Педагогические труды К.Д. Ушинского

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Педагогические труды К.Д. Ушинского

Введение

К.Д. Ушинский принадлежал тому щедрому десятилетию русской истории, которое выдвинуло блестящую плеяду мыслителей и художников, обогативших сокровищницу мировой культуры. Творчество К.Д. Ушинского было крупным шагом в обогащении педагогического знания. Русский ученый открывал новые, магистральные пути развития педагогики, поднимал педагогику на ступень науки.

Значение творчества великого русского педагога не исчерпывается его вкладом в развитие педагогической науки. Влияние К.Д. Ушинского выходило за пределы школы и педагогики. Оно простиралось глубоко в область национальной культуры, выступало как одна из ведущих сил формирования русского общественно-педагогического самосознания. Проницательными были слова соратника великого педагога и его ученика Л.Н. Модзалевского, емко и точно определившего место К.Д. Ушинского в истории русской культуры: «Ушинский-это наш действительно народный педагог, точно так же как, Ломоносов - наш народный ученый, Суворов - наш народный полководец, Пушкин - наш народный поэт, Глинка - наш народный композитор» [1].

Задача исследования - дать общий очерк наследия педагога. В работе рассматривается мировоззрение К.Д. Ушинского, оказавшее существенное влияние на его педагогическое творчество, анализируются его взгляды на проблемы воспитания и обучения.

1. Краткая биография. Становление мировоззрения

ушинский воспитание урочный обучение

К.Д. Ушинский родился 2 марта в Туле в небогатой дворянской семье. Рос и воспитывался в Новгороде-Северском Черниговской губернии. До 11 лет мальчик обучался дома, а потом он поступил в третий класс гимназии. В возрасте 16 лет он, окончив гимназию, отправляется с двумя товарищами в Москву для поступления в университет. Пройдя испытания, Ушинский в 1840 году становится студентом юридического факультета Московского университета. После окончания университета, в 1846 г., Константин Ушинский был назначен исполняющим обязанности профессора «камеральных наук» (экономики, финансов и т.д.) Ярославского Демидовского юридического лицея. Молодой профессор отличался смелостью и самостоятельностью суждений. В своих лекциях он увлекательно раскрывал передовые для того времени идеи и пользовался любовью у студентов. Некоторое время (с марта по май 1848 года) он редактировал неофициальную часть газеты «Ярославские губернские ведомости» и способствовал пропаганде естественнонаучных и исторических знаний. «Статьи, написанные К.Д. Ушинским для ярославской газеты, - пишет Д.Н. Иванов, исследовавший жизнь и деятельность великого педагога в Ярославле, - были его первыми литературными выступлениями… В них достаточно ярко отразились его общественно - политические взгляды. В них он ставил и обсуждал вопреки инструкциям для местных газет вопросы государственного значения».

Ярославский период в жизни Ушинского имел огромное значение: здесь совершенствовалось его педагогическое мастерство, вырабатывались передовые педагогические взгляды. Начальство заподозрило молодого педагога в политической неблагонадежности, и в 1849 г. его уволили из лицея. Это было большой потерей для передовой демократической интеллигенции и студенчества Ярославля. «Не покидайте нас, - писали студенты Ушинскому. - Мы так привыкли к Вашему живому слову, так полюбили Вас, что не хотим примириться с мыслью о разлуке с Вами». Переехав в Петербург, Ушинский активно сотрудничает по актуальным вопросам педагогики и народного образования в Некрасовском «Современнике», преподает словесность и географию в Гатчинском сиротском институте, работает инспектором Смольного института.

Прогрессивная деятельность в Сильном институте вызвала недовольство реакционеров, по доносу которых в начале 1862 г. он снова уволен как опасный для молодежи педагог. В последующие годы Ушинский всецело отдался литературно - педагогической деятельности. «Сделать как можно больше пользы моему отечеству, - писал он, - вот единственная цель моей жизни, и к ней-то я должен направлять все свои способности».

Научно-педагогическая и литературная деятельность Ушинского была глубоко чужда и враждебна официальной России. Когда Д. Ушинский 22 декабря 1870 (3 января 1871) года умер, Л.Н. Трефолев подготовил для Ярославских губернских ведомостей некролог о нем, чем вызвал недовольство ярославского вице-губернатора. Наши современники глубоко чтят память великого русского педагога. Ежегодно проводятся педагогические чтения, учреждена медаль К.Д. Ушинского, издано Полное собрание его сочинений. В Ярославле улица названа его именем.

Имя К.Д. Ушинского носит Ярославский педагогический университет.

Начало педагогической деятельности К.Д. Ушинского совпало с подъемом общественного движения в России в середине 50-х годов XIX столетия. Но не только совпало. Его деятельность была вызвана и всецело обусловлена этим движением.

К.Д. Ушинский вошел в педагогику, когда школа и педагогическая наука стояли перед необходимостью радикальных преобразований. Но всякая «историческая потребность вызывает к деятельности людей и дает силу их деятельности» [2]. В русской педагогике 60-х годов «историческая потребность» вызвала к жизни замечательную фалангу педагогов - шестидесятников. Их вдохновителем и идеологом стал Ушинский.

«У каждого века, - писал Чернышевский, - есть свое историческое дело, свои особенные стремления. Жизнь и славу нашего времени составляют два стремления, тесно связанные между собой и служащие дополнением одного другому: гуманность и забота об улучшении человеческой жизни.…Даже отдельные науки приобретают или теряют свою относительную важность по мере того, в какой степени служат они господствующим потребностям века» [3]. К.Д. Ушинский поставил педагогику на службу этим потребностям. Основной, главной задачей его творчества стала реализация в педагогике социальных требований эпохи падения крепостного права и тех требований, которые выдвигались логикой развития самой науки.

Корень противоречивости взглядов великого педагога - столкновение между объективным содержанием его демократических требований и субъективной ограниченностью его социально-философских воззрений. Эта ограниченность имела, впрочем, и объективное основание. Противоречия, присущие мировоззрению К.Д. Ушинского, порождались не только субъективным, личностным фактором, но и фактором объективным - конкретными историческими условиями. Эти объективные исторические условия включали, с одной стороны, социальную ситуацию и, с другой, реальную ситуацию в науке: состояние научных знаний и уровень их обобщения в философии.

Мировоззренческие позиции молодого Ушинского в годы учебы в Московском университете складывались под воздействием двух основных направлений; идеалистическойфилософии, преимущественно гегелевской системы, талантливым пропагандистом которой был профессор П.Г. Редкий, и естественнонаучного учения об органической природе, представленного в университете выдающимся русским естествоиспытателем К.Ф. Рулье.' Влияние первого направления было преобладающим. И объяснялось это прежде всего социальной атмосферой, точнее - социально-психологической атмосферой той среды, которая окружала будущего педагога. Глубокое изучение К.Д. Ушинским достижений естественных наук, явившееся одной из предпосылок создания «Педагогической антропологии», существенно изменило соотношение в его взглядах мировоззренческих факторов, о которых говорилось выше. В 60-х годах он развенчивал объективный идеализм как «новую мифологию», резко критиковал его за пренебрежение реальным миром и реальным знанием ради «абсолютного духа», который «сам из себя развивает весь мир» (III, 345). Естествознание, писал ученый, обнаружило несостоятельность «идеальной философии»; в свою очередь, она сама «лишила естественные науки необходимого для них содействия философии» (III, 351).

Тем не менее, религиозность К.Д. Ушинского оставила заметный след в его педагогическом творчестве. Особенно - в этической концепции педагога и в его теории нравственного воспитания. Именно здесь более всего проявилась противоречивость мировоззренческой позиции ученого - соединение религии и морали, наделение религии моральной санкцией. Ушинский оставался верен самому распространенному предрассудку эпохи - преувеличению моральной значимости религии (особенно первоначального христианства), предрассудку, которого не избежали даже многие представители домарксового материализма, абсолютно не принимавшие религии, «…христианство, - писал, например, Л. Фейербах, - принесло в мир другое средство культуры: мораль, учение о нравственности» [4].

Отдавая науке сферу знания и оставляя религии сферу морали, К.Д. Ушинский вместе с тем не раз подчеркивал, что мораль, насаждавшаяся официальной церковью, «условна», что церковь, государство и общество «берут из морали» только то, что им «нужно для своего существования и преуспеяния» (X, 345).

Социальные установки Ушинского явились основой его мировоззренческих позиций, фундаментом и предпосылкой его педагогических идей. Ценность и сила этих идей состоит более всего именно в их социальной емкости. Творчество Ушинского наглядно раскрывает специфику и внутреннюю логику социальных и педагогических теорий: чем более демократичны эти теории, тем более эффективен и перспективен их научный выход.

2. Воспитание и общественность

Разрабатывая педагогическую теорию на основе своей философской и общественно-политической концепции, К.Д. Ушинский стремился прежде всего раскрыть общие, фундаментальные проблемы педагогики. Он неоднократно указывал на «тесную связь, которая существует между воспитанием и философскими науками» и которой «так упорно», по его словам, не хотели понять многие его современники. «Основанием воспитания, - писал Ушинский, - должна служить и руководить философская идея». Педагогика по своему существу «наука философская и потом требует единства идеи» [5].

К.Д. Ушинский отчетливо понимал, что педагогика является социальной наукой, что общественное бытие определяет ход и направление воспитания, его задачи и содержание. «Воспитание, - писал он, - может двигаться вперед только с движением всего общества» (II, 165). Основным условием развития воспитания Ушинский считал, во-первых, соответствие его целей и содержания общественным потребностям и, во-вторых, широкое участие общества в решении педагогических проблем. «Действительную воспитательную силу» имеет только воспитание, которое «будет основывать свои правила на общественном мнении и вместе с ним жить и развиваться» (II, 36-37).

Эта основополагающая установка о зависимости воспитания от общественного бытия явилась методологическим фундаментом концепции Ушинского. Но указанная зависимость, по его мнению, отнюдь не исключала возможности обратного влияния воспитания на жизнь. Напротив, Ушинский постоянно подчеркивал, что педагог должен активную позицию, должен стремиться к тому, чтобы его деятельность всемерно способствовала усовершенствованию общественной жизни. «Он должен выводить из школы новые поколения… вполне готовые к борьбе, которая их ожидает» (VIII, 661). В стремлении утвердить активную позицию педагога К.Д. Ушинский нередко переоценивал социальные возможности воспитания.

Просветительский характер его мировоззренческих установок сказался здесь в полной мере. Ученому подчас казалось, что «хорошее воспитание» может избавить общество от многих социальных зол. Но, даже переоценивая силу воспитания, Ушинский не уставал подчеркивать, что воспитание только тогда обретет эту силу, когда будет ориентироваться на перспективные тенденции общественного развития, когда оно будет соответствовать требованиям и интересам передовых общественных сил.

3. Принцип народности воспитания

Идея соответствия общественного воспитания общественным потребностям получила наиболее яркое воплощение в принципе народности воспитания, который стал ядром педагогической концепции Ушинского.

В методологическом плане принцип народности воспитания выступал как коренная закономерность развития образования - школа и воспитание должны строиться прежде всего в полном соответствии с особенностями и потребностями своей страны. Резко критикуя сторонников механического заимствования зарубежного опыта, К.Д. Ушинский писал: «Мы… усваиваем те и другие воспитательные начала Запада и под влиянием их хотим преобразовывать и устраивать наше народное образование. Редко мы даем себе отчет, из какой общей идеи вытекают эти разнообразные правила», и наивно удивляемся, когда, прилагая их у себя, находим, что они друг другу противоречат. Между тем если дать себе труд извлечь эту основную, общую идею, то вывод, по мнению Ушинского, будет вполне определенным. «Воспитательные идеи каждого народа, - формулировал он этот вывод, - проникнуты национальностью более, чем что-либо другое, проникнуты до того, что невозможно и подумать перенести их на чужую почву». Заимствуя безоглядно эти идеи, «мы переносим только их мертвую форму, их безжизненный труп, а не их живое и оживляющее содержание» (III, 32-33). «Вникнув в воспитательные идеи западных народностей, - замечал Ушинский, - мы увидим еще, что часто хотим привить к нам то, что не есть собственно даже идея, а только оставшийся иногда бессознательно след истории того или другого западного народа» (III, 33).

Требуя создания национальной школы и направляя усилия педагогов к раскрытию национальных «воспитательных идей», Ушинский не отгораживал русскую школу и русскую педагогическую науку от зарубежной педагогической мысли. Наоборот, он всемерно стремился научно осмыслить реальные пути и возможности обогащения русской педагогики и школы достоянием мирового педагогического опыта. Но поиски источников и средств этого обогащения были подчинены ведущей, генеральной идее: потребности русского образования, русской школы, русской науки становились фильтром в сложном процессе ассимиляции педагогических идей.

Идея народности воспитания, всесторонне обоснованная Ушинским и получившая в 60-х годах большой общественный резонанс, была одним из ярких проявлений роста национального самосознания. «Общественное воспитание, - писал педагог, - которое укрепляет и развивает в человеке народность, могущественно содействует развитию народного самосознания». Оно оказывает «сильное и благодетельное влияние на развитие общества, его языка, его литературы, его законов, словом, на всю его историю» (II, 162).

Народность в воспитании - это педагогическое преломление ведущего социального лозунга эпохи падения крепостного права - идеи служения народу. Требование народности воспитания, народности школы выступало у Ушинского как требование демократизации образовании, приведения его в соответствие с интересами и потребностями народа. Школа, по глубокому убеждению педагога, должна быть не только доступна народу, народ сам должен ею управлять. «Народная школа, - писал Ушинский, - может широко и беспрепятственно развиваться только тогда, когда о развитии ее будет заботиться тот самый народ, которому она нужна…» (III, 611).

Итоговый вывод Ушинского по проблеме народности воспитания был четко сформулирован в следующих словах: «Воспитание, созданное самим народом и основанное на народных началах, имеет ту воспитательную силу, которой нет в самых лучших системах, основанных на абстрактных идеях или заимствованных у другого народа». «Только народное воспитание является живым органом в историческом процессе народного развития». «Воспитание, если оно не хочет быть бессильным, должно быть народным» (II, 160-161).

Принцип народности воспитания лежал в основе учения К.Д. Ушинского о родном языке как центральном предмете школьного образования.

Обучение детей родному языку, по мысли Ушинского, имеет три цели: развитие той «врожденной душевной способности, которую называют даром слова»; введение детей в сознательное обладание сокровищами родного языка и объяснение им «логики этого языка, т.е. грамматических законов в их логической системе». Эти три цели, замечал Ушинский, «достигаются не одна после другой, но совместно» (V, 333). Чтобы вполне уяснить способы и средства их достижения, педагог должен «прежде понять, хорошо, что такое язык народа, которому мы хотим учить» (V, 344).

Язык народа, писал Ушинский, «создан самим пародом». Это «лучший, никогда не увядающий и вечно вновь, распускающийся цвет всей его духовной жизни… В языке одухотворяется весь народ и вся его родина… В сокровищницу родного слова складывает одно поколение; за другим плоды глубоких сердечных движений, плоды исторических событий, верования, воззрения, следы прожитого горя и прожитой радости, - словом, весь след своей духовной жизни народ бережно сохраняет в народном слове» (II, 557).

«В постройке миросозерцания» учащихся, отмечал Ушинский, преподавание родного языка имеет особое значение. «Родное слово есть именно та духовная одежда, в которую должно облечься всякое знание, чтобы сделаться истинной собственностью человеческого сознания» (V, 356). Вводя ребенка в мир народного языка, педагог вводит его «в мир народной мысли, народного чувства, народной жизни, народного духа» (V, 345), и «чем глубже вошли мы в язык народа, тем глубже вошли в его характер» (II, 561).

К.Д. Ушинский подчеркивал, что изучение родного языка должно являться одной из основных задач школы, если эта школа служит интересам народа. Он решительно выступал в защиту языка национальных меньшинств, изгоняемого самодержавием из национальных школ, и требовал, чтобы обучение осуществлялось на родном языке учащихся. «Нет насилия более невыносимого, - заявлял Ушинский, - как то, которое желает отнять у народа наследство, созданное бесчисленными поколениями его отживших предков» (II, 557). Мысли Ушинского о родном языке еще при его жизни приобрели действенную общественную силу, найдя свое выражение в широком национальном движении за народную школу с обучением на родном языке, в движении, которое охватило все народы России.

Столь же неразрывно слито с принципом народности воспитания учение Ушинского о труде как главном факторе воспитания. Это учение стало крупным достижением русской педагогической мысли и получило впоследствии всестороннее развитие в советской педагогической науке.

Связь воспитания с жизнью народа, по мнению Ушинского, должна осуществляться прежде всего на основе подготовки ребенка к трудовой деятельности, на основе воспитания в детях уважения к труду и трудовому народу, который является создателем материальных и духовных ценностей. «Воспитание, - писал Ушинский, - должно неусыпно заботиться, чтобы, с одной стороны, открыть воспитаннику возможность найти себе полезный труд в мире, а с другой - внушить ему неутомимую жажду труда» (II, 360 - 361).

4. О воспитательном значении труда. Человек, как предмет воспитания

К.Д. Ушинский подчеркивал, что человек развивается и формируется в трудовой деятельности. Труд в его учении выступал как основа, средство и цель человеческого существования, как источник нравственного, умственного и физического совершенствования человека. «Серьезный и вольный, излюбленный труд», писал Ушинский, составляет смысл человеческой жизни, «и только следует желать, чтобы этот основной закон человеческой природы вошел в общее сознание» (IX, 513). Воспитание должно открыть ребенку этот закон, «должно внушить воспитаннику уважение и любовь к труду… дать ему и привычку к труду» (II, 358).Основными средствами воспитания трудолюбия он считал активность детей в учебной работе, участие их в производительном труде, а также выполнение ими посильной работы, связанной с домашним бытом. Все эти виды труда должна объединять задача: воспитать и усовершенствовать в детях стремление к деятельности, не допуская праздности, так как «праздность есть мать всех пороков» (II, 342). В процессе учебно-трудовой деятельности у учащихся должны быть воспитаны дисциплинированность, чувство ответственности за выполнение своего дела, твердая воля и характер.

Задача школы состоит не только в передаче знаний и развитии мышления, она должна вызвать у ученика «жажду серьезного труда, без которой жизнь его не может быть ни достойной, ни счастливой». Человек имеет врожденную способность - потребность в труде. Но уже в детстве, в силу разных обстоятельств, эта потребность может либо развиваться, либо погаснуть. Забота школы и состоит в том, что она призвана открыть своему воспитаннику возможность найти полезный труд в будущей жизни. «Самое воспитание, если оно желает счастья человеку, должно воспитывать его не для счастья, а приготовлять к труду жизни… должно развить в человеке привычку и любовь к труду; оно должно дать ему возможность отыскать для себя труд в жизни». А чтобы человек искренне полюбил серьезный труд, нужно внушить ему серьезный взгляд на него. Для человека в детском и юношеском возрасте главныйинтерес в жизни должно составлять учение.

Как обстоит дело в этом отношении в школе? Нередко учитель приучает своих воспитанников убиватьвремя в классе, толкуя им без воодушевления о том, что они затем найдут в книге; ведь учитель не знает других методов, способных возбудить и поддержать внимание учеников. На другой день учитель спрашивает урок одного, двух, трех учеников, а остальные считают себя свободными от каких-либо дел. Так ученик приучается к ничегонеделанью, к бездумному времяпровождению. Не стоит учителю надеяться на то, что ученик сам увлечется предметом, что только занимательное его изложение вызовет интерес к нему. Наставнику необходимо помнить, что его обязанность состоит в приучениивоспитанников умственному труду, развитие у них привычки к труду. Серьезный, дельный труд всегда тяжел, утверждает Ушинскийв статье «Труд в его психическом и воспитательном значении» (1860) и предлагает средства, способные развить привычку к труду.

1. Не учить ученика, а только помогать ему учиться. На долю ученика необходимо оставить столько труда, сколько он в состоянии одолеть, а наставнику следует помочь с освоением учебного предмета, дать возможность испытать наслаждение от своего труда.

2. Не надрывать сил ребенка в умственной работе. Но и не давать им засыпать. Умственный труд тяжел, мечтать - легко и приятно, думать же трудно. Ученик готов лучше часами сидеть без мысли над одной и той же страницей или вызубрить ее, чем подумать серьезно хотя бы несколько минут. Значит, надо приучать его к умственному труду.

3. Приучать к труду постепенно. Для того чтобы ученик был способен легко и без вреда для здоровья выносить умственный труд, нужно действовать осторожно, понемногу увеличивать нагрузку, приучая его к умственным усилиям. Вместе с привычкой к труду появится и любовь к нему, и жажда труда.

4. Менять виды трудовой деятельности. Отдых от умственного труда состоит вовсе не в том, чтобы ничего не делать, а в том, чтобы переменить дело. Физический труд является приятным после труда умственного; поэтому уборка классных комнат, занятия в саду и огороде, токарным мастерством, переплетом книг и та. принесет как материальную пользу, так и послужит отдыхом. В детском возрасте такой переменой деятельности является игра.

«Человек как предмет воспитания» - так озаглавил К.Д. Ушинский капитальный педагогический трактат, главный труд своей жизни. В этом заглавии, как в зеркале, отразилось основное направление его научных поисков: стремление раскрыть закономерности развития человека, объяснить закономерности самого воспитания как осознанного управления этим развитием. Лапидарно и четко определил Ушинский в заглавии своей книги существо педагогической деятельности, центральный объект педагогической науки.

Под педагогикой К.Д. Ушинский понимал теорию воспитания. Воспитание он определял как целенаправленный процесс формирования «человека в человеке», формирование личности под руководством воспитателя.

К.Д. Ушинский считал, что воспитание имеет свои объективные законы, знание которых необходимо педагогу для того, чтобы он мог рационально осуществлять свою деятельность. Но чтобы познать эти законы и сообразоваться с ними, надо прежде всего изучить самый предмет воспитания: «Если педагогика хочет воспитывать человека во всех отношениях, то она должна прежде узнать его тоже во всех отношениях» (VIII, 23).

Педагогическая наука, замечал К.Д. Ушинский, не может существовать и развиваться изолированно от других наук, «из которых она почерпает знание средств, необходимых ей для достижения ее целей» (VIII, 22). «Мы сохраняем твердое убеждение, - писал он, - что великое искусство воспитания едва только начнется… Читая физиологию, на каждой странице мы убеждаемся в обширной возможности действовать на физическое развитие индивида, а еще более на последовательное развитие человеческой расы. Из этого источника, только что открывающегося, воспитание почти еще и не черпало. Пересматривая психические факты… мы поражаемся едва ли еще не более обширною возможностью иметь громадное влияние на развитие ума, чувства и воли в человеке и точно так же поражаемся ничтожностью той доли из этой возможности, которою уже воспользовалось воспитание» (VIII, 36).

К.Д. Ушинский требовал, чтобы учение с самого же начала было отмежевано от игры и направлено на выполнение учащимися конкретной серьезной задачи. «Я советую, - писал он, - начинать ученье лучше несколько позднее и назначать для него сначала как можно меньше времени; но с первого же раза отделить от игры и сделать серьезною обязанностью для ребенка. Конечно, можно выучить ребенка читать и писать играючи, но я считаю это вредным потому, что чем долее вы будете оберегать ребенка от серьезных занятий, тем труднее для него будет потом переход к ним. Сделать серьезное занятие для ребенка занимательным - вот задача первоначального обучения» (VI, 251). Вместе с тем Ушинский подчеркивал, что лишь такое обучение принесет пользу и достигнет своей цели, которое строится с учетом интересов и возможностей детей.

К.Д. Ушинский считал, что обучение может выполнить свои образовательные и воспитательные задачи лишь при соблюдении трех условий: если, во-первых, оно будет связано с жизнью; во-вторых, будет построено в соответствии с природой ребенка и, наконец, в-третьих, если преподавание ведется на родном языке учащихся.

Все дидактическое учение Ушинского пронизано утверждением того, «что не с курьезами и диковинками науки должно в школе знакомить дитя, а, напротив, приучить его находить занимательное в том, что его беспрестанно и повсюду окружает, и тем самым показать ему на практике связь между наукою и жизнью» (V, 27). Ведя неустанную борьбу против оторванности школы и обучения от жизни, от интересов народа, Ушинский на примере классических гимназий (где преподавание классических языков выдвигалось на первый план в ущерб всем остальным предметам школьного курса) вскрывал несостоятельность и антинародный характер существовавшей в его время системы образования. Он считал необходимым, чтобы каждый учебный предмет наряду с обогащением памяти учащихся реальными знаниями приучал их пользоваться этими знаниями в жизни.

Никакое обучение, по мнению К.Д. Ушинского, не достигнет никогда своей цели, если оно не сообразуется с природой человека. «Педагог, - писал он, - должен прежде всего учиться у природы и из замеченного явления детской жизни выводить правила для школы».

5. Принцип природосообразности и построение обучения

Принцип природосообразности

К.Д. Ушинский стремился построить процесс обучения в соответствии с природой и развитием детей. Первое условие этого соответствия он видел в своевременном начале обучения. «Если вы начинаете вообще учить ребенка раньше, чем он созрел для ученья, - писал Ушинский, - или учить его какому-нибудь предмету, содержание которого приходится ему еще не по возрасту, то неминуемо встретитесь с такими препятствиями в его природе, которые может преодолеть только одно время. И чем настойчивее будете вы бороться с этими препятствиями возраста, тем более принесете вреда вашему ученику» (VI, 244 - 245).

Не менее важным условием природосообразного обучения К.Д. Ушинский считал содействие свободному развитию способностей детей с учетом специфических особенностей этого развития на разных возрастных ступенях, а также «отсутствие чрезмерной напряженности и чрезмерной легкости» в обучении. И наконец, как еще одно условие он выдвигал требование постоянного усложнения учебной работы в процессе общего роста и развития учащихся, но с тем, чтобы не надрывать сил ребенка, не задерживать его развития и в то же время не давать этим силам ослабиться, «де давать им засыпать». Для осуществления принципа природосообразности Ушинский считал необходимым строить обучение в соответствии с данными психологии, физиологии и анатомии человека. В своей работе «Человек как предмет воспитания» он дал научное обоснование системы обучения, созданной на основе учета закономерностей психофизического развития детей. Ушинский стремился помочь учителю, воспитателю в изучении этих закономерностей, в изучении природы ребенка. Обучение и воспитание, подчеркивал он, только тогда будут эффективны и рациональны, когда педагог сумеет научно управлять развитием и формированием личности.

Учет психологических особенностей ребенка К.Д. Ушинский считал важнейшим условием правильного построения всей учебной работы. Закономерность обучения, указывал он, хотя и является педагогической закономерностью, но имеет и не может не иметь свою специфическую психологическую природу, которая должна быть учтена при установлении принципов обучения. Психология в отношении своей приложимости к педагогике и своей необходимости для педагога, по его мнению, занимает первое место между всеми науками.

О воспитании внимания, воли, памяти, эмоций

К.Д. Ушинский высказал много интересных мыслей о методах воспитания, внимания, воли, памяти, эмоций. «Внимание есть та единственная дверь нашей души, через которую все из внешнего мира, что только входит в сознание, непременно проходит; следовательно, этой двери не может не миновать ни одно слово ученья, иначе оно не попадет в душу ребенка. Понятно, что приучить дитя держать эти двери открытыми есть дело первой важности, на успехе которого основывается успех всего ученья» (VI, 291). Но внимание является не только необходимым условием учения, оно вместе с тем представляет и предмет воспитания. «Развить в ученике внимание к научным предметам - значит проложить ему широкую и легкую дорогу к учению» (II, 217). При активном внимании уже не предмет владеет человеком, а человек - предметом, поэтому обучение постоянно должно опираться на активное внимание учащихся.

Если внимание является «дверью», через которую внешние впечатления попадают в наше сознание, то память сохраняет то, что уже однажды было воспринято. Ушинский подчеркивал необходимость глубокого изучения педагогом процессов памяти у детей и закономерностей ее развития в ходе обучения. Он особенно обращал внимание учителей на важность понимания сущности как логической, так и механической памяти и их значения для прочного усвоения детьми знаний и навыков. Прежде чем предложить учащимся запомнить материал, писал Ушинский, надо возбудить в них сознание необходимости запоминания, т.е. надо стремиться к тому, чтобы акту запоминания предшествовало осознание цели запоминания. Ушинский особо подчеркивал необходимость воспитывать в каждом учащемся уверенность в своей памяти. «Дитя, неуверенное в своей памяти, - писал он, - привыкшее знать, что оно забывает, легко отказывается от усилий воспоминания и тем самым заставляет изглаживаться в памяти приобретенные ею факты» (VIII, 395).

Но процесс обучения не является только процессом восприятия и запоминания. Ушинский хорошо понимал, что без движения мысли, раскрывающей существующие связи между отдельными фактами и явлениями, не может быть и речи об обучении вообще и о сознательном запоминании в частности. Как в общепсихологическом плане, так и в особенности с точки зрения педагогической психологии Ушинский затронул основные стороны психологии мышления и дал много ценных указаний о построении обучения с учетом психологических закономерностей процессов мышления. К.Д. Ушинский подчеркивал, что, начиная с первого же года обучения, особое внимание необходимо уделить постепенному развитию в детях способности логического мышления. Он рекомендовал приучать детей находить сходство и различие между предметами, приучать их к анализу, синтезу, обобщению, индукции, дедукции и другим формам суждений. На эту логическую сторону обучения, по мнению Ушинского, должны обращать внимание преподаватели каждой учебной дисциплины на всех ступенях обучения.

Две стадии процесса обучения

Обучение, по Ушинскому, проходит две основные стадии. Первая, из них делится на три ступени. На первой ступени под руководством учителя происходит живое восприятие детьми предметов или явлений окружающего мира; на второй ступени учащиеся, направляемые учителем, сравнивают и сопоставляют воспринятые образы и таким путем вырабатывают предварительные понятия; на третьей ступени дается дополнительное разъяснение учителем этих понятий, основное отделяется от второстепенного и полученные знания приводятся в систему. Вторая стадия процесса обучения начинается с обобщения учителем преподнесенного им материала (при участии самих учащихся), и проводится соответствующая работа по закреплению полученных знаний и навыков.

Глубокое понимание Ушинским природы и закономерностей процесса обучения ярко проявилось не только в выделении указанных важнейших этапов этого процесса, но и в его учении о дидактических принципах, которые Ушинский называл «необходимыми условиями преподавания». Такими «необходимыми условиями» он считал: сознательность и активность учащихся в процессе обучения (ясность, самостоятельность учащегося); наглядность в обучении; последовательность (постепенность); доступность (отсутствие чрезмерной напряженности и чрезмерной легкости) и прочность знаний и навыков учащихся (твердость усвоения).

Методологическая последовательность обучения

К.Д. Ушинский выдвинул ряд положений о построении обучения в определенной методической последовательности, основой которых были незыблемые педагогические формулы: «от конкретного - к отвлеченному», «от знакомого - к незнакомому», «от простого - к сложному», «от частного - к общему, и наоборот» и т.д. Отметив, что «самый логический ход развития ведет нас к тому, чтобы начинать с конкретных явлений и потом уже переходить к отвлеченностям» (II, 225), Ушинский писал: «Истинная педагогика… дает ученикам прежде материал и по мере накопления этого материала приводит его в систему. Чем более и разнообразнее накопляется материал, тем выше становится система и, наконец, достигает до отвлеченности логических и философских положений» (V, 355).

Осуществление последовательности в обучении не может быть достигнуто в отрыве не только от принципа сознательности и активности, но и от принципов наглядности и прочности усвоения знаний и навыков.

Наглядное обучение, по мнению Ушинского, - «это такое ученье, которое строится не на отвлеченных представлениях и словах, а на конкретных образах, непосредственно воспринятых ребенком: будут ли эти образы восприняты при самом ученье под руководством наставника, или прежде самостоятельным наблюдением ребенка, так что наставник находит в душе дитяти уже готовый образ и на нем строит ученье. Этот ход ученья от конкретного к отвлеченному, от представления к мысли так естественен и основывается на таких ясных психических законах, что отвергать его необходимость может только тот, кто вообще отвергает необходимость сообразоваться в обучении с требованием человеческой природы вообще и детской в особенности» (VI, 265-266).

Наглядное обучение

Основными средствами наглядного обучения Ушинский считал предметы в натуре, модели, рисунки и другие наглядные пособия, отображающие вещи или явления. Степень использования этих средств должна быть обусловлена возрастом учащихся, спецификой учебного предмета и конкретным материалом обучения. По мнению Ушинского, чем меньше возраст учащихся, тем более должно прибегать к наглядному обучению.

Одним из самых основных показателей полноценности знаний и навыков и, следовательно, качества обучения К.Д. Ушинский считал степень прочности этих знаний и навыков. Главное средство для выработки у учащихся прочных знаний он видел прежде всего в повторениях и упражнениях. Ушинский вел решительную борьбу против схоластически-догматической постановки повторений и упражнений, против зубрежки и муштры, направленных на выхолащивание в детях всякой самостоятельной мысли, заглушающих в них способности, инициативу и творческую самодеятельность.

Важнейшее требование к повторениям, впервые во всей полноте выдвинутое К.Д. Ушинским, заключалось в том, что всякое повторение прежде всего должно преследовать цель не воспроизведения в памяти уже забытого, а предупреждения забвения. «Воспитатель, понимающий природу памяти, - писал он, - будет беспрестанно прибегать к повторениям не для того, чтобы починить развалившееся, но для того, чтобы укрепить здание и вывести на нем новый этаж» (X, 425).

К.Д. Ушинский обосновывал принцип так называемого попутного повторения, когда каждая последующая часть учебного материала в разных комбинациях содержит основные, узловые моменты пройденного. По этому принципу составлены все учебники Ушинского, в которых каждая новая буква, каждое новое слово, каждое предложение и даже отдельные элементы рассказов или стихотворений повторяются равномерно и даны в разных комбинациях и сочетаниях. Такое целеустремленное попутное повторение направлено к тому, чтобы учащиеся полностью овладевали знаниями и могли свободно оперировать ими.

К.Д. Ушинский различал два вида повторений и упражнений - пассивные и активные. Пассивное повторение, по его мнению, «состоит в том, что ученик вновь воспринимает то, что воспринимал уже прежде; видит то, что уже видел, слышит то, что уже слышал». При активном повторении «ученик самостоятельно, не воспринимая впечатлений из внешнего мира, воспроизводит в самом себе следы воспринятых им прежде представлений» (X, 425). Ушинский отдавал предпочтение активному виду повторения, считая его ведущим. Глубоко обосновывая его преимущества, Ушинский писал: «Активное повторение гораздо действеннее пассивного, и способные дети инстинктивно предпочитают его первому: прочитав урок, они закрывают книгу и стараются проговорить его на память. Большая сила активного повторения, сравнительно с пассивным, заключается в сосредоточенности внимания. Можно прочесть десять раз страницу без внимания и не помнить; но нельзя ни разу проговорить этой страницы, не сосредоточив внимания на том, что говоришь, если не на самой связи содержания, то на связи слов, строчек, букв» (X, 425).

6. Ушинский как сторонник классно-урочной системы

ушинский воспитание урочный обучение

Классно-урочная система

К.Д. Ушинский был сторонником классно-урочной системы организации учебных занятий в школе. Необходимыми условиями всякого рационального обучения он считал: 1) класс как основную единицу, основное звено школы; 2) твердый, неменяющийся состав учащихся в классе; 3) строго регламентированные во времени занятия, проводимые по твердому учебному расписанию; 4) фронтальные занятия учителя со всем классом, с учетом специфических особенностей каждого учащегося; 5) сочетание фронтальных форм занятий учащихся с индивидуальными на основе применения учителем методов активного обучения; 6) ведущую роль учителя в ходе урока.

Главное в учении Ушинского об уроке заключается в том, что он определил организационное строение урока и установил отдельные его виды. В зависимости от цели урока в одном случае большее значение приобретает объяснение нового, с подчинением всех других элементов этой задаче; в другом - основной является задача закрепления, все же остальные элементы подчиняются ей; в третьем случае - развитие письменной речи, навыков и т.д. определяет весь ход урока; в четвертом - главную цель урока составляет глубокое выяснение знаний учащихся.

Для начальной школы Ушинский считал необходимым сочетание этих видов уроков в одном так называемом комбинированном уроке. В целом, по мнению Ушинского, урок достигает цели только тогда, когда ему дано определенное, строго обдуманное направление и правильно использованы разнообразные методы обучения.

Разделяя дидактику на две части, общую и частную, Ушинский считал, что первая, или общая дидактика, изучает основополагающие принципы и формы обучения; вторая, частная дидактика, является применением основ общей дидактики к отдельным учебным дисциплинам и изучает методы их преподавания. Но, замечал Ушинский, «дидактика не может иметь и претензии перечислить все правила и приемы преподавания. Она только указывает на главнейшие правила и на наиболее выдающиеся приемы. Практическое же применение их бесконечно разнообразно и зависит от самого наставника. Никакая дидактика и никакой учебник не могут заменить наставника: они только облегчают ему труд» (VII, 337). Методическое мастерство учителя Ушинский считал решающим условием высококачественного построения всего процесса обучения.

Методы преподавания и изучения

К.Д. Ушинский выделял «два главных метода преподавания и изучения: 1) метод синтетический, 2) аналитический». Методы устного изложения он подразделял на: «1) Прием догматический, или предлагающий. 2) Прием сократический, или спрашивающий. 3) Прием эвристический, или дающий задачи. 4) Прием акроаматический, или излагающий» (X, 42). Наряду с этими приемами Ушинский особо важное значение придавал таким методам, как лабораторно-практическая работа, устные и письменные упражнения, работа над книгой и т.д.

Сократический метод К.Д. Ушинский считал «лучшим способом перевода механических комбинаций в рассудочные для всех возрастов и в особенности для детского». Однако он подчеркивал, что этот метод служит не для передачи нового, как это ошибочно полагали некоторые педагоги, но только для «более яркого разъяснения, толкования уже объясненного». «При сократическом методе, собственно говоря, не дается никаких новых рядов и групп представлений, но уже существующие ряды и группы приводятся в новую рассудочную систему», - писал Ушинский (X, 421). Эффективность этого метода зависит от того, насколько правильно формулирует педагог вопросы, в какой последовательности он задает их ученикам, в какой степени участвует весь класс в этой работе, и, наконец, от того, как реагирует педагог на ответы учащихся.

Из всех методов устного изложения акроаматического типа К.Д. Ушинский исключительно большое значение придавал методу рассказа. Путем рассказа, этого сплошного монологического изложения материала, учитель передает учащимся главным образом новые знания.

Правильное применение этого метода и, следовательно, его эффективность прежде всего обусловливаются содержанием рассказа, языком, формой изложения, соответствием изложения уровню развития учащихся и правильным чередованием его с другими методами. «Мастерски веденный рассказ, где главная идея выдается далеко вперед, а побочная естественно к ней привязывается, где есть моменты отдыха для ребенка, - такой рассказ врезывается легко в душу дитяти и так же легко ею воспроизводится», - писал Ушинский.

Домашнюю учебную работу учащихся К.Д. Ушинский считал одной из основных форм самостоятельной работы. «Без домашних уроков, - говорил он, - ученье может подвигаться вперед лишь очень медленно» (III, 156). «…Я думаю, что детей десятилетнего возраста должно уже приучать к серьезному труду, соразмерному, конечно, с их силами и с их пониманием» (V, 26).

Особое внимание К.Д. Ушинский уделял правильной дозировке домашнего задания в соответствии со спецификой содержания учебного материала и с уровнем развития детей. Критикуя старую школу, применявшую домашние задания без учета этих особенностей и превращавшую задания в средство бессмысленной зубрежки, Ушинский требовал, чтобы домашние задания основывались на полном понимании учащимися в школе того, что они должны выучить и освоить, а не зазубрить дома. Одновременно он требовал, чтобы домашние «уроки» давались детям лишь после того, как они уже получили некоторые навыки самостоятельной работы под непосредственным руководством учителя в условиях классных занятий.

Дидактика. Учебные книги Ушинского «Родное слово» и «Детский мир»

Общая дидактика Ушинского, построенная в соответствии с его гносеологическими воззрениями, имеет своим источником педагогический опыт и достижения отдельных методик. Но в то же время она сама служит основой методик обучения различным учебным дисциплинам, т.е. основой построения частных дидактик.

Лучшим образцом такого взаимоотношения дидактики с методиками является стройная теорий, первоначального обучения Ушинского, в частности методика преподавания родного языка, разработанная в его замечательных «Руководствах» к преподаванию по «Родному слову» и практически реализованная в учебных книгах «Родное слово» и «Детский мир».

В этих классических учебных книгах русской начальной школы ярко воплотилась педагогическая концепция Ушинского. Идея народности воспитания пронизывала его учебники; с позиций народности освещались в них все факты и явления природы и общества. В светском характере «Родного слова» и «Детского мира» нашла свое отражение материалистическая тенденция мировоззренческих установок Ушинского. Содержание учебных книг знакомило с новейшими для того времени достижениями разных областей знания, в особенности - естественных наук.

В учебниках К.Д. Ушинского получили практическое выражение основополагающие требования его дидактики, такие, как связь обучения с жизнью, соединение задач материального и формального образования, принципы воспитывающего обучения, учет психологических особенностей детей и т.д. «Родное слово» и «Детский мир» служили источником первоначальных знаний учащихся о природе и человеке, о роли и значении труда, источником их знакомства с различными видами трудовой деятельности. Учебники воспитывали у детей любовь к труду и труженикам, пробуждали стремление к труду.

В «Родном слове» и «Детском мире» последовательно и с большим мастерством воплощены также ведущие дидактические принципы К.Д. Ушинского. Материал учебников подобран и расположен таким образом, чтобы побуждать учащихся самостоятельно решать трудные, но посильные задачи, чтобы «дитя постепенно переходило от явлений простых к явлениям сложным» (VII, 252), чтобы учение было основательным и в то же время сообразным возрасту ребенка.

С такой же полнотой К.Д. Ушинский реализовал в своих учебниках идею звукового аналитико-синтетическо-го метода обучения грамоте, который явился настоящим переворотом в системе начального обучения.

Существовавшая до Ушинского схоластическая система преподавания грамоты по буквослагательному методу не только затрудняла приобретение навыков чтения и письма, но являлась, по мнению Ушинского, системой отгораживания, изоляции широких масс народа от культуры, препятствием на пути их образования. Звуковой метод способствовал демократизации образования, давая возможность каждому ребенку без особого напряжения, быстро, сознательно и основательно овладевать навыками чтения и письма. Важнейшее значение звукового метода, говоря словами Ушинского, заключалось и в том, что он способствовал «умственному развитию дитяти, тогда как прежняя [метода] останавливала и замедляла это развитие» (VI, 270).

Высокий научно-методический уровень учебных книг К.Д. Ушинского, их светско-реалистическое направление сделали их лучшими учебниками своего времени, заслужившими всенародное признание. В полной мере сбылись слова Ю.С. Рехневского, известного публициста и друга К.Д. Ушинского, писавшего в 1871 г., что «Родное слово» и «Детский мир» займут в истории образования такое же место, как «Мир в картинках» Я.А. Коменского. «Родное слово» свыше 50 лет было незаменимым учебником русскойначальной школы и издавалось почти 140 раз многотысячными тиражами.

Высокую оценку «Родному слову» давали представители прогрессивной педагогики нерусских народов, входящих в Российскую империю. Классик грузинской педагогики, последователь Ушинского - Яков Гогебашвили считал «Родное слово» «талантливейшим творением», непревзойденным учебником родного языка для начальной школы.

Совершенно иным было отношение к «Родному слову» и «Детскому миру» представителей официальной педагогики и руководителей ведомства просвещения. Члены Особого отдела Ученого комитета министерства народного просвещения А. Филонов, А. Радонежский и другие резко выступали против учебных книг Ушинского, обвиняя автора в атеизме и неблагонадежности. После смерти Ушинского реакционерам при прямой поддержке министра народного просвещения И.Д. Делянова удалось добиться в 1885 г. изъятия «Родного слова» из употребления в гимназиях и уездных училищах. Еще раньше, в 1867 г., такая же судьба постигла «Детский мир», который был исключен министерством из списков пособий, рекомендуемых для учебных заведений.

Однако несмотря на запрещения и всякого рода препятствия, учебные книги К.Д. Ушинского уверенно пробивали себе дорогу в народную школу. И одна из основных причин их успеха заключалась в реалистическом направлении и демократическом содержании этих книг.

7. Вопросы воспитания

Ушинский о воспитании

Исключительное внимание в своих трудах К.Д. Ушин-ский уделял вопросам воспитания. Он никогда не отделял обучения от воспитания. Напротив, говорил об их единстве, подчеркивая, что воспитательные задачи являются более важными, «чем развитие ума вообще, наполнение головы познаниями» (II, 431).

К.Д. Ушинский считал, что вся деятельность школы должна быть подчинена воспитательным задачам. «К чему же и воспитание, если оно не будет действовать на нравственное и умственное развитие человека?.. - писал он. - К чему учить историю, словесность, все множество наук, если это учение не заставит нас полюбить идею и истину?» (II, 22-23). «Только человек, у которого ум хорош и сердце хорошо, вполне хороший и надежный человек» (IX, 122).