Человеческий и социальный капитал как ключевые ресурсы рынка труда в современной России

Замкнутость рынка труда, локализованность и фрагментарность его требований не способствуют формированию прозрачной системы запросов к уровню и содержанию подготовки специалистов вузами. При этом система образования в настоящий момент является наиболее стабильным и устойчиво функционирующим институтом на рынке труда в России, и она во многом диктует свои условия другим его агентам, в данном случае - специалистам и работодателям. Мы полагаем, что именно длительность существования института высшего профессионального образования, укорененность норм и ценностей, им транслируемых, позволили ему занять нынешнее доминирующее положение. И именно это положение, в свою очередь, приводит к тому, что качество подготовки по-прежнему не входит в критерии оценки привлекательности вуза.

Таким образом, доминирование вузов на фоне разобщенности других агентов позволяет им диктовать собственные правила - как активные экономические агенты вузы выстраивают определенные стратегии своего существования на рынке образовательных услуг, и внутри этих стратегий качество предлагаемой подготовки оказывается незначимой характеристикой, т.к. его сложно измерить, т.е. продемонстрировать вовне однозначные и объективные данные.

Это позволяет объяснить противоречие в поведении домохозяйств: для самих обучающихся важно не столько то, чему и как их научат, сколько сам факт получения образования. Иными словами, рыночный сигнал (наличие диплома о высшем образовании) оказывается ценнее того, о чем он призван сигнализировать (профессиональной подготовки). Кроме того, для многих семей высшее образование ребенка не является инструментом повышения его производительной способности - следование социальным нормам своего круга, стремление избежать призыва в армию и т.п. могут быть реальными мотивами определения выпускника школы в вуз. Следовательно, данная сторона также может не быть заинтересована в качестве получаемой подготовки. Кроме того, трудоустройство выпускников часто слабо соотносится с получаемым образованием, что также не способствует формированию высокого уровня профессиональной подготовки молодых специалистов.

Работодатели, в том случае, когда они заинтересованы в квалификации сотрудников (сетевой принцип построения российской экономики весьма часто подразумевает большую значимость связей, а не знаний или навыков), совершенствуют процедуры отбора, развивают систему образования на рабочем месте, косвенно стимулируют развитие сети институтов дополнительного образования - разнообразных курсов повышения квалификации, программ МВА и т.п. Эти действия способны привести к изменению ситуации, но лишь через значительный промежуток времени, достаточный для того, чтобы оценить, насколько результативны введенные инструменты отбора или оправданно обучение сотрудника или соискателя по специализированной программе. Фрагментированность российского рынка труда ведет к увеличению этого промежутка и препятствует формированию прозрачной системы требований к уровню подготовки специалистов.

Таким образом, не получая организованных запросов на высокое качество подготовки, не имея стимулов к совершенствованию, вузы с наибольшей вероятностью будут всё больше замыкаться на собственной локальной системе требований, не стремясь соответствовать запросам информационной экономики. Усиление конкуренции на рынке высшего образования, ожидаемое в ближайшее время в связи с демографическими причинами, будет, по нашему мнению, способствовать активному тиражированию и продвижению вузами мифов о собственной ценности.

Всё вышесказанное позволяет выдвинуть тезис о необходимости введения инструмента независимой оценки системы высшего профессионального образования. Подобный институт способен взять на себя функции обеспечения информационной прозрачности в системе отношений «молодой специалист - работодатель», т.к. эффект от использования рыночного механизма в данной ситуации будет отложен во времени, т.к., как частично было указано выше,

§ единственный участник, способный оценивать качество - работодатель - не включен в систему напрямую, а участвует в ней лишь опосредованно,

§ качество подготовки сотрудника часто может быть оценено работодателем только в долгосрочном периоде, тогда как в краткосрочном решение о найме может быть принято исходя из других критериев, в том числе, благодаря наличию значимых социальных связей или демонстрации ценных символьных атрибутов.

Введение подобного инструмента имеет и ряд возможных негативных последствий. В частности, основными проблемами его эффективного функционирования могут оказаться коррупция и отсутствие сформированного экспертного сообщества. Вместе с тем, именно независимый посредник может интегрировать оба рассмотренных типа ресурсов и способствовать повышению общего качества подготовки: функция посредника позволяет использовать систему отношений для свободного транслирования информации, в том числе, о реальных требованиях к знаниям и навыкам.

Таким образом, именно система независимой оценки позволяет использовать особенности сложившейся ситуации (доминирование социального капитала на рынке труда) для повышения конкурентоспособности системы профессиональной подготовки в России.

Литература

1. ГУ-ВШЭ. Экономическая наука, образование и практика в России в 90-е годы // Вопросы экономики, 2001, №1, c. 84-95.

2. Квалифицированные кадры в России. М.: ЦИСН, 1999.

3. Образование в Российской Федерации. Статистический сборник. М.: ГУ-ВШЭ, ЦИСН, 2003.

4. Российское образование в контексте международных показателей. Сопоставительный доклад. М.: Аспект Пресс, 2003.

5. Стратегии адаптации высших учебных заведений. Экономический и социологический аспекты. М.: ГУ-ВШЭ, 2002.

6. Стратегии семей в сфере образования. // Мониторинг экономики образования. Информационный бюллетень. 2004. № 2.

7. Eyal G., I. Szelenyi and E. Townsley. Making Capitalism without Capitalists. The New Ruling Elites in Eastern Europe. N.Y-L: Verso, 2000.

8. Ledeneva, A.V. Russia's Economy of Favours. Blat, Networking and Informal Exchange. Cambridge: Cambridge University Press, 1998.

9. Rose, R. Uses of Social Capital in Russia: Modern, Pre-modern, and Anti-modern // Post-Soviet Affairs, vol. 16 (2000), No. 1, 33-57.

Размещено на Allbest.ru