Традиционная инструментальная культура Западных Адыгов: системно-типологическое исследование

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

Традиционная инструментальная культура Западных Адыгов: системно-типологическое исследование

17.00.02 - музыкальное искусство

доктора искусствоведения

Соколова Алла Николаевна

Санкт-Петербург, 2006

Работа выполнена на кафедре музыкального воспитания и образования Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет имени А.И. Герцена»

доктор искусствоведения, профессор Бояркин Николай Иванович

доктор искусствоведения, профессор Гуревич Владимир Абрамович

доктор философских наук, профессор Шадже Асиет Юсуфовна

Ведущая организация: Арктический государственный институт культуры и искусств

Защита состоится 5 декабря 2006 года в 16-00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.199.20 Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена по адресу: 191186, г. Санкт- Петербург, пер. Каховского 2, ауд. 404.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена

Автореферат разослан « » 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат искусствоведения, доцент Р.Г. Шитикова

Общая характеристика работы

Актуальность исследования. В современной науке не сложилось единого понимания культуры как объекта научного исследования, Каган М. С. Философия культуры. - СПб., 1996. - С. 12-18. подходы к изучению данного предмета также неоднозначны. В определении музыкально-инструментальной культуры многозначность термина «культура», с одной стороны, ограничена стратой, связанной с музыкантами, музыкальными инструментами и исполняемой на них музыкой, а с другой - наполнена дополнительными значениями, требующими специального научного знания.

В диссертации рассматриваются две важные теоретические проблемы. Первая сконцентрирована на определении предмета и содержании понятия «музыкальная инструментальная культура». Вторая связана с методикой и практикой географической локализации научного объекта, охватываемого этим понятием. Важность осмысления второй проблемы существует как на общетеоретическом уровне, так и в приложении к конкретной культуре - в данном случае, адыгской.

Обе заявленные проблемы не решены, и поэтому исследование актуально - во-первых, в общеметодологическом плане и, во-вторых, в плане адыговедения, причем второй план, учитывая сложившуюся современную ситуацию в области жизни этноса, по степени актуальности выходит на первое место. Обе проблемы рассматриваются на материале музыкально-инструментальной культуры западных адыгов.

Предпосылки к постановке темы диссертации. Этноним «адыги» является самоназванием этноса, более известного в мире как «черкесы». Это общее, но не единственное самоназвание. Одновременно адыги причисляют себя к той или иной субэтнической группе, обладающей языковыми, этнографическими и другими особенностями - абадзехам, бесленеевцам, бжедугам, темиргоевцам (чемгуям), кабардинцам, шапсугам. Каждая из них владеет собственным языком (диалектом адыгского языка), сохранение и трансляция которого обеспечивается относительной изолированностью проживания и всей системой этнической культуры этой группы. В XVIII-ХIХ вв. существовало до 20 подобных субэтнических групп, в ХХ в. их осталось около десяти. В настоящее время адыги проживают более чем в 50 странах мира и относятся к числу дисперсных этносов. В России насчитывается около полумиллиона, за рубежом проживает до десяти миллионов адыгов. Большая часть причисляет себя к мусульманам. На территории Моздокского района (Северная Осетия) живут адыги-христиане. В повседневной культуре этноса очевидны следы язычества.

В названиях трех субъектов Российской Федерации на территории Северного Кавказа - республик Адыгея, Кабардино-Балкария и Карачаево-Черкессия - вынесен один из адыгских этнонимов. Существование при советской власти трех административно-территориальных образований, в которых жили адыги, действительно способствовало разъединению адыгского культурного массива на три части, что особенно отразилось в сфере профессионального искусства. Между тем, в традиционной культуре в связи с географическими, экономическими и социально-историческими условиями на Северном Кавказе сложилось два адыгских ареала - восточный и западный. Первый представлен адыгами Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкессии и Моздокского района Северной Осетии; второй - адыгами, проживающими в Адыгее и Краснодарском крае.

Дизъюнктивная (разрывная) дислокация адыгов в пределах России соответственно сформировала определенную дизъюнктивность культурных процессов. Напротив, в культуре адыгов, переселившихся за пределы России, наблюдаются смешения отдельных субэтнических характеристик, что определяется пликативными (смешанными, складными) условиями проживания и проявляется как в устной речи, так и музыке. Музыкальная пликативность характерна и для представителей западно-адыгских субэтносов. Одновременно для всех адыгов характерна этническая идентификация и субэтническое самовыражение, а также критическая оценка представителей других субэтнических групп. Российские адыги считают, что культура адыгов, живущих в Турции, «отуречена», живущих в Сирии и Иордании - находится под сильным арабским влиянием. Зарубежные адыги, напротив, культуру и музыку адыгов, живущих на исторической родине, воспринимают как явно «обрусевшую». Задача искусствоведческой науки - обозначить и изучить общее и частное в этой сфере, не только определить характеристики, присущие каждому отдельному ареалу, но и объяснить, с одной стороны, существующие различия, а с другой - обозначить системные взаимосвязи внутри культуры.

Состояние изученности темы. Музыкальные различия в адыгских субкультурах всегда заметны и осознаваемы носителями фольклора. Собиратели адыгского фольклора практически с самого начала фиксации народной музыки стали указывать на субэтническую принадлежность различных версий (бжедугская, шапсугская, кабардинская и т.п.) Народные песни и инструментальные наигрыши адыгов. /Сост. В. Х. Барагунов, З. П. Кардангушев, под ред. Е. В. Гиппиуса. Т. I. - М., 1980; т. П. - М., 1981; Т. III. Ч. 1. - М., 1986; Т.III, Ч. П. - М., 1990.. Тем не менее, главными определяющими факторами зачастую выступали место записи и субэтническая принадлежность носителя. Mузыкально-стилистические и музыкально-этнографические различия или соответствия при этом не рассматривались. Исследователи адыгского песенного многоголосия также не выделяют стилистические субэтнические характеристики песнопения Ашхотов Б. Г. Традиционная адыгская песня-плач гъыбзэ. - Нальчик, 2002. Блаева Т. А. Традиционное песенное искусство адыгов: Дисс. на соискание ученой степени кандидата искусствоведения. (Рукопись). Архив КБИГИ.. Объективность существования такой позиции связана, во-первых, с начальным этапом изучения феномена адыгского многоголосия и, во-вторых, во многом угасшей формой традиции. При изучении адыгских музыкальных инструментов и исполняемой на них музыки указанные различия/соответствия упоминались вскользь и также не становились предметом специального рассмотрения.

До последнего времени в изучении адыгской музыкальной культуры использовался метод механического объединения разных, нередко нерядоположенных объектов и явлений. В процессе накопления базы данных подобная ситуация была естественной и оправданной. Новые научные данные и анализ современной культурной ситуации позволяют перевести изучение на новый методологический уровень, что и составляет главную научную проблему, решаемую в защищаемой диссертации. Ее реализация осуществляется в работе путем решения ряда отдельных важных теоретических вопросов. Необходимо конкретизировать и наполнить содержанием определение «инструментальная культура», выделить в ней ядро и периферию, статику и динамику, рассмотреть морфологию культуры, дать исчерпывающую характеристику ее компонентам, вскрыть их системные взаимосвязи. Исследование строится на материале западно-адыгской традиции. Это стало возможным благодаря серьезной поисковой деятельности автора. Представляя научному миру достоверный материал о музыкальных инструментах, инструментальной музыке, исполнительстве и традиционном культурном пространстве ареала, автор работы исходит из убеждения, что именно локализация традиционной инструментальной культуры адыгов позволяет сфокусировать исследование на поиске универсального и специфического, определить степень замкнутости и открытости культуры, транслирующей опыт прошлого современному поколению и одновременно адаптирующейся к новым социокультурным условиям.

До настоящего времени инструментальная культура не была в фокусе исследования. В музыкальной и исторической науке внимание было приковано к отдельным компонентам инструментальной культуры: изучались адыгские музыкальные инструменты и инструментальная музыка - преимущественно как объекты общеадыгского универсума. Все выводы и обобщения делались без оговорок на субэтнические особенности. В работах С. Я. Левина, Б. С. Кагазежева, Т. К. Шейблера, Ш. C. Шу, Ф. Ф. Хараевой и др. уточнялись, дополнялись и расширялись данные по музыкальным инструментам адыгов, их количеству, разновидностям, свойствам, форме, исполнительским характеристикам, условиям бытования в прошлом и настоящем. На стадии накопления данных обобщенные подходы были необходимы и оправданы. Они давали общее представление об адыгской инструментальной культуре, позволяли структурно выделить ее из других кавказских культур.

Однако чем больше фактологического материала накапливалось в музыкально-инструментальном адыговедении, тем очевиднее становилось то, что он неоднороден и может быть дифференцирован на основании различных признаков. Очевидные различия в музыкальных текстах, популярности тех или иных танцев, особенностях исполнения и т.д. имеют социально-экономические, историко-культурные и другие обоснования. На рубеже ХХ-ХХ1 вв. мы пришли к убеждению о необходимости принципиального изменения методологических подходов в изучении адыгской инструментальной традиции. Выделение той или иной субгруппы сопряжено с необходимостью рассмотрения комплекса причин, определяющих локализацию традиции. В этом случае локализация выступает своеобразным методологическим принципом, нацеленным на поиск сходного и различного в адыгских субкультурах, а также системообразующих связей изучаемого объекта.

В этномузыкологии устоялось членение традиционной инструментальной культуры на три основные компонента: музыкальные инструменты (материальные объекты культуры) - инструментальная музыка (аудиовизуальный текст) - исполнители (активные и пассивные носители традиции). Подобная структурная сетка является универсальной для всех инструментальных культур, однако, ее конкретное содержание всегда уникально. Наш научный поиск направлен в сторону адекватного отражения реальности и наиболее полного ее представления. В этой связи формула «музыкант - музыкальный инструмент - инструментальная музыка» не вмещает в себя то, что реально существует в инструментальной традиции. В конце ХХ в. это осознали и другие органологи. Они стали дополнять хрестоматийную триаду новыми составляющими. В частности, Ф. Хараева предложила включить в формулу понятие «традиции» (традиция как подсистема культуры) Хараева Ф. Ф. Традиционные музыкальные инструменты и инструментальная музыка адыгов. Диссертация на соискание ученой степени кандидата искусствоведения. - М., 2000.. И. Назина объединила искомую триаду с другими (оговорено нерядоположенными) компонентами - исполнительством и философией инструментализма Назина И. Д. О базисных концептах исследования традиционной музыкально-инструментальной культуры Беларуси //Вопросы инструментоведения. Вып. 5. Ч. 1. - СПб., 2004. - С.55-61..

Обобщенные исследования ХХ в. по адыгскому инструментализму принесли положительные результаты: был сформирован банк данных об адыгском музыкальном инструментарии прошлого и настоящего, накоплен обширный музыкальный материал, собраны воедино данные различных источников: экспедиционных, этнографических, исторических, архивных, литературных и других. Однако рассмотрение культуры только как замкнутой, самодостаточной, синхронно организованной системы порой приводило к искаженным представлениям о ней. Одно из них связано с равнополагающим включением в изучаемое пространство элементов прошлого и настоящего. Обнаружение общих элементов в пространстве нескольких веков однозначно приводило к выводам о преемственности традиции. Отсутствие какого-либо элемента в прошлом интерпретировалось как нововведение, отсутствие элемента в настоящем рассматривалось как определенного рода потеря, нарушение системной целостности. К примеру, полученные от этнофора определенного субэтноса сведения о бытовании в прошлом какого-либо музыкального инструмента посредством научных проводников (статей, книг, выступлений с докладами на семинарах, конференциях) возводилось в ранг общеадыгского явления и внедрялось в общественное сознание в качестве непреложного факта общеадыгской культурной характеристики. Название инструмента, принятое у одного субэтноса, могло автоматически переноситься в другую субэтническую культуру. Обнаруженные у одного субэтноса музыкальные инструменты представлялись от имени всех адыгов.

В противопоставлении внешнему окружению музыкальную культуру народа всегда стремятся рассматривать как нечто монолитное. Внутри культуры, в субэтнических взаимосвязях, напротив, подчеркиваются различия и специфические характеристики. Высказываемые историками и фольклористами предположения о том, что в прежние времена адыгская музыкальная культура по сравнению с ее современным состоянием обладала большей целостностью, не находит должной аргументации. Вероятно, субэтнические различия всегда оставались высоко значимыми внутри адыгской культуры. Но такие важные для раскрытия этих различий моменты, как сами музыкальные тексты, или музыкально-исторические, структурно-семантические, социо-психологические, системно-типологические, функциональные, информационные и др. аспекты инструментальной культуры, оставались в большой мере неизученными.

Только в работах самого последнего времени были сформулированы задачи локально-территориального и субэтнического изучения адыгской инструментальной традиции Соколова А. Н. К проблеме субэтнических стилей в инструментальной традиции западных адыгов //IV конгресс этнологов и антропологов России. - Нальчик, 20-23 сентября 2001. - С. 128-129. Соколова А. Н. Морфология адыгской музыкальной культуры //Научная мысль Кавказа. Научный и общественно-теоретический журнал. Приложение. № 14. - Ростов-на-Дону, 2004. - С. 200-211. Хараева Ф. Адыгская музыкальная диалектология (к постановке проблемы) //Проблемы национальной культуры на рубеже тысячелетий: поиски и решения. - Нальчик, 2001.. Предлагаемый опыт системно-типологического исследования позволяет «высветить» западно-адыгскую традицию и выделить достоверный материал, в сравнении с которым четче вырисовываются инструментальные традиции других субгрупп.

Объектом исследования является музыкально-иструментальная культура западных адыгов как более сохранившаяся, обнаруживающая глубокие взаимосвязи с архаическими истоками, и одновременно живая, находящаяся в состоянии зрелой активности.

Предмет исследования составляют факторы, формирующие системную организацию музыкально-инструментальной традиции западных адыгов.

Цель исследования - вскрыть и охарактеризовать внутренние связи между отдельными компонентами и подсистемами инструментальной культуры западных адыгов, разработать ее конфигурационную модель.

Для достижения цели необходимо решить следующие задачи:

Ш обосновать объективные предпосылки выделения инструментальной культуры западных адыгов из общеадыгской;

Ш выделить факторы, определяющие доминирование и экологичность инструментальной культуры западных адыгов;

Ш разработать структурную и содержательно-фигуративную схему адыгской инструментальной культуры;

Ш определить специфические характеристики музыкального инструментария, исполнительства и инструментальной музыки западных адыгов;

Ш определить общее и различное, существующие как внутри западно-адыгской, так и между ней и восточно-адыгской традицией;

Ш выработать общетеоретические подходы к изучению инструментальной культуры.

Гипотезы исследования. Мы предполагаем и постараемся доказать в диссертации, что инструментальная культура является важным объединяющим стержнем всей адыгской культуры. Выдвигая первую гипотезу, попытаемся предварительно объяснить необходимость ее решения. Адыги, как любой дисперсный этнос, опираются на те элементы культуры, которые способствуют их самосохранению, этнической идентичности и обеспечивают комфортное субкультурное взаимодействие. На фоне территориальной разъединенности, при отсутствии или слабой выраженности политических, социально-культурных связей, в результате специфического расселения в иноэтническом окружении именно инструментальная музыка стала выполнять важнейшую социально-консолидирующую роль. Лишенная вербально-языковых различий, она явно доминирует в этой функции над другими музыкальными стратами.

На примере инструментальной музыки адыгов - и здесь содержится вторая научная гипотеза - можно исследовать экологию культурных процессов в пределах расселения всего адыгского этноса. Инструментальная культура представляет собой огромное информационное поле, позволяющее понять, почему и каким образом формировались локально-территориальные виды и формы этнической культуры.

Третья исследовательская гипотеза касается системной организации, свойственной традиционному инструментализму западных адыгов. Как известно, культура достигает системного уровня тогда, когда в ней складываются устойчивые связи, музыкальные жанры обретают ясные и осознаваемые социально-бытовые функции, а музыкальные тексты - формульность и стабильность. Квитка К. Избранные труды в двух томах. Т. 2. - М., 1971. - С. 33. Инструментальная культура западных адыгов как часть общеадыгской музыкальной системы, в то же время может быть рассмотрена и как самостоятельная система с собственными, присущими ей значениями. К признакам, особые значения которых предстоит выяснить для подтверждения данной гипотезы, относятся устойчивые взаимосвязи между текстом (в данном случае, музыкально-инструментальными произведениями) и культурным контекстом, определяемым геоландшафтными, социально-политическими, историко-культурными, хозяйственно-производственными, исполнительскими, жанровыми, музыкально-стилевыми и другими факторами.

Теоретическая база исследования. Комплексный характер исследования определил необходимость обращения к широкому кругу научных дисциплин. Базовую основу работы составляют положения, определяющие культуру как структурированную целостность (Р. Бенедикт, Г. Гачев, М. Каган, А. Моль, Э. Маркарян, Э. Орлова, Н. Элиат). Важнейшими для нашей работы выступают понятия, связанные с морфологией и анатомией культуры (статика и динамика, ядро и периферия, мозаика, культурный канон и т. д). Теоретическую базу семиотического и информационного подходов составили труды А. Лосева, Ю. Лотмана, А. Моля, В. Топорава). В разработке философии и эстетики изучаемого объекта исследования основополагающее значение имели труды В. Гусева, И. Земцовского, Е. Назайкинского, В. Проппа, А. Сохора, Н. Шахназаровой. Установка на выведение мировоззренческих и ценностных координат из области контекстовых по отношению к музыкальному инструментарию, жанрам, исполнительству в область инспирирующих и продуцирующих связано с современными научными достижениями в области музыкальной культурологии и социологии искусства (Э. Алексеев, Е. Дуков, В. Медушевский, Л. Мельникас, А. Мерриам). Актуальными для нас являются положения об экологии музыкальной культуры и художественной картине мира.

В работе нашли отражение многие научные положения И. В. Мациевского. Теория «инструментализма», выведенная и обоснованная ученым, развивается нами в приложении к конкретному музыкальному и культурно-этнографическому материалу. Многоаспектность инструментального творчества исследуется по методикам, апробированным в трудах ученых-органологов петербургской инструментоведческой школы (Д. Абдулнасырова, Ю. Бойко, Н. Бояркин, Р. Зелинский, И. Мациевский, В. Свободов, А. Ромодин, И Чудинова). Теоретической основой ареального разделения музыкально-культурного массива служат труды К. Квитки, Е. Гиппиуса, Л. Мельникаса, В. Лапина, О. Пашиной.

Философские и социальные механизмы порождения адыгской музыкальной инструментальной культуры выведены на основе трудов Х. Казанова, З. Налоева, Э. Панеш, Р. Ханаху, О. Цветкова, А. Шадже. Значимыми для построения концепции исследования являются научные разыскания и открытия ученых-адыговедов М.-К. Азаматовой, М. Анзароковой, Б. Ашхотова, Б. Бгажнокова, А. Гутова, М. Джандар, А. Сиюховой, Г. Тхагапсовой, С. Хотко, М. Унароковой, Р. Унароковой, Ф. Хараевой.

Эмпирическая база исследования. Основой для диссертации стало полевое исследование музыки западных адыгов, проживающих в 40 аулах и районных центрах Республики Адыгея и Краснодарского края. В течение 25 лет мы не однажды бывали в каждом из них. За этот период собраны сотни записей от более чем ста исполнителей на пщынэ - адыгской диатонической гармоники. В учебных и практических целях велись нотные расшифровки фонозаписей инструментальной музыки, сделанных во второй половине ХХ в. Многие данные по музыкальным инструментам, способам их изготовления, поверьям и приметам, с ними связанными, обнародуются нами впервые. Кроме того, мы разыскали в Британской звукозаписывающей компании EMI (преемницы фирмы “Gramophon”) адыгские архивные звукозаписи 1911-1913 гг., что дало возможность провести сравнительный анализ музыкальных жанров и музыкальных текстов на протяжении почти ста лет.

Для сравнительного анализа использовались также нотные записи, опубликованные в сборниках адыгской народной музыки Г. Концевича Музыкальный фольклор адыгов в записях Г. М. Концевича /Сост. и ред. Ш. Шу. - Майкоп, 1997. - 328 с., А. Гребнева Адыгэ орэдхэр. Адыгейские (черкесские) народные песни и мелодии /Сост. и ред. А.Ф.Гребнев. - М.-Л.: Музгиз, 1941. - 220 с, В. Барагунова и З. Кардангушева Народные песни и инструментальные наигрыши адыгов /Сост. В. Х. Барагунов, З. П. Кардангушев, под. ред. Е. В. Гиппиуса. - М.: Сов. композитор. Т. 1, 1980. - 223 с.; Т. II, 1981. - 231 с.; Т. III, 1986, Ч. 1. - 264 с.; Т. III, 1990, Ч. II. - 487 с., К. Тлецерука Играет Ким Тлецерук. Обработки адыгейских танцевальных мелодий /Сост. А. Н. Соколова. - Майкоп: Качество, 2004. - 100 с.. Темпоральные границы исследования - прошедшее столетие.

В диссертации мы предлагаем рассматривать культуру как совокупность материальных и духовных предметов человеческой деятельности, как систему взаимодействий различных компонентов. В соответствии с современными культурологическими установками в музыкально-инструментальной культуре выделяются ядро и периферия, культурная статика и динамика. Их морфологические материальные и духовные составляющие находятся в непрерывном процессе отбора, сравнения, приятия и отторжения, обновления, потери одних элементов и приобретения других.

Новизна исследования. В диссертации представлен новый объект исследования, когнитивная новизна которого безусловна. Выделение западно-адыгской инструментальной традиции фактически является новым методом в отношении изучения адыгской музыкальной культуры. Локализация как метод нацелена, с одной стороны, на поиск системообразующих элементов, с другой - на выявление специфичного и общеадыгского. Нами определяются причины и параметры выделенности инструментальной культуры западных адыгов, ее музыкальные и экстрамузыкальные детерминанты.

В исследовании обосновывается тезис о неизбежности культурной адаптации адыгов, оставшихся в меньшинстве на исконной территории проживания, и одновременно о высокой степени «закрытости» культуры, позволяющей ей оставаться самой собой и выполнять новую для себя консолидирующую функцию в дисперсных условиях жизни этноса. Впервые на музыкальном материале автором исследуются как понятия и явления культурная статика и динамика, ядро и периферия. В характеристике адыгской музыкальной культуры мы используем два важных для нашего исследования понятия: «дизъюнктивность» и «пликативность» культуры. Первое связано с явлением разделения (разрывчатости) культурных процессов, имеющих общие истоки, и формированием новых культурных канонов. Второе - «пликативная культура» - определяет смешение элементов различных субкультур и образование на этой основе новой культурной формы. Понятие «пликативная культура» соотносимо как с культурой зарубежных адыгов (прежде всего, проживающих в Турции), так и с культурой западных адыгов (так называемых адыгейцев), у которых музыкально-стилевая основа инструментальной музыки имеет более общие черты, нежели специфические. В пределах России выделяются два жанрово-стилевых фольклорных канона - западный и восточный, каждый из которых является результатом взаимодействия основных типологических инвариантных свойств инструментальной музыки (инструментария, жанровой системы, ритмоинтонирования, формообразования, фактуры). Важнейшей научной инновацией становится опыт практического анализа взаимодействия между исполнителем и слушательской средой, исполнительским пространством и музыкальным текстом, вербальным и музыкальным компонентами художественного целого. В работе доказано, что инструментальная культура западных адыгов представляет собой своеобразное явление в общеадыгском и общекавказском ареале. Благодаря типологическому видению проблемы открывается возможность дальнейшего изучения инструментальных культур народов Северного Кавказа, в том числе и других адыгских субгрупп. Определение западно-адыгской инструментальной традиции как своеобразного культурного типа дает возможность выстроить ее модель. Она имеет имманентно-музыкальные и экстрамузыкальные характеристики, ее временные параметры - ХХ в. Последнее замечание весьма существенно, потому что именно в пределах ХХ в. адыгская инструментальная традиция стала фиксироваться в нотных и аудиовизуальных документах, что обеспечило возможность проверки и документального доказательства тех или иных модульных характеристик.

В работе представлены уникальные данные об адыгской гармонике и трещоткам, обнаруженные, систематизированные и обработанные автором.

Методологические основы. Отношение к инструментальной культуре адыгов как культурной системе основывается на признании ее в качестве структурной целостности и функциональной системности. При таком подходе инструментальная культура адыгов рассматривается нами как:

· структура и организация,

· функциональное образование,

· своеобразный «культурный текст».

Любая структура, с одной стороны, является расчлененной целостностью, с другой - обладает единством и цельностью, крепкими и одновременно гибкими взаимосвязями.

Системообразующими признаками адыгской инструментальной культуры являются упорядоченность, иерархичность (организационная взаимосвязь) и взаимообусловленность (информационная взаимосвязь). Для всех адыгов, таким образом, система инструментальной культуры обладает идентичными систеообразующими признаками.

Функционирование конкретного музыкального инструмента в качестве лидирующего является специфически-локальной характеристикой культуры. Установка на исследование функциональных образований обеспечивает осмысление и анализ самой практики социального взаимодействия доминантных и рецессивных, центральных и периферийных элементов культуры, их распределение между разными группами, информационные контакты по вертикали (в исторической диахронии) и горизонтали (в кросскультурных и субкультурных взаимосвязях). К примеру, для западных адыгов в ХХ в. традиционную инструментальную культуру стали представлять пщынэ - диатоническая гармоника (лидирующее музыкальное орудие) и пхачичи (пхъэк1ыч - адыгские трещотки, ансамблевый инструмент с доминирующей ритмической функцией), в то время как для восточных адыгов - хроматическая гармоника и доол (двухсторонний барабан).

В культурологии подобные различия обозначаются как «культурная система» и «культурная конфигурация». Последняя также является системой, представляемой и рассматриваемой в определенном ракурсе. «Если культурная система как упорядоченная совокупность культурных элементов является характеристикой универсальности рассматриваемого образования, то культурная конфигурация применительно к тому же объекту - это неповторимый способ связи его элементов, их уникальная композиция». Бенедикт Р. Образы культуры //Человек и социокультурная среда. Вып. 2. - М., 1992.

Рассматривая инструментальную культуру адыгов как культурную конфигурацию, мы выделяем структурно-информационную неповторимость каждого отдельного комплекса. Культурная конфигурация может быть составлена из одних и тех же или похожих элементов, сложившихся в неповторимую комбинацию. На макроуровне система адыгской инструментальной культуры едина для всех адыгов. В пределах этой системы выделим две культурные конфигурации. Одна связана с культурой адыгов, проживающих в России, другая - с зарубежными адыгами. Существенные различия наблюдаются между системами западных и восточных адыгов, между культурами равнинных и горных субэтносов.

Цель и задачи, поставленные в диссертации, обусловили выбор методологических подходов, их комплексный характер.

Функциональный подход позволяет высветить и обсудить вопросы бытования музыкальных инструментов, причин и условий их распространения в тех или иных территориальных образованиях и их взаимодействия друг с другом, бытования наигрышей (практического/бытового и ритуально-сакрального), половозрастного и социального статуса традиционных музыкантов в сравнительно-историческом срезе и др.

Информационный подход рассчитан на «считывание» культурного аспекта из каждого элемента системы, поиск «раскодированных» смыслов, спрятанных в исторической ретроспективе и в этнической ментальности. При этом сами смыслы заключены как в музыкальных инструментах, инструментальной музыке, так и в представлениях, поверьях, идеях, ценностях носителей традиции.

Использование системно-этнофонического метода, принятого в современной отечественной органологии, вводит в информационное поле культуры и обеспечивает понимание действия механизмов взаимообусловленности ее элементов. К примеру, имеющийся полутораоктавный диапазон гармоники в первой половине ХХ в. не использовался в полном объеме. Музыканты долгое время оставались под воздействием скрипичной и певческой традиций, в пределах которых «рабочим» диапазоном служили секста и септима. Формула И. Мациевского «инструмент А - музыка - инструмент Б» способствует пониманию того, как в культуру входит новый инструмент и как в нем «просвечивают» характеристики «старого» музыкального орудия.

Культурологический подход позволяет рассмотреть в инструментальной культуре адыгов степень ее замкнутости и открытости, порог «терпимости», за которым идет разрушение культуры. Признавая инструментальную культуру адыгов как этнообъединяющую часть адыгской культуры, мы должны расценивать ее в качестве гибкой системы, внутри которой по необходимости включаются /выключаются, рождаются /отмирают, группируются /перегруппируются отдельные элементы или даже подсистемы. Важнейшей методологической предпосылкой является для нас представление об экологичности инструментальной культуры, ее гармоническом равновесии, существующем как реализация законов самосохранения, адаптивности и эволюционирования Мельникас Л. Экология музыкальной культуры. - М., 2000..

Носителями адыгской культуры и многими исследователями признается факт глубокой сохранности и определенной «чистоты» западной традиции в сравнении с другими. Сопоставление с инструментальными культурами восточных и зарубежных адыгов становится важнейшим инструментом для выявления общего и единичного, универсального и специфического. Таким образом, мы рассматриваем инструментальную культуру западных адыгов как структуру и организацию, функциональное образование и культурный текст. Ее подсистемами являются компоненты, типы, формы и отрасли. Система и подсистемы взаимодействуют в рамках единства, иерархичности и культурных конфигураций. В изучении системы используются культурологический, функциональный, информационный подходы. Структурные компоненты системы исследованы на основе системно-этнофонического метода.

Теоретическая значимость исследования. В работе предложена структурная и функциональная модели инструментальной культуры западных адыгов, которые можно рассматривать в приложении к другим традициям - прежде всего, к материалу восточно-адыгской инструментальной культуры, но также и к материалу адыгских диаспор, осетин, абазин, абхазов, балкарцев, карачаевцев - всех тех, у кого инструментальная культура имеет высокий статус. Исследование открывает широкое поле для использования наработанных подходов в изучении музыкальных текстов, инструментария, исполнительских приемов, в определении места и роли народных музыкантов в системе этнических культур Северного Кавказа. Исследование дает ясное представление о том, что дальнейшее познание адыгской музыкальной культуры должно строиться на основе глубокого изучения автономно-параллельных субкультур - западной и восточной, российской и зарубежной.

Практическая значимость исследования. Работа одинаково важна для общего и специального музыкального образования. На ее основе читаются курсы «Адыгская художественная культура», «Адыгская традиционная музыкальная культура», «Адыгское народное музыкальное творчество», «Инструментальная культура адыгов», «Творчество адыгских композиторов». В музыкальных школах, училищах искусств и педагогических колледжах, на музыкально-педагогических факультетах университетов и в институтах искусств региона изучение музыкальных инструментов адыгов ведется по нашим монографиям и учебно-методическим пособиям. Два из них - «Пхачич - адыгские трещотки» и «Адыгская гармоника в контексте этнической музыкальной культуры» - были одобрены и рекомендованы в качестве учебно-методических пособий Министерством образования и науки Республики Адыгея. В течение 10 лет разрабатываемые нами научные положения используются в лекционной практике на курсах повышения квалификации учителей Республики Адыгея. В научно-публицистической и научно-популярной форме материалы диссертации опубликованы на страницах газет и журналов (всего около 150 публикаций). Они могут быть также использованы и в других областях гуманитарных знаний - в курсах истории, этнографии, филологии, языкознания, культурологии, социологии и др.

Результаты настоящего исследования дают понимание того, каким образом формируются доминирующие пласты культуры, как складывается музыкальная инструментальная традиция, как взаимодействуют между собой константные компоненты культуры. Это понимание важно для сравнения инструментальной культуры западных адыгов с культурами других народов Северного Кавказа.

Построение системы адыгской инструментальной культуры позволяет по-иному строить культурную политику в регионе: развивать те формы музицирования, которые свойственны традиции, способствовать возрождению и распространению присущего ей забытого инструментария, адекватно принимать нововведения, обеспечивающие адаптивность и саморазвитие культуры; стимулировать творчество композиторов в опоре на традиционные жанры и музыкальные формы.

На защиту выносятся следующие положения:

· Доминирование инструментальной музыки адыгов во многом определен социокультурной ситуацией этнической дисперсности. Инструментальная музыка адыгов является мощным этноинтегрирующим фактором, вокруг и благодаря которому сохраняются адыгство (в мировоззренческом понимании термина), традиции, обряды, костюмы, танцевальная культура, этикетные поведенческие нормы.

· Локализация западно-адыгской музыкально-инструментальной традиции имеет внешние (географические, социокультурные, этнографические) и скрытые, внутренние (имманентно-музыкальные) основания, связанные с наследуемыми песенными и инструментальными традициями.

· В западной традиции сложилась особая конфигурация культурных элементов, определившая ее отличительные характеристики, позволившая сохранить генетическое родство, не потерять самобытность и одновременно приспособиться к новым условиям жизни, наладить культурный диалог с окружающими этническими группами. Эту конфигурацию составили диатоническая гармоника (пщынэ), пхачич (трещотки), особая система жанров с лидирующим зафаком, характерные ритмические, звуковысотные, тембровые, фактурные и другие особенности.

Апробация работы. Основные положения диссертации апробировались на различного уровня научно-практических конференциях, научно-методических семинарах, симпозиумах, форумах этномузыкологов в Майкопе, Краснодаре, Ростове-на-Дону, Москве, Санкт-Петербурге, Астрахани, Казани, Будапеште (1997), Лондоне (1999, 2006), Рауланде (Норвегия, 2001), Эдинбурге (2002), Ганновере (2003), Вене (2003), Венеции (2004), Вильнюсе (2006), Абердине (Шотландия, 2006) и др. городах. Автор является постоянным участником «Благодатовских чтений» - регулярного форума органологов, проходящего в Санкт-Петербурге и «Дикаревских чтений» под эгидой научного центра «Кубанский казачий хор» (г. Краснодар), где апробируются новые идеи и положения. Отдельные разделы диссертации обсуждались на заседании сектора инструментоведения Российского института истории искусств.

Практические результаты исследования апробированы в Национальном музее Республики Адыгея, на учебных занятиях и лекционных курсах в Институте искусств Адыгейского государственного университета, Адыгейском республиканском колледже искусств, Институте повышения квалификации учителей г. Майкопа, в музыкальных учебных заведениях Краснодара и Краснодарского края, Нальчика, Ростова-на-Дону, Кирова. Материал диссертации, включая фактологические данные и принципы их обобщения, используется в учебно-педагогической работе во всей многоуровневой системе музыкального образования Северо-Кавказского региона - в республиках Адыгея, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Краснодарском крае.

По теме диссертации опубликовано более 100 работ в печатных и электронных изданиях Майкопа, Краснодара, Ростова-на-Дону, Москвы, Санкт-Петербурга, Еревана, Ганновера, Лондона, Вены и других городов - в том числе, в рекомендованных ВАК России изданиях «Музыкальная академия», «Научная мысль Кавказа», «Культурная жизнь Юга России». В качестве составителя и редактора диссертантом подготовлено 10 научных сборников, среди которых один посвящен проблемам изучения гармоники. Апробация основных положений диссертации отражена в рецензиях, напечатанных в республиканских газетах «Советская Адыгея», «Адыгэ макъ» - «Голос адыга» (на адыгейском языке), республиканском литературно-художественном и общественно-политическом журнале Союза писателей Адыгеи «Литературная Адыгея», российских изданиях «Музыкальное обозрение» и «Народник».

Диссертационная работа состоит из пяти глав, введения, заключения, списка литературы и приложения.

инструментальный музыка культура общеадыгский

Основное содержание работы

Во введении обоснована актуальность темы, определены предпосылки к ее постановке, рассмотрено состояние ее изученности; определены объект, предмет, цель, задачи и гипотезы; раскрыта научная новизна исследования; обозначены теоретическая и эмпирическая базы исследования; сформулированы методологические основы работы; раскрыты ее теоретическая и практическая значимость, изложены положения, выносимые на защиту, результаты их апробации и внедрения в практику.

В Главе 1 «Адыгская инструментальная культура как предмет науки» материал разделен на три параграфа. В 1.1 рассмотрена «История изучения музыкальных инструментов и инструментальной музыки адыгов». Она начиналась с описания музыкального инструментария, затем последовательного и планомерного его изучения на основе структурных, функциональных и др. методик. К началу ХХ1 в. сложилась благоприятная ситуация для исследования ареальных традиций адыгской инструментальной культуры. Всю историю изучения музыкальных инструментов и инструментальной музыки адыгов можно разделить на 4 этапа.

1 этап - описательный - составили отдельные наблюдения над музыкальными инструментами и инструментальной музыкой, сделанные путешественниками, торговцами, военачальниками, шпионами, дипломатами и др. Этот период датируется ХIII-ХIХ вв. Наиболее ценные данные оставили Тебу де Мариньи, К. Кох, Дж. Белл, Дж. Лонгворт, И. Ф. Бларамберг, Н. Витсен, Ян Потоцкий, Э. Спенсер, Ф. Ф. Торнау, Н. Ф. Дубровин. Европейские авторы называли увиденные музыкальные инструменты адыгов общеевропейскими терминами (скрипка, дудка, барабан и т. п.), в услышанной музыке искали аналогии с европейской культурой. Тем не менее, некоторые из них довольно точно и подробно описали и сами звуковые орудия, и музыку, на них исполняемую.

2 этап - этнографический. Музыканты, этнографы, историки, фольклористы начинают специально изучать музыкальные инструменты, их разновидности, формы, материал, способы существования в культуре и т. д. В течение почти 150 лет (с середины Х1Х в. до конца ХХ в. идет накопление данных по адыгским музыкальным инструментам, постоянно расширяется поле исследуемых территорий. Адыгские просветители Шора Ногмов и Хан-Гирей впервые на русском языке дали этнографическое описание адыгских ритуалов и обрядов с участием музыки. Шора Ногмов первым назвал две музыкальные специальности - керапьеш (вероятно, искаженное от камыляпш - дующий в камыль) и сринапшо (исполнитель на сырыне) и подробно описал гегуако - адыгских народных сказителей, певцов, танцоров, музыкантов Ногмов Ш. История адыхейского народа. - Нальчик, 1978.. Хан-Гирею принадлежит первая классификация адыгского инструментария Хан-Гирей. Записки о Черкесии. - Нальчик, 1978. - С. 116.. В ней значатся пять музыкальных инструментов - пшынэ (адыгская скрипка, смычковый хордофон), апепщын (щипковый хордофон), пщынэтарко (угловая арфа, щипковый хордофон), камыль (аэрофон).

3 этап - фольклористический. В 20-30-е гг. ХХ в. по просьбе адыгской творческой и партийной элиты в Адыгее осуществляется сбор и изучение фольклорного материала профессиональными музыкантами (В. Мессман, М. Гнесин, К Мацютин, Г. Концевич, А. Гребнев и др.) Результатом краткосрочных фольклорных экспедиций и кабинетной работы стали авторские сочинения, основанные на адыгских инструментальных и песенных мелодиях, а также нотации около ста инструментальных наигрышей и их вариантов. Г. М. Концевичем, А. Ф. Гребневым, А. П. Митрофановым были описаны основные музыкальные инструменты адыгов, дана обобщенная характеристика стиля инструментальной музыки, проведено жанровое разделение зафиксированных танцев Адыгэ орэдхэр. Адыгейские (черкесские) народные песни и мелодии /Сост. и ред. А.Ф.Гребнев - М.-Л.: Музгиз, 1941. - 210 с.; Митрофанов А. П. Музыкально-песенное творчество горцев Северного Кавказа. Сб. материалов. - Северо-Кавказский краевой горский НИИ. Т. 1. Машинопись, 1931. Государственный архив Ростовской области. Р. 4387. Оп. 1. Д. 30. - C. 74. . В русле фольклорных исследований были выполнены работы Ш. Шу, С. Левина, Б. Кагазежева. Ш. Шу принадлежит заслуга поиска забытых инструментов и их классификация по системе К. Верткова. Огромную работу фольклорист проделал по воссозданию забытых образцов и организации оркестра адыгских народных инструментов. С. Левин и Б. Кагазежев проделали значительную работу по описанию морфологических и эргологических характеристик традиционных музыкальных орудий.

Для обозначения 4 этапа в диссертации применен термин И. В. Мациевского - системно-этнофонический. Музыкальные инструменты и инструментальная музыка рассматриваются как компоненты единой системы в пределах единого мифологического и социально-исторического контекста. Только на этом этапе изучения впервые анализируются музыкальные тексты (Ф. Хараева, А. Соколова). В исследовании Ф. Хараевой феномен адыгской инструментальной традиции получает комплексную характеристику в совокупности всех ее составляющих и в объеме материала, охватывающего всю территорию проживания адыгов на Кавказе. Новым для отечественного этномузыкознания становится ракурс исследования, при котором проблемы традиционного исполнительства рассматриваются с культурно-исторических, социо-коммуникативных и социально-психологических позиций. И все же главным объектом изучения в ХХ в. оставались музыкальные инструменты. Из-за отсутствия нотных записей, полных расшифровок реально звучащей музыки ее серьезное изучение началось только в конце ХХ в. При этом изучаемые музыкальные тексты не всегда были вписаны в культурный контекст и не представительствовали «от лица» той или иной традиции.

Наука ХХ в. еще не могла в качестве объекта исследования выбрать адыгскую традиционную музыкально-инструментальную культуру. Основаниями для этого могли быть глубокие научные познания о законах построения и развития культуры вообще, содержательном компоненте инструментальной культуры, ее морфологии и онтологических характеристиках. Все эти проблемы в отечественной науке стали решаться только во второй половине ХХ в. - в основном на общетеоретическом уровне.

В разделе 1.2 «Инструментальная культура западных адыгов в системе адыгской музыкальной культуры» содержится материал, раскрывающий объективные условия и характер локализации западно-адыгской инструментальной традиции. Причиной ареального выделения служат: географический ландшафт, изменение пространства бытия культуры; политико-административная карта ХХ в.; хозяйственно-бытовой уклад жизни; специфика социокультурной ситуации, полиэтничность культурного пространства, сложившиеся на этом фоне идеалы и ценности; утверждение особого типа музыкального инструментария и ансамблевых сочетаний инструментов.

В ХХ в. у всех российских адыгов сложилась, по сути, новая система адыгской инструментальной культуры. Важнейшим внешним показателем перемен стала смена лидирующего музыкального орудия. Гармоника вытеснила старинные инструменты, обладающие иными тембрами и качественными характеристиками. Одновременно благодаря гармонике менялись жанры, стилевые характеристики музыки, условия бытования инструментов и инструментальной музыки, исполнительские формы и традиции.

В стремительном распространении гармоники также отразилась ситуация культурного перелома. В традиционной культуре Х1Х в. весомое место отводится сольно-бурдонным формам многоголосия. В ХХ в. в условиях их разрушения объективно возрастает роль инструментальной культуры. Появившаяся в ХХ в. новая песенная стилистика нарушала гармоническое единство всей системы и прямо или опосредованно влияла на инструментальную часть культуры. Как известно, песня во многом демонстрирует подлинное отношение к действительности, напрямую связанное с жизнью. В советское время это подлинное отношение было неугодно господствующей идеологии, и песню направили по другому руслу, сконцентрированному в соответствии с официальными рекомендациями. Она должна была соответствовать новому времени и веяниям: воспевать партию и комсомол, передавать дух борьбы на пути строительства новой жизни. Инструментальная музыка, напротив, в силу высокой степени обобщенного отражения реалий смогла «вынести» на своих плечах национальный багаж художественных образов, природного мелоса, национальной природы высказывания.

Инструментальная танцевальная музыка адыгов в советскую эпоху становится самой востребованной и адаптированной к новым условиям жизни. Вобрав в себя вековое интонационно-содержательное богатство песенного фольклора, она отражает изменившиеся условия жизни этноса в новом социокультурном пространстве, поскольку и в самом танцевальном искусстве, в подмножестве его функций произошли разительные перемены. Развлекательное и эстетическое уже не было на первом плане. Танец в ритуальном пространстве стал важнейшей формой и способом поддержания морально-этических норм адыгского общества, связанных с рыцарской моделью поведения и этикетом. Одновременно инструментальная музыка и танец становились способом консолидации дисперсного этноса.

Высокий статус инструментализма, наличие ярких художественных образцов являются основанием для того, чтобы считать инструментальную культуру самостоятельной системой, обладающей признаками целостности: сохранностью, способностью к регенерации, расширенному воспроизводству и самообновлению Мельникас Л. Экология музыкальной культуры. - М., 2000. - С. 42-46.. Каждый из обозначенных признаков получает в работе обоснование и характеристику.

Подытоживая представление традиционной инструментальной культуры в системе адыгской музыкальной культуры, необходимо подчеркнуть следующее:

· Традиционная инструментальная культура автономизирована и может быть выделена из адыгской музыкальной культуры как ее доминирующая, разветвленная, многожанровая, широкоохватная, в наибольшей степени востребованная часть. Это общее свойство западной и восточной традиций.

· Традиционная инструментальная культура западных адыгов в современном ее состоянии сформировалась на степной прикубанской территории и в условиях русско-адыгских взаимосвязей, что определило ее современные характеристики.

· Традиционная инструментальная культура западных адыгов в массиве всей адыгской инструментальной культуры имеет статус наиболее сохранной, специфической, устойчивой и упорядоченной системы. Определение константных музыкальных стилевых характеристик традиционной инструментальной музыки западных адыгов есть важнейшая операция, подготавливающая определение музыкально-стилевых характеристик всей адыгской инструментальной культуры.