Возможности и направления в формировании культуры межнационального общения посредством изучения фольклора в средней школе

Полезным, как мне кажется, будет следующее задание.

Смешались пословицы и поговорки. Постарайтесь навести порядок -- разделите данные высказывания на две группы -- пословицы и поговорки. Как вы думаете, чем они отличаются друг от друга?

Бьётся, как рыба об лёд.

Без труда не выловишь и рыбку из пруда.

Денег ни гроша, да слава хороша.

Денег (у него) куры не клюют.

Двух зайцев убил.

За двумя зайцами погонишься -- ни одного не поймаешь.

Фольклор -- не только средство познания жизни, поэтический рассказ о ней, но и художественная народная педагогика.



2.3 Обрядовый фольклор

В прошлом разделе речь шла о фольклорных произведениях, не зависящих от обряда, лишь отчасти включённых в практическую жизнь; таковы пословицы, поговорки, побасёнки, былички, легенды.

Теперь мы снова обращаемся к древним жанрам. Как и заговоры, календарный фольклор имеет практическую цель. Это обращение к силам природы, чествование её во имя успеха сельскохозяйственных работ.

Можно задать детям вопросы: “Почему, уезжая в далёкий путь, в другую страну, необходимо было взять с собой горсть родной земли?” Или: “От земли взят, землёй кормлюсь, в землю пойду!” -- говорил хлебороб русских деревень, применяя запавшие в сердце слова Священного Писания к своему житейскому обиходу. Объясните смысл этих слов.

Повторяемость времён года -- умирание и оживание природы -- диктует ежегодно повторяющиеся действия земледельца. Отсюда и повторяемость обрядов. Жизнь идёт как бы по кругу, и самые главные для земледельца дни отмечаются особыми культовыми действиями, обрядами.

Календарь древних славян имеет прямое отношение к циклам сельскохозяйственных работ.

В языческом святилище II-IV веков нашей эры были обнаружены глиняные кувшины для воды с нанесёнными на них знаками и рисунками. Эти знаки представляли собой языческий календарь. Попросите ваших учеников отгадать, каким месяцам года соответствовали следующие простейшие рисунки: плуг (рало); знак солнца; колосья; сети для ловли птиц; пучок пряжи; ростки растений. Какими знаками они обозначили бы эти месяцы сегодня? (Знаки и рисунки были связаны с деятельностью земледельца в данный период времени: апрель -- плуг; май -- ростки растений; июнь -- знак солнца, время летнего солнцестояния; август -- колосья; сентябрь -- сети для ловли птиц; октябрь -- пучок пряжи, время обработки льна и конопли; декабрь -- также знак солнца, это месяц зимнего солнцестояния -- равноденствия.)

В основу всего календаря лёг миф о Солнце как о живом существе, гибнущем и воскресающем, борющемся со сном. Солнце -- центр языческой религии. Главные праздники -- дни зимнего и летнего солнцестояния: 22 декабря -- Коляда и 24 июня -- праздник Ивана Купалы.

Народный календарь -- мифопоэтическое представление о времени. Календарь упорядочивает, выстраивает в определённую последовательность функционирование космоса, поэтому календарь священен. Люди пытались упорядочить хаос, чтобы понять и подчинить его себе. Для народа существовало два времени года -- зима и лето (“Зимой и летом одним цветом”). “Лето” -- синоним года (“Сколько тебе лет?”). Сутки связывали с солнечным циклом, месяц -- с лунным. Показательно, что этимологи возводят происхождение слова “месяц” к словам “мерить”, “измерять”. “Неделя” -- от слова “неделимое” (позже “неделей” стали называть воскресенье -- неделимое на занятия, день для себя, праздничный день). В бытийном плане календарь -- это совокупность ритуалов и праздников. Вообще, полезно разграничить в значении слова “ритуал”, “праздник”, “обряд”, “обычай”. Найти значение этих слов в словаре и подобрать к ним однокоренные слова -- вполне посильная работа для ваших учеников.

Ритуал -- церемония, преследующая магическую цель.

Обряд -- “совокупность действий, установленных обычаем, в которых воплощаются какие-нибудь религиозные представления или бытовые традиции” (Словарь Ожегова). Обряд, если можно так выразиться, некая схема общения с обожествлённым явлением природы. Определённые слова, связанные с определёнными действиями, помогают человеку установить отношения с окружающим его миром. Потому слово и действие наделяются при этом магической, “заклинательной” силой. Всякий обряд совершается в переломный момент жизни человека и общества.

Обычай -- всякий установленный, традиционный порядок действий, обряд -- ритуал.

Культ природы и культ предков, лежащие в основе мифологического сознания, ярко отражаются в обрядах. Предков поминали и на Святки, и на Масленицу (не случайны блины), и на русальную неделю, предшествующую Троице, и в праздник Радуницы. “Столь частые поминовения предков, по всей вероятности, связаны с тем, что культ мёртвых стоит в связи с земледельческими интересами и стремлениями. Умершие по античным представлениям имели большую власть над землёй, они воссылали урожай и неурожай… Земля и покойники (не души, а сами покойники) сливаются в единое целое. Поэтому забота о посевах сочетается с заботой о покойниках” (В.Я. Пропп).

Древняя вера человека в существование сверхъестественных сил порождала необходимость их изображения в песнях. “Заклинательные”, магические песни, исполняемые на Коляду, назывались колядками (овсенями, виноградьями).

Смысл любой колядки в своеобразном “закликании” счастья и богатства щедрому хозяину. Чем больше отдаст он колядующим, тем больше обретёт в грядущем году. Угощение -- признак полноты дома. Колядка -- песня-заклинание, песня-заговор, условная магическая игра хозяина и колядовщиков.

Полезно прокомментировать колядку построчно -- это позволит обобщить уже известное и показать “концентрацию” бытового и магического смысла в казалось бы не очень замысловатой песне. “Пришла Коляда накануне Рождества” -- уже в первой строчке отразилась связь язычества и христианства, “наслоение культурных пластов”, связанное со сферой и формой бытования фольклора. “Дайте коровку, масляну головку” -- речь идёт о печенье. Но случайно ли оно печётся в виде “коровки”? С одной стороны, намечается связь с культом животных, а с другой -- небесполезно обратить внимание на возможное родство слова “корова” со словами “каравай”, “хорс”, “колесо”. “На Святках делали из теста изображения животных («козули»), ставили их на окно, дарили, хранили до будущего года, давали скоту. Обряд сохранения и приумножения скота…” (В.Я. Пропп). “А дай Бог тому, кто в этом дому” -- заклинание, произнесённое на праздник, непременно должно исполниться. Собиратели фольклора рассказывают, что люди, к которым приходили в гости колядующие, буквально заваливали их подарками. Почему? А потому что верили: воздастся за это сторицей. Современные пожелания на Новый год -- далёкие потомки древних обрядовых песен-пожеланий. “Ему с колосу осьмина, из зерна ему коврига, из полузерна -- пирог” -- колядка отражает народный быт, многократно преувеличивая успехи земледельческих работ.

Композиция колядок проста: формула прихода праздника, потом -- формула поиска дома, его описания (с преувеличением), формула восхваления хозяев, просьба и в финале -- пожелание или угроза:

Не дашь пирога -- мы корову за рога.

Не дашь кишку -- мы свинью за виску.

Не дашь блинка -- мы хозяина в пинка.

Коляда -- зимний праздник. Однако речь в колядках нередко заходит о посеве и урожае. Хороший урожай -- самая большая радость, которую можно пожелать крестьянину.

Один из способов приобретения желаемого -- изображение того, что желаешь -- это магия слова, в которую верили наши предки. И преувеличение тоже играет своеобразную магическую роль. Часто это преувеличение неправдоподобно, чрезмерно. Этот художественный приём называют гиперболой. Попросите детей найти гиперболу в данных ниже текстах и определить её смысл, сформулировать разницу в употреблении преувеличения в колядках и в данных ниже примерах.

1) Шла-шла царевна, пару башмаков истоптала, чугунный посох изломала и каменную просвиру изглодала...

2) Федя-медя-требуха

Съел печёного быка,

Съел три короба блинов,

Три лукошка пирогов,

Две кадушки щей,

Полну печь калачей!

Гипербола часто применяется в фольклорных жанрах: в первом примере своеобразная сказочная “формула” дальности и трудности пути в чужой мир для героя или героини сказки; второй пример -- гипербола применяется для усиления комизма в дразнилке. В колядках гипербола по сути дела не является художественным средством, она возникает как магическая формула богатства, необходимая во время колядования.

Полезным и весёлым может стать такое задание: продолжить характеристики с помощью гипербол.

Мой сосед по парте так умён, что…

Я такой сильный, что…

Я могу так закричать, что…

С праздником Коляды связан и обычай гадания. Действительно, когда ещё удобнее обратиться к “иному” миру, как не в ночь его владычества на земле? Гадания бывают нестрашные (на вещах, на курицах, у ворот, башмаком, подслушивание и так далее) и страшные, когда человек пытался узнать будущее, выходя на “прямой контакт” с “иным” миром -- таковы, например, гадания на перекрёстке дорог или гадание с зеркалом. Весьма распространённый вид нестрашного святочного гадания -- гадание на вещах, сопровождаемое подблюдными песнями. Гадавшие (а это, как правило, были девушки) собирали в одну чашу (блюдо) украшения, накрывали чашу платком и под пение подблюдных песен вынимали наугад украшение из чаши. Чьё было украшение -- той в песне и была предсказана судьба. При первом исполнении (а желательно всё-таки, чтобы подблюдные песни именно пелись учителем) содержание этих песен может показаться странным: в них поётся о курочке, о воробье, о золоте. То, о чём поётся, не называется прямо.

Рылась курочка на завалинке,

Вырыла курочка золот перстень.

Мне тем перстнем обручатися.

Кому вынется -- тому сбудется,

Не минуется. Слава!

(Означает венчание.)

Иносказательность подблюдных песен можно объяснить условиями ритуала: люди стремились разгадать судьбу. Композиция подблюдных песен содержит две основные части -- рассказ о том, какая судьба ждёт кого-то из гадающих, а во второй части эта судьба заклинается. Слова, скрытые иносказанием, обозначают абстрактные, отвлечённые понятия: смерть, разлуку, богатство, свадьбу, венчание и тому подобное. Эти понятия заменяются в тексте подблюдных песен совершенно определёнными существами или предметами: по крайней мере, никому из гадающих не надо было объяснять, что обозначает та или иная подблюдная песня. Такой художественный приём условились называть аллегорией, что тоже обозначает “иносказание”, только по-гречески. Аллегория -- конкретное изображение предмета или явления, заменяющее абстрактное понятие или мысль. Наверное, ребята сами смогут определить, какое аллегорическое значение имеют золотое кольцо, голубь с веткой в клюве, чаша, обвитая змеёй, старуха с косой в руках. Развёрнутой аллегорией может стать всё произведение: в этой связи можно обсудить с детьми, например, стихотворение Пушкина «Три ключа» или Лермонтова «Чаша жизни». Важно отметить, что художественный приём вновь рождается из той магической, особой роли, которую имело слово в представлении наших предков.

Говоря о календарных обрядах, нельзя не упомянуть ещё несколько важнейших праздников.

Масленица -- праздник хозяйственного изобилия и прощания с зимой. Обряды масленичной недели имели целью помочь солнцу продвинуться по кругу, ускорить конец зимы. Поэтому на Масленицу катались на лошадях вокруг села, носили на шестах горящие колеса (символ солнца), главную роль на праздничном столе отводили блинам (изображению солнечного диска). На масленичном костре сжигали Масленицу -- соломенное чучело. Проводы-похороны сопровождались пением, ритуальным смехом, шутовским действием. Смех должен был утвердить жизнь, весну, тепло.

День Ивана Купалы -- кульминация земельного годичного круга -- ночь на 25 июля.

Этот праздник открывал цикл летних праздников -- до августа, когда начинался праздник жатвы.

Закрепляя пройденное, попросите ребят отгадать, с какими действиями были связаны следующие слова, какой обряд мог сопровождаться ими.

1) Уж ты пташечка, ты залётная!

Ты слетай на сине море,

Ты возьми ключи весенние,

Замкни зиму, отомкни лето!

2) Пойдём, девочки, завивать веночки!

Завьём веночки, завьём зелёные,

Стой, мой веночек, всю недельку зелен,

А я, молодёшенька, весь год веселёшенька!

(Первый текст -- так называемая “веснянка” -- связан с обрядом “закликания” весны. Веснянки пелись в марте, это были хоровые переклички девушек -- своеобразные песни-заговоры, “замыкающие” зиму, ускоряющие приход весны. Пекли специальные сдобы -- в виде фигурок птиц (жаворонков), выпускали птиц из клеток на волю, как бы призывая их скорее принести весну.

Второй текст -- семицко-троицкая песня -- связан с празднованием Троицы, с завиванием и развиванием берёзки. Берёзку, венки бросали в воду, чтобы они могли передать земле свою растительную силу и чтобы узнать будущее: утонет венок -- человек умрёт (архаичное поверье) или женится (более позднее).

Все две песни наполнены символическими образами, имеющими опору в мифологическом взгляде на мир: ключи от весны, борода мифического существа, веночки -- круг “энергетики” берёзки, в который замыкает себя человек.)

Изучение обряда -- вещь чрезвычайно интересная и благодарная, если к теории прибавить “немного практики” -- например, в конце декабря провести с детьми фольклорный праздник, приуроченный к Коляде. Конечно, этому должна предшествовать работа по изучению колядок и гаданий, обычаев и обряда в целом, необходимо выучить тексты колядок и уметь их исполнять. Завершением этого цикла уроков и может стать фольклорный праздник.

2.4 Народная песня. Определение жанра

Песней сопровождалась вся жизнь человека, в песне оценивалась и осмысливалась эта жизнь. Об этом, в частности, свидетельствуют пословицы, смысл которых можно обсудить с детьми: Из песни слова не выкинешь. Чьим умом живёшь, того и песню поёшь. Не пой худой песни при добрых людях. Беседа дорогу коротает, песня работу.

Конечно, говорить о древних песнях на уроках литературы сложно -- сам жанр предполагает не чтение, а исполнение. Русский стихотворный фольклор нельзя изучать в отрыве от музыки, ведь текст и напев составляют единое целое.

Народные песни в школьном курсе фольклора можно рассматривать в разных аспектах: с точки зрения отражения в них мифологических представлений и реальной действительности, в сравнении обрядовой и необрядовой лирики, в зависимости от “среды” исполнения.

Слово “песня”, как известно, происходит от глагола “петь”, “пою”. В этимологическом словаре Макса Фасмера отмечается, что корень этот является общеславянским. По мнению некоторых исследователей, совпадение форм “пою” (от “петь”) и “пою” (от “поить”) не случайно. Высказывается предположение, что переход значений “поить” -- “петь, воспевать” восходит к языческому обряду жертвенного возлияния.

Безусловно, песня вырастает из обряда, она символична и имеет мифологический подтекст.

Многочисленные образы народных песен порой совершенно “непредсказуемо” восходят к верованиям древних славян. Так, например, А.А. Потебня, анализируя фольклорные тексты, приходит к выводу, что “в народной поэзии понятия желания, любви, печали сродны между собою, потому что выражаются в одних и тех же образах внутреннего и внешнего огня. Как слово «утолить», например, голод, жажду, имеет в основании понятие огня (тлеть), хотя выражает его утишение, усмирение, так питье и еда, усмиряющие жажду и голод, служат символами… сродных с огнём чувств”. И это -- ещё одно свидетельство важной роли божеств огня и света в славянской мифологии. Можно привести детям любопытные примеры Потебни: печаль -- от глагола “печь”, “скорбь” близко к “заскорбнуть” -- засохнуть, “скорблый” -- сухой; “жрать” (есть) -- одного корня с “гореть”, “жажда” может быть “сродно” с корнем “жёг”.

Песню нужно разгадывать, и занятие это не только увлекательное, но и очень серьёзное. Символ (symbolon -- греч. -- условный знак) -- предмет или слово, выражающее условно суть какого-либо явления. Исполнитель и слушатель должны были знать особый код, чтобы достичь взаимопонимания. Память символа всегда древнее, чем память его несимволического текстового окружения.

Конечно, со временем связь с мифологическими представлениями ослабляется, и актуальной становится традиционность того или иного песенного образа.

В основе типологии необрядовых песен может лежать форма исполнения. С одной стороны, это могут быть песни, сопровождаемые некоторыми движениями, уходящими корнями в обряд: так, например, в песне «Как под елью лён…» в строгой последовательности перечисляется двадцать четыре вида работ по возделыванию льна. С другой стороны, существуют песни, исполняемые только голосом, их можно разделить на протяжные (грустные) и “частые”, носящие, как правило, весёлый, шутливый характер. Именно из них, видимо, вырастает частушка -- гораздо более поздний жанр русского фольклора.

Протяжные одноголосные песни -- о семейных несчастьях: в женских рассказывается об обидах, побоях, несправедливостях со стороны мужа и (особенно!) его родни, этим они похожи на свадебные; несчастливы в подобных песнях и мужья. Хороводные песни -- своеобразная противоположность семейным. Символика в них практически отсутствует. Природа, бытовая обстановка, окружающая крестьянина, изображаются прямо и непосредственно.

Появляются и песни о человеке -- лирические песни, текст которых самостоятелен, не требует изображения в хороводе. Любовь в них может изображаться в оптимистических светлых тонах. Девушка рисуется независимой от воли родителей, красивой, умной, рассудительной. Молодец влюбчив, умён, красноречив, не в его правилах обижать любимую. Лирические обрядовые песни о семейной жизни проникнуты трагическим пафосом, лирические необрядовые подчас не только отрицают существующий брак, основанный на неравенстве мужа и жены, но отвергают и самую возможность его: брак противопоставляется любви.

В лирических песнях имеется в виду уже не практическое (магическое) применение слова, якобы преобразующего окружающий человека мир и его самого. И если “я” обрядовой песни всегда социально, то в лирической песне оно отражает индивидуальность, психологическое состояние личности. Основной признак лирики -- выражение типического чувства, настроения, мысли, душевного состояния. Неслучайно лирическое произведение всегда исполняется (пишется) от первого лица. В названии этого рода литературы: “Lyrikos -- произносимый под звуки лиры” -- выражается связь поэзии с музыкой, вне которой первоначально поэзия вообще не мыслилась.

Возможно, именно в связи с лирическими песнями имеет смысл поговорить с детьми о лирике и вообще о стихотворной речи. Безусловно, разговор этот долгий и серьёзный, и в данном случае учитель не ставит перед собой задачи сделать его исчерпывающим. Это лишь путь, который должен быть намечен, поэтому пока учитель будет сосредоточивать внимание на разнице между стихами, ещё не знающими рифмы (народные песни, былины) и отказавшимися от неё (верлибр, белый стих). Попробуем пересказать прозой содержание народных лирических песен. Ничего не выйдет именно потому, что поэзия и проза -- не взаимно заменяющие друг друга вещи. Поскольку данный материал предлагается для объяснения детям среднего звена, то и сведения о стихосложении будут самые первые. Слово “стих” переводится с греческого языка как “ряд”. “Стихотворная речь отличается от прозаической закономерной упорядоченностью звуковой формы”, -- пишет В.Жирмунский в книге «Теория стиха». В качестве предварительной работы предложите ученикам распределить по строчкам (по стихам) следующий текст лирической народной песни: “Ты пчела ли моя, пчёлонька, пчела сера, синекрыленькая! Пчела по полю полётывала, ко сырой земле припадывала”. Поставим ударение, посчитаем слова: количество ударений и слов (если не считать совсем коротенькое “ты” и служебные “ли”, “по”, “ко”) будет одинаковым -- по три в каждой строке. Перед нами яркий пример тонической системы (в отличие от силлабической, где счёт идёт на слоги, и силлабо-тонической, в которой главную роль играют сочетания слогов -- стопы). Тонический стих основан на счёте ударных слогов, число неударных между ударениями является непостоянным: чем больше число неударных, тем труднее объединяется группа главенствующим ударением, вследствие чего стих оказывается как бы менее упорядоченным в ритмическом отношении, приближаясь к естественной свободе в расстановке ударений разговорного языка или литературной прозы (Жирмунский В. Теория стиха. Л., 1975. С. 164).

Рифма -- более позднее явление. Безусловно, она присутствует во многих народных песнях, но не надо забывать, что песня, как и любой фольклорный жанр, уходящий своими корнями в древность, изменялся с течением времени, позже, вполне возможно, испытывал влияние литературных произведений. Это особенно хорошо видно на примере частушки или городского романса.

Помимо особого звучания следует обратить внимание на смысловую нагрузку слов -- пусть это будет первым этапом к осмыслению стихотворения как “единой целостной структуры” (Ю.М. Лотман).

Отдельный, условно выделяемый пласт народных песен -- песни крестьян, “оторванных от земледельческого труда”. Они зависят от среды исполнения. Их типы можно выделить, анализируя вместе с детьми отрывки из подобных песен.

Ситуация, показанная как бы “изнутри”, через поэтические образы и переживания, вполне возможно, будет более понятной для детей, чем исторические сведения об этом времени.

Определяя тип песни, с детьми полезно поработать над лексикой, указывающей на среду исполнения, на стилистические особенности текста. Безусловно, типология на этом не исчерпывается, да и внутри выделенных типов можно обозначить более мелкие подтипы. Но уже на этом материале можно выделить характерные черты поэтики народной песни вообще: параллелизм (от “parallelos” -- идущий рядом: внешний мир -- душа; природа -- судьба), традиционны сравнения (уходящие корнями в мифологию), внутреннее состояние человека уподобляется явлениям природы. Повторения однокоренных или близких по значению слов служат усилению эмоциональной оценки: думу думать, поедом есть (экспрессивная тавтология). Характерно употребление уменьшительно-ласкательных суффиксов, обилие приставочных форм. Многое в фольклорных песнях обусловлено традицией, именно этим объясняется впечатление однообразия, возникающее при чтении или слушании нескольких фольклорных текстов подряд. Чтобы это впечатление не стало преобладающим, обращайте внимание детей на символические слова и выражения, “разгадывайте” песни вместе с ними.

Особый интерес к песне в начале XIX века сделал этот жанр понимаемым достаточно широко. Обращаясь к нему, поэты привносили в песню черты “книжности”, “литературности”. Литературные песни написаны, как правило, в силлабо-тонической системе, с наличием рифмы; в них появляются книжные обороты, лексические приёмы, меняются манера и средства изображения. Однако образы и тропы в них подчас весьма точно воспроизводят фольклорные варианты. В качестве примеров можно обсудить песни Ю.А. Нелединского-Мелецкого, А.Ф. Мерзлякова, А.А. Дельвига, Н.Г. Цыганова, А.Ф. Вельтмана, А.В. Кольцова. Нелишне, наверное, отметить, что пушкинская «Барышня-крестьянка» основывается на сюжете песни «Вечор поздно из лесочку», которую, по преданию, написала крепостная актриса Ковалёва-Жемчугова, будущая жена графа Шереметева.

Более поздние песни -- песни рабочих, городской (жестокий) романс -- во многом испытали влияние литературных традиций (перенят принцип ритмизации, принцип рифмы).

Большое распространение получает в начале XIX века жанр баллады, имеющий в основе, с одной стороны, западноевропейский образец, с другой -- фольклорный жанр. Термин “баллада” происходит от провансальского слова ballore -- “плясать” и англо-шотландского ballad и обозначает жанр повествовательной песни на темы средневековой истории.

О жанре баллады до сих пор ведутся споры: образы главных героев (как правило, молодых людей) в нём близки лирическим произведениям, сюжет часто строится на отношениях мужчины и женщины, но своей “повествовательностью”, сюжетностью, динамикой развития описываемых событий, драматизмом, отсутствием прямой авторской оценки баллада, безусловно, ближе к эпосу. Балладам свойственно объективное, последовательное изображение событий, изображение героев в поступках и речах, в них редко встречаются эмоциональные пояснения. В основном баллады строятся на трагическом конфликте. Центральный мотив -- злодеяние. Трагическое часто проявляется в преступлении -- убийстве невиновного. Исторические баллады повествуют о татарском или турецком полоне; о трагических встречах в плену родных и близких людей («Авдотья Рязаночка», «Тёща в плену у зятя»), о побеге из плена («Русская девушка в татарском плену»). Любовные баллады -- о неразделённой любви, где девушка гибнет от руки влюблённого, не соглашаясь быть его женой, или убивает себя сама («Обманутая девушка»). В семейных балладах причиной убийства одного супруга другим может быть ревность или несправедливый донос. Невестка становится жертвой свекрови («Рябинка»), братья жестоко карают сестру за непослушание («Король и девушка»). В основе конфликта может лежать случайность, неосведомлённость главного героя или героини (сестра убила брата по ошибке или, например, не зная о родстве, сестра и брат вступают в брачные отношения). Весьма распространён в балладе мотив неожиданности в возникновении трагических последствий. Трагический конфликт баллады может быть связан и с социальным неравенством.

Трагизм в балладе -- не следствие мелкой ссоры, а суть глубинного конфликта. Чаще финал баллады связан с победой зла -- но лишь “физической”, поскольку моральная победа остаётся за жертвой. Зло, насилие, клевета, подозрительность -- всё это осуждается балладой. Через страдания жертвы или страдания раскаявшегося “губителя” (злодея) читатель приходит к своеобразному “катарсису”. Счастливый финал баллады -- позднее явление, следствие влияния сказки.

В отличие от лирической песни, в которой доминирует настоящее время, баллада посвящена прошедшим событиям, совершающимся, как правило, в “тёмное” время: рано утром, поздно вечером или ночью.

Безусловно, в фольклорной балладе встречаются мифологические черты -- следствия анимизма, тотемизма (превращения героев в животных), антропоморфизма (говорящие животные), магии (чудесное оживление). Граница между миром людей и миром природы нередко отсутствует, и эта особенность связана, видимо, с древними представлениями об оборотничестве, единстве человека и природы.

Однако центральные мотивы народных баллад, как правило, реалистические. Наиболее ярко жизненные ситуации и проблемы раскрываются в противоречиях. Возможно, именно отсюда антитетичность баллад: губитель и жертва, свобода и плен, любовь и ненависть. Противопоставляются символы, действия, цвета.

Особое внимание следует, наверное, уделить балладам, наполненным национальным колоритом. Это, например, «Светлана» Жуковского. Детям, не читавшим бюргеровской «Леноры», сразу будет ясно, что Жуковский существенно изменил исходный текст, связал его с русским фольклором: это и рассказ о магических обрядах, и описание наполненного символами сна, и пейзажи, и фантастическая связь с “иным” миром, и сам образ Светланы. Внутренний мир героини “созвучен” происходящему во сне, её терпение и вера заслуживают вознаграждения -- счастья с живым и невредимым женихом. Её столкновение с судьбой, с силами, неподвластными человеку, создают балладный конфликт, тайна и недосказанность подкрепляются балладным и одновременно мифологически значимым художественным временем -- ночью.

Важно обратить внимание на эпитет: это уже не постоянная (всегда одинаковая) характеристика, как в фольклорном произведении, а образное определение, передающее отношение автора к предмету описания. “Это наше родное, милое, принявшее светлый образ”, -- скажет о Светлане литератор С.П. Шевырёв. Что значит “милая” Светлана? Что значит “тайная” робость, “лёгкий” шёпот, “вещее” сердце? Почему Жуковский, наряду с постоянными эпитетами: “златое кольцо”, “ярый воск”, “чёрный вран”, -- употребляет подобные авторские определения? Какое значение придаётся определяемым словам?

Разговор о литературных балладах Жуковского позволит не только обобщить материал, связанный с жанром народной баллады, но и вспомнить другие фольклорные жанры (гадания, песни, былички), выявить различия между фольклорным и литературным текстом.

2.5 Сказка. Виды народных сказок

В словаре В.И. Даля сказка определяется как “вымышленный рассказ, небывалая и даже несбыточная повесть, сказание”. Там же приводится несколько пословиц и поговорок, связанных с этим жанром фольклора: Либо дело делать, либо сказки сказывать. Сказка складка, а песня быль. Сказка складом, песня ладом красна. Ни в сказке сказать, ни пером описать. Не дочитав сказки, не кидай указки. Сказка от начала начинается, до конца читается, а в серёдке не перебивается. Уже из этих пословиц ясно: сказка -- вымысел, произведение народной фантазии -- “складное”, яркое, интересное произведение, имеющее определённую целостность и особый смысл.

Изучение сказки можно вести как бы “в трёх направлениях”: с одной стороны, это знакомство с историческими реалиями, открывающими перед детьми быт русской деревни; с другой -- это интереснейший разговор об исторических корнях русской сказки, с третьей -- попытка осознать особенности сказочной поэтики.

Наверное, начинать стоит со сказочной лексики и сделать её изучение увлекательной игрой, попросив ребят составить «Словарь путешественника в сказку» (объяснить смысл встречающихся в народных сказках слов) или написать руководство «Как не пропасть Василисе на современной кухне» (назвать предметы, которые в современной жизни заменяют названные в сказке). Можно дать и более сложное задание. Например, найти однокоренные слова в группах: горница, гора, горшок, гордый, город; лучина, лучник, лукошко, лучинка; бердо, бедро, беруши, бердник; челнок, чёлка, челночный, чело, человек; дюжина, недюжинный, индюк, недуг; сорочка, сорок, сорока, сорочечный, сорочий. Обсуждение ответов приведёт к обсуждению внутренней формы слов, их этимологии и, наконец, к объяснению значений слов горница, лучина, бердо (принадлежность ткацкого стана, род гребня), челнок, дюжина, сорочка.

Наверное, наиболее продуктивно с методической точки зрения строить изучение сказки как исследование: чем больше материала подберут сами ученики, чем больше сказок привлекут, тем интереснее и результативнее будет разговор. За основу лучше взять сборник А.Н. Афанасьева (чтобы тексты, которыми пользуются дети, в основном совпадали). Если такой возможности нет, необходимо ещё раз напомнить детям о таком характерном признаке фольклорного произведения, как существование его в нескольких вариантах.

В качестве основы для подготовки к урокам хочется порекомендовать замечательное исследование В.Я. Проппа «Исторические корни русской сказки», а также книгу Н.Д. Тамарченко и Л.Е. Стрельцовой «Путешествие в “чужую” страну», где методистами прекрасно разработана тема народной сказки.

Поскольку речь пойдёт далее о связи сказки с мифологическими представлениями древних славян, необходимо провести черту между сказкой и мифом, указать главное различие между ними: в действительность описанного в сказке не верят ни исполнитель, ни слушатель. И если в мифе речь идёт о божествах и божественных существах, в которые народ верит, сказка основана на нарочитом вымысле. Этим же отличается она и от других видов народной прозы (предания, легенды, были), которые основаны на попытке передать реальность.

Мифологические поверья, лежащие в основе сказок, нередко дополняются юмористическим началом, иносказание сочетается с ориентацией на слушателя-ребёнка. Но сказки важны и для взрослых. Не случайно А.Н. Афанасьев, издав своё собрание русских сказок, специально отобрал из большого свода сказки для детей и выпустил их отдельным сборником «Русские детские сказки» (М., 1870).

Сказки принято делить на группы: о животных, волшебные, бытовые (нужно помнить при этом об относительности любых классификаций).

В сказках о животных действуют рыбы, звери, птицы, они разговаривают друг с другом, объявляют друг другу войну, мирятся. В основе таких сказок лежит тотемизм (вера в тотемного зверя, покровителя рода), вылившийся в культ животного. Например, медведь, ставший героем сказок, по представлениям древних славян, мог предсказывать будущее. Нередко он мыслился как зверь страшный, мстительный, не прощающий обиды (сказка «Медведь»). Чем дальше уходит вера в тотем, чем более уверенным в своих силах становится человек, тем возможнее его власть над животным, “победа” над ним. Так происходит, например, в сказках «Мужик и медведь», «Медведь, собака и кошка». Сказки существенно отличаются от поверий о животных -- в последних, большую роль играет вымысел, связанный с язычеством. Волк в повериях мудр и хитёр, медведь страшен. Сказка же теряет зависимость от язычества, становится насмешкой над животными. Мифология в ней переходит в искусство. Сказка преображается в своеобразную художественную шутку -- критику тех существ, которые подразумеваются под животными. Отсюда -- близость подобных сказок к басням («Лиса и журавль», «Звери в яме»).

Сказки о животных выделяются в особую группу по характеру действующих лиц. Подразделяются они по типам животных. Сюда примыкают и сказки о растениях, неживой природе (мороз, солнце, ветер), о предметах (пузырь, соломинка, лапоть).

Каким же образом выделяется разряд волшебных сказок? Уже “в начале пути” довольно показательной будет дискуссия на тему, какие вообще сказки можно считать волшебными. Скорее всего, дети сами поставят по главу угла композиционный, сюжетный признак. Они будут говорить о том, какие события, как правило, происходят в волшебной сказке, какие герои в ней действуют, почему им удаётся победить зло, с чего сказка начинается и к чему приходит в финале. Даже на особенности синтаксиса волшебной сказки дети иногда обращают внимание.

Безусловно, волшебные сказки обладают некоторой однотипностью, функции действующих лиц в ней постоянны, устойчивы, их последовательность одинакова (под функцией, вслед за В.Я. Проппом, понимается “поступок действующего лица, определённый с точки зрения его значимости для хода действия”). Почему так? Что лежит в основе волшебной сказки? Какие поступки героя мотивируются сказкой, а какие нет?

Выделенные вместе с ребятами структурные элементы волшебной сказки необходимо пытаться осмыслить с точки зрения исторических корней этого жанра фольклора. Одновременно можно работать и над понятием композиции, её составных частей.

Первая точка сказочного сюжета, завязка сказки -- какая-нибудь беда. Эта беда противопоставлена обычной, мирно текущей спокойной жизни, которой персонажи сказки всё отпущенное им время “жили-были”. Что же может быть подобной бедой? Какие события меняют обычную жизнь? Ответы детей зависят от количества прочитанных сказок и обычно не вызывают никакого затруднения. Смерть или уход родителей, уход из дома ребёнка, нарушение запрета, непреодолимое желание иметь что-то или вредительство какого-нибудь негодяя (или негодяйки) -- Кощея, Змея, Ведьмы, медведя, Бабы-яги. Вполне вероятно, что в основу этого легли мифологические представления об опасности, исходящей от окружающего пространства, страх перед неведомыми силами.

Следующий отмеченный нами момент -- снаряжение в путь главного героя с целью восстановить былую гармонию: вернуть похищенное, принести желаемое, уничтожить вредителя, восполнить “недостачу”. Как же проходит путь героя? О нём можно сказать лишь то, что он, как правило, далёк и опасен, однако подробное описание этого пути трудно найти в сказке.

Остановка в пути -- новое событие, следующий “шаг” сюжета. Первая “остановка” часто связана с избушкой Яги. Нам важно отметить, что эта избушка стоит в дремучем, тёмном лесу, в неё нельзя войти “с другой стороны”, что избушка эта “вращается” и имеет притом куриные ноги. Эта избушка как будто стоит на невидимой границе, пересечь которую герой может, только пройдя сквозь избушку. Однако подобный “переход” -- серьёзное испытание для героя. Он, правда, выходит из него с честью: пользуется магией слова, чтобы повернуть избушку входом к себе и совершенно “укротить” рассердившуюся Ягу. По-видимому, герой, проходя через избушку, попадает в “иной” мир, проходит через смерть в царство мёртвых.

Анализируя волшебную сказку и выделяя в ней важнейшие части, можно говорить о построении сказки, её композиции. Мы уже отмечали, что действие начинается с беды. Жизнь утрачивает свою размеренность, свой спокойный ход, возникает некое противоречие между прошлым и настоящим, герой сказки не может уже оставаться в прежнем состоянии спокойствия, он должен действовать. Эта первая “точка” сюжета носит название завязки -- действительно, жизнь осложняется, герой сталкивается (связывается) с новой ситуацией, новыми героями (похитителями, вредителями, просителями). Однако сказка далеко не всегда начинается с завязки. Перед завязкой есть ещё “в некотором царстве, некотором государстве жил-был царь”. Это -- экспозиция (от латинского “изложение, “описание”), в которой действительно описывается ситуация, предшествующая началу действия. В сказке бывает, однако, ещё одна часть, предшествующая даже экспозиции: “Ай потешить вас сказочкой? А сказочка чудесная; есть в ней дива дивные, чуда чудные…” («Шабарша»). Поскольку прямого отношения к сюжету сказки эта часть не имеет, но подготавливает читателя к восприятию текста, настраивает его на соответствующий лад, то названа она присказкой. Далее герой отправляется в путь, пересекает границу, переправляется в тридесятое царство и сталкивается в нём с различными опасностями -- всё это относится к развитию действия. В какой-то момент, однако, противоречие, зародившееся в начале сказки, перерастает в конфликт. Герой встречает обидчика, и конфликт переходит в его непримиримую фазу, обостряется до предела. Разрешением конфликта должна стать победа одного героя и смерть другого. Мы подходим к кульминации -- высшей точке сюжета: герой находится между жизнью и смертью. После кульминационного момента сюжет движется к своей развязке -- исходу событий, окончательному разрешению противоречий, восстановлению полноты и логики жизни. Но это не значит, что на этом пути он не встретит никаких “напряжённых моментов”: например, вызволенную из Кощеева плена Василису Прекрасную могут украсть братья героя, а самого героя предать смерти. Развязка несколько отодвигается, переносится на то время, когда благодаря помощнику герой воскреснет и восстановит справедливость. Окончание сказки тоже характерно: “И я там был, мёд-пиво пил…” -- это исход сказки, как бы соединяющий её конец с началом (присказкой).

Разговор о сказках, конечно, нельзя ограничивать только сказками о животных и волшебными сказками. Предложите детям три группы сказок и попросите поразмышлять, по какому признаку они распределены и в чём особенность каждой группы:

1) «Как мужик гусей делил», «Загадка», «Мужик и медведь»;

2) «Василиса Прекрасная», «Царевна-лягушка», «Иван --крестьянский сын и Чудо-Юдо»;

3) «Лиса и журавль», «Кот и лиса».

Скорее всего, вы очень быстро получите ответ, что перечисленные сказки можно разделить на волшебные («Василиса Прекрасная», «Царевна-лягушка», «Иван -- крестьянский сын и Чудо-Юдо»), сказки “о мужике” («Как мужик гусей делил», «Загадка», «Мужик и медведь»), сказки о животных («Лиса и журавль», «Кот и лиса»).

Имеет смысл остановиться чуть подробнее на сказке “о мужике”. Бытовая сказка появилась гораздо позже волшебной и посвящена обстоятельствам народной жизни, в ней как нельзя ярче отражается отношение народа к царю и к его придворным, к бедным и богатым, к трудолюбивым и лодырям. В бытовых сказках тоже есть вымысел, и очень полезно для учеников самостоятельно поискать его.

Особого внимания заслуживает в бытовых сказках фигура солдата -- трудно найти в деревне человека с более богатым жизненным опытом.

Кстати, обман далеко не всегда мыслится бытовой сказкой как недопустимый -- он вполне уместен, если смекалистый мужик вступает в спор с жадным глупым помещиком или попом. По сути дела, в бытовой сказке происходит поединок в хитрости и сообразительности.

Попробуйте поставить своих учеников в тупик, задав им вопрос: можно ли считать сказку «Петушок подавился» сказкой о животных, а сказку «Колобок» -- бытовой?

И та, и другая построены на многократном повторении одного и того же звена. Это так называемые кумулятивные (от латинского cumulatio -- увеличение, скопление), цепевидные сказки. Такие сказки, по выражению В.Я. Проппа, повествуют о “весёлой катастрофе”. Нагромождение, скопление событий в таких сказках создают комическое несовпадение причины и следствия, процесса и результата. Их герои редко вызывают искреннее сочувствие: они не преображаются, совершая путешествие в “иной” мир (как в волшебной сказке), не отличаются смекалкой и хитростью (как в бытовых сказках), они не способны к изменению, раскрытию новых качеств. Эти сказки создавались, видимо, как упражнения для развития памяти и логики, и в какой-то степени их можно отнести к детскому фольклору.

“На границе” сказочного творчества располагаются рассказы о совершенно невозможных событиях -- небылицы и докучные сказки -- прибаутки, заменяющие сказки: “Жил-был старик, у старика был колодец, а в колодце-то елец, тут и сказке конец”.

Особый разговор, не затронутый в данном разделе, но весьма полезный и интересный, -- связь русской сказки со сказками других народов. Разговор об этом даст возможность проследить “сквозные” сюжеты, поговорить о мифологических представлениях человека на гораздо более обширном материале.

Итогом работы над фольклорными произведениями может стать рассуждение о роли слова в фольклоре. Магическая роль слова, слово-символ, отношение к слову в детском фольклоре, слово-характеристика (постоянный и авторский эпитет), когда слово становится тропом, эпическое и лирическое слово, прозаическое и поэтическое слово -- попробуйте обсудить эти темы с учениками, опираясь на изученные произведения. Если у ребят будет время подготовиться и возможность работать в группах, может получиться очень интересный семинар, круглый стол или научная конференция.



Заключение

Поскольку мы живем в эпоху глобализации процессов, можно ожидать наступления эры интегрированной культуры. Но чтобы в нашем сложном мире оставаться самим собой, культурные различия нужно воспринимать как данное и пытаться освоиться в “чужой” культуре, не теряя своей собственной.

Подлинная культура межнационального общения, взаимодействия и сотрудничества народов может возникнуть только на основе раскрытия духовно-нравственного потенциала каждой нации, обмена опытом социального и культурного творчества, на основе реализации идеалов свободы, справедливости и равенства. И именно образование призвано обеспечить сочетание интернационального и национального воспитания у школьников.

В условиях интенсивных миграций и взаимодействия культур, современная система образования призвана создавать условия для формирования человека, способного к активной жизнедеятельности в многонациональной поликультурной среде. Высокая ставка на традиционную культуру воспитания в этом плане, существующая в современном мире, естественна и закономерна. Национальная традиция воспитания практически остается главным условием возрождения любых национальных традиций и национального возрождения в целом.

Исторический опыт развития школы, воспитания, педагогического знания, выраженного в теоретической форме, может и доложен стать базисом современной модели образования и новых педагогических концепций. Этот опыт способствует лучшему выявлению содержания образования, определению основных направлений его развития, средств и методов непрерывного духовного совершенствования и обновления общества. Модель современного образования не может быть создана без учета региональных особенностей, без опоры на историческую память народов, на национальный опыт обучения и семейного воспитания.

Кроме того, эффективность педагогического обеспечения поддержки и защиты школьников в мультикультурном образовании зависит от разумных внедрений новых педагогических технологий поликультурного образования, а также соответствующего уровня позиции педагогов и родителей. Внедрение инновационных технологий в поликультурные образовательные учреждения с полиэтническим составом учащихся обеспечит каждой личности возможность самоидентифицироваться как представителю той или иной национальной культуры; создаст условия для равноправного диалога с этнокультурным окружением; вовлечет школьников в глобальные процессы современности по усвоению национальных и общечеловеческих ценностей, основанных на принципах равенства и значимости культур.



Список использованной литературы

Асмолов А.Г., Шлягина Е.И. Национальный характер и индивидуальность: опыт этнопсихологического исследования. Выпуск 2. - М., 1984.

Вяткин Б.А., Хотинец В.Ю. Этническое самосознание как фактор развития индивидуальности.// Психологический журнал, 1996. Т. 17. № 5.

Гасанов Н.Н. О культуре межнационального общения //Социально-политический журнал. 1997. № 3. С. 233; Он же. Особенности формирования культуры межнационального общения в многонациональном регионе.// Педагогика. 1994. № 5.

Даль В.И. Пословицы русского народа. (Любое издание.)

Даль В.И. Пословицы русского народа. М., 1994.

Избранные былины. Тексты, записанные в Карелии. Петрозаводск, 1938.

Касаткина В.Н., Михеева Т.С., Совалин В.С. Литературно-фольклорные истоки русской лирики первой четверти XIX века. М., 1989.

Ломтева Т.Н. Базовые концепции межкультурной коммуникации. Ставрополь. 1999.

Миф -- фольклор -- литература. Л.: Наука, 1978.

Мифы народов мира // Энциклопедия: В 2 т. М., 1994.

Потебня А.А. Символ и миф в народной культуре. М., 2000.

Русские народные песни. М., 1988.

Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия, собранные М.Забылиным. М., 1989 (репринтное издание).

Сказания русского народа / Собр. И.П. Сахаровым. СПб., 1895.

Тамарченко Н.Д., Стрельцова Л.Е. Путешествие в “чужую” страну. Пособие по литературе для 5-х классов школ гуманитарного типа. М., 1994.

Хотинец В.Ю. Этническое самосознание. СПб., 2000.

Шлягина Е.И. К вопросу построения этнопсихологии личности // Этническая психология и общество. - М., 1997.

Шлягина Е.И., Карлинская И.М. Толерантность как условие позитивного межэтнического общения // Психология общения: проблемы и перспективы. - М., 2000.



Приложение. Урок. Что такое фольклор? Фольклорные жанры

Цель урока. Познакомить с терминами “фольклор”, “жанры фольклора”; вспомнить известные пятиклассникам жанры фольклора.

I. Игра «Литературное лото».

1. Учащиеся делятся на команды по 4 человека в каждой команде.

2. Командам раздают карточки с напечатанными литературоведческими терминами: “пословица”, “поговорка”, “загадка”, “считалка”, “скороговорка”, “потешка”, “колыбельная песенка” и так далее.

3. Учитель читает тексты, учащиеся определяют жанр. После чтения учителем дети совещаются. Команда, у которой карточка с ответом, поднимаёт её.

а) Спереди пятачок,

Сзади крючок,

Посередине спинка,

На спинке щетинка. (Поросёнок.)

б) Пёс Полкан,

Полезай в стакан,

Хватай лимон,

Убирайся вон!

в) По платью встречают, по уму провожают.

г) Баю -- баюшки-баю,

Не ложися на краю --

Придёт серенький волчок,

Он ухватит за бочок,

Он ухватит за бочок

И потащит во лесок,

Под ракитовый кусток.

К нам, волчок, не ходи,

Нашу Катю не буди!

д) Наш Полкан попал в капкан.

е) Еду-еду

К бабе, к деду

На лошадке

В красной лапке,

По ровной дорожке

На одной ножке,

В старом лапоточке

По рытвинам, по кочкам,

Всё прямо и прямо,

А потом вдруг в… яму

Бух!

II. Сообщение учителя.

Все отгаданные жанры относятся к фольклору. Термин “фольклор”, который впервые в 1846 году ввёл в науку английский учёный У.Дж. Томс, в переводе означает “народная мудрость”. Понимают этот термин по-разному: иногда под ним подразумевают любое народное искусство (танцы, музыку, резьбу по дереву и прочее), иногда -- только словесное.

Фольклор отличается следующими чертами: устная форма бытования, опора на традиции, непосредственность контакта исполнителя и слушателя, коллективность, народность, сочетание слова с элементами других видов искусства.

У всех народов существовали люди, связанные с созданием и исполнением фольклорных произведений. Это русские гусляры и скоморохи, украинские кобзари, казахские и киргизские акыны, французские трубадуры. Хороший сказочник знал на память до десяти произведений. Естественно, чтобы запомнить и воспроизвести какое-нибудь произведение, народ выработал свои подсказки. Это набор традиционных зачинов и концовок, повтор слов, эпизодов, использование фольклорных символов (кукушка, осина-горе), общих типических мест (формула красоты -- “ни в сказке сказать, ни пером описать”; формула повелевания -- “встань передо мной, как лист перед травой”), постоянных эпитетов.

Работа со статьёй учебника (с. 5-7).

Работа парами. Задание: найти в тексте определение понятий. Привести пример из учебника или свой. (Дети находят термины: “пословица”, “поговорка”, “загадка”. Найденные термины записывают в тетрадь.)

Составляется таблица.

Жанр	Задача жанра
1. Пословица -- краткое изречение.	Кратко и точно оценить характеры и поступки людей.
2. Поговорка не выражает законченного суждения, а лишь намекает на него.	Намекает (скрыто оценивает) различные явления человеческой жизни.
3. Считалка -- стихотворное произведение прикладного характера. Имеет две части. “Формула” -- тот и выйдет вон.	Помочь весело распределить роли в игре.
4. Загадка иносказательно описывает предмет. Три типа: 1) перечисление признаков загаданного;2) открытое сравнение признаков загаданного;3) скрытое сравнение признаков загаданного.	Учит угадывать задуманное.
5. Побасёнка -- разговор о действиях героев, проявляющих их черты характера.	Высмеять плохие черты характера или показать остроумие героя.
6. Небылица рассказывает необычную, выдуманную, “перевёрнутую” картину жизни.	Весело учить различать действительность и фантазию, развивать воображение.
7. Потешка исполняется в процессе действий, выполняемых малышами вместе с взрослыми.	Весело учить малыша жестам, навыкам.

III. Итог урока.

Учащиеся работают в группах. Учитель раздаёт тексты.

Задание: определить жанр, прокомментировать своё решение.

Карточки с текстами.

Ходит сок по лавке,

А дремота по избе,

Ищет -- поищет деточку мою,

Где найдёт, тут и спать кладёт.

Шли сорок мышей,

Несли сорок грошей,

Две поплоше

Несли по два гроша.

Ягодка малина,

Медок, сахарок,

Поди вон, королёк,

Там тебе место -- в кислое тесто.

-- Тит, иди молотить!

-- Брюхо болит!

-- Тит, иди щи хлебать!

-- Где моя большая ложка?

Едут, гонят семеро на конях,