Аргументы "от первого лица" в либертарианских теориях свободы воли

Итак, мы рассмотрели основные условия свободы воли в современных дискуссиях и отнесли их к предмету первого и третьего лица. Существование свободы воли необходимо должно обуславливаться через перспективу первого лица. В предыдущей главе мы ответили на первый вопрос о том, может ли свобода воли существовать без знания своей свободы агентом, отрицательно. В данной главе мы рассмотрим второй поставленный нами вопрос о том, может ли агент думать, что у него есть свобода воли, в то время, как ее на самом деле нет. Отрицательный ответ на этот вопрос будет означать, что выбор с перспективы первого лица является залогом для существования свободы воли и, в частности, условия альтернативных возможностей. Попытка ответить на данной вопрос в той или иной мере была предпринята многими авторами внутри современной дискуссии о свободе воли. Для того, чтобы разобраться с тем, что предлагают различные теории, в первую очередь ответим на вопрос о том, к предмету какой перспективы - первого или третьего лица - относятся гипотезы о детерминизме и индетерминизме.

В современных дискуссиях под детерминизмом понимается, что наш мир обусловлен каузальными законами, из-за чего существует только одно возможное будущее. Иначе говоря, если представить другой мир, который развивался до конкретного момента t так же, как и наш мир, его будущее будет таким же, как будущее нашего мира. Индетерминизм же - обратная позиция детерминизму, и согласно ей, мир имеет множество возможных будущих. Более того, так как мы не можем просчитать все явления вселенной, вопрос о том, какое будущее однозначно будет развиваться, остается и, вероятно, останется открытым. Однако то, что гипотезы о существовании детерминизма или индетерминизма, являют представление в масштабах всего мира в целом, говорит о том, что факт существования или несуществования детерминизма является прерогативой третьего лица. Теперь становится понятнее, что мы обсуждали в предыдущей главе в отношении условия альтернативных возможностей. Данное условие предполагает, что наш мир может иметь несколько возможных путей для реализации выбора, однако знать точно о том, имеет ли мир одно будущее или несколько предполагает утверждение, которое производится методами от третьего лица.

Связь желаний и процесса выбора

Тем не менее, доказательства положений о детерминизме и индетерминизме могут проводиться как от третьего лица, так и от первого. Так, теория классического компатибилизма, признающая условие альтернативных возможностей и детерминизм, часто основывается на утверждении о склонности человека переносить свой предыдущий опыт на будущий. Подобного рода рассуждение было проведено многими классическими авторами и, в частности, Дэвидом Юмом. В восьмой главе "Трактат о Человеческой природе" Юм пишет: "исследовав действия тел и порождение действий их причинами, мы найдем, что ни одна из наших способностей не в силах продвинуть наше знание этого отношения далее простого наблюдения того, что определенные объекты постоянно соединены друг с другом и что наш ум в силу привычного перехода при появлении одних объектов склоняется к вере в другие." Юм Д. Трактат о Человеческой природе // Юм Д. Сочинения в 2-х томах. Т. 1. М.: Мысль, 1996.. Так как человек сам должен быть причиной действия, чтобы нести ответственность за него, значит, для моральной ответственности необходимо, чтобы поступок проистекал из характера человека. Однако само желание, из которого человек исходит в совершении поступка, не является свободным. Оно может проистекать из ментальных и природных явлений, однако сам человек не является причиной выбора этого желания. Тем самым, в классическом компатибилизме невозможность желать сохраняет тезис о существовании детерминизма даже с признанием условия альтернативных возможностей. Для описания ситуации выбора классические компатибилисты часто предлагают пример со случаем Лютера "на том стою и не могу иначе", показывая, что отрицание свободы желания не уменьшает ответственность агента, так как исходит из его сложившегося характера. Возможность существования условия альтернативных возможностей совместно с детерминизмом подкрепляется тезисом о том, что мы не можем с точностью в 100 процентов предсказать будущее, и из-за незнания агентом дальнейших событий можно говорить о свободе его действий. Так как человек с перспективы первого лица, находясь в ситуации выбора, не может знать, как именно будет развиваться это самое одно будущее, он выбирает, как именно он может поступить. Несмотря на то, что у него нет реальной свободы воли, он, не имея четкого знания всех будущих событий, может иметь альтернативные возможности. Таким образом, условие альтернативных возможностей, как и доказательство детерминизма, выводится классическими компатибилистами через перспективу первого лица.

Однако, несмотря на все преимущества данной позиции, у нее все же возникают проблемы с обоснованием ощущения выбора, и эта проблема исходит именно из положения о жесткой связи выбора и желаний и о невозможности свободы желать. Случай Лютера, часто предлагаемый классическим компатибилизмом, не является, собственно, тем, что мы обычно понимаем под выбором. Ситуация убежденности в принятом решении, не является мыслительным процессом, в котором человек думает о том, что предпочесть чему-то другому. Несмотря на то, что существуют случаи убежденности, это не такая практика, которой можно приписать значение универсальности относительно определения выбора. В то время как выбор является некоторым процессом, здесь-и-сейчас происходящим, для классического компатибилизма выбор предстает в качестве теперь-уже принятого решения. Желания детерминированы, и свобода человека заключается в реализации этих желаний. А это значит, что агент, находясь в ситуации выбора, не имеет возможности почувствовать сам процесс выбора, так как он осведомлен о том, какое желание сильнее других. Таким образом, даже несмотря на то, что агент не знает о том, как будут в дальнейшем развиваться события, у него не может быть свободного процесса предпочтения чего-то одного чему-то другому. Сам процесс выбора в классическом компатибилизме упускается, так как, согласно этой концепции, невозможна ситуация неопределенности до момента выбора. В предыдущей главе мы показали, что для свободы воли необходимо ощущение свободы агентом. Так как в классическом компатибилизме агент не может, находясь в-ситуации, выбирать, он не может считаться свободным.

Даже если ответом на это возражение будет служить утверждение о незнании агентом того, какое желание сильнее других, из-за чего у агента будет только ощущение того, что он выбирает, классический компатибилизм все равно приходит в тупик. Ведь если желания агента решают, какой выбор будет сделан до его самостоятельного выбора в следствии его не знания итогового решения, значит, его выбор является просто фикцией. Иначе говоря, в таком случае утверждения классического компатибилизма будут схожи с результатами экспериментов Либета, которые показывали, что решение принимается до того, как сам человек выбирает, что доказывает, что свободы воли нет. Итак, в классическом компатибилизме, ситуация неопределенности того, что предпочесть чему-то другому, есть следствие неосознанности агента. Тот факт, что агент или не может никак ощутить выбор, или принимает решение уже после того, как решение принимается, показывает невозможность утверждения о существовании свободы воли в классическом компатибилизме. Таким образом, выбор должен приниматься без жесткой привязки к желаниям, а, напротив, осуществляться через размышление о том, что делать с уже имеющимися желаниями.

Так же любопытен аргумент Ван Ивангена, который направлен против аргумента Мура, а именно, против утверждения, проясняющего "что значит "поступить иначе"?" с позиции здравого смысла. Он приводит пример с высказываниями: 1) "Смит мог съесть конфету красного цвета" и 2) "Смит мог бы съесть конфету красного цвета, если бы пожелал". Если представить, что Смит патологически боится вида крови, из-за чего он не смог бы съесть конфету кроваво-красного цвета, однако если бы он пожелал, съел бы. Таким образом, что выражение "он мог бы сделать это" и "он мог бы сделать это, если бы пожелал" не эквивалентны Van Inwagen P. An Essay on Free Will. Oxford: Oxford University Press, 1983, P. 115.. Подобные эксперименты предлагали М. Маккенна и Д. Перебум McKenna M., Pereboom D. Free Will: A Contemporary Introduction. New York: Routledge. 2016., показывая, что в случае, когда агент оказывается перед выбором такого рода, он не свободен в формировании желания, противоположного данному, и действие, несмотря на то что оно основано на желании, в силу принуждающих психических особенностей (в случае со Смитом - боязнь крови) не может считаться свободным. Тем не менее, случаи, приведенные Ван Ивангеном и Перебумом с Маккенной, описывают довольно специфичные ситуации. То, что касается сведения Муром процесса выбора к данным желания, с моей стороны критикуется тем, что ответ на вопрос о прояснении фразы "поступить иначе", относится к прошлым событиям, а не настоящему здесь-и-сейчас процессу, из-за чего сам процесс выбора может забываться, в то время как остается память об итоговых результатах выбора (итоговое решение и желание). Иначе говоря, на данный вопрос можно ответить выражением "я бы поступил иначе, если бы выбрал действовать согласно другому желанию".

Подобная проблема, что и с классическим компатибилизмом, возникает и у концепции событийно-каузального либертарианства. Несмотря на то, что в событийно-каузальном либертарианстве сохраняется свобода желать, выбор все равно полностью редуцируется к данным желания. Собственно, единственным, что определяет ответственность за его поступки, является момент, когда оба желания одинаково детерминируют агента на выбор, однако, так как агент всегда жестко детерминирован на выбор, такая ситуация становится проблемой для событийно-каузального либертарианства. Рассмотрим позицию подробнее. Роберт Кейн является одним из основателей данной концепции. Ключевой идеей его концепции выступает условие изначальной ответственности, согласно которому человек свободен не только в момент совершения поступка. Событийно-каузальное либертарианство выстраивает онтологию событий-причин. Человек действует из событий, которые связаны с его личностью, и выстраивает свой собственный характер, исходя из которого продолжает действовать. Важным пунктом является изменение понятия свободы действия на понятие свободу воли, что связано с условием изначальной ответственности. Так как человек сам формирует свой характер, которым он детерминирован в своих дальнейших действиях, он несет ответственность не только за сами действия, но и за свой характер. Таким образом, в событийно-каузальном либертарианстве, несмотря на детерминацию действий характером человека, ответственность за данные действия сохраняется. Однако как человек сам формирует характер? В тот момент, когда обе мотивации сталкиваются и детерминируют человека одинаково и ничто не решает, какой выбор будет в итоге сделан. Человек в этом случае совершает усилие, чтобы решить, что выберет, и через этот выбор он формирует свой характер Kane R. The significance of free will. New York: Oxford University Press, 1996.. Данное решение должно быть неслучайным и должно гарантировать самостоятельность агента в своем решении. Пример такого случая хорошо изложен Марком Балагером работе "Свобода воли как открытая научная проблема" Balaguer M. Free Will as an Open Scientific Problem. Cambridge: The MIT Press. 2010. Балагер описывает следующую ситуацию:

Представим, что некто Ральф встал двумя вариантами выбора: 1) остаться в Мейберри или 2) переехать в Нью-Йорк. В пользу того, чтобы выбрать первый вариант, выступают мотивы Ральфа жениться на Робби Анне и стать управляющим местной забегаловки. Однако вместе с этим у Ральфа есть желания выступить на Бродвее и сыграть за команду Giants, которые он может осуществить только если переедет в Нью-Йорк. Тем самым, существуют события, которые заключаются в мотивах Ральфа, и события, которые заключаются в его итоговом решении переехать в Мейберри или в Нью-Йорк. Представим, что мотивы за каждое решение одинаково сильны, так что Ральф не знает, что предпочесть. Однако за выбор в пользу одного из решений Ральф все же будет нести ответственность, так как оно соответствовало всем условиям свободного действия. Таким образом, решение Ральфа поведет к изменению событий, связанных с ним, и исходя из этого изменения Ральф будет принимать дальнейшие решения, за которые он будет нести ответственность.

Против данной позиции Дерек Перебум вывел аргумент "исчезающего агента" Pereboom, D. (2014), The disappearing agent objection to event-causal libertarianism. Philosophical Studies, 1, 59-69.. Аргумент показывает, что событийно-каузальный либертарианский агент не способен контролировать свой выбор, вследствие чего он не может нести ответственность за свои действия. В отличие агент-каузального либертарианства, в котором агент выступает в качестве субстанции, благодаря чему он может считаться причиной своих действий, событийно-каузальном либертарианстве агент определяется набором событий, что обуславливается онтологией событий-причин. Так, в ситуации, когда мотивы одинаково его детерминируют, не существуют никаких агент-вовлеченных событий, которые могли бы принять решение. Все агент-вовлеченные события сводятся лишь к мотивам, вероятность каждого из которых равна пятидесяти процентам. Иначе говоря, в агенте не остается ничего для совершения выбора, что, согласно Перебуму, ведет к отсутствию у агента контроля, требуемого для моральной ответственности. То, что такой выбор является особенно важным из-за условия изначальной ответственности, лишь усугубляет позицию событийно-каузального либертарианства. Если агент не способен принять в такой ситуации выбор, то за все остальные его действия, которые детерминированы характером, сформировавшемся за счет данного выбора, агент тоже не может считаться ответственным. Так, в случае с Ральфом, все, что определяет роль Ральфа в выборе, сводится только к его мотивам за переезд в Нью-Йорк или за решение остаться в Мейберри. А так как эти мотивы не гарантируют итогового решения, Ральф не способен сделать самостоятельный выбор. Значит, выбор Ральфа, какой бы он ни был, будет лишь делом случая, удачи.

Аргумент "исчезающего агента" столкнулся с рядом возражений, наиболее яркими из которых считаются аргументы Альфреда Мили и Кристофера Франклина. А. Мили задает к аргументу вопрос о том, что значит тот "контроль, достаточный для моральной ответственности", которого не достает событийно-каузальному либертарианству Mele A. Libertarianism, Compatibilism, and Luck // Ethics. 2015. Vol. 19, No. 1. P. 1-21. По мнению Мили аргумент "исчезающего агента" описывают ситуацию, которую можно перенести и на другие случаи. Иначе говоря, потеря контроля у агента за действие связывается Перебумом с тем, что ничего не гарантирует того, какое решение будет в итоге. Но в таком случае можно говорить обо всех случаях, когда существует неопределенность до момента выбора, то есть, когда вероятность выбора одной из альтернатив составляет менее ста процентов. Такой контроль, который гарантировано приводит к определенному выбору, является слишком сильным утверждением. К тому же, как мы писали выше в отношении классического компатибилизма, такое понимание выбора не является тем, что мы обычно понимаем под выбором, и приводит к отрицанию свободы агента. Если аргумент действительно истинен, то тогда, как справедливо показывает Мили, агент-каузальное либертарианство тоже оказывается в тупике, хоть, по мнению самого Перебума, противоречивость агент-каузального либертарианства еще не доказана Pereboom D. Free Will, Agency, and Meaning in Life. NY: Oxford University Press, 2016. - P. 50 . Таким образом, Мили доказывает, что тезисы аргумента Перебума мало соотносится с итоговым тезисом о потере контроля. Однако, как мне кажется, сила аргумента "исчезающего агента" не в том, что он указывает на потерю контроля у агента за действие, а в том, что не прояснена каузальная роль агента в событийно-каузальном либертарианстве. Онтология событий-причин не описывает связь событий и агента, но рассматривает исключительно отношения между событиями. И так как агент исчерпывается своими мотивами и предшествующими состояниями, он не способен самостоятельно сделать выбор в ситуации, когда мотивы одинаково детерминируют его на действие. Если агент - набор ментальных состояний, значит, они жестко детерминируют его на выбор, и у агента не остается способности для активного выхода из ситуации неопределенности, даже в момент, когда оба мотива одинаково детерминируют агента на действие.

Надо сказать, что попытка прояснения роли событийно-каузального агента в ситуации выбора была проведена Кристофером Франклином Franklin, Christopher (2014) "Event-causal libertarianism, functional reduction, and the disappearing agent argument", Philosophical Studies, Vol. 3, pp. 413-432.. Он обращается к позиции Гарри Франкфурта, которая заключается в том, что свободное действие есть действие, основанное на желаниях агента, с которыми он себя идентифицирует. Таким образом, агент не определяется через набор ментальных состояний, но ассоциирует себя с некоторыми из них. То, с чем агент себя идентифицирует, может выступать как бы от его лица и играть за него его функциональную роль, что Франклин называет "идентификацией к редукции". Агент выбирает идентифицировать себя с теми ментальными состояниями, которые агент предпочтет наиболее вескими. Желание агента действовать согласно наиболее веским основаниями не добавляется к уже имеющимся желаниям, а является дополнительной каузальной ролью, в которой происходит самоидентификация агента. Таким образом, выбор Ральфа в пользу переезда в Нью-Йорк не был делом случая, а осуществился благодаря тому, что Ральф предпочел идентифицировать себя как человека, готового к переменам в жизни и счел наиболее вескими мотивы "выступить на Бродвее" и "сыграть за команду Giants". Однако даже в позиции Франклина возникает проблема с тем, как агент выбирает, когда оба мотива одинаково его детерминируют. Даже если агент совершает дополнительный выбор между разными вариантами того, как он может себя идентифицировать, сам этот выбор остается не проясненным.

Итак, несмотря на то что в классическом компатибилизме, в отличие от событийно-каузального либертарианства, нет такого выбора, который имеет практическую значимость в продуцировании последующего поведения, и в нем отрицается свобода желать, из-за чего сохраняется лишь утверждение о свободе действия, обе эти теории сталкиваются с одной проблемой. Ни в той, ни в другой позиции не остается места для прояснения активной роли агента, так как мотивы и действия существуют в жесткой связи друг с другом. В классическом компатибилизме свобода агента заключается в реализации уже имеющихся желаний, а в событийно-каузальном либертарианстве агент определяется через свои ментальные состояния, из-за чего оказывается не способен сделать выбор, когда мотивы одинаково детерминируют его на действие. Выбор есть некоторый процесс, который происходит в отношении желаний, он не должен быть жестко детерминирован желанием, которое сильнее остальных. Иначе бы желания сами "выбирались" и ни о каком выборе агента не шло бы речи.

3.1 Перспектива первого лица и условие альтернативных возможностей

Итак, теория классического компатибилизма, совмещающая условие альтернативных возможностей и существование каузальной замкнутости физического, сталкивается с проблемой того, что агент, находящийся в ситуации выбора, не может прочувствовать выбор с перспективы первого лица. А, значит, невозможно совмещение такой свободы с тезисом детерминизма, и наиболее перспективной концепцией, признающей условие альтернативных возможностей, является либертарианство. Тем не менее, есть теории, отрицающие существование свободы воли, и утверждающие, что она сводится лишь к ощущению выбора, за которым реального выбора нет. Так, нейробиологические эксперименты Бенджамина Либета показали, что мозг человека принимает решение до его осознанного выбора Libet B. (1999). Do we have a Free Will? Journal of Consciousness Studies, 6, 47-57. В эксперименте испытуемым показывали миллисекундный циферблат, на котором перемещалась красная точка. Перед участниками стояла несложная задача сжать руку по произвольно возникшему желанию. В момент, когда это желание появлялось, они должны были запомнить положение красной точки на циферблате. Напряжение мускул и мозговая активность моторной области испытуемых отслеживалась нейроучеными. Выяснилось, что за 550 миллисекунд до совершения движения в мозге активируется "потенциал готовности", который измерялся при помощи ЭЭГ. Желание сжать руку у испытуемых появлялось за 200 миллисекунд до самого действия. То есть осознание желания испытуемыми, оказалось, происходит приблизительно на 350 миллисекунд позже того, как аппараты фиксируют "потенциал возможности". Таким образом, нейроученые могли сделать предсказание о том, когда человек решит сжать руку, раньше, чем это мог сделать он сам на основании осознания своего желания. Так как физическая реакция мозга происходит раньше осознанного решения, некоторые ученые делают вывод о том, что сам мотив не имеет каузальной роли, что ведет к утверждению об отрицании свободы воли. Однако стоит заметить, что сам Либет не считал, что его эксперимент доказывает отсутствие свободы воли: "Нужно воспринимать полученные данные не как несовместимые со свободой воли, но скорее как влияющие на точку зрения по поводу того, каким образом могла бы действовать свобода воли. Процессы, связанные с индивидуальной ответственностью и свободой воли "действуют" не для того, чтобы инициировать волевой акт, но для того, чтобы выбирать и контролировать его последствия" Libet B. Unconscious cerebral initiative and the role of conscious will in voluntary action // Behavioral and Brain Sciences. 1985. Vol. 8. - p. 538. Выводы Либета, очевидно, основывались на его дуалистичесих воззрениях на психофизическую проблему, о которых он заявил в 90-е годы Libet B. A testable field theory of mind-brain interaction // Journal of Consciousness Studies. 1994. Vol. 1, No. 1, pp. 119-126.. Если бы он был сторонником теории тождества ментального и физического, свобода воли не ставилась бы под сомнение, так как решения мозга сводились бы к решениям сознания, и активность мозга гармонировала с осознанием мотивов самим человеком.

Несмотря на то, что Либет пытался защитить тезис о существовании свободы воли, его эксперимент был воспринят многими в качестве доказательства отсутствия свободы воли. Однако такая позиция была подвержена большому количеству критики то по причине того, что момент осознания не происходит в один момент и его трудно зафиксировать, то в связи с тем, что сами условия эксперимента не характерны для принятия решения Так, например: Dennett D. Freedom Evolves. London: Penguin Books, 2003; Mele A. Effective Intentions: The Power of Conscious Will. Oxford University Press. 2009.. Аргумент Либета работает, только если мы воспринимаем свои мотивы в одно мгновение "здесь-и-сейчас", что, кажется, сильно упрощает процесс восприятия. Уилфрид Селларс в своем труде "Эмпирицизм и философия сознания" выводит довольно интересную позицию о том, как именно происходит осознание мотивов агентом Sellars W. Empiricism and the Philosophy of Mind // Minnesota Studies in the Philosophy of Science. Vol. I: The Foundations of Science and the Concepts of Psychology and Psychoanalysis. H. Feigl, M. Scriven (eds.). Minneapolis, MN: University of Minnesota Press, 1956. P. 253-329.. Он выделяет два свойства ментального - диспозициональное и проявляющееся. Диспозициональные свойства являются такими свойствами, которые проявляются в определенный, подходящий для них, момент. В то же время проявляющиеся свойства характеризуются состоянием, которые человек ощущает "здесь-и-сейчас". Так, мы можем говорить о любви к родителям даже когда не думаем о них, тем самым я диспозиционально ощущаю любовь по отношению к ним. Однако при встрече с ними, активируются проявляющиеся свойства. Или, например, мое знание английского является диспозициональным свойством, и становится проявляющимся только в момент, когда я начинаю на нем говорить. Таким образом, видно, что помимо состояний "здесь-и-сейчас" для объяснения осознания мотива человеку требуются дополнительные способности. Таким образом, мотивы могут объясняться через диспозициональные свойства, что делает выводы из эксперимента Либета не релевантными Секацкая М.А. Свобода воли и предсказуемость. Философскии? анализ современных исследовании? в неи?ронауке. // Вопросы философии. 2016. No3. С. 163-169. . Желание "сжать руку" у испытуемого проявляется не просто в один конкретный момент "здесь-и-сейчас", а является проявлением диспозиционального мотива "сжать руку в произвольный момент времени", который сформировался благодаря осознанному решению агента принять участие в эксперименте и следовать инструкциям экспериментатора.

Так же, как было сказано выше, жесткая детерминация выбора к желаниям, не может являться универсальным определением выбора. Более того, нет доказательств, что решение агента совершить элементарное движение экстраполируется на все случаи свободного выбора. Так что, даже если эксперименты Либета доказывают, что человек думает "здесь-и-сейчас" реализовать простое движение рукой позже того, как активируются нейроны в мозге, оно не ведет к утверждению о свободной воле. Эксперимент работает только в случае, если мы признаем, что свобода является способностью агента реализовывать мотивы. Однако, как было показано выше, этот тезис оспаривается, и сами мотивы могут не являться просто в качестве ежесекундной эмоции.

Итак, доказательство иллюзорности свободы воли через эксперименты Б. Либета сталкивается с определенными трудностями. Однако на этом трудности с утверждением о существовании свободы воли не заканчиваются. Так, в мысленных экспериментах Гарри Франкфурта показывается, что условие альтернативных возможностей не является необходимым для моральной ответственности Frankfurt H. (1917) Freedom of the Will and the Concept of a Person. Journal of Philosoph, 68, 5-20.. Показывая, как человек может быть ответственным в отсутствии наличия у него возможности "поступить иначе", Франкфурт утверждает, что без этой возможности, детерминизм может быть совместим с моральной ответственностью. Мы уже приводили версию этого эксперимента в предыдущей главе, где описывали мысленный случай с Джонсом, идущим на выборы. В нем Джонс чувствует, что у него есть выбор, однако на самом деле его возможности сводятся лишь к одному варианту. Так как цель данной главы состоит в том, чтобы показать, возможна ли ситуация, в которой агент думает, что у него есть выбор, однако на самом деле этим выбором он не обладает, исследование данного эксперимента кажется необходимой задачей. Эксперимент Франкфурта дает серьезную основу для признания того, что условие альтернативных возможностей не обязательно для свободы действия. Хотя, пожалуй, можно сказать, что отрицание условия альтернативных возможностей ведет за собой отрицание свободы действия, однако сохраняет моральную ответственность Васильев В.В. В защиту классического компатибилизма: Эссе о свободе воли. М.:ЛЕНАНД,2017. как то, что возникает, когда агент является "причиной в конечном счете". Однако данный эксперимент часто критикуется за то, что в его условиях изначально заключено положение о существовании детерминизма Мишура А.С. Гарри Франкфурт и критика принципа альтернативных возможностеи? // Философия. Журнал Высшей? школы экономики. I, No. 4 - С. 111-128. Сама возможность того, чтобы нейробиолог смог отслеживать то, какой выбор будет сделан агентом по некоторым знакам, предполагает, что этот знак связывается с детерминирующими причинами агента. В позиции либертарианства не возможна ситуация, в которой внешний наблюдатель может сделать точное предсказание до момента, когда сам агент примет решение, так как индетерминизм предполагает, что есть случаи, когда ничто не гарантирует, какой выбор будет сделан. Так как в условиях индетерминизма у манипулятора нет возможности через причины узнать, какое в итоге будет решение, из-за чего у него нет возможности и предотвратить его, то эксперимент Франкфурта может существовать только в детерминистическом мире. И, действительно, как мы показывали выше, установление жесткой связи желаний и процесса выбора не может считаться тем, что сводится к процессу выбора. Ситуация, в которой желания являются однозначной гарантией итогового решения, изначально исключает условие альтернативных возможностей. Так что аргумент не имеет доказательную силу в опровержении данного условия.