Плотин об идеях индивидов

Institute of Philosophy, Russian Academy of Sciences.

The article is devoted to Plotinus' explanation of individual qualities in V. 7 “On Whether or not There are Ideas of Individuals". In this regard, the following questions are considered: 1) the ideas of individuals in Platonism, 2) the problem of the infinity of the intelligible world, 3) the periodical character of the world's process, 4) individual qualities in Stoicism and Plotinus, 5) the coexistence of indistinguishable individuals. As a result, the author comes to the following conclusions. The goal of Plotinus this treatise was to examine the famous school question in the context of his own metaphysical system (1). Plotinus does not accept the existence of ideas of individuals (2), explaining all features of individuals by the difference in the dominance of certain logoi over matter (3). According to Plotinus, the number of souls is limited, but even if it were infinite, this would not affect the completeness and perfection of the Intelligible world (5). Two indistinguishable individuals can coexist in one world period (6).

Keywords: Ideas of Individuals, Individuation, Plato, Aristotle, Stoics, Plotinus, Palingenesis

Трактат V. 7 «Существуют ли идеи индивидов?» в хронологическом порядке восемнадцатый. В этом коротком трактате Плотин касается двух очень важных для платонизма проблем - проблемы существования идей индивидов¹ и проблемы бесконечности идей. Прежде всего Плотин ставит вопрос об идее каждого человека.

Краткое содержание трактата:

§ 1. Существует ли идея каждого человека? Если да, то означает ли это, что идей бесконечное число?

§ 2. Проблема смешения логосов индивидов при рождении потомства.

§ 3. Могут ли два человека быть абсолютно одинаковыми? Стоическая доктрина индивидуальных качеств и неповторимости индивидов.

Идеи индивидов

Вопрос о том, у каких вещей могут быть идеи, а у каких нет, поставлен самим Платоном. Для Платона идеи есть у нравственных качеств, математических отношений и объектов, чувственных вещей. Однако к признанию такого широкого круга идей Платон пришел не сразу. В «Пармениде» (130 с) Сократ сомневается, существуют ли идеи человека, огня и воды; в ответ Парменид спрашивает Сократа о еще менее «достойных» вещах: «Ну а относительно того, о чем и сам вопрос может показаться смешным, - например, волос, глина, грязь или что-нибудь еще более нестоящее и ничтожное», - считает ли он, что для них существуют свои идеи? Сократ полагает, что у таких вещей не может быть идеи: «...все это - каким мы его видим, таково и есть, а думать, будто каждое из этого существует как некий вид, боюсь, будет уж очень странно» (130 d). Однако Сократ не вполне уверен в своей правоте, возможно, даже у таких вещей есть идеи. На это Парменид отвечает, что сомнения Сократа происходят оттого, что «философия еще не захватила тебя так, как, думаю, еще захватит, и тогда ты уже не будешь пренебрегать ничем из этого. А покамест ты еще по молодости лет оглядываешься на людские мнения» (130 е). Таким образом, Платон в «Пармениде» ставит в один ряд вопрос о существовании идеи человека и первоэлемента. В «Тимее» (51 b) он ясно утверждает существование идей элементов, а в «Филебе» (15 а) принимает идею человека. В «Филебе» необходимость постулировать существование идей для всего возникающего и гибнущего вполне ясна, а вопрос состоит только в том, можно ли логически разделить единую идею, чтобы сделать ее предметом мысли. Здесь в качестве примера идеи Сократ рассматривает идею человека, поставив ее в один ряд с идеей Блага: «Друг мой, я имею в виду не тот случай, когда кто-либо полагает единство возникающего и гибнущего, как мы только что говорили. Ведь такого рода единство, как мы сказали, не нуждается, по общему признанию, в опровержении; но если кто-нибудь пытается допустить единого человека, единого быка, единое прекрасное и единое благо, то по поводу разделения таких и им подобных единств возникают большие споры и сомнения» Пер. Н.В. Самсонова.. Конечно, здесь Платон имеет в виду идею человека как вида, а не идею индивида. Этот факт был хорошо известен Аристотелю. Аристотель говорит об идее человека как о типичном примере идеи («Никомахова этика», 1096 b 1), а проблему самопредикации идей называет аргументом о третьем человеке.

Критикуя сторонников теории идей, Аристотель в «Метафизике» (I. 9. 990 b 9-15) убеждает нас в том, что все представленные платониками доказательства несостоятельны. Несостоятельность части из них он видит как раз в том, что платоники приписывают идеи тем вещам, у которых их быть не должно, а именно: относительным вещам (больше-меньше, отец-сын), отрицательным вещам (несправедливое, уродливое и т.п.) и преходящим вещам (то есть индивидам). «Ни один из способов, какими мы доказываем, что эйдосы существуют, не убедителен. В самом деле, на основании одних не получается с необходимостью умозаключения, на основании других эйдосы будут у того, у чего, как мы полагаем, их нет. Согласно “доказательствам от знаний” (ката те Y&P toыз Aфyouз toыз ек tцv ernцTppцv) эйдосы должны были бы иметься у всего, о чем имеется знание Под доказательствами от знаний Аристотель имеет в виду следующий аргумент, имев-ший место у Платона (Rep. 479 a - 480 a; Tim. 51 d - 52 a) и реконструируемый Россом в общем виде следующим образом: если знание существует, то должен быть неизменный предмет знания; знание существует, следовательно, существует неизменный его предмет (см.: Aristotle. Metaphysics. Vol. I. Oxford, 1924. P. 193).. На основании довода о “едином во многом” (ev eni noAAњv) идеи должны были бы быть у отрицаний (аno9вфeњv). А на основании довода о том, что “даже если нечто исчезло, его можно мыслить”, идеи должны быть у преходящего (90apTЦv): потому что о нем остается некоторое представление. Далее, на основании наиболее точных доказательств одни признают идеи относительного, о котором мы говорим, что для него нет рода самого по себе; другие приводят довод о “третьем человеке”» Я цитирую «Метафизику» Аристотеля в переводе А.В. Кубицкого с некоторыми измене-ниями.. Когда Аристотель говорит об идеях преходящих вещей, он как раз имеет в виду идеи индивидов: может существовать идея лошади как вида, а не идея конкретной лошади, потому что, когда лошадь исчезнет, что будет с ее идеей?

В среднем платонизме вопрос о существовании идей индивидов решался отрицательно. В «Учебнике платоновской философии» (9. 2) Алкиной обсуждает существование уже знакомых нам по Аристотелю и Платону идей: идей индивидов, идей относительных вещей, искусственно созданных предметов, болезней и ничтожных вещей: «По мнению большинства платоников, нет идей для создаваемого искусственно, например для щита или лиры Аристотель первый, кто отрицает наличие у Платона идей вещей, созданных искус-ственно. В «Метафизике» (XII. 3. 1070 а 18) он утверждает, что «Платон говорил, что идеи есть у того, что существует по природе». Однако это утверждение противоречит текстам Платона, например, в «Государстве» (Rep. 596 b; 597 c) Сократ говорит, что су-ществует идея ложа, которую создал Бог: «Так вот, эти самые кровати бывают трояки-ми: одна существует в самой природе, и ее мы признали бы, думаю я, произведением бога... другая - это произведение плотника. третья - произведение живописца.» (пер. А.Н. Егунова). См. также «Кратил» 389 b - c. Средние платоники разделяли мне-ние Аристотеля., для того, что нарушает естественный порядок, например для лихорадки или холеры, для отдельного, например для Сократа и Платона, а также для ничтожного, например для грязи или сора, и для относительного, например для большего и меньшего» Пер. Ю.А. Шичалина.. Предлагая решение этой школьной проблемы, Плотин пишет трактат V. 7 (18).

Ранее Плотин уже затрагивал вопрос о существовании идей индивидов. В трактате V. 9 (5) «Об уме, идеях и сущем» Плотин занимает традиционную для платоников позицию, то есть отрицает существование идей индивидов: «...виды суть виды общего, то есть не Сократа, а человека» Я цитирую трактат Плотина V. 9 в переводе Ю.А. Шичалина. (V. 9. 12. 2-3). Однако вопрос о том, что определяет индивидуальные качества каждого человека, не кажется ему ясным: «.относительно человека следует рассмотреть, есть ли Там то, что свойственно отдельным людям?» (V. 9. 12. 4). Как пример различных индивидуальных качеств Плотин приводит кур- носость и горбоносость, которые можно рассматривать как видовые отличия. Но вот то, что у человека именно так выгнут нос, а у другого иначе, зависит от материи. «Относительно отдельного свойства, то есть того, что не тождественно, а у разных разное: например, если одни курнос, а другой с горбатым носом, то горбоносость и курносость следует относить к видовым отличиям человека, как в случае с различиями животного; но то, что у одного появляется такая вот горбоносость, а у другого другая, может зависеть и от материи» (V. 9. 12. 5-10). Цвет кожи тоже может объясняться двояко: с одной стороны, различием в логосе, а с другой - материей и местом. «Точно так же различия в цвете кожи: одни - в понятии, а особенность других зависит от материи и места, которое может быть различным» (V. 9. 12. 5-10). Таким образом, Плотин объясняет индивидуальные качества не только различием в логосе, но и местом и материей, имея в виду под материей не первую материю, а тело. В V. 7 Плотин склоняется к мысли о том, что все индивидуальные качества, кроме уродства, объясняются идеями или логосами. В начале трактата идея индивида трактуется как то, с чем человек связан в умопостигаемом, как его умопостигаемая часть. Тогда очевидно, что всякий человек должен иметь нечто наподобие идеи, поскольку сущность каждого человека заключена в умопостигаемом мире Ср.: «Следует рассматривать сущность каждого, взирая на него в его чистоте... Рассмат-ривай же отделив. - а лучше: пусть отделивший узрит себя и уверует в собственное бессмертие, когда станет созерцать себя уже в умопостигаемом и чистом» (IV. 7 (2). 10. 30-33. Пер. мой). ^Пер. А.Н. Егунова..

Проблема индивидуации

Теория идей Платона дает богатую почву для различных интерпретаций. У Платона отношение идей и вещей представляет собой неразрешимую проблему. В первой части диалога «Парменид» Платон выдвигает ряд апорий, возникающих при попытке определить, каковы отношения между идеями и вещами. Этот список не является исчерпывающим. Помимо перечисленных затруднений, говорит Платон, существует еще огромное множество других, однако «ежели кто откажется допускать существование видов бытия после всех этих сегодняшних и прочих такого рода рассуждений и уклонится от определения вида каждого, беря его как одно, - ему будет некуда обратить свою мысль из-за отказа признать, что у каждого из сущих есть всегда тождественная идея, и таким образом он совершенно уничтожит возможность рассуждать» (135 b - c). Интерпретируя Платона, Аристотель связал идеи с общими понятиями (каВоЛои), то есть родами и видами, и противопоставил их единичному (каВ' eKaoiov), то есть отдельным вещам. Сам Платон не стал бы этого отрицать. В «Государстве» (596 а - b) он говорит, что у платоников принято приписывать идею всем тем вещам, которые можно объединить общим именем: «Для каждого множества вещей, обозначаемых одним именем, мы обычно устанавливаем только один определенный вид»¹¹. Вопрос в том, как существуют общие понятия? Аристотель считал, что положение о том, что общие понятия существуют независимо от вещей, принадлежит Платону и платоникам: «Сократ не считал отделенными от вещей ни общее, ни определения. Сторонники же идей отделили их и такого рода сущее назвали идеями, так что, исходя почти из одного и того же довода, они пришли к выводу, что существуют идеи всего, что сказывается как общее» («Метафизика» XIII. 4. 1078 b 30-35). Конечно, такой вывод влечет за собой ряд трудностей, одна из них - проблема индивидуации. Если идея - это общее, существующее вне единичного, то откуда берутся индивидуальные особенности? Аристотель объясняет различие индивидов разницей материи: «А целое - это уже такая-то форма в этой вот плоти и кости, Каллий и Сократ; и они различны по материи (ведь она у них различная), но одно и то же по виду, ибо вид неделим» («Метафизика» VII. 8. 1034а 7-8). Именно это представление об источнике индивидуальных качеств укрепилось в платонизме до Плотина.

Плотин отвергает аристотелевское представление о материи как источнике индивидуальности. Все, что материя может сделать с вещью, - это изуродовать ее. Материя, согласно Плотину, не просто бескачественный субстрат, а сущность, противоположная идее, размывающая и разрушающая ее природу. Более того, Плотин считает материю природой и началом зла. В I. 8 (51) «О том, что такое зло и откуда оно» Плотин живописно рассказывает о том, как материя поглощает и переваривает эйдосы: «Формы внутри материи не [остались] теми же самыми, что были, если бы они наличествовали сами по себе, а они [стали] внутриматериальными логосами, погубленными в материи и переделанными ее природой, ведь не сам по себе огонь жжет, и ничто иное из существующих самих по себе не совершает того, что, как считается, формы делают, появившись в материи. Потому что материя, став госпожой, уничтожает и разрушает то, что появилось в ней, добавляя свою природу, которая противоположна [эйдосу]: не холодное к теплому материя привносит, а свою безэйдосность в эйдос тепла и аморфность в форму, [она привносит] избыток и недостаток в соразмерное, - до тех пор, пока она не сделает эйдос своим и уже не принадлежащим себе самому; как в пище животных то, что было переварено, уже не то, что поступило [в желудок], но стало кровью собаки и всем собачьим; всё, что она съела, [стало] собачьими соками» (I. 8. 8. 13-23. - Пер. мой. - Н.В.).

Помимо аристотелевского объяснения индивидуальности, существовала стоическая доктрина индивидуальных качеств Sedley D. The Stoic Criterion of Identity // Phronesis. 1982. Vol. 27. No. 3. P. 255-275.. Для стоиков материя как общий всем вещам субстрат не могла служить источником индивидуальных особенностей. Поэтому наряду с общим качеством (Koivњз noiov) вводилось т.н. индивидуальное качество (iфtaз noiov). В стоической системе категорий общие качества, то есть качества, которыми обладает множество индивидов, помещались во вторую категорию, сразу после субстрата (щnoKei^evov), то есть материи. Индивидуальные качества помещались уже не во вторую, а в третью категорию (nњз exov). Индивидуальное качество - это совокупность уникальных свойств индивида. Симпликий в «Комментарии к О душе» (SVF II 395) так поясняет эту доктрину: «В составных вещах присутствует неделимая форма, на основании которой стоики ведут речь об индивидуальном качестве (iфtaз noiov), которое разом возникает, так же исчезает и на протяжении всей жизни составной вещи пребывает одним и тем же (хотя бы отдельные части [этой вещи] в разное время возникали и погибали) Пер. А.А. Столярова.». Индивидуальное качество присутствует на протяжении всей жизни индивида и не уничтожается, даже если части индивида меняются (возникают и уничтожаются). Стоики, во-первых, полагали, что одна субстанция не может иметь два индивидуальных качества, а во-вторых, что одно индивидуальное качество не может принадлежать двум субстанциям. Из этих положений вытекало следующее заключение: не может быть двух одинаковых индивидов в одном мировом цикле. Иллюстрируя этот тезис, Хрисипп сформулировал аргумент о Дионе и Теоне, который пересказывает Филон Александрийский в трактате «О вечности мира» (SVF II 397). «Хрисипп... обосновав утверждение, согласно которому в одной и той же сущности никоим образом не могут сосуществовать два индивидуальных качества (iфtaз noiov), он говорит: “Для лучшего понимания представим себе [двух людей] - одного со всеми членами, а второго - без ноги; пусть полноценный человек зовется Дионом, а ущербный - Теоном, и пусть затем Дион лишится одной ноги”. Если выяснять теперь, который из двух погиб, то лучше ответить: “Теон”. “Это, - объясняет Хрисипп, - неизбежно потому, что Дион, потеряв ногу, перешел в неполноценную сущность Теона, а два индивидуальных качества не могут сосуществовать в одном и том же субстрате. Следовательно, Дион должен остаться, а Теон с такой же необходимостью исчезнуть”» Пер. А.А. Столярова.. Аргумент не вполне ясен, почему погибает именно Теон, хотя с ним ничего не произошло? Можно предположить, что Теон погибает потому, что когда Дион теряет ногу, то именно Теон лишается своего индивидуального качества, которое делало его Теоном. Ясно одно - вдвоем Теон и Дион сосуществовать не могут. Плотин переосмысляет стоическую категорию индивидуальных качеств в платоническом ключе, то есть он рассматривает индивидуальные качества не как материальные, а как идеальные, относящиеся исключительно к форме, то есть к логосу. Плотин не видит необходимости, во-первых, полагать, что два одинаковых индивида не могут сосуществовать (вопрос в другом: действительно ли они одинаковые или это только мы не можем их различить), а во-вторых, что индивидуальное качество только одно, напротив, их может быть несколько.

плотин индивид

Бесконечность логосов и идей

С точки зрения Плотина, индивидуальные отличия (iфiKod бшфораі - так он называет стоическое iфtaз noiov) суть не что иное, как индивидуальные логосы, то есть логосы, отвечающие за все отличия, которыми наделен каждый индивид, помимо уродства Chiaradonna R. Plotinus on Sensible Particulars and Individual Essences. P. 61-62.. Если число индивидов бесконечно, то число индивидуальных качеств, то есть логосов, тоже бесконечно. До Плотина для платоников бесконечность в умопостигаемом представляла проблему. Следуя пифагорейской парадигме, они помещали бесконечность на стороне дурного, то есть материи или тела, а идею рассматривали, скорее, как предел и цель. Кроме того, если бы бесконечность присутствовала в мире идей, это означало бы его незавершенность и неполноту, ущербность горнего мира, ведь со времен Аристотеля бесконечность определялась как то, вне чего всегда что-то есть. Плотин трактует бесконечность в умопостигаемом иначе. Умопостигаемое таково, что бесконечность в нем имеет совсем другие свойства, нежели бесконечность телесного мира, а именно она означает отсутствие пределов или барьеров, которые могли бы отделять и изолировать одни части умного мира от других. Таким образом, бесконечность в умопостигаемом не означает нумерической бесконечности идей или логосов. В двух трактатах, VI. 4 и VI. 5 (22, 23), «О том, что единое и тождественное бытие присутствует повсюду» Плотин последовательно доказывает единство и повсеместное присутствие умопостигаемого. Умопостигаемое не занимает никакого места, поэтому оно не находится в пространстве, то есть само-по-себе оно нигде, но для телесного мира оно присутствует везде и целиком. Эту мысль Плотина резюмирует Порфирий в 1-й и 2-й сентенциях в «Подступах к умопостигаемому»: «Всякое тело занимает место, а из самого по себе бестелесного ничто, поскольку оно бестелесно, не занимает места. Само-по-себе бестелесное, как превосходящее любое место, находится повсюду, причем не протяженно, а неделимо»Пер. С.В. Месяц.. Плотин задается вопросом о том, как душа может быть индивидуальной, если она присутствует повсеместно. «Но если душа каждого человека везде, то как она может быть индивидуальной душой? И почему одна душа добродетельная, а другая порочная? Пожалуй, душ хватит каждому, потому что умопостигаемое содержит и всякий ум, и всякую душу. Потому что Ум одновременно един и беспределен, и все в нем вместе (ev єоті каі aneipov au каі navra оцои): он содержит в себе каждую вещь в разделенности и нераздельности. Ведь как иначе он может быть назван беспредельным, если он не охватывает в себе все вместе - и всякую жизнь, и всякую душу, всякий ум. И каждое в нем не отделено пределом, и еще поэтому он един» (VI. 4. 14. 1-8. - Пер. мой. - Н.В.). Внутри себя всё бестелесное - и Ум, и Душа - пребывает в разделенности и нераздельности одновременно. Повсеместное присутствие души не лишает ее индивидуальности, потому что еще до ниспадения в тело, находясь в Уме, души уже обладают всей полнотой индивидуальных качеств. Не связь души с тем или иным телом делает душу индивидуальной, а ее умопостигаемое устройство. Более того, связь души и тела не означает присутствия души в теле, а только показывает способ заботы души о нем.

Итак, источником всех индивидуальных отличий может быть только умопостигаемое, потому что оно содержит в себе всё и есть всё. Но означает ли это, что Плотин должен был принимать существование идей индивидов? Известный исследователь Плотина Блюменталь считает, что помимо трактата V. 7 есть только два фрагмента в «Эннеадах», где Плотин говорит об идеях индивидов, - трактат IV. 3 (27). 5 и 12. Плотин спрашивает, будет ли наша душа именно нашей после смерти? Или мы можем говорить, что она наша, только пока она находится в теле, то есть пока она принадлежит низшему порядку? Означает ли это, что Сократ, или душа Сократа, существует только до тех пор, пока живет тело? Нет, утверждает Плотин, ничто из подлинно сущего не исчезает. Если посмотреть на систему Плотина в целом, то мы увидим, что она строится по следующей схеме: во главе стоит Единое, за ним единое-многое - это Ум, затем единое и многое - это Душа, и, наконец, просто многое - это телесный мир (см., например, V. 1). В итоге развертывание изначального единства дает нам разнообразный и разделенный в пространстве чувственный мир. Плотин говорит о едином и многом в Уме и Душе следующее: «Поскольку вселенский Ум пребывает в сфере мышления как совокупное целое (его-то мы и называем умопостигаемым космосом), а в нем заключаются умные силы и единичные умы (voњv tцv каВєкаота), ибо Ум есть не чистое единство, а единое-многое, необходимо, чтобы было и множество душ, и одна единая душа, чтобы из одной души происходило много различных душ» (IV. 8. 3. 9-14) Пер. М.А. Солоповой.. Единичные умы присутствуют внутри единого Божественного ума, но это не частные умы, которые можно было бы истолковать как идеи индивидов В развернутом виде такую концепцию частных умов исследователи находят только у Ям- влиха, ученика Порфирия.. Каждая идея является не только умопостигаемой, но и мыслящей субстанцией. О связи частных умов с частными душами Плотин говорит в трактате IV. 3 следующее: «Итак, души, которые последовательно связаны с отдельными умами, являясь логосами умов, притом развернувшись (й^eiXiY^йvrn) больше, чем те, возникли как многое из немногого. Они остаются связанными с менее многочисленными умами благодаря тому, что в каждой из них осталось неделимым; а уже пожелав разделиться, но не будучи способными прийти во всецелое разделение, они сохраняют тождественное и иное, оставаясь и каждая одна, и вместе с тем все они вместе» (IV. 3. 5. 8-14. - Пер. мой. - Н.В.). Из этой цитаты ясно, что число умов меньше числа душ, то есть частный ум соответствует не каждой частной душе, а некоторому числу душ. Души различаются согласно их природной склонности к той или иной интеллектуальной деятельности, в этом смысле они следуют за тем или иным умом. Согласно «Тимею», число частных душ и младших богов, под которыми можно понимать частные умы, ограничено. После речи, обращенной к младшим богам, в которой Демиург велит им создать три смертных рода, он смешивает состав частных душ: «...затем налил в тот самый сосуд, в котором смешивал состав для вселенской души, остатки прежней смеси и смешал их снова примерно таким же образом, но чистота этой смеси была уже второго или третьего порядка; всю эту новую смесь он разделил на число душ, равное числу звезд, и распределил их по одной на каждую звезду» (41 d - e - Пер. С.С. Аверинцева). Демиург помещает по одной душе на каждую звезду, которой руководит бог, там души воспитываются, то есть узнают законы Вселенной и Рока. Затем Демиург посылает души в становление на Землю и другие планеты. Таким образом, оказывается, что число душ конечно и предопределено изначально.

Мировые циклы

В трактате V. 7 Плотин не отрицает существования больших космических циклов, определяющих расцвет и гибель мира как целого. В античности существовали две влиятельные философские концепции вечного возвращения - стоическая и платоническая. Согласно стоикам, космические циклы сменяют друг друга бесконечно, причем внутри каждого периода всё совпадает до мельчайших деталей. Например, Зенон Китийский полагал, что поскольку все повторится вновь, то вновь будут обвинять Сократа, вновь Геракл свершит свои подвиги, а Бусирис - свои преступления (SVF I 109). Такое представление о космических циклах продержалось на протяжении всей истории стоической школы. Общим основанием для такого утверждения служило представление о том, что если мир в прошлом цикле был совершенен, то, опять возникнув, он будет так же хорош. «Здесь с абсолютной наглядностью проявляется универсальность и железная действенность космических законов - залог постижимости настоящего и возможности знать будущее» Столяров А.А. Стоя и стоицизм. М., 1995. С. 115.. Плотин не считает, что только благодаря повторяемости одних и тех же индивидов в разных мировых циклах может быть решена проблема бесконечности видов (идей). Даже если число идей будет соответствовать числу индивидов, а значит, оно будет бесконечным, умопостигаемый мир от этого не потерпит ущерба, потому что бесконечность в нем имеет свойства полноты и нераздельности. Плотин не принимает стоическую концепцию вечного возвращения, но не отрицает платоновскую. Согласно Платону, жизнь космоса подчинена определенным циклам. В «Государстве» (546 b 4 и далее) Платон рассуждает о том, что все, что принадлежит миру становления, подвержено гибели, но не только из-за присущей индивидам порочности. И растения, и животные, и люди, и боги имеют периоды плодовитости и бесплодия. Периоды эти определяются различными числами. Одно число - совершенное, оно регулирует рождение божественного потомства, другое - человеческое. Далее в «Государстве» Платон достаточно замысловато вычисляет только то число, которое определяет воспроизведение человеческого потомства Поскольку все это рассуждение в «Государстве» представлено Платоном как слова Муз, то иногда исследователи называют этот фрагмент «речью Муз». См.: Бугай Д.В. Единство платоновского «Государства». М., 2016, С. 349-355; Adam J. The nuptial number of Plato: its solution and significance. L., 1891; Erhardt E. The word of the muses // Classical Quarterly. New Series. 1986. Vol. 36. P. 407-420.. «Совершенное число» считается отсылкой к «Великому году» Платона, о котором идет речь в «Тимее» (39 d). Оно представляет собою полное число лет полного года. «Полное число времени полного года завершается тогда, когда все восемь кругов, различных по скорости, одновременно придут к своей исходной точке, соотносясь с мерой единообразно бегущего круга тождественного. Вот как и ради чего рождены все звезды, которые блуждают по небу и снова возвращаются на свои пути, дабы [космос] как можно более уподобился совершенному и умопостигаемому живому существу, подражая его вечносущей природе» Пер. С.С. Аверинцева.. Великий год завершается тогда, когда все восемь планет вернутся к исходной точке См.: Cornford F. Plato's Cosmology. Indianapolis; Cambridge, 1935. P. 116-117.. Если сам Платон не вычисляет число Великого года, то его комментаторы вычисляли его по-разному: Макробий насчитывал 15 тыс. лет, Цензорин - 2484 года. Если использовать современные вычислительные возможности, то с учетом прецессии Земли оно составляет около 26 000 лет. Платон о прецессии еще не знал, она была открыта только через 200 лет после его смерти астрономом Гиппархом Никейским.

По-видимому, цель, которую преследовал Плотин при написании короткого и противоречивого трактата о том, существуют ли идеи индивидов, состояла в том, чтобы пересмотреть известную школьную проблему в контексте своей уже хорошо разработанной метафизической системы. Умопостигаемый мир Плотина устроен парадоксально: в нем индивидуальные души существуют нераздельно со всей умопостигаемой сферой, но в то же время они не сливаются в нечто одно. Каждая душа, еще до воплощения в тело, индивидуальна и уникальна. Но число душ ограничено: одна и та же душа одушевляет многих индивидов. Тем не менее все индивидуальные особенности, которые проявляются в индивидуальной телесной природе, принадлежат душе, поскольку она содержит в себе все организующие материю принципы (логосы), а разница в индивидах проистекает из-за различия в преобладании тех или иных логосов над материей в разное время.

Перевод выполнен по изданию Поля Анри и Ханса-Рудольфа Швицера Plotini Opera. Vol. II / Ed. P. Henry et H.-R. Schwyzer. Oxford, 1977. P. 264-267.. Работая над переводом, я учитывала уже имеющиеся переводы этого трактата Артура Армстронга Plotinus. The Enneads. Vol. V / Ed. and trans. by A.-H. Armstrong. Cambridge (MA), 1984. P. 219-232., Рихарда Хардера Plotin. Schriften. Bd. I / Hrsg. von R. Harder, R. Beutler, W. Theiler. Hamburg, 1956. S. 324-331. и Ллойда Джерсона Plotinus. The Enneads / Ed. and translated by L. Gerson. Cambridge, 2017. P. 606-608..

Приложение

Плотин

Существуют ли идеи индивидов? (V. 7)