История татаро-мусульманской общины советского Петрограда-Ленинграда (19171991 гг.) по материалам государственных и частных фотоархивов

Размещено на http://www.allbest.ru/

8

История татаро-мусульманской общины советского Петрограда-Ленинграда (19171991 гг.) по материалам государственных и частных фотоархивов

Ренат Беккин

History of Tatar-Muslims Community in Soviet PetrogradLeningrad (1917-1991) Based on Private and State Photo Archives

Renat I. Bekkin -- Institute for African Studies of the Russian Academy of Sciences (Moscow, Russia); School of History and Contemporary Studies at Sцdertцrn University (Sweden).

This article looks into the history of Muslim community of PetrogradLeningrad during the Soviet time. The author pays special attention to its little-known and understudied aspects by referring to a wide range of sources from oral memoirs to diary extracts. Of particular importance are photographic materials from state and private photo archives. The picture helps to provide a broader view of the history of Muslim community, both from the standpoint of a photographer and through the eyes of believers themselves. Special focus is made on the life of the two imam-khatibs of the Leningrad Cathedral Mosque: Yakub Halekov and Hafiz Mahmutov. The author examines how official and unofficial leaders and institutions governing TatarMuslim community in Leningrad and a number of towns in the Leningrad region emerged and worked. Some photographs coming from private archives often serve as a starting point for a broader study of forms of Islam in the Soviet Union.

Keywords: Leningrad Cathedral mosque, isem kushu, unofficial mullahs, janazah, Tatar section of Novo-Volkovo cemetery, imam-khatib.

Введение

В 1917 г. имамом-хатибомИмам-хатиб (араб. -- оратор, проповедник) -- здесь имам, выступающий в мече-ти (или молельне) во время пятничного намаза с проповедью. Ежедневные пяти-кратные молитвы в мечети в другие дни, как правило, ведут обычные имамы. Петроградской Соборной мечети стал известный мусульманский богослов Муса Джарулла Бигеев (1879-1949). Но в начале 1920-х он, занятый общественно-политическими делами, не имел возможности выполнять функции духовного главы мусульман Петрограда. В 1920 г. Бигеев приглашает в качестве имама-хатиба Якуба Камаловича Ха- лековаВ некоторых документах встречается следующее написание фамилии имама: Ха-ликов. Однако поскольку сам Якуб Кемалевич подписывался в основном как Ха- леков, в настоящей статье мы будем использовать этот вариант. (1887 -- после 1951). Ранее, в 1910-1917 гг., тот служил имамом в Вологде. В 1918 г. Халеков прибыл в Петроград и нанялся рабочим в «Восточный продовольственный магазин», затем поступил десятником в ассенизаторский обоз. На должность имама-хатиба Халекова рекомендовал Ибрагим Батырбаевич

Батырбаев, выполнявший функции казначея Мусульманского благотворительного общества и Комитета по постройке Соборной мечети в Санкт-Петербурге. Халеков к моменту назначения на должность имама был безработным и приходился Батырбае- ву зятем. Вместе с Халековым имамом работал Камалетдин Ба- сырович Басыров (1876 -- после 1931), проживавший в Детском Селе (с 1937 г. -- Пушкине). С 1920 по 1928 г. Басыров возглавлял мусульманский приход, размещавшийся по адресу Большая Московская ул., д. 1/3, несмотря на открытие Соборной мечети для верующих в 1913 г. Приход на Большой Московской функционировал до своего закрытия в 1928 г.

При мечети был организован приходской совет -- «двадцатка», которая несла ответственность за административно-хозяйственные вопросы, не входившие в компетенцию имамов.

К началу XX в., помимо Петербурга, в целом ряде городов Петербургской и Выборгской губерний (Кронштадте, Выборге, Луге и др.) действовали мусульманские мечети или молельни. Они, как правило, занимали одно или несколько помещений в доме состоятельного представителя общины, который нередко был ее неформальным лидером. Так было, например, в Луге, где мусульманская молельня до 1919 г. находилась в доме Валея (Вали) Ха- бибуловича Сапарова (ок. 1889-1919). В 1919 г. молельня подверглась нападению анархистов, а сам Валей Сапаров погиб, обороняя дом от грабителейВ настоящее время в бывшем доме Сапарова (ул. Урицкого, д. 54) располагается

дом детского творчества..

В архиве правнука Сапарова сохранились две фотографии, на которых изображен Валей Хабибуллович с женой и детьми. По свидетельству внука, его дед, известный ленинградский журналист Ариф Сапаров, ничего не рассказывал родным о своем отце. Коммунист по убеждениям, Ариф Сапаров предпочитал не распространяться о том, кем был Валей Сапаров, но фотографии, на которых тот запечатлен, к счастью, не уничтожил.

В другом городе под Ленинградом -- Кронштадте мечеть на Петербургской улице работала до 1927 г. В 1926 г. из Кронштадта выслали имама Мухамеда-Фатиха Загафарова (1884 -- ?) и трех членов приходского совета («двадцатки») мечети. 27 ноября 1927 г. мечеть выселили из занимаемого ей с 1870 г. дома, а доходы от проданного имущества были направлены в казну. Само двухэтажное здание мечети было утрачено в середине XX в.

К сожалению, вероятность отыскать какие-либо фотоматериалы, касающиеся религиозной жизни мусульман в городе-крепости до и после революции, крайне малы.

Большая часть фотоматериалов, относящихся к 1920-м гг., поступила к нам из семейных архивов наследников имамов Би- геева и Халекова, а также татарского журналиста Карима Муха- метшича Сагидова (1888-1939). Несколько фотографий этих лет представляют собой групповые снимки у Соборной мечети. Традиция делать групповые фотографии у мечети возникла едва ли не с момента закладки первого камня в ее основание в 1910 г. После открытия мечети в 1913 г. появляется немало снимков, на которых запечатлены прибывавшие в Петроград мусульмане. Наиболее известными являются фотографии «Дикой дивизии», прибывшей в конце августа 1917 г. в Петроград по приглашению мусульман столицы после предотвращения «корниловского выступления». До нашего времени дошли групповые фото у входа в мечеть, относящиеся к 1920-м, а также к 1960-1980-м гг.

Фото 1. Семья Урусовых. Слева направо: Утешева (дев. фам. Урусова) Махера Зяйнулловна; Урусов Ариф Изятуллович; Урусова Асьма Усмановна; Урусова Фаизя Зяйнулловна (1930 г.). Автор фото: неизвестен (из семейного архива Р.И. Беккина).

Практически отсутствуют фотографии, относящиеся к относящиеся к 1930-м гг. (Фото 1). В годы массовых репрессий и гонений на религию мало кто осмеливался фиксировать на пленку религиозные практики в городе, названном именем Ленина. Более того, фотографии, сделанные в прежние годы и содержавшие арабографичные надписи на обороте, нередко уничтожались самими обладателями фотоархивов. Так, нам не удалось отыскать ни одной фотографии имамов-хатибов Якуба Халекова и Кема- ля Басырова, арестованных в ночь с 15 на 16 февраля 1931 г. В эту ночь мусульманская община Ленинграда подверглась настоящему разгрому. Кроме Халекова и Басырова, было арестовано еще 25 человек, в том числе жена и дети М. Бигеева, члены «двадцатки» при Соборной мечети. Эти аресты были связаны с бегством в 1930 г. за границу Мусы БигееваФото самого Бигеева вместе с членами семьи уцелели в семейном архиве Бигее- вых..

Главными фигурантами дела были имамы Халеков и Басыров. В материалах дела говорилось следующее: «Эти муллы, группируя вокруг себя единомышленников националистической к-р. идеологии из активных прихожан мечети (членов 20-тки и торгашеский элемент, имеющий связи с татарской эмиграцией в Финляндии), маскируясь отправлением религиозных обрядов, занимались антисоветской агитацией»Обвинительное заключение по след. делу № 111999 по обвинению националисти-ческой контр-революционной группировки, возглавляемой муллами Халиковым Якубом (в оригинале опечатка: Якубой. -- РБ.) и Басыровым Кемалем, в пр.пр.ст. 58-4 УК. Л. 368-369 (Архив Центра «Возвращенные имена» при РНБ).. В этом же документе приводятся оценочные сведения о численности татаро-мусульманской общины Ленинграда в начале 1930-х: «В результате к-р. группировка при мечети завоевала себе такой авторитет, что на молебствование по праздникам в мечеть стекалось по 5-6 тысяч человек татарской колонии, что составляет 20--25 % общего числа последней»Там же. Л. 369.. Остается только выразить сожаление, что до нас не дошло ни одного снимка, запечатлевшего прихожан мечети в конце 1920-х -- начале 1930-х гг. К указанному периоду относится лишь несколько групповых постановочных фото перед центральным входом в мечеть (Фото 2). Как правило, такие фото делались по случаю приезда важных гостей.

Фото 2. Групповое фото у входа в Соборную мечеть (1926 г.). Автор съемки неизвестен (из семейного архива Э.В. Тисенко)

В вину арестованным ставились, помимо прочего, связи с татаро-мусульманской общиной Финляндии. Действительно, до начала 1930-х гг. советско-финская граница была фактически прозрачной, поэтому связь ленинградских татар с татарами, жившими в Финляндии, не прерываласьИзвестны случаи, когда в середине 1930-х гг. татарам удавалось переправлять сво-их родственников в Финляндию. Так, например, в 1935 г. бывший лидер мусуль-ман Териок в 1911-1916 гг. Зинетулла Ахсан Бёре смог перевести из СССР через советско-финскую границу свою мать Мерхаб Ибрагимову (1855-1941).. Предприниматели, поселившиеся в Финляндии еще до революции, помогали своим землякам- мишарям, жившим в Ленинграде. Так, одним из активных спонсоров Бигеева был проживавший с 1920 г. в Тампере Зинетулла Ахсан Бёре. Его тесть Кемалетдин Бедрятдинов, живший в Детском Селе и до революции специализировавшийся на мясной торговле, был среди арестованных в ночь с 15 на 16 февраля 1931 г.

Из 27 арестованных по «делу Бигеева» Постановлением Коллегии ОГПУ от 23 июля 1931 г. 23 человека были приговорены к разным срокам заключения. Жена Бигеева Асьма ханум и дети Ахмед, Мариам и Хинд были высланы из Ленинграда сроком на три годаОбвинительное заключение по след. делу № 111999... Л. 392-393..

Разгром руководства ленинградской мусульманской общины создал предпосылки для сворачивания религиозной активности в городе, однако мечеть продолжала функционировать до 1940 г.

Татарское кладбище в Волковой деревне как центр религиозной активности мусульман Ленинграда в 1940-- 1950-е гг.

Недоступными для нас оказались и фотографии, относящиеся к периоду блокады Ленинграда. Некоторые мусульмане были эвакуированы. В эти годы ушли из жизни последние представители дореволюционной мусульманской интеллигенции. Одним из последних был погибший в первую блокадную зиму 1941--1942 гг. Исмаил Номанович Леманов (1871--1942), бывший редактор газеты «Миллят», издававшейся в 1913--1915 гг. в Петербурге мусульманской группой депутатов Государственной думы IV созыва.

Татарское кладбище в Волковой деревне находилось тогда на городской окраине, и для людей, проживавших в других районах, было настоящим подвигом доставить тело умершего к месту последнего упокоения. Но сделать этому самому было надежнее и достойнее для памяти покойного, чем доверять дело похоронной команде. Мало кому удавалось соблюсти мусульманский обряд и предать тело земле в день смерти до захода солнца. Всех умерших хоронили в братской могиле. Чтобы похоронить человека в отдельной могиле, родственники умершего отдавали золото и другие драгоценности или обменивали золото на хлеб и расплачивались хлебом с теми, кто предавал тело земле. Так, моя бабушка похоронила свою мать на Татарском участке Ново-Волковского кладбища, оплатив работу частных могильщиков буханкой хлеба и золотыми украшениями. На могиле устанавливалась небольшая палка или доска, к которой проволокой была прикреплена дощечка или картонка с фамилией, именем и отчеством и датами жизни. Уже к концу войны многие могилы блокадного времени оказались утраченными. Немало индивидуальных могил было вырыто с нарушением санитарных норм, на глубине меньше требуемых 80 см от поверхности земли. Поэтому впоследствии на городских кладбищах, включая Ново-Волковское, производились перезахоронения, и установить место упокоения близкого человека для многих выживших блокадников уже не представлялось возможнымЯров С.В. Повседневная жизнь блокадного Ленинграда. М.: Молодая гвардия, 2013. С. 186..

После окончания войны в Ленинград прибыли новые жители, состав татаро-мусульманской общины города вновь обновился, как это уже было после Октябрьской революции, то есть при жизни одного поколения. Некоторым прежним жителям, вернувшимся из эвакуации или с фронта, пришлось поменять свое место жительства, так как их квартиры были заняты другими жильцами. Так, например, случилось и с моей бабушкой, которая до войны и в первые годы блокады до эвакуации жила в коммунальной квартире на улице Марата в районе Пяти углов -- месте компактного проживания татар-мишарей в начале XX в.

Несмотря на некоторые послабления, сделанные Сталиным в отношении религии в годы войны, они практически не затронули ислам. Возобновившиеся после войны ходатайства об открытии для верующих Ленинградской Соборной мечети так и не были удовлетворены. Мусульмане были вынуждены собираться для проведения пятничных и праздничных намазов на Татарском участке Ново-Волковского кладбища.

Татарский участок Ново-Волковского кладбища -- одно из старейших сохранившихся мусульманских кладбищ в Европе. Оно было основано в 1826 г. в ответ на ходатайство военного ахунаАхун -- духовное звание мусульманского богослова. В ряде регионов Российской империи ахун являлся главой мусульманского духовенства. Отдельного гвардейского корпуса Д. Хантемирова: под мусульманское кладбище был выделен участок в две десятины земли на берегу реки Волковки в районе Волковой деревни -- в трех верстах от города. Очевидно, главной причиной выбора этого места было то, что при Екатерине II здесь компактно хоронили турецких военнопленных, проживавших неподалеку от Волковой деревни.

После Октябрьской революции Татарское кладбище продолжало служить местом упокоения татар и представителей других народов, исповедующих ислам. Со временем здесь все чаще стали появляться могилы людей, которых можно назвать мусульманами лишь в силу этнической принадлежности. Но определенные правила погребения по мусульманскому обряду соблюдались и здесь: так, мертвых, как правило, хоронили в саване, без гроба. Это подтверждают имеющиеся в нашем распоряжении фотографии из государственных и частных архивов, относящиеся к 19501980-м гг.

После закрытия для верующих мечети в 1940 г. значение Ново-Волковского кладбища в жизни мусульман возросло. Кладбище стало местом проведения пятничных намазов, собиравших по несколько сотен человек. Иными словами, мусульмане вернулись к ситуации столетней давности -- когда еще не была построена Соборная мечеть. Сюда приезжали верующие со всего Ленинграда и из ближайших пригородов.

После войны кладбище продолжало служить местом проведения пятничных намазов. Во время праздников Курбан-байрам и Ураза- байрам на кладбище собиралось 7--8 тыс. человекТагирджанова А.Н. В костеле мог бы звучать азан...//История Петербурга. 2008. № 2 (42). С. 53-60.. В нашем распоряжении имеются несколько фотографий, сделанных ленинградским фотографом, сотрудником Государственного музея истории религии и атеизма АН СССР Д.И. Исхаковым в 1954 г. на Татарском кладбище (Фото 3). На фотографиях мы видим группы верующих во время праздничного и пятничного намазов, по большей части пожилые мужчины и женщины. На одном из снимков, относящихся к 1954 г., запечатлен джаназа-намаз (погребальная молитва). Примечательно, что на этом снимке немало женщин (около одной трети от общего числа), которые располагаются на заднем плане -- за мужчинами.

Фото 3. Г.Н. Исаев с прихожанами на праздничном намазе на Татарском участке Ново-Волковского кладбища, 1956 г. Автор съемки неизвестен (из семейного архива М.Х. Махмутовой).

В 1964 г. Татарский участок Ново-Волковского кладбища был частично законсервирован. Однако каждый год на кладбище появлялись новые захоронения -- нередко на месте бесхозных старых.

Другим старым мусульманским кладбищам на территории, административно относящейся в наши дни к Санкт-Петербургу или Ленинградской области, не так «повезло». К 1917 г. мусульманские кладбища (участки) существовали в следующих населенных пунктах, входящих ныне в состав Санкт-Петербурга или Ленинградской области: Любани (с сер. ХУШ в.), Царском Селе (с 1820-х гг.), Кронштадте (с сер. XIX в.), Гатчине (с 1851 г.), Луге (с нач. XX в.), Петергофе (с нач. XX в.), Тосно (с 1905 г.), Новой Ладоге (с 1906 г.), Выборге (с 1911 г.), Териоках (с 1916 г.)Подробнее об этом см.: Беккин Р.И. Забытые мусульманские кладбища в окрест-ностях Петербурга//История Петербурга. 2014. № 1. С. 81-85.. К середине прошлого столетия большая часть этих кладбищ была безвозвратно утрачена. Так, например, по свидетельству лужского старожила Борислава Брониславовича Таканаева, мусульманское кладбище в Луге было практически полностью разрушено во время войны, так как здесь стояли немцы и велись активные боевые действияПМА (полевые материалы автора). Интервью с Б.Б. Таканаевым, 10.08.2015.. Однако находящееся рядом еврейское кладбище уцелело. Это, на наш взгляд, объясняется тем, что надмогильные памятники татар были из недолговечного материала. Иногда ими служили лишь небольшие деревянные знаки над холмиками. Некоторые из холмиков уцелели до наших дней, но местные старожилы не смогли помочь мне с идентификацией этих захоронений. Памятники на могилах начала XX в. принадлежат представителям семьи Таканаевых, но они не дореволюционные, а новые, относящиеся к 1960-м гг. и установленные самим Б.Б. ТаканаевымСохранились фотографии этих памятников, сделанные самим Таканаевым..

Некоторые мусульманские некрополи исчезли еще до войны. Так, магометанское кладбище в Царском Селе, возникшее примерно в то же время, что и Татарское в Петербурге, было утрачено по вине самих мусульман. По свидетельству чиновников Дворцового управления, в ведении которого находилось азанское кладбище, магометанский участок уже в 1909 г. был в плачевном состоянииО ходатайстве проживающих в Царском Селе магометан о прирезке земли для рас-ширения магометанского кладбища // РГИА. Ф. 487. Оп. 4. Д. 686. Л. 8об..

Мусульмане Ленинграда во второй половине XX в.

Первое послевоенное десятилетие было временем консолидации мусульманской общины Ленинграда. Борьба за возвращение мечети объединила мусульман города, среди которых, как уже отмечалось, были как старожилы, так и люди, прибывшие в Ленинград после войны.

Выше мы упоминали о фотографиях, на которых запечатлен пятничный и праздничный намаз на Татарском участке НовоВолковского кладбища в 1954 г. На нескольких фото представлены мужчины и женщины среднего и пожилого возраста. И мужчины, и женщины одеты однотипно: мужчины в темных пальто, женщины в длинных юбках и кофтах. Среди мужских головных уборов встречаются шляпы, тюбетейки, папахи, кепки.

Важнейшим для истории мусульманской общины Ленинграда и Ленинградской области стал 1956 г. В этом году вновь была открыта для богослужений Соборная мечеть. Существует легенда, что это произошло после того, как премьер-министр Индии Джа- вахарлар Неру, посетивший Ленинград в июне 1955 г., захотел побывать в мечети, а она оказалась закрытаКак Смольный Джавахарлала Неру перехитрил//Вечерний Петербург. 2010. №185 (25454). 15 марта. С. 9..

Даже если это только красивая история и Неру здесь ни при чем, именно благодаря высоким гостям из стран Востока мечеть снова была открыта для верующих. В программу прибывавших в Ленинград с визитом делегаций из мусульманских стран, как правило, всегда входил пункт «Посещение Ленинградской Соборной мечети». На дошедших до нас в большом количестве снимках запечатлено посещение мечети президентом Индонезии А. Сукарно (в августе 1956 г. и в июне 1961 г.), президентом Г.А. Насером (в мае 1958 г.), делегациями из Индии, Ливана, Пакистана и других стран.

Неслучайно официальные снимки составляют значительную часть фотографий, относящихся к 1950-1970-м гг. На них изображены имамы-хатибы мечети Габдулбари Низамутдинович Исаев (1907-1983) и Хафиз Валиевич Махмутов (1937-2006), члены «двадцатки» при мечети вместе с иностранными гостями.

Очевидно, что официальные фотографии, на которых мусульманская община представлена в выгодном для советского руководства города и страны свете, не могут в полной мере служить иллюстрацией религиозной жизни мусульман Ленинграда в послевоенное время. Однако в качестве дополнения к дневникам и отчетам имамов Ленинградской Соборной мечети они являются важным источником для понимания того, что происходило в руководстве общиной.

В большей степени нас интересовали снимки, на которых запечатлены мусульманские обряды: имянаречение (исем кушу), бракосочетание (никах), погребальный цикл и др., проводимые по инициативе ленинградцев-мусульман. Среди представленных на имеющихся в нашем распоряжении снимках обрядов преобладает погребальный. Реже встречаются фотографии, на которых зафиксированы обряды имянаречения и бракосочетания. Это объясняется тем, что данные обряды касались в основном молодежи, которая в своей массе была уже далека от исламских традицийПо данным, приводимым Г.В. Старовойтовой, в послевоенное время традиционный похоронный обряд был наиболее часто соблюдаемым мусульманским обрядом даже в городской среде, его придерживались 67-73% татар (полностью или частично) (Ста-ровойтова Г.В. Этническая группа в современном советском городе // Социологиче-ские очерки/под ред. К.В. Чистова. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1987. С. 117-118)..

Несмотря на то, что согласно мусульманской традиции не принято фотографировать похороны, до нас из семейных архивов дошли фотографии, на которых отражены сюжеты, связанные со смертью и погребальным обрядом. Можно выделить несколько сюжетов: (1) джаназа-намаз -- как во дворе мечети в Ленинграде, так и непосредственно на самом кладбище (гг. Ленинград, Луга); (2) фото людей у постели умершего (г. Ленинград); (3) фотографии людей у могилы (г. Луга) или фото надмогильных памятников (гг. Луга, Гатчина). Если первая группа фотографий имеет репортерский характер и сделана, как правило, профессиональными фотографами, то во второй и третьей группах снимки большей частью любительские и являются уникальным документальным свидетельством, отражающим особенности исламского похоронно-поминального цикла.

Как отмечает исследователь истории татарской общины г. Москвы М. Сафаров, в семейных архивах московских татар можно нередко обнаружить изображения умершего человека в гробуСафаров М. Ислам в советской Москве [Лекция] [http://islamoved.ru/2016/video- lektsii-marata-safarova-islam-v-sovetskoj-moskve/, доступ от 5.04.2016].. Нам не приходилось встречать подобных фотографий в Петербурге и Ленинградской области -- за исключением одного снимка, где группа людей стоит над телом умершей женщины, завернутым в саван. На обороте имеется надпись на татарском: «Бар вафатын да белмэдек кадэр генэ, Инде кочаклап жыгылабыз ка- бер [гэ] генэ» 1939 нче ел, 24 нче сентябрь»«Не знали о ее кончине [до сих пор]. Теперь осталось только упасть на могилу и обнять ее» 1939, 24 сентября (перевод с татарского А.М. Ахунова)..

Фотоматериалы, запечатлевшие фрагменты жизни мусульманских общин в Ленинградской области, представляют для нас особый интерес по причине их немногочисленности. В целом ряде городов области в советское время действовали неофициальные (внемечетные) муллы. Наиболее известным из них был Муту- гулла Гайнулович Хамитов (1897--1972), проживавший в Гатчине. Внемечетный мулла, как правило, был человеком, успевшим получить начальное или среднее религиозное образование (в основном, в Поволжье или на Урале). Особое значение деятельность неофициальных мулл приобрела после закрытия мечети в 1940 г., но и после 1956 г. они продолжали свою работу, помогая имамам, работавшим при Соборной мечети, в проведении религиозных обрядов как на территории области, так и в самом Ленинграде. Однако теперь им приходилось выстраивать отношения не только со светскими властями, но и с официальным духовенством.

Фото 4. Семья Латыповых у могилы Марьям апа Латыповой. Крайний справа -- М.Г. Хамитов (г. Гатчина, Ленинградская обл., 1966 г.). Автор съемки неизвестен (из семейного архива Р.М. Ермолаевой)

К сфере деятельности внемечетных мулл относилось проведение таких обрядов, как имянаречение, никах, похоронный. Неофициальные муллы также участвовали в проведении маджлисовМаджлис -- здесь религиозное собрание, связанное с исполнением определенных религиозных обрядов., собирали садакуСадака -- добровольная милостыня в исламе. Как правило, садака была платой, получаемой неофициальным муллой от верующих за совершение обряда.. Власти, как правило, знали о деятельности неофициального муллы и даже взаимодействовали с ним как с представителем верующих.

Мутугулла Хамитов выполнял не только локальную функцию, но и был фактически неформальным лидером мусульман Ленинграда. По свидетельству петербургского краеведа Д.А. Аминова, Хамитов в послевоенные годы -- вплоть до открытия Соборной мечети в 1956 г. -- проводил пятничные намазы на Татарском участке Ново-Волковского кладбищаАминов Д.А. Татары в Санкт-Петербурге: Ист. очерк. СПб.: Альд, 1994.. Это подтверждают фотографии из фондов Государственного музея истории религии и частных архивов, в том числе дочери Мутугуллы Хамитова. После 1956 г. Хамитов продолжал выполнять функции внемечетного муллы в Гатчине и ее окрестностях (Фото 4). При этом он также приглашался на официальные мероприятия (в том числе, связанные с визитом иностранных делегаций), о чем свидетельствуют фотоматериалы из государственных и частных архивов.

В частных архивах нам удалось найти несколько фотографий другого неофициального муллы в 1940--1960-е гг. -- Ганея Фаз- лулловича Татукова (1892-1969), жившего в городе Луга. На двух снимках Татуков запечатлен вместе с родными, на трех других присутствует при исполнении погребального обряда на мусульманском кладбище Луги.

В 1960-е гг. поколение имамов, получивших до революции богословское образование, стало уходить. Но это не значит, что неофициальные муллы исчезли. Некоторые представители официального духовенства имели в прошлом опыт работы неофициальными духовными лидерами, например, Габдулбари Низамутдинович Исаев, имам-хатиб Ленинградской Соборной мечети (1956-1971). В 1930-е гг. Исаев был неофициальным муллой в Киргизии, куда он переехал, скрываясь от репрессий. На одной из фотографий из частного архива, относящихся предположительно к 1955 г., Исаев изображен во время намаза на Татарском участке Ново-Волковского кладбища. Этот уникальный снимок зафиксировал момент, когда Исаев уже был назначен имамом, но сама мечеть еще не была передана верующим (это произошло в самом конце года).

История ленинградской мусульманской общины знает и обратный пример, когда официальный имам перешел в разряд неофициальных. Уже упоминавшийся выше имам-хатиб Якуб Халеков после своего освобождения в 1937 г. жил сначала в Ташкенте, а затем, в конце 1940-х гг., в Орехове-Зуеве под Москвой, где выполнял функции неофициального муллы среди своих земляков -- татар-мишарейПМА. Интервью с Г.А. Баутдиновым, 24.10.2015..

Пример Халекова не является уникальным для истории мусульманской общины Ленинграда. С конца 1970-х гг. и вплоть до своей смерти в 2006 г. неофициальным муллой был бывший имам-ха- тиб Ленинградской соборной мечети Хафиз Валиевич Махмутов.

Хафиз Махмутов -- мулла-диссидент в городе Ленина

Махмутов -- по-своему трагическая фигура среди мусульманских духовных лидеров советского времени. Его пример интересен не только тем, что он из официальных имамов перешел в разряд неофициальных. Махмутов к началу 1980-х гг. фактически стал диссидентом, жестким критиком советской политики по отношению к мусульманам.

Фото 5. Будущий имам-хатиб Ленинградской Соборной мечети Хафиз Махмутов , пер. пол. 1960-х. Автор съемки неизвестен (из семейного архива М.Х. Махмутовой).

Хафиз Махмутов стал имам-хатибом Ленинградской соборной мечети в 1972 г. в возрасте 37 лет, а в 1977 г. был отстранен от занимаемой должности своим предшественником, а в то время -- председателем Духовного управления мусульман Европейской России и Сибири (ДУМЕС) Г.Н. Исаевым. Одной из причин послужил личный конфликт между Махмутовым и Исаевым. При избрании последнего муфтием ДУМЕС в 1975 г. Махмутов голосовал против его кандидатуры, считая Исаева недостойным этого высокого и ответственного поста«Совет (Совет по делам религий. -- Р.Б.) и КГБ в конце 1975 г. проводят в Уфе пле-нум ДУМЕС, где протаскивают на должность муфтия «своего человека» Исаева Бария. Я выразил протест против нарушения ст. 52 Конституции СССР (о свобо-де совести и отделении церкви от государства -- Р.Б.) и вмешательства в церков-ные дела и впал в их немилость» (Автобиография Х.В. Махмутова. Л. 5//Семей- ный архив М.Х. Махмутовой)..

Дошедшие до нас фотографии ничего не скажут об этом конфликте между двумя имамами. Но это лишь на первый взгляд. Малочисленность или даже отсутствие (по нашим сведениям) фотографий, на которых Исаев и Махмутов изображены вместе, о многом говорит. Между тем, по дневникам Махмутова известно, что он часто встречался с Исаевым, в том числе и в Ленинграде, когда последний уже работал председателем ДУМЕС.

Этот конфликт можно рассматривать и как конфликт двух поколений мусульманских духовных лидеров. Родившийся в 1907 г. Исаев не имел высшего религиозного образования, но успел закончить медресе в деревне Тюлюганово Бирского кантона БАССР в 1926 г. Махмутов же, родившийся в 1937 г., стал одним из наиболее образованных молодых имамов в 1960-е гг. (Фото 5). Иными словами, Исаев и Махмутов были людьми, сформировавшимися в различные эпохи, имевшими разное образование и несовпадающее представление о соответствующем шариату кодексе поведения духовного лидера в условиях атеистического государства. То, что выглядело привычным в глазах Исаева (общение с куратором из «органов» и т.п.), Махмутову казалось аморальнымДневник Х.В. Махмутова. Ноябрь 1975 г. Л. 2//Семейный архив М.Х. Махмутовой..