Тема образования в "Автобиографии" Т. Китано

Размещено на http://www.allbest.ru/

Тема образования в «Автобиографии» Т. Китано

Баярцогт Болор Баярцогт Болор, студент международного факультета, гражданин МНР.

Bajartsogt Bolor, a student of International department, МPR citizen., Г.М. Крюкова Крюкова Галина Михайловна, кандидат педагогических наук, доцент кафедры русского языка и общегуманитарных дисциплин, тел.: (3952)421635

Kryukova Galina, Candidate of Pedagogics, Associate Professor of Russian Language and General Humanities Department, tel: (3952)421635

Иркутский государственный технический университет,

664074, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.

Анализируется жанровое своеобразие современного произведения, имеющего название «Автобиография» и созданного японским режиссёром, сценаристом и актёром Китано Такеши совместно с французским журналистом Мишелем Темманом. Уточняются мотивы включения в произведение темы «образование». Рассматриваются аспекты деятельности Т. Китано, известного в мире как успешной реализацией творческих и образовательных программ, так и своими многосторонними и глубокими знаниями. Осуществляется попытка сформировать собственную оценку тех дискурсов, которые связаны с представлениями Т. Китано об эффективных и оптимальных путях развития современного образования.

Библиогр. 1 назв.

Ключевые слова: образование; личность; наука; культура; молодёжь.

образование автобиография китано такеши

TOPIC OF EDUCATION IN "AUTOBIOGRAPHY" KITANO T.

Bayartsogt Bolor, G. Kryukova

Irkutsk State Technical University,

83 Lermontov St., Irkutsk, 664074

This article analyses originality of genre in contemporary work called “Autobiography”, which was created by a Japanese film director, screenwriter and actor Takeshi Kitano together with the French journalist Michel Temmanom. The article clarifies the reasons for adding the topic of “education” in this work; reviews the aspects of T.Kitano's profession, who is known worldwide for the successful implementation of creative and educational programs as well as for his multilateral and profound knowledge. The attempt is to form a personal rating of discourses associated with Kitano's conception of effective and optimal ways of modern education evolution.

Sources: 1 ref.

Keywords: education, personality, science, culture, youth

Наше знакомство с произведением, которое называется «Автобиография» [Китано, 2011], обусловлено многими причинами. Во-первых, возможностью познакомиться со структурой необычного текста, изданного на русском языке и, судя по названию, традиционного для канцелярского (делового) стиля. Во-вторых, интересом к жизни и творчеству известного японского режиссёра, сценариста, актёра, телеведущего, поэта и художника наших ровесников-читателей и зрителей, живущих в разных странах мира. В-третьих, попыткой уточнить некоторые особенности получения образования в стране, стоящей у истоков передовых компьютерных технологий.

Текст «Автобиографии», состоящий из 320 страниц, менее всего напоминает то сложное синтаксическое целое, в котором в хронологическом порядке представлены факты биографии обычного человека. Каждый читатель знаком со структурой автобиографии. Она имеет вид письменного резюме с целью обоснования его автором собственной компетенции как в аспектах востребованного временем образования, так и по вопросам социализации в конкретном географическом регионе, в определённых семейных условиях. Этот же жанр деловой письменной речи может включать сведения о физическом здоровье и психологических особенностях развития личности. Подобная информация не имеет конкретного адресата, однако представляет интерес и для юридических лиц (директора/ректора учебного заведения, работодателя, главы политической партии), и для организаторов неформальных сообществ.

Особенностью структуры анализируемого текста «Автобиографии» является то, что он создавался с помощью второго лица - французского журналиста Мишеля Теммана. По содержанию оглавления становится понятно, что сам текст таит для иностранного студента, приступившего к чтению текста на русском языке, много трудностей лингвистического характера. В необычной «Автобиографии» есть «Пролог», 19 глав, «Глоссарий», «Фильмография Такеши Китано», «Библиография» и «Благодарности». Включение «Пролога» в структуру произведения, как очевидно, ориентирует читателя на повествование, по количеству персонажей более похожего на роман, чем на канцелярский документ. Использование «Глоссария» также актуально для произведений, в которых идёт речь о тех темах и лицах, которые уникальны своей связью с малоизвестной «широкому читателю» социокультурной средой. «Пролог», «Фильмография Такеши Китано», «Библиография», «Благодарности» и «Глоссарий», вошедшие в структуру «Автобиографии», могут считаться авторской работой Мишеля Теммана. Они, во-первых, содержат его комментарии, отличающиеся модальностью оценок, во-вторых, ту информацию, которая актуальна для читателя, выросшего за пределами Японии.

Трудности лингвистического характера, связанные с чтением иностранцем текста на русском языке, «заявлены» в самом названии глав. По оглавлению ясно, что произведение написано языком, который, как правило, связан с субъективными оценками наблюдаемых автором событий и переживаемых состояний. Открыв любую из глав, читатель найдёт трудные для иностранца синтаксические конструкции, которые включают как абстрактную лексику, так и экзотизмы. В таких фрагментах текста иноязычному читателю достаточно трудно уточнить и квалифицировать логико-грамматические связи в структуре русского предложения.

Однако, к счастью, даже сложные предложения в этом произведении немногословны. Преодолев языковые трудности, нам удалось превратить чтение «Автобиографии» в увлекательное путешествие не только в современный мир кинематографа. Это и путешествие в далёкую Японию, в жизнь той среды, которая или интересна, или близка и понятна, или осуждаема Т. Китано. Чтение произведения, изданного в России в 2011 г. на русском языке - это и возвращение в стилистику кинематографических ужасов, странностей и нежнейших японских пейзажей, которыми отличаются фильмы Т. Китано Когда читаешь произведение, понимаешь, что сюжеты владели всем существом и сердцем/«коккоро» японского режиссёра, сценариста и актёра Т. Китано в пору их воплощения в очередном его фильме. Фильмов немало, и все они свидетельствуют о безоглядном стремлении автора говорить на языке тревожащей его жизни: «Жестокий полицейский», 1989; «Точка кипения», 1990; «Сцены у моря», 1991; «Сонатина», 1993; «Снял кого-нибудь?», 1994; «Ребята возвращаются», 1996; «Фейерверк», 1997; «Лето Кикудзиро», 1999; «Брат якудза», 2000; «Куклы», 2002; «Затойчи», 2003; «Такешиз», 2005; «Банзай, режссёр!» 2007; «Один прекрасный день», 2007; «Ахиллес и черепаха», 2007. Их автор не скрывает, что им может быть снят ещё не один жестокий фильм (с. 146): жестокость многогранна, а люди не готовы к её проявлению в современной жизни.

Как личная жизнь актёра, который с давних пор широко известен на родине в качестве шута-профессионала, внимательного к теме «маленького человека», «японского Чаплина», связана с этими шедеврами, далекими от целей увеселения мира? Актуальные для осмысления жизни успешного творческого человека этапы, на который указывает он сам, - это детство и юность. Он отмечает в связи с этим: в течение «более двадцати лет, когда я приезжаю в Европу или Соединённые Штаты Америки на показ моих фильмов, журналисты и критики задают вопросы только по поводу фильма. /…/ но редко кто просит меня рассказать о детстве, описать место, где я вырос, которое называется «ситамати». Рабочие кварталы были самым дном Токио». «Местами, даже после 1945 годы, жильё /…/ оставалось хуже грязных трущоб пригорода Осаки в фильме «Кровь и кости»… Наше существование было жалким». Приглашая соавтора создаваемой «Автобиографии» в Асакусу, в современный небогатый квартал (ситамати), он заявляет: «В Асакусе продолжает процветать якудза, японская мафия» (с. 37).

В основе его фильмов и опыт тяжёлой самостоятельной жизни в юности вне семьи. Он работал в Асакусе лифтёром, уборщиком, помощником осветителя, уже потом «постиг актёрское мастерство», стал режиссёром-постановщиком. Видение режиссёром неблагополучного мира Асакусы отчётливо представлено в его разных фильмах, в том числе в скандальном фильме о якудза «Сонатина»: это «язвительный портрет гангстеров и настоящих антигероев», «комедия в жестокости» (с.115).

В семейном окружении лиц, причастных к обучению и организации жизни будущей знаменитости, - образованная мать, с тринадцати лет зарабатывавшая себе на жизнь и приложившая «все усилия», чтобы отправить своих детей сначала в школу, затем в колледж, лицей и, наконец, в университет (с. 23). Мать, по словам героя, «была женщиной с принципами /…/, ласковой и нежной, но порой могла поднять на меня руку» (с. 23). В частности - за чтение манги. Образ отца с понятиями «идеал семьянина», «успешный человек», «труженик» его младшим сыном Такеши не связывается, хотя отец готовил сыновей к физической работе с детства. Старший брат и Такеши ходили с отцом красить стены магазинов, фасады домов. В домашнем воспитании младшему - Такеши - многое прощалось, что можно объяснить как благородством двух старших братьев и сестры, так и любовью всей семьи к будущему телекумиру Японии, которому в наше время на его родине уже посвящено более 200 книг.

Одна из традиционных причин проступков юного Такеши - желание иметь собственные деньги для развлечений. Мотивы преступного поведения сформированы жизнью улицы, на которой мальчик бесконтрольно проводил всё свободное время, сбегая из дома. Один из этапов уличного «образования» в послевоенное время связан с магией яши текия, то есть странствующих продавцов, предлагавших «чудодейственные порошки на основе трав». Они, шарлатаны и иллюзионисты-неудачники, слоняясь по улицам, поражали не только «потрясающим красноречием и смелостью» (с. 19). Они крали деньги прямо из-под носа у всех, кого одурачили и увлекли своей игрой. О «большом влиянии», которое оказал в это время на юного Такеши человек из другого мира, профессор Кеи Фуджисаки, режиссёр вспоминает в связи с пятью школьными годами. «Фуджисаки привил мне любовь к музыке, спорту, математике, органу… Время от времени я мог получить от него подзатыльник за плохо выполненное задание» (с. 24). Понятие «школьное обучение», как отмечает Т. Китано, не может быть идеализировано в настоящее время: в Японии укоренилось особое понятие «идзиме». Им обозначается трагедия учеников, ставших жертвами своих одноклассников. «Проблема превратилась в настоящее бедствие. Некоторые школьники решают покончить с собой, чтобы избавиться от притеснений и психологического давления» (с. 287).

Поступление в колледж не облагородило ни жизни, ни поведения Такеши: там над ним издевались как морально, так и физически (что соответствует японскому понятию «ижим»), обзывая при этом «сынком художника» (имелись в виду выполняемые отцом малярные работы). Учащиеся колледжа, высмеивали его пьющего и азартного отца, бедность и место, где жили родители Такеши. При этом намеренно противопоставляли себя, подъезжающих к колледжу на прекрасных машинах, одетому в лохмотья уличному парню Такеши. Он же, не подлаживаясь под нравы богатых, вначале увлекался турнирами по боксу и сумо, а затем вступил в бойцовский клуб.

Проблемы юного Такеши и его способы их решения, как представляется, - отзвук общих социальных, возрастных в том числе, проблем мира. Укоренение этих возрастных проблем связано уже с понятием «социальная апатия». Обращая внимание на текстовый экзотизм «хикикомори», которое использован Т. Китано, мы узнаём: это японский термин. Им обозначаются подростки и молодёжь (в основном мужского пола), отказывающиеся от любых вариантов социальной жизни и существующие за счёт родителей. «Часто они недели, а иногда и целые месяцы проводят у себя в комнате. Подобных молодых людей в Японии насчитывается около 1 миллиона» (с. 300). Т. Китано никогда не принадлежал к подобной социальной группе по складу характера. Уже став студентом первого курса университета, Такеши совершил подлинное преступление, украв у собственной сестры сразу после её свадьбы приданое - шестьсот иен (по тем временам целое состояние), чтобы исчезнуть из дома. Произошедшее более всего напоминает поведение чрезвычайно увлечённого жизнью столицы и мира балованного дитяти, любимчика семьи, младшего, которому прощается всё, что не сошло бы с рук любому другому. Об этом свидетельствуют и последующие за воровством события. Хотя мать вызвала полицию, вор на месяц покинул семью и отправился развлекаться на украденные деньги; вернувшись, увидел всю семью в гневе на него. Мать схватила нож и «завопила»: «Я сначала убью его, затем себя». На право убить его начала претендовать и бабушка по отцовской линии. Они обе подрались. «Отец наблюдал за происходящим, попивая саке, - сцена его забавляла» (с. 25). Эти подробности менее всего напоминают миф, который связан в мире с понятиями «благопристойность японского воспитания» и «конфуцианская мораль». В семейных событиях не улавливаются ни наставления мудрого отца, заботящегося об образовании и воспитании сына, ни демонстрируемое - обязательное для конфуцианского стиля воспитания - поклонение сына родителям. Хотя поклонение пришло, но это состояние уже другого человека, который сумел добиться славы, создать семью, получить опыт общения с собственными учениками, вновь и вновь возвращаясь в воспоминаниях к тяжелейшему этапу жизни двух старших братьев, сестры, матери и отца.

Каковы же акценты в представлении самим Т. Китано самого тяжёлого для семьи и страны времени? Это послевоенный период (1945-1952 гг.). 1. Он «был ознаменован американской оккупацией и общим желанием воспрянуть духом и избавиться от неё»; «это был национальный порыв» (с. 7); 2. «…страна разорена» (с. 18); 3. «… жить приходилось по законам, установленным генералом Макартуром и его войсками»; «улицы столицы были заполнены не только военными, но и простыми американцами»; «многие люди даже приветствовали их появление»; «так началась стремительная американизация нашего общества» (с. 18); 4. Но «отец терпеть не мог американцев», и «это была по-настоящему животная ненависть» (с. 27); 5. Однако отец «не смог удержаться от благодарностей и извинений», даже всю дорогу «заискивал» перед американцем в форме, когда в переполненном вагоне последний заговорил с маленьким Такеши по-японски, предложил ему место на скамье и шоколадку (с. 27); 6. Когда Такеши учился в лицее, его старший брат не только учился, но и подрабатывал переводчиком на американской базе (с. 29); он «с лёгкостью доставал американские комиксы и романы на английском языке»; 7. «На те деньги, что брат зарабатывал на базе, ему удавалось кормить всю семью» (с. 30). За образование Такеши помогал платить другой брат, Масару, который был старше на пять лет и «тоже тяжело работал» (с. 30).

Мотивы постижения американского образа жизни и негативного отношения к политике США у Такеши формировались всё же в более поздний период. Указывая на это, он отмечает, в юности (в шестидесятые) предпочитал всем наукам физику, математику, биологию и поступил в университет на факультет машиностроения, но «был просто очарован поп-артом, Энди Уорхолом, чувственностью Мэрилин Монро» (с. 32). «Для меня открытие этих символов Америки стало настоящим потрясением» (с. 32). «…в 1963 году Японию потрясло убийство Кеннеди» (с. 31).

В конце шестидесятых-начале семидесятых «умами владела война во Вьетнаме». Японские студенты «протестовали против предполагаемого повышения стоимости обучения». Душа Такеши «рвалась в бой», он часто оказывался неподалёку от студенческих баррикад. Университет закрылся из-за волнений студентов. Такеши «шатался по улицам, шлялся из бара в бар, чтобы послушать джаз». Его интересовали артисты, музыка Сони Роллинза, Майлза Дэвиса, он побывал на концерте пианиста Телониуса Монка. Такеши, будущий профессор одного из университетов, бросил учёбу, «едва перейдя на четвёртый курс», что привело к разрыву с семьёй (с. 33). Однако университет был длительное время закрыт, денег не было, мотивы получения специального машиностроительного образования были утрачены.

Заявляя себя в настоящее время не антиамериканистом «в глубине души», режиссёр отмечает: «Временами меня раздражают американская самоуверенность, желание иметь абсолютную власть и наглое выпячивание своей силы» (с. 18). В анализируемом нами произведении также отмечается, что «последние несколько лет Китано выделялся резкой критикой в адрес пуританской Америки Джорджа Буша», но «высоко ценит Обаму и множество замечательных американских деятелей искусства, среди которых идеолог поп-арта Энди Уорхолл» (с. 18).

Первые успехи в самостоятельной жизни Т. Китано не были обусловлены его поклонением идолам американского поп-арта. Его «каторжный труд начал приносить свои плоды», но, как признаётся режиссёр, благодаря мастеру японской театральной сцены Сендзабуро Фуками, преподававшему ему в своём театре актёрское мастерство и дарившему возможность по достоинству оценить талант автора скетчей, юмориста и хозяина сцены (с. 46). Стезя комедийного актёра привела Такеши Китано к тому, что определяется нами как фольклорная основа творческой удачи человека, отлично знавшего вкусы своей публики. Создавая дуэт мандзай, он прислушался к предложению актёра Дзиро Канэко. Мандзай - это комический диалог, корни которого в народных театрах Киото, Нара и Осаки (VIII-X вв.).

Добиваясь успеха в родном районе Токио, Т. Китано сблизился с известными людьми, например, с такими, как писатель Ясунари Кавабата (1899-1972). С 1974 г. комедийный актёр Китано начал появляться на экране телевизора. Их дуэту с Дзиро Канэко стали подражать. В 1976 г. самый известный телеканал присудил дуэту победу на Национальном чемпионате по мандзаю. Возможно, что это обстоятельство заставило дуэт пренебречь теми правилами, которые связаны с речевым этикетом и политкорректностью. На месяц дуэт был отстранён от эфира. На следующем этапе своей телевизионной жизни Т. Китано блистает в жанре, который вновь берёт своё начало в далёком прошлом, в ХVI в. Это жанр ракуго - краткий рассказ (c. 295). Юмор и сатира, которыми насыщены выступления Китано, служат его проводниками в те телепредставления, в которых он востребован соотечественниками и в образе ниндзя, и цыплёнка, и вампира, и сурка, и младенца, и гигантской редиски, самурая и снеговика, играющего на гитаре. Современная популярность Т. Китано как телеведущего не имеет себе равных. Его знание жизни и самообразование, которым он занимается, обращаясь к истории мирового кино, культуре Древней Греции, эпохе Возрождения, знакомясь с творчеством европейских мастеров живописи и достижениями современных точных наук, не уводят его в сторону от современной политики и острых проблем земной жизни.

В той последовательности внимания к проблемам американизации жизни страны, о которой мы упоминали выше, японский режиссёр достаточно дотошно отмечал и отмечает факты, которые говорят сами за себя: территорией, подвластной США, можно считать как географические широты, так и многие события мирового культурного значения. Он не склонен игнорировать подобные ситуации ни в тех случаях, когда затрагиваются его интересы как номинируемого на высшие награды режиссёра, ни в тех, когда жертвами амбиций американской военщины становятся люди мирных профессий.

Но обращаясь к перспективам развития Японии, он видит примеры демократизации её политической системы по образцам, апробированным Европой и США: «Пришла пора положить конец принципу кооптации и семейственности /…/. Япония должна срочно обновить свою политическую систему» (с. 221). «Конечно, в Японии нет режима президентской власти, но давайте хотя бы постараемся сделать так, чтобы нашими премьер-министрами становились мужчины и женщины, обладающие настоящим стремлением к долгосрочным переменам. /…/Посмотрите на проявленную американцами проницательность и зрелость. Они вознесли на самую вершину сенатора-афроамериканца Барака Обаму, которого до этого знали всего несколько месяцев» (с. 220). В этой связи Т. Китано весьма одобрительно отзывается и о характерах демократическим путём избранных французских лидеров, которые, по его мнению, публично «выкладывают всё начистоту», не боясь США (с. 221).

В своих раздумьях о судьбе Японии, он постоянно возвращается к проблемам, которые со временем разрастаются до размера мировых: а) «Моя страна - американская колония»; б) «Бытовой расизм», «Планета в опасности».

Т. Китано можно признать одним из самых известных молодому поколению деятелей культуры. Он создатель будоражащих сознание и душу японских фильмов, стилистика которых не способна одарить зрителя ощущением покоя. Как и его фильмы, его книга - образование особого рода, которое заставляет нас сопоставлять и противопоставлять идеалы мира, гармоничной личности и примеры эгоцентризма. Именно следствия эгоцентризма отдельного современного человека и его подданных или родственников (семьи) поражали и поражают Т. Китано своей патологической жестокостью. Обобщая свои выводы о динамике жизни в мире, он отмечает: «В каждой культуре время воспринимается по-своему. Это не универсальное понятие», к тому же, по мнению сверхпунктуального автора книги, время «сугубо индивидуально» (с. 205). Его видение перспектив развития человека и мира связано с тем образованием, которое должно быть актуально для поколения, чтобы без устали вглядываться в структуру и будущее современной цивилизации. Он инициатор и спонсор образовательных программ для детей и юношества Африки, однако считает, что благотворительность не должна служить саморекламе. Он критикует как тенденции «приватизации» культуры и политики в Японии, так и односторонней жизни японской молодежи, старающейся как можно быстрее найти работу в престижной японской фирме и не выезжающей в другие страны для путешествий. Он не может не выступать и против того наследия, которое на его родине связано с традиционным бесправием жителей деревни и выходцами из деревни.

Его внимание к теме образования отмечено в «Автобиографии» такими смысловыми «маркерами», как: «школа», «колледж», «лицей», «университет», «Аристотель», «Геродот», «Леонардо да Винчи», «литература», «живопись», «музыка», «математика», «философия», «точные науки». Они позволяют быстро и правильно уловить смысл прочитанного и оценить приоритеты Китано Т. Он считает, что в наши дни в большинстве развитых стран образовательные программы плохо продуманы, между тем, по его мнению, «наука объединяет всё, что мы любим». Оставаясь многогранной и разносторонне образованной личностью, занимаясь живописью и отмечая свой неослабевающий интерес к точным наукам, он отдаёт предпочтение «такому эмпирическому видению и образу действий, такой разносторонности, которые были свойственны художникам эпохи Возрождения». Он заявляет: «… не могу увлекаться только литературой. Мне гораздо интереснее литература в её связи с наукой» (с. 206).

Читая эту книгу, каждый из нас уверится в полезности знакомства с теми жанрово-смысловыми особенностями текста Т. Китано, которые отсутствуют в структуре одноимённого канцелярского документа. А именно они убеждают читателя в актуальности для творческой личности только истин, овладение которыми, не противореча идеалам гуманизма, мотивировано всем опытом жизни личности в конкретное историческое время в определённой социальной среде.

Убеждая читателей в необходимости реформирования современного образования, Т. Китано далёк от мысли навязывать приоритеты, которые связаны с бесперспективной информированностью каждой личности. Сам он не располагает временем и желанием пользоваться Интернетом и «канализационными» возможностями тиражирования каких-либо сведений, «сливая факты». В то же время его взрывной характер правдолюбца и привычка ценить каждое мгновение не позволяют ему оставаться безразличным как к собственным интересам, ведущим его по жизни, так и к судьбе рядового человека, своей страны и мира. Вероятно, это и заставляет современников интересоваться результатами его труда. Зрители смотрят на разных континентах не только его фильмы, но и адаптированные телепрограммы, которые он вёл и ведёт в Японии. Он никогда - по университетской программе или на специальных курсах - не учился режиссуре и стал знаменитым режиссёром. Он не может оставаться в рамках приличий, даже находясь в прямом эфире, но это только способствует популярности его телепрограмм. Собирая каждый раз у телевизоров около 15 млн зрителей своей программой «Каждый сможет стать Пикассо» и пробуждая интерес публики к искусству, он только через несколько лет обнаружил, что нет ни одного выпуска, посвящённого самому Пикассо. Он не окончил ни одного гуманитарного факультета, ни в одном университете, но по собственной «внеаудиторной» методике с успехом преподаёт в Университете изящных искусств. Как и его старший брат, в котором самый младший всегда видел гения, он также почётный профессор одного из крупных вузов Японии.

Одно из самых определённых пожеланий, связанных с понятием «образование», Т. Китано сформулировано таким образом, что заставляет задуматься о продолжительности жизни человека в целом. В связи с этим хорошо бы задать уважаемому нами «человеку-оркестру» несколько вопросов. В частности: а) что он понимает под словом «молодёжь» (сколько лет надо учиться «молодёжи»; б) каковы составляющие образования, которое должны иметь современные преподаватели школ и вузов, в) что представляют собой временные рамки, названия и количество дисциплин, способных модернизировать структуру образования в целом? Эти вопросы возникают в связи со следующим дискурсом в «Автобиографии» Т. Китано: «Я ратую за многопредметное образование для молодёжи, более функциональное и намного более практичное, чем то, что существует сейчас. Молодые люди стали бы намного счастливее, я в этом уверен…» (с. 207).

Мы разделяем мнение Т. Китано о том, что «практичное» образование не может быть сведено к овладению набором догм. Но, поддерживая мысль о «практичном» образовании для молодёжи, мы думаем, что его «многопредметность» составляет жизненную перспективу и коллизии саморазвития всякой личности, занятой вопросами оптимального самостоятельного решения актуальных современных задач в любой области жизни. Именно такой личностью и видится нам сам Китано Такеши.

Библиографический список

1. Китано Т. Автобиография. Совместно с Мишелем Темманом / пер. с фр. К. Поздняковой. - М.: РИПОЛ классик, 2012. - 320 с.

Размещено на Allbest.ru