Исследование особенностей аксиологического подхода к анализу идеологии У. Матца

Размещено на http://www.allbest.ru/

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

РАЗДЕЛ 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПОНЯТИЯ ИДЕОЛОГИЯ

РАЗДЕЛ 2. АНАЛИЗ ОСОБЕННОСТЕЙ ИДЕЛОГИИ В АКСИОЛОГИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ

РАЗДЕЛ 3. ИССЛЕДОВАНИЕ ОСОБЕННОСТЕЙ АКСИОЛОГИЧЕСКОГО ПОДХОДА К ИДЕОЛОГИИ У. МАТЦА

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Современное социальное познание порождает ряд проблем, связанных с адекватной интерпретацией некоторых, казалось бы, хорошо знакомых понятий, с поисками их онтологических оснований, а также пересмотром методологических подходов к их исследованию. К таким проблемам относится феномен идеологии. Идеология предстаёт перед исследователем как сложнейшая многофункциональная система, элементы которой внедрены во все сферы материальной и духовной жизни общества. Сложность изучения феномена идеологии обусловлена его специфической природой.

«Неясность» - центральное свойство идеологии. Идеология - это всегда интерпретирующее сознание. Интерпретируются не только властные отношения, государство, политика, но и принципы и нормы социального поведения людей, ценностные ориентиры, иллюзии и стиль мышления - всё, что составляет бытие человека и общества. Идеология носит также и ценностный характер: в ней отражается конкурирующий набор ценностей, разнонаправленность интересов субъектов и социальных групп. Политическая идеология вырабатывает стратегию контроля за социальным порядком, Идеология - явление многофункциональное, поэтому только системный подход позволяет исследовать этот феномен достаточно глубоко. Проблема идеологии всегда выступала концептуальным и мировоззренческим ядром, вокруг которого группировались социально- политические науки.

Актуальность социально-философского подхода к проблеме обусловлена рядом обстоятельств. Перемены в экономической, социально- политической и духовной жизни нашего общества, требуют нового освещения ряда фундаментальных проблем, к которым относится и идеология. Все, сделанные ранее философско-социологические разработки проблемы идеологии не выходили за рамки официально господствующей социальной теории, которая сама была идеологией. Значимость проблемы идеологии возрастает по мере нарастания национальных, религиозных и геополитических противоречий в обществе. Содержание и статус проблемы идеологии по - разному, представлены в западной и отечественной философской науке. Это обусловлено, прежде всего, мировоззренческими, ценностно - идеологическими и политическими позициями исследователей. Поэтому соотнесение различных взглядов, теорий и гипотез является, на наш взгляд, научной необходимостью. Формулирование новых научных гипотез, в которых отражаются поиски оснований идеологии, расширяет и актуализирует наши представления о предмете познания.

С начала нынешнего столетия резко возросли темпы социальных изменений, произошла интеграция политических, художественных, научных идей, а подчас и социальных институтов. Доминирующим стал системный взгляд на мир, однако нагни действия, по-прежнему, во многом обусловлены не только исторической памятью и традицией, но мифом и идеологией. Назрела необходимость выявления специфики идеологии как одной из форм мировоззренческого опыта людей. Поэтому особый интерес представляет исследование сходства и различий между философскими, мифологическими и религиозными взглядами.

У. Матц в поисках оснований идеологии старается выявить ведущие принципы и воссоздать архетип идеологии, показать, как идеология вырастает из «кризисного сознания Нового времени. Он употребляет термин «идеологии» (во множественном числе), подразумевая различные системы мировоззренческих идей определённой ценностной ориентации. Кризис - порождающее начало идеологии. Он рассматривается как один из структурных признаков Нового времени. Эпоха кризисного сознания совпадает с «веком идеологий».

Феномен идеологии Матц характеризует следующими признаками: во-первых, идеология есть секуляризованная и секуляризирующая система ориентации, сама имеющая при этом религиозную мотивацию, это - эрзац-религия; во-вторых, идеология в принципе революционна.

Целью курсовой работы является исследование особенностей аксиологического подхода к анализу идеологии У. Матца.

Задачи:

ь рассмотреть теоретические аспекты понятия идеология;

ь проанализировать особенности идеологии в аксиологическом пространстве;

ь исследовать особенности аксиологического подхода к идеологии У. Матца.

Предмет исследования - особенности аксиологического подхода к анализу идеологии.

Объект исследования - идеология У. Матца. В основе работы лежат системный подход, структурно-функциональный, институциональный подходы и использованы исторический и сравнительный методы.

Структура работы: работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка используемой литературы.

При написании работы использовались труды таких ученых: К. Мангейма, К.Маркса, У.Матца, А. Гоулднера, Т.Парсонса, Т.Гейгера и др.

РАЗДЕЛ 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПОНЯТИЯ ИДЕОЛОГИИ

Существует довольно большое количество определений идеологии, которые отличаются, в частности, оценкой обозначаемого им феномена, вот некоторые: К. Мангейм как «искажённое отражение социальной действительности, выражающее интересы определённых групп или классов, стремящихся сохранить существующий порядок вещей» [9, с.115]; А. Гоулднер как «продукт социокультурных изменений, связанных с кризисом традиционных способов социального воспроизводства и формированием новой рациональности европейских обществ» [4, с.45].

Состояние общественного сознания всегда было показателем нравственного здоровья страны. Морально-этические ценности, ориентация общества свидетельствуют о направленности его развития, в то время как знание, социальное настроение, мироощущение - о качестве его развитии. Ряд авторов, рассматривая противоречивое, конфликтное состояния общества, предлагают преодолеть данную противоречивость социальных ориентиров за счёт абсолютизации ценностей одной из сфер общественной жизни: экономической, политической, правовой, духовной. Или же правильными будут те нормы и направления, которые продиктованы, скажем, идеологиями монетаризма, правового государства, национального или геополитического интереса, поскольку системность - есть неотъемлемый признак любой идеологии. Большинство исследователей при всём разнообразии своих оценок и представлений о значимости идеологии, сходятся в том, что идеология является действенным инструментом, способным вырабатывать определенные цели политического развития, обеспечивать укрепление власти.

Идеология не истинна и не ложна. Её отдельные фрагменты, будучи вырваны из контекста идеологии в целом и взятые сами по себе, могут сопоставляться с реальностью и оцениваться как истинные или ложные. Но идеология как целое оценивается степенью адекватности той реальности, в которой живут её потребители. Эта степень зависит от многих факторов, в том числе и от того, какие явления отражены в данной идеологии, насколько они важны для людей и, каково в ней соотношение истинных и ложных суждений. Степень адекватности может меняться с годами. Так, колоссальные перемены в жизни человечества во второй половине XX века привели к тому, что степень адекватности марксистской идеологии резко упала.

Суть политической идеологии сводится к отправлению властных полномочий. Идеология также использует результаты научного познания, но опять-таки в целях формирования и стандартизации сознания людей. Наука отличается от идеологии, прежде всего своей социальной функцией.

Функция науки - познание реальности, разработка методов познания и вооружения людей результатами познания. Идеология может быть институционально оформлена в соответствующих политических и не политических группировках, союзах, партиях, движениях.

Отношения между политикой и идеологией определяются рядом специфических особенностей, которые их сближают: они представляют собой явление сознания; подпитываются экономической, культурной и духовной жизнью общества; включены в исторический процесс.

Идеология универсальна, как и политика, т. е. способна охватывать самые различные области деятельности, мысли, поведения и определять их направление, цели и средства (образ мыслей, особые интересы). Идеология тесным образом связана с процессом сопоставления идеалов и конкретных задач и возможностей, которые занимают в политике центральное место. Именно идеология указывает политике систему идеалов и ценностей, к которой та должна стремиться (процесс идеализации, т. е. выбора целей, ориентация этого выбора). Поэтому и возникают такие её виды как консервативная, либеральная, прогрессивная либо реакционная политика.

Политика и идеология - это наиболее экспансивные, навязчивые системы общественного сознания и организации, они не только способны проникать в другие сферы его жизни, но и сочетаться друг с другом. При этом всякий дефицит политики, любая её слабость, политический вакуум, недостаток политических идей и решений немедленно и неизбежно замещается идеологией. Она способна и вытеснять политику и подчинять её себе, особенно, когда идеологизация политики стимулируется какими-либо внешним событием: угрозой извне или внутренними обстоятельствами - спад в экономике, трудовые конфликты, в социальной сфере и так далее. Политика и идеология в равной мере активны, связаны с борьбой и многообразием мнений, взглядов, решений, программ. Они неизбежно поляризуются на различные направления с положительными и отрицательными оценками по принципу «да - нет». Поэтому они делятся на правые и левые, реакционные и т. д. И политика, и идеология способны в то же время на компромиссы, взаимоприемлемые решения.

По этим причинам естественным отношением политики и идеологии является их непосредственное объединение в политико-идеологический комплекс. Тем не менее, существуют, по общему правилу, допустимые пределы взаимного проникновения идеологии в политику, за которыми гиперидеологизация разрушает политику, делает её нефункциональной, неспособной определять и решать общественно важные задачи, порождает тоталитарные и тиранические режимы, репрессии, кризисы, войны. Избыток идеологии порождает потребность деидеологизации политики, освобождения её от идеологических приоритетов.

Требование деидеологизации может распространяться на исполнительскую деятельность в политике, который не должны решать идеологические пристрастия.

Существует и другая схожая проблема несоответствия политики и идеологии: несовпадение частных, групповых, классовых, так сказать, идеологий с большой политикой. Что способно придать политике направление, которое более не отвечает общим интересам страны и народа. Отсюда возникает вождизм, авторитарное правление, личная и групповая диктатуры, диктатура партий, кланов и т. д.

Политическая идеология, как и любая другая, складывается спонтанно или создается специально с целью выполнения ею главной функции, а именно: обеспечивать протекание процессов в охватываемой ею области в наиболее эффективном режиме и связности, с определённым заданным ею содержанием. Функции идеологии, прежде всего, сводятся к овладению массовым политическим сознанием населения, к внедрению в него своих критериев настоящего и будущего развития общества. Она определяет цели и задачи, к которым люди должны стремиться.

Идеология - система идей, вызывающих к жизни определенную политическую практику, идеи, дающих начало интеллектуальным или массовым движениям, и поэтому эти идеи должны быть поняты и приняты людьми, объяснять, во имя чего жить, бороться, как строить отношения с другими людьми. Такое объяснение основывается на упрощении реальной сложности мира. Например, с позиций науки может исследоваться сложная феноменология конфликтов, а для идеолога все будет просто и ясно - он абсолютизирует один фундаментальный вид - классовый или расовый, с позиций которого и объяснит жизнь и смысл деятельности своим последователям.

При этом идеология должна создавать положительный образ проводимой политики. Указывать на её соответствие интересам того или иного класса. Идеология должна заниматься не столько пропагандой и распространением идеалов, ценностей, сколько стимулировать действия и поступки граждан в нужном направлении. Выполняя свои политические функции, идеология стремится сплотить общество. Способность к сплочению населения будет зависеть от того, насколько идеи и положения идеологии соответствуют взглядам и предпочтениям людей.

В то же время, помимо рациональных положений, любая идеология представляет собой частично миф и некоторые цели предлагает населению воспринять на веру.

Среди основных функций идеологии можно выделить следующие:

ь ориентационную, которая выражается в том, что, включая основополагающие представления об обществе, социальном прогрессе, личности, власти, она задает систему смыслов и ориентации человеческой деятельности;

ь мобилизационную, то есть, предлагая идеалы более совершенного общества, политические идеологии выступают в качестве непосредственных мотивов политической деятельности и мобилизуют общество, социальные группы на их реализацию;

ь интеграционную, связанную с тем, что, наделяя смыслом политическое действие в пределах предлагаемой фундаментальной картины мира, политические идеологии задают ему значимость, превосходящую по своим масштабам любой индивидуальный или групповой интерес. Политические идеологии противостоят частным интересам и тем самым выступают интегрирующим фактором;

ь амортизационную, которая заключается в том, что, будучи способом интерпретации политической действительности, политические идеологии служат ослаблению социальной напряженности в ситуации, когда возникает несоответствие между потребностями общества, группы, индивида и реальными возможностями их удовлетворения. Предлагаемые идеалы выступают в качестве вдохновляющих смыслов, заставляющих индивида, группу находить в себе силы после неудач вновь стремиться к активным действиям по их реализации;

ь выражения и защиты интересов определённой социальной группы, поскольку политические идеологии возникают на базе интересов какой-либо социальной группы и призваны противопоставить их интересам других групп.

Эти функции политические идеологии выполняют благодаря двум свойствам, которые отличают их от других форм политического сознания, например, политической психологии - претензии на глобальность и нормативность. Любая политическая идеология стремится подавить другие идеологии, заявить о своём великом призвании изменить мир и использовать все возможные средства во имя реализации выдвинутой идеи. Предлагаемая конкретной идеологией интерпретация требует преданности со стороны её приверженцев ценностям и нормам, которые она культивирует.

Ценность - это значимость объектов окружающего мира для человека, группы людей или общества в целом. Это не свойство самих объектов, а результат их вовлечённости в сферу человеческой жизнедеятельности, интересов и потребностей человека. Система ценностей - это мир значений, благодаря которому человек приобщается к чему-то более важному и непреходящему, чем его собственное существование, так как именно благодаря приобщению к миру ценностей жизнь отдельного человека приобретает смысл. Идеология является теоретическим обоснованием системы ценностей определённых социальных субъектов, она определяет им их мир значений и смыслов, приобщая к делу, которое выходит за рамки индивидуального существования.

В современной политологии идеологию и идеологическое сознание рассматривают на трех уровнях.

Первый, самый высокий - концептуально-теоретический или уровень социальной философии, супер идеологии. Это уровень, на котором создаются политико-идеологические теории, разрабатываются, изобретаются новые системы ценностей, способные регулировать поведение людей, а творцами, изобретателями новых ценностей являются малоизвестные широкой публике философы и учёные, учителя человечества, которые будут признаны только тогда, когда разработанные ими идеи востребуются жизнью.

Второй - программно-политический, собственно идеология. На этом уровне система идей, ценностей, идеалов переходит в цели, переводится на язык партийно-политических программ, требований, уставов, норм, лозунгов, предполагает выработку стратегии и тактики действий. Иными словами, вместе с целями движения разрабатывается вопрос о методах и средствах их достижения с выработкой соответствующих нормативных правил.

Третий - актуализированный, уровень массового сознания, идеологии-чувства. Он характеризует степень усвоения массовым сознанием идей, целей, идеалов и ценностей соответствующей идеологии. Как говорили о демократических идеях Руссо во времена французской революции: «он спустил философию с небес на землю, принес её в каждый город, в каждый дом».

Четвёртый - пограничный, аффективное действие, направленное на немедленное удовлетворение душевного волнения, страсти, владеющей индивидом, находится на границе осмысленности. Чувство довлеет над человеком в аффективном действии.

К XIX веку сложились четыре основных типа идеологии:

ь либеральная;

ь консервативная;

ь социалистическая (социал-демократическая);

ь националистическая.

Характерным современным явлением стало обновление традиционных идеологий, появление их неоклассических форм: неомарксизма, неолиберализма, неоконсерватизма. Они сохраняют основные установки прежних течений, но в некоторых отношениях способны радикально перестраиваться, например, в оценке экономической деятельности государства.

Таким образом, идеология - система идей, вызывающих к жизни определенную политическую практику, идеи, дающих начало интеллектуальным или массовым движениям, и поэтому эти идеи должны быть поняты и приняты людьми, объяснять, во имя чего жить, бороться, как строить отношения с другими людьми

Отношения между политикой и идеологией определяются рядом специфических особенностей, которые их сближают: они представляют собой явление сознания; подпитываются экономической, культурной и духовной жизнью общества; включены в исторический процесс.

Политика и идеология - это наиболее экспансивные, навязчивые системы общественного сознания и организации, они не только способны проникать в другие сферы его жизни, но и сочетаться друг с другом. При этом всякий дефицит политики, любая её слабость, политический вакуум, недостаток политических идей и решений немедленно и неизбежно замещается идеологией. Она способна и вытеснять политику и подчинять её себе, особенно, когда идеологизация политики стимулируется какими-либо внешним событием: угрозой извне или внутренними обстоятельствами - спад в экономике, трудовые конфликты, в социальной сфере и так далее.

РАЗДЕЛ 2. АНАЛИЗ ОСОБЕННОСТЕЙ ИДЕЛОГИИ В АКСИОЛОГИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ

«Идеология в аксиологическом пространстве» рассматривается ценностный аспект идеологии. Проблема соотношения знания и ценностей является объектом полемики в социальном познании. Соотношение истины и ценности в трактовке западных теоретиков часто приобретает характер антиномии. Антисциентисты обосновывают мысль о том, что объективная наука об обществе вообще невозможна. В их глазах любая социология является субъективистской идеологией, формой «ложного сознания» из-за того, что она выражает интересы классов или социальных групп. Т. Парсонс решает вопрос об объективности социальной науки путём её соотнесения с определёнными типами ценностей, с институционализированными, господствующими в дан ном обществе ценностями [14, с.79]. Попытки Вебера и Парсонса решить проблему соотношения ценностей и объективного знания, наталкивались на противоречия, обусловленные самой постановкой данной проблемы: научное знание и ценность, истина и оценка брались в качестве самостоятельных и внешних по отношению друг к другу форм познания [14, с.121].Решение проблемы можно поискать в принципиально ином подходе. Отношение к ценностям методологически неустранимо.

Следовательно, любые формы духовной деятельности, в том числе и идеологическая, являются ценностью. «Форма превращенная» (К. Маркс) - это феноменологическое замещение сущности социальных процессов. В идеологии такое замещение осуществляет ценностно - оценочный механизм. Ценности и ценностная ориентация являются побудительным мотивом деятельности людей. Содержанием же этих мотивов является форма, превращенная действительных отношений, то есть - идеология [10, с.99].

В «терминах аксиологии» понятие идеологии предстаёт как ценность. В рассуждениях немецкого социолога Ганса Альберта мы сталкиваемся с некоторыми противоречиями. Современное индустриальное общество по экзистенциальным мотивам, полагает Альберт, нуждается в относительно автономной и свободной от политики области, в которой заинтересованность в поиске непредвзятой истины была бы институциализирована. Идеология должна, как это ни парадоксально, выступать в качестве такой «непредвзятой истины» [1, с.70].

В позиции Г. Альберта ярко выражена критика позитивистского подхода к проблеме. Он выступает против слишком резкого разрыва науки и идеологии. Даже естественные науки, утверждает Г. Альберт, не свободны от влияния факторов «вненаучного» характера. Кроме того, различие между наукой и идеологией не настолько конструктивно, как это предполагается в позитивистской программе. В процессе познания значительную роль играют моменты ценностного и нормативного характера. Г. Альберт обозначает свою позицию как критический реализм, исходя из возможности и необходимости «критического анализа проблемной ситуации под определённым ценностным углом зрения» [1, с.89].

Теодор Гейгер, немецкий социолог, утверждает, что оценочные суждения являются важнейшей составной частью идеологий. Они представляют собой объективацию эмоций. Немецкий философ Я.Барион [2, с.30] не согласен с Т. Гейгером. «Мышление остаётся поверхностным, если оно признаёт лишь реальность чувственно воспринимаемого. Различная оценка объекта свидетельствует о том, что явление не тождественно вещи, предмету. Ценности обладают объективным свойством порождать себя (sui generis); большего сказать об их сущности нельзя». Я. Барион отделяет науку от ценностей и от идеологии. Он не высказывает каких-либо негативных суждений относительно ценностей или идеологии. Он лишь придаёт им особое право на существование, особый статус - по ту сторону науки.

Позицию Т. Гейгера критикует и Е. Лемберг. Он утверждает, что поскольку идеология неотъемлема от человеческой жизни и жизни общества, то концепция Т. Гейгера сама является выражением «идеологической системы», в шкале ценностей которой истина занимает ведущее место. Она - высшая ценность [7, с.130]. Другие ценности - жизнь, общественная польза, личный интерес и так далее - второстепенные. Поскольку сам Т. Гейгер пытается бороться с идеологией с помощью вполне определённой идеологии - «идеологии истины», постольку он иллюстрирует безусловную необходимость идеологии [7, с.36].

Э. Топич также критикует Т. Гейгера за стремление дать определение идеологии, опираясь исключительно на теоретико-познавательный, логический анализ и применяя только заданные им критерии. По мысли Э. Топича, «ни в коем случае нельзя отказаться от анализа социально-психологического и социально-экономического контекстов», так как опыт прогрессивно изменят конструкции доктрин [15, с.91].

Замечу, что классики социологии конца XIX века, будь то М. Вебер, В. Парето или Э. Дюркгейм, избегали слова «идеология», вероятно, потому, что тесно связывали её с марксистской традицией. Теперь идеология вновь рассматривается как классическое понятие и указывает на область социальных наук, в важности существования которых, никто не сомневается. Но порождённое социологией познания негативное отношение к идеологии сохраняется.

К. Мангейм и К. Поппер в своё время настоятельно подчеркивали, что научное мышление не может быть полностью изолировано от общественных влияний [9, с.56]. Научное мышление не развивается в некоей свободной от ценностей сфере. Э. Топич критикует К. Мангейма за то, что он не проводит различий между познанием фактов и ценностно-мировоззренческим содержанием нашего знания; и далее за то, что всеобщие понятия «зависимости бытия» и «тотальной идеологии» являются слишком неопределёнными. Поэтому, как полагает Э. Топич, концепцию К. Мангейма слишком легко удается использовать для оправдания таких идей, которые вообще отбрасывают мысль о возможности объективного познания истины. Она заменяется тезисом об «идеологичности» всего мышления [9, с.69]. Тем самым решается чисто идеологическая задача - освобождение своих собственных, обусловленных определёнными интересами утверждений «от обязательности научного контроля». Вот так критика идеологии сама обретает черты идеологии.

Хельмут Зайферт, немецкий социолог, отмечает упрёк в адрес марксизма, содержащийся в концепции К. Мангейма. Суть его в том, что марксизм сам не анализирует себя в качестве ложного сознания и, следовательно, в этом смысле также является идеологией. Х. Зайферт полагает, что марксизм вообще не нуждается в подобной постановке вопроса. И религия, и идеология суть не что иное, как определённый вид и способ общечеловеческих устремлений. Они направлены на то, чтобы дать возможность человеку понять самого себя, свою жизнь, свои воззрения, смысл своих поступков на основе собственного опыта и конкретности. В этом смысле идеология и религия предстают, по мнению Х. Зайферта, как нечто само собой разумеющееся, а, следовательно - истинное [6, с.70].

Резюмируя, Х. Зайферт отмечает, что марксизм заявил о своей претензии «представлять единственную истинную науку». «Поскольку мы должны были поставить под сомнение и релятивизировать подобного рода претензию, то дело свелось к вопросу об утопичности марксизма [7, с.61]. Изображение бесклассового общества, которое представлено в работах К. Маркса и Ф. Энгельса, не является ни более истинным, но и ни более ложным, чем все другие возможные картины будущего. Следовательно, оно должно быть поставлено с ними в один ряд и должно рассматриваться как «утопия» [10, с.141].

Хельмут Зайферт - сторонник релятивистской концепции, где всякая идеология объявляется истинной, но лишь для себя самой. В конечном итоге Х. Зайферт апеллирует к идеям Вильгельма Дильтея.

У В. Дильтея история абсолютно открыта. Что такое человек, какова его сущность - это можно выяснить в самом процессе развития сущности человека на протяжении тысячелетий [6, с.33]. Постичь сущность можно не посредством окончательных, общезначимых понятий, а лишь на базе живого опыта, который вытекает из глубины всего человеческого существа. Х. Зайферт с одобрением относится к концепции иррационалистического субъективизма. Она созвучна утверждениям К. Поппера и Л. Ранке, когда «каждая эпоха непосредственно обращена к Богу» [6, с.88]. Американский социолог и политолог Элэсдэр Макинтайр выделил три основных свойства идеологии. Во-первых, идеология старается определить некие общие характеристики общественной природы, связанные с изменяющимся миром. Они постигаются преимущественно эмпирическим путём. Во-вторых, идеология устанавливает, как следует поступать в контексте общественной ситуации, учитывая множество факторов, обусловливающих поведение людей. В-третьих, идеология для многих социальных групп выступает как вера и частично определяет их существование. Идеологии нормативны, как и религии. Они ведут к действиям и изменениям.

Итак, существует множество попыток определить понятие «идеология», есть даже «теория идеологии», и, тем не менее, так и нет ответов на самые насущные вопросы. Что же понимать под идеологией: универсальную или временную систему ценностей; систему убеждений религиозного типа; набор мифологем; систему политических взглядов и убеждений; форму или тип общественного сознания, детерминирующий духовную жизнь нашей эпохи? Решает ли идеология «критические» вопросы для человека - счастья, справедливости, смысла жизни и другие?

Очевидно, что анализ объёма и содержания понятия идеология, его историческая реконструкция, пока не вывели нас из замкнутого круга «идеология или истина». Желание получить ответы хоть на какие-то из поставленных вопросов привело меня к необходимости продолжить исследование, но уже в области оснований идеологии. Анализ разнообразной социологической, философской, политологической, исторической литературы позволил сформулировать несколько гипотез, проливающих свет на корни и генезис идеологии как феномена интерпретации бытия.

Таким образом, в «терминах аксиологии» понятие идеологии предстаёт как ценность. Современное индустриальное общество по экзистенциальным мотивам нуждается в относительно автономной и свободной от политики области, в которой заинтересованность в поиске непредвзятой истины была бы институциализирована. Идеология должна, как это ни парадоксально, выступать в качестве такой «непредвзятой истины». Оценочные суждения являются важнейшей составной частью идеологий. Они представляют собой объективацию эмоций. Идеология есть ценность, а ценность можно рассматривать как значимое выражение идеологии. Более того, если с точки зрения научного знания, форма превращенная является воспроизведением предмета всего лишь в виде понятия, представления о нем, то в исторической действительности такое «представление», или идея, или система идей является реальной силой, частью самого исторического движения.

РАЗДЕЛ 3. ИССЛЕДОВАНИЕ ОСОБЕННОСТЕЙ АКСИОЛОГИЧЕСКОГО ПОДХОДА К ИДЕОЛОГИИ У. МАТЦА

идеология аксиологический мобилизационный амортизационный

Немецкий исследователь, политолог У. Матц в поисках оснований идеологии обращается к политике европейского Нового времени. Он старается выявить ведущие принципы и воссоздать архетип идеологии, показать, как идеология вырастает из «кризисного сознания» Нового времени. Кризис рассматривается как один из структурных признаков Нового времени [11, с.45].

У. Матц полагает, что «корреляция» идеологии и «кризиса смысла» приводит к банальному результату: эпоха кризисного сознания совпадает с «веком идеологий». Но актуальное значение и генезис идеологии пока остаются невыясненными.

Методологически перспективной У. Матц считает попытку реконструировать лежащую в основе идеологии схему-образец, так называемый «архетип» и одновременно выявить исторические условия «кризиса смысла» Нового времени. Всё это неизбежно выводит его на анализ идеологии как детерминанты политики в эпоху Модерна. У. Матц пытается определить историческое место феномена идеологии и реконструировать её «идеальный тип». «Воссоздание идеального типа идеологии, в смысле политико-социального мировоззрения, должно начинаться с исторической корреляции между кризисным сознанием Нового времени и «веком классических идеологий» [12, с.99].

У. Матц употребляет термин «идеологии» (во множественном числе), подразумевая различные системы мировоззренческих идей определённой ценностной ориентации. Вспомним, что известный немецкий социолог Н. Луман также рассматривал идеологию как систему ориентацией субъектов, обусловливающую определённый тип социального поведения [8, с.30].

К началу Нового времени частичный политический успех Реформации приводит к кризису основ политического порядка. Он проявляется в конфессиональных конфликтах сект, открыто и нередко успешно борющихся за политическое господство. Это относится в первую очередь к сектам кальвинистского типа. У. Матц замечает, что здесь мы имеем дело с неким сплавом социального, политического и религиозного движения. Происхождение этого сплава можно объяснить, поставив его в связь с кальвинистской теологией.

Как показали Э. Трёльч и М. Вебер, кальвинистская и мирская аскеза ведут к одухотворению мирского или, наоборот, к секуляризации духовной сферы. Для политика это означает, что церковные власти теперь уже не вмешиваются, как в средние века, в дела светской политики. Политика превращается в «труд», но фанатичное служение пока ещё религиозной идее сохраняется.

Перед политиком стоит задача - осуществить религиозную программу через переворот в мирских порядках. Точнее, политическая задача состоит в радикальном разрушении унаследованного светского и религиозного порядка. Затем необходимо заново возвести фундамент общества, которое должно стать holy common-wealth, то есть «священным сообществом». «Реформация должна быть всеобщей… Вам предстоит больше дела, чем я могу сказать… С корнем вырвано будет всякое растение, иже не Отцом моим небесным посажено» [13, с.32].

Хотя здесь употребляется слово «реформация», однако это - призыв отнюдь не к тому, чтобы возвращаться к истокам становления церкви. Наоборот, к тому, чтобы обрести Новое Царство путём радикальной тотальной революции, понимаемой в духе модерна. Революция полагает радикально новое начало, первый акт которого состоит в уничтожении старого. Вопреки первому впечатлению, возмездие Божие исполняется не Богом in persona (лично), а при его пособничестве. «Бог влагает меч в руки людей и сам тотчас становится главою их» [13, с.40]. И сколь безмерно это «возмездие Божие», столь беспредельна и свобода действий революционеров. «Добрый брат, мы должны обратиться ко всем средствам, какие могут способствовать святому делу» [11, с.61].

Люди, о которых здесь говорится, это - воинствующие христианские активисты. Их братство социализируется и интегрируется уже не в старых наследуемых общественных структурах, а после определённого внутреннего «исхода» из этого общества. Этот «исход» осуществляется единственным путём - через новую веру, которая, не предоставляя возможностей выбора, мобилизует их на революционное действие.

Этот экскурс во времена религиозного фанатизма периода гражданской войны в Англии был предпринят У. Матцем ради воссоздания архетипа идеологии. Итак, феномен идеологии, по мнению У. Матца, характеризуется следующими признаками [11, с.99].

Во-первых, идеология по своему содержанию есть секуляризованная и секуляризирующая система ориентаций, сама имеющая при этом религиозную мотивацию. Другими словами, это - эрзац-религия. Исполнитель Божьего веления как бы сливается с самим божественным повелителем, при этом революционная программа исполнителя находится в явном противоречии с божественным откровением, к которому он апеллирует.

Во-вторых, идеология в принципе революционна. Соответственно системы ориентации вроде консерватизма, либерализма, либертаризма и другие могут рассматриваться лишь как эпифеномены идеологии. У. Матц считает, что они получают своё отчётливое оформление только благодаря противостоянию какой-либо идеологии [11, с.125].

В-третьих, идеология есть картина мира. Складывается она в ходе систематического редуцирования сложной действительности. Каждый раз конструируется, а затем снимается универсальный конфликт между идеологическими изменениями и миром в целом. Идеология принимает различные формы, но они не являются просто результатом адаптации и популяризации каких-либо теоретических воззрений. Эти формы соответствуют различным видам деятельности. В «богатых» и «последовательных» идеологиях, таких как христианство, существуют варианты для всех типов взаимодействия людей. Например, идеология Фомы Аквинского для интеллектуалов, идеология пилигримов для тех, кто нуждался в образцах деятельности; «светское» христианство Сэмуэля Смайлза для молодых, деятельных коммерсантов.

В-четвертых, идеология разворачивает антагонизм с миром как священно-исторический прогрессивный процесс. Этот процесс «обогащён» кризисом. Он понимается как катастрофическое событие, с одной стороны, и как экзистенциальная решимость людей, с другой. Тем самым создаётся ориентационный и мобилизационный потенциал общества. Субъекты - участники кризиса получают статус идеологов эпохального движения, носителей «новой идеи» [12, с.50].

В-пятых, идеологическая политика имеет опору не в общественных структурах и ценностях, вырастающих из традиций, а в трансцендентном по отношению к обществу принципе. Он навязывается обществу. Политик, следовательно, представитель уже не общества, а «трансцендентного принципа», то есть идеологии. Поэтому роль политика и идеолога, в сущности, имеет диктаторский характер.

Тезис У. Матца сводится к тому, что в следующих друг за другом «больших», по выражению У. Матца, идеологиях XVIII, XIX, и XX столетий (либеральный прогрессизм, позитивизм, социализм, коммунизм, национал-социализм и др.) обнаруживается постоянно одна и та же схема-образец: псевдорелигиозный характер. Всем без исключения «большим» идеологиям Нового времени, считает У. Матц, свойственно квазисвященно - историческое представление о будущем. Оно мыслится как совершенное общество, как прекрасная утопия [13, с.100].

Таким образом, идеология, как полагают Ульрих Матц, Эдвард Шилс и Карл Ленк, вырастает из доминирующего влияния теологических учений в эпоху Реформации и утверждается в самом начале Просвещения. Эпоха Реформации и канун Нового времени проходят под знаком внешнего (эксплицитного) обмирщения. Этот процесс - предпосылка и основание будущих тотальных конфликтов. Именно они приводят к возникновению идеологии, а затем - к «идеологическому редукционизму», или идеологической деформации. Любые идеологические деформации являются не чем иным, как «новыми» идеологиями.

Довольно часто идеологии ассоциируют с такими понятиями, как «ложное сознание», «система манипулирования идеями» или «теория скрытых интересов». Принцип «идеологической деформации», как правило, не анализируется в идеологической теории, возможно, потому, что он слишком очевиден.

Но редукция - довольно сложный и многоступенчатый процесс. Вера в прогресс, например, «идеологична» настолько, насколько вовсе не признаётся регресс и стагнация, или им отводится место в прогрессивном процессе в качестве его необходимых ступеней. Эксплицитные теории тотального конфликта (к ним У. Матц относит марксизм, расизм) - пример двухступенчатого редукционизма. Многосложная феноменология конфликтов регистрируется, затем сводится к одному единственному фундаментальному конфликту, например, расовому или классовому. Таким образом, идеология - это своего рода упрощение, которое осуществляется через универсализацию. Редуцируя горизонт восприятия, мы редуцируем и то, что подлежит восприятию.

Идеология - учение, вызывающее к жизни определённую политическую практику, действие и наоборот. В процессе редуцирования идеология наделяет смыслом социальное действие. Поэтому редукция есть специфически идеологическая техника порождения смысла.

Мир получает интерпретацию в идеях «высшего признания» и «сакрального» поведения. В то же время сохраняется светский, политический образ действия. «Великое признание», выраженное в идеологии, претендует на тотальную значимость для мира. Но эта претензия вступает в конфликт с партикулярным её признанием в каком-либо отдельном идеологическом движении. Это не просто естественный плюрализм, а логическое следствие партикулярности идеологии.

Путём редукции избирается из множества «призваний» одно «великое» и делается «земным Богом». Сложность мира допускает появление многих таких «богов». «Богу» каждой идеологии противостоят «контр-боги» с такими же притязаниями, а всем им вместе - сложность мира. Следовательно, «бог» идеологии не есть тот, которого она таковым полагает. Вернее, считает У. Матц, его нет вообще, например, прогресса или коммунизма. «Земной бог» идеологии скорее заключён в идее, вызывающей то или иное идеологическое движение.

Характерной особенностью идеологии является создание отношений типа «свой - чужой». Таким образом, формируется система координат тотального конфликта. Она выстраивается даже там, где та или иная идеология вовсе не предусматривает конфликта. Например, между прогрессистами и консерваторами, консерваторами и либертаристами, ревизионистами и ортодоксами, коммунистами и социалистами и так далее. Поэтому слово «идеология» У. Матц склонен рассматривать как символ, мобилизующий на борьбу и относящийся к политическому инструментарию.

Идеология, как и всё в обществе, подвержена историческим изменениям. Консерватор конца XX века стремится к сохранению того, за что в 1848 году настойчиво выступал радикал. Идеология во многом зависит от общего политического климата, от политических ценностей и целей, которые признают «законными» участники политического действия. Например, в США буржуазная революционная идеология требовала освобождения гражданского общества от опеки государства, к тому же чужого, английского. Во Франции, напротив, якобинская диктатура ставила целью завоевание «революционным» государством «консервативного» гражданского общества [12, с.63].

У. Матц отмечает, что идеология - весьма специфический феномен. Исходным пунктом идеологии служит некоторая «идея», развивающаяся в интеллектуальной среде и ведущая к возникновению сначала интеллектуальных движений. Они в свою очередь воздействуют на всё общественное сознание и выливаются затем в массово-политические движения. Для У. Матца идейно-политический момент логически и исторически первичен, хотя, несомненно, зависит от социально-экономических условий. Но это не ставит под вопрос примат идеи. Политика «делается из головы», то есть осуществляется во исполнение идей теоретически сформулированных и представленных как политические принципы.

В европейское Новое время идеология становится существенным элементом политики. В Новом времени У. Матца более всего интересует время Модерна. Под Модерном автор концепции подразумевает специфически характерные черты Нового времени, которые вырастают из «спора древних и новых» в XVII веке, в среде просвещённого прогрессизма. Под первыми двумя эпохами подразумевается Античность и Возрождение. При этом Средневековье не рассматривается как «смутное время» [12, с.20].

Время Модерна имеет значение для выяснения оснований идеологии. Хотя Модерн и Новое время исторически идут вместе, в аналитическом плане их следует строго различать. Надо принять во внимание перемешанность в рамках эпохи Нового времени современных и «досовременных» элементов культуры. Так же как отнесение к Европе определяется не только географическими, но и культурными признаками, современный тип культуры берёт своё начало во времени Модерна [11, с.91].

Взаимосвязь между эволюцией идеологии и европейским Модерном становится яснее, если видеть Модерн проявляющимся через процесс секуляризации, как это делали Макс Вебер и Эрнст Трёльч. Под секуляризацией понимается процесс эмансипации, высвобождения государственно-политической и культурной системы из религиозно-теологической зависимости. Но У. Матц утверждает, что это - процесс второй секуляризации.

Первую секуляризацию приносит с собой христианство. Оно составляет резкий контраст с языческими политическими порядками античности. Реформация и раскол церкви ставит под угрозу не только единство христианского мира, но и религиозную легитимацию властителей. Из дестабилизации средневекового религиозно-политического порядка вытекает угроза интересам облеченных властью. Появляются шансы на власть у «новых» людей. Официальные политики обнаруживают в себе ревностное чувство долга, особенно по защите «истиной веры». Эти аспекты имеют значение, но лишь второстепенное.

Значительно важнее, что религиозная «парадигма» всегда означает плюрализацию суждений о справедливом и несправедливом, хорошем и дурном. Глубинный политический консенсус сообщества оказывается под угрозой. Далее реализуется, как замечает У. Матц, потенциал кризиса. Терпит крах попытка восстановить прежний религиозно-политический порядок традиционными инквизиторскими средствами и религиозными войнами. Выход из этого кризиса обеспечивается секуляризацией политики [11, с.88].

Политический порядок имеет свою опору уже не в трансцендентной сакральной сфере абсолютных значимостей, а единственно в согласии индивидов. Люди верят в общность своих «идеологических» решений. Люди знают себя по опыту взаимоотношений с другими группами. Из этого опыта, который «является смесью традиций и идеологии, деятельности и её объяснений, они получают общий взгляд на человеческую «идентичность» и страстно защищают её идеологическими конструкциями. Они прекрасно понимают, что любое сомнение - это повод для беспокойства». В конечном итоге и именно к защите порядка, жизни и имущества сводятся задачи государства и политики, власти и идеологии [12, с.68].

Итак, в помазанничестве, в идее владычества христианского государя как будто бы сохраняется прежнее политическое значение религии. Но эмансипация политики обнаруживается в эдиктах о веротерпимости и в политически оформленной идее религиозного примирения. Даже церковь использует религию, всё ещё доминирующий культурный фактор, для политической интеграции. Религия постепенно вытесняется с позиций фундамента общества. Легитимацию получает государство, обеспечивающее мир, порядок и благосостояние. Идеология приобретает ведущее значение в контексте развития государства, власти и политических отношений. Возникнув в глубинах религиозно-политического кризиса, она утверждается в результате его секуляризованного разрешения.

У. Матц уточняет, дабы быть правильно понятым, что сам процесс секуляризации не может быть причиной образования идеологии. Идеология возникает в рамках религиозного плюрализма. В конфессиональном абсолютизме идеология зреет как революционная сакрально-политическая доктрина. Религия теперь уже не выполняет функцию мощной сдерживающей и охранительной силы. В идеологической интерпретации она - сила, миссионерски увлекающая в многообещающее будущее [13, с.107]. Там господствует совершенно новый политический порядок. Наступает время доминирования идеологии, пока ещё в религиозной форме проявления.

Но кардинальные изменения уже произошли. Переход к чисто светским идеологиям XVIII, XIX веков уже не означает, по мнению У. Матца, качественного скачка. Теперь уже политика становится орудием священно-исторических ожиданий. У. Матц констатирует эту метаморфозу политики как следствие идеологизации.

Начиная с XVIII века, феномен идеологии всё более дифференцируется, а его значение для политики постоянно возрастает. У. Матц утверждает, что время Модерна готовит для идеологии идеального востребователя. Политика более не несёт в себе ничего косвенно религиозного. Она должна искать иное обоснование своей значимости притязаний на господство. Что же теперь составляет ту общность убеждений, которая интегрирует общество Модерна? Что легитимирует общество в его светском укладе? В политической практике начального периода Нового времени это - убеждение в безусловной ценности жизни, свободы и собственности (life, liberty and property) [11, с.69].

Данная триада базовых ценностей может трактоваться по-разному. В одной версии новое отношение религии и политики - это перевёртывание соотношения ценностей. Политические убеждения основываются на мнении, что просто выживание и пользование земными благами важнее высших ценностей человеческой экзистенции. Высшие ценности всегда определялись христианской религией. Возникла как бы новая, «политическая» религия -выживания, с культом обеспеченной жизни. Но она не всегда убеждала [11, с.122].

Человек не в состоянии уразуметь, как может отныне спасение всего-навсего своей жизни или даже только собственности цениться выше, чем благо души. Должно быть выдвинуто нечто более важное, чем ценности общества благосостояния и потребления. Поэтому гражданином Нового времени известная триада интерпретируется уже иначе. Свобода как ценность акцентируется и дополняется базовыми ценностями равенства и братства. Теперь уже не «жизнь, свобода, собственность», а «свобода, равенство и братство» (fraternite, egalite, liberte).

У. Матц замечает, что консенсус относительно свободы может быть исключительно формальным, так как свобода сама есть формальная ценность. Свобода не обеспечивает никакой ориентации. Наоборот, она освобождает от всех как бы предпосланных ориентаций и сужает круг всего, что является общественно необходимым и обязательным. Это и делает свободу базовой ценностью общества эпохи Модерна [13, с.55].

Общество стремится избежать вооружённого конфликта из-за притязаний различных социальных групп на абсолютную значимость. Поэтому в качестве базовой ценности общества Модерна свобода совсем не случайно предстаёт в виде свободы религиозной. Превращение свободы в базовую ценность должно обеспечивать этой ценности абсолютную обязательность. Но ценность эта инструментальная. Она даёт возможность автономного стремления к другим, более высоким ценностям. Непосредственной реализацией свободы становится плюрализм.

В историческом плане возникновение религиозного плюрализма есть предпосылка общества Модерна, в аналитическом - наоборот. Религиозный, мировоззренческий и, наконец, идеологический плюрализм - следствия конструирования свободы в качестве базовой ценности. В политической теории со времён Макиавелли и Гоббса (теории естественного состояния) свобода и плюрализм составляют фундамент политического порядка. Несколько иначе дело выглядит в политической истории.

С началом Нового времени в Европе ускоряются цивилизационные преобразования. Они не всегда согласуются со значимостью традиционных ценностей и норм. У. Матц полагает, что идеологиям свойственно реагировать на некоторые отличительные признаки общества «терапевтически». Речь идёт об отличительных признаках общества Модерна: относительной значимости политики; сосуществовании и конкуренции в пределах одной и той же культурной системы различных религий и мировоззрений; нивелировке некоторых традиционных ориентационных систем. Чтобы снять назревающий конфликт, идеологами вновь предпринимается интеграция плюрализма, но уже в иной тип общества. Идеологии не оставляют претензий на тотальную значимость. А идеологи считают себя способными указать с абсолютной обязательностью политическую цель, да ещё таким образом, что, по меткому выражению Наполеона, «политика вновь становится судьбой» [11, с.105].

Идеологии оказались действенными в эпоху Модерна благодаря тому, что предлагали политическую ориентацию либо прогрессистскую, либо реакционную, либо консервативную. У. Матц считает, что идеологии нацелены на то, чтобы путём достижения своего собственного господства восстановить общество совершенства (societas perfecta). Но данной цели они не достигают. Вместо этого надолго, вплоть до сегодняшнего дня, как считает У. Матц, в виде конфликта идеологий утверждается фундаментальный конфликт тех религиозных противоборств, что находились у истоков их развития [12, с.24].

У. Матц отмечает, что к поискам оснований идеологии его подтолкнуло ослабление идеологической активности в конце XX века. Идеологии не могут осуществить своей задачи - таков вывод исследователя. В функциональном отношении они представляют собой эрзац-религию, так как должны заполнить вакуум, образовавшийся с отходом религии от общества. Но они пытаются в условиях «расколдованного», освобождённого от религиозных чар мира вновь отыскать абсолютную точку отсчёта, теперь уже для политики. В этом кардинальный дефект идеологий, превращающий их, по словам У. Матца, в элемент «политической патологии».