Гуманистическая концепция человеческой личности в романе Л.Н. Толстого "Война и мир"

Всю жизнь Л.Н. Толстой учился. Трудно поверить, что у гениального русского писателя не было высшего образования. В.Ф. Булгаков пишет о том, как много знал Толстой, он интересовался физикой, астрономией, доказывал теорему Пифагора каким-то иным, более простым способом.

Весь в мучительных, неразрешимых противоречиях: художник плоти и ниспровергатель ее, непротивленец злу насилием, впадающий в гнев, коллективист, отрицавший личность, и индивидуалист, выступивший со своей личной программой, человек, отказавшийся от культуры и литературы, но без музыки и дня не могущий прожить, ежеминутно читающий, испытывающий страстный интерес к технике и новинкам науки - и критикующий цивилизацию, кроткий и мятежный - таков Лев Толстой, величайшая личность мировой истории.

2. Гуманистическая концепция личности в романе Л.Н. Толстого «Война и мир»

2.1 Соотношение понятий «личность» и «народ» в романе Л.Н. Толстого «Война и мир»

«Войну и мир» Л.Н. Толстой пишет в 60-е годы прошлого века, а окончательную редакцию создает в 70-е, когда в русском обществе шли активные споры о дальнейших путях развития России. Представители разных направлений по-разному видели решение тех проблем, с которыми столкнулась страна в процессе подготовки и проведения великих реформ 60-х годов.

Роман Л.Н. Толстого не мог не отразить взглядов писателя на коренные особенности современной ему русской жизни, на ход дальнейшего развития России. В кипевших тогда спорах особое внимание уделялось вопросу о народе, вырабатывалось понимание этой категории, а также понимание природы и особенностей именно русского народа.

Велись споры и вокруг того, чьи идеи и взгляды могут оказать на народ наибольшее воздействие. Это было то самое время, когда нищий студент Раскольников в своей каморке придумал «наполеоновскую» теорию о двух разрядах людей. Мысли о возвышающем воздействии сильной личности на народ носились тогда в воздухе. Свое понимание этой проблемы выразил и Лев Толстой в эпопее «Война и мир».

Наполеоновское начало воплощено в романе не только в образе его главного носителя, Наполеона Бонапарта, но и в образах целого ряда персонажей, как центральных, так и второстепенных. Толстой рисует образы императоров Наполеона и Александра, московского губернатора графа Растопчина. Так, например, отношение автора романа «Война и мир» Л.Н. Толстого к Наполеону выражается следующим образом:

1. Л.Н. Толстой считал Наполеона ограниченным человеком:

«...А сам Бонапарте! Я помню самодовольное и ограниченное его лицо на Аустерлицком поле...» Л.Н. Толстой «Война и мир», Т. 4, Ч. 1 - С. 135

«...искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии...» Там же, С. 136

«...ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу...» Там же, С. 154

2. Толстой Л.Н. не считает Наполеона гениальным полководцем. Автор утверждает, что люди приписывают Наполеону гениальность, которой не было:

«...той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону...» Там же, С. 169

«...Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию...» Там же, С.48

3. По мнению Л.Н. Толстого, Наполеон совершает поступки, которые нельзя назвать великими:

«...Нельзя не сознаться, - продолжал князь Андрей, - Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать...» Там же, С. 64

«...Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека...» (виконт Мортемар) Там же, С. 96

4. Л.Н. Толстой называет Наполеона выскочкой и человеком без убеждений:

«...Выскочка, что ни говорите...» (Ипполит Курагин) Там же, С. 115

«...Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти...» Там же, С. 201

«...Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место...» Там же, С. 141

5. По словам Л.Н. Толстого, Наполеон ведет себя глупо после взятия Москвы:

«...ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы ... - глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия...» Там же, С. 201

6. Л.Н. Толстой считает Наполеона подлым человеком:

«...последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что-то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок...» Там же, С. 42

«...и вместо гениальности являются глупость и подлость, не имеющие примеров...» Там же, С. 48

Наполеон, который считает, что он управляет огромными массами, руководит действиями людей, видится писателю маленьким мальчиком, дергающим за тесемки, привязанные внутри кареты, и воображающим, что он правит экипажем. А.Н. Толстой отказывается признать волю, желания так называемых «великих людей» причинами событий огромного исторического масштаба. Все они, по А.Н. Толстому, не более чем ярлыки, дающие лишь наименования событиям. Их отношение к народу проистекает из того, что в их представлении - это просто толпа, большое скопление людей, беспрекословно повинующихся повелителю, поступающих, так или иначе лишь из желания быть замеченным своим кумиром, заслужить его одобрение и похвалу.

Между этими очень разными образами есть одно существеннейшее для Л.Н. Толстого сходство: в своем отношении к народу эти люди стремятся подняться над ним, стать выше, чем народ, стремятся управлять народной стихией. Степень этого заблуждения и показывает в своем романе Л.Н. Толстой.

Л.Н. Толстому так важно убедить читателя в правильности своих взглядов на роль личности и народных масс в истории, вообще на законы исторического развития, что каждый эпизод Отечественной войны он считает необходимым прокомментировать с позиций этих взглядов. Все новыми и новыми аргументами он подтверждает уже несколько раз повторенные тезисы. Мысль не развивается, не углубляется, а иллюстрируется новыми фактами истории Отечественной войны.

Явился ли фланговый марш русской армии, по мнению Л.Н. Толстого, выражением чьей-либо гениальности? Нет, «даже глупый тринадцатилетний мальчик без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге». Был ли этот марш кем-то предусмотрен? Нет, «бесчисленное количество обстоятельств» заставило нашу армию перейти на Калужскую дорогу. Любое историческое событие, являясь следствием взаимодействия тысячи тысяч человеческих воль, совершается с необходимостью, которую ни предсказать, ни тем более спланировать невозможно.

Л.Н. Толстой видит заслугу Кутузова в том, «что он один понимал значение совершавшегося события». «...Он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений». Кутузов не хотел сражений из-за того же оптимистического фатализма: он верил, что «подбитый под Бородином зверь» должен погибнуть. Ход событий этой уверенности Кутузова подтверждал Наполеон, который послал к Кутузову Лористона с предложением о мире. Это был «стон... раненого зверя. Кутузову не удалось удержать армию от Тарутинского сражения, потому что, как считает Л.Н. Толстой, ни один человек не может предотвратить то, что должно совершиться из-за стечения множества обстоятельств. Невступление же стало необходимым по множеству причин, сумма которых и привела к Тарутинскому сражению. Главная причина наступления, как считает Л.Н. Толстой - «неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне». Следовательно, опять дух армии, дух народа оказал решающее воздействие на течение событий. Наступательный же порыв был подготовлен не приказами свыше, а множеством обстоятельств.

Возникновение и ход Тарутинского сражения возникло случайно. Вот, как освещается это в романе:

«Казак Шаповалов убил зайца и подстрелил другого. Гоняясь за ним, казак наткнулся на лагерь французов, увидел, что он не защищен, и, смеясь, рассказал об этом товарищам. Эти сведения дошли до высшего командования. Толь составил диспозицию, по которой «die erste Kolonne (первая колонна) шла туда-то и туда-то, die zweite Kolonne (вторая колонна) туда-то и туда-то», - и началось сражение. Но сражение происходило совсем не так, как предусматривал план Толя. Множество мелких обстоятельств помешало этому».

Ход Тарутинского сражения Л.Н. Толстой описывает в романе не последовательно, - он только подчеркивает путаницу, которая возникла во время сражения, и говорит о бессмысленных жертвах. Но тем не менее сражение это, по мнению Л.Н. Толстого, было целесообразным. «При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидал наполеоновское войско для начатия бегства». Так из случайности (охота казака Шаповалова) возникло сражение, давшее «самые большие результаты».

Но сама по себе эта случайность, при отсутствии множества других обстоятельств, не привела бы к таким результатам. Суть воззрения Л.Н. Толстого на ход истории выражена в его романа. «Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое-нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из этих сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил». Отрицанием решающей и определяющей роли гениальных людей и утверждением главной роли масс в истории Л.Н. Толстой сближается с марксизмом. Но если марксизм объясняет, почему именно народные массы играют решающую роль в истории, Л.Н. Толстой или отказывается объяснить эту закономерность, или ссылается на волю провидения, орудием которой, по его мнению, являются как массы, так и так называемые великие люди, с той лишь разницей, что простые люди не говорят и не думают о своей великой миссии, но делают свое дело, а «великие личности» уверены, что судьбы человечества в их руках. Кутузов был бессилен предотвратить ненужное, по его мнению, сражение. Но сражение произошло - и дало важнейшие результаты.

Мы видим, что не столько рука судьбы решила поражение французов и победу русских войск, сколько различие тех идеалов, во имя которых сражались французские и русские войска. Русские защищали свои дома, французы грабили чужие дома, а потому нравственный дух русских оказался сильнее духа французов. Стоило французам потерпеть первое поражение (под Тарутином), как они побежали.

Личность бессильна что-либо изменить. Л.Н. Толстой самыми разнообразными сравнениями стремится подчеркнуть эту мысль. Писателю кажется, что одной логикой не убедишь - нужна наглядность художественных сравнений. И он то сравнивает тех, кто верит в силу «великого человека», с дикарями, которым «фигура, вырезанная на носу корабля, представлялась силою, руководящею корабль»; то сравнивает Наполеона с ребенком, держащимся «за тесемочки, привязанные внутри кареты», и воображающим, «что он правит».

Тот человек, который вмешивается в ход событий и с помощью разума пытается изменить эти события, ничтожен. Величие и счастье человека в другом. В чем же? Отвечая на этот вопрос, Л.Н. Толстой обращается вновь к внутреннему состоянию Пьера, к той истине, которую нашел он. Л.Н. Толстой показывает как изменился облик Пьера в плену.

«Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы...»; «Борода и усы обросли нижнюю часть лица, отросшие и спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою»; «Пьер смотрел... на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различное положение, пошевеливал грязными, толстыми, больными пальцами». Все это - выражение крайнего опрощения. Опрощение - следствие тяжелого внешнего положения пленного. Но опрощение внешнего облика вызывает изменение внутреннего содержания характера, что оказывает обратное воздействие на внешний облик.

«Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно-готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась... подобранностью».

Портрет у Л.Н. Толстого - психологический и социальный (лицо, глаза выражают внутреннее состояние героя; «маленькие ручки» князя Андрея - признак аристократизма). Причем социальное и психологическое в портрете тесно связаны. «Круглость» Каратаева - это и нечто крестьянское, как думает Пьер, и вместе с тем выражение психологической и мировоззренческой законченности Платона Каратаева. Опрощение Пьера, отрывая его от своего класса, меняет и его психику. «Распущенность», выражавшаяся прежде и во взгляде Пьера, - выражение ненадежности целей, к которым он стремился. Теперь же он нашел истину, а потому - «выражение глаз... твердое, спокойное».

Всю жизнь Пьер стремился к спокойствию и довольству собой, «согласию с самим собою». В чем искал он этого спокойствия? «...Он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе...» «...Он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки обманули его».

Пьер, как и князь Андрей, действовавший в иных сферах, чем он, пришел к выводу о бессилии мысли, о безнадежности поисков счастья «путем мысли». Теперь Пьер находит счастье в: «Удовлетворение потребностей - хорошая пища, чистота, свобода - ...казались Пьеру совершенным счастием...» Мысль, пытающаяся поднять человека над его непосредственными потребностями, лишь вносит путаницу и неуверенность в его душу. Человек не призван делать более того, что касается его лично. Пьеру «не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом». Человек должен определить границы своей свободы, говорит Л.Н. Толстой. И хочет показать, что свобода человека не вне его, а в нем самом. Пьер отзывается на грубое требование часового не выходить из рядов пленных. Он захохотал и проговорил вслух: «В плену держат меня. Кого меня? Меня? Меня - мою бессмертную душу». Почувствовав внутреннюю свободу, став безразличным к внешнему течению жизни, Пьер находится в необычайно радостном настроении, настроении человека, открывшего наконец истину. К этой истине был близок князь Андрей на Аустерлице, - тогда уже он, приблизившись к истине, увидел бесконечное небо.

«Бесконечные дали» открывались и перед Николаем Ростовым, но они остались ему чуждыми. А теперь Пьер, познавший истину, не только видит эту даль, но чувствует себя частицей мира. Леса и поля, невидимые прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. И все это мое, и все это во мне, и все это я! - думал Пьер».

В людях эпохи 1812 года Л.Н. Толстой стремился найти то, что могло выразить его воззрения на правду человеческого бытия. Исследователь Овсянико-Куликовский утверждал, что Платон Каратаев - «верный и яркий выразитель русской национальной психологии» Д. Н. Овсянико-Куликовский, Толстой как художник, СПб., Наука 2009, стр. 77.. Исследователь правильно понял Л.Н. Толстого: «Л.Н. Толстой действительно хотел показать в Платоне Каратаеве тип «национальной психологии». Однако стал ли таковым Платон Каратаев у Толстого, или нет, - вопрос очень спорный, настолько же спорный, насколько спорен вопрос о том, что такое национальная психология и существует ли она вообще в применении к представителям разных классов, разных культурных складов внутри одной нации. Толстой передал в Каратаеве психологию какой-то части (и притом не передовой) крестьянства, переработал и объяснил ее в необходимом для идеи «Войны и мира» духе, - и получилась каратаевщина, то, к чему пришел Пьер и что верно было бы назвать оптимистическим квиетизмом».

Л.Н. Толстой уже тогда видел, что истина - в народе, и потому-то Пьер познал истину, сблизившись с крестьянином. Следует лишь подумать, в той ли части народа нужно было искать истину и та ли это истина? Итог, к которому пришли князь Андрей и Пьер (причем князь Андрей самостоятельно, а Пьер с помощью мудрого мужичка Каратаева), - выражение взглядов Л.Н. Толстого на границы свободы и зависимости человека, взглядов, о которых Л.Н. Толстой говорил, что они «не случайный парадокс, который на минуту меня занял», а «плод умственной работы моей жизни». Но что Пьер должен прийти к этому итогу с помощью мужичка Каратаева, Л.Н. Толстой решил лишь на последнем этапе работы (в первых вариантах образа Платона Каратаева не было), и несомненно под воздействием славянофилов (Погодина, Урусова и др.), с которыми он сблизился в этот период работы над романом. В Платоне Каратаеве Л.Н. Толстой изобразил личность, чье нравственное влияние на окружающих так сильно, что его чувствует не только Пьер, но даже французы. Интересна сцена разговора Платона с французом, которому он сшил рубашку. Француза тревожило то, что он беспокоился, не утаил ли Платон остатки полотна. Взял ли французский солдат это полотно, когда Платон вернул его? «Platoche, dites donc, Platoche, - вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом.- Gardes pour vous. (Возьмите себе) - сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел».

Каратаев, как мы видим, обладает каким-то секретом нравственного влияния на людей. Француз «покраснел», потому что в нем под воздействием Каратаева проснулась совесть. И Каратаев доволен: «Сам голый, а вот отдал же». Ведь Каратаев любил всех людей, в том числе и французов. Пробуждение в французе общечеловеческих чувств кажется Каратаеву проявлением человеческого братства («Говорят, нехристи, а тоже душа есть»).

Если в плане нравственно-философском между образами Каратаева и Кутузова нет различий, то в отношении к Отечественной войне эти герои резко противоположны. О чем мечтал Кутузов? Он мечтал о «совершенном истреблении французов»; «Погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание». Насколько в Каратаеве выразилось абсолютное безразличие к судьбе России, настолько в Кутузове - абсолютное безразличие ко всему, кроме судьбы России.

Прочитаем сцену, в которой Л.Н. Толстой описывает, как Кутузов принял известие об оставлении французами Москвы. Как назвать то чувство, которое выразилось у Кутузова в этой сцене? Кутузов в «Войне и мире» - выразитель народного чувства. Русский народ чувствовал себя оскорбленным. Французы не в гости пришли в Россию - они грабили ее. Для русских людей французское нашествие было стихийным бедствием, чем-то вроде нападения хищных зверей. Народ стремится освободить Россию от хищников. Кутузов чувствует то же, что и народ. Как мы увидим дальше, толстовский Кутузов никакой особенной ненависти к французам как к людям не имел. Мстить французам он не хотел. У него единственная цель - изгнать французов из России. Он стремился нанести зверю смертельный удар, после которого зверь - французское нашествие - уже не смог бы осуществлять свои хищнические намерения. Он добился этого при Бородине. И как только зверь перестал быть зверем и армия захватчиков превратилась в толпу несчастных людей, Кутузов счел свою миссию законченной (речь идет, конечно, не об историческом Кутузове, а об образе Кутузова в романе Л.Н. Толстого). Все это было выражением того чувства, которым был, охвачен весь русский народ, - того чувства, о котором Л.Н. Толстой говорит: «какое-то чувство», «что-то лежало в душе каждого русского человека», - и, наконец, раскрывает это что-то: «скрытая теплота патриотизма».

Роль народа в войне 1812 года - одна из главных тем романа. Своеобразие войны, которую вел Наполеон в России состояло в том, что раньше во всех войнах победа одного войска над другим автоматически влекла за собой порабощение народом войска победителя народа войска побежденного.

В России же «французами одержана победа под Москвой, Москва взята и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать 600-тысячная армия, потом наполеоновская Франция». Что доказывает, по мнению Л.Н. Толстого, этот факт? Он доказывает, «что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже не в армиях и сражениях, а в чем-то другом» (опять это «что-то»). Что же это такое? Почему, несмотря на выигранное сражение, перестала существовать армия-победительница? «Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его».

Враждебность населения армии завоевателей, нежелание подчиниться ей решают, по мысли Л.Н. Толстого, участь войны.

Народ - главная сила, определившая судьбу войны. Но народ не понимает и не признает игры в войну. Война ставит перед народом вопрос о жизни и смерти. Л.Н. Толстой сравнивает русских и французов с двумя фехтовальщиками, один из которых требует фехтования по правилам, т.е. требует игры (это - французы), а другой никаких правил не признает (это - русские), потому что понял, что «дело это не шутка, а касается его жизни», и потому «бросил шпагу» и, «взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею». Л.Н. Толстой относится к такому способу ведения войны так: «И благо тому народу,.. который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменится презрением и жалостью».

Л.Н. Толстой - историк, мыслитель - приветствует народную войну. Появляются слова, необычные для толстовской стилистики: «величественная сила», «благо тому народу». Л.Н. Толстой - будущий непротивленец, не раз отдававший дань формировавшемуся в нем мировоззрению и на странницах «Войны и мира», заканчивая. роман, воспевает «дубину народной войны», считает партизанскую войну выражением справедливой народной ненависти к врагу.

Л.Н. Толстой отводит большую историческую роль партизанам Он изображает партизан в таком виде:

«Партизаны уничтожали великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались из иссохшего дерева - французского войска, и иногда трясли это дерево». Толстой рассказывает о дерзости русских партизан, особенно мужиков, «лазивших между французами» и считавших, «что теперь уже все было возможно».

Так Л.Н. Толстой - историк и мыслитель - говорит о партизанской войне. Л.Н. Толстой; приступая к описанию действий отряда Денисова, описывает погоду:

«Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь»; «И одежда, и седла, и поводья - все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля и опавшие листья, которыми была уложена дорога».

Это - и живое описание, и фон, создающий настроение действующих лиц и через них - читателя. А настроение Денисова - «Денисов был не в духе...»; «При первом взгляде на... Денисова видно было, что Денисову и мокро, и неловко...»

Приехавший к Денисову с письмом Петя Ростов рассказывает: «...О том, как он проехал мимо французов и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой и что там отличился один гусар». В косвенной авторской речи передана манера речи Пети, с этими набегающими друг на друга придаточными предложениями и восторженной интонацией: Пете хочется рассказать побольше, и он хочет, чтобы слушатель заразился его настроением. Он уже кем-то увлекся («отличился один гусар»), как свойственно увлекаться Ростовым. Петя был «растрепанный, насквозь промокший и с сбившимися выше колен панталонами». Разговаривая с Денисовым, он поправляет под шинелью панталоны так, чтобы никто не заметил, «стараясь иметь вид как можно воинственнее». Петю роднит с Денисовым невоинственный вид (Денисову в эту дождливую погоду было «и .мокро, и неловко», но то что есаулу, которому было «так же удобно и покойно, как и всегда»). Обоим им чужда война, несмотря на то что Васька Денисов - старый кадровый, как мы теперь говорим, офицер, а Петя Ростов - новобранец. Петя в войне видит что-то увлекательное, как во всем, что меняет течение обыденной жизни (этим он близок к Наташе); по сути же своей, которую он хочет сделать незаметной и для окружающих, и для себя, он «невоинственный» человек. Он подавляет в себе лучшее, ростовское - неприязнь к убийству, к насилиям. Он не чувствует вражды к французскому пленному мальчику. На рассказ Тихона Щербатого об убийстве француза, Петя реагирует следующим образом:

«Сначала он смеется со всеми, но потом Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, и ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что-то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась одно мгновение. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться...»

Эти ощущения напоминают ощущение Николая Ростова в островненском деле, когда он взял в плен француза с «домашним лицом». Николай Ростов тоже не понимал, зачем ему убивать этого человека, чем он перед ним виноват. И оба они, и Петя и Николай, подавляют в себе эти добрые, человеческие чувства.

Самый полезный и храбрый человек в отряде - крестьянин Тихон Щербатый, ему незнакомо чувство жалости к французам. Когда он рассказывает о том, как убил француза, «вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку». Многие критики видят в Тихоне Щербатом олицетворение мысли Л.Н. Толстого о дубине народной войны, которая тоже «с глупой простотой» гвоздила французов. Глупый у Л.Н. Толстого не всегда антоним к слову умный. Глупый - не мудрящий, не рассуждающий, а действующий. Таким и является перед нами Тихон. Он еще до того, как вступил в отряд Денисова, убивал французов. Тихон не чувствует ненависть к французам, не понимает патриотический характер своих действий: «Мы французам худого не делаем.... Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали...» Он убивает лишь мародеров, видя в них что-то общее с мироедами.

Сознательного патриотизма у Тихона нет. Но, как утверждает Л.Н. Толстой в своих философских отступлениях, бессознательные поступки и приносили наибольшую пользу. «Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии», - пишет Л.Н. Толстой. Так что, действительно, в Тихоне Щербатом - олицетворение мысли о «глупой простоте» дубины народной войны.

Л.Н. Толстой-художник не показал величия Щербатого, хотя Л.Н. Толстой-философ говорил не только о «глупой простоте», но и о «грозной и величественной силе» «дубины народной войны». Возникающий в Толстом пацифизм и особое, толстовское понимание своеобразия характера русского мужика оказали решающее воздействие на создание характеров. Как проповедник пассивности Платон Каратаев должен бы быть чуждым певцу патриотического подвига русского народа историку Л.Н. Толстому, так и активный деятель Тихон Щербатый должен бы быть ему близким. Но художник Л.Н. Толстой с большим любовным интересом рисует непротивленца-крестьянина Платона Каратаева, чем героя-партизана Тихона Щербатого, признавая тем не менее полезность и даже необходимость таких Тихонов в Отечественной войне.

Можно соглашаться или не соглашаться с художническим видением Л.Н. Толстого, но определить его точно, без натяжек, не выдавая желаемого за действительное, необходимо. Тихон Щербатый как личность настолько малоинтересен Толстому-художнику, что, появляясь в двух главах (Платон Каратаев - в семи), он бесследно исчезает из романа (о Платоне еще долго думает Пьер, и даже в эпилоге, т.е. через семь лет после войны, будет вспоминать о нем).

2.2 Нравственные искания Андрея Болконского и Пьера Безухова в романе-эпопее «Война и мир» как реализация гуманистической концепции Л.Н. Толстого

Л.Н. Толстой начинает свое повествование с совершенно ничтожного события с описания светского раута с жеманной фразы на французском языке произнесенной фрейлиной Анной Павловной Шерер.

Это объясняется принципом композиции, т.е. построения всего произведения: от ничтожного к великому от призрачного к реальному от фальши и лжи к истине. Таким путем идут герои Л.Н. Толстого и, прежде всего Пьер Безухов и Андрей Болконский. Истина и красота открываются читателю постепенно, по мере того как их постигают герои в своем живом опыте.

Пьер и Андрей совершают духовный путь поиска и обретения истины, освобождаясь от веры в великих людей. Если мы проследим путь героев Л.Н. Толстого, продумаем их мысли, разделим их чувства, мы приблизимся к пониманию великого романа как целого. При этом совсем необязательно соглашаться с взглядами писателя и его героев, а важно и нужно их понимать. В салоне А.П. Шерер Пьер Безухов выступает горячим защитником Наполеона. Его мысли путаны, слова неточны, но его симпатии очевидно на стороне французского императора, который «велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав все хорошее - и равенства граждан, и свободу слова и печати - и только поэтому приобрел власть».

Пьер готов простить многое своему кумиру, потому что сущность его скрыта и неясна ему. Он находит оправдания преступлениям Наполеона. Нужно заметить, что логика Пьера живет до сих пор в рассуждениях наших современников, когда они обсуждают поступки исторических деятелей ХХ века.

«Казнь герцога Энгиенского, - сказал Пьер, - была государственная необходимость: и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке».

Пьер, посмевший защищать Наполеона в кругу людей, настроенных монархически и потому ненавидевших французского узурпатора, подвергся дружному нападению. Его выручает князь Андрей, завершая спор примирительной фразой:

«Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… есть другие поступки, которые трудно оправдать».

Не только разные люди по-разному смотрят на вещи, но и у одного человека нет постоянства во взглядах. Жизнь, принося героям писателя новый опыт, разрушает их убеждения и заставляет вырабатывать новые. Духовное движению человека, его возможность приблизиться к истине обусловлены сомнением, разочарованием и отчаянием. Вера - крушение, вера - крушение - вера - таков ритм жизни лучших героев «Войны и мира» Пьера и Андрея, таков ритм жизни человечества.

Пьер и Андрей проходят через ряд потерь и обретений. Жизненные неурядицы, несчастья, страдания разбивают их убеждения и заставляют искать новые, более совершенные, более истинные, которые дают им гармонию, смысл и радость жизни. Дуэль с Долоховым, разрыв с женой были для Пьера крахом его надежд, его счастья. Он потерял интерес к жизни, и весь мир представлялся ему бессмысленным и безобразным. В несчастье героям Л.Н. Толстого мир всегда предстает таковым, и найти счастье, - значит, обрести гармонию и связь с миром. Л.Н. Толстой, рассказывая о состоянии Пьера, сначала не сообщает, о чём тот думал. Он только усиленно подчеркивает важность и серьезность мысли героя. Именно такое мышление, важнее которого для человека ничего нет, Л.Н. Толстой считает настоящим способным привести к результату. Пьер ищет спасения от горя боли и страдания. Он не увлекается мыслью, как это было на приеме у Анны Павловны Шерер, не хочет никого удивить или поразить своими взглядами, а думает так настойчиво и упорно как борются за жизнь.

«Он задумался еще на прошлой станции и все продолжал думать о том же, - о столь важном, что он не обращал никакого внимания на то, что происходило вокруг него».

Пьер ищет ответы на самые простые и насущные вопросы, решением которых люди занимались, и будут заниматься видимо вечно. «Что дурно? Что хорошо? Что надо любить что ненавидеть? Что такое смерть.. что жизнь? Какая сила управляет всем? -спрашивал он себя».

За ответами на эти вопросы не надо идти далеко. Все что окружает человека, что с ним происходит становиться предметом его мысли, поскольку жизнь всегда в человеке и вокруг него. Смотритель станции, где остановился Пьер в ожидании лошадей, очевидно, обманул его, сказав, что лошадей нет. «Дурно ли это было или хорошо?» - спрашивал себя Пьер.

«Для меня хорошо для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным. А Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил тоже за что-то».

Пьер не находит ответа на вопросы что дурно а что хорошо? А значит не для чего жить. Каждый стремиться к своей цели преследует свой интерес и что хорошо для одного неизбежно плохо для другого. Истины нет нигде ни в частной жизни, ни в истории. Одни считают преступником Людовика XVI, казненного французской революцией, другие называют преступником его убийц. Кто прав? Ответа нет. Может быть, в этом и состоит истина, что у каждого своя цель, в стремлении и достижении которой смысл жизни, дающий человеку радость? Нет, такое решение не устраивает Пьера. Потому что все такого рода частные личные цели тщетны. Их достижение никогда не приносит человеку подлинной радости и счастья.

Пьер смотрит на торговку, предлагающую ему свой товар, и его мысль принимает новый оборот.

«У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в порванной шубе стоит и робко смотрит на меня, - думал Пьер. - И зачем ему нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья спокойствия души эти деньги? Разве может что-нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти?»

Сам Л.Н. Толстой разделял убеждения своего героя и ему также приходилось бороться и искать спасения.

Пьер доходит в своем мышлении до последней черты, до самого глубокого основания всей цивилизации, характер которой, прежде всего, определяется отношением к жизни и смерти. Смерть обессмысливает и обесценивает жизнь. Поэтому все религии определявшие жизнь народов на протяжении веков и тысячелетий всегда решали, прежде всего, проблему смерти и учили, как надо к ней относиться, чтобы победить ее. Независимо от того знает ли отдельный человек о том, или нет, думал ли он когда-нибудь об этих последних вопросах, или нет, его жизнь питается из этого источника.

Эти вопросы всегда были для отдельного человека и человечества в целом самыми важными и главными, от ответа, на которые зависело все остальное: наука государство и т.д. Так было всегда.

В глазах Пьера неизбежная смерть делает жизнь бессмысленной. Можно ли придавать серьезное значение тому, что мгновенно, что неизбежно обязательно пройдет и исчезнет навсегда? Итог, к которому приходит Пьер, неутешителен. Он не может найти истину и останавливается на давно известной мысли:

«Знать мы может только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».

Так герой Л.Н. Толстого проходит по кругу, кажется, всех жизненных ответов, но не может удовлетвориться ни одним из них и в этом мучительность его состояния. «О чем бы он не начинал думать он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить и не мог перестать задавать себе».

Итак, Пьер не может ни решить вопросов, ни отказаться от их существования. Надо преодолеть победить временность обрести связь с бесконечностью, И раз есть хотя бы малейший шанс найти спасение разве не следует человеку отдать для этого все свои силы?

У нас сейчас стали модными слова «духовное», «бездуховное», произносимые на каждом шагу и по любому поводу они потеряли всякий смысл и обрели характер ритуального заклинания. Все главные герои Л.Н. Толстого живут духовной жизнью, ощущая свою связь с бесконечностью или стремясь ее обрести, как Пьер Безухов и Андрей Болконский.

Истина для Пьера и Андрея - это путь идущий через череду кризисов и возрождений состоящий в последовательности потерь и обретений.

На станцию Пьер приехал несчастным, не видящим в жизни смысла, а покидал ее радостным обретшим цель жизни человеком. На нескольких страницах Толстой смог убедительно, оставаясь строгим реалистом показать глубокое и радикальное преображение героя не вызывая у читателя ни малейшего сомнения в правдивости сцены.

Пьер на станции встречается со старым масоном Баздеевым, который, зная о его несчастьях, предлагает свою помощь. Пьер отвечает, что, вряд ли его собеседник может облегчить его состояние, поскольку он (Пьер) не верит в Бога. Убежденный в истинности и неопровержимости атеистических взглядов Безухов сталкивается в разговоре со своим попутчиком с неожиданным и сильным аргументом.

«Вы не знаете его государь мой и оттого вы очень несчастны.… Ежели бы его не было, мы бы с вами не говорили о нем. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал?».

Пьер готовился услышать наивные, нелепые утверждения, противоречащие человеческому разуму, а услышал ответ, поражающий глубиной мысли: откуда и каким образом явилась в сознании человека идея Бога? Все ответы оказались преодоленными и отвергнутыми в качестве окончательного объяснения. И Пьер не нашел что возразить. Та вера, которой его знакомит Баздеев, не соответствовала его Пьера представлению о религии, которое, по мнению Баздеева «есть образ мысли большинства людей».

Пьер думал, что ему придется защищаться от догматизма, и он готов был поставить под сомнение позицию собеседника с помощью простого довода.

Первым и еще самым легким испытанием новых убеждений Пьера стал его спор с князем Андреем, где он выступает как человек знающий смысл жизни, а его друг как разуверившийся в нем. Пьера «поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший и мертвый…». Это описание есть хорошая иллюстрация мысли: «вера есть жизнь». Без веры человек мертв.

Пьер пытается убедить своего друга, что делать людям добро «есть единственное верное счастие жизни». Он рассказывает о преобразованиях в своих деревнях облегчивших жизнь крестьян. Князь Андрей готов согласиться, что дело Пьера - добро для него Пьера, но не для крестьян. Люди постоянно ошибаются в таких вопросах. «А что справедливо, что добро - предоставь судить тому, кто все знает, а не нам». И князь Андрей по всем пунктам разбивает Пьера, доказывая ему, что строя больницы создавая школы, он делает крестьянам не добро, а зло, так как не облегчает их жизнь а, принося им, новые потребности усложняет ее. Опять мы сталкиваемся с переменчивостью и относительностью человеческих мыслей и оценок. Опять оказывается, что нет ответа на вопросы: Что дурно? Что хорошо? Кажется единственное, что постоянно в этом мире так это изменение всего и неизбежность смерти. Но с таким миропониманием герои примириться не могут. Они жаждут истины, которая была бы достоверной углублялась, но не изменялась и открывала, что есть добро само по себе независимо от субъективных склонностей настроений и целей каждого отдельного человека. Итак, два момента для героев: переменчивость неверность всего и неизбежность конца. Нельзя решить одного вопроса, не разрешив другого. Решением может быть только одно - существование Бога олицетворяющего высшую справедливость и истину. Если нет Бога и вечной жизни, если человек временен, то и нет и не может быть никакой истины и нельзя знать, что хорошо, что плохо.

Пьер и Андрей ищут то, что жило глубоко в их душах, чем были пронизаны изнутри. Они жаждут обрести вечность неизменную истину среди меняющегося мира. Их не может устроить временное: Ни жизнь, ни истина. Если бы они отказались от вечности и признали временное за истинное тогда бы они изменили духу христианства.

Человек у Л.Н. Толстого всегда может спастись, но также в любой момент может и потерять свою веру. Так это дважды происходит с Пьером. В первый раз любовь, а во второй раз смерть не оставили камня на камне от его убеждений подтвердив истинность слов А. Болконского: «Жизнь и смерть вот что убеждает… и разубеждает». Жизнь не подтвердила веру Пьера в то, что делать людям добро «есть единственное верное счастие жизни».

Нельзя сказать, что она была ложной, но следует признать, что для Пьера или точнее в Пьере она оказалась ненастоящей.

Счастье Андрея и Наташи открыло Пьеру неполноту его жизни лишенной любви и семейного счастья. И опять с новой силой Пьеру открывается зло и бессмысленность жизни. Но в этот раз он не находит решения проблемы его ничто не спасает: ни религия ни масонство ни идея самосовершенствования. И Пьер сдается, прекращает борьбу и смиряется со своим несчастием. Если прежде острые проявления «болезни» заставляли Пьера отчаянно искать и, в конце концов, найти спасение то теперь болезнь «была вогнана внутрь». Пьера спасают не мысли, а любовь к Наташе. Он снова обрел смысл и радость существования. Но на этом его испытания не кончились. В плену зрелище расстрела французскими солдатами мирных русских жителей разрушило его веру. Страшная картина насильственной смерти ни в чем не повинных людей обессмыслила мир в глазах Пьера.

Человек обладает удивительным свойством обращать силы направленные против него в свою пользу в пользу жизни. Преодолевает и Пьер свое отчаяние и вновь обретает веру в бога и возможность жизни. После этого Пьер стал величественнее и прекраснее. Как это произошло?

Пьер встретился в бараке для пленных с простым русским солдатом Платоном Каратаевым, который помог ему возвратиться к вере в жизнь. Речь Платона проста и незамысловата, она не идет ни в какое сравнение с умными глубокими рассуждениями Баздеева или самого Пьера, когда он излагал свою веру Болконскому. Каратаев говорит банальные общеизвестные вещи, его речь состоит в основном из поговорок и пословиц. Но для Пьера он был «непостижимым круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды».

Для Пьера «главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи самые простые события получали характер торжественного благообразия». Необыкновенная способность постоянно чувствовать целое позволяла Каратаеву не бояться смерти. Пьер знал и до встречи с ним о важности и нужности для человека бесстрашия смерти: ведь одной из обязательных масонских добродетелей была любовь к смерти.

Одна из важнейших истин постигнутых Пьером в плену когда «он узнал не умом, а всем существом своим жизнью что человек сотворен для счастья что счастье в нем самом в удовлетворении естественных человеческих потребностей…»

Если представить это положение как итог всех исканий Пьера и отбросить все что он думал раньше, как заблуждение то в таком случае мы обретем не просто удивительно банальную примитивную, но и в корне далекую от истины мысль.

Да Пьер признает счастье человека в удовлетворении естественных потребностей но он также испытывает совсем иного порядка чувства приводящие его к самым возвышенным мыслям.

Как мы уже говорили выше, князь Андрей наряду с Пьером занимает особое место в романе. Как и Пьер, он наделен исключительной способностью внутреннего развития в отличие от большинства остальных героев и не только таких как Берг Друбецкой Анатоль, но и таких как Николай Ростов Денисов и даже Наташа Ростова.

Князь Андрей, как и Пьер в самом начале романа на приеме у Шерер предстает как поклонник Наполеона. Но его почитание носит определенный действенный характер. Он военный человек и стремится к славе. Это настоящая страсть не признающая никаких пределов и ограничений. Ради достижения своей цели князь Андрей готов отдать все.

«Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! Что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть раны потеря семьи, ничего мне не страшно. И как ни дороги ни милы мне многие люди - отец, сестра, жена, - самые дорогие мне люди, - но, как ни страшно и неестественно это, кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми…»

Как видим, здесь на весы положены с одной стороны - слава, с другой - жизнь самых дорогих и близких людей. Любовь к славе закономерно сочетается у Болконского с пренебрежением к семье браку повседневной жизни представляющимися ему чем-то ничтожным и непоэтичным.

В конце концов, князь Андрей освобождается от обаяния своего кумира, и слава теряет над ним власть благодаря постижению им сущности славы пониманию ее истинной цены.

Волею судьбы князь Андрей совершает подвиг можно сказать классический подвиг офицера: он поворачивает бегущих с поля боя солдат и со знаменем в руках ведет их в атаку. Болконскому посчастливилось встретиться с Наполеоном, отдавшим дань его воинской доблести. Кажется это звездный час героя. Но то, что представлялось еще вчера высшим человеческим уделом, главной целью жизни, здесь на поле сражения вдруг оказалось ничтожным.

«Ничего нет верного» - вот опыт Болконского разрушивший его веру в славу. Разочарование в своем кумире он пережил на поле Аустерлица, но вера его в величие и славу была поколеблена еще ранее в Шенграбенском сражении. Там он узнал, что такое слава на самом деле и кого она увенчивает. Отряд Багратиона достиг цели под Шенграбеном во многом благодаря мужественным и умелым действиям батареи Тушина. Но сам капитан не только благодаря заступничеству Болконского.

Князь Андрей воочию убедился в том что истинная храбрость чаще всего не получает признания а слава награды выпадают большей частью на долю людей ловких и пронырливых таких как Жерков. «Князю Андрею было грустно и тяжело. Все это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся».

Отказавшись от идеала славы и величия, придававшего смысл его жизни, князь Андрей лишается радости существования. Пьера встретившегося со своим другом поразила происшедшая в нем перемена. Слава как цель жизни была ложна. Андрей Болконский убедился в этом на собственном опыте. То чего ему не доставало открывается в споре с Пьером, вернувшим князя Андрея к жизни.

Пьер убеждал своего друга, что нельзя жить только для себя, что вот он «жил для себя и погубил свою жизнь». Князь Андрей жил ради похвалы других, а не ради других как он говорит. Ведь ради похвалы он готов был жертвовать жизнью даже самых близких людей.

Позже они перешли от первоначального спорного вопроса к другим предметам. Оказалось что ответ на проблему: жить для себя или для людей зависит от решения других фундаментальных проблем. И в процессе обсуждения герои пришли к согласию в одном пункте: делать добро людям можно только при условии существования Бога и вечной жизни. «Ежели есть Бог и есть будущая жизнь то, есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их». На страстную речь Пьера князь ответил не отрицанием, а словами сомнения и надежды: «Да, коли бы это так было!».

В конце концов, в споре князь Андрей, кажется, вышел победителем. На словах он являл свой скепсис, и неверие, а на деле в тот момент переживал иное: веру и потому радость. Пьер не переубедил своего друга, тот не узнал от него что-либо новое, неизвестное ранее. Пьер пробудил в душе князя Андрея то, что было в ней. А это - лучше и бесспорнее всяких идей.

Князь Андрей оспаривает мысль Пьера о необходимости приносить людям добро, но то, что служит ей основанием - вечную жизнь Бога он ставит под сомнение, но не отрицает. Существование Бога разумеется невозможно доказать но поэтому же нельзя и опровергнуть. Князь Андрей сомневается, но жаждет, страстно хочет, чтобы был Бог, и была вечная жизнь. И эта жажда, пробужденная Пьером и становиться силой изменяющей жизнь Болконского преображающей его самого.

Мир откликается на зов человеческой души и подтверждает реальность ее глубинных устремлений. Замечательно, что князь Андрей впервые за много дней увидел то, что всегда было над его головой - высокое вечное небо.

«Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась, хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь».

После поездки в свои рязанские поместья «князь Андрей решился ехать в Петербург и придумал разные причины этого решения. Целый ряд разумных логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить ежеминутно был готов к его услугам». Сначала решил ехать, а потом придумал причины. Это решение вызревало в душе героя в течение года: именно столько прошло после разговора князя Андрея с Пьером на пароме.

За это время князь Андрей сделал многое. Он исполнил «все те предприятия по имениям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата». Но заметим, что автор сообщает о реформах Болконского между делом, уделяя им всего несколько строк. Зато подробно рассказывает о поездке князя Андрея в Отрадное - имение Ростовых. Здесь у героя формируется новое понимание жизни.

В Отрадном князь Андрей впервые встречается с Наташей Ростовой. Он невеселый и озабоченный подъезжал к дому Ростовых.

«Вправо из-за деревьев он услыхал женский веселый крик и увидал бегущую толпу девушек. Впереди бегущая девушка что- то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, побежала назад. Князю Андрею вдруг стало от чего- то больно».