Суицидальное поведение больных с аддиктивными расстройствами и созависимых родственников (клиника, лечение, реабилитация)

Выявлен высокий уровень нарушений сна в группе БНС (43,8% и 33,3%; p>0,05). Качественной характеристикой диссомний являлось изменение его суточных ритмов. Отличительной особенностью снов у больных группы БНС было то, что помимо снов на наркотическую тематику, они видели сны устрашающего, в том числе суицидального содержания. Многократно повторяющиеся (31,5% и 13,3%; p<0,05) сны обусловливали снижение настроения, обострение вегетативной симптоматики.

Следует подчеркнуть, что максимально выраженные нарушения поведения обнаружены у больных первой группы (29,8% и 17,7%; p=0,05).

Формальная и формально-вынужденная установка на лечение встречалась реже в группе БНС (33,3% и 62,2%; p<0,05), а отрицательная установка была выше у них (52,6 и 31,1%; p<0,05). Больные (59,6% и 71,1%) осознавали заболевание.

Таким образом, выраженность расстройств синдрома ПВН свидетельствует о тяжести течения наркомании в сочетании с суицидным поведением и подтверждает концепцию о клинической самостоятельности суицидентов аддиктивного профиля.

Больные игровой зависимостью. У большинства обследуемых первой группы продолжительность систематического игрового периода до формирования игрового абстинентного синдрома (ИАС) до 6 месяцев составила 55,6% и 11,5% (p<0,01). Меньше у них была длительность систематического периода до 12 месяцев (44,4% и 73,1%; p=0,05). Период до 18 месяцев охватывал лишь группу БИЗ (15,4%; p<0,05).

Суицидальное поведение усугубляет клинику лудомании. Так, легкая степень ИАС фиксировалась у больных группы БИЗС в 33,3% у БИЗ - в 23,1%, средняя степень - у 44,4% и 73,1% (p=0,05), тяжелая степень ИАС - у 22,2% и 3,8% (p=0,05).

Спонтанные ремиссии фиксировались у 16,7% и 23,1%. Терапевтические ремиссии отмечались у 38,9% и 69,2% (p=0,04). Достоверные отличия обнаружены по вынужденным ремиссиям (44,4% и 7,7%; p<0,05).

Дисфорическая симптоматика чаще наблюдалось как в структуре ИАС (22,2% и 3,8%; p=0,05), так и в ремиссии (33,3% и 7,7%; p<0,05). Выявлялись враждебность, легко возникающее раздражение, желание вступить в спор, отмечались неконтролируемые вспышки гнева, агрессии.

Удельный вес тревожно-ипохондрического синдрома был высок как в структуре ИАС (55,6% и 50,0%), так и в ремиссии (44,4% и 53,8%). Повышенная тревога проявлялась внутренней дрожью, напряженностью, нарушениями сна. Все это сопровождалось снижением настроения и усилением болевых ощущений.

Количество больных группы БИЗС с астено-депрессивным синдромом на всех этапах было идентичным (по 22,2%). Депрессивная симптоматика выражалась сниженным настроением с невыраженной лабильностью или ее отсутствием.

У БИЗС достоверно чаще фиксировался дисфорический синдром. Особенностью является то, что после аффективных разрядов больные этой группы длительно испытывали чувство вины, недовольство собой. Иными словами, грань направленности вектора агрессии в структуре игроманией в сочетании с суицидным поведением является условной с доминированием тенденций интрапунитивного спектра у больных первой группы.

О.Ж. Бузик (2008), предложил шкалу оценки тяжести патологического влечения к игре (ПВИ), которая была использована в нашем исследовании. Достоверные отличия по идеаторному компоненту ПВИ получены в расстройствах 1-го уровня максимальной степени выраженности. Они фиксировались в группе БИЗС (27,8%; p<0,01). Помимо представлений и фантазий об игре, пациенты приводили аргументы в пользу продолжения игры (22,2% и 7,7%).

Депрессия легкой степени у больных отмечена у 16,7% и 19,2%; депрессия (2 балла) - у 33,3% и 26,9% и тяжелая депрессия - у 27,8% и 34,6%. Эмоциональная лабильность средней (27,8% и 3,8%; p<0,05) и тяжелой (55,6% и 26,9%; p<0,05) степени выраженности, как видно существенно была больше у больных игровой зависимостью с суицидальным поведением. Дисфории с ворчливостью, напряженностью, конфликтностью превалировали в группе БИЗС (38,9% и 7,7%; p<0,05).

Нарушения поведения чаще наблюдалось в группе БИЗС (50,0% и 19,2%; p<0,05).

Утяжеление клиники игровой зависимости за счет присоединения суицидального поведения определяются показателями вегетативного компонента ПВИ. Кошмарные сновидения на игровую и суицидальную тематику (38,9% и 11,5%; p<0,05) обусловливали у больных частые пробуждения, сопровождающиеся чувством страха. Обращает на себя внимание показатель «нарушения аппетита». Эти расстройства средней и тяжелой степени выраженности чаще фиксировались в группе БИЗС (55,6% и 15,4%; p<0,05; 50,0% и 11,5% p<0,01).

Матери больных. При изучении клинических особенностей созависимости у матерей и жен за основу была взята динамика стрессогенных расстройств (Добровольская Ю.В., 2005). Динамика включает следующие этапы: 1) острых невротических реакций на стресс; 2) невротических состояний; 3) хронификации психогенных расстройств.

Анализ этапа острых невротических реакций на стресс (продолжительность от момента обнаружения аддиктивного заболевания 3 - 4 месяца) не проводился в виду отсутствия объективных сведений. Общим для них в этот период был аффект тревоги, сопровождающийся утомляемостью, напряженностью, нарушениями сна. Наблюдалась синдромологическая незавершенность, фрагментарность и тенденция указанных расстройств к самокоррекции. На начальных этапах аддиктивного заболевания у детей, матери проявляли высокую активность посредством полной изоляции, тотального контроля, поиска клиники, эффективных мер лечения. Реалистическая оценка прогноза аддикции, частота рецидивов, клиническая структура абстинентного синдрома, сопутствующая соматическая патология, личностные изменения и криминализация больного обусловливали у матерей трансформацию тревожной симптоматики в депрессивную. Следует отметить, что, несмотря на ухудшение психосоматического статуса матерей с суицидальным поведением, у них констатировалась выраженная жертвенность поведения. На лечение своего ребенка матери тратили большие суммы денег в ущерб своей семье, постоянно недосыпали, нарушали устоявшейся годами режим питания. Во втором (от 4-х месяцев до 1-го года) и третьем периодах (от 1,5 лет и более) обнаружено ряд новых качественных особенностей динамики расстройств, прослеживалась тенденция к количественному и качественному усложнению феноменов. Расстройства определялись рамками депрессивного, истерического и эксплозивного синдрома.

Депрессивная симптоматика (25,0% и 13,5%; p<0,01) характеризовалась гипотимным аффектом, плаксивостью, снижением аппетита, утратой интересов. Особенностью депрессивных расстройств у МС было наличие идей самообвинения и самоуничижения. Сновидения были кошмарного и суицидального характера. Пессимизм и недовольство сложившейся личной судьбой становились устойчивой личностной чертой.

Были выявлены истерические расстройства (53,6% и 39,2%; p<0,01). Клиническая картина проявлялась демонстративностью в поведении, эмоциональной неустойчивостью, стремлением привлечь к себе внимание. Они предъявляли жалобы на неприятные и болезненные ощущения в области сердца и др. частях тела. Среди соматовегетативных нарушений отмечались головные боли, периодические спазмы в горле.

В условиях длительной психотравмы, у матерей обеих групп выявлялись неустойчивость настроения с вспышками раздражительности, гнева, обиды (21,4% и 47,3%). Указанные эмоциональные расстройства находили свое отражение не только внутри семьи, но в других сферах социального взаимодействия.

Жены больных. Достоверные отличия получены по ИБС (27,5% и 5,4%; p<0,01) и по вегетососудистой дистонии (31,0% и 9,5%; p<0,01), которые превалировали в группе ЖС.

Депрессивная симптоматика (37,9% и 56,1%; p>0,05) характеризовалась сниженным фоном настроения, чувством беспомощности, обиды и никчемности. Жены с депрессивным синдромом считали, что это их «крест». У ЖС отмечено наличие идей самообвинения, самоуничижения, чувства вины.

Иллюстративны показатели по истерическим расстройствам, которые значимо констатировались у жен основной группы (31,0% и 12,3%; p<0,05). Клиническая картина проявлялась демонстративностью в поведении, плаксивостью, манерностью, эмоциональной неустойчивостью.

У жен наблюдался дисфорический синдром (31,0% и 31,5%). На психогении они реагировали раздражением, агрессивностью, недовольством. Обнаруживались неустойчивость настроения, властность, иногда жены участвовали в семейных разборках. Дисфория распространялась и на других людей.

Клиническая характеристика суицидального поведения

Оценка наблюдавшихся форм суицидального поведения проводилась в соответствии с отечественной классификацией (Амбрумова А.Г., Тихоненко В.А., 1980).

Антивитальные переживания наблюдались у 23 человек. Наибольшее количество их фиксировалось в группе БИЗС (27,8%); далее следовали МС (17,8%), в остальных группах (больные алкоголизмом, больные опиатной наркоманией, их жены) они распределились в равных соотношениях (10,0%:10,5%:10,3%). Переживания характеризовались отсутствием желания жить или желательности близкой смерти. Преобладали жалобы на сниженное настроение, нарушения сна и аппетита. Обследуемые полагали, что от жизни устают многие люди, поэтому желание близкой смерти возникает не только у больных. При целенаправленном опросе не было выявлено четких идей активного ухода из жизни.

В структуре суицидальных мыслей - 32 человека (18,6%) присутствовали размышления о феномене самоубийства, проекции его на себя. Вопросы о способе самоубийства, месте и времени его реализации были на втором плане. Суицидальные мысли превалировали в группе БИЗС (33,3%); на втором месте - БНС (19,2%); далее МС (17,8%); БАС (15,0%) и ЖС (13,7%).

Более конкретные представления о способе и средствах самоубийства содержали суицидальные замыслы (15,7%). Тогда как время и место носили неопределенный характер. Респонденты не отрицали возможность суицида при возникновении какой-либо внешней причины. В порядке убывания респонденты расположились следующим образом: матери (21,4%); больные алкоголизмом (17,5%); больные игровой зависимостью (16,7%); больные опиатной наркоманией (14,0%) и жены аддиктивных больных (10,3%).

У 13-ти человек (7,6%) были выявлены суицидальные намерения. Наблюдается поведенческий компонент, направленный на поиск условий прекращения собственной жизни. Суицидальные намерения встречались у матерей в 14,2%; у жен в 10,3%; у больных наркоманией в 7,0% и у больных алкоголизмом в 5,0%.

Весьма иллюстративны данные по суицидальным попыткам, удельный вес которых составил 44,8% или 77 человек. Суицидальные попытки констатировались чаще у жен (55,1%); на втором месте следовали больные алкоголизмом (52,5%) далее - больные опиатной наркоманией (49,1%), матери (28,5%) и больные игровой зависимостью (22,2%).

По клиническим проявлениям и условиям возникновения парасуицидальные эпизоды были поделены на три группы: депрессивные - 21 чел. (12,2%), демонстративно-шантажные - 27 чел. (15,6%) и аффективно-возбудимые - 29 чел. (16,9%).

Обследуемых с депрессивными суицидами было: больные алкоголизмом - 17,5%; больные наркоманией - 12,2%; больные лудоманией - 5,6%; матери - 10,7%, жены - 10,3%.

Суицидогенная депрессия встречалась у больных в зависимости от периода (опьянение, абстинентный синдром, ремиссия) заболевания: у больных алкоголизмом - 14,3%:28,5%:57,1%; у больных опиатной наркоманией - 28,5%:28,5%:42,9%; у больных лудоманией - 0,0%:0,0%:100,0%. У созависимых также выявлены различия по суицидальной активности в зависимости от этапа стрессогенных расстройств (острых невротических реакций на стресс, невротических состояний и хронификации психогенных расстройств). У матерей распределение незавершенных депрессивных суицидов было следующим: 0,0%:33,3%:66,7%, а у жен - 0,0%:66,7%:33,3%.

Группа обследуемых с депрессивными суицидами характеризовалась длительным интервалом (от нескольких суток до недели) между возникновением намерения лишить себя жизни и его реализацией. Имело место обдуманность и спланированность суицидной попытки. Суицидальные мысли у больных и созависимых лиц данной группы возникали задолго до суицида.

В психологическом статусе аддиктивных больных выявлялась фрустрированная потребность в принятии алкоголя, наркотика, в участии в игре. Эмоциональное переживание дискомфорта сопровождалось повышенной тревожностью, раздражительностью, разочарованием. В дальнейшем появлялись мысли о бесцельности существования, безысходности, отсутствии перспективы, ненужности, никчемности, малоценности. Крайним выражением эмоциональных переживаний была депрессивная симптоматика, которую можно было оценить как тяжелый депрессивный эпизод (F32.2). Аффективные расстройства депрессивного спектра расценивались как психопатологическое оформление эмоциональной составляющей патологического влечения к аддиктивному агенту. На фоне сниженного настроения отмечалась наклонность к мрачным оценкам происходящего, неверие в собственные силы, тенденция усматривать во всем отрицательные стороны и поиск виноватых в их «неудавшейся жизни» (когнитивная составляющая патологическая влечения). В поведении (поведенческая составляющая патологическая влечения) обнаруживалась безынициативность, пассивная позиция относительно проводимого лечения.

Поводами суицидальных попыток чаще всего были накопление семейных конфликтов: у БАС - 71,4%; у БНС - 57,1%; у БИЗС - 25,0%, развод - 28,5%:28,5%:0,0% и смерть близкого родственника - 0,0%: 14,3%:0,0%. Психологический смысл суицидального поведения заключался в самонаказании при наличии идей самообвинения: у больных алкоголизмом - 57,1%; у больных опиатной наркоманией - 57,1%; у больных игровой зависимостью - 25,0%, либо в отказе от существования - 42,9%:42,9%:0,0%, соответственно.

Частота совершения суицидальных попыток в группе больных алкоголизмом с депрессивными парасуицидами составила: самоотравления - 71,4%, самопорезы - 14,3% и самоповешения - 14,3%; в группе больных опиатной наркоманией - самопорезы - 71,4%, самоотравления - 14,3%, падение с высоты - 14,3%; у больных лудоманией - самоповешение - 100,0%.

В клиническом статусе матерей и жен с депрессивными суицидами отмечались сниженное настроение, наклонность к мрачным и пессимистическим оценкам происходящего, неверие в собственные силы, пропадал аппетит, нарушался сон, обнаруживались самоосуждающие тенденции.

Поводами суицидальных попыток у матерей и жен чаще всего являлись микросоциальные конфликты - по 66,7%, далее у матерей - смерть близкого родственника (мужа) - 33,3%, у жен аддиктов - вдовство (33,3%). В качестве доминирующих мотивов суицидов были самонаказание при наличии идей самообвинения (по 66,7%) и отказ от существования (33,3%).

Установлены идентичные особенности по способам совершения суицидных попыток: у матерей и жен в 66,7% случаях фиксировались самоотравления и в 33,3% случаях - самопорезы.

Лиц с демонстративно-шантажным суицидным поведением было: больные алкоголизмом - 12,5%; больные наркоманией - 19,2%; больные игроманией -5,6%; матери - 10,7%; жены - 24,1%.

Суицидальные попытки совершались в опьянении - 20,0% - больные алкоголизмом; 27,3% - больные опиатной наркоманией. В структуре абстинентного синдрома незавершенные суициды распределились следующим образом: 20,0%:36,4%:0,0%, тогда как в период ремиссии - 60,0%:36,4%:100,0%. У матерей распределение демонстративно-шантажных суицидов было: 33,3%:0,0%:66,7%, а у жен - 28,6%:28,6%:42,8%

Демонстративно-шантажное суицидальное поведение характеризовалось рентной мотивацией, отсутствием истинного намерения лишить себя жизни. Демонстрация суицидальной готовности осуществлялась посредством написания прощальных писем, телефонных звонков родственникам, заявлений с угрозами совершения суицидальной попытки, манипулирования орудием самоубийства.

Аффективные расстройства у аддиктивных больных (эмоциональная составляющая патологического влечения) проявлялись эмоциональной лабильностью, возбудимостью, неустойчивостью настроения, капризностью, плаксивостью. Завышенная самооценка (когнитивная составляющая патологическая влечения) сочеталась с нарочитым ханжеским самоуничижением. Поведенческая составляющая патологического влечения была представлена позерством, нарочитостью, экспрессивностью, постоянным стремлением привлечь к себе внимание, отсрочить выполнение каких-либо обязательств.

Поводами суицидальных попыток в группе БАС были семейные конфликты - 60,0% и бытовые трудности - 40,0%; в группе БНС - семейные конфликты - 63,6% и развод - 36,4%; в группе БИЗС - семейные конфликты - 100,0%. В качестве мотивов суицидальных действий у больных алкоголизмом были призыв (80,0%) и протест (20,0%); у больных наркоманией - месть (36,4%), призыв (54,5%), протест (9,0%) и у больных игровой зависимостью - призыв (100,0%). Психологическими мотивами суицидальных действий было желание изменить ситуацию в выгодном для себя направлении: получить финансы для покупки очередной дозы алкоголя, наркотика, участия в игре, вызвать к себе жалость, сострадание, избежать наказания.

Способами совершения суицидальных попыток у больных алкоголизмом были самоотравления - 60,0%, множественные (поверхностные) самопорезы - 40,0%; у больных наркоманией - самоотравления - 27,3%, самопорезы - 63,7% и самоповешение - 9,0%; у больных лудоманией - самопорезы - 100,0%.

В клиническом статусе у матерей и жен преобладали аффективные расстройства в виде эмоциональной лабильности, неустойчивости настроения, капризности, плаксивости, экспрессивности. Ведущим психогенным фактором реализации попыток у матерей были конфликты (33,3%). Конфликты между матерью и ее ребенком, между супругами заканчивались избиением родителя или жены. По 33,3% распределились разводы и бытовые трудности. У жен превалировали семейные конфликты - 42,8%, смерть близкого родственника и бытовые проблемы - по 28,6%.

Психологическим мотивом суицидальных действий у матерей был призыв (100,0%); у жен: призыв (71,4%) вследствие невозможности вызвать сочувствие, или изменить ситуацию в выгодном для себя направлении и протест (28,6%).

Что касается способов совершения суицидальных попыток, то у матерей и у жен фиксировались самоотравления медикаментами и химическими жидкостями (100,0%).

Обследуемых с аффективно-возбудимыми суицидами было: 25,0% - больные алкоголизмом, 17,5% - больные наркоманией, 11,1% - больные лудоманией, 7,1% - матери и 17,2% - жены.

В этой группе больных суицидальные действия также совершались в состоянии опьянения. При этом суицидальные попытки в указанном периоде совершали наркологические больные: по 30,0%. Однако в структуре абстинентного синдрома незавершенные суициды отмечались во всех трех группах больных: 30,0% - БАС:40,0% - БНС:50,0% - БИЗС. В ремиссии соотношение суицидальных попыток выглядело следующим образом - 40,0%:30,0%:50,0%. У матерей и жен обнаружены различия по суицидальной активности: на этапе острых невротических реакций на стресс: матери - 0,0%, жены - 20,0%; на этапе невротических состояний - 50,0%:20,0% и на этапе хронификации психогенных расстройств - 50,0%:60,0%.

Аффективно-возбудимые суицидальные действия совершались без истинного намерения лишить себя жизни. Длительность пресуицидального периода была до нескольких минут. Твердому суицидальному решению предшествовало дополнительное психогенное воздействие, попытки совершались внезапно, по типу реакций «короткого замыкания».

Суицидальные попытки у аддиктивных больных совершались в связи с обострением патологического влечения. Аффективные проявления (эмоциональная составляющая патологического влечения) характеризовались дисфорично-угрюмым фоном настроения, реакциями негодования, обиды, отчаяния, раздражения. Отмечалась сниженная способность к объективной оценке окружающей действительности с чрезмерной фиксацией на психотравмирующих факторах (когнитивная составляющая патологическая влечения). Поведенческая составляющая патологическая влечения отличалась конфликтностью, психомоторным возбуждением с преобладанием вербальной агрессии, двигательной активностью.

Поводами суицидальных попыток были семейные конфликты у БАС и у БНС - по 60,0%. Смерть близкого родственника послужила причиной актуализации суицидальных тенденций у БАС (10,0%), у БН (20,0%). Предразводная ситуация и развод являлись провоцирующими факторами суицидальных поступков у 30,0% БАС и у 50,0% БИЗС. Материальные трудности обуславливали формирование раздражительности, неудовлетворенности жизнью у 20,0% БНС и у 50,0% БИЗС. Среди психологических смыслов суицидальных попыток преобладали мотивы протеста и мести (по 50,0%) - больные алкоголизмом; мотивы мести (30,0%) и протеста (70,0%) - больные наркоманией и мотивы протеста (100,0%) - больные лудоманией.

Суицидальные попытки реализовывались в группе больных алкоголизмом в виде самоотравлений - 50,0%, самопорезов - 30,0% и падений с высоты - 20,0%; у больных наркоманией фиксировались самоотравления - 50,0%, самоповешения - 40,0% и падение с высоты - 10,0%; у больных лудоманией выявлены самопорезы - 100,0%.

Хроническая психотравмирующая ситуация являлась пусковым механизмом развития аффективных расстройств у матерей и жен больных в виде раздражения, негодования, обиды, злости. Обращает на себя внимание, что в подавляющем количестве случаев превалировали семейные конфликты как поводы суицидальных попыток. В группе матерей конфликты в семье встречались во всех случаях (100,0%), в группе жен - в 80,0%. В качестве поводов суицидальных действий у последних отмечались бытовые трудности (20,0%).

Выявлены идентичные мотивы суицидальных попыток у матерей и жен: протест - 50,0%:60,0% и месть - 50,0%:40,0%.

Среди способов реализации парасуицида у матерей были самопорезы (50,0%) и самоповешения (50,0%); у жен: самоотравления - 60,0%, самопорезы и самоповешения (по 20,0%).

У обследуемых с депрессивными суицидальными действиями фиксировались следующие личностные особенности: у БАС - циклоидная (42,9%) и сенситивная (57,1%) типы акцентуаций; у БНС - неустойчивая акцентуация (100,0); у БИЗС - шизоидная акцентуация (100,0%); у МС - сенситивная акцентуация (100,0%), у ЖС - циклоидная акцентуация (100,0%). У больных и матерей с демонстративно-шантажными суицидными попытками отмечалась истерическая психопатия; у жен - истерическая и смешанные психопатии - 71,4% и 28,6%. С аффективно-возбудимым типом суицидального поведения встречались у больных алкоголизмом - неустойчивая акцентуация (20,0%), смешанные психопатии (30,0%) и возбудимая психопатия (50,0%); у больных опиатной наркоманией - возбудимая психопатия (100,0%); у больных игроманией - возбудимая психопатия (100,0%); у матерей - истерическая психопатия (100,0%) и у жен - возбудимая психопатия (100,0%).

Комплексная лечебно-реабилитационная программа для аддиктивных больных и созависимых лиц с суицидальным поведением

К основным задачам психофармакотерапии относятся: 1) полная редукция соматовегетативной и психопатологической симптоматики синдрома отмены; 2) купирование или снижение интенсивности патологического влечения; 3) смягчение патологического избыточного аффективного реагирования на психотравмирующие ситуации; 4) стабилизация эмоционально-волевой сферы; 5) снижение суицидальной активности; 6) профилактика срывов, рецидивов и суицидов.

Нейролептики с антипсихотическим действием (аминазин, галоперидол) применялись короткими курсами в дозе 15-20 мг/сут только для купирования обострений патологического влечения к ПАВ, игре. В группах больных БАС и БНС успешно подавляли патологическое влечение азалептин (25-100 мг/сут) и трифтазин (5-15 мг/сут). У больных на фоне астенизации доминировали тревога, подавленное настроение предпочтение отдавалось хлорпротиксену, дозировка которого возрастала до 0,2 г/сут. У больных игроманией выраженный терапевтический эффект оказывали сонапакс (30 мг/сут), неулептил (20 мг/сут), амитриптилин (75 мг/сут) и пиразидол (100-150 мг/сут). Коррекция сна аддиктов осуществлялась путем использования седуксена (30 мг/сут), мезапама (30 мг/сут), радедорма (10 мг).

Пациенты с опиатной и игровой зависимостью принимали антаксон (налтрексона гидрохлорид) в дозе до 50 мг в сутки (350 мг в неделю) продолжительностью 6-12 месяцев.

Для воздействия на психопатологические состояния непсихотических регистров у матерей и жен применялись, так называемые малые нейролептики. Препаратами первого выбора были хлорпротиксен, 5-40 мг/сут.

Продолжительный эффект у матерей и жен оказывали бензодиазепины, в виду их широкого спектра действия. Назначались грандаксин - 5-300 мг/сут, диазепам - 15-30 мг/сут, нозепам - 20-40 мг/сут, лоразепам - до 0,5 мг/сут.

Задачи психотерапии: 1) реинтеграция психики; 2) формирование устойчивой позитивной установки к планируемому и продолжительному стационарному или амбулаторному курсу лечения; 3) коррекция соматовегетативных и психических нарушений; 4) нормализация межличностного общения; 5) мотивация к изменению образа жизни; 6) психологическая поддержка аддиктов и созависимых лиц.

При гипнотерапии в группах с суицидальным поведением внушения содержали формулировки иллюстрирующие взаимосвязь между аддикциями и актуализацией суицидальных тенденций. Значение при проведении сеансов когнитивно-поведенческой психотерапии придавалось обучению больных и созависимых навыкам борьбы с актуализацией патологического влечения, усилия были направлены на слом паттернов аутоагрессивного поведения. Среди методов семейной психотерапии эффективными были циркулярное интервью, метод экстернализации проблемы, краткосрочная психотерапия супружеской пары. Наиболее обсуждаемые темы на сеансах групповой психотерапии у обследуемых с суицидальным поведением были: «Болезнь», «Здоровье», «Смысл существования».

Анализ эффективности лечебно-реабилитационных мероприятий проводился в конце амбулаторного лечения (на 7-8 месяц наблюдения), который включал в себя: психопатологическое обследование и катамнестическое наблюдение от одного года до трех лет. Предложены клинические и социальные критерии, позволяющие оценивать эффективность лечебно - реабилитационных мероприятий и строить определенные прогнозы в отношении развития суицидоопасных состояний.

Под наблюдением находилось 461 человек; из них 216 человек (46,9%) прошли полный курс лечения, 109 человек (23,6%) пройдя курс фармакотерапии, прервали участие в групповой терапии.

За наблюдаемый период у аддиктивных больных и их созависимых лиц заметно снижалась выраженность депрессивной, тревожной и дисфорической симптоматики. Результативность предлагаемой программы заключалась в быстрой редукции конфликтности, раздражительности, агрессивности, истероподобных реакций. Ослабевала интенсивность патологического влечения к ПАВ, игре, улучшалось настроение, сон.

Процесс ресоциализации обычно начинался с появления признаков нормативного морально-этического поведения: больные и созависимые старались соблюдать личную гигиену, становились приветливым, стремились говорить правду, вникали в проблемы семьи и частично участвовали в решении ее бытовых проблем, проявляли интерес к состоянию своего здоровья.

Снижение суицидальной активности наблюдалось у 150 человек (87,2%) из 172 обследованных. Суицидальная готовность проявлялась у больных и созависимых лиц в течение первых 6-8 месяцев. На протяжении длительного периода за ними констатировался достаточно стабильный фон настроения. Катамнестические наблюдения свидетельствуют об отсутствии каких-либо суицидальных тенденций.

Анализ показал, что продолжительность ремиссии после прохождения программы до одного года в группе БАС была больше (45,0% и 25,4%; p<0,05). Ремиссия до двух лет превышала в группе БАС (37,5% и 19,7%; p<0,05). Трехлетняя ремиссия была у больных в 22,5% и 15,5%. Годовая ремиссия в группе БНС констатировалась у 38,6%, в группе БН у 22,2% (p<0,05). По двух и трехлетней ремиссии отличий нет: 24,5% и 15,5%; 12,2% и 8,8%. У больных БИЗС ремиссия до 12 месяцев констатировалась у 55,6%, в группе БИЗ у 26,9% (p=0,05). Ремиссия до двух лет выявлена у 38,9% и 19,2%. До трех лет ремиссия после прохождения программы была у 22,2% и 11,5% (p>0,05).

ВЫВОДЫ

1. Аддиктивные и созависимые лица с суицидальным поведением - это особая категория больных с зависимыми и созависимыми расстройствами, склонных к суицидам. При наличии соответствующей клинической предиспозиции и под воздействием неблагоприятных социальных условий, у суицидентов формируются специфические личностные особенности.

2. Клиническими предикторами суицидального поведения являются:

у аддиктивных больных:

- отягощенность шизофренией, аффективной патологией, алкоголизмом, наркоманией и игровой зависимостью;

- расстройства личности истерического, эмоционально неустойчивого и смешанного типа;

- невротические расстройства, девиантное и делинквентное поведение.

у созависимых лиц:

- отягощенность шизофренией, аффективной патологией и наркологическими заболеваниями;

- сенситивная, истероидная и циклоидная акцентуации личности;

- эмоционально неустойчивое расстройство личности;

- невротические расстройства и девиантное поведение.

Высокопрогностическим признаком суицидальности является наличие суицидальных тенденций у родителей и других родственников обследуемых.

Социально-психологические предикторы суицидального поведения для аддиктивных больных и созависимых лиц являются общими, а именно:

- воспитание в неполной семье, в детских домах и интернатах;

- патогенные стили воспитания;

- внутрисемейная конфликтность;

- низкий материальный статус.

- развод, повторные браки.

Сочетание установленных клинических и социально-психологических предикторов суицидального поведения составляют некий фон для суицидальной доминанты, обеспечивающей латентное течение суицидального процесса до его манифестации.

3. Клиническая обособленность группы аддиктивных и созависимых суицидентов проявляется в патоморфозе аддикций и созависимости, то есть общим утяжелением клиники аддиктивных и созависимых расстройств.

Специфичность клиники аддиктивных расстройств с коморбидным суицидальным состоянием заключается в следующих проявлениях:

- раннее формирование физической зависимости (менее 12 месяцев);

- быстропрогредиентный темп течения;

- тяжелая степень абстинентного синдрома;

- вынужденные ремиссии;

- средняя и тяжелая степени выраженности компонентов синдрома патологического влечения;

- выраженность психопатоподобных расстройств и признаков социально-психологической дезадаптации.

Клиника созависимости с суицидальным поведением характеризуется:

- депрессивными расстройствами;

- истерическими расстройствами;

- преобладанием психосоматических заболеваний.

4. Основными и наиболее распространенными формами суицидального поведения у аддиктивных больных и созависимых лиц являются антивитальные переживания, суицидальные мысли, суицидальные замыслы, суицидальные намерения и суицидальные попытки.

Парасуицидальное поведение у аддиктивных больных и созависимых лиц проявляется тремя типами: депрессивным, демонстративно-шантажным и аффективно-возбудимым. Суицидальные попытки являются следствием длительной фрустрирующей и психотравмирующей ситуации и слабости антисуицидальных факторов у аддиктов и созависимых лиц.

Суицидальное поведение констатируется во всех периодах течения аддиктивных расстройств (состояние опьянения, абстинентный синдром, ремиссия). При этом установленные аффективные расстройства находятся в определенной взаимосвязи с личностными особенностями больных.

У созависимых лиц суицидальное поведение возникает на этапе выраженных невротических расстройств, обусловленных аддиктивным поведением их больных родственников.

5. Основными лечебно-реабилитационными технологиями, которые позволяют получить положительный эффект у аддиктивных и созависимых суицидентов являются: фармакотерапия основного заболевания и его осложнений, личностно-ориентированная реконструктивная психотерапия, гипнотерапия, когнитивно-поведенческая, семейная и групповая психотерапия.

6. Применение комплексной лечебно-реабилитационной программы для аддиктивных больных и созависимых лиц с суицидальным поведением показало ее высокую эффективность. Проведение традиционной психотерапии в условиях применения антимортальных терапевтических подходов, оптимизировало лечебно-реабилитационный процесс, что проявлялось в купировании психопатологической симптоматики, увеличении числа ремиссий более одного года, в снижении суицидальной готовности, вплоть до полной дезактуализации суицидальных тенденций и нормализации внутрисемейных отношений.

СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Бисалиев Р.В., Гущина Е.В., Кальной В.С. Рискованное поведение в структуре алкогольной зависимости // Общие аспекты и перспективные направления развития наркологической службы: Материалы научно-практической конференции. - Астрахань, 2005.- С. 84 -85.

2. Бисалиев Р.В., Великанова Л.П., Вешнева С.А. Клинические особенности парасуицидального поведения // В.М. Бехтерев и современная психология: Материалы докладов на российской научно-практической конференции. - Казань, 2005. Т.2. Вып 3. С. 49-55.

3. Бисалиев Р.В., Великанова Л.П. Психопатология депрессивных расстройств // XIV съезд психиатров России. - Москва, 2005. С. 330

4. Бисалиев Р.В., Великанова Л.П., Вешнева С.А. Феноменология несуицидального аутоагрессивного поведения // Современные достижения наркологии: Материалы международной конференции 21 - 22 ноября 2005 г. - Москва, 2005. С. 33 - 34.

5. Бисалиев Р.В., Вешнева С.А. Факторы, способствующие формированию алкоголизма у больных опийной наркоманией // Современные достижения наркологии: Материалы международной конференции 21 - 22 ноября 2005 г. - Москва, 2005. С. 41 - 42.

6. Бисалиев Р.В., Зубкова Т.Н. Роль социальных и микросоциальных (семейных) факторов в развитии различных форм девиантного поведения у детей и подростков // Человек в поиске духовности: ориентиры и установки: Труды и материалы Всероссийской конференции. Астрахань, 2005. С. 119 - 121.

7. Бисалиев Р.В., Великанова Л.П. Несуицидальное аутоагрессивное поведение у больных опийной наркоманией (клинико-психопатологический аспект) // Наркология. 2005. №12. С. 44 - 48.

8. Бисалиев Р.В., Великанова Л.П. Психопатология суицидального поведения // Вторая научно-практическая конференция психиатров и наркологов Южного Федерального Округа с международным и всероссийским участием. - Ростов-на-Дону, 2006. - С. 41 -53.

9. Бисалиев Р.В., Вешнева С.А., Великанова Л.П., Данилина А.М. Анализ причин смертности больных опийной наркоманией // Наркология. 2006. № 11. С. 53-61.

10. Бисалиев Р.В., Марселин А.Д., Куц О.А. Духовное развитие личности и употребление психоактивных веществ // Вызовы эпохи в аспекте психологической и психотерапевтической науки и практики: Материалы Всероссийской научной конференции. - Казань, 2006. С. 175-179.

11. Бисалиев Р.В., Кальной В.С., Миронова А.А., Кречина Е.В., Старкова Е.В., Абдулхаирова Р.Б. Аутоагрессивное поведение при алкоголизме и наркоманиях // Тезисы работ молодых ученых Астраханской государственной медицинской академии, Астрахань, 2007. - С. 10 - 11.

12. Бисалиев Р.В. Несуицидальные формы аутоагрессивного поведения при аддиктивных расстройствах // Наркология. 2007. №5. С. 62-74.

13. Бисалиев Р.В., Великанова Л.П. Аутоагрессивное поведение при опийной наркомании. - Астрахань: АГМА Росздрава, 2007. - 119 с.

14. Бисалиев Р.В., Сараев М.А. Феноменология латентных форм аутоагрессии // Современные наукоемкие технологии 2007. №8. С. 48 - 50.

15. Бисалиев Р.В., Сараев М.А. Теоретические предпосылки изучении феномена аутоагрессии у лиц с аддиктивными расстройствами // Наркология. 2007. №8. С. 63-65.

16. Бисалиев Р.В. Суицидальное поведение при аддиктивных расстройствах // Наркология. 2007. №9. С. 58-66.

17. Бисалиев Р.В. Роль семейных стилей в формировании аддиктивного и аутоагрессивного поведения // Наркология. 2007. №10. С. 56-64.

18. Вешнева С.А., Бисалиев Р.В. Современные модели реабилитации наркозависимых // Наркология. 2008. №1. С. 55-62.

19. Вешнева С.А., Бисалиев Р.В. Клинико-психопатологические, личностные и социальные особенности больных опийной наркоманией // Наркология. 2008. №2. С. 78-85.

20. Бисалиев Р.В., Кальной В.С. Созависимость и аутоагрессия в семьях больных алкоголизмом // Наркология. 2008. №5. С. 58-66.

21. Бисалиев Р.В., Кальной В.С., Сараев М.А., Зубкова Т.Н. Аутоагрессивное поведение жен мужчин, зависимых от психоактивных веществ//

Наркология. 2008. №7. С. 70-76.

22. Бисалиев Р.В. Аутоагрессивное поведение в наркоаддиктивных семьях // Наркология. 2008. №8. С. 74-78.

23. Бисалиев Р.В. Анамнестические и клинико - феноменологические предикторы аутоагрессивного поведения при созависимости // Наркология. 2008. №10. С. 61 - 66.

24. Бисалиев Р.В. Комплексная программа профилактики аутоагрессивного поведения созависимых жен и их мужей, больных опиатной наркоманией // Наркология. 2008. №12. С. 82-88.

25. Бисалиев Р.В., Кальной В.С. Аутоагрессивное поведение при психических и наркологических расстройствах // Психическое здоровье. 2009. №1. С. 58 - 65.

26. Бисалиев Р.В., Зубкова Т.Н., Кальной В.С., Куц О.А., Марселин А.Д. Агрессия как психосоциальный феномен // Психическое здоровье. 2009. №3. С. 558 - 61.

27. Марселин А.Д., Бисалиев Р.В. Основные аспекты деятельности медицинского психолога в учреждениях наркологического профиля // Методическое пособие для медицинских (клинических) психологов. - Астрахань: ГОУ ВПО АГМА, 2009. - 82 с.

28. Вешнева С.А., Бисалиев Р.В. Особенности преморбида, клиники и социального статуса больных наркоманией: сравнительное исследование // Наркология. 2009. №2. С. 62 - 71.

29. Бисалиев Р.В. Семейные факторы риска аддиктивного и аутоагрессивного поведения // Наркология. 2009. №3. С. 82 - 88.

30. Бисалиев Р.В. Аутоагрессивное поведение больных опийной наркоманией и их жен // Наркология. 2009. №4. С. 60 - 65.

31. Бисалиев Р.В., Дудко Т.Н., Сараев М.А. Аутоагрессивное поведение в семьях больных опийной наркоманией. - Астрахань: ГОУ ВПО АГМА Росздрава, 2009. - 149 с.

32. Бисалиев Р.В., Сарафрази Т.Т. К вопросу о совершенствовании медицинской документации наркологических учреждений // Проблемы и перспективы развития современной наркологической помощи: Тезисы докладов Межрегиональной научно-практической конференции с международным участием. - Кызыл, 2009. С. 53 - 58.

33. Бисалиев Р.В. Разработка методики для диагностики несуицидального аутоагрессивного поведения у аддиктивных больных и их родственников // Материалы I Российского национального конгресса по наркологии с международным участием. - Москва, 2009. - С. 55 - 56.

34. Бисалиев Р.В., Кальной В.С. Оценка эффективности программы профилактики суицидального поведения у матерей, сыновья и дочери которых больны алкоголизмом // Вопросы наркологии. 2010. №1. С. 74 - 81.

35. Бисалиев Р.В. Клинические особенности форм злоупотребления алкоголем у больных алкогольной зависимостью с суицидальным поведением // Астраханский медицинский журнал (приложение). 2010. №.1. С. 84 - 87.

36. Сарафрази Т.Т., Бисалиев Р.В. Изменения личности у больных опиатной наркоманией с суицидальным поведением // Астраханский медицинский журнал (приложение). 2010. №.1. С. 131 - 134.

37. Бисалиев Р.В., Смирнов К.Ю. Клинические особенности опиатной наркомании в сочетании с суицидальным поведением // Астраханский медицинский журнал. 2010. №.2. С. 32 - 39.

38. Бисалиев Р.В., Кальной В.С. Программа профилактики суицидального поведения у матерей, дети которых больны алкоголизмом // Вопросы наркологии. 2010. №2. С. 65 - 71.

39. Бисалиев Р.В. Предикторы суицидального поведения у больных алкогольной зависимостью // Наркология. 2010. №3. С. 57 - 69.

40. Бисалиев Р.В. Психопатология опийного абстинентного синдрома и ремиссии у больных опиатной наркоманией с суицидальным поведением // Здоровье населения - основа процветания России: Материалы IV Всероссийской научно-практической конференции с международным участием. - Анапа, 2010. С. 17 - 20.

41. Бисалиев Р.В., Максутова Н.Ш., Носков А.И., Гоголева О.С. Соматовегетативные расстройства в структуре опийного абстинентного синдрома и ремиссии у больных опиатной наркоманией с суицидальным поведением // Здоровье населения - основа процветания России: Материалы IV Всероссийской научно-практической конференции с международным участием. - Анапа, 2010. С. 20 - 22.

42. Бисалиев Р.В. Психопатология игрового абстинентного синдрома и ремиссии у больных игровой зависимостью с суицидальным поведением // Человек и проблемы зависимостей: междисциплинарные аспекты: материалы 4 междисциплинарного российского конгресса. - Архангельск, 2010. С. 7-8.

43. Бисалиев Р.В., Вешнева С.А. Изменения личности у больных игровой зависимостью с суицидальным поведением // Человек и проблемы зависимостей: междисциплинарные аспекты: материалы 4-го междисциплинарного российского конгресса. - Архангельск, 2010. - С. 9 - 10.

44. Бисалиев Р.В., Сарафрази Т.Т. Особенности формирования лудомании у больных игровой зависимостью с суицидальным поведением // Современные проблемы психических и соматических расстройств: грани соприкосновения. Вторая региональная конференция молодых ученых и специалистов: Тезисы докладов под редакцией акад. РАМН В.Я. Семке. - Томск, 2010. - С. 20 - 23.

Размещено на Allbest.ru