Мышление и речь

НОВОСИБИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ

ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

КАФЕДРА КОРРЕКЦИОННОЙ ПЕДАГОГИКИ

РЕФЕРАТ

МОНОГРАФИИ Л.С. ВЫГОТСКОГО

МЫШЛЕНИЕ И РЕЧЬ

Студентки 14 группы

ФППД

Е.А. Шмаковой

Новосибирск

2005

ПЛАН

· Введение

· Проблема мышления и речи и метод её исследования

· Проблема речи и мышления ребёнка в учении Ж.Пиаже

· Проблема развития речи в учении В.Штерна

· Генетические корни мышления и речи

· Мысль и слово

ВВЕДЕНИЕ

В книге “Мышление и речь” Л.С. Выготский осуществляет анализ “внутренней речи”, глубоко продуктивной для всего последующего развития психологии, для понимания самого предмета психологии. А так же Выготский описывает исследования других знаменитых учёных, которые тоже занимались изучением этой проблемы.

ПРОБЛЕМА И МЕТОД ИССЛЕДОВАНИЯ

Проблема мышления и речи принадлежит к кругу тех психологических проблем, в которых на первый план выступает вопрос об отношении различных психологических функций, различных видов деятельности сознания. Центральным моментом всей этой проблемы является, конечно, вопрос об отношении мысли к слову. Все остальные вопросы, связанные с этой проблемой, являются как бы вторичными и логически подчиненному этому первому и основному вопросу, без решения которого не возможна даже правильная постановка каждого из дальнейших и более частных вопросов.

Проблема мышления и речи - столь же древняя, как и сама наука психология; - именно в этом пункте, в вопросе об отношении мысли к слову, является наименее разработанной и наиболее темной. Если посмотреть историю изучения этой проблемы, можно легко убедиться в том, что от внимания исследователя постоянно ускользает этот центральный пункт.

ПРОБЛЕМА РЕЧИ И МЫШЛЕНИЯ РЕБЁНКА В УЧЕНИИ Ж.ПИАЖЕ (критическое исследование)

Исследования Пиаже составили целую эпоху в развитии учения о речи и мышлении ребёнка, о его логике мировоззрении. Они отмечены историческим значением.

Пиаже впервые с помощью разработанного и введённого им в науку клинического метода исследования детской речи и мышления с необычайной смелостью, глубиной и широтой обхвата подверг систематическому исследованию особенности детской логики в совершенно новом разрезе.

Постановка проблемы детского мышления как качественной проблемы привела Пиаже к тому, что можно было бы назвать в противоположность господствовавшей прежде тенденции позитивной характеристикой детского ума. В то время как в традиционной психологии детское мышление получало обычно негативную характеристику, составлявшуюся из перечня тех изъянов, недостатков, минусов детского мышления, которые отличают его от взрослого мышления, Пиаже пытался раскрыть качественное своеобразие детского мышления с его положительной стороны. Прежде интересовался тем, чего у ребёнка нет, чего ему недостает по сравнению с взрослыми, и определяли особенности детского мышления тем, что ребёнок не способен к абстрактному мышлению, к образованию понятий, к связи суждений, к умозаключению.

В новых исследованиях в центре внимания было поставлено то, что у ребёнка есть, чем обладает его мышление в качестве отличительных своих особенностей и свойств.

В сущности, то, что сделал Пиаже нового и великого настолько обыденно и просто, как, впрочем, многие великие вещи, что может быть выражено и охарактеризовано с помощью старого и банального положения, которое приводит сам Пиаже в своей книге со слов Руссо и которое гласит, что ребёнок вовсе не маленький взрослый человек и ум его вовсе не маленький ум взрослого. За этой простой истиной, которую в приложении к детскому мышлению раскрыл и обосновал фактами Пиаже, скрывается тоже простая, в сущности, идея - идея развития. Эта простая идея освещает великим светом все многочисленные и содержательные страницы исследований Пиаже.

ПРОБЛЕМА РАЗВИТИЯ РЕЧИ В УЧЕНИИ В.ШТЕРНА

То, что осталось наиболее неизменным в системе Штерна и даже укрепилось и упрочилось, получив в дальнейшем развитие, - чисто интеллектуалистическое воззрение на детскую речь и её развитие.

Штерн различал три корня речи: экспрессивную тенденцию, социальную тенденцию к сообщению и “интернациональную”. Оба этих корня не составляют отличительного признака человеческой речи, они присущи и задаткам “речи” у животных. Но третий момент полностью отсутствует в “речи” животных и является специфическим признаком человеческой речи. Интенцию Штерн определяет как направленность на известный смысл..“Человек, - говорит он, - на известной стадии своего духовного развития приобретает способность, произнося звуки, “иметь нечто в виду”, обозначать “нечто объективное” ” - будь то какая - нибудь называемая вещь, содержание, факт, проблема. Эти интенциональные акты являются, в сущности, актами мышления, и появлении интенции по этому означает интеллектуализацию и объективирование речи. Поэтому - то новые представители психологии мышления, как Бюхер и особенно Рейсмут, опирающийся на Гуссерия, подчеркивают значение логического факта в детской речи.

Казалось бы, что можно возразить против того, что человеческая речь в её развитом виде осмысленна и обладает объективным значением, что поэтому она непременно предлагает известную ступень в развитии мышления как свою необходимую предпосылку, что, наконец, необходимо иметь в виду связь, существующую между речью и логическим мышлением. Но Штерн подставляет на место генетического объяснения интеллектуалистическое, когда в этих признаках развитой человеческой речи, нуждающихся в генетическом объяснении (как они возникли в процессе развития), он видит корень и движущую силу речевого развития, первичную тенденцию, почти влечение, во всяком случае нечто изначальное, что можно по генетической функции поставить в один ряд с экспрессивной и коммуникативной тенденциями, стоящими действительно в начале развития речи.

ГЕНЕТИЧЕСКИЕ КОРНИ МЫШЛЕНИЯ И РЕЧИ

Основной факт, с которым ми сталкиваемся при генетическом рассмотрении мышления и речи, состоит в том, что отношения между этими процессами являются непостоянной, неизменной на всём своём протяжении развития величиной, а величиной переменной. Отношения между мышлением и речью изменяется в процессе развития и в своём количественном и в качественном значении. Иначе говоря, развитие мышления и речи совершается не параллельно и не равномерно. Кривые их развития многократно сходятся и расходятся, пересекаются, выравниваются в определенные периоды и идут параллельно, даже сливаются в отдельных своих частях, затем снова разветвляются.

В языке примитивных народов, как показывает Л.Леви - Брюль, речь жестов существует наряду со звуковой речью и играет существенную роль.

Доинтелектуальные корни речи в развитии ребёнка были установлены очень давно. Крик, лепет и даже первые слова ребёнка являются совершенно доинтелектуальными. Они не имеют ничего общего с развитием мышления.

С точки зрения психологов, мышление есть нечто иное, как заторможенная, задержанная; беззвучная речь. Однако в психологии не выяснено ни то, каким образом происходит превращение внешней речи во внутреннюю, ни то, в каком примерно возрасте совершается это важнейшее изменение, как оно протекает, чем вызывается и какова вообще его генетическая характеристика.

Уотсон, отожествляющий мышление с внутренней речью, со всей справедливостью констатирует, что мы не знаем, “на какой точке организации своей речи дети совершают переход от открытой речи к шепоту и потом к скрытой речи”.

Нет никаких веских оснований допускать, что развитие внутренней речи совершается чисто механическим путем, путем постепенного уменьшения звучной речи, что переход от внешней (открытой) к внутренней (скрытой) речи совершается через шепот, т.е. полутихую речь.

Едва ли дело происходит так, что ребёнок начинает говорить всё тише и тише и в результате этого процесса приходит, в конце концов, к беззвучной речи. Другими словами, мы склонны отрицать, что в генезисе детской речи имеется следующая последовательность этапов: громкая речь - шепот - внутренняя речь.

Основные выводы:

· Мышление и речь имеют различные генетические корни

· Развитие мышления и речи идут по различным линиям независимо друг от друга

· Отношения между мышлением и речью не являются сколько - нибудь постоянной величиной на всём протяжении филогенетического развития

· Антропоиды не обнаруживают характерного для человека отношения - тесной связи между мышлением и речью

· В филогенезе мышления и речи мы можем с несомненностью констатировать доречевую фазу в развитии речи

· Антропоиды обнаруживают человекоподобный интеллект в одних отношениях (задатки употребления орудий) и человекоподобную речь - совершенно в других (фонетика речи, эмоциональная и задатки социальной функции речи)

МЫСЛЬ И СЛОВО

Мысль и слово не связаны между собой изначальной связью. Эта связь возникает, изменяется и разрастается в ходе самого развития мысли и слова. Отсутствие изначальной связи между мыслью и словом ни, в какой мере не означает того, что эта связь может возникать только как внешняя связь двух разнородных по существу видов деятельности нашего сознания.

Мысли ребёнка первоначально рождаются как смутное и нерасчлененное целое, именно поэтому оно должно найти своё выражение в речевой части в отдельном слове. Ребёнок как бы выбирает для своей мысли речевое одеяние по мерке. В меру того, что мысль ребёнка расчленяется и переходит к построению из отдельных частей, в меру этого ребёнок в речи переходит от частей к расчлененному целому. И обратно - в меру того, в меру чего ребёнок в речи переходит от частей к расчлененному целому в предложении, он может и в мысли от нерасчлененного целого перейти к частям. Таким образом, мысль и слово оказываются с самого начала вовсе не скроенными по одному образцу. Между ними существует скорее противоречие, чем согласованность. Речь по своему строению не представляет собой простого зеркального отражения строения мысли. Речь не служит выражением готовой мысли. Мысль, превращаясь в речь, перестраивается и видоизменяется. Мысль не выражается, но совершается в слове.

Правильное понимание внутренней речи должно исходить из того положения, что внутренняя речь есть особое по своей природе образование, особый вид речевой деятельности, имеющий свои совершенно специфические особенности и состоящий в сложном отношении к другим видам речевой деятельности. Для того чтобы изучить эти отношения внутренней речи, с одной стороны, к мысли и, с другой - к слову, необходимо, прежде всего, найти её специфические отличия от того и другого и выяснить его совершенно особую функцию. Внутренняя речь есть речь для себя. Внешняя речь есть речь для других. В известном смысле сложно сказать, что внутренняя речь не только не есть то, что предшествует внешней речи или воспроизводит её в памяти, но противоположна внешней. Внешняя речь есть процесс превращения мысли в слова, её материализация и объективация. Здесь - обратный по направлению процесс, идущий извне внутрь, процесс испарения речи в мысль. Отсюда и структуры внешней речи.

Внутренняя речь представляет собой едва ли не самую трудную область исследования психологии.

Эгоцентрическая речь является ключом к исследованию внутренней речи. Первое удобство заключается в том, что она представляет собой ещё вокализованную, звучащую речь, т.е. речь внешняя по способу своего проявления и вместе с тем внутреннюю речь по своим функциям и структуре. Второе преимущество состоит с том, что он позволяет изучить эгоцентрическую речь не статически, а динамически, в процессе её развития, постепенного убывания одних её особенностей и медленного нарастания других.