Феноменология правовой жизни: методология и социально-философский аспект исследования

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Феноменология правовой жизни: методология и социально-философский аспект исследования

Общая характеристика работы

Актуальность исследования

Объект и предмет исследования. Объектом данного диссертационного исследования следует считать феномен правовой жизни, который предстает как мир данностей права, возникающий в актах интерпретации смыслов социального опыта и реализующийся в специфических способностях субъекта права - правомочиях, правовых обязанностях и правовых суждениях, конкретизированных и закрепленных в правовых институциях. Предметом диссертации являются теоретико-методологические основания социально-философского исследования правовой жизни.

Цель и задачи исследования. Цель - разработка интегративной социально-философской концепции и методологии исследования правовой жизни на основе обобщения теоретического содержания феноменологии, задающей неклассическое направление философии права. В соответствии с поставленной целью, в работе решаются следующие задачи:

1) осуществить сравнительно-историческую реконструкцию проблемного поля феноменологии права;

2) показать значение феноменологической методологии для развития интегративного правопонимания;

3) раскрыть эвристические возможности концепта «правовая жизнь» для исследования права в онтологическом и гносеологическом аспектах;

4) описать право-структуру и право-процесс как онтологические основания правовой жизни;

5) выделить и описать элементы феноменологической модели права с точки зрения ее структуры, образованной социальным опытом, правовыми ценностями, субъектом права, его способностями и правовыми суждениями;

6) выяснить возможности применения феноменологической дескрипции и феноменологической модели права в качестве методологических оснований исследования тенденций развития современного российского права.

Методологические и теоретические основания исследования

Социальная феноменология не только задает новое направление исследования права, но и определяет набор специфических методологических процедур: редукцию, дескрипцию и интерпретацию. В частности, применение феноменологической редукции позволяет непосредственно сосредоточиться на феноменах права с помощью блокирующего эпохе. Вспомогательной процедурой является интенциональный анализ, инкорпорированный в структуру феноменологической редукции. Будучи средством наблюдения за конституированием феноменов правосознания, он помогает исследовать исходные данности права, ответить на вопрос о том, как формируются его смыслы, и позволяет раскрыть онтологические основания права, в качестве которых выступают право-структура и право-процесс.

Следующая за ней процедура феноменологической дескрипции призвана зафиксировать основополагающие, но не лежащие на поверхности, качества и измерения феномена правовой жизни, расположить в определенном порядке ее «почву» и «горизонты». В результате право-структура «показывает» себя в таких ипостасях как интенциональная структура и система институций права. Дескрипция права-процесса реализуется в логике двойного полагания. Сначала, в предваряющем акте феноменологической редукции, «вещный мир» права выносится за скобки и в интенциональном анализе предстает в виде процессов пассивного и активного смыслообразования. А затем правовые смыслы возвращаются на свою «почву» и исследуются с точки зрения явленности правовых процессов.

Следует заметить, что обращение к конкретным явлениям правовой жизни является необходимым элементом процедуры дескрипции, поскольку исследование можно считать феноменологически выверенным лишь в том случае, если удастся предъявить научному сообществу генетическую преемственность между первичными значениями в структурах жизненного мира и научными конструктами. Примеры в феноменологическом исследовании выполняют еще одну функцию: они конкретизируют интерпретацию значений феноменов права. И хотя истолкование не является, строго говоря, собственно феноменологической процедурой, оно расширяет границы восприятия права, решая при этом вопрос об актуальности феноменологического исследования.

Многообразие проявлений права и его сходство в некоторых аспектах с другими видами социального регулирования, диктуют необходимость дополнить традиционный список феноменологических процедур моделированием. Феноменологическая модель права выполняет функцию «фокуса», конкретизирующего сущность права, и позволяет отличить правовые явления от всех остальных. При этом признание существования некоторой универсальной структуры - модели права, не отрицает его постоянной изменчивости. Она лишь посредством типизации обеспечивает корреляцию различных способов его данности с единым «горизонтом» жизненного мира права.

Кроме специфических методов социальной феноменологии в настоящем диссертационном исследовании используются метод сравнительно-исторического анализа, а также методологические принципы единства онтологического и гносеологического, принцип актуализма. Метод сравнительно-исторического анализа позволяет реконструировать логику исторического развития феноменологических представлений о праве, выявить общее и особенное в них. Принцип единства онтологического и гносеологического лежит в основе исследования правовой жизни, определяя ее и как социальный процесс, и как процесс конституирования, то есть порождения смыслов и образов права из условий самой предметности. Принцип актуализма выражает требование рассматривать право на любой стадии его развития как идентичное самому себе.

Теоретическое основание диссертации составляют как фундаментальные классические труды зарубежных и отечественных философов и правоведов, так и современные исследования в области теории и истории права, философии права, социологии, политологии, антропологии и культурологии.

Научная новизна исследования. Научная новизна предлагаемой работы выражается в том, что в ней впервые в отечественной философской литературе формулируется социально-философская концепция правовой жизни, к исследованию феномена правовой жизни применяется весь арсенал методологических процедур феноменологии.

Основные результаты диссертационного исследования, определяющие ее новизну, заключаются в следующем:

1) представлена экспозиция единого проблемного поля феноменологии, социальной философии и философии права с последующим применением теоретико-методологических оснований феноменологии и ее методологических процедур к исследованию правовой жизни в контексте социальной философии;

2) показано, что феноменология является методологической основой интегративного правопонимания, которая расширяет границы восприятия права, устанавливаемые традиционными типами правопонимания; предполагает выход в область многомерного описания права, в которой оно предстает как действительный мир права или правовая жизнь, ориентирует на исследование актуального права, поиск оснований права в человеческом бытии;

3) определен концепт правовой жизни как синтетическое понятие и смысловой коррелят права, который обладает открытым «горизонтом» значений: смысловыми измерениями и измерениями-явлениями. В контексте смысловых измерений правовая жизнь - это действительный мир права, который всегда предпослан научному и практическому освоению права как пространство очевидных утверждений о праве или собственно актуальное право. Измерения-явления правовой жизни определяют ее как эмпирическую данность, представленную субъектом права (с его способностями к правомочиям, правообязанностям и правовым суждениям), социальным опытом и правовыми ценностями;

4) описан процесс конституирования права как двухфазовая когеренция пассивных и активных синтезов в правосознании. При этом пассивные синтезы, отвечающие за восприятие права как некоей определенности и оформленности, всегда «обременены» активными синтезами, выводящими смысл права из «горизонта» - виртуальности права, коррелята всех компонентов его неопределенности и временности;

5) объяснена природа процессуальности права и условия формирования образа вневременной правовой структуры. Процессуальность права определяется нерегулярностями правовой жизни, которые коррелируются с отсутствием постоянства в интенциональной структуре правосознания. Однако, несмотря на постоянную изменчивость права, субъект обладает интенциональным полем постоянного присутствия в нем, что служит основанием для интенционального выделения элементов и связей, которые, в конечном счете, создают фикцию вневременной структуры права;

6) разработана интегративная феноменологическая модель права как структура пространства права, с помощью которой можно описать безусловные связи, возникающие между социальным опытом, задающим контекст реализации всех остальных элементов правовой структуры, правовыми ценностями, определяющими цель и содержание правовых практик, субъектами права, характеризующимися со стороны своих способностей действовать и быть признанными в пространстве права и суждениями субъектов права, актуализирующими их способности и придающими значение правовым фактам.

Основные положения, выносимые на защиту.

1) Феноменология является неклассической исследовательской программой, позволяющей достичь интеграции фундаментального и инструментального (методологического) аспектов социального познания: интенциональность обуславливает наличие в познании идеалов и образцов (эйдических канонов), а методологические процедуры (редукция, интенциональный анализ, дескрипция и интерпретация) являются инструментами (органонами), позволяющими осуществлять рефлексию и структурировать результаты познания. При этом феноменологическая методология не только демонстрирует продуктивность такой интеграции, но и обнаруживает ограничения. Во-первых, предзаданность субъективности и интерсубъективности в отношении социальных явлений неизбежно заканчивается серией типизаций, что влечет за собой необходимость адаптации некоторых средств познания классической науки, в частности моделирования, к решению задач феноменологических исследований. Во-вторых, в качестве ограничивающего момента следует считать в недостаточной степени выясненные границы между очевидностью и правильностью полученных результатов, между строгим порядком и субъективированностью феноменологических процедур.

2) В результате выведения, посредством метода феноменологической редукции, за предметные границы теории права понятия правовой жизни, оно предстает как концепт и интенциональная референция, то есть базовая онтологическая и гносеологическая структура феномена права. Содержание концепта правовой жизни в контексте интегративного правопонимания составляет интерсубъективно разделяемый, доступный для освоения и преобразования мир данностей права, границы которого определяются смысловыми измерениями и измерениями-явлениями. Концепт правовой жизни отражает всю совокупность проявлений права в обществе, описывает топологию персонификации социальности правового субъекта и легитимации форм коммуникации.

3) Конститутивный анализ правосознания как механизма удержания и порождения смыслов права позволяет ответить на вопросы о том, как правосознание «творит» предмет из условий самой предметности права и каковы формы его конституирования. В результате было выяснено, что правосознание воспринимает факты правовой реальности в пассивных синтезах сознания, продуцирует новые смыслы в активных синтезах. Пассивный синтез правосознания реализуется в эйдетическом созерцании права, а сущность активного синтеза правосознания состоит в порождении новых смыслов, представляющих собой симбиоз образов правовой реальности, идеальных представлений о ней и субъективности. Специфика активного синтеза состоит в том, что он является условием воспроизводства темпоральной структуры сознания, в которой, собственно, и обнаруживается источник и механизм смыслопорождения в праве.

4) Действительный мир права (правовая жизнь) не конструируется данными извне факторами, а конституируются, порождается из собственных оснований, что является аргументом для утверждения процессуальной сущности права и признания конгруэнтности процессуальности смыслообразования и процессуальности реального права. Правовая жизнь в этом контексте предстает как коммуникативный процесс, характеризующийся самоуправляемым развитием (аутопойезисом), а то, что принято понимать под абстракцией «юридическая система», на самом деле, является обозначением функциональной специфики права.

5) Интегративный подход позволяет описать правовую жизнь в двух ипостасях: в гносеологическом аспекте - как структурированный образ (право-структура), а в онтологическом - как процесс (право-процесс). Право-структура и право-процесс различаются между собой по коду описания нормативности, наличию заданных правил интерпретации, влиянию на ход общественного развития.

6) Одним из аспектов исследования правовой жизни является ее описание с помощью такого методологического инструмента как феноменологическая модель. Ее разработка позволяет заменить редуцированные определения права дескрипцией его многоаспектного образа. В феноменологической модели сущностные черты правовой жизни описываются и интерпретируются с позиции объективированных и субъективированных измерений. В состав первых входят социальный опыт и правовые ценности, а субъективированные измерения предстают в виде субъекта права и таких его свойств как правообязанность, правомочие и способность к суждению.

7) Феноменологическая модель права оказывается эффективным дополнительным инструментом описания процессов, происходящих в современном российском праве, и перспективы его развития в контексте глобализирующегося мира. Общепризнанные утверждения о напряженности и противоречивости этих процессов, прошедшие процедуру феноменологической редукции, вытесняются рефлексией более высокого уровня. В результате проведенное феноменологическое исследование позволило выделить ряд особенностей современного российского права, обусловленных дихотомией процессов интеграции и процессов дифференциации. Влияние этих процессов на современное российское право привело к фрагментации социального опыта, к количественному росту, плюрализации, интернационализации и прагматизации правовых ценностей; к появлению новых типов правовых субъектов, различающихся по степени участия в правовых реформах; к осложнению правового дискурса и форм коммуникации.

Апробация диссертации.

Основные положения диссертации представлены в ряде научных статей, монографии, обсуждались на докторантских семинарах при кафедре философии и культурологии ИППК УрГУ (2004-2009 гг.), были изложены в форме докладов в рамках различных научных конференций, в том числе на III Российском философском конгрессе «Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия» (Ростов-на-Дону, 2002); Международной научно-практической конференции «Проблема правосубъектности: современные интерпретации» (Самара, 2003, 2008, 2009); Международной научной конференции «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики» (Тольятти, 2004); Всероссийской научной конференции «Бренное и вечное: образы мифа в пространствах современного мира» (Великий Новгород, 2004); IV Российском философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации» (Москва, 2005); Международной научно-практической конференции «Высокие технологии в педагогическом процессе» (Нижний Новгород, 2005); Международной научной конференции «Философия права в России: теоретические принципы и нравственные основания» (Санкт-Петербург, 2007); Международной научной конференции «Социогуманитарная ситуация в России в свете глобализационных процессов» (Москва, 2008).

Научно-практическая значимость работы.

Научно-практическая значимость диссертации определяется тем, что она имеет методологический аспект и, поэтому, имеет непосредственный выход на практику правоприменения, различные сферы правовой культуры. Ее результаты могут быть, в частности, использованы для обоснования позиций различных субъектов права, для разработки методологии прикладных проектов в сфере социального, административного и конституционного права, в преподавании философии, правоведения и философии права.

Структура работы.

Структура диссертации обусловлена необходимостью решения поставленных целей и задач. Работа состоит из введения, четырех глав: первая глава в трех параграфах, вторая глава - в трех, третья глава - в четырех, четвертая глава - в четырех параграфах, заключения и списка литературы. Общий объем работы 356 страниц, список литературы содержит 345 источников, в том числе на английском и французском языках.

Основное содержание работы

право онтологический социальный философский

Во введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, дается характеристика степени разработанности проблемы в научной литературе, определяются цель и задача, а также ее методологические и теоретические основания, представляются научная новизна и практическая значимость результатов исследования.

В первой главе диссертации «Феноменологическая методология и проблемы социально-философского исследования права» анализируется проблемная ситуация, сложившаяся в методологии социального познания и правоведения. В первом параграфе, названном «Феноменология как неклассическая методология социального познания» в результате комплексного, основанного на анализе наследия Э. Гуссерля, его последователей (М. Хайдеггер, П. Бергер, Т. Лукман, А. Щюц, Ю. Хабермас и др.) и представителей идейно родственных философских направлений (К. Ясперс, Г. Фреге, Б. Рассел и др.), были выявлены признаки, выражающие специфику феноменологического подхода к социальному познанию, а именно такие признаки как многомерность, гносеологический субъективизм, онтологический интерсубъективизм, процедурность, открытый характер, актуальность, единство онтологического и гносеологического аспектов познания предметов социальной реальности.

С учетом указанных выше признаков анализируются основные феноменологические процедуры: редукция, дескрипция, интерпретация; описывается последовательность их применения в социальном познании, и уточняются границы поля феноменологического исследования социальных явлений. В частности, исследуется вопрос о границе (мере) неклассической рациональности в социальном познании, которая может быть определена через выяснение наличия / отсутствия преемственности, когерентности знаний, солидарности участников коммуникации, в результате которых знание приобретает статус очевидного.

Сравнение феноменологии с такими неклассическими исследовательскими программами как психоанализ и аналитическая философия показывает, что именно в феноменологических исследованиях получила системное обоснование критика овеществления и функционализации форм общественной жизни, объективистского образа науки и техники, узости схемы субъект-объектных отношений, и заданы перспективы для развития гуманистического, практикоориентированного социального знания. В своей совокупности рассмотренные в параграфе концептуальные положения позволяют представить феноменологию в качестве неклассической теории и методологии исследования социальных явлений и процессов, показать перспективность ее применения к решению проблем теории и философии права.

Во втором параграфе первой главы «Интегративное правопонимание и феноменология права» представлены предпосылки и основные тенденции развития современного правоведения от классической к неклассической научно-исследовательской программе. Анализ этих тенденций позволил сделать вывод о том, что в настоящее время можно говорить о достаточно устоявшейся системе спецификаций, отличающих классические и неклассические типы правопониманий, выделить признаки, характеризующие неклассическое правовое мышление:

1) переход от концепции моносубъекта (индивид и общество) к концепции полисубъекта (участника коммуникации);

2) признание языка в качестве подлинной реальности права,

3) утверждение возможности коммуникативно-дискурсивного обновления правовых принципов и норм,

4) включение внутреннего опыта правового субъекта в понимание права,

5) преодоление в интегративном правопонимании односторонности и финализма классических типов правопонимания.

В параграфе подчеркивается, что рецепция методологии и категориального фундамента феноменологии, распространение принципов неклассической рациональности на теорию права являются основаниями для развития интегративного правопонимания как перспективной версии современного правопонимания. Заявленный в диссертации интегративный подход к пониманию правовой жизни реализуется в нескольких направлениях, определяющих его как специфическую систему представлений о существе праве:

1) в методологическом направлении интегративный подход представлен феноменологией как такой неклассической исследовательской программой, которая основана на единстве фундаментального и инструментального (методологического) аспектов социального познания;

2) в гносеологическом направлении интегративный подход проявляется в развитии концепции интегративного правопонимания, качественная специфика которого обусловлена переосмыслением принципов классической правовой методологии и созданием такой модели права, которая позволяет подвергнуть сомнению общепринятые различия между традиционными типами правопонимания и выработать исследовательскую позицию, ориентированную на действительный мир права или правовую жизнь как многомерное социальное явление;

3) в онтологическом направлении интегративный подход предстает как система представлений и интерпретаций структуры и процессов правовой жизни с позиции социального и личностного, аксиологического и нормативного измерений;

4) в праксиологическом направлении интегративный подход позволяет актуализировать в комплексе, посредством феноменологической модели, конкретные тенденции и механизмы преобразований правовой жизни.

Основная мысль данного параграфа состоит в том, что интегративное правопонимание лежит в фарватере развития феноменологии и применения ее методологии к исследованию права. Феноменология, являясь методологической основой интегративного правопонимания, расширяет границы восприятия права, устанавливаемые традиционными типами правопонимания. Она предлагает механизм развития знания о праве посредством критического рефлексивного позиционирования и диалога между альтернативными традициями правопонимания.

Феноменологическая интерпретация предмета интегративного правопонимания требует соотнесения теоретического познания правовой реальности со стремлениями человека, общества к духовно-практическому освоению действительности. Оно показывает непродуктивность реконструкции сущности права, исходя из предметных оснований, поскольку обнаруживает сущность права «на отрезке» между конституирующим сознанием в актах предания значения и реальным правовым опытом. Феноменология права и интегративное правопонимание ориентированы на актуализацию права, поиск оснований права в человеческом бытии.

Единство тематического и смыслового поля феноменология права и интегративного правопонимания предполагает, что задача объединения традиционных типов правопонимания в единое целое является производной от основной идеи феноменологии права - «реставрации» феномена права, скрывающегося под оболочками понятий и методов научного правоведения.

В третьем параграфе главы, названном «Проблемы становления феноменологических представлений в философии права», анализируются в логике сравнительно-исторического подхода теоретические предпосылки и источники развития феноменологии права. Специфика данного метода заключается в том, что вместо демонстрации хронологической последовательности истории феноменологии, он позволяет реконструировать пространство интеракций между феноменологами и представителями идейно-родственных философских направлений. Автор предлагает следующие блоки интеракций в процессе становление феноменологических представлений:

1) взаимовлияния неокантианства и феноменологии права, связанные с совместной разработкой проблем должного и сущего в праве, интерсубъективной интерференции, определяющей его ценностную природу, поиском априорных структур в праве, применением интенционального анализа (Г. Кельзен, Г Радбрух, Дель Веккио Джорджио, Коссио Карлос и др.);

2) метафизические искания русской философии права, в которых феноменология рассматривалась как основание для «возрождения» естественного права, специфика которого должна была состоять в синтезе различных направлений гуманитарного знания (психологии, социологии, истории, философии) и религиозной метафизики (С.И. Гессен, И.А. Ильин, Н.О. Лосский, С.Л. Франк, Б.П. Вышеславцев, Ф.А. Степун, Г.Д. Гурвич, Л.И. Петражицкий и др.);

3) аутентичные философско-феноменологические учения, в которых право описывается как сложный феномен с помощью широкого спектра феноменологических процедур, рассматривается проблема объективной структуры или эйдетической сущности правового логоса, определяется функция горизонта или смыслового предела сущностных характеристик права (Н.Н. Алексеев, А. Райнах);

4) современные философско-правовые интерпретации феноменологии, направленные на восполнение пробелов теории права и уточнение современных определений нормативности с помощью феноменологической редукции, логического учения о значении и принципа интерсубъективности Э. Гуссерля. Их отличает стремление применить данные теоретические положения к решению проблем гражданского, судебного и международного права, правовых техник, правовой политики в отношении национальных меньшинств и ревизии юридического языка (Г. Гуссерль, Ф. Кауфманн, П. Амселек и Б. Вальденфельс и др.).

Таким образом, философско-феноменологические теории права объединяет их обращенность к исследованию эйдической сущности права и использование феноменологических процедур. Однако отсутствие канонических образцов таких теорий показывает, что аутентичная адаптация феноменологии Э. Гуссерля и его последователей к изучению права практически невозможна и нецелесообразна.

Вторая глава диссертации «Правовая жизнь как предмет социальной философии и феноменологии права» посвящена исследованию концепта «правовая жизнь» в контексте философско-феноменологического подхода. Необходимость разработки данного концепта обусловлена тем, что за понятиями «право», «правовая реальность», «правовые отношения», традиционно используемыми в теории и практике права, уже закрепился набор определенных значений. Целесообразно предположить, что до их концептуального конституирования существует право как таковое, то есть совокупность всех правовых явлений и процессов, смыслы которых сосредоточены в интуиции порядка и определяют содержание социального бытия и типичных коммуникаций. Утверждается, что эйдетическая сущность «живого» права, выявленная методом феноменологической редукции должна быть выражена именно в концепте «правовая жизнь».

Необходимость исследования данного концепта обусловлена требованием интегративного правопонимания обнаружить специфический правовой объект, который бы охватывал различные стадии и ракурсы познания права, представлял его не только в статическом состоянии как структуру, но и в динамическом - как процесс.

Выведение концепта «правовая жизнь» является основной задачей первого параграфа второй главы диссертации - «Правовая жизнь как смысловой конфигурат права в интегративном правопонимании». Трудность решения этой задачи обусловлена тем, что отношение «право - жизнь» характерно для множества экспликаций форм бытия права, представленных разными языками описания и типами правопонимания. Преодолеть указанную трудность автор предлагает посредством придания концепту правовой жизни статуса общей смысловой рамки или конфигурата, интегрирующего в соответствии с неклассическим принципом дополнительности юснатуралистическое понимание «живого права» как универсального образа справедливости, юрпозитивистского представления о правовой жизни как системе объективно обусловленных потребностей в социально-политической стабильности и мероприятий, направленных на их удовлетворение, антитезы «живого права» и «мертвого права» в социологическом правопонимании.

Теоретическим основанием исследования правовой жизни следует считать учение о жизненном мире Э. Гуссерля, а методологическим - процедуру феноменологической редукции. В результате было выяснено, что концепт «правовая жизнь» сущностно связан с учением о жизненном мире по ряду смысловых совпадений: как конституированное единство смыслов; как онтологическая предпосылка «знания о…» и гносеологическое основание практических действий и решений; как жизненная форма рациональности, реализующаяся в виде регуляции и рефлексии; как форма актуализации норм и ценностей. Последовательное применение феноменологической редукции позволило сформулировать дополнительные методологические требования к интегративному исследованию права, дать предварительное определение правовой жизни как способа человеческого сосуществования, реализующегося благодаря деятельности правового субъекта в актуальном содержании правовых норм и ценностей.

Анализируя различные трактовки понятия правовой жизни в философской и правоведческой литературе (Дж. Холл, А.Ф. Закомлистов, А.В. Поляков, И.Д. Невважай, С.И. Максимов и др.), автор предлагает сохранить за ним статус концепта, что позволяет, в отличие от научного понятия, охватить не только логически релевантные формы правового мышления, но и предрассудочные формы в виде воображения, интуиции, представлений, показать антиномичность правовой жизни. Концепт не ограничивает исследователя предметными рамками той или иной науки, что, собственно, соответствует замыслу интегративного правопонимания.

Второй и третий параграфы второй главы посвящены исследованию правовой жизни с точки зрения онтологического и гносеологического подходов, которые являются различными сторонами интенционального анализа, направленными на выявление предметного значения и смысла предмета. Гносеологический аспект в рамках феноменологии права определяется в качестве ведущего, так как правовая жизнь конституируется, прежде всего, как пространство осмысления данностей права, результаты которого затем обретает ту или иную форму фактичности. В онтологическом аспекте правовая жизнь характеризуется через совокупность предметных свойств (измерений-явлений) или данностей права.

Во втором параграфе, названном «Феноменологическое учение о жизненном мире и смысловые измерения правовой жизни (гносеологический аспект исследования)», детальному исследованию подвергается проблематика правовой жизни в гносеологическом аспекте. Прежде всего, автор обращает внимание на то, что феноменология представляет право как горизонт жизненного мира, то есть как некую предварительную данность, которая отступает в будущее в процессе его «опознания». Для реализации феноменологической установки необходимо погружение в допредикативную данность жизненного мира, а затем восхождение к горизонту права с постепенным выделением соответствующих ему онтологических форм и структур. Собственно выражением процесса восхождения к возможным горизонтам права и является концепт «правовая жизнь», предполагающий описание его формы и содержания по мере движения «от…» к «до…».

Автор доказывает предположение о том, что смысловые характеристики жизненного мира совместимы с содержанием концепта «правовая жизнь». В своей совокупности они задают контекст интегративной интерпретации права, целью которой является собственно понимание того, какие смыслы права укорены в структурах сознания.

Данный подход к трактовке концепта правовой жизни дает возможность конкретизировать его содержание за счет следующих смысловых измерений:

1) «правовая жизнь - это действительный мир права»: в данном измерении смысл права определятся как жизненно-практический модус и деятельностный контекст всех коммуникаций: от нормативно обусловленных повседневных контактов до правовых взаимодействий, регламентированных государством;

2) «правовая жизнь - это утраченный фундамент наук о праве»: данное измерение позволяет помыслить правовую жизнь как мир донаучного опыта, в котором правовая жизнь предстает как процесс накопления, конституирования и символизации социально-значимых смыслов, на которые люди ориентируются в своей повседневной деятельности;

3) «правовая жизнь всегда предпослана научному и практическому освоению права»: данное измерение предъявляет самоценность права, обусловленную способностью субъекта права к формированию представлений о «нормальной жизни»;

4) «правовая жизнь - это пространство очевидных утверждений о праве»: данное измерение указывает на то, что смысл права состоит в осознании и артикуляции субъектом права своего присутствия в правовых процессах, а привычность и доступность правовых данностей предполагают выделение из них стандартов в виде норм, образцов поведения, устойчивых реакций на повторяющиеся ситуации;

5) «правовая жизнь - это актуальное право»: констатацией данного измерения утверждается, что смысл активного присутствия в праве (или собственно правовая жизнь) предполагает, что субъект включен в право, он осваивает его и практически, действуя или бездействуя в соответствии с нормами права, участвуя в их создании и т.д., и духовно, представляя право как ценность и форму общественного сознания.

Таким образом, в гносеологическом аспекте правовая жизнь может быть определена как форма потенциальной смысловой содержательности права, реализующаяся в деятельности субъекта права, актуальных формах правосознания и являющаяся первичной по отношению к теоретическим утверждениям о праве.

Третий параграф второй главы посвящен исследованию правовой жизни в контексте измерений-явлений, которые дополняют ранее выделенные смысловые измерения с позиции онтологического аспекта.

«Источником энергии» правовой жизни и ее основным измерением-явлением следует считать правового субъекта, который определяется как правовая личность, обладающая собственным правосознанием и способностью принимать активное участие в правовой жизни посредством правовой коммуникации. Центральное положение субъекта права в правовой жизни обусловлено такими его качествами как «быть носителем правосознания» и «быть правовым деятелем». Содержание такой характеристики правового субъекта как «быть носителем правосознания» определяется когнитивной активностью правосознания и практической реализацией ее результатов, которые, в свою очередь, зависят от правовой воли. В той мере, в какой правосознание субъекта и его воля устремлены вовне, в практическую деятельность, правовой субъект утверждает в ней свое существование и предстает как правовой деятель. Содержание характеристики субъекта права «быть правовым деятелем» определяется внутренним противоречием между правообязанностями и правомочиями. Последние не только описывают сущность субъекта права, но и образуют отдельный аспект правовой жизни, специфика которого определяется связью с существующей системой законодательства. Наличие указанной связи позволяет говорить о правовой жизни как о нормативном процессе существования субъекта права. Феноменологический подход к пониманию правовой нормы определяет ее как форму ноэтической связи между правовым субъектом и данностями правовой жизни.

В качестве следующего измерения-явления правовой жизни выделяются правовые суждения, которые репрезентируют данности правовой жизни и обусловливают коммуникацию между субъектами права. Правовые суждения могут быть формально-логическими построениями и, в этом качестве, сигнализировать о нормативной связи субъекта с законодателем и институциями (перформативные суждения), но могут быть выражены и в форме суждения субъекта права о своей состоятельности в качестве такового (мотивирующие суждения).

Субъект права с его способностями представляет правовую жизнь со стороны ее актуализированности и рефлективности. Однако в составе правовой жизни существует измерение-явление, связанное с деятельностью субъекта права, но не всегда осознаваемое им целиком. В феноменологии такая структура получила название опыта или интуиции пережитого-прожитого. В данном исследовании понятие опыта описывается как форма освоения действительности, имеющая личностно-значимый и социально-значимый, практический, духовный, духовно-практический, практически-духовный уровни. Кроме того, поскольку деятельность интерсубъективна, то основной предикацией опыта должна быть социальность или, в терминологии П.А. Сорокина, «социальная душа».

Следующим измерением-явлением правовой жизни являются правовые ценности, которые с одной стороны, выражают отношение субъекта права к действительности, а с другой - опосредуют связь данного субъекта с предзаданными способами существования. Кроме того, правовые ценности самореферентны, что позволяет им быть критериями оценки реальных фактов с точки зрения ценностности и контрценностности.

Таким образом, если рассматривать правовую жизнь как мир данностей права, то она предстает как постоянно воспроизводящиеся варианты интуиции порядка, которые корректируются с социальным опытом и реализуются в специфических способностях субъекта права. Совокупность этих данностей и система связей между ними и образует онтологической конструкцию (модель), значение которой состоит в том, что она открывает наличное бытие правовой жизни и актуализирует ее предметное значение.