Инновация как способ актуализации постиндустриального социума

Размещено на http://www.allbest.ru/

ИННОВАЦИЯ КАК СПОСОБ АКТУАЛИЗАЦИИ ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОГО СОЦИУМА

Содержание

инновационный постсовременность мировоззренческий трансформация

Инновационная сущность "Постсовременности"

Виртуализация как инновационный процесс

Инновационный ракурс глобализации

Литература

1. Инновационная сущность "Постсовременности"

Во второй половине XX столетия индустриальная общественная организация претерпевает ряд существенных трансформаций и переходит на новый этап развития - постиндустриальный. Этот процесс совпадает с изменением мировоззренческих основ западноевропейской культуры, в результате которого в культурфилософской среде оформляется проект Постмодерна. Видоизменяется и самосознание субъекта, а также взаимодействие и статус в общественном производстве креативно-теоретического и предметно-практического видов деятельности, что формирует специфическую социокультурную модель объективации нового - Инновацию. В целом, в научно-теоретическом дискурсе данная стадия конкретно-исторического социокультурного развития получает обозначение как «Постсовременность» и именно под таким термином она будет фигурировать в данном исследовании.

Учитывая вышесказанное, целью этого параграфа выступает раскрытие инновационной сущности западноевропейской культуры этапа Постсовременности, которая будет осуществляться с помощью решения следующих задач:

во-первых, рассмотрение переживаемых культурно-мировоззренческих и общественно-производственных трансформаций, которые формируют социокультурное пространство Постсовременности

во-вторых, обоснование феномена инновации как социокультурной модели объективации нового Постсовременности.

К середине XX века становится явным: - мировоззренческий кризис, вызванный несостоятельностью в современной реалии сциентистски-ориентированной культурной парадигмы Нового времени; - производственный кризис, связанный с истощением природных запасов и нанесением существенного вреда окружающей среде. Именно эти два фактора на наш взгляд, выступили предпосылками перехода к новому этапу общественно-культурного развития западноевропейской цивилизации. Вследствие этого, проистекающие во второй половине XX столетия социокультурные изменения мы будем рассматривать в двух аспектах: культурно-мировоззренческом и общественно-производственном.

Начнем с анализа общественно-производственных трансформаций. Необходимость решения сырьевой проблемы индустриального производства стимулирует поиск новых ресурсов и новых технологий в науке. Плодами активизации научной деятельности выступают:

- освоение космического пространства и появление спутниковой связи;

- изобретение микропроцессорной технологии и создание персонального компьютера,

- прогресс в информатике, электронике, теле- и видеокоммуникациях.

Все это, в свою очередь, создает качественно новую основу для взаимодействия науки и производства и, вместе с тем, знаменует собой постиндустриальный этап развития западноевропейской цивилизации. Обозначим подробнее характер общественно-производственных изменений, провоцируемый научными достижениями.

Становление нового общественного уклада многими исследователями относится к началу информационно-технологической революции (н.70-х - 80-х гг.), главными достижениями которой выдвигаются изобретение микропроцессорной технологии и создание персонального компьютера. Последующее широкое утверждение в обществе посредством компьютеризации и медиатизации, порожденных ею различных технологических инноваций, способствует прогрессирующему процессу информатизации всех отраслей общественной жизнедеятельности как принципиально новой формы поддержки и обеспечения управленческих, производственных, социальных и культурных взаимодействий.

Образуется глобальная информационно-коммуникативная инфраструктура, под которой понимается взаимодействие территориально разделенных корпоративных информационных систем через различные каналы передачи данных, а также структуры управления информационными потоками, регулирующие правовые и нормативные стороны инфообмена.

В своей совокупности это служит основанием для ряда исследователей, в частности Й. Масуды, определять формируемое в результате данных процессов, общество как общество информационное, в котором «большинство работающих занято производством, хранением, переработкой и реализацией информации».¹⁵ Согласно позиции В. Л. Иноземцева, теория информационного общества существенно обогатила представления о современном этапе общественного прогресса, однако большая часть предложенных в ее рамках тезисов носила весьма частный характер. И в силу отмеченного обстоятельства, концепция информационного общества должна рассматриваться как составная часть постиндустриальной теории. Наиболее совершенным с точки зрения исследователя, а по нашему мнению еще и универсальным, является понятие постиндустриального общества. Поскольку оно акцентирует внимание на том основном качестве, которое преодолевается в формирующемся обществе, а именно - на индустриальной природе прежнего способа производства.¹⁵⁵

Научные достижения, определяющие новый вектор развития социокультурной системы, утверждают во второй половине XX столетия статус науки в системе общественного воспроизводства. В. Ж. Келле замечает, что производство, достигшее данной стадии развития, нуждается в науке и для дальнейшей модернизации, и для своего нормального функционирования. Вследствие этого формируется инновационная система, посредством которой наука вплетается в производственный процесс. Причем не только в виде различного рода опытно-конструкторских разработок, а уже на стадии фундаментальных исследований. Если основным технологическим прорывам индустриальной эпохи, по мнению Д. Белла, человечество обязано «талантливым механикам», прекрасно разбиравшимся в технике, но имевшим слабое представление о науке и не интересовавшимися теоретическими проблемами своего времени, то сегодня, напротив, теоретическое исследование предшествует изобретению, и главным условием новаторства становится углубление соответствующей теоретической дисциплины и приумножение знаний о свойствах материи.

Следовательно, на характер изменения общественно-производственной структуры оказала влияние информационно-технологическая революция и продуцируемые ею, информационные инновации. С утверждением новых технологий современное общественное производство, становится, во-первых, производством наукоемким, и, во-вторых, инновационная деятельность, как необходимый элемент его функционирования, обретает в социокультурной системе сознательный характер.

В соответствии с этим, постепенно изменяется и сама природа хозяйственного базиса современного общества. Как отмечают теоретики постиндустриального общества, «машинные технологии» индустриального уклада стали уступать место «интеллектуальным технологиям». И как констатирует в своих работах В. Л. Иноземцев, «информация и знания, понимаемые не как субстанция, воплощенная в производственных процессах или в средствах производства, а как непосредственная производительная сила, оказываются важнейшим фактором современного хозяйства».¹⁵⁷ Возникает общество, «в экономике которого приоритет перешел от преимущественного производства товаров к производству услуг, проведению исследований, организации системы образования и повышения качества жизни; в котором класс технических специалистов стал основной профессиональной группой и, что самое важное, в котором внедрение нововведений.... во все большей степени зависит от достижений теоретического знания».

Перейдем далее к анализу культурно-мировоззренческих изменений, претерпеваемых в данный период. Все большая усложненность социокультурной реальности, вызванная необычайной динамикой и гетерогенностью, проистекающих процессов в современном обществе и развитием информационных технологий создает состояние нестабильности культуры.

Обрушившиеся, посредством различных СМИ и глобальной сети Интернета, потоки информации, постоянно совершенствующие коммуникационные технологии, приводят к многообразию, как самой информации, так и средств ее передачи. Этот факт позволяет М. Кастельсу говорить о процессе «диверсификации» СМИ и массовой культуры, а Э. Тоффлеру - о «демассификации» и индивидуализации культуры. Так, если культуру Второй волны (индустриального общества), по мнению Э. Тоффлера, характеризует создание и иконизация массовых образов, то культуру Третьей волны (постиндустриального общества) - не столько создание, сколько возросшая с информационными технологиями возможность манипулирования образами. И, соответственно, формирующуюся информационными потоками культуру постиндустриального общества, которая приходит взамен массовой культуры индустриального общества Э. Тоффлер определяет как «клип-культуру».

Вместе с тем, мировоззренческий кризис, вызванный несостоятельностью в реалии XX века культурной парадигмы Нового времени, привел к утверждению «свершенности» классической истории и культуры, базирующихся на универсальной силе рационального. Оформляющееся в одно время с общественными изменениями культурфилософское течение постмодернизма, претендуя на утверждение парадигмы XXI века выстраивает мозаичную картину мира, где рациональное играет частную роль, принимает вариативный, интерпретативный характер. Все это приводит к становлению хаотичного и фрагментарного типа культуры.

Интерпретируя подобным образом состояние современной культуры, один из главных идеологов постмодернизма Ж. Лиотар провозглашает в качестве ее универсального принципа плюрализм, выражением которого становится культурный эклектизм: «эклектизм есть отправная точка современной культуры в целом: человек слушает реггей, смотрит вестерн, ест пищу от McDonald's за ланчем и блюда местной кухни за ужином, пользуется парижской парфюмерией в Токио и носит одежду в стиле «ретро» в Гонконге...».

Культура, таким образом, под воздействием электронных технологий, увеличивающих скорость циркулирования информации, и, утверждением культурфилософской концепции постмодернизма теряет свою целостность и приобретает фрагментированный, мозаичный характер. Главным организующим принципом культуры выдвигается плюрализм, реализующийся интерпретативнои рациональностью. И в отличие от культуры индустриальной действительности: «проблема не в том, может ли человек выдерживать строгую регламентацию жизни и стандартизацию жизни... Проблема, состоит в том, может ли он выдержать свободу».

Раскрыв культурно-мировоззренческие и общественно-производственные трансформации социокультурной среды этапа Постсовременности, следует подчеркнуть с одной стороны ее становящийся характер, вследствие чего в научном сообществе появляется множество работ, стремящихся ухватить суть проистекающих изменений и определить новый исторический этап развития; а с другой - инновационную сущность социокультурной реалии, о чем свидетельствует сознательное продуцирование инноваций в различных сферах современной жизнедеятельности.

Постепенное утверждение, начиная с Нового времени, в системе мировоззренческих ориентации западноевропейской культуры значимости «нового», приводит во второй половине XX столетия к осознанной деятельности по его достижению и реализации в предметно-практическом срезе культуры, т. е. к инновационной деятельности. И, следовательно, инновация выступает социокультурной моделью объективации нового Постсовременности. В доказательство этого утверждения рассмотрим, каким образом трансформируется самосознание субъекта, его креативно-теоретический и предметно-практический виды деятельности на данном этапе.

Прежде всего, определим самосознание субъекта инновационного процесса. В результате возникающего информационного разнообразия и воцарения культурного плюрализма, происходит индивидуализация, преобладающего в эпоху индустриализма массового сознания. Отныне человек сам, посредством выбора различных информационных каналов и отбора транслируемой в культуре информации вынужден выстраивать свою идентичность и формировать свое «Я». Так, по мнению Э. Тоффлера, демассификация средств массовой информации в наши дни дает поразительное разнообразие ролевых моделей и стилей жизни, из которых необходимо для каждого создать образ своего «Я», в результате чего он приходит к выводу об утверждении «конфигуративного», «модульного» «Я».¹⁶¹ И как отмечает 3. Бауман, проблема идентичности сегодня состоит не в том, как обрести избранную идентичность, сколько в том, какую идентичность выбрать.

Соответственно такому «конфигуративному» «Я» в социокультурной среде устанавливается специфический тип поведения человека, к которому может быть применен термин «человек играющий». Его фундаментальной характеристикой, группой исследователей под руководством М. Г. Делягина, выдвигается неполное осознание грани между реальным и воображаемым миром, рождающее относительную безответственность, а значит и раскованность мышления и действий.¹⁶³

Следует отметить, что сам концепт «человека играющего» обосновывает И. Хейзинга в работе «Homo Ludens» 1938 года, получающей широкий резонанс в научной среде. В ней игра предстает как фундаментальная характеристика человеческой сущности и вместе с тем, как основообразующий принцип организации культуры. Часто этот образ использовался в художественной литературе, в частности получает распространение в жанре научной фантастики (братья Стругацкие), философско-художественных произведениях экзистенциалистского и постмодернистского толка. Однако свою специфическую социокультурную актуализацию модель «человека играющего», вызванную «информациональной» трансформацией реалии, «развеществле-нием» социальной среды и утверждением интерпретативной рациональности в пространстве культурного плюрализма, получает сегодня.

Особо необходимо выделить такого известного мыслителя и писателя, как Г. Гессе. Именно Г. Гессе выступил в роли своеобразного прорицателя, описав в своем романе «Игра в бисер», ⁵ фельетонную эпоху созвучную в своих основаниях культурной реалии Постмодерна и представив в качестве ее культурного героя человека играющего. Недаром сегодня это произведение, принесшее его автору Нобелевскую премию, называют Библией нынешней интеллигенции.

Возвращаясь к структуре нашего анализа, отметим, что на этапе Постсовременности вследствие демассификации культуры массмедиа и вместе с ней сознания человека, устанавливается «конфигуративное» «Я» и поведенческий стереотип «человека играющего», следовательно, ценностную значимость вновь приобретает индивидуальность, собственная точка зрения, свобода выбора и возможность самовыражения. И таким образом оформляется самосознание субъекта инновационного процесса.

Рассмотрим далее, какое место в культуре занимают креативно-теоретический и предметно-практический типы деятельности, определяя в свою очередь, характер инновационной деятельности.

Как мы установили ранее, приоритеты в современном производстве изменились таким образом, что если в индустриальный период социокультурного развития труд и капитал выступали основами производства, то в постиндустриальном периоде к ним добавляется информация и теоретическое знание. Появившиеся компьютерные технологии, качественно упростив все формально-логические и аналитические процессы, дают возможность сосредоточиться на свойственной человеку творческой интуитивной сфере, мгновенно увеличив масштабы творческого труда за счет освобождения потенциальных изобретателей от изнурительных рутинных, механических операций.

Вместе с тем как теоретическое знание становится одним из основных ресурсов производства, возрастает в ценностном отношении творческий труд, прежде всего научный, а с ним и креативно-теоретическая деятельность. Постепенно с утверждением новой хозяйственной организации, базирующейся на постоянно функционирующей инновационной системе, изменяется характер труда в целом, он становится творческим. Следовательно, творчество в постиндустриальный период производства выступает главным источником практических средств и общественных благ.

Информатизация общества, способствовала развертыванию другого, стимулирующего возрастание в ценностном отношении креативно-теоретической деятельности, процесса - интеллектуализации труда. Как отмечает в своей работе В.Л. Шварцберг, «базовый социокультурный процесс, сопровождающий формирование и развитие информационного общества - процесс повышения интеллектуального потенциала общества, основанный на сознательной способности человека отбирать, оценивать и сохранять информацию». Данный процесс объективировал себя в формировании нового класса трудящихся: класса «интеллектуального работника» (Д. Белл), «экспертов знания» (П, Дракер), «информациональных работников» (М. Кастельс) или как его называет Э. Тоффлер «когнитариата», выступающего заменой пролетариата индустриального общества.

Так М. Кастельс констатирует возникновение информациональных работников, занятых в структурах информационального труда, и отмечает, что в новом мире труд информациональных работников становится основным производителем стоимости, тогда как рабочий класс находится в упадке, поскольку не способен к быстрым переменам, ему не хватает гибкости. Эта группа работников, согласно М. Кастельсу, становится ключевой силой в обществе, она отвечает практически за все - от создания технологий, управления изменениями в корпорациях до требования законодательных реформ. Эти люди самопрограммируемые, умеющие обучаться и переобучаться по мере необходимости, они приспособлены к выживанию в быстроменяющемся и «гибком» мире информационального капитализма. Поскольку для информационального труда конкретная специализация менее важна, чем способность к адаптации.

Все перечисленные характеристики отличают, прежде всего, работника креативного. Еще задолго до этого, Гарольд Абрахам Маслоу писал: «креативность становится вопросом национальной и международной поли-тики». Отмечая нестабильность реалии второй половины XX столетия, скорость научно-технического процесса и постоянное изменение производственных процессов, он подчеркивал необходимость в креативных личностях. «Мы должны вырастить новую породу людей - людей-импровизаторов, людей, способных принимать молниеносные, творческие решения».

И именно креативность становится одной из важных характеристик интеллектуального работника нового типа, и воплощает вместе с тем, потребность современной производственной системы. Таким образом, «Разумно трудящийся» человек индустриальной эпохи, образ которого сформирован каждодневным рутинным трудом, привычно обеспечивающим его существование, в эпоху информационных технологий, когда характер труда приобретает творческий оттенок, превращается в «человека играющего» с высоким креативным потенциалом.

В.Л. Иноземцев прогнозируя будущую экспансию творческой деятельности, среди предпосылок становления творчества как основного вида труда выделяет объективные условия, т. е. определяемые материальными факторами, и субъективные - вызываемые изменениями мотивов и мироощущения современного человека. Поскольку субъективные условия были частично отражены нами в анализе современного субъекта деятельности, обозначим объективные условия развития творческой деятельности, вычленяемые исследователем. Среди последних доминируют два:

радикальный сдвиг занятости из области материального производства в сторону сфер, создающих услуги и информацию;

демассификация производства.

И действительно, как отмечает ряд исследователей: «Производство все больше отделяется от труда»;¹⁷⁵ «в наше время впервые человеческий труд устраняется из производственного процесса». И все большее количество людей предпочитают «работать вместе с компанией... а не на компанию, не в качестве ее персонала», но и обеспечивают реальные возможности для индивидуального бизнеса.

Таким образом, в данный период креативно-теоретическая деятельность устанавливает свою ценностную значимость не только в духовной сфере культуры, но и предметно-материальной, выступая главным источником благ в системе общественного производства. Сочетание в современном производственном процессе креативно-теоретической и предметно-практической деятельности, приводит к оформлению деятельности инновационной, составляющими которой выступают первые две.

Резюмируя анализ второй части данного параграфа, необходимо отметить:

- во второй половине XX столетия происходит «демассификация» культуры, основообразующим принципом которой провозглашается плюрализм;

- утверждается индивидуализированное самосознание и тип культурной личности «человек играющий»;

- материальные ценности утрачивают свою весомость, практическая ориентация в культуре сохраняется, однако вместе с ней утверждается и начинает доминировать творческая. Как следствие - творческий характер труда.

Таким образом, в социокультурной среде оформляется субъект инновационного процесса, а также материальные и идеальные средства его деятельности. И специфической социокультурной моделью объективации нового данного периода выступает инновация.

Рассмотрение инновации как социокультурного феномена Постсовременности позволило нам выявить фундаментальные характеристики социокультурной среды настоящего и определить ее инновационный характер. Инновация сегодня сознательно продуцируется обществом и культурой, и предстает как своеобразный «регулятив», некое формообразующее начало социокультурного развития, если не полностью вытесняющее в этом качестве традицию, то, по крайней мере, доминирующее над ней. Ценностная ориентация на «новое», возникающая с утверждением в авангарде западноевропейской культуры Нового времени социального института науки, приводит в XXI веке к трансформации всей основы культурно-мировоззренческого каркаса. В целом, это говорит об инновационной сущности современного этапа социокультурного развития.

Однако инновация как современный социокультурный феномен содержит в себе и будущее культуры, следовательно, посредством изучения современных инноваций мы можем отразить тенденции развития культуры.¹⁷⁸ Радикальные инновации, преобразующие современную действительность, безусловно, связаны с последней информационно-технологической революцией, особенности которой нами были описаны выше. К их числу, помимо персонального компьютера и различных микропроцессорных технологий, следует отнести мобильную телефонную связь, электронную почту, глобальную информационно-коммуникативную сеть Интернет, спутниковое телевидение и т.д. Так А. И. Ракитов отмечает, что современная социокультурная трансформация происходит благодаря систематической и целенаправленной информатизации культуры, т. е. внедрению современных информационных технологий и информационных систем. Известный исследователь современности М. Кастельс в своей фундаментальной работе «Информационная эпоха: экономика, общество и культура» пишет: «Компьютерные коммуникация все больше приобретает критическую важность в формировании будущей культуры».

И, на наш взгляд, первичные информационно-технологические и информационно-коммуникативные инновации, которые утвердились в первую очередь в производственной сфере жизнедеятельности и послужили основанием, распространяющихся футурологических теорий, вызвали волну последующих инновационных процессов, утверждающихся в области культуры, в целом.

Примером может послужить становление сети Интернет, прототип которой, как известно, возникает и развивается в военной и производственной среде, но постепенно в процессе модернизации, охватывает различные общественно-культурные срезы и выходит на глобальный уровень, способствуя возникновению ряда сопутствующих ее существованию социокультурных процессов. Недаром в современной научной среде выросло число работ, изучающих Интернет как социокультурный феномен. Все это свидетельствует о том, что уже сегодня посредством рассмотрения инноваций мы можем определить претерпеваемые социокультурной системой изменения.

К инновационным процессам, преобразующим современную социокультурную реалию, истоком которых служат информационные инновации, следует отнести глобализацию и виртуализацию культуры. Оба этих явления, спровоцированные, по нашему мнению информационно-технологической революцией и волной расходящихся от нее инноваций, в современной социокультурной реалии выходят за границы своей изначальной области применения (в первом случае, информатики, во втором - экономики) и представляют сущностные характеристики постиндустриального социума.

Не случайно, и виртуализация, и глобализация выдвигаются в современной научной литературе, в качестве парадигм культурно-общественного развития. И именно специфику данных инновационных процессов в их взаимосвязи с информационными инновациями, мы рассмотрим в последующих параграфах.

2. Виртуализация как инновационный процесс

С утверждением информационной доминанты в структуре общественного производства и широкого распространения информационно-коммуникативных инноваций происходит:

«дематериализация» и «развеществление» социокультурной среды;

обширное включение различных сфер культуры, таких как экономика, политика, образование, наука, искусство в электронное пространство коммуникативной сети Интернета.

Следствием этого, в свою очередь, выступает:

виртуализация как самих процессов деятельности, в данных областях культуры, так и ее продуктов;

формирование на основе информационно-коммуникативных взаимодействий компьютерной сети своеобразной альтернативы феноменальной социокультурной реальности - ноуменальной сетевой виртуальной реальности, именуемой киберпространством.

Обнаружение в современной общественно-культурной реалии данных процессов, делает очевидным проистекающую в настоящий момент виртуализацию культуры. И, на наш взгляд, социокультурная виртуализация:

во-первых, явление, вызванное информационной революцией и последующей серией информационно-коммуникативных инноваций, наиболее существенной из которых выступает Интернет;

во-вторых, инновационный процесс, т. е. процесс, в основании которого лежат инновации и который в ходе своего становления трансформирует социокультурную среду.

В соответствии с этим, целью данного параграфа выступает раскрытие виртуализации как современного инновационного процесса, посредством решения следующих задач:

- определение понятий «виртуальности», «виртуальной реальности» и
контекста их актуализации в современной культурной среде;

обоснование основополагающим фактором социокультурной виртуализации информационно-технологической революции и информационно-коммуникативных инноваций;

выявление инновационной специфики современной социокультурной виртуализации и характера изменений, привносимых ею в культуру.

Прежде всего, рассмотрим сущностные понятия социокультурной виртуализации - «виртуальность», «виртуальная реальность», и, особенности их становления в пространстве культуры второй половины XX - начале XXI века.

Понятие «виртуальность» происходит от латинского слова virtualis -возможный и обозначает объект или состояние, которые реально не существуют, но могут возникнуть при определенных условиях. Во второй половине XX в., как отмечают исследователи, идея виртуальности появляется одновременно в нескольких сферах науки и техники:

- В квантовой физике стали говорить о так называемых виртуальных частицах, характеризующихся особым статусом существования (в отличие от других элементарных частиц).

В авиационной технике была разработана виртуальная кабина самолета, особым образом предоставляющая летчику информацию о полете и окружающей обстановке.

В эргономике была создана модель виртуального полета самолета, фиксирующая особый тип взаимодействия летчика и самолета в отдельных режимах полета.

- В психологии были открыты виртуальные состояния человека.

- И, наконец, был предложен термин «виртуальная реальность» для обозначения особых компьютеров, дающих пользователю интерактивное стереоскопическое изображение.

И именно в русле современных компьютерных технологий и предоставляющих ими возможностей термин «виртуальная реальность» получил наиболее обширное применение. Причиной тому служит, на наш взгляд, широкий резонанс в культуре, вызванный информационно-технологической революцией и волна последующих различных технических инноваций, на основе компьютерных технологий.

Так социолог Д. В. Иванов замечает в своей работе: «Компьютеризация всех сфер общественной деятельности и повседневной жизни человека - самый впечатляющий феномен рубежа XX - XXI вв.».

Д. И. Шапиро считает, что одним из важнейших достижений XX века является «компьютерно-телекоммуникационный взрыв», приведший к технологии виртуальной реальности, и коренным образом изменяющий человеческие (межличностные) коммуникации, процедуры обмена научными знаниями и произведениями культуры. Он, по мнению исследователя, не просто дает возможность использовать новые технологии научных исследований и образования, но в целом способствует возрастанию роли и возможностей конкретного человека.

В результате в современном социокультурном пространстве термин «виртуальная реальность» стал ассоциироваться именно с компьютерными технологиями и отождествляться с «компьютерной виртуальной реальностью». Об свидетельствует и превалирование в научном дискурсе, посвященном изучению феномена виртуальной реальности таких его определений:

- «Виртуальная реальность - это технология трехмерного информационного взаимодействия человека и компьютера, которая реализуется с помощью комплексных мультимедиа - операционных средств»;

- «Виртуальная реальность - это трехмерное компьютерно симулированное окружение, которое в режиме реального времени согласуется с поведением пользователя»;

С развитием компьютерных сетей и образованием глобальной - Интернета, термин «виртуальная реальность» стал применяться и к электронно-коммуникативной среде взаимодействий этого единого конгломерата сетей. Как отмечает М.М. Кузнецов: «В то время, как первоначально процесс интеграции человеческой особи в измерение виртуальной реальности связывался с использованием такой аппаратуры, как шлем, перчатка и костюм, сегодня, когда в глобальной компьютерной сети Интернет стало возможным использование различных форматов графической коммуникации, речь вполне обоснованно может идти об экстраполяции понятия виртуальной реальности и на сферу межперсональной человеческой коммуникации как таковой».

В связи с этим Интернет в современной научной литературе осмысливается как коммуникативная виртуальная реальность т. е. искусственно созданная среда, основанная на технологиях виртуальной реальности, основной целью существования и функционирования которой является коммуникация, а значит передача и взаимообмен информацией между людьми».

В широком употреблении понятие «виртуальная реальность» зачастую выступает синонимом «киберпространства» (cyberspace). Последнее понятие впервые появляется в научно-фантастическом романе Уильяма Гибсона «Neuromancer»(1984). В нем автор описал мир, создавший новую вселенную электронной медитации, в которой факты, информация воспринимаются в своем физическом проявлении - не только слышатся и видятся, но и чувствуются: «Киберпространство - это согласованная галлюцинация, которую каждый день испытывают миллиарды обычных операторов во всем мире... Это графическое представление банков данных, хранящееся в общемировой сети компьютеров, подключенных к мозгу человека».

После выхода романа У. Гибсона постепенно киберпространством стали называть и пространство, созданное всемирной телекоммуникационной сетью и другими компьютерными системами связи и коммуникации. По мнению ведущего исследователя в данной области, Френсиса Хэмита, киберпространство - это сфера информации, полученной посредством электроники. Так, сеть Интернета стала рассматриваться как киберпространство.

Однако само понятие виртуальной реальности выходит за рамки его представления как «компьютерной виртуальной реальности», последняя являет собой лишь один из ее видов, актуализированных на наш взгляд, спецификой культурной эпохи. Как замечает авторитетный исследователь виртуальной проблематики Н. А. Носов, «виртуальные реальности могут быть самой разной природы - психологическими, физическими, социальными, химическими, политическими и т. п».

И сегодня в научной среде виртуальной реальностью вообще, обозначается искусственно организованная среда, определяющими свойствами которой выдвигаются:

Порожденность - виртуальная реальность продуцируется активностью какой-либо другой реальности, внешней по отношению к ней.

Актуальность - виртуальная реальность существует актуально, только «здесь и теперь», только пока активна порождающая реальность.

Автономность - в виртуальной реальности свое время, пространство и законы существования (в каждой виртуальной реальности своя «природа»).

Интерактивность - виртуальная реальность может взаимодействовать со всеми другими реальностями, в том числе и с порождающей, как онтологически независимая от них.

В отличие от виртуальной, порождающая реальность называется константной реальностью. И каждая из них считается одинаково реальной. И, следовательно, с точки зрения Н. А. Носова, неверно понимать виртуальность как нереальность (возможность, иллюзорность, потенциальность, воображение и т.п.), виртуальность есть другая реальность.

Таким образом, понятия «виртуальность» и «виртуальная реальность», несмотря на неоднозначность своей области проявления, в современной социокультурной реалии, в силу распространяющихся во второй половине XX века информационно-технических инноваций, тесно связываются с компьютерными и информационно-коммуникативными технологиями, а точнее той средой, которую они продуцируют. Об этом свидетельствует и четко проглядывающаяся сегодня редукция научного дискурса о виртуальной реальности до «компьютерной виртуальной реальности». Прежде всего, это отражает специфику современной социокультурной реалии и ракурс переживаемых ею трансформаций.

Мы под термином «виртуальная реальность» в фокусе интересующей нас проблемы социокультурной виртуализации, будем подразумевать, прежде всего, электронно-коммуникативную среду Интернета. Поскольку считаем, что именно такая инновация как Интернет, в конечном счете, сыграла решающее значение в становлении социокультурной виртуализации, преобразившей современное общественно-культурное пространство.

Процесс компьютеризации систем общественного производства, начало которому положило появление персонального компьютера и дальнейшее развитие компьютерных и коммуникативных технологий, приводит к образованию различного рода локальных компьютерных коммуникационных сетей. В результате последующего использования в данных системах космической, телевизионной, факсимильной и сотовой связи постепенно формируется техническая база обработки и накопления информации, образуется глобальная сеть Интернет и начинается процесс информатизации, а вместе с ним, и виртуализации общественных структур.

И, следовательно, виртуализация есть, прежде всего, социокультурный феномен, основанием которого служат инновации, в частности информационно-коммуникативные, порожденные информационно-технологической революцией. Более того, как инновационное явление, социокультурная виртуализация, функционирующая посредством информационных технологий, постоянно трансформирует общественно-культурную среду.

Раскроем далее аспекты виртуализации культуры, в которых она преображает современную реалию, выявляя вместе с тем, специфику привносимых ею изменения в сфере экономики, политики, науки и образования, а также искусства.

Итак, поскольку процесс информатизации в современной социокультурной среде предстает в двух своих ипостасях: с одной стороны, как развитие и внедрение информационных технологий, обеспечивающих информационную деятельность; с другой стороны, как процесс возрастания в ценностном отношении самой информационной деятельности, т.е. обеспечение достоверными, исчерпывающими и своевременными знаниями заинтересованных субъектов. Постольку и проистекающая одновременно с ним, виртуализация культуры также происходит в двух взаимосвязанных аспектах: информационно-технологическом и информационно-сущностном.

Информационно-технологический аспект виртуализации культуры подразумевает все большое включение различных сфер культуры, посредством перехода осуществляемой ими деятельности на современные технологии и использование компьютерных средств коммуникации в производственном процессе, в электронное виртуальное пространство. Недаром известный исследователь М. Кастельс, подчеркивает, что новую коммуникационную систему, основанную на цифровой, сетевой интеграции множества видов коммуникации, характеризует, прежде всего, включение и охват ею всех проявлений культуры.

И действительно, как предсказывал еще в 60-70-х годах прошлого века М. Маклюен, электронные средства коммуникации становятся нервной системой человечества. И, если мы обратимся к конкретному рассмотрению различных областей культуры, то обнаружим, что все они обязательным образом присутствуют в сетевой виртуальной реальности. Во многом, сохраняя свои традиционные формы производственного взаимодействия, они переводят их в интерактивный режим.

Так, в экономике на сегодняшний день функционируют такие явления, как электронный рынок, электронная коммерция, виртуальный продукт, виртуальное производство, виртуальная фабрика, виртуальный банк и, конечно, виртуальные организации (предприятие, корпорация) в целом.¹⁹⁴ Как пишет в своем исследовании О. С. Пчелинцев, виртуальная сфера экономики складывается поначалу как «вторая экономика», воспроизводящая в отраженных денежных формах процессы и отношения, складывающиеся в реальном секторе, однако затем она превращается из «второй» в «первую», определяя глобальное доминирование финансового спекулятивного капитала над производственным.¹⁹⁵

Политика сегодня использует глобальную информационную сеть как средство и среду своей деятельности. Практически все политические акции теперь сопровождаются созданием специализированных серверов и web -страниц, посредством которых формируется имидж политика, ведется агитация, осуществляется коммуникация со сторонниками и т.д. Через сеть возможно получение консультаций, обращение за информацией в различные государственные политические структуры.

Наука и образование представлены в сети виртуальными университетами, предлагающими услуги дистанционного обучения; web-сайтами реальных образовательных структур, информирующих абитуриентов, учащихся и преподавателей; виртуальными конференциями, организованных научными сообществами; образовательными порталами, банками виртуальных электронных библиотек.

Искусство, наличествует в киберпространстве во всей широте своих проявлений: виртуальные музеи, виртуальные галереи, виртуальные мастерские. Более того, с формированием мультимедийной среды Интернета, возникает своеобразное интерактивное Интернет-искусство, появляется сетевая литература.

Таким образом, виртуализация культуры в информационно-техническом аспекте происходит как своего рода погружение в единую электронную виртуальную среду, образующую новую социокультурную реальность, начало, которому положило появление персонального компьютера и образование компьютерных сетей. Так О. В. Гневашев отмечает, что «с развитием мировых компьютерных сетей виртуальная реальность, как мир, создаваемый множеством одновременно работающих программ, стала приобретать всемирный характер. Виртуальная реальность утверждается порядком вещей как нечто целостное, как жизнь, как субъект, как субстанция новой, «третьей», природы».

По мнению М. Кастельса, специфика современного этапа развития культуры обусловлена, во многом информационно-коммуникативными технологиями, которые образуют единую коммуникационную систему и в противоположность историческому опыту прошлого создают реальную виртуальность. Концепция «реальной виртуальности» М. Кастельса сегодня одна из наиболее влиятельных в научной среде, поэтому представляется необходимым остановиться на ней более подробно с целью раскрытия, выделенного нами «информационно-технологического» аспекта социокультурной виртуализации.

В своей фундаментальной работе «Информационная эпоха: экономика, общество и культура» он пишет о том, что современная единая информационно-коммуникативная среда представляет собой такую систему, в «которой сама реальность (т.е. материальное/ символическое существование людей) полностью схвачена, полностью погружена в виртуальные образы, в выдуманный мир, в котором внешние отображения находятся не просто на экране, через который передается опыт, но сами становятся опытом». Благодаря существованию данной коммуникационной системы все виды сообщений в обществе нового типа работают в бинарном режиме: присутствие или отсутствие в коммуникационной мультимедиасистеме. Только присутствие в этой интегрированной системе позволяет передать и социализировать сообщение. С точки зрения общества, коммуникация на электронной основе (типографская, аудиовизуальная или компьютерная) и есть коммуникация.

Еще одним важным следствием «реальной виртуальности» современной культуры предстает то, что новая коммуникационная система радикально трансформирует пространство и время. «Местности лишаются своего культурного, исторического, географического значения и реинтегрируются в функциональные сети в образные коллажи, вызывая к жизни пространство потоков, заменяющих пространство мест. Время стирается в новой коммуникационной системе: прошлое, настоящее и будущее можно программировать так, чтобы они взаимодействовали друг с другом в одном и том же сообщении». Таким образом, заключает М. Кастельс, материальным фундаментом новой культуры становится «пространство потоков» и «вневременное время». И, следовательно, современная культура по мысли М. Кастельса это «культура реальной виртуальности, где выдуманный мир есть выдумка в процессе своего создания».

Под вторым аспектом виртуализации культуры, информационно-сущностном, скрываются сопутствующие первому, процессы «дематериализации» и «развеществления» культуры, как совокупности продуктов и структур жизнедеятельности человека и возникновение на их месте симуляций. Поскольку основным ресурсом социокультурного производства становится информация, то и продуктом этого производственного процесса выступает, прежде всего, не сама вещь в ее материальной оболочке, а ее информационный образ.

Решающую роль в обосновании второго типа виртуализации сыграли концепции теоретиков постмодернизма, в частности Ж. Бодрийяра. Данный исследователь, являясь приверженцем постмодернистского культурфилософ-кого направления, достаточно точно схватывает такие современные социокультурные тенденции, как «развеществление» социокультурной среды, ее доминирующий не материальный, а информационно-симуляционный характер, свидетельствующий о виртуализации. Это обусловлено, прежде всего, тем, что течение постмодернизма в целом, выстраиваемое на базе конгломерата концептов структуралистов, поструктуралистов, деконструктивистов, оформляется когда общество и культура переживает информационно-технологические преобразования различных своих структур, поэтому не случайно постмодернизм созвучен своему культурному времени и выдвигается многими исследователями в качестве его мировоззренческой основы.

Так, согласно известному представителю постмодернистской философской рефлексии Ж. Бодрийяру, наша жизнь сегодня это беспрерывная циркуляция знаков. Круг, который включает в себя то, что произошло в мире (знаки новостей); какое впечатление вы хотите произвести на окружающих (знаки самого себя); какое положение в обществе вы занимаете (знаки статуса и уважения); какую функцию выполняет данное здание (архитектурные знаки); какие существуют эстетические предпочтения (афиши, сервировка, реклама) и т. д. Однако если раньше, знаки собой нечто репрезентовали т. е. указывали на скрытую за ними реальность, то сегодня действуют знаки-фантики, которые только симулирует и ничего более. «Мы производим в изобилии образы, которые не передают никакого смысла. Большинство образов сегодня, которые доносят до нас телевидение, живопись, пластические искусства, образы аудиовизуальные или синтетические образы - все они не значат ничего».²⁰²

В.А. Емелин в своей диссертационной работе «Информационные технологии в контексте постмодернистской философии» обосновывает постмодернизм как мировоззрение информационного общества, обладающее такими характеристиками, как плюрализм, фрагментарность, децентрация, изменчивость, ирония, симуляция. Он последовательно выявляет взаимосвязь и взаимозависимость между мировоззренческими и информационно-технологическими трансформациями, произошедшими в последние десятилетия, утверждая, что, во-первых, возникновение постмодернистского мировоззрения не может иметь место вне информационного общества; во-вторых, технологии информационного общества базируются на постмодернистской мировоззренческой основе; в-третьих, категории и идеи постмодернистской философии наиболее адекватно раскрывают сущность новейших информационных технологий (http://emeline.narod.ru/abstract.htm).

Структурной единицей, функционирующей в культуре, по мнению Ж. Бодрийяра, становится «симулякр», т.е. псевдовещь, замещающая «агонизирующую реальность» посредством симуляции постреальностью. С воцарением искусственности, как следствие, исчезает различие между реальным и нереальным, аутентичным и неаутентичным, между истинным и ложным. И современная культура, таким образом, предстает в качестве своеобразной виртуальной системы, где подлинная социокультурная реальность подменяется симуляционной - гиперреальностью.

Если мы обратимся к выделению такого типа виртуализации, описанного Ж. Бодрийяром как симуляционного, а нами обозначенного как информационно-сущностного (акцентирующего в своем названии не столько технологический аспект информационных технологических инноваций, сколько непосредственно привносимый самой информацией в конкретных сферах культуры), то мы обнаружим следующее положение дел.

В сфере экономики если раньше основными характеристиками являлись производительность и платежеспособность, главным считалось создание товара, т.е. вещи, чье объективное свойство - это благо, то сегодня все изменилось. Производство товара не вызывает больше сложности, главное теперь придать ему привлекательность в глазах покупателя и продать. И, соответственно, производится не вещь (например, телефон), а образ (стильности, уверенности, силы, привлекательности, модности, респектабельности). Собственно экономический процесс, т. е. производство стоимости, покидает конструкторские бюро и конвейеры и перемещается в отделы маркетинга, рекламные и PR-агентства, в студии СМИ и т. д. Симуляция вещи в рекламном послании экономически превалирует над самой вещью.

В сфере политики, борьба за власть ведется во все большей мере в форме теледебатов и рекламы. Клип-, рейтинг- и имиджмейкеры, пресс-секретари и «звезды» шоу-бизнеса, рекрутируемые на время политических кампаний, потеснили партийных функционеров. Власть становится, во многом, функцией образа политического имиджа. Политический процесс покинул заседания партийных и правительственных комитетов, составляющих программы, распределяющих функции и контролирующих их выполнение. Политика ныне творится в телестудиях и на концертных площадках. Партии, возникавшие как представители классовых, этнических, конфессиональных, региональных интересов, превратились в "марки" - эмблемы и рекламные слоганы, традиционно привлекающие электорат. Как замечает в своем исследовании В. И. Буренко, власть в современной реалии деполитизируется и на первый план выдвигается властвование на основе манипуляции.

Нарастающая профессионализация и институциализация науки, согласно Д. В. Иванову, привели к кризису прежнего рода легитимации знания и замене апелляции к благу и развитию человечества к финансовой эффективности. Наука, осуществляющая себя как инструмент овладения природой, критерий истины полагает не в воспроизводимости результатов или консенсусе коллег - экспертов, а в поддержке спонсоров - государства и различного рода фондов. Происходит отделение научности от истинности, воспроизводства науки как предприятия от собственно поиска истины. В этом его поддерживает и П. Вирильо. Анализируя данные тенденции в науке он пишет: «занятая поиском непосредственной «эффективности», а не «истины», как в прежние времена, наука с недавнего времени движется в сторону упадка и потери своего статуса».

Базовые компоненты художественных практик - произведение, стиль - симулируются, равно как и само произведение искусства, главным конституирующим приемом которого в эстетике Постмодерна становится цитирование, а восприятие его публикой уподобляется «эстетическому анамнезису». Публика отыскивает «следы» - узнаваемые отсылки к оригинальным, но хрестоматийным произведениям и стилям. Создание произведения превращается в «проект» - комплекс PR - акций, в котором утрачиваются различия между рекламой и художественными практиками в традиционном понимании.

Таким образом, анализ представленных сфер культуры, показывает процесс виртуализации общественно-культурной системы в информационно-сущностном аспекте и отражает, возникающую с возрастанием в общественной структуре роли информации и утверждением постмодернисткой идеологии, так называемую симуляцию социокультурных практик, осуществляемую посредством рекламных технологий.

На наш взгляд, оба выделенных нами типа виртуализации культуры: информационно-технологический и информационно-сущностный, тесно взаимосвязаны друг с другом и обусловливают один другого. Информационно-технологическая виртуализация социокультурной системы, непосредственно возникающая на основе компьютерных и коммуникативных инновациях научно-технической революции, приводит к возникновению единого информационного пространства, в которое погружаются все сферы культурно-общественной деятельности, актуализируя информационной компонент жизнедеятельности. Что, в свою очередь, далее в аспекте информационно-сущностной виртуализации преобразует социокультурную реалию в целом, «развеществляя» общественную деятельность и ее продукты, превращая их во взаимодействие информационных образов.

Наиболее в целостном виде, процесс социокультурной виртуализации раскрывается, по нашему мнению, в концепции отечественного исследователя В.Д. Иванова, который, выдвигает вместе с тем, проект виртуализации в качестве общественно-культурной парадигмы развития современного социума. Вследствие этого остановимся на интересующих нас положениях теории социокультурной виртуализации В.Д. Иванова.