Гендерная культура как совокупность социокультурных характеристик, определяющих взаимоотношения мужчин и женщин, является актуальным, но мало изученным предметом социологических исследований. Сложность определения критериев уровня ее развития заключается в том, что они должны в достаточной мере отражать многообразие необходимых для анализа характеристик и вместе с тем быть вполне конкретными. Гендерная культура студентов вузов представляет большой исследовательский интерес ввиду той социальной функции, которую она выполняет в обществе.

С социологической точки зрения для изучения гендерной культуры студенчества важен ее типологический анализ. Он позволяет выделить типологические синдромы (термин предложен Г.Г. Татаровой) ¹, дающие общее представление о различных сочетаниях гендерных характеристик. Типологические синдромы гендерной культуры есть относительно стабильные элементы социальной реальности, характеризующие убеждения и особенности гендерного взаимодействия разных социальных групп. Они могут наблюдатьс в повседневной жизни, а утверждения о них - верифицироваться или опровергаться на практике.

С целью выявления типологических синдромов гендерной культуры личности в 2009-2011 гг. нами было проведено исследование методом спровоцированного документа, в котором приняли участие 139 студентов екатеринбургских вузов (УрГПУ и УрГЭУ), в их числе 42 юноши и 97 девушек. Выборка состояла из студентов первых и выпускных курсов, что продиктовано необходимостью определить вектор влияния высшего образования на гендерную культуру молодых людей на основе выявления сколько-нибудь значимых изменений в структуре гендерных представлений студентов к моменту окончания вуза.

В качестве теоретического обоснования критериев гендерной культуры личности мы предлагаем использовать концепцию гендерных универсалий². Лежащие в основе гендерных универсалий виды психических процессов и состояний человека (эмоции, нравственные чувства, потребности, мотивы и отношения) составляют структуру социальных взаимодействий и являются регуляторами деятельности представителей всех гендерных групп. Критерии гендерной культуры должны иметь универсальный характер и сочетать возможности широкого теоретического охвата с достаточной для эмпирической работы конкретностью. По нашему мнению, целесообразно выделение следующих критериев гендерной культуры личности:

1. Знание нормативно-правовых основ мирового и российского антидискриминационного законодательства.

2. Осознание существующих в обществе гендерных стереотипов и предубеждений, понимание механизмов их воздействия, умение распознавать и минимизировать их влияние на формирование собственной системы ценностей и миропонимания.

3. Руководство принципом гендерного равенства в процессе межполового взаимодействия в социуме и при выборе модели семейных отношений, недопустимость семейного насилия.

4. Отсутствие предубеждений относительно профессиональной пригодности мужчин и женщин.

5. Аналитическое восприятие медиатекстов, умение критически анализировать образы мужчин и женщин, транслируемые средствами массовой информции.

6. Отсутствие гомофобии, признание права выбора собственной идентичности за другими людьми.

7. Сформированная сексуальная и репродуктивная культура³.

8. Осознание и принятие собственной гендерной идентичности, стремление к повышению уровня своей гендерной культуры. (Более подробно критерии гендерной культуры личности описаны в статье автора "Возможности развития гендерной культуры в контексте компетентностного подхода к образованию"⁴).

Посредством кластерного анализа были выделены следующие типологические синдромы гендерной культуры личности:

1. Традиционно-патриархатный тип - отличается убежденностью в естественности и предзаданности гендерных ролей, представлением о мужчинах как добытчиках, лидерах, а о женщинах как хранительницах домашнего очага, чье высшее предназначение состоит в стремлении помочь мужчине достичь определенного общественного статуса. Для этого типа характерно игнорирование норм существующего антидискриминационного законодательства, негативизм в отношении к людям нетрадиционной сексуальной ориентации, высокий уровень стереотипности взглядов, желание соответствовать принятым нормам. Вместе с тем, существование стереотипов может либо отрицаться, либо признаваться положительным и необходимым явлением. На вопрос "Что вы больше всего цените в людях?" ответ выглядит обычно следующим образом: "Смелость, решительность - в мужчинах; женственность, ранимость, открытость - в женщинах" (студентка, 5 курс).

2. Сочувствующий тип - характеризуется приверженностью к традиционным представлениям о предназначении мужчины и женщины, однако с оговоркой на то, что есть и "другие" люди, которым подобная социальная ситуация мешает жить, но они скорее исключение из правила, их меньшинство ("Я считаю что от гендерных стереотипов страдают только женщины и мужчины нетрадиционной ориентации" (студентка, 1 курс)). При достаточно высокой или средней стереотипности суждений для данного типа свойственно признавать существование гендерных стереотипов и отмечать их негативный эффект. В остальном, данный тип придерживается традиционных мнений относительно распределения гендерных ролей в обществе.

3. Сомневающийся тип - для данного типа характерна противоречивость в суждениях и неоднозначность собственных выводов. Критичность мышления, в среднем, выше, чем у первых двух типов, однако устойчивы и стереотипы. Типичны высказывания следующего характера: "В мужчинах я больше ценю такие качества, как ум, сила, целеустремленность, верность, настойчивость, смелость… в женщинах хитрость, терпеливость, хозяйственность, привлекательность… Считаю, что мужчины и женщины частично страдают от гендерных стереотипов" (студентка, 5 курс), либо непоследовательность в высказываниях: "Женщина должна быть скромнее мужчины… Я придерживаюсь демократической модели общения между мужчиной и женщиной" (студентка, 5 курс).

4. Теоретически-равноправный тип - при среднем или высоком уровне рефлексии и аналитичности, теоретическом учете правовых норм, у респондентов этого типа отмечается традиционность во взглядах на семейный уклад. Это может быть выражено осознанно: "В идеале - конечно равноправные, но это, как известно, большая редкость" (студент, 5 курс), или неосознанно: "Я считаю, что в семье должно быть взаимопонимание и равенство, но в то же время разделение обязанностей между мужчиной и женщиной" (студентка, 1 курс)). Для данного типа характерно признание того, что люди страдают от гендерных стереотипов, и, даже имея способность теоретически грамотно это обосновывать, тем не менее практически руководствуются ими в жизни: "Я считаю, что мужчины и женщины страдают от гендерных стереотипов. Все зависит от уровня социально-экономического развития страны" (студентка, 5 курс), но при этом респондент дает стереотипные идеалы маскулинности и фемининности.

5. Смешанный тип - при акценте на равноправии полов и признании необходимости и значимости женского труда в любой сфере, представители данного типа считают неизменным и естественным для женщины выполнение семейных обязанностей. Данный тип сочетает несочетаемое: традиционные принципы в семье и эгалитарные во внесемейной сфере: "Я считаю, что в семье не должно быть “кто главней”, оба должны быть наравне, просто мужчина занимается своим долгом, а женщина своим, но конечно все должно быть как бы под контролем у женщины, ведь она мудрее" (студентка, 1 курс).

6. Эгалитарный тип характеризуется приверженностью к соблюдению принципов равноправия во всех сферах жизнедеятельности: "В первую очередь передо мной находится человек как таковой, а потом уже женщина или мужчина" (студентка, 5 курс). В семейной жизни важно не только номинальное ("В моей будущей семье также должно быть равенство мужчины и женщины, согласованность, общность, без подавления, угнетения мужчиной женщины и наоборот" (студентка, 5 курс)), но и реальное равенство супругов: "Разделения каких-то функций по дому нет. Они [брат и отец] и сварить, и прибраться не посчитают стыдным или не их делом. Мы же с мамой, если что отпало, так в руки инструмент - и вперед. Ничего сложного" (студентка, 5 курс). Отношение к гендерным стереотипам негативное. Отмечается толерантность как основа взаимодействия с людьми иной сексуальной ориентации: "Это глупо до безумия, ведь эти представления давно изжили себя. Мой лучший друг тоже испытывает такие проблемы, а я, в свою очередь, стараюсь его подбадривать и уговариваю наплевать на всех" (студентка, 5 курс). Признается существование гендерных стереотипов и отмечаются их негативные эффекты: преувеличенность, ошибочность, дискриминационный характер.

7. Протестный тип - характеризуется критикой существующей системы гендерных взаимодействий, негативным отношением к стереотипам, отрицанием традиционных ценностей и акцентом на право личного выбора человека. Характерно противопоставление себя окружающим, подчеркивание своей непохожести: "Взрослые старались повлиять на поведение и привить те манеры, которыми, по их мнению, должна обладать девочка, но их мнение никогда не принималось мной, так как было чужим" (студентка, 5 курс). Особенно остро представителями данного типа переживается непонимание родителей: "Мне никогда не нравились формулировки типа “Ты должна делать так, потому что ты девочка”. Думаю, моим родителям иногда не хватало такта, когда они пытались донести до меня модели женского поведения" (студентка, 5 курс). Личный жизненный опыт представителей данного типа в сочетании с аналитичностью их взглядов - это почва для глубокого исследования, позволяющего увидеть новые грани гендерных проблем общества: "Современные требования к девушке чрезвычайно высоки: это всегда ухоженная красавица в брендовых вещах… И ни в коем случае не полная! Это табу. Обходятся с неидеальными девушками нередко грубовато и безразлично. Это результат восприятия женщины только как объекта для удовлетворения сексуальных потребностей. Я против этого. Мне не нравится женский образ, правящий бал в современном мире, потому как он абсурден и нереален, и не собираюсь применять его к себе" (студентка, 5 курс).

В таблице 1 представлены данные по количественному распределению типологических синдромов гендерной культуры личности.

Количественные данные, полученные при анализе автобиографий, показывают, что сознательно руководствуются нормами мирового и российского антидискриминационного законодательства в своей жизни только 3 % респондентов (все студенты старших курсов, прошедшие курсы по дисциплине "Гендерология и феминология"). Большинство студентов оказались не знакомы с соответствующими законами, конвенциями и декларациями; те же, кто знают об их существовании, не считают их приоритетными и обязательными для исполнения.

Другим важным аспектом в нашем исследовании является выявление стереотипных характеристик маскулинности и феменинности, используемых и разделяемых респондентами. Более половины опрошенных студентов считают, что гендерные стереотипы в современной России по-прежнему сильны, и дают им негативную оценку: "Мужчины и женщины, безусловно, страдают от гендерных стереотипов. Им необходимо давать простор для выражения индивидуальности" (студент, 5 курс). Некоторые респонденты отмечают, что стереотипы значительно влияют на их самооценку: "Перед девушкой с несоответствующей внешностью не откроют дверь, ей не подадут руку и не уступят место. Я знаю это по собственному опыту!" (студентка, 5 курс). Каждый пятый считает, что гендерные стереотипы полезны, либо не замечает на себе их отрицательного влияния: "Гендерные стереотипы, которые создаются в нашем сознании, это неотъемлемая часть той важной информации, которая нужна нам, чтобы жить" (студент, 5 курс). Остальные не имеют по этому поводу определенного мнения.

Суждения 71 % респондентов можно оценить как стереотипные в средней степени, 19 % - как высокостереотипные, 10 % - как низкостереотипные, причем низкий уровень стереотипизированности демонстрируют студентки старших курсов, в учебных планах которых были дисциплины по гендерной тематике, а вот значительных различий в половом и возрастном составе студентов с высоким уровнем стереотипности взглядов не наблюдается.

В вопросе о распределении ролей в семье обозначились две полярные позиции - традиционная (56 %) и эгалитарная (42 %), причем половозрастные корреляты не выявились. Выбор респондентами традиционной семейной модели объясняется "естественностью" распределения обязанностей в семье на "мужские" и "женские". Для девушек привлекательной является роль обеспеченной домохозяйки, заботящейся о муже-добытчике ("С детства я знаю, что папа работает и зарабатывает для нас. Поэтому нужно оберегать его, лелеять!" (студентка, 1 курс)), для юношей - возможность самореализоваться, быть статусно выше супруги. Выбор эгалитарной модели продиктован стремлением юношей и девушек к равноправию и их ориентацией на современные гуманистические ценности. Правда, под "равноправием" не все понимают одно и то же (для одних это - быть самодостаточными, поровну распределять обязанности, для других - выполнять традиционные роли, "как положено", но не быть морально ниже супруга). Немногие, сославшись на отсутствие опыта полноценной семьи (воспитывались без родителей и в браке не состоят), отметили для себя этот вопрос как актуальный, но трудный.

Убеждения студентов относительно профессиональной пригодности мужчин и женщин условно можно разделить на традиционные и современные. Позиции, что условия для профессиональной самореализации, профессиональная пригодность и вид деятельности не должны зависеть от пола человека, придерживаются 56 % респондентов, остальные 44 % считают, что половые особенности определяют способности человека и, следовательно, являются основанием для выполнения людьми разных видов деятельности. Большая часть респондентов последовательна в своих рассуждениях и, выбирая традиционный семейный уклад, отмечает и традиционные (дифференцированные) основы в профессиональной сфере, либо придерживается принципов равенства и в семейной, и в трудовой сферах жизнедеятельности. Вместе с тем, важно отметить, что среди студентов, разделяющих традиционные взгляды относительно распределения ролей в семье, есть и те, кто считает, что в профессиональной сфере должен господствовать принцип равенства (каждый пятый опрошенный). На практике это означает, что и женщина, и мужчина должны осуществлять трудовую деятельность, пополнять семейный бюджет, однако ежедневная работа по дому и уход за детьми остаются обязанностью супруги. Другой вариант - сочетание равноправия в семье и дифференциации в профессиональной сфере (разделяет каждый двадцатый опрошенный). В данном случае речь идет либо о теоретическом признании равенства, либо о ситуации, когда девушка не стремится к профессиональной самореализации, но и роль домохозяйки ее не устраивает.

В силу отсутствия у большинства респондентов опыта трудовой деятельности, об установках в этой сфере можно судить исходя из школьных воспоминаний, которые, преимущественно, свидетельствуют об активном стремлении учителей привить детям "истинно мужские" и "истинно женские" образцы поведения: "В школе мальчикам давали работу по перетаскиванию чего-либо, а девочки все мыли и протирали. Хотя не могу сказать, что мальчики отличались физической силой. Просто так принято разделять" (студентка, 5 курс). Личные наблюдения детей резонировали с тем, что говорили им взрослые - и это давало повод усомниться в их честности: "В классе девочки были сильнее и активнее во всем, а мальчики тихие, вялые. Это расходилось с представлением о мальчиках, которое давали родители" (студентка, 5 курс). Недоверие, усиливающееся со временем, определяло сложности во взаимоотношениях родителей и педагогов с подрастающими детьми, о чем свидетельствуют большинство респондентов. Взрослые перестают быть и конфидентами, и экспертами в гендерных проблемах - их место занимают сверстники и улица. Строго говоря, стереотипное мировосприятие взрослых, в том числе учителей, без малейшей критической составляющей прививалось детям. Некоторые студенты отмечают, что дискриминационные практики существуют и в вузе: "Неодинаковое отношение к мальчикам и девочкам я заметила на первом курсе университета, сдавая первый экзамен" (студентка, 5 курс). Студенты чутко реагируют на подобные проявления, считая некомпетентными тех преподавателей, которые "делают какие-либо различия между девочками и мальчиками" (студентка, 1 курс).

Критичность мышлеия - один из наиболее значимых показателей, являющийся базовым для такого личностного образования, как собственное мнение. Критическая составляющая автобиографических текстов наглядно представляет, в какой степени выводы респондентов самостоятельны, а в какой являются результатом усвоения гендерных стереотипов. Под критичностью мышления в данном случае мы понимаем наличие в тексте автобиографий аналитических компонентов, особого, вдумчивого отношения автора к вопросам объективности информации, транслируемой в СМИ, к представлениям и предубеждениям, господствующим в обществе. Согласно полученным данным, только один из семи опрошенных продемонстрировал критическое осмысление вопросов гендерной культуры, практически все они - студенты старших курсов, прошедшие дисциплины гендерной тематики.

Возрастные особенности наблюдаются и в уровне рефлексии студентов: выпускники вуза более серьезно относятся к вопросу саморазвития, видят в работе по написанию гендерной автобиографии возможность глубокого самоанализа, задают больше вопросов по литературе гендерной тематики. Кроме того, для ряда студентов (особенно юношей, не привыкших, в силу гендерных установок, открыто говорить о своих проблемах и чувствах) это была возможность высказаться: "Меня никак не выделяет противоположный пол, и я сам пытаюсь обратить на себя внимание. Для этого шучу, строю из себя дурака" (студент, 1 курс), и даже актуализировать детские обиды: "Я понял, что родители заботятся о девочках больше, чем о мальчиках, им потакают, их любят. И меня любили, но это уже была не такая любовь" (студент, 5 курс). Вместе с тем, это сложная и не всегда приятная работа: "Я практически ничего не помню о школе. Возможно потому, что это были худшие годы в моей жизни" (студент, 5 курс).

гендерная культура образование студент

Следующий показатель гендерной культуры - отношение к людям иной сексуальной ориентации. Хотя в примерном плане автобиографии такой вопрос не ставился, тем не менее некоторые респонденты обозначили свое мнение. Явные признаки гомофобии есть у трех опрошенных (все - юноши первых курсов, что свидетельствует об актуальности соблюдения для них норм антиженственности). Четверо студентов-старшекурсников высказали свою толерантность к людям иной сексуальной ориентации: "Я к этому как-то нормально отношусь, у каждого свой выбор" (студентка, 5 курс).

Критерий сексуальной и репродуктивной культуры проявляется в высказываниях студентов относительно родительства, интимных отношений, в принципах межполового взаимодействия. Большинство студентов демонстрируют позитивное ценностное отношение к своим планируемым (или уже рожденным) детям, готовность нести за них ответственность, желание иметь постоянного партнера, создать семью, основанную на любви. Уровень сексуальной и репродуктивной культуры лишь у 5 % респондентов (студенты обоего пола старших курсов) можно обозначить как высокий и у 2 % - как низкий (первокурсники - юноши).

Итак, критерии гендерной культуры студентов обусловливают существование типологических синдромов - схожих характеристик, позволяющих объединить выявленные особенности и систематизировать их для последующего анализа: традиционно-патриархатный, эгалитарный, смешанный, сочувствующий, теоретически-равноправный, сомневающийся и протестный. Исследование показывает, что соотношение этих типов в студенческой среде в большей степени зависит от возраста и специфики образовательных программ, нежели от пола. Так, например, традиционно-патриархатный типологический синдром доминирует среди первокурсников, но существенно уступает эгалитарному у выпускников; теоретически-равноправный характерен для студентов старших курсов, в отличие от смешанного. Это объясняется межтиповой миграцией как результатом усвоения теоретических знаний о гендерном устройстве общества и гибким сознанием молодых людей, способным трансформироваться в ответ на требования времени. Развитие гендерной культуры студенчества происходит в том же ключе, что и развитие гендерной культуры всего российского общества. В первую очередь они касаются наиболее социально значимых аспектов: семейно-брачных отношений, трудовой сферы, образования и вспитания, а также вопроса толерантности. Общей тенденцией является либерализация во всех перечисленных сферах и установление гендерно-равноправных взаимодействий. Тем не менее, необходим пересмотр образовательной политики в области гендера, ввиду серьезных нравственных, репродуктивных и экономических проблем, имеющих прямое отношение к уровню гендерной культуры россиян.

Литература