Размещено на http://www.allbest.ru/

На правах рукописи

14.01.27 - наркология

14.01.06 - психиатрия

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора медицинских наук

Суицидальное поведение больных с аддиктивными расстройствами и созависимых родственников (клиника, лечение, реабилитация)

БИСАЛИЕВ Р.В.

Москва - 2010

Работа выполнена в ФГУ «Национальный научный центр наркологии»

Министерства здравоохранения и социального развития РФ (директор - д.м.н., профессор Е.А. Кошкина)

Научный консультант:

доктор медицинских наук Дудко Тарас Николаевич

Официальные оппоненты:

доктор медицинских наук, профессор Москаленко Валентина Дмитриевна

доктор медицинских наук профессор Оруджев Назим Яшарович

доктор медицинских наук Бузик Олег Жанович

Ведущая организация: ФГУ «Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского» Минздравсоцразвития России

Защита состоится «28 » декабря 2010 года в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 208.051.01 при ННЦ наркологии по адресу: (119002, г. Москва, Малый Могильцевский пер., д. 3).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ННЦ наркологии по адресу: 119002, г. Москва Малый Могильцевский пер., д. 3.

Автореферат разослан « » _______________________ 2010 г.

Ученый секретарь совета, кандидат биологических наук Львова Ольга Фёдоровна

1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность проблемы

Современный этап развития психиатрии и наркологии характеризуется существенным расширением и углублением проблемы зависимого поведения. К специалистам соответствующего профиля все чаще стали обращаться люди не только с химическими (алкоголизм, наркомания), но и с нехимическими аддикциями (патологический гемблинг, созависимость). Все указанные психические расстройства сопровождаются серьезными медико-социальными последствиями, среди которых, прежде всего, необходимо отметить высокий уровень самоубийств (Кошкина Е.А., 2002; Дудко Т.Н., 2003; Шустов Д.И., 2005; Демина М.В., 2007; Бузик О.Ж., 2008).

Безусловно, увеличение частоты случаев суицидального поведения в современном российском обществе, особенно среди лиц, страдающих психическими и наркологическими заболеваниями, обусловливает необходимость изучения данного феномена с целью разработки стратегий профилактики. Несмотря на весьма убедительные научные доказательства, свидетельствующие о значительном влиянии на формирование и развитие суицидального поведения социальных факторов (пик суицидальной активности чаще фиксируется при социально-экономических катаклизмах), некоторые специалисты большое значение придают психопатологической детерминации суицидов (доля психических больных среди аутоагрессантов варьирует от 4% до констатации психических расстройств у всех лиц с суицидальным поведением).

С 1991 года по настоящее время ежегодная частота самоубийств в России находится на уровне 36 - 38 случаев на 100 тысяч населения. Это превышает среднемировой показатель в 2,4 раза, а так называемый «критический» (по определению ВОЗ) уровень в 1,8 раза (Положий Б.С., 2005). Частота аутоагрессивных действий у лиц с аддиктивными расстройствами, по данным различных авторов, неодинакова и колеблется в пределах от 4,1 до 96% (Крыжановская Л.А., 2000; Рохлина М.Л., 2002; Малыгин В.Л., Цыганков Б.Д., 2005).

Ежегодно в России смертность, связанная с алкоголизацией, достигает 400 тысяч человек репродуктивного и трудоспособного возраста; из них 50 - 60 тысяч гибнут от суицидов и несчастных случаев (алкогольные отравления, дтп, уличный травматизм, утопления) (Карпов А.М., 2005). При этом преждевременная смертность мужчин в пять раз выше, чем женщин.

Показатели смертности больных опийной наркоманией имеют большое сходство во многих странах и составляют от 2,9 до 15,3 на 100 тысяч населения (Шерстюк Б.В., 2000). Частой причиной смерти при опиатной наркомании является суицид. Смертность от наркотиков в РФ составляет около 70 тысяч в год. Причем наибольший удельный вес занимают лица в возрасте от 21 до 30 лет (мужчины) и от 15 до 25 лет (женщины) (Кошкина Е.А., Киржанова В.В., Гуртовенко В.М., 2002).

Другой серьезной медико-социальной проблемой современного российского общества является игровая зависимость. Это связано с широким распространением игорных заведений, отсутствием нормативно-правовой базы, позволяющей контролировать данный вид бизнеса. К сожалению, большинство специалистов не рассматривают азартные игры как серьезную проблему, хотя патологические игроки имеют более высокую частоту суицидов, чем больные алкоголизмом и наркоманиями (Мельник Э.В., 1998). До 20% патологических игроков совершают суицидальные попытки (Thomson W.N., Gazel R., Rickman D., 1996Thomas Paul, Ph.D.; Kirsten Schroeter, M.A.; Bernhard Dahme, Ph.D.; Detlev O. Nutzinger, M.D.). Основными причинами суицидальных деяний являются непомерно растущие долги (23%) и социально - психологическая дезадаптация (35% лиц с игровой зависимостью разведены, у 80% нарушены межличностные отношения в браке, до 60% совершают преступления) (Ciarrocchi J.W., 2002).

Аддиктивные заболевания и суицидальное поведение теснейшим образом связаны с функционированием такого общественного института как семья. Так как именно семье отводится главенствующая роль, как в психогенезе суицидальных состояний, так и в их профилактике, терапии и реабилитации. Касаясь брака, нельзя не упомянуть и проблему «созависимого» страдания членов семей аддиктивных больных, их адаптации к соматопсихическому, психологическому и социальному неблагополучию. Ситуация усугубляется и тем, что созависимыми являются не только супруги, а также родители и дети аддиктов. Количество созависимых лиц резко возрастает по мере распространения аддикций.

С другой стороны, созависимые нередко потенцируют аутоагрессивные тенденции у аддиктивных больных.

Анализ современных научных исследований аутоагрессивного поведения не дает ясного представления о процессах суицидогенеза. Диагностика и подходы к терапии суицидального поведения в клинике болезней патологической зависимости мало разработаны и изучены недостаточно, особенно в клинико-психопатологическом аспекте. Опубликованные работы не отражают всей полноты картины (преобладают исследования по одной какой-либо нозологии), многие аспекты трактуются противоречиво, отсутствуют эффективные терапевтические и реабилитационные программы для этого контингента лиц. Целостный образ личности аддиктивного и созависимого суицидента может быть получен исключительно в многоуровневом исследовании, использующем разные (психопатологические, катамнестические, феноменологические) методы, каждый из которых обращен к определенному уровню личности.

Практическое решение вопросов превенции суицидального поведения во многом зависят от своевременной диагностики суицидоопасных состояний и раннего оказания медицинской и социально-психологической помощи лицам с аддикциями и их ближайшего окружения. Исследовательских работ, ведущихся в этом направлении, явно недостаточно, что, в первую очередь, связано с трудностями сбора объективных сведений.

Высокая социальная значимость проблемы аутоагрессии, значительный объем, занимаемой последней в структуре летальности населения, а также сложность диагностики в виду отсутствия характерных проявлений, делают проблему диагностики смерти от суицидальных действий одной из наиболее актуальной в современной психиатрии и наркологии.

Внедрение полученных результатов в программу первичной, вторичной и третичной профилактики болезней зависимости и обусловленных ими состояниями созависимости ближайших родственников позволило бы снизить экономические затраты государства, связанные как с дорогостоящим лечением, так и с выплатой денежной компенсации по случаю утраты трудоспособности.

Цель исследования

Цель настоящего исследования заключается в изучении феноменологии суицидального поведения у аддиктивных больных и созависимых лиц с учетом биологических, личностных, психопатологических, социальных факторов и выработке рекомендаций, направленных на раннюю диагностику, профилактику и оптимизацию лечебно-реабилитационного процесса.

Задачи исследования

1. Определить предикторы суицидального поведения у аддиктивных больных (алкоголизм, опиатная наркомания, игровая зависимость) и созависимых лиц (матери, жены).

2. Изучить и описать психопатологические особенности и клиническую динамику аддиктивных расстройств и созависимости, сочетающихся с суицидальным поведением.

3. Изучить и описать частоту, структуру, клинические формы и характер суицидального поведения в рамках аддиктивных расстройств и созависимости.

4. С учетом полученных результатов разработать комплекс мероприятий по дифференцированной тактике превенции, терапии и реабилитации суицидального поведения при аддиктивных расстройствах и созависимости.

5. В сравнительном катамнестическом аспекте оценить эффективность предлагаемой комплексной лечебно - реабилитационной программы.

Научная новизна

Впервые предложена и обоснована концепция, рассматривающая аддиктивных больных и созависимых лиц с суицидальным поведением как особую категорию обследуемых, которые по своим клиническим проявлениям претендуют на клиническую самостоятельность. Впервые определены предикторы суицидального поведения у аддиктивных больных и созависимых лиц в сравнительном аспекте. Впервые изучены и описаны проявления суицидального поведения у аддиктивных больных и созависимых лиц в сравнительном аспекте. На репрезентативном и разнообразном клиническом материале охарактеризован контингент лиц с различными формами суицидального поведения. Впервые предложена комплексная программа лечения и реабилитации больных алкоголизмом, опиатной наркоманией, игровой зависимостью и созависимых лиц (матери, жены) с суицидальным поведением. Впервые даны рекомендации по подходам к диагностике, профилактике, терапии, реабилитации зависимостей и созависимости с учетом представленности индивидуальной суицидальной составляющей у аддиктивных больных и созависимых лиц с проработкой антивитальных тенденций.

Совокупность представленных в исследовании данных позволит расширить представления об этиопатогенезе аддикций, созависимости, суицидальности и может служить основой для дальнейших научных разработок в этом социально важном и перспективном направлении.

Положения, выносимые на защиту

1. Аддиктивные больные и созависимые лица с суицидным поведением - это особая категория больных с зависимыми и созависимыми расстройствами, склонных к суицидам. При наличии соответствующей клинической предиспозиции и под воздействием неблагоприятных социальных условий, у этих лиц формируются специфические личностные особенности.

2. Для аддиктивных и созависимых лиц с суицидальным поведением характерна определенная деформация эмоциональной сферы, обусловливающая низкую эффективность межличностного взаимодействия, которая приводит к психосоциальной дезадаптации. У них наблюдается высокая частота конфликтности, свидетельствующая о проблемности и личностной дефицитарности, трудности эмоционального самовыражения. Специфическим для аддиктивных и созависимых лиц с суицидальным поведением является высокая эмоциональная напряженность в связи с неудовлетворенностью одной из базовых потребностей (в теплых эмоциональных отношениях, любви, в самореализации и достижении целей). В неопределенных или стрессовых ситуациях аддикты и созависимые лица с суицидальным поведением склонны переживать эмоции депрессивного спектра, неприятные субъективные ощущения напряжения и ожидания неблагополучного развития событий.

3. Сочетание установленных клинических и социально-психологических предикторов суицидального поведения составляют некий фон для суицидальной доминанты, обеспечивающей латентное течение суицидального процесса до его манифестации.

4. Клинический патоморфоз аддиктивных и созависимых расстройств в сочетании с суицидальным поведением проявляется утяжелением клиники аддикций и созависимости.

5. Суицидальное поведение у аддиктивных больных и созависимых лиц клинически представлено антивитальными переживаниями, суицидальными мыслями, суицидальными замыслами, суицидальными намерениями и суицидальными попытками.

Парасуицидальное поведение отмечено тремя типами: депрессивным, демонстративно-шантажным и аффективно-возбудимым. Способами реализации суицидального намерения являлись самоотравления, самопорезы, самоповешения и падение с высоты. Суицидальные попытки были следствием длительной фрустрирующей и психотравмирующей ситуации и слабости антисуицидальных факторов у аддиктивных больных и созависимых лиц.

Суицидальное поведение отмечается во всех периодах течения аддиктивных расстройств и созависимости. Установленные аффективные расстройства находятся в определенной взаимосвязи с личностными особенностями исследуемых.

6. Причинно-следственная связь суицидальных форм аутоагрессии прослеживается исключительно со степенью выраженности патологического влечения к ПАВ, азартным играм, с динамикой психических расстройств у аддиктивных больных и созависимых лиц. Поэтому фармакотерапия и психотерапия аутоагрессантов аддиктивного профиля и созависимых лиц должна быть направлена, прежде всего, на основное заболевание. В процессе терапии необходима работа по актуализации в сознании больных и созависимых лиц понимания суицидальной направленности их поведения, по разрушению аутоагрессивных шаблонов реагирования, выработке новых стилей поведения и формированию конструктивных способов достижения удовлетворительного состояния в обществе и в микросоциуме.

7. Применение комплексной лечебно-реабилитационной программы для аддиктивных больных и созависимых лиц с суицидальным поведением показало ее высокую эффективность. Проведение традиционной психотерапии в условиях применения антимортальных терапевтических подходов, оптимизирует лечебно-реабилитационный процесс, что проявляется в купировании психопатологической симптоматики, увеличении числа ремиссий более одного года, в снижении суицидальной готовности, вплоть до полной дезактуализации суицидальных тенденций и нормализации внутрисемейных отношений.

Практическая значимость

Результаты исследования расширяют возможности диагностики паттернов суицидального поведения у аддиктивных больных и созависимых лиц, позволяют прогнозировать пути реадаптации и ресоциализации.

Полученные результаты клинических, структурных и динамических особенностей суицидального поведения у аддиктивных больных и у ближайшего окружения дают возможность для научного обоснования и построения комплексных, дифференцированных лечебно-реабилитационных программ.

Использование разработанной комплексной дифференцированной лечебно-реабилитационной программы, направленную на коррекцию и купирование суицидальных тенденций в структуре аддиктивных расстройств и созависимости, позволяет добиться формирования стабильных и качественных ремиссий.

Полученные новые знания могут служить основой для дальнейших суицидологических исследований.

Внедрение в практику

1. Полученные результаты внедрены в работу отделения социальной и медицинской реабилитации Областного наркологического диспансера (ОНД), наркологического учебно-научно-лечебного центра (НУНЛЦ) при Астраханской государственной медицинской академии (АГМА).

2. Результаты работы используются в преподавании психиатрии, наркологии, психотерапии и медицинской психологии на профильных кафедрах Астраханской государственной медицинской академии, Астраханского филиала Московской открытой социальной академии.

Апробация работы

Основные положения и выводы доложены на конференции молодых ученых АГМА (2007, Астрахань); на заседаниях Областной ассоциации психиатров, психиатров-наркологов и психотерапевтов (2005-2008, Астрахань); на практических семинарах психиатров-наркологов, психотерапевтов и психологов (2005-2007, Астрахань); на III и IV Всероссийских научно-практических конференциях с международным участием «Здоровье населения - основа процветания России» (2009-2010, Анапа); на межрегиональной научно - практической конференции с международным участием «Проблемы и перспективы развития современной наркологической помощи» (2009, Кызыл); на заседании Ученого Совета лечебного факультета (2009, АГМА); на VI и VII Международных научно-практических конференциях «Достижения фундаментальных наук в решении актуальных проблем медицины» (2008, 2010, Астрахань); на заседаниях Проблемной комиссии по клинической наркологии Национального научного центра наркологии (2009-2010, Москва).

По теме диссертации опубликовано 44 научные работы, в том числе 22 статьи в журналах, рекомендуемых ВАК для публикации материалов докторских диссертаций, 3 монографии, 1 методическое пособие.

Структура диссертации

Диссертация состоит из введения, 6 глав (обзор литературы, материалы и методы исследования, 4 главы - результаты собственных исследований), заключения, выводов, списка литературы и приложения. Материалы диссертации изложены на 342 страницах машинописного текста, включая 118 таблиц и 62 рисунка. Указатель литературы содержит список 251 работ, из них - 188 отечественных и 63 - зарубежных авторов.

2. МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

За период 2005-2010 гг. на базе НУНЛЦ АГМА и наркологических отделений ОНД проведено исследование 461 чел. Из них 184 чел. мужского пола (39,9%) и 277 женского пола (60,0%). Большинство обследуемых (257 чел. или 55,7%) - это больные алкоголизмом, опиатной наркоманией и игровой зависимостью. Оставшаяся часть - (204 чел. или 44,3%) - матери, жены аддиктов. Из 461 чел., с суицидальным поведением было 172 чел. (37,3%), без такового - 289 чел. или 62,7%.

Следует оговориться, что группа больных игроманией

оказалась самой малочисленной (44 мужчины - 9,5%). Вместе с тем, применяемые статистические методы позволили выявить различия и в дальнейшем сформулировать выводы.

Что касается созависимых лиц (матери, жены), то при госпитализации больных в наркологические отделения их матери, жены обращались с различными рода жалобами. Им предлагалось заполнить опросники, индивидуальные карты. Соблюдая Конституцию РФ и «Закон о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», сбор информации осуществлялся только с добровольного согласия.

Критерии исключения: 1) возраст более 60-ти лет; 2) эндогенные психические заболевания (шизофрения и другие бредовые расстройства -(F20 - F23); 3) параллельное злоупотребление другими психоактивными веществами (ПАВ) (F10 - F19); 4) склонность к азартным играм и заключению пари (Z72.6); 5) острые психотические состояния; 6) тяжелые органические поражения центральной нервной системы (F00 - F005, F07 - F09); 7) умственная отсталость (F70; F71); 8) соматические и неврологические расстройства в стадии обострения. Дополнительно для матерей - 9) психические и поведенческие нарушения, вследствие употребления ПАВ (F10 - F19) и игровая зависимость (F63.0) у мужей; для жен -10) психические и поведенческие нарушения, вследствие употребления ПАВ (F10 - F19) и игровая зависимость (F63.0) у детей.

Все обследуемые были поделены на пять групп: I группа - больные алкоголизмом (111 человек - 24,1%); II группа - больные опиатной наркоманией (102 человека - 22,2%); III группа - больные игровой зависимостью (44 человека - 9,5%); IV группа - матери аддиктивных больных (102 человека - 22,2%); V группа - жены аддиктивных больных (102 человека - 22,2%).

Возраст больных алкоголизмом варьировал от 18-ти до 60-ти лет (средний возраст 37±0,8 лет), больных опиатной наркоманией - от 18 до 36 лет, (средний возраст 26,4±1,23 лет), больных игроманией - от 18 до 39 лет, (средний возраст 26,2±1,14 лет), матерей - от 38 до 60 лет, (средний возраст 47,6±2,3 лет) и жен - от 18 до 50-ти лет, (средний возраст 32,7±1,3 года).

Наследственная отягощенность шизофрений отмечалась у 1,9% респондентов. Отягощенность аффективной патологией фиксировалось у 22 человек или у 4,7%. Весьма высокий удельный отягощенности алкоголизмом (38,4%), а наркоманиями - 9,8%. Отягощенность игровой зависимостью обнаружена лишь в группе больных лудоманией. Невротические расстройства у родственников респондентов были у 1,7%. Расстройства личности диагностировались у 132 респондентов (28,6%). Превалировала психопатия эмоционально неустойчивого типа (F60.3) (13,4%). У лиц с истерическим расстройством личности (F60.4х) (8,0%) преобладала демонстративность, неестественность выражения эмоций. Расстройство типа зависимой личности (F60.7х) (0,7%) проявлялось стремлением переложить на других большую часть важных решений в своей жизни. Такой же удельный вес (0,7%) был среди лиц с шизоидным расстройством личности (F60.1х). Смешанные расстройства личности (F61.0) наблюдались у 5,8%. Невротические расстройства (F41.2; F43.1; F43.20; F43.21) выявлены у 16 чел. (3,5%). Девиантное поведение фиксировалось в 14,1% случаев, а делинквентное поведение - у 3,7%. Антисоциальное поведение констатировалось у 2,6%.

Воспитание по типу «гиперпротекция» (21,3%) характеризовалось постоянным контролем над любыми проявлениями поведения обследуемых. При гипопротекции (32,9%) родители не уделяли внимание к своим детям. Эмоциональное отвержение (1,9%) характеризовалось тем, что обследуемые постоянно ощущали, что ими тяготятся родители. Жестокое обращение (3,9%) проявлялось вербальной и физической агрессией. При неустойчивом стиле воспитания (13,4%) выявлялась смена отношений с переходами от значительного внимания к эмоциональной отверженности. Воспитание с возложением на ребенка повышенной моральной ответственности (6,9%) чаще отражалась на дочерях. Воспитание по типу «кумир семьи» (12,8%) проявлялось отсутствием в воспитании запретов.

Следует акцентировать внимание на том факте, что больные и созависимые женщины, участвовавшие в исследовании, совершали суицидальные попытки раннее. Поэтому клинико-психопатологический анализ суицидального поведения проводился с помощью ретроспективного метода. Неотложная помощь суицидентам проводилась в отделениях Больницы Скорой Медицинской Помощи: в токсикологическом отделении при самоотравлениях, в реанимационном и хирургическом отделениях - при самопорезах, самоудушениях и падениях с высоты, а также в наркологических отделениях ОНД и НУНЛЦ. По мере купирования ургентных состояний, психиатром больницы проводился краткосрочный курс (5-7 дней) психофармакотерапии с целью нормализации психического статуса обследуемых.

Для решения поставленных задач проведен комплекс исследований, включающий в себя следующие методы: 1) клинико-психопатологический; 2) клинико-психологический; 3) катамнестический и 4) статистический.

Наркологические больные поступали с диагнозами: «Хронический алкоголизм (зависимость от алкоголя) средняя стадия, фаза обострения, абстинентный синдром, степень тяжести - легкая, средняя, тяжелая» (F10.2.4.2.., F10.3) и «Наркомания опийная. Острый абстинентный синдром. Степень тяжести - легкая, средняя, тяжелая» (F11.4.2, F11.3). Углубленное исследование осуществлялось только по выходу из абстинентного синдрома, в среднем на 15-30 дни. Клинический статус больных на момент обследования был квалифицирован как постабстинентное состояние (F10.2.2.2. и F11.21, F11.3). Клинический статус больных игровой зависимостью квалифицирован как «Зависимость от азартных игр» (F63.0).

Оценка достоверности различий осуществлялась методом многофункционального критерия ч2-Пирсона. Корреляционные взаимосвязи определялись методом коэффициента корреляции «». Поиск критических значений осуществлялся с помощью t-критерия Стьюдента.

Результаты собственных исследований

Предикторы суицидального поведения. Для решения поставленных задач и методологически корректного построения исследования каждая из пяти групп была поделена на две группы, а именно: 1) больные алкоголизмом с суицидальным поведением (БАС) и больные алкоголизмом без суицидального поведения (БА); 2) больные опиатной наркоманией с суицидальным поведением (БНС) и больные опиатной наркоманией без суицидального поведения (БН); 3) больные игровой зависимостью с суицидальным поведением (БИЗС) и больные игровой зависимостью без суицидального поведения (БИЗ); 4) матери аддиктивных больных с суицидальным поведением (МС) и матери аддиктивных больных без суицидального поведения (МАБ) и 5) жены аддиктивных больных с суицидальным поведением (ЖС) и жены аддиктивных больных без суицидального поведения (ЖАБ). Для удобства изложения материала группы с суицидальным поведением имеют несколько названий: группа с суицидальным поведением, основная группа, первая группа, а группы без суицидального поведения - группа без суицидального поведения, группа сравнения, вторая группа. Деление обследуемых на группы по критерию наличия/отсутствия суицидального поведения является вполне целесообразным и оправданным.

Из 111-ти больных алкоголизмом в основную группу вошли 40 человек (36,0%), из них 18 лиц мужского пола (45,0%) и 22 женского пола (55,0%). Группу сравнения составили 71 человек (63,9%), в том числе 58 мужчин (81,7%) и 13 женщин (18,3%). Из 102-х больных опиатной наркоманией основную группу составили 57 больных опиатной наркоманией с суицидальным поведением (55,8%), из них 37 лиц мужского пола (64,9%) и 20 женского пола (35,1%). В группу сравнения вошли 45 больных опиатной наркоманией без суицидального поведения (44,1%), включая 27 мужчин (60,0%) и 18 женщин (40,0%). У больных игровой зависимостью (44 мужчины) основная группа была из 18 человек (40,9%), группа сравнения - из 26 человек (59,1%). Обследовано 102 матери, где основная группа состояла из 28 человек (27,5%), а группа сравнения - из 74 человек (72,5%). Жен больных было 102 человека: основная группа - 29 чел. (28,4%); группа сравнения - 73 человек (71,6%).

У больных алкоголизмом отягощенность шизофренией наблюдалась по линии отца в группе БАС (5,0%; p<0,05). Аффективная патология была в группе БАС (10,0%; p<0,05). Показатели «токсикозы» (10,0%; p=0,05) и «преждевременные роды» (7,5%; p<0,05) были у матерей больных первой группы.

Расстройство личности истерического типа встречалось в группе БАС (12,5%; p<0,01). Процент лиц со смешанными расстройствами личности также был выше у БАС (12,5% и 7,0%; p>0,05). Неврозы были лишь в первой группе больных (25,0%).

Суицидальная активность у родителей и других родственников больных группы БАС отражена в табл. 1.

Таблица 1 Суицидальное поведение у родственников больных алкоголизмом

суицидальное поведение	I группа (БАС) n=40	II группа (БА) n=71
	абс.	%	абс.	%
Матери (n=61)
суицидальные мысли	22	36,0	0	0,0
суицидальные попытки	17	27,8	0	0,0
Отцы (n=37)
суицидальные мысли	6	16,2	0	0,0
суицидальные попытки	2	5,4	0	0,0
Другие родственники (n=32)
суицидальные мысли	3	9,3	2	6,2
суицидальные попытки	0	0,0	0	0,0

Достоверно больше больных группы БАС воспитывались матерью - 40,0% и 7,0% (p<0,05) и в интернатах (10,0%; p<0,05).

Анализировались семейных взаимоотношений (табл. 2).

Таблица 2 Характеристика внутрисемейных отношений

	I группа (БАС) n=40	II группа (БА) n=71
	абс.	%	абс.	%
Отношения между родителями больных
нормальные	8	20,0	13	18,3
умеренно конфликтные	24	60,0	51	71,8
резко конфликтные	8	20,0	7	9,9
Отношения между больными и их родителями
нормальные	12	30,0	32	45,1
умеренно конфликтные	17	42,5	30	42,3
резко конфликтные	11	27,5	9	12,7
Отношения в собственных семьях больных
нормальные	4	10,0	17	23,9
умеренно конфликтные	6	15,0	11	15,5
резко конфликтные	17	42,5	24	33,8

Конфликтные отношения между родителями и БАС и между супругами в семьях больных этой же группы были чаще.

Стиль воспитания «эмоциональное отвержение» встречался у больных первой группы (5,0%; p<0,01).

В группе БАС было больше, разведенных и находящихся в повторном браке (25,0% и 7,0%; p<0,01).

Различия установлены по хорошему материальному статусу, он был меньше в семьях БАС (30,0% и 49,3%; p<0,05). Более половины родительских и собственных семей обеих групп были с низким материальным положением (62,5% и 66,1%).

Больные опиатной наркоманией. Отягощенность шизофренией и аффективной патологией отмечалась только в основной группе больных (по 1,8%). Отягощенность алкоголизмом была больше у БНС (71,9% и 42,2%; p<0,01), а наркоманиями - лишь в группе БНС (8,8%; p<0,05). «Гипоксия плода» и «обвитие пуповины» (по 8,8%; p<0,05) были лишь у матерей группы БНС. ЧМТ чаще были у БНС (45,6% и 13,3%; p<0,01).

У БНС преобладали расстройства личности смешанного типа (21,1% и 2,2%; p<0,01). Девиантность (36,8%; p<0,01), делинквентность (8,8%; p<0,05) и антисоциальность (19,3%; p<0,01) были в группе БНС.

Обращает на себя внимание удельный вес суицидального поведения у родственников группы БНС (табл. 3).

Таблица 3 Суицидальное поведение у родственников больных опиатной наркоманией

суицидальное поведение	I группа (БНС) n=57	II группа (БН) n=45
	абс.	%	абс.	%
Матери (n=54)
суицидальные мысли	18	33,3	2	3,7
суицидальные попытки	11	20,3	4	7,4
Отцы (n=31)
суицидальные мысли	4	12,9	2	6,4
суицидальные попытки	9	29,0	0	0,0
Другие родственники (n=28)
суицидальные мысли	3	10,7	0	0,0
суицидальные попытки	4	14,2	0	0,0

Значимо больше больных группы БНС воспитывалось в неполных семьях (воспитание мачехой) (29,8% и 17,8%; p=0,05).

Отличия получены по стилю воспитания «гиперпротекция» (12,3%; p<0,05) и жестокому стилю воспитания (10,5%; p<0,05) с преобладанием в группе БНС. Характеристика отношений отражена табл. 4.

Таблица 4 Характеристика внутрисемейных отношений

	I группа (БНС) n=57	II группа (БН) n=45
	абс.	%	абс.	%
Отношения между родителями больных
нормальные	6	10,5	13	18,3
умеренно конфликтные	14	24,6	51	71,8
резко конфликтные	37	64,9	7	9,9
Отношения между больными и их родителями
нормальные	6	10,5	32	45,1
умеренно конфликтные	29	50,9	30	42,3
резко конфликтные	22	38,6	9	12,7
Отношения в собственных семьях больных
нормальные	0	0,0	17	23,9
умеренно конфликтные	17	29,8	11	15,5
резко конфликтные	22	38,6	24	33,8

Важно отметить, что резко конфликтные отношения, включая и собственные семьи больных, превалируют во всех диадных сочетаниях. Полученные факты по семейной конфликтности позволили определить предикторы суицидального поведения у больных группы БНС, а также явились дополнительным аргументом отнесения этого контингента в отдельную клиническую группу.

Треть БНС (31,5%) и половина (51,1%) БН были холостыми (p<0,01), женатыми - 28,1% и 11,1% (p<0,05), замужними - 28,1% и 13,3% (p<0,05). В гражданском браке состояли 12,3% и 24,4%, в первом браке - 50,9% и 20,0% (p<0,01), в повторном браке - 8,8% - группа БНС (p<0,01). Пациенты группы БНС были в разводе (19,3%; p<0,05).

С отличным материальным положением родительских се-

мей больных группы БНС было меньше (3,5% и 22,2%; p<0,01). Удовлетворительное положение больше отмечено у родителей больных группы БНС (29,8% и 15,6%; p<0,05). Количество родительских семей с неудовлетворительным статусом было больше в родительских семьях группы БНС (7,0% и 4,4%).

Количество собственных семей с отличным положением составило 10,5% и 13,3%. Хорошее положение фиксировалось у 21,1% и у 11,1%. Удовлетворительный уровень чаще констатировался в семьях БНС (31,6% и 13,3%; p<0,05). Неудовлетворительное положение отмечено у 5,3% и 11,1% (p>0,05).

Больные игровой зависимостью. В основной группе больных была отягощенность шизофренией (11,1%; p>0,05) и аффективной патологией (22,2%; p<0,05). Выявлена отягощенность игроманией (27,8% и 3,8%; p<0,05). Отягощенность алкоголизмом в группе БИЗС была выше (44,5% и 19,2%; p>0,05).

Обращает на себя внимание удельный вес эмоционально неустойчивого расстройства личности у БИЗС (22,2%). Девиантное поведение (22,2% и 11,5%; p>0,05), так же как делинквентное (16,7% и 3,8%) чаще были у пациентов первой группы.

Суицидальное поведение у родственников больных группы БИЗС значимо превалировало (34,2% и 5,5%; p<0,05) над родственниками больных группы БИЗ (табл. 5).

Таблица 5 Суицидальное поведение у родственников больных игровой зависимостью

суицидное поведение	I группа (БИЗС) n=18	II группа (БИЗ) n=26
	абс.	%	абс.	%
Матери (n=23)
суицидальные мысли	12	52,2	0	0,0
суицидальные попытки	4	17,4	0	0,0
Отцы (n=31)
суицидальные мысли	6	19,3	2	6,4
суицидальные попытки	3	9,6	2	6,4
Другие родственники (n=19)
суицидальные мысли	0	0,0	3	15,8
суицидальные попытки	0	0,0	0	0,0

Воспитывались в полных семьях 44,4% пациентов основной группы и 42,3% из группы БИЗС. Количество воспитывающихся матерью и мачехой было равным (55,6% и 57,7%; p>0,05). Вместе с тем, установлены особенности, характерные для семей больных группы БИЗС. Матери и мачехи формировали в своих детях заниженную самооценку, чувство вины.

Воспитательные мероприятия, осуществляемые родителями, способствовали возникновению и развитию у суицидентов заниженную самооценку, чувства вины и ущербности. Воспитание по типу «гиперпротекция» наблюдалось у 22,2% и 26,9%; по стилю «гипопротекция» - 16,7% и 30,8%; «эмоциональное отвержение» - 16,7% и 11,5%; по неустойчивому стилю - 16,7% и 11,5%; по типу «кумир семьи» - 16,7% и 11,5%.

Следует отметить, что внутрисемейные конфликты являлись триггерным механизмом суицидального поведения у больных группы БИЗС, тогда как у больных группы БИЗ конфликты являлись чаще причиной рецидива заболевания (табл. 6).

Таблица 6 Характеристика внутрисемейных отношений

	I группа (БИЗС) n=18	II группа (БИЗ) n=26
	абс.	%	абс.	%
Отношения между родителями больных
нормальные	7	38,9	14	53,8
умеренно конфликтные	7	38,9	11	42,3
резко конфликтные	4	22,2	1	3,8
Отношения между больными и их родителями
нормальные	6	33,3	15	57,7
умеренно конфликтные	9	50,0	11	42,3
резко конфликтные	3	16,7	0	0,0
Отношения в собственных семьях больных
нормальные	0	0,0	9	34,6
умеренно конфликтные	4	22,2	5	19,2
резко конфликтные	10	55,6	7	26,9

В собственных семьях больных группы БИЗС семейная конфликтность регистрируется на уровне 77,8%, а в семьях группы БИЗ - на уровне 46,1% (p=0,05).

Женатых было меньше в группе БИЗС (44,4% и 73,1%; p=0,05). Сожительство значимо было выше в основной группе (33,3% и 7,7%; p<0,05). Разведенных лиц было 11,1% и 11,5%.

Общее количество семей с низким уровнем больше было в родительских семьях группы БИЗС (50,0% и 38,4%; p>0,05). Общее количество семей с высоким уровнем отмечено в родительских семьях группы БИЗ (50,0% и 61,6%; p>0,05). С отличным положением были семьи группы БИЗ (19,2%; p<0,05). Хорошее положение реже фиксировалось у больных первой группы (5,6% и 19,2%; p<0,05). Удовлетворительный материальный уровень отмечался у 44,4% и 42,3%. В семьях БИЗС установлен низкий уровень (27,8%; p<0,01). У матерей больных выявлена отягощенность аффективной патологией и невротическими расстройствами, которая была лишь в группе МАБ - 4,0% (p>0,05) и 8,1% (p<0,05). Отягощенность наркоманиями - у 17,8% и 33,7% (p<0,05). С диагнозом «обвитие пуповиной» были матери группы МС (10,7%; p<0,05). Рожденных при помощи «кесарево сечение» было больше среди МС (14,2% и 4,0%; p<0,05). Сенситивная (14,2% и 4,0%; p<0,05) и истероидная (42,3% и 10,8%; p<0,01) акцентуации были чаще в группе МС. Девиантность была в группе МС (10,7%; p<0,05).

Суицидное поведение у родственников отражено в табл. 7.

В неполных семьях (отсутствие отца) достоверно больше воспитывалось матерей группы МС (28,6% и 18,9%; p<0,05), а семьи, где воспитанием занималась мачеха, были только в группе МС (10,7%; p<0,05).

Таблица 7 Суицидальное поведение у родственников обследуемых женщин

суицидное поведение	I группа (МС) n=28	II группа (МАБ) n=74
	абс.	%	абс.	%
Матери (n=31)
суицидальные мысли	8	25,8	2	6,5
суицидальные попытки	5	16,1	0	0,0
Отцы (n=22)
суицидальные мысли	3	13,6	0	0,0
суицидальные попытки	9	40,9	1	4,5
Другие родственники (n=23)
суицидальные мысли	2	8,7	0	0,0
суицидальные попытки	2	8,7	0	0,0

Воспитание по типу «гиперпротекция» было в семьях группы МС (17,8%; p<0,01). «Гипопротекция» реже наблюдалось в семьях МС (21,4% и 87,8%; p<0,01). Неустойчивый стиль фиксировался в группе МС (10,7%; p<0,01). Воспитание с возложением на ребенка повышенной моральной ответственности было в семьях группы МС (32,1%; p<0,01).

Отдельного внимания заслуживают вопросы межличностных взаимоотношений в семье (табл. 8).

Таблица 8 Характеристика внутрисемейных отношений

	I группа (МС) n=28	II группа (МАБ) n=74
	абс.	%	абс.	%
Отношения между родителями
нормальные	3	10,7	18	24,3
умеренно конфликтные	17	60,7	52	70,3
резко конфликтные	8	28,6	4	5,4
Отношения между женщинами и их родителями
нормальные	8	28,6	57	77,0
умеренно конфликтные	8	28,6	14	18,9
резко конфликтные	12	42,8	3	4,1
Отношения в собственных семьях матерей
нормальные	2	7,1	48	64,8
умеренно конфликтные	3	10,7	5	6,7
резко конфликтные	9	32,1	8	10,8

Умеренно конфликтные и резко конфликтные отношения чаще встречались в родительских семьях матерей группы МС. Резко конфликтные отношения были именно у матерей основной группы. Суицидогенность отношений заключалась в том, что МС чаще, чем МАБ после конфликтов наиболее остро и длительно переживали чувство вины, стыда, угрызения совести.

Напряженность сохраняется и в собственных семьях матерей, причем конфликтность также достоверно чаще отмечается в семьях с суицидальным поведением. Группа МС принципиально отличается от группы МАБ конфликтными отношениями в семье. При этом внутрисемейная конфликтность прослеживается во всех диадных сочетаниях.

Меньшее количество матерей 1-ой группы (50,0% и 82,4%; p<0,01) являлись замужними. Они находились в повторном браке (10,7%; p<0,05). Обращает на себя внимание удельный вес разведенных группы МС (50,0% и 8,1%; p<0,01).

В родительских семьях матерей отличное материальное положение установлено в 17,8% и 33,7% (p<0,05). Хорошее положение меньше выявлялось в родительских семьях женщин группы МС (25,0% и 41,9%; p>0,05). Удовлетворительное положение (28,5% и 18,9%; p<0,05) и неудовлетворительное (28,4% и 5,4%; p<0,05) больше было в родительских семьях матерей группы МС. В собственных семьях матерей отличное материальное положение отмечено в 21,4% и 32,4%, хорошее - у 14,2% и 36,4%, удовлетворительное положение фиксировалось только в группе МАБ (13,5%; p<0,05). Неудовлетворительное - лишь в группе МС (14,2%; p<0,05). Вероятно, степень суицидального риска в большей степени с психологическими возможностями индивида реализовать свое материальное положение.

Жены больных. Наследственная отягощенность шизофренией по линии матери установлена у 6,9% жен группы ЖС и 2,7% в группе ЖАБ. Отягощенность аффективной патологией значимо была больше у жен первой группы (10,3% и 1,3%; p<0,05). Пограничные психические расстройства и отягощенность эпилепсией отмечены у матерей обследуемых группы ЖС (по 6,9%; p<0,05). Отягощенность алкоголизмом (31,0% и 9,5%; p<0,01) и наркоманиями (20,6% и 0,0%; p<0,01) была выше у ЖС. «Показатель «преждевременные роды» превышал у матерей обследуемых первой группы (17,2% и 1,3%; p<0,01). «Гипоксия плода» наблюдалась у матерей женщин 1-ой группы (6,9%; p<0,05).

Различия получены по циклоидной (10,3% и 0,0%; p<0,01) и истероидной (17,2% и 4,1%; p<0,01) акцентуациям. Важным считаем отметить, и тем самым подчеркнуть специфичность группы созависимых жен факт достоверного превышения расстройств личности у женщин основной группы (44,8% и 8,1%; p<0,01). Различия были достоверны по эмоционально неустойчивому расстройству личности с преобладанием его у жен первой группы (37,9% и 8,1%; p>0,05). Девиантное поведение наблюдалось лишь у ЖС (6,9%; p<0,05). Невротические расстройства были выявлены у 13,7% и 2,7% (p<0,05).

Проведен опрос родителей и родственников на предмет наличия у них суицидальных действий (табл. 9).

Таблица 9 Суицидальное поведение у родственников обследуемых жен

суицидальное поведение	I группа (ЖС) n=29	II группа (ЖАБ) n=73
	абс.	%	абс.	%
Матери (n=44)
суицидальные мысли	13	29,5	3	6,8
суицидальные попытки	9	20,4	3	6,8
Отцы (n=33)
суицидальные мысли	5	15,1	2	6,0
суицидальные попытки	7	21,2	0	0,0
Другие родственники (n=29)
суицидальные мысли	4	13,7	1	3,4
суицидальные попытки	1	3,4	0	0,0

Достоверно чаще суицидальное поведение было у родственников жен основной группы (36,7% и 8,4%; p=0,05).

Подавляющее большинство обследуемых обеих групп воспитывалось в полных семьях (82,8% и 89,0%). В неполных семьях (отсутствие отца) воспитывалось 17,2% жен группы ЖС и 11,0% жен группы ЖАБ (p>0,05).

«Гиперпротекция» реже отмечалась в семьях группы ЖС (20,6% и 43,8%; p<0,05). «Гипопротекция» наблюдалась у 20,6% и 19,1%. «Эмоциональное отвержение» было в первой группе жен (10,3%; p=0,05). Неустойчивый стиль встречался у 6,9% и 8,2%. Воспитание «кумир семьи» было выше в семьях женщин группы ЖС (27,5% и 5,4%; p<0,01).

Нормальные отношения реже наблюдались в родительских семьях ЖС (p<0,05) (табл. 10). Отличия получены по резко конфликтным отношениям с превалированием их в родительских семьях группы ЖС (p<0,01). Нормальные отношения между родителями и респондентами были меньше в первой группе. аддиктивный созависимость суицидальный эмоциональный

Таблица 10 Характеристика внутрисемейных отношений

	I группа (ЖС) n=29	II группа (ЖАБ) n=73
	абс.	%	абс.	%
Отношения между родителями
нормальные	11	37,9	46	63,0
умеренно конфликтные	11	37,9	26	35,6
резко конфликтные	7	24,2	1	1,4
Отношения между женщинами и их родителями
нормальные	9	31,0	33	45,2
умеренно конфликтные	16	55,1	38	52,0
резко конфликтные	4	13,7	2	2,7
Отношения в собственных семьях жен
нормальные	6	20,6	32	43,8
умеренно конфликтные	11	37,9	38	52,0
резко конфликтные	6	20,6	0	0,0

Резко конфликтные отношения преобладали между родителями и ЖС (p<0,05). Показатели «нормальные отношения» между супругами меньше констатировались в собственных семьях ЖС (p<0,05). Резко конфликтные отношения выявлены лишь в семьях жен основной группы (p<0,01).

Меньшее количество жен основной группы (79,3%), по сравнению с ЖАБ (95,8%) являлись замужними. В повторном браке находились больше ЖС (17,2% и 4,1%; p<0,01). Вдов было больше в первой группе (20,6% и 4,1%; p<0,01).

Хорошее положение меньше выявлялось в родительских семьях ЖС (41,3% и 61,6%), Отличия получены по удовлетворительному положению: 48,2% и 27,4% (p<0,05) и по неудовлетворительному статусу (10,3% и 1,3%; p<0,05).

В собственных семьях жен отличное материальное положение отмечено у 3,4% и 4,1%. Существенные отличия получены по показателю «хорошее» материальное положение: 17,2% и 76,7% (p<0,01). Удовлетворительное положение чаще фиксировалось в первой группе жен (27,5% и 5,4%; p<0,01). Высокие значения обнаружены по неудовлетворительному положению. Этот статус преобладал в группе ЖС (31,0% и 9,5%; p<0,01).

Клинико-психопатологические особенности аддиктивных расстройств и созависимости в сочетании с суицидальным поведением

Следует отметить, что анализ клинико - психопатологических особенностей аддикций и созависимости проводился на всех этапах реализации терапевтических мероприятий. В данном случае представлены результаты обследования, выполненные на этапе первичного осмотра обследованных с подробным анализом сведений из медицинской документации.

Больные алкогольной зависимостью. Достоверно больше было пациентов из основной группы (10,0%; p<0,05) по срокам формирования алкогольного абстинентного синдрома (ААС) менее одного года. Высокий показатель по длительности злоупотреблением алкоголем до формирования ААС обнаружен во временном интервале от 1-го года до 3-х лет - 57,5% и 23,1% (p<0,05). В периоды от 4 до 6 лет, от 7 до 9 лет, 10 лет и более количество больных первой группы было значительно меньше, чем пациентов второй группы (32,5% и 85,9%; p<0,05).

Клинический патоморфоз алкогольной аддикции при сочетании с суицидальным поведением проявляется утяжелением клиники алкоголизма. Среднепрогредиентный темп течения достоверно реже констатировался в основной группе больных (57,5% и 84,5% p<0,01), а быстропрогредиентный темп течения, наоборот, в этой группе встречался чаще (37,5% и 9,9%; p<0,01).

Средняя степень значимо была меньше в первой группе больных (57,5% и 84,5%; p<0,01). Тяжелая степень ААС превалировала в основной группе больных (35,0% и 5,6%; p<0,01).

Спонтанные ремиссии имели место у 32,5% и 38,5%; (p>0,05); терапевтические - у 40,0% и 35,2% (p>0,05); вынужденные - у 27,5% и 26,8% больных (p>0,05).

Ведущим был астено-депрессивный синдром. При этом он превалировал в основной группе больных, как в ААС (42,5% и 33,8%; p>0,05), так и в ремиссии (60,0% и 40,8%; p=0,05). Отмечались повышенная утомляемость, трудность концентрирования внимания. Аффективные расстройства в виде эмоциональной неустойчивости, повышенной ранимости и обидчивости на фоне пониженного настроения выступали на втором плане.

Тревожно-депрессивный синдром наиболее отчетливо

проявлялся у больных группы сравнения как в структуре ААС (27,5% и 59,2%; p<0,05), так и в ремиссии (22,5% и 42,1%; p<0,05). Больные предъявляли жалобы на внутреннюю напряженность, тревогу, на ощущения связанные с предстоящим ожиданием неприятных событий. Депрессивные симптомы характеризовались БАС чувствами апатии и безнадежности будущего, имели место навязчивые представления о возможной смерти и осознанного ухода из жизни.

Что касается больных с эксплозивным синдромом, то их количество было наименьшим. Обследуемые первой группы преобладали при ААС (30,0% и 7,0%; p<0,01). Эксплозивный синдром был представлен раздражительностью, взрывчатостью, аффективной возбудимостью, снижением волевого контроля с импульсивностью поведения на фоне выраженной астении в виде повышенной психофизической истощаемости, раздражительной слабости и гиперестезии.

Квантификация компонентов патологического влечения к алкоголю (ПВА) проводилась в соответствии с оценочным глоссарием (Альтшулер В.Б., 1994). В структуре аффективного компонента депрессивная симптоматика отмечалась у 95,0% и 91,5%. Депрессия средней степени выраженности чаще фиксировалась в группе БАС (42,5% и 22,5%; p<0,05), а депрессия легкой степени - в группе БА (22,5% и 45,1%; p<0,05). Легкая тревога реже выявлялась в первой группе больных (17,5% и 40,8%; p<0,05), в этой же группе доминировали выраженные тревожные расстройства (40,0%; p<0,01). Эмоциональная лабильность выраженной степени превышала в группе БАС (40,0% и 9,9%; p<0,01). Дисфория легкой степени меньше была в основной группе (30,0% и 49,3%; p<0,05); дисфория в 2 балла была больше в первой группе (37,5% и 19,7%; p<0,05).

Алкогольных сновидений и нарушений сна (вегетативный компонент ПВА) легкой степени реже были в группе БАС (27,5% и 59,2%; p<0,05). Больные основной группы сообщали, что постоянно «видят себя умирающими» или «разговаривают с умершими людьми». После пробуждения у них снижалось настроение, возникали чувства подавленности, угнетенности.

По расстройствам как анорексия, булимия, жажда группа БАС значимо превышала группу БА (27,5% и 7,0%; p<0,05).

По идеаторному компоненту разница наблюдалась по его резко выраженным составляющим (25,0% и 7,0%; p<0,01).

Расстройства поведения легкой степени выраженности у больных с суицидами встречались реже (35,0% и 70,4%; p<0,05). Нарушения поведения в два балла доминировали в группе БАС (30,0% и 12,7%; p<0,05). Тяжелые поведенческие нарушения отмечались в группе БАС (25,0%; p<0,01).

Больные опиатной наркоманией. У больных обеих групп длительность от начала приема наркотика до появления ОАС была от трех до четырех месяцев (35,0% и 68,9%; p<0,05). Количество пациентов, у которых длительность этого периода составляла менее 1-го месяца, больше было в группе БНС (29,8% и 17,8%; p=0,05). Превышение отмечалось по показателю - от 31 до 90 дней (28,0% и 13,3%; p<0,05). Период от 121 до 180 дней охватывал лишь БНС (7,0%; p<0,05).

Существенные различия были по среднепрогредиентному (70,1% и 88,8%; p<0,05) и по быстропрогредиентному темпу течения опиатной наркомании (26,3% и 4,4%; p<0,01).

Легкая степень ОАС фиксировалась лишь у больных группы сравнения (28,8%; p<0,01). В равных соотношениях распределились пациенты со средней степенью тяжести ОАС (61,4% и 60,0%). Выраженная степень расстройств в структуре ОАС чаще отмечалась в группе БНС (38,6% и 11,1%; p<0,05).

Спонтанные ремиссии меньше фиксировались в группе БНС (8,8% и 24,4%; p<0,05). Терапевтические ремиссии реже отмечались у пациентов основной группы (35,0% и 68,9%; p<0,05). Показатели по вынужденным ремиссиям чаще обнаруживались в группе БНС (56,1% и 6,6%; p<0,01).

Дисфорическое состояние чаще наблюдалось как в структуре ОАС (50,9% и 24,4%; p<0,05), так и в ремиссии (28,0% и 13,3%; p<0,05). Выявлялись раздражительность, взрывчатость, эмоциональный фон был тоскливо-злобный.

Аналогичная ситуация констатирована по тревожно-ипохондрическому синдрому (29,8% и 17,8% (p=0,05); 45,6% и 24,4%; (p<0,05)).

Астено-депрессивная симптоматика достоверно превалировала в группе БН (19,3% и 57,8%; p<0,01); (26,3% и 62,2%; p<0,05). Они жаловались на утомляемость, неприятные ощущения в области сердца. Депрессивная симптоматика характеризовалась малой глубиной, непостоянным характером.

Квантификация компонентов патологического влечения к наркотикам (ПВН) проводилась по шкале, разработанной М.А. Винниковой (2004). Периодически мысли о наркотике реже возникали в группе БНС (22,8% и 48,8%; p<0,01), а постоянные мысли о наркотике - чаще (45,6% и 20,0%; p<0,05). Часть пациентов БНС ассоциировали воспоминания о наркотическом опьянении с возможностью использовать «право на золотой укол», то есть совершить уход из жизни.

Удельный вес выраженной депрессии с тоской был выше в группе БНС (35,0% и 20,0%). На первый план выступали жалобы на ощущение серости вокруг, бесперспективности будущего, нежелание с кем-либо общаться. Заслуживают внимания результаты по тревоге, так как достоверные различия имеют место по всем ее степеням выраженности: легкая - 14,0% и 2,2% (p<0,05); средняя - 29,8% и 17,7% (p=0,05); тяжелая - 38,5% и 11,1% p<0,01). Состояние дисфории с преобладанием ее в группе БНС выражалось повышенной конфликтностью, злобностью (49,1% и 28,8%; p<0,05). Удельный вес больных с дисфорией составил 82,3% - группа БНС и 53,1% - группа БН.