Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»Факультет гуманитарных наук

Поздняков Борис Борисович

ПРОБЛЕМА САМОПОЗНАНИЯ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ МИФОТВОРЧЕСТВО

Выпускная квалификационная работа

по направлению подготовки 47.03.01 - Философия

(квалификация бакалавр)Образовательная программа «Философия»

Москва, 2020.

Оглавление

Введение

1. Постановка проблемы самопознания и три типичных решения в истории мысли

1.1 Постановка проблемы самопознания и первое, революционное, решение

1.1.1. Отчуждение человека от самого себя и окружающих в процессе общественного производства

1.1.2 Отсутствие существенных ориентиров в общественной жизни

1.1.3 Пример с аристотелевской женщиной

1.1.4 Первое, революционное решение проблемы и его критика

1.1.5 Критика революционного решения

1.2 Второе, провокативное решение

1.2.1 Де Сад и «несчастье добродетели»

1.2.2 Parrhesia и Фуко

1.2.3 Неэффективность провокативного решения

1.3 Третье компромиссное решение. Примирение с сообществом

1.3.1 Человеческая природа по Платону

1.3.2 Критика компромиссного решения Платона

2. Политическое мифотворчество как решение проблемы самопознания

2.1 Описание человеческой природы в неидеальных условиях

2.2 Самопознание как мифотворчество

Заключение

Библиография

самопознание политическое мифотворчество

Введение

В этой работе я излагаю свою философскую концепцию политического мифотворчества, которая является ответом на проблему потерянности человека и потенциальной невозможности самопознания в современном обществе. Мне представляется, что вопрос самопознания является важнейшим вызовом в жизни многих людей, ведь с невозможностью говорить, порою даже с самим собою, кроме как определяя свои интересы «ясным» и примитивным языком Я хочу оценку на семинаре; я хочу поступить в вуз; я хочу зарплату тридцать тысяч; я не хочу ни с кем ругаться., мы сталкиваемся каждый день. Назойливое утверждение одних и тех же универсальных благ, как например обладание определенным статусом, таким-то количеством денег, такими-то необходимыми для такого-то возраста атрибутами и подобного, склоняет большинство людей в свою пользу; это лёгкий способ смириться с происходящим и снизить напряжение с важнейших вопросов человеческой жизни - «кто я?», «зачем я?» «как мне существовать?».

Для большинства людей подобное утешение будет спасением «Но посмотри внимательно, мой милый, может быть, благородство и добро все же не в том, чтобы спасать и спасаться? Конечно, жить - сладко… Но человеку истинно мужественному… надо искать способ провести дни и годы, которые ему предстоят, самым достойным образом.» Платон. (1990). Горгий In собрание сочинений в 4-х томах. Т.1. М: Мысль, 512d-e., но нельзя забывать и о тех, для кого подкупающая лёгкость общепризнанных благ является проклятьем, что делает их жизнь бессмысленной и пустой, ведь они вынуждены жить в ненавистных им условиях без возможности понять, куда им двигаться; без возможности быть уверенными в том, что для них хорошо или плохо, без вмешательства сообщества.

Разумеется, я не первый, кто ставит эту проблему Я имею в виду, например, Карла Маркса, Мишеля Фуко и Платона. Подробнее в дальнейшем тексте работы., и она, как мне представляется, имеет три типичных решения, которые будут подробнее раскрыты в первой главе:

1) Радикальное политическое решение, которое подразумевает полное несогласие с таким устройством мира, которое не позволяет нам отыскать необходимые ориентиры для самопознания; этот мир вынуждает человека смиряться с навязанной ему обществом участью и, соответственно, приводит к тотальной войне с ним силами тех кто не согласен с подобной жизнью, в надежде на лучшее устройство; такое решение можно назвать революционным.

2) Этическое решение, которое подразумевает некую индивидуальную, универсальную и безотказную модель поведения в любых условиях; это провокативное решение.

3) Компромиссное решение, которое подразумевает, что есть некоторая возможность объединения как интересов большинства, так и запроса на самопознание.

Я считаю компромиссное решение наиболее плодотворным, так как ни революционное, ни провокативное решение не способны сохранить напряжение между отдельным человеком и сообществом, не исключая возможности найти ответа на вопрос о том, кем же ты являешься на самом деле. Ниже я проиллюстрирую особенности компромиссного решения на примере платоновского «Государства». Платон иллюстрирует, как именно и в каких условиях человек может понять своё собственное место в жизни; однако в «Государстве» речь идёт об идеальном сообществе, в котором мы, к сожалению, не живём. Я постарался оттолкнуться от рассуждений Сократа в «Государстве» и понять, как мы могли бы воспользоваться в наших неидеальных условиях утверждением о том, что интерес на самопознание - это интерес не всех Или, если сказать менее резко - интерес на самопознание у разных людей требует ответа разной степени точности; кому-то достаточно того, что ему другие укажут удобное место в сообществе, а кто-то непременно хочет построить свою жизнь самостоятельно., и людей можно было бы разделить на различные природы, учитывая те интересы, на которые они ориентируются.

Изменяя понимание человеческих природ, как они были заданы Сократом в «Государстве», я обращаюсь к понятию мифотворчества. Сотворить миф - значит самостоятельно создать некую историю, объясняющую тебе твою собственную жизнь; и те люди, кто не находят в сообществе ответа на свою уникальную жизненную ситуацию, могут попытаться самостоятельно найти решение собственной проблемы. При этом в случае стражей речь идёт об индивидуальном мифотворчестве, задачей которого является попытка объяснить и привести в согласие свою собственную жизнь самого стража; для философов же интересом является справедливый миф, а их деятельность я называю политическим мифотворчеством, учитывающим как уникальные интересы самого философа, так и интересы остальных людей.

План моей работы таков:

Первая глава. Постановка проблемы самопознания и три типичных решения в истории мысли - здесь, опираясь на Маркса, я ставлю саму проблему самопознания и далее иллюстрирую типичные решения этой проблемы, используя того же Маркса, Фуко и Платона: это революционное, провокативное и компромиссное решения соответственно. Здесь же указываются и недостатки этих решений.

Вторая глава. Политическое мифотворчество как решение проблемы самопознания - во второй главе, так как компромиссное решение является самым удачным для поставленной проблемы, я пытаюсь актуализировать его через измененное понимание различия человеческих природ и концепцию политического мифотворчества: основная задача второй главы - показать смысл и функции мифотворчества.

Отдельно стоит заметить, что в некоторых местах я могу использовать источники достаточно вольно и этому есть два простых объяснения - во-первых, я ссылаюсь на тексты любимых мною и важных для меня авторов, так как многие мои мысли и идеи часто обязаны именно им, а потому я нахожу неловким высказывать свои мысли без указания их, пускай и нестрогого, источника. С другой стороны, моя работа не является историко-философским анализом и для решения моей проблемы нет явной нужды в крайней точности интерпретаций: тексты, в первую очередь, выступают для меня источником нахождения решений для поставленной мною задачи, а также облегчают нахождение общего языка с читателем.

1. Постановка проблемы самопознания и три типичных решения в истории мысли

1.1. Постановка проблемы самопознания и первое, революционное, решение

Проблема самопознания, когда мы рассматриваем её с политической точки зрения - это проблема невозможности найти или выделить необходимые нам ориентиры в общественном пространстве для того, чтобы понять своё точное место в жизни; существовать некоторым правильным, человеческим образом. Подобное определение отсылает к раннему Марксу, одному из самых известных авторов, который пытался разрешить проблему самопознания См. его постановку проблемы самопознания через иллюстрацию жизни человека, который не в состоянии понять свое собственное место в жизни, так как в современном сообществе «… человек именно потому, что он есть существо сознательное, превращает свою жизнедеятельность, свою сущность только лишь в средство для поддержания своего существования.» // Маркс, К. (2010) Отчужденный труд In Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года и другие ранние философские работы. М: Академический проект. С. 331.: поэтому в первой части этой главы основной акцент сделан именно на его работе «Отчужденный труд».

Как для революционного решения, которое я связываю с именем Маркса, так и для провокативного решения, которое я в дальнейшем проиллюстрирую на примере интерпретации кинического образа жизни Мишелем Фуко, характерно связывание проблемы самопознания с наличием или отсутствием некоего внешнего врага, в борьбе с которым мы бы могли понять собственное место в жизни и который, в конечном счёте, становится для нас главным ориентиром в решении проблемы самопознания; причём на практике таким врагом обычно выступают не конкретные люди, а сообщество в целом. Я считаю важным сразу указать, что восприятие сообщества как врага представляется важным элементом самопознания лишь на уровне первых двух решений и не является необходимым в случае платоновского «Государства», где сообщество может выступать и союзником в нашем стремлении понять самих себя.

Первая часть первой главы устроена следующим образом: сначала я выделяю два основных пункта, которые мне кажутся ключевыми для раскрытия проблемы:

1) Это, с одной стороны, отчуждение человека от самого себя и окружающих в процессе общественного производства «Это отношение рабочего к его собственной деятельности, как к чему-то чуждому… Деятельность выступает здесь как страдание, сила - как немощь, оплодотворение - как оскопление… ибо что такое жизнь, если она не есть деятельность?». // Маркс, К. Отчужденный труд. С. 329.;

2) С другой же, констатация отсутствие существенных ориентиров для человека в рамках его трудовой деятельности приводит нас к выводу, что само сообщество устроено неправильным образом, а значит оно выступает по отношению к нам как враг, борьба с которым могла бы упорядочить наше отношение к жизни и помочь нам понять собственное место в ней См. рассуждение Карла Шмитта о необходимости врага для самоопределения: «Возможность правильного познания и понимания, а тем самым и полномочное участие в обсуждении и произнесении суждения даются здесь именно только лишь экзистенциальным участием и причастностью». Однако этот критерий наличия экзистенциального врага менее значим, чем критерий отчужденного труда у Маркса, так как именно отчужденный труд и делает невозможным понимание, кто ты такой и кем мог бы быть твой личный враг: врагом становится само сообщество. // Шмитт, К. (2016). Понятие политического. СПб: Наука, 2016. С 303..

Кроме этого, я также считаю необходимым актуализировать Маркса, так как он описывает реалии 19-ого века, и сегодня довольно трудно найти пролетариев среди людей, окружающих нас. Для этого я использую пример аристотелевской женщины, чье положение оказывается нам гораздо ближе, чем положение условных пролетариев.

Соответственно, первые два подпункта этой части касаются процесса отчуждения человека от самого себя и отсутствия адекватных ориентиров в политической жизни; третий же подпункт приближает проблему к сегодняшнему дню; далее идёт решение этой проблемы, предложенное Марксом, которое я назвал революционным, а также критика этого решения.

1.1.1. Отчуждение человека от самого себя и окружающих в процессе общественного производства

В своей ранней работе «Отчужденный труд» Маркс утверждал, что раз «человек отчужден от продукта своего труда, от своей жизнедеятельности, от своей родовой сущности», то необходимым следствием является «отчуждение человека от человека», то есть полное отсутствие понимания своей роли в жизни; ведь труд, который должен был помогать человеку осознавать себя, на деле превращается в инструмент уничтожения взаимосвязи человека с самим собою; превращает самого себя в чуждый и внешний образ; в своего собственного врага. Труд для Маркса являлся ключевым существенным ориентиром для человека См. например описание процесса трудопроизводства Марксом: «Рабочий вкладывает в предмет свою жизнь, но отныне эта жизнь принадлежит уже не ему, а предмету», то есть процесс деятельного труда явным образом отсылает к самой сути человеческой жизнедеятельности, способом человека важнейшим и интимнейшим образом (самой жизнью) контактировать с окружающим миром. Маркс, К. Отчужденный труд. С. 325. в социальной действительности, и, будучи закрепленным в предмете, будущем товаре, труд, сама жизнь человека, уносится в неизвестные общественные дали благодаря процессу капиталистического производства. Взамен человек получает чужой труд, чужую жизнь, причём механизм подобного обмена зачастую весьма туманен для отдельного человека. Здесь я немного отойду от буквы Маркса и постараюсь прояснить этот процесс обмена собственного труда на чужой своими словами.

Соприкосновение с сообществом происходит в первую очередь через деньги, человек -- это то, сколько он зарабатывает своим трудом. Деньги, зарабатываемые актуальным трудом (не полученные в наследство или с процента), обычно являются главной наградой за нашу работу, за наше творчество и проявление самих себя; основным ориентиром для оценки собственного общественного существования. Могло бы показаться, что именно деньги и могут быть адекватным показателем нашей общественной ценности, а также верным ключом для понимания нашей собственной роли в жизни. Тем не менее, я попробую привести простой пример из студенческого быта (впрочем, как мне представляется, этот пример может послужить аналогом и для большинства современных профессий):

Представьте, что вы студент. Несмотря на то, что здесь нет явной зарплаты (хотя и существует весьма скромная стипендия), основной оценкой актуальности вашей деятельности служат оценки за изучаемые предметы, которые могут дать вам возможность рассчитывать в будущем на занятие некоей доходной должности; об этом вам будут говорить все, кто призывает вас судить о вашей жизни «трезво», будь это родители, однокурсники или даже преподаватели. Выражаться это может, например, в том, что вы, как студент философского, может быть когда-нибудь станете преподавателем философии или начнёте давать публичные лекции и писать книги, которые будут приносить тот или иной доход. То есть несмотря на относительную мягкость студенческой жизни, уже в ней студента постепенно склоняют на необходимость подумать об устройстве его «реальной» жизни; подумать о деньгах, на которые он будет жить.

Уже на уровне этой относительно мягкой студенческой жизни, можно заметить крупные перекосы между количеством затрачиваемых усилий и оценкой, которую студент получает. Дело в том, что количество затрачиваемых усилий и реальный уровень знаний зачастую непропорциональны оценке; каждый мог заметить, что в иной день, несмотря на хороший и подготовленный ответ, студент получит такой же балл, что и его сосед по парте, который текст даже не читал, но задал между делом какой-нибудь вопрос. И тоже самое работает и в обратную сторону - иногда можно получить хороший балл просто потому, что преподаватель посчитал, что студент сказал нечто похожее на последовательную мысль. Кроме того, думаю, что есть и ещё один значимый элемент студенческой жизни, который явным образом бросается в глаза: зачастую успешнее всех оказываются не те люди, что действительно разбираются в предмете (таковых обычно немного), но скорее те, кто заводят полезные знакомства, условные активисты-комсомольцы, бегающие по тем или иным социальным активностям.

Я бы не стал спорить, что, возможно, с точки зрения университетской практики очень трудно оценивать студентов и их успехи иначе, чем через подобные, казалось бы вторичные по отношению к реальному знанию, вещи; однако со стороны отдельного студента, его повседневной жизни, это всё приводит к неутешительным выводам: для него вторичным выступает именно реальное знание и включенность в процесс обучения (не в процесс социальных активностей). Думаю, при желании, было бы несложно провести соответствующую аналогию на какой-либо «взрослой» профессии, ведь и там речь будет идти о том, что реальная включенность в процесс зачастую вторична, так как денежный результат от неё редко зависит напрямую, и более важными выступают лишь косвенные или формальные критерии. К чему же это приводит?

Большая (но не вся, безусловно) часть нашей актуальной деятельности сводится к пустому и бессмысленному занятию, которое надоедает, как только мы обвыкаемся на своей профессии и замечаем, что во многих случаях наш труд и наша включенность в происходящее влияет на нашу зарплату опосредованно. В попытке найти связь между собственным трудом и получаемой за него зарплатой, этой общественной «оценкой», мы упрёмся в «законы рынка», которые являются ничем иным, чем невозможной к пониманию мистикой Это следует из того, что труд отчужденный; ведь между мной и моим трудом нарушается какая-либо прямая связь. Даже если некие экономические «законы» действительно работают так, как и должно, то это не отменяет того факта, что на практике отдельный человек, рабочий, не в состоянии определить, справедливы ли те экономические условия, в которых он живёт, или нет; справедлива ли его зарплата или нет; если я не полностью контролирую продукт своего труда, то я не в состоянии полностью понимать законы, по которым этот труд функционирует и обменивается в обществе, ведь обмен по отношению ко мне случаен, так как предопределен до моего решения, и моего осмысления в принципе не требует., неким большим, тусклым и недостаточным мифом о происходящем. Результат человеческого труда оценивается внешним механизмом, который требует исполнения тех или иных правил, но не способен адекватно учитывать нашу самоотдачу. Как этот механизм внешен по отношению к нам, так и наша жизнь становится внешним и привходящим элементом по отношению к этому механизму. После любого подобного «отчужденного» труда мы бы могли попытаться сравнить его с чем-нибудь подлинным и настоящим, например, с совместным творчеством с друзьями или подобным; такое сравнение делает практически любую общественную жизнь блеклой и вторичной на фоне жизни творческой.

Как итог, в рамках нашей политической и социальной жизни, частым решением становится попытка выделить некий островок подлинной жизни, в которой не было бы ненужных и не интересных нам формальностей, где наша жизнь не оценивалась бы никаким внешним по отношению к нам инструментом - то есть мы стремимся к созданию семью или небольшого сообщества близких друзей. Мне кажется, что это вынужденное и не достаточное решение; ведь в подобном кругу близких себе людей действительно проще найти свое собственное место; но вряд ли это поможет понять своё место в сообществе.

1.1.2. Отсутствие существенных ориентиров в общественной жизни

Отчужденный труд и отчужденная жизнедеятельность ведут к тому, что человек становится врагом самому себе; он не способен адекватно и самостоятельно рассудить что такое хорошо и что такое плохо, не имеет возможности самостоятельно определить, кто является или не является его врагом; он не способен взаимодействовать с сообществом, кроме как на условиях, заданных другими людьми. Всё это в сумме означает, что отчужденный человек в принципе лишен возможности как-либо продуктивно взаимодействовать с сообществом, кроме как пассивно подчиняясь навязанному извне контексту; отчужденный человек даже не имеет шанса самостоятельно понять, кто держит его в его угнетенном положении и является ли это положение угнетенным - что важно, ведь имей он возможность сражаться за самого себя, он, вероятно, мог бы и понять, кто он есть на самом деле Я приведу следующую аналогию: когда стоматолог пытается понять, что именно не в порядке и что нужно лечить; или наоборот, когда он хочет удостовериться, что человек здоров, он дует\бьет\давит человеческие зубы, пытаясь найти в них зазор, пытаясь добиться ощущение боли у пациента. Только тесное и потенциально болезненное соприкосновение позволяет ему понять, что нужно делать в этой ситуации. А что делать человеку, у которого болит душа?. Однако наше сообщество устроено таким образом, что подлинных врагов в нём найти трудно; это никогда не личные враги, а неясные «враги» условного «добра», «враги» свободы слова или ещё какие-либо придуманные системой враги, что зависят скорее от устройства системы, а не от нас самих. Это враги, которых очень тяжело прочувствовать, ведь мы с ними почти не соприкасаемся. При этом и актуальному политическому процессу мы сопричастны лишь косвенно; в лучшем случае мы являемся очередным «голосом», поддерживающим тех или иных политических деятелей. Всё это скорее напоминает некое театральное представление, где людям предлагаются варианты проголосовать, как нечто будет происходить далее, варианты же выбора ограничены простыми и короткими названиями, от которых зависит дальнейшее происходящее; мы якобы голосуем и что-то решаем, но на деле понять, как события будут разворачиваться, как подлинно изменяется сценарий происходящего спектакля Мотив рассмотрения общества как спектакль я заимствовал из первых глав Ги Дебора. См. Дебор, Ги. (2014). Общество спектакля. М: Опустошитель., невозможно, не будучи режиссёром. Мы ничего не делаем, мы смотрим, и это называется современной политической жизнью.

Врагом, этим первичным ориентиром в отсутствии неотчужденного труда, следуя Марксу, на самом деле являются не конкретные люди; врагом становится само сообщество, которое не позволяет человеку существовать достойным его образом.

1.1.3. Пример с аристотелевской женщиной

В современном обществе все сильнее нарушается внутрисемейная связь, преемственность поколений. В эпоху интернета можно наблюдать насколько сильно отрывается молодое поколение от взрослых; найти себе друзей по интересам в интернете не составляет никакого труда, а любые семейные ценности Под «семейными ценностями» я имею в виду не абстрактный перечень ценностей, а те ценности, что могли бы объединять родителей и детей в рамках семьи (обычно с упором на авторитет родителей). Соответственно, они разные в каждом конкретном случае. и всё то, что родители считают нужным воспитать в собственных детях, воспринимается критически и несерьёзно из-за доступа к неограниченным источникам информации. Актуальная жизнь детей проходит в играх, на интернет-форумах или внутри тех или иных некрупных сообществ: там они впитывают различные ценности и находят себе близких людей. По этой причине для детей семья часто превращается в некий институт обеспечения физического выживания, да и сами они всё чаще становятся чужими по духу собственным родителям. Ценностная связь внутри семьи размывается и становится недостаточно ясной. Возможно, в прошлом, когда люди не имели столь свободного доступа к многочисленным источникам информации, семья действительно могла воспитывать собственных детей таким образом, чтобы эффективно помогать им в их собственной жизни, а также защищать от чуждости окружающего мира. Раньше человек в большинстве случаев лишь должен был продолжать дело своих собственных родителей; критерием успеха служило то, насколько у него получилось «состояться» (уровень «состояния» тоже определялся, прежде всего, происхождением). Однако в наше время в головы детей ценностные ориентиры закладываются тысячами, и сравнить их друг с другом на практике (например, в плодотворном труде) представляется практически невозможным. Из этого складывается довольно отчаянная ситуация, которую я назову положением аристотелевской женщины, и чью позицию сейчас начинают разделять всё большее число людей, вне зависимости от собственного пола.

Аристотель определяет женщину по сравнению с мужчиной как человека, кому свойственна способность решать лишенная действенности; иначе - как человека, чья природа устроена таким образом, что он способен понимать благо только со слов мужчины См. конец 1 книги политики: Аристотель. (2015). Политика. М: Академический проект. Речь идёт не о том, что женщина вовсе не способна понимать благо, однако она непричастна к политическому процессу, а значит не может самостоятельно понимать благо в политическом, то есть в высшем смысле., то есть другого человека. Как мне видится, речь идёт о соотнесении следующих мыслей:

1) Подлинное благо (то есть то, к чему мы стремимся, и знание чего позволяет нам понять нас самих) доступно нам только в политическом процессе;

2) Политический процесс, если только он имеет смысл, должен быть устроен разумным образом, в нём должны быть ясные правила игры, позволяющие нам согласовывать наши интересы друг с другом;

3) Политический процесс подразумевает соотнесение моего понимания блага, представителя и главного члена собственной семьи, и блага остальных людей;

4) Природа человека определяет его благо; сама же природа представляет из себя тесную связь между физическими данными и полученным воспитанием, то есть тем, что существует или закладывается на бессознательном уровне;

5) Женщина не способна понять собственное благо, так как она является представителем интересов не только своей нынешней семьи (мужа и детей), но и той семьи, где она получила своё воспитание;

6) В свою очередь, это может привести нас к тому, что на уровне политического разговора с женщиной (в подобных условиях) мы никогда не можем понять чьи интересы она выражает - она изначально является вместилищем нескольких (двух и более) ценностных систем, а её существование в политическом процессе нарушает саму осмысленность оного.

Современный человек, вне зависимости от своего пола, всё чаще занимает позицию аристотелевской женщины, как человека, который не в состоянии осознать собственное благо; у него нет чётко наследуемого представления о мире, и вместе с тем ему не на что опереться, кроме хаоса общественных мнений, которые не способен подавить ни один семейный авторитет. Что ещё страшнее: в нашем сообществе уже нет условий для созревания аристотелевского мужчины (опять же, без привязки к полу - речь идёт о человеке, точно понимающим свое благо), то есть человека, чьё положение безусловно обеспечено его происхождением, и кто в состоянии сам определять для себя и своих близких цель собственной деятельности на уровне политического процесса. Сегодня семья мало способна нам ответить на то, что такое хорошо и что такое плохо, и в условиях межпоколенческой разобщённости все чаще можно наблюдать, что даже родители пытаются учиться у детей «Милейший мой Пол! Для того-то как раз и обзаводимся мы друзьями и детьми, чтобы, когда состарившись, начнем ошибаться, вы, молодые, были бы рядом и поправляли бы неверные наши речи и поступки.» Платон. Горгий, 461d. Мне представляется показательной ирония Сократа по отношению к Полу, которая отражает желание Сократа-философа, защищающего некую позицию, «побороться» с молодым юношей, который тоже претендует на некоторое знание мира: они живут в одном пространстве. В наше же время речь идёт скорее об отсутствии ориентиров даже у взрослого поколения и надежде на то, что может быть хотя бы дети смогут устроить собственную жизнь лучше, чем родители; может быть грядущий, другой мир, будет лучше, чем наш., ввиду отсутствие адекватной ценностной опоры в жизни; а где учиться детям?

1.1.4. Первое, революционное решение проблемы и его критика

Все вышеописанное наталкивает на одно из самых простых решений, которое может попытаться вывести нас из ситуации актуальной потерянности. Мы можем сказать, что само сообщество, как оно устроено, является недостойным собственного существования в той форме, в котором мы его застали и что в нём нет места свободному человеку. Одним из наиболее ярких и интересных представителей этого решения, как мне кажется, является уже упомянутый Маркс.

Констатируя, что в ходе отчужденного труда человек, пролетарий, полностью лишается каких-либо ориентиров для самоидентификации в обществе «Жизненные условия старого общества уже уничтожены в жизненных условиях пролетариата. У пролетария нет собственности; его отношение к жене и детям не имеет более ничего общего с буржуазными семейными отношениями; современный промышленный труд <…> стёрли с него всякий национальный характер. Законы, мораль, религия - все это для него не более, как буржуазные предрассудки…». Маркс К, Энгельс Ф. (2009). Манифест коммунистической партии In Карл Маркс, Фридрих Энгельс. Принципы коммунизма. Манифест Коммунистической партии. М: издательство ИТРК. С. 40., Маркс приходил к выводу, что современное ему сообщество должно быть уничтожено «Все прежние классы, завоевав себе господство, стремились упрочить уже приобретенное ими положение в жизни, подчиняя все общество условиям, обеспечивающим их способ присвоения. Пролетарии же могут завоевать общественные производительные силы, лишь уничтожив свой собственный способ присвоения, а тем самым и весь существовавший до сих пор способ присвоения в целом.» Там же. Курсив Б. Позднякова. и переделано в совершенно другое. Как общий вывод можно вывести следующее заключение этого решения: возможно, но недостойно человека жить в современном несправедливом сообществе; и мы должны ориентироваться на лучшее устройство общества, не считаясь с теми порядками, что существуют сейчас.

1.1.5. Критика революционного решения

Революционное решение особенно легко может вызывать симпатии даже в обыденном разговоре, так как в нём достаточно ясный и понятный ориентир - радикальное изменение существующих и несправедливых порядков. Однако подлинное нахождение ориентиров для самопознания подразумевает две ключевых составляющих: необходимость в нахождении собственного понимания мира, а также наличие некоей внешней рамки, то есть формальностей, которые противостоят нам и создают напряжение между отдельным человеком и сообществом.

В случае революционного решения внешняя рамка воспринимается исключительно как враг. Мы действительно можем себе позволить заниматься описанием общественного устройства и делать вывод: актуальное сообщество недостойно существования и должно быть уничтожено, так как оно, например, бесчеловечно и в нём невозможно найти себя, однако это решение представляется весьма утопичным, так как мы вынуждены предполагать, что в принципе способны устранить саму разницу в понимании того, что такое хорошо и что такое плохо, между различными людьми, списав ответственность в подобном понимании, например, на материальные условия жизни.

Привлекательность условного коммунизма, как сообщества будущего, основана на том, что это сообщество людей близких друг к другу, с общими интересами и желаниями; мы предполагаем, что лишь общественная рамка современного общества портит людей и их взаимоотношения, отчуждает нас друг от друга и превращает в вещи, в то время как без неё и без унижения человеческого достоинства экономическими причинами, мы бы могли жить некоей огромной семьёй Я понимаю наивность этого описания, но мы можем свести коммунизм к понятию большой семьи, если мы зададим семью как сообщество людей, имеющих общее представление о благе., чьи члены непрестанно бы творили, причём не в каком-нибудь скучном, буржуазном смысле, а в особенном и интересном именно нам. Мы бы хотели такой способ существования, где сама наша жизнь была бы творческой, будь то даже, например, мытьё полов, рубка деревьев или простой разговор со случайным прохожим на улице - вот творческий идеал будущего сообщества друзей; творчество во всём без исключения.

Проблемой этого решения является сама цель, которую мы перед собой ставим; ведь полное уничтожение формальной рамки, которая отчуждает нас друг от друга, означает в тоже время и полное забвение изначальной задачи - сделать возможным самопознание, которое неизменно требует определенного напряжения между человеком и сообществом. Подобное напряжение, однако, невозможно (неактуально) в сообществе друзей.

1.2. Второе, провокативное решение

Проблему самопознания можно раскрывать и более индивидуально, чем это рассмотрено выше, ведь нам не обязательно изменять всё сообщество целиком и зависеть при этом от умонастроений случайных людей вокруг нас; совершить революцию или полностью перестроить сообщество крайне трудно, да и никогда не ясно, какова твоя роль в происходящем - кем в итоге ты становишься и не слепо ли ты следуешь за другими людьми? Мы бы могли предположить, что для нас, как отдельных людей, существует некое расположение или модус взаимодействия с сообществом, который, как бы на него не отреагировало сообщество, сам по себе может выступать достаточным ориентиром для нахождения собственного места в жизни. То есть можно предположить, что:

1) И мы, и люди вокруг нас, явно определяются политическими и социальными условиями жизни;

2) И эти условия достаточно ужасны, чтобы мы не могли с ними согласиться;

3) Но есть определенные модели поведения, которые самоценны и достаточны для нас, чтобы мы получали максимум возможного в конкретных условиях.

В сути своей это провокативная модель, которая подразумевает, что если сообщество не идеально, то и лучшая модель поведения в ней также не будет идеальной; более того, скорее всего она будет странной, неожиданной и ненормированной. Я постараюсь изложить подобную модель поведения на примере двух авторов - с помощью маркиза де Сада и Мишеля Фуко. Я начинаю с де Сада, так как на его примере проще всего иллюстрируется сам ход подобного рассуждения, однако это скорее литературное, а не философское изложение; поэтому после де Сада я обращаюсь к Фуко, чтобы проиллюстрировать то же самое решение на более сложном философском примере - интерпретации Мишелем Фуко кинического образа жизни, в рамках которой, как мне представляется, достигается пик провокативного решения.

1.2.1. Де Сад и «несчастье добродетели»

В случае де Сада я воспользуюсь размышлениями Родена за и против добродетели из произведения «Жюстина или несчастье добродетели» где понятие «добродетели» используется в смысле общепризнанной морали или устоев:

«В обществе, полностью развращенном, добродетель ни к чему. Наш компромисс иного рода. Нам приходится изображать добропорядочность или прислуживать добродетели лишь затем, чтобы не испытывать неудобств от людей, иных святынь не признающих…»; и там же «Вы можете, если не лень, проповедовать чистоту нравов развратнику, трезвость пьянице, сострадание человеку жестокому - природа окажется сильнее ваших проповедей и ваших законов и разорвёт все ограничения, которые вы захотите установить» Де Сад. (2018). Жюстина или несчастье добродетели In Маркиз де Сад. Малое собрание сочинений. СПб: Азбука, Азбука-Аттикус. С. 408-409. Курсив Б. Позднякова.. И после этого следует роденовское оправдание «дикой» жизни без норм: «Соглашаясь с такой циркуляцией зла, я, конечно, рискую, но переживаемые мною огорчения и напасти уравновешиваются удовлетворением оттого, что я вынуждаю рисковать и других. Все остаются одинаково удовлетворенными, чего никогда не случалось в обществе, где одни порочны, а другие добродетельны» Там же. Курсив Б. Позднякова.. Речь у де садовского Родена идёт о специфическом, природном понимании справедливости, в рамках которого чтобы со мной не произошло хорошего или плохого, чтобы не случилось со мной или окружающими, всё это оправдано самой моделью поведения, которой я придерживаюсь. Собственно, это и есть второе типичное решение проблемы самопознания - самопознание, понимаемое как определенный модус жизни, доступный нам уже сейчас, в противовес устоям и нормам; постоянный, ежесекундный вызов сообществу самим способом своего существования; сообщество при этом, как и в случае Маркса, неизменно выступает для нас врагом, которого должно преодолеть.

Как именно мы можем провоцировать сообщество и каковы рамки этой провокации? Уже на уровне де Сада можно попытаться вывести следующий ход провокативного рассуждения:

1) Мы практически во всём обусловлены социальным контекстом, нормами;

2) Однако мир не состоит полностью из норм, ведь мир меняется, в нём что-то движет эти нормы;

3) Значит есть некое пространство, которое от этих норм свободно, и, вероятно, лежало в истоке этих норм, некая природа;

4) Жить нужно на границе нормы, там, где начинается то, что не скрыто сообществом «Прекраснее всего - жить на грани, у предела собственной способности быть аффектированным, при условии, что это будет радостный предел…». См. аналогичный ход мысли Делёза в лекциях о Спинозе. Делёз, Ж. (2016). Лекции о Спинозе 1978-1981. Пер. М: Ад Маргинем Пресс. С. 33., то, что гораздо важнее норм современного общества.

Соответственно, вторым типичным решением была бы попытка самолично добраться до скрытого источника общественных норм, где, вероятно, я наконец-то узнаю, кто я есть.

1.2.2. Parrhesia и Фуко

В случае де Сада речь идёт о том, что в неидеальном сообществе нам следует полагаться на неидеальные, порочные методы; однако большего пафоса провокативный способ мысли достигает тогда, когда про идеальное сообщество даже не говорится; в этом случае несколько изменяются сами акценты. Я решил обратиться к Мишелю Фуко, так как он задаёт (интерпретирует) одну из самых ярких форм провокативного решения - киническую жизнь. Фуко в своих поздних лекциях Речь о Фуко М. (2014). Мужество истины. Управление собой и другими II. Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1983-1984 учебном году. Спб: Наука и Фуко, М. (2011). Мужество истины. Управление собой и другими I. Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1983-1984 учебном году. СПб: Наука. описывает генеалогию греческого понятия «parrhesia» (собственно, речи, высказывающей всё). Подразумевается некое искреннее высказывание, которое может привести к общей пользе, но которое, тем не менее, может быть и смертельно опасным для говорящего, так как оно неприятно публике; этот риск покрывается возможностью парресиасткой сделки, то есть договоре о том, что слушающие не станут уж слишком злы к говорящему, а иначе он и говорить не станет. Подобное противопоставление себя сообществу одновременно раскрывает нечто новое для самого сообщества, и устанавливает особую роль для говорящего, позволяя ему лучше понять самого себя. При жизни Сократа, по мысли Фуко, понятие parrhesia трансформировалось, и его акценты были изменены Фуко, М. (2011). Мужество истины. Управление собой и другими I. Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1983-1984 учебном году. СПб: Наука. Лекции от 1, 8 и 15 февраля.:

1) «Коррелятом parrhesia», то есть тем, к чему направлена искренняя речь, с полисной жизни смещается в сторону души;

2) Для Сократа «целью высказывания истины» становится уже «не столько спасение государства, сколько ethos человека» Фуко М. (2014). Мужество истины. Управление собой и другими II. Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1983-1984 учебном году. Стр. 75., причем под ethos-м понимается конституирование индивида как морального субъекта Там же, Стр. 74., его определенного образа поведения;

3) Сама parrhesia становится не просто способом высказывать неприятную правду, но способом изменять и воспитывать саму душу собеседника, а вместе с ней и свою собственную.

Из этого анализа Фуко в дальнейшем переходит к киническому образу жизни Там же. Лекции от 14, 21 и 28 марта.. Киники доводят принцип философского высказывания до совершенства: они превращают своё собственное тело и бытие в постоянное политическое высказывание истины, а значит и актуально достигают подлинно философского образа жизни. Вместо сократического воспитания отдельных людей (надо заметить, обычно людей весьма одаренных) Подробнее см. например участников диалога «Государство» в Нейлз, Д. (2019). Люди Платона. Просопография Платона и других сократиков. М: Издательство «Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина»., киник воспитывает всё сообщество. Киник, в противовес философу, лишь издали прицеленному на некий идеальный порядок, уже здесь и сейчас превращает самого себя в живое воплощение и символ лучшего образа жизни; он живёт в состоянии тотальной войны с окружающими и ежесекундно их провоцирует. Киник никого не выделяет из окружающих его людей, не заводит семьи или близких друзей, ведь своим существованием он отрицает саму актуальность современного ему сообщества и его порядков. Киник в сути своей является своеобразным террористом политического и социального устройства, которое не может не реагировать на его агрессивное и подрывное поведение. Ориентиром киника в жизни становится уничтожение всего общественного, что ему попадается на его пути См. размышления и поступки, приписываемые Диогену-кинику: «Само презрение к наслаждению становится высшим наслаждением» (С. 322.); «Увидев однажды, как мальчик пил воду из горсти, он выбросил из сумы свою чашку, промолвив: «мальчик превзошел меня простотой жизни»» (С. 307.) Последний пример особенно показательный - киник познает самого себя во взаимодействии с общественными нормами и только так и способен счищать себя весь социальный налёт; так он становится ближе к самому себе. // Диоген Лаэртский. (2020). О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М: АСТ. С. 300-326.; это его способ находить самого себя и свое собственное благо, причём он не зависит, как в случае революционного решения, от некоего сообщества пролетариев или от возможной сознательности окружающих его людей.

Как мне кажется, подобную интерпретацию кинического образа жизни, которую даёт Фуко, можно восстановить следующим образом:

1) В нашем политическом и общественном бытии есть определенные проблемы с самопознанием, но мы предполагаем, что так как само общественное бытие постоянно изменяется (меняются традиции, формальности и прочее), то в своём корне общественное бытие имеет что-то от него отличное и к нему несводимое - некую Природу Я использую здесь слово Природа просто потому, что именно к нему ссылают киники в интерпретации Фуко. При желании его можно было бы заменить словом Подлинность; или словом Бытие; или словом Ничто. См. например Хайдеггер М. (1993). Что такое метафизика? In Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. М: Республика. - где он, в том числе, рассматривает роль Ничто и отрицания норм в повседневной практике человека: «Не Нет возникает в силу отрицания, а отрицание коренится в Нет, проистекающим из ничтожения Ничто» (С.23.). При этом Ничто открывается в ужасе, что состоит «в тайном союзе с окрыленностью и смирением творческой тоски» (С. 24., курсив Б. Позднякова). Обращение внимания на Ничто раскрывает человеку сущее, то есть положение окружающих вещей так, как они на самом деле есть (по отношению к самому человеку). И далее: «Человеческое бытие может вступать в отношение к сущему только потому, что выдвинуто в ничто… такой выход - и есть метафизика. Тем самым подразумевается: метафизика принадлежит к «природе человека»» (С.26.). Ничто в данном случае является термином онтологическим; Ничто для отдельного человека выступает как способ отказывать сущему, раскрывать его и тем самым подлинно понимать. с большой буквы, которой сопричастны и мы;

2) До Природы тяжело добраться, но в том случае если мы сумеем высказать всё, что только есть, и если мы будем достаточно искренними, то есть выскажем полностью самих себя, то мы тем самым сумеем привнести в чужой, навязанный нам извне контекст и нечто от подлинных нас, от самой Природы; поскольку же это нечто обществу противоположно, то, разумеется, оно вызовет непонимание и неодобрение со стороны сообщества - подвергнет нас риску;

3) Киники же - это своеобразный идеал искренней жизни, так как это жизнь, которая постоянно «высказывает» всё, пускай даже и поступками, так как неизменно следует самой Природе; избавляясь от навязанных общественных рамок и используя их как ориентир, киник отталкивается от сообщества в сторону самого себя.

1.2.3. Неэффективность провокативного решения

Провокативное решение предлагает альтернативный революционному ответ, заключающийся в сведении поиска ориентиров для самопознания к актуальному здесь-сейчас отрицанию общественной нормы и порядков. Здесь напряжение между человеком и сообществом доводится до максимума; сама жизнь сводится исключительно к этому напряжению. Однако человек, что привязывает собственную жизнь к постоянному вызову сообществу, весьма от этого сообщества и зависит; его поведение определяется обычаями и порядками сообщества, пускай он им и противостоит. Жизнь киника приводит нас к постоянному количественному изменению и измерению признанных сообществом ценностей (в конце концов, что такое провокация, как не выставление на показ слишком большого или слишком малого количества общепризнанных благ?). Рассматриваемый так, кинический образ жизни скорее является паразитированием на общепризнанных и неуникальных благах, от чего невозможно отойти, ведь киник обязан провоцировать своей жизнью, указывать на «истину»; из этого следует, что он напрямую привязан к бытию зрелищем, к взаимодействию с людьми через то, что лишь признанно другими ценным, будучи вечно в пути, но никогда не имея действительной возможности прийти к настоящему себе. Его жизнь определяется тем, насколько эффективно он подрывает общественную норму и тот социальный контекст, в котором он находится; именно через это он и осознает самого себя, но не устраняет главной проблемы: ведь те социальные нормы, которые он подрывает, случайны по отношению к его собственной жизни, так как в разных сообществах и нормы совершенно разные.

1.3. Третье компромиссное решение. Примирение с сообществом

Существует и третий тип решения проблемы самопознания, который можно было бы назвать компромиссным. Он подразумевает определенный теоретический ход, когда мы утверждаем, что существуют люди разные по своей природе; у людей разные интересы, и дело не в том, что кто-то любит яблоки, а кто-то груши - разница между нашими интересами качественная. Одни ориентируются на те или иные блага, предлагаемые сообществом, других же в первую очередь интересует самопознание и нахождение своего места в жизни, чего бы это им не стоило; и это качественно разные блага. Это означает, что сама проблема самопознания не стоит перед всеми людьми одинаково; попытаться же найти компромисс между разными типами людей в рамках единого сообщества и не превращать собственную жизнь в слепое отрицание всех общественных установок, то есть в бесконечную войну с некоторым врагом - вот компромиссное решение.

Самым известным примером подобного решения можно было бы назвать рассмотрение идеального сообщества в платоновском «Государстве». Сократ в диалоге Платона рассматривает государство как своеобразное зеркало нашей собственной души Платон. (1990). Государство In собрание сочинений в 4-х томах. Т. 3. М: Мысль, 369e., которое может помочь разобраться с тем, кто мы такие и что мы, собственно, ищем. «Государство… возникает, как я полагаю, когда каждый из нас не может удовлетворить сам себя, но во многом ещё нуждается» Там же, 369b.: с самого начала Платон задаёт рассмотрение полиса таким образом, что в дальнейшем возникнет необходимость показать - как же именно выигрывают разные по своим интересам люди от взаимодействия друг с другом? Для того, чтобы сделать это ясным, Сократ в диалоге Платона даёт следующее определение справедливости: «заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие - это и есть справедливость» Там же, 433b.. Умение найти и показать, что между нашим интересом на самопознание и общественным бытием нет подлинного противоречия, и одно не устраняет другое, а скорее помогает и даже может служить нам верным ориентиром - вот что можно было бы назвать компромиссным решением; и именно это решение показывает, что раскрытие проблемы самопознания не обязательно должно подразумевать постоянную войну с сообществом.

В рамках третьей части первой главы я обращусь к пониманию человеческой природы Платоном, что будет важно и во второй главе этой работы, а также покажу, почему решение проблемы самопознания, предложенное Платоном, недостаточно для людей, не живущих в идеальном государстве.

1.3.1. Человеческая природа по Платону

Сократ в «Государстве» использует понятие «природа» для того, чтобы охарактеризовать разницу между интересами различных людей, и использует его в двух смыслах: во-первых, речь идёт о природе как природных задатках, отдельного человека, как например «…сначала люди рождаются не слишком похожими друг на друга, их природа бывает различна, да и способности к тому или иному делу также» Там же, 370а. или «грубость могла бы способствовать природной ярости духа и при правильном воспитании обратилась бы в мужество; но, конечно, чрезмерная грубость становится тяжкой и невыносимой… (с другой стороны) Разве кротость не будет свойством характеров, склонных к философии? Правда, излишняя кротость ведет к чрезмерной мягкости, но при хорошем воспитании она остается только кротостью и скромностью… наши стражи, говорим мы, должны обладать обоими этими природными свойствами» Там же, 410e.. Во-вторых, речь идёт о природе, которую можно было бы назвать социальной природой человека, то есть природе, какой она становится в своём полном раскрытии в сообществе: «Между тем государство мы признали справедливым, когда имеющиеся в нем три различных по своей природе сословия делают каждое свое дело» Там же, 435b.; здесь под природой имеются ввиду не врожденные задатки отдельного человека, а их конечное развитие в сообществе. Подобное представление человеческой природы в диалоге обусловлено тем, что Сократ предлагает собеседникам рассматривать себя в виде основателей государства, законодателей: «Так давай же, - сказал я, - займемся мысленно построением государства с самого начала» Там же, 369c., соответственно и социальную природу человека Сократ рассматривает с точки зрения её возможного воспитания в идеальном сообществе. Это же и позволяет Сократу говорить о том, что природа человека может быть извращена - имеется в виду тот случай, когда хорошие природные задатки попали в недостойную их социальную почву.