"Я" как принцип философии дополнительности "безусловного" и "обусловленного" начал в человеческом знании

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 1/16.165

"Я" как принцип философии дополнительности "безусловного" и "обусловленного" начал в человеческом знании

Лукьянов Аркадий Викторович, д. филос. н., профессор

Башкирский государственный университет

Сафонова Ольга Викторовна, к. филос. н.

Уфимский государственный авиационный технический университет

В статье исследуется самосознание человека, его «Я», как принцип философии дополнительности «безусловного» и «обусловленного» начал в человеческом знании. На историко-философском и историко-культурном материалах обоснована мысль, согласно которой способность к рефлексии должна быть мыслимой как основа сознания, и это позволяет сделать вывод, что знание об «объекте», по всей видимости, лучше, богаче, чем сам объект.

Ключевые слова и фразы:самосознание, или «Я»; «дополнительность»; «безусловное» и «обусловленное» начала; человеческое знание; красота и гармония «земного» и «небесного». сознание знание философия

The article explores the human's self-consciousness, his/her “Ego” as a principle of the philosophy of the complementarity of“unconditional” and “predetermined” elements in human knowledge. By historical-philosophical and historical-cultural materials the author justifies the thesis, according to which ability forreflection should be considered as a basis of consciousness, andthis allows concluding that knowledge on the “object” apparently is better and more profound than the object itself.

Key words and phrases:self-consciousness, or “Ego”; complementarity; “unconditional” and “predetermined” elements; human knowledge; beauty and harmony of “earthly” and “heavenly”.

Действительный мир нам дан, но дан как проблема, как бесконечная задача. Действительность дана, как некое срытое бытие и все же как нечто живое, наличное и, может быть, как «пред найденное», т.е. то, что еще не развернуло всех своих «потенций». Вместе с тем, пытаясь отвлечься от действительности, мы устремляемсяк «реальности», которая, не успевая «дозреть» развертывает с течением времени все свои силы.

Желание человека что-нибудь знать и познать,одновременно сопряжено с его желанием, чтобы это знание обладало реальностью. Когда мы что-либо знаем, то именно это знание позволяет выстраивать саму реальность о мире. Ведь эта реальность, а не действительность, обладает «потенцией», или силой «конструирования» новых миров. В то же время сама действительность «как раз потому и есть действительность, что ее нельзяконструировать» [2, c. 37].

В связи с этим, мы рассматриваем «Я» как принцип философии дополнительности «безусловного» и «обусловленного» начал в человеческом знании. Учитывая, что трудно выявить все признаки «дополнительного» и«обусловленного» начал, мы знаем, что сам принцип «дополнительности» связан с формированием принципа «неопределённости» пространства и движения самого «атома», как физического, так и социального.Целостное осознание микро- и мегамира есть именно та «точка», где сходятся все цели познания; это ?точка красоты самосознания. Красота - не вещь. Она субъект-объект познания, который может быть охарактеризован как гармоническое существование «безусловного» и «обусловленного» начал в человеческой жизни.

Наше знание о мире, в принципе, не должно иметь «абсолютно никакой реальности», т.е. быть «вечным круговоротом», а, в сущности, «хаосом», в котором не дифференцируется никакой элемент.

Можно также сказать, что не должна существовать «некая последняя точка реальности», которой, в принципе «присуще все», и от которой «исходит всякая прочность (Bestand) и всякая форма нашего знания и котораяотделяет элементы друг от друга» [4, с. 39].

«Я», как принцип философии, включая и идею дополнительности, должно, в принципе, быть таким, что существует, искрится всеми формами, видами своего бытия, достигает «наличного бытия», реальности, а самомышление - формы духовного единства и неизменности существования.

Это «Я», как нечто совершенное, в целостной системе знания, просматривается повсюду, куда еще не достигают границы нашего познания и мышления. При этом, само «Я», как принцип философии, постоянно апеллирует к знанию, которого мы достигаем не вновь посредством иного знания, но всякое «иное» знание выступает «знанием только благодаря ему» [Там же].

«Я» как принцип философии вовсе не требует знания, которое надо предполагать. Если мы «вообще что-то знаем, то мы должны были бы, по меньшей мере, знать и Единое» [Там же]. Это «Единое», которого мы достигаем не «посредством другого знания», не заключает в себе реального основания «всякого нашего знания» [Там же].

Отметим также, что «Я» как принцип философии есть «абсолютно первое, совершенно безусловное основоположениевсего человеческого знания» [3, с. 73].

Это «Я» не может быть доказанным и определенным; ведь «Я» есть абсолютно первое основоположение. Это основоположение «должно выражать собою то дело - действие (Thandung), которое не встречается и которого нельзявстретить среди эмпирических определений нашего сознания» [Там же]. При изложении такого «дела-действия» нам «следует опасаться не столько того, что при этом не будет мыслиться то, что нужно мыслить» [Там же, с. 73-74]. Об этом, видимо, позаботилась «природа нашего духа». Мы призваны испытывать страх перед тем, чего не следует мыслить. Это делает «необходимым рефлексию о том, что можно было бы, пожалуй, сначала признать за такое “дело-действие”, и отвлечение от всего того, что к нему в действительности не относится» [Там же, с. 74].

Люди не в состоянии сделать «фактом сознания» то, что не является таковым. Но способность к рефлексии как некое «дело-действие», должна быть мыслимой как основа всякого сознания. Таким образом, мы можем приписать себе способность «полагать нечто безусловным образом» [Там же, с. 75]. Ведь, и спросить об этом безусловном мы, в принципе, полностью не можем. Фихте, в связи с этим, утверждает: «Спрашиваетсяне о том, о чем что-либо известно, а о том, что известно о каком-либо предмете, что бы это ни был за предмет» [Там же]. Если мы спросим себя, а истинен ли предмет, на который направлено наше внимание? Затем продолжим вопрос в том плане, а истинно ли наше знание о нем? В этом ключе можно сказать, что знание об объекте, видимо, лучше,чем он сам. Когда это представление разрушается, то и возникает противостояние реальности нам, мне, так что само представление оказывается безусловно достоверным; в результате устанавливается «то, что между таким если и таким то существует необходимая связь» [Там же]. Сам И. Г. Фихтеполагает, что сама необходимая связь «между ними и есть то, что полагается безусловно и без всякого дальнейшего основания» [Там же, с. 75-76].

Фихте называет эту «необходимую связь =Х» [Там же, с. 76]. Таким образом, Фихте исходит из некоей неопределенности, что в какой-то мере предвосхищает сам принцип дополнительности, стимулированный работой В. Гейзенберга по установлению «соотношений неопределенностей». Квантовая физика, как неклассическое употребление классических понятий, запрещает объединенное использование в «одной картине» кинематических (пространственно-временных) и динамических (энергетически-импульсных, причинных)характеристик процессов [1, с. 19].

В настоящей работе мы позволим себе высказать ту мысль, что некое «Х», о котором говорит сам И. Г. Фихте,и принцип «Я» все-же оказываются дополнительными друг к другу. Авторы, пытавшиеся реконструировать «Х» как «Я», забывают о том, что «Х по меньшей мере полагается в Я и через посредство Я» [3, с. 76]. Самосознание, таким образом, оказывается нечто обусловленным, поскольку «Я», т.е. «самосознание», «судит согласно Х», причем, это «Х» выступает для «Я» в качестве некоторого закона. Следовательно, самое первое и безусловное «основоположение» знания заключено в некотором непостижимом начале, в «Х», как внекотором законе. Этот «закон» «дан Я», а «так как он устанавливается безусловно и без всякого дальнейшего на то основания, то он должен быть дан Я самим же Я» [Там же].

Те силы, которые в настоящее время «поднимаются» из самых глубин сознания, оказываются родственными тем, которые привели к возникновению мира. Так, Шеллинг замечает следующее: «Ведь человеческое сознание не менее, чем природа, есть нечто созданное, и оно не вне творения, оно - край творения». Поэтому и сами космические потенции сегодня «вновь поднимаются из глубины сознания и раскрываются как мы теотонические, ?ведь эти силы не могут быть иными, нежели те, что породили сам мир» [5, c. 342].

Самому «Я» предшествует нечто неопределенное. Так, если следовать концепции «большого взрыва», то«Я», как «атом» Вселенной, видимо не знал своей определённости вне некоего «сингулярного состояния», когда вся «материя» сжалась в одну единую «точку». Но «Я» всё-же порождено процессом, который вырастаетиз некоего неизвестного начала, из «неопределённости» самого полагания «Я». В «Я» всегда имелось нечто, что приводило к его субстанциональному образованию. В данном отношении в «Я», как правило, можно выделить некое «Х», которое действительно полагается в «Я» [3, с. 76]. Это безусловное начало, в то жевремя «полагается» через «посредство Я», точно так же, как и «Х». Сам «атом» природы и социума действительно имеет отношениек «Я», к «самосознанию» [Там же].

Нам трудно сегодня выявить все признаки дополнительного и обусловленного начал, учитывая, что принцип «дополнительности» связан с развитием принципа «неопределённости» пространства и движения атома вфизическом и социальном планах.Было, видимо, время, когда не было никаких природных и социальных атомов. Это время ещё предстоит исследовать и «концепция дополнительности», видимо оказывается связанной с тем временем, когда само «безусловное» начало движения «Я», самосознания, предстоит человеку наиболее ярким образом. Но некое «Х», которое, видимо, предшествует «Я», оказывается, всё же ему равным так что тезис «Я есмь Я» «полагается безусловно» [Там же, с. 77].

Каким бы ни было само начало «творения», следует сказать, что оно всегда имеет дело с некой «точкой», изкоторой и развивался мир. Следовательно, «энергия» творения сопряжена с определённой «точкой», но данным «положением совершенно ещё ничего не решается относительно того, полагается ли оно вообще» [Там же].

Знание, которого мы можем достичь только посредством «другого знания», именуется «обусловленным знанием». Единство безусловного и обусловленного начал в человеческом знании характеризуется тем, что у «целого»не должно быть никакой устойчивости.

В заключение отметим, что «Я»,как принцип философии дополнительности, вполне может развиваться понаправлению к «целому», но это «целое» противоположно всему, что подпадает под «сферу обусловленного».Этот «пункт», таким образом, есть та «точка» красоты «Я», где сходятся все цели познания, и она должна быть не только нечто «безусловным», но и абсолютно «необусловливаемым» [Там же, с. 40]. Следовательно, знание ?это представление об объекте, видимо, лучшее, чем сам объект, который подвержен процессу «конструирования» измышления. Когда данное представление разрушается, то и возникает противостояние самой реальности мне, как субъекту.

Самосознание человека признано обнаружиться лишь в самом конце творческого процесса. Как только философия начинает становиться «наукой», то она предполагаети наивысшее «основоположение», а вместе сним, и какое-нибудь безусловное начало.

Искать «безусловное» начало в объекте, далеко не означает искать его в «родовом понятии» вещи. Ведь, родовое понятие не может быть ничем «безусловным». Но сама земная красота есть принцип гармонии «земного» и «небесного», «безусловного» и «обусловленного». Поэтому, «красота» никогда не является «вещью», она есть сам субъект-объект познания, который может быть охарактеризован как некая гармония «безусловного» и «обусловленного» начал в самой человеческой жизни.

Список литературы

1. Алексеев И. С.Концепция дополнительности (историко-методологический анализ). М.: Наука, 1978. 276 с.

2. Вышеславцев Б. П.Этика Фихте. Основы права и нравственности в системе трансцендентальнойфилософии. М.,1914. 373 с.

3. Фихте И. Г.Сочинения: в 2-х т. / сост. и примеч. В. Волжского. СПб.: Мифрил, 1993. Т. 1. 687 с.

4. Шеллинг Ф. В. Й.О Я как принципе философии или безусловном в человеческом знании // Шеллинг Ф. В. Й.Ранниефилософские сочинения / пер. с нем.; вступ. ст., коммент., примеч. И. Л. Фокин. СПб.: Алетейя; Государственный Эрмитаж, 2000. С. 5-104.

5. Шеллинг Ф. В. Й.Сочинения: в 2-х т. / пер. с нем. М.: Мысль, 1989. Т. 2. 636 с.

Размещено на Allbest.ru