Абсолютное оружие. Как убить конкуренцию: захват и удержание рынка

Сегодня ту же ошибку, похоже, совершает компания Sun Microsystems. Sun стала лидером на рынке серверов, обеспечивая инженеров дешевыми мощными компьютерами с операционной системой Unix. (Название компании Sun расшифровывается как Stanford Unix Network - Сеть Стэнфордского университета.) При этом цены Sun были ниже, чем у Digital Equipment, IBM и других производителей мини-компьютеров. Во время бума Интернета и электронной торговли 1990-х годов без серверов Sun все бы остановилось.

Однако, когда сектор высоких технологий подвергся атаке со стороны открытых систем, и прежде всего Linux, операционной системы с открытым (доступным) исходным кодом, Sun отказалась приспосабливаться к новым условиям. Вместо того чтобы использовать стандартные процессоры Intel или IBM и перейти на открытую программную модель Linux, Sun настаивала на собственных, выполненных на заказ процессорах и патентованной версии Unix. При этом IBM и Hewlett-Packard начали кусать монополию Sun сверху, а снизу на нее нацелилась компания Dell Computer. Sun может попрощаться со своей монополией!

Иногда компания, обладающая монополией, не способна противостоять желанию прибегнуть к различным альтернативным возможностям. К несчастью, хватаясь за все и разбрасываясь, она может многое потерять. Особенно уязвимы самые дорогие бренды, поскольку всегда есть соблазн погнаться за крупными рынками (пусть даже и менее прибыльными).

С 1940-х по 1960-е годы прошлого века автомобили Cadillac были шедевром массового производства машин. Компания контролировала львиную долю американского рынка автомобилей представительского класса. Ближайший конкурент Cadillac - Lincoln компании Ford - заметно отставал, а европейские марки такого же класса (Mercedes-Benz, Rolls-Royce и Jaguar) были вообще незаметны и пользовались популярностью только у немногих богатых чудаков, как в США, так и за океаном. Образ Cadillac даже перерос рамки авторынка. Когда кто-то хотел похвалить тот или иной товар, он говорил, что это «Cadillac в своей категории».

Однако в начале 1970-х годов компания Cadillac погналась за объемами производства. С 1966 по 1978 год годовой объем продаж вырос примерно с 200 тыс. до 350 тыс. автомобилей. Однако, наращивая объемы производства, компания отвлеклась от основного контингента потребителей - богатых покупателей автомобилей. Она перестала заниматься инновациями и начала отступать от своих стандартов в погоне за клиентом с определенными «стремлениями», то есть всю жизнь мечтавшим о покупке Cadillac, но не имевшим для этого возможности.

В то же время автомобили Mercedes стали считаться предметом роскоши благодаря высокому качеству дизайна и исполнения.

Они отличались легкостью в управлении и надежностью и нравились представителям молодого поколения, которые начали относиться к Cadillac как к машине для стариков. К 1980 году компания Cadillac утратила свою монополию.

Создается впечатление, что сегодня ошибку Cadillac повторяет компания Pella Windows. Традиционно Pella считалась «Cadillac на рынке окон». У нее были собственные каналы сбыта оконных конструкций, которые отличались исключительным качеством, оправдывавшим высокую цену. Однако в последнее время руководители Pella начали наращивать объемы продаж, мотивируя это необходимостью полной загрузки производственных мощностей. Уподобившись таким диверсифицированным розничным сетям, как Home Depot и Lowe's, в погоне за более широким кругом потребителей компания начала производить пластиковые двери и окна более низкого качества, добровольно жертвуя своей монополией на рынке элитной продукции.

Наконец, монополия иногда разрушается из-за самоуспокоенности компании, граничащей с самодовольством. Чем дольше компания владеет определенным рынком или сегментом, тем выше вероятность, что она проигнорирует знаки, предупреждающие об опасности утратить контроль. Руководители компании зачастую отказываются признать необходимость перемен, упрямо твердя, что их стратегии восторжествуют, и обвиняя своих критиков в невежестве и негативизме.

На протяжении большей части первой половины ХХ века Leica Rangefinder была единственной камерой для профессиональных фотографов, использующих 35-миллиметровую пленку. Износостойкая, надежная, компактная и портативная, она была лучшим другом многих профессиональных фотокорреспондентов.

Однако в 1950-е годы Leica отказалась создавать свою версию ставших популярными однообъективных зеркальных фотоаппаратов, несмотря на наличие всех необходимых технологий. Компания рассуждала так: «Нам не нужны такие фотоаппараты. Rangefinder лучше, компактнее и надежнее. Зачем связываться с новым продуктом?» Образовавшийся вакуум заполнила компания Nikon, бесплатно или с большой скидкой предоставившая всем ведущим профессиональным фотографам модель Nikon F, выпущенную в 1959 году. Стоило профи заполучить Nikon F и понять, что новый аппарат не менее надежен, чем Rangefinder, и к тому же обеспечивает более высокое качество снимков, как монополия Leica на рынке профессиональных 35-миллиметровых камер ушла в прошлое.

В этой главе собрана настоящая коллекция страшилок о том, как владельцы великих монополий пускали их на ветер. Какие выводы можно сделать из этих примеров, чтобы защитить принадлежащую вам монополию?

1. Не стоит сбрасывать со счетов перспективу появления конкурента, особенно неожиданного. Как было показано выше, многие компании пострадали от поставщиков замещающих товаров, которые пришли невесть откуда и «увели» рынок. Будьте готовы в любой момент защищаться от конкурентов при помощи модернизации продуктов и услуг, новых характеристик продуктов, а также поиска новых областей использования продукта и новых рынков.

2. Постарайтесь понять истинную природу и источники вашей монополии. Не стоит твердить как заклинание бессмысленные фразы, якобы объясняющие успех вашей компании: «сильный бренд», «уникальный продукт» или «высокое качество». Очень может быть, что вы заблуждаетесь, а новый монополист в вашей отрасли только и ждет, как бы уничтожить истинный источник вашего монопольного преимущества.

3. Будьте готовы к переменам в случае изменения ситуации в отрасли, условий конкуренции и поведения потребителей. Помните, что калейдоскоп монополии может повернуться в любой момент. Следите за внешними условиями (даже теми, которые на первый взгляд могут показаться несущественными) и думайте, как новая ситуация может повлиять на вашу компанию и к каким последствиям это может привести.

4. Не разбрасывайтесь. В попытках расширить существующий рынок и выйти на новые рынки нет ничего плохого, если они не отвлекают вас от главного - защиты вашей драгоценной монополии. Не спешите наращивать объемы продаж, не оценив предварительно возможные последствия расширения рынка для имиджа вашего бренда. Перефразируя старую поговорку, можно сказать, что иногда самое разумное - сложить все яйца в одну корзину и внимательно следить за ней.

5. Не грешите самодовольством. Ничто не приводит к краху скорее, чем длительный успех, доставшийся слишком легко. Следите, чтобы в вашей компании не было духа самонадеянности. Упадок общества и моральное разложение привели к краху Римскую империю. Самонадеянность и самодовольство могут указывать на то, что ваша империя готова пасть под ударами варваров. Монополия требует постоянной бдительности.



Глава 12. Найдите новую монополию!

Успех приходит к тому, кто к нему готов

Создать монополию нелегко. Кроме того, монополии очень зыбкие - их очертания меняются прямо на глазах. Не существует указателей, сверкающих неоновых вывесок или колокольчиков на двери, которые сказали бы вам: «Вот замечательная монополия, добро пожаловать!» Гораздо чаще люди обнаруживают монопольные пространства, наталкиваясь на них в поисках чего-то совсем другого. Когда это происходит, первооткрыватели, возможно, испытывают ощущения, сходные с теми, какие испытывал отважный Кортес, герой знаменитой поэмы Джона Китса:

Вот так Кортес, догадкой потрясен,

Вперял в безмерность океана взор,

Когда, преодолев Дарьенский склон,

Необозримый встретил он простор.

(Неважно, что Китс совершил хорошо известную ошибку - ведь Тихий океан открыл вовсе не отважный Кортес, а Баль-боа! Поэма-то все равно замечательная.)

Успешные предприниматели и успешные компании всегда думают о будущих монополиях. Отчасти это связано с параноидальной боязнью упустить новые возможности и стать рядовым производителем товаров массового спроса. Но в первую очередь это связано с тем, что обнаружение новой монополии похоже на открытие нового крупного нефтяного месторождения: никаких гарантий, и удача имеет такое же значение, как талант. Об этом хорошо сказал Луи Пастер: «Успех приходит к тому, кто к нему готов». Если вы знаете, что именно ищете и примерно представляете, где это искать, скорее всего, вы можете предвидеть возникновение нового монопольного пространства и занять его раньше других. Однако для этого нужно всегда быть начеку.

Сочетание трех факторов

Итак, что вы можете сделать, чтобы обнаружить новое монопольное пространство для вашей компании - не по счастливой случайности, а целенаправленно? Вам следует искать стечение обстоятельств, ситуацию, когда потребители хотят чего-то такого (чашку вкусного кофе, удобную машину напрокат взамен собственной), что существующие игроки не могут или не хотят предлагать, и когда вы можете предложить более качественные, дешевые или прибыльные товары или услуги. В первую очередь следует искать ситуации, связанные с наличием трех факторов.

1. Появление новой потребности. Прежде всего вы должны обнаружить некий набор покупательских потребностей или желаний, которые в настоящее время не удовлетворяются (во всяком случае, в полной мере).

2. Инертность существующих участников рынка. Компании, которые в настоящее время обслуживают покупателей, имеющих неудовлетворенную потребность, не могут или не хотят удовлетворить ее, потому что это им невыгодно.

3. Новая потенциальная возможность. Вы можете предложить новые способы удовлетворения этих потребностей, причем вы будете получать прибыль, а покупатели будут готовы платить монопольную цену.

В мире бизнеса всегда возникают сотни ситуаций, когда наличествует один или два из перечисленных факторов. Но этого недостаточно. Необходимо сочетание всех трех факторов. Если оно имеет место, появляется монопольное пространство.

Прекрасным примером может служить монополия CNN как специализированного новостного канала. Она возникла именно потому, что множество работающих людей хотели получать новости в любое время (новая потребность); CBS, NEC и ABC были не готовы пересмотреть свою модель новостного вещания, поскольку считали, что новостные программы убыточны (инертность конкурентов); спутниковая и кабельная связь облегчили поиск и обслуживание зрительской аудитории, сохраненив прибыльность (новая возможность). При отсутствии любого из этих трех факторов монополии, возможно, и самого канала CNN не было бы!

Кредо монополии

Начать поиск возможностей создания монополии лучше с оценки существующих монопольных пространств в вашей отрасли и «соседних» отраслях. Для этого требуется определить кредо существующих монополий; посмотреть, как меняются условия; и выявить изменения, способные разрушить старые и породить новые монополии.

Во-первых, что такое кредо монополии?

В основе успеха любой отрасли или монополии лежат их базовые убеждения. Это могут быть представления о конкретных потребителях и их поведении. Скажем, отрасль проката автомобилей, когда-то монополизированная компанией Hertz, традиционно покоилась на вере в то, что люди берут машину напрокат, когда путешествуют. Исходя из этой предпосылки компания Hertz построила успешный бизнес вокруг сотен аэропортов и ряда других предприятий, ориентированных на обслуживание туристов. (Заметим: это убеждение предполагает, что люди берут автомобиль напрокат, только когда путешествуют.)

Кредо монополии может строиться на представлении о том, что необходимо для успеха в той или иной отрасли. Например, крупные авиакомпании убеждены, что система организации авиаперевозок из местных аэропортов через крупный центральный аэропорт необходима для эффективной конкуренции на большом количестве направлений.

Базовое убеждение может касаться восприятия роли монополии в определенной отрасли. Скажем, такие традиционные производители кофе, как Maxwell House и Folgers, были уверены, что должны продавать молотый кофе в банках в супермаркетах.

Наконец, базовое убеждение может включать систему ценностей отрасли. На протяжении десятилетий американские автопроизводители твердо верили, что малолитражные автомобили убыточны; что, приобретая машину, покупатель неизбежно должен долго торговаться с дилером; что хороши только автомобили с двигателями внутреннего сгорания, работающие на бензине.

Чем успешнее монополия, то есть чем дольше она существует и чем выше ее прибыль, тем глубже подобные убеждения укореняются в сознании руководителей. Излишне говорить, что это очень опасно, потому что в мире, как известно, ничто не стоит на месте. В какой-то момент кредо монополии перестает отражать важнейшие экономические реалии. Однако отрасль, свыкшаяся с этим убеждением, продолжает слепо и бездумно двигаться вперед.

Соответственно, подыскивая возможности для создания нового монопольного пространства в конкретной отрасли, следует проанализировать кредо монополии. Полученные выводы позволят обнаружить ее слабые места, а также силы или тенденции, которые могут сделать это кредо и саму монополию устаревшими.

Если ваше базовое убеждение заключается в том, что продажа кофе - это продажа кофе в банках через супермаркеты, ситуация, когда потребители покупают кофе в дорогостоящей упаковке в дорогих магазинчиках на углу, застанет вас врасплох. Точно так же, если вы убеждены, что производство малолитражных автомобилей убыточно, вы никогда не будете вкладывать душу в проектирование такой машины и ее активный маркетинг.

Что движет изменениями?

Разобравшись с кредо вашей отрасли, сделайте следующий шаг и попытайтесь понять, в каком направлении меняется ситуация в отрасли, а также поведение потребителей и конкурентов. Все больше эти изменения зависят от мощных течений, способных внезапно вызвать революцию в отрасли и разрушить существующую монополию. Если вам удастся заметить одну из этих тенденций раньше соперников, у вас будет шанс построить новую прибыльную монополию.

Вот актуальный пример. Американская автомобильная индустрия занимает почти монопольные позиции на прибыльном рынке внедорожников. Эта монополия базируется на нескольких взаимосвязанных основополагающих убеждениях: «американцы любят большие автомобили», «бензин всегда будет сравнительно дешевым» и «избиратели всегда будут настаивать на либеральной политике государства в области производства крупногабаритных автомобилей». (Что касается последнего утверждения, то, как вы, наверное, знаете, действующее федеральное законодательство относит внедорожники к категории легких грузовых автомобилей, и поэтому их не касаются требования, связанные с экономией топлива и предъявляемые к другим легковым автомобилям.)

Существуют ли сегодня тенденции, способные поколебать хотя бы одно из этих убеждений?

Одна такая тенденция связана с поставками топлива и ценами на него. По мере становления среднего класса в Китае и Индии продажи автомобилей в этих странах быстро растут. В результате индийские и китайские автовладельцы вскоре будут покупать большую долю нефти, добываемой в мире. А значит, рано или поздно цены на нефть вырастут, в том числе и в США. Как это повлияет на отношение американцев к «прожорливым» внедорожникам? Смогут ли защитники окружающей среды вынудить Конгресс принять более жесткие стандарты экономии топлива? Перейдут ли владельцы автомобилей, испытав ценовой шок на бензозаправочной станции, на более экономичные (то есть японские) внедорожники? Или они вообще откажутся от внедорожников?

Другая набирающая силу тенденция - «экспорт» рабочих мест «белых воротничков» из США в страны Восточной Европы, Россию и Индию, где услуги высококвалифицированных профессионалов стоят значительно дешевле. Благодаря Интернету получать информацию от экспертов из-за границы сегодня легче и быстрее, чем когда-либо ранее.

Мы уже обсуждали возможное влияние этой тенденции на такую компанию, как H &R Block. Что произойдет с монополией H &R Block на расчет налоговых платежей, если Charles Schwab начнет предлагать дешевые или даже бесплатные консультации по подготовке налоговых деклараций, используя бухгалтеров из других стран? И как доступ к дешевым услугам квалифицированных международных экспертов повлияет на монополии таких мощных американских компаний, как крупные бухгалтерские фирмы, консалтинговые компании, мозговые центры, университеты, рекламные агентства и издательства? Этим вопросом, причем именно сегодня, следует задаваться стратегам из Ernst & Young, McKinsey & Company, Rand Corporation, Стэнфордского университета, Young & Rubicam и Random House.

Мышление новичка

После того как основные тенденции, способные в перспективе разрушить существующие монополии, определены, вы должны начать мыслить как новичок, то есть как аутсайдер отрасли. Представьте, что кто-то из самых сильных конкурентов - таких как Майкл Делл (Dell Computer), Стив Джобс (Apple), Билл Гейтс (Microsoft), Дэвид Нилмен (JetBlue Airways), Ричард Брэнсон (Virgin) или Говард Шульц (Starbucks) - положил глаз на вашу отрасль. Задайте себе вопрос: куда умный аутсайдер направил бы свой удар? на чем бы он сосредоточился и почему?

Есть один прием, который поможет вам ответить на этот вопрос. Переверните с ног на голову базовое убеждение. Необремененный традиционным образом мыслей или прошлыми инвестициями новичок способен поступать как пресловутый «человек с Марса», ставящий под сомнение посылки, воспринимаемые инсайдерами монополии как должное.

Скажем, кредо индустрии массовых кредитных карт - это опора на «добросовестных неплательщиков». Иными словами, прибыль в отрасли делается на тех, кто влезает в долги и погашает их в течение следующих двух месяцев или полугода (до того как нарастут большие проценты). Естественно, эмитенты пластиковых карт теряют деньги на настоящих неплательщиках, то есть клиентах, которые влезают в долги, а затем не могут или не хотят их платить. Они также терпят убытки от тех, кто полностью оплачивает свои счета каждый месяц. Если потребитель ежемесячно тратит $200 на покупки и немедленно оплачивает счета, компания, выпустившая кредитную карточку, получает с него всего $1,40. Одна отправка месячного счета владельцу карточки обходится в среднем в $1,57. Арифметика указывает на отсутствие прибыли.

В результате эмитенты пластиковых карт не слишком любят клиентов, сразу оплачивающих счета по кредитным картам. Многих держателей карт «достают» непрерывно растущие ежегодные сборы, взимаемые эмитентами в отчаянной погоне за прибылью, равно как и слабые попытки последних заставить клиентов либо платить быстрее, либо влезать в долги.

Теперь посмотрим на ситуацию с точки зрения новичка, обладающего развитым воображением. Напомню, что возможность создания монополии возникает при условии (1) появления новой потребности, (2) инертности существующих участников рынка и (3) возникновения новой потенциальной возможности. В индустрии кредитных карт сочетание первых двух факторов уже налицо. Держатели карт, полностью оплачивающие свои счета каждый месяц, нуждаются в дешевом и вежливом обслуживании (и, сказать правду, заслуживают его). Однако эмитенты не могут получать прибыль за счет таких клиентов, не взимая с них высоких ежегодных членских взносов. Вот вам неудовлетворенная потребность!

Всего несколько лет назад у новичка почти не было шансов изменить положение дел. Однако сейчас Интернет предлагает альтернативный подход к управлению счетами по кредитным картам. Умный новичок может обратиться к кредитоспособным потребителям с таким предложением: «Мы даем вам карту Visa с низкой ставкой процента и номинальными ежегодными сборами при условии, что вы остаетесь кредитоспособными, оплачиваете счета немедленно, а все транзакции - получение и оплату счетов, запрос остатка - будете осуществлять через Интернет. Если вы настаиваете на получении распечатанного счета по почте (не электронной, а обычной, которая доставляет отправления со скоростью улитки), вам придется платить за него $2,50».

Такая модель бизнеса будет похожа на то, как Vanguard работает с открытыми инвестиционными фондами (ориентация на клиентов, имеющих хорошую кредитную историю; действительно низкие цены - в частности, 0,5 % за транзакцию; и получение прибыли за счет максимального снижения затрат на маркетинг и погашение кредитов). Этот сегмент мог бы обслуживать 25 млн семей потребителей, чьи расходы по кредитной карте в среднем составляют $3 тыс. в год. Это будет дивная небольшая прибыльная монополия с годовым доходом около $375 млн. Неплохо!

На самом деле подобная бизнес-модель переворачивает с ног на голову кредо индустрии кредитных карт: деньги можно делать не на «добросовестных неплательщиках», а на тех, кто платит сразу. Возможно, это новое кредо подготовит почву для новой монополии.

Таким же образом создала свою монополию и компания Enterprise. Она отказалась от убеждения, что люди берут автомобиль напрокат, (только) когда путешествуют, и решила, что клиенты (также) арендуют автомобиль, когда их собственный находится в ремонте или им нужна дополнительная машина для какой-то определенной цели. Компания Volkswagen создала новую нишу на американском автомобильном рынке (а затем заняла в ней доминирующие позиции), отказавшись от убеждения, что малолитражные автомобили убыточны, и решив, что многие потребители будут покупать малолитражки, если те станут качественными, надежными, экономичными, долговечными и будут продаваться при помощи запоминающейся рекламы.

Конечно, в индустрии кредитных карт существуют и другие потенциальные монопольные пространства, не видные из-за кредо отрасли. В частности, большинство эмитентов пластиковых карт избегают клиентов с другого конца кредитного спектра - лиц с плохой кредитной историей или вообще не имеющих таковой.

Именно такое пространство открыл Шайлеш Мехта, исполнительный директор Providian Financial. Он заметил два из трех условий факторов появления монопольного пространства: потребность покупателей (потребность в кредите лиц с низким кредитным рейтингом) и неспособность существующих игроков ее удовлетворить. Но как удовлетворить эту потребность и получить прибыль?

Компания Providian Financial предложила идею предварительно оплаченных кредитных карт. Такие карты снимали проблему кредитного риска, потому что с них можно снять только заранее внесенную клиентом сумму. Как оказалось, многие клиенты готовы платить вперед за возможность потратить деньги потом. (Помимо других преимуществ, это позволяло тем, кто жил в неблагополучных районах, избегать риска, связанного с ношением наличных при себе. Наконец, это помогало держателям карт управлять своими расходами за счет введения строгого месячного бюджета.) Так появилась чудная маленькая монополия Providian.

В общем, никогда не довольствуйтесь поиском только одной монополии. Изучите каждый уголок вашей отрасли. Вы найдете множество потенциальных монопольных пространств, возникших благодаря сочетанию трех факторов: новых потребностей покупателей, неспособности или нежелания существующих поставщиков удовлетворять их и новыми потенциальными возможностями в этой области.

Оцените ваши выводы

Теперь наступает очередь анализа. Вам предстоит подкрепить свою интуицию цифрами и фактами, а также найти оптимальное соотношение воображения и трезвого расчета.

Вам нужно узнать три вещи. Во-первых, насколько велико потенциальное монопольное пространство? Какое количество потребителей оно вмещает? Какую прибыль оно может дать? Какова вероятная продолжительность монопольного периода?

Во-вторых, что мешает другим компаниям претендовать на это пространство? Сдерживают ли их предполагаемые затраты на разработку нового продукта или услуги, открытие новых офисов, создание производственных мощностей или запуск маркетинговой программы? Беспокоит ли их опасность нанести ущерб существующему бизнесу, повредить имиджу бренда или утратить центральное положение на рынке? Считают ли они, что овчинка не стоит выделки?

Наконец, способна ли ваша компания преодолеть барьеры, которые отпугивают других конкурентов? Если да, то каким образом? Можете ли вы разработать выполнимый бизнес-план, разъясняющий, как вы станете получать прибыль там, где, по мнению других компаний, это невозможно?

В процессе анализа следует сохранять объективность, а это очень непросто. Необходимо правильное сочетание здорового скептицизма и энтузиазма. Оба качества важны, однако если одно из них возобладает, результаты анализа будут неверны.

Если вы извлечете из моей книги хотя бы один урок, то знайте, что самым важным я считаю следующий тезис этой главы: главная обязанность менеджера заключается в том, чтобы находить для компании новые монопольные пространства.

Просто ли это делать? Нет. В поисках пространств для бизнеса, на которые не заявил права ни один из конкурентов, вам, как и Бальбоа, придется столкнуться с неожиданными угрозами и непредсказуемыми проблемами. Однако, испытав озарение и открыв ваш личный Тихий океан, вы поймете, что это того стоило.



Глава 13. Хватай, а то убежит!

Цена близорукости

На протяжении 25 лет на севере Чикаго было два универмага Sears. Оба находились на расстоянии более десяти миль от богатых пригородов, расположенных в прибрежной полосе озера Мичиган. За последние пять лет компания Home Depot построила четыре - да-да, четыре! - больших магазина прямо на территории пригородов или недалеко от них. Эти магазины начали привлекать тысячи клиентов с доходом выше среднего уровня, которые заглядывали в них, чтобы купить товары для дома - например, пиломатериалы, гвозди, держатели для полок и изоляционную ленту. Попав в магазин, эти зажиточные домовладельцы, скорее всего, обращали внимание и на цены Depot на более дорогие и прибыльные товары - скажем, на электроинструменты, ковровые покрытия, осветительную арматуру и бытовые приборы.

То есть на все, что раньше они покупали в Sears.

И, что еще хуже, главная штаб-квартира Sears расположена - вы угадали! - в северо-западном пригороде Чикаго! Если Home Depot увидела перспективы получения прибыли от четырех крупных магазинов на севере города, почему же компания Sears не открыла как минимум два новых магазина еще раньше? Какие новые возможности не заметила компания?

Увы, Sears не единственная крупная компания, давно работающая на рынке, которая упустила шанс захватить монопольное пространтво, находившееся у нее под носом. Впрочем, близорукость «взрослых дяденек» создает отличные возможности для малышей - новичков, замечающих промахи действующих игроков.

В одной из предыдущих глав мы говорили о том, как предприниматель Дэвид Нилмен увидел возможность создать монополию в незагруженном терминале нью-йоркского аэропорта JFK. Нилмен использовал это пространство в качестве нью-йоркского плацдарма для начинающей компании JetBlue Airways. Вот вам прекрасный пример создания монополии! Однако, на мой взгляд, самая интригующая часть эпопеи JetBlue связана не с тем, как JetBlue сумела нагреть руки на своей авантюре с JFK, а с тем, почему эту возможность упустила компания Southwest Airlines?

В конце концов, Southwest уже совершала рейсы в такие относительно близко расположенные города, как Айлип (штат Нью-Йорк), Провиденс (штат Род-Айленд) и Манчестер (штат Нью-Гэмпшир). У компании был бренд, квалифицированный персонал и самолеты. У нее даже была такая же предпринимательская, оппортунистическая философия, как у основателя JetBlue Дэвида Нилмена (который в начале 1990-х годов продал Southwest свой ранее созданный бизнес - компанию Morris Air). Так почему же Southwest отказалась от этой миллиардной монополии, находившейся прямо на ее территории?

Southwest Airlines просмотрела свои возможности! Традиционно эта компания искала второстепенные аэропорты, обладавшие множеством преимуществ: низкой платой за посадку самолета, быстрой оборачиваемостью авиапарка, отсутствием перегрузок и прямой конкуренции с крупными авиакомпаниями. Кроме того, компания стремилась выбирать аэропорты, расположенные в местах, где не бывает (или почти не бывает) проблем с погодой, позволяющие обслуживать много рейсов на короткие расстояния (в радиусе 500-700 миль) и не имеющие сложностей с профсоюзами. А JFK был главным аэропортом с напряженным трафиком и высокими (как тогда казалось) посадочными сборами. Он постоянно страдал от перегрузок и проблем с погодой. Необходимо было договариваться с профсоюзами. Наконец, этот аэропорт располагался в 15 милях от крупных авиакомпаний и не мог обслуживать рейсы на короткие дистанции. Иными словами, JFK не вписывался в модель бизнеса Southwest.

Однако в случае с JFK стандартные мерки Southwest оказались непригодными. С точки зрения обслуживания внутренних рейсов JFK был второстепенным аэропортом. Поскольку в дневное время мощности простаивали, руководство было готово вести переговоры о снижении посадочных сборов. К 2000 году доступ к JFK улучшился: метро стало ближе, а автобусы и лимузины всегда под рукой, если трафик растет. Как доказал Нилмен, все дело было в том, чтобы мотивировать привередливых и расчетливых жителей Нью-Йорка летать через JFK.

Не стоит слишком критиковать Southwest Airlines. Их формула успеха, великолепно работавшая в течение стольких лет, просто оказалась непригодной в случае с JFK. Потребовался Дэвид Нилмен и его JetBlue, чтобы доказать, что здесь всегда была возможность создания новой монополии.

Ford теряет монополию на мини-вэн

У компаний Sears и Southwest есть немало собратьев. Раз за разом опытные менеджеры многих великих американских компаний упускают свой шанс создать монополию.

Более десяти лет, с конца 1960-х годов, компания Ford игнорировала великолепную возможность создать монополию. В то время Дон Деларосса, один из ведущих конструкторов компании, начал говорить об «универсальном автомобиле, не являющемся ни машиной с кузовом-универсал, ни автофургоном; об автомобиле, который могли бы водить и мужчины, и женщины; автомобиле, который в будни мог бы служить домохозяйке из пригорода, а в выходные - всей семье; уменьшенном гибриде фургона и прицепа, обладающем вместительным салоном» ^[20]. К 1976 году в предпринятых компанией Ford исследованиях рынка указывалось, что объем продаж такого автомобиля, тогда называвшегося Mini/max, в первый год выпуска мог бы составить 800 тыс. штук.

В поддержку идеи выступил топ-менеджер Ford Норман Крэн-делл, имевший репутацию почти диссидента. Он заявил, что новый автомобиль принесет прибыль, даже если объем продаж составит всего 25 % от запланированного. Однако его призывы не были услышаны.

Крэнделл был удивлен тем, что его исследования встретили столь слабый отклик. Речь шла об открытии качественно нового рынка, и Ford Motor Company должна была отреагировать на него. Однако он понял, что этот рынок ничего не значил для большинства руководителей компании, считавших, что они могут диктовать свои правила ^[21].

Компания Ford отказалась от создания Mini/max. Спустя несколько лет Ли Якокка, к тому времени ушедший из Ford и ставший исполнительным директором Chrysler, решил дать модели ход. Компания Chrysler запустила мини-вэн осенью 1983 года. За первый год компания продала 200 тыс. автомобилей, что спасло ее от неминуемого разорения.

Как было показано выше, компании IBM и Compaq упустили прекрасную возможность создать монополию и позволили Dell захватить уникальную категорию потребителей на подконтрольном им рынке ПК - инженеров, нуждавшихся в собранных на заказ компьютерах для решения специальных технических задач. Вместо того чтобы отреагировать на потребности таких клиентов, как Чарли, они освободили пространство для Dell Computer, ныне ставшей колоссом индустрии ПК. Компании Compaq более не существует (ее купила компания Hewlett-Packard), а IBM недавно объявила о планах ухода из категории, которую она сама же и создала в 1981 году. Компания Revlon и другие традиционные производители косметики проигнорировали доступное монопольное пространство, ставшее основанием монополии The Body Shop. Эта компания ориентировалась на женщин, желающих покупать естественные, безвредные для окружающей среды косметические средства, к тому же не проходившие испытаний на животных. Не прибегая к дорогостоящим рекламным и маркетинговым кампаниям, The Body Shop превратилась в транснациональную компанию с оборотом свыше $750 млн, владеющую более 1900 магазинами в 50 странах.

Наверное, мой самый любимый пример - это пример компании Movie Gallery, основанной Джо Малугеном и Харрисоном Пэрришем в Дотане (штат Алабама) в 1985 году. Сегодня Movie Gallery занимает третье место в розничной торговле кинопродукцией в США и владеет 2200 магазинами по всей Северной Америке. В чем секрет Movie Gallery? Все просто: компания заняла лидирующие позиции в прокате и продажах видеофильмов и видеоигр на сельских и второстепенных рынках США. Действительно, во многих небольших городках и деревнях Северной Америки только в Movie Gallery можно взять напрокат видеокассеты и видеоигры. Это - монополия.

В результате, в то время как лидер отрасли компания Blockbuster два года из последних трех лет несла убытки, а прибыли «второй скрипки» компании Hollywood Entertainment не росли, доходы и прибыль Movie Gallery с середины 1990-х годов ежегодно почти удваиваются. С 2000 года стоимость одной акций компании выросла с немногим более $1 до 22.

Не упустите человека в костюме гориллы!

Менеджеры зачастую не могут заметить и использовать открывающуюся возможность потому, что буквально не способны ее разглядеть. Они настолько закоснели в своих традиционных представлениях о рынке, что страдают, как говорят психологи, от избирательного восприятия.

Недавно я лично наблюдал пример избирательного восприятия, участвуя в простом эксперименте. Группу, состоящую из тридцати двух человек, попросили посмотреть короткую видеозапись игры в баскетбол. Играли две студенческие команды: одна в белых футболках, вторая - в черных. Прежде чем запустить пленку с записью, инструктор попросил нас посмотреть внимательно и сосчитать, сколько раз студенты в черном передали друг другу мяч.

Я внимательно смотрел на экран и насчитал пятнадцать передач. Когда зажегся свет, инструктор попросил добровольцев сообщить о результатах просмотра.

- Было пятнадцать передач, - сказал один из них.

- Я насчитал шестнадцать, - вмешался другой.

- Семнадцать, - заявил третий.

Быстрый опрос показал, что большинство зрителей насчитали пятнадцать передач.

- Хорошо, - сказал инструктор. - Теперь скажите, кто из вас заметил человека в костюме гориллы?

Мы уставились на него, затем друг на друга. Человек в костюме гориллы? Это еще кто? Какой костюм гориллы? О чем он говорит?

Улыбнувшись, инструктор вновь прокрутил видеозапись. Действительно, в течение примерно трети времени на экране присутствовал человек в костюме гориллы. Он прошелся между игроками, подержал в руках мяч и даже помахал перед камерой рукой, прежде чем скрыться из вида. Но мы были настолько сосредоточены на подсчете передач, что не заметили его!

Если бы я сам не был этому свидетелем, я бы никогда не поверил, что такое возможно.

Вот и менеджеры компаний часто настолько поглощены изучением рынка в знакомом им ракурсе (подсчетом передач), что совершенно не замечают удивительных вещей (человека в костюме гориллы) прямо у себя под носом.

Как не пасть жертвой избирательного восприятия? Полностью защититься от этого нельзя. Но я укажу пять приемов, которые помогут вам хоть как-то уберечь свою компанию.

1. Ставьте под сомнение общепринятые представления. Как только кто-то начнет критиковать новую идею, утверждая, что «это не наш бизнес», «потребителям это не нужно» или «в этом сегменте рынка нельзя получать прибыль», не соглашайтесь и не переходите к другому пункту плана. Наоборот, задайте несколько конкретных вопросов: так ли это? почему это не наш бизнес? кто сказал, что потребителям это не нужно? почему трудно получить прибыль в этом сегменте? может ли это сделать кто-то другой? что для этого необходимо? может быть, кто-то это уже делает? почему он это делает (или не делает)?

2. Не считайте, что «да» - это ответ. Большинство компаний считают одни продукты, рынки или группы потребителей выгодными, а другие - проблемными. Однако, если относиться к вашим «успешным» бизнесам с самоуспокоенностью, можно упустить случай добиться более высокой прибыли. В середине 1990-х годов, когда исполнительного директора Coca-Cola Роберто Гойзуету просили назвать рынки, на которых у Coke есть хорошие перспективы роста, он обычно говорил о юге Калифорнии. И это в то время, когда бывшие республики СССР, Китай, южно-азиатские «тигры» и страны Африки, расположенные южнее Сахары, буквально всасывали огромные потоки западных продуктов. Однако Гойзуета не шутил. Он знал, что уровень потребления Coke на юге Калифорнии на самом деле ниже, чем в таких странах, как Венгрия или ЮАР, и не собирался успокаиваться, пока люди во всем мире не начнут пить столько же Coke, сколько пьют самые преданные потребители напитка.

3. Изучайте соседние рынки. Начните с составления карты рынков, где конкурирует ваша компания, - не географической карты, а концептуальной, основанной на видах продуктов, группировке потребителей или других соответствующих категориях. Выделите территории, контролируемые всеми крупными игроками, максимально точно указав их относительную величину. После этого спросите себя: «Какие земли мы можем открыть, если начнем исследовать „белые пятна“ на карте? Какие рынки существуют поблизости, возможно, пригодные для колонизации?» Если бы топ-менеджеры Coca-Cola составляли такую карту в 1970-е годы, они начали бы с рынка газированных напитков. На карте были бы отмечены зоны Coke, Pepsi, 7-Up, Dr. Pepper и т. д. На более подробной карте можно было бы разглядеть также фруктовые соки, чаи и кофе, бутилированную воду и даже (где-то на периферии) чипсы, маисовые лепешки тако и пиццу. Конечно, Coke никогда не использовала эту большую карту. Поэтому некоторые из названных зон стали зонами роста главного конкурента Coca-Cola - компании Pepsi. Станет ли каждая территория, изображенная на вашей карте, пространством потенциальной монополии? Естественно, нет. Однако создание подобной карты поможет вам удостовериться, что вы не упустили какое-либо очевидное пространство, находившееся буквально у вас под носом.

4. Измените вашу формулу успеха. Если ваша компания с течением времени выработала проверенную формулу успеха, вам сильно повезло. А теперь измените ее! Это не значит, что от нее нужно отказываться в тех случаях, когда она по-прежнему работает. Но не думайте, что эта формула применима в новых условиях бизнеса, в новых географических условиях или в новой демографической ситуации. Прежде всего не допускайте, чтобы испытанная формула успеха привела к отказу от новой возможности - такое случилось, например, с Southwest, когда эта компания отказалась использовать аэропорт JFK только потому, что он не соответствовал традиционному рецепту успеха. Помните, что новый подход к бизнесу никогда не срабатывает - до тех пор, пока он не начинает приносить прибыль.

5. Откажитесь от шаблонного мышления. Большинство менеджеров пользуются набором из шести, десяти или пятнадцати отраслевых показателей и тщательно наблюдают за ними. Они отслеживают динамику объема продаж без учета открытия новых магазинов, рейтинги удовлетворения потребителей, среднюю величину выручки в расчете на потребителя. Прекрасно! Они умеют подсчитывать количество передач баскетбольного мяча. Однако не менее важно время от времени менять угол обзора и бросать свежий взгляд на отрасль, оценивая ее новую перспективу. Пригласите на недельку эксперта из совершенно другой отрасли и обсудите с ним его наблюдения. Или, напротив, сами проведите неделю-другую на предприятии отрасли, где вам прежде никогда не приходилось работать. А на совещании найдите время, чтобы задаться вопросами «А что, если…?». Чем более дикими будут эти вопросы, тем лучше. Возможность создания монополии возникает редко, и потому ее нужно ценить. Не совершайте распространенную ошибку - не упускайте свой шанс, который у вас под носом.

Глава 14. Рассуждайте в обратной последовательности!

Начните с конца

Выше я назвал концепцию устойчивого конкурентного преимущества Святым Граалем бизнеса - мифической панацеей, которая, как многие (ошибочно) полагают, гарантирует успех.

Если что-то и вызывает большее благоговение, нежели устойчивое конкурентное преимущество, так это стратегия. Почти все бизнесмены верят, что разница между успешной и неуспешной компанией заключается в том, что у одной есть стратегия победы, а у другой ее, пожалуй, нет.

В хорошей стратегии нет ничего плохого. Я обеими руками за стратегию! Однако надежды, обычно возлагаемые на стратегию, чаще всего беспочвенны. Величайшие современные предприниматели ориентировались не на стратегии, а на поиск еще одной монополии.

В сущности, они рассуждали в обратной последовательности! Сначала они просчитывали, где можно создать монополию, сколько она может просуществовать и какую принесет прибыль. А затем искали стратегию, позволяющую быстро и без особых затрат создать такую монополию.

Монополия - это цель, стратегия - средство ее достижения. Как утверждает бизнес-гуру Стивен Кови (и, между прочим, об этом писал еще Аристотель), ключ к успеху любого бизнеса - начинать с конца.

Молодой Майкл Делл понял, что существуют множество потребителей, главным образом инженеров, кому нужен персональный компьютер, отвечающий их индивидуальным требованиям.

Делл начал собирать и поставлять компьютеры в комнаты общежития колледжа. Со временем он узнал: чтобы зарабатывать на компьютерах, изготовленных по индивидуальному заказу, нужно продавать их напрямую потребителям (поскольку розничные продавцы не проявляли интереса); принимать заказы по телефону (содержание выездных продавцов обошлось бы слишком дорого); использовать сверхгибкую организацию производства (чтобы производить тысячи уникальных компьютеров); наконец, переложить хранение товарных запасов на плечи поставщиков (поскольку у него не было для этого достаточно средств).

Таким образом, Делл разработал свою стратегию - эффективная цепочка поставок, прямые заказы и т. д., поскольку это был единственный способ извлечь выгоду из открытого им монопольного пространства. Он не начинал со стратегии, благодаря которой можно было бы обнаружить монопольное пространство.

Копировать Dell - не значит быть Dell

Не имея такого же пространства, какое контролировал Майкл Делл, копировать его тактику, то есть, на жаргоне MBA, заниматься «бенчмаркингом по Деллу», - напрасный труд.

Рассмотрим пример компании Gateway, пытающейся копировать Dell. Компания Dell была создана в 1984 году в комнате общежития, где жил Майкл Делл. История Gateway начинается в 1985 году, когда основатель компании Тед Уэйтт взял кредит на сумму $10 тыс. под поручительство своей бабушки. Как и Dell, компания Gateway начала продавать компьютеры по телефону. Как и Dell, Gateway является (или пытается быть) дешевым поставщиком. Dell стала акционерной компанией в 1989 году, Gateway - в 1993 году.

Несколько лет обе компании были на гребне успеха благодаря победному шествию ПК и Интернета. Однако в 2000 году их пути разошлись. Компания Dell продолжала расти, а оборот Gateway упал, сократившись с $9 млрд в 2000 году до $3,4 млрд в 2003 году. Тед Уэйтт испробовал все, чтобы возродить компанию: активизацию электронной торговли, открытие сети розничных магазинов Gateway, переход в сектор бытовой электроники и, наконец, выход в дешевый сегмент рынка компьютеров путем приобретения eMachines. Но у него ничего не вышло. Стоимость акции Gateway упала с максимальной цены примерно в $100 до 2 (сегодня она составляет приблизительно $4).

Падение Gateway было вызвано несколькими причинами: несфокусированным менеджментом, передислокацией штаб-квартиры, тактическими просчетами. Но главная причина заключалась в том, что, в отличие от Dell, у Gateway никогда не было монопольного пространства.

Если компания Dell была единственным поставщиком собранных по индивидуальному заказу ПК для инженеров, ученых и других технических работников крупнейших корпораций, то Gateway продавала свои ПК мелким предприятиям и потребителям, стремившимся приобрести дешевый компьютер. Этих клиентов не волновали технические характеристики компьютеров: они были готовы купить любой компьютер, лишь бы он стоил дешево. Неудивительно, что, как только дешевые ПК начали появляться в Best Buy и у других розничных продавцов товаров массового спроса, рынок Gateway исчез.

Сегодня, по-прежнему не обладая пространством, которое можно контролировать, компания Gateway остается одним из игроков с низкими затратами на высококонкурентном рынке товаров широкого потребления. Прибыль на этом рынке минимальна, а цены постоянно снижаются. Результат до боли очевиден: со времени окончания бума Интернета Gateway потеряла $1,8 млрд.

Работать в обратной последовательности, то есть двигаться от монополии к стратегии, особенно важно сейчас. Почему? Потому что в эпоху новой конкуренции знакомые стратегии, на которые менеджеры полагались с 1950-х по 1980-е годы (сильные бренды, уникальные продукты, высокое качество, низкие издержки) перестали работать. Отныне конкуренция носит глобальный характер, рынки фрагментированы, а утечка технологий происходит почти моментально. Эти классические стратегии некогда создавали монополии. Теперь они в прошлом.

Найти примеры нетрудно. Многие производители фасованных товаров по-прежнему истово верят, что известный бренд, подкрепленный крупным рекламным бюджетом, становится столь притягательным, что приносит прибыль, близкую к монополистической. Эта формула работала, когда ритейлеры были разобщены: больше они нуждались в способности бренда привлекать потребителей, чем бренд нуждался в них. Сейчас же более 20 % продаж таких производителей фасованных товаров, как Procter & Gamble, Johnson Wax и Rubbermaid, осуществляется через одного розничного продавца - Wal-Mart. В этой ситуации использование бренда в качестве рычага не приносит монополистической прибыли. И если Wal-Mart еще может получать какую-то прибыль от продаж, то прибыль производителей будет продолжать падать.

В эпоху новой конкуренции все труднее сохранять собственность на характеристики продукта. Будь то вкус, функции или тарифы, компании обычно получают шанс предлагать потребителям нечто уникальное в течение всего нескольких месяцев, не более. Если Colgate выходит на рынок с одноразовой электрической зубной щеткой, Procter & Gamble выпускает аналог через несколько месяцев. Если Miller начинает выпускать пиво с низким содержанием углекислого газа, Budweiser не отстает. В таких условиях дифференциация продуктов не обеспечивает, как когда-то, монополистическую власть.

Двадцать лет назад компания Maytag владела монополией, потому что миллионы потребителей верили, что ее стиральные машины, сушки для белья, плиты и посудомоечные машины качественнее и надежнее других брендов. Сейчас потребители не видят особой разницы между брендами бытовой техники. В результате сетевые гиганты вроде Home Depot и Sears Brand Central отбирают прибыль у Maytag и других производителей.

Другой актив, во многом утративший свое значение, - это эффект масштаба. Почти тридцать лет назад огромный глобальный штат продавцов IBM создал высокодоходную монополию. Никто не мог соперничать с IBM в продажах электронного оборудования любым покупателям, начиная с местного адвоката и заканчивая федеральными органами власти. Сейчас, с появлением электронной торговли товарами и услугами, многочисленный штат продавцов гарантирует только высокие издержки. Он не нужен, чтобы продавать технику федеральному правительству, и не окупается при продажах местному юристу. Эффект масштаба больше не гарантирует монополии.

Revlon: бренд есть, прибыли нет

История Revlon может служить наглядным примером того, как некогда мощный бренд может сесть в лужу, если менеджеры ориентируются не на монополию, а на стратегию.

Как ни крути, Revlon - крупнейший потребительский бренд. Компания тратит значительные средства на рекламу ($90 млн только в 2003 году). Для продвижения своих продуктов она использует гламурную, сексуальную рекламу в газетах, журналах, на рекламных щитах и на телевидении, приглашая для этого киноактрис и супермоделей, в частности Лорин Хаттон, Синди Кроуфорд, Джулиан Мур, Эву Мендес, Джейми Кинг и Холли Берри.

В течение нескольких десятков лет после основания компании в 1932 году ориентация на бренд оправдывала себя. В 1940 году оборот Revlon составлял $2,8 млн. За 1940-е годы он вырос в шесть раз, за 1950-е - в семь раз, а за 1960-е - в три раза. Вплоть до конца 1980-х годов Revlon оставалась высокоприбыльной компанией.

Однако в последние десять лет финансовые результаты компании были ужасающими. Она сообщала об убытках в течение последних пяти с половиной лет, а ее потери с 2001 года составили приблизительно $600 млн. За четыре года сменились три исполнительных директора. Стоимость акции упала с почти $60 в 1998 году до менее чем $3. Что же произошло?

Дело не в недостатке инвестиций. Revlon продолжает активно вкладывать деньги в продвижение своей продукции. Не идет речь и о плохом бренд-менеджменте. Даже те, кто критикует рекламу Revlon, считают, что последние кампании, подготовленные солидным креативным агентством Deutsch Advertising, были стильными, утонченными и красивыми.

На самом деле проблема Revlon связана с ритейлерами. Компания всегда ориентировалась на массовый рынок. Как пишет ее «биограф» Эндрю Тобиас, основатель компании Чарльз Ревсон «немного оживил серые и скучные будни среднестатистической домохозяйки». В отличие от таких производителей косметики, продаваемой в дорогих магазинах, как Helena Rubinstein и Elizabeth Arden, компания Revlon продавала свою продукцию через драгсторы и магазины товаров широкого потребления.

Однако после того, как произошла консолидация в секторе драгсторов и основными розничными продавцами Revlon стали Walgreens и Wal-Mart, прибыльность компании резко упала. Достаточно взглянуть на цифры. Норма прибыли такого дорогого бренда, как Estee Lauder, превышает 70 %, а у Revlon этот показатель на десять пунктов ниже. В категории престижных массовых товаров ^[22], где работает Revlon, сильный бренд больше не гарантирует высокую прибыль. Walgreens и Wal-Mart нагрели руки, а компания Revlon осталась у разбитого корыта.