Становление школьного образования в Северной Карелии во второй половине XIX - начале ХХ в.

Establishing a school system in the territory of North Karelia was a very long process, which went through several stages in the second half of the 19^th and early 20^th century. Local authorities in the second half of the 19^th century tried to disseminate literacy and weaken the influence of the old believer faith in this territory. For this, parish schools were created. The village of Ukhta in the Kemsky district of the Arkhangelsk Governorate has become an educational and enlightening center in the territory of North Karelia. This location housed the first classrooms. Subsequently, a special school building was built. Over time, parish schools were replaced by secular educational organizations. However, the influence of the Russian Orthodox Church on the educational and upbringing processes continued. The development of the school system in the North of Karelia, in addition to religious beliefs, was also hindered by the traditional way of life of the local population, based on labour migration, and a special language environment. The close centuries-old contacts of the northern Karelians with the Finnish population led to the development of the Karelian-Finnish bilingualism. Learning in Russian was difficult, just as were the issue of finances. Poor financing affected the material base of schools and contributed to the frequent change of teaching staff.

This article attempts to summarize the results of studies in the field of the history of education in Karelia and, based on new materials not previously introduced into scientific circulation, consider the process of establishing a school system in North Karelia, the national outskirts of the Russian Empire.

Keywords: North Karelia, the national outskirts, Ukhta village, Karelians, the education system, school, educational and educational activities.

Основная часть

Сохранение самобытной национальной культуры, родного языка коренных малочисленных народов - одно из приоритетных направлений в образовательной политике современной России. В Республике Карелия в учебных заведениях разных уровней в образовательный процесс включены дисциплины регионального компонента в области истории и лингвистики. В национальных районах Карелии (Калевальском, Олонецком, Пряжинском) многое делается для сохранения и развития традиционной культуры карел; ведется активное ее изучение. В Калевальском районе своеобразным центром развития и популяризации языка и культуры карельского народа уже на протяжении более чем полутора веков остается Калевальская школа. Приумножение знаний о процессе становления школьного образования в непростых этнических и религиозных условиях, сложившихся на севере Карелии, необходимо для сохранения самобытной национальной культуры, историко-культурного наследия Республики Карелия.

В отечественной историографии особенности образовательного процесса во второй половине XIX в., результаты внедрения различных методик обучения инородцев с целью облегчить обучение, обеспечить более качественное преподавание различных дисциплин описаны в работах Д. В. Городенко [Городенко 2012], Л. Н. Беленчук [Беленчук]. По мнению авторов, обучение грамоте представителей малочисленных народов в XIX в. должно было решать задачи консолидации страны как многонационального государства и способствовать сближению разных культур и наций. Вся система образования была призвана стимулировать этот процесс. Региональная историография представлена исследованиями О. П. Илюхи. О. П. Илюха проанализировала специфику развития народной школы [Илюха 2010], языковой политики [Илюха 2009], влияние политических процессов на развитие школы на севере Карелии [Илюха 2003] в дореволюционный период. Особенности сельской школы в XIX в. охарактеризовал в своих публикациях Я. А. Балагуров [Балагуров, 1967]. Т. С. Клеерова выявила причины настороженного отношения карел к русской школе в дореволюционный период [Клеерова 1999]. Существенным препятствием для становления образования в северной Карелии стал языковой барьер. Эта проблема нашла отражение в очерках Г. М. Керта, в размышлениях автора о роли языка в формировании этноса [Керт 2000].

Анализ степени изученности темы позволяет заключить, что в настоящее время в исторической науке существуют лишь разрозненные сведения, освещающие процесс становления школьного образования на севере Карелии во второй половине XIX - начале ХХ в. Комплексного исследования данной темы не проводилось.

В основе исследования, предпринятого в статье, - данные, опубликованные в изданиях: «Статистико-этнографический очерк Корелы» (1866), «Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской губернии» (1896), «Обзор Архангельской губернии» (1908). Использованы также материалы периодической печати («Московские церковные ведомости», «Архангельские губернские ведомости», «Архангельские епархиальные ведомости»). В научный оборот впервые введены документы из собрания музея МБОУ «Калевальская средняя общеобразовательная школа им. В. А. Кириллова».

Во второй половине XIX - начале ХХ в. северокарельские земли входили в состав Кемского уезда Архангельской губернии. Низкая плотность населения (один человек на одну кв. версту) [Покровская 1974, 93], бедность местных жителей, большие расстояния между населенными пунктами, преобладание старообрядческой формы вероисповедания определили особенности становления образования в Северной Карелии.

Самым богатым селом Кемского уезда Архангельской губернии в этот период была Ухта. Здесь из поколения в поколение протекала размеренная, основанная на традиционном укладе жизнь. Мужчины подолгу отсутствовали дома, занимаясь коробейничеством в соседней Финляндии. Ведение домашнего хозяйства полностью возлагалось на женщин и детей. Неплодородная почва в условиях нестабильной северной погоды требовала тщательной обработки, а короткий тёплый сезон ограничивал время заготовки корма для скота. Среди местных жителей было распространено старообрядчество [Илюха 2000, 96]. В старообрядческих семьях отмечался довольно высокий уровень грамотности [Кондратьев 2007, 106]. Родители не считали необходимым отдавать своих детей на обучение в школы, чтобы не лишаться помощников в сельскохозяйственных работах.

В 1857 г. в Ухте с целью подготовки писарей открылось первое общественное училище для мальчиков, которое находилось в ведении палаты государственных имуществ. Из-за малого количества обучающихся в 1861 г. училище было закрыто [Статистико-этнографический очерк Корелы 1866, 106].

Противостоять старой вере призваны были церковно-приходские школы, обучение в которых велось священниками на русском языке и базировалось на освоении Священного Писания.

В Ухте церковно-приходская школа для мальчиков была открыта в 1863 г. [Московские церковные ведомости 1884 № 20, 73]. С 1863 г. по 1868 г. учителем в школе работал священник Андрей Георгиевич Усердов. А. Г. Усердов был местным жителем, знал карельский язык. Он добросовестно и безвозмездно исполнял возложенные на него обязанности, тогда как многие учителя-священнослужители, напуганные суровыми природными условиями северного края, экономическими трудностями и чуждой языковой средой, просили о переводе в другие места [Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии 1896, 165].

Учащиеся осваивали Закон Божий, арифметику, читали по книгам гражданской и церковной печати, исполняли церковные песнопения. Точной даты начала учебного года не было, занятия прерывались на время сельскохозяйственных работ и религиозных праздников. Суровый климат Северной Карелии, большие расстояния между населенными пунктами не позволяли большинству детей посещать школу. Было время, когда в школе училось только три-четыре человека. В крестьянских семьях Северной Карелии учеба не приравнивалась к труду. Родители забирали своих детей из школы, как только те овладевали умением писать и читать.

Языковой барьер оставался одним из основных препятствий на пути развития образования в Ухте в рассматриваемый период. Занятия велись на русском языке, и это осложняло процесс обучения, поскольку русский язык был чуждым для местного населения. Проживавшие в Кемском уезде северные карелы на протяжении многих лет жили в тесном контакте с финнами, и в разговорной речи преобладало карело-финское двуязычие.

Кроме того, с экономической точки зрения содержание школы было непомерной ношей для крестьян. Организация и деятельность первых школ в Карелии осуществлялись в соответствии с «Уставом училищ для государственных крестьян» 1842 г. за счёт казны. Но дальнейшее их содержание возлагалось на сельское сообщество. Единственной материальной поддержкой школам служил обязательный крестьянский сбор, размер которого утверждался раз в три года [Калинина 2011, 231]. Крестьяне зачастую стремились обойти эту повинность, вследствие чего сборы приходилось взимать принудительно.

Стимул к обучению у жителей Ухты появился после военной реформы 1874 г. При наличии свидетельства о начальном образовании срок службы сокращался с шести до четырех лет. Ученик же, получивший неудовлетворительные отметки на экзаменах, лишался этой льготы [Илюха 2000, 66 - 67].

В 1889 г. в с. Ухта открылась церковно-приходская школа для девочек. Считалось, что развитие женского образования приведет к ослаблению распространения раскольнических идей в северном крае [Karjalan Heimo 1998 № 5-6, 83]. С сентября 1894 г. по 1896 г. в Ухтинской школе преподавала Александра Григорьевна Михайлова, окончившая курсы в Епархиальном женском училище [Архангельские епархиальные ведомости 1908 № 17, 100]. А. Г. Михайлова смогла привлечь в школу значительное количество учениц. В школе изучали Закон Божий, церковнославянский язык, арифметику, чистописание, основы истории и географии, церковное пение [Московские церковные ведомости 1884 № 20, 74]. Введение курса рукоделия должно было способствовать привлечению к учебе как можно большего числа девочек. Рукоделие, действительно, вызывало у девочек интерес, отразившийся на успешных результатах освоения и других дисциплин. Чего нельзя было сказать об изучении Закона Божьего [Архангельские епархиальные ведомости 1905 № 3, 111]. Основным языком обучения оставался русский, несмотря на желание карел учиться на финском или карельском языках [Karjalan Heimo 1998 № 5-6, 83].

Средства на содержание школы выделял Архангельский комитет православного миссионерского общества. Для занятий арендовали крестьянские дома, состояние которых при первой же проверке было признано неудовлетворительным. Из отчёта Кемского училищного совета известно, что школа размещалась в тесной, мрачной, угарной (карелы топили избы «по- черному») квартире. Из сорока пяти учащихся поместиться могли не более двадцати. На покупку учебных принадлежностей не было средств. Классная комната была оборудована маленькой письменной доской и неудобными столами, шкаф для книг и счеты отсутствовали. Материальная помощь, оказанная школе в 1895 г. Архангельским комитетом православного миссионерского общества, незначительно изменила ее состояние [Архангельские губернские ведомости 1896 № 10, 3].

В 1897 г. на смену церковно-приходским школам пришла одноклассная смешанная школа, где обучались шестьдесят три мальчика и сорок пять девочек. Школа не имела своего здания. Для его строительства был выделен участок земли 15/25 сажень. Предполагалось построить общежитие для учащихся на тридцать человек. Однако в ходе строительства из-за недостатка средств план (Фото 1) был изменен, размеры помещения уменьшены, а оборудование комнат для общежития приостановлено. Тем не менее, в январе 1898 г. на средства Архангельского Епархиального Комитета Миссионерского общества при участии сельского общества было построено первое специальное здание для школы (Фото 2) со светлыми классными помещениями, партами и столовой [Архангельские епархиальные ведомости 1908 № 7, 208]. Ухтинская школа вплоть до 1 сентября 1898 г. оставалась единственным начальным учебным заведением на всю волость [Архангельские епархиальные ведомости 1905 № 3, 113-114].

Содержание школы осуществлялось за счет средств Ухтинского общества. Ежегодно общество выделяло средства на отопление, классную мебель, письменные принадлежности и учебные пособия, на вознаграждение школьной прислуги. Из выделенных обществом средств выплачивалось жалованье учителю [Архангельские епархиальные ведомости 1905 № 3, 116-117]. Вознаграждение учителя за работу в одноклассной смешанной школе было значительно выше, чем в церковно-приходской. Учитель церковно-приходской школы получал в 1895 г. 96 рублей в год. Учитель одноклассной смешанной школы получал в 1897 г. 240 рублей в год, в 1902 г. - 300 рублей в год [Архангельские епархиальные ведомости 1905 № 3, 115]. Тем не менее, материальное положение учителей оставалось тяжелым. В Ухтинской школе наблюдалась постоянная смена кадров. Первым учителем в новой школе стал И. Павловский, воспитанник второго класса духовной семинарии. В последующие годы в школе работали П. Черемхин и П. Подосенов (1900/1901 уч. г.), С. Попов и Н. Петухов (1901/1902 уч. г.), П. Лежнев и С. Попов (1902/1903 уч. г.), П. Лежнев и В. Кочнев (1903/1904 уч. г.). Все учителя, за исключением П. Лежнева и В. Кочнева, были выпускниками духовной семинарии. П. Лежнев закончил Сер- добольскую учительскую семинарию. В. Кочнев окончил курс уездного училища, имел свидетельство учителя начального училища Министерства народного просвещения [Архангельские епархиальные ведомости 1908 № 7, 100-115].

Для сохранения педагогических кадров в Ухтинской школе чиновники Кемского отделения Епархиального училищного совета увеличили жалование учителя в 1904 г. до 480 рублей в год. «Не богатства ищут учителя народной школы - эти передовые бойцы против мрака и невежества, а только удовлетворительного обеспечения, и его следует дать им», - записали они в отчете [Архангельские епархиальные ведомости 1905 № 3, 115].

Открытие новой школы и создание благоприятных условий для обучения не способствовали распространению грамотности среди населения Северной Карелии. Из поступивших в 1901 г. шестидесяти двух учащихся окончил курс только один. В 1904 г. из шестидесяти трех учеников окончило школу восемь [Архангельские епархиальные ведомости 1905 № 3, 110]. Оставалось много причин, из-за которых посещение школы оказывалось затруднительным. Основными были голод и отсутствие теплой одежды и обуви. Крестьяне вынуждены были обращаться за помощью. В 1903 г. на просьбу священника Александра Меншикова, опубликовавшего в газете «Северный край» призывы о помощи детям Ухты, откликнулись жители из разных уголков страны. Из Казанской губернии, г. Ярославля, г. Иваново-Вознесенска приходили письма с предложением материальной помощи для голодающих школьников Ухты. «На покупку насущного хлебца» высылали по 10, 30, 40 рублей [Илюха 2010, 107-108].

По-прежнему остро стояла проблема адаптации карелов к русскому языку [Кондратьев 2011, 75]. В обучении в Ухтинской школе использовалась ланкастерская система. Старшие ученики, хоть немного освоившие русскую речь, учили младших. Кемским отделением Епархиального училищного совета были разработаны рекомендации по преподаванию русского языка карельским детям. Родной язык исключался полностью уже со второй половины первого года обучения. Учитель следил, чтобы учащиеся говорили по-русски, а употребление «инородческого» языка допускалось только при изучении Закона Божьего [Илюха 2000, 27].

Преподавание родного языка было затруднительным, поскольку у карелов отсутствовала письменность. В 1894 г. в Архангельске священники М. А. Усердов, Н. К. Дьячков, П. Преображенский разработали «Азбуку для карелов Кемского уезда». Чтобы передать карельские звуки, составители использовали русскую графику. Книга была далека до совершенства, а потому популярности среди карел не приобрела. Издания на карельском и русском языках (Краткая Священная история Ветхого и Нового Завета и Евангелие) также были признаны непригодными для учебы [Илюха 2000, 20].

В школе Ухты сохранялась практика перевода с русского на карельский язык при преподавании дисциплин, однако основным языком оставался русский.

21 декабря 1905 г. на митинге в Ухте в рамках съезда делегатов беломорских карел от волостей Кемского уезда впервые были подняты вопросы национального развития. Были выдвинуты требования по улучшению материального положения учителей, заявлено о необходимости перевода школ на содержание государства, введения в школах обучения на родном языке [Вавулин- ская 2000, 72]. В 1906 г. была основана национальная общественная организация «Союз беломорских карел», которая распространила свою просветительскую деятельность и на карел с. Ухта.

В Ухтинской школе стала появляться литература на финском языке. К преподаванию в школе были привлечены уроженцы Архангельской губернии, получившие образование в Финляндии или Сердобольской семинарии. Среди них - Василий (Ваара) Дорофеев и Исаак Ла- рионович Пирхонен - отец будущего заслуженного учителя КАССР Матвея Исааковича Пир- хонена, который внес огромный вклад в развитие Ухтинской школы в XX в. [Коллекция документов Музея МБОУ «Калевальская СОШ»].

Программа обучения в школе была рассчитана на тридцать часов в неделю: определенное количество часов отводилось чтению, письму, арифметике, пению. Действовал также ремесленный класс [Коллекция документов Музея МБОУ Калевальская СОШ]. Обучение чтению на финском языке велось по букварю «Маленький путеводитель для беломорских карелов» [Karjalan Heimo 1996 № 11-12, 119]. В создании букваря принял участие уроженец с. Ухта, купец и коробейник Пааво Ахава (Павел Афанасьев). Буквари были выпущены одним из крупнейших в Финляндии издательств Werner Sцderstrцm Oy. Цель издания этого учебного пособия хорошо отражена в предисловии: «Северные карелы нуждаются в улучшении жизни. Им не хватает хлеба, прежде всего, из-за своей неграмотности. Эта книга поможет открыть сокровищницу знаний для карел» [Илюха 2012, 332-333].

Местные жители с одобрением отнеслись к таким переменам. Однако со стороны властей это вызывало обеспокоенность. Усугубляли недовольство административных кругов и некоторые финофильски настроенные учителя. Например, на своих уроках П. А. Лежев (Лесонен) на карельском языке объяснял ухтинцам, что «они не русские, а финны» [Илюха 2000, 73].

В скором времени «Союз беломорских карел» был признан враждебным, угрожающим официальной церкви и самодержавию. Членов Союза арестовали. В 1907 г. по распоряжению Архангельского губернатора в Ухте запретили обучение на финском языке. Буквари на финском языке были конфискованы [Русский Север]. Учителя были обвинены в панфинизме и в дальнейшем не могли заниматься преподавательской деятельностью. (П. А. Лежев бежал в Финляндию). По мнению правительства, таким образом, в Ухте предотвращались попытки панфинской пропаганды. В результате попытка распространения просвещения среди карелов с. Ухты оказалась неудачной. Большинство населения по-прежнему оставалось неграмотным [Обзор Архангельской губернии 1908, 17].

В 1907 г. Ухтинская школа как центр развития образования в Кемском уезде была преобразована в двуклассное министерское училище. Срок обучения составлял пять-шесть лет [Архангельские епархиальные ведомости 1908 № 7, 208]. Первое время обучение велось, в том числе, и на родном языке. Молитвы читали на карельском языке. Появились брошюры на карельском языке. Однако уже 11 марта 1913 г. Министерство народного просвещения утвердило «Правила начальных училищ для инородцев», где предписывалось, что применение родного языка в школе не соответствует интересам государства. Принцип первоначального обучения на родном языке был устранен [Беленчук]. Все попытки преподавания на родном языке вызывали негативную реакцию со стороны священников, которые тут же доносили об этом в Святейший Синод как об угрозе панфинизации [Леонтьев 2006, 136].

Кроме русского языка и арифметики изучали историю, географию, естествознание, классическую литературу. Основным предметом оставался Закон Божий. В состав экзаменационных комиссий и школьных советов по-прежнему входили священники. Церковь продолжала играть огромную роль в образовании и воспитании учащихся. Посещаемость занятий была низкой, отсев учеников - большой. Согласно сведениям Архангельского статистического комитета, из зачисленных в 1906 г. тридцати трех учащихся, в 1907 г. - сорока шести учащихся ни один не окончил учебного года [Обзор Архангельской губернии 1908, 90].

Заключение