«Да в том, изволите видеть, что он, несмотря на свои какие-нибудь 23, 24 года, успел уже овладеть такою массою разносторонних познаний вообще, а по философии, истории, литературе и филологии в особенности, какую за редкость встретить и в другом патентованном ученом!»Новицкий Н.Д. Из далекого минувшего // Н.Г. Чернышевский в воспоминаниях современников. М., 1982. С. 153..

Писемский не начал тенденцию демифологизации Добролюбова в литературе, а скорее продолжил тенденцию мифологизации Чернышевского. Это могло произойти из-за особенного эстетического свойства этого романа, которое отметили еще критики, говоря о тенденциозности и этого текста и склонности к доскональному копированию. Писемский включает в конвенционально фикциональный текст романа описания конкретных узнаваемых лиц литературного мира, обращаясь к опыту нефикциональной прозы. Однако «фактографическая точность», которую приписывали Писемскому критики, не совсем точна: автор перемещает своих персонажей во времени, пространстве, упускает значимые исторические сведения с целью сделать образ более характерным, а не выразить определенную тенденцию.Это же позволяет сказать, что «Взбаламученное море» является не памфлетом, а иным типом романа, в котором читателю представляются изображения каких-либо конкретных лиц в целях воплощения исторической тенденции.

Такое особое эстетическое свойство романа, приобретенная им полемичность, эстетическое сходство с романом «Что делать?» в сочетании с положительно охарактеризованным, «сильным» Проскриптским не позволили демифологизировать разночинца на уровне содержания романа, однако дали ему возможность влиться в процесс мифологизации благодаря его форме.



Заключение

В начале работы мы кратко рассмотрели отзывы на роман Писемского. Условно разделив критиков на сторонников автономии и гетерономии литературного поля, мы обнаружили, что и те, и другие смещают Писемского и его роман с центральных позиций поля литературы. Сторонники автономии из-за несоответствия романа критериям эстетическим и обнаруженной тенденциозности переносят его ближе к полю журналистики, а писателя нарекают публицистом. Сторонники же гетерономии из-за критериев уже скорее антиэстетических пытаются в рамках статьи о романе представить свое распределение сил на поле, уделяя «Взбаламученному морю» минимум внимания и тем самым обесценивая его.

После анализа восприятия «Взбаламученного моря» критиками можно обнаружить, что между ними и Писемским произошел сбой коммуникации: если эстетическая критика ждала от романа создание модели реальности, радикальная - ее воспроизведения, то Писемский реализует несколько иную установку. На наш взгляд, намерением писателя не было отражение реальности или ее воспроизведение. Писемский скорее отсылал к ней читателя, а после, корректируя известные ему события, планировал привести реципиентов к определенной идее. Однако критики восприняли «Взбаламученное море» как модель реальности, и это позволило им обнаружить реакционность и тенденциозность писателя.

Однако критики не могли отрицать исторические отсылки, появляющиеся в тексте романа. Придавая своему труду серьезное историческое значение, Писемский претендовал на объективность, почти документальную точность своих изображений: «...пусть будущий историк со вниманием и доверием прочтет наше сказание: мы представляем ему верную, хотя и не полную картину нравов нашего времени, а если в ней не отразилась вся Россия, то зато тщательно собрана вся ее ложь»Писемский А.Ф. Указ.соч. Т. 10. С.288., -- заключает он свой роман. Однако «документальная точность» вновь плохо сочеталась с эстетической установкой на романное моделирование реальности. Тогда критики либерального лагеря продолжили перемещать «Взбаламученное море» на границу поля литературы и журналистики - в русло публицистики. Подобное положение романа и наличие «доскональных» картин позволило следующим поколениям обращаться к «Взбаламученному морю» как к историческому источнику.

Если рассматривать фикциональность в прямой связи с коммуникативным намерением, то можно сказать, что у Писемского и читателей его романа могло произойти нарушение коммуникации - интерпретативная установка не совпала с намерением автора. Из-за этого «Взбаламученное море» воспринималось как множество досконально описанных картин, объединенных, по мнению критиков, лишь желанием выбрать самые неприятные сцены для описания.

Несмотря на это, при ином модусе фикциональности прочтение «Взбаламученного моря» может быть иным: опираясь на то, как Писемский изображает и преображает реалии в тексте, как обращается к нефикциональному дискурсу можно выделить его позицию по тем проблемам, которые он затрагивает в своем произведении. Рассмотрев, как во «Взбаламученном море» описываются исторические реалии, можно сказать, что роман оказывается не случайной подборкой воспроизведённых из жизни фактов, а повествованием, выстроенным в соответствии с определенной стратегией репрезентации прошлого, соединяющей установку на достоверность и аллюзии на актуальные политические события современности.

В случае с описанием Московского университета Писемский обращается к не фикциональным источникам (описания реальных личностей и событий) и преобразует их так, что, прочитанные сквозь призму исторического контекста, они становится посылками для определения идеологических установок писателя.

В случае с образом Проскриптского установка Писемского реализуется несколько иначе: он использует факты жизни скандально известной персоны для построения художественного образа, который призван быть знаком определенной исторической тенденции.

Таким образом, Писемский, с одной стороны, предоставляет читателям романное повествование, а с другой - включает в него описание конкретных людей и событий.

Данная работа оставляет после себя больше вопросов, чем ответов. С теоретической точки зрения необходимо рассмотреть эстетическую позицию самого Писемского с привлечением большего количества данных. Также актуальным остается вопрос о связи эстетических программ Герцена и Писемского.

Также для проверки данной гипотезы необходимо продолжить комментирование различных эпизодов романа: от объяснения построения других образов с прототипами до исторических фактов, изображенных в романе. Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о том, как соотносится подобная установка Писемского с изображением в его романе фиктивных событий и персонажей.

Более подробное исследование «Взбаламученного моря» полезно не только для освещения малоизученного в теоретическом плане, но знакового произведения в творчестве Писемского, но и для изучения эстетического многообразия произведений, появляющихся в 60-е гг. XIX века.



Приложения

3. Андреянова на московской сцене

К подъезду Большого театра, почти беспрерывной цепью, подъезжали кареты. По коридорам бегали чиновники, почему-то почище и посвежее одетые. Зала театра, кроме люстры, была освещена еще двумя рядами свеч. Из директорской ложи виднелись полные и гладко выбритые физиономии. Декорации, изображавшие какой-то трудно даже вообразимый, но все-таки прелестный и полный фантастических теней вид, блистали явною новизной. Кордебалет, тоже весь одетый до последней ниточки в свежий газ и трико, к величайшему наслаждению сидевшего в первом ряду, с отвислою губою, старикашки, давно уже поднимал перед публикой ноги и, остановившись в этой позе, замирал на несколько минут, а потом, вдруг повернувшись, поднимал ножки перед стоявшим в мрачной позе героем балета, чтоб и его не обидеть; затем, став на колена и раскинув над собой разноцветные покрывала, изображал как бы роскошнейший цветник.

Бакланов и Венявин, оба в мундирах, в белых перчатках и при шпагах, сидели во втором ряду. Подмастерье от Финкеля, хотя и во фраке, но сидел на купоне. В райке, с правой стороны, виднелись физиономии Бирхмана и Ковальского, а с левой -- сидела почти целая шеренга студентов-медиков. Математики наняли себе три ложи. Из молоденьких юристов человек десять сидели в креслах. Наконец примадонна, высокая, стройная, не совсем только грациозная, вылетела. Костюм ее был прелестен. Как-то порывисто вытянув свою правую ногу назад, она наклонилась к публике, при чем обнаружила довольно приятной формы грудь, и стала на другой ноге повертываться. В директорской ложе ей слегка похлопывали. В публике сначала застучали саблями два офицера, имевшие привычку встречать аплодисментами всех примадонн. Хлопали также дежурный квартальный и человека три театральных чиновника, за которыми наконец грохнуло и купечество, когда примадонна очень уже высоко привскочила. Заговорщики еще себя сдерживали: между ними положено было дать ей протанцевать целый акт и потом, как бы убедившись в ее неискусстве, прявить свое мнение.

-- Бум! бум! бум! -- ревели барабаны. Примадонна делала частенькие, мелкие па; потом, повернувшись, остановилась лицом перед публикой, развела руками и ангельски улыбнулась; наконец, все больше и больше склоняясь, скрылась вглубь сцены. Ей опять захлопали. Заговорщики все еще продолжали не заявлять себя, но когда кордебалет снова высыпал со всех сторон на авансцену, делавшуюся все темнее и темнее, потолок тут, раскинулся потом на разнообразнейшие группы, и когда посреди их примадонна, выбежав с жен-премьером, поднялась на его руках в позе улетающей феи, и из передней декорации, для произведения большего эффекта, осветили ее электрическим светом, -- Ковальский в райке шикнул в свою машинку на весь театр. Его поддержали шиканьем человек двадцать медиков, а из купона раздался свист подмастерья. Частный пристав бросился туда.

-- Кто это, господа, тут свистит? -- сказал он.

-- Это, должно быть, вы сами свистнули; здесь никто не свистел, -- отвечал ему господин совершенно почтенной наружности.

Частный пристав, очень этим обидевшись, вышел в коридор.

-- Пошлите пожарных на лампу, чтобы хлопали там! -- крикнул он квартальному.

-- Примадонне дурно! опустите занавес! -- слышалось на сцене за декорациями.

-- Нет, ничего, дотанцует! -- возражал другой голос, и примадонна, в самом деле, хотя и очень расстроенная, но дотанцовала, пока не унесена была слетевшими духами на небо. Занавес упал. Пожарные еще похлопывали над люстрой. Публика хлынула в кофейную; послышались разнообразнейшие толки.

-- Помилуйте, за что это? У ней есть грация и уменье! -- толковал театральный чиновник.

-- Ничего у нее нет, ничего! -- возражал ему запальчиво Бакланов.

-- Все есть, все! -- повторил чиновник.

-- Может-быть, все, только не то, что надо, -- отвечал ядовито Бакланов.

В коридоре полицеймейстер распекал частного.

-- Студенты, помилуйте, студенты! -- оправдывался тот.

-- Начальство их надо сюда! -- говорил полковник, и ко второму акту в задних рядах показался синий вицмундир суб-инспектора.

Бакланов и Венявин торжествовали.

Примадонна, оскорбленная, огорченная и взволнованная, делал все, что могла. Танец ее был страстный: в каком-то точно опьянении, она то выгибалась всем телом и закатывала глаза, то вдруг с каким-то детским ужасом отбегала от преследующего ее жен-премьера, -- но агитаторы были неумолимы: в тот самый момент, когда она, вняв мольбам прелестного юноши, подлетела к нему легкою птичкой -- откуда-то сверху, из ложи, к ее ногам упала, громко звякнув, черная масса. Примадонна с ужасом отскочила на несколько шагов. Жен-премьер, тоже с испугом, поднял перед публикой брошенное.

-- Мертвая кошка! -- произнес чей-то голос на креслах.

Общий хохот раздался на всю залу.

-- Браво! Мертвая кошка! Браво! -- кричал неистово в креслах Бакланов, так что все на него обернулись.

-- Мертвая кошка! -- повторял за ним Венявин.

С примадонной в самом деле сделалось дурно. В директорской ложе совершенно опустело: оттуда все бросились наверх, откуда была брошена мертвая кошка.

-- Мертвая кошка! -- продолжал кричать Бакланов.

-- Пожалуйте к суб-инспектору, -- сказал подошедший к нему капельдинер.

-- Убирайся к чорту! -- отвечал ему Александр.

На сцене между тем бестолково прыгал кордебалет. Суб-инспектор, пробовавший было вызвать по крайней мере хоть кого-нибудь из математиков, сидевших в ложах в бель-этаже и перед глазами всей публики хохотавших, но не успев и в том, поскакал на извозчике в университет, доложить начальству. Соло за примадонну исполнила одна из пансионерок.

Когда занавес упал, Бакланов сделал знак Казимире и пани Фальковской, сидевшим в третьем ярусе и для которых он нарочно нанимал ложу, а потом, мотнув головой Венявину, гордо вышел из залы.

Через несколько минут с ним сошлись в сенях его дамы, и все они поехали в карете домой. Пани Фальковская, расфранченная и очень довольная, что побывала в театре, всплескивая коротенькими ручками, говорила:

-- Как это возможно! За что ее, бедную, так?

-- А за то, что тут правда, истина, которые одни только имеют законное право существовать, они тут страдают! -- толковал ей запальчиво Александр.

Казимира с чувством и грустью глядела на него. Она искренно видела в нем поборника истины и борца за правду. О, если б он любил ее хоть сколько-нибудь.

Варианты чернового автографа:

Андреянова на московской сцене / Любимица начальства

К подъезду Большого театра / Подле подъезда дома Большого театра

По коридорам / По колидорам

освещена еще двумя рядами свеч / освещена двумя рядами свеч

после слова: физиономии - F Давали Гризельду

на полях: [ смотри 24 стр. на обороте ]

Кордебалет, тоже весь одетый до последней ниточки в свежий газ и трико, к величайшему / Кордебалет, к величайшему

с отвислою губою, старикашки / в первом ряду с отвислой губой старикашки

этой позе, замирал / этой позе канкан замирал

минут, а потом, вдруг повернувшись, поднимал ножки перед стоявшим в мрачной позе героем балета, чтоб и его не обидеть; затем, став на колена и раскинув над собой разноцветные покрывала, изображал как бы роскошнейший цветник / минут. F (смотри 25 стр.)

красная строка: Бакланов и Венявин / Александр и Венявин

Наконец примадонна, высокая / Примадонна высокая

вставка со 23 стр.: [ Декорации а.: представляющие (зачеркнуто) б. : изображавшие какой-то трудно даже вообразимый, но все-таки прелестный и полный фантастических теней вид, блистали явною новизной.

вылетела / наконец вылетела

а потом, вдруг повернувшись / потом вдруг

поднимал ножки / поднимал уже ножки

после слова: ложе - сам директор

после слова: застучали - ногами

два офицера / двое офицеров

также дежурный квартальный / квартальный

проявить свое мнение / проявить уже мнение

Примадонна сладострастно <нрзб> частенькие, мелкие па, / Примадонна делала частенькие, мелкие па;

потом, повернувшись / наконец, повернувшись,

остановилась лицом перед публикой / остановилась перед публикой

наконец, все больше / а потом все больше

захлопали. Заговорщики / захлопали и заговорщики

все еще продолжали / еще продолжали

но когда кордебалет / и только когда Корде-балет

раскинулся потом на разнообразнейшие / раскинулся на разнообразнейшие

группы, и когда посреди их примадонна / группы и посредине примадонна

осветили ее электрическим светом / ее осветили электрическим светом

шикнул в свою машинку на весь театр / шикнул на весь театр в свою машинку

не унесена была слетевшими духами на небо / была унесена слетевшими духами на небо пожарные еще похлопывали над люстрой / Пожарные еще прихлопывали над люстрой

за что это? У ней есть грация и уменье! / за что это: у ней есть и грация, и уменье/

возражал ему запальчиво Бакланов / Возражал ему запальчиво Б-в

-- Может-быть, все, только не то, что надо, -- отвечал ядовито Бакланов. / - Может быть все, только то, что не надо, отвечал ядовито А-р.

-- Начальство их надо сюда! / - Так начальство их надо сюда!

Бакланов и Венявин торжествовали. / Ал-р и В торжествовали.

отбегала от преследующего ее жен-премьера / вскакивала от преследующего ее жен-премьера

когда она, вняв мольбам / когда она как вняв мольбам

черная масса / какая-то черная масса

поднял перед публикой брошенное / поднял брошенное перед публикой

кричал неистово в креслах Бакланов / кричал неистово в креслах А-р

повторял за ним Венявин / повторял за ним Ве-н

после слова: наверх, - откуда была брошена мертвая кошка

продолжал кричать Бакланов. / продолжать кричать А-р

Убирайся к чорту! -- отвечал ему Александр. / Убирайся к чорту! Отвечал ему А-р.

пробовавший было вызвать по крайней мере / пробовавший было по крайней мере вызвать

хохотавших, хлопавших, но не успев и в том / хохотавших, но не успев и в том,

всплескивая коротенькими ручками / всплескивала своими коротенькими ручками

что тут правда / что правда

они тут страдают / они страдают тут

с чувством и грустью глядела на него / глядела не него чувством и с грустью



Список литературы

Источники:

1. <Без подписи.> Литературная летопись // Отечественные записки. 1863.№ 11-12. С. 85_115.

2. Анненков П. В. Письма к И. С. Тургеневу. Кн. 1. 1852-1874. СПб., 2005. 536 с.

3. Анненков П.В. Русская беллетристика. Взбаламученное море. Роман г. Писемского. (Русский вестник, 1863, №3-8) // Санкт-Петербургские ведомости. 1863. № 250.

4. Антонович М.А. Современные романы // Современник. 1864. №4. С.201_238.

5. Афанасьев А.Н. Московский университет (1848-1855) // Московский университет в воспоминаниях современников. М., 1989. С. 249-280.

6. Барсуков Н.П. Жизнь и труды М. П. Погодина: В 22 т. Т. 11. СПб., 1897. 560 с.

7. Герцен А.И. Былое и думы // Герцен А.И. Полное собрание сочинений: В 30 т. Т. 8. М., 1956. 519 с.

8. Герцен А.И. Ввоз нечистот в Лондон // Герцен А.И. Полное собрание сочинений: В 30 т. Т. 17. М., 1959. С. 298-301.

9. Герцен А.И. Исполин просыпается! // Герцен А.И. Полное собрание сочинений: В 30 т. Т. 15. М., 1958. С. 173-176.

10. Гончаров И.А. Избранные письма // Гончаров И.А. Собрание сочинений: В 8 т. Т.8. М., 1955. С. 233-503.

11. [Григорьев А.А.] Взбаламученное море. Роман в 6 ч. А.Ф. Писемского (Русский вестник, №3 и 4) // Якорь. 1863. № 19. С. 341-345; № 20. С. 365-366; № 21. С. 386-389; № 22. С. 409-410; № 23. С. 426-428; № 25. С. 464-465; № 26. С. 483-484.

12. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Т. 28. Кн.2. Л., 1985. С. 57.

13. Достоевский Ф.М. Господин Щедрин, или раскол в нигилистах // Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Т. 28. Кн.2. Л., 1985.

14. Дризен H.B. Новые данные о А.Ф. Писемском // Ежегодник императорских театров. 1909. № 1. С. 9-14.

15. Дружинин А.В. Школа гостеприимства // Библиотека для чтения. 1855. №9. С. 327-388.

16. Зарин Е.Ф. Небывалые люди //. Библиотека для чтения. 1862. № 1. Отд. 2. С. 29--56.

17. Зайцев В.А. Взбаламученный романист // Зайцев В.А. Избранные сочинения: В 2 т. Т. 1. М., 1934. С. 138-155.

18. Николай Гаврилович Чернышевский, его жизнь в Саратове (Рассказы саратовцев в записи Ф. В. Духовникова) // Н.Г. Чернышевский в воспоминаниях современников. М., 1982. С. 27-102.

19. Н.Б. Текучая беллетристика // День. №32. С.17.

20. Новицкий Н.Д. Из далекого минувшего // Н.Г. Чернышевский в воспоминаниях современников. М., 1982. С. 152-175.

21. Нахимов А. Письмо к издателю «Русского вестника» // Московские ведомости. 1864. 24 марта. №67.

22. Писарев Д.И Наши усыпители // Писарев Д.И. Полное собрание сочинений и писем: В 12 т. Т. 9. М., 2005. С.374-381.

23. Писарев Д.И. Писемский, Тургенев и Гончаров // Писарев Д.И. Сочинения: В 4 т. Т. 1. М., 1955. С. 67-101.

24. Писемский А.Ф. Взбаламученное море // Писемский А.Ф. Полное собрание сочинений: В 24 т. СПб., 1895. Т. 9-10.

25. Писемский А.Ф. Письма. М., Л., 1936. 928 с.

26. Полонский Я.П. Мои студенческие воспоминания // Московский университет в воспоминаниях современников. М., 1989. С. 242-248.

27. Полунин А. Некролог П.С. Нахимова // Москвитянин. 1850. № 15. Отд. V. С. 52-54.

28. Стахович А. А. Клочки воспоминаний. М., 1904. 362 с.

29. Стахевич С.Г. Среди политических преступников // Н.Г. Чернышевский в воспоминаниях современников. М., 1982. С. 289-353.

30. Танаев С.В. Из прошлого императорских театров: В 5 т. Т.2. СПб., 1886. С. 164.

31. Фет А.А. Ранние годы моей жизни. М., 1893. 560 с.

32. Чернышевский Н.Г. Материалы для биографии Н. А. Добролюбова // Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений: В 15 т. Т. 10. М., 1951. С. 5-59.

33. Чернышевский Н.Г. Письма 1843--1876 годов // Чернышевский Н.Г. Полное собрание сочинений: В 15 т. Т. 14. М., 1949. 899 с.

34. Чичерин Б.Н. Студенческие годы // Московский университет в воспоминаниях современников. М., 1989. С. 372-417.

35. Шелгунов Н.В. Люди сороковых и шестидесятых годов («Люди сороковых годов». Роман А. Писемского. «Заря», 1869)» // Литературная критика. Л., 1974. С. 178-196.

36. Эдельсон Е.Н. Взбаламученное море. Роман А. Писемского («Русский вестник», №№ 3-8) // Библиотека для чтения. 1863. № 12. С. 1-26.

Научные работы:

1. Аннинский Л.А. Три еретика. Повести о А. Ф. Писемском, П. И. Мельникове-Печерском, Н.С. Лескове. М., 1988. 352 с.

2. Берков П.Н., Клеман М.К. Литературный путь Писемского // А.Ф. Писемский. Избранные произведения. М., Л., 1932. С. 3-22.

3. Бурдьё П. Поле литературы// НЛО. 2000. № 45. С. 22--87.

4. Бурдье П. Рынок символической продукции // Вопросы социологии. 1993. № 1/2. С. 49_62.

5. Вдовин А.В. Добролюбов: разночинец между духом и плотью. М., 2017. 298 с.

6. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л., 1977. 450 с.

7. Гринченко Н.О. Художественная структура романа А.Ф. Писемского «Взбаламученное море» // Парадигма познания. 2015. № 3. С. 106-115.

8. Егоров Б. Ф. Борьба эстетических идей в России 1860-х годов. Л., 1991. 334 с.

9. Егоров Б.Ф. Краткая летопись жизни Ап. Григорьева // Григорьев А.А. Воспоминания. Л., 1980. С. 374-376.

10. Женнет Ж. Повествоватеьный дискурс // Фигуры: В 2 т. Т. 2. М., 1998. С. 308-434.

11. Зубков К.Ю. Роман А. Ф. Писемского «Взбаламученное море»: Восприятие современников и история текста // Озерная текстология: Труды IV летней школы на Карельском перешейке по текстологии и источниковедению русской литературы. Пос. Поляны (Уусикирко) Лен. обл., 2007. С. 97-109.

12. Козьмин Б.П. Писемский и Герцен (К истории их взаимоотношений) // Козьмин Б. П. Литература и история. М., 1982. С. 74-121

13. Круглова Е.Н. Художественная позиция А.Ф. Писемского в литературном процессе 1840-60-х годов. диссертация ... кандидата филологических наук. Кострома, 2008. 209 с.

14. Лотман Л. М. А. Ф. Писемский // История русской литературы: В 4 т. Т.3. Л., 1982. С. 203--231.

15. Пустовойт П. Г. А. Ф. Писемский в истории русского романа. М., 1969. 271 с.

16. Серль Дж. Р. Логический статус художественного дискурса // Логос. 1999. № 3 (13). С. 34-47.

17. Серль Дж. Р. Что такое речевой акт // Новое в зарубежной лингвистике. 1986. Вып. 17. С. 151-169.

18. Синякова Л. Н. «Лишний человек» в эпоху 1860-х годов: характер главного героя романа А. Ф. Писемского «Взбаламученное море» // Вестник НГУ. Серия: История, филология. 2007. Т. 6. Вып. 2. С. 81-90.

19. Склейнис Г.А. Русский антинигилистический роман: генезис и жанровая специфика: диссертация ... доктора филологических наук. Магадан, 2009. 404 с.

20. Цейтлин А.Г. Сюжетика антинигилистического романа // Литература и марксизм. 1929. Вып.2. С. 47-52, 52 57.

21. Шмид В. Нарратология. М., 2003. 312 с.

22. Nielsen H. S., Phelan J., Walsh R. Ten Theses about Fictionality // Narrative. Columbus, 2005. V. 23. №1. P. 61-73.

23. Riffaterre M. The Referential Fallacy // Columbia Review. New York, 1978. Р. 21-35.

24. Thorstensson V. The Dialog with Nihilism in Russian Polemical Novels of the 1860s-1870s. A dissertation submitted in partial fulfillment of the requirements for the degree of Doctor of Philosophy. Madison, 2013. 501 p.

25. Walton K. L. Mimesis as Make-Believe: On the Foundations of the Representational Arts. Cambridge, 1990. 450 p.

Размещено на Allbest.ru