Оценка влияния уровня прекаризации труда на личность

Индекс прекарности по возможностям развития (index_pre_upgrade) включал в себя следующие вопросы: Q14 "Как часто у вас есть возможность приобретать новые профессиональные знания и навыки?" (шкала Лайкерта); Q21 "Оцените возможности вашего карьерного роста" (шкала Лайкерта).

Индекс прекарности гибкости труда (index_pre_deregul) включал в себя следующие вопросы: Q8 "Как часто вам приходится работать сверхурочно?" (шкала Лайкерта); Q10 "Есть ли у вас возможность и необходимость работать удалённо?" (выбор); Q11 "Какая у вас фактически оплата труда?" (выбор); Q17 "Оцените гибкость вашего рабочего времени" (шкала Лайкерат); Q23 "Насколько вы удовлетворены соотношением времени, которое вы тратите на работу, и времени, которое вы посвящаете другим сторонам вашей жизни?" (шкала Лайкерта); Q25 "Трудно работать в домашней обстановке, отвлекаешься на другие дела", "Приходится работать тогда, когда другие люди отдыхают", "Невозможно спланировать своё личное время из-за работы", "Необходимость самому себя организовывать и контролировать", (множественный выбор).

Индекс прекарности социальных связей (index_pre_communicate) включал в себя следующие вопросы: Q15 "Как часто у вас есть возможность обмениваться опытом с коллегами или другими специалистами?" (шкала Лайкерта); Q25 "Недостаток общения с людьми" (множественный выбор).

2.4 Представление и анализ собранных данных

По факту проведения опроса в выборку попали следующие респонденты (см. табл. 6 и табл. 7 в Приложении 2). Обобщения ключевых социально-демографических характеристик респондентов представлены далее. Среди всех респондентов из Беларуси оказалось 59 человек, а из России - 41. Распределение по полу среди участников опроса следующее: 39 мужчин и 61 женщина. Минимальный возраст респондентов составил 17 лет, а максимальный - 34. Средний возраст оказался равным 25 лет при среднеквадратичном отклонении в 3,2 года. Корреляции между социально-демографическими характеристиками и вычисленными значениями временных перспектив не было обнаружено. Следовательно, различия во временных перспективах между участниками опроса объясняются факторами, отличными от их социально-демографических характеристик.

В таблице 3 приведено распределение ответов на вопрос о том, какие из перечисленных типов осуществления трудовой деятельности имел место у респондента за последний год. Данный вопрос подразумевал множественный выбор ответа, так как возможны варианты совмещения нескольких работ и активностей.

Табл. 3 Распределение ответов на вопрос:

"Отметьте подходящий Вам вариант осуществления трудовой деятельности за последний год", %

В таблице 4 приведены ключевые показатели кумулятивного индекса прекаризации. Индекс читается следующим образом: чем выше значение, тем в большей мере человек вовлечён в практики прекарного труда. Значение "0" показывает ту границу, когда специалиста ещё нельзя назвать представителем прекариата, но он в пограничной ситуации, и любое ухудшение приведёт к переходу к прекарному труду. Среднее значение кумулятивного индекса (index_pre_overall) по выборке составило -0,19, а медианной значение равно -2. Минимальное значение -17,00, максимальное 23,00.

Таким образом, были получены тематические индексы прекаризации и общий кумулятивный индекс для каждого респондента. Этот показатель позволил сравнить значимость влияния на временные перспективы как отдельных аспектов, так и прекаризации в целом. Временные перспективы - динамическая характеристика личности, которая изменяется со временем и под воздействием значимых обстоятельств Проконич О.А. Динамические характеристики временной перспективы личности студентов вуза в процессе обучения // Современные исследования социальных проблем, 2015. №1. С. 211 - 212.. В связи с этим можно предположить, что специфика трудовых практик, в которые волечён респондент, может оказывать влияние на его временные перспективы.

Результаты оценки влияния кумулятивного индекса прекаризации и его составных частей на временные перспективы молодых специалистов приведены в таблице 8 приложения 3. Статистически значимыми (p<0.01) оказалась обратная связь кумулятивного индекса прекаризации с временной перспективной будущего (Б). Значение корреляции Пирсона составило r = _0,398. Если рассматривать составные части кумулятивного индекса, то больший вклад у индекса прекарности по надёжности рабочего места (r = _0,311; p<0.01), индекса прекарности гибкости труда (r = _0,260; p<0.01) и индекса прекарности по возможностям развития (r = _0,261; p<0.01). В то же время индекс прекарности по заработной плате и социальным связям практически не оказывают влияния на временную перспективу будущего.

Также стоит отметить прямую связь индекса прекарности по заработной плате (r = 0,238; p<0.05) и индекса прекарности по возможностям развития (r = 0,246; p<0.05) с временной перспективой негативного прошлого (НП). Также обнаружилась незначительная обратная связь индекса прекарности по социальным связям (r = -0,203; p<0.05) с временной перспективой гедонистического настоящего (ГН).

Также была построена модель линейной регрессии, чтобы проверить характер связи между кумулятивным индексом прекаризации и временной перспективой будущего. Сводка для данной модели представлена на рисунке 3, а её графическое отображение на рисунке 4.

Рис. 3. Сводка для модели линейной регрессии.

Данную модель следует трактовать следующим образом: с увеличением индекса прекаризации на одну единицу значение временной перспективы будущего уменьшается на 0,02. Однако данная модель статистически значимо объясняет только 12,3 % дисперсии. О наличии однозначно линейной связи говорить не следует, но общий тренд таким образом обнаружить можно.

Рис. 4. Графическое отображение модели линейной регрессии.

В рамках представленного этапа исследования была обнаружена связь степени прекаризации труда с параметрами временной перспективы личности по методике ZTPI. Следовательно, молодые специалисты, вовлечённые в практики прекарного труда, действительно могут иметь важные отличительные черты восприятия окружающей реальности, а прекарный труд имеет темпоральные особенности. Параметры временных перспектив оказывают значимое влияние на такие процессы, как целеполагание, установку на оправданное и неоправданное рискованное поведение, склонность к зависимостям, уровень притязаний и инициативности и многое другое.

Например, в рамках адаптации и апробации А. Сырцовой методики ZTPI для использования на русском языке было обнаружено следующее: "мы видим высокую связь данного фактора с добросовестностью; а также негативную связь с импульсивностью. Показана связь с позитивными состояниями (т.е. негативная связь с тревогой) и позитивной самооценкой. С депрессией проявилась отрицательная связь. Неожиданной оказалась негативная связь данного фактора с фактором Гедонистическое настоящее" Сырцова А., Митина О.В. Опросник по временной перспективе Ф. Зимбардо (ZTPI): результаты психометрического анализа русскоязычной версии// Вестник Московского университета: Психология, 2008. №4. С. 87.. Уже в рамках данного исследования было обнаружено, что временная перспектива будущего (Б) имеет достаточно весомую обратную связь с кумулятивным индексом прекарности (r = _0,398; p<0.01). Следовательно, молодые специалисты с высоким кумулятивным индексом прекарности вероятно будут более импульсивны, тревожны и склонны к депрессии. В то же время, они могут оказаться менее добросовестны и иметь более низкую самооценку, чем молодые специалисты с менее прекарной работой. Эти выводы являются предварительными и будут проверены и раскрыты на втором этапе исследования в рамках данной магистерской диссертации.

Глава 3. Второй этап исследования: глубинные интервью (содержательное раскрытие выводов анкетного опроса)

3.1 Описание процедуры глубинных интервью

Целью проведения глубинных интервью являлось более глубокое содержательное раскрытие выводов, которые были сделаны по результатам анкетного опроса. Отбор респондентов в выборку анкетного опроса был организован так, чтобы в данной части исследования приняли люди с разными уровнями прекаризации. Большая часть из них расположились в области значений индекса прекаризации близкому к среднему значению (индекс центрирован на значение "0"). Однако для того, чтобы выявить сущностное различие между людьми, вовлечёнными в наиболее прекарный труд с одной стороны, и людьми, чей труд в меньшей мере подпадает под понятие прекарности, необходимо обратиться к тем респондентам с крайними значениями данного индекса. Предложение принять участие в интервью были разосланы по адресам электронной почты тем респондентам, чьи значения индекса прекарности были максимальными и минимальными. В результате были достигнуты договорённости об интервью с 4 респондентами: по 2 с минимальными и максимальными показателями прекарности.

Другой важной задачей, которую призваны были решить глубинные интервью, было содержательное раскрытие обнаруженной статистически значимой обратной связи кумулятивного индекса прекаризации с временной перспективной будущего. Для того, чтобы решить эту задачу, предложение принять участие в интервью были разосланы по адресам электронной почты тем респондентам, чьи значения временной перспективы будущего оказались минимальными и максимальными. Далее были проведены по 2 интервью соответственно. А в результате всего было проведено 8 глубинных интервью (см. таблицу 5).

Таблица 5. Анонимное описание респондентов глубинных интервью

Для всех респондентов использовался единый гайд, который состоял из 6 тематических блоков вопросов. Сначала предлагалось дать свободное описание идеальной работы и обозначить те качества, которые отличают хорошую работу от плохой. Далее в интервью акцентировалось внимание на более конкретных аспектах работы респондента. Задавался вопрос о том, какая работа представляется более комфортной и удобной: офисная или удалённая. Предлагалось обсудить плюсы и минусы такой работы. Далее внимание акцентировалось на аспекте формальной и неформальной коммуникации на работе. Коммуникация рассматривалась на разных уровнях: между коллегами и сотрудниками, начальниками и подчинёнными, работодателем и наёмным рабочим.

Дальше интервью строилось следующим образом. Респонденту предлагалось выбрать один из двух противоположных полярных варианта, учитывая, что они исключают друг друга. Первый вариант включал в себя таки характеристики работы, как стабильность, защищённость и предсказуемость, а второй вариант - свободу, гибкость и отсутствие жёстких рабочих регламентов. После того, как респондент делал выбор, его просили объяснить это выбор и выразить мнение о том, насколько ему представляется возможным в современных условиях совместить эти два полюса в одной работе.

Следующий тематический блок интервью относился к балансу работы и частной жизни вне работы. Респонденту предлагалось порассуждать о том, каков этот баланс в его случае, хорошо ли это, когда вопросы частной жизни могут на постоянной основе решаться в рабочее время, а рабочие вопросы проникать в частную жизнь (например, нерабочее время, выходные, отпуск). В завершение интервью затрагивалась тема перспектив и планов в профессиональной сфере и в контексте работы. Однако, было дополнительное условие: постараться избежать конкретики и фактических сведений. Таким образом, предполагалось, что респондент должен будет рассказать о своих планах в общих словах и абстрактно.

Все интервью проходили онлайн с использованием программы Skype. В процессе интервью велась диктофонная запись, о которой респонденты были предупреждены заранее и на которую они давали согласие. Полные транскрипты всех 8 интервью представлены в приложении 7.

3.2 Анализ результатов проведения глубинных интервью

Для того, чтобы проанализировать полученные результаты в соответствии с поставленными задачами, будет использована следующая логика представления результатов. Поскольку из количественной части исследования, представленной анкетным опросом, были получены предварительные выводы об обратной связи уровня прекаризации и временной перспективы будущего, интервью будут сгруппированы соответственно. По каждому тематическому блоку вопросов будут представлены сначала ответы респондентов с максимальным уровнем прекаризации и минимальными значениями временной перспективы будущего (по 2 интервью). Далее будут проанализированы ответы респондентов с минимальным уровнем прекаризации и максимальными значениями временной перспективы будущего (по 2 интервью). Это позволит наиболее наглядно подтвердить и раскрыть или же опровергнуть выводы из первой части исследования в данной работе.

3.3 Идеальная работа

Первый вопрос подразумевал произвольный рассказ респондента о том, что он считает идеальной работой. Особый интерес представляет та характеристика, которая упоминается в первую очередь. Кроме того, не было никаких ограничений по объёму ответа: если респондент отвечал лаконично в нескольких фразах, то ему не предлагалось расширить ответ.

Среди информантов с максимальными значениями индекса прекаризации и минимальными значениями временной перспективы будущего были получены распространённые развёрнутые ответы с многими пунктами, которым должна соответствовать идеальная работа. И хотя на первом месте во всех четырёх интервью упоминались разные характеристики работы, в целом данные ответы позволяют седлать некоторые выводы и обобщения. Для трёх информантов важным критерием оказался гибкий или удобный график в разных интерпретациях. Отмечалось, что 8 часов в офисе с переработками не соответствуют той гибкости, при которой хватает времени на себя (интервью 7, Б Здесь и далее - значение временной перспективы будущего (минимальное или максимальное по выборке).=1,18). Другая интерпретация удобного графика подразумевала отсутствие ранних подъёмом по утрам на работу (интервью 4, П Здесь и далее - значение индекса прекаризации (минимальное или максимальное по выборке). =18). Наиболее полное описание того, что понимается под удобным графиком дал информант в интервью 1:

…прогнозируемость и планируемость работы, в плане того, чтобы ты, даже если тебе приходится работать сверхурочно, мог сам примерно предсказывать это, и эти решения зависели бы частично от тебя самого, а не от других людей (Интервью 1, Б=1,17).

Также большую роль играла характеристика коллег. Например, была такая формулировка: "чтобы была возможность работать с теми людьми, у которых можно чему-то поучиться" (Интервью 4, П=18). В другом интервью внимание акцентировалось на том, чтобы люди на работе разделяли какие-то общие ценности:

…важно не только вместе работать, но и иметь общую какую-то идеологию... или даже одинаковый социально-культурный уровень людей, в плане того, чтобы примерно по возрасту были в разброс плюс-минус лет 7-10 максимум" (Интервью 1, Б=1,17).

Следующая характеристика идеальной работы встречается только у информантов с максимальными значениями индекса прекарности и это интерес. Однако интерес к работе определяется здесь специфическим образом: " [работа]должна как-то морально оплачиваться, в том плане, что ты должен получать кайф от неё" (интервью 3, П=21). Соответственно в и от второго информанта прозвучало, что на работе должно быть интересно, круто и здорово делать то, что требуется (интервью 4, П=18).

Также среди ответов на данный вопрос об идеальной работе фигурировало ещё две характеристики. Один информант назвал среди таких характеристик кроме всего прочего оплату труда (интервью 7, Б=1,18). Причём оплата фигурировала в контексте относительно высокой планки, ниже которой работа считалась уже не приемлемой. И второй характеристикой идеальной работы выступила возможность разделить ответственность. Информант сообщил, что для него важно, чтобы у него была высокая степень ответственности, но он мог её с кем-то поделить (интервью 1, Б=1,17).

В отличие от предыдущих информантов, те, у кого минимальные значения индекса прекаризации и максимальное значение временной перспективы будущего, на вопрос об идеальной работе давали достаточно лаконичные и конкретные ответы. В их ответах содержалось не больше двух критериев определения такой работы. У двух информантов присутствовали такой критерий, как оплата труда и хорошая зарплата (интервью 2, П= -16; интервью 8, Б=3,02).

Многие критерии, определяющие идеальную работу, по своей сути совпадали с критериями первых четырёх информантов. Однако эти совпадающие критерии зачастую по-другому раскрывались и приобретали различное значение. Так, например, критерий гибкости рабочего времени приобретает у информанта с максимальным значением временной перспективы будущего следующее значение:

…более-менее свободный график. Ну как, я не против с 9 там и до 6 [часов работать], а может и с 9 до 9 [часов], но главное, чтобы, когда мне надо, меня могли отпустить (интервью 8, Б=3,02).

Отлично от трактовки предыдущей группы информантов здесь понимается и значение критерия интереса и удовлетворения от работы:

…идеальная работа - это та, которая приносит удовлетворение, от того, что ты понимаешь, что это кому-то нужно …ты понимаешь, что ты что-то делаешь не зря и понимаешь, что у тебя есть идеальный набор каких-то скилов, которые позволяют её выполнять хорошо (интервью 5, П= -17).

Схожая трактовка также встречается ещё у одного информанта. В его интерпретации также просматривается значимость интереса и удовлетворённости от работы, но эти характеристики представлены через призму рабочего прогресса и нацеленности на результат:

Идеальная работа - это когда есть задача, то есть загрузка, и когда ты делаешь и получается результат. То есть ты видишь, что ты делаешь, делаешь не зря, получается, ты переходишь на новый уровень, и делаешь дальше (интервью 6, Б=2,86).

Обобщая первый тематический блок вопросов можно сделать первые выводы. Уже исходя из развёрнутости ответов среди информантов с максимальными значениями индекса прекаризации и минимальными значениями временной перспективы будущего можно предположить, что у них достаточно много требований к идеальной работе. Причём, опираясь на содержание этих ответов, требования часто бывают противоречивыми и расплывчатыми. В целом, это может быть связано как раз с размытым и неконкретным представлением о будущем в целом. Также в ответах первой группы из 4 информантов можно найти косвенные подтверждения низкой профессиональной самооценки. К таким подтверждениям можно отнести желание иметь возможность разделить ответственность, а также акцентирование внимание на том, что рядом должны быть люди, у которых можно учиться. Или такие требования к коллегам:

…чтобы примерно по возрасту были в разброс плюс-минус лет 7-10 максимум. Или чтобы люди, которые взрослые, относились к тебе нормально, что ты молодой или младше (интервью 1, Б=1,17).

Напротив, лаконичность и конкретность ответов тех информантов, которые представлены во второй группе и имеют низкие значения индекса прекаризации и высокие значения временной перспективы будущего могут свидетельствовать о том, что они лучше представляют себе идеальную работу, к которой стремятся в будущем.

3.4 Офис или удалённая работа?

Возможность или необходимость работать удалённо без привязки к конкретному рабочему месту (офису или любому прочему) является важным фактором прекаризации труда. Современные технологии передачи данных и коммуникации с использованием сети интернета значительно изменили структуру и организацию многих форм труда, дав возможность исключить необходимость физического присутствия на рабочем месте Kalleberg A. Precarious Work, Insecure Workers: Employment Relations in Transition // American Sociological Review, 2009. Vol. 1. P. 2-3.. В связи с этим, важным представляется понять, как относятся к данным процессам информанты: какие плюсы и минусы они видят в распространении практик удалённой работы и какую форму организации труда они бы предпочли, если бы у них была возможность свободно выбрать.

Из всех восьми информантов шесть однозначно сказали, что офисная работа для них более предпочтительна по разным причинам. Основная причина, по которой офис считали лучшим вариантом для работы, - это лучшие условия для самоорганизации, концентрации и повышения продуктивности. Почти единодушное мнение по поводу минусов удалённой работы выражено в следующей реплике: "Мне сложно так заставить себя самого контролировать… когда больше свободы, тогда больше ответственности как ты ей распорядишься" (интервью 2, П= -17).

Также отмечалось, что, работая исключительно удалённо, можно потерять контакт с реальностью и стать контрпродуктивным (интервью 7, Б=1,18). С отсутствием контактом с реальностью так же связан такой минус удалённой работы, как недостаток общения (как на профессиональные, так и на нерабочие темы). Это также отмечалось у четырёх информантов из восьми.

В офисе я относительно ограничена во времени и как бы всегда есть люди другие рядом, то есть это как бы помогает себя организовывать и плюс есть с кем поговорить иногда, типа отвлечься и вот посоветоваться там или просто пообщаться (интервью 4, П=18).

Единственными информантами, которые определил для себя удалённую работу, как подходящую, оказались с максимальным значением индекса прекаризации и минимальным значением временной перспективы будущего. Так в первом случае при том, что основная занятость подразумевала офис (работа учителя и репетитора), он сообщил, что "у меня достаточно времени на то, чтобы дома что-то делать. И это очень важно, потому что я лучше самоорганизовываюсь дома, чем где бы то ни было" (интервью 3, П=21). А во втором случае информант высказал мнение о том, что наилучшим вариантом работы является совмещение офиса и удалённой работы. Причём, по его словам, офисная работа не должна превышать 2-3 часа за рабочий день, так как дальше как правило начинается "имитация бурной деятельности" (интервью 7, Б=1,18). В данных двух случаях представляется крайне сложным установить, что лежит в основе такой оценки удалённой работы. С одной стороны, конечно же именно данные информанты, будучи вовлечёнными в прекарный труд, имеют обширный практический опыт удалённой работы. На основе этого опыта они имеют большие основания для того, чтобы оценить все плюсы и минусы удалённой работы. С другой стороны, тут может иметь место факт социально желательности.

Единственным информантом, который не указал никаких плюсов удалённой работы, оказался тот, у кого значение временной перспективы будущего было максимальным: "В офисе ты можешь сосредоточено работать, делать что-то, а удалённо ты полдня фигнёй страдаешь" (интервью 8, Б=3,02).

3.5 Формальная или неформальная коммуникация?

Ещё одним важным моментом процесса прекаризации выступает постепенный переход на более неформальный уровень коммуникации в рабочих процессах Hazans M. Informal Workers across Europe: Evidence from 30 European Countries // The World Bank. Policy Research Working Paper (2011) // http://www-wds.worldbank.org/servlet/WDSContentServer/WDSP/IB/2011/12/13/000158349_20111213090401/Rendered/PDF/WPS5912.pdf. (дата обращения: 20.04.2016).. Это затрагивает как коммуникацию между коллегами, так и с руководством и заказчиками. Сами взаимные обязательства (контракты, трудовые договоры, социальные обязательства, договорённости о выполнении работы и пр.) зачастую формулируются и выражаются неформально. Такие практики могут иметь место или затрагивать косвенно в том числе такие виды работы, которые могут быть наименее прекарными. Поэтому определённый интерес представляет выяснить то, как к этому относятся информанты.

Информанты с максимальными значениями индекса прекаризации и минимальными значениями временной перспективы будущего в целом давали ответы о том, что им больше симпатизирует формальная коммуникация. Можно предположить, что такая оценка возникает по причине того, что им часто приходится сталкиваться как раз с неформальных коммуникаций. Например, вот что говорится о недостатке формальной коммуникации и чётких структур в рамках работы: "ты в непредсказуемой как будто среде находишься и это тоже не круто. Ну и ты непродуктивный" (интервью 3, П=21).

Ещё один информант с низким значением временной перспективы будущего считает удачным решением разделение рабочих процессов на формальные и неформальные части, хотя на по сути получается, что неформальная коммуникация тут также очень формализована:

Вот я бы примерно так разделил: текстовая коммуникация, переписка, и-мейлы, какие-то обсуждения, постановка задач - суперформальными. А неформальная коммуникация в личной… но неформальная не подразумевает, что мы общаемся как хотим. Для меня это скорее, что общение без каких-то титулов и строго закреплённых организационных ролей, но эта коммуникация должна строго регламентироваться, что если это совещание, то не больше часа. Вот такими нюансами. То есть она неформальная по своей сути, но должна быть очень структурированной и организованной… (интервью 1, Б=1,17).

Один информант с высоким значением индекса прекарности сообщил, что никогда не сталкивался с относительно формальными типами коммуникации на работе, а, следовательно, считает неформальную обстановку подходящей и комфортной для себя.

В отличие от первой группы информантов, те, у кого минимальные значения индекса прекаризации и максимальное значение временной перспективы будущего, наоборот в трёх из четырёх интервью подчёркивали преимущества и свою расположенность к неформальной коммуникации. Это даёт основание предположить, что люди, вовлечённые в разный по уровню прекарности труд, по-разному понимают понятие неформальной коммуникации. Видимо, на непрекарной работе с хорошо отлаженными процессами неформальная коммуникация имеет другое содержательное и ценностное наполнение. В целом это различие передаёт следующая цитата:

…формальности - они затрудняют. Неформальным языком можно быстрее задать вопрос, чем формулировать его… Потому что люди, когда работают, если это нормальная контора, конечно, это группа людей, которые идут к общей цели. Понятно, что да, кто-то выше, кто-то ниже по иерархии, но, когда идёшь к общей цели, вот это вот всё бюрократия, формальности… я считаю, что это неправильно (интервью 2, П= -17).

В другом интервью проводилось чёткое разграничение, что формальная коммуникация важна только в том случае, если задача заключается в записи и письменной фиксации чего бы то ни было. Если же такой задачи нет, то неформальная коммуникация считается более подходящей, так как позволяет наиболее точно передавать информацию (интервью 5, П= -16).

Единственный информант из второй группы, который отметил для себя формальную коммуникацию, как наиболее подходящую, имел максимальное значение временной перспективы будущего. Именно эта характеристика как раз и стала ключевой в данном предпочтении:

Мне нужна чёткость, план на который я буду опираться и вот формальность как раз даёт это ощущение какой-то стабильности, и ты знаешь по крайней мере к чему ты идёшь, то есть с чего начал и к чему приближаешься. Ты на что-то можешь опираться, чтобы дальше планировать (интервью 6, Б=2,86).

3.6 Стабильность, предсказуемость и защищённость, или свобода, гибкость и отсутствие жёстких регламентов?

В группе информантов с высоким уровнем прекаризации и низкими значениями временной перспективы будущего в трёх из четырёх интервью был сделан выбор в сторону свободы, гибкости и отсутствия жёстких регламентов. Причём в двух интервью имели место достаточно резкие и крайние формулировки, отрицающие возможность более стабильных вариантов трудоустройства: "однозначно второй вариант, потому что первый вариант [стабильность, предсказуемость и защищённость]- это путь на дно, мне кажется. Загнивание и вообще. Отсутствие развития" (Интервью 7, Б=1,18). Во втором интервью высказывалось сомнение на счёт реалистичности стабильной работы в современных условиях:

Вот в это во всё я вообще не верю в XXI веке. Ну, стабильность уже в плане работы типа уже нет таких карьер, где ты пришёл на работу и ты до пенсии уже стабильно просидел там. Ну, определённый уровень неуверенности всё равно будет присутствовать и какая разница, чем он задан тогда (интервью 3, П=21).

Информант с низким значением временной перспективы будущего так же высказался в пользу свободы и гибкости на работе, однако у него это мнение было немного смягчено и подвергалось сомнению.

Для меня скорее второе [свобода, гибкость и отсутствие жёсткого регламента], хотя я объективно понимаю, что в этом есть какие-то минусы и… для меня очень важно до того момента, пока всё идёт круто, то есть когда начинается там… я два месяца не могу найти работу или заканчиваются деньги, то я вот понимаю, что возможно стабильность на самом деле не так уж и плохо, в какой-то долгосрочной перспективе, что чтобы были вторые вот эти вот показатели у тебя [свобода, гибкость и отсутствие жёсткого регламента], что тоже надо много инвестировать каких-то там нюансов и это бывает тяжело (интервью 1, Б=1,17).

Таким образом мы видим, что представители прекариата выступают в какой-то мере апологетами свободы и гибкости, в то время, как они, по идеи, должны испытывать на себе значительные негативные последствия этих явлений. Здесь опять одной из возможных объяснительных моделей может послужить социальная желательность и желание повысить свою самооценку. В то же время нельзя исключать, что данным информантам действительно удалось преодолеть большую часть негативных последствий гибкости прекарных форм труда. А ещё один информант в данной группе, чей индекс прекаризации также является одним из максимальных, выбрал бы для себя полюс стабильности и предсказуемости: "Мне ближе стабильность. Мне спокойнее, когда я знаю, что у меня завтрашний день как-то запланирован" (интервью 4, П= 18).

Во второй группе, которая представлена наименее прекаризованными информантами, мнения сошлись на том, что важнее и лучше иметь стабильность, предсказуемость и защищённость. Только в одном интервью формально важнее оказалась свобода и гибкость, но в то же время известно, что информанту удаётся получить на месте работы полный социальный пакет, официальное трудоустройство и достаточной гибкие условия труда: "скажем так, если бы у меня была только свобода и не было бы больничного, то это меня очень сильно беспокоило бы" (интервью 5, П=_17).

Все остальные информанты своими ответами подтверждали гипотезу о том, что с одной стороны наличие высокого значения временной перспективы будущего, возможно, подталкивает респондента искать менее прекарную работу. С другой стороны, сам факт работы с низким уровнем прекаризации позволяет данным информантам укреплять свои перспективы будущего. Вполне возможно, что поскольку характиристика временных перспектив личности - параметр динамичный, то наличие непрекарной работы в значительной мере усиливает в человеке именно временную перспективу будущего. Наиболее показательно здесь следующая цитата:

Я ценю предсказуемость очень сильно, потому что предсказуемость позволяет тебе какое-то делать планирование. То есть жить в условиях неопределённости ну это довольно сложно, потому что ты фактически не можешь ничего запланировать, то есть понятно, что человек зависит от массы обстоятельств вокруг него, и когда эти обстоятельства известны, гораздо проще... гораздо удобнее. Ну, это, например, как ты можешь забронировать билет куда-то, а потом вдруг окажется, что ты не можешь полететь. Это неправильно, я считаю, что должна быть предсказуемость. Ну в хорошем смысле (интервью 2, П= -16).

Кроме того, в данной группе обнаружилось отличающееся понятие самой свободы. Она здесь приобретает некоторый прикладной смысл и теряет свою аксиологическую и идеологическую нагрузку: "В моей работе ты всегда связан заказом клиента. Ты не ставишь себе цели. Ты выполняешь то, что у тебя попросил клиент. Поэтому... любая свобода на работе это абстракция" (интервью 8, Б=3,02). В данном контексте речь о свободе может идти, как об отсутствии ограничений в наборе инструментов достижения цели (интервью 2, П= -16). Так же под свободой тут могут пониматься по сути разные вариации формального регламента:

То есть смотря какой свободы вы хотите. Ну, то есть если ты хочешь ходить не с 8 до 17, а с 9 до 18, вот, то такая гибкость возможна. Всё зависит от того, насколько ты много хочешь. То есть если ты хочешь работать сидя на Бали, а не в офисе и договариваешься об этом... ну я думаю, это так - реально сложно, через чур и слишком. А если ты там, каждую четвёртую пятницу месяца хочешь удалённо из дома работать, то это вообще не вопрос, например. Всё зависит от запросов (интервью 6, Б=2,86).

3.7 Граница между работой и частной жизнью

Как стало видно из всех восьми интервью, факт взаимного проникновения и пересечения работы и частной жизни информантов характерен для обоих групп. И в целом, каких-то тенденций и трендов по тому, как отличается отношение к этому факту среди разных информантов установить сложно. Это отношение очень разнообразно, зависит от множества факторов и часто противоречиво внутри реплик одного и того же информанта.

Однако можно сделать косвенный вывод, что у тех информантов, которые вовлечены в прекарные практики труда, в большей мере выражено негативное отношение к этому явлению. В их интервью, как и в других, одновременно упоминается с одной стороны вынужденность, необходимость и неизбежность этого явления, а с другой стороны большой перечень негативных последствий. Но только в первой группе зачастую внимание акцентируется на том, каким именно образом это ухудшает именно их жизнь. Например, "я чувствую, как всё кипит, крутится, то есть это очень круто, но в какое-то время письма в 12 ночи начинают задалбывать" (интервью 7, Б=1,18). Также отмечалось, что пересечение работы и частной жизни ведёт к ухудшению качества и того, и другого:

это достаточно плохо, когда ты постоянно находишься в этом режиме, когда тебя можно дёргать постоянно, ну, потому что в итоге у тебя реально снижается концентрация ну, на всё, то есть в любое время, то есть и в отпуске ты не можешь на 100 % расслабиться и на работе ты не можешь на 100 % сконцентрироваться (интервью 3, П=21).

Один информант с высоким значением индекса прекаризации работает ивент-менеджером. Таким образом получилось, что его работа подразумевала периодическое повышение интенсивности рабочих процессов. Похоже, что возможность спрогнозировать временные отрезки, когда работа фактически занимает всё время и исключает на какой-то срок частную жизнь, значительно снизила негатив в оценке этого явления:

…я знаю, когда у меня готовится ивент у меня перед мероприятием график максимально не нормирован, то есть ты можешь уйти с работы в 12 в 1 ночи, монтировать что-то до 4 утра, потом в 5... Когда есть необходимость в ненормированном рабочем времени, в его проникновении в не совсем рабочую жизнь, когда эта необходимость оправдана - я понимаю (интервью 4, П=18).

И ещё один информант рассказал о динамике своего отношения к тому, что работа и частная жизнь пересекаются, а также о тех факторах, которые повлияли на это отношение:

До того, как я начал встречаться и жить с девушкой, я себя очень органично чувствовал и жил во втором варианте [без чётких границ]. Но когда мы начали жить, то из-за такого моего отношения к вещам, более того, из-за такого отношения к вещам моих работодателей, когда можешь более спокойно что-то делать, но в какой-то момент, тебе приходилось из частной своей жизни вырывать кусок своего времени, и девушка очень была недовольна, что и правильно. И я скорее за первую систему [разделения]… Все хотят сделать какой-то второй тип… Есть такой тренд, ещё там пишут в рекламе, что "мы перешли на четырёхдневный рабочий день, у нас продуктивность увеличилась", но это очень круто, но… у нас люди не умеют организационную коммуникацию простраивать, а это суперважно… (интервью 1, Б=1,17).

Ещё одним важным моментом в данном тематическом блоке была оценка возможности организовать жёсткое разделение между работой и частной жизнью в условиях распространения современных технологий коммуникации. Все информанты выражали крайний скептицизм на этот счёт: "В 90 % случаев невозможно вообще. То есть спасибо вайберу, который есть у всех, тебя достанут отовсюду, где бы ты ни был, что бы ты не делал, достанут и да, это очень неприятная штука" (интервью 4, П=18).

Для информантов с низким значением индекса прекаризации была характерна следующая особенность. Они в большей мере выражали какую-то цельность: "Я думаю, что я 24 на 7 и работник и живу личной жизнью. Я не считаю, что должна быть какая-то граница. Ну, мне так комфортно, потому что ты чувствуешь себя чем-то единым, ну то есть не то, что ты с 9 до 5 работник, а потом ты свободный человек - нет" (интервью 2, П= _17).

Также в интервью можно найти свидетельства того, что информант как бы подстраивается под обстоятельства, когда осознаёт, что такая характеристика лежит в самой природе его работы.

…по юр. фирмам это предполагает, что даже если тебя не отпускают в рабочее время по личным делам, то в твоё личное время тебя в любом случае вырвут по работе. Поэтому как бы, лучше, если уже меня вырывают по работе, а меня будут... предполагает моя работа... то и буду вырываться по личным делам в рабочее время. Это само собой разумеющееся (интервью 8, Б=3,02).

3.8 Планы на будущее и рабочие перспективы

Один из самых важных вопросов интервью задавался последним и должен был подытожить весь разговор. Актуализировав все ключевые моменты, которые относятся к вопросам прекаризации труда и отрефлексировав своё нынешнее положение в рамках трудовых практик, информанты рассказывали о своих планах и перспективах в этой сфере на ближайшие 5-10 лет. Кроме того, их просили избежать конкретики и постараться описать будущее в наиболее общем виде, а также сделать приблизительный прогноз, насколько стабильной, постоянной и неизменной будет их работа в будущем.

В результате были получены следующие ответы. Сначала рассмотрим информантов с максимальными значениями индекса прекаризации. Вот так описывает будущее информант, с максимальным значением индекса в 21 единицу.

Я надеюсь, что я брошу то, что мне не нравится делать, и перестану делать это за деньги. И начну делать то, что мне нравится, даже если это будет приносить допустим чуть меньше денег... или серьёзно меньше денег. И хорошо бы чтобы... ну поскольку теперешняя моя работа приносит не очень много эмоционального какого-то удовлетворения, то, наверное, что-то следующее будет давать удовлетворение (интервью 3, П=21).

Очевидно, что информант воспринимает свою нынешнюю работу как не способную позволить ему реализоваться и раскрыть свой потенциал. Ключевую роль в данной проблемы играют для него деньги, как фактор давления и сдерживания. Получается, что необходимость заботиться о деньгах не позволяет реализовать свой интерес в работе. И желательной представляется ситуация, в которой этот фактор будет ликвидирован. Такая ситуация является типичной для прекариата. В то же время, дальше сообщается то, что позволяет говорить о том, что временная перспектива будущего не имеет большого значения: "я думаю, что нет смысла планировать что-то на огромные промежутки времени. Ну, есть смысл двигаться по мере того, как ты понимаешь, что уже не интересно или it's not challenging any more" (интервью 3, П=21).

Следующий информант со значением индекса прекаризации равным 18 о своих планах и перспективах сообщил следующее:

Я скорее склонна к нестабильному полюсу, наверное. Потому что занимаюсь непонятно чем пока что. Ну, то есть беда у меня с определением того, чем стоит заниматься и того, чем я хочу заниматься. И беда с тем, что как только ты выбираешь какую-то сферу, она начинает нереальными темпами меняться и постоянно нужно искать эти, ловить эти новые какие-то течения и какие-то новые штуки почитывать, посматривать. То есть как бы логично, что всё изменяется, но темпы вот этих изменений сейчас какие-то сумасшедшие (интервью 4, П=18).

Также из этого фрагмента следует, что информант не удовлетворён своей нынешней работой, не считает её не интересной, а "непонятно чем". Кроме того, нет ясности, кая работа в принципе может удовлетворять этим требованиям. Следовательно, будущее также видится информанту неясным и размытым. В интервью не сообщается, является ли такое положение дел вынужденным (как это объясняется в предыдущем интервью 3) или же является следствием каких-то других обстоятельств.

Далее в этом анализе будут рассмотрены информанты с минимальными значениями временной перспективы будущего. Минимальное значение 1,17 здесь представлено следующим информантом. О планах и перспективах в сфере работы он сообщил следующее:

…у меня с этим есть проблемы, потому что, в том, что решил работать из дома немного подвис. Ну и сейчас есть небольшие проблемы, чтобы включиться обратно в процесс, потому что так сказать … я поработал на компании, видел большие минусы всего происходящего и у меня есть внутренний такой порог, что меня звали на работу пару раз, и я мог бы пойти и быть счастлив, но я сознательно не иду, потому что я боюсь, увязнуть… что я увяз дома, потому что не совсем понимал, что делаю, и я на самом деле боюсь пойти на работу и увязнуть ещё раз там. Поэтому я хочу замутить своё дело (интервью 1, Б=1,17).

Очевидно, что информант, описывая свои планы, во многом сконцентрирован на своём прошлом опыте, который не всегда был удачным. Далее объясняется видение того, как возможно организовать свою работу в его сфере в будущем:

…представители креативного бизнеса склонны находиться в постоянном ощущении нестабильности. У них судьба работать нестабильно, и я предвижу, что у меня ничего не будет стабильно. И меня на данном этапе это в принципе это радует. Потому что у меня опять же нет детей, я не собираюсь детей… это круто. Если бы мне было где-то 30 лет, то… у меня есть знакомые, которым 30 и их напрягает очень неопределённость. У них есть ответственность перед другими людьми (интервью 1, Б=1,17).

В данном фрагменте информант объясняет своё отношение к нестабильности и подчёркивает значимость внешних факторов в формировании этого отношения. Далее в интервью также указывается, что именно тот факт, что информант живёт в одной квартире с девушкой, побуждает начинать сопротивляться такой нестабильности и структурировать или упорядочивать свою рабочую деятельность.

Другой информант, участвовавший в данной группе глубинных интервью имеет значение временно перспективы будущего практически такое же, как и предыдущий - 1,18. Представленный им план на будущее выглядит достаточно противоречивым:

Это должно быть что-то свободное достаточно. При этом... достаточно регулярно появляющиеся проекты. То, что мне даёт работу. Это как раз то условие, которое сейчас не очень выполняется. В остальном всё уже идеально. Как бы, у меня есть оплачиваемая работа, интересная, которая даёт мне кучу пространства для манёвра, просто её не так много, как хотелось бы (интервью 7, Б= 1,18).

Противоречие здесь заключается в том, что в будущем предполагается с одной стороны какая-то относительно свободная работа, оставляющая возможность для манёвра, а с другой стороны, проектов должно стать больше. Полноценное выполнение каждого из этих условий отрицает возможность второго. Кроме того, оценивая стабильность и свою защищённость в будущем, информант так же высказывает противоречивые вещи:

Другое дело, что социальных гарантий тут нет совсем, в плане пенсий и отпусков, но это можно как-то самому стандартизировать и самому себя в отпуск отправлять. Ну, с другой стороны, вот заказчик мне всё ещё не заплатил... Мой проект закончился сколько назад? - три недели. Но это не частая ситуация... (интервью 7, Б= 1,18).

Далее будут проанализированы ответы тех информантов, которые попали в число интервьюируемых из-за самых низких значений индекса прекаризации. Для первого информанта значение этого индекса составило _16. Говоря о своих планах он отмечает, что самое важное для него - это заниматься тем, что интересно. При этом отмечается, что так было всегда и ему интересно заниматься программированием на данный момент. Но в будущем не исключено, что он может "поменять сферу деятельности в принципе. Ну в смысле там вообще перестать заниматься программированием и стать там... ну не знаю, органным мастером... или там путешественником там. Ходить в походы и водить экскурсии" (интервью 2, П= _16). Но сразу же за этим подчёркивается, что если это и произойдёт, то вряд ли это решение будет вынужденным. Среди прочих вариантов рассматривается переезд в другую страну, если работа перестанет устраивать. Но то, что информанта на данный момент всё устраивает, артикулируется на протяжении всего ответа в самой явной форме:

Мне сейчас нормально, хорошо даже, могу сказать. С материальными благами я вот позавчера, например, купил машину, допустим. То есть, в принципе я вот в своей квартире живу, у меня машина. С точки зрения обывательской и материальной я достиг ну и достигаю того, что человеку нужно, для комфортной жизни. То есть, я не думаю, где деньги взять, я не думаю, сколько денег оставил в баре. Но я говорю, что это не значит, что я не буду что-то менять.

В такой формулировке видно, что решение об изменениях явно будет не вынужденным, а обдуманным и произвольным. Примерно такая же картина может быть обнаружена в ответе на данный блок вопросов и у следующего информанта с индексом прекаризации равным -17. Он отмечает, что его устраивает компания, в которой работает. А основные планы связаны именно с профессиональным ростом:

…на самом деле я планирую ещё более сильно вырасти как специалист. Я планирую развивать навыки быстрее, чем они мне начинают пригождаться. Потому что сейчас у меня скажем так... бывает, что я не успеваю получить нужные навыки до того, как мне нужно уже их иметь. Ну, то есть, начиная грубо говоря от менеджмента и заканчивая какими-то техническими скилами (интервью 5, П= _17).

Далее ещё неоднократно подчёркивается, что основные планы касаются саморазвития "с минимальной привязкой к работе".

Последние два информанта имеют максимальные значения временной перспективы будущего. Первый из них - 2,86. Этот информант описывает свои планы, связанные с работой, следующим образом:

… я думаю, что я в ближайшие 5 лет реально подзабью слегка на работу, то есть перестану придавать ей столько значения чисто эмоционального. И столько вкладывается по временным, а также по личностным ресурсам, и это отойдёт на второй план. То есть это не значит, что я не буду занимать какую-нибудь менеджерскую должность, это не значит, что у меня будет какой-то дауншифтинг. Скорее это перестанет быть таким центрообразующим элементом моей жизни (интервью 6, Б=2,86).

Можно понять из этого фрагмента, что основные изменения в данном случае нацелены скорее на увеличение роли тех сфер жизни, которые не связаны с работой. Единственное, что можно точно утверждать, что в данном случае есть определённое видение относительно отдалённого будущего, и информант оставляет за собой активную роль по изменению этого будущего. Кроме того, далее будущее описывается как что-то довольно стабильное: варианты уйти от офисной работы и менеджерских позиций описываются как крайне маловероятные.

И в последнем интервью, в котором у информанта было значение временной перспективы будущего равное 3,02, будущее в сфере работы было описано крайне определённо. Хотя в самом вопросе просили отвечать без особой конкретики. Ответ был получен следующий:

Если всё хорошо пойдёт, то я бы возглавил отдел, занимающийся консультированием… юридическим сопровождением IT бизнеса. В идеале. Если всё хорошо пойдёт, и если я приложу к этому какие-то усилия (интервью 8, Б=3,02).

Заключение

Подводя итог анализу представленных глубинных интервью можно сказать следующее. Во-первых, можно с уверенностью утверждать, что были обнаружены значительные содержательные различия в ответах информантов с противоположными значениями индекса прекаризации и временной перспективы будущего. Неожиданным выводом, который можно сделать на основе анализа, является достаточно ярко выраженная разница в локусе контроля двух групп информантов. Так, те, у кого значение индекса прекаризации было максимальным, а временной перспективы будущего - минимальным, скорее демонстрировали внешний локус контроля. То есть в своих ответах и прогнозах на будущее они ссылались скорее на внешние обстоятельства Rotter J.B. Social learning and clinical psychology. New York: Prentice-Hall, 1954. P. 12-15.. Противоположная ситуация обнаружилась среди тех, у кого значение индекса прекаризации было минимальным, а временной перспективы будущего - максимальным. Следовательно, можно говорить, что им более присущ внутренний локус контроля, и они больше склонны полагаться на себя.