Проблема личности в творчестве И.А. Бунина

В восточных стихотворениях Бунин мастерски использовал мусульманские понятия, вставляя в текст русского стихотворения прямые кальки с арабского языка: (Коран) -- "Разверни же, Вечный, над пустыней <..>/Книгу звёзд небесных -- наш Коран"; (Элиф. Лям. Мим) -- "И он сказал: "Девиз мой страшен./ Он -- тайна тайн: Элиф. Лям. Мим"; (Аль-Кадра) -- "Ночь Аль-Кадра... Сошлись, слились вершины/ И выше к небесам воздвиглись из чалмы"; (Джаннат) -- "В безбожный блеск, за грань земли печальной,/ В сады Ажиннат уносит душу он" или "Он драгоценной яшмой был когда-то, /Он был неизреченной белизны -- /Как цвет садов блаженного Джинната"; (Мухаммад); (Зейнаб), (Хамсин) -- "Зейнаб, свежесть очей! /Ты -- арабский кув-шин/Чем душнее в палатках пустыни, /Чем стремительней дует палящий хамсин, /Тем вода холоднее в кувшине"; (дервиш) -- "На средине между ранним утром/ И вечерним сумраком встают /Дервиши Джелвети и на башне /Древний гимн, святой Тэмджид поют"; (Мекка), (Ихрам) -- "Но не страшись: на рассвете увидишь ты Мекку/ И облечёшься в Ирам" и т. д.

По разным причинам не все слова правильно озвучены Буниным на русском. Так, в слове "ихрам" поэт намеренно пропускает один звук (второй): "Но не страшись: на рассвете увидишь ты Мекку/ И облечёшься в Ирам"). Бунин показал, что иноязычные слова могут органично звучать и восприниматься в русскоязычном стихотворении, не являясь в них чем-то посторонним, экзотическим.

Бунин вставляет в стихотворения даже целые религиозные формулы: (Во имя Бога и пророка) [БиСМи ЛьЛЯХИ Ва РаСУЛиХи] -- "Во имя Бога и пророка./ Прочти, слуга небес и рока", (Нет в мире бога Кроме Бога) [Ля ИЛЯХа ИЛьЛЯ ЛЛАХ] -- "Молчи, молчи, -- сказал он строго..."

Лишь имя архангела [Джибрил] поэт всегда даёт по-русски (Гавриил) -- так, как это имя звучит в библии: видимо, чтобы сблизить восток с западной традицией. Так же, по-русски, автор называет пророка Авраама (в Коране -- Ибрагим).

В стихотворениях, кроме явно используемых арабских слов, имеются и другие кора-нические понятия, которые скрыты в подтексте. Так, подробно Бунин описал стадии намаза в стихотворении "Тонет солнце, рдяным углем тонет... ", такие, как, например, [Саджада] -- земной поклон во время молитвы. В стихотворении "Склон гор" [Лейла] -- если говорить о явлении природы, времени и [Лейла] -- имя собственное, женское и др.

Иностранные слова в «восточных» произведениях Бунина -- суть ключевые понятия, с помощью которых становится ясна не только основная тема произведения, но и делается очевидным его подтекст. Автор по-своему переосмысливает темы притч и легенд Востока, даёт им новое символическое значение. Но одновременно он опирается на собственные впечатления от встречи с современным Востоком.

Бунин стал первым русским поэтом, столь глубоко проникнувшимся психологией и духовным миром восточного человека. Никто другой не передавал столь точно и подробно информации о религиозной культуре мусульман через поэтические строки. Неслучайно об Иване Алексеевиче Бунине, русском поэте начала XX века, сегодня можно услышать как о "главном "мусульманине" русской поэзии" ("Литературная газета", № 9, 2005 г.). Более того, если побывать на мусульманских сайтах в Интернете, можно убедиться, что мусульманский мир в России считает Бунина "своим" поэтом. И это неудивительно: ведь у него есть много произведений об арабской культуре, и в том числе -- полюбившееся русскоязычным мусульманам стихотворение "Зеленый стяг".

"Зелёный стяг" -- священное знамя ислама Вначале это была повязка, надевавшаяся поверх чалмы, одного из приверженцев Мухаммеда. После одной из битв он распустил её и водрузил на пике как знамя. Это знамя хранится в сокровищнице турецких султанов. Его в свёрнутом виде возили в походы, в которых участвовал султан, и разворачивали лишь в самые критические моменты.

В этом стихотворении поэт олицетворяет священное знамя ислама, символизирует его, представляя его старцем, неким почётным лицом, так и называет (по-турецки) -- Эски: "Ты почиешь в ларце, в драгоценном ковчеге, / Ветхий деньми Эски/ Ты, сзывавший на брань и святые набеги /Чрез моря и пески" и подчёркивает святость зелёного стяга для мусульман, напоминая:"... сердца покорил ты навек. Не тебя ль над главою Пророка/ Воздвигал Гавриил?" (Гавриил, по легенде, возглавив отряд конных ангелов, пришёл во время сражения на помощь Мухаммеду в битве при Бадре). "И не ты ли царишь на Востоке доныне?/ Развернися, восстань..." -- поэт как бы предвосхищает будущее, считая, что возрождение духа непременно осуществится, что знамя жизни всё-таки живо, его только развернуть. "Развернися, восстань -- / И восстанет Ислам, как самумы пустыни, / На священную брань!" -- этими строчками Бунин вызывает у современников-читателей воспоминание о святом, о духовном, говоря теперь о знамени не просто как об исторически дорогом куске материи, имеющем отношение к Пророку, к первым мусульманам, а как о знамени жизни, о человеческом духе, намекая на высокое предназначение человека вообще. Бунин верит, что это знамя духовности ещё живо в людских сердцах, и потому в следующих строках откровенно горячо восклицает: "Проклят тот, кто для жизни не дышит,/ Проклят тот, кто угас/ Для молитвы и битв, / Кто для жизни не дышит,/ Как бесплодный Геджас" (Хид-жаз -- так называлась Западная часть Аравии, где находятся главные святыни ислама). Сравнение с пустынной, как бы безжизненной, застывшей в неактивности Аравией здесь неслучайно ("Как бесплодный Геджас"), ибо жизнь, по Бунину, -- это движение.

В этом стихотворении, как и во всём бунинском творчестве данного периода, пронизанном поисками утраченного рая, влекущими поэта во все его путешествия -- на Восток, к древности, Бунин ищет ответ на вопрос куда идти, что искать, как спасти человечество от потерянности, богооставленности. В связи с этим он напоминает о Судном Дне, где, как единогласно вторят и Тора, и Евангелие, и Коран, будет вестись спрос с людей за их дела: "Ангел Смерти сойдёт в гробовые пещеры, / Ангел Смерти сквозь тьму / Вопрошает у мертвых их символы веры: / Что мы скажем ему?". Здесь явный намёк на рубеж веков, на современную Бунину действительность и, конечно же, на вечность, о которой Бунин часто думал. Что скажем мы, заблудившиеся, потерявшие идеалы прошлого? Автор стихотворения говорит: "Проклят тот, кто угас для молитвы и битв", -- имея в виду не просто молитвы и битвы, а ту устремлённость ввысь, духовное бдение, которые помогают вести поиск общечеловеческого смысла жизни.

В верованиях Востока привлекает поэта отношение людей к своей культуре и религии. Мифологические персонажи, экзотические реалии в произведениях поэта не лишены своей самобытности. Человек Востока живет в гармонии с природой. Все в мире природы имеет для него сакральный, глубокий смысл. Сопоставляя культуру Запада и Востока, Бунин (вслед за О. Шпенглером) видит причину гибели народов и целых государств в отсутствии веры, духовности. Поэт изображает падение древних цивилизаций и раскрывает мысль об их обреченности, о разрушительной силе времени (стихотворения»Люцифер»,»Ра-Озирис»,»Каир»).

Приобщение к восточной тематике влечет за собой изменение формы произведений. Наряду с традиционными формами сонета, баллады, встречаются у Бунина и нетрадиционные, свойственные восточной поэзии. Это пантум («Зейнаб») и газелла («Холодный ветер дует с Мензалэ»), которые также включались поэтом в цикл о Востоке.

Бунин раздвигает границы понятий «вера», «память», «духовность», создавая в своих стихах синтез восточно-западной культуры. В отличие от поэтов Серебряного века он предпочитает создавать не ориентальные, стилизованные тексты под восточную лирику, а оригинальные, отмеченные глубоким знанием восточной культуры («Зеленый стяг»). Вместе с тем в поэзии Бунина много переложений Корана, есть переводы, заповеди, завещания, написанные в арабском стиле («Завет Саади»).

Мотивы разрушительной силы времени, красоты природы, связи прошлого с настоящим и будущим в поэзию художника входят вместе с текстом Корана и мифологическим наследием народов Востока. Высказывание Бунина о том, что «Востоку принадлежит будущее», в работе понимается многоаспектно. С одной стороны, Восток способен научить людей западного мира ценить свою культуру, хранить веру, помнить прошлое. С другой, в эстетическом смысле восточная поэзия, шире -- литература, тематически разноплановая, дает богатый материал для жанровых новаций и поэтических экспериментов.

Высказывание Бунина о том, что «Востоку принадлежит будущее» можно понимать многоаспектно. С одной стороны, Восток способен научить людей западной цивилизации ценить свою культуру, помнить прошлое, хранить веру. С другой, в эстетическом смысле восточная поэзия, шире -- литература, тематически разноплановая, дает богатый материал для жанровых новаций, поэтических экспериментов. Несмотря на то, что было много исследований в отношении темы «Бунин и Восток», эта тема не может быть исчерпана по той простой причине, что многообразно и уникально творчество Бунина, широк и разнообразен, оригинален Восток.

Выводы по главе второй

Проблема развития культуры и связанная с ней проблема национального характера привлекали внимание русской общественности начала века, с интересом к культуре и истории народов мира сочетался пристальный интерес к теме России в самых разных её аспектах. К этому кругу вопросов обращались философы, этнографы, историки, художники, эстетики, художники, представляющие разные направления русской общественной мысли, рассматривая их в общем и конкретном планах,на материале прошлого и современности.

В бунинской лирике обращают на себя внимание стихи о мусульманском Востоке и Руси.

Группа стихов о Востоке («Темджид», «Тайна», «Бедуин», «Пилигрим», «Потомки пророка», «Караван») была написана Буниным не только в результате знакомства с поэтическими памятниками мусульманской культуры, но и под непосредственным впечатлением от путешествий в Турцию, Египет, Сирию, Ливан, Алжир.

Русская литература и в частности поэзия, обращались к материалу исторической и культурной жизни стран Востока задолго до Бунина, в 20 веке, и одновременно с ним, на рубеже 19 и 20-х столетий. О Востоке писали Пушкин, Лермонтов, Фет. Восточные мотивы встречаются в лирике В.Соловьёва, Бальмонта, Брюсова, И.Северянина, Хлебникова. И однако бунинские стихи открывают Восток заново и по-иному.

Завоевание своих предшественников и современников в области романтического историзма Бунин обогатил объективностью и многоплановостью художественного осмысления. Впервые мусульманский Восток вошел в русскую поэзию не какой то одной, необычной для читателя гранью своего бытового уклада, природы, нравов, психологии, а завершённым национальным типом мировосприятия, целостным психологическим феноменом культурно-религиозной жизни. При этом Восток нарисован поэтом по логике не противопоставления его русской действительности, а скорее-сопоставления с ней. В отличии от Азии В.Хлебникова, бунинский Восток, в чём-то сближаясь с Русью абсолютного сходства с ней всё же не обнаруживает. Он не является ни воплощением авторского романтического идеала, ни олицетворением качеств, враждебных морали европейца.

Сдержанная, объективная манера бунинского письма, характерная и для восточной лирики, выражает определенную нравственно-эстетическую позицию автора: пытливый, уважительный интерес исследователя, ощущающего свою причастность жизни человечества во всех её проявлениях, и одновременно художника, поэта, чуткого к красоте всего особого, оригинального, завершенного.

Персонажи восточных зарисовок Бунина, в отличии, например, от исторических героев Брюсова, не имеют имени. Это-обычные бедуин, пилигрим, вожак каравана, воин. Тип поведения каждого обусловлен его социальной ролью. Но все они при этом- «потомки пророка» ,представляющие некий общий культурно-психологический стереотип сознания ,целостную и завершенную систему мирочувствования.

Заключение

Иван Алексеевич Бунин внёс ощутимый вклад в русскую литературу, наполнив её описанием о вечных проблемах человечества: любви к ближнему и к Родине, умение воспринимать красоту природы и ощущать себя крупицей и частью единого мирового целого во времени и пространстве.

Во всех произведениях И. А. Бунин ощущается личностью автора, его взгляд на мир и та гармония, к которой взывает писатель каждым своим словом, продолжая традиции русской литературы. Россия, русский, русское - любовь, с любовью, о любви. Это и есть стержень судьбы великого русского писателя Ивана Бунина. Иван Алексеевич принадлежал к тем натурам, в которые талант был вложен, говоря его же словами, «божьей милостью, а не человеческим хотением, измышлением или выучкой» Творчество Бунина еще недостаточно полно исследовано нашими современниками; научные исследования языка Бунина, стиля Бунина еще впереди. Его влияние на русскую литературу XX века в полной мере еще не раскрыто, может быть, оттого, что Бунин, как и Пушкин, - уникален.

Из этой ситуации есть выход: обращение снова и снова к текстам Бунина, к документам, архивам, воспоминаниям о нем современников.

В художественном мире Бунина можно увидеть - «трагические основы» национального русского характера и исторические судьбы России. Бунинское понимание сущности человеческой личности, роли природы в жизни современного человека, мотивы любви, смерти и преображающей силы искусства.

Одной из эмоциональных доминантой художественного мира Бунина является чувство одиночества, даже не в смысле одинокого существования, а одиночество вечного, вселенского - как неизбежного и непреодолимого состояния человеческой души. Это ощущения полного одиночества человека в мире будет сопровождать его всегда.

Непознаваемая тайна мира рождает в душе писателя одновременно «сладкие горестные чувства»: к чувству радости упоенности жизнью неизменно примешивается томящее чувство тоски. Радость жизни для Бунина - не блаженное и безмятежное состояние, а чувство трагичности, окрашенное тоской и тревогой. Вот почему любовь и смерть у него всегда идут рука об руку, неожиданно соединяясь с творчеством. Буниным написано огромное количество прекрасных произведений, где он философствует, размышляет о смысле жизни, о предназначении человека в этом мире. Для нас он является вечным символом любви к своему отечеству и образцом культуры.

Для нас важна поэтическая манера писателя, мастерское владение сокровищами русского языка и литературными традициями родной страны, высокий лиризм художественных образов, совершенство форм его произведений.

Список использованной литературы

1. Аванесов Р.И. Общенародный язык и местные диалекты на разных этапах развития общества - М., Изд-во МГУ, 1989.

2. Афанасьев В.А. И.А. Бунин. Очерк творчества, М., 1990.

3. Баборенко А.И. , И.А. Бунин, Материалы для биографии (с 1870 по 1917), Изд. 2-ое-М.: Худ. Лит-ра. 1983.

4. Бердяев Н. Судьба России, - М.: Сов. Писатель, 1990.

5. Бердяев Н.А. Русская идея. //В кн.: О России и русской философской культуре. М., Наука. 1990.

6. Бунин И.А. Собрание сочинений в 10-ти томах, изд. "Художественная литература", М., 1986.

7. Бунин И.А. Собрание сочинений в 10-ти томах, "Художественная литература", М., 1996.

8. Бунин И.А. Собрание сочинений в 10-ти томах "Художественная литература", М., 1997.

9. Бунин И.А. (Сб. Материалов) в 2-х кн. (Воспитательная статья О.Н. Михайлова) - М., 1973. Большой путеводитель по Библии: Пер. С нем. - М.: Республика. 1993.

10. И.Вантенков И.П. Бунин - повествователь (рассказы 1890 - 1916г.), Минск. Изд-во ВГУ, 1990

11. Волков А.А. Проза Ивана Бунина. - М., "Московский рабочий", 1999.

12. Вопросы языка современной русской литературы: сб. Ст. -М., 1999. 13.Боровский В. Литературно - критические статьи, - М., 1986.

14. Гейденко В.А. А. Чехов и Иван Бунин: М., "Советский писатель", 1997.

15. Горелов А. Три судьбы. - Л..1990.

16. Гречнев В.Я. Русский рассказ конца XIX-XX века (проблематика и поэтика жанра) - Л., "Наука",.1990

17. Горьковские чтения (1958-59). Изд-во, 1961 г.

18. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х томах - М, "Русский язык", 1989 г..

19.Долгополов Л. На рубеже веков. О русской литературе конца XIX-начала XX века. - Л., Советский писатель. 1985.

20. Забелин П. В. Идейно-художественная проблематика и стиль повести Бунина "Деревня", - М., 1991.

21. Ильин И.А. О тьме и просвещении. - М., 1991. 23.Келдыш В.А. Русский реализм начала XX века. - М., Наука, 1975. 24.Кожинов В.В. Судьба России: вчера, сегодня завтра. - М., 1990. 25.Кожинов В.В. Тютчев. - М.: Соратник. 1994.

22. Колобаева А.А. Концепция личности в русской литературе рубежа XIX-XX вв. - М, Изд-во МГУ. 1990.

23. Крутикова Л.В. Иван Бунин //В кн. История русской литературы в 4-х томах, т.4. Литература конца XIX начала XX веков. (1881-1917). - Л., Наука. 1990

24. Крутикова Л.В. В мире художественных изысканий Бунина (как создавались рассказы 1911-1916 годов) //В кн.: Литературное наследство. М., Наука, 1973, т. 84 кн.2.

25. Кучеровский Н.М. Повесть И.А. Бунина "Весёлый двор" // "Русская

литература", 1970, №4.

26.Кучеровский Н.М. Бунин и его проза (1887-1917): Тула. 1980.

27. Кучеровский Н.М. Эстетическая концепция жизни в каприйских рассказах И. А. Бунина. //В кн.: Русская литература XX века. Сборник 3-ий - Калуга, 1990

28. Кругикова Л. Из творческой истории жизни "Деревни" Н.А. Бунина. //- Русская лит-ра", 1969, №4.

29. Ковалёва А. Факультативные занятия по литературе в школе. - М.,

"Просвещение'', 1974.

30. Ларин В.А. Эстетика слова и языка писателя. -Л., 1974.

31. Линков В.Я. Мир и человек в творчестве Л. Толстого и И. Бунина. - М., Изд-во МГУ, 1989.

32. Лавров В. Холодная осень. - М. 1989.

33. Лосский Н.О. Характер русского народа. - Посев. 1957 // Репринтное восприятие издания. Изд-во "Ключ", 1990.

34. Литературная норма и просторечие, (сб. Ст.) - М., 1997.

«Хождение человека». (Ив. Бунин и М. Горький в 1911-1913 годах) // Вопросы литературы. 1964. №12.

35. Русская душа. Тысяча лет отечественного любомудрия. --М; Роман-газета. 1994.

36. Твардовский А.Т. О Бунине. //В кн.: И.А. Бунина собрание сочинений в 10-ти., т. 1. - М.,: "Худож. лит-ра", 1987.

Размещено на Allbest.ru