Теория модернизации: история и современность

Рациональность как деятельность по конструированию мыслительных образов, схем. Теория модернизации: история и современность. Постмодернизм - основное направление современной философии, искусства и науки. Администраторская рациональность модерна.

Рубрика Философия
Вид учебное пособие
Язык русский
Дата добавления 27.09.2013
Размер файла 77,0 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru

1. Понятие научной рациональности и многообразие ее моделей

рациональность модернизация администраторский

Ученые, говоря о развитии науки, подчеркивают, что она отличается прежде всего своей рациональностью, представляет собой развертывание рационального способа освоения мира. С рациональностью в первую очередь связывают проективно-преобразующую деятельность, отличающуюся целесообразностью, разумностью, ясностью, отчетливостью. Рационализм хочет видеть мир законосообразным, и наука шаг за шагом создает методологическую систему рациональности.

Рациональность -- это прежде всего определенный способ ориентации в окружающем мире, где главенствующая и доминирующая роль принадлежит разуму. Противоположностью рациональности в самом общем смысле (с оттенком непознаваемости и непостижимости) является иррациональное. Человек может соотноситься с миром посредством любви к природе, к Богу, к жизни. Рациональность, как утверждают словари и справочники, -- это способность мыслить и действовать на основе разумных норм, а в широком смысле -- соответствовать в своей деятельности разумным правилам. Рациональность предстает как наиболее адекватное средство проникновения на теоретический уровень исследования, где за явлениями, видимостью и кажимостью исследователь пытается распознать сущность, основу, причину и закономерность данного феномена, выразить ее посредством понятий, суждений, умозаключений. Рациональность -- это своеобразный код проникновения в теоретический мир, где мышление находит идентичные способы распознавания скрытых связей и взаимодействий.

Неудержимое фантазирование и разгулявшееся воображение вряд ли могут быть отнесены к сфере рационального. Интуиция, воображение, фантазия всегда считались внерациональными способами постижения мира. Получается, что рациональным может быть не любое мысленное конструирование идеальных объектов не любое создание идеальных миров, но лишь то, которое отвечает определенным параметрам, критериям, требованиям. В их число входит принципиальная возможность практической реализации рациональных моделей, их доказуемость и обоснованность.

Из тезиса И.Канта о том, что законы чистого разума имеют абсолютную общезначимость, следует, что всякое воображаемое существо, пусть это будет даже ангел, если оно претендует на рациональность, должно подчиняться одним и тем же законам мышления. В нем фиксируется понимание рациональности как общезначимости.

Современные методологи договорились считать рациональность многозначным понятием и смысл его сводить к некоторым следующим значениям:

сфера природной упорядоченности, отраженной в разуме;

способы понятийного, концептуально-дискурсивного понимания мира;

совокупность норм и методов научного исследования.

Именно последнее значение рациональности приводит к возможности отождествления научной рациональности и методологии науки. По мнению Н.Моисеева, реальность (точнее -- восприятие человеком окружающего мира, которое его сознание воспринимает как данность) порождала рациональные схемы. Они, в свою очередь, рождали методы, формировали методологию. Последняя становилась инструментом, позволявшим рисовать картину мира -- Вселенной (Универсума) рациональным образом.

В современной философии науки научная рациональность рассматривается как высший и наиболее аутентичный требованиям законосообразности тип сознания и мышления, образец для всех сфер духовной культуры. Рациональность отождествляется с целесообразностью. Рациональный способ вписывания человека в мир опосредован работой мышления в идеальном плане, понятийным отражением реальности. Рациональность ответственна за те специальные процедуры трансформации реальных объектов в идеальные, существующие только в мысли, и наоборот.

С одной стороны, научную рациональность связывают с историей развития науки и естествознания, с совершенствованием познания и с методологией. В этом отождествлении рациональность тесно переплетается с логико-методологическими стандартами. С другой, рациональность оказывается синонимом разумности, истинности и рефлексивности. И здесь на первый план выдвигаются проблемы выяснения критериев истинного знания, объяснения и обоснования, совершенствования языка науки. Считается, что рациональная система научного знания должна быть: 1) гомогенной, 2) замкнутой; 3) представлять собой причинно-следственную структуру.

Рациональность также понимается как присущее субъекту универсальное средство организации деятельности. По М.Веберу, рациональность -- это точный расчет адекватных средств для данной цели. По Л.Витгенштейну -- наилучшая адаптированность к обстоятельствам. По С.Тулмину -- логическая обоснованность правил деятельности. Рациональным называется всякое объяснение, которое стремится установить связь между убеждениями, мотивами и поступками человека.

Отечественный исследователь философии науки А.Никифоров обращает внимание на то, что рациональность можно рассматривать трояко: как соответствие «законам разума», как «целесообразность» и как цель науки. Когда методологи размышляют о рациональности, то они имеют в виду прежде всего научную рациональность или логико-методологическую рациональность.

Вместе с тем в истории науки известны многочисленные коллизии, когда ученый совершал открытия, руководствуясь не правилами научной рациональности, а вопреки им, интуитивно. Современный ученый должен быть готов к фиксации и анализу результатов, рожденных вне и помимо его сознательного целепола-гания, в том числе и к тому, что последние могут оказаться гораздо богаче, чем исходная цель. Расхождение целей и результатов -- довольно частый, повсеместно встречающийся процесс. Конечный результат гетерономен, в нем сопрягаются по крайней мере три напластования:

* содержание первоначально поставленной цели;

* побочный продукт взаимодействий;

* непреднамеренные последствия целесообразной деятельности.

И если раньше ученый мог позволить себе отсекать эти боковые ветви, то сегодня оказалось вообще непросто определить, что значит «не важно» или «неинтересно» в науке, а следовательно, весьма трудно очертить грань рационального и уж совсем невозможно существовать в условиях «строгой рациональности».

Эту идею подчеркивают методологи, отмечая, что существуют различные модели рациональности, а следовательно, различные модели методологии:

1) индуктивистская (Карнап, Хессе);

2) дедуктивистская (Гемпель, Поппер);

3) эволюционистская;

4) сетчатая (Лаудан);

5) реалистическая (Ньютон -- Смит).

Можно вспомнить также и парадигмальную модель, и модель, основанную на принятии принципа критического рационализма, и модель, упирающуюся как в свое ядро в научно-исследовательскую программу, и модель тематического анализа науки. Все названные модели предполагают, что те или иные их представители осуществляют рациональную реконструкцию реальной истории науки, подгоняя ее под уже принятый алгоритм, и получают тем самым как бы единую линию развития науки. «Внутренняя история для индук-тивизма состоит в признанных открытиях несомненных фактов и так называемых индуктивных обобщений. Внутренняя история для конвенциализма складывается из фактуальных открытий создания классифицирующих систем и их замены более простыми системами. Внутренняя история для фальсификационизма характеризуется обилием смелых предположений, теоретических улучшений, имеющих всегда большее содержание, чем их предшественники, и прежде всего -- наличием триумфальных негативных решающих экспериментов. И наконец, методология исследовательских программ говорит о длительном теоретическом и эмпирическом соперничестве главных исследовательских программ, прогрессивных и регрессивных сдвигах проблем и постепенно выявляющейся победе одной программы над другой», -- пишет И.Лакатош, иллюстрируя подобную ситуацию. Если признать, что развитие науки происходит сразу несколькими способами и одна модель накладывается на другую, а не «становится за ней в очередь» и тем более не вытесняет свою соперницу, тогда мы либо вновь упремся в тупиковый вопрос, а как возможно развитие науки, либо согласимся с тезисом Фейерабенда -- Anything goes!

Кризис научной рациональности. Европейская цивилизация в отличие от цивилизаций Востока всегда претендовала на право быть рациональной цивилизацией. Закономерность, причинная обусловленность (каузальность) процессов и явлений, признание объективности и бесконечности развития, понятийный способ мироосвое-ния -- вот видимые невооруженным глазом составляющие рациональности. Но разум может оказаться «не чистым», а рассудок станет подсказывать то, что не будет рациональным по большому счету. Например, если в мире есть зло, то насколько рационален божественный проект создания лучшего из миров? Получается, что рациональность легче опровергнуть, нежели обосновать, и вера в имманентную миру рациональность обладает всеми достоинствами и недостатками собственно веры. Ведь не случайно русский философ И.Одоевский утверждал, что хотя рационализм нас подвел к вратам Истины, но не ему будет суждено их открыть.

Таким образом, рациональность -- это острейшая проблема менталитета и мировосприятия, не теряющая свою остроту для многочисленных споров и дискуссий. Концептуальный кризис в интерпретации понятия «рациональность» связан с конкретно-исторической ее формой, а именно с тем классическим представлением о рациональности, которое восходит к эпохе Нового времени и Просвещения. Современный кризис рациональности -- это кризис классического представления о рациональности, обусловленный потерей ясных и четких идейно-концептуальных ориентиров, которыми характеризовалось классическое сознание вообще. Сквозь призму классической рациональности мир представал как законосообразный, структурно-организованный, упорядоченный, саморазвивающийся.

Однако связь научной рациональности и реальной истории развития науки не так уж проста. В истоках эвристичности, столь необходимой для творчества и открытия нового, рационального меньше, чем внерационального, нерационального и иррационального. Рационализм так и не нашел адекватного объяснения акту творчества. Глубинные слои человеческого Я не подчинены разуму, а в клокочущей стихии бессознательного слиты и чувства, и инстинкты, и эмоции.

Можно смело согласиться с выводами ученых, что всем формам рационального сознания присущ пафос максимального внимания к реальности. Если с точки зрения классической картины мира предметность рациональности -- это прежде всего предметность объекта, данного субъекту в виде завершенной, «ставшей» действительности, то предметность неклассической рациональности -- пластическое, динамическое отношение человека к реальности, в которой имеет место его активность. Неклассическая научная рациональность учитывает соотношение природы объекта со средствами и методами исследования. Она не исключает все помехи, сопутствующие факторы и средства познания, а уточняет их роль и влияние, что становится важным условием достижения истины.

Постнеклассический образ рациональности показывает, что это понятие шире, чем понятие «рациональность науки», так как включает в себя не только логико-методологические стандарты, но еще и анализ целерациональных действий и поведения человека. Возникшая в самой философии науки идея плюрализма, растворяет рациональность в технологиях частных парадигм. И, как выразилась П.Гайденко, на месте одного разума возникает много типов рациональности.

Новый Постнеклассический тип рациональности включает в себя новые ориентации: нелинейность, необратимость, неопределенность, хаосомность, которые до сих пор неуверенно признавались в качестве равноправных членов научно-рационального анализа. Эти методологические ориентации могут быть названы и новыми императивами века. Происходит отказ от принципов редук-ционизма, элементаризма, линейности. В новый, расширенный объем понятия научной рациональности включается интуиция, неопределенность, эвристика, вводятся прагматические характеристики, такие, как польза, удобство. По мнению В.Поруса, Постнеклассический этап развития рациональности характеризуется соотнесенностью знания не только со средствами познания, но и с ценностно-целевыми структурами деятельности.

В новой открытой, гибкой научной рациональности расширяется объектная сфера за счет включений в нее систем «искусственного интеллекта», «виртуальных систем», «киборготношений», которые сами являются порождениями научно-технического прогресса. Это радикальное расширение объектной сферы идет параллельно с его радикальным очеловечиванием. Мышление человека с его целями, ценностями, ориентациями несет в себе характеристики, которые сливаются с предметным содержанием объекта. Поэтому постнекласси-ческое понимание рациональности предполагает единство субъективности и объективности. Сюда же проникает и социальное содержание. Категории субъекта и объекта образуют систему, элементы которой приобретают смысл только во взаимной зависимости друг от друга и от системы в целом. Рациональным оказывается то, что вписано в наличествующую систему социальных отношений, а то, что ей противоречит, объявляется нерациональным.

Виды рациональности

В рассуждениях о рациональности всегда имели место предположения о различиях в ее степени. Одно суждение или действие оказывается более рациональным, другое менее. Указание на степень всегда предполагало соответствие реального и должного -- того, что делается или мыслится, тому, как это должно делаться или мыслиться. Однако при таком подходе мы оказывались в порочном кругу. Мыслящий разум руководит тем, что мыслится и делается, и он же задает нормы, стандарты и правила того, как должно мыслиться и делаться. Так почему же нечто более рационально, а нечто менее? От чего это зависит? Получается, что если бы рациональность зависела только от разума, а разум бы правил миром, она обладала бы статусом всеобщности и не сталкивалась бы с тем, что ею не является. Отсюда возникает необходимость -- вывести рациональность за пределы разума, связать с чем-то внешним, скажем, с извечной закономерностью или упорядоченностью природы, объявить рациональным все то, что отвечает идеям упорядоченности и закономерности. Но статистические закономерности, включающие вероятность, случайность и хаос как апериодическое, лишенное регулярности движение, вновь опровергают рациональность с атрибутом упорядоченности.

Современная научная рациональность представлена двумя разновидностями: открытым и закрытым типом рациональности. Открытая рациональность отражает факт постоянного совершенствования аппарата анализа, способов объяснения и обоснования, сам процесс бесконечного поиска истины. Закрытая рациональность функционирует на основе заданных норм и целеориентиров. Однако то, что представляется рациональным в закрытой рациональности, перестает быть таковым в контексте открытой рациональности. Например, решение производственных проблем не всегда рационально в контексте экологических. Или, как отмечает А.Никифоров, деятельность, иррациональная с точки зрения науки, может быть вполне рациональной с других точек зрения, например с точки зрения получения ученой степени. Вообще говоря, для науки всякая деятельность, не направленная на получение истины, будет нерациональной. Кроме того, открытая рациональность не может быть обеспечена той степенью технологического методологизма, который возможен в ситуациях закрытой рациональности.

Чем ограничена рациональность? Конечно же, рациональность и рационализация ограничены «непрозрачностью бытия», не дающего возможности реализовать идеальные планы деятельности, вырабатываемые рациональным сознанием. Это можно считать онтологическим ограничением рациональности. Она ограничена также и реальной конечностью конкретно-исторического субъекта познания и теми формами познавательной деятельности, которые сложились и имеются в его распоряжении. Это гносеологическое основание ограниченности рациональности.

Рациональность ограничена наличием в человеческой природе таких стихий, как чувства, эмоции, страсти и аффекты, -- это антропософское ограничение рациональности. Рациональность ограничена присутствием в человеке фактора телесных и физиологических потребностей, заставляющих его подчиняться не разуму, а природе -- биологическое ограничение рациональности. Помимо этого рациональность может быть ограничена агрессивностью аутентичного самоутверждения.

Рациональности приписывается некая изначальная активность, понимаемая как способность мышления инициировать ту или иную деятельность, необходимую для рационального преобразования какой-либо ситуации. Однако рационализм также обвиняют и в бессилии, имея в виду воцарение в современном обществе абсурда, инстинктов насилия и агрессии, создание новых, противных разуму видов оружия массового поражения. Жажда власти и жажда потребительства оказываются сильнее разума.

Сегодня, в век признания энергоинформационных взаимодействий, критерии отличия рационального от внерационального весьма расплывчаты и допускают произвольное толкование в зависимости от тех или иных социальных коллизий.

Рациональность в структуре сознания. Когда рациональность связывают с сознательным управлением собственным поведением, то предполагается два обязательных условия: самоконтроль и учет общезначимых норм и требований. Рациональность понимается как высшая способность сознания, а рациональное мышление как вершина всех структурных характеристик сознания.

Применение системно-структурного метода к анализу сознания на предмет выявления подлинного статуса рациональности в его структуре вовсе не означает, что сознание трактуется как устройство, состоящее из «кирпичей и цемента». Эмпирически сознание предстает как непрерывно меняющаяся совокупность чувственных и умственных образов. Сознание -- это особого рода целостность, где в постоянном потоке психических явлений возникают и проносятся ментальные образы, осознаются идеи и интересы, мелькают случайные и глубокие впечатления. Они предстают перед субъектом в его «внутреннем опыте» и предвосхищают деятельность. Вместе с тем в этом постоянно меняющемся содержании сохраняется нечто устойчивое и инвариантное, что позволяет говорить об общем строе сознания как личности, так и общества. Признаками сознания считается разумная мотивированность, предвидение личных и социальных последствий действий, способность к самоконтролю. Все эти признаки с равным успехом могут быть отнесены и к рациональности. Однако сознание характеризуется еще и интенциональностью (направленностью на предмет), обращенностью к рефлексии и самонаблюдению, эмпатией, связанной с мгновенным принятием того или иного феномена, с различными уровнями ясности. Сознание может быть как максимально концентрированным, так и резко рассеянным. Можно говорить о ясном, темном, а также о сумеречном сознании.

Когда исследователи приступают к изучению структуры сознания, они всегда сталкиваются с парадоксальной ситуацией. Сознание как чувственно-сверхчувственный объект отчетливо обнаруживает себя, но тем не менее ускользает от непосредственного анализа. С одной стороны, сознание не мыслимо вне своего материального субстрата -- головного мозга и материи. С другой стороны, сознание не сводимо ни к самому субстрату -- головному мозгу, ни к материи. Даже самый искусный анатом, проследив нерв до мозжечка, не может приблизиться к первоначалу, дающему чувства и мысль. Структура сознания может быть понята как противоречивое единство Я и не Я. В качестве последнего выступает бытие, внешняя действительность объективной реальности, собственное тело, собственное Я, другое Я -- Ты. Обычно принято начинать характеристику структуры сознания со стороны Я. В качестве основных элементов сознания выделяют: ощущение, восприятие, представление, память, эмоции, волю, рациональное мышление. Но ни один из названных компонентов не может быть значим сам по себе. Он приобретает роль необходимого структурного элемента сознания лишь в реально функционирующем сознании. Ощущения, оторванные от последующих форм сознания, теряют свой познавательный смысл. Изоляция ощущений от мышления, воли от чувств неправомерна. Уже Гегель считал несправедливым утверждение, что ум и воля совершенно независимы друг от друга и что ум может действовать, не жалея, а воля может обходиться без ума. Сознание -- это такая динамичная система, где всякий психический акт соотнесен и взаимосвязан как с другими актами, так и с внешним бытием.

Анализ структуры сознания принято начинать с характеристики ощущения как наиболее элементарного, далее неразложимого и не имеющего структуры познавательного явления. Ощущение -- это отражение отдельных свойств предметов объективного мира во время их непосредственного воздействия на органы чувств. Информационно-пропускная способность органов чувств человека распределена так: самый большой объем получаемой информации связан со зрением, затем следует осязание, слух, вкус, обоняние.

Целостный образ, отражающий непосредственное воздействие на органы чувств единичных предметов, называется восприятием. Восприятие -- это структурный образ, состоящий из комплекса ощущений. В понимании природы восприятия большое место отводится двигательным процессам, подстраивающим работу перцептивной системы под характеристики объекта. Имеется в виду движение руки, ощупывающей предмет, движение глаз, прослеживающих видимый контур, напряжение мышц гортани, воспроизводящей слышимый звук. Другой характеристикой восприятия является интенция -- направленность на какую-либо ситуацию, что обеспечивает возможность субъективных трансформаций образа, целью которых является приведение его к виду, годному для принятия решений.

Когда процесс непосредственного воздействия на органы чувств прекращается, образ предмета не исчезает бесследно, он хранится в памяти. Память -- это структурный компонент сознания, который связан с механизмами запечатления, сохранения, воспроизведения и переработки поступающей в мозг информации. Различают многообразные виды памяти: моторную, эмоциональную, образную, словесно-логическую, а также долговременную и кратковременную. Многие наблюдения говорят об отсутствии жесткой связи между повторением и долговременной памятью. Долговременная память во многом зависит от мотивационной сферы человека.

В результате сохранения памятью внешних воздействий возникает представление. Представления -- это, во-первых, образы тех предметов, которые когда-то воздействовали на органы чувств человека, а потом восстановились по сохранившимся в мозгу следам при отсутствии этих предметов, во-вторых, образы, созданные усилиями продуктивного воображения. Представления существуют в двух формах: в виде воспоминаний и воображения. Если восприятия относят только к настоящему, то представления -- и к прошлому, и к будущему. Представления отличаются от восприятия меньшей степенью ясности и отчетливости.

Важнейшим элементом сознания и высшей его формой является мышление. Мышление связано с целенаправленным, обобщенным и опосредованным отражением человеком действительности. Мышление -- это организованный поисковый процесс, отличающийся от хаотической игры ассоциаций и предполагающий движение в соответствии с.логикой предмета. На вопрос: «Можно ли жить без мышления?» -- Локк отвечал положительно, утверждая, что есть люди, которые большую часть жизни проводят без мышления.

Раскрытие рациональной мыслью глубинных, сущностных связей неизбежно выводит за пределы чувственной достоверности, поэтому при характеристике деятельности мышления прибегают к его понятийной форме. Мышление может быть рефлектирующим и нерефлектирующим. Рефлексия (от лат. reflexio), рефлексировать -- значит устремлять свои помыслы на понимание самого себя и на то, как другие познают и понимают. Можно сказать, что рефлексирующий стремится достичь логического содержания, обладающего статусом всеобщности и необходимости. Рефлексия появляется тогда, когда субъект пытается развернуть любую мысль в форме понятия, т.е. освоить ее категориально.

Открытие функциональной асимметрии мозга показало, что информационные процессы в двух полушариях головного мозга протекают по-разному. На первых порах разница между функциями полушарий упрощенно трактовалась как соответствующая двум типам мышления: левополушарное, ответственное за логику, и правополушар-ное -- за художественную образность. В настоящее время очевидно, что разница состоит в другом. И левое, и правое полушария способны воспринимать и перерабатывать информацию, представленную как в словесно-знаковой, так и в образной форме. Основное различие сводится к тому, что левополушарное мышление так организует любой материал, что создает однозначный контекст. Правополушарное мышление формирует многозначный контекст, который не считывается всеми участниками коммуникации одинаково и не поддается исчерпывающей интерпретации. Таким образом, различие между правополушарным и левополушарным мышлением -- это различие между двумя способами переработки информации, противоположными типами организации контекстуальных связей ее элементов.

Однако, даже когда человек рефлексирует, он всегда чувствует и переживает. Заметим также, что нарушение сознания начинается с расстройства именно эмоциональной сферы, потом нарушается строй мышления, затем самосознание и далее идет процесс глубинного всеобщего распада сознания. Эмоции органично включены в структуру сознания. Эмоции носят глубоко личностный характер. Сильные эмоции могут вызвать даже психосоматические симптомы -- головную боль, заикание, мышечную боль, образования язвы, кожные болезни. Объект, который воспринимается как смертельный, может дать даже такую реакцию, как рвота. Все это подчеркивает огромную роль эмоций в структуре сознания.

Первое, что характеризует сознание при рассмотрении его функционирования, это указание на совместно полученное знание -- «сознание». Поэтому в структуре сознания следует выделять рационально-когнитивные стороны, связанные с познавательным отношением к миру. Когнитивный пласт сознания сориентирован на получение знания и, следовательно, предполагает стремление к истине. Вместе с тем в структуре сознания есть и такие пласты, которые не имеют отношения к знанию. Это вера, надежда, любовь, радость, огорчение и пр. Все эти ментальные состояния есть переживания, тяготеющие к оценочным регулятивам. Жизнедеятельность человека проникнута сложной тканью человеческих переживаний. Известный отечественный психолог С.Л.Рубинштейн подчеркивал, что сознание есть единство знания о действительности и переживания отношения к этой действительности. Именно это и обеспечивает единство когнитивного и ментального начал в сознании и показывает бедность рациональности, трактуемой как жесткая подчиненность норме и целесообразности.

Функции рациональности. Рациональность базируется, во-первых, на отражательной функции сознания. Она предполагает обобщенное, целенаправленное (создание образов, предвосхищающих практические действия), оценочное (избирательная ориентация на выработанные обществом и принятые субъектом ценности) отражение действительности. Нейрофизиологическая основа феномена целенаправленности получила объяснение в учении о доминанте Ухтомского в 1923 г. Доминанта (от лат. dominans (dominantis) -- господствующий) понимается как временно господствующая рефлекторная система, придающая поведению определенную направленность. Как довлеющий очаг возбуждения доминанта суммирует и накапливает идущие в нервную систему импульсы и одновременно подавляет активность других центров. Этим объясняется активный и целенаправленный характер рационального" поведения.

Рациональность как деятельность по конструированию мыслительных образов, схем деятельности включает в себя преобразовательную функцию сознания. Однако эту преобразовательную функцию следует рассматривать не только как внеположенную, т.е. выходящую во внешнее бытие, но и как обращенную на себя, как самопреобразование. Но если преобразовательная функция сознания отличается различной степенью модальности, где имеет место стихийно-спонтанный, предполагающий интуитивное смыс-лообразование элемент, то рациональность связана с целесообразным созиданием нового содержания; преднамеренно-нормативными ориентациями, предполагающими строй мыслей и установок, соответствующих принятым эталонам и ценностям, навязываемым извне целям; и, как уже было сказано, с самопреобразовательной природой, ориентированной на упорядочение ценностно-смысловой шкалы внутреннего мира индивида.

Ориентационная функция рациональности включает в себя регулирование -- принятие решений в едином строю норм жизнедеятельности, а также самоконтроль, связанный с синхронизацией внутренних и внешних оценочных критериев. Самоконтроль предполагает анализ мотивов собственного поведения, выбор наиболее адаптивно-эффективного способа достижения поставленных целей.

В целом рациональность предстает как одна из необходимых и существенных компонент сознания, решающая великую задачу адаптации человеческого существа к многофункциональным взаимодействиям окружающего мира. При помощи рационализма осуществляется вербально-понятийная система трансляции. Вся институциональная система образования строится с учетом требований и ограничений рациональности. Результаты рационального знания зафиксированы в соответствующих материальных носителях (книги, учебники, дискеты, магнитные ленты, диски), хранятся в человеческой памяти и транслируются из поколения в поколение, являясь в условиях современной цивилизации доступными и общеобязательными.

Рационализация - это способность индивида находить и объяснять самому себе причины и цели действий, рутинно поддерживать постоянное понимание основ собственных поступков. Такая способность не является тождественной дискурсивной осмыслению и оформлению своего поведения, это умение разбираться в намерениях и причинах действия.

Рационализация действия - устойчивая характеристика повседневной практики, потому что "Является неотъемлемой чертой поведения компетентных социальных субъектов и является главным основанием, по которой окружающие судят о " компетентность индивида " [См.. изд. : 4, с. 5 ].

Рациональность формирования поля политики, есть и субъективная разумность, которая находится в основе политического выбора, достижения межличностных и межгрупповых компромиссов,устанавливает критерии поведения на основе градации групповых ценностей, так и не стала основой политического действия и взаимодействия.

Тем более, что отсутствие привычек и навыков здийнення рационального выбора в советских условиях, патернализм и традиционализм посткоммунистических власти и общества сочетался с теоретическим наступлением на рациональность, осуществлявших в философии и социологической теории, праве, политической науке и теориях управления представители постмодернистского направления.

Теоретики рационального выбора интерпретируют политическую реальность, исходя из модели рационального поведения избирателей и политиков, стремящихся достичь цели максимальной индивидуальной или коллективной выгоды и пользы.

2. Теория модернизации: история и современность

В современном отечественном обществоведении наибольшей популярностью пользуются три социологические макротеории: формационная, цивилизационная и модернизационная. Активное освоение последней началось относительно недавно. Остававшаяся в годы советской власти закрытой темой, в которой видели объект критики и инструмент для изучения развивающихся стран, негодный в силу его «порочной» идеологической основы, сегодня теория модернизации является одной из широко изучаемых теорий в отечественной науке.

Модернизационная парадигма была сформирована в середине ХХ века в условиях распада европейских колониальных империй и появления большого количества «молодых наций» в Азии, Африке и Латинской Америке. Возникнувшие первоначально в лоне университетской науки США, теории модернизации были созданы как альтернатива коммунистической ориентации (С. Хантингтон, Д.Эптер, др.).

В современной литературе отмечаются следующие факторы, способствовавшие возникновению этой теории: социополитический, связанный с необходимостью изучения третьего мира, представленного странами бывших колоний и полуколоний мира, малоизвестного Западу и малоизученного социальными науками того времени, за исключением этнографов (Б.С.Старостин). Известные американские востоковеды и политические деятели отмечали важность исследования политических и социальных процессов, идущих в странах Азии. Рейшауер прямо писал о гибельном для США незнании народов Азии, их образа жизни и, что важнее, образа мышления. Второй фактор отмечается как информационно-политический, включающий в себя не только сбор информации о странах третьего мира, но и выработку практических рекомендаций для соответствующих ведомств США и их союзников. Третий фактор - идеологический, т.е. создание теории модернизации в качестве альтернативы социализму. Несколько позже видный американский обществовед и политический деятель С. Хантингтон скажет, что США заинтересованы в более стабильном мире в политическом смысле, но не менее зависимым от них в экономическом плане. Четвертый фактор Б.Старостин отмечает как теоретический, который состоял в том, чтобы выработать для западной общественной науки оптимистическую парадигму исторического развития, отличную от той, что была популярна между двумя мировыми войнами - от концепции кризиса и «заката» западного мира, представленных именами Освальда Шпенглера, Арнольда Тойнби, Питирима Сорокина, Карла Ясперса и других. Все эти концепции были далеки от оптимистического взгляда на исторический процесс и отрицали прогресс как таковой. Необходима была альтернатива данному, которая могла бы преодолеть социальный пессимизм, дать оптимистическое видение будущего не только в чисто прагматическом, но и в общетеоретическом плане.

Термин «модернизация» в переводе с английского означает осовременивание и обозначается наличием ряда характеристик, свойственных современному обществу.

Существуют различные интерпретации понятия модернизации. П. Штомпка выделяет три значения данного понятия. Согласно его мнению, в первом, общем смысле, модернизация - это синоним всех прогрессивных социальных изменений, когда общество движется вперед. В этом смысле выход из пещер и строительство первых укрытий, столь же явный пример модернизации, как и приход автомобилей на смену лошадиным повозкам или компьютеров на смену пишущим машинкам. Однако он считает, что применительно к теории модернизации ближе следующие две интерпретации данного понятия: в первом смысле понятие «модернизации» тождественно понятию «современности» и означает комплекс социальных, политических, экономических, культурных и интеллектуальных трансформаций, происходивших на Западе с XVI-го века и достигших своего апогея в XIX-XX веках. Сюда включаются процессы индустриализации, урбанизации, рационализации, бюрократизации, демократизации, доминирующего влияния капитализма, распространения индивидуализма и мотивации успеха, утверждения разума и науки и т.д. Модернизация в этом смысле означает достижение современности, «процесс превращения традиционного, или дотехнологического общества, по мере его трансформации, в общество для которого характерны машинная технология, рациональные и секулярные отношения, а также высоко дифференцированные социальные структуры»[1]. Классические социологические работы по модернизации в этом смысле принадлежат Конту, Спенсеру, Марксу, Веберу, Дюркгейму и Теннису.

Во втором смысле термин «модернизация» относится к отсталым или слаборазвитым обществам и описывает их усилия, направленные на то, чтобы догнать ведущие, наиболее развитые страны, которые сосуществуют с ними в одном историческом времени, в рамках единого глобального общества. Другими словами, в таком случае понятие «модернизация» описывает движение от периферии к центру современного общества. В самом общем виде модернизация характеризуется как общественно-исторический процесс, в ходе которого традиционные общества становятся прогрессивными, индустриально развитыми.

В общем виде модернизация определяется как переход от традиционного общества к современному, которое, по мнению В. Федотовой, включает в себя прежде всего коренное отличие от традиционного, т.е. ориентацию на инновации, преобладание инноваций над традицией, светский характер социальной жизни, поступательное (нециклическое) развитие, выделенную персональность, преимущественную ориентацию на инструментальные ценности, индустриальный характер, массовое образование, активный деятельностный психологический склад и т.д.[2]

С момента появления по настоящее время теория модернизации эволюционировала и прошла ряд этапов. Период популярности этой теории в их классическом, первоначальном виде приходится на 50-е и середину 60-х гг. прошлого столетия в связи с работами М.Леви, Э. Хагена, Т. Парсонса, Ш. Эйзенштадта, Д. Эптера и др. Основополагающими категориями в теориях модернизации стали понятия «традиция» («традиционное общество») и «современность» («современное общество»). Суть этой теории на начальных этапах ее формирования сводилась к трактовке эти категорий как абсолютных противоположностей. Модернизацию представляли как процесс вытеснения традиции современностью, или восходящего развития от традиционного общества к современному. В первоначальных теориях модернизации процесс перехода от традиционного общества к современному характеризовался как революционный, т.е. считалось, что переход от традиции к современности требует коренных, радикальных изменений в моделях социальной жизни; сложный, т.е. включает изменения во всех без исключения областях человеческой мысли и поведения; системный, т.е. изменения в одной сфере обязательно вызывает изменения и в остальных сферах; глобальный, т.е. зародившись в Европе XV-XVI вв., с течением времени охватил все страны мира; длительный, т.е. имеет протяженность во времени, причем темпы этого процесса ускоряются; поэтапный; порождающий сближение общественных систем: поскольку современные общества в отличие от разнотипных традиционных имеют целый ряд однотипных характеристик, постольку и продвижение традиционных обществ к современности будет сопровождаться нивелированием их культурных систем; необратимый: считалось, что направление изменений для всех типов общество будет одним и тем же; прогрессивный, т.е. способствует улучшению материального и культурного благосостояния человека и т.д. О.А. Осипова отмечает, что на первых этапах формирования теории модернизации научные взгляды на традицию, по существу, мало отличались от толкования традиции учеными XIX века. Традиция, за редким исключением, трактовалась как тормоз в истории, как исключительно консервативная сила, которая противостоит нововведениям и которую, следовательно, необходимо преодолеть и сломать с тем, чтобы обеспечить условия для внедрения всего нового [3].

В конце 50-х, а особенно начиная с середины 60-х гг. стала нарастать критика ранних теорий модернизации, которая постепенно подорвала большинство положений, выдвигавшихся в них. Главным фокусом этой критики стала неспособность объяснить разнообразие переходных обществ, присущей им внутренней динамики, а также возможности самостоятельного развития современных дифференцированных политических и экономических комплексов.

Критика ранних подходов к модернизации была направлена против дихотомии традиция - современность, в том числе на выявление неисторичности и западноцентричности этой модели.

В первой половине 60-х гг. был опубликован ряд страноведческих социологических и политологических исследований, посвященных различным аспектам модернизации в странах Востока. В числе работ необходимо назвать исследования К. Гирца, М.Зингера, М.Леви, Д.Эптера и др. Особое внимание и ранее всего привлек к себе вопрос о путях модернизации Японии, где модернизация была осуществлена в рамках национальной традиции, поставив тем самым под сомнение основные положения начальных теорий модернизации. Это обстоятельство позволяло говорить о том, что модернизация традиционного общества может протекать в рамках национальной традиции и не должна с неизбежностью и во всех случаях сопровождаться ее радикальной ломкой, как это ранее утверждалось. Внимание ученых привлек вопрос о том, что же именно в конкретной традиции препятствует, а что способствует процессу модернизации. Важным соображением, существенно обогатившим научные представления того периода, стал тезис о системной жизнеспособности так называемых переходных систем. Традиция под напором сил современности не сдавала своих позиций, как того ожидали; она обнаружила значительные адаптивные способности, порождая специфически национальные формы модернизации. Подтверждению этой мысли послужили работы Ф. Риггса, М.Зингера, Д.Левина, К.Гирца, показавших каким образом традиционные институты и социальные группы, реорганизуясь, эффективно приспосабливаются к изменяющимся условиям.

В 60-70-х гг. продолжается критика идеи модернизации как с эмпирической точки зрения, поскольку многие ее утверждения противоречили очевидным историческим фактам, так и в теоретическом плане. Отмечалось, что попытки модернизировать общество чаще всего не приводит к обещанным результатам. Масштабы нищеты в отсталых странах увеличились, вместе с тем наблюдались и другие многочисленные побочные эффекты. Уничтожение традиционных институтов и жизненных укладов нередко влекло за собой социальную дезорганизацию, хаос и аномию, рост девиантного поведения и преступности. Критики указывали на ошибочность прямого противопоставления традиции и современности и приводили примеры преимуществ в некоторых областях. Не только современные общества включают в себя многие традиционные элементы, но и традиционные общества, в свою очередь, нередко обладают такими чертами, которые обычно считаются современными. Кроме того, модернизация способна усиливать традицию (С. Хантингтон, З. Бауман). Традиционные символы и формы лидерства могут оказаться жизненно важной частью ценностной системы, на которой основывается модернизация (Дж.Гасфилд). Оппоненты теории модернизации и отмечали большую роль внешнего, глобального контекста и внутренних причин. Была поставлена под сомнение и строгая последовательность стадий модернизации: «Те, что пришли позднее, могут быстро модернизироваться благодаря революционным средствам, а также опыту и технологиям, которые они заимствуют у своих предшественников. Таким образом, весь процесс может быть сокращен. Предположение о строгой последовательности фаз (предварительное состояние, начальная фаза, переход к зрелости и т.п.), которые должны пройти все общества, похоже ошибочно» (С. Хантингтон, Д. Белл).

Таким образом, во второй половине 80-х гг. окончательно складывается концепция «модернизации в обход модернити» - модернизации, при сохранении национальной культуры без жесткого навязывания обществу западных ценностей (А.Абдель-Малек, А.Турен, Ш.Эйзенштадт). Как отмечал А.Турен, реальный ход модернизации в последнее время опроверг либерально-рационалистический универсализм, который полагал, что модернизация продвигается самим Разумом, наукой, технологией, путем развития системы образования. Но на смену приходит не партикуляризм - «вера в особый путь» для каждой страны, а синтез универсализма и партикуляризма. Поиски такого синтеза становятся главной проблемой стратегии развития многих стран, поскольку нарушение равновесия между современностью и традиционностью ведет к неудаче преобразований и острым социальным конфликтам. По мнению Турена, судьба мира зависит от того, будет ли наведен мост между Разумом и культурами, современностью и национально-культурной идентичностью народов, между развитием как универсальной целью и культурой как ценностным выбором, экономическим развитием и социальными преобразованиями.

Казавшаяся несколько устаревшей, теория модернизации с 80-х гг. возрождается вновь. Интерес к ней усиливается с распадом коммунистического блока и переходом их на капиталистический путь развития. В ответ на призыв возродить исследования модернизации (Ш.Эйзенштадт, М.Леви) были выдвинуты «теории неомодернизации» (Э.Тирикьян), «теории постмодернизации» (Дж.Александер), теории экологической модернизации (Э.Гидденс, У.Бек). Реанимированная и пересмотренная теория модернизации учла опыт посткоммунистического мира и действительно видоизменила, смягчила свои ключевые понятия. (П.Штомпка).

С точки зрения неомодернизации, модернизация рассматривается как исторически ограниченный процесс, узаконивающий институты и ценности современности: демократию, рынок, образование, разумное администрирование, самодисциплину, трудовую этику и т.д. [4].

Р.Инглхарт, отмечая в качестве ключевых аспектов модернизации индустриализацию, урбанизацию, рост профессиональной специализации и повышение уровней формального образования в любом обществе, считает, что в последние десятилетия зрелые индустриальные общества вышли в своем развитии на поворотную точку и стали двигаться в новом направлении, которое можно назвать «постмодернизацией». Согласно его мнению, постмодернизация меняет характер базовых норм политической, трудовой, религиозной, семейной, половой жизни. «И тем не менее этот термин имеет важное значение, - пишет он, - поскольку в нем заложен определенный концептуальный смысл, согласно которому процесс, называющийся модернизацией, уже не является самым последним событием в современной истории человечества и социальные преобразования развиваются сегодня совершенно в ином направлении»[5]. По мнению ученых, постмодернизация предусматривает отказ от акцента на экономическую эффективность, бюрократические структуры власти и научный рационализм, которые были характерны для модернизации, и знаменует переход к более гуманному обществу, где самостоятельности, многообразию и самовыражению личности предоставляется большой простор.

Немаловажное место в изучении теории модернизации имеет теория экологической модернизации, которая зародилась в 80-х гг. и развивается в настоящее время в западной науке в рамках социально-экологической традиции. На постсоветском пространстве данная теория представлена работами О.Яницкого и И.Кулясова. Одним из первых эту теорию начал разрабатывать нидерландский социолог А. Мол, утверждающий, что данная теория ставит целью понять и интерпретировать, как модернистское индустриальное общество справляется с экологическим кризисом.

Наиболее важными теориями такого рода считаются теория позднего модерна Э.Гидденса и теории рефлексивной модернизации и общества риска У. Бека. В их работах экологический фактор показан как играющий в настоящее время определяющую роль в общественном развитии. Оба автора рассматривают взаимодействие природы и общества, в первую очередь, как продуцирующие постоянные риски. Э.Гидденс полемизировал с теми, кто считал, что современное общество - это постмодернистское или другое «пост», считая современную эпоху радикализированным или универсализированным модерном, за которым может последовать постмодерн, которое будет нечто отличное от того, как его представляли ученые до Гидденса. Э. Гидденс выделяет три основные черты, определяющие характер современного общества от досовременного: 1) это во много раз возросшая скорость изменения социальных процессов, особенно - скорость изменения технологии; 2) это втягивание социально и информационно различных районов мира во взаимодействие друг с другом, что в конечном счете выразилось в процессе глобализации; 3) изменение внутренней природы современных институтов [6]. Согласно теориям экологической модернизации, изменение технологии и техники вызывает уже не только ускорение социальных процессов, но и экологических. Глобализация способствует распространению экологической модернизации. К взглядам Гидденса на место риска в современном обществе близки взгляды У. Бека, который особое внимание уделял экологическим рискам [7]. Оба эти исследователи подчеркивали, что природа перестает быть естественной рамкой для социальных систем, т.е. больше не может рассматриваться как «окружающая среда», превращаясь в «сотворенную среду» обитания и жизнедеятельности человека. Современная эпоха приходит к «концу природы» в смысле, что она утрачивает свойство внешности по отношению к человеку и социуму, а все больше превращается в систему, структурированную человеком и подчиненную в своем развитии требованиям социальной организации и социального знания [8]. Таким образом, по Гидденсу и Беку, в контексте позднего модерна разделение на естественную и социальную среды теряет смысл. Общество со всеми его системами - экономической, политической, семейной культурной - нельзя воспринимать автономным от среды. Экологические проблемы становятся не проблемами окружающей среды, а в своем генезисе и последствиях - это целиком общественные проблемы.

С момента возникновения теории модернизации ее создатели взяли на вооружение междисциплинарный подход к объяснению и обоснованию общественного развития. В рамках этой теории попытались объединиться представители самых разных наук - социологи, экономисты, этнологи, политологи, социальные психологи, экологи. Именно такой союз позволил этой теории стать весьма влиятельным направлением общественно-теоретической мысли.

Модернизация предполагает социальные, экономические, политические, экологические, демографические, психологические изменения, претерпеваемые обществом традиционного типа в процессе его трансформации в общество современного типа.

Можно выделить ряд критериев модернизации в различных отраслях общественной жизни. Например, в социальной сфере базовой социальной единицей во все большей степени становится индивид, а не группа; происходят дифференциация - передача отдельных функций, ранее принадлежавших семье, специализированным социальным институтам; формализация - подход к социальным институтам как действующим на основе абстрактных и универсальных законов и правил, предполагающий доминирующую позицию науки и экспертов; разделение сфер частной и общественной жизни; ослабление родственных уз; рост профессиональной специализации; рост формального образования, улучшение качества жизни; в демографическом плане - снижение рождаемости, увеличение продолжения жизни, рост численности городского населения и сокращение сельского. В экономической сфере - технологическое развитие, основанное на использовании научного (рационального) знания, появление вторичного (индустрия, торговля) и третичного (услуги) секторов хозяйства, углубление общественного и технического разделения труда, развитие рынков товаров, денег и труда, обеспечение устойчивого экономического роста; в политической - образование централизованных государств; разделение властей; возрастание политической активности масс; формирование, развитие и распространение современных институтов и практик, а также современной политической структуры. Опыт модернизирующихся стран показал, что институты и практики могут как соответствовать современным западным моделям, так и отличаться от них. Таким образом, под современными политическими институтами следует понимать не слепок с политических институтов стран развитой демократии, а те политические институты и практики, которые в наибольшей степени способны обеспечивать адекватное реагирование и приспособление политической системы к изменяющимся условиям и вызовам современности.


Подобные документы

  • Рациональность - это прежде всего правдивость. Два критерия логичности. Истина и мораль - не относительны. Ум, рациональность и рационализация. Правильная Речь (Правильное формулирование мысли). Еще о теории ума.

    практическая работа [27,3 K], добавлен 29.11.2003

  • Ограниченность когнитивных ресурсов классической науки. Идеология, философские основания и методология постнеклассической науки. Естественнонаучная, инженерно-технологическая рациональность. Наука как познавательная деятельность, социальный институт.

    реферат [31,2 K], добавлен 30.09.2013

  • Рациональность поведения как основа метода экономической теории. Обоснование рациональности поведения человека в науке Каббала. Главная характеристика современного экономического человека заключается в максимизации целевой функции.

    реферат [12,9 K], добавлен 23.12.2005

  • Роль метафизики Декарта в современной философии. Проблема адекватного отношения к классической метафизике эпохи Модерна, судьба ее экзистенциального измерения. Проблема наличия и проявления антропологической интенции Декарта. Кантоведение и современность.

    реферат [24,9 K], добавлен 09.03.2013

  • Исторические и мировоззренческие основания развития Казахской философии. Казахская философия XVII-XVIII веков. Формирование определенных концепций. Основные рубежи формирования и развития Казахской философии в XX-XXI веке. Природа национальной философии.

    презентация [936,8 K], добавлен 02.04.2017

  • Методологический аспект проблемы рациональности: демаркация науки и не науки; историческая смена идеалов научной рациональности; единство и различие критериев рациональности в разных науках; перспектива эволюции современной научной рациональности.

    реферат [18,7 K], добавлен 31.03.2009

  • Характеристика истоков, зарождение и этапы развития атомизма. История античного материализма, космологические воззрения Демокрита. Зарождение мира и жизни, атомистическая теория строения материи как основа развития теоретического естествознания.

    курсовая работа [45,9 K], добавлен 01.06.2010

  • Система духовной культуры казахского народа, ее эволюция и современное состояние. Феномен казахской философии, значение в развитие общества страны, выдающиеся представители и направления их исследований. Национальная онтология бытия и ценности общества.

    реферат [28,1 K], добавлен 05.04.2013

  • Теория прогресса как родоначальница философии науки, этапы и специфика ее становления. Происхождение и природа техники, взаимосвязь науки с ее совершенствованием. Основные проблемы формирования философии науки. Обзор спорных вопросов философии техники.

    реферат [20,2 K], добавлен 03.05.2014

  • История философской мысли. Философия от древних времен до эпохи Возрождения, Древней Индии и Китая, античной Греции и Рима. Древнеиндийские религиозно-философские воззрения. Родоначальник даосизма Лао Цзы. Становление и развитие современной философии.

    контрольная работа [25,7 K], добавлен 06.01.2011

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.