Размещено на http://www.allbest.ru/

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

МЕТАТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ

ФИЛОСОФИИ КУЛЬТУРЫ

Самойлов Сергей Федорович

09.00.13 - Религиоведение, философская антропология, философия культуры

Ростов-на-Дону

Диссертация выполнена на кафедре философии и социологии

Краснодарского университета МВД России

Научный консультант - доктор философский наук, профессор Несмеянов Евгений Ефимович

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Данилова Марина Ивановна

доктор философских наук, профессор Подопригора Станислав Яковлевич

доктор философских наук, профессор Радовель Михаил Рувинович

Ведущая организация

Волгоградский государственный педагогический университет

Защита состоится 11 ноября 2009 г. в 15.00. на заседании диссертационного совета Д 212.208.13 по философским наукам при Южном федеральном университете по адресу: 344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 140, Конференц-зал

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Южного федерального университета, 344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская , 148

Автореферат разослан «__» октября 2009 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета М. М. Шульман

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования.

История науки и философии знает достаточное количество примеров того, что дальнейшее плодотворное развитие той или иной дисциплины зависит от ее способности перейти на качественно новый уровень исследования своей предметности. Чаще всего этот уровень связан с превращением конструктов, с помощью которых осуществляется процесс познания, в особый предмет рассмотрения. Так, греческая научная мысль сделала предметом своего изучения не чувственно-наглядные вещи, подлежащие измерению и исчислению, но сами средства измерения и исчисления - числа и различные геометрические конструкты. Осуществленный таким образом переход науки с эмпирического на теоретический уровень исследования открыл перед человеком новый способ понимания мира.

Как показало развитие научной и философской мысли ХХ столетия, теоретический уровень исследования не является пределом познания. Над ним находится сфера метатеоретических конструкций, объясняющих закономерности возникновения и функционирования самих теорий. Впервые программа метатеории была осуществлена Д. Гильбертом для самообоснования математики, а затем получила наибольшее развитие в логике, представ в виде развитой системы металогических дисциплин, описывающих структурные характеристики различных исчислений. Данная тенденция к переходу научного знания с теоретического на метатеоретический уровень исследования требует от философских дисциплин, и в частности, от философии культуры, определения своего отношения к метатеоретическому способу мышлению.

Наверное, не будет большим преувеличением утверждать, что метатеоретическое мышление, получившее распространение в научной среде только в прошлом веке, для философии служит естественным проявлением ее рефлексивного характера, о чем свидетельствует история развития как философского знания в целом, так и его отдельных дисциплин. Так, уже сам факт создания метафизики Платоном и Аристотелем следует рассматривать как проявление метатеоретического способа объяснения природы, что выражается в следующем. Если понятие «архе» (первоначало) служило у натурфилософов средством объяснения природных процессов и явлений, то понятие «идея» в его объективно-идеалистическом и реалистическом вариантах выступило в качестве средства прояснения натурфилософского понимания «архе». Именно по этой причине метафизика или первая философия рассматривалась Платоном и Аристотелем в качестве дисциплины, предваряющей собой изучение физики. Если онтология заявила о себе как о метатеории достаточно рано, то метатеоретическая сущность гносеологии была выявлена только И. Кантом. При этом кантовская теория познания выступила не столько средством постижения тех или иных предметных областей, сколько средством объяснения существования и функционирования как научных, так и философских дисциплин. Тем самым, гносеология впервые выступила в качестве метанауки и метафилософии. Именно метатеоретический характер гносеологии, выявленный И. Кантом, позволил И. Г. Фихте говорить о философии в целом как о наукоучении.

Попытка Канта занять метатеоретическую позицию путем анализа трансцендентальных структур сознания во многом определила дальнейшее направление метатеоретических разработок. Так, представители аналитической философии, в частности, Я. Хинтикка связывают возможность создания метафилософии с разработкой определенного метаязыка теоретического познания. Таким образом, на смену трансценденталистскому прочтению метатеории приходит ее лингвистическая интерпретация. Лингвистическая критика философского знания, осуществленная в рамках аналитической традиции, позволила вплотную подойти к изучению культуры в качестве среды, формирующей различного рода теории и тем самым раскрыть ее метатеоретический потенциал.

Важнейший шаг в этом направлении был сделан К. Хюбнером, рассмотревшим науку и миф в качестве равносильных средств объяснения природного и социального мира, благодаря чему теоретизирование выступило в качестве исторически обусловленного феномена. Вместе с тем, К. Хюбнер, раскрывая возможность создания какого-либо учения о предметности только в рамках определенной формы духовной культуры, напрямую не указывает на культуру как на средство объяснения феномена теоретического мышления. Отсюда можно сделать вывод, что К. Хюбнер, уделивший много внимания разработке понимания метатеории, все же не выдвинул идею перехода философии культуры на метатеорический уровень развития. В целом данная идея может быть сформулирована следующим образом. Рациональное исследование культуры возможно осуществлять на трех уровнях: эмпирическом, теоретическом и метатеоретическом. На эмпирическом уровне оно предстает в качестве различных исторических дисциплин, выясняющих характер и ход развития конкретных культур и цивилизаций. На теоретическом уровне оно приводит к возникновению философии культуры, предлагающей в качестве руководства для осмысления эмпирического материала различные теории и концепты. При этом философствование по поводу смысла и назначения культуры не замыкается рамками соответствующей философской дисциплины и в скрытом виде может присутствовать как в теологических, так и в научных концепциях. Наконец, на метатеоретическом уровне рациональное исследование культуры принимает вид объяснения закономерностей выдвижения тех или иных культурологических концепций. Особо следует подчеркнуть, что плодотворное развитие культурологии в целом зависит от тесного взаимодействия всех трех уровней исследования. Таким образом, присутствие в современной научной и философской мысли тенденции к переходу познания на метатеоретический уровень делает работу, посвященную обоснованию возможности создания метатеоретической культурологии, современной и актуальной.

Степень разработанности темы

Переход философии культуры на метатеоретический уровень развития зависит от осмысления понятия «метатеория» в различных научных и философских дисциплинах. В науке, также как и в философии, можно обнаружить несколько трактовок данного понятия. Логико-математическое понимание метатеории представлено в работах таких ученых и мыслителей, как Д. Гильберт, К. Гёдель, Р. Смальян, П. Я. Перминов, А. Н. Шуман. Основные проблемы перехода общественных наук на уровень метатеоретического познания раскрыты в работах Н. Стефанова, тогда как вопросы создания метадисциплин в рамках социологии и лингвистики рассматриваются в исследованиях К. Манхейма, выдвинувшего идею «социологии социологии», а также в научных статьях О. С. Ахмановой и Н. Б. Гвишиани, посвященных проблеме метаязыка языкознания. Что же касается метанауки как теоретико-методологической базы осмысления научного познания в целом, то она представлена в трудах Т. Куна, И. Лакатоса, К. Р. Поппера и П. Фейерабенда.См., напр.: Ахманова О. С. К вопросу об основных понятиях метаязыка лингвистики//Вопросы Языкознания, № 5, 1961. - С. 25-35.; Гвишиани Н. Б. К вопросу о метаязыке языкознания// Вопросы Языкознания, № 2, 1983. - С. 34-41.; Гильберт Д. Избранные труды, Т. 1. - М.: Наука, 1998. - 565 с.; Кант И. Критика чистого разума / Пер. с нем. - М.: Мысль, 1994. - 591 с.; Коновалова Л. В. У истоков метаэтики//Мур Д. Э. Природа моральной философии. - М.: Республика, 1999. С. 5-20.; Кун Т. Структура научных революций. 2-е изд. - П.: Прогресс, 1977. - 300 с.; Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. - М.: Медиум, 1995. - 236 с.; Мамардашвили М. К., Пятигорский А. М. Три беседы о метатеории сознания. (Критическое введение в учение виджнянавады)//Труды по знаковым системам. Т. 5. -- Тарту, 1971. С. 301-376; Манхейм К. О специфике культурно-социологического познания// Манхейм К. Избранное: Социология культуры. М.; СПб.; Университетская книга, 2000. - 234-333 с.; Перминов В. Я. Философия и основания математики. - М.: Прогресс-Традиция, 2001. - 320 с.; Поппер К. Р. Логика научного исследования / Под общ. ред. В. Н. Садовского. - М.: Республика, 2005. - 447 с.; Стефанов Н. Теория и метод в общественных науках/Пер. с болг.- М.: Изд-во Прогресс, 1967. - 272 с.; Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. - М.: Прогресс, 1986. - 542 с.; Хюбнер К. Истина мифа. Пер. с нем. - М.: Республика, 1996. - 448 с.; Хюбнер К. Рефлексия и саморефлексия метафизики // Вопросы философии. - № 7 , 1993. - 165-172 с.

Различные образы метафилософии как самосознания философской мысли можно обнаружить в соответствующих работах У. Джеймса, В. Дильтея, М. Хайдеггера, К. Ясперса, Х. Ортеги-и-Гассета, В. фон Гильдебранда, Ж. Делеза и Ф. Гваттари. В качестве метатеоретических исследований в рамках отдельных философских дисциплин, а именно в онтологии, гносеологии и этике, рассматриваются трактаты Аристотеля, И. Канта и Дж. Мура.

Важнейшим моментом формирования культуролгической метатеории является установление культурной обусловленности теоретического знания. Данная зависимость была выявлена в трудах таких классиков философской мысли, как Р. Арон, В. Виндельбанд, В. Дильтей, Г. Зиммель, Э. Кассирер, К. Манхейм, Г. Риккерт, М. Хайдеггер, К. Хюбнер, О.Шпенглер. См.: Арон Р. Критическая философия истории // Избранное: Введение в философию истории. М.: ПЕР СЭ; СПб: Университетская книга, 2000 - С. 7-214; Виндельбанд В. Избранное: Дух и история. М.: Юрист, 1995. - 687 с.; Дильтей В. Сущность философии//Философия в систематическом изложении. - М.: Издательский дом «Территория будущего», 2006. - 13-83 с.; Зиммель Г. О сущности культуры // Избранное. Т. 1. Философия культуры. - М.: Юрист, 1996 - 475-502 с.; Кассирер Э. Философия символических форм. Т. 3. Феноменология познания. - М.; СПб.: Университетская книга, 2002 - 398 с.; Риккерт Г. О понятии философии // Философия жизни: Пер. с нем. - Киев: Ника-Центр, 1998. - 448-486 с.; Хайдеггер М. Наука и осмысление // Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. М.: Республика, 1993. - С. 238-253; Хюбнер К. Критика научного разума. - М.:, 1994. - 326 с.; Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т.1. Гештальт и действительность/Пер. с нем., вст. Статья и примеч. К.А. Свасьянов.- Мысль, 1993. - 663 с. Большой вклад в раскрытие культурно-исторической специфики теоретической мысли внесли отечественные философы и исследователи, такие как В С. Библер, А. А. Богданов, П. П. Гайденко, А. Я. Гуревич, П. С. Гуревич, А. Ф. Лосев, Т. И. Ойзерман, М. К. Петров, В. М. Розин, В. С. Степин, П. С. Юшкевич. Библер В. С. От наукоучения - к логике культуры: Два философский введения в двадцать первый век. - М.: наука, 1990. - 374 с.; Богданов А. А.Эмпириомонизм: Статьи по философии/Отв. Ред. В. Н. Садовский, Послесловие В. Н, Садовского, А. К. Андреева и М. А. Меслина. - М.: Республика, 2003. - 400 с.; Гайденко П. П. История новоевропейской философии в ее связи с наукой: Учебное пособие для вузов. М.: ПЕР СЭ; СПб.: Университетская книга, 2000. - 456 с.; Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М.: Искусство, 1972. - 320 с.; Гуревич П. С. Философия культуры. - М.: Наука, 1994. - 453 с.; Лосев А. Ф. Терминологическая многозначность в существующих теориях знака и символа//Collegium: Международный научно-художественный журнал, Киев, 1994, № 3; Ойзерман Т. И. Существуют ли универсалии в сфере культуры? // Вопросы философии, № 2, 1989. - 51-53 с.; Розин В. М. Мышление в контексте современности // Общественные науки и современность, 2005, № 5. - 345 с.; Стёпин В.С. Философская антропология и философия науки. М.: Высшая школа, 1992. - 253 с.; Юшкевич П. С. Современная энергетика с точки зрения эмпириосимволизма//Русский позитивизм: В. В. Лесевич, П. С. Юшкевич, А. А. Богданов. - СПб.: «Наука», 1995. С. 107-164.

Данное исследование не могло бы состояться без анализа работ виднейших представителей отечественной культурологии. Особо следует выделить работы Е. В. Боголюбовой, В. Д. Губина, Б. Л. Губмана, Б. С. Ерасова, С. М. Иконниковой, А. И. Кравченко, Л. Н. Когана, Т.В. Кузнецова, В. М. Межуева, Р. С. Маркаряна, Т. И. Ойзермана, Г. Померанца, Н. С. Розова, В. М. Розина, Э.В. Соколова, А. Я. Флиер и др.

Кроме того, идея культурологической обусловленности теоретического знания была рассмотрена в диссертационных исследованиях С. Б. Баглюка, А. А. Григорьева, Л. В. Даниленко, Н. В. Кулагиной, Ф. Е. Кузьмина, М. А. Федеечевой, Д. Н. Шульгина.

Другой важной предпосылкой перехода философии культуры на метатеоретический уровень исследования следует признать преодоление фундаменталистского способа мышления, исходящего их неизменности либо объективных, либо субъективных условий теоретического познания. Поскольку духовный фундаментализм проявляет себя как в религии, так в философии и науке, то возникла необходимость в анализе источников и исследовательской литературы, раскрывающей специфику теологического, философского и научного мышления.

Феномен религиозного фундаментализма был исследован на основании таких католических, православных и протестантских богословов, как Тертуллиан, Бл. Августин, Фома Аквинский, Ж. Маритен, Э. Жильсон, С.Н. Булгаков, П.А. Флоренский, Вл. Н. Лосский, К. Барт, М. Велькер, М. Эриксон, Дж. Пакер. При этом пути преодоления фундаменталистского мышления в самой теологии можно обнаружить в работах Ф. Шлейермахера, А. Гарнака, Р. Бультмана, Р. и Рич. Нибуров, П. Тиллиха. Различные аспекты религиозного сознания в целом и теологического мышления в частности, имеющие отношения к проблеме анализа проявлений духовного фундаментализма, можно обнаружить в научно-исследовательских работах А. Аммана, У. Джеймса, Б. Рассела, Х. Альберта, Ф. Коплстона, Э. Фромма, З. Фрейда, К.Г. Юнга, а также Я. В. Гараджи, И. Н. Яблокова, К. И. Никонова, М. А. Поповой, А. И. Налимова, Ю. А. Кимелева.

В процессе исследования философского фундаментализма были изучены труды классиков философской мысли: Аристотеля, Платона, Б. Спинозы, Г. В. Ф. Гегеля, И. Г. Фихте, Р. Кронера, А. Кожева, А. Койре, Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, Н. Гартмана. Определенные тенденции к преодолению проявлений философского фундаментализма средствами самой философии были обнаружены в творчестве таких мыслителей, как Сократ, И. Кант, М. Шелер, К. Ясперс, Э. Трёльч, Р. Хюбнер, К.-О. Апель, а так же у Вл. С. Соловьева, Б. Н. Чичерина, С. Н. Франка, Б. В. Яковенко. Специфика философского мышления раскрывается в научно-исследовательских работах В.С. Библера, П. П. Гайденко, Т. Н, Горнштейн, Ю. Н. Давыдова, Е. Р. Доддса, Б. Кассен, А. Ф. Лосева, В. А. Лекторского, Н. В. Мотрошиловой, В. В. Налимова, М. К. Петрова, Ю. В. Перова, В. Г. Пушкина, К. А. Сергеева, Я. А. Слинина, З. А. Сокулера, В. Г. Торосяна, Л. А. Чухиной.

В наиболее ярком виде научный фундаментализм представлен в трудах таких сциентистски ориентированных мыслителей, как Ф. Бэкон, Р. Декарт, О. Конт, Э. Мах, Р. Авенариус, Б. Рассел, Л. Витгенштейн, Р. Карнап, М. Шлик, Т. Кун, К. Р. Поппер, Х. Альберт. Пути преодоления научного фундаментализма были намечены и осуществлены в трудах таких мыслителей, как Г. В. Лейбниц, Г. Башляр, П. Фейрабенд. Среди исследовательских работ, направленных на выявление специфики научного сознания и способов его взаимодействия с другими формами духовной жизни, следует выделить труды и статьи В.Г. Горохова, Д. Гудинг, В. И. Дынич, М. А. Ельяшевич, Р. Кеттера, Б. Г. Кузнецова, В.А. Лекторского, Дж. Леннокс, Т. Г. Лешкевич, М. В. Мостапенко, Дж. Пассомора, В. С. Поликарпов, З.А. Сокулер, Б. Страуда, В.С. Степина, Е. А. Толкачева, Л. М. Томильчика, Н. С. Юлиной.

Важнейшим теоретическим конструктом, объясняющим формирование феномена духовного фундаментализма, является понятие установки сознания. В диссертационном исследовании были задействованы работы таких психологов, как Ш.А. Надирашвили, А.С. Прангишвили, Д.Н. Узнадзе, К.Г. Юнг, в которых раскрывается психологическая интерпретация данного понятия. Социально-психологический аспект установки раскрывается в работах Г.М. Андреева, А. Г. Асмолова, П.Н. Шихарева, В.А. Ядова. Философское и логическое понимание установки в наиболее полном виде представлено у Э. Гуссерля и Б. Рассела, А. Тарского и Я. Хинтикка.

Выявление образовательной функции установок сознания, свойственным основным формам духовной жизни, потребовало использования работ классиков философии образования, таких как Аристотель, Платон, П. Наторпа, М. Шелера, М. Хайдеггера, Дж. Дьюи, а также научных работ таких отечественных и зарубежных исследователей, как В, М. Розин, Н. С. Розов, Э. Савицкая, Л. А. Степашко, Н. А. Стефанов.

Анализ реализации установок сознания в области общей и частной методологии потребовало обращения к семиотическим и символогическим проблемам, решаемым в трудах Ч. Пирса, П. Рикера, Ц. Тодорова, С. Лангер, М. Фуко.

На основании изучения научных, философских и теологических источников, а также научно-исследовательской литературы по проблеме культурной обусловленности теоретического мышления можно сделать вывод о том, что, несмотря на наличие возможности перехода философии культуры на метатеоретический уровень развития, этот переход не был осуществлен. По этой причине программу создания культурологической метатеории следует рассматривать как один из перспективных путей развития культурологической мысли.

Объект исследования. Объектом исследования служат основные формы человеческого духа: религия, философия и наука, в рамках которых функционируют важнейшие виды теоретического знания.

Предмет исследования. Предметом исследования служат установки сознания, свойственные основным формам духа, представленные как в теоретическом, так и в социокультурном аспектах.

Цель исследования. Продемонстрировать социокультурную и методологическую необходимость перехода философии культуры с теоретического на метатеоретический уровень исследования.

Данная цель достигается путем последовательного решения следующих задач:

1. определить основные виды метатеоретических исследований;

2. выявить возможности перехода философии культуры на метатеоретический уровень развития;

3. раскрыть исторические предпосылки рассмотрения понятия культуры в качестве средства объяснения теоретической способности человека;

4. установить важнейшие пути осуществления метатеоретического проекта и выбрать из них наиболее соответствующий характеру культурологического знания;

5. предложить общий принцип, объясняющий механизм формирования любого рода теорий и сформировать соответствующее метатеоретическое понимание культуры;

6. описать познавательные и социокультурные аспекты механизма формирования теорий;

7. дать сущностные характеристики специфическим средствам образования умозрительных конструкций в основных сферах познания;

8. установить нормальную и отклоняющуюся формы самообоснования как видов познания, так и отдельных дисциплин;

9. выявить основную черту, свойственную взаимоотношениям основных форм духовной жизни;

10. раскрыть познавательные и социокультурные функции механизмов формирования теоретического знания;

11. описать процесс осознания механизмов формирования теоретического знания в общей и частной методологии научного, философского и религиозного познания.

Теоретико-методологические основы исследования.

Теоретико-методологической основой диссертационного исследования послужила идея метатеоретического проекта, реализованная ранее в различных научных и философских дисциплинах. Важнейшим средством его осуществления в области философии культуры послужил культуро-критический метод, позволивший обнаружить культурную обусловленность теоретического знания. В свою очередь, культуро-генетический метод раскрыл общие механизмы формирования теорий в самых различных познавательных областях, важнейшими из них были признаны теоретические установки сознания. Исследование установочного характера сознания потребовало привлечения познавательных средств психологии, в частности, методологии психоанализа и грузинской школы. Для решения данной задачи были также использованы достижения современной теоретической философии, в частности, феноменологический метод и логический анализ.

Осмысление применения результатов указанных методов позволило сформировать метатеоретическое понимание интенциональности сознания в целом и теоретических установок в частности. Раскрытие закономерностей развертывания теоретических установок привело к необходимости привлечения структурно-функционального метода, позволившего раскрыть познавательные и образовательные функции религиозного, философского и теологического сознания. Описание процесса закрепления теоретического мышления в различных культурных и социальных институтах стало возможным благодаря применению в диссертационном исследовании социокультурного подхода.

Доказательство способности философии культуры перейти на метаторетический уровень познания потребовало, с одной стороны, обращения к анализу эмпирических и теоретических приемов исследования, используемых научным, философским и теологическим мышлением, а с другой - к осмыслению всего многообразия феноменологических, аксеологических, семиотических, символогических, герменевтических, структурных, деконструктивных и иных методов, применяемых современной философией культуры. Методологическая установка диссертационного исследования была нацелена не на создание всеобъемлющего синтеза, объединяющего различные сферы познания, дисциплины, методологии в единое целое, но на конструирование системы методов, в которой каждому методологическому приему отведено выбранное им самим место. Благодаря этому была указана прямая зависимость самосознания философии культуры от самосознания составляющих ее разделов и методологий.

Научная новизна исследования выражается в следующих достигнутых результатах:

- доказана необходимость введения нового раздела философии культуры -- культурологической метатеории и указано его место в структуре культурологического знания в целом;

- на основании проведенного анализа развития научных, философских и теологических дисциплин были определены способы перехода того или иного вида познания на метатеоретический уровень исследования -- формальная, содержательная и смешанная стратегия;

- благодаря преодолению представления о метатеории как о чисто формализованной системе был выявлен метатеоретический потенциал области познания, которой традиционно отказывалось в способности осуществить метатеоретическое исследование -- религии;

- исходя из рефлексивной природы философии культуры, в качестве пути реализации культурологической метатеории была избрана содержательная стратегия, которая имеет преимущественно методологический характер;

- выявлена основная движущая сила, позволяющая последовательно проходить эмпирический, теоретический и метатеоретический уровни познания -- интенциональность сознания;

- раскрыта девиантная форма самообоснования отдельных дисциплин и сфер человеческого познания, которая определена как духовный фундаментализм, показаны ее теоретические и социокультурные характеристики;

- разработано понятие установки сознания форм духа и выявлены познавательные и образовательные функции последних;

- объяснение, осмысление и поклонение представлены в качестве существенных характеристик, свойственных интенциональности научного, философского и религиозного сознания соответственно;

- теоретическое знание представлено как продукт действия установок сознания, а не как результат отражения действительности;

- сформулированы основные принципы культурологической метатеории и продемонстрирована возможность их обоснования средствами частной методологии;

- выявлены основные ступени метатеоретического уровня исследования -- установочный, репрезентативный и символический, раскрыто их отношение к эмпирическому и теоретическому познанию.

Положения, выносимые на защиту.

1. Метатеоретический уровень познания доступен не только таким формализированным дисциплинам, как математика и логика, но и различными разделами философского знания, а также религиозному сознанию. Данное утверждение является истинным в силу того, что сущностью любой метатеории является создание теории, объясняющей функционирование какой-либо другой теории -- то есть осмысление умозрительных конструкций. Отсюда следует, что рефлексия представляет собой неотъемлемое свойство метатеоретического мышления в целом. В свою очередь, наличие проявлений саморефлексии со стороны научных, философских, теологических или иной дисциплин позволяет говорить о присутствии в них метатеоретического потенциала, а, следовательно, и возможности проведения в их рамках метатеоретических исследований. На основании сказанного наряду с научными метатеориями могут существовать, как минимум, еще два вида метатеорий -- философские и теологические.

2. Наличие метатеоретического потенциала у различных научных, философских и теологическ их дисциплин означает, что существует не один, а как минимум, несколько путей его реализации. Важнейшими из них следует признать формальную, содержательную и смешанную стратегии. Формальная стратегия наиболее ярко проявилась в таких дисциплинах, как математика и логика, характеризуется описанием правил функционирования теорий на языке формул и логических символов. Содержательной стратегии, напротив, свойственен методологизм, который проявился в металингвистике, метаэтике, метафилософии. Наконец, смешанная стратегия нашла свое наиболее адекватное воплощение в постструктуралистских, и постмодернистских исследованиях, в частности, в металитературе. Для философии культуры переход с теоретического на метатеоретический уровень развития представляется возможным с помощью содержательной стратегии, поскольку она в силу своего методологического характера способна предложить такое понимание культуры, которое способно продемонстрировать механизмы формирования не только культурологических концепций, но и любых других теорий.

3. Метатеоретическое понимание культуры принципиальным образом отличается от ее интерпретации в научном и собственно философском знании. В первом случае, термин «культура» используется для объяснения различных духовных и материальных феноменов и рассматривается в качестве продуктивной деятельности человека. Во втором он напротив, служит средством обнаружения основания преобразующей природу способности и сводится к совокупности идеальных структур, изначально свойственных сознанию. В противоположность науке и большинству философских направлений культурологическая метатеория рефлексирует не над результатами духовной и материальной деятельности человека, но над научными философским пониманием культуры. По этой причине используемый ею термин «культура» представляет собой метатеоретическую конструкцию, фиксирующую общие и специфические черты культурологических исследований в науке и философии. К числу таких общих черт следует признание культуры в качестве непосредственно данного сознанию начала. Различие же между научным и философским пониманием состоит в фиксации ими двух противоположных планов культуры -- реального и идеального. На основании этого культурологическая метатеория исходит из интенционального понимания культуры. Интенциональность представляет собой не сущностную характеристику научного сознания, но особый метауровень культурологического познания, подобно тому, как понятие продуктивной деятельности, формулируемое эмпирическими науками, служит метауровнем по отношению к чувственно наглядным феноменам, а понятие сущности -- метауровнем по отношению к понятию продуктивной деятельности. Тем самым интенциональное понимание культуры служит средством прояснения не столько реальности, сколько теоретического мышления.

4. Интенциональность представляет собой наиболее общую характеристику теоретического мышления, нуждающуюся в конкретизации. Основанием последнего служит способность фиксировать как смысловые, так и чувственно-наглядные аспекты предметности. Преломление интенциональности через призму рефлексивной способности человека представляет собой необходимое условие теоретизирования, позволяя выявить три основных комбинации смыслового и чувственно-наглядного аспекта интенционального акта. Главным механизмом трансформации интенциональности в целенаправленные формы теоретического мышления служит так называемое онтологическое вопрошание, принимающее вид следующих вопросов: «кто создал мир?», «что такое мир?» и «как функционирует мир?» и представляющее собой одну из первых ступеней рефлексии. В каждом из указанных вопросов устанавливаются особые формы отношений между смысловым и чувственно-наглядными аспектами интенциональности. В первом случае, смысловой аспект, интерпретированный как сверхъестественное начало, рассматривается в качестве стоящего за чувственно-наглядными предметами. Во втором случае предметный и смысловой аспекты противопоставляются друг другу, что приводит к выделению двух познавательных сфер -- сферы чувственных вещей и сферы значений. При этом интенциональность теряет свою анонимность и рассматривается в качестве упорядочивающей предметы структуры. Наконец, в третьем случае, смысловой и предметные аспекты интенционального акта рассматриваются как взаимодополнимые. Итогом различных комбинаций основных аспектов интенциональности при ее взаимодействии с рефлексирующим мышлением служит формирование предельно общих форм отношения к действительности -- поклонения, понимания и объяснения, которые объединяют различные методологические приемы в более или менее целостные конструкции и потому они могут быть обозначены как теоретические установки сознания. В процессе своего дальнейшего усложнения данные установки не только формируют различные виды теорий, но и получают институциональное закрепление социальной и культурной жизни общества, что в конечном итоге приводит к возникновению таких важнейших сфер духовной жизни, как религия, философия и наука.

5. Структура установок сознания основных форм духа включает в себя: а) субъективный элемент - определенную форму общественного сознания; б) объективный элемент - ту или иную интерпретацию предметности, рассматриваемую конкретной формой общественного сознания в качестве выражения объективного бытия; в) коммуникативные отношения между субъективным и объективным элементами, заключающиеся в определенной целенаправленной интеллектуальной деятельности, в результате которой индивид получает определенное знание о мире; г) продуктивный эффект деятельности установки в целом заключается в создании необходимого той или иной форме духа образовательного идеального типа. Другими словами, речь идет об индивиде, способном развивать ту духовную традицию, в которую он был включен путем усвоения свойственного ей способа мышления. Выявленная структура установок сознания основных форм духа позволяет решить важнейшую гносеологическую проблему, проблему истинности данных, предоставляемых религией, философией и наукой. Высказывания, характерные для религиозного, философского или научного сознания являются истинными, если они формируются в процессе коммуникации с тем или иным видом предметности.

6. Установочный характер теоретического мышления, проявляющийся в его подчинении предзаданным целям, ценностным ориентирам, признанию превосходства одного вида бытия над другим несет в себе как положительные, так и отрицательные моменты. Положительный момент заключается в способности конкретного вида теоретического мышления представить целостный образ мира, исходя из определенного отношения к действительности. Отрицательный момент заключается в том, что это отношение к действительности объявляется в ходе развития той или иной формы духовной жизни единственно истинной. Такая абсолютизация формами духа собственной познавательной, культуросозидающей и социальной деятельности должна быть определена как духовный фундаментализм. Частными случаями этого феномена служат религиозный, философский и научный фундаментализм. Значение открытия духовного фундаментализма заключается в том, что он, являясь формой самообоснования знания, генетически связан с метатеоретическим мышлением, которое представляет собой результат его оптимизации. Принципиальное различие между духовным фундаментализмом и метаторетическим мышлением заключается в том, что они, исходя из вполне определенной идеи, установки сознания, или концепции, рассматривают ее по-разному. В первом случае, исходная теоретическая база признается неизменным фундаментом. Во втором, только методологическим средством, пригодным в одном случае и неуместным в другом. Понимание релятивности теоретических оснований достигается метатеоретическим мышлением благодаря акцентированию внимания на теориях и способах ее формирования, тогда как фундаменталистское сознание сконцентрировано на предметности и рассматривает теоретические конструкции только как результат отражения реального, идеального или сверхъестественного бытия. Именно по этой причине фундаментализм не осознает культурообусловленного характера теоретизирования. Сконцентрированность фундаменталистского мышления на познавательной деятельности приводит к неправомерному сведению теоретической способности в целом к собственному способу теоретизирования, что приводит к столкновению различных форм духа и нагнетанию обстановки внутри социума. Признавая познавательную ценность духовного фундаментализма и сознавая его принципиальную неустранимость, метатеоретическое мышление, тем не менее, ищет единое методологическое основание различных форм теоретизирования, надеясь оптимизировать отношение между ними. Одним из таких возможных оснований служит понятие культуры, разрабатываемое в рамках культурологической метатеории.

7. Одним из результатов, достигнутых культурологической метатеорией, является расширение понятия теории и включения в него помимо научных, еще и философских и теологических умозрительных конструкций. Изменения, произошедшие в объеме понятия «теория», напрямую связаны с изменениями в области методологии. Так, с точки зрения культурологической метатеории, в философском и теологическом познании, также как и в науке, можно обнаружить эмпирический и теоретический уровни исследования своей предметности. К первому методу эмпирического уровня научного исследования -- наблюдению -- в философском познании ему соответствует умозрение, а в теологии -- восприятие общего Откровения -- вера. Общим для всех трех методологических приемов является отделение в восприятии реальности существенных моментов от второстепенных. Ко второй ступени эмпирического исследования были отнесены научное измерение, философская экстраполяция и теологическая экзегетика. Связующим принципом для данных методов служит внешние проявления активности познающего субъекта. Так, ученый осуществляет измерение наблюдаемых предметов и процессов, мыслитель переносит определение, получаемое при созерцании отдельных явлений на весь мир, а верующий при анализе Священного текста с неизбежностью привносит в него собственную интерпретацию. Для методологических приемов третей ступени эмпирического исследования реальности -- научного эксперимента, философской критики и испытания жизни верой -- характерна реализация изменения естественного хода вещей с целью выявления скрытых свойств как самой реальности, так и сознания.

Для третьего уровня познания свойственно обращение к интеллигибельному пространству и до определенной степени забвения чувственно-наглядной реальности. По этой причине главной целью методов первой ступени теоретизирования -- научного абстрагирования, философской идеализации и теологической догматизации -- служит создание собственных предметов созерцания. Хотя они еще тесно связаны с образностью, им удается настраивать сознание на чисто идеальный аспект предметности. В противоположность им научное теоретическое моделирование, философская систематизация и теологическая реконструкция Откровения, представляющие собой методы второй ступени теоретического уровня познания, осуществляют соединение отдельных идеальных предметов в абсолютно умопостигаемые конструкции. На третьей ступени теоретического познания с помощью научной формализации, номонологического метода в философии и номонолого-сотериологического метода в теологии происходит выявление наиболее общих закономерностей как человеческого мышления, так и реальности.

Демонстрируя соответствие методологических приемов различных видов познания, культурологическая метатеория с одной стороны раскрывает их общее стремление идти от познания отдельных вещей к общим закономерностям универсума, а с другой показывает внутреннее единство духовной культуры.

8. Одним из проявлений интенциональности познавательной деятельности является то, что она не может завершиться созданием теорий и продолжается в процессе их осмысления. Тем самым обнаруживается метатеоретический уровень познания, который устанавливает взаимосвязь между актами сознания при осуществлении им эмпирических и теоретических исследований. Так, на первой ступени метатеоретического исследования выявляется связь между содержательными методами эмпирического и абстрактными приемами теоретического познания, которая заключается в ценностных, социокультурных и исторических основаниях, определяющих, казалось бы, непосредственное восприятие как чувственно-наглядной, так и умозрительной предметности. Целью второй, репрезентирующей ступени метатеоретического познания, является прояснение основания между опосредующими методами эмпирического исследования и конструирующей методологии теоретического познания. Оно заключается в выражении внутреннего интеллигибельного пространства человека. Наконец, на третьей, символической ступени метатеоретического познания, устанавливается связь между трансформирующими предметность эмпирическими методами и номонологическими средствами теоретического исследования, которая заключается в обнаружении символонаделяющей природы сознания. Взаимосвязь эмпирического и теоретического исследования, выявленная метатеоретической методологией, позволяет говорить о познании в целом как о феномене духовной культуры, не только потому, что является результатом продуктивной деятельности человеческого сознания, но и поскольку в нем происходит преобразование внешней предметности с помощью внутренних способностей человека, благодаря чему формируется особый идеальный продукт -- теоретическое знание.

Научно-практическая значимость исследования

Результаты диссертационной работы могут использоваться в качестве логико-методологической основы для дальнейшей разработки культурологической метатеории. Они методологически полезны для различных сфер социогуманитарного знания, в том числе для его исторических, социально-философских и культурологических составляющих.

Концептуальные положения и сам материал диссертационной работы могут быть включены в чтение лекционных курсов по философии культуры, социальной философии, философской антропологии, философии истории, философии науки. Кроме того, основные выводы диссертационного исследования могут быть использованы в процессе преподавания таких дисциплин, как «Философия», «Культурология», «История и философия науки», «Религоведение», «Конфликтология».

Апробация результатов исследования

Представленные в диссертации положения и методологические приемы использовались в процессе преподавания гуманитарных дисциплин на курсах повышения квалификации в Краснодарском университете МВД России, а также при чтении курсов по социальной философии и философии культуры адъюнктам и аспирантам данного университета. Помимо этого, на основании материалов диссертационного исследования был разработан учебно-методический комплекс по дисциплине «Духовная жизнь индивида и общества».

Основные концептуальные положения и выводы диссертационного исследования докладывались и обсуждались на международных научно-практических конференциях: «Церковь, государство и общество в истории России XX века» (г. Иваново, Ивановский государственный университет, 2006 г.), «Гуманитарные аспекты профессионального образования: проблемы и перспективы» (г. Иваново, Ивановский институт ГПС МЧС России, 2006 г.), «Социально-гуманитарное знание: Междисциплинарный аспект» (г. Ростов-на-Дону, 2006), «Человек в современных философских концепциях» (г. Волгоград, 2007 г.), «Италия-Россия: XVIII-XXI» (международная научная конференция, Нью-Йорк--Рим--Краснодар: КрУ МВД России, 2008 г.), на всероссийских научно-практических конференциях: «Синтез в русской и мировой художественной культуре» (VII научно-практическая конференция, посвященная памяти А.Ф. Лосева, г. Москва, МПГУ, 2007 г.), а также на различных региональных и межвузовских научных конференциях, проходившие в гг. Краснодаре, Ростове-на-Дону.

Апробация методологических, теоретических и практических результатов исследования осуществлялась также на кафедре философии и политологии и кафедре теории и истории культуры Краснодарского университета культуры и искусств.

Публикации результатов исследования:

Результаты диссертационного исследования отражены в 40 научных работах общим объемом в 66,4 печатных листа, в т.ч. 3 монографиях (31,5 п.л.), 7 учебно-методических пособиях (9,9 п.л.), 5 учебных пособиях (17,3 п.л.), 22 статьях (7,3 п.л.) в периодической печати и сборниках научных трудов, из числа которых 8 статей опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК (1,8 п.л.), тезисах докладов на научно-практических конференциях (0,4 п.л.).

Структура диссертации.

Диссертационное исследование состоит из введения, четырех глав, состоящих из 20 параграфов, заключения и списка литературы, который включает в себя 405 наименований источников, из числа которых 22 - на иностранных языках.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

метатеоретический философия культура знание

Во Введении обосновывается актуальность темы, рассматривается степень ее разработанности, определяется объект и предмет, цель и задачи исследования, предлагается теоретическая и методологическая основы анализа, дается характеристика новизны работы, формулируются основные положения диссертации, выносимые на защиту, определяется теоретическая и практическая значимость работы, описывается ее апробация, дается общая характеристика публикаций, результатов исследования.

В Главе 1 «Метатеория в системе философских обоснований субстанциальности культуры» дается общая характеристика метатеоретического проекта, рассматриваются пути его осуществления в различных видах знания и конкретных дисциплинах, а также обсуждается проблема выбора стратегии метатеоретическго исследования, соответствующая характеру философии культуры.

В параграфе 1.1 «Основные стратегии метатеоретических исследований» понятие метатеории раскрывается с помощью демонстрации трех основных видов метаторетических стратегий -- формальной, содержательной и смешанной. В ходе осуществления формальной стратегии возникают и так называемые метааксиомы и метатеоремы, описывающие правила применения синтаксических и семантических знаков, то есть правил группировки знаков и установления значений. Совокупность синтаксических, семантических языков, а также метааксиом и метатеорем и называется метаязыком. Формальная стратегия в каждой предметной области принимает вид конкретной метатеоретической программы. Например, в области математики в рамках формальной стратегии возможно осуществление арифметической, неарифметической, логической и иных метапрограмм.

Содержательная стратегия включает в себя указание специфики предмета того или иного знания и подбор необходимого метода его исследования. Главными чертами содержательной стратегии служат вариативность в понимании отношений между предметом и методом, проблема истинности той или иной теории или области знания и установление различных гносеологических, логических, праксеологических, исторических, социальных и психологических предпосылок как самого процесса теоретизирования, так и его результатов. Результатом осуществления содержательной стратегии построения метатеории служит появление многочисленных философских и научных метадисциплин, таких как метафилософия, метахимия, метабиология и т.д.

Третий вид метатеоретических исследований имеет смешанный характер, поскольку в нем прослеживается интерес как к форме, так и к содержанию теорий. К смешанным метатеориям следует отнести многочисленные структуралистские и постмодернистские концепции, нацеленные на анализ и объяснения теоретической способности человека и результатов ее применения. Для семиотических метатеорий в целом характерно выделение в любом сообщении денотативного и конотативного уровней. Метатеоретический анализ денотативного уровня заключается в установлении внутренней логики того или иного средства выражения -- естественного или искусственного языка, а также текста. В противоположность этому рассмотрение конотативного уровня любого теоретического языка позволяет выявить его социокультурный контекст. Тесная взаимосвязь, прослеживаемая между денотативным и конотативным уровнями теоретических высказываний, приводит к тому, что их метатеоретическое исследование осуществляется как в чисто формальных, так и содержательных терминах, благодаря чему оно и принимает в целом смешанный характер. В заключении первого параграфа делается вывод о том, что современное пониманиеметатеории подразумевает под собой целое поле логико-методологических исследований, существенным образом отличающихся друг от друга, что позволяет различным дисциплинам осуществить переход на метатеоретический уровень развития.

В параграфе 1.2 «Метатеоретический потенциал основных видов познания» указывается, что метатеоретические стратегии могут осуществляться в различных сферах знания, в связи с чем возникает необходимость рассмотрения специфических черт теологических, философских и научных видов метатеоретических исследований. При этом опровергается точка зрения, согласно которой религиозное знание не способно к созданию метатеоретических конструкций. В качестве доказательства приводятся индо-буддистские концепции, в которых понятие сознания рассматривается в качестве метауровня по отношению к психике человека. Ярко выраженный методологический характер учения вяджнанавады позволил определить его как содержательную метатеорию. На основании данного примера делается вывод о том, что религиозное мышление обладает метатеоретическим потенциалом, вполне сопоставимым с потенциалом философии и науки.

В качестве главных признаков способности философского знания к проведению метатеоретических исследований указываются: рефлексия каждого последующего этапа развития философии над предыдущим этапом, использование им модальных логик исследуемых причинных, временных, эпистемических и иных отношений, критическое отношение к действительности и открытие различных уровней познания. Реализация метатеоретического потенциала прослеживается на примерах формальных, содержательных и смешанных метатеоретических программ. Так, к числу первых были отнесены концепции Л. Витгенштейна, Б. Рассела, У. Клайна, Я. Лукасевича. Ко вторым -- теоретический раздел критической философии Канта, философия символических форм Э. Кассирера, критический рационализм К. Хюбнера, к третьим -- семанализ Ю. Кристевой, философия литературы Р. Барта, деконструктивизм Ж. Дерриды.

Наличие метатеоретического потенциала научного знания проявляется в способности входящих в его состав дисциплин к самообоснованию. Затем указывается, что формальная стратегия проявляется в виде таких металогических дисциплин, как синтактика, семантика и прагматика, тогда как содержательная стратегия способствовала появлению метастатистики, метаархеологии, метасоциологии. Смешанная стратегия в области естественных наук находит свое выражение в методологическом анархизме П. Фейрабенда, тогда как в области обществознания гуманитарных наук она реализуется в метаистории, метапсихологии и диалогической металингвистике.

В завершении данного параграфа делается вывод о том, что принятие стратегии перехода той или иной дисциплины с теоретического на метатеоретический уровень исследования определяется как логикой ее развития, так и логикой той сферы развития человеческого знания, частью которой она является.

В параграфе 1.3 «Проблема реализации метатеоретическоо проекта в философии культуры» подчеркивается, что переход культурологического знания в целом на метаторетический уровень развития может осуществляться несколькими путями и зависит от характера теорий, рассматриваемых в качестве предмета объяснения. Наиболее соответствующими данной цели представляются философские концепции культуры, поскольку они во-первых исходят из понимания конструирующей природы любого рода теорий, а во-вторых -- осуществляют рефлексию над всеми видами теоретизирования. Дисциплина, решающая данные задачи, исходя из понятия культуры, определяется как культурологическая метатеория. При рассмотрении метаторетических стратегий, способных удовлетворить основные требования культурологической метатеории, выбор делается в пользу содержательной стратегии, поскольку только она имеет возможность смоделировать логические, методологические, социокультурные аспекты процесса образования теорий. В завершении параграфа определяются основные этапы реализации содержательной программы, включающие в себя: 1) определение особенностей применения понятия «культура» в различных дисциплинах и в метатеории; 2) обнаружение проблемы, решение которой позволяет перевести философию культуры на метатеоретический уровень развития; 3) выявление механизмов выдвижения теорий и соответствующих им социальных функций.

В параграфе 1.4 «Анализ процесса формирования метатеоретической интерпретации философии культуры» рассматриваются исторические предпосылки формирования культурологической метатеории. В качестве исходной точки формирования метатеоретического проекта философии культуры рассматривается критическое учение Канта, в котором осуществляется объяснение процесса образования научных, философских, религиозных, этических и эстетических конструктов. Главной заслугой концепции Канта признается дедукция теорий из познавательной способности, а не из предметности, а в качестве ее основного недостатка указывается на внеисторический, внецивилизационный характер человеческого разума.