О некоторых основаниях теории развития

Сказанное с очевидностью свидетельствует о внутренней противоречивости общества. И если бы оно было неорганической системой, то это противоречие уничтожило бы его. Но общество органично и это обстоятельство дает ему возможность развиваться, т.е. противоречивость его не уничтожает, а изменяет. Стремление человека к ничем не ограниченному развитию своих способностей, творческих потенций или, как их называет Маркс, сущностных сил, наталкивающееся на рамки, которые ему устанавливает общество, заставляет его постоянно преодолевать эти рамки, т.е. изменять общество. Человек - творец, постоянно преодолевая сковывающие его границы, развивает общество и развивается сам. Названное противоречие далеко не единственное и оно является только примером реальной противоречивости общества, которая как двигатель толкает его постоянно вперед.

Таким образом, обнаруживается, что процесс разложения общинной формы производства, имеет своим результатом разрыв и превращение в относительно самостоятельные “локализованные” образования трех “моментов” наличного бытия, существовавших прежде в неразрывном единстве. Такими моментами являются: а) человек, лишенный средств производства и существования; б) средства производства, оторванные от непосредственного производителя и превратившиеся в свободный фонд; в) связь человека со средствами производства, обеспечивающая ему собственно человеческое существование.

О локализации, а не об уничтожении связи человека со средствами производства мы говорим потому, что по мере отмирания прежних “личных” связей человека с человеком и человека со средствами производства, им на смену приходят связи безличные, вырастающие из процесса обмена. Непосредственно человеческие отношения вытесняются овеществленными отношениями “как овеществленной меновой стоимости, а меновая стоимость есть не что иное, как соотношение производительной деятельности лиц между собой” (Там же, с. 103).

Получающая в деньгах самостоятельное существование меновая стоимость как овеществленное человеческое отношение, человеческая связь, именно в силу ее определенности как общественной связи, как связи универсальной, принимает на себя функцию заместителя любой человеческой связи (Там же). Вместе с тем, объективная форма существования этой связи приводит к тому, что в качестве денег она может накапливаться в одних руках, становясь денежным богатством. “Деньги становятся богатством благодаря ростовщичеству... и благодаря движимому имуществу, накопленному от купеческих барышей; вот это денежное богатство и превращается в капитал в собственном смысле -промышленный капитал” (Там же, с. 495-496).

Денежное богатство, деньги - вот тот третий момент, который по мере разложения общинного способа производства превращается в самостоятельное, локализованное образование, наделенное общественным свойством, которым они могут обладать “потому, что индивиды подвергли отчуждению от себя свое собственное общественное отношение в виде вещи” (Там же, с. 103). Определяемая в качестве меновой стоимости социальная связь самовозрастает, реализуя в своем движении имманентные обществу законы. Как самодвижущаяся, самовозрастающая стоимость она есть капитал. “Стоимость становится... самодвижущейся стоимостью, самодвижущимися деньгами, и как таковая она капитал” (Там же, с. 166). Свое логическое завершение, таким образом, процесс овеществления человеческих отношений получает в капитале.

Итак, человек, его отношения, его предметная среда (объективные условия его производства и существования)- вот те три момента, которые при всех сменах форм общественного развития изменяясь остаются. Степень развитости человека определяет характер отношения его к средствам производства, а этот последний, в свою очередь, определяет темпы и направление общественного развития. Давая самую общую характеристику форм общественного развития, Маркс пишет: “Отношения личной зависимости (вначале совершенно первобытные) -таковы те первые формы общества, при которых производительность людей развивается лишь в незначительном объеме и в изолированных пунктах. Личная независимость, основанная на вещной зависимости, - такова вторая крупная форма, при которой образуется система всеобщего общественного обмена веществ, универсальных отношений, всесторонних потребностей и универсальных потенций. Свободная индивидуальность, основанная на универсальном развитии индивидов и на превращении их коллективной, общественной производительности в их общественное достояние, - такова третья ступень”(43, т. 46, ч. 1,с.100-101). Если, таким образом, происходит разрыв связанных в сущности моментов, то это означает, прежде всего, что форма их связи становится тормозом их развития. По мере истощения потенций старой формы развития она с необходимостью должна уничтожиться. От первой ступени развития к “свободной индивидуальности, основанной на универсальном развитии индивидов” - путь развития общества, проходящий через “личную независимость, основанную на вещной зависимости”.

Поэтому совершенно оправданным в логике общественного развития оказывается отмирание патриархального способа производства. Для всестороннего развития человека он должен всесторонне развить свои производительные силы и выработать всю полноту человеческих отношений. Это оказывается возможным лишь в результате отделения средств производства от человека. Поскольку он воспроизводится как субъект определенной деятельности в сращенности с данными конкретными средствами производства, постольку он ограничен, т.е. ему недоступны все другие виды деятельности (он воспроизводится как ограниченный человек).

Но отделяясь от средств производства, т.е. от объективных условий этого производства, человек отделяется и от других людей, т.к. сращенность человека со средствами производства - это условие включения его в процесс производства при данном способе. Теряя эту сращенность, человек отчуждается от других людей, отчуждаясь тем самым и от себя, поскольку его сущность- вся совокупность общественных отношений.

Отделение от человека объективных условий его производства, с одной стороны, и овеществление и отрыв от него его собственных связей, т.е. его социальной сущности- с другой, приводит к тому, что они начинают противостоять человеку как внешняя, чуждая ему сила, как объект. Но как человек не мог сделать природу объектом преобразования и познания, не выделяясь из нее, не противопоставляя себя ей, так же и общество не могло стать объектом до тех пор, пока оно не стало внешней человеку, чуждой ему силой, в определенных исторических условиях начинающей господствовать над ним.Только отделяя от себя свою общественную связь как свою социальную сущность, человек получает возможность развить свою социальную сущность, выработать полноту своих отношений. Именно поэтому Маркс пишет о том, что “эту вещную связь следует предпочесть отсутствию всякой связи... или же наличию всего лишь локальной связи, основанной на самом тесном кровном родстве или на отношениях господства и подчинения” (Там же, с. 105). Понятно, что исследование процесса разложения патриархального способа производства важно для Маркса не само по себе. В ходе такого исследования он выясняет совокупность предпосылок (предпосланных буржуазному способу производства факторов), из которых этот способ производства собственно и возникает. Такими предпосылками капитализма и являются: лишенный средств производства человек; обособившиеся от человека средства производства; отчужденная от человека, объективировавшаяся в деньгах общественная связь, существующая как денежное богатство, т.е. такие существенные моменты социального бытия, которые, достигая предела развития в данной форме (патриархальный способ производства), не теряют потенций развития.

Вместе с тем, процесс разложения общинных способов производства, овеществляя человеческую связь, самого человека превращает в вещь, в субстрат рабочей силы, выталкивает его на товарный рынок, превращает его в товар наряду с вещью. Именно лишение человека средств производства, а значит и существования, приводит его на товарный рынок, где он сможет получить эти средства в обмен на рабочую силу, носителем которой он является. Таким образом, формируется отношение обмена между живой рабочей силой и средствами ее существования. “Этой поляризацией товарного рынка создаются… условия капиталистического производства” (43, т. 23, с. 726,). Мы видим здесь, что процесс разложения “докапиталистических” способов производства вместе с предпосылками капитализма порождает и его основное условие, т.е. такое отношение между трудом и средствами труда, в котором эти стороны вынуждаются к обмену.

Следовательно, анализ марксова исследования предшествующего капитализму способа производства показывает, что, во-первых, проблема генезиса капиталистического способа производства ставится и решается им как проблема исследования таких процессов в недрах патриархального способа производства, которые не просто разрушают его, но и порождают новый, капиталистический. Во-вторых, исследование этих процессов разложения выявляет те конкретные предпосылки буржуазного способа производства, определенное соединение которых и “запускает” сам процесс. Он выявляет такие и условия, в которых процесс буржуазного производства оказывается возможным и необходимым. Когда выяснены условия и предпосылки буржуазного способа производства, становится понятным и то, как и почему данный способ возникает. Так, например, легко видеть, что овеществившаяся в деньгах общественная связь еще в патриархальном обществе начинает развиваться и осуществляется это развитие как самодвижение денег, их самовозрастание. Этот процесс начинается в сфере обращения. “Сперва капитал происходит из обращения, а именно из денег как своего исходного пункта. Мы видели, что деньги, вступающие в обращение и одновременно возвращающиеся из него в самих себя, являются той последней формой, в которой деньги себя отрицают. Вместе с тем это-первое понятие капитала и первая форма его проявления”. Понятно, что, в сущности, этот процесс оказывается процессом движения, развития общественной связи, реализующей в этом движении имманентные обществу законы. Но оформляется это движение как самовозрастание денег. Именно такая форма развития общественной универсальной связи в данных исторических условиях оказывается адекватной. По мере же отделения производителя от средств производства, капитал получает возможность в качестве посредника включиться в процесс соединения человека со средствами производства и как посредник он начинает диктовать условия такого соединения. Если общественная связь находит адекватную форму своего развития в самовозрастании денег, то обращение, в котором начинается такое самовозрастание, для капитала как самовозрастающей стоимости, не является адекватной его природе сферой приложения. Такой адекватной природе капитала сферой оказывается производство. Но для того, чтобы обрести эту сферу капитал должен проникнуть в нее. И он проникает туда, соединяясь (путем приобретения) с отделенными от человека объективными условиями его производства. “Тот же самый процесс, противопоставляющий массу в качестве свободных рабочих объективным условиям труда, противопоставил эти условия в качестве капитала свободным рабочим” (43, т. 46, ч. 1, с. 494). К моменту возникновения буржуазной формы общественного производства, таким образом, складывается специфическая для человеческой истории ситуация, когда субстрат социальных отношений-человек, оказывается отделенным и от условий своего существования и от самого существования - человеческих отношений, ставших чуждой для него силой. Завершается этот процесс поляризации соединением денежного богатства с объективными условиями производства. “Богатство, имеющееся в виде денег, может превратиться в объективные условия труда только потому, что эти условия отделены от самого труда, и только тогда, когда они отделены от него” (Там же, с. 495).

Два самостоятельных, отдельных, независимых по форме, но содержательно глубоко связанных, тождественных в сущности момента социального бытия: человек как всего лишь “возможность деятельности”, лишенный предмета таковой и сам этот предмет как всего лишь “мертвая предметность”, лишенная «оплодотворяющей жизнедеятельности» вот результат, которым завершается процесс разложения добуржуазных форм общественного производства. “Исторический процесс привел к разъединению элементов, до этого связанных между собой; его результат заключается потому не в том, что один из элементов исчезает, а в том, что каждый из них выступает в негативном отношении к другому; с одной стороны- свободный рабочий (потенциальный рабочий), с другой стороны -капитал (потенциальный)” (Там же, с. 494). Разъединенными, таким образом, оказываются моменты, существование которых в такой разъединенности невозможно. Возникновение буржуазной формы общественного производства, следовательно, - это возникновение новой формы связи между человеком и условиями его существования и производства. Поскольку же эти условия принадлежат капиталу в его определении денежного богатства, постольку это связь рабочего (труда) и капитала. Как видим, исследование К. Марксом процесса возникновения буржуазной формы общественного производства осуществляется как исследование процесса возникновения связи между сформировавшимися в недрах предшествующего способа производства предпосылками. Он выясняет, что эта связь оказывается продуктом самих этих предпосылок, причем, это такая связь, посредством которой они развиваются. Лишь по форме эта связь является связью труда и капитала. Содержательно - это связь человека с условиями его производства, посредством которой он получает возможность развиваться как универсальное существо, т.е. развивать свои сущностные силы, потребности, способности и т.д. Исследование конкретных способов реализации этой связи относится ко второму этапу анализа марксова метода, т.е. к анализу того, как Маркс исследует становление буржуазного способа производства целостностью.

Глава 2. Логико-методологические проблемы в марксовом исследовании процесса становления буржуазного общества целостностью

Как было выяснено в ходе анализа марксова исследования генезиса и возникновения буржуазного способа общественного производства, данный способ возникает как определенная связь между сформировавшимися в ходе разложения патриархального способа производства предпосылками. Такими предпосылками оказываются: лишенный средств производства, а значит и существования, производитель; обособившиеся от производителя средства производства; отчужденное от человека и объективировавшееся в деньгах человеческое отношение, социальная связь.

Было выяснено также, что связь между этими предпосылками, т.е. обособившимися моментами социального бытия возникает только в условиях обмена между производителем и средствами производства.

Такое отношение обмена не возникает одномоментно, а формируется исподволь, по мере слияния денежного богатства с объективными условиями труда, т.е. по мере завершения процесса разложения предшествующего способа производства, а следовательно, по мере поляризации товарного рынка, где на одном полюсе капитал как собственник всех объективных условий существования человека, но лишенный “оплодотворяющей жизнедеятельности”, а на другом -человек, лишенный средств существования. Лишь имея в виду это отношение мы сможем понять почему и как возникает буржуазный способ производства.

Ответ на вопрос: ”почему?” возникает этот новый способ производства, в содержательной логике очевиден. А именно, потому, что прежний способ оказывается тормозом на пути развития человека в его отношениях, т.е. реального содержания общества.

На вопрос: ”как?” возникает этот новый способ производства, столь же однозначный ответ дать сложно. Но можно, однако, вычленить то существенное в процессе образования связи между трудом и капиталом, что собственно и делает этот процесс жизненным. Таким существенным моментом в данном процессе оказывается установление отношения взаимополагания между членами этого отношения.

Для того чтобы не возникало сомнения в возможности установления такого отношения между трудом (человеком) и капиталом (стоимостью, приносящей прибавочную стоимость), надо помнить о том, что стоимостное определение капитала - это лишь одно из его определений. В действительности же определений капитала множество, в чем легко убедиться, обратившись к “Капиталу”. Нам во всем этом важно лишь то пока, что стоимость, которой является капитал, оказывается «соотношением производительной деятельности лиц между собой», а тем самым и капитал оказывается в сущности отчужденным от человека общественным отношением. Он является принявшей бесчеловечную форму человеческой сущностью - «совокупностью отношений» между людьми. Именно поэтому оказывается возможным отношение взаимополагания между трудом и капиталом.

К. Маркс показывает, что «по отношению к капиталу труд есть всего лишь абстрактная форма, всего лишь возможность деятельности, создающей стоимость, деятельность, которая существует как способность, как потенция в организме рабочего. Но став благодаря контакту с капиталом действительной деятельностью, -сама по себе эта способность не может привести себя в действие, так как лишена предмета деятельности, -способность становится действительной производительной деятельностью, созидающей стоимость. По отношению к капиталу эта деятельность может вообще заключаться лишь в воспроизведении самого капитала. «... Путем обмена с рабочим капитал присвоил себе самый труд; труд стал одним из его моментов, который теперь в качестве оплодотворяющей жизнедеятельности воздействует на его лишь существующую, а потом мертвую предметность» (43, т.46, ч. 1, с. 249).

Отсюда видно, что ни труд без капитала, ни капитал без труда начать развивающее их движение не могут. Негативность их отношения может сняться только в процессе их соединения. Только друг в друге они обретают действительное существование, а потому могут существовать только в единстве. Буржуазный способ общественного производства, следовательно, возникает как такая связь труда и капитала, в которой оба эти момента получают возможность своего развития. Причем реализовать эту возможность они могут, только развивая свое - другое каждый.

Так, «в качестве безудержного стремления к всеобщей форме богатства капитал гонит труд за пределы обусловленных природой потребностей рабочего и тем самым создает материальные элементы для развития богатой индивидуальности, которая одинаково всестороння и в своем производстве и в своем потреблении и труд которой выступает поэтому уже не как труд, а как полное развитие самой деятельности... поэтому-то капитал и производителен, т.е. поэтому-то он является существенным отношением для развития общественных производительных сил» (Там же, с. 281). Капитал, как видим, развивает человека как производителя.

Но он развивает его и как потребителя, т.к. «для того, чтобы пользоваться множеством вещей, человек должен быть способен к пользованию ими, т.е. он должен быть в высокой степени культурным человеком» (Там же, с.386).

Однако и сам капитал развивается лишь потому, что “рабочий за (стоимость) своей способности к труду, выступающую как некоторая наличная величина, отдает свою творческую силу” (Там же, с. 260).

Легко видеть, таким образом, что буржуазный способ производства возникает как такая связь труда и капитала, в которой становится возможным их развитие, при чем сама эта связь, снимая негативность отношений сторон, приводит их к тождеству. Труд и капитал в буржуазном способе производства тождественны. Они существуют только в единстве. Только перетекая друг в друга, они могут оставаться самими собой. Только полагая себя как труд, капитал получает импульс к развитию. И только в положенности капитала развивается труд. Они одно, но не одно и то же. Их единство дифференцировано. Перетекая в другое, становясь другим, каждый из них остается собой, т.е. существует в двух ипостасях. Их различие - это различие формы и содержания.

Поскольку связь труда и капитала является их собственным продуктом, постольку эта связь содержательна, т.е. она момент содержания. Вместе с тем, она специфична. Она определена как некоторый способ связи, а именно как обмен. Как определенная связь -она есть форма.

Присваивая себе (в определении денежного богатства) объективные условия общественного производства, условия существования индивидов, т.е. их опредмеченную жизнь или материальные моменты этой жизни, капитал вынуждает труд к обмену с собой. Он диктует труду способ обмена и поэтому сам оказывается этим способом, т.е. формой связи труда с его объективными условиями. Здесь капитал реализуется как отношение, как «существенное отношение для развития производительных сил», т.е. как отношение формы, одной из специфических особенностей которой является то, что она оказывается способной становиться вещью и как вещь иметь в себе противоречие. Маркс исследует в “Капитале” то, как данное противоречие определяет развитие самой этой формы и то, как движущаяся внутри себя форма, определяет внутреннее движение общества как органической системы. Общие моменты движения этой формы были вскрыты Марксом уже в «Первоначальном варианте «Капитала» и состоят они в том, что «капиталистический процесс производства, рассматриваемый в общей связи, или как процесс воспроизводства, производит не только товары, не только прибавочную стоимость, он производит и воспроизводит капиталистическое отношение, - капиталиста на одной стороне, наемного рабочего -на другой» (Там же, с. 229). Только воспроизводством этого отношения данный способ производства полагается как способ развития общества. Это воспроизводство предполагает воссоздание предпосылок данной формы общественного развития и определенного отношения между ними. Форма здесь оказывается условием развития содержания, импульсом его развития. Как определенным образом оформленное содержание этот процесс производства есть органическая система, где всякое отношение может реализоваться лишь в данной форме, т.е. целое. «Если в законченной буржуазной системе каждое экономическое отношение предполагает другое в буржуазно-экономической форме и таким образом каждое положенное есть вместе с тем и предпосылка, то это имеет место в любой органической системе. Сама эта органическая система имеет свои предпосылки, и ее развитие в направление целостности состоит именно в том, чтобы подчинить себе все элементы общества или создать из него еще не достающие ей органы. Таким путем система в ходе исторического развития превращается в целостность. Становление системы такой целостностью образует момент ее, системы, процесса, ее развития» (Там же). Возникновение новой формы целостности общества, новой общественной системы предполагает и изменение отношений данной формы целостности к внешним для нее системам, т.е. природе. “Таким образом, только капитал создает буржуазное общество и универсальное присвоение членами общества, как природы, так и самой общественной связи. Только при капитализме природа становится всего лишь предметом для человека, всего лишь полезной вещью, ее перестают признавать самодовлеющей силой, а теоретическое познание ее собственных законов само выступает лишь как хитрость, имеющая целью подчинить природу человеческим потребностям, будь то в качестве предмета потребления или в качестве средства производства” (Там же, с. 387).

Таким образом, анализ формы капиталистического процесса производства показывает, что сама эта форма как специфическое системообразующее отношение есть тот способ, которым реальные моменты содержания общества развиваются. Становясь посредством этой формы, т.е. капитала как системообразующего отношения, органической системой, общество находит в данной форме мощный импульс к развитию. Оно перестраивает внутренние связи в соответствии с новым системообразующим отношением, приобретая тем самым новые свойства, позволяющие ему так проявляться во внешних взаимодействиях как никогда ранее. Однако роль формы этим не ограничивается. Оказывается, что как такая прогрессивная форма развития общества, капитал имеет в самом себе предел этого развития. “Если подойти к делу ближе, то, прежде всего, имеется предел, присущий не производству вообще, а производству, основанному на капитале” (Там же, с. 392). Исследуя границы данной формы, Маркс приходит к выводу о том, что “чем выше развитие капитала, тем в большей степени он оказывается пределом развития производства, -а потому также и пределом потребления, -не говоря уже о других противоречиях, которое делают капитал обременительным пределом для производства и общения” (Там же, с. 394).

Таким образом, логика развития общества в его буржуазной форме, т.е. буржуазного процесса производства, оказывается логикой противоречия.

По видимости определение капитала как формы самопротиворечиво. Но это лишь видимость существенного противоречия, т.к. если посмотреть ближе, то оказывается, что процесс производства (и в буржуазной форме также) содержательно есть процесс производства и воспроизводства человека, его производительных сил, его реальной жизни. И буржуазный способ этого производства оказывается лишь специфической формой его протекания. Это такая форма, в которой процесс производства определяется как процесс производства прибавочной стоимости. Последний становится одним из определений первого.

Однако, поскольку сама форма становится способной к объективации, то данный процесс распадается на два внешне не зависимых момента, т.е. процесс производства приобретает внешнюю самостоятельность наряду с процессом производства прибавочной стоимости. Но очевидно, что это лишь мнимая независимость. Поэтому К. Маркс указывает, что “противоречие между процессом производства и процессом увеличения стоимости - единством которых капитал является по своему понятию -должно быть сформулировано еще более имманентно, чем как всего лишь безразличное, мнимо независимое выступление отдельных моментов процесса, или, точнее, всей совокупности процессов по отношению друг к другу” (Там же, с. 392).

Формулируя это противоречие «более имманентно», исследуя его, Маркс выясняет, что «с одной стороны, капитал постоянно и неудержимо ведет к собственному обесценению, с другой стороны к торможению роста производительных сил и труда, овеществляющегося в стоимостях» (Там же, с. 404).

Таким образом, выясняется, что это противоречие самого капитала, потому, что он определен как процесс производства. Но он определен не только как процесс производства и процесс увеличения стоимости. Он также и «денежное богатство» (Там же, с. 220), и «овеществленное и отдельное от человека его отношение» (Там же, с. 107-108) и т.д. Как в призме капитал снимает в себе все многообразие отношений буржуазного общества. Это означает, что логика его движения в определении формы процесса общественного производства оказывается содержательной, т.е. определяемой развитием содержания. Поэтому невозможно увидеть в логике движения формы выход за его пределы. Такой выход обнаруживается в анализе движения содержания, т.е. таких определений капитала, в которых он полагается как «орудие производства, также и прошлый, объективированный труд» (Там же, с. 21), как отделенный от рабочего и присвоенный им труд, живой труд.

Анализируемый с этой стороны капитал, оказывается таким процессом, результатом которого «является всеобщее -по своей тенденции и по своим возможностям -развитие производительных сил и вообще богатства в качестве базиса, а также универсальность общения и потому мировой рынок в качестве базиса» (Там же, т. 46, ч. П, с.35). Возможным это оказывается потому, что если «все прежние формы общества погибали с развитием богатства, или, что одно и то же, -с развитием общественных производительных сил» (Там же, с. 33) то «в качестве предпосылки своего воспроизводства капитал полагает производство самого богатства, а поэтому и универсальное развитие производительных сил, беспрестанные перевороты в своих существующих предпосылках» (Там же, с. 34). Как самовозрастающая стоимость капитал является адекватной формой развития производительных сил общества на данном этапе потому, что «стоимость не исключает никакой потребительной стоимости; следовательно, никакой особый вид потребления и т.д., общения и т.д., она не включает в качестве абсолютного условия; и точно так же всякая ступень развития общественных производительных сил, общения, знания и т.д., являются для капитала лишь пределом, который он стремится преодолеть» (Там же). Сама эта форма, следовательно, предполагает ничем не ограниченное развитие содержания, кладя вместе с тем границу такому развитию.

То, что это противоречие получает основание для своего разрешения в логике движения содержания, выясняется Марксом как в ходе анализа капитала в его определении содержания процесса общественного производства, так и при анализе капитала как формы этого процесса. Нам здесь важно лишь то, что это противоречие присуще капиталу не в одной из его положенностей (определений), а в его сущности. Это сущностное противоречие капитала.

Именно потому, что это противоречие в сущности, оно оказывается противоречием капитала лишь постольку, поскольку сам капитал есть квинтэссенция буржуазного способа производства, т.е. само это противоречие присуще обществу в его буржуазной форме. Понятно, что как противоречие в сущности, оно проявляется в существовании всякий раз по-новому в зависимости от того, в какой сфере проявляется сущность. Так, например, оно проявляется и как противоречие между производительными силами и производственными отношениями, и как противоречие между степенью обобществления производства и формой присвоения продукта и т.д.

Рассмотрение марксова анализа буржуазного способа производства, таким образом, позволяет заключить, что присущие капиталу противоречия оказываются противоречиями самого общества как органической системы в его специфической форме.

Как органическая система буржуазный способ общественного производства является тем импульсом, который задает движение содержанию процесса общественного развития и поэтому он должен постоянно воспроизводиться как данный, развивающий содержание способ, т.е. как форма. Воспроизводство буржуазным обществом себя как общества буржуазного есть его положительное определение, т.к. оно воспроизводится как конкретное общество, конкретная форма его развития, т.е. полагает себя в тождественной себе форме или как определенную границу.

Вместе с тем, как органическая система буржуазный способ общественного производства определяется и отрицательно. Воспроизводство обществом себя именно в данной форме является не целью его развития, а лишь средством такового. Развивается человек, его предметный мир, его связи и способы их присвоения. Это такой процесс производства человека, в котором он развивается. Общество, следовательно, воспроизводит себя изменяющимся, т.е. нетождественным себе, отрицающим тождество с собой, или определяется отрицательно.

Таким образом, буржуазное общество как органическая система существует лишь как единство своих противоположных определений и, следовательно, определено в себе как противоречивое целое или органическое целое в его развитии.

Исследовать все многообразие социальных проявлений капитализма в рамках одной работы просто невозможно. Поэтому мы остановимся здесь только на тех моментах, рассмотрение которых позволит понять динамику социального развития общества на данном этапе.

Такими моментами являются, прежде всего: а) универсальное и всестороннее развитие человека, б) становление тотальности отчуждения. Именно эти два момента социальной жизни общества на этапе капитализма оказываются в центре внимания потому, что подобно призме каждый из них концентрирует в себе такие разные явления, смысл которых различим лишь при анализе через эту призму, т.е. лишь при рассмотрении их в контексте того или иного момента. Так понять историческую миссию капитализма вне контекста всестороннего развития человека, например, с точки зрения абстрактного гуманизма просто нельзя, как нельзя понять причины роста самоубийств и насилия или спроса на продукцию субкультуры вне контекста нарастания отчуждения. Итак: а) Развитие человека.

Выше мы уже говорили, что капитал не может развиваться, если он не развивает человека. Но развитие человека невозможно вне развития той среды, в которой он существует, т.е. отношений к другим людям, средств производства и потребления и т.д. Сам капитал (какую бы форму он не принимал) создать ничего не может, ничего не может развить. Лишь в одном случае он оказывается способным на это - когда становится трудом, т.е. покупает труд или когда рабочий за деньги отдает капиталу свою творческую способность.

Но это означает, что творческая способность изначально принадлежит человеку. Капитал же в качестве всеобщего отношения лишь создает условия для проявления человеком этой способности. Проявляя способность к труду, к созданию нового, человек изменяет ту среду, в которой существует. Изменяя эту среду, он изменяется сам. Таким образом, рассматривая исторический процесс содержательно, мы на всех уровнях, в том числе и при капитализме, увидим развивающегося человека или развивающийся род. Ведь «человек есть существо родовое... в том смысле, что он относится к самому себе как к наличному живому роду, относится к самому себе как к существу универсальному и потому свободному» (I, т.42, с.92). Однако, для всестороннего, объективного рассмотрения мы должны видеть и формальную сторону процесса. Со стороны же формы исторический процесс на данном этапе представляет как процесс развития капитала.

Итак, развитие человека осуществляется как процесс развития той среды, в которой он существует, с одной стороны, и развития собственно человеческих качеств (способностей, потребностей, навыков и т.д.) - с другой. По этим двум направлениям мы и рассмотрим процесс развития человека.

Внутренние закономерности развития среды обитания человека можно легко понять, если помнить принципы существования общества. То есть, если общество всегда будет восприниматься или представляться нами как целостность. Ведь среда обитания человека - это тот предметный мир, который человек создает как условие своего существования, и который включает в себя средства производства и потребления, т.е. пищу, одежду, жилище, средства коммуникации и т.д. Человек производит этот мир, преобразуя природу, перерабатывая ее компоненты (энергоносители, руду и т.д.), и создавая из продуктов этой переработки необходимые ему предметы. Каждое новое поколение вовлекает в этот процесс все новые ресурсы. Но главным моментом, центральным пунктом этого процесса всегда остается человек.

Нас, в данном случае, предметный мир интересует постольку, поскольку, являясь объективным условием существования человека (тем, без чего человек, прожить не может), он оказывается развивающим человека миром. Выше мы уже говорили, что, создавая какое- либо средство производства, человек как бы кодирует в нем и способ деятельности с этим средством. Использующий по назначению это средство другой человек, должен раскодировать этот способ деятельности, освоить его, а значит обогатить арсенал своих навыков или развить свою деятельность. Поэтому оказывается, что включенный в отношение к предметному миру человек не может не развиваться. Но там, где господствует земельная собственность, преобладают еще отношения, определяемые природой, а не историей (I, ч.I, с.44). А мы знаем, что земельная собственность господствует во всех формациях, где основным средством производства является земля, т.е. во всем патриархальном обществе. Это означает, что в этом периоде истории предметный мир человека беден, а, следовательно, неразвитой оказывается и его деятельность, формы этой деятельности. Еще короток перечень ресурсов, вовлеченных в материальное производство. И «только капитал создает буржуазное общество и универсальное присвоение членами общества, как природы, так и самой общественной связи. Отсюда великое цивилизирующее влияние капитала; создание им такой общественной ступени, по сравнению с которой все прежние выступают всего лишь как локальное развитие человечества и как суеверное поклонение природе. Только при капитализме природа становится всего лишь предметом для человека, всего лишь полезной вещью; ее перестают признавать самодовлеющей силой, а теоретическое познание ее собственных законов само выступает лишь как хитрость, имеющая целью подчинить природу человеческим потребностям, будь то в качестве предмета потребления или в качестве средства производства» (I, ч.I, с.387).

Маркс, таким образом, усматривает «великое цивилизирующее влияние капитала» в том, что он делает универсальным присвоение человеком природы и общественной связи. Это справедливо, т.к. чем шире круг этих природных объектов, тем шире спектр способов деятельности человека с этими объектами, тем, следовательно, более развита его деятельность, а, значит, и сам человек. Но это только практическая деятельность. А ведь вовлечение в деятельность всей природы предполагает исследование ее свойств и, тем самым, развитие теоретических форм человеческой деятельности. Ведь о науке в сегодняшнем понимании этого явления, можно говорить лишь начиная с Нового времени, т.е. с эпохи оформления капитализма как формации. Из сказанного ясно, что предметный мир человека действительно является развивающей человека средой. Но эта среда развивает человека лишь в той степени, в которой сам человек включается в процесс взаимодействия с предметным миром. Это глубоко сущностный для бытия человека момент. В качестве иллюстрации сошлемся на опыт советских психологов И.А. Соколянского и А.И. Мещерякова, разработавших метод социализации слепоглухих детей. Суть метода в приобщении этих детей к предметному миру человека через обучение формам деятельности с конкретными предметами. Результат говорит сам за себя. Слепоглухой А. Суворов пишет стихи, некоторые из воспитанников окончили МГУ.

Но более важным результатом этого метода явилось понимание того, что и обычные зряче - слышащие дети обучаются именно через освоение различных форм предметной деятельности. Через этот же механизм формируются и наши понятия. Так, например, если мы попробуем отыскать самое простое, понятное даже ребенку определение окружающих нас в быту предметов, то ложку проще чем то, чем едят кашу или суп - мы не определим. То же и с остальными предметами. Самым простым определением предметов оказывается их определение через способ действия с ними.

Чем более многообразны формы нашей деятельности (как практической, так и теоретической), тем более развиты мы сами. В этом плане капитализм действительно создал предпосылки для “взрыва” активности человека, а, тем самым, и для его развития.

Но процесс развития человека не сводится только к развитию форм его деятельности. Второй, не менее важной, стороной этого процесса является развитие его отношений. Впрочем, стороны эти связаны и по отдельности не существуют. Более того, они взаимно обусловливают одна другую. Ведь очевидно, что развивающее человека многообразие форм его деятельности не может не потребовать для него новых отношений. Прежде всего, это конечно отношения новых классов (промышленных рабочих и капиталистов), но это и отношения, вызванные появлением новых отраслей: транспорт, связь и т.д.

Однако развитие отношений не сводится только к появлению новых, не существовавших ранее. Это и развитие, т.е. обогащение, углубление существовавших ранее отношений. Наиболее наглядно это прослеживается на примере отношений религиозных. Реформация не случайно набирает темп именно в 16-17 вв. Но меняются и эстетические и нравственные отношения и отношения в семье и т.д. Тип человека Возрождения, не только стремившегося к совершенству своих качеств, но и достигавшего такого совершенства (например, Пико делла Мирандола, о котором еще при жизни ходили легенды, и которого Макиавелли называл божественным) в корне отличался от типа человека Средневековья.

Кстати, идеализируя сегодня человека и культуру эпохи Возрождения, мы упускаем из вида, что «культивирование всех свойств общественного человека и производство его как человека с возможно более богатыми свойствами и связями, а потому и потребностями, - производство человека как возможно более целостного и универсального продукта общества...- тоже являются условиями производства, основанного на капитале» (I, ч.I, с.386). То есть, чем бы субъективно не был движим тот или иной мыслитель, объективно он выступал как идеолог новой, т.е. капиталистической формации.

И развитие форм человеческой деятельности и развитие его отношений- две стороны единого процесса развития человека для капитала, как мы уже говорили, не являются целью. Действительной целью капитала выступает производство, а целью производства, в свою очередь, выступает богатство. Ограниченность этой цели становится очевидной, если помнить, что богатством для капитала является «вещь, оно воплощено в вещах, материальных продуктах, которым человек противостоит как субъект; с другой же стороны, богатство как стоимость - это просто власть распоряжаться чужим трудом не в целях господства, а для частного потребления и т.д. Во всех формах богатство принимает вещную форму, будь то вещь или отношение, опосредствованное вещью, находящейся вне индивида и являющейся случайной для него» (I, т.46, ч.I, с.475-476). Таким образом, для капитала развитие человека есть всего лишь средство.

Превращенный в средство основным отношением общества, человек и к другому человеку начинает относиться как к средству. Целью его становится нажива. Его мерилом становится капитал, овеществившийся в деньгах или недвижимости. Главным и наиболее ценным качеством человека становится владение. Частная собственность становится всеобщей. Если с точки зрения сущности человека ему было достаточно для освоения (превращения в свою) любой вещи освоить способы действия с ней, то с точки зрения частного собственника освоить вещь - значит овладеть ею, при этом совсем не обязательно уметь пользоваться. Современный капиталист может не представлять с какой стороны нужно подходить к станкам и машинам, которыми он владеет.

Предметный мир, являющийся, как мы помним, условием существования человека, становится смыслом его существования. Вещь из средства существования превращается в цель, а человек из цели в средство. Все, в том числе и сам человек, обретает стоимость. Развивая человека, капитал превращает его в вещь.

Современный, имеющий высокое органическое строение капитал, меняет ценностные ориентации общества. Еще не так давно он воспроизводился и увеличивался главным образом живым трудом промышленного рабочего. Расхожим прозвищем ученых было “яйцеголовые”. Сегодня же, когда уровень автоматизации производства резко возрос, в ряду ценностей на первый план вышли квалификация и интеллект. Наиболее дорогим сегодня является именно интеллектуальный продукт. Поэтому резко возрос престиж образования. Фирмы сегодня занимаются селекцией специалистов, начиная с первых курсов университетов.

Капитал, таким образом, вплотную подошел к тому, что логика его собственного развития и логика развития общества начинают совпадать. Он развивает человека всесторонне, т.к. только такой человек оказывается способным развивать сам капитал. Форма все больше совпадает с содержанием, и тем самым, перестает быть ограниченной. Буржуазное общество все быстрее движется к тому, о чем Маркс писал еще в середине прошлого века: «если отбросить ограниченную буржуазную форму, чем же иным является богатство, как не универсальностью потребностей, способностей, средств потребления, производительных сил и т.д. индивидов, созданной универсальным обменом? Чем иным является богатство, как не полным развитием господства человека над силами природы...? Чем иным является богатство, как не абсолютным выявлением творческих дарований человека, без каких-либо других предпосылок, кроме предшествующего исторического развития, делающего самоцелью эту целостность развития, т.е. развития всех человеческих сил как таковых, безотносительно к какому бы то ни было заранее установленному масштабу. Человек здесь не воспроизводит себя в какой-либо одной только определенности, а производит себя во всей своей целостности, он не стремится оставаться чем-то окончательно установившимся, а находится в абсолютном движении становления» (I, т.46, ч.I, с.476).

б) Становление тотальности отчуждения

Выше мы упомянули понятие “отчуждение” и коротко говорили о его содержании. Понятие это, однако, оказывается весьма важным для социального анализа. Им обозначаются в самой реальности такие явления, не учитывая которые мы этой реальности не поймем.

Философский энциклопедический словарь определяет это понятие так: отчуждение - социальный процесс ...,характеризующийся превращением деятельности человека и ее результатов в самостоятельную силу, господствующую над ним и враждебную ему.

При том, что на этом определении лежит отпечаток некоторой мифологичности, оно точно передает содержание явления. Действительно, даже этимология указывает нам на то, что нечто становится чужим или чуждым человеку. И отчуждается от человека, прежде всего его собственная деятельность, результаты этой деятельности. Ведь, как мы помним, капитал присваивает себе труд и его результаты, следовательно, этот труд и эти результаты перестают принадлежать человеку.

Другой стороной отчуждения оказывается отторжение от человека его собственного отношения. Конечно, не все без исключения отношения отчуждаются от человека. Отношения личные (например, матери и ребенка, влюбленных и т.п.) остаются человечными. Но там, где в отношения людей начинают вмешиваться “посредники” капитал или государство или там, где эти отношения начинают опосредоваться деньгами мы можем говорить о том, что такие отношения несут в себе момент отчуждения.

В логике собственного развития отчуждение является исторически преходящей формой опредмечивания человеком своих способностей и связано с овеществлением социальных отношений. То есть, если на начальных этапах развития общества человек производил средства производства и потребления, которые ему и принадлежали, то по мере развития отношений обмена, он начинает создавать средства производства и потребления как продукт, предназначенный для обмена, т.е. как товар. Однако пока сам производитель распоряжался результатом своего труда, говорить об отчуждении еще нельзя.

Появление денег как овеществленного человеческого отношения является следующей ступенью на пути к отчуждению, но само по себе оно еще не порождает отчуждения. Овеществление в деньгах человеческого отношения - это только условие возникновения отчуждения. А возникает отчуждение при этом условии из разделения труда.

Естественное разделение труда существовало всегда. Но первые формы этого разделения диктовались природой (средой обитания), а не историей. Так разделение труда на мужской и женский, земледельческий и скотоводческий и т.д. диктовалось действительно природными предпосылками. Первым историческим (выросшим из истории) разделением труда было разделение на умственный и физический (управленческий и исполнительский). Появляется это разделение труда, как известно из истории, как рабовладение. Первая форма рабства - патриархальная, когда труд рабов носил по преимуществу обслуживающий характер, они рассматривались больше как члены общины, а не как “говорящее орудие”. Черты человеческой личности раба были еще не стерты в отношении к хозяину (легенда об Эзопе). Лишь с развитием товарных отношений, когда труд раба начинают использовать по преимуществу для производства товара, он превращается в “простое орудие”, отчуждается от своей человеческой сущности. Меняются формы товарного производства, но остается разделение труда, являющееся базой отчуждения: раб и рабовладелец, крестьянин и феодал, рабочий и капиталист, советский “труженик” и государство- все это разные формы, в которых отчуждение существует в истории. И то общее, что связывает все эти формы- результат труда не принадлежит производителю, т.к. он не является собственником средств производства. Человек отчужден от результатов своего труда. Это обстоятельство и есть та основа, из которой вырастают все негативные последствия. Мы помним, что опредмечивание человеческих “сущностных сил”, т.е. способностей, навыков, умений и т.д. есть необходимый процесс, без осуществления которого невозможно производство предметного мира человека. И если человек опредмечивает себя в конкретном ли продукте или процессе производства в целом, а результатами распоряжается кто-то другой, то понятно, почему производитель мало-помалу утрачивает заинтересованность в результатах своего труда. Другим и не менее важным результатом этого процесса оказывается то, что сам этот процесс деформирует сознание человека. Возникает несоответствие между ожиданиями (желаниями) человека и нормами, предписанными социальной организацией (структурой). Человек воспринимает эти нормы как чуждые, враждебные себе. В результате у него возникает чувство изоляции от общества, т.к. общество для него олицетворяется теми структурами, которые и присваивают его сущность. Он ощущает себя одиноким в чуждом ему социальном и культурном мире. И это не может не вести к формированию девиантного (отклоняющегося от нормы) поведения, выражающегося или в стремлении к суициду (самоубийству), или в стремлении протестовать в антисоциальных (разрушительных для всего общества) формах, таких как преступление, вооруженное восстание и другие насильственные акты. То, что происходит в современной России в сфере морали или права является яркой иллюстрацией этого процесса.

Разрушительным отчуждение оказывается и для духовной жизни общества. Возникает и нарастает разрыв между “массовой культурой” и “культурой элиты”. И это касается не только искусства (например, интеллектуальное кино и боевики), литературы (Пруст, Кафка и комиксы) и т.д. Главным образом это проявляется в расслоении культурных запросов. Все большее число людей перестает испытывать потребность в общении с великими культурными ценностями человечества.

Все эти разрушительные для человеческой личности моменты усугубляются тем, что в социальной сфере человек, включенный в процесс материального производства начинает относиться к другому человеку как к средству осуществления собственной жизнедеятельности, как к тому, что производит необходимые для этой жизнедеятельности предметы. По мере нарастания в обществе процессов отчуждения это отношение также нарастает. При капитализме оно становится тотальным (всеобщим), захватывает все сферы общественной жизни, проникает в личностные отношения (любовь заменяется сексом, насилие становится нормой отношений, на место реального действия по осуществлению мечты приходит наркомания).