Размещено на http://www.allbest.ru/

Трансдисциплинарные исследования: проблемы современного эпистемологического дискурса

В современном эпистемологическом дискурсе резко возрос интерес к трансдисциплинарным исследованиям, претендующим на то, чтобы стать мейнстримом социального познания в XXI веке. Это обусловлено теми «вызовами», которые бросает социальным наукам «текучая современность» [1] эпохи позднего модерна, - «вызовами» сложности и неопределенности социальной реальности. Научные «ответы» на эти «вызовы» требуют целостного изучения социальной реальности как сложной системы. Однако в социальном познании в настоящее время доминируют дисциплинарные научноисследовательские практики, обусловленные нормативными ограничениями, связанными с выбором объектов и средств научно-исследовательской деятельности. Отсюда вытекает основной недостаток дисциплинарных научноисследовательских практик, который связан с тем, что объектом их изучения являются лишь отдельные сегменты социальной реальности, что приводит к фрагментации социального знания.

Оценивая эту фрагментацию, следует отметить, что, с одной стороны, узкая дисциплинарная специализация, несомненно, способствует углублению научного знания о тех или иных фрагментах социальной реальности, однако, с другой - в научно-исследовательских практиках постоянно ускользает целостность изучаемых социальных явлений. Поэтому сегодня социальным наукам необходимы такие способы мышления и методы научно-исследовательской деятельности, которые позволили бы, с одной стороны, как отмечают исследователи, «безбоязненно смотреть в лицо сложности» [11, с.10], с другой - преодолевать дисциплинарную односторонность социального познания и эвристическую ограниченность специализированных научно-исследовательских практик. В связи с этим в социальных науках появилась потребность в новом холистском «реванше», который актуализирует проблематику, связанную с проведением трансдисциплинарных исследований.

Холистское изучение социальной реальности как сложноорганизованной системы предполагает переход на особый стиль мышления, основу которого составляет неоклассическая рациональность. Эта рациональность является результатом синтеза таких познавательных установок, как стремление к объективно-истинному знанию в классической рациональности и установление зависимости объясняемых характеристик предмета научного исследования от его методологии в неклассической рациональности, а также дополнения этих установок осмыслением ценностно-целевых ориентаций субъекта познавательной деятельности в их соотнесении с социокультурным контекстом. Поэтому неоклассическая рациональность предполагает рефлексию над ценностными основаниями научно-исследовательской деятельности, выраженными в научном этосе. В социальном познании неоклассическая рациональность проявляется в интеграции истины и нравственности, а это дает возможность интерпретировать научное исследование не только как целерациональную, но и ценностно-рациональную познавательную деятельность. Кроме того, специфика неоклассической рациональности заключается в том, что научное мышление в ней выступает не как констатирующее, а как проектно-конструктивное когнитивное действие.

Неоклассическая рациональность является основой холистского, реалистско-синтетического стиля мышления неоклассической модели социального исследования, базирующейся на принципе конструктивного реализма. Согласно этому принципу, раскрывающему коммуникативную природу социального познания, между социальной реальностью и взглядам исследователей на нее существует определенная связь, предполагающая взаимодействие субъектов познавательной деятельности не только с ее предметом, но и в дискурсе друг с другом. В рамках неоклассической рациональности преодолевается оппозиция когнитивного объективизма и радикального конструктивизма и признается, что в социальном познании немалое значение имеют эпистемологические фильтры, опосредствующие интерпретацию его предмета. В качестве таких фильтров выступают различного рода паттерны, или когнитивные «призмы», сквозь которые исследователи смотрят на социальную реальность в целом. В исследовательской практике паттерны - это теоретико-методологические предпочтения, позволяющие репрезентовать социальную реальность и презентовать представления о ней самого исследователя.

В связи с этим представители неоклассической модели социального исследования считают, что конструктивистское начало присутствует во всяком процессе познания и познающий субъект не столько отражает, сколько конструирует социальную реальность. В этом плане социальное познание рассматривается как процесс когнитивного моделирования социальной реальности, в ходе которого создаются такие картины социальной реальности, которые в определенной мере соответствуют ей, но неизбежно несут на себе и «почерк» познающего.

Стремление к «холистскому» реваншу привело к появлению в рамках неоклассической рациональности целого ряда методологических поворотов, сопровождающихся сменой предметных полей научных исследований и парадигмальных приоритетов. Речь идет в первую очередь о публичном и перформативном поворотах. В рамках публичного поворота, актуализировавшего вопрос о значении социальных наук в обществе, эти науки позиционируется, с одной стороны, как критические, направленные на изучение в рамках деятельностного подхода наиболее «злободневных» социальных вопросов [8, с. 32]. При этом исследователи отмечают, что «деятельностный подход в ситуации ответа на "вызовы" времени ориентирован только на те из них, которые задевают за живое, они актуализируют проекции человеческих приоритетов в жизни общества» [4, с. 4]. С другой стороны, они позиционируются как «добрые» науки, стремящиеся «помочь людям в их стремлении к лучшему миру и избавлению от ощущения несчастья в той мере, в какой оно вызывается общественным характером их существования» [13].

Перформативный поворот в рамках неоклассической рациональности нацелен не только на конструирование социальной реальности в процессе социального познания [20], но и на практику применения научного знания. При этом можно выделить несколько версий перформативности научного знания. В рамках слабой версии эти знания, приобретая онтологический статус, рассматриваются как основа социальных действий. В рамках средней версии предполагается, что научные знания могут внедряться, т.е. использоваться для осуществления социальных изменений в соответствии с рациональными проектами. В рамках сильной версии утверждается, что знания непосредственно производят социальную реальность. «Сильная версия, - как подчеркивают исследователи, - артикулирует практический характер познания - научным результатом является реконфигурация реальности. Реконфигурация реальности в соответствии с полученными научными результатами, в свою очередь, имеет следствием увеличение правдоподобности теорий» [2, с. 45].

Неоклассическая рациональность с ее холистской направленностью, а также публичный и перформативный повороты, связанные с ней, выводящие социальные исследования за пределы науки, создают благоприятные эпистемологические условия для перехода от дисциплинарных научноисследовательских практик к трансдисциплинарным. Вместе с тем ученые при проведении такого рода исследований сталкиваются с определенными методологическими трудностями. Эти трудности обусловлены в первую очередь тем, что в современном эпистемологическом дискурсе существуют различные репертуары представлений о том, что такое трансдисциплинарность и каковы особенности трансдисциплинарных исследований [18, с. 11-30].

В настоящее время в зарубежном дискурсе можно выделить три варианта понимания трансдисциплинарности. В первом варианте трансдисциплинарность означает, что понятия или методы из различных дисциплин смешиваются или «переплавляются» [26]. У истоков такого представления стоял Ж. Пиаже, который под «полной трансдисциплинарностью» имел в виду своего рода метазнание [24]. Во втором варианте трансдисциплинарность связывается с преодолением «фундаментальных эпистемологических барьеров между различными дисциплинами и видами практической деятельности», которое обеспечивает некоторого рода «метаструктуру, позволяющую сочетать различные когнитивные стратегии и способы рассуждения, объединяющие теорию и практику, преодолевающую ограниченность дисциплинарно организованной науки» [18, с. 12-13]. В третьем варианте трансдисциплинарность трактуется в контексте возможности возникновения новой, «высшей» ступени развития науки, позволяющей видеть мир в единстве его различных уровней в условиях развития постнормальной науки [22, с. 142-166; 23]. В такой трактовке трансдисциплинарность выходит за рамки науки в том смысле, что она, имея дело со сложными социальными проблемами, влияет на упорядочивание социальных процессов с помощью знаний и ценностей «агентов из научного и вненаучного миров» [28, p. 447]. В таком понимании трансдисциплинарные исследования можно рассматривать как особый вид прикладных исследований в эпоху постнормальной науки.

В качестве основных регулятивных принципов трансдисциплинарности, явно обозначившихся за последнее время, исследователи называют, прежде всего, «целостное восприятие воспроизводства социально надежного знания, ориентированного на культурные ценности общества, опирающегося на взаимодействие традиционно разведенных фундаментального и прикладного познавательных подходов» [4, c. 3].

В российском академическом сообществе сложилась традиция, связывающая трансдисциплинарность с постнеклассическим дискурсом, основанном на интеграции науки, культуры, философии, социологии, жизненного мира и различного рода социальных практик. В частности,

В.Н. Порус считает, что если «междисциплинарность» - это важнейшая характеристика науки на переходе от «классической» ее стадии к «неклассической», то «трансдисциплинарность» - это атрибут постнеклассической науки, имеющей дело со сложными, саморазвивающимися системами. Характеризуя связь между онтологическими и гносеологическими основаниями познавательной деятельности в постнеклассической науке, он пишет, что «такая связь устанавливается и оценивается в соответствии с культурно-исторически обусловленными нормами научной деятельности и идеалами, как познавательными целями, избираемыми и принимаемыми научными сообществами». Поэтому при изучении сложных, саморазвивающихся систем общим местом «трансдисциплинарности» является, как отмечает В.Н. Порус, «поливалентное многоголосие» участников научного дискурса, «вовлеченность в этот дискурс прагматических и моральных аргументов, традиций, мировоззренческих принципов, различных и не совпадающих между собой целевых установок, символических и ценностных ориентаций». В связи с этим «трансдисциплинарность» следует рассматривать как новый тип связи между наукой и культурой - связи, необходимой как современной науке, так и современной культуре, поскольку эта связь влияет на организационные структуры науки и на ее отношения с обществом и на культуру, формируя ее ценностные универсалии [14, с. 424-428].

Л.П. Киященко рассматривает «трансдисциплинарность» прежде всего как тип связи между наукой, философией и жизненным миром. Необходимым условием этой связи «являются активное и мотивированное участие в решении актуальных экзистенциальных проблем, связанных с существованием человекомерных объектов. В производстве необходимого для решения этих проблем знания участвуют, наряду с традиционными формами дисциплинарного научного знания (естественно-научного и социогуманитарного цикла), широкий спектр знаний повседневных практик, религиозного и иного опыта». В связи с этим она рассматривает «трансдисциплинарность» как «современный тип производства научного знания, который представляет собой гибрид фундаментальных исследований, ориентированных на познание истины, и исследований, направленных на получение полезного эффекта. Трансдисциплинарность, - считает она, - размещена в интервале между истиной и пользой, образуя тем самым антитетически составленную проблематичность, разрешение которой происходит "здесь и сейчас". При этом смещаются локусы производства знаний за рамки и границы научных дисциплин и социальных институтов» [6, с. 3-24]. Поэтому термином «трансдисциплинарность» она называет такие познавательные ситуации, в которых научный разум (как в науке, так и в философии) «вынужден в поисках целостности и собственной обоснованности (прояснения условий возможного опыта) осуществить трансцендирующий сдвиг в пограничную сферу с жизненным миром» [3, с. 110]. При этом она отмечает, что «в предпосылках этого сдвига лежат мощные импульсы, идущие из чисто практической сферы. Это нужда в развитии проблемно ориентированных исследований, направленных на поиск решения злободневных практических задач». Наука в этом же движении «получает шанс сохранить целостность восприятия мира, которую она с неизбежностью теряет в множащейся дисциплинарной раздробленности» [3, с. 118].

Кроме того, считает Л.П. Киященко, социальные проблемы требуют ответа, предполагая и ответственные решения. В рамках трансдисциплинарности такой ответ «выстраивается как “мост” через онтологическую пропасть путем ситуационного (здесь и теперь разворачивающегося) обговора, обсуждения и достижения договоренностей вовлеченных в проблему субъектов (в том числе и неспециалистов)». В основании такой договоренности лежит не логическое тождество разных дисциплинарных взглядов (это в принципе невозможно), а «общность интересов, готовность к позитивному разрешению проблемной ситуации, что опирается на внутреннее убеждение в действенности вечных ценностей, универсалий, в этом конкретном случае через контингентное согласие разнородных мнений и убеждений» [4, с. 10].

В современном эпистемологическом дискурсе можно выделить также несколько подходов к пониманию особенностей трансдисциплинарных исследований. Один из них связывает эти исследования с интеграцией знаний, полученных в различных областях как научной, так и вненаучной деятельности; второй - с интеграцией различных форм и методов только научной деятельности, синтезом научных дисциплинарных и интердисциплинарных знаний на более высоком, метатеоретическом уровне абстракции; третий - с производством в рамках синкретического мышления научных знаний о целостной социальной реальности как системе эмерджентного характера.

В рамках первого подхода особенности трансдисциплинарных исследований усматриваются в том, что в решении социально значимых проблем они выходят за пределы науки в другие сферы деятельности, прежде всего, в сферу практики, аксиологии и этики. Организация трансдисциплинарных исследований в этом плане предполагает сотрудничество ученых, практиков, управленцев и всех тех, кто заинтересован в разрешении тех или иных социально значимых проблем [28, с. 477-478]. В связи с этим трансдисциплинарные исследования можно рассматривать в контексте дихотомии прикладного и фундаментального в постнормальной науке, стремящейся к интеграции научного, ценностного, этического и практического знания [15, с. 252-263]. Поэтому взаимовлияние и взаимообогащение знаниями между наукой и обществом является, как считают исследователи, ключевым принципом, который лежит в основе трансдисциплинарности [28, с. 12].

В рамках второго подхода особенности трансдисциплинарных исследований связываются с тем, что они рассматриваются в качестве способа научной интерпретации социальной реальности, направленной на производство когнитивной модели предмета исследования в виде системы знаний, обобщающих на метатеоретическом уровне результаты, полученные в ходе различных дисциплинарных и междисциплинарных научно-исследовательских практик. В связи с этим трансдисциплинарность рассматривается как формирование логических мета-рамок, посредством которых осуществляется интеграция теоретических знаний на более высоком уровне абстракции [21].

В рамках третьего подхода особенности трансдисциплинарных исследований обусловливаются постановкой научно-исследовательских задач, направленных на преодоление гетерогенности дисциплинарных научных теоретических знаний путем их осмысления на концептуальном уровне, выходящим за пределы и габитуальные рамки отдельных научных дисциплин [5, с. 17].

Для понимания особенностей трансдисциплинарных исследований особое значение имеет принцип трансдисциплинарного синкретизма, в рамках которого социальная реальность рассматривается как целостная упорядоченная система, носящая эмерджентный характер. В плане эпистемологических предписаний это означает, что, во-первых, свойства изучаемой социальной реальности как сложноорганизованной системы не могут быть сведены к сумме свойств ее элементов, во-вторых, этой системе присущи особые свойства, которых нет у ее элементов, в-третьих, теоретические знания о свойствах отдельных компонентах социальной реальности не могут претендовать на выражение ее сущности; в-четвертых, представление о целом должны непременно присутствовать при изучении его частей.

Такое представление о социальной реальности как целостной упорядоченной системе эмерджентного характера имеет определяющее значение для понимания когнитивной стратегии трансдисциплинарных исследований. Эта стратегия направлена на производство когнитивных моделей тех или иных сегментов социальной реальности в виде целостной системы знаний, синкретически обобщающих на метатеоретическом уровне научные результаты, полученные в ходе различных дисциплинарных и междисциплинарных научно-исследовательских практик, связанных с изучением этих сегментов. В результате реализации этой стратегии достигается такой характерный для трансдисциплинарных исследований методологический эффект, как интертекстуальность.

В широком смысле интертекстуальность - это «взаимозависимость между порождением или рецепцией одного данного текста и знанием участника коммуникации других текстов» [19, p. 188]. В этом плане метатеоретические результаты трансдисциплинарных исследований можно рассматривать в качестве таких текстов, которые могут быть прочитаны как продукты «впитывания» и «трансформации множества других текстов» [16, с. 42]. В связи с этим надо отметить, что целостность, которую обретает социальная реальность в результате трансдисциплинарных исследований, имеет особую когнитивную природу. Здесь она выступает результатом не тождества социального бытия и научного мышления, как это имеет место в классической рациональности, а «порождающего» научного мышления, конструирующего такую целостность в рамках неоклассической рациональности.

В последнее время в рамках трансдисциплинарных научных исследований стало складываться такое направление, как научная концептология, которая представляет собой, с одной стороны, обобщение теоретических знаний, полученных в различных научных дисциплинах на более высоком уровне абстракции, с другой, - ценностное отношение к конкретной социальной реальности и, соответственно, ее нормативный контроль. Основу научно-исследовательских практик в рамках этого направления составляет концептуальное мышление, связанное со стремлением помыслить нечто общее через единичное и особенное [12, с. 118-127]. Концептуальное мышление, с одной стороны, базируется на логике разверстки понятий через конкретизацию и на процедурах построения сложных представлений на основе простых посредством синтеза понятий. С другой стороны, для него характерна также «тонкость» мышления, состоящая в использовании различного рода концептов как выразительных средств, необходимых для «схватывания» смыслов в наиболее сложных случаях постижения социальной реальности [17].

В заключение следует отметить, что установить особенности трансдисциплинарных исследований можно только, рассматривая их в структуре особого рода исследований, получивших название кроссдисциплинарных, выходящих за пределы дисциплинарно очерченных границ научно-исследовательской деятельности [7, с. 3-11]. В рамках кроссдисциплинарных исследований следует выделить мультидисциплинарные, интердисциплинарные и трансдисциплинарные исследования. Мультидисциплинарные исследования связаны с решением научных задач в рамках предметного поля определенной науки с помощью методологических конструктов и методов других научных дисциплин. Характерной чертой этих исследований является эпистемическиий интервенционизм, разрывающий топос дисциплинарности и открывающий двери «золотой клетки» дисциплинарной ограниченности, но не преодолевающий ее [9, с. 84-94].

Интердисциплинарные исследования - это постановка проблем, лежащих на пересечении предметных полей различных научных дисциплин, и решение научных задач, предполагающее разработку нового понятийного аппарата и специальных научных теорий как результата оригинального комбинирования и рекомбинирования существующих идей [7, с. 3-11; 25, p. 83-108].

Трансдисциплинарные исследования связаны с синкретическим осмыслением результатов различных научно-исследовательских практик на более высоком концептуальном уровне абстракции в контексте разрешении социально значимых проблем, выходящих за пределы собственно научного познания.

Литература

1. Бауман З. Текучая современность. СПб.: Питер, 2008.

2. Дудина В.И. Эпистемологическая реконфигурация социального знания: от репрезентации к перформативности // Журнал социологии и социальной антропологии. 2012. Т. XV. № 3.

3. Киященко Л. Философия трансдисциплинарности: подходы к определению // Трансдисциплинарность в философии и науке: подходы, проблемы, перспективы. М.: Издательский дом «Навигатор», 2015.

4. Киященко Л.П. Междисциплинарность - область взаимодействия философии и социологии // Социологические исследования. 2016. № 2.

5. Киященко Л.П., Моисеев В.И. Философия трансдисциплинарности. М.: Институт философии РАН. 2009.

6. Конвергенция биологических, информационных, нано- и когнитивных технологий: вызов философии (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 2012. № 12.

7. Лубский А.В. Междисциплинарные научные исследования: когнитивная «мода» или социальный «вызов» // Социологические исследования. 2015. № 10.

8. Лубский А.В. Социальные науки в России: интеллектуальная ситуация в конце XX - начале XXI века // Гуманитарий Юга России. 2016. № 3.

9. Лубский А.В. Специфика междисциплинарных научных исследований // Перспективы развития социально-экономических и гуманитарных исследований: доклады и выступления участников круглого стола (24 июня 2015 г., Ростов-на-Дону) / отв. Г.Б. Клейнер. Ростов н/Д., 2015.

10. Лубский А.В., Лубский Р.А. Человек в России и на Западе: концепты дискурсивного мышления // Научная мысль Кавказа. 2012. № 4.

11. Морен Э. Принципы познания сложного в науке XXI века // Вызов познанию: Стратегии развития науки в современном мире. М.: Наука, 2004.

12. Никаноров С.П. Концептуальные методы // Проблемы и решения. М.: Концепт, 2001. № 12.

13. Подвойский Д. «Публичная социология» в прошлом и настоящем:

уточнение координат [Электронный ресурс] // Полит.ру. URL:

http://www.polit.ru/article/2010/ 04/08/podvoysky_pub_soc/ 14. Порус В. От междисциплинарности к трансдисциплинарности: мосты между философией науки и философией культуры // Трансдисциплинарность в философии и науке: подходы, проблемы, перспективы. М.: Издательский дом «Навигатор», 2015.

15. Пружинин В. Трансдисциплинарность в контексте дихотомии прикладного и фундаментального в науке // Трансдисциплинарность в философии и науке: подходы, проблемы, перспективы. М.: Издательский дом «Навигатор», 2015.

16. Пьеге-Гро Н. Введение в теорию интертекстуальности. М.: Издательство ЛКИ, 2008.

17. Теслинов А.Г. Концептуальное мышление в разрешении сложных и запутанных проблем. СПб.: Питер, 2009.

18. Шольц Р.В., Киященко Л., Бажанов В. Введение. Дорожная карта Трансдисциплинарности // Трансдисциплинарность в философии и науке:

подходы, проблемы, перспективы. М.: Издательский дом «Навигатор», 2015.

19. Beaugrand R.-A. de, Dressler W.U. Introduction to Text Linguistics. London; New York: Longman, 1981.

20. Dirksmeier P., Helbrecht I. Time, non-representational theory and the

«performative turn» - Towards a new methodology in qualitative social research // Forum: Qualitative Social Research. 2008. Vol. 9. No 2.

21. Judge A. Conference Paper. 1st World Congress of Transdisciplinarity, Union of International Associations. [Электронный ресурс]. URL: http: // www.uia. org/uiadocs/ aadocnd4.htm

22. Nicolescu B. Transdisciplinarity: past, present and future // Moving Worldviews - Reshapingsciences, policies and practices for endogenous sustainable development / Ed. by B. Haverkort, C. Reijntjes. COMPAS Editions. Holland, 2006.

23. Nicolescu B. From Modernity to Cosmodernity - Science, Culture, and Spirituality. Albany, New York: Suny Press. 2015.

24. Piaget J. Epistemology of Interdisciplinary Relations / L'йpistйmologie des relations interdisciplinaires. // L'interdisciplinaritй - Problиmes d'enseignement et de recherche dans les universitйs. Paris : OCDE. 1972.

25. Rhoten D., O'Connor E., Hackett E.J. The Act of Collaborative Creation and the Art of Integrative Creativity: Originality, Disciplinarity and

Interdisciplinarity // Thesis Eleven. 2009. No 96.

26. Scholz R. W.. Environmental literacy in science and society: From knowledge to decisions. Cambridge: Cambridge University Press. 2011.

27. Scholz R.W. Transdisciplinarity for Environmental Literacy //

Трансдисциплинарность в философии и науке: подходы, проблемы, перспективы. М.: Издательский дом «Навигатор», 2015.

28. Scholz R.W., Mieg H.A., Oswald J. Transdisciplinarity in groundwater management: towards mutual learning of science and society // Water, Air, and Soil Pollution. 2000. Vol. 123 (1-4).

References

2. Dudina V.I. Epistemological reconfiguration of Social knowledge: from representation to performativity // Journal of sociology and social anthropology. 2012. T. XV. No. 3.

3. Kiyaschenko L. The Philosophy of transdisciplinarity: approaches to the definition // Transdisciplinarity in Philosophy and Science: approaches, problems, prospects. M.: Publishing house "Navigator", 2015.

4. Kiyaschenko L.P. Interdisciplinarity - the area of Philosophy and Sociology interaction // Sociological Studies. 2016. No. 2.

5. Kiyaschenko L.P., Moiseev V.I. The Philosophy of transdisciplinarity. M.: Institute of Philosophy, Russian Academy of Sciences. 2009.

6. The convergence of biological, information, nano - and cognitive technologies: the challenge of Philosophy (round table materials) // Questions of Philosophy. 2012. No. 12.

7. Lubsky A.V. Interdisciplinary research: cognitive "fashion" or social "challenge" // Sociological studies. 2015. No. 10.

8. Lubsky A.V. Social Science in Russia: the intellectual situation at the end of XX - beginning of XXI century // the Humanities of the South of Russia. 2016. No. 3.

9. Lubsky A.V. The specificity of interdisciplinary research // Perspectives of development of socio-economic and humanities research: reports and speeches of the round table participants (June 24, 2015, Rostov-on-Don) / ed. G. B. Kleiner. Rostov n/D., 2015.

10. Lubsky A.V., Lubsky R.A. Man in Russia and in the West: the concepts of discursive thinking // Scientific thought of Caucasus. 2012. No. 4.

11. Morin E. The knowledge principles of complex in the science of the XXI century // Challenge to knowledge: Strategies of science development in the modern world. Moscow: Nauka, 2004.

12. Nikanorov S.P. Conceptual methods // Problems and solutions. M.: Concept, 2001. No. 12.

13. Podvoisky D. "Public sociology", past and present: coordinate [Internet resource] // Polit.ru. URL: http://www.polit.ru/article/2010/ 04/08/ podvoysky_pub_soc/

14. Porus V. From interdisciplinarity to transdisciplinarity: bridging the gap between Philosophy of Science and Philosophy of Culture // Transdisciplinarity in Philosophy and Science: approaches, problems, prospects. M.: Publishing house "Navigator", 2015.

15. Pruzhinin V. Transdisciplinarity in the context of the dichotomy of applied and fundamental science // Transdisciplinarity in Philosophy and Science: approaches, problems, prospects. M.: Publishing house "Navigator", 2015.

16. Piege-Gro N. Introduction to the theory of intertextuality. M.: Publishing house LKI, 2008.

17. Teslinov A.G. Conceptual thought in solving complex and difficult problems. SPb.: Piter, 2009.

18. Scholz R.V., Kiyaschenko L., Bazhanov V. Introduction. Road map of Transdisciplinarity // Transdisciplinarity in Philosophy and Science: approaches, problems, prospects. M.: Publishing house "Navigator", 2015.

19. Beaugrand R.-A. de, Dressler W.U. Introduction to Text Linguistics. London; New York: Longman, 1981.

20. Dirksmeier P., Helbrecht I. Time, non-representational theory and the

«performative turn» - Towards a new methodology in qualitative social research // Forum: Qualitative Social Research. 2008. Vol. 9. No 2.

21. Judge A. Conference Paper. 1st World Congress of Transdisciplinarity, Union of International Associations. [Электронный ресурс]. URL: http: // www.uia. org/uiadocs/ aadocnd4.htm

22. Nicolescu B. Transdisciplinarity: past, present and future // Moving Worldviews - Reshapingsciences, policies and practices for endogenous sustainable development / Ed. by B. Haverkort, C. Reijntjes. COMPAS Editions. Holland, 2006.

23. Nicolescu B. From Modernity to Cosmodernity - Science, Culture, and Spirituality. Albany, New York: Suny Press. 2015.

24. Piaget J. Epistemology of Interdisciplinary Relations / L'йpistйmologie des relations interdisciplinaires. // L'interdisciplinaritй - Problиmes d'enseignement et de recherche dans les universitйs. Paris : OCDE. 1972.

25. Rhoten D., O'Connor E., Hackett E.J. The Act of Collaborative Creation and the Art of Integrative Creativity: Originality, Disciplinarity and

Interdisciplinarity // Thesis Eleven. 2009. No 96.

26. Scholz R. W.. Environmental literacy in science and society: From knowledge to decisions. Cambridge: Cambridge University Press. 2011.

27. Scholz R.W. Transdisciplinarity for Environmental Literacy //

Трансдисциплинарность в философии и науке: подходы, проблемы, перспективы. М.: Издательский дом «Навигатор», 2015.

28. Scholz R.W., Mieg H.A., Oswald J. Transdisciplinarity in groundwater management: towards mutual learning of science and society // Water, Air, and Soil Pollution. 2000. Vol. 123 (1-4).

Размещено на Allbest.ru