Проблема сознания в философии

Очень много занимаются у нас предпринимательской этикой и сейчас. Пишутся книги, созываются симпозиумы, вырабатываются кодексы. Ал-р Исаевич Солженицын призывает поставить совесть над экономикой. Но, как известно, этический кодекс полезен только тогда, когда он принят повсеместно. На Западе выработке профессионального кодекса чести предпринимателей уделяют давно и много внимания. Один из них появился в 1913 году. Суть правил этого кодекса: оценивая методы и политику в области бизнеса, вспомни известную мудрость - согласуется ли это с понятием правды и справедливости.

В целях распространения идей и принципов нравственного бизнеса был создан специальный Исполнительный руководящий фонд. 1-й мировой конгресс по этике бизнеса состоялся в Токио в 1966 г. В 1973 г. появился первый мировой кодекс бизнеса. Цель всех этих поисков - найти некое золотое правило кодекса, который носил бы не местный, а всеобщий характер. Ведь рынок стал мировым. Если отсеять все национальные особенности бизнеса, то останутся следующие правила и нормы рыночного поведения, которые называются рыночным соглашением. Это - идеальный тип.

Рыночное соглашение (идеальный тип)

Норма первая. Между экономическими агентами необходимо минимальное взаимное доверие. Без этого доверия не могут быть осуществлены даже простейшие акции на рынке, не говоря уже о более сложных. Например, доверие лежит в основе сделок с предоплатой. В таких сделках у покупателя и продавца есть две стратегии. Покупатель может: а) сделать предоплату; б) не сделать и отказаться от сделки. Продавец может: а) выполнить контракт; б) присвоить деньги.

Расчеты показывают, что минимальный допустимый уровень доверия покупателя к продавцу не должен быть меньше 1/3. А если вы доверили деньги банку, степень риска сильно возрастает и, след., степень доверия увеличивается. На вопрос: доверяете ли вы людям? В Италии отвечают положительно 50-60 %, в Германии, Франции, Англии, Дании -85-90 %. Напомню, что предельно допустимый уровень - 33,3 %. В России только 34% опрошенных доверяют людям. И в первую очередь это хорошо знакомые люди, особенно родственники. Иными словами, норма доверия в России существует, но ее применение носит локальный и персонифицированный характер.

Норма вторая предъявляет более высокие требования к субъектам рынка. Это - необходимость взаимной симпатии. Симпатия, как ее понимал А. Смит, позволяет соотносить свои собственные интересы с интересами других участников сделки. Т.е. оценивать свое поведение со стороны. Мохард Райт, глава школы управляющих компании «Дженерал электрик» всю жизнь свое свободное время посвящал чтению книг по любви, содержащих различные концепции любви. Его любимым автором была книга Эриха Фромма «Искусство любить». Сущность сделки в бизнесе, считал он, - любовь на рынке. Сделка удается, когда обе стороны относятся с уважением друг к другу и разделяют общие ценности.

Норма третья - эмпатия. Это - когда вы ставите себя на место своего партнера и смотрите на сделку его глазами. (Вл. Леви называл это - «меняетесь креслами»). Эмпатия лежит в основе любой грамотной стратегии маркетинга. Продать не то, что залежалось, а то, что нужно покупателю. (Рассказать про магазин, где все время меняют товары местами - чудовищная безграмотность!). (Пример с покупкой чая в Инлии). Один из законов Мерфи гласит: «Модель с этикеткой «Новинка или улучшенная модель» таковой не является - это указание на слишком частое нарушение этой нормы.

Подчеркну, что эмпатия вовсе не эмоциональная, а вполне рациональная норма, основанная на грамотном учете и расчете. В России эта норма есть, но тоже персонифицирована - дети, родственники, друзья. У нас полагаются чаще не на симпатию и эмпатию, а на волю и ум нескольких сильных и опытных людей. В друзьях ценится не столько уважение к другим мнениям, сколько порядочность, доброта, чувство юмора. (Провести анкетирование. Проверить, что больше всего ценят студенты в людях).

Норма четвертая - утилитаризм. Это - осознанная взаимосвязь между деятельностью человека и получаемой им совокупностью удовольствий. Те есть вы рационально определяете цель: я сделаю эту покупку, потому что она доставит мне удовольствие, а не потому, что это есть у всех. Рыночные механизмы начинают действовать только при соблюдении норм рационального поведения. Только тогда «невидимая рука» рынка может привести всех к успеху.

Норма пятая - интерпретативная рациональность. Это - особый тип рациональности. Он предполагает:

а) способность предсказать действия других участников сделки;

б) способность довести до них свои намерения, облегчив тем самым предсказание ими своих действий.

Иными словами, вопросы, на которые маркетолог должен ответить (как в шахматной игре), следующие:

1. Что я отдаю? Что ты отдаешь?

2. Что я получаю? Что ты получаешь?

3. Какие у меня есть альтернативы? Какие альтернативы есть у тебя?

Все нормы рыночного соглашения связаны между собой. Доверие делает возможным симпатию, симпатия - эмпатию, эмпатия связана с рациональным поведением, а интерпретативная рациональность является важным фактором доверительных отношений. След., рыночному соглашению присуща внутренняя устойчивость и согласованность. Отсутствие хотя бы одной нормы ставит под сомнение перспективы становления цивилизованного рынка в целом.

Религия и бизнес

Этические основы предпринимательской деятельности тесно связаны с господствующей в той или иной стране религией, с тем, к какой конфессии принадлежит предприниматель или не принадлежит ни к какой.

Исторические формы религии - племенные, национально-государственные, этнические (напр, иудаизм) и мировые. Мировые - буддизм, ислам, христианство.

Отношение к труду в любой религии - это вовсе не свод законов о труде. Это отношение связано с трактовкой в той или иной религии вопросов мироздания, жизни, смерти. Например, для китайцев привычно считать, что жизнь плавно переходит в смерть, которая опять переходит в жизнь. И то, и другое равно важны и действительны. Труд необходим для обустройства этих миров, он вечен и неизбывен.

Индуизм: человека ждет бесконечная череда жизней и смертей, но эта цепь - унылая и тягостная. Если все эти перевоплощения - одни лишь мучения и страдания, то все земное, в т.ч. и труд - вторичны.

Очень своеобразное отношение к труду в буддизме. Это мировая религия, около 700 млн последователей во всем мире. Отношение к труду в этой религии не очень внятное.

В буддизме стремление к богатству объявляется порочным. Обладание благами допускается, но оно должно быть равнодушным, ведь материальные блага текучи и непостоянны. Ими надо делиться. Будда советовал своим последователям достигать блаженства прежде всего милостыней. Но кто-то же должен иметь на это средства. Своим монахам Будда запрещал заниматься земледелием, торговлей, медициной, ремеслом и пр. трудом. Но кто-то их должен был кормить. Это - те самые «безумцы», погруженное в земное, тленное. Они должны продемонстрировать свою непривязанность к богатству, т.е. всячески доказывать, что им удалось подавить в себе желание обладать богатством. И самая популярная форма такой демонстрации - религиозные подношения (даяние, дана). Отношение к торговцу в целом отрицательное. Богатство, взявшееся ниоткуда - аморально.

Вывод: богатство в целом не осуждается, но оно должно стать социальным богатством, должно быть включено в ритуальный оборот. (У нас - бывш. министр финансов Ал-р Лившиц учил: надо делиться).

Христианство

В мире более 1,4 млрд христиан - т.е. треть населения Земли. Три ветви - католицизм, протестантизм, православие. Отношение каждой конфессии к труду и экономике имеет свои особенности, но есть и много общего. Сначала поговорим об общей трактовке экономики и экономического человека.

Христианская экономика основной целью выдвигает хозяйство, основанное на любви. Жертвенная любовь Христа становится высочайшим нравственным и жизнестроительным идеалом. Но Иисус говорит: «Царство мое не от мира сего». Это значит, что земная жизнь несовершенна и человеческие стремления ничтожны, если они направлены лишь на приобретение славы, власти и богатства. «Не хлебом единым будет жить человек» (Еванг. От Матфея. 4,4). Иисус не утверждает и не отвергает мира - он как бы отодвигает его в сторону. Он при этом знает, как строить дома, ему знакомо и плотницкое, и врачебное искусство. Или: апостол Павел знает, как надо высаживать и ухаживать за растениями. Вещи - творение Бога, и в них самих не может быть зла. Поэтому Евангелие предоставляет человеку полную свободу в том, что касается его деятельности. Но в этой свободе заключена ловушка.

Можно трудиться для других. И такой труд - добродетель, исполнение заповеди о любви к ближнему. А можно трудиться только для себя. Неправедны те, «кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет». «Никто не может служить двум господам: ибо одному станет усердствовать, а другому не радеть. Не можете служить Богу и маммоне» (Мф., 6,24). (Маммона - богатство, земные сокровища). В Евангелие от Луки есть притча о безумном богаче. У него родился богатый урожай, он построил себе дополнительный амбар, сложил туда мешки с зерном, успокоился, стал почивать на лаврах и сказал себе : «ешь, пей, веселись». Смысл притчи в том, что незадачливый богач не взял в толк, что результаты труда - это то, что надо не только оставлять себе, но и отдавать другим.

Отношение к собственности. Частная собственность не может быть абсолютной, ибо «Господня земля и что наполняет ее, вселенная и все живущие в ней».

Итак, с одной стороны - принятие эмпирического мира, с другой - его отрицание. Т.е. человек должен помнить о первенстве духовного над материальным.

Но различные христианские конфессии прочитали Библию в этом смысле по - разному. Вообще - Библию можно читать и читают по - разному. Напр., как историю о Боге, помогавшем бедным против богатых. Или как историю о Боге, вознаграждающих праведных трудящихся земным процветанием, т.е. богатством. Когда начинаются бесконечные сражения вокруг экономики, христиане могут побивать друг друга примерами из одной и той же Библии. Обычно это и делается. Потому что Библия поразительно пластична, и ею можно обосновать любую точку зрения. В интересующем нас плане протестанты и православные прочли Библию по-разному.

Протестантизм - совокупность многочисленных церквей: лютеранство в Германии и скандинавских странах, кальвинизм - в Швейцарии и Нидерландах, пресвитерианство - в Шотландии, англиканская церковь - в Англии и др. Все они - результат антикатолического движения, названного Реформацией (16 век). В основе идеологии Реформации - идея мятежного индивидуализма, личной совести, свободы, права на критику в адрес авторитета церкви. Первые протестанты были людьми суровыми, неразговорчивыми, враждебными всем удовольствиям и искусствам. Они несли фантастическую уверенность в правоте своего дела и колоссальную энергию, подстегиваемую сознанием греховности каждого часа, проведенного без пользы и трудов во славу Божью. Жизнь для них - осознанный долг, а добродетели - трудолюбие, бережливость, аккуратность, пунктуальность.

Очень большое значение имеет в протестантизме доктрина о предопределении. Бог выделяет избранных для вечного блаженства. Его можно заработать трудом и праведностью. Церковное и мирское не противопоставляются, как в католицизме, а сближаются. Немецкий социолог и философ Макс Вебер (его главная работа «Протестантская этика и дух капитализма») писал, что Реформация расколдовала мир от чар божественности. Глубоко религиозные натуры, ранее бежавшие в монастыри, теперь должны были выполнять все заповеди в миру. И все должны были трудиться. Принятие в протестантскую секту было гарантией честности и добросовестности в деловых отношениях. Вебер рассказывает о немецком враче - ларингологе, иммигрировавшем в Америку. Когда он осматривал своего первого пациента, тот вдруг с достоинством заявил: «сударь, я принадлежу к такой-то баптистской церкви, находящейся по такому адресу». Врач удивился - какое это имеет отношение к больному горлу пациента. Американский коллега объяснил ему: «Эти слова означают - о гонораре не беспокойтесь».

Принципиальная честность - лучшая политика в делах, а набожность - самый верный путь к богатству. Бережливый, честный, надежный, железный коммерсант, угодный Богу - вот идеал. Самое угодное Богу дело - рационально поставленное капиталистическое предпринимательство. Из круга призвания исключались ростовщичество, откупы податей, аренда должностей. Это побуждало к честному труду, за который обещалось вечное блаженство. Богатство морально оправдывается. Протестанты осуждают желание быть бедным, приравнивая его к желанию быть больным.

Еще одно. Протестантизм заострил внимание на качестве труда, их называли пионерами квалифицированного труда (рассказать, как немцы, строившие в Саратове м-н «Океан», выучили-таки у наших рабочих фразу «И так сойдет». Православие победило).

Еще один момент. В протестантизме сделан акцент на технические профессии, ремесло. Вебер проанализировал статистику и установил, что протестанты устремляются в реальные гимназии и технические вузы, а католики - в общеобразовательные гимназии и университеты. Протестантские страны - Англия, Голландия в промышленном отношении опережали католические - Италию, Испанию. Еще в 1671 году один анонимный автор писал: «В папской религии содержится какая-то врожденная неспособность к предпринимательству, а у людей Реформы, напротив, чем жарче религиозный пыл, тем сильнее стремление к торговым и промышленным занятиям».

Поэтому неслучайно Макс Вебер связал успешное развитие капитализма в Европе с протестантской этикой. С ходом времени эта связь ослабевала. Человек теперь работает не на Бога, а на промышленный прогресс, а прежний аскетизм сменился безудержной погоней за материальными благам Это не может не тревожить протестантских священнослужителей. Тем не менее многие традиции остались.

Православие. В православии Библия была прочитана несколько по-иному. И я бы сказала, ближе к тексту и духу. Если христианство на Западе удалилось в различного рода односторонности и обмирщения, а в конечном счете оправдало и санкционировало господствующий хозяйственный уклад, то православие, можно сказать, устояло против этих искушений.

Как исконное христианство, оно вообще не имеет непосредственного отношения к экономике. Истинные средства преображения - не в труде, не в экономике. Это показывают избранные - аскеты, отшельники, столпники. Для преображения мира надо прежде всего по-христиански преобразиться, обновиться. Истинные христиане «умерши для закона, которым были связаны, освободились от него, чтобы служить Богу в обновлении духа, а не по ветхой букве» (Рим. 7;6) Когда ученики предлагают Иисусу поесть, он отказывается со словами: «У меня есть пища, которой вы не знаете».

Христос от начала до конца своей проповеди настаивает на неотмирности своего учения, на том, что вникать в житейские проблемы - не его предназначение: «Царство мое не от мира сего». К экономике он обращается из чисто педагогических соображений, осуждая, например, богатство. «Горе вам, богатые! Ибо вы уже получили свое утешение». Бог исторгнет тех, кто не в Боге полагал крепость свою, а надеялся на множества богатства своего». «Трудно богатому войти в Царство небесное. Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие» (Мф., 19: 23,24).

Хозяйственная деятельность для членов общины не обязательна. «Не заботьтесь и не говорите, что нам есть и что нам пить или во что одеться» - всего этого ищут язычники и вообще люди мира сего. Отсюда и молитва о хлебе насущном на сегодняшний день. Бог даст день, Бог даст пищу. «Посмотрите на воронов: они не сеют, ни жнут, нет у них ни хранилищ, ни житниц, и Бог питает их; сколько же вы лучше птиц?» (Лк.,12 : 24). «Посмотрите на лилии, как они растут: не трудятся, не прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них». «наипаче ищите царствия Божия, и это все приложится вам». «Продавайте имения ваши и давайте милостыню». И когда Петр его спрашивает: «К нам ли притчу сию говоришь, или ко всем?», в ответ - полная невнятица.

Но вне общины хозяйственная деятельность осуждается только, если она неправедна и если ее единственной целью является богатство. Поэтому хоз. процесс должен подчиняться определенным законам: общественная полезность, отрицание роскоши, праведность источников богатства, благотворительность, чтобы не стать препятствием к спасению души (Колокол «От солнцевской братвы»). В день страшного суда завершается история человеческая, оканчивается и экономика. Она становится вообще не нужной. (Вся экономика - огонь и несколько раскаленных сковородок).

Тема 4. Социально-политическая философия

бытие материя сознание

Специфика социального бытия.

Общество, какие бы формы оно ни принимало и на любом этапе своего развития - это продукт взаимодействия людей. И, как мы уже знаем, из всех типов взаимодействий - трудовые, экономические отношения - определяющие. Эта идея - вклад в социальные науки Маркса. Как бы к нему не относились и в чем бы его не упрекали, анализ всех общественных явлений через призму экономики признается его бесспорной заслугой всеми. И возврат к домарксовой социологии уже невозможен.

Результатом взаимодействия людей являются многочисленные ассоциации и институты. Ассоциации: семья, производственный коллектив, профсоюзы, партии, классы, социальные слои, нации. Институты: государство, религия, церковь, право, мораль, наука, искусство, образование, медицина, спорт, язык и пр. Т.о., общество в структурном отношении - разнообразный и громоздкий конгломерат элементов. Изучать его можно двумя путями- синхронным и диахронным.

Диахронный путь - путь исторического исследования, когда факты выстраиваются в хронологическом порядке, случайное не отделяется от существенного, роль личного, субъективного фактора велика. Можно изучать историю всех элементов - история какой-то страны, региона, отрасли хозяйства, история марок и пр. И есть история всеобщая, гражданская. Особая отрасль - философия истории, связанная с попыткой найти всеобщие законы и формы исторического процесса, т.е. выявить общее, повторяющееся в судьбе разных народов и стран. Ответить на вопрос: есть ли порядок, направление в человеческой истории, смысл и законы, направленность или она - цепь случайностей, где длина носа Клеопатры имеет такое же значение, как изобретение атомной бомбы?

Синхронный подход: описываются, анализируются все или некоторые элементы в горизонтальном разрезе и выявляются структурно-функциональные связи между ними. Например, исследуется вопрос о связи доходов населения и формами досуга. И пр. Здесь тоже есть эмпирическая социология и общие социологические теории.

При диахронном подходе, в философии истории есть две группы концепций, резко отличающихся друг от друга - циклические и прогрессистские. Начнем с первых - они более ранние по времени.

У древних греков Космос завершен и гармоничен. Античная модель истории и жизни отдельного человека - круговорот, круг. Античная философия - это философия вечного становления, вечного возвращения, периодических мировых пожаров. У пифагорейцев возвращение происходит через 7 млн 600 тыс лет.

В 18 веке к этой концепции возвращается итальянский философ Джамбаттиста Вико (1668-1744). История проходит три цикла: век богов (мифы, безгосударственность), век героев (аристократическое гос-во) и век людей (республики, монархии). Все народы проходят эти циклы. Затем наступает общий кризис и распад.

Оствальд Шпенглер (1880-1936), нем. культуролог. В книге «Закат Европы» разрабатывает идею локальных обществ. Существуют 8 культурных организмов. Это культуры: египетская, индийская, вавилонская, китайская, греко-римская (апполоновская), византийско-арабская (магическая), западно-европейская (фаустовская) и культура майя. Ожидается рождение русско-сибирской культуры. Возникает организм как культура. Затем культура умирает, переходит в цивилизацию, где господствуют массовая культура, техника, политика, спорт. Переход от культуры к цивилизации - это переход к творческому бессилию и бесплодию.

Англ. историк Арнольд Тойнби (1889-1975) - автор теории круговорота локальных, замкнутых цивилизаций. Их 13. Каждая проходит стадию зарождения, роста, надлома, разложения и гибели. В настоящее время сохранились лишь 5 цивилизаций - китайская, индийская, исламская, русская и западная.

Сторонниками теории круговорота были Питирим Сорокин, Данилевский, Леонтьев, Лев Ник. Гумилев.

При всей привлекательности циклических концепций они носят все-таки элитарный характер и находятся на периферии философии истории. Умами масс овладели полностью и владеют до сих пор прогрессистские, линейные концепции. Кажется, что раз за разом они терпят сокрушительные поражения, особенно когда человечество ввергается в кровопролитные войны. Ан нет! Справив тризну по погибшим, человечество вновь возвращается к идеям прогресса.

С чего же начался этот соблазн, соблазн прогресса?

Все началось с древнего грека, элеата Парменида, разделившего бытие на бытие по истине и бытие по мнению. Получалось, что умопостигаемое, подлинное бытие - истинное, и оно - идеальное. А реальное, чувственное бытие - не подлинное. С этого и началась дискредитация наличного, реального бытия и ориентация на прорыв к умопостигаемым сущностям. Здесь - и Платон с его миром эйдосов.

А апофеоз этой идеи - в христианстве: высшим благом и высшим бытием объявлен Бог. «Я есмь, и Я есмь сущее». История приобретает вектор и смысл - от земной греховной к тысячелетнему царству праведников. И как только это представление о смысле истории и прогрессе возникло, оно уже не исчезало никогда. Просто божественный смысл и божественное провидение было названо разумностью истории, стремлением к совершенству.

У истории есть цели, и эти цели заведомо благие. Людям остается только не продешевить, поставив не на ту лошадь и оказавшись в дураках.

Вот уж кто прогрессист из прогрессистов, так это Гегель. История у Гегеля представлена так: мировой дух скомандовал «вперед!», а тот, кто отстает, получают по голове как бы незримой дланью. И светит им впереди - конституционная монархия прусского образца. Жертвы во имя этой цели - не мереные. Как ни странно, все жертвы приносятся во имя свободы. И хотя Гегель понимал ее очень своеобразно - как право подчиняться закону, но факт: в формулу прогресса была внесена свобода. Но свобода вещь субъективная, трудно определимая. Раб Эпиктет говорил, например, что свободным можно быть и на дыбе, ибо на дыбу невозможно вздернуть душу. Фр. художник Эжен Делакруа изобразил свободу в виде мощной, красивой женщины с обнаженной грудью, за которой ( в смысле - за свободой) бегут на баррикады мужчины.

Возник соблазн найти такой критерий прогресса, который можно было бы измерить. Им и стало материальное производство. Ну, тракторов, комбайнов, чугуна, стали, цемента, а особенно танков и ракет - в изобилии. Но называть это счастьем как-то не поворачивается язык. И.Ильф говорил: вот люди думали, что будет радио - будет и счастье. Радио есть, а счастья нет. О счастье я упомянула не случайно. У Питирима Сорокина есть работа «Социологический прогресс и принцип счастья». Социологи давно пытаются вмонтировать счастье в формулу прогресса. Но как измерить счастье? Это ведь еще более субъективная вещь, чем свобода. Фр. социолог Эмиль Дюркгейм предложил такой критерий - число самоубийств (работа «Самоубийство»). Если жизнь для вас - радость, вы ею удовлетворены и счастливы, вы никогда не покончите самоубийством. И получилось: есть технический, научный, политический и пр. прогресс, а число самоубийств в мире растет. И тогда обилие умной и полезной техники называть прогрессом не хочется.

Атаки на прогресс велись давно - Руссо, Толстой, Герцен, Ницше, Шпенглер и др. Но все это казалось беллетристикой. Война 1911-1918 годов опрокинула эту благодушную веру в прогресс. Война поразила не только своими жертвами, сколько очевидной бессмысленностью этих жертв. Но еще более жуткой была легкость, с которой эти жертвы были забыты. Скотт Фиджеральд - Европа плясала. До следующей мировой войны.

Самая мощная атака на принцип прогресса - в философии экзистенциализма. (К. Ясперс «Смысл и назначение истории») . Человек заброшен в историю. И она совершенно равнодушна к нему. Не надо ждать никаких даров от истории, от политики и политиков - им на вас наплевать. Политиков интересует только политика. Поэтому берите свою судьбу в собственные руки, пишите свой собственный сценарий жизни и живите в соответствии с вашими внутренними убеждениями и нравственным долгом.

Прогрессистская концепция предполагает, как правило, конечную цель в виде идеального общественного устройства, которым заканчивается история. У Гегеля это - конституционная монархия прусского образца, у Маркса - коммунизм, у Фрэнсиса Фукуямы, амер. политолога - либеральная демократия американского образца. То есть эмпирическая история, конечно, продолжается, но истории в смысле выбора политических форм приходит конец.

4. Один из вариантов прогрессистской идеологии - технологический детерминизм. Это - основа теорий индустриального, постиндустриального и информационного обществ.

Технологический детерминизм - концепция, согласно которой техника и технология являются движущей силой общественного прогресса, его мотором. Облик эпохи определяет техника, революционная на этот период. Она определяет среднюю производительность труда и оказывает воздействие на все сферы личной и общественной жизни. Эволюция орудий труда: простые орудия труда - машины - паровые машины - электрические машины - компьютеры. Именно эта техника определяет облик эпохи.

На технологическом детерминизме построены теория стадий экономического роста Уолта Ростоу, теории индустриального и постиндустриального общества (Арон, Белл, Бжезинский). Если на доиндустриальном этапе главенствует с/х, на индустриальном - промышленность и рынок, то на постиндустриальном этапе выдвигается сфера услуг, а ведущей становится работа с информацией.

Концепция информационного общества усиливает эти идеи (Белл, японец Масуда, канадец Мак-Люэн). Как не велики разочарования в технике, все равно равноценного ей стимула развития нет. Смена постиндустриального об-ва информационным обусловлена научно-техническими инновациями.

Концепция информационного общества усиливает эти идеи. Разработчики идеологии информационного общества - Белл, японец Масуда, канадец Мак - Люэн. Они считают, что как не велики разочарования в технике, все равно равноценного ей стимула развития нет. Смена постиндустриального общества информационным обусловлена научно техническими инновациями, новыми информационными технологиями.

Согласно Беллу, основным стержнем развития об-ва во второй половине 20 века стал не бизнес и его институты, а теоретическое научное знание и общественный институт образования. В 21 веке эта тенденция усилится. Фактически, говорит Белл, теоретическое знание становится стратегическим ресурсом, осевым принципом общества. А университеты, добывающие и кодифицирующие это знание, становятся осевыми структурами информационного об-ва.

Масуда был среди тех, кто разработал план-прогноз информационного общества, который в его научно-технической части успешно реализуется в Японии и др. индустриально развитых странах. Информация - знание нового типа - дает обществу ресурсы огромной значимости. Она меняет структуру занятости (до 90% населения будет занято обслуживанием информации), формирует новую среду жизни людей - компьютополис, т.е. город с такими информационными системами, как кабельное многоканальное телевидение, автоматизированная доставка товаров, новые компьютерные системы здравоохранения и обучения, автоматический контроль за загрязнением окружающей среды, центры научной, управленческой, профессиональной информации и т.д. И это - не утопии, а проекты, находящиеся в стадии реализации или проектирования.

Теоретик коммуникационных технологий Маршалл Мак-Люэн говорит о том, что мгновенность передачи информации изменяет масштабы событийности. Реакция становится мгновенной, возникает состояние всеобщей включенности и мир превращается в глобальную деревню. Он называет это «имплозией». Это эффект взрывного сжатия пространства, времени, информации. Сливаются отрасли знания, мысль с чувством, сознание с реальностью. Виртуальная компьютерная реальность принимается за реальность настоящую (дети пытаются войти в нее буквально).

Мак-Люэн полагает, что люди стоят на пороге раскрепощенного века, в котором человечество может стать единой семьей («глобальное объятие»). Появляются новые видя и стили работы, политики, экономики, новые формы семьи (брак по Интернету) и пр. Все это уже присутствует в нашей действительности.

Но на этом пути нас подстерегают многочисленные ловушки. Прежде всего:

А) содержание коммуникации отступает на задний план. Отсюда - интернетная помойка. Средства осуществления и передачи информации приобретают угрожающие размеры по своему манипулятивному воздействию на индивидов.

Б) стандартизация средств влечет за собой стандартизацию вкусов, ценностей, сознания. Говорят уже об изменении биологической природы человека в результате симбиоза человека и компьютера. Появилась новая нозологическая единица - интернетная зависимость. Дети, много играющие в компьютерные игры, поверхностные, несосредоточенные, нервозные, схематично (кружками и треугольниками рисуют - как Д. рисовал Тарзана), равнодушны к природе. Обоняние, осязание - выключены из работы. Коллосальная информация высасывает из них жизнь. Мир ухнул в компьютер.

В) Идет процесс девальвации книги, автора. Несколько лет назаад в Бабушкинском суде Москвы слушалось интересное дело. Вл. Сорокин и его издатель Ал-р Иванов выступали против владельца одного из сайтов в Интернете Андрея Чернова, который опубликовал книгу Сорокина «Голубое сало» в Интернете, когда книга только готовилась к изданию. Чернов заявил: «Мы против авторов с их правами и их приспешников, вообразивших, что распространение информации можно ограничить».

Один из апологетов Интернета Андрей Новиков сказал: «Интернет - это вершина информационного тоталитаризма. Любой текст, любая передача, фильм… будут попадать в Интернет. Не останется ничего, что не будет всосано этим чудовищем, не переварено им. Автор? Он станет недоразумением в этой супертехнологии будущего. Исчезнет индивидуальное творчество. Любой сюжет, любая идея мгновенно подвергнется бесчисленной версификации. Романы будут дописываться, фильмы доделываться. Это лишь версии. Виртуальная реальность сожрет мир».

Остается только один вопрос. Хотим ли мы этого?

Если обратиться к синхронному, структурно-функциональному анализу, то тут один из самых интересных сюжетов - государство и его влияние на другие сферы социальной жизни.

После работ Гоббса, Локка, Руссо стало очевидно, что государство было не всегда, а возникло естественным путем, без всякой мистики как результат общественного договора людей, договорившихся отдать часть своих прав и свобод публичной власти. И это - главный признак государства.

Итак, люди договариваются отдать часть свобод публичной власти и подчиняться ей. Так они становятся гражданами. Но не все подчиняются охотно и добровольно. Тогда государство заставляет их делать это с помощью полиции, милиции, армии, судов и пр. То-есть начинает применять силу. Чем же оно тогда отличается от разбойника или рэкетира, тоже применяющих силу и подчиняющих вас себе?

а) Публичная власть претендует на право командовать и подчинять. Грабитель говорит: «кошелек или жизнь» и никогда не говорит6 «Отдай кошелек, он принадлежит мне по праву». Право и делает власть легитмной.

б) И если спросить, что является источником этой легитимности, то ответить надо - мы сами. Это мы поддерживаем монархию и выбираем парламент. Поэтому приказы и законы, которым ты подчиняешься, это законы, которые ты как бы сам издаешь. А если получаются законы, которые тебе не нравятся, все равно ты обязан им подчиняться.

в) Хитрость в том, что подчиняться должно все население, а не только то, которое, допустим, голосовало. При этом право силы в государстве монополизировано. Например, создавать вооруженные формирования имеет право только государство. Судить - только оно, иное называется самосудом и наказывается. Мы рождаемся на территории того или иного государства и вскоре сталкиваемся с необходимостью подчинения, не зависящей от нашего желания.

Но не все с этим согласны. Есть течение, вообще не признающее за государством право командовать и подчинять. А раз так - то в государстве нет никакой нужды. Это течение называется анархизмом. Самая радикальная форма анархизма возникла в России. Это- Петр Кропоткин, Михаил Бакунин. Теоретик французского анархизма _Пьер Прудон. Это ему принадлежит фраза «Собственность есть кража». Государство Прудон характеризовал так:

«Подчиняться государству - значит подвергаться наблюдению, инспекции, шпионажу, руководству, подсчету, регуляции, регистрации, проповеди, контролю, проверке, оценке, цензуре, командованию, причем со стороны созданий, не имеющих на то права, не отличающихся ни умом, ни добродетелью.

Подчиняться государству - это: подлежать регистрации, переписи, налогообложению, измерению, оценке, лицензированию, разрешению, наставлению, запрещению, коррекции, наказанию…

Это значит - быть предметом поборов, муштры, эксплуатации, вымогательства, давления, обмана, грабежа; а при малейшем сопротивлении, при первом же слове недовольства вас репрессируют, оштрафуют, обольют грязью, доведут до изнурения, затравят, оскорбят, изобьют, укротят, свяжут, задушат, бросят в тюрьму, осудят, приговорят, расстреляют, вышлют, продадут, а в довершение - выставят на посмешище, подвергнут издевательствам, оскорблению и унижению. Вот правление государства; вот его справедливость, вот его нравственность!» За свои убеждения Прудон был посажен в тюрьму, чем, в частности, доказал правоту своих слов.

Второй признак государства - территория. Публичная власть распространяется на строго ограниченную территорию. Захватнические войны, экспансия, грабежи, колониальные захваты - все это попытки вынести публичную власть за территорию, расширить радиус ее действия.

Третий признак - налоги. Для поддержания публичной власти и для решения общественных функций - ведения войн, строительства дорог, ирригационных сооружений, коммуникаций, образования, здравоохранения - нужны деньги. Их самый надежный источник - налоги.

Помимо признаков государства, есть такое понятие, как форма государства. Форма государства - это:

А) форма правления:

Монархия (неограниченная и конституционная)

Республика: парламентская (исполнительную власть формирует избранный парламент, а премьер-министра выдвигает партия большинства) и президентская (президент избирается отдельно и формирует исполнительную власть).

Б) Территориальное устройство (унитарное, федеративное, конфедеративное).

В) Политический режим - демократический, авторитарный, тоталитарный.

Политический режим - это система методов осуществления публичной власти и степень реализации прав и свобод, отношение к демократии и праву. Один из самых одиозных политических режимов - фашизм.

Фашизм вырос из правой реакции на либерализм и теорию общественного договора. Договорная концепция происхождения государства исходит из принципа примата индивидов, каждый из которых имеет свои собственные интересы и планы. Сотрудничество соединяет их усилия, но не сливает в единое целое. Критики этой идеи говорили, что будет точнее сравнивать общество с живым организмом, части которого сливаются в целое и существуют для целого. Ноги, руки, сердце не имеют отдельных интересов. Когда один из органов начинает увеличиваться, врачи говорят о болезни. Все индивиды в государстве находятся в субординации. Мозговой центр - государство. Признаки фашистского режима:

1) Главное в обществе - государство. Государство есть истинная реальность личности.

2) Индивид жертвует собой во имя и благо государства.

3) Огромна роль традиций, веры. Зов предков.

4) После государства важнее всего - нация. Голос крови. Ненависть к инородцам.

5) Антилиберализм, подавление гражданских свобод.

6) Прославление войны, борьбы. Не мир - война.

Слово «фашизм» происходит от лат. «фашина». Это пучок прутьев, обычно хвороста, связанных вместе. Это - символ партии Бенито Муссолини (1883-1945). В древнем Риме служители - ликторы - сопровождали и охраняли высших магистратов, и в руках у них всегда были фашины. А свастика - санскритское слово, означает символ плодородия, солнца, скрещенных молний и др. Муссолини в своей книге «Доктрина фашизма» говорит, что главное - дисциплина и власть. Фашина - символ единства, силы и справедливости. Видимо, во имя «справедливости» фашисты уничтожили десятки миллионов ни в чем не повинных людей.

Государство, политика и экономика тесно связаны друг с другом. Но насколько тесно и в чем проявляется или должно проявляться влияние государства на экономику? Эта проблема не решена до сих пор. Западная философия экономики по-прежнему дефилирует между идеей государственного регулирования экономики и идеей свободного рынка, либеральной экономики. Поэтому фигуры Кейнса и фон Хайека остаются знаковыми в философии экономики.

Начнем с интервентизма Кейнса. Джон Мейнард Кейнс (1883-1946) родился в Кембридже в семье преподавателя логики и политэкономии. Джон Кейнс сначала тоже преподавал, затем был на дипломатической службе, работал в министерстве финансов. Был директором Центрального английского банка. Основная работа - «Общая теория занятости, процента и денег» (1936). Очень симптоматичная работа «Конец lasse faire (естественной свободы».

Установки классического безудержного либерализма Кейнс считает абсурдными. В Англии, США и др. странах свирепствовала безработица. В начале 30-х годов лишь один из четырех находил работу. Ситуацию, по Кейнсу, нельзя было разрешить путем снижения зарплаты. Свободный рынок не ведет автоматически к занятости и всеобщему процветанию. Уровень занятости зависит от уровня потребления, суммы товаров и инвестиций. Если последние снижаются, то безработица растет.

Непотребление ведет к опасному накоплению непроданных товаров. Перепроизводство блокирует работу предприятий. Предприятия сокращают рабочие места и делают невозможным дальнейшие инвестиции. Возникает порочный круг. Выход один: необходимо стимулировать потребление. Люди должны тратить деньги, получая их хотя бы путем кредитов и компенсаций в рассрочку. То есть необходимо государственное регулирование экономики. Регулирование спроса через государственную бюджетную политику эффективнее, чем через цены на рынке. Таким образом, избежать кризиса можно лишь путем наращивания инвестиций и стимулирования потребления. Если нет потребления, необходимо государственное вмешательство. Поддержание объема инвестиций нельзя оставлять в частных руках.

Идеи Кейнса в разных вариантах популярны до сих пор. Левые кейнсианцы говорят, например, о том, что государственные расходы должны быть социально ориентированы. Радикальные кейнсианцы: вмешательство государства должно быть постоянным, особенно когда речь идет о вложениях в научно-технические работы и структурную перестройку экономики.

Но нашлось место и либеральной философии экономики. Экономика после 30-х годов - это битва между Кейнсом и Хайеком.

Фридрих фон Хайек (1899-1992) - английский экономист австрийского происхождения. В 1974 г. получил Нобелевскую премию по экономике. Главная работа «Дорога к рабству» (1944 г.). В 1988 г. выходит работа «Пагубная самонадеянность: заблуждения социализма». В этих работах Хайек резко критикует т.н. инженерный взгляд на общество, согласно которому человечество способно сознательно по плану контролировать и направлять свою будущую эволюцию (Гегель, Конт, Маркс). Эта претензия разума имела фатальные последствия для индивидуальной свободы.

В 70-х годах Хайеку довелось стать свидетелем крушения кейнсианской модели государственного регулирования. Ценности классического либерализма - личная независимость, добровольное сотрудничество, индивидуальная собственность, рынок, правовое государство и ограниченная власть правительства - обрели второе дыхание. Хайек делает вывод: свобода и благосостояние не противоречат, а, напротив, необходимо предполагают друг друга.

Централизованная система несостоятельна прежде всего экономически. Она чревата катастрофическим падением уровня жизни. Следование социалистической модели привело бы к уничтожению большей части современного человечества и обнищанию основной массы оставшегося.

Почему же централизованное планирование не может справиться с проблемами, с которыми легко справляется свободный рынок и конкуренция?

1. Фактор времени. Пока информация передается в центр для обработки, ситуация может полностью измениться и информация обесценится. Централизованное планирование не способно поспевать за непрерывно происходящим изменениями, прежде всего - в спросе.

2. Агент обычно не заинтересован в том, чтобы посылать наверх достоверную информацию. Он посылает то, что от него ждут (в СССР подлинное состояние дел было известно лишь КГБ). Но не только в СССР. Более 70 стран опробовали на себе этот социалистический эксперимент. И не добились успеха. Цели и практические результаты оказывались противоположными. Результаты были неожиданными.

Надо отметить, что Хайек не критикует идеалы социалистов. Он не ставит под сомнение их искренность и благородство. Он даже готов признать величие проповедуемых ими идеалов. Его спор - это спор о последствиях. А последствие - всегда тоталитаризм. Причем, тоталитарные формы может принять и демократия. Хрестоматийный пример - приход к власти демократическим путем Гитлера.

Дорога, вымощенная благими намерениями социалистов, всегда ведет к рабству. Это происходит постепенно. Вслед за заменой спонтанного рыночного порядка сознательным плановым начинают рушиться одна за другой все опоры свободного общества: демократия, правозаконность, нравственная личная независимость, свободомыслие. А это равносильно гибели культуры. Государство вовлекается в громадное множество частных задач, власть все более и более концентрируется. Что происходит?

1. Право отодвигается на задворки. Твердые юридические нормы заменяютс инструкциями, верховенство права - верховенством политической власти. Образуется то, что наш экономист Гавриил Попов назвал командно-административной системой.

2. План определяет все приоритеты, кто лучше, кто хуже, кто полезен, а кто бесполезен. Наверх выползают безнравственные подонки, свободные от морали, по принципу «Чего -с изволите?». (С этой целью Сталин оставлял иногда во власти провинившихся).

3. Иллюзией оказывается надежда интеллектуалов, что контроль государства можно ограничить лишь экономикой. Нет. Человек попадает в зависимость от государства при выборе средств для достижения всех своих личных целей. Выбор места учебы, работы (обязательное распределение после окончания учебного заведения), выбор места жительства (обязательная прописка) - все оказывается под контролем у государства.

4. Процветает единомыслие, единодушие. Несогласие с общепринятым мнением оказывается несогласием с государством, т.е. политической акцией. Наука, искусство - все ставится на службу политическим и социальным целям. Ленин пишет работу «Партийная организация и партийная литература», где говорит о том, что литература не может быть беспартийной. Жить в обществе и быть свободным от общества - даже и не думай! Все, что не соответствовало идеологии партии -Мандельштам, Пильняк, Есенин - беспощадно выметалось.

5. Происходят необратимые психологические изменения. Независимость, достоинство, самостоятельность, готовность идти на риск, отстаивать свои убеждения, предприимчивость - все эти качества атрофируются, ибо за всеми решениями индивид привык обращаться к государству. (Как говорил Ричард Евпланов «Социализм убил мужчину») И не случайно после перестройки в предпринимательство полезло такое большое количество криминальных типов - только у них сохранилась привычка сопротивляться государству.

Итог: в моральном плане подрываются все этические нормы (моральность заменяется легальностью (Кант); в политическом - тоталитаризм: в экономике - снижение уровня жизни или даже обнищание.

Итак, фундаментом всех прав и свобод является свобода экономическая. С уничтожением экономической свободы рушится все здание цивилизации.

Последовательный сторонник либеральной экономики, Хайек выступал и против всех смягченных форм социализма, в которых централизованное управление производством заменяется централизованным планированием распределения. Он был решительным противником идей народного капитализма, государства всеобщего благосостояния и пр. Хайек был убежден, что эти модели замедляют движение к тоталитаризму, но не отменяют его. Здесь формируется все та же привычка к зависимости от государства - благодетеля. А само государство раздирается бесконечными распределительными конфликтами, когда происходит лоббирование интересов групп и корпораций и постепенно сползает в тоталитаризм. Особенно опасны распределительные конфликты на обратном пути - от тоталитаризма к либерализму (Мы это наблюдали и наблюдаем до сих пор).

В отличие от критики Хайеком социалистического всеобщего планирования его критика государства всеобщего благосостояния многими всерьез не принимается. До сих пор идут поиски промежуточных вариантов. Концепция «минимального государства» Нозика - один из таких вариантов.

Роберт Нозик (род. в 1938 г.) - американский экономист. Наиболее известная книга «Анархия, государство и утопия» (1974 г.)

У индивидов есть неотъемлемые права, напоминает Нозик. Какое пространство остается собственно государственным после четкого установления индивидуальных прав? Минимальное. Минимальное государство сводится исключительно к функциям защиты против насилия, обмана, воровства, для соблюдения договоров. Поэтому мин государство и справедливо, и привлекательно. Но любое расширение государственных функций, нарушающее права людей и принуждающее подчиняться этим нарушениям, не имеет под собой никакого основания.

Государство не может использовать аппарат принуждения для запрещения какой-либо деятельности людей в целях самозащиты или защиты собственных интересов. Т.о., Нозик - на страже прав индивидов, живущих в рамках минимального государства, защищающего их от насилия, грабежа и надувательства.

Размещено на Allbest.ru