Методология научных исследовательских программ

Но даже эта великая программа подошла к точке, в которой ее эвристическая сила иссякла. Гипотезы ad hoс множились и не сменялись объяснениями, увеличивающими содержание. Например, боровская теория молекулярного (совместного ) спектра предсказывала следующую формулу для двухатомных молекул:

 (1)

Но эта формула была опровергнута. Приверженцы теории заменили на , это помогло объяснить факты, но было явным приемом ad hoс. Затем пришла очередь проблемы необъяснимых дублетов в спектре щелочи. Ландо объяснил их в 1924 г., введя ad hос «релятивистское правило расщепления», Гаудсмит и Уленбек - в 1925 г. с помощью спина электрона. Объяснение Ландо было ad hoс, а объяснение Гаудсмита и Уленбека. кроме того, еще и несовместимо со специальной теорией относительности: «периферическая скорость» электрона во много раз превышала скорость света, а сам электрон заполнял весь объем атома 72.

Нужна была безумная смелость для такого предположения (Крониг пришел к этой идее раньше, но воздержался от ее публикации, считая гипотезу невероятной и неприемлемой 73).

Но безрассудная смелость, проявлявшаяся в выдвижении диких и необузданных фантазий в качестве научных гипотез, не приносила ощутимых плодов. Программа запаздывала за открытиями «фактов». Неукротимые аномалии заполонили поле исследования. Накапливая бесплодные противоречия и умножая число гипотез ad hoс, программа вступила в регрессивную фазу: она начала, по любимому выражению Поппера. «терять свой эмпирический характер» 74.

Кроме того, многие проблемы, подобные тем, какие возникали в теории возмущений, по-видимому, даже не могли ожидать своего решения в ее рамках. Вскоре возникла соперничающая исследовательская программа - волновая механика.

Эта новая программа не только объяснила квантовые условия Планка и Бора уже в своем первом варианте (де Бройль, 1924 г.), она вела к будоражащим открытиям новых фактов (эксперименты Дэвиссона и Джермера. В последующих, более утонченных вариантах она предложила решения проблем, бывших недосягаемыми для исследователей программы Бора, а также объяснила все те факты, ради которых в баронской программе (в ее позднейших вариантах) выдвигались гипотезы ad hoс, и сделала это с помощью теорий, удовлетворявших самым высоким методологическим критериям. Волновая механика вскоре обогнала, подчинила себе и затем вытеснила программу Бора.

Статья де Бройля вышла в то время, когда программа Бора уже регрессировала. Но это было простым совпадением. Задумаемся: что произошло бы, если бы де Бройль написал и опубликовал свою статью в 1914 г., а не в 1924 г.?

Требование непрерывного роста

Нет ничего такого, что можно было бы назвать решающими экспериментами, по крайней мере, если понимать под ними такие эксперименты, которые способны немедленно опрокидывать исследовательскую программу. На самом деле, когда одна исследовательская программа терпит поражение и ее вытесняет другая, можно - внимательно вглядевшись в прошлое - назвать эксперимент решающим, если удается увидеть в нем эффектный подтверждающий пример в пользу победившей программы и очевидное доказательство провала той программы, которая уже побеждена (придав этому тот смысл, что данный пример никогда не мог быть «прогрессивно объяснен» или просто «объяснен» в рамках побежденной программы).

Но ученые, конечно, не всегда правильно оценивают эвристические ситуации. Сгоряча ученый может утверждать, что его эксперимент разгромил программу, а часть научного сообщества - тоже сгоряча - может согласиться с его утверждением. Но если ученый из «побежденного» лагеря несколько лет спустя предлагает научное объяснение якобы «решающего эксперимента)» в рамках якобы разгромленной программы ( или в соответствии с ней), почетный титул может быть снят и «решающий эксперимент» может превратиться из поражения программы в ее новую победу.

Примеров сколько угодно. В XVII веке проводилось множество экспериментов, которые, как свидетельствуют данные историко-социологического анализа, воспринимались очень многими как «решающие» свидетельства против галилеевского закона свободного падения и ньютоновской теории тяготения.

В XIX столетии было несколько «решающих экспериментов», основанных на измерениях скорости света: которые «опровергали» корпускулярную теорию и затем оказались ошибочными в свете теории относительности. Эти «решающие эксперименты» были потом вычеркнуты из джастификационистских учебников как примеры постыдной близорукости или претенциозной зависти. (Недавно они снова появились в некоторых новых учебниках, на этот раз с тем, чтобы иллюстрировать неизбежную иррациональность научных статей).

Однако в тех случаях, когда мнимые «решающие эксперименты» производились на самом деле гораздо позднее того, как были разгромлены программы, историки обвиняли тех, кто сопротивлялся им, в глупости, подозрительности или недопустимом подхалимстве по отношению к тем, кому эти программы были обязаны своим рождением. Вошедшие ныне в моду «социологи познания» - или «психологи познания» - хотели бы объяснить подобные положения исключительно в социальных или психологических терминах, тогда как они, как правило, объясняются принципами рациональности. Типичный пример - объяснение оппозиции Эйнштейна к принципу дополнительности Бора тем, что «в 1926 г. (?) Эйнштейну было сорок семь лет. Этот возраст может быть расцветом жизни, но не для физика» 75.

Учитывая сказанное ранее, идея скороспелой рациональности выглядит утопической. Но эта идея является отличительным признаком большинства направлений в Эпистемологии. Джастификационистам хотелось бы, чтобы научные теории были доказательно обоснованы еще прежде, чем они публикуются, пробабилисты возлагают надежды на некий механизм, который мог бы, основываясь на опытных данных, немедленно определить ценность (степень подтверждения) теории; наивные фальсификационисты верили, что по крайней мере элиминация теории есть мгновенный результат вынесенного экспериментом приговора 76.

Я, надеюсь, показал, что все эти теории скороспелой рациональности - и мгновенного обучения - ложны. В этой главе на примерах показано, что рациональность работает гораздо медленнее, чем принято думать, и к тому же может заблуждаться. Сова Минервы вылетает лишь в полночь.

Надеюсь также, что мне удалось показать следующее: непрерывность в науке, упорство в борьбе за выживание некоторых теорий, оправданность некоторого догматизма - все это можно объяснить только в том случае, если наука понимается как поле борьбы исследовательских программ, а не отдельных теорий.

Немного можно понять в развитии науки, если держать за образец научного знания какую-либо изолированную теорию вроде «Все лебеди белые», которая живет сама по себе, не относясь к какой-либо большой исследовательской программе.

Мой подход предполагает новый критерий демаркации между «зрелой наукой», состоящей из исследовательских программ, и «незрелой наукой», состоящей из затасканного образца проб и ошибок. Например, мы имеем гипотезу, затем получаем ее опровержение и спасаем ее с помощью вспомогательной гипотезы, не являющейся ad floe, в том смысле, о котором шла речь выше. Она может предсказывать новые факты, часть которых могут даже получить подкрепление 77.

Такой «прогресс» может быть достигнут и при помощи лоскутной, произвольной серии разрозненных теорий. Для хорошего ученого такой суррогат прогресса не является удовлетворительным, может быть, он даже отвергнет его как не являющийся научным в подлинном смысле. Он назовет такие вспомогатель-ные гипотезы просто «формальными», «произвольными», «эмпирическими», «полу- эмпирическими» или «даже ad hoc» 78.

Зрелая наука состоит из исследовательских программ, которыми предсказываются не только ранее неизвестные факты, но, что особенно важно, предвосхищаются также новые вспомогательные теории. Зрелая наука, в отличие от скучной последовательности проб и ошибок, обладает «эвристической силой.». Вспомним, что положительная эвристика мощной программы с самого начала задает общую схему предохранительного пояса: эта эвристическая сила порождает автономию теоретической науки.

В этом требовании непрерывного роста заключена моя рациональная реконструкция широко распространенного требования «единства» или «красоты» науки. Она позволяет увидеть слабость двух - по видимости весьма различных - видов теоретической работы.

Во-первых, слабость программ, которые, подобно марксизму или фрейдизму, конечно являются «едиными», предлагают грандиозный план, по которому определенного типа вспомогательные теории изобретаются для того, чтобы поглощать аномалии, но которые в действительности всегда изобретают свои вспомогательные теории вослед одним фактам, не предвидя в то же время других. ( Какие новые факты предсказав марксизм, скажем. начиная с 1917 г.?)

Во-вторых, она бьет по приглаженным, не требующим воображения скучным сериям «эмпирических» подгонок, которые так часто встречаются, например, в современной социальной психологии. Такого рода подгонки способны с помощью так называемой «статистической техники» сделать возможными некоторые «новые» предсказания и даже наволхвовать несколько неожиданных крупиц истины. Но в таком теоретизировании нет никакой объединяющей идеи, никакой эвристической силы, никакой непрерывности. Из них нельзя составить исследовательскую программу, и в целом они бесполезны 79.

Мое понимание научной рациональности, хотя и основанное на концепции Поппера, все же отходит от некоторых его общих идей. До известной степени я присоединяюсь как к конвенционалистской позиции Леруа в отношении теорий, так и к конвенционализму Поппера по отношению к базисным предложениям.

С этой точки зрения, ученые ( и, как я показал, математики 80) поступают совсем не иррационально, когда пытаются не замечать контрпримеры, или, как они предпочитают их называть, «непокорные» или «необъяснимые» примеры, и рассматривают проблемы в той последовательности, какую диктует положительная эвристика их программы, разрабатывают свои теории, не считаясь ни с чем 81.

Вопреки фальсификационистской морали Поппера, ученые нередко и вполне рационально утверждают, что «экспериментальные результаты ненадежны или что расхождения, которые, мол, существуют между данной теорией и экспериментальными результатами лежат на поверхности явлений и исчезнут при дальнейшем развитии нашего познания» 82.

И поступая так, они могут вовсе не идти «вразрез с той критической установкой, которая. должна характеризовать ученого» 83.

Разумеется, Поппер прав, подчеркивая, что «догматическая позиция верности однажды принятой теории до последней возможности имеет важное значение. Без нее мы никогда не смогли бы разобраться в содержании теории - мы отказались бы от нее прежде, чем обнаружили всю ее силу, и как следствие, ни одна теория не могла бы сыграть свою роль упорядочения мира. подготовки нас к будущим событиям или привлечения нашего внимания к вещам, которые мы иначе никогда не имели бы возможности наблюдать» 84.

Таким образом, «догматизм» «нормальной науки» не мешает росту, если он сочетается с попперианским по духу различением хорошей, прогрессивной нормальной науки, и плохой, регрессивной нормальной науки; а также, если мы принимаем обязательство элиминировать - при определенных объективных условиях - некоторые исследовательские программы.

Догматическая установка науки, которой объясняются ее стабильные периоды, взята Купам как главная особенность «нормальной науки» 85. Концептуальный каркас, в рамках которого Кун пытается объяснить непрерывность научного развития, заимствован из социальной психологии; я же предпочитаю нормативный подход к эпистемологии. Я смотрю на непрерывность науки сквозь «поплеровские очки». Поэтому там, где Кун видит «парадигмы», я вижу еще и рациональные «исследовательские программы».

Примечания

1. Можно было бы сказать, что положительная и отрицательная эвристики дают вместе примерное (неявное) определение «концептуального каркаса» (и, значит, языка). Поэтому, если история науки понимается как история исследовательских программ, а не теорий, в этом приобретается определенный смысл утверждения о том, что история науки есть история концептуaльных каркасов или языков науки.

2. См.: Popper К, The Logic of Scientific Discovery. L., 1959. sec. I I. 70. Здесь слово «метафизический» употребляется как технический термин наивного фальсификационизма: высказывания является «метафизическим», если оно не имеет «потенциальных фальсификаторов».

3. См.: Watkins J. Influential and Confirmable Metaphysics/ /Mind, 1958. 67. P. 344-365. Уоткинс предупреждает, что «логический разрыв между предложениями и предписаниями в метафизика-методологической сфере обнаруживает себя уже в том, что тот же самый ученый, который отвергает метафизическое учение как таковое, может следовать ему же, если оно выражено в форме предписывающих высказываний» (р. 356-357).

4. Об этой «картезианской исследовательской программе» см.:' Popper К. Philosophy and Physics//Ani del XII Congresso Internationale dl Filosofia. V. 2. 1960. P. ДО.: Welkins i. Op. dt. P. 3iO-351.

5. Cm.: Laplace P. Exposition du Sysleme du Monde. 1796. livre 4, ch. ii.

6. На самом деле твердое ядро программы, конечно, не возникает в полном боевом снаряжении,- подобно Афине из головы Зевса. Оно вырабатывается постепенно в долгом подготовительном процессе проб и ошибок. Но здесь мы не будем обсуждать этот процесс.

7. Реальные примеры приведены в: Lakatos 1. The Changing Logic of Scientific Discovery. L., 1973.

8. Такое допровержение» каждый раз успешно отклонялось при помощи «скрытых лемм»; то есть таких лемм, которые возникают из ограничения ceterls paribus при прочих равных условиях. - Перев.

9. Если ученый (или математик) обладает положительной эвристикой, он отказывается быть втянутым в наблюдения. Он будет «лежать на кушетке, закрыв глаза и забыв о данных)». См.: Лакапих И. Доказательства и опровержения. М., 1967. С. 98 и далее. В этой работе я привожу подробный анализ одной из таких программ. Конечно, этот ученый между делом задает Природе неглупые вопросы: ему нравится, когда Природа отвечает «ДА», но ничуть не огорчает, когда она возражает «НЕТ».

10. Г. Райхенбах, вслед за Кэджори, дает иное объяснение задержки Ньютоном публикации его «Начал»: «К своему разочарованию, он нашел, что наблюдения не согласуются с его результатами вычислений. Вместо того чтобы предложить теорию, сколь бы ни была она прекрасна, не считаясь с фактами, он предпочел положить ее в стол, где его рукопись и пролежала так долго. Лишь приблизительно двадцать лет спустя после новых измерений окружности земли, сделанных французской экспедицией. Ньютон понял, что геометрические данные, которые он использовал, проверяя свою теорию, были неправильными, и что новые данные согласуются с его теоретическими вычислениями. И только после этого он опубликовал свой закон. Эта история с Ньютоном - одна из самых ярких иллюстраций метода современной науки» (Reicheribuch Н. The Rise of Scientific Philosophy. 1951. P. 101-102.

11. Более подробно об исследовательской программе Ньютона см.: Lakatos 1. The Changing Logic....Op. ell.

12. См.: Truesdeil. The Program toward Rediscovering the Rational Mechanics in the Age of Reason/ / Arc hive of the History of Exact Sciences. 1960. V. I. P. 3-36.

13. Типичными примерами таких творческих толчков являются вклад Солди в программу Праута или Паули в программу Бора (старую квантовую теорию).

14. «Верификация» есть подкрепление добавочного содержания в развивающейся программе. Но, разумеется, «верификация» не верифицирует программу, она только показывает ее эвристическую силу.

15. См.: Лакатос И. Доказательства и опровержения. С. 131-137. К сожалению, в этой работе я не провел ясного методологического различения между теориями и исследовательскими программами, и это ухудшило изображение исследовательской программы в неформальной, квазиэмпирической математике.

16. Увы, все это скорее рациональная реконструкция, чем действительная история. Праут отверг существование каких бы то ни было аномалий. Например, он утвердил, что атомный вес хлора равен 36.

17. Праут отдавал себе отчет в некоторых основных методологических особенностях его программы. Вот несколько первых строк из его работы 1815 г.: «Автор представляет свой труд публике с величайшей робостью. Но он верит, что значение этого труда будет оценено должным образом, а также, что найдутся те, кто попытается исследовать поднятую в нем проблему, прежде чем отвергнуть выводы автора или согласиться с ними. Даже если будет доказана их ошибочность, это исследование могло бы обнаружить еще неизвестные факты либо лучше установить уже знакомые; но если выводы автора найдут подтверждение, новый и заманчивый свет пролился бы на всю химическую науку» ( Pmut W. On the Relation belween the Specific Gravities of Bodies In their Gaseou5 State and the Weights of their Atoms / / Ann als of Philosophy. 1815. V. 6.).

18. Дж. К. Максвелл принял сторону Стаса, он полагал невозможным допущение двух видов водорода, поскольку «если бы некоторые молекулы были немного массивнее, чем другие, мы имели бы возможность разделять молекулы с различными массами, ибо тогда одни молекулы были бы несколько плотнее других. А так как этого сделать нельзя, надо признать, что все они подобны друг другу» (Maxwell 3. С. Theory of Heat. 1871).

19. См.: Mafignac. Commentary on Stas' Researches on the mutual Relations of Atomic Weights. герг. in Prout's Hypothesis/embic Club Reprints. 1860. P. 48-58.

20. Cm.: Crookes W. Presidential Adress to the Chemistry Section ot the British Association//Report of British Assoc. 1886. P. 558-576.

21. Ibid.

22. Ibid. P. 491.

23. Cm.: Лакатос И. Доказательства и опровержения. С. 22-60.

24. Этот сдвиг был предвосхищен в замечательной работе Крукса (Crooke't W. Report at the Annual General Meetlng//J. of the Chem. Society. 1888. V. 53. P. 487-504). где он заметил, что решение следует искать в новом различении «физического» и «химического». Но это предвосхищение осталось умозрительными только Резерфорду и Содди удалось превратить его в тучную теорию.

25. См.: Soddy F. The Interprelallon of Atom. 1932. P. 50.

26. Ibid.

27. Эти препятствия побуждали многиx ученых отложить на неопределенный срок или даже отказаться от исследований в рамках программы и присоединиться к другим программам, положительная эвристика которых в то время позволяла достигать более легких успехов: нельзя понять вполне историю науки, не обращаясь к «психологии толпы».

28. Историк науки скажет, что это скорее карикатура, чем действительный очерк истории: но я все же надеюсь, что он послужит своей цели. Кое-что в нем надо понимать не со щепоткой, а с целой горстью соли.

29. В этом, конечно, еще один аргумент против тезиса Уиздома о том, что метафизические теории могут быть опровергнуты, если они противоречат хорошо подкрепленным научным теориям (См.: Wisdom 3. The Refutability of «Irrefutable» Laws//The British Journal for the Philosophy of Science. 1963. \/. 13. P. 303-306).

30. Бор H. 0 строении атомов и молекул//До? К. Избр. научные труды. М., 1970. С. 147-148.

31. Н. Бор в это время считал, что теория Максвелла-Лоренца должна быть со временем заменена f теория протона, предложенная Эйнштейном, уже показала, что это необходимо).

32. См.: Hevesy. Letter to Rutherford, 14.10.1913. Цит. по: Bohr N. On the Constitution of Atoms and Molecules. 1963. P. XLH.

33. В нашей методологии такие защитные уловки ad hoс не обязательны: но, с другой стороны, от них нет вреда до тех пор, пока сохраняется ясное понимание того, что они знаменуют собой проблемы. а не их решения.

34. Bohr N. The Sructure of the Atom. Mabel Lecture. 1922 (курсив мой - и. J.l.

35. Margenlai Н. The Nature of Physical Reality. 1950. P. 311. 36 Зоммерфельд, например, игнорировал в большей степени, чем Бор.

37. Bohr К. Discussion with Eirlstein on Epistemological Problems in Atomic Physics Albert Einslein. Philosopher- Scientist. 1949. V. I. P. 206.

38. Цит, по: SchrudingerE. Might perhaps Energy be merely a Statistical Concept'? Nuovo Cimento. 1958. V. 9. P. 170.

39. Два высказывания образуют противоречие, если их конъюнкция не имеет модели. Т. е, не существует интерпретации их дескриптивных терминов, при которой эта конъюнкция истинна. В обычных рассуждениях термины используются более расширимо, чем в формальном дискурсе: некоторые дескриптивные термины получают фиксированную интерпретацию. В этом неформальном смысле два высказывания могут быть (слабо) противоречивыми при стандартной интерпретации некоторых смыслообразующих терминов, хотя форма-тьме, при нефиксированной интерпретации, они могут быть совместимыми. Например, первые теории спина электрона были несовместимы со специальной теорией относительности, если понятие «спин» получало стандартную ( «сильную») интерпретацию и поэтому рассматривалось как нерасширимый термин; но противоречие исчезало, если «спин» трактовался как неинтерпретированный дескриптивный термин. Не следует спешить со стандартными интерпретациями терминов, ибо выхолащивание значений может привести к бесплодию положительной эвристики программы (однако иногда именно стандартизация значений может оказаться прогрессивной). О демаркации между расширимыми и нерасширимыми (дескриптивными и логическими) терминами в неформальном рассуждении см.: Лакатос И. Доказательства и опровержения.

40. Bohr К. The Structure of Atom, последний параграф.

41. Наивные фальсификационисты готовы увидеть в подобном либерализме чуть ли не преступление против разума. Их главный аргумент звучит примерно так: «Если мы станем допускать противоречия, мы должны будем расстаться со всяким видом научной деятельности, это будет равносильно полному распаду науки. Сказанное легко подкрепить, доказав, что если допущены два противоречивых высказывания, то по необходимости допустимы какие угодно высказывания. В самом деле, логически мы вправе выводить из пары противоречивых высказываний вообще любое высказывание. Теория. включающая противоречие, поэтому совершенно бесполезна в качестве теории{ Поппер К. Что такое диалектикам/Диалектика и ее критики. М., 1986. С. 35. 38). Справедливости ради надо отметить, что здесь Поппер выступает против гегелевской диалектики, в которой противоречие объявляется достоинством, и он совершенно прав, указывая на опасность этого. Но Поппер никогда не анализировал примеры эмпирически (или не-эмпирически) прогрессивного знания, покоящегося на противоречивых основаниях; в 24-й главе его «Логики» прямо говорится о непротиворечивости как о требовании к научной теории, не допускающем никаких исключений.

42. См.: Kramers. Pas Korrespondenzprinclp und der Schalenbao des Alonls//Die Nalurwissenschaflen. 1923. V. 2. S. 550-559.

43. Бор H. Атомная физика и человеческое познание. М., 1959. С. 18.

44. М. Бори в своем живом описании принципа соответствия также указывает на двойственность его оценок: «Искусство угадывания правильных формул, которые отклоняются от классических, но переходят в них в смысле принципа соответствия, было значительно усовершенствовано» (Soph М. Статистическая интерпретация квантовой механики//Лдлн М. Фидика в жизни моего поколения. М., 1963. С. 304).

45. Увлекательную историю этого длинного ряда обескураживающих заблуждений см.: Whittaker Е. History of Theories of Aether and Electricity. V. 2. 1953. P. 103-104. Сам Планк дает драматическое описание этих лет: «Мои тщетные попытки как-то ввести квант действия в классическую теорию продолжались в течение ряда лет и стоили мне немытых трудов. Некоторые из моих коллег усматривали в этом своего рода трагедию» (Планк М. Научная автобиография///7.чднк М. Избр. научи, труды. М., 1975. С. 661).

46. См.: Lakiltos 1. The Changing Logic of Scientific Discovery. Конечно, редукционистская программа может считаться научной, если только она объясняет больше того, что остается за рамками объяснения: в противном случае, редукция научной не является (су. Pepper К. А realist Viev of Logic, Physics and Hislory//Physics, Logic and History. 1969). Если редукция не обеспечивает прироста нового эмпирического содержания (т. е. новых фактов), она выступает как регрессивный сдвиг проблем, как чисто лингвистическое упражнение. Ярким примером такой чисто лингвистической редукции являются усилия картезианцев 'укрепить свои) метафизику так, чтобы ньютоновская гравитация могла быть истолкована на ее основании.

47. Эйнштейн А. Письмо к Шредингеру от 31.5.1928.//Шредингер Э. Новые идеи в физике. М.. 1978. С. 238. В ряду критиков копенгагенского «анархизма)» следует назвать, кроме Эйнштейна, Поппера, Ландо, Шредингера, Маргенау, Блохинцева, Бома, Фенье и анаши. Аргументы в защиту копенгагенской интерпретации см.: Гейзенберг. В. Развитие интерпретации квантовой теории//Н. Бор и развитие физики. М., 1958. С. 91-106: меткая критика недавно представлена Поппером (Pepper К. Quantum Mechanics Without «The (Jbserver/Quantum Theory and Reality. Berlin, 1967). Фейерабенд использовал некоторые противоречия и колебания Бора, чтобы апологетически фальсифицировать боровскую философию (Feyefabend Р. On а Recent Critique of Complementarity/ /Phil. of Science. 1968-9. V. 35. P. 309-331. V. 36. P. 82-105). Он представил в кривом зеркале критику Бора со стороны Поппера, Панде, Маргеяау, затушевал оппозицию Эйнштейна, а главное, кажется, совсем забыл, что в некоторых своих ранних статьях он по этому вопросу занимал даже более попперианскую позицию, чем сам Поппер.

48. Power. Introductory Quantum Electrodynamics. 1964. Р. 31 (курсив мой.- Н. Л.). Выражение «полностью» здесь надо понимать буквально. Вот еще пример: «Предположение, что какой-либо элемент оснований квантовой теории может быть ложным - абсурдно... Неприемлема и аргументация, согласно которой научные результаты всегда преходящи. Это скорее относится к философским концепциям современной физики, поскольку еще многим неясно, как глубоко открытия квантовой физики воздействуют на всю эпистемологию... Условия наблюдения в квантовой физике убедительно говорят о том, что обычный язык является необходимым источником определенности физического описания» («Nature». 19OT.V.222.P.1034-1035).

49. Это рациональная реконструкция. На самом деле Бор признает эту возможность только в 1926 г. (fiohr N. Letter to «Nature». 1926. V. I 17. P).

50. Помимо этой аналогии, в положительной эвристике Бора имелась и другая фундаментальная идея: «принцип соответствия)». Это было намечено им еще в 1913 г.: см. вторую часть 5-го постулата, но развита она была позже, когда стала использоваться как ведущий принцип при решении некоторых проблем, возникших в последующих, более тонких моделях (таких, как интенсивность и состояния поляризации). Характерной особенностью этой второй части положительной эвристики было то, что Бор не придавал ей метафизического смысла: по его мнению, это было временное правило, которым следовало пользоваться до тех пор, пока классическая теория электромагнетизма (и, возможно, механика) не будут заменены.

51. См.: Davisson С. J. The Discovery of Electron Waves. Nobel Lecture. 1937. Подобную эйфорию испытывал Мак-торен в 1748 г. по отношению к программе Ньютона: ньютоновская философия, писал он, «основанная на эксперименте и доказательстве, не может пасть, покуда разум или природа вещей останутся неизученными... Ньютона оставил потомству сделать не так уж много: наблюдать небесные тела и вычислять их путь по его формулам» (MacLaurin. Account of Sir Isaac Newlon's Philosophical Discoveries. 1748. P.

52. «Наивная догадка» здесь - это специальный термин, смысл которого разъясняется в моей работе «Доказательства и опровержения». Ситуационное исследование и подробную критику мифа об «индуктивном базисе» науки (естествознания или математики) см. гл. 7, в особенности с. 97-106. Там я показал, что «наивная догадка» Декарта и Эйлера о том, что для всех многогранников справедлива формула V- Е +F= 2, была неверна и избыточна в свете дальнейшего развития математики: в качестве других примеров можно вспомнить, что попытки Бойля и его последователей установить соотношение PV=RT оказались иррелевантными дня дальнейших теоретических разработок за исключением некоторых экспериментальных установок), так же как три закона Кеплера могли быть излишними для ньютоновской теории тяготения.

53. См.: Джеммер М. Эволюция понятий квантовой механики. М., 1985. С. 86.

54. См.: Fowler W. А. Observations of the Principal and Other Series of lines in the Spectrum of Hydrogen//Monthly Notices of the Royal Astronomical Society. 1913. V. 73. P. 62-71. Между прочим «наблюдательная» теория Фаулера была основана на теоретических исследованиях Ридберга. которые «при отсутствии строгого экспериментального доказательства он рассматривает как оправдание его экспериментальных результатов.» Никольсон спустя всего три месяца ее ссылается на результаты Фаулера как на «лабораторное подтверждение теоретических выводов Ридберга» ( Nickolson. А Possible Extension of the Spectrum of Hydrogen/ / Monthly Notices of the Royal Astronomical Society. 1913. V. 73. P. 382-385). Мне кажется, этот небольшой эпизод хорошо иллюстрирует мою поговорку: большинство ученых имеют такое же представление о том, что такое наука, как рыбы - о гидродинамике.

В докладе на 93-м ежегодном общем собрании Королевского Астрономического Общества «экспериментально-лабораторные наблюдения» новых «водородных линий, которым отдано так много усилий физиков» характеризовалось как «достижение огромной значимости» и «триумф хорошо организованной экспериментальной работы».

55. См.: Ruhr JV. Letter to Rutherford. 6.3.1913//Bohr M. On the Constitution of Atoms and Molecules. 1963.

56. Cm.: Emus M. The Spectra of Helium and Hydrogcn//Nature. 19 13. V. 92. P. S.

57. «Укрощение монстра» - превращение контрпримера в пример на основании некоторой новой теории. См.: Латник И. Доказательства и опровержения. С. 33. Но «монстр» Бора был эмпирически прогрессивным: он предсказывал новый факт - появление линии 4686 в трубке без водорода.

58. См.: Fowler W- А. The Spectra of Helium and Hydrogen//Nalure. 1913. V. 92. P. 232.

59. Cm.: Бор H. Избр. научные труды. М., 1970. С. 149-151. И этот «монстр» был также «прогрессивным». Бор предсказал, что наблюдения Фаулера должны быть слегка неточны, а «постоянная» Ридберга должна иметь более тонкую структуру.

60. См.: Fowler W. А. Ор. cit. Но Фаулер особо отметил, что программа Бора еще не объяснила спектр линий не-ионизованного, обычного гелия. Вскоре он все же отбросил свой скепсис и присоединялся к исследовательской программе Бора (Fowler W. А. Series Lines in Spark Spectra/ Proc. of lhe Roya! Soc. of London ( A) . 1914. V. 90. P. 426-430).

61. Cm.: Hevesy. Op. cit. «Когда я рассказал ему о спектре Фаулера, огромные глаза Эйнштейна стали еще больше, и он сказал мне: «Тогда это одно из величайших открытий».

62. См.: Michelson М. On the Application of Interference Methods I о Spectroscopic Measurements. 1-ll.//Philosophical Magazine. Ser. 3. 1891-2. V. 31. P. 338-346; V. 34. P. 280-299. в особенности с. 287-289. Майкельсон даже не упоминает о результатах Бальмера.

63. См.: Mosely С. Letter to Nature // Nature. 1914. V. 92. Р. 554.

64. См.: Sonimeffeld A. Zur Quanlentheorie del-Spectrainien//Anrlalen der Physic. 1916. V. 51. P. 68. Cm.: Hand. Goltulgen, Copengsgen, Leipzig ml Ruckbllc//Werner HOsenberg mid die Physik unserer Zeil. 1961. Это подробно обсуждалось Фейерабендом (Feyerabend P. Оn а Recent Critique... ор. ell. Р. 83-871. Но разбор Фейерабенда слишком тенденциозен. Его главная цель - обыграть методологический анархизм Бора и доказать, что Бор выступал против коппенгагенской интерпретации новой (после 1925 г) квантовой программы. Поэтому, с одной стороны, Фейерабенд преувеличивает разочарование Бора противоречием со старой (до 1925 г.) квантовой программой, а с другой стороны, придает чересчур большое значение тому, что Зоммерфельд был менее озабочен проблемой противоречия в основаниях старой программы, чем сам Бор.

65. См.: Вот М. Мах Karl Ernst Ludwig Plank//Obitaary Notices of Fellows of Ike Royal Society. 1948. V. 6. P. 180 (курсив мой.- И. J).

67. В этих трех примерах мы оставляем в стороне сложности, связанные, например, с успешной апелляцией против приговора экспериментаторов.

68. Это говорит о том, что одинаковые теории и в точности те же данные, если их подвергнуть рациональной реконструкции в различных временных порядках могут образовывать либо прогрессивный, либо регрессивный сдвиги проблем. См.: Lukalus 1. Changes in the Problem of Inductile Logfc//The Problem of Induclite Logic. 1968. P. 387.

69. Cm.: McCulloch. The Principles of Political Economy: With a Scotch of the Rise and Progress of the Science. 1825. P. 2f.

70. Кстати, маниакальное увлечение сбором данных - и слишком большой точностью - не позволяет сформулировать даже наивные «эмпирические» гипотезы, вроде гипотезы Бальмера. Знай Бальмер о тонкой структуре спектра по Майкельсолу, пришел ли бы он к своей формуле? То же самое относится к первой наивной версии универсального закона газов и т. д. Догадка Декарта - Эйлера о многогранниках, скорее всего, никогда не могла бы возникнуть, если бы не нехватка данных см.: Лакатос И. Доказательства и опровержения. С. 1 17-1 18.

71. «В период между публикацией великой трилогии Бора 1913 г. и выходом на сцену волновой механики появилось множество работ, развивающих идеи Бора до уровня грандиозной теории атомных явлений. Это были коллективные усилия, а имена физиков, внесших свой вклад в эту работу. составляют блестящую плеяду: Бор, Бори, Кляйн, Росселенд, Крамерс, Паули, Зоммерфельд. Планк. Эйнштейн. Эпштейн, Дебай, Щварцшильл, Уилсон.,.» ( ТегНааг. The Old Quantum Theory. 1967. Р. 43.

72. См.: Unlenbeck G., Goads wit, Ersetzungder Hypothese vom unmechanlschen Zw'angdurcheine Forderung bezllglich des innere п Verhalten s Jades emzelnen Electrons.//Die Naturwissenschaften. 1925. V. 13. P. 953-954.

73. См.: Джеммер М. Пит, соч. С. 154-155.

74. Живое описание этой регрессивной фазы программы Бора см.: Mm-genim Н. Ср. ell. Р. 31 1-313. Когда программа находится в регрессивной фазе, ее главные стимулы идут от положительной эвристики аyомалии? как правило, игнорируются. В регрессивной фазе звристическая сила программы иссякает. При отсутствии соперничающей программы эта ситуация преломляется в психологии ученых необычайной сверхчувствительностью к аномалиям и ощущением «кризиса» в смысле Куна.

75. Bemstein. А Comprehensible World: On Modern Science and its Origins. 1961. P. I 29. Чтобы оценить. какие элементы соперничающих проблемных сдвигов прогрессивны и какие регрессивны, нужно понимать те идеи, которые в них фигурируют. Но социология познания часто служит удобной ширмой. за которой скрывается невежество: большинство социологов познания не понимают, и даже не хотят понимать эти идеи, они наблюдают социально-психологические образцы поведения. Поппер часто рассказывает об одном «социальном психологе», д-ре X, который изучал поведение группы ученых. Он пришел на семинар физиков, чтобы заниматься исследованиями по психологии науки. Он наблюдал «возникновение лидера», «создание кругового эффекта» в одних случаях и «защитную реакции»» в других, корреляции между возрастом, полом и агрессивностью поведения и т. п. (Д-р X заявлял, что владеет утонченной техникой современной статистики, применяемой при изучении небольших групп}. В конце его увлеченного повествования Поппер спросил: «А какая проблема обсуждалась в исследуемой Вами группе?» Д-р X был изумлен таким вопросом: «О чем Вы спрашиваете? Я не прислушивался к тому, о чем они говорили! И какое это имеет значение для психологии познания?».

76. Разумеется, наивные фальсификационисты все же отпускают какое-то время на «приговор эксперимента»: ведь эксперимент должен повторяться и критически анализироваться. Но как только дискуссия приходит к завершению, и эксперты находят общий язык, и «базисные предложения» считаются принятыми, и решено, какая специальная теория попадает под их удар - наивный фальсификационист больше не испытывает сострадания к тем, кто продолжает «увиливать».

77. Ранее (Lakatos I. Changes in the Problem of Inductive Logic. Op. ell) a различал, следуя Попперу, два критерия «подгонки». Я называл ad hос1 теории, которые не имеют избыточного содержания по сравнению со своими предшественницами (или соперницами). т. с, не предсказывали никаких новых фактов; я называл ad hос2 теории, которые предсказывали новые факты, но при этом полностью заблуждались: ни одно из таких предсказаний не получало подкрепления.

78. Формула излучения Планка (как она приведена в: Plank М. Liber eine Verbesserung der Wierlschen Spektaigleichung//Verhandlungen der Deutschen Physlkalischen Gessellschaft. 1900. V. 2. P. 237-245) является хорошим примером. Такие гипотезы, которые не являются ни ad hoc, ни ad hoc2. но все же неудовлетворительны в смысле, обозначенном здесь, можно назвать гипотезами ad hoc3. Эти три (все с уничижительным оттенком) смысла ad hoe могут быть с успехом помещены в “Оксфордский словарь английского языка” Интересно отметить, что термины «эмпирическая» и «формальная» одинаково синонимичны jd hoс3,. Миль в своей блестящей работе (Meehl. Theory Testing in Psychology' and Physics: a Melhofological Paradox.. Phil. of Science. 1967 V. 34. P. 103-115) отмечает, что в современной психологии - особенно в социальной психологии - многие якобы «исследовательские программы» состоят из череды таких уловок ad hос3.

79. Прочитав упомянутую работу Миля, а также: Lykkerl. Statistical Significance in Psychological Research/ / Psychological Bulletin. 1968. V. 70. P. 151-159, можно было бы удивиться тому, что роль статистической техники в социальных науках главным образом определяется тем, что она дает аппарат для фальшивых подкреплений и тем самым видимость «научного прогресса», тогда как в действительности за этим не стоит ничего, кроме псевдо-интеллектуального мусора. Миль пишет, что «в физических науках обычным результатом улучшения экспериментальных условий, приборов или возрастания числа данных является повышение трудностей «наблюдательного барьера», который данная физическая теория должна преодолеть: в то же время в психологии и в некоторых так называемых поведенческих науках обычный результат подобного улучшения экспериментальной точности заключается в том, что снижается барьер, через который теория должна перескочить». Или, как пишет Ликкен, «статистическая значимость ( в психологии) является, между прочим, наименее важным атрибутом хорошего эксперимента: она не является достаточным условием для того, чтобы утверждать, что теория удовлетворительно подкреплена, что имеющие смысл эмпирические факты прочно установлены, и что экспериментальный отчет должен быть опубликован». Я думаю, что большая часть теоретизирования, о котором пишут Миль и Ликкен, является аd hoс3. Таким образом, методология исследовательских программ могла бы помочь нам сформулировать законы, которые стали бы на пути у потоков интеллектуальной мути, грозящей затопить нашу культурную среду еще раньше, чем индустриальные отходы и автомобильные газы испортят физическую среду нашего обитания.

80. См.: Лактос И. Доказательства и опровержения.

81. Таким образом исчезает методологическая асимметрия между универсальными и единичными предложениями. Можно было бы принять конвенцию: в рамках «твердого ядра» мы решаем «принимать» универсальные, в рамках «эмпирического базиса» - единичные предложения. Логическая асимметрия между универсальными и единичными предложениями играет фатальную роль только для индуктивиста-догматика, который желает брать уроки только у твердо установленного опыта и логики. Конвенционалист, конечно, может «допустить» такую логическую асимметрию: при этом он не обязан (хотя может) быть индуктивистом. Он «допускает» некоторые универсальные предложения, но не потому, что они дедуцируются ( или выводятся индуктивно) из единичных.

82. Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983. С. 74.

83. Там же.

84. Поппер К. Что такое диалектика? цит, соч. С. 28. Сходное замечание см. в: Поппер К. Логика и рост... С. 264. Но эти замечания. по-видимому, противоречат другим его же замечаниям в «Логике научного открытия», которые мы приводили выше, и потому их можно понять как признаки того, что Поппер постепенно осознавал неустранимую аномалию в своей же исследовательской программе.

В самом деле мой критерий демаркации между зрелой и незрелой наукой можно истолковать как переработку в духе Поппера идеи Купа о «нормальности» как отличительной характеристике ( зрелой) науки; он также усиливает мою прежнюю аргументацию, направленную против рассмотрения наиболее фальсифицируемых предложений как наиболее научных. Эта демаркация между зрелой и незрелой наукой уже содержится в «Доказательствах и опровержениях», где я назвал первую «дедуктивной догадкой», а вторую «наивностью проб и ошибок».