Роль школьного образования в процессе формирования единого языка общения в колониях немцев Поволжья

142 Издательство «Грамота» www.gramota.net

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Саратовский государственный университет имени Н. Г. Чернышевского

Роль школьного образования в процессе формирования единого языка общения в колониях немцев Поволжья

Маскарова Татьяна Александровна

История Российского государства с древнейших времен обнаруживает свидетельства о контактах с выходцами из германских земель. Согласно краткому историческому очерку А. А. Германа и И. Р. Плеве, первые представители германских народов приходили на Русь в качестве миссионеров Папы Римского, предлагая русским князьям принять католичество [2, с. 3]. В энциклопедии «Немцы Поволжья» содержатся упоминания о том, что к концу XII века в русских городах прочно осели многие немецкие купцы, ремесленники, воины, лекари и уч?ные [5, с. 9].

Поселение немцев становится все более распространенным явлением с развитием внешнеторговых связей, приглашением на русскую службу иностранных мастеров и военных специалистов. Несмотря на то, что чаще всего упоминается военная служба немцев в России, мы можем говорить об их значительном вкладе в систему образования. Так, основателем первой гимназии в России в 1703 году стал пастор Иоганн Эрнест Глюк. Специальным указом от 25 февраля 1705 года статус школы был определен как общеобразовательное учебное заведение светского характера. Школа была создана для подготовки переводчиков, которые в дальнейшем должны были осуществлять международные связи.

С восшествием на престол Екатерины II начинается новый этап переселения немцев в Россию. Во второй половине XVIII века это явление приобретает массовый характер. Стремясь усилить приток населения в малонаселенное Поволжье, правительство начало устраивать здесь иностранные колонии. 4 декабря 1762 г. Екатерина II подписала Манифест «О позволении иностранцам выходить и селиться в России и о свободном возвращении в свое отечество русских людей, бежавших за границу».

Процесс осмысления исторического прошлого поволжских немцев, исследования их этнической идентичности и языковой общности невозможен без учета особенностей их образовательной системы. Ведь одной из важнейших основ духовного развития общества является образование. Образование позволяет сохранить и передать свою культуру последующим поколениям. С этой точки зрения, актуальной является проблема исследования системы школьного образования российских немцев как части этноса, вырванного из привычной социально-культурной системы и помещенной в условия иноязычного окружения.

Наряду с хозяйственными трудностями, с которыми население колоний столкнулось в первые годы после колонизации, проблемой стал единый язык общения. Так как к моменту заселения в Поволжье Германия еще находилась в раздробленном состоянии, колонисты, являющиеся выходцами из разных частей Германии, общались между собой на различных диалектах. Создание национальной школы на территории республики немцев Поволжья, где преподавание должно было вестись на литературном немецком языке, являлось важным шагом на пути становления единого языка общения среди колонистов.

Источниковой базой послужили официальные документы и личные наблюдения как авторовпутешественников, так и потомков поволжских немцев-колонистов. Так, в книге К. С. Райта «История фамилии Райт в России с XVIII по XX век. Мемуары и путевые заметки» представлена глава, написанная А. Райтом «Обучение детей поволжских колонистов и где учились дети Райт», в которой содержится ценная информация об обучении детей поволжских колонистов [13].

Образование немецких колонистов стало организовываться одновременно с их поселением в России. Известно, что уже в 1763 году, по пути к колониям в Поволжье, первопоселенцы «остановились на зимовку в Торжке и здесь организовали обучение детей основам религии и грамоте» [10]. Школа, которую колонисты привезли на новую родину в Поволжье, была связана с церковью и готовила учеников к конфирмации, т.е. была связующим звеном между крещением и принятием нового члена в общину. Именно такой была школа для низших сло?в населения Германии и, будучи там к тому времени обязательной для всех детей, сохранилась до XVIII века. Эту модель и привезли колонисты в Россию.

По утверждению Эрбеса, барон Кано де Борегард, бывший вызывателем из земли Гессен, распространял через свою листовку обещание, что наряду «с церковно-приходскими школами для нетребовательного простого человека» была обещана и «более высокая школа» для подготовки шульмейстеров, писарей и чиновников. Этим обещанием средней школы, по утверждению Эрбеса, вызыватель де Борегард хотел привлечь в Россию ремесленников, купцов, врачей, уч?ных, для которых церковной школы было бы явно недостаточно [12, S. 8]. Однако ни один из манифестов Екатерины II не касался вопросов организации образования. Таким образом, инициатива о развитии школьного образования исходила почти исключительно от самих колонистов, власти оставались безучастными к делу образования колонистов. Для постороннего взгляда процессы, происходящие в немецких колониях, выглядели так, как описал их И. И. Лажечников: «В 1822 г. возвращался я в Пензу из Саратовской губернии <…> везде видел я поля, прекрасно обработанные, леса, не только сбереженные, но и выхоленные, опрятность в домах, храмы божий и училища в каждой колонии, грамотность» [4].

Неустройство и бедственное положение Поволжских колоний в первые 35 лет их существования сказались и на состоянии школьного дела, которое пребывало в бедственном положении. Духовенство, в ведении которого находились школы, равнодушно относилось к этой своей обязанности, ввиду чего учителями (шульмейстерами) часто становились люди без должного образования и качеств педагога. Первые официальные упоминания в источниках об учителях и школе появляются только в 1805 году, через 40 лет с момента поселения колонистов в Поволжье: «Шульмейстеры имеют в школьных домах квартиру и дрова; также от 30 до 40 рублей в год жалованья, не большой участок покоса для содержания коровы, и по 10 копеек в неделю от каждого ученика. Они каждый день по утру в 6, в полдень в 12 и в вечеру в 9 часов должны звонить в колокол, служащий для Колонистов вместо часов; и в каждой колонии у школьного дома построена особая для сего колокольня» [8].

Проблема с учителями была ещ? в том, что не было учебных заведений, которое бы их готовило. И поэтому учителем становился человек, который соглашался за самую низкую плату им работать. Поэтому понятно, что уровень образования учителей был чрезвычайно низок. Изменения произошли, когда Контора опекунства иностранных ввела особый порядок управления школами, сделав их подчиненными церкви. В 1815 г. Саратовская Контора издала для колонистов школьный регламент, в котором указывалось, что отныне не община, а пастор подыскивает учителя, экзаменует его или утверждает кандидатуру, предложенную общиной, которая в свою очередь заключала с учителем контракт. К учителю предъявлялись следующие требования: уметь читать понятно и с выражением, знать библейскую историю и катехизис, уметь петь в хоре и, желательно, играть на органе, хорошо писать и знать четыре арифметических правила. Кроме того, шульмейстер был теперь наделен обязанностями кистера. Передача шульмейстеров в ведение священников, как пишет Я. Дитц, «не только не помогла школьному делу, но навредила ему, сделав шульмейстера в буквальном смысле рабом последнего»: будучи кистером, он исполнял школьные обязанности в последнюю очередь, потому что пасторы с удовольствием взваливали на них часть своих обязанностей, такие, например, как написание всевозможных отч?тов в вышестоящие органы, которые отнимали львиную долю времени и сил.

Как свидетельствует Я. Дитц, «программа школьных занятий свелась теперь к следующему: изучению азбуки, чтению по катехизису и книге гимнов по изданиям вдовье-сиротской кассы пасторов и по Евангелию, а также заучиванию наизусть катехизиса, нескольких десятков гимнов и сотни библейских изречений. Программа эта была растянута на 8 лет, от 7-ми до 15-летнего возраста, занятия производились с начала октября до конца марта» [3, с. 355].

Яркий пример немца-колониста, окончившего церковно-приходскую школу, представил нам Ф. Эмих: «До сих пор я слышу чтение моего деда. Архисложный был процесс. Сперва дед называл громко все буквы, потом соединял их в слоги и только после приступом читал слово. Но его относили к образованным людям: Їмуел читать и писать?. С письмом положение было ещ? хуже. Главное, чтобы человек мог расписываться. Ещ? учеником я читал письма для деда и для соседей. Разобрать написанное было ужасно трудно: писали готическим шрифтом на сво?м диалекте» [11].

5 марта 1840 г. Контора опекунства иностранных совместно с МВД изда?т Указ № 13233 «О правилах для школьного и катехизического учения в колониях Саратовских иностранных поселенцев» [7]. Это был первый, начиная со дня образований первых колоний, государственный закон о колонистских школах. Указ закреплял обязательное посещение школы учениками, за пропуски с родителей взимался штраф.

Согласно Н. Э. Вашкау, закрепление обязательного обучения детей немецких колонистов в церковноприходских школах выгодно отличало немецкую школу от русской [1, с. 23].

В 1861 году Генеральная консистория возбудила вопрос о преобразовании школ в колониях Поволжья, а в 1863 г. была проведена ревизия колонистских школ. В своих работах И. Р. Плеве приводит данные о росте благосостояния, развитии хозяйства и промышленности колонистов, что в свою очередь вызывало потребность в образованных кадрах. К середине XIX века в колониях Поволжья насчитывалось 120 колонистских школ, в которых обучалось 32 706 учеников и работало 147 учителей. В среднем на одну школу приходилось по 272 ученика, а на одного учителя - по 222 ученика. Развитию школьного дела в Поволжье должно было способствовать открытие в 1857 году Екатериненштадтского центрального училища. В 1863 г. из первого выпуска центрального училища только трое стали учителями приходских школ, отчасти из-за низкого жалования, отчасти из-за неприятия местных пасторов [2, с. 22-23].

При поддержке евангелическо-лютеранской Генеральной консистории в Саратовской и Самарской губерниях были созданы школы, одним из компонентов преподавания в которых являлось религиозное образование. Согласно Инструкции для шульмейстеров и кистеров школ в евангелических колониях Саратовской и Самарской губернии от 1868 г., школы должны были создаваться по количеству школьников. Если в школе на одного учителя приходились больше 200 учеников, то от общины могла быть запрошена помощь, и по решению общины мог быть выделен еще один учитель. Школьники по своим знаниям распределялись по трем классам. Ученики старших классов посещали школу до обеда, третий класс после обеда, в это же время школу также посещали конфирманты. Занятия в школе длились с начала октября по конец марта, что было обусловлено началом и концом работ в поле. Ежедневно занятия проходили с восьми утра до половины двенадцатого и с часу до четырех после обеда. Перемена между уроками длилась 10 минут. Ежедневно занятия начинались и заканчивались с молитвы и пения. По воскресеньям и праздничным дням, а также по средам и субботам после обеда занятий в школе не было. Кроме того занятия отменялись с 24 декабря по 6 января. Используемые учебники должны были быть определены евангелическо-лютеранской Генеральной консисторией: без ее согласия нельзя было отменить школьный учебник, а также ввести новый. Кроме того, в каждом классе должны были быть русская счетная доска, две больших черных расчерченных доски на подставке, некоторое количество счетных досок и прописей для детей из бедных семей, а также шкаф для хранения учебных материалов.

Для обучения каждый ребенок должен был иметь: Библию, Новый Завет, книгу с напевами, библейскую историю, Катехизис, алфавит, книгу для чтения, материалы для счета и письма. Средства на приобретение ученых материалов для детей из бедных семей и школы брались из школьной кассы или выделялись из средств общины.

В обязанности шульмейстера входило использование простых и соответствующих целям обучения методов ведения урока. При этом было прописано, какие формы должны быть использованы при обучении каждому предмету. Так, например, на уроке чтения учащийся должен быть овладеть такими навыками, как восприятие связного текста, пересказ его и умение отвечать на вопросы к тексту. Для пересказа были важны простота, краткость, понимание смысла текста, при этом пересказ должен был составлять единое целое. Шульмейстер должен был задать логичные вопросы в естественном порядке, учащимся необходимо избегать ответом хором.

Литературным свидетельством, зафиксировавшим процесс обучения, является поэма Давида Куфельда «Песня о кистере Дайсе» («Das Lied vom Kьster Deis»). По мнению А. Я. Минора, данное произведение в высшей художественной форме отражает в полной мере уклад жизни колонистов. Поэма Давида Куфельда является документальным подтверждением языка поволжских колонистов, особенностей их менталитета и культуры [15, S. 49]. В своей книге Д. Куфельд представил также интересную гравюру, зафиксировавшую процесс школьного обучения. На рисунке изображено, что обучение происходит в помещении, которое используется и для церковных нужд: позади фигуры учителя видна кафедра для проповедования, а напротив кафедры - ряды для сидения прихожан, где сидят во время обучения младшие по возрасту ученики. Сам же учитель изображен с указкой, которой он дирижирует, а все сидящие и стоящие кругом ученики синхронно декламируют что-то. На переднем плане стоят на коленях ученики, что-то повторяющие по раскрытым книгам. Рядом с ними - скамья с розгами.

В каждой школе должны были преподаваться следующие предметы: религия, чтение, письмо и правописание, счет, подразделяющийся на устный счет и обучение счету на арифметических досках, пение. С уроком чтения были также сопряжены занятия по изучению окружающего мира и уроки риторики.

Благодаря поэме «Песнь о кистере Дайсе» мы можем ближе познакомиться с ходом урока в школе. DrauЯen heulte laut der Winter,

Jubelnd klang der Chor der Kinder,

Acht?ten nicht auf Sturm und

Schnee,

Und sie sangen froh und heiter:

A b c d e f g [14, S. 52]!.. /

«Снаружи ревела зима, Громко звенел хор детей. Не обращая внимания на шторм и снег, они пели радостно и чисто: A-b-c-d-e-f-g!..».

Обучение письму начиналось во втором классе с письма пером в прописях с двумя линейками. На первом этапе шульмейстер учил правописанию букв и их соединению.

K hat auf dem Kopf ein Krдnzchen,

Q, das das macht ein krumme Schwдnzchen

Und ist schцner als das O,

J hat einen spitzen Schnabel,

Wer das Y konnt?, der war froh [Ibidem]! /

«У К на голове веночек, Q с кривым хвостиком красивее, чем О. J имеет острый клювик. Кто смог написать Y, тот был счастлив!»

Второй этап - обучение письму словосочетаний на простых линиях. А уже на третьем этапе переписывание библейских историй и подходящих отрывков из книги для чтения, а также письмо по памяти предмета урока, также латинское и русское правописание, арабские и римские цифры и изучение знаков пунктуации.

Урок письма проходит 3 раза в неделю.

Schwerer noch war?s Buchstabieren!

Deitschen lieЯ die Finger rьhren;

Alle standen vor?m Altar Krumm in einem groЯen Kreise, Buchstabierten sieben Jahr:

We - a - es, was! I - es - te, ist!

De - a- es, das! I - es- te, ist!

Es - pe - er - a- ce - ha, sprach!

Deischen klopfte, und die Kinder

Buchstabierten schaukelnd nach [Ibidem]. /

«Труднее всего было чтение по буквам. Дети стояли в большом круге перед алтарем, а Дайс диктовал слова по буквам, водя пальцем. Затем дети, кивая, повторяли за ним».

На уроке счета в третьем классе было необходимо знание счета до 100, готовность ко всем простым числовым операциям с числами от 1 до 10 и знание первой половины таблицы умножения. Во втором классе учились счету до 1000, всем операциям с числами от 1 до 100, полностью учили таблицу умножения. В первом классе повторяли все изученные математические действия, учили дальнейший счет, выполняли упражнения с русской счетной доской. Залогом успеха на уроке счета считались чистое мышление и правильная речь. Уроки проходили 2 раза в неделю по часу или 4 раза в неделю по полчаса.

Auch wurd?s Einmaleins gesungen

Und getrallert mit den Zungen,

Lustig sangen sie, und wer?s

Konnt? am besten, der kam rauf; am

Schцnsten klang der sechste Vers [Ibidem, S. 53]. /

«Также дети весело пели таблицу умножения, и у кого получалось лучше всех, тот поднимался наверх.

Лучше всего звучал шестой куплет».

Урок религии обязательно включал в себя библейскую историю, чтение Библии, молитвы, цитаты из Библии и поучающие песни, изучение Катехизиса. В поэме Д. Куфельда урок религии проиллюстрирован в стихотворной форме, этот отрывок дает нам понять, что урок религии вызывал у детей неподдельный интерес. Doch das schцnste in der Schule

War, wenn Deischen auf dem Stuhle

Hinter?m Tisch im Alter saЯ, Und mit Trдnen in den Augen Verse aus der Bibel las.

Oh, welch? Texte konnt? er wдhlen!

Und wie int?ressant erzдhlen

Von dem schцnen Paradies,

Wo die schцnsten Frьchte reiften,

Blumen blьhten frisch und sьЯ [Ibidem, S. 52-53]… /

«Но лучшим было в школе, когда Дайс сидел на стуле за столом, и со слезами в глазах читал стихи из Библии. О, какие тексты он выбирал, и как интересно рассказывал о прекрасном рае, где зрели прекрасные фрукты и цвели свежие и сладкие цветы!»

В результате проделанной работы мы приходим к выводу, что немецкая школа в колонии являлась важным звеном в осмыслении, закреплении и сохранении истории, культуры и языка немцев. Церковно-приходская школа была перенесена в Россию, была конфессиональна и способствовала подготовке детей к конфирмации. Основным средством обучения являлось чтение религиозной литературы. Являясь частью религиозного воспитания, школа способствовала формированию единого языка общения на основе литературного немецкого языка и сохранению немецкого этноса в Поволжье. Изолированность колоний, отсутствие образованных учителей, совмещение шульмейстерами обязанностей кистеров сказывались отрицательно на качестве образования. В то же время именно школа являлась основным инструментом передачи языкового, социального и религиозного опыта в условиях иноязычного окружения.

колония немец поволжье этнос

Список литературы

Вашкау Н. Э. Духовная культура немцев Поволжья: проблемы школы и образования 1764-1941 гг.: автореф. дисс. … д.и.н. / СГУ им. Н. Г. Чернышевского. Саратов, 1998. 38 с.

Герман А. А., Плеве И. Р. Немцы Поволжья: краткий исторический очерк. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2002. 144 с.

Дитц Я. Е. История поволжских немцев-колонистов. Изд-е 3-е. М.: Готика, 2000. 495 с.

Лажечников И. И. Заметки для биографии Белинского [Электронный ресурс]. URL: http://az.lib.ru/l/lazhechnikow_ i_i/text_0070.shtml (дата обращения: 30.09.2014).

Немцы России: энциклопедия: А - И / пред. редкол. В. Карев. М.: ЭРН, 1999. 832 с.

О народном образовании в немецких поселениях Поволжья [Электронный ресурс]// Русский вестник. 1897. URL: http://wolgadeutsche.net/bibliothek/DjVu/rus_westnik_1897_8_9_10.pdf (дата обращения: 30.06.2014).

О правилах для школьного и катехизического учения в колониях Саратовских иностранных поселенцев [Электронный ресурс]: Высочайше утвержденное положение Комитета Министров от 5 марта 1840 г. № 13233 // Полное собрание законов Российской империи (ПСЗРИ). URL: http://www.nlr.ru/e-res/law_r/search.php (дата обращения: 04.12.204).

Описание колоний в Саратовской губернии поселенных [Электронный ресурс] // Санкт-петербургский журнал. 1805. № 7. С. 102-129. URL: http://wolgadeutsche.net/bibliothek/SPB_Zeitschrift_1805_07_102_129.htm (дата обращения: 10.07.2014).

Райт К. С. История фамилии Райт в России с XVIII по XX век. Мемуары и путевые заметки [Электронный ресурс]. М., 2010. 192 с. URL: http://wolgadeutsche.ru/fotos/raith/Raith_1_12.pdf (дата обращения: 04.12.2014).

Черказьянова И. В., Смагина Г. И. Немецкие школы и немецкие учителя [Электронный ресурс].

URL: http://www.genrogge.ru/grbook/10.htm (дата обращения: 09.09.2014).

Размещено на Allbest.ru