Наука и образование в глобально-ноосферной перспективе

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова (МГУ)

Наука и образование в глобально-ноосферной перспективе

Урсул Аркадий Дмитриевич

доктор философских наук профессор

Урсул Татьяна Альбертовна

доктор философских наук

Аннотация

Авторы подчеркивают, что важны не только пространственные, но и временные характеристики научного познания, особенно более пристальное внимание науки к будущему. Основной акцент при осознании будущего должен быть уделен сценарию глобального перехода к устойчивому развитию (УР). Реализация этого нормативного прогноза в перспективе приведет к созиданию планетарной сферы разума, которая будет реализовываться через УР. И от того, в какой мере наука поможет воплотить в реальность эти цели, зависит наше общее будущее. Реальный поворот науки к будущему и его исследование может начаться только в том случае, когда будет сформирован иной образ (модель) науки как целостной единой системы в ее социоприродных и “опережающих» аспектах. Рассматриваются основные черты будущей ноосферной науки и особенно - процесс футуризации. Обсуждается процесс глобализации образовательного пространства, обретение им планетарной целостности и единства, что сопряжено с содержательно-качественными изменениями, отображающими глобальный характер эволюции современного человечества и осознание им своего места в мироздании. Для формирования ноосферно-устойчивой цивилизации необходимо создать не просто новую модель образования, а целый эволюционный ряд моделей, которые могли бы удовлетворять соответствующие (неисчезающие) потребности нынешних и будущих поколений землян и всего человечества, что отразится в самом наименовании новых типов глобального образования (образования для УР, ноосферного образования и т.д.). Показано, что образование не сводится только к обучению, развитию и воспитанию в специальных образовательных учреждениях, а видится как более широкий процесс информационного взаимодействия человека и мира. В этом смысле образование - это не просто одна из форм человеческой деятельности, а вся совокупная человеческая деятельность, вся сфера информационного взаимодействия индивида с социальным и природным бытием (т.е. не только один из процессов его социализации), отображаемая в информационной эволюции индивида. Это широкое - социоприродное видение образования представляет его одним из множества глобальных процессов в потоке глобальной эволюции и может быть положено в основание наиболее общей концепции образования как открытого информационного глобально-космического эволюционного процесса. ноосферный футуризация цивилизация научный

Ключевые слова: глобализация образования, глобальное образование, глобальная педагогика, ноосферная наука, ноосфера, опережающее образование, устойчивое развитие, футуризация науки, эволюция образования, эволюционный подход

Abstract

The authors emphasize the importance of not only the spatial but also the temporal characteristics of scientific knowledge, especially more attention to the future of science. The main emphasis in the knowledge of the future should be given to the scenario of the global transition to sustainable development (SD) as adopted by the United Nations and its Member States of the international organization normative forecast from a major strategy for the survival of civilization, escape from looming global crises and disasters. Therefore, before science set new goals - goals of survival and exit anthropoecologic crisis, aims to address global challenges and to remove the negatives of globalization and other global processes through the transition to SD and the formation of the noosphere. Real turn to the future of science and the study can begin only when it is formed by a different mode (model) science as an integrated single system in its socio-natural and "leading" aspects. The basic features of the future of science, especially the noosphere - the process futurization. Discusses the globalization of educational space, finding the planetary integrity and unity, which is associated with substantial and qualitative changes that map the evolution of the global nature of modern man and the awareness of his place in the Universe. For the formation of a sustainable civilization need to create not just a new model of education, and a number of evolutionary models, which could satisfy the corresponding (non-vanishing) the needs of present and future generations of humans and humanity that is reflected in the name of the new types of global education (education for SD, noospheric education, etc.). Education is not just for learning, development and education in special educational institutions, and is seen as a wider process of information interaction between man and the world. In this sense, education - is not just a form of human activity, and the entire set of human activities, the full scope of information interaction of the individual with the social and natural being (i.e, not only one of the socialization process), the information displayed in the evolution of the individual. This wide - socio-natural vision of education is one of its many global processes in the global evolution of the flow and can be used as the basis of the most general concept of education as an open information space of global evolutionary process.

Keywords: globalization of education, global education, global teaching, noospheric science, noosphere, advanced education, sustainable development, futurization of science, evolution of education, developmental approach

Введение

Для научного познания характерно расширение пространственных масштабов и формирование все более системно-целостного видения мира. Расширение пространственных границ познания в определенной степени ограничивается глобальными пределами (что является одним из обстоятельств взрывного роста глобальных исследований), так как связано с особенностями планеты как космического тела. Знание о глобальных процессах именуется глобальным знанием и от него, следуя «пространственной логике», можно перейти к «космическому знанию», однако такой термин не получил широкого распространения, несмотря на появление космической деятельности и революционное развитие астрономических наук (более принятым считается термин «космические исследования»).

В принципе в настоящее время в процессе познания более важную роль играют глобальные, нежели космические императивы и масштабы, если иметь в виду всю совокупную деятельность человечества. Но это не повод мыслить только геоцентрически, упуская из виду стратегическую перспективу освоения космоса, без которого невозможно неопределенно долгое развитие цивилизации, зародившейся на нашей планете, что было ясно еще К.Э. Циолковскому. Поэтому практическая направленность познания имеет свои планетарно-пространственные приоритеты, изменяющиеся в связи с уровнем цивилизационного развития. Возможно, что такие приоритеты можно обнаружить и для теоретических фундаментальных исследований, которые гораздо менее привязаны к практике.

Вместе с тем, для нас важны не только пространственные, но и временные характеристики научного познания, особенно более пристальное внимание науки к будущему. Основной акцент при осознании будущего должен быть уделен сценарию глобального перехода к устойчивому развитию (УР) как принятому ООН и входящими в эту международную организацию государствами нормативному прогнозу, объявленному основной стратегией выживания цивилизации, спасения от угрожающих глобальных кризисов и катастроф. Реализация этого нормативного прогноза в перспективе приведет к созиданию планетарной сферы разума, которая будет реализовываться через УР ^[1]. Глобальный переход к УР и последующий ноосферогенез, на наш взгляд, с самого начала формирования эволюционной глобалистики, футуроглобалистики и ноосферологии представляется в качестве одной из наиболее важных проблем осознания будущего.

Возникает вопрос, какая же наука будет изучать процессы ноосферогенеза как становления сферы разума? Мы полагаем, что это будет ноосферология, название которой сменяет широко используемое ранее учение о ноосфере. Термин «учение» перестал использоваться для формирования новых направлений и научных дисциплин. Более того, наметилась тенденция называть новые дисциплины так, как именуются сами объекты исследования, когда гносеологический и онтологический аспекты редакционно совпадают в наименовании.

Так «экономика» - это и наука и область хозяйственной деятельности, а термины «международные отношения» и «мировая политика» имеют названия не только соответствующих областей политической и иной деятельности, но и научных и образовательных дисциплин (специальностей). И этот способ наименования существенно отличается от другой политической науки - политологии, название которой слагается из двух греческих слов («политика» - искусство управления государством и «логия» - учение). Можно понять, что добавлять в конце терминов «международные отношения» и «мировая политика» еще и окончание сложных слов «логия» (или что-то иное) было бы явно неуместно. Однако называть науку так же, как обозначается изучаемый ею объект не является удачным способом наименования, несмотря на то, что это происходит всё чаще.

Объект и его отражение в знании - это разные аспекты, один относится к «онтологической плоскости», а другой к гносеологической. В этом смысле в англоязычной литературе для выделения научных исследований часто используется термин «studies» (international studies, global studies), что вполне уместно и достаточно адекватно. Не исключено, обсуждаемые здесь наименования еще будут изменены и станут более приемлемыми.

Надо сказать, что и геополитика также разделяет эту двойственность обозначения предмета научной дисциплины и объекта ее изучения (хотя для перехода геополитики на планетарный уровень исследования предлагается, например, такое наименование как глобальная политология ^{[2, с. 14]}).

Было бы вполне логично предполагать, что УР и ноосферогенез могут изучаться ноосферологией и аргументы в пользу такого варианта мы приводим в этой работе. Однако можно предложить и другой вариант, когда специально для УР может быть предложено другое название научной и образовательной дисциплины, например, просто «устойчивое развитие», т.е. также как для мировой политики или геополитики. А в англоязычной литературе такое наименование может выглядеть как «CD studies».

Наши аргументы в пользу ноосферологии связаны с тем, что сфера разума как будущая область бытия человечества в перспективе третьего тысячелетия будет формироваться через УР. В идеале ноосфера будет представлять собой систему коэволюции общества и природы, в которой наивысшего развития достигнет нравственный интеллект человека, приоритетными станут принципы гуманизма, и будет обеспечено устойчивое безопасное во всех отношениях развитие на планете и за ее пределами.

Духовно-информационная и рациональная сущность ноосферы предполагает приоритет информации как ресурса развития над веществом и энергией, опережающее развитие интеллектуальных процессов по отношению к материальным (речь, прежде всего, идет о развитии духовной культуры и управления, науки и образования, а также процессах информатизации всех сфер человеческой деятельности).

Грядущие ноосферные трансформации науки

Наука при переходе к УР ноосферной ориентации должна не только обосновать идею и сформулировать модель будущей сферы разума, но и сама будет подвергнута ноосферным трансформациям. Предполагаемые преобразования в любой сфере деятельности, способствующие переходу к УР и становлению ноосферы, можно именовать УР-трансформациями, связанными с управленческими решениями (в том числе и на глобальном уровне), принимаемыми в опережающем режиме и в условиях риска и неопределенности. Постепенно, по мере возвышения интеллектуально-информационных факторов в процессах эволюции, УР-трансформации будут превращаться в ноосферные преобразования.

Постиндустриальное общество, в которое вступили развитые страны, предстает как некая последняя «формация» в эволюционном ряду естественно-стихийного исторического развития. Это своего рода конец истории, которую можно трактовать как конец западной (техногенно-потребительской) модели развития и, тем самым, конец процесса вестернизации, закат евроатлантических ценностей. Это и конец истории стихийного процесса развития человеческого рода, поскольку эта стихия ведет к цивилизационной катастрофе и требует, в случае выживания человечества отказа от стихийных самоубийственных механизмов. Это и конец истории модели неустойчивого развития - НУР, причем не только в его западном варианте) как неадекватной будущим вызовам и опасностям, предвещающим глобальные и космические катаклизмы.

Усиливающийся интерес к будущему связан не только с его неизбежной ожидаемостью и непредсказуемостью, но и с ростом алармистских настроений, которые имеют объективные основания в появлении кризисных и даже катастрофических тенденций, угрожающих гибелью цивилизации едва ли не в текущем столетии. Если еще в XX в. (по крайней мере, в первой половине) развитие человечества в основном представлялось как едва ли не как триумфальный прогресс, то сейчас, в начале XXI века многие ученые склоняются к выводу о том, что цивилизация уверенно все ускоряющимися темпами движется к своему самоубийству и даже своей деятельностью провоцирует гибель всего живого - омницид. На фоне этого пессимистического сценария важно усилить как поисковые, так и другие формы исследования, прогнозирования и планирования глобального будущего, и попытаться изменить современную форму (модель) развития в пользу дальнейшего непрерывного и безопасного существования и эволюции человечества.

Почти любая сфера деятельности современного человека предполагает сосредоточение основных усилий на настоящем ("здесь и сейчас"), а не на других периодах времени. Что-то делать во имя будущего с этих позиций означает отвлекать внимание от настоящего, отнимать от него ресурсы в пользу непонятного и неизвестного будущего. В принципе такая схема рассуждений характерна для поведения большинства людей в модели неустойчивого развития, для которой это считается социальной нормой. Однако для глобальной реализации модели УР и, тем более, для её ноосферной ориентации, подобная мировоззренческая и темпорально-деятельностная установка оказывается уже неприемлемой.

При анализе роли и взаимосвязи трех темпомиров (прошлого, настоящего и будущего) в большинстве сфер социальной деятельности в модели НУР обращает на себя внимание их асимметрия, или, лучше сказать, неравенство. Это "деятельностное неравенство" заключается в том, что основное внимание уделяется прошлому и настоящему, а будущее находится где-то на периферии нашего внимания и интересов. Разумеется, в зависимости от рода деятельности пропорции в отношении темпомиров (т.е. прошлого, настоящего и будущего) оказываются разными. Но то, что будущее оказывается не в "почете", - это достаточно очевидно, и известный афоризм "после нас хоть потоп", демонстрирует это пренебрежение будущим в нынешней экономоцентрической модели НУР.

Если постиндустриальное общество, вырастая стихийно из общества индустриального, в значительной степени детерминировано своим прошлым (и лишь частично настоящим), то формирующееся из него устойчивое общество (в перспективе ноосфера) больше зависит от образа желаемого будущего («будущего, которого мы хотим»). И эта принципиально различная темпоральная детерминация требует различной методологии подхода к изучению их развертывания. Если к постиндустриальному обществу применимы традиционные методы исследования цивилизационного процесса как естественно-исторического развития, то к УР необходимо подходить с позиций созидательно-конструктивного, системно-ноосферного подхода, который начал активно развиваться в связи с исследованием проблем УР.

Будущее «устойчивое общество» как сфера разума должно оказаться единой глобальной цивилизацией, преодолевшей конфронтационные тенденции, ставшей на путь общемирового консенсуса, взаимопонимания, толерантности, ненасилия, способной решить глобальные проблемы и элиминировать негативы глобализации в процессе планетарного перехода к УР. Будущая глобальная ноосфера - это мегаобщество, которое должно выступать неким интегративным образованием, реализующим в известной степени те футурологические и социологические представления и концептуально-теоретические модели, которые совместимы с «коридором возможностей» траектории УР.

Перед наукой поставлены новые цели - цели выживания и выхода из антропоэкологического кризиса, цели решения глобальных проблем и устранения негативов глобализации и других глобальных процессов через переход к УР и становление ноосферы ^{[3, 4]}. И от того, в какой мере наука поможет воплотить в реальность эти цели, зависит наше общее будущее. Наука это "устойчивое" будущее должна изучать и помогать в реализации его наиболее приемлемого для человечества сценария.

Общепланетарный кризис затронул и науку, которая, как отмечал Л.В. Лесков, «не могла ни предсказать заблаговременно наступления системного эволюционного кризиса, ни разобраться в его причинах и корнях. И главное, не выходя за рамки традиционной научной парадигмы, не удается обосновать эффективную стратегию и концепцию преодоления глобального кризиса и перехода к модели устойчивого, самоподдерживаемого развития» ^{[5, с. 5]}.

Говоря о становлении ноосферной науки (которая по идее должна будет лишена указанных недостатков), мы имеем в виду, конечно, то будущее состояние науки, соответствующее эпохе ноосферы, которая вначале будет формироваться уже в ближайшее время через УР. Эволюция от модели НУР к новой цивилизационной модели будет содержать определенные черты ноосферогенеза, но о последнем можно будет говорить лишь на более поздних этапах движения по пути устойчивой эволюции. Само это развитие, несмотря на предполагаемые качественные изменения в широком историческом плане, будет представлять собой социоприродный самоорганизационный процесс, включающийся в пределах несущей емкости экосистем в глобальную эволюцию. Поэтому, наряду с системным видением этого процесса, на наш взгляд, важно исследовать наше общее, включая и достаточно отдаленное, будущее в ходе его становления в качестве различных типов и этапов глобально-эволюционного процесса.

Процесс футуризации науки

До сих пор наука в основном изучала прошлое и настоящее, которые даны в уже имевших место либо ныне существующих фактах (которые должны быть достоверными). Изучение будущего в современной науке занимает, на наш взгляд, незаслуженно ограниченное место, несмотря на существование прогностики, футурологии, исследований будущего. Будущее «захватили» фантасты, игнорирующие факты (поскольку их к тому же еще не существует), а ученые мало прилагают усилий «отобрать» у них эту сферу.

И одна из причин этого заключается в том, что наука (и, прежде всего, социально-гуманитарное знание) предпочитает иметь дело с фактами, которые являются эмпирической базой науки. Вполне естественно, альтернативы грядущего и сценарии как "будущие факты" тех или иных процессов входят в науку не столь же полноправно. И классическая гносеология здесь не занимает адекватную позицию, ибо ее концептуально-теоретическое отношение к будущему противоречиво. И хотя предсказание и прогнозирование признается одной из функций научного знания, теория не считается доказанной и истинной, если она не основывается на фактах, эмпирических данных, практике и т.п., которые по своему научному статусу и определению могут отображать только настоящее и прошлое. Вот почему современное научное познание в основном исследует прошлое и современность и, по сути дела, почти не уделяет внимание будущему. Это последнее не входит столь же полноправно как прошлое и настоящее в традиционные модели эпистемологии во всех ее разновидностях.

Реальный поворот науки к будущему и его исследование может начаться только в том случае, если будет сформирован иной образ (модель) науки как целостной единой системы в ее социоприродных и “опережающих» аспектах. Так или иначе, термин “опережение” присутствовал в науке модели НУР (особенно для фундаментального знания), но по вполне понятным причинам не играл существенной роли в общем видении целостного образа науки. Чтобы будущее в науке имело бы равноправный статус с настоящим и прошлым следует либо расширить интерпретацию термина “история”, либо использовать более широкий эволюционный подход. В действительности эволюционный процесс, развертывающийся во времени, выступает как целостная взаимосвязь прошлого, настоящего и будущего. Связь (причем нелинейная) темпомиров в широкой перспективе оказывается весьма важной для исследования будущего, что должно способствовать широкому распространению вероятностно-гипотетических и нормативно-целевых форм научного знания (сближающего его с решениями) и соответствующих видов человеческой рациональности и научной рациональности в особенности.

Императивность поворота науки к будущему продиктована тем, что традиционное видение предметного поля науки в темпоральном ракурсе в основном как исследования прошлого и настоящего исчерпало себя в эпистемологическо-научном и утилитарно-практическом смыслах. Это «пристрастие» к упомянутым темпомирам закрепила история как научная дисциплина, уделявшая внимание преимущественно прошлому социальному бытию. Однако теперь стало очевидным (хотя далеко не для всех), что именно будущее, а не прошлое является наиболее важным и конструктивным темпоральным фактором (модусом) человеческого существования и развития.

И, как уже отмечалось, из традиционно понимаемой истории исчезла (может быть, и не до конца) окружающая человека и человечество природа. Всемирная история фактически была оторвана от природы и начала противоречить фактом своего существования и деятельности естественным процессам и циклам биосферы (угрожая последней глобальной катастрофой). Традиционное видение истории (да и всего обществоведения), обрывающееся на современности и оторванное от природы, оказалось принципиально бесперспективным, ограниченным развертыванием и существованием человечества в модели НУР с ее пространственно-временными границами и биосферными пределами.

Наука, игнорирующая будущее, неизбежно подошла к тому, что настало время либо уйти в прошлое вместе с моделью НУР, либо существенно футуризироваться, причем не только в социальном, но и в социоприродном измерениях. Возникла необходимость повернуть широкий фронт исследований к новой модели социоприродного развития, ориентированной на будущее, в котором окажется место и человечеству, и окружающей его природе. Пока такой в какой-то степени теоретически разработанной моделью оказывается лишь модель УР и последующего ноосферогенеза как форм социоприродной эволюции. В еще более широкой перспективе речь идет о глобальной эволюции, в которую должно «вписаться» социоприродное развитие.

В социоприродной модели устойчивой эволюции придется отказаться от понимания человеческой деятельности, содержание которой составляет только преобразование окружающего мира, деятельности как способности к преобразованию биосферы, созиданию новой искусственной среды своего обитания. Подобное понимание деятельности характеризует в основном этап производящего хозяйства и техногенной цивилизации, где на первый план выступает именно преобразование природы с целью создания новых продуктов, удовлетворяющих не только естественные, но и многие нерациональные потребности растущего народонаселения планеты.

Акцент на будущем означает уменьшение доли фактологического знания, практики, истинности и т.д. в «общем фонде» научных результатов. В принципе тенденция «нефактологического», виртуального и модельного подходов отчетливо обнаруживалась в науке на протяжении всех ее этапов развития. И в этом «виновато» не только предсказание и исследование будущего, но и появление и развитие наук, отвлекающихся в той или иной степени от истинности своих положений и их содержательности. Классическим примером такой науки является математика, где важна не истинность результатов, а логическая непротиворечивость аксиом. Положения математики настолько отвлечены от содержания, что по сути дела изучают аксиоматическим и символическим методом особого рода формы - так называемые математические структуры (Н. Бурбаки) и математические категории.

Однако, не будучи опытной наукой, полностью (либо частично) отвлекаясь от эмпирии, математика все же считается «полноправной» научной дисциплиной в системе всего научного знания. Такого рода «двойной» стандарт все же оправдан, поскольку математика выполняет свою функцию в науке как целостной системе, способствуя процессу ее математизации, позволяя категории истинности быть характеристикой не отдельных фрагментов, а всей науки в целом. Похоже на то, что истина потеряет свою монополию и может стать в один ряд с некоторыми другими понятиями, как, например, модель, проект, прогноз, сценарий и т.д. Наиболее интересной моделью для изучения проблем ноосферной науки является, на наш взгляд, современная космология, которая перегружена вероятностным знанием и виртуальными моделями.

Что касается понятия истины, которая рассматривается как соответствие мысли своему предмету, то в западной философии науки, в особенности в трудах ее ведущих представителей, это понятие почти не встречается. Однако многие ученые и прежде всего представители технических и естественных наук широко используют понятие истины. Отказ от этого понятия оказывается далеко не безобидным процессом, на что обратил внимание А.Л. Никифоров ^[6].

Вместе с тем, точка зрения о том, что пора отказаться от понятия истины, сдать ее в гносеологический архив истории, дискутируется и в нашей философской и обществоведческой литературе. Так, А.П. Назаретян полагает, что пора отказаться от «истинностной гносеологии, заменяя ее мышлением модельным» ^{[7, с. 106]}. «Методологам пора недвусмысленно признать, - полагает этот автор, - что истинностная парадигма науки уже превратилась в анахронизм, оставить соответствующий понятийный аппарат служителям культов и ориентировать работу в области логики, гносеологии и аксиологии на функциональные (прагматические) категории. Задача научных исследований - не поиск Истины, а построение эффективных моделей мира, позволяющих, с одной стороны, повышать инструментальный потенциал интеллекта и, с другой - совершенствовать механизмы самоограничения. Если определяющей «общечеловеческой» ценностью в условиях кризиса принять выживание планетарной цивилизации, то главными средствами, которыми наделяет человека научное знание, становятся сила и мудрость - умение целесообразно управлять внешними процессами и внутренними импульсами. Ибо только углубляющееся вмешательство интеллекта в ход естественных событий с комплексной оценкой последствий и надежным самоконтролем способно отвести от человечества угрозу самоистребления» ^{[7, с. 107]}.

На наш взгляд, отказ от «истинностной эпистемологии» и полный переход к «модельной гносеологии» вряд ли вообще когда-то состоится, поскольку выяснение отношения знания к объекту в плане их соответствия (причем взаимного) все же останется одной из важных задач и будущей науки. Однако включение модельных представлений и виртуального знания в науку будет шириться, особенно в связи с проектированием нашего общего социоприродного устойчивого будущего.

В этом случае в будущей науке будут иметь место как поиск истины, так и создание моделей, сценариев, прогнозов, которые либо объясняют смысл исследуемого объекта, либо позволяют его создавать, проектировать, воспроизводить. «Истинностная гносеология» позволяет изучать объект без воздействия субъекта, а «модельная эпистемология» станет основой формирования новых объектов, которые уже зависят от субъекта.

Часть науки, связанная с познанием истины, будет акцентировать внимание на законах и иных результатах познания, не зависящих от субъекта. Другая же ее часть будет заниматься моделями, в особенности моделями будущего, которые могут стать законами, фактами и т.д., лишь воплотившись в реальность в ходе практической деятельности. В этом последнем случае моделирование (в частности, будущего), становится полноправным участником научного процесса, что особенно важно на этапе информатизации (создания компьютерных моделей).

Кстати, идея виртуального и опережающего моделирования от математики перешла к информатике, в которой в дополнение к традиционной «математической реальности» появилась так называемая виртуальная реальность как своего рода отвлечение от действительности, которая ее породила. Виртуальная реальность также имеет дело с иным предметом, нежели эмпирические науки, что не исключает и даже предполагает влияние виртуальной реальности на «настоящую» реальность. Впрочем, с виртуальной реальностью имеет дело не только информатика, но и психология, космонавтика и т.д., что предполагает появление особого рода научного направления - виртуалистики, которая, возможно, будет включена в состав научного знания в статусе аналогичном статусу математики и информатики ^{[8, 9, 10]}. Важно в дальнейшем выявить, можно ли получаемую «виртуальную информацию» считать научным знанием, или для этого необходимо иное наименование этой информации и другой ее «познавательный статус». Эти проблемы только поставлены и на них пока окончательного ответа не существует.

Принципиально важным является не просто исследование динамики социоприродной системы «человек - общество - природа» в ракурсе нелинейной связи времен (прошлого - настоящего - будущего), но и в оптимизации этой связи и акценте на будущем. Такой акцент необходим, прежде всего, потому, что требуется достаточно решительно отойти от классических схем видения эволюции, а в дальнейшем и описывающей ее истории, в том числе, и как чисто стихийного процесса, и видения истории цивилизации лишь в социальном аспекте в модели НУР.

Модель социоприродного УР уравнивает развитие поколений человечества во времени, исходит из того, что конец истории в форме планетарного омницида не должен наступить, для чего необходимо изменить форму (стратегию) цивилизационного процесса. И в этом смысле модель УР как социоприродного процесса, если она реализуется, позволит удовлетворять потребности как нынешних, так и будущих поколений людей в природных ресурсах и экологических условиях. В модели НУР такого темпорального равенства не существует, поскольку современные поколения фактически отбирают упомянутые материальные блага у своих потомков, в результате чего этим последним достанутся худшие экологические условия и более бедные ресурсы, что может привести к угасанию не только цивилизационного процесса, но и всего рода человеческого.

И хотя в силу антропоцентрического характера мышления подавляющего большинства населения земного шара, выдвигая и развивая идеи УР, мы, прежде всего, заботимся о выживании человеческого рода, тем не менее, такое выживание немыслимо без сохранения биосферы (и в более широком смысле - сохранения окружающей природной среды, включая космическую). Поэтому будущая эволюция (в том числе, глобальная) - это не отдельная эволюция природы и эволюция общества, а единая - глобальная социоприродная эволюция, которую предвидел ещё К. Маркс, говоря не об эволюции, а истории, единство которой еще необходимо сформировать. Предполагается формирование принципиально нового типа эволюции и нового типа истории - социоприродной эволюции и социоестественной истории, т.е. истории и эволюции формирующейся системы «человек-общество-природа».

Особую роль в становлении ноосферы будут играть глобальные процессы. Причем активное изучение глобальных процессов совпало с поворотом внимания науки к междисциплинарным исследованиям, в которых происходит наиболее интенсивное приращение знания. Если ранее приращение знания наиболее эффективно происходило по траектории дифференциации, в рамках отдельных научных дисциплин и специальностей, по линии дальнейшей специализации науки, то сейчас на приоритетное место выходят меж- и трансдисциплинарные, а в перспективе и общенаучные процессы синтеза знаний, и они наиболее интенсивно сейчас совершаются в глобальных исследованиях. Глобалистику и глобальные исследования не случайно видят как мультимеждисциплинарное направление и одну из основ современного миропонимания. Глобальные исследования, связанные с ноосферологией, в какой-то мере отвечают не только за пространственный, но и темпоральный ракурс изучения становления ноосферы.

Что касается исследований темпорального измерения ноосферогенеза, то, прежде всего, представляется уместным устранить ныне существующий акцент на прошлом. В процессе перехода к грядущему социоприродному развитию в аспекте становления ноосферы целесообразно изучение темпомиров разделить на три приблизительно равные части (что в принципе сделать сложно либо даже невозможно), увеличивая доли настоящего и особенно будущего за счет прошлого, и в этом смысле социоестественная история (а в полной мере - эволюция) окажется действительно оптимизированной нелинейной связью прошлого, настоящего и будущего. Говоря об уменьшении доли прошлого в совокупных научных исследованиях, мы имеем в виду не абсолютную величину, а лишь относительно будущего и настоящего, т.е. изучение будущего может и должно будет расти по количественному параметру.

В нелинейной ноосферной науке предполагается резкое возрастание доли нефактологического и виртуального знания, а именно вероятностно-гипотетических форм его, которые позволяют выходить из кризисных ситуаций и решать проблемы перехода от старой к новой цивилизационной модели. В этой связи существенное развитие получат методы исследования будущего и гипотетико-дедуктивный метод, предполагающий выдвижение концептуальных идей, существенно обгоняющих как эмпирические данные науки, так и человеческой практики. Тем самым, ноосферная модель науки в определенной степени окажется (если ее видеть как систему знания) как гипотетико-дедуктивная и виртуально-футурологическая модель науки, а не только как эмпирическо-аксиоматическая и «фактологическая» модель, что характерно для предыдущих этапов развития науки в цивилизационной истории модели НУР.

Изложенное выше для науки в целом и особенно социально-гуманитарных отраслей является существенным «ноосферным» аргументом в пользу усиления ее целостности под влиянием междисциплинарного синтеза и интегративно-общенаучных процессов. Формирование единой (целостно-социоприродной) науки не отвергает ее дисциплинарную организацию (как и соответствующие процессы дифференциации). Но, на наш взгляд, должен произойти перелом в соотношении интеграции и дифференциации, когда на приоритетное место выйдут междисциплинарно-интегративные и общенаучные процессы, объединяющие все или многие области научного поиска на решение крупномасштабных и особенно глобальных проблем. Тем более - на решение такой суперглобальной проблемы как переход к устойчивому будущему в форме ноосферы как социоприродного процесса, продолжающего коэволюционное развитие во Вселенной.

Если не только науку, но и образование мы стремимся трансформировать в образование для УР, то оно должно ориентироваться, прежде всего, на междисциплинарную проблемно-поисковую часть научного знания и инвариантно-фундаментальную часть современной науки. Ведь образование для УР призвано в основной своей части быть опережающим образованием ^[11-16]. В условиях, когда мировое сообщество приняло курс на переход к устойчивому развитию, научно-образовательный процесс не может только запоздало отображать сущее, но и обязан осуществлять "опережающее" видение грядущего, поскольку это необходимо для эффективной реализации новой модели социоприродного развития. Между тем, дисциплинарная организация науки, как показывает практика, существенно отстает от междисциплинарных проблемно-поисковых разработок, хотя и составляет их фундамент.

В истории науки имели место несколько научных революций: становление классического естествознания, формирование дисциплинарной организации науки, появление неклассического естествознания. Некоторые ученые историю глобальных революций в науке часто заканчивают четвертой революцией - рождением постнеклассической науки. Однако сейчас стало понятным, что эра стихийного развития науки в рамках техногенной (индустриальной и постиндустриальной) цивилизации приблизилась к своему концу. Человечество уже не устраивает даже стихийно развивающаяся постнеклассическая наука, не предотвращающая стремительно приближающийся трагический финал цивилизационного развития. С принятием стратегии УР появляется новая точка бифуркации на пути революционных изменений науки. Наука либо погибнет вместе с человечеством, либо вместе с ним вступит в новую, ноосферную, эру своего развития, выбрав новые цели и ценности своих трансформаций. Постнеклассическая наука (как последний из стихийных периодов развития науки, соответствующий стадии неустойчивого развития) тем раньше перейдет в науку ноосферную, чем скорее станет реализовывать цели ноосферогенеза. Заметим, что новое наименование будущей науки дается не только по внутренним трансформациям самой науки, но и по созидаемому с ее помощью ноосферному обществу, что обуславливает в нем принципиально новую роль науки.

Если уже в постнеклассической науке и соответствующем ей типу научной (социальной) рациональности начинает осознаваться связь научной деятельности и ее продукции с социальными ценностями (и особенно оценками), а гуманистические ориентиры становятся исходными в определении стратегии научного поиска, то ноосферная революция в науке идет гораздо дальше. К расширенному (в гуманистическом ракурсе) антропоцентризму постнеклассической науки добавляются трансформации, связанные с ноосферным типом гуманизма, отказывающимся от классического антропоцентризма. Кроме того, возникает и новый тип видения природной среды и взаимодействия с ней как отдельного человека, так и всего человечества. Техногенно-индустриальной цивилизации, даже в ее завершающем постиндустриальном варианте, имманентно связанной с “потребительским гуманизмом”, приходит конец, причем это начинают понимать даже его апологеты ^[17]. Она должна уступить место информационно-экологической, ноосферной цивилизации с ее новой формой науки и социоприродной рациональностью ноосферной ориентации.

Возможно, что наши надежды на формирование ноосферной науки выглядят несколько завышенными. Однако обсуждать проблему нового образа науки в связи с возможной ее футуризацией, на наш взгляд, вполне уместно. И в данной работе речь идет не столько о предсказании, носящем исследовательско-дескриптивный характер, сколько о прескриптивном, нормативном прогнозировании, последствия которого заданы заранее и в какой-то степени предполагаются известными в настоящем. Повышение степени предсказуемости и прогнозирования тесно связаны с повышением степени общности исследуемых тенденций развития, и рост степени общности позволяет избежать бифуркаций более низкого уровня и других нелинейностей и неопределенностей. При этом, говоря о ноосферном качестве науки, мы не сводим его только к тенденциям «опережения» и глобализации знаний (хотя и выделяем их на приоритетное место), а ориентируемся на системный подход. Ноосферная наука приходит на смену науки современной, в значительной степени постнеклассической. Причем темпы эволюции науки таковы, что, не успев превратиться полностью в постнеклассическое состояние, познавательная деятельность будет очень быстро обретать свои ноосферные черты.

Хотелось бы обратить внимание, что определенный этап в развитии науки связан с отображением в ней как природы, так и общества. С точки зрения отображения общества модель будущей науки связана с ориентацией на устойчивое, в перспективе ноосферное будущее, а постнеклассическая модель - с отображением последних периодов модели НУР. Именно инерция будет заставлять науку двигаться по предыдущему «сценарию» эволюции, а инновационно-опережающие «механизмы» - по устойчиво-ноосферному пути.

Ожидаемые трансформации образования: от модернизации к футуризации

Образование как специфический социальный институт формирования и социализации личности с помощью обучения, развития и воспитания возникает на определенном и довольно позднем этапе человеческой истории (в осевое время). В Древней Греции на рубеже V в. до н.э. появляются первые школы, где в качестве учителей выступают философы, ведущие со своими собеседниками-учениками диалоги и читающие лекции. Так, в IV в. до н.э. в первой перипатетической школе (школе Аристотеля) образование афинской молодежи сочеталось с систематической разработкой научных (философских) знаний. Философские учения создавались во взаимодействии учителей с их учениками, это был единый синкретический научно-образовательной процесс (если пользоваться современной терминологией).

Не только в западном мире в этот исторический период, но также в Китае и Индии, как показал К. Ясперс, происходила революция осевой эпохи. Становление первых ростков научного знания и появление первых образовательных школ выражало суть осевой эпохи, это было пробуждение человеческого духа.

В современную, как мы полагаем, - вторую осевую эпоху развертывание глобализации и других глобальных процессов (включая переход к УР) и становление глобального знания не может не сказаться на мировом образовательном процессе ^[18]. В нем, так или иначе, отражается все происходящее, пронизанное глобальными феноменами и тенденциями и, прежде всего, отчетливо просматривается процесс глобализации образования, обретение этим самым массовым социально-информационным процессом универсальных черт. Примером этого является Болонский процесс или начавшаяся реализация странами ЕЭК ООН Стратегии образования в интересах УР ^[19], которые уже начинают объединяться в единый регионально-глобальный образовательный процесс. Реализуя идею глобализации в образовательной сфере, идет процесс взаимодействия национальных систем образования, транснационализация образования, универсализация ряда образовательных требований (стандартов), характеристик и параметров и формирования глобальной системы образования.

Глобализация образовательного пространства, обретение им планетарной целостности и единства не может не быть сопряжена с содержательно-качественными изменениями, отображающими глобальный характер эволюции современного человечества и осознание им своего места в мироздании. Формирование контуров глобально-целостного мира, так или иначе, проявляется и в образовательной сфере, которая «копирует» упомянутые глобально-цивилизационные устремления, становясь не просто очередной тенденцией единого глобального развития, а его особенно важным «катализатором».

Необходимость отхода от нынешней модели мирового образования вызывается следующими обстоятельствами и противоречиями развития самого образования, его связи с развитием общества. Мировой образовательный процесс характеризуется социально-темпоральным противоречием, проявившимся по меньшей мере в двух аспектах. Во-первых, образование обычно мыслимое как передача знаний, умений и культуры от прошлых поколений к настоящим, оказалось неспособным удовлетворить потребности современной жизни. Слишком много традиционного, устаревшего (и даже архаичного) циркулирует в школах и вузах. Знания прошлого и о прошлом не могут удовлетворить современное человечество в условиях, когда более важны знания о настоящем и будущем.

Во-вторых, современное образование вступило в кардинальное противоречие не только с настоящим, но и с будущим. Не обеспечивая социальные потребности в настоящем, мировая образовательная система сложилась таким образом, что фактически игнорирует будущее, находя свое "комфортабельное" существование в "воспоминаниях о прошлом". Практически все образовательные учреждения и системы не ориентированы на будущее, на создание того его образа, который обеспечит выживание человеческого рода. Система ценностей, функционирующая в образовательном процессе, не адаптирована к тому грядущему, которое может способствовать выживанию человечества, нормальному существованию его будущих поколений. Такое суперконсервативное образование, которое именуется современным лишь постольку, поскольку существует в настоящем, нуждается, прежде всего, в осовременивании, т.е. модернизации. Но модернизация - это процесс, догоняющий время. Настоящее, превращаясь в будущее, ускользает и становится прошлым, и образование будет все больше отставать от реального и, тем более, "потребного" настоящего и не позволит решать проблемы выхода из углубляющегося антропогенного глобального кризиса. Образование должно уже в своем современном развитии "предвидеть" и определенным опережающим образом способствовать созданию необходимых условий удовлетворения потребности грядущих поколений людей, а не продолжать ориентацию на заимствование у них ресурсов в пользу "сверхпотребностей" богатого меньшинства ныне существующих поколений. Образование должно быть открыто к будущему, становится все более открытой системой в пространственном и темпоральном отношении.

Но речь идет не только о современных и будущих поколениях, но и об открытости к природе, окружающей образовательную систему среде, которая также существенно влияет на неё. Необходимо учитывать и "интересы" природы, особенно биоты. Все, что было сказано о современных и будущих поколениях в плане развития мирового образования, в полной мере относится и к природе, окружающей человека среде, используемым и потенциальным природным ресурсам. Вот почему отмеченное выше основное социально-темпоральное противоречие образовательного процесса носит не просто социальный, а в сущности социоприродный характер. Можно сказать, что ныне существующая мировая система образования не устраивает ни общество, ни природу, она углубляет системный кризис цивилизации и способствует деградации биосферы.

Специализированная образовательная деятельность, следуя своим внутренним механизмам и логике саморазвития, сознательно, благодаря усилиям многих поколений педагогов, установила правила, согласно которым образование принципиально было обречено на информационное отставание от все ускоряющегося бытия. Этому обстоятельству не придавалось особого (и тем, более важного) значения, поскольку и до сих пор подавляющая часть философов полагает (и учит этому студентов), что сознание в принципе отстает от бытия и это до недавнего времени возводилось в ранг одной из закономерностей социальной философии. Но, если именно образование формирует сознание человека, а оно отстает от бытия, то образование, следуя этой «логике», должно всегда ориентироваться на прошлое, в нем будут «циркулировать» только устаревшие истины, умения и навыки. Ведь в будущем пока нет ни истин, ни фактов, однако есть виртуальная информация, способствующая и ведущая к их появлению и освоению наукой и образованием.

И хотя дальнейшее существование и развитие индивида теперь уже требует непрерывного образования, особенно профессиональной подготовки, переподготовки и повышения квалификации, тем не менее «обучение жизнью» как естественный и непрерывный процесс играет не меньшую, а даже большую роль, поскольку в ряде областей деятельности человек в основном самообразовывается и образовывается жизнью, окружающей его социоприродной средой. «Образование» личности происходит за счет адаптации к происходящему в жизни и окружающей среде.

Однако то, что происходит в модели неустойчивого развития, формирует все же либо в основном «отстающее» от жизни личностное (а тем более общественное) сознание, либо ее сиюминутное отображение. Формирование сознания человека, причем такого сознания, которое может содействовать переходу к УР, оказалось под угрозой. Отстающее от бытия сознание - это удел человека и всего общества в модели неустойчивого развития. А другого пути перехода к УР как «через опережающее сознание» просто не существует. Необходимо сформировать сознание, опережающее бытие у «критического количества» населения планеты, без чего невозможен переход к УР. Это возможно и необходимо сделать лишь с помощью образования, которое повернет сознание человека и населения планеты в сторону будущего, прежде всего в его нормативно-устойчивой форме.

Представляя будущее глобальное образование как "образовывание", формирование человека не только в социально организованных, специальных учебных заведениях, но и всей жизнью человека, всей окружающей средой, уместно обратить внимание на два существенных обстоятельства. Во-первых, переходя от представления образования как трансляции знаний в специальных образовательных учреждениях ("знаниевого" и "компетентностного" подхода") к более широкому "глобально-эволюционному" видению феномена образования, важно все же сконцентрировать внимание на том общем, что им присуще - движению и восприятию информации. В любом случае именно информационный аспект оказывается наиболее существенным и для "компетентностно-знаниевого" и для "глобально-эволюционного" видения образования, о котором речь пойдет дальше. Формирование человека в процессе образования в обоих подходах может моделироваться процессом движения и накопления информации, т.е. мыслиться как своего рода эволюционный информационный процесс.

Во-вторых, это процесс, носящий принципиально социоприродный характер, хотя обычно его представляют в качестве чисто социального процесса, особенно, если речь идет об образовании как трансляции (устаревшего) знания. Переход от "трансляционно-знаниевого" к "информационно-эволюционному" видению обсуждаемого феномена позволяет представить образование в широком смысле как социоприродный процесс движения информации от общества и природы к человеку. В результате этого социоприродного процесса освоения информации человек увеличивает свое информационно-интеллектуальное содержание, он прогрессивно развивается и вместе с тем обретает способность самосохраняться в качестве самостоятельного и активного элемента общества и природы. Такое "социоприродно-информационное" понимание образования соответствует как концепции глобального эволюционизма, так и социоприродным концепциям эволюции в форме УР и ноосферогенеза.

Акцент на прошлом стал правилом педагогической деятельности: учебники, учебно-методические пособия, государственные образовательные стандарты, программы и т.д., ориентируются на устоявшиеся знания и другие аналогичные уже устаревшие информационно-образовательные материалы. Если в современной науке (а мы имеем в виду, прежде всего, общественные науки) свыше 95% знаний содержат информацию о прошлом, то, при превращении их в "образовательное знание" происходит повышение этого процента почти до 100. Схематизируя, можно сказать, что роль педагога вместо того чтобы активизировать творчество учеников и давать им образцы мышления, в подавляющем большинстве случаев сводилась к своего рода передаточному звену, ретранслятору устаревшей информации. Обучающиеся при этом выступали в роли получателей этой информации, которую они должны были в основном запоминать и затем воспроизводить на контрольных формах обучения, что в настоящее время получило свое оформление в проводимых интернет-тестированиях студентов.