Животные в традиционном мировоззрении вепсов (опыт реконструкции)

Размещено на http://www.allbest.ru/

ЖИВОТНЫЕ В ТРАДИЦИОННОМ МИРОВОЗРЕНИИ ВЕПСОВ

(ОПЫТ РЕКОНСТРУКЦИИ)

Специальность 07.00.07 - этнография, этнология, антропология

Автореферат на соискание ученой степени

доктора исторических наук

ВИНОКУРОВА ИРИНА ЮРЬЕВНА

Санкт-Петербург-2007

Работа выполнена в секторе этнологии Института языка, литературы и истории Карельского научного центра Российской Академии наук

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Бернштам Татьяна Александровна

доктор исторических наук, профессор

Пименов Владимир Владимирович

доктор исторических наук,

Разумова Ирина Алексеевна

Ведущая организация Российский этнографический музей

Защита состоится 6 ноября 2007 года в 14 часов на заседании Диссертационного совета Д 002.123.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Музее антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера) РАН по адресу: 199034. Санкт-Петербург, Университетская наб. 3.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера) РАН.

Автореферат разослан ««2007 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета

кандидат исторических наук А.И. Терюков

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. В мировоззрении и сакральных сторонах жизнедеятельности всех народов роль животных удивительно многогранна: тотемизм, природно-хозяйственный и социально-религиозный культы, магия и связанные с нею суеверия и т.д., приписывающие разным представителям фауны свои «сверхъестественные» места в космоприродном мире и особую связь с человеком. Этот диапазон присущ и мифолого-религиозной традиции вепсов. Уже при беглом знакомстве с различными сферами их традиционной культуры обращает на себя внимание вездесущность и обилие зооморфных образов. Они входят в представления о пространстве и времени, в воззрения на природу и болезни, демонологию; пронизывают обрядовую, изобразительную и вербальную системы; отражаются в номенклатуре физических, эмоциональных, интеллектуальных и прочих свойств людей, в этнонимии. Одно это перечисление свидетельствует о важности выявления и исследования вепсских народных представлений о животном мире, которое никогда не предпринималось в отечественной и зарубежной науке. Образующие особый фрагмент традиционного мировоззрения вепсов, эти представления позволяют существенно продвинуться в деле его изучения, осмыслить так называемый «зоологический код» вепсской культуры.

В научной литературе традиционное мировоззрение обычно определяют как сложившуюся еще в эпоху господства мифопоэтического мышления систему взглядов народа на мир и на место в нем человека, которая эволюционировала, изменялась, но в общих чертах продолжает сохраняться вплоть до настоящего времени Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Пространство и время. Вещный мир. Новосибирск, 1988, с. 6.. Сфера традиционного мировоззрения является одной из важнейших этнических характеристик, без которой невозможно составить представление об этносе в целом, его этнической истории, менталитете, образе жизни, специфике культуры.

Однако исследование традиционного мировоззрения крайне необходимо не только с чисто научной точки зрения. Оно имеет большое значение и для современной жизни народов, особенно малочисленных и малоизученных, каковыми являются вепсы, поскольку условием их этнического выживания и консолидации являются как сохранение и развитие языка, так и знания о своем культурном наследии, способствующие повышению этнического самосознания. Кроме того, из опыта мировой культуры мы знаем, что мифология всегда была неисчерпаемым родником для развития профессиональных форм искусства. В настоящее время, когда вепсская литература и поэзия делают первые успехи, благоприятную роль в их дальнейшем развитии, а также в зарождении театрального искусства, может сыграть обращение к архаическим традициям.

Знакомство с мифологическим наследием способствует также выработке культурного идентитета народа и его различению в разноцветном мире этносов. Один из пунктов в решении этой проблемы включает работу по созданию национальной символики и эмблематики. Об их назревшей необходимости говорят, в частности, многие эпизоды из вепсского национального движения.

Цель и задачи исследования. Актуальность выбранной темы, ее непознанность определили цель и задачи данной работы. Цель исследования - реконструкция вепсских традиционных представлений о животных, которые в течение столетий передавались от поколения к поколению и до сих пор пронизывают все сферы народной культуры. При этом под традиционным представлением, составляющим основную таксономическую единицу нашего исследования, будет пониматься ментальная конструкция, являющаяся достоянием коллективного (общественного) сознания. Предполагается выявить общую систему взглядов народа на животный мир, а также воззрения, связанные с отдельными его видами. Итогом работы должно стать построение своеобразной «вепсской галереи животного мира» из наиболее характерных для этнического мировоззрения диких и домашних особей, разделенных по иерархическому принципу - культовые / не культовые.

Обозначенная цель исследования предполагает решение следующих конкретных задач:

· воссоздание народной зоологической классификации вепсов, включающее определение «классов», групп и подгрупп животных Понятие «класс» в русском языке многозначно. В диссертации под этим термином понимается объединение животных, имеющих какие-нибудь общие признаки. Термин группа употребляется в двух значениях: как синоним класса или, при необходимости большей дробности, как его подразделение. Подгруппа - часть группы., а также основных критериев их выделения;

· рассмотрение религиозно-магических истоков и идей, лежащих в основе зооморфных культов;

· выявление негативных представлений и обрядов в культах животных тотемистического, промыслового и скотоводческого круга и, по возможности, причин их появления.

Задачи рассматриваются в многоплановой исторической ретроспективе (социально-хозяйственной, этнокультурной, межэтнической), поскольку в течение своего многовекового существования зоо-орнито-эндоморфные представления и культы, несмотря на свою относительную устойчивость, подвергались различным трансформациям.

В исследовании учитывается локальная специфика того или иного представления, а именно факт его наличия (в любых разновидностях) или отсутствия в отдельных очагах вепсского расселения. Ареальный ракурс расширяет возможности семантизации фрагментарных представлений, а также помогает в определении их особенностей у локальных групп вепсского народа.

Историография и источники по исследуемой проблеме. Мир фауны в традиционных представлениях вепсов никогда не был предметом научного исследования, поэтому крайне важны методические и источниковедческие инструменты, от которых зависят результаты нашей работы.

«Мифологическая картина мира», частью которой являются и животные, отражается не только, а у иных народов и не столько в мифологических сказаниях, сколько в других «слагаемых» культуры. Поэтому необходимо учитывать все ее проявления, связанные с миром (или образами) животных. Это касается и источников, и историографии.

В отличие от многих финно-угорских народов, вепсы стали объектом научного изучения сравнительно поздно - только во второй половине XIX в., через много лет после «открытия» их А.М. Шегреном в 1824 г., когда вепсская культура уже подверглась значительному «обрусению» и городскому воздействию, а многие ее самобытные явления и даже целые области навсегда ушли в прошлое. Так, у вепсов не зафиксированы космогонические мифы, широко известные у других финно-угорских народов, в частности, о водоплавающей птице, ныряющей за землей на дно океана, и о творении мира из яйца, снесенного птицей. Нет у них и этиологических мифов, рассказывающих об особенностях поведения и облика животных, и мы можем только предполагать, что они содержатся в «скрытом» виде в каких-нибудь сферах и жанрах народной культуры. Довольно смутное представление мы имеем о символике вепсского национального костюма, наверняка содержавшей необходимую для нас зооморфную изобразительность, на что указывают сравнительные материалы по этнографии многих народов.

Уже эти отдельные примеры «белых пятен» в исследовании вепсской культуры говорят о том, что у каждого народа будет существовать своя особая источниковедческая база для выявления и изучения комплекса традиционных представлений о животных. При этом не все источники будут обладать одинаковой ценностью в решении поставленных задач.

В диссертации использованы три группы источников:

1. Опубликованные исследования по гуманитарным и естественным наукам.

а). Этнографические работы. Важной группой источников являются данные этнографии о вепсских верованиях в животных, составляющие основу для реконструкции. Такие работы представлены единицами. Первым попытался поднять вопрос о культах животных у вепсов В.В. Пименов Пименов В.В. 1) Этническая принадлежность курганов юго-восточного Приладожья. // Советская археология. 1964, N 1. С.97; 2) Вепсы. Очерк этнической истории и генезиса культуры. М.-Л., 1965. С.84. . На основе археологических данных и некоторых позднейших этнографических фактов автор выделяет ряд культовых животных у вепсов: зайца и волка (с некоторой долей сомнения), утки, лебедя, медведя и коня (достаточно уверенно).

При изучении мифологических представлений велика роль изобразительного искусства народа. Оно может как дублировать данные, полученные из других источников, так и выступать единственным, но достаточно авторитетным, информативным документом. В этом плане большое значение для нашего исследования имеют труды А.П. Косменко Косменко А.П. 1) Народное изобразительное искусство вепсов. Л., 1984; 2) Традиционный орнамент финноязычных народов Северо-Западной России. Петрозаводск, 2002. .

Выявление мифологической символики животных невозможно без привлечения материалов по обрядовой культуре этноса. Роли животных в обрядах многообразны: это и реальные существа, на которые направлены магические действия людей (промысловые, продуцирующие, защитные, лечебные, вредоносные и др.); и их символы - полные (ряженые и чучела животных) и частичные (органы и части тела). Особую группу составляют образы мифопоэтических животных. Обряды промысловые, окказиональные, календарные и жизненного цикла получили разное освещение в этнографических публикациях о вепсах. Они были учтены при разработке данной темы.

Для проблематики нашего исследования будут существенны также работы, посвященные хозяйственным занятиям вепсов, в особенности, - охоте, рыболовству, животноводству. Среди них, прежде всего, следует назвать статьи второй половины XIX в. Е. Леверовского, П. Минорского, Г.И. Куликовского и др., опубликованные в периодической печати.

б). Фольклорные источники. Отголоски древних воззрений о животном мире в виде отдельных образов, сюжетов и мотивов можно встретить в различных жанрах фольклора. Вепсский фольклор - область почти неисследованная, хотя публикации вепсских фольклорных произведений, представленные в нескольких сборниках, главным образом, диалектологических, существуют и могут служить незаменимым источником для нашей реконструкции. В работе над темой использованы образцы вепсского фольклора, опубликованные финляндскими лингвистами А.М. Шегреном, Э. Леннротом, А. Алквистом, Е.Н. Сетяля, Ю.Х. Калой, Л. Кеттуненом, Ю. Райнио, А. Туруненом, А. Совиярви и Р. Пелтолой в мало доступных для российского читателя изданиях.

в). Лингвистические источники. Особой значимостью при изучении народных представлений о мире фауны обладают лингвистические данные; прежде всего, - лексика, связанная с названиями самих животных, их анатомией и повадками. Именно с выявления вепсских зоонимов, по сути дела, началась работа над данной темой.

Важнейшим лингвистическим трудом для изучения народных представлений о животном мире является «Словарь вепсского языка» Зайцева М.И., Муллонен М.И. Словарь вепсского языка. Л., 1972.. В нем представлены не только названия животных в различных вепсских диалектах и говорах, но также и растительная, астрономическая, медицинская, строительная, бытовая лексика, в которой используется народный зоологический код. Помимо терминологии, «Словарь» включает большое количество фольклорного материала - поверий, примет, пословиц, фразеологизмов, упоминающих различных представителей животного мира.

Существенным источником реконструкции оказались также работы И.И. Муллонен о вепсских топонимах и антропонимах, основу которых составляют названия животных Муллонен И.И. 1) О вепсской антропонимии (опыт топонимической реконструкции). // Советское финно-угроведение. Таллинн, 1988, № 4. С.271-282; 2) О “святых” топонимах и некоторых следах древних верований в вепсской топонимии. // Родные сердцу имена. Ономастика Карелии. Петрозаводск, 1993. С.4-12; 3) Очерки вепсской топонимии. СПб., 1994 и др..

В вепсских зоонимах представления о животных отразились по-разному: в одних они «прозрачны» - g'umaлanеehmaiсe `божья коровка', sarakеinduiсe (sarakaz - развилистый, еinduiсe - птица) `ласточка'; в других - выявляются с помощью этимологии. Последняя играет большую познавательную роль, вследствие чего для реконструкции привлекались различные этимологические словари.

г). Археологические источники. По мнению многих ученых, предкам современных вепсов принадлежат курганы Юго-Восточного Приладожья (X-XIII вв.) - могильники в ареале бассейнов рек Сяси, Паши, Капши, Ояти и Свири; а также археологические объекты Белозерья - грунтовые могильники, курганы, «домики мертвых», жальники, поселения (YI-XIII вв.). Этим памятникам посвящена обширная литература (труды В.И. Равдоникаса, А.М. Линевского, С.И. Кочкуркиной, Л.А. Голубевой, А.Н. Башенькина и др.), в которой есть информация по нашей теме.

д). Памятники раннесредневековой письменности. Датируемые сведения о роли животных в хозяйственных занятиях и верованиях народа содержатся также в крайне малочисленных памятниках древней письменности иностранных путешественников и писателей Адама Бременского (1070 гг.), Ахмета Ибн Фадлана (921-922 гг.) и Абу Хамида аль-Гарнати (XII в.).

е). Труды отечественных и зарубежных ученых, в которых обобщены универсальные взгляды человечества на животный мир, выявленные на основе изучения мифологий и религий народов мира. Назовем только некоторые из них, ставшие для нас наиболее важными в систематизации и интерпретации вепсского материала: монографии Э.Б. Тайлора, Д.Д.Фрэзера, С.А. Токарева, З.П. Соколовой; статьи Г. Джоубса, А. де Вриеса, В.В. Иванова, В.Н. Топорова, Е.М. Мелетинского, С. Валенса, Г. Бидерманна в энциклопедиях Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М., 1989; Фрэзер Д.Д. Золотая ветвь. М., 1998; Токарев С.А. Ранние формы религии и их развитие. М., 1964; Соколова З.П. Животные в религиях. СПб, 1998; Jobes G. Dictionary of mythology, folklore and symbols. N.Y., 1962. V. 1-3; Ad de Vries. Dictionary of symbols and imagy. Amsterdam, London, 1974; Мифы народов мира. М., 1980. Т.1; 1982. Т.2; Walens S. Animals // The Encyclopedia of Religion. New York, 1987. V. I; Бидерманн Г. Энциклопедия символов. М., 1996 и др..

ж). Сравнительные междисциплинарные данные по финно-угорским и славянским народам.

з). Источники по зоологии и географии территории расселения вепсов.

2. Архивные материалы.

Часть источниковедческой базы составили различного рода архивные материалы и исследования: в СПб - Русского географического общества (РГО), Библиотеки Академии наук (БАН), Российского этнографического музея (РЭМ), Музея антропологии и этнографии (МАЭ), Музея истории религии (МИР); в Петрозаводске - Архива Карельского научного центра (АКНЦ); в Хельсинки - Фольклорного архива Общества финской литературы (SKS). Наиболее существенные документы, использованные в нашем исследовании: в архиве РГО - дела М. Юнсовского, А.С. Клеппета, А.Ф. Головина, А.В. Фомина (Светляка). А.В. Фомину (Светляку) принадлежит и часть рукописи «Наша Шимозерия», которая хранится в архиве БАН. Из материалов МАЭ и МИР следует особо отметить данные Н.Н. Волкова о вепсских верованиях и обрядах. В АКНЦ важными для нашего исследования оказались рукописи С.А. Макарьева, Д.М. Пушкина и К.А. Силакова; полевые материалы и диссертация Н.И. Богданова. В архиве SKS были найдены уникальные этнографические и фольклорные тексты на вепсском или финском языках, записанные среди северных вепсов в годы Великой Отечественной войны финляндскими офицерами по просвещению Ю. Перттолой и С.Сяськи. Эти тексты были нами переведены и атрибутированы. Как и большинство других обнаруженных архивных материалов, они впервые вводятся в научный оборот.

3. Полевые материалы.

Значительную часть всех сведений составили экспедиционные материалы, собранные автором в 1981-1994 гг., 1997-1998 гг. (по гранту РГНФ) и 2001-2004 гг. (по гранту «Интеграция») самостоятельно или в составе комплексного исследовательского коллектива практически во всех ныне существующих поселениях северных, средних и южных вепсов. Полевые исследования велись также в русских поселениях Вологодской обл., которые еще в сер. ХIX в. считались вепсскими: в Куштозере, Ундозере, Сяргозере, Пустынке Вытегорского р-на и в Киино, Аксентьевской, Верхнем Конце Бабаевского р-на.

Методика исследования. Для реконструкции вепсских традиционных представлений о животном мире применялся комплексный подход к исследованию с привлечением данных по гуманитарным и естественным наукам. Сбор полевых материалов осуществлялся с помощью методов непосредственного наблюдения и интервью по специально подготовленному развернутому вопроснику. При составлении вопросника учитывались все источники по вепсской культуре, «Указатель типов и мотивов финских мифологических рассказов» Л. Симонсуури, книга А.В. Гуры о славянских животных представленияхСимонсуури Л. Указатель типов и мотивов финских мифологических рассказов (перевод с немецкого Н.А. Прушинской). Петрозаводск, 1991; Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции. М., 1997. . Во время экспедиций 1997-1998, 2001-2004 гг. вопросник явился «ключом» к сбору значительного и ранее неизвестного материала по теме исследования среди локальных групп вепсского этноса.

Далее для анализа собранных фольклорно-этнографических текстов, содержащих упоминание о персонажах фауны, применялись методы теоретического исследования: структурно-семиотический в сочетании с типологическим и сравнительно-историческим. Важное методическое положение ведущих ученых-этносемиотиков о том, что у любого этнографического факта имеются символические и утилитарные свойства, мы применили к исследованию каждого животного вида и «класса». В любом фольклорно-этнографическим тексте выделялись «элементарные единицы» - символы, содержащие одну или несколько идей о животном, а также реальные представления. Полученные информативные данные соотносились между собой, фиксировались повторения или новые сообщения. В результате суммирования представлений некоторые животные образы становились средоточием пучка различных признаков.

По необходимости к полученным данным подключался типологический метод исследования для выявления из множества признаков наиболее существенных, определяющих ранние формы почитания животных у вепсов (тотемизм, промысловый и скотоводческий культы) и «модели» некоторых обрядов.

Структурно-семиотический анализ дополнялся сравнительно-историческим: народные представления о мире фауны рассматривались на протяжении огромного отрезка времени (с древности и до современности) и в сравнении с традициями различных народов, прежде всего, финно-угорскими и славянскими. При этом привлекались все основные виды сравнения - сопоставительное, историко-генетическое, историко-типологическое и историко-диффузное. Смысл последних трех типов сравнения состоял «не просто в том, чтобы выявить сходное и различное в соответствующих явлениях и подготовить материал для их объяснения, а в том, чтобы получить обоснованный и принципиальный ответ на вопрос об истоках и причинах общности» Путилов Б.Н. Методология сравнительно-исторического изучения фольклора. Л., 1976. С.6..

Научная новизна.

- В диссертации впервые в отечественной и зарубежной этнологии представлен опыт реконструкции и анализа одного из важнейших фрагментов традиционного мировоззрения вепсов - мифолого-религиозных представлений о мире фауны.

- Впервые на вепсских материалах разрабатывается одна из малоизученных проблем этнозоологии - реконструкция народных классификаций фауны, дающих представление о мифологии, верованиях и зачатках научных знаний у этносов в древности.

- Впервые, благодаря привлечению широкого круга источников, подробное рассмотрение получает ранее поднятая исследователями проблема выявления зооморфных культов у вепсов.

- В диссертации продемонстрирован новый подход к проблеме зоолатрии. При исследовании зооморфных культов внимание обращено не только на представления и обряды почтительно-уважительного характера, как это обычно делалось во многих религиоведческих работах, но и на негативные действия и характеристики, адресованные почитаемому животному, которым, по возможности, дается объяснение.

- На основе исследования вепсских традиционных представлений о мире фауны получены новые результаты об этнокультурных заимствованиях, влившихся в вепсскую культуру.

- В научный оборот вводятся ранее неизвестные оригинальные архивные и полевые материалы.

Практическая значимость.

Практическая значимость проведенного исследования состоит в восполнении одной из существенных лакун в исследовании культуры вепсов, а именно их мифолого-религиозной традиции. Выводы диссертации могут быть важными аргументами в решении спорных вопросов этнической истории и культуры вепсов. Введенные в научный оборот материалы представляют собой не только разные жанры вепсской традиционной культуры, но и образцы вепсской диалектной речи, поэтому в равной мере будут полезны как этнографам и фольклористам, так и лингвистам. Диссертационные данные могут быть использованы в учебном процессе для подготовки лекционных курсов и написания учебников по этнографии, фольклористике и лингвистике вепсов и других финно-угорских народов, при руководстве студенческими курсовыми и дипломными работами.

Настоящее исследование способно помочь в осуществлении различных культурных проектов, направленных на сохранение малочисленного вепсского народа: в разработке современной национальной символики, геральдики вепсских поселений; в подготовке театрализованных представлений, музейных экспозиций, научных и научно-популярных передач по радио и телевидению, художественных фильмов.

Опыт такого внедрения уже имеется. С 1993 г. лекции о вепсской мифологии, в том числе и о животном мире, входят в спецкурс по этнографии вепсов и карел, который автор ежегодно читает студентам факультета прибалтийско-финской филологии и культуры в Петрозаводском государственном университете. Материалы исследования изучались работниками культуры для создания герба Вепсской национальной волости Республики Карелия, радио- и телевизионных передач, туристических маршрутов и экскурсий. В 2005 г. к работам автора о вепсской мифологии обращался коллектив государственного ансамбля песни и танца Карелии «Кантеле» для подготовки театрализованной программы «Vepsдnman noiduz» («Вепсские фантазии»). В январе 2006 г. состоялась ее премьера. Некоторые реконструированные в диссертации обряды по рекомендации автора были включены в сценарий видеофильма «Вепсская свадьба», подготовленный «Союзом вепсской молодежи Карелии». В 2006 г. на конкурсе финно-угорских фильмов в г. Ижевске фильм занял призовое место.

Апробация работы. Результаты исследования были представлены:

- в отчетах и докладах на заседаниях сектора этнологии и Ученого совета Института языка, литературы и истории КарНЦ РАН;

- в монографиях: Календарные обычаи, обряды и праздники вепсов (конец XIX -начало XX в.). СПб., 1994. 9,36 п.л.; Традиционные праздники вепсов Прионежья (конец XIX - начало XX в.). Петрозаводск, 1996. 9,6 п.л.; Животные в традиционном мировоззрении вепсов (опыт реконструкции). Петрозаводск, 2006. 35 п.л. (проекты на издание двух последних успешно прошли конкурсный отбор и были поддержаны Российским гуманитарным научным фондом в 1995 и 2004 гг.);

- в статьях, в том числе и опубликованных в ведущих научных журналах, утвержденных ВАК Министерства образования и науки РФ;

- в докладах на различных научных мероприятиях: III и IV международных финно-угорских чтениях (СПб, РЭМ, 1994, 1997); международных симпозиумах «Этнография крестьянского двора» (СПб, МАЭ, 1994), «Традиционная культура финно-угров и соседних народов» (Петрозаводск, 1997); международной летней школе «Традиция и конфликты идентитетов» (Йоэнсуу, Финляндия, 1995); международных конференциях «Рябининские чтения» (Петрозаводск, 1999, 2003), «Народные культуры Русского Севера» (Архангельск, ПГУ, 2003); IX и X Международных конгрессах финно-угроведов (Тарту, 2000; Йошкар-Ола, 2005), III и YI конгрессах этнографов и антропологов России (Москва, 1999; СПб, 2005); Первом всероссийском конгрессе фольклористов (Москва, 2006); региональных конференциях «Вепсы: история, культура, межэтнические контакты (К 100-летию со дня рождения С.А. Макарьева)» (Петрозаводск, ИЯЛИ, 1995), «Итоги комплексного междисциплинарного экспедиционного исследования традиционной культуры народов Карелии и сопредельных территорий» (Петрозаводск, ПГУ, 1998, 1999, 2002); юбилейных конференциях, посвященных 70-летию и 75-летию ИЯЛИ КарНЦ РАН (Петрозаводск, 2000, 2005).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, восьми глав, заключения, списка использованной литературы и приложения, в которое входят схемы, таблицы и иллюстрации. Общий объем работы 572 страницы.

культ зооморфный вепс

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во «Введении» обосновывается актуальность темы, ее научная и практическая значимость, определяются цели и задачи диссертации, источники и методы исследования.

Поскольку важной задачей работы является выявление культовых животных в вепсском традиционном мировоззрении, один из разделов «Введения» посвящен определению объема и границ такого ключевого понятия как «культ» и производного от него слова «культовый» применительно к персонажам фауны. Содержание понятия «культ», в том числе - и применительно к животным, уже неоднократно подвергалось критике рядом ученых (Е.А. Крейнович, Е.С. Новик, Е.В. Антонова, С.П. Нестеров). В работе анализируются некоторые формулировки культа в отечественной научной литературе и делается заключение о том, что они имеют разночтения и недоговоренности. Изначальной позицией автора в вопросе о культе является обращение к исходной трактовке этого латинского по происхождению термина. Слово «культ» в русском и многих западноевропейских языках (англ. cult; нем. Kult; франц. culte; польск., словац. kult; сербохорв. култ и др.) происходит от лат. cultus в значении «почитание, поклонение, уважение». Однако в ряде рассмотренных формулировок исходный признак культа - почитание - вообще отсутствует. Используя сильные стороны различных формулировок и упуская слабые, автор дает следующее определение: культ - коллективное почитание какого-либо объекта, выраженное в совокупности различных мифолого-религиозных представлений и обрядов. Таким образом, культ определяется объектом, обладающим в мифолого-религиозных представлениях особыми сверхъестественными свойствами. Следуя исходной семантике культа - «почитание, поклонение», на объект направлены соответствующие обряды - преимущественно почтительно-уважительного характера. Но, определившись с характером обрядов, нельзя оставить без внимания рассуждения по этому вопросу одного из критиков культа Е.С. Новик о том, что не все действия, адресованные сверхъестественным объектам, можно назвать культовыми в прямом значении слова «культ», поскольку некоторые из них не содержат элементов почитания (например, у кетов угощение враждебных духов, а затем шум, террор, уничтожение их изображений и т.д.) Новик Е.С. Обряд и фольклор в сибирском шаманизме. М., 1984. С.111-112.. В отличие от Е.С. Новик, автор считает, что негативные проявления обычно относятся к внемонотеистическому культу и могут быть отражением различных стадий его развития (становления, разрушения и т.д.), проходивших под влиянием многих факторов исторического, хозяйственного, этнического, религиозного характера.

В «чистом» виде культ животных проявляется, прежде всего, в тотемизме - самой древней универсальной форме почитания животных, определяемой как комплекс верований и обрядов родового общества, связанный с представлением о родстве между группами людей (обычно родами) и так называемыми тотемами - видами животных (реже растениями, явлениями природы и неодушевленными предметами). В почитание животного-тотема входит совокупность признаков и действий: родовое тотемическое имя (впоследствии имена трансформировались в прозвища или фамилии); запрет наносить вред тотему, главным образом - убивать и употреблять в пищу; верования о связи человека с животным - их взаимопревращения, половое сожительство, биопсихическое сходство; охранительные свойства тотема и его отдельных частей и др. Однако учеными называются и другие формы почитания животных, в которых различные представители мира фауны не умещаются в схему определения «культа» - «почитаемый объект - обряды»: промысловый культ, который содержит два объекта почитания - животных и их покровителей (духов-«хозяев»); инкарнация богов в животное; животное - одна из предпочтительных жертв божествам и др.

Данные явления автор, как и большинство исследователей зоолатрии (Л.Я. Штернберг, С.А. Токарев, З.П. Соколова и др.), объясняет разными стадиями развития зооморфных культов. В течение многовековой истории человечества менялись идеи, а с ними менялись и культы, приобретая весьма сложные формы. Принимая во внимание неизбежный факт исторического изменения, в диссертации под «культовыми» или «почитаемыми» животными понимаются: а) животные - непосредственные объекты культа; б) представители мира фауны, которые в результате длительной эволюции и трансформаций зоолатрии стали «обслуживать» культы различных сверхъестественных существ (в качестве их жертв, атрибутов, спутников, посредников, призраков и т.д.).

Глава 1. «Вепсская народная классификация животного мира»

Уже в древности по воззрениям каждого народа мир фауны членился на классы животных и критерии этого членения отличались от научных. Данная глава посвящена предварительной реконструкции традиционной зоологической классификации у вепсов, включающей определение классов (или групп) и подгрупп животных, а также основных критериев их выделения, какими они нашли свое выражение в комплексе лингвистических данных и различных фольклорно-этнографических текстов.

Вепсская классификация животного мира, если и существовала как система, то к настоящему времени сохранилась в виде фрагментов. По ним не всегда можно определить класс животных и к какому из них принадлежат те или иные виды фауны. Не помогает и основополагающий источник - терминология, из которой, как свидетельствуют сравнительная лексика прибалтийско-финских языков и вепсская топонимия, исчезло большое количество собственных имен животных, порою - ведущих в мифологиях других финно-угорских народов.

Судя по сохранившимся в вепсской бытовой речи собирательным зоонимам, в традиционном мировоззрении вепсов различались следующие объединения - «классы» животных:

lindud (ед.ч. lind) - птицы;

zverid, zvirid (ед. ч. zveа, zviа) - звери, дикие животные;

kalad (ед.ч. kala) - рыбы;

kьd, madod, ujeеid (ед. ч. kь, mado, ujeеi) - змеи, червяки, гусеницы, т.е. «змееподобные»;

gaved'id' (ед.ч. gavet') - насекомые;

ћivatad (ед.ч. ћivat `животное'), kodiћivatad (букв. «домашние животные»), iиemoi ћivatad (букв. «свои животные») - домашние животные, скот

Анализ собранных материалов привел к выводу, что классы lindud, zverid, kalad выделяются достаточно отчетливо, образуя замкнутую группу. В основе их выделения лежали два критерия:

1. Набор морфологических признаков, отличавших данную группу животных от всех остальных. Эти признаки были выявлены народом в процессе многовекового общения с природой и хозяйственной деятельности. Но при этом, как полагают исследователи, любое явление, отмеченное в традиционном мировоззрении, обладало как реальным, так и символическим смыслом. «Двойную природу» (определение А.К. Байбурина) имели как классы животных в целом, так и их зоологические признаки. Например, характерные для птиц пух и перья являлись «главными принадлежностями колдовства» у вепсов, чешуя рыб - талисманом, звериная шкура - оберегом и т.д.

2. Сфера обитания животного. Второй критерий определялся понятиями «обычный» или «постоянный», поскольку некоторые животные на какое-то время могли изменить свое место обитания: например, кукушка сесть на крышу дома или белка прибежать в деревню и т.д. Подобные ситуации обычно считались «чрезвычайными» и наполнялись мифологическим содержанием. Каждый локус в народных представлениях также обладал не только реальными, но и символическими свойствами. Например, для неба, в котором летали птицы, важнейшими были «чистота», «легкость», «божественная сущность»; для воды - месте обитания рыб - «плодородие», «смерть» и т.д. Эти свойства нередко переносились и на соответствующие зоологические классы или на их характерных представителей.

С определением других классов дело обстоит сложнее. Они как бы переходят из одного в другой, объединяясь по разным признакам: на основе морфологии - kьd, madod, ujeеid - «змееподобные», gaved'id' `насекомые' - «очень мелкие»; на основе сферы обитания и человеческого ухода, в частности, выражаемого множеством различных обрядов, - ћivatad, kodiћivatad (букв. «домашние животные»), iиemoi ћivatad (букв. «свои животные») `домашние животные'.

Источниками формирования зоологических воззрений вепсского народа на классы животных были не только накопленные эмпирическим путем наблюдения за природными явлениями в их рационально-иррациональном синкретическом единстве, но и распространенные под влиянием православия библейские образы сотворения мира - «животные твари» по родам их, подчиненные человеку. Выделенные в Библии классы фауны: животные воды (пресмыкающиеся, рыбы), животные неба (птицы), животные земли (скот, гады, звери), - явились основанием любой мировоззренческой классификации животного мира, в том числе и вепсской.

В главе обозначенные терминологически классы животных и некоторые их виды сопоставляются на мифолого-языческом и христианском уровнях.

В данной части исследования приводятся любопытные факты, свидетельствующие о распространении библейских знаний в вепсских деревнях в сер. XIX в., указываются посредники в их распространении: церкви, в которых происходили богослужебные чтения Книги Бытия и Псалтири; школы, открытые в ряде вепсских поселений еще в 1860-х гг.; русские крестьяне, от которых вепсы усваивали христианские идеи о животном мире, переработанные в духе народного понимания православия.

Далее дается описание основных классов животных по характерным признакам.

П т и ц ы (lindud) связаны с небом - верхом. Основные их внешние признаки, отличающие от других групп: покрытое пухом и перьями небольшое тело, клюв, крылья. Наличие этих признаков выразилось в вепсской лексике: nok - клюв, suug - перо, крыло, hьneh - пух.

По наличию крыльев вепсы относили к ночным птицам и летучую мышь. Такая особенность вепсской этнозоологической классификации была выявлена на основе вепсской и сравнительной прибалтийско-финской терминологии и народных рассказов. Это представление соответствует и библейскому - о нетопыре как нечистой птице (Лев. 11: 24).

Важным «орнито-признаком» класса птиц является особое издание звуков - “пение” - pajatand, pajatuz. Многие виды птиц у вепсов описываются в терминах, отмечающих именно этот признак, например: журавль, ласточка, вурон, сова, филин, тетерев, петух.

З в е р и (zverid, zvirid). Этим названием, заимствованным от русских, обозначались «дикие млекопитающие», - обитатели леса. Основные внешние признаки диких зверей, также как и птиц, выражены в лексике. В отличие от других животных природного мира, передняя часть головы зверей (морда) выделена особым названием - kдrz. Тело - на четырех лапах (kдpљ `лапа') и покрыто шерстью (karv).

Рыбы (kalad) - класс с особым набором морфологических признаков, важнейшие из которых нашли отражение в вепсской лексике: somuz `чешуя'; љahlad, љahlod, љahlud `жабры'; mьuk, mцuk, mцlk, mдdahm `рыбья икра', maid, meid `молука', и с единственным локусом обитания (даже по мифологическим представлениям) - водой.

«Змееподобные» (kьd, madod, ujelid) - змеи, червяки, гусеницы. Такой видовой состав класса свидетельствует о том, что критерием его выделения явился наиболее заметный внешний признак его представителей - длинное в виде веревки тело. Самые яркие представители этого класса - змея (mado, ujeеi, gad) и ящерица (вепс. љiћlik).

Семантика лексем mado и gad присоединяет к «змееподобным» ряд существ, которые обитают в водной сфере: vezimado (букв. «водяная змея»), vezigad (букв. «водяной гад»), poromado (букв. «шадриковая змея») - пиявка; g'ьuhmado (букв. «волосяная змея») - волосатик. Такое объединение земных и водных «змееобразных» в один класс соответствует мифологическому и христианскому уровням. По мнению ученых, в мифологиях многих народов нижний мир мог быть представлен не только подземной, но и водной сферами. В Библии пресмыкающиеся делятся на водных и земных (гадов).

В вепсской зоологической классификации удалось обнаружить и другие небольшие группы животных, разделяющие, как и «змееобразные», характеристики двух экологических категорий - земли и воды, но у которых, в отличие от выше рассмотренных объединений, собирательные термины отсутствуют. В работе они условно названы «мышеобразные» и «земноводные». Лексический анализ позволил определить основных представителей группы «мышеобразных»: hir' `мышь', nьgahir' `землеройка' (букв. «остроносая мышь»), vezihir' `водяная крыса' (букв. «водяная мышь»), krot `крыса', makrot `крот' (букв. «земляная крыса»). К земноводным относятся лягушка и жаба, биологическое сходство которых отражено в названиях, ср.: лягушка - сев. вепс. лopei; сред. вепс. - еци, ецс, лоpoi, kokљi; южн. вепс. samba; жаба - сев. вепс. rubi+лopei; сред. вепс. - rubi+еци, rubi+ецс, paло+лоpoi, ma+лоpoi, kokљi; южн. вепс. rubi+samba.

Насекомые (gaved'id') - класс, отличительный внешний признак которого - ничтожные размеры. Особенностью этого класса является также многообразие сфер обитания. Так, к небесным существам относится, например, jumalanlehmaiсe - букв. “божья коровка” (неслучайно определение «божий»). На земле (в лесу, траве, поле) проживают муравьи, кузнечики и т.д., в воде - veџitдi `водяной жук', veџilude `водяной клоп', vedenmдаiиii `водомер', в доме - клопы и тараканы и т.д. Тем не менее, этот класс обнаруживает достаточно расплывчатую границу со «змееобразными». И это отчасти понятно: многие насекомые за свой жизненный цикл могут пребывать как в ипостаси пресмыкающегося, так и летающего насекомого, например, моль, светлячок, бабочка, муравей. В качестве доказательств, свидетельствующих о нечеткости очертания границ класса, автором приводятся уникальный текст южновепсского заговора, данные о происхождении названия gaved' в вепсском языке, библейские представления.

Характерная черта насекомых - символическое уподобление представителям других классов. Эти представления можно обнаружить в вепсских поверьях, ритуалах и названиях, например: медведь - вошь, скот - муравьи, птица - бабочка и т.д.

Лексический материал показывает, что основной состав класса домашних животных у вепсов, включающий собак, лошадей, крупный и мелкий рогатый скот, свиней, кур и петухов, сложился еще в период существования единой прибалтийско-финской общности (II тыс. до н.э. - первые века н.э.). В средние века этот класс пополнился кошками, а в начале ХХ в. козами. Все эти виды животных у вепсов в настоящее время объединены термином русского происхождения - ћivatad, от которого образовались и производные: kodiћivatad (букв. «домашние животные»), iиemoi ћivatad (букв. «свои животные»). Большинство представителей класса “Ћivatad” наделены примерно тем же комплексом внешних морфологических признаков, что и класс зверей; только петух и курица «примыкают» к классу диких птиц.

Классы диких зверей и домашних животных занимали определенное положение в системе пространственных координат. Закрытое место домашних животных - хлев входит в культурное пространство людей (поселение, деревня, дом). Переход из него в открытое чужое пространство (лес, поле, водоем), происходивший для крупного и мелкого рогатого скота и лошадей каждый год, был полон опасностей и «обставлялся» различными охранительными обрядами, в первую очередь, ритуалом первого выгона скота в поле.

Соотношение двух миров и диких животных с домашними нашли отражение и в системе временных представлений вепсов, а именно - в выделении двух временных периодов в вепсском календаре: paimenen aig `пастбищный период' и veraz aig `чужое время'. Их крайние даты: Егорьев / Николин дни (23.04/6.05.-9/22.05) и Покров (1/14.10). Paimenen aig - это период, в течение которого дикие и домашние животные могли существовать на одной территории, благодаря договору пастуха с духом леса. Veraz aig - «время» разгула диких зверей (и лешего), когда скоту нельзя было появляться в лесу.

Границы некоторых рассмотренных выше классов животных определяли и существующие у вепсов верования о духах-«хозяевах» или покровителях, разделяющих животный мир на сферы влияния. Властелином и покровителем диких зверей был «хозяин» леса, по христианским представлениям - св. Георгий Победоносец, рыб - водяной дух. Хозяином домашних животных выступал дух хлева. Духи леса и воды иногда принимали облик тех животных, которым они покровительствовали. Сложнее обстояло дело с покровителями птиц и земных «гадов». По одним сведениям, все птицы «подчинялись» Богу, живущему на небе, по другим, лесные птицы - духу леса. Что касается пресмыкающихся, то, руководствуясь сравнительными материалами по мифологии некоторых народов, их покровителем мог быть дух-хозяин земли. Однако у вепсов связь духа земли (maiћand) и животных земли выявить не удалось. По представлениям вепсов, покровителем некоторых гадов (змей) оказался все тот же хозяин леса - самый популярный дух в вепсской мифологии. Нет у вепсов никакой информации и о духе, связанном с классом насекомых.

В вепсской классификации животного мира отмечаются следы иерархичности. В ней духи-покровители занимают места более высокие по сравнению с животными. В то же время среди животных выделяются существа более высокого ранга, например, медведь, который часто именуется как «царь всех зверей». Соответственно медведь - «царь» может быть функционально сопоставим с представителями других классов.

Не менее важным в вепсской классификации было деление внутри родов. Исходя из народных суждений, животные могли быть хорошими (положительными) - hьvд и плохими (отрицательными) - huba (hond, paha), а также хорошими для одной ситуации и плохими для другой (то есть, выражаясь научным языком, амбивалентными). Под хорошими животными, в первую очередь, понимались полезные - tarbheiћed, poleznijad и «безвредные» (безобидные) - bezvrednijad. Плохими животными были те, которые приносили вред (izjan) человеку. Среди положительных животных выделялась группа, определяемая словом jumalan (g'umalan, d'umalan) `божий', в которую входили «небесные создания» - ласточка, лебедь, бекас, голубь, божья коровка. На представления, связанные с этой группой, явно оказало влияние распространенное среди вепсов православие. Важным критерием разделения животных являлась съедобность. Соответственно этому критерию животные у вепсов делились на съедобных (чистых) - puhtaz и несъедобных (нечистых, поганых) - pagan. Пищевой запрет зависел от разных факторов: вкусовых качеств мяса животных; пережитков тотемистических воззрений, когда часть фауны для определенной группы народа становилась пищевым запретом; библейского разделения животных на чистых и нечистых.

Неясности и подробности намеченной схемы народной зоологической классификации вепсов определяются в последующих главах. По предварительному заключению, традиционная классификация строилась на мифологических (языческих) и христианских основах, а также народных естественнонаучных знаниях. В целом, различия между научной и народной классификациями выглядят достаточно существенными: в первую очередь, - в количестве зоономинаций (крупных и мелких), в классификационных единицах, в признаках животных и т.д.

В соответствии с намеченной зоо-классификацией последующие главы 2-7 посвящены отдельным классам животных и имеют примерно одну композиционную структуру: общая характеристика данного класса (группы), далее - детальный обзор его подгрупп и видов, выводы.

Глава 2. «Птицы». В традиционном мировоззрении вепсов выявляется небесная семантика птиц (lind в общеродовом значении этого термина): связь с Богом-Творцом, чистота, безгрешность. Весьма устойчивыми в вепсской традиции являются представления о душе-птице и птице-вестнике смерти. На основе текстов вепсских причитаний и сравнительных материалов по этнографии некоторых народов выдвигается предположение о возможном существовании у вепсов веры в две или несколько душ у женщин в виде различных птиц, соответствующих разным возрастам. Менее распространены представления о защитной и вредоносной функциях птиц.

§ 1. «Водоплавающие птицы». По представленным в диссертации материалам, существование культа водоплавающей птицы у вепсов не вызывает сомнений. В этом объекте поклонения нашли воплощение взаимосвязанные основополагающие идеи народа о рождении Вселенной; о плодородии; о существовании души после смерти, предков и иного мира. Эти представления имели неодинаковую степень развития. Они по-разному сгруппировались, в основном, только вокруг трех видов водоплавающих птиц: утки, чирка и лебедя. В некоторых случаях лебедя заменял гусь. Так, слабо сохранившаяся в вепсской традиции космогоническая идея была связана с уткой. Продуцирующие представления наиболее ярко проявились в приметах и жертвенных обрядах, относящихся к чирку; в причитаниях, где символом невесты и ее подруг была утка. Довольно четкие следы тотемистических верований обнаружились в культе лебедя, более стертые - в культе гуся и утки. Последняя воплощала в себе также анимистическую идею. Кроме того, образы этих птиц имеют различное отражение в мифологии вепсских этнолокальных групп. Например, в мифологической традиции северных вепсов чирок занимает значительное место, в то время как лебедь - почти никакого. У средних и южных вепсов с этими образами вырисовывается противоположная картина.

§ 2. «Журавль». Воззрения вепсов о журавле имеют сходство с представлениями о лебеде, но, в отличие от последнего, гораздо хуже и неравномерно сохранились в культуре современного вепсского населения. Запреты на убийство и употребление журавля в пищу, нашедшие отражение в рассказах и сказках; сказочные мотивы о журавлином оборотничестве; группа вепсских топонимов с основой kuаg, представляющая древнее имя или прозвище человека, свидетельствуют о том, что у вепсов был распространен культ журавля, восходящий к тотемистическим представлениям. Наиболее живучими в культе журавля оказались идеи возрождения природы, составившие основу многих примет и сезонных обрядов - встречи и прощания с этой птицей, кувыркания по земле.

§ 3. «Ласточка». Приведенные в параграфе факты указывают на почтительное отношение вепсов к ласточке: орнитоним d'umalanlinduine - букв. «божья птичка»; мифологические рассказы о ласточке как о любимой Богом-Творцом птице; запреты на ее убийство и разорение гнезда; наказания за нарушение табу причинять вред (кровь в коровьем молоке, веснушки). Совокупность обнаруженных явлений в общих чертах демонстрирует сходство с русским и, - шире, славянским комплексом. На основе этого наблюдения в диссертации делается вывод о том, что на почитание ласточки у вепсов большое влияние оказали древние славянские и более поздние христианизированные представления.

§ 4. «Дневные хищные птицы» посвящен характеристике трех представителей этой подгруппы - орла, ястреба и сокола.

На территории расселения вепсов орлы представлены только беркутом и то в качестве очень редкой птицы. Собственное вепсское название этого вида забыто населением. Универсальность и значимость культа орла в карельской и финской мифопоэзии заставило нас обратиться к поискам его следов в вепсской культуре. Этот поиск показал, что культовые представления об орле (тотем; существо, близкое солнцу; создатель мира) в вепсском традиционном мировоззрении прослеживаются довольно слабо и то, - только по менее компетентным источникам - ойконимам, притче, сказкам. Источники первой значимости - поверья, приметы, мемораты, обряды, имеющие отношение к орлу, - не обнаружены. Возможно, культ орла исчез у вепсов очень давно, вместе с постепенным исчезновением этой птицы из природного окружения, или же он «переориентировался» на более популярного у вепсов пернатого хищника - ястреба.

В приводимых в параграфе высказываниях информантов о ястребе преобладают его отрицательные оценки: злостный похититель кур, нечистая птица. Они дополняются рассмотрением предохранительных куроводческих обрядов от ястреба с солярной символикой. Отмечается, что в этих обрядах прослеживается параллелизм ястреба с солнцем, через который ястреб отождествляется с орлом. Как и орел, ястреб известен в качестве вепсского антропонима. О некотором сходстве образов орла и ястреба и о доминировании последнего в вепсском традиционном мировоззрении свидетельствуют и сказки. Особое внимание уделено рассмотрению вепсских легенд о ястребе - отрицательном персонаже. Все эти данные позволили выдвинуть предположение, что в далеком прошлом ястреб мог быть тотемом некоторых древневепсских племен. С утратой былого значения охоты и появлением куроводства ястреб стал рассматриваться как злостный вредитель хозяйства вепсских крестьян.

Сокол - самый распространенный мужской образ в вепсских рекрутских и свадебных причитаниях, где он всегда символизирует холостых парней. На основе анализа текстов с этим персонажем делается вывод, что образ сокола вместе с названием появился в вепсских причитаниях под влиянием русского фольклора, скорее всего, вытеснив из вепсского фольклора какой-то другой мужской птичий образ, быть может, селезня, соответствующего утке.