм. Моральное санкционирование эвтаназии окончательно разрушит границу допустимого и недопустимого в медицине, что грозит ее превращением в бесчеловечную практику.

Однако этим рассуждением не опровергнут аргумент сторонников эвтаназии, указывающих на невозможность пациенту терпеть непереносимые муки. Ведь нередки случаи, когда даже самые современные средства обезболивания не снимают боли. И все же противники "гуманного лишения жизни" обосновывают альтернативный способ обращения с неизлечимыми больными. В качестве ответа они предлагают развивать практику хосписов - специальных учреждений, где оказывается такая помощь. Слово "хоспис" - английского происхождения, обозначающее "дом умиротворения", "странноприимный дом". Их история как особых приютов для умирающих началась еще в середине XIX в., но первый современный хоспис был основан в Англии бывшей медсестрой С. Сондерс в 1967 г. Причем при его основании особо подчеркивалось, что хоспис - это не больница для умирающих, а особое место, где неизлечимо больной получает не только медицинскую, но и духовно-психологическую поддержку, позволяющую ему с достоинством покинуть жизнь. Помимо этого в хосписе активно работают с родственниками пациента, помогая им пережить расставание с близким человеком. На сегодняшний день наибольшее количество хосписов, свыше 3 тыс., находится в США. В Великобритании их - свыше 200.

Тем не менее ни проблема эвтаназии, ни какая-либо другая дилемма из прикладной этики до сих пор не на - шла приемлемого для всех решения. Споры продолжаются, и от их исхода напрямую зависит, насколько личность сможет свободно определять свою судьбу в современном мире. Это обстоятельство еще раз доказывает, насколько на сегодняшний день актуальна этика и как практика, и как область знания.

Исторические типы этических учений

Содержание этики как науки, предметом которой являются мораль, нравственность, складывалось исторически. Главные вопросы, волновавшие ученых на протяжении многих столетий и предопределившие многообразие этических учений, концепций, школ, -- как добродетель связана со счастьем, удовлетворением жизненных благ и достижением личного успеха человека и каким образом мораль, выражая свободную волю личности, может мотивировать ее на служение другим людям, обществу.

Основу и важнейшее направление этических учений с древних времен и до наших дней составляет идея человеколюбия. "Золотое правило нравственности" гласит: поступай по отношению к другим так, как ты хочешь, чтобы поступали по отношению к тебе. Это правило выступает то в форме принципа справедливости "Относись к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе", то в форме принципа милосердия "Не делайте другим того, чего не хотите себе", но важно то, что на протяжении полутора тысяч лет человечество так и не нашло более совершенного регулятора человеческих отношений. Идея человечности как фундаментальной основы и универсальной формулы нравственного поведения, сформулированная в "золотом правиле нравственности", заложена во всех мировых религиях, доказывая свой всеобъемлющий характер.

"Пусть [человек] не причиняет другому того, что неприятно ему самому" (Индуизм. Махабхарата, 1000 г. до н.э.).

"Не делай ближнем)' своему ничего из того, что ты не желаешь для себя" (Иудаизм. Пятикнижие, ок. 600 г. до н.э.).

"Делайте всем людям то, что вы желали бы, чтобы вам делали люди, и не делайте другим того, чего вы не желали бы себе" (Ислам. Изречения пророка Мухаммеда, VI в. до н.э.).

"Как он поучает другого, так пусть поступает и сам" (Буддизм. Изречения Будды. VI в. до н.э.).

"Не делай другим того, чего не пожелаешь себе" (Конфуции. VI в. до н.э.).

Заложив нравственные основы различных культур и религий, Конфуций, Будда, Моисей, Иисус Христос, Мухаммед определили духовный вектор развития целых цивилизаций и направление этической мысли в поисках осмысления природы и сущности морали, нравственной основы поведения человека.

На протяжении истории развития этической мысли возникали и формировались многочисленные школы и направления, с различных позиций раскрывающие природу и сущность морали. Многообразие подходов к пониманию сущности морали потребовало классификации основных течений в развитии этической мысли. Однако типологизация этических учений, представленная в научной литературе, также демонстрирует различие подходов и множественность критериев, по которым классифицируются различные этические теории.

Так, в зависимости от методологического принципа истолкования природы морали выделяют:

· - натуралистическое и идеалистическое направления в истории этики;

· - эмпирический подход (этика есть этика благ, целей);

· - трансцендентный (этика есть этика внутренних установок, мотивов.

В зависимости от того, что считать высшим благом, все этические теории и концепции делят:

· -- на утилитаристские;

· -- абсолютистские.

К утилитаристским этическим системам относят гедонизм и эвдемонизм, а к абсолютистским -- этику философов Древней Греции (Сократа, Платона, Аристотеля), христианскую этику, философов Нового времени (Канта, Спенсера и др.).

Натуралистическое направление развития этического учения выводило нравственность из природы человека или из социально-житейского прагматизма и исходило из обоснования морали, ее природы и целей естественным, вечным и неизменным стремлением человека к наслаждениям, к счастью как движущим началам человека, детерминирующим все его поступки. Эта позиция получила развитие в концепции гедонизма (греч. -- наслаждение). В Древней Греции эта концепция нашла отражение в трудах Демокрита, Аристипа, Эпикура, имя которого дало название целому течению в истории этики и моральных учений -- эпикуреизму.

Близкая гедонизму концепция эвдемонизма (греч. -- счастье), берущая истоки еще в Древней Греции, но особое развитие получившая в этике французских материалистов XVIII в., высшим критерием нравственности считает достижение счастья. В эпоху утверждения буржуазных отношений эта концепция получила новый импульс к развитию. Идея обретения материального благополучия как главной цели общества и морали нашла выражение в теориях английских философов Т. Гоббса, Дж. Локка, нидерландского философа Б. Спинозы, французских материалистов XVIII в. и их последователей -- теоретиков современной западной этики Бентама. Продолжая развивать идеи натуралистической школы, это направление этической мысли оформилось в теорию утилитаризма (лат. -- польза, выгода). Согласно этой теории моральная ценность и единственная цель деятельности человека определяется его полезностью и состоит в достижении утилитарного блага, подчиняющем себе все иные мотивы. Принцип удовольствия как важнейшего регулятора поведения человека составляет основу учения З. Фрейда.

В отличие от утилитаристского подхода к объяснению сущности морали сторонники противоположного направления -- абсолютистского -- исходят из убеждения, что главный смысл морали заключается в стремлении к добродетелям и ориентации на достижение морального блага. В центре внимания ученых этого направления стоят проблемы добродетельности, долженствования, ответственности.

С античных времен этика формировалась под девизом, сформулированным Протагором: "человек есть мера всех вещей". Мораль понималась как "мера господства человека над самим собой, показатель того, насколько человек ответствен за себя, за то, что он делает... Мораль характеризует человека с точки зрения его способности жить в человеческом общежитии", удовлетворяя потребность людей в совместной жизни как естественном и единственно возможном условии их существования.

Сократ развивал теорию "моральной философии" как учения о том, как следует жить, руководствуясь знаниями и познавая самого себя. Этику Сократа называют этикой индивидуальной личностной ответственности. Не для того человеку дан разум, считал философ, чтобы исследовать, что находится "в небесах и под землею", а для того, чтобы стать совершенным. Поэтому необходимо "заботиться прежде и сильнее всего не о теле и не о деньгах, но о душе, чтобы она была как можно лучше"^[1]. Ответственное поведение человека есть поведение, за которое человек может и обязан отвечать. Из учения Сократа выросла этика Платона.

Аристотель считал, что высшее благо абсолютно и универсально. Все остальное имеет смысл и ценность в отношении к этому высшему благу. В трех трудах ("Никомахова этика", "Эвдемова этика" и "Большая этика") философ доказывал, что в основе моральной деятельности человека лежит объективная целесообразность. Она реализуется в разумном поведении, которое является морально совершенным тогда, когда оно направлено на совершенную цель, признаваемую в качестве высшего блага

Наиболее полно идеи абсолютизма отражены в этическом учении И. Канта, в представлении которого всеобщность морального закона и внутреннее достоинство личности утверждаются через долг, понимаемый им как единство чистоты нравственного мотива и твердости нравственных убеждений. Нарушение морали, которая сама по себе уже является абсолютным нравственным законом, есть нарушение фундаментального закона человеческой природы. Эта мысль нашла выражение в трех формулировках категорического императива, акцентирующих внимание на оценке поступка и категории морального долга.

· 1. Всегда поступать так, чтобы твой поступок мог стать нравственным образцом для всех.

· 2. Не делать другим ничего такого, что ты сам не хотел бы претерпеть со стороны других.

· 3. Не рассматривать и не использовать других людей как средство для достижения собственных целей.

Исходя из этой позиции, философ делит моральную философию па две части: априорную (метафизику нравственности, или собственно мораль), которая "должна быть впереди", и эмпирическую (практическую антропологию).

Идея человечности как основы нравственного поведения лежит в основе этических концепций нашего времени, составляющих направление гуманистической этики, одним из выдающихся представителей которого является Э. Фромм. "Человек может реализовать себя и найти свое счастье только в связи с другими людьми, в солидарности с ними", считает ученый. "При этом любовь к ближнему не трансцендентный по отношению к человеку феномен, а его врожденное качество, которое он способен излучать".

Принципы человечности и взаимопомощи составляют основу концепции Питирима Сорокина, утверждавшего, что человечество способно выжить и выйти на новый уровень нравственности только путем альтруистического облагораживания людей, культур и социальных институтов. Эта же идея положена в основу этической концепции П. А. Кропоткина, который был убежден в том, что только путем взаимопомощи человечеству удастся выжить и выйти на новый уровень нравственного развития.

Осмысление глобальных проблем человечества на Западе оформилось в доктрину "нового планетарного миропорядка", разработанную членами Римского клуба -- крупного международного теоретического центра исследований и выработки рекомендаций по решению стоящих перед человечеством проблем. Важнейшей среди этих проблем названа гуманистическая переориентация человечества на принципах социальной справедливости, ответственности и гуманизма, основанная на изменении привычек, нравов, поведения людей, воспитании каждым человеком в себе способности к взаимопониманию, сочувствию и солидарности, к дружбе, уважению достоинства других людей независимо от их социального статуса, убеждений, места проживания и т.д. "Вопрос сводится к тому, как убедить людей в различных уголках мира, -писал бывший президент Римского клуба Л. Печчеи, -- что именно в усовершенствовании их человеческих качеств лежит ключ к решению проблем...".

Если более ранние авторы, начиная с Аристотеля, исходили из представлений о стремлениях и добродетелях человека и искали ответ на вопросы о том, что такое добродетели как нравственные качества и как формировать свою личность, то более поздние авторы сосредоточивают внимание па этическом анализе поступков, задаваясь вопросами, что есть должное и как следует поступать. Однако все этические системы объединяет стремление найти ответы на то, как человек должен жить в поляризованном ценностно-ориентированном мире, где всегда остается выбор между добром и злом и сохраняется актуальность проблемы допустимости компромисса в противостоянии злу. Особенно обостряется интерес к моральным аспектам всех сторон жизнедеятельности общества в переломные моменты его истории.

В процессе поступательного развития человечества каждое общество в его конкретно-историческом своеобразии вырабатывает моральные нормы, призванные регулировать всю гамму возникающих в нем моральных общественных отношений.

Понятие ценностей.

Изучением ценностей занимается аксиология (грсч. axia -- ценность, logos -- учение, теория) -- философское учение о ценностях. Это научная дисциплина, занимающаяся исследованием ценностей как смыслообразующих оснований бытия, задающих системность, направленность и мотивированность человеческих поступков, действий, отношений и всей его жизни. Проблемами аккумуляции, анализа, классификации ценностей жизни и культуры в целом занимается общая теория ценности, которая шире, нежели аксиология, составляющая ее философское ядро.

Начало аксиологии как науки связано с именем немецкого философа Р. Г. Лотце (1817--1881), который впервые ввел в научный лексикон понятие «значимости» (ценности). Большой вклад в развитие аксиологии как теории ценностей и оценок внесли А.-Дж. Айер, Ф. Брентано, М. Варош, Д. фон Гильдебранд, Н. Гартман, М. Гессен, Э. Гуссерль, И. Кант, Дж. Мур, Р.-Б. Перри, Г. Риккерт, Дж. Ролле, М. Хайдеггер, М. Шелер, а также отечественные ученые С. Ф. Анисимов, Л. М. Архангельский, М. С. Каган, А. А. Гусейнов, О. Г. Дробницкий, А. Ф. Лосев, А. А. Ивин, В. П. Тугаринов, А. Ф. Шишкин и ми. др. философы. В настоящее время аксиологические исследования посвящаются вопросам происхождения и типологии ценностей, их взаимодействию и взаимовлиянию, изменениям в связи с изменением условий жизнедеятельности человека, факторам, влияющим на содержание, иерархию ценностей, влиянием ценностей на жизнедеятельность человека и общества и т.п.

Различные группы ценностей изучаются не только аксиологией и общей теорией ценностей. Этические ценности изучаются этикой, эстетические ценности -- эстетикой, культурные -- культурологией, экономические (материальные) -- экономикой и т.д. Большое значение имеют исследования в области праксеологии -- учения о человеческой деятельности -- ценностей практической деятельности человека или, более узко, ценностей профессиональной деятельности, поскольку системы профессиональных ценностей играют существенную роль в формировании и поддержании смысла профессиональной деятельности.

Основными категориями и понятиями аксиологии являются: значение, значимость, ценность, ценностное отношение, оценка, система ценностей, иерархия ценностей, идеал.

Ценности в сознании личности, группы или общества, как правило, представляют собой не хаотичный набор, а организованы в определенную систему, функционирующую и развивающуюся в соответствии с законами существования любых систем. Поэтому элементы такой системы (т.е. собственно ценности) сущностно связаны между собой, объединены в соответствии с неким основополагающим принципом, идеей. Они иерархизированы, т.е. каждая ценность не только занимает определенное место в системе и выполняет определенные функции, взаимодействуя с другими элементами системы и внешними по отношению к ней объектами, но и позиционирована по отношению к другим элементам системы как высшая, низшая или рядоположенная. Поэтому система ценностей представляет собой целостную множественность взаимосвязанных элементов, т.е. сущностно, структурно и функционально связанную совокупность ценностей, позволяющих индивиду или группе осознанно и целенаправленно организовывать свою деятельность, решать поставленные задачи, достигать намеченных целей. Очевидно, что ценности, образующие систему, неравнозначны, поскольку ценности обладают неодинаковой значимостью.

Система ценностей отличается иерархичностью строения, поэтому можно говорить об иерархии ценностей -- их упорядоченности в соответствии со значимостью, и о рангах положениях ценностей в иерархии в зависимости от значимости. Ранг ценности в иерархии может быть объективным и субъективным, идеальным и реальным в зависимости от множества факторов. В частности, изменение значения (роли в удовлетворении потребностей человека) может быть количественным и качественным (мерным и содержательным). Например, пища может представлять собой ценность высшего ранга для голодного человека, в то время как, будучи сытым, этот же человек может в качестве высшей ценности назвать, например, искусство, или свободу, или что-то иное. Значимость -- количественная характеристика значения (степень, выраженность значения).

Значение и значимость возникают в субъект-объектном отношении. Их детерминация носит двойственный характер. Она определяется свойствами объекта и свойствами (потребностями, интересами, целями) субъекта, устанавливающего отношение. Такое отношение, в процессе которого определяется ценность (значение) объекта для субъекта, называется ценностным отношением. Оно является отражением окружающей действительности в сознании человека. Оно возникает с момента, когда субъект вступает в связь с объектом по поводу деятельности, направленной на удовлетворение потребностей. Именно в деятельности объект приобретает то или иное значение для человека. Таким образом, в центре понимания ценностей находится ценностное отношение человека к миру, сторонами которого являются предметные и субъектные ценности.

Понятие ценности выражает не только и не столько факт возникновения ценностного отношения, сколько определенное качество этого отношения, которое отражается и фиксируется в сознании в виде суждения, представления, понятия об этом качестве -- оценки. Таким образом, оценка -- это суждение _у представление у понятие о значении^х. Ценность проявляется в оценке, но не зависит от сознания отдельного субъекта. Она фиксирует общественное значение объекта, а оценка -- конкретное значение для оценивающего субъекта. Поэтому ценность как общезначимое выступает в качестве объективного для отдельного оценивающего субъекта.

Ценности, при всем их многообразии, могут быть типологизированы и определены в различные группы. В соответствии с любой из общепринятых их типологий могут быть выделены и проанализированы различные группы ценностей:

· * абсолютные -- безусловные и безотносительные, а значит, неизменяемые и ни от чего не зависящие, и относительные _t изменяемые и зависящие от некоторых факторов;

· * предметные -- предметы материальной и духовной деятельности людей, общественные отношения и включенные в их круг природные явления, имеющие для значение человека и способные удовлетворять их многообразные потребности, и субъектные, к которым относятся установки, оценки, требования, запреты и т.д., выраженные в форме норм и выступающие ориентирами и критериями деятельности людей;

· * истинные, представляющие собой в действительности ценность, и мнимые (ложные), не являющиеся таковыми;

· * позитивные, отвечающие истинным потребностям и интересам человека, и негативные, реализация которых принесет человеку вред;

· * условные, получающие статус ценности при некоторых условиях, и безусловные, признаваемые ценностями независимо от условий;

· * признанные, являющиеся ценностями и осознаваемые и признаваемые человеком как ценности (частным случаем этих ценностей являются интитуциализированные ценности), и непризнанные, в действительности являющиеся ценностями, но не признаваемые таковыми;

· * «непреходящие» («вечные») и ситуативные, становящиеся ценностями в конкретной ситуации;

· * субъективные, представляющиеся (кажущиеся) ценностями в силу некоторых обстоятельств, и объективные, объективно являющиеся ценностями;

· * реальные, имеющие место в действительности, и идеальные, умозрительные, имеющие место в сознании, в теории;

· * обыденные, признаваемые и реализуемые в обыденной жизнедеятельности, и профессиональные (праксеологиче- ские), признаваемые и реализуемые в профессиональной деятельности;

· * индивидуальные_у групповые, этнонациональные, социе- тальные и общечеловеческие, признаваемые и реализуемые соответственно индивидом, группой, этнонациональной общностью, обществом или человечеством;

· * действительные, являющиеся ценностями здесь и сейчас, и потенциальные, могущие стать таковыми;

· * априорные (удовлетворяющие прирожденные потребности) и апостериорные (способные удовлетворить неприрожденные, опытные потребности, формирующиеся в процессе развития личности);

· * терминальные (конечные) -- ценности -- цели и инструментальные (операциональные), представляющие собой ценности -- средства и условия достижения цели;

· * практические -- ценности выживания и духовные -- ценности развития и совершенствования личности;

· * эгоистические, направленные на себя, на свое благо, и альтруистические, направленные на других;

· * высшие (возвышенные), свидетельствующие о высоком уровне духовного развития личности, и низменные, соответствующие низменным потребностям и инстинктам человека;

· * простейшие (отвечающие физиологическим потребностям человека), интеракционистские (ценности деятельности, праксеологические), социализациоипые (ценности развития и становления личности) и смысложизненные, детерминирующие жизненный путь личности, смысл ее жизни и деятельности;

· * материально-вещные (предметные), духовно-интеллектуальные (ценности сознания);

· * этические (определяемые ценностями с точки зрения блага, добра и зла), эстетические (определяемые с точки зрения красоты), религиозные (определяемые с точки зрения религии), правовые (определяемые с точки зрения права) и т.п.

Некоторые из приведенных типологий схожи, что объясняется близостью подходов представителей различных аксиологических школ как к определению ценности вообще, так и ее места и роли в жизнедеятельности человека в частности. Здесь показаны не все известные типологии ценностей. Однако и приведенные типологии говорят о многообразии ценностей и подходов к их пониманию и осмыслению, а значит, с учетом двойственной природы ценностей, о разнообразии и богатстве ценностного отношения человека к миру.

Система ценностей как человека, так и общества включает в себя ценности различных типов (групп). В ней представлены и этические, и эстетические, и духовно-интеллектуальные, и материалыю-вещные ценности. В ней наличествуют ценности терминальные и инструментальные, истинные и ложные и т.д. Это естественно: жизнь и человека, и общества чрезвычайно многомерна, и отказ от ценностей какого- либо типа или их непризнание, недооценка и переоценка могли бы привести к нарушению гармонии в индивидуальной и общественной жизнедеятельности, иллюзорности целей, утопизму и застою в общественном бытии. Поэтому все типы (группы) ценностей должны быть представлены в общественном бытии и сознании и занимать подобающее им место. Соответственно, они должны быть представлены в структуре системы ценностей.

Субъективная компонента структуры ценностей в значительной мере обусловливает не столько их совокупность, которая мало меняется с течением времени, сколько иерархию, меняющуюся в зависимости от конкретно-исторических условий жизнедеятельности человека. Меняющиеся условия жизнедеятельности способствуют трансформации потребностей человека. Это, в свою очередь, влечет за собой изменения представлений о значении объектов для жизнедеятельности человека, а значит, о ценном и неценном. Это связано с тем, что свои ценностные воззрения человек черпает в основном из непосредственной практической деятельности, которая подвергается со временем существенным изменениям. В эволюции иерархии ценностей отражена эволюция конкретно-исторических потребностей человека и особенности развития человека и общества.

Ценности могут быть не равны самим себе, т.е. возможны ценностные трансверсии -- изменения смысла и содержания ценности (т.е. качественные изменения, изменения значения) и флуктуации -- изменения ранга ценности в иерархии (количественные изменения, изменения значимости). Ценностные трансверсии могут происходить в связи с развитием общественных отношений и сознания человека, изменением уровня и качества его знаний, когда узнавание или изучение уже знакомого и обыденного феномена позволяет раскрыть новый, более глубокий его смысл, по-новому определить его сущность и свойства, а значит, по-новому определить его роль в деятельности и жизни человека. В этом случае, в соответствии с изменением смысла феномена, изменяется и идеальный образ объекта оценивания.

Например, с точки зрения представителя рабовладельческого общества свобода -- это независимость от рабовладельца, состояние, противоположное рабству. С точки зрения современного человека свобода -- это возможность быть самим собой, возможность реализации и выбора самого себя, деятельность и жизнедеятельность в отсутствие внешнего давления, при наличии альтернативы и достаточной для ответственного решения информации. Аналогично можно проанализировать ценность человеческой жизни, рассматривая жизнь как состояние, противоположное смерти, биологическое функционирование или как многомерную совокупность всех проявлений человека.

Эти примеры показывают, что возможно различное ценностное отношение к объекту, различная оценка. Таким образом, ценностная трансверсия не только заключается в изменении смысла и содержания ценности, но и приводит к изменению ранга ценности в иерархии. Например, если мы рассматриваем жизнь человека не как совокупность всех его проявлений, а берем в расчет только физиологию, то, решая вопрос об условиях жизнедеятельности человека, будем ориентироваться лишь па его выживание, не учитывая при этом, что человек -- это не только сгусток белковой материи, но и социальное и духовное существо, которое имеет право на реализацию себя в этом качестве. Если свободой считается отсутствие формального рабства, цепей, колодок, надсмотрщиков и т.п. атрибутов, то наличные духовная, политическая, профессиональная, религиозная и иная несвобода могут считаться несуществующими и несущественными.