Средневековая христианская философия Запада

Non inepte possumus dicere quia potest Deus facere in illa invariabili et constantissima semper aeternitate sua, ut quod factum fuerat apud hoc transire nostrum factum non sit. Scilicet ut dicamus: Roma, quae antiquitus condita est, potest Deus agere ut condila non fuerit. Hoc quod dicimus potest, praesentis videlicet temporis, congrue Deus quantum pertinet ad immobilem Dei omnipotentis aeternitatem; sed quantum ad nos, ubi continuata mobilitas et perpes est transitus, ut mos est, potuit convenientius diceremus (Ibid.).

²⁰⁶ Ведь все, что некогда мог Бог, несомненно, и может; Ему, конечно, как не свойственно «быть» и «некогда бывать», но вековечное «быть», так же, следовательно, и не свойственно «некогда мочь», но недвижное всегда и непрекращающееся «мочь» (Ibid.).

Quodcumque enim potuit Deus, indubitanter et potest. Apud quern nimirum, sicut non est esse et fuisse, sed sempiternum esse, ita consequenter non potuisse et posse, sed immobile semper et perpetuum posse (Ibid.).

²⁰⁷ Как ведь не говорит Он: «Я есмь Тот, Кто был, и Тот, Кто Я есмь», но как раз: «Я есмь Тот, Кто есмь: и Тот, Кто есть, послал Меня к вам (Исх 3:14); так, без сомнения, следуя этому, сказал бы: «Я есмь не Тот, Кто мог и может; но Тот, Кто неизменно и вечно может» (Ibid.).

Sicut enim non ait: «Ego sum qui fui et sum», sed potius: «Ego sum qui sum» ...ita procul dubio consequens est ut dicat non: «Ego sum qui potui et possum», sed: «Qui immobiliter et aeternaliter possum» (Ibid.).

²⁰⁸ Как, следовательно, мог Бог, прежде чем нечто было создано, [сделать так], чтобы его не было, так в не меньшей степени и теперь может сделать бывшее небывшим (Ibid.).

Sicut ergo potuit Deus, antequam quaeque facta sunt ut non fierent, ita nihilominus potest et nunc et quae facta sunt non fuissent (Ibid.).

²⁰⁹ Сочинения Давида Динанского до Рождества должны быть переданы епископу Парижа и сожжены. Сочинения Аристотеля по естественной философии, равно как и комментарии к ним запрещается читать в Париже открыто или тайно, нарушение же этого запрета карается отлучением от церкви. Тот, у кого будут найдены сочинения Давида Динанского после Рождества, будет считаться еретиком. Осуждение 1210 г.: Декрет епископов Санса, Парижа и т. д. против еретиков и естественной философии Аристотеля.

Quaternuli magistri Dauid de Dinant infra natale episcopo Parisiensi afferantur et comburantur, nec libri Aristotelis de naturali philosophia nec commenta legantur Parisius publice uel secreto, et hoc sub poena excommunicationis inhi-bemus. Apud quern inuenientur quaternuli magistri Dauid a natali Domini in antea pro haeretico habebitur. Chart, un. Par., vol. 1, n. 11.

²¹⁰ И пусть читают сочинения Аристотеля как из старой, так и из новой диалектики регулярно, но не ad cursum. Также они должны читать из обеих книг Присциана или по крайней мере одну из них регулярно. По праздничным дням должны читать только философов, риторику, предметы квадривиума, Barbarismus, этику, если им угодно, а также четвертую книгу «Топики». Они не должны читать сочинения Аристотеля по метафизике и естественной философии или их изложения или из учений магистра Давида Динанского или еретика Амори (Амальрика) Венского или Мавриция (Мориса) Испанского. Устав Парижского университета, 1215.

Et quod legant libros Aristotelis de dialectica tarn de ueteri quam de noua in scholis ordinarie et non ad cursum. Legant etiam in scholis ordinarie duos Pris-cianos uel alterum ad minus. Non legant in festiuis diebus nisi philosophos et rhetoricas, et quadruuialia, et barbarismum, et ethicam, si placet, et quartum topichorum. Non legantur libri Aristotelis de methafisica et de naturali philosophia, nec summae de eisdem, aut de doctrina magistri Dauid de Dinant, aut Amalrici heretici, aut Mauricii hyspani (Ibid., n. 20, с. 78-79).

²¹¹ Но поскольку, как нам стало известно, книги о природе, которые были запрещены местным собором в Париже, содержат как полезный, так и бесполезный материал, для того чтобы полезное не было испорчено бесполезным, мы поручаем вашему благоразумию, которому мы вполне доверяем, руководствуясь указаниями папы и заклиная Божьим судом, чтобы, проверив эти книги как можно более точно и осторожно, вы исключили все то, что сочтете в них ошибочным или способным смутить или оскорбить читателей, так чтобы все подозрительное было устранено, а остальное можно было начать изучать без промедления и без [опасности] оскорбления. Письмо папы Григория IX, 23 апреля 1231 г.

Ceterum cum sicut intelleximus libri naturalium, qui Parisius in Concilio prouinciali fuere prohibit, quaedam utilia et inutilia continere dicantur, ne utile per inutile uitietur, discretion uestrae, de qua plenam in Domino fiduciam obtinemus, per apostolica scripta sub obtestatione diuini iudicii firmiter praecipiendo mandamus, quatinus libros ipsos examinantes sicut conuenit subtiliter et prudenter, quae ibi erronea seu scandali uel offendiculi legentibus inueneritis illatiua, penitus resecetis ut quae sunt suspecta remotis incunctanter ac inoffense in reliquis studeatur (Ibid., n. 87, с. 143-144).

²¹² Пусть всем будет известно, что все мы, магистры искусств, по общему согласию, без чьих-либо возражений, ввиду нового и неисчислимого бедствия, угрожающего нашему факультету, - некоторые магистры спешат завершить свои лекции скорее, чем это позволяет объем и трудность изучаемых текстов, из-за чего и магистры в чтении лекций и студенты в их слушании весьма мало продвигаются вперед, - опасаясь развала нашего факультета и желая упрочить наш статус, постановили и приказали, для общей пользы и восстановления нашего университета во славу Бога и вселенской церкви, что впредь все магистры факультета обязаны будут заканчивать чтение текстов, начатое на праздник св. Ремигия [1 октября] в указанные ниже сроки, не ранее. Курсы факультета искусств, Париж, 1255.

Nouerint uniuersi, quod nos omnes et singuli magistri artium de communi assensu nostro nullo contradicente propter nouum et inaestimabile periculum, quod in facultate nostra imminebat, magistris aliquibus lectiones suas terminare festinantibus, antequam librorum quantitas et difficultas requireret, propter quod et magistri legendo, et scolares in audiendo, minus proficiebant, super ruina nostrae facultatis anxiantes, et statui nostro praecauere uolentes, pro communi utilitate et studii nostri reparatione ad honorem Dei et uniuersalis ecclesiae statuimus et ordinauimus, quod omnes et singuli magistri nostrae facultatis imposterum libros, quos in festo beati Remigii inceperint, temporibus inferius annotatis absoluere, non ante, teneantur (Ibid., n. 87, 277-278).

²¹³ Древнюю Логику, а именно книгу Порфирия, «Категории», «Об истолковании», «О логическом делении» и «Топику» Боэция, за исключением четвертой части [должны заканчивать] в праздник Благовещения благословенной Девы Марии (25 марта) или в последний день перед праздником. Присциана малого и большого, «Топику» и «О софистических опровержениях», Первую и Вторую аналитики они должны заканчивать в указанный срок или в равное время. Четыре книги «Этики» - за двенадцать недель, если одновременно читается другой текст; если читается только «Этика», то в половину этого времени. Три коротких текста, а именно «Шесть принципов», «Barbarismus», Присциана «Об ударении», если читаются вместе и только они - за шесть недель. «Физику» Аристотеля, «Метафизику» и «О животных» - в праздник св. Иоанна Крестителя (24 июня); «О небе и мире», первую и четвертую книги «Метеорологик» - в день Вознесения (40 дней после Пасхи); «О душе», если ее читают вместе с книгами о природе, - в праздник Вознесения, если вместе с ней читают тексты по логике - в праздник Благовещения благословенной девы Марии; «О возникновении» - в праздник Престола св. Петра (22 февраля); «О причинах» - за семь недель; «О чувстве и чувственно воспринимаемом» - за шесть недель; «О сне и бодрствовании» - за пять недель; «О растениях» - за пять недель; «О памяти и воспоминании» - за две недели; «О различиях духа и души» - за две недели; «О смерти и жизни» - за одну неделю. ...Никому не разрешается завершать чтение указанных текстов в более короткий срок, чем указано, однако всем позволяется выходить за указанные пределы (Ibid).

Veterem logicam, uidelicet librum Porfirii, praedicamentorum, periarmenias, diuisionum et thopicorum Boecii, excepto quarto, in festo Annunciationis beatae Virginis uel ultima die legibili praecedente; Priscianum minorem et maiorem, topica et elenchos, priora et posteriora dicto tempore uel aequali terminare teneantur. Ethicas quantum ad quattuor libros in XII septimanis, si cum alio legantur; si per se non cum alio, in medietate temporis. Tres paruos libros, uidelicet sex principia, barbarismum, Priscianum de accentu, si simul legantur et solum in sex septimanis. Physicam Aristotelis, metaphisicam et librum de animalibus in festo sancti lohannis Baptiste; librum caeli et mundi, librum primum metheorum cum quarto in Ascensione; librum de anima, si cum naturalibus legatur, in festo Ascensionis, si autem cum logicalibus, in festo Annunciationis beatae Virginis; librum de generatione in cathedra sancti Petri; librum de causis in septem septimanis; librum de sensu et sensato in sex septimanis; librum de somno et uigilia in quinque septimanis; librum de plantis in quinque septimanis; librum de memoria et reminiscentia in duabus septimanis; librum de differentia spiritus et animae in duabus septimanis; librum de morte et uita in una septimana... In minori autem non licebit cuiquam praedictos libros terminare. Plus tamen temporis licebit cuiquam apponere (Ibid., n. 87, p. 278).

²¹⁴ И теолог, и философ занимаются рассмотрением творений, но разными способами. Философы рассматривают творения согласно их собственной природе: поэтому они исследуют собственные причины и качества вещей; теологи же рассматривают творения в том, как они исходят из первоначала и как они предопределены к их конечной цели, которая есть Бог. Комментарии к «Сентенциям.» Петра Ломбардского II, Пролог.

Creaturarum consideratio pertinet ad theologos et ad philosophos, sed diuersimode. Philosophi enim creaturas considerant, secundum quod in propria natura consistunt: unde proprias causas et passiones rerum inquirunt; sed theologus considerat creaturas, secundum quod a primo principio exierunt, et in finem ultimum ordinantur qui Deus est...

Thomas Aquinas. Scriptum super libros Sententiarum II, Prologus // Scriptum super libros Sententiarum Magistri Petri Lombardi. P.: Lethielleux, 1929.

²¹⁵ Однако в священном учении все вещи рассматриваются с точки зрения Бога, либо потому что они есть Сам Бог, либо потому что они относятся к Богу как к своему истоку и цели. Отсюда следует, что Бог поистине является предметом этой науки.

Omnia autem pertractantur in sacra doctrina sub ratione Dei; uel quia sunt ipse Deus, uel quia habent ordinem ad Deum, ut ad principium et finem. Unde sequitur quod Deus uere sit subiectum huius scientiae.

Thomas Aquinas. Summa theologiae 1.1.7 // Sancti Thomae de Aquino Ordinis Praedicatorum Summa Theologiae, ed. Medieval Institute of Ottawa, Ottawa: Studium dominicum, 1941-1945.

²¹⁶ Каждый учитель должен нести ответственность за своего ученика.

Quilibet magister forum sui scholaris habeat. Chart, un. Par., vol. 1, n. 20.

²¹⁷ Никто не может быть учеником в Париже, если он не имеет определенного учителя.

Nullus sit scholaris Parisius, qui certum magistrum non habet (Ibid.).

²¹⁸ Никто не имеет права читать лекции по искусствам в Париже, если он не достиг двадцати одного года. Прежде чем приступить к чтению лекций, он должен слушать лекции в течение по крайней мере шести лет.

Nullus legat Parisius de artibus citra uicesimum primum aetatis suae annum, et quod sex annis audierit de artibus ad minus, antequam ad legendum accedat (Ibid.).

²¹⁹ Что касается статуса теологов, то мы постановляем, что никто не должен читать лекции в Париже, не достигши тридцати пяти лет, а также если он не учился по крайней мере в течение восьми лет, и с усердием не участвовал в чтении книг в классах, и если он не слушал лекции по теологии в течение пяти лет, прежде чем он сам приступит к публичному чтению лекций...

Circa statum theologorum statuimus, quod nullus Parisius legat citra tricesimum quintum aetatis suae annum, et nisi studuerit per octos annos ad minus, et libros fideliter et in scholis audierit, et quinque annis audiat theologiam, antequam priuatas lectiones legat publice... (Ibid.)

²²⁰ Григорий, епископ, раб рабов Божиих, своим возлюбленным сыновьям, учителям и ученикам Парижского университета [шлет] приветствие и апостольское благословение. Париж, родитель наук, второй Кирьят Сефер, град наук, сияет ясно... Правила для Парижского университета папы Григория IX, 13 апреля 1231 г.

Gregorius episcopus seruus seruorum Dei dilectis filiis uniuersis magistris scholaribus Parisiensibus salutem et apostolicam benedictionem. Parens scientiarum Parisius uelut altera Cariath Sepher, ciuitas litterarum, clara claret... (Ibid., n. 79).

²²¹ Поэтому тот, кто в указанном городе будет пытаться внести смуту в эту исключительную благодать [Парижский университет] или не употребит все свои силы, чтобы открыто противостоять смутьянам, несомненно жестоко разгневает Бога и людей. Итак, поскольку указанная распря возникла там по наущению дьявола и вызвала в университете великую смуту, мы, внимательно рассмотрев вопросы, представленные нам, посоветовавшись с нашими братьями, решили, что их следует успокоить принятием мер предосторожности, а не судебным решением.

Quare non est dubium, quin Deo et hominibus grauiter displiceret, quisquis in ciuitate praedicta gratiam tam insignem niteretur ullatenus disturbare uel disturbantibus se pro uiribus potenter non opponeret et patenter. Unde cum super dissensione ibi diabolo instigante suborta, studium enormiter disturbante, quaestiones ad nos delatas audiuerimus diligenter, eas potius prouisionis moderamine quam iudiciali sententia de fratrum nostrorum consilio duximus sopiendas (Ibid.,n. 79, p. 137).

²²² И если плата за квартиру была неимоверно повышена или вы или кто-то из вас потерпел ущерб или ужасное несчастье, такое как смерть или увечье, и если, после того как была подана соответствующая жалоба, ущерб вам не был возмещен в течение пятнадцати дней, вам разрешается прекратить лекции, пока ущерб не будет возмещен должным образом. И если кто-то из вас несправедливо заключен в тюрьму, вы имеете право, если несправедливость не устранена после подачи жалобы, немедленно прекратить лекции, если это будет целесообразно.

Et si forte uobis subtrabatur hospitiorum taxatio, aut quod absit uobis uel alicui uestrum iniuria uel excessus inferatur enormis, utpote mortis uel membri mutilationis, nisi congrua monitione praemissa infra quindecim dies fuerit satisfactum, liceat uobis usque ad satisfactionem condignam suspendere lectiones. Et si aliquem uestrum indebite incarcerari contingerit, fas sit uobis, nisi monitione praehabita cesset iniuria, statim a lectione cessare, si tamen id uideritis expedire (Ibid., p. 137).

²²³ Но в последнее время некоторые люди религиозного звания, которых называют братьями-проповедниками и которых в Париже жило немного, приходили под видом благочестия и общественной пользы и изучали теологию вместе с нами, усердно и смиренно; по этой причине наши предшественники и мы сами принимали их с добротой, заключали в объятия дружеской любви, давали им угол в наших домах... и, получив много благодеяний от нас и от наших предшественников... они одновременно росли и в науках и в числе, так что ныне они распространились повсюду, во многих университетах. Письмо Парижского университета прелатам, церкви и ученым против братьев-проповедников.

Nouissime autem diebus nostris quidam uiri regulares, qui fratres Praedicatores dicuntur, Parisius in paruo numero uiuentes sub quadam pietatis ac publicae utilitatis specie subingressi una nobiscum theologiae studium feruenter et humiliter sunt aggressi, propter quod a maioribus nostris et nobis benigne recepti, sincere caritatis brachiis amplexati, in domo nostra propria... plurimisque beneficiis nostris et antecessorum nostrorum potiti... in scientia simul et in numero adeo sunt dilatati, quod iam ubique terrarum per multa collegia sunt dispersi (Ibid., n. 230, p. 253).

²²⁴ Но хотя в своем первом установлении они избрали служение Господу в совершеннейшем смирении, позднее, ведомые неизвестным нам духом против евангельского правила совершенного смирения, которое они исповедовали (в котором Господь говорит совершенным «Не называйтесь учителями», и чуть погодя «Не называйтесь наставниками»... [Мф 23:8, 10]), стремясь к получению почетного звания магистра и магистерской кафедры, тем не менее, когда большая часть Парижского университета была переведена в Анжер по причине известной жестокой несправедливости, совершенной по отношению к нам, ввиду малого числа учеников, остававшихся в Париже, и при попустительстве епископа и канцлера Парижа они осуществили свое желание в тот момент и в отсутствие магистров получили магистерские степени и одну профессорскую кафедру.

Ceterum cum ab initio suae institutionis elegissent in humilitate perfecta Christo Domino famulari, consequenter nescimus quo ducti spiritu contra euangelicam perfectae humilitatis quam fuerant professi regulam (qua dicit Dominus ad perfectos: «Nolite uocari Rabbi», et paulo post: «Ne uocemini magistri»...), honorem sollemnis magisterii et magistrorum cathedras ambientes, tamen propter quandam atrocem iniuriam et famosam nobis illatam translata maiori parte studii Parisiensis Andegauis in illa paucitate scholarium, quae remansit Parisius, desiderio suo potiti, conniuentibus episcopo et cancellario Parisiensibus, qui tunc erant, in absenti magistrorum sollemne magisterium et unam magistralem cathedram sunt adepti (Ibid.).

²²⁵ Затем, когда наш университет... был реформирован в Париже, через эту же кафедру они умножили число своих докторов против воли тогдашнего канцлера - нашим предшественникам еще не чинили препятствия другие монастыри (студентов) вероломных орденов - и сами учредили второе профессорство и какое-то время поддерживали обе кафедры, приобретенные таким путем.

Deinde studio nostro... Parisius reformato, per eandem cathedram multiplicatis sibi doctoribus successiue praeter uoluntatem cancellarii qui tunc erat, maioribus nostris, qui nondum aliis regularium scolasticorum conuentibus arctabantur, dissimulantibus, per seipsos secundam cathedram erexerunt, et eas ambas talibus titulis acquisitas aliquandiu tenerunt (Ibid.).

²²⁶ Затем, после Великого Поста, в великой сердечной тревоге по поводу убийства, заключения в тюрьму и других жестокостей, совершенных по отношению к нашим студентам полицией Парижа, в соответствии с определенным указом апостольского престола, пожалованного нам, мы заключили взаимное соглашение [расследовать] указанные несправедливости перед Богом и правосудием, а если случится так, что секулярное правосудие окажется недейственным, насколько в наших силах, не отступать от наших правил и порядков и [действовать] не от имени отдельных людей, но от имени университета. Когда мы совершили это, вышеуказанные магистры из проповедников, которые тогда преподавали у нас, соглашались принять это наше соглашение только при условии, что... мы уступим в безвременное ведение их ордена две кафедры на факультете магистров теологии. Это не могло быть позволено им...

Super transacta uero Quadragesima [cum] propter interfectionem, uinculationem et alias atroces iniurias a custodibus Parisiensibus communibus scholaribus nostris illatas in magna cordis angustia constituti iuxta quandam ordinationem sedis apostolicae nobis indultam, obligationem quandam ad inuicem faceremus de praefatis iniuriis secundum Deum et iustitiam, quatenus unicuique salua regula uel ordine suo liceret et etiam sine labore proprii corporis, non singulorum sed Uniuersitatis nomine, si forte contingeret iustitiam saecularem nobis deficere, prosequendis memorati magistri Praedicatorum apud nos tunc regentes dictae obligationi nostrae consentire minime uoluerunt, nisi sub ea conditione ut... duas eorum ordini scholas concederemus perpetuas in theologiae collegio magistrorum, quod eis concedi non poterat... (Ibid., p. 254).

²²⁷ В этих вышеупомянутых обстоятельствах... мы узнали истинное решение... собора в Севилье, где говорится: «Лица разных исповеданий не должны служить вместе», что равным образом запрещается и божественным законом, ведь Моисей говорит: «Ты не должен пахать с волом и ослом одновременно» [Втор 22:10], т. е. нельзя объединять людей разных исповеданий в одном месте службы. И далее [Грациан, 16.7.22] «Те, чьи занятия и обеты различны, не могут объединяться».

In quibus omnibus supradictis... sumus experti ueritatem... Hispalensis Concilii, ubi dicitur: «In uno eodemque officio diuerse professionis homines esse non debent; quod etiam in diuina lege prohibetur dicente Moyse: Non arabis in boue simul et asino, quod est: diuerse professionis homines in uno simul officio non sociabis». Et infra [Gratian, 16.7.22]: «Non coherere sibi nec coniungi possunt, quibus fuerint studia et uota diuersa» (Ibid., p. 257).

²²⁸ См.прим.16.

²²⁹ Все ссылки, кроме отмеченных иначе, на: Thomas Aquinas, Contra impugnantes Dei cultum et religionem, vol. 29 // Opera Omnia, eds. E. Fette et P. Mare, 34 vols. P.: Vives, 1872-1880.

²³⁰ Религия во втором значении [первое значение: связь всех христиан с Богом в крещении и богослужении. - Прим. перев.} есть обязательство служить Богу особенным образом, деяниями братской любви, отказавшись от мира.

Secunda prout aliquis ad aliqua charitatis opera se obligat, quibus specialiler Deo seruitur abrenuntians saecularibus (Ibid.).

²³¹ Как в крещении человек через религию соединяется с верой в Бога, а для греха умирает, так и через религиозный обет он умирает не только для греха, но и для мира, чтобы жить для одного Бога в том подвиге, в котором он дал обет пребывать для веры в Бога.

Sicut autem in baptismo homo per fidei religionem Deo ligatur, peccato moritur, ita per uotum religionis non solum peccato, sed saeculo moritur, ut soli Deo uiuat in illo opere, in quo se Deo ministraturum deuouit fidei (Ibid.).

²³² Более совершенным является тот орден, который создан ради наиболее достойных дел. Так, можно провести сравнение между практическими и созерцательными орденами в отношении того, насколько достойны дела практических и созерцательных орденов... Если два ордена основаны ради созерцания, то более совершенным из них будет тот, в котором больше внимания уделяется делу созерцания.

Illa religio esse eminentior, quae digniori actui dedicatur, ut sic secundum comparationem actiuae, et contemplatiuae uitae in utilitate et dignitate accipiatur comparatio religionum, quae actiuae et quae contemplatiuae deputantur... Si duae religiones sunt institutae ad contemplandum, illa per quam nomini liberior contemplatio redditur, debet perfectior iudicceri (Ibid.).

²³³ «Религиозным» постоянно чинились препятствия в получении ими образования с тем, чтобы не дать им возможности учить. В защиту этих мер приводились слова нашего Господа: «А вы не называйтесь учителями» (Мф 23:8). Утверждалось, что, поскольку эти слова являются заповедью, которую должны соблюдать совершенные, то «религиозные», которые в первую очередь исповедуют совершенство, должны воздерживаться от учительства.

Doctrinam autem religiosorum, ne scilicet docere possint, multipliciter excludere nituntur. Primo, auctoritate Domini dicentis Matth. XXIII, 8: Vos autem nolite uocari Rabbi: quod consilium quidam dicunt a perfectis esse obseruandum, unde cum omnes religiosi perfectionem profiteantur, a magisterio abstinere debent (Ibid.).

²³⁴ К тому же утверждается, что учительство противно религиозному обету, раз он отрекается от мира.

At idem addunt, quod docere est contra religionis uotum, per uotum enim religionis mundo abrenuntiatur (Ibid.).

²³⁵ Нас убеждают в том, что члены орденов обязаны так же строго блюсти совершеннейшее смирение, как они соблюдают совершеннейшую бедность. Так же как обет нестяжания, который запрещает им владеть чем бы то ни было, так и смирение, которое им надлежит блюсти, не позволяет им стяжать какие-либо почести. Преподавание же, как известно, есть почесть. Следовательно, члены орденов не должны преподавать.

Religiosi tenentur ad perfectam humilitatem, sicut ad perfectam pauperitatem, quod non licet eos aliquid proprium possidere. Ergo debent ita humilitatem seruare quod nulla honore potiantur: magisterium autem est honor, ut probatum est. Ergo magisterium est illis illicitum (Ibid.).

²³⁶ [Он утверждает], что ученая должность более далека от монашеской жизни, чем церковная. Но мы считаем (XVI, quaest. I), что «никто не может исполнять должность священника и усердно соблюдать монашеские правила». Тогда монах еще менее способен посвятить себя служению науке, как преподавая, так и обучаясь.

Magis est remotum a uita monastica scholasticum officium quam ecclesiasticum: sed ut dicitur XVI, quaest. 1: «Nemo potest et ecclesiasticis officiis deseruire, et in monastica regula ordinate persistere»: ergo multo minus potest monachus scholasticis officiis uacare docendo uel audiendo (Ibid.).

²³⁷ Св. Иероним старался подчеркнуть разницу между монахом и клириком и показать, что служба обоих предполагает определенные обязанности. Одно должен выполнять монах в качестве монаха, другое - священник в качестве священника. Обязанность монаха в силу его положения - оплакивать собственные грехи и грехи других. Особая задача священника - проповедовать мирянам и поучать их.

Voluit ergo Hieronymus distinguere inter personam monachi, et personam clerici, ostendens quid cuique ex proprio officio conueniat. Aliud enim conuenit cuique, ex eo quod monachus est, sua et aliorum peccata deflendi habet officium: ex eo quod clericus est, docendi et pascendi populum (Ibid.).

²³⁸ Другой службой, которую не исключают обеты членов религиозных орденов, является преподавание. Напротив, благодаря созерцанию способные понимать божественные вещи, они определенно более всех годны для того, чтобы сообщать это другим... Сейчас религиозные большую часть времени посвящают созерцанию. Поэтому мы видим, что религиозные по своему призванию стали более, а не менее годны для преподавания.

Et ita religiosi per uotum religionis a doctrinae officio non excluduntur. Illi maxime sunt idonei ad docendum qui maxime diuina per contemplationem capere possunt... Sed ad uacandum contemplationi praecipue religiosi sunt deputati. Ergo per hoc quod sunt religiosi, redduntur magis ad docendum idonei quam impediantur (Ibid.).

²³⁹ Мы уже отметили, что религиозные ордена могут быть основаны ради совершения любой благотворительной деятельности. Но учительство есть деяние милосердное, почему и считается одним из видов духовного милосердия. Поэтому религиозный орден может быть основан ради цели учительства.

Sicut supra probatum est, ad quodlibet opus misericordiae exequendum potest aliqua religio institui. Sed docere est actus misericordiae, unde inter eleemosynas spirituales computatur. Ergo potest aliqua religio institui specialiter ad docendum (Ibid.).

²⁴⁰ Ничто не препятствует тому, чтобы некоторые вещи были более превосходными сами по себе, и чтобы в то же время в каком-то отношении их превосходили другие вещи. Соответственно, мы должны ответить, что созерцательная жизнь сама по себе более предпочтительна, чем практическая... И все же в определенном смысле и в отдельных случаях следует отдавать предпочтение практической жизни ради нужд земной жизни. Так же и Философ говорит (Топика 3.2): «Лучше быть мудрым, чем богатым, но для того, кто нуждается, лучше быть богатым».

Dicendum quod nihil prohibet aliquid secundum se esse excellentius quod tamen secundum aliquid ab alio superatur. Dicendum est ergo quod uita contemplatiua simpliciter melior est quam actiua... Secundum quid tamen, et in casu, magis est eligenda uita actiua propter necessitatem praesentis uitae, sicut etiam Philosophus dicit in III Topic, quod philosophari est melius quam ditari, sed ditari melius est necessitatem patienti. Thomas Aquinas, Summa theologiae II-II.182.1, изд. Blackfriars. N. Y.: McGraw-Hill, 1964-1973.

²⁴¹ Как сказано выше, разница между одним религиозным орденом и другим определяется прежде всего их целями, а во вторую очередь - их деятельностью. И поскольку о всякой вещи может быть сказано, что она превосходит другую только в отношении различий между ними, следовательно, превосходство одного религиозного ордена над другим зависит главным образом от их целей, и во вторую очередь от того, как они их осуществляют... Поэтому мы должны сказать, что труды практической жизни двойственны. Одни исходят из полноты созерцания, такие как учительство и проповедь... Такие труды превосходят простое созерцание. Ведь подобно тому как освещать лучше, чем просто светить, наделять других плодами своего созерцания лучше, чем только созерцать. Другие труды практической жизни состоят во всякой внешней деятельности, например подача милостыни, прием гостей и другие дела той жизни, которая менее совершенна, чем труды созерцания, за исключением случаев необходимости, как сказано выше. Поэтому высшее место в религиозных орденах занимают те, кто занимается преподаванием и проповедью, и которые к тому же более всех близки к совершенству епископов... Второе место принадлежит тем, кто занимается созерцанием, а третье - тем, кто занят внешними делами.

Более того, относительно каждой из этих степеней следует заметить, что один религиозный орден превосходит другой, если преследует более высокие цели в том же роде; так, из трудов активной жизни лучше выкупать пленников, чем принимать гостей, а среди трудов созерцательной жизни молитва предпочтительнее чтения.

Dicendum quod, sicut supra dictum est, differentia unius religionis ad aliam principaliter quidem attenditur ex parte finis, secundario autem ex parte exercitii. Et quia non potest aliquid dici altero potius nisi secundum id in quo ab eo differt, ideo excellentia unius religioni super aliam principaliter quidem attenditur secundum religionis finem, secundario autem secundum exercitium. Sic ergo dicendum est quod opus uitae actiuae est duplex. Unum quidem quod ex plenitudine contemplationis deriuatur: sicut doctrina et praedicatio. Et hoc praefertur simplici contemplationi. Sicut enim maius est illuminare quam lucere solum, ita maius est contemplata aliis tradere quam solum contemplari. Aliud autem est opus actiuae uitae quod totaliter consistit in occupatione exteriori: sicut eleemosynas dare, hospites recipere, et alia huiusmodi. Quae sunt minora operibus contemplationis, nisi forte in casu necessitatis: ut ex supra dictis patet. Sic ergo summum gradum in religionibus tenent quae ordinantur ad docendum et praedicandum. Quae et propinquissimae sunt perfectioni episcoporum...

Secundum autem gradum tenent illae quae ordinantur ad contemplationem. Tertius est earum quae occupantur circa exteriores actiones.

In singulis autem horum graduum potest attendi praeeminentia secundum quod una religio ordinatur ad altiorem actum in eodem genere: sicut inter opera actiuae, potius est redimere captiuos quam recipere hospites; et in operibus contemplatiuae, potior est oratio quam lectio (Ibid. II-II, 188.6).

²⁴² Заповедь бедности была дана Господом нашим, чтобы способствовать созерцанию... Те же, кто вынужден зарабатывать себе на хлеб трудами своих рук, весьма далеки от созерцания.

Consilium de paupertate a Domino datum ad uitam contemplatiuam ordinatur... Sed eos quos oportet uictum quaerere manuum labore, necesse est plurimum a contemplationis opere retardari (p. 184).

²⁴³ Для человека более почетно посвятить себя божественному созерцанию, чем изучению философии. Однако некоторые, не совершая греха, какое-то время живут подаянием, для того чтобы иметь возможность заниматься философией. Поэтому и другим разрешается жить какое-то время подаянием, для того чтобы посвятить себя божественному созерцанию. Но более похвально навсегда посвятить себя созерцанию, чем на время - учению. Поэтому некоторым людям позволяется оставлять физический труд и жить полностью отдавшись созерцанию, питаясь подаянием верующих.

Uacare contemplationi diuinae laudabilius est, quam uacare studio philosophiae; sed aliqui sine peccato, ut studio philosophiae uacent, de eleemosynis uiuunt ad tempus: ergo et aliqui ut contemplationi uacent, ad tempus possunt praetermisso labore manuum de eleemosynis uiuere: sed contemplatione diuinae uacare in omni tempore est laudabilius quam certum tempus ad hoc praefigere. Ergo aliqui possunt, ut contemplationi uacent, toto tempore uitae suae praetermisso labore de eleemosynis uiuere (Ibid.).

²⁴⁴ Для того чтобы доказать, что евангельское совершенство требует действительной бедности, мы напомним слова: «Если хочешь быть совершенным, иди и продай все, что имеешь, и раздай нищим» (Мф 19:21). Так тот, кто продает свое имущество и раздает его бедным, практикует не просто обычную, но действительную бедность. Поэтому для евангельского совершенства необходима действительная бедность. К тому же евангельское совершенство есть подражание Христу, Который не только желал быть бедным, но был бедным в действительности...

Ad ostendendum autem paupertatem actualem ad euangelicam perfectionem pertinere, assumatur primo illud quod dicitur Matth. XIX, 21: Si uis perfectus esse, uade, et uende omnia quae habes, et da pauperibus. Sed ille qui sua uendit, et pauperibus tribuit, non solum habitualem paupertatem eligit, sed etiam actualem. Ergo actualis paupertas ad euangelicam perfectionem pertinet. Item, perfectio euangelica consistit in imitatione Christi: sed Christus non solum uoluntate, sed etiam realiter fuit pauper... (Ibid.)

²⁴⁵ О том, что наш Господь просил пропитания, ясно говорит его обращение к Закхею: «Сойди скорее, ибо мне надобно сегодня быть у тебя в доме...» (Лк 19:5). Так же поступают и ученики Апостолов.

Quod Dominus uictum petierit, expresse habetur, Luc. XIX, 5 ubi Dominus dixit ad Zacheum: Zachee, festinans descende, quia hodie in domo tua oportet me manere... Hoc etiam patet de discipulis Apostolorum... (Ibid.)

²⁴⁶ Известно, что автором Священного Писания является Бог, в Чьей власти передавать смысл не только словами (как могут делать люди), но и самими вещами. Поэтому если в других науках вещи обозначаются словами, то эта наука (теология) такова, что (для нее) вещи, обозначаемые словами, сами обладают значением. Поэтому это первое значение, с помощью которого слова обозначают вещи, принадлежит первому смыслу, историческому или буквальному. Те значения, благодаря которым вещи, обозначенные словами, сами имеют значение, формируют духовный смысл, который основывается на буквальном и предполагает его. Этот духовный смысл имеет тройное деление. Ведь, как говорит Апостол (Ев 10:1), Ветхий Закон есть образ Нового Закона, а как говорит Дионисий, Новый Закон есть образ будущей славы. В Новом Законе деяния нашей Главы [Господа] являются образом того, что мы должны делать. Поэтому, когда сказанное в Старом Законе обозначает сказанное в Новом Законе - это аллегорический смысл, а когда вещи, сделанные Христом, или вещи, которые обозначают Христа, являются знаками того, что мы должны делать, - это моральный смысл. Но насколько они обозначают то, что относится к вечной славе, - это анагогический смысл.

Dicendum quod auctor sacrae Scripturae est Deus, in cuius potestate est ut non solum uoces ad significandum accommodet (quod etiam homo facere potest) sed etiam res ipsas. Et ideo, cum in omnibus scientiis uoces significent, hoc habet proprium ista scientia quod ipsae res significatae per uoces etiam significant aliquid. Illa ergo prima significatio qua uoces significant res pertinet ad primum sensum, qui est sensus historicus uel litteralis. Illa uero significatio qua res significatae per uoces iterum res alias significant dicitur sensus spiritualis; qui super litteralem fundatur et eum supponit. Hic autem sensus spiritualis trifariam diuiditur. Sicut enim dicit Apostolus ad Hebr.: Lex uetus figura est nouae legis, et ipsa noua lex, ut Dionysius dicit, est figura futurae gloriae. In noua etiam lege ea quae in capite sunt gesta sunt signa eorum quae nos agere debemus. Secundum ergo quod ea quae sunt ueteris legis significant ea quae sunt nouae legis est sensus allegoricus; secundum uero quod ea quae in Christo sunt facta uel in his quae Christum significant sunt signa eorum quae nos agere debemus est sensus moralis; prout uero significant ea quae sunt in aeterna gloria est sensus anagogicus.

Thomas Aquinas, Summa theologiae 1.10.1.

²⁴⁷ Во-первых, следует сказать, что множественность этих смыслов не порождает двусмысленности или другого рода множественности, ведь, как уже сказано, эти смыслы не умножаются, поскольку одно слово значит множество вещей, но потому что вещи, обозначаемые словами, сами могут быть знаками других вещей. Поэтому в Священном Писании не может быть неясности, ведь все смыслы основываются на одном - буквальном, на который только и могут опираться рассуждения, а не на всякую выведенную из текста аллегорию, как говорит Августин...

Ad primum ergo dicendum quod multiplicitas horum sensuum non fecit aequiuocationem aut aliam speciem multiplicitatis, quia, sicut iam dictum est, sensus isti non multiplicantur propter hoc quod una uox multa significed, sed quia ipsas res significatae per uoces aliarum rerum possunt esse signa. Et ita etiam nulla confusio sequitur in sacra Scriptura, cum omnes sensus fundentur super unum, scilicet litteralem. Ex quo solo potest trahi argumentum, non autem ex his qui secundum allegoriam dicuntur, ut Augustinus... (Ibid., ad. 1)

²⁴⁸ Ответ: Некоторые считают, что умопостигаемые виды в нашем интеллекте происходят от определенных отдельных форм или субстанций. Есть два варианта этого мнения.

Ведь Платон, как мы сказали, считал, что формы чувственных вещей существуют сами по себе без материи, например форма человека, которую он называл «человек как таковой», и форма, или идея, лошади, которую он называл «лошадь как таковая», и т. п. Поэтому он говорил, что этим отделенным формам причастны как наша душа, так и телесная материя; наша душа - своим знанием о них, а телесная материя - существованием.

Responsio: Dicendum quod quidam posuerunt species intelligibiles nostri intellectus procedere ab aliquibus formis uel substantiis separatis. Et hoc dupliciter.

Plato enim, sicut dictum est, posuit formas rerum sensibilium per se sine materia subsistentes; sicut formam hominis quam nominabat per se hominem, et formam uel ideam equi, quam nominabat per se equum, et sic de aliis. Has ergo formas separatas ponebat participari et ab anima nostra, et a materia corporali; ab anima quidem nostra ad cognoscendum, a materia uero corporali ad essendum.

Thomas Aquinas, Summa theologiae 1.84.4, eds. Blackfriars. N. Y.: McGraw-Hill, 1964-1973.

²⁴⁹ Природе чувственных вещей противоречит существование их форм без материи, как это доказывает Аристотель (Metaph. VI). Поэтому Авиценна (De anima V), отвергая это мнение, утверждал, что умопостигаемые виды всех чувственных вещей, вместо того чтобы существовать сами по себе без материи, нематериально предсуществуют в отдельных интеллектах: от первого из них эти виды передаются второму, и дальше, наконец достигая последнего, который он называет «активным интеллектом», от которого, по его мнению, умопостигаемые виды истекают в наши души, а чувственные виды - в телесную материю. Таким образом, Авиценна согласен с Платоном в том, что умопостигаемые виды нашего интеллекта получаются от определенных отдельных форм, но Платон считал, что они существуют сами по себе, тогда как Авиценна поместил их в «активном интеллекте». Они расходятся также и в том, что Авиценна утверждал, что умопостигаемые виды не остаются в нашем интеллекте, после того как он перестает актуально мыслить, и что ему приходится обращаться [к активному интеллекту], чтобы получить их вновь. Поэтому он не считает, что душа обладает врожденным знанием, в отличие от Платона, который полагал, что причастности к идеям неподвижно пребывают в душе.

Sed quia contra rationem rerum sensibilium est quod earum formae subsistunt absque materiis, ut Aristotelis multipliciter probat, ideo Auicenna, hac positione remota, posuit omnium rerum sensibilium inlelligibiles species, non quidem per se subsistere absque materia, sed praeexistere immaterialiter in intellectibus separatis; a quorum primo deriuantur huiusmodi species in sequentem, et sic de aliis usque ad ultimum intellectum separatum, quem nominat intellectum agentem; a quo, ut ipse dicit, effluunt species intelligibiles in animas nostras, et formae sensibiles in materiam corporalem.

Et sic in hoc Auicenna cum Platone concordat, quod species intelligibiles nostri intellectus effluunt a quibusdam formis separatis: quas tamen Plato dicit per se subsistere, Auicenna uero ponit eas in intelligentia agente. Differunt etiam quantum ad hoc, quod Auicenna ponit species inlelligibiles non remanere in intellectu nostro postquam desinit actu intelligere: sed indiget ut iterato se conuertat ad recipiendum de nouo. Unde non ponit scientiam animae naturaliter inditam, sicut Plato, qui ponit participationes idearum immobiliter in anima permanere (Ibid.).

²⁵⁰ Но если мы скажем, что наша душа нуждается в чувствах, для того чтобы познавать, поскольку они каким-то образом пробуждают ее для рассмотрения этих вещей - умопостигаемых форм, которые она получает от отдельных принципов, даже это покажется неубедительным. Ведь такое пробуждение не кажется необходимым для души, если только ее не одолела дремота, как говорят платоники, или забывчивость из-за ее связи с телом: тогда чувства не приносили бы душе никакой пользы помимо того, что они удаляли бы препятствия, вставшие перед душой из-за ее союза с телом. Поэтому причина, по которой душа соединилась с телом, остается неизвестной.

Si autem dicatur quod indiget anima nostra sensibus ad intelligendum, quibus quodammodo excitetur ad consideranda ea quorum species intelligibiles a principiis separatis recipit; hoc non uidetur sufficere. Quia huiusmodi excitatio non uidetur necessaria animae nisi inquantum est consopita, secundum Platonicos, quodammodo et obliuiosa propter unionem ad corpus. Et sic sensus non proficerent animae intellectiuae nisi ad tollendum impedimentum quod animae prouenit ex corporis unione. Remanet igitur quaerendum quae sit causa unionis animae ad corpus (Ibid.).

²⁵¹ Ответ: По этому вопросу философы придерживались трех мнений. Демокрит считал, что «всякое знание получается действием образов, исходящих от тел, которые мы мыслим, и входящих в наши души», как говорит Августин [в своем письме к Диоскору (CVIII, 4)]. А Аристотель говорит (De somn. et vigil.), что Демокрит считал знание вызываемым «истечением образов». Основанием для этих мнений стало то, что и Демокрит, и другие древние философы не проводили различия между разумом и чувствами, как отмечает Аристотель (De anima III, 3). Следовательно, исходя из того, что чувства испытывают воздействие чувственно воспринимаемого, они считали, что всякое наше познание находится под действием этих впечатлений, привносимых чувственно воспринимаемыми вещами. Демокрит считал, что эти впечатления образуются истечением образов.

Responsio: Dicendum quod circa istam quaestionem triplex fuit philosophorum opinio. Democritus enim posuit quod nulla est alia causa cuiuslibet nostrae cognitionis, nisi cum ab his corporibus quae cogitamus, ueniunt atque intrant imagines in animas nostras; ut Augustinus dicit. Et Aristoteles etiam dicit quod Democritus posuit cognitionem fieri per idola et defluxiones.

Et huius positionis ratio fuit, quia tam ipse Democritus quam alii antiqui naturales non ponebant intellectum differre a sensu, ut Aristoteles dicit. Et ideo, quia sensus immutatur a sensibili, arbitrabantur omnem nostram cognitionem fieri per solam immutationem a sensibilibus. Quam quidem immutationem Democritus asserebat fieri per imaginum defluxiones (Ibid., 1.84.6).

²⁵² Платон, напротив, считал, что разум отличается от чувств и что он представляет собой нематериальное начало, не прибегающее к помощи телесного органа в своей деятельности. Исходя из того, что бестелесное не может испытывать воздействие телесного, он полагал, что интеллектуальное познание не происходит в силу того, что чувственно воспринимаемые предметы действуют на разум, но в силу того, что разум становится сопричастен отдельным умопостигаемым формам, как мы сказали выше (4, 5). К тому же он утверждал, что чувство - это начало, действующее само по себе. Поэтому и чувства, будучи духовным началом, не испытывают воздействия чувственного; однако результатом действия чувственного (мира) на чувства является то, что душа в некотором смысле побуждается к образованию в самой себе образов чувственных предметов. Похоже, Августин касается этого мнения (Gen. ad lit. XII, 24), когда говорит о том, что «чувствует не тело, а душа через тело, которая использует его как вестника, воспроизводя в себе то, что объявлено вовне». Итак, по Платону, ни интеллектуальное познание не происходит на основе чувственного познания, ни чувственное познание не основывается только на чувственных предметах; напротив, эти последние побуждают чувственную душу к акту ощущения, тогда как чувства побуждают интеллект к акту понимания.

Plato uero e contrario posuit intellectum differre a sensu; et intellectum quidem esse uirtutem immaterialem organo corporeo non utentem in suo actu. Et quia incorporeum non potest immutari a corporeo, posuit quod cognitio intellectualis non fit per immutationem intellectus a sensibilibus, sed per participationem formarum intelligibilium separatarum, ut dictum est. Sensum etiam posuit uirtutem quamdam per se operantem. Unde nec ipse sensus, cum sit quaedam uis spiritualis, immutatur a sensibilibus: sed organa sensuum a sensibilibus immutantur, ex qua immutatione anima quodammodo excitatur ut in se specium sensibilium formet. Et hanc opinionem tangere uidetur Augustinus, ubi dicit quod corpus non sensit, sed anima per corpus, quo uelut nuntio utitur ad formandum in seipsa quod extrinsecus nuntiatur. Sed igitur secundum Platonis opinionem, neque intellectualis cognitio a sensibili procedit, neque etiam sensibilis totaliter a sensibilibus rebus; sed sensibilia excitant animam sensibilem ad sentiendum, et similiter sensus excitant animam intellectiuam ad intelligendum (Ibid.).

²⁵³ Аристотель избрал промежуточную позицию. Он согласен с Платоном в том, что разум и чувства различны. Однако он полагал, что собственная деятельность чувств не происходит без участия тела; поэтому ощущение не есть акт одной только души, но акт «составного целого». Он придерживался того же мнения и в отношении всякой деятельности чувственной части (души). Поэтому принимая, что чувственные предметы, находящиеся вне тела, оказывают какое-то воздействие на «составное целое», Аристотель соглашается с Демокритом в том, что деятельность чувственной части [души] вызвана впечатлением от чувственных предметов в чувствах: не истечением, как говорил Демокрит, а неким воздействием. Ведь Демокрит утверждал, что всякое действие происходит путем истечения атомов (De gener. I, 8). Однако Аристотель придерживался мнения, что деятельность разума независима от тела. Ничто телесное не может отразиться на бестелесном. И поэтому для того, чтобы вызвать деятельность разума, согласно Аристотелю, не достаточно впечатлений от чувственных предметов, но требуется нечто более превосходное, ведь «деятель более совершенен, чем испытывающий действие», как он говорит (De gener. I, 5). Но безусловно, он не считает, что деятельность разума происходит в нас исключительно под действием какого-то высшего бытия, как полагал Платон; но высший и более совершенный деятель, который он называет активным интеллектом и о котором мы говорили ранее (79, 3, 4), обеспечивает то, что фантазмы, полученные от чувств, актуально постигаются в процессе абстракции.

Aristoteles autem media uia processit. Posuit enim cum Platone intellectum differre a sensu. Sed sensum posuit propriam operationem non habere sine communicatione corporis; ita quod sentire non sit actus animae tantum, sed coniuncti. Et similiter posuit de omnibus operationibus sensitiuae partis. Quia igitur non est inconueniens quod sensibilia quae sunt extra animam causent aliquid in coniunctum, in hoc Aristoteles cum Democrito concordauit, quod operationes sensitiuae partis causentur per impressionem sensibilium in sensum: non per modum defluxionis, ut Democritus posuit, sed per quandam operationem. Nam et Democritus omnem actionem fieri posuit per influxionem atomorum. Intellectum uero posuit Aristoteles habere operationem absque communicatione corporis. Nihil autem corporeum imprimere potest in rem incorpoream. Et ideo ad causandam intellectualem operationem, secundum Aristotelem, non sufficit sola impressio sensibilium corporum, sed requiritur aliquid nobilius, quia agens est honorabilius patiente, ut ipse dicit. Non tamen ita quod intellectualis operatio causetur in nobis ex sola impressione aliquarum rerum superiorum, ut Plato posuit; sed illud superius et nobilius agens, quod uocat intellectum agentem, de quo iam supra diximus, facit fantasmata a sensibus accepta intelligibilia in actu, per modum abstractionis cuiusdam (Ibid.).

²⁵⁴ Тогда, согласно этому мнению, со стороны фантазмов интеллектуальное познание основывается на чувствах. Но поскольку фантазмы сами не могут воздействовать на пассивный интеллект и требуют участия активного интеллекта, для того чтобы стать актуально познаваемыми, нельзя сказать, что интеллектуальное познание целиком и полностью обусловлено чувственным познанием, но скорее последнее представляет собой род материальной причины.