Идейно-художественное своеобразие прозы Бунина-эмигранта

Страстное и глубокое чувство пронизывает последнюю, пятую книгу романа -- «Лика». В основу ее легли переживания самого Бунина, его юношеская любовь к В. В. Пащенко. И здесь, среди других его эмигрантских произведений, «Жизнь Арсеньева» как раз выделяется торжеством любви над смертью. В самом начале эмиграции Бунин уже возвращался к воспоминаниям своей юношеской, несчастливой любви. Но каким был тогда его итог?

Время уничтожило все -- страсть, любовь, ревность, соперничество. Героям остается пожелать друг другу покойной ночи. Слово «покойной», как стук гвоздя в крышку гроба, завершает рассказ. В «Жизни Арсеньева» этот взгляд опровергается: время бессильно убить подлинное чувство. «Недавно я видел ее во сне -- единственный раз за всю свою долгую жизнь без нее. Ей было столько же лет, как тогда, в пору нашей общей жизни и общей молодости, но в лице ее уже была прелесть увядшей красоты. Она была худа, на ней было что-то похожее на траур. Я видел ее смутно, но с такой силой любви, радости, с такой телесной и душевной близостью, которой не испытывал ни к кому никогда» -- так заканчивается «Жизнь Арсеньева» (14,318). Вспоминается фраза из чернового наброска к роману: «Жизнь, может быть, дается нам единственно для состязания со смертью…»

В романе смерть и забвение отступают перед силой любви, перед обостренным чувством -- героя и автора -- жизни.

В центре романа - личность, показанная в процессе непрерывного становления, внутреннего духовного обогащения. Это необычный рядовой человек, а художественно одаренная личность. Неторопливо и внимательно прослеживает Бунин историю духовного созревания Алексея Арсеньева.

Первая книга романа - период самого раннего детства. Сначала - отдельные зрительные впечатления: «пустынные поля, одинокая усадьба среди них…Зимой безграничное снежное море, летом - море хлебов, трав, цветов… И вечная тишина этих полей, их загадочное молчанье…» (14,58).

Сознание маленького Алеши еще одиноко, не воспринимает ни людей, ни звуков, ни запахов.

«Где были люди в это время? Но они все же были, какая-то жизнь все же шла… Почему же остались в моей памяти только минуты полного одиночества?» (14,62).

Чарующий мир захватывает мальчика. «Ах, какая томящая красота! Сесть бы на это облако и плыть, плыть по нему в этой жуткой высоте… в близости с богом и белокрылыми ангелами…»(14,65).

И вот в поле зрения появляются люди, животные, события, которые всплывают в памяти: поездка в город. Он поразил мальчика количеством и громадностью домов, блеском стекол и вывесок, гулом колоколов, жутким видением мрачной тюрьмы на окраине.

« …город гордился своею древностью и имел на это право.

…во времена княжеств Владимирского-Рязанского принадлежал к тем важнейшим оплотам Руси, что, по слову летописцев, первые вдыхали бурю, пыль и хлад из-под грозных азиатских туч» (14,70).

Каждое слово в этом отрывке доставляет наслаждение своею простотой, точностью, образностью. Чего стоят только одни слова о том, что эти «древние города вдыхали бурю и свист караульных, грохот колотушек по чугунным доскам, призыв всех на городские валы».

Новизна «Жизни Арсеньева» еще и в том, что ни в одной из бунинских вещей не раскрыто с такой простотой то явление, которое мы называем «внутренним миром» человека. Все, о чем говорит автор, слышно, осязаемо и надолго радует или печалит нас. Вот первая встреча мальчика с городом и две «великих радости»: покупка ваксы и сапожек «с красным сафьяновым ободком на голенищах…» С каким блаженным чувством, как сладострастно касался я и этого сафьяна, и этой упругой, гибкой ременной плеточки!»

Незаметно и постепенно вступает герой в жизнь сознательную. Мир расширяется, обогащается новыми впечатлениями. Здесь и радость первооткрытия и горечь от первых переживаний: гибель Сеньки, упавшего вместе с лошадью в страшный и таинственный «провал» на дне оврага, смерть маленькой сестренки Нади. Пробуждается воображение под воздействием сказок матери и особенно бесед с домашним учителем Баскаковым, странным, неуживчивым и талантливым человеком, научившим ребенка читать и писать, полюбить Пушкина, Лермонтова, Гоголя. Нельзя читать без душевного потрясения строки о матери:

«В далекой родной земле, одинокая, навеки всем миром забытая, да покоится она в мире и да будет во веки благословенно ее бесценное имя» (14,89).

Сила языка Бунина такова, что рождает грусть, волнение и слезы.

Вторая книга посвящена гимназическим годам Алексея Арсеньева. Детально и красочно воссоздается оживленная жизнь уездного города. Фигуры мужиков, выгодно продавших зерно, довольных купцов и перекупщиков, поживившихся на этой торговле, многолюдные гуляния, торжественные богослужения. А вот унылые, грязные окраины, «где шумно работает, курит, сквернословит какой-то страшный род людей», не привлекает его внимания, и грубый рабочий люд сливается для него в нечто безликое, неразличимо грязное, страшное.

Великолепно дана фигура уездного перекупщика Ростовцева, у которого живет на квартире гимназист Алеша Арсеньев. Прочные, раз и навсегда заведенные порядки семейной жизни несут в себе некую основательность, образуют те устои, на которых держится Россия.

Позже Бунин будет весьма критически оценивать деятельность новоявленных купцов и капиталистов, и здесь фигура Ростовцева дана с явной симпатией. В юном Арсеньеве пробуждается чувство национального сознания и гордости русским своим происхождением, принадлежности к русскому, российскому. Самодовольство и гордость купца Ростовцева кажутся Бунину «знамением времени» и представляются ему теперь «вообще характерными для тогдашних русских чувств».

На переломе от отрочества к юности, в жизни Алексея Арсеньева произошло «огромное событие»: арест брата Георгия за участие в деятельности народовольцев. В дворянской семье Арсеньевых оно было воспринято как «великий позор и ужас». Страдания отца и особенно матери, эпизоды прощания на вокзале стали настоящим потрясение: «Весь мир опустел, стал огромным, бессмысленным» (14,102).

Так в романе возникает тема революции и революционеров, и Бунин вступает в спор с историей, ясно и прямо выражая свое полное неприятие русской революционной мысли, начиная с декабризма.

Герой пытается разобраться самостоятельно в этих событиях и живет теперь «не одними чувствами». «Это было уже начало юности, время удивительное».

Перелом в жизни героя сравнивается с весенним расцветом дерева и потребностью излить свои переживания в несовершенных образах и ритмах. «И что с того, что я ни единым словом не умел их передать!»

С темой творчества возникают на страницах романа вечные для Бунина мотивы любви, смерти и сквозная тема природы. Все они сплетаются, развиваясь далее в непрерывном единстве.

Тема природы, удивительной ее красоты пронизывает всю третью книгу романа. Русский пейзаж с его мягкостью, застенчивыми веснами, с его невзрачностью, которая оборачивается тихой печальной красотой, наполняет страницы книги. «Миновали глинистый труд, жарко и скучно блестевший своей удлиненной поверхностью в лощине среди выбитых скотиной косогоров. На них кое-где как-то бесприютно на гору в раздумье, сидели грачи» (14 ).

А вот описание зимы:

«Помню крещенские морозы, наводившие мысль на глубокую древнюю Русь, на те стужи, от которых «земля на сажень трескалась», тогда над белоснежном городом, совершенно потонувшем в сугробах, по ночам грозно горело на черно- вороненом небе белое созвездие Ориона»…(14). Это великолепные места в романе!

Природа и человек слиты неразрывно. «Нет никакой отдельной от нас природы. Каждое малейшее движение воздуха есть движение нашей собственной жизни».

Пятая книга -- самая важная часть «Жизни Арсеньева». В ней по сравнению с предыдущими частями автор особенно сильно «сконцентрировал» себя в герое: в Алексее Арсеньеве -- лирическом поэте. Развитие в Арсеньеве художника показано через главное событие его юности: любовь к Лике («Лика» -- так первоначально называлась пятая часть).

В последней, пятой книге романа на первый план выходит тема любви. Она была всегда у Бунина драматична и даже трагична. Человек неизбежно обречен на одиночество. Полное взаимопонимание людей невозможно. Только любовь дает великое счастье взаимопонимания двух душ, но это счастье мимолетно и катастрофически кратко, - так считал писатель.

В романе эта тема раскрыта и мотивирована подробно. В истории любви Алексея Арсеньева и Лики отразилось когда-то пережитое Буниным самое сильное в его жизни, самое жгучее чувство к В.В. Пащенко.

Любовь Арсеньева и Лики в первых главах: пылкое, горячее чувство Арсеньева - и неустойчивое, переменчивое отношение Лики, которая плохо понимала его, была невнимательна и от равнодушия переходила к внезапным проявлениям нежности, - во многом автобиографичны. Здесь Лика близка к тому типу женщин, не умеющих и не научившихся любить, который впервые был назван в «Снах Чанга» , выведен в «Митиной любви» и «Деле корнета Елагина», позже - в рассказе «Чистый понедельник». Прообразом этого типа, несомненно, была В.В.Пащенко. Она первая объяснилась Бунину в любви, однако в своем чувстве к нему никогда не была уверена и упрекала его в том, что он недостаточно ее любит; на его письма отвечала редко и неохотно и, наконец, бессильная разобраться в путанице чувств, оставила его и ушла к другому человеку.

Арсеньев в первых главах весь поглощен любовью к Лике. Талант будущего поэта пока еще не проявился в нем с достатчной силой, и Арсеньев живет только своей любовью. Так было и с Буниным. Он был близок к самоубийству, когда Варвара Владимировна покинула его; он продолжал мучиться, хотел «стереть с лица земли все эти проклятые воспоминания, которые терзают мения этой проклятой любовью», - и затем переходил к взрывам нежности, к минутам, «когда из тайников сердца поднялось что-то невыразимое, нежное, отзвук моей безумной любви к тебе».

У Арсеньева было иначе. Начиная с одиннадцатой главы, воссоздание уступает место преображению; очень сильному «сгущению» внутренних событий в жизни героя; происходит очень быстрое его взросление.

Расставшись на время с Ликой (в тот момент ему не более восемнадцати лет), он целиком уходит в свой внутренний мир. Бунин опускает тяжелые годы своей жизни, годы нужды, случайной и неинтересной работы, душевной депрессии. Арсеньев как бы перешагивает весь этот период. Оставшись наедине с самим собой, он весь отдается борьбе с «неосуществимостью»: с тем, что он стремится выразить в слове и что пока не удается ему. Эта борьба за самое главное счастье -- научиться «образовать в себе из даваемого жизнью нечто истинно достойное писания»-- заслоняет все другие чувства и стремления. И вот в один прекрасный день на место душевных терзаний и мучительных поисков приходит озарение: спокойствие и очень простое решение: «без всяких притязаний, кое-что вкратце записывать -- всякие мысли, чувства, наблюдения. Так рождается художник-лирик, поэт, который должен писать обо всем, что наблюдает и чувствует.

Ощущения Арсеньева автобиографичны (хотя, конечно, сдвинунуты во времени). Бунин, мы знаем, всегда считал, что таланту нельзя давать лениться, надо его все время развивать, нё давать себе остановки, работать, не позволять распускаться при мыслях о том, что писать якобы не о чем. Настоящий художник всегда найдет, о чем сказать.

В эту пору творческого пробуждения у Арсеньева изменился характер: он стал мужественнее, проще, добрее, спокойнее. Таким преображенным застала его после разлуки Лика -- и тут они как бы поменялись ролями. «Теперь уже я (как прежде, в Орле, она) хотел быть любимым и любить, оставаясь свободным и во всем первенствующим». Это произошло потому, что Арсеньев нашел свою жизненную цель и опору в творчестве; остальное было второстепенно по сравнению с главным: с его творческой свободой, которая для него непременно включала в себя и его право увлекаться другими женщинами («я поэт, художник, а всякое искусство, по словам Гёте, чувственно»). И, продолжая любить Лику, но теперь уже иначе, Арсеньев, вполне в духе позднего Бунина, говорит о том, умение. «Неужели и впрямь мы сошлись навсегда и так вот и будем жить до самой старости, будем, как все, иметь дом, детей?» Впрочем, такое настроение не было новым для Арсеньева. Когда еще в детстве старший брат Николай шутливо стал рисовать ему его будущее: «Когда подрастешь, будешь служить, женишься, заведешь детей» и так далее, Алеша «вдруг так живо почувствовал весь ужас и всю низость подобного будущего, что разрыдался». У Лики же ничего, кроме ее любви, не было в жизни, а она полюбила Арсеньева по-настоящему, и ей хотелось, чтобы он жил только ею. Но этого Но этого он теперь и не мог. И поскольку Лика, несмотря на тол, что тоже во многом изменилась за эти годы, все-таки не была рождена спутницей художника, которая могла бы раствориться в нем, в его жизни, в его интересах,-- то постепенно их любовь стала сходить на нет. Бунин показывает неизбежность такого конца: Лика не смогла в конечном счете полюбить Арсеньева так, как нужно было ему, для него, а не для себя, ушла от него и вскоре умерла.

Так умерла любовь Арсеньева, оставшись в то же время навсегда в нем, с ним -- в виде Памяти, неоскудевающего источника всякого творчества. И заключительной нотой звучит на последней странице «Жизни Арсеньева» голос писателя, перекликаясь со словами, написанными около пятидесяти лет назад в письме к В. В. Пащенко:

«Так нежно и хорошо я любил тебя, что лучшие минуты этого чувства останутся для меня самыми благородными и чистыми ощущениями во всей жизни».

Весь анализ отношений Лики и Алексея построен на исследовании их характеров, психологическом противоборстве, которое привело к трагическому концу.

На последних страницах романа звучат горестные сожаления, грустные раздумья о жизни. Память художника, его волшебное перо дало ему вторую жизнь, отлив навеки в слове и образе то, что было, прошло, минуло. Это дорого стоит ему. Недаром Бунин пишет в конце романа:

«Воспоминания - нечто столь тяжкое, страшное, что существует даже особая молитва о спасении от них» (14).

«Жизнь Арсеньева» - одно из замечательнейших явлений мировой литературы. В этой книге поэзия и проза слились воедино, создав новый удивительный жанр.

Мне возвращен был кров родимый,

Дарован мир степной глуши,

Привычный быт и круг любимый

И жар восторженной души… (13,81)

Выводы

«Жизнь Арсеньева» -- главная книга Бунина, главная потому, что она, при своем невеликом объеме, как бы обняла собою все написанное им до нее.

"Жизнь Арсеньева" - это роман - размышление об ушедшей России, с которой у Бунина связано все творчество и все его мысли.

Новое в «Жизни Арсеньева» проявляется уже в самом жанре произведения, которое строится как свободный лирико-философский монолог, где нет привычных героев, где даже невозможно выделить сюжет в обычном понимании этого слева.

Новизна «Жизни Арсеньева» еще и в том, что ни в одной из бунинских вещей не раскрыто с такой простотой то явление, которое мы называем «внутренним миром» человека. Все, о чем говорит автор, слышно, осязаемо.

Роман представляет собою лирическую исповедь героя, повествование о формировании личности художника «от истока дней», через восторги и муки первой любви, радости творчества к осознанию невозвратимости ушедшего. Бунинский роман традиционен своей автобиографической заданностью, что подчёркнуто самим писателем, но в то же время существенно отличается по своей структуре и настроению от автобиографических произведений С. Аксакова или Л. Толстого.

В основе романа - созерцание и переживание памятных мгновений жизни, своего прошлого, своего духовного мира, какими они видятся автору сегодня. В этой книге слились воедино проза и поэзия, эпическое повествование о России и лирика, создав некий новый жанр «лирической эпопеи». И хотя лейтмотив романа - тема утрат, однако, в отличие от других произведений Бунина той поры, он лишён трагической тональности. В нём прозвучала страстная убеждённость писателя в силе и власти любви над смертью.

Критическое отношение к действительности в произведении «Окаянные дни» Бунина направлено, главным образом, против новой власти, которую он называл «кучкой авантюристов, считающих себя политиками».

Глава 3. Идейно-художественные особенности изображения темы любви в творчестве И.А. Бунина

3.1 Трагические мотивы в произведениях о любви

Бунин - уникальная творческая личность в истории русской литературы конца XIX - первой половины XX века. Его гениальный талант, мастерство поэта и прозаика, ставшее классическим, поражало его современников и покоряет нас, ныне живущих. В его произведениях сохранен настоящий русский литературный язык, который сейчас утерян.

Большое место в творчестве Бунина в эмиграции занимают произведения о любви. Писателя всегда волновала тайна этого сильнейшего из человеческих чувств. В 1924 г. Он пишет повесть «Митина любовь», в следующем году - «Дело Корнета Елагина» и «Солнечный удар». А в конце 30-х и во время Второй мировой войны (с 1937 по 1945 год ) Бунин работал над рассказами, которые собрал в книгу под названием «Темные аллеи».

Бунин создает 38 небольших рассказов о любви, которые составили его книгу «Темные аллеи», вышедшую в 1946 г. Эту книгу Бунин считал своим «наилучшим произведением в смысле сжатости, живописи и литературного мастерства».

Любовь в изображении Бунина поражает не только силой художественной изобразительности, но и своей подчиненностью каким-то внутренним, неведомым человеку законам. Нечасто прорываются они на поверхность: большинство людей не испытают их рокового воздействия до конца своих дней. Такое изображение любви неожиданно придает трезвому, «беспощадному» бунинскому таланту романтический отсвет. Близость любви и смерти, их сопряженность были для Бунина фактами очевидными, никогда не подлежали сомнению. Однако катастрофичность бытия, непрочность человеческих отношений и самого существования - все эти излюбленные бунинские темы после гигантских социальных катаклизмов, потрясших Россию, наполнились новым грозным значением, как это, например, видно в рассказе «Митина любовь».

«Любовь прекрасна» и «Любовь обречена» - эти понятия, окончательно совместившись, совпали, неся в глубине, в зерне каждого рассказа личное горе Бунина-эмигранта.

Любовная лирика Бунина не велика количественно. Она отражает смятенные думы и чувства поэта о тайне любви... Один из основных мотивов любовной лирики - одиночество, недосягаемость или невозможность счастья. Например, «Как светла, как нарядна весна!..», «Спокойный взор, подобный взору лани…», «В поздний час мы были с нею в поле…», «Одиночество»,»Печаль ресниц, сияющих и черных…» и др.

Любовная лирика Бунина - страстная, чувственная, насыщенная жаждой любви и всегда исполнена трагизма, несбывшихся надежд, воспоминаний о былой юности и ушедшей любви.

И.А. Бунин имеет очень своеобразный, отличающий его от многих других писателей того времени взгляд на любовные отношения.

В русской классической литературе того времени тема любви всегда занимала важное место, причем предпочтение отдавалось духовной, «платонической» любви перед чувственностью, плотской, физической страстью, которая зачастую развенчивалась. Чистота тургеневских женщин стала нарицательной. Русская литература - это литература преимущественно «первой любви».

Образ любви в творчестве Бунина - это особый синтез духа и плоти. Дух по Бунину невозможно постичь, не познав плоти. И. Бунин отстаивал в своих произведениях чистое отношение к плотскому и телесному. У него не было понятия женского греха, как в «Анне Карениной», «Войне и мире», «Крейцеровой сонате» Л.Н. Толстого, не было настороженного, неприязненного отношения к женскому началу, свойственного Н.В. Гоголю, но не было и опошления любви. Его любовь - это земная радость, загадочное влечение одного пола к другому.

Теме любви и смерти (часто у Бунина соприкасающихся)

посвящены произведения - «Грамматика любви», «Легкое дыхание», «Митина любовь», «Кавказ», «В Париже», «Галя Ганская», «Генрих», «Натали», «Холодная осень» и др. Давно и очень верно замечено, что любовь в творчестве Бунина трагедийна. Писатель пытается разгадать тайну любви и тайну смерти, почему они часто соприкасаются в жизни, в чем смысл этого. Почему дворянин Хвощинский сходит с ума после смерти своей возлюбленной - крестьянки Лушки и потом чуть ли не обожествляет ее образ(«Грамматика любви»). Почему погибает, только начав расцветать, юная гимназистка Оля Мещерская, обладающая, как ей казалось, удивительным даром «легкого дыхания»? Автор не отвечает на эти вопросы, но своими произведениями дает понять, что в этом есть определенный смысл человеческой земной жизни.

«Вечные темы», звучавшие в раннем творчестве писателя, размышления о смысле бытия, о любви и смерти связываются теперь, а с годами всё более и более, с мыслью о России, отошедшей для него в область воспоминаний. Бунин-художник теперь в прошлом, в усадьбах, которых уж нет, в провинциальных русских городках. Но старые темы и само прошлое преображаются в его творчестве новым душевным состоянием - ощущением какой-то трагической сопряжённости своей судьбы и судьбы России.

Самыми «прочувствованными» книгами Бунина 20-30-х годов были сборники рассказов «Митина любовь» (1925), «Солнечный удар» (1927), роман «Жизнь Арсеньева» (1927-1933) и книга новелл о любви «Тёмные аллеи» (1943), которую он сам считал своей «самой лучшей книгой в смысле сжатости, живости и вообще литературного мастерства». (Это 38 новелл, дышащих страстью и страданием. Гёте говорил: «Новелла - новое, невиданное происшествие».)

История написания повести позволяет увидеть, как протекало движение авторской мысли от частного к общему. Сначала Бунина заинтересовали воспоминания племянника Николая Алексеевича Пушешникова о своем отрочестве. В первом варианте речь шла о «падении» юного барчука, вступившего в связь с крестьянкой под влиянием уговоров старосты. В процессе создания повести Бунин ощутил необходимость соотнести этот характерный для дворянских усадеб и вместе с тем «проходной» эпизод с тем, что поистине определяет мироощущение каждого -- с подлинной любовью. Так зародилась линия Митя -- Кагя. Расширяясь и углубляясь, эта линия потеснила в их романе бытовой, деревенский и городской, материал. Бунин написал самостоятельное произведение -- «Дождь» -- о состоянии героя, непосредственно предшествующем самоубийству. А затем включил рассказ в повесть. Небольшое повествование, поначалу очень конкретное по замыслу, постепенно переросло в воссоздание трагических потрясений молодой жизни. «Вовеки одинаковое» вдруг ожило в сокровенном человеческой души.

В «Митиной любви», пожалуй, впервые Бунин раскрыл последовательно развивающийся процесс духовного бытия героя. Не «наплывы» раздумий Кузьмы Красова, не «крупные кадры» сомнений капитана в «Снах Чанга», а именно процесс, протекающий тоже в небывало для писателя «населенной атмосфере. Действующих лиц немало, и все они на редкость зримы в своем поведении и психологии. Окружающая обстановка -- не менее определенна. Как бы прощаясь с прошлым писатель любовно воспроизводит московские улицы, с большей теплотой -- деревенский колорит. Перед нами -- история любви во всей ее достоверности. Не случайно повесть сразу ее выхода в свет сопоставили с произведениями Тургенева и Л. Толстого. Что же -- возврат к традиционным формам повествования? Нет, далеко не так. Бунин руководствовался своими творческими целями и пришел к оригинальной структуре произведения.

Не разрушая естественного течения событий, при полной сосредоточенности на судьбе своего героя автор предельно сгущает некоторые мотивы. Они-то и помогают увидеть «внутреннюю» тему повести, сложную, противоречивую при всей внешней простоте. Катя закружилась в фальшивой атмосфере богемы и изменила Мите. Его муки, усиливающиеся день ото дня, завершаются самоубийством. Страдания героя и составляют содержание произведения. Но в постоянных Митиных думах о девушке автор увидел несколько «направлений».

Чуть ли не с первой страницы повествования Митя связывает чувства к Кате с давнишней своей мечтой. Он «оказывается в том сказочном мире любви, которого он втайне ждал с детства, с отрочества». Много позже, когда герой, уехав из Москвы, живет дома, в поместье матери, эта мысль, повторяясь, углубляется. Теперь Митя подробно вспоминает свои «смутные предчувствия в сердце», то, «чего втайне ждало все его существо с детства, с отрочества». И особенно -- одну весну, которая, представлялось тогда «была его первой настоящей любовью, днями сплошной влюбленности в кого-то и во что-то» (37,133). Вот важный акцент! Жизнь и любовь сближены, даже тесно переплетены. Но только ли от лица героя? Такой вопрос кажется праздным: ведъ Митя говорит о себе. Однако писатель всемерно усиливает этот мотив.

По воле автора Митю окружают люди и явления, подтверждающие его ощущения. Катина мать, наблюдая приступы ревности поклонника ее дочери, с ласковой улыбкой советует ему: «Живите-ка смеясь!» Приятель Мити Протасов цинично приводит тех животных, которые платят жизнью за любовь. А после разговора с Протасовым Митя слышит страстный напев романса А. Рубинштейна на слова Г. Гейне:

Я из рода бедных Азров, Полюбив, мы умираем! (37,133) . Атмосфера электризуется.

Душевное состояние героя созвучно живой, земной природе. Автор придаёт особое значение этим переживаниям Мити. «Мир опять был преображен, опять полон чем-то как будто посторонним, … дивно сливающимся с радостью и молодостью весны. И это постороннее была Катя...» Любовь не уподоблена весне, а уравнена с нею. Уравнена не единожды, а постоянно, пока существовала вера в юноши. «Он выходил в поле: еще пусто, серо было в поле. И все это была нагота молодости, пора ожидания -- и была Катя». Сказать убежденнее и ярче о единстве жизни и любви вряд ли возможно. Но писатель продолжает тему:

Сначала средствами антитезы. Как только Митя убедился, что молчание Кати не случайно, «он перестал следить за всеми те переменами, что совершало вокруг него наступающее лето. Перестал замечать и близких, реагировать на окружающее. Это было уже как пресечение жизни, шаг к смерти. Такое состояние героя автор детально прослеживает. Между тем точка еще поставлена.

Уже после первой, пока импульсивной мысли Мити: «Застрелюсь!», он вдруг чувствует Катю в ряду своей семьи. «Катя! (..,) то веселое, игривое, что было в трезвоне колоколов, тоже играло красотой, изяществом ее образа, дедовские обои требовали, чтобы она разделила с Митей всю эту родную деревенскую старину, ту жизнь, в которой жили и умирали здесь, в этой усадьбе, в этом доме, его отцы и деды». (37,134) Круг бытия замкнулся: от первой детской мечты, через слияние со всем миром, к продолжению его жизни - такова поступь любви.

Если бы художник этой темой ограничил свою повесть, она и тогда заняла бы достойное место в литературе. Но Бунин внес в произведение острый драматизм. Перебивая светлую тему, следуя за ней мрачной тенью, вступает вторая. Сначала она читается в двойственном восприятии: одна Катя -- нужная, близкая, другая -- «подлинная, обыкновенная, мучительно не совпадающая с первой». Затем временами та же мысль нарастает в противоположных чувствах героя: обостренна близость к Кате, гордость ею и -- злая враждебность к ней ощущение «болезненной несчастности» и -- столь же «болезненного счастья». Пока, наконец, сам писатель не подведет печальную черту: это была Катя «или, вернее, то прелестнейшее в мире, чего от нее хотел, требовал Митя». Так целостный мир вдруг распадается на два слагаемых -- идеального и реального существования. Пока была надежда на верность Кати, Митя находился во власти Прекрасного. Но вот стала иссякать вера, Митя заставляет себя не ждать писем Кати, не думать о ней. И обыденное течение дней захватывает его. В этот момент он идет на гнусное предложение старосты воспользоваться услугами молодых крестьянок. Разговоры об этом, дворовые девки, Аленка тайная встреча с ней приглушают прежние мечты Мити. Почему же так произошло?

3. Гиппиус назвала чувство Мити «гримасничающим вожделением с белыми глазами». Такая оценка вывела Бунина из себя, поскольку драма юноши подменялась победой животного инстинкта. В повести расставлены абсолютно иные акценты.

Бунин не скрывает чувственной_силы любви. Этот мотив громко звучит в повести. Не раз внимание Мити останавливается и на чужих деревенских женщинах.. «Митя подумал о девках; о молодых бабах, спящих в этих избах, обо всем том женском, к чему он приблизился за зиму с Катей, и все слилось в одно -- Катя, девки, ночь, весна, запах дождя,..» (14). Но «женское» в сознании героя сопряжено с любимой. И Аленка ему понравилась отдаленным сходством с Катей. Чувственное влечение к Кате единственной, было неотделимо от всех других переживаний, " которые все вместе доводили Митю до «какого-то предсмертного блаженства». А когда он прикоснулся к Аленке, «блаженства (восторга, истомы всего существа») не было и в помине.

Если так, то чем же все-таки объясняет автор падение Мити?

Здесь таится вся сложность повести, вызывающей, как многое у Бунина, различие взглядов на нее. И точно, не легко ответить вопрос.

Основная трудность проистекает, думается, от того, что в «Митиной любви» высказано несколько точек зрения на одни и те же явления. Это придает особенную прелесть, «густоту», полемический накал прозе писателя.

Любви как зову, одухотворению, продолжению жизни с равным восхищением поклоняются автор и герой. «Вот этот запах? перчатки -- разве это тоже не Катя, не любовь, не душа, не тело? И мужики, и рабочие в вагоне, женщина, которая ведет в отхожее место своего безобразного ребенка, тусклые свечи в дребезжащих фонарях, сумерки в весенних пустых полях -- все любовь, все; душа, и все несказанная радость» -- такая мысль волнует своей правдой. Но замкнутость Мити на чисто субъективных состояниях, неспособность реагировать на многие голоса этого богатого мира не могли не привести к трагедии. В ней -- множество конкретных; истоков.

Прежде всего -- несоответствие высоких порывов окружающей среде, идеального -- реальному. Писатель четко проводит эту грань раздела. Абсолютно все персонажи повести чужды Мите внутренне, преданы скучной обыденности либо фальшивой деятельности. В «греховности» Кати тоже виновата среда, девушка в определенном смысле ее жертва. А откроенная торговля Аленки своим телом не от ее природной распущенности, а от подчиненности аморальным устоям барских усадеб. Тем не менее ощутимая доля ущербности не снимается с человека. Не с нята она и с главного героя.

| Не только самое окружение -- его восприятие Митей несет в себе знак несостоятельности. В повести в разных вариантах повторяется о нём: «Он не знал, за что любил, не мог точно сказать, чего хотел...» Многие люди тоже, наверное, не смогут объяснить это чувство. В повести Бунина неопределенность приобретает глубокий смысл. Все в сознании Мити спутано, неясно. Эта особенность сообщает повествованию о юноше особую стилевую окраску.

Уже после первой фразы следует показательная: «Так, по крайней мере, казалось ему». Кажимость происходящего -- спутник мысли героя. Но Мите упорно казалось, что внезапно началось что-то...» «Казалось, что вообще над Катиной любовью стали преобладать какие-то другие интересы».() «Счастья, уже как бы осуществленного или, по крайней мере, вот-вот готового осуществиться...» .»... И мука эта была тем нестерпимее, что как будто не было никаких причин» () . «Что-то», «как бы», «казалось»-- настойчивыми ссылками на шаткость, даже призрачность Митиных представлений «прошита» повесть. Не удивительно, что многие ее сюжетные ходы обусловлены таким мировосприятием героя. Уёзжает он из Москвы, потому что более не может ходить на почту, чтобы не длить мучительные ожидания.

Митя добровольно, как неотвратимое принимает совершающееся с ним. В разговоре с циничным старостой, «торгующим» девками, он отвечает согласием «неожиданно для себя самого», «опять против воли»: «Ну и что же (...), ну вот и устрой». А затем все пошло неостановимым и примитивным ходом, от которого Митя не хотел и не мог отстраниться. «Он чувствовал себя; лунатиком, покоренным чьей-то посторонней волей, все быстрей и быстрее идущим к какой-то роковой, но неотразимо влекущей пропасти». «Я с ума схожу!» -- думает Митя. Все ввергает его в пропасть: «Болезненное счастье» и «болезненное несчастье» -- с Катей, «лунатизм» -- с Аленкой. Но и другой акцент не менее запоминается. Романтически влюбленный считает не позорным заплатить Аленке за свидание с ним.

Бунинский герой -- совсем юное, непрактичное существо.

Автор поэтому и сочувствует ему, видя его незащищенность и открытость. Нельзя здесь не согласиться с писателем, не задуматься над общечеловеческим смыслом нарисованной жесткими красками картины. В сходных обстоятельствах могут оказаться молодые люди любого времени. Вместе с тем, хотел или нет того Бунин, в отроческой неподготовленности к превратностям судьбы со всей откровенностью этого возраста отражаются устойчивые недуги человеческой души и воли.

Финал повести воспринимается двойственно. Он страшн: «Она, эта боль, была так сильна, так нестерпима, что не думая, что он делает, не сознавая, что из всего этого выйдет, страстно желая только одного -- хоть на минутку избавиться от нее (…), он нашарил и отодвинул ящик ночного столика, поймал холодный и тяжелый ком револьвера и, глубоко и радостно вздохнув, раскрыл рот и с силой, с наслаждением выстрелил» (37,137).

Наслаждение разрывом с жизнью потрясает! Но снова: настойчивые| «не думая», «не сознавая» -- дают право предположить и некоторый оттенок ненужной поспешности, какого-то детского нетерпения.

Трудно сказать, что было для Бунина первичным -- понять уязвимость легковерной юности с высоты зрелого сознания или разочарования взрослого человека как следствие его былых заблуждений. Ясно одно: писатель имел в виду отнюдь не только преступное отношение окружающих к Мите, но и его внутренние противоречия. Разумно писал немецкий поэт Р.-М. Рильке по поводу Мити: «Малейшая доля любопытства (я намеренно применяю эту саму по себе ничтожную мерку) к тому состоянию, которое должно было последовать за этим отчаянием, могла бы еще спасти его, хотя он действительно погрузил весь мир, который он знал и видел, на маленький, устремляющийся от него кораблик «Катя» <....>, на этом кораблике ушел от него мир». Только по всей вероятности, Бунин вовсе не хотел приглушить трагический накал своей повести. В таком своем качестве она заставляла острее чувствовать недопустимость свершившегося.

П. М. Бицилли, профессор Софийского университета, отметил ряд совпадений между «Митиной любовыо» и «Дьяволом» Л. Толстого. На это Бунин откликнулся полемически, указав, что сходство. проистекает из общности «всей деревенской, усадебной жизни наших мест». Действительно, связь между произведениями существует в чисто бытовой области. Бунин писал совершенно о других явлениях другой эпохи. И если здесь говорить о традициях великого художника, то они скорее восходят к трагедии любви Анны Карениной .

В повседневном существовании писатель видел одно из самых сильных проявлений души - любовь. Она одухотворяет бытие, а в своем влечении к идеальному - обнаруживает несовершенство реальных отношений и поведении .

Сложные душевные переживания героя повести «Митина любовь» с блеском и потрясающим психологическим напряжением описаны Буниным. Эта повесть вызвала споры, писателя упрекали в излишних описаниях природы, в неправдоподобности поведения Мити. Но мы уже знаем, что природа у Бунина не фон , не декорация, а одно из главных действующих лиц, и в «Митиной любви» особенно. Через изображение состояния природы автор удивительно верно передает чувства Мити, его настроение и переживания. Можно назвать «Митину любовь» психологической повестью, в которой автор точно и верно воплотил смятенные чувства Мити и трагический конец его жизни.

3.2 Своеобразие цикла «Темные аллеи» И.А.Бунина

Новеллами «Тёмных аллей» как бы завершились искания Буниным своей художественной формы, своего художественного стиля. Если в 1910-е годы в искусстве Бунина был господствующим способ изображения явлений мира и духовных движений человека путём резких контрастных сопоставлений, введения символики, то в позднем творчестве писатель возвращается (но тому были иные мировоззренческие основания) к лирике своей ранней прозы.

Но откуда название: «Темные аллеи»? Как вспоминал сам писатель, однажды ему в руки попала книга стихов поэта Огарева, и в стихотворении «Обыкновенная повесть» он наткнулся на строки: Кругом шиповник алый цвел,

Стояла темных лип аллея...

Эти строки вызвали в памяти Ивана Алексеевича русскую осень, ненастье, большую дорогу и проезжающего в тарантасе старого военного. Возникла картина, а вслед картине -- сюжет рассказа, который Бунии и назвал словами, взятыми из стихотворения «Темные аллеи»,-- а когда готовил к печати книгу, то оно стало названием всей книги.

О чем она? Какая единая мысль, какая сквозная тема, какое всепоглощающее чувство пронизывают ее?

В своей книге «Освобождение Толстого» Бунин привел слова великого русского писателя, некогда сказанные ему, юноше: «Счастья в жизни нет, есть только зарницы его,-- цените их, живите ими» (36, 37).

Такими «зарницами» счастья, озаряющими жизнь человека, Бунин считает любовь. «Любовь не понимает смерти. Любовь есть жизнь»,-- выписывает Бунин слова Льва Толстого из «Войны и мира», и эти слова могут служить эпиграфом, сквозной темой и камертоном «Темных аллей».

Эту книгу поистине можно назвать энциклопедией любви. Сам Бунин очень любил эти свои рассказы, прекрасно сознавая, что они способствуют воспитанию чувств читателя -- в самом высоком чистом и поэтичном значении этого слова. Различные моменты и оттенки чувств занимают писателя; он вглядывается, вслушивается, угадывает, пытается вообразить всю «гамму» сложных отношений героя и героини. Все исследует писатель, влекомый стремлением постичь загадочную природу человека.

Но в первую очередь и главным образом Бунина, конечно, привлекает подлинная земная любовь, которая, как он считает, являет собою слияние, неразрывность «земли» и «неба», некий абсолют любви, гармонию ее двух противоположных начал,-- гармонию, которую постоянно ищут, но не всегда находят все истинные поэты мира...

Такая любовь не придумана людьми, она встречается и, может быть, не столь уж редко. Она -- огромно? счастье, но счастье недолгое, порою -- мгновение, именно как зарница: вспыхнуло -- и исчезло. (Поэтому о супружеских парах в бунинских рассказах вообще, как правило, речи нет.)

В книге «Темные аллеи» любовь недолговечна. Более того: чем она сильнее, необычнее, тем скорее суждено ей оборваться. Но эта зарница счастья может осветить всю память и жизнь человека. Так, через всю жизнь пронесла любовь к «барину», некогда соблазнившему ее, Надежда, владелица постоялой горницы в рассказе «Темные аллеи». «Молодость у всех проходит, а любовь -- другое дело»,-- говорит она. Двадцать лет не может забыть Русю он, когда-то молодой репетитор в ее семье. Он помнит в мельчайших подробностях все, что было в то удивительное, самое счастливое лето в его жизни. А героиня рассказа «Холодная осень», проводившая на войну своего жениха, которого через месяц убили, не только тридцать лет хранит в своем сердце любовь к нему, но и вообще считает, что в ее жизни только и был тот холодный осенний вечер, а остальное -- лишь «ненужный сон».

Отличительная особенность любви в изображении Бунина - сочетание, казалось бы, не сочетаемых вещей. Не случайно Бунин однажды писал в своем дневнике: «И опять, опять такая несказанно - сладкая грусть от того вечного обмана еще одной весны, надежд и любви ко всему миру, что хочется со слезами благодарности поцеловать землю. Господи, Господи, за что так мучаешь нас».

Странная связь любви и смерти постоянно подчеркивается Буниным, и поэтому не случайно название сборника «Темные аллеи» здесь вовсе не значит «тенистые» - это темные, трагические, запутанные лабиринты любви.

О книге рассказов «Темные аллеи» Г.Адамович справедливо писал : «Всякая любовь - великое счастье, «дар богов», даже если она и не разделена. Оттого от книги Бунина веет счастьем, оттого она проникнута благодарностью к жизни, к миру, в котором, при всех его несовершенствах, счастье это бывает»(14,235).

Настоящая любовь - великое счастье, даже если она завершается разлукой, гибелью, трагедией. К такому выводу, пусть поздно, но приходят многие бунинские герои, потерявшие, проглядевшие или сами разрушившие свою любовь. В этом позднем раскаянии, позднем духовном воскрешении, просветлении героев и таится та всеочищающая мелодия, которая говорит и о несовершенстве людей, не научившихся еще жить, распознавать и дорожить настоящими чувствами, и о несовершенстве самой жизни, социальных условий, окружающей среды, обстоятельств, которые нередко препятствуют истинно человеческим взаимоотношениям, а главное - о тех высоких эмоциях, которые оставляют немеркнущий след духовной красоты, щедрости, преданности и чистоты.

Любовь - таинственная стихия, преображающая жизнь человека, придающая его судьбе неповторимость на фоне обыкновенных житейских историй, наполняющая особым смыслом его земное существование.

Эта тайна бытия становится темой бунинского рассказа «Грамматика любви»(1915). Герой произведения, некто Ивлев, заехав по пути в дом недавно умершего помещика Хвощинского, размышляет о « любви непонятной, в какое-то экстатическое житие превратившей целую человеческую жизнь, которой, может, надлежало быть самой обыденной жизнью», если бы не странное обаяние горничной Лушки. Мне кажется, что загадка таится не в облике Лушки, которая «совсем нехороша была собой», а в характере самого помещика, боготворившего свою возлюбленную. «Но что за человек был этот Хвощинский?

Сумасшедший или просто какая-то ошеломленная, вся на одном сосредоточенная душа?» По мнению соседей-помещиков. Хвощинский «слыл в уезде за редкого умницу. И вдруг свалилась на него эта любовь, эта Лушка, потом неожиданная смерть ее, - и все пошло прахом: он затворился в доме, в той комнате, где жила и умерла Лушка, и больше двадцати лет просидел на ее кровати…» Как можно назвать это двадцатилетнее затворничество? Помешательство? Для Бунина ответ на этот вопрос вовсе не однозначен.

Судьба Хвощинского странно завораживает и беспокоит Ивлева. Он понимает, что Лушка вошла навсегда в его жизнь, пробудила в нем «чувство сложное, похожее на то, какое испытал он когда-то в одном итальянском городке при взгляде на реликвии одной святой». Что заставило Ивлева купить у наследника Хвощинского «за дорогую цену» маленькую книжку «Грамматика любви», с которой не расставался старый помещик, лелея воспоминания о Лушке? Ивлев хотел бы понять, чем была наполнена жизнь влюбленного безумца, чем питалась долгие годы его осиротевшая душа. И вслед за героем рассказа раскрыть тайну этого необъяснимого чувства попытаются «внуки и правнуки», услышавшие «преданье сладострастное о сердцах любивших», а вместе с ними и читатель бунинского произведения.

Попытка понять природу любовного чувства автором и в

рассказе «Солнечный удар»(1925). « Странное приключение», потрясает душу поручика. Расставшись с прекрасной незнакомкой, он не может обрести покой.

При мысли о невозможности вновь встретить эту женщину «он почувствовал такую боль и ненужность всей своей дальнейшей жизни без нее, что его охватил ужас, отчаяния». Автор убеждает читателя в серьезности чувств, переживаемого героем рассказа. Поручик ощущает себя «страшно несчастным в этом городе». «Куда идти? Что делать?» - потерянно думает он. Глубина духовного прозрения героя ясно выражена в финальной фразе рассказа: «Поручик сидел под навесом на палубе, чувствуя себя постаревшим на десять лет». Как объяснить то, что случилось с ним? Может быть, герой соприкоснулся с тем великим чувством, которое люди называют любовью, и ощущение невозможности потери привело его к осознанию трагичности бытия?

Мучения любящей души, горечь потерь, сладкая боль, воспоминания любовь, и время не властно над ней.

В рассказе «Темные аллеи»(1935) изображена случайная встреча людей, любивших друг друга тридцать лет назад. Ситуация достаточно заурядная: молодой дворянин легко расстался с влюбленной в него крепостной девушкой Надеждой и женился на женщине своего круга. А Надежда, получив от господ вольную, стала хозяйкой постоялого двора и так и не вышла замуж, не имела семьи, детей, не узнала обыкновенного житейского счастья. «Сколько ни проходило времени, все одним жила, - признается она Николай Алексеевичу. - Все проходит, да не все забывается.… Простить я вас никогда не могла. Как не было у меня ничего дороже вас на свете в ту пору, так и потом не было».

Она не могла изменить самой себе, своему чувству. А Николай Алексеевич понял, что потерял в Надежде «самое дорогое, что имел в жизни». Но это минутное прозрение. Покидая постоялый двор, он «со стыдом вспоминал свои последние слова и то, что поцеловал у ней руку, и тотчас стыдился своего стыда». И все-таки ему трудно представить Надежду своей женой, хозяйкой петербургского дома, матерью своих детей.…Этот господин придает слишком большое значение сословным предрассудкам, чтобы предпочесть им подлинное чувство. Но он расплатился за свое малодушие отсутствием личного счастья.

Как по-разному осмысливают происшедшее с ними герои рассказа! Для Николая Алексеевича это «история пошлая, обыкновенная», а для Надежды - не умирающие воспоминания, многолетняя преданность любви.

Страстное и глубокое чувство пронизывает последнюю, пятую книгу романа»Жизнь Арсеньева» - «Лика». В основу ее легли преображенные переживания самого Бунина, его юношеская любовь к В.В.Пащенко. В романе смерть и забвение отступают перед силой любви, перед обостренным чувством - героя и автора - жизни.

В теме любви Бунин раскрывается как человек удивительного таланта, тонкий психолог, умеющий передать состояние души, раненной любовью. Писатель не избегает сложных, откровенных тем, изображая в своих рассказах самые интимные человеческие переживания. На протяжении столетий многие художники слова посвящали свои произведения великому чувству любви, и каждый из них находил что-то неповторимое, индивидуальное этой теме. Особенность Бунина-художника состоит в том, что он считает любовь трагедией, катастрофой, сумасшествием, великим чувством, способным и беспредельно возвысить, и уничтожить человека.

Да, любовь многолика и часто необъяснима. Это вечная загадка, и каждый читатель бунинских произведений ищет собственные ответы, размышляя над тайнами любви. Восприятие этого чувства очень личностно, и поэтому кто-то отнесется к изображенному в книге как к «пошлой истории», а кто-то будет потрясен великим даром любви, который, как и талант поэта или музыканта, дается отнюдь не каждому. Но одно, несомненно: бунинские рассказы повествующие о самом сокровенном, не оставят равнодушными читателей. Каждый юный человек найдет в бунинских произведениях что-то созвучное собственным мыслям и переживаниям, прикоснется к великой тайне любви. Именно это делает автора «Солнечного удара», всегда современным писателем, вызывающим глубокий читательский интерес.

Понимание мира и своего места в нём, которое с такой художественной силой воплотилось в новеллах сборника, Бунин выразил в характерной записи, относящейся к тому времени: «Мы живём тем, чем живём, лишь в той мере, в какой постигаем цену того, чем живём. Обычно эта цена очень мала: возвышается она лишь в минуты восторга - восторга счастья или несчастья, яркого приобретения или потери; ещё - в минуты поэтического преображения прошлого в памяти». Таким «поэтическим преображением прошлого» и предстаёт творчество писателя эпохи эмиграции.

Новеллы Бунина о любви - это повествование о её загадочной, ускользающей всегда природе, о тайне женской души. Исход любви, по Бунину, всегда трагичен. В повести «Митина любовь» (1925) героя всё время преследует романс Рубинштейна на слова Генриха Гейне: «Я из рода бедных Азров, полюбив, мы умираем!» Впечатление от него как бы переживают все герои новелл из «Тёмных аллей».

Натура эмоциональная и страстная, Бунин пережил за свою долгую жизнь несколько глубоких, подлинно драматических потрясений. Четыре женщины, каждая из которых стала эпохой для Бунина, сопровождали его, вдохновляли, мучили и радовали. Варвара Пащенко - прообраз Лики из пятой книги романа «Жизнь Арсеньева». Анна Цакни, расставшись с которой Бунин пишет брату Юлию: «Давеча я лежал часа три в степи и рыдал и кричал, ибо большей муки, большего отчаянья, оскорбления и потерянной любви, надежды, всего, может быть, не переживал ни один человек...», Вера Николаевна Муромцева-Бунина, Галина Кузнецова.

В любви Бунин видел «возвышенную цену» жизни. Именно она давала сознание «приобретения» счастья. Но это счастье оказывалось неустойчивым, как неустойчива в приобретениях и утратах сама жизнь. Об этом - известные бунинские новеллы «В Париже», «Холодная осень», «Генрих» и другие.

Персонажи новелл сборника очень разные. Это студенты, писатели, художники, армейские офицеры. Но все они люди одной судьбы. Все они ищут потерянную «цену жизни», ищут в любви, в воспоминаниях о прошлой любви. Одна из самых характерных и художественно совершенных новелл сборника - «Чистый Понедельник» («чистый понедельник» - это первый день поста после масленицы, её последнего, прощеного воскресенья, день очищения от скверны). Как вспоминала Муромцева-Бунина, писатель считал эту новеллу лучшим из всего написанного. Действительно, ею как бы завершался целый период раздумий Бунина о России, её судьбах. С точки зрения художественной это была вершина словесного мастерства Бунина. К тому же «Чистый Понедельник» - не только о любви, но и о судьбах России 1910-х годов, стоявшей тогда на грани неизбежного общественного взрыва. Бунин как бы задавал вопрос: могло ли быть иначе, чем произошло в истории, могла ли пойти Россия по другому пути национального развития, в чём был её «исторический грех»?

По содержанию, бытовому фону «Чистый Понедельник» - рассказ подчёркнуто национально-русский, со всеми атрибутами русской патриархальности, церковностью, чертами типично московского интеллигентского богемного быта начала ХХ века. В центре рассказа - несколько загадочный образ русской женщины, в расцвете молодости и красоты ушедшей в монастырь и принявшей постриг. Тайна её характера, внешняя необъяснимость поведения связаны с её изначальным решением, пройдя искусы жизни, уйти от мира с его соблазнами, потерявшего нравственную точку опоры. Уход героини в монастырь внутренне обосновывается у Бунина мотивом некоего искупления за историческое отступничество России, которая «сорвалась» со своих нравственных устоев в бунт и мятежность. Читая рассказ, мы отчётливо видим, как героиня и сам Бунин размышляют о национальном нравственном идеале России.