Национальное мировидение в лирике пермских народов второй половины XX века

Размещено на http://www.allbest.ru/

На правах рукописи

Автореферат диссертации

на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Национальное мировидение в лирике пермских народов второй половины XX века

Клементьев Андрей Александрович

10.01.02 - Литература народов Российской Федерации

(удмуртская, коми-зырянская и коми-пермяцкая литература)

Ижевск, 2009

Работа выполнена в Учреждении Российской академии наук «Удмуртский институт истории, языка и литературы УрО РАН».

Научный руководитель: доктор филологических наук В.М. Ванюшев.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук профессор Г.А. Ермакова;

кандидат филологических наук Л.В. Бусыгина.

Ведущая организация: Институт языка, литературы и истории Коми НЦ УрО РАН.

Защита состоится 18 сентября 2009 года в 13.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.301.03 при ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет имени И. Н. Ульянова» по адресу: 428034, г. Чебоксары, ул. Университетская, д. 38/1, ауд. 434.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Чувашского государственного университета имени И. Н. Ульянова

Автореферат разослан 17 августа 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент А. М. Иванова.

Общая характеристика работы

Актуальность исследования. В течение семи десятилетий в нашей стране складывалась многонациональная советская литература с общими тенденциями развития и в то же время - национально-специфическими особенностями в освещении различных сторон действительности, решении насущных проблем и образном их воплощении. Уже в 1930-е годы в отечественном литературоведении началось сравнительно-типологическое изучение национальных литератур. В 1960-70-е годы на страницах центральной и местной периодической печати остро прошли дискуссии по проблемам национального и интернационального в различных областях культуры и искусства страны (А. Агаев, Ю. Караваев, И. Грекул и др.). Опубликованы монографии Г. И. Ломидзе, М. Н. Пархоменко, Ч. Г. Гусейнова, Л. Г. Якименко, Ф. К. Ермакова, К. К. Васина и др., посвященные данной насущной проблеме и отдельным национальным литературам в аспекте их взаимодействия между собой. Были выделены три принципа типологического анализа: географический, языковой, эстетический.

На основе географического и эстетического принципов как отдельная общность стала изучаться литература народов Поволжья и Приуралья, что положило начало сравнительному литературоведению в нашем регионе. Резкое изменение политической, экономической и культурной ситуации в стране с середины 80-х годов своеобразно проявилось в новых этнических механизмах мировосприятия и художественного мышления.

В исследованиях региональных ученых (Г. В. Беляев, В. М. Ванюшев, В. В. Пахорукова, Г. И. Федоров, В. Г. Родионов, Л. П. Федорова, С. Т. Арекеева и др.) получили развитие традиции сравнительного литературоведения. Актуальным вопросом сегодня стало изучение словесного творчества пермских народов во взаимосвязи. Это обусловливается не только территориальной близостью проживания народов и типологической общностью развития их литератур, особенно начиная со второй половины XIX в. (что берется за основу литературного региона Урало-Поволжья), но и этно-языковым родством удмуртов, коми-зырян и коми-пермяков. Мировидение поэтов часто выражается не просто с помощью похожих картин реального мира, но через одинаковых или чуть измененных формах звучащих единиц лексики. Считается, что в удмуртском и коми языках обнаруживается более 80 % однокоренных слов. Недаром в лингвистике основательно сложилось такое направление, как пермистика. Одинаковое звучание словообразов в лирике пермских народов дополнительно сближает их литературу через такую категорию, как фоника.

Основываясь на типологическом и генетическом сходстве пермских литератур: удмуртской, коми-зырянской и коми-пермяцкой - Г. В. Беляев и В. М. Ванюшев изучают их в едином контексте. Объективной основой такого контекста являются территория, язык и культурные традиции, т.е. три обозначенные выше принципа: географический, языковой, эстетический.

Общность историко-этнической территории данных народов способствовала формированию общего культурного, политического, экономического и социального ареала, в силу чего круг проблем в их литературах имеет близкие корни. Этим можно объяснить актуальность исследования удмуртской, коми и коми-пермяцкой литератур как трансляторов этнического своеобразия на современном этапе.

Настоящая диссертация основана на материале лирики пермских народов второй половины XX века, так как именно лирика наиболее быстро и остро на чувственном уровне отзывается на все изменения, которые происходят в обществе.

Актуальностью интересующей нас проблемы и заявленной темы определяется цель исследования: выявление общего и особенного в национальном мировидении пермских народов, выраженных в лирике второй половины XX века.

Для достижения поставленной цели были определены следующие задачи:

1) рассмотрение поэтического текста как особой формы выражения национального мировидения;

2) изучение семантики сквозных образов в удмуртской, коми-зырянской и коми-пермяцкой лирике рассматриваемого периода;

3) осмысление общего, национально-идентифицированного и индивидуального в мировидении пермских народов.

Рабочая гипотеза состояла в предположении, что выявленная в ходе исследования логика развития национального мировидения в лирике пермских народов второй половины XX века не только обнаружит типологически сходные средства выражения его, но и позволит нам сделать вывод о наличии межлитературной общности, обусловленной географическим, языковым и эстетическим контекстом и не исключающей творческую индивидуальность художников слова и особенностей отображения миропорядка в каждой из национальных литератур.

Теоретической и методологической основой диссертационной работы являются труды зарубежных ученых М. Элиаде, П. Домокоша, П. Рикера и др.; отечественных литературоведов В. М. Жирмунского, Б. В. Томашевского, Б. О. Кормана, А. Ф. Кофмана, Ю. И. Левина, Г. Н. Скляревской, Л. В. Чернец, А. Б. Есина, У. Б. Долгат, К. К. Султанова и др., внесших значительный вклад в выработку принципов и методов изучения художественного текста; специалистов по изучению региональной литературы Урало-Поволжья З. А. Богомоловой, В. М. Ванюшева, Ф. К. Ермакова, А. А. Ермолаева, В. Н. Демина, Г. В. Беляева, В. В. Пахоруковой, В. Г. Родионова, В. Л. Шибанова, В. Г. Пантелеевой и др.

Методологически диссертационное исследование основывается на принципе сравнительно-типологического изучения литературы, способствующем выявлению общего и особенного в национальном мировидении удмуртских, коми-зырянских и коми-пермяцких поэтов второй половины XX века.

Объектом анализа является лирика пермских народов второй половины XX века. В диссертации рассматривается главным образом творчество поэтов: удмуртских (С. Широбокова, Ф. Васильева, В. Романова, М. Федотова, С. Матвеева), коми-зырянских (Г. Юшкова, А. Ванеева, Е. Козлова, А. Лужикова, Г. Бутыревой, А. Ельцовой), коми-пермяцких (С. Караваева, И. Минина, Ф. Истомина, Г. Бачевой, Л. Никитина). Региональным фоном нашего исследования является чувашский, марийский и мордовский поэтический контекст. Подстрочно-смысловой перевод текстов с удмуртского на русский язык осуществлен автором диссертационного исследования, с коми-пермяцкого на русский язык - В. Федосеевой, перевод с коми-зырянского на русский язык - Н. Гориновой и А. Рассыхаевым. Иногда, если идейно-эмоциональный смысл не искажен, используются художественные переводы на русский язык. В таких случаях указывается автор перевода.

Предметом исследования стало национальное мировидение в удмуртской, коми-зырянской и коми-пермяцкой лирике второй половины ХХ в.

Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что она являет собой первый опыт целенаправленного исследования удмуртской, коми-зырянской и коми-пермяцкой литератур в их общности. Поэтическая система авторов рассматривается сквозь призму этнонационального контекста. Впервые анализируется семантика сквозных образов родины, дома, дороги и леса во взаимосвязи с национальным мировидением каждого из народов. Прослеживается эволюция их национального мировидения в лирике на протяжении полувека. Привлекаются поэтические тексты, еще не вводимые в научный оборот. Выявляется идиостиль и способы выражения национального мировидения ведущих поэтов, общее и особенное в их поэтике, в путях развития литератур исследуемого времени.

Теоретическая значимость исследования обусловлена актуальностью применения принципов типологического анализа на материале пермской литературной общности в новом контексте литератур народов Урала и Поволжья. Подходы, осуществленные в анализе удмуртской, коми-зырянской и коми-пермяцкой лирики, могут способствовать выбору верных направлений в дальнейшем исследовании особенностей национального мировидения в творчестве других авторов пермской литературной общности, а также изучению межлитературной общности Урало-Поволжья.

Практическое значение исследования состоит в том, что основные его теоретические выводы, раскрывая общее и особенное в развитии лирики пермских народов во второй половине XX века, помогут дальнейшему изучению особенностей поэтического творчества каждого из рассмотренных поэтов. Результаты исследования, полученные на основе сравнительно-типологического анализа, могут найти применение в вузовском преподавании на лекционных и практических занятиях по истории удмуртской литературы, истории литератур народов России, истории литератур финно-угорских народов; при подготовке вузовских программ, учебников и учебно-методических пособий, а также школьных элективных курсов, способствующих формированию поликультурного мышления и финно-угорской идентичности учащихся.

Апробация работы. Диссертационная работа обсуждена и рекомендована к защите на заседании отдела исследования культурного наследия Удмуртского института истории, языка и литературы УрО РАН. Основные ее положения изложены автором на Международных, Российских и Региональных научно-практических конференциях. Опубликованы в сборниках материалов конференций, научно-методическом журнале «Вордскем кыл» (Родное слово, г. Ижевск), литературно-художественном и публицистическом журнале «Италмас» (г. Ижевск), литературно-художественном сборнике «Иньва» (г. Кудымкар). По теме диссертации велись лекционные и практические занятия на курсах повышения квалификации учителей удмуртского языка и литературы в Институте повышения квалификации и переподготовки работников образования Удмуртской Республики, в филиале Глазовского государственного педагогического института им. В. Г. Короленко (г. Ижевск).

Структурно-композиционно исследование состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность исследования, формулируются цель и задачи, раскрываются теоретическая и методологическая основа исследования, предлагается гипотеза, определяются объект и предмет изучения, выявляются научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы.

В первой главе «Поэтический текст как отражение национального мировидения» творчество рассматривается как форма отражения картины мира в слове писателя, раскрываются сущность сквозных образов и метафоры как способов воссоздания особенностей национального мировидения в удмуртской, коми-зырянской и коми-пермяцкой лирике второй половины XX века.

Первый раздел первой главы «Художественная картина мира в слове поэта» посвящен изучению поэтического текста как отражения окружающей действительности, его функций в познании национального мировидения, проблемы мотива (сквозного образа) в литературоведении.

Лирика пермских народов второй половины XX века отражает мировидение современника, является художественным воплощением эпохи, воплощает героя своего времени. Она отражает систему ценностей общества данной эпохи, их изменение во времени. Тем самым удмуртские, коми-зырянские и коми-пермяцкие поэты выступают как индикаторы времени, свидетельствующие о состоянии общества, а с другой стороны, отражая окружающий мир, преобразовывают его через свое слово, воздействуя на читателя в различных направлениях. В этом плане ученые выделяют несколько функций художественного произведения: познавательная, оценочная (или аксиологическая), воспитательная, эстетическая и функция самовыражения Есин, А. Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения: учеб. пособие / А. Б. Есин. - М.: Флинта: Наука, 2003. - С. 8-11..

В познавательном аспекте удмуртская, коми-зырянская и коми-пермяцкая лирика названного периода отражает социокультурную ситуацию на территории проживания пермских народов, осмысливает место каждой национальной литературы в контексте литератур пермской группы финно-угорских народов, ее интертекстуальное поле, отражающее национальное мировидение.

Оценочно (или аксиологически) поэтический текст в литературе пермских народов обнажает роль географической и языковой общности в формировании схожих и отличительных черт в национальном мировидении каждого народа.

Помогая читателю познать окружающий мир и дать ему оценку, поэты как представители пермских народов формируют в читателе носителя национальной культуры, этнических и общечеловеческих ценностей, способствуют формированию национальной и общепермской идентификации, позитивной ментальности, открытости к инонациональным культурам, готовности к межкультурной коммуникации. В этом воспитательное значение удмуртской, коми-зырянской и коми-пермяцкой лирики исследуемого периода.

Эстетически лирика пермских народов изучаемого периода помогает увидеть и ощутить свежесть, красоту и глубину поэтического слова, обогащающего язык каждого народа и внутренний мир читателя.

Функция самовыражения поэта в его творчестве заключается в том, что читатель становится сотворцом картины мира, созданной в тексте, носителем национального мировидения.

Выявлению национального мировидения способствуют сквозные образы, или мотивы (в настоящей работе данные литературоведческие термины понимаются как синонимы), формирующие интертекстуальное поле, объединяющее удмуртских, коми-зырянских и коми-пермяцких поэтов и создающее своеобразную творческую перекличку.

Исследователи в своих работах по-разному трактуют термин «мотив»: у одних он взаимозаменяем с темой (любовь, смерть, жизнь, время), у других - с образом (ветер, солнце, лес, дорога, камень). В данной диссертации автор придерживается второй точки зрения и, основываясь на ведущих признаках мотива (повтор и значимость), к мотивам относит повторяющиеся в поэтической системе того или иного автора образы.

В лирике пермских народов второй половины XX века особо выделяются и играют важную роль мотивы родины, дома, дороги и леса. Изучение этих мотивов, в первую очередь, открывает возможность увидеть общее и особенное в отражении национального мировидения в поэтических текстах пермских авторов, а также проследить в пределах изучаемого периода различную динамику в мировосприятии удмуртов, коми-зырян и коми-пермяков.

Таким образом, поэтический текст является носителем информации о национальном и индивидуально-авторском мировидении. Выявлению национального мировидения способствуют сквозные образы-мотивы, отражающие менталитет, фольклорно-этнографические реалии народа.

Во втором разделе первой главы «Метафорическая картина мира» рассматривается метафора как тропеическое выражение сквозного образа, средство организации поэтического текста и выражения национального мировидения.

С точки зрения реализации принципа сравнения в лирике пермских народов второй половины XX века прослеживаются три вида метафор, выделенные Ю. И. Левиным Левин, Ю. И. Избранные труды: Поэтика. Семиотика / Ю. И. Левин. - М.: Наука, 1998. - С. 457. :

1. Метафоры-сравнения, в которых сравниваемый предмет прямо сопоставляется с предметом сравнения. У удмуртской поэтессы Т. Черновой: «Малы таче улон бусы?» («Почему поле жизни такое?») - метафора: улон бусы - «поле жизни». У коми-пермяцкого поэта Л. Никитина: «Ошало толiсьыс серебряной пелькытшон» («Висит луна серебряной сережкой»). В примерах улон бусы и серебрянќй пелькытшќн выражается общая особенность сравнения предметов у пермских народов: философские категории открываются через элементы природы, природа - посредством украшений с целью передать ее необыкновенную красоту.

2. Метафоры-загадки, в основе которых лежит замена сравниваемого предмета с другим предметом. У удмуртской поэтессы А. Кузнецовой: «Оскисько: котькинлэн сюлэмаз / Вожектэ кызьпу арама» («Верю: в сердце каждого / Зеленеет березовая роща») - метафора кызьпу арама - «березовая роща» как воплощение доброго начала, светлых побуждений, чистых морально-этических качеств человека. Человек очищается в березовой роще как священной и сакральной зоне. У коми-зырянской поэтессы Г. Бутыревой: «И сомын эсько лэдзны вуж…» («И только бы пустить корни…») - метафора лэдзны вуж - «пустить корни» является символом обретения дома, стабильности, оседлости. У коми-пермяцкого поэта Ф. Истомина: «Кыдз лэбо тагыс бедь гогорот! <…> И муыс бердiсь только черон / Мездотан сылiсь крепыт кок» («Как поднимается хмель вдоль шеста! <…> И от земли лишь топором / Освободишь его крепкую ногу») - метафора крепыт кок» - «крепкая нога» - передает корни хмеля. Метафорическое значение приобретают слова, отражающие природу, традиционное бытие пермских народов.

3. Метафоры, принципом которых является перенос на сравниваемый предмет признаков и свойств того предмета, с чем данный предмет сравнивается. Этот вид метафор тяготеет к олицетворению как наиболее древнему тропу в культуре пермских народов и неотъемлемой части мифологического мышления человека, одухотворяющих и обожествляющих окружающий мир (удмуртский поэт В. Романов: «Гужла но шыпыртэ, чипсэ, вузэ, / Кырза, бордэ но серекъя нюлэс» («Жужжит и шепчет, воет, / Поет, плачет и смеется лес». У коми-зырянского поэта Е. Козлова: «Гогор восьса ошинь-одсоз вичколон, / Пырыс ветло вой тов горон-швичкомон…» («Вокруг открыты двери и окна церкви, / Внутри ходит северный ветер с большим шумом…»).

В лирике пермских народов выделяются три функции метафоры: познавательная, оценочная, эстетическая. Познавательная функция открывает, выражает особенности национального мировидения. У коми-пермяцкого поэта Н. Попова: «Юр вевдорам небо - голубой чышьян» («Над головой небо - голубой платок») - метафоризация платка здесь связана с тем, что элементам природы, природным явлениям у удмуртов, коми-зырян и коми-пермяков придаются признаки предметов быта и одежды.

Оценочная (или характеризующая) функция метафоры заключается в том, что, познавая, открывая предмет в контексте национального мира, автор выражает оценочное отношение к нему. У удмуртского поэта В. Ванюшева: «Ымдурыд - горд намер» («Губы твои - спелая костяника») - метафора горд намер (спелая костяника), характеризующая красоту девушки, связана с традицией сопоставления внешних качеств человека с природными явлениями как высшим эталоном красоты.

У коми-зырянского поэта Е. Козлова: «Оти здук сомын кежала дi выло, / Льом сэн дзордзало тувсовъя мойд» («На одну секунду отойди на островок, / Там цветет черемуха - весенняя сказка») - через метафору тувсовъя мойд (весенняя сказка) дается высокая оценка цветущей черемухи как символа весны, обновления, молодости в этнокультурном контексте пермских народов.

Познавая и оценивая, метафора задевает чувства читателя, порождает тот или иной лирический образ в его сознании, воссоздает эстетический идеал автора. В стихотворении удмуртского поэта-классика Ф. Васильева «Ошмес синмын учке дунне шоры музъем…» (Глазами родников глядит на мир земля) метафора способствует созданию образа матери-природы, вечной, заботливой, любящей, вызывает позитивные чувства и эмоции. Человек воспринимает себя как часть мироздания, как сын природы, что характерно для мировидения и удмуртов, и коми-зырян, и коми-пермяков. Коми-зырянский поэт Г. Юшков красоту коми народа, его силу и выносливость передает через метафору парма шорса ворыс - «таежный лес» (стихотворение «Ми - комияс!..» - «Мы - коми!..»).

Этнические языковые метафоры вкрапливаются в лирику пермских поэтов, обогащая творчество каждого, усиливая выразительность образов и тем самым воплощая национальное мировидение. Но и обычные, абсолютно безубразные слова в поэтическом контексте неожиданно трансформируют свою смысловую структуру и расширяют семантическое поле, преобразуя первичный мир. Одним из частотных образов преображенной действительности в лирике удмуртских, коми-зырянских и коми-пермяцких поэтов 1980-1990-х годов является город как холодный, безжалостный, всепоглощающий монстр, с помощью метафоры претерпевающий метаморфозу и предстающий как существо, которое сильнее человека - своего творца (М. Федотов, А. Лужиков, Ф. Истомин).

Анализ метафоры показал, что она является одним из способов выражения национального мировидения пермских народов второй половины XX века. Трансформируя первичный мир, она создает вторичную (художественную) действительность и способствует трансляции этнокультурного своеобразия через художественное слово.

Вторая глава «Семантическая парадигма образов в лирике пермских народов второй половины XX века» посвящена конкретному изучению сквозных образов родины, дома, дороги и леса как трансляторов национального мировидения.

В отечественном литературоведении сегодня пристальное внимание вызывает и требует философского осмысления период 50-90-х годов прошлого столетия, который получил такие официально признанные названия, как постсталинская эпоха, период развитого социализма и годы перестройки, что наложило отпечаток на особенности поэтического мышления.

В первом разделе «Образ родины» предлагается опыт осмысления словообраза родина в лирике пермских народов второй половины XX века, при этом особое внимание обращается на образы родного края, родной деревни, города как ее составляющих. В 1950-е годы с появлением так называемой эстрадной лирики понятие «родина» обретает полисемантичность, многослойность и многосоставность. И в сравнении с «тихими» лириками эстрадники приоритет отдавали большой Родине.

В лирике Степана Широбокова, активно работавшего в удмуртской литературе в 1950-1970-е годы, родниковый край воспринимается как часть большой страны. Родина в творчестве поэта характеризуется пространственностью, обширностью, воссоздается сквозь призму крупных географических объектов, что характерно в целом для лирики пермских народов 1950-1970-х годов. Для нее характерны черты утопического мира: строительство счастливой жизни, стремительное движение к светлому будущему (мифологема «светлого пути»), советской идиллии, наличие праздника (мифологема «праздника»), обилие пищи, богатые поля, цветущие сады, звонкие песни, нивелировка лиц в толпе, труд как радость, счастье, изображение чувств и событий на фоне весны и восходящего солнца. Центром этого идеального мира является Москва.

Одна из главных особенностей поэтической системы удмуртского классика Флора Васильева - «тихое» воспевание родных мест, деревни, отцовского дома, природы. Удмуртская земля в его поэтическом мире является частью России, но Родина без «маленькой Удмуртии» теряет свою значимость и величие. Постижение родины у поэта неотделимо от мировых масштабов, и энергетическим центром, столицей этой огромной родины является родная деревня как идеальный мир, абсолютное пространство - высшей духовности и высшего смысла жизни.

Деревня как малая родина в 1960-1980-е годы актуализируется широко в творчестве чувашских (М. Андреев), марийских (В. Бояринова, А. Иванова, А. Мокеев, С. Эсаулова), мордовских (А. Доронин, А. Сульдина, И. Калинкин) поэтов.

В контексте родины Ф. Васильева особое место занимает пространство города. Лирический герой не противопоставляет эти культурные пространства, тем не менее, остро ощущает дискомфорт в связи с отсутствием природного начала в пространстве города.

В то же время в пространстве малой родины Ф. Васильев наблюдает опасные тенденции, угрожающие ее целостности и незыблемости. Это и потеря родного удмуртского языка его носителями, и нравственно-экологические проблемы. Сквозной эмоциональный тон лирики Ф. Васильева составляют боль и гордость за свою малую родину.

В поэтическом мире Владимира Романова «родина» - это удмуртский край. Актуальным для поэта становится размывание и исчезновение традиционной культуры и этнической самобытности в условиях ассимиляции языков и стремления государства создать русскоязычный «суперэтнос» - советский народ. Стихийным сопротивлением этому процессу внутри страны в национальных литературах становится усиление интереса к национальному фольклору и этнографии. Но, несмотря на драматизм ситуации, родина лирического героя В. Романова в целом изображается счастливой. Символ красоты удмуртской земли - спелая земляника - узы. Среди лучших национальных черт удмуртского народа автор выделяет трудолюбие, щедрость, гостеприимство.

Город В. Романова - это воплощение отчуждения как одной из болезней научно-технического прогресса, которому автор противопоставляет мир деревни, где и горе и радость - общее достояние. В то же время лирический герой В. Романова пытается вжиться в пространство города, найти его положительные черты, способствующие обретению им потерянной гармонии.

Лирика бесермянского и удмуртского поэта Михаила Федотова относится к 1980-1990-ым годам, то есть к перестроечному и постперестроечному времени. Этот период ознаменован переносом акцентов с изображения социалистического пространства на национально-провинциальное и общечеловеческое, с интернационально-социалистических ценностей на сугубо национальные и религиозные.

В поэтической системе М. Федотова выстроен мир бесермянского народа (или субэтноса удмуртского народа, как считают некоторые ученые), неделимой частью которого поэт особенно остро чувствовал себя именно в эти годы. Пространство родной деревни несет успокоение, светлую веру в будущее, является энергетическим центром, символом вечных нравственно-этических ценностей и ориентиров. Сквозь призму мироощущения жителей родной деревни М. Федотов раскрывает традиции, обычаи, национальные ценности бесермянского этноса, дошедшие до нас из глубин веков. Ключевым положением в его поэтическом мире является поиск национальной идентичности, своего места в жизни бесермянского народа. Часто в поэтическом мире М. Федотова два этноса - удмурты и бесермяне - сливаются в единое целое. Обнажаются глубокие раны национального мира. Образ удмуртского края наполняется трагическим пафосом, появляется ощущение этнической катастрофы, что во многом связано с урбанизацией.

Пространство города у М. Федотова изображено в жесткой оппозиции по отношению к пространству родной деревни, в которое лирический герой постоянно пытается вырваться. Но он не в состоянии покинуть город-тюрьму.

В творчестве удмуртского поэта 1980-1990-х годов Сергея Матвеева осмысление родины традиционно происходит через образ родной деревни. Но отношения у лирического героя с ней складываются непростые. В отличие от поэтов-предшественников, герой С. Матвеева не делает открытых признаний своей малой родине, более того - в общении с родными надевает маску лицемерия и цинизма, иронично отзываясь о ней. Но по существу родная деревня являет собой для него центр мира, сакральное, святое место,- единственная незыблемая духовная категория в изменчивом мире.

В лирике коми-зырянского поэта Альберта Ванеева родной край воспринимается как неотъемлемая часть большой Родины и предстает в динамичном его движении в счастливое будущее (мифологема «светлого пути»). Особо почитается Москва, которою лирический герой буквально бредит. Он предстает человеком, перешедшим из пространства родной деревни в пространство города. Утратив прирожденную социальную и культурную среду, он теряет и свои крестьянские навыки,- то, что связывало его со старшим поколением. Но деревня в его жизни остается, играя роль островка, куда он прячется от городского шума и суеты. Лирического героя тревожат заброшенные села, ставшие атрибутом эпохи неперспективных деревень.

Деревня и город коми-зырянского художника слова Геннадия Юшкова - это два разных мира, два образа жизни, поэтому и нет ни сравнения их, ни сопоставления в чью-либо пользу. Лирический герой ценит и уважает свои корни, свое социально-культурное наследие. Мир деревни - это мир детства, где нет места человеческим порокам. Герой сопричастен к деревенскому миру, его жителям.

В отличие от лирики 1950-х - первой половины 1980-х годов с ее оптимистическим мироотношением, для лирического героя коми-зырянского поэта Александра Лужикова характерно, как и для М. Федотова, трагичное восприятие окружающей действительности, что воплощается в ряде оппозиций на уровне топоса. Это противопоставление ада и рая: жизнь на земле, человеческий мир и есть ад, в котором царят страх, душевный хаос, отчуждение. Границы ада и рая стираются, два пространства сливаются в один топос.

Лирический герой А. Лужикова находится в постоянном поиске гармонии, космоса, истины, что отражается на уровне другой оппозиции: пространства городской цивилизации и родной деревни. Город коми-зырянского поэта - это мертвый, хаотический, всепоглощающий мир, воплощение темных сил. Он порождает размышление о глобальных проблемах бытия: о человеке, о нравственности, о духовных ценностях, о судьбе страны и мира.

Образ малой родины раскрывается автором в светлых тонах и красках. Родная деревня - символ вечных нравственно-этических ценностей и ориентиров, олицетворение светлых сил.

Образ города - зомбирующая сила, стирающая из памяти героя образ деревни. Но он сопротивляется этому уничтожению. Не сумев целиком приковать лирического героя к себе, город-зомби, тем не менее, отторгает его и от родной деревни. В результате родная деревня теряет смысл энергетического центра.

В поэтическом мире коми-пермяцкого поэта 1950-1970-х годов Степана Караваева образ родины (как у С. Широбокова и А. Ванеева) воспринимается и осознается глобально: вся Россия с центром в Москве, жувущей большими делами и думами. Главное событие - мощная стройка, движущая страну в светлое будущее (мифологема «светлого пути»). Герой современности - активный человек, отчужденный от природы, противопоставивший культурное начало природному. Природа - только объект осуществления человеческих потребностей (подобную картину мы наблюдали и в марийской лирике 1950-1970-х годов). Его призвание - построить Утопию, метафорически представленную в виде светлого здания, где поселятся вечный мир и гармония. Образ творца характерен и для чувашского поэта В. Эндипа.

Современное состояние коми-пермяцкого края символически выражается через цветение. Старый мир оказывается своеобразной жертвой ради светлого будущего. Национальный мир С. Караваева незыблем, вечен и динамично развивается. Но национально-самобытное в его поэтическом мире представлено минимально.

Город С. Караваева - утопический мир, признаками которого являются мифологема «праздника», строительство нового, сад, труд как радость, изображение событий на фоне утра.

Лирического героя коми-пермяцкого поэта 1950-1970-х годов Ивана Минина отличает масштабное мировидение и мировосприятие. Образ советской Родины раскрывается через стройку, устремленность в светлое будущее, коммунизм (мифологема «светлого пути»). Неотъемлемой частью советской страны является коми-пермяцкий край, и символ его гармоничного развития - цветение без какого-либо национально-регионального колорита. Это утопический мир с социалистическим содержанием и атрибутикой, характерными в целом для советского государства. Город С. Караваева вечно молод, движется к светлому будущему.

Лирический герой Федора Истомина, коми-пермяцкого поэта 1980-1990-х годов, являясь городским жителем, мыслит деревенскими категориями, привычными для малой родины. Возвращение в родную деревню дарует герою душевное спокойствие, ощущение уверенности, стабильности, веру в будущее.

Городу Ф. Истомина свойственны метафорические черты опасного существа, спрута, порожденного отходами и выбросами технического производства. Сконструированный человеком ради материального благополучия и комфорта в ущерб первичной природе, он выходит из-под контроля человека и становится силой трансцендентной, довлеющей над человеком. Утеряны связи человека с Землей. Земля опустошается, что грозит катастрофой - разрушением национального мира.

Основой стабильности и надежности, стержнем национального мира в лирике современного коми-пермяцкого поэта Леонида Никитина является коми язык и коми боги: Ветер, Солнце, Ен. Но лирический герой начинает ощущать нестабильность и невечность национального мира. Трагическое мировидение Л. Никитина обусловлено отсутствием будущих носителей родного коми-пермяцкого языка, отторжением молодого поколения от этнических корней, национальной духовной культуры.

Национальный мир коми-пермяцкой поэтессы 1980-1990-х годов Галины Бачевой характеризуется стабильностью и незыблемостью. Образ родины - коми-пермяцкого края, родной деревни - символизируется цветением. Понятие «родина» у поэтессы, прежде всего, реализуется через родную деревню. Деревня как воплощение счастливого детства приобретает символ стабильности, гармонии. Это блаженное место, где царят мир, успокоение, и куда с нетерпением из иного пространства спешит лирическая героиня. Иное пространство для нее - город, где лирическая героиня одинока. Через данную лирическую ситуацию прочитывается мотив глобального экзистенциального одиночества человека, отраженный в литературе прошлого столетия.

Рассмотрев сквозной образ родины в лирике пермских народов исследуемого периода, мы можем сделать вывод о том, что он выстраивается из трех по минимуму концентрических кругов - родная деревня, родной край, страна. Поэты 1960-1970-х годов (за исключением удмурта Ф. Васильева) в изображении родины приоритет отдают большой - Советскому Союзу, в пространстве которого национально-самобытное представлено минимально. Национальный мир отличается стабильностью, вечностью. Ощущение его конечности, выраженное в лирике перестроечного и постперестроечного времени, в удмуртской (М. Федотов) и коми-зырянской лирике (А. Лужиков) больше всего связано с трансцендентными силами, исходящими от городского мира как воплощения хаоса, дисгармонии. В творчестве коми-пермяцких поэтов (Ф. Истомин, Л. Никитин) источником национальной катастрофы являются неблагоприятные взаимоотношения человека и природы, также потеря родного языка его носителями.

Во втором разделе «Образ дома» раскрывается бытие дома в контексте национального мировидения пермских народов и поэтической системы мастеров художественного слова. Дом рассматривается как один из священных устоев национальной жизни, сакральный центр, актуальный в отечественной литературе на протяжении всего XX века (М. Булгаков - в русской, Г. Красильников - в удмуртской и др.).

В поэтическом мире М. Федотова наблюдается метафорическое расширение пространства родины до всей Земли и шире. При этом семантику сакрального центра, своеобразной оси Вселенной несет в себе родной дом лирического героя. Это - сама Вселенная, Мировой Дом, все люди Земли являются его обитателями, в нем царят любовь и радость, чувство полноты жизни. Поэтической системе бесермянского автора свойственны космизм, планетарное мышление.

Выступая символом единения, сплочения рода, всего этноса и мира в целом, сохранения традиций, культуры человеческих взаимоотношений, дом реализуется двояко - в рождении и умирании. Рождение происходит через удмуртскую и бесермянскую традицию веме (помочь), собиравшую практически всех жителей деревни, объединяя их единым порывом соучастия в строительстве дома, в сопровождении ритуальных действий (накрывание на стол во время поднятия матицы, пение и т.д.). В образе умирающего дома, являющегося исторической и культурной памятью, М. Федотов воплощает разрушение, трагедию бесермянского и удмуртского (шире - российского) села. Заброшенный, покинутый хозяевами, он умирает медленно, тяжело, в полном одиночестве. Подобную лирическую ситуацию мы видим и в творчестве мордовского поэта И. Кудашкина.

Для лирического героя М. Федотова характерно постоянное стремление к дому. Дом, построенный собственными руками в лесу, на лоне природы, вдали от цивилизации и повседневной суеты, успокаивает, защищает хозяина от холодного и грешного мира, городского хаоса. В этой ситуации прочитывается мысль о спасительности дома в мире, повергнутом в хаос и разрушение. Но лесной дом бессилен перед хаосом. Временно найденный покой нарушается. Утративший покой дом перестает быть домом, переходит в категорию антидома.

В лирике А. Ванеева особую роль играет отцовский дом. Он является энергетическим центром, источником новых сил. Отцовский дом как пристань после долгих скитаний и поисков по свету, мир детства, пространство, где восстанавливается связь с прошлым.

Для лирического героя Г. Юшкова в пространстве родного села родительский дом является самым дорогим и близким, с горящим огоньком в окне ожидающим его возвращения. Там живет самый дорогой его сердцу человек - мать, которая после долгой разлуки согревает остывшее сердце и развевает печаль сына.

В контексте лирики коми-пермяцкой поэтессы Галины Бутыревой дом - это, прежде всего, родительский дом в деревне, но это и воспоминания лирической героини о прошлом, о далеком детстве, по-своему счастливом и незабываемом. Трагедия дома Г. Бутыревой заключается в его запустении, одиночестве. В поэтическом мире коми-зырянского автора возникает мотив потери своего дома («И волi - ю…» - «И была река»). По мнению лирической героини, каждому человеку важно построить собственный дом. Не только как жилище и осязаемое пространство, но и - главное - в себе, в своем сердце, как духовный мир. Здесь прочитывается мотив утраченного и вновь обретенного дома, но дома - с новым содержанием, предназначением и философским смыслом.

У Ф. Истомина наблюдается мотив постоянного возвращения в теплый дом как источник духовного потенциала лирического героя. В контексте лирики поэта само мироздание приобретает семантику самого большого дома. Автор и его лирический герой стоят перед проблемой необходимости сохранения дома в душе как символа основательности, духовности и гармоничности внутреннего мира человека.

Отцовский дом Л. Никитина - своеобразный центр Вселенной, ось земли. Он несет не только материальную ценность. Будучи памятью прошлого лирического героя, его золотого детства, дом приобретает сакральный смысл, становится символом духовности, внутреннего богатства, экологии души. Он способствует возрождению первичной безгрешности. Только здесь сознание лирического героя очищается от наслоений жизни, пыли цивилизации, искусов и на время вновь обретает силу и чистоту. Но героя мучает ощущение его конечности, физического ухода в небытие.

Родительский дом в поэтическом мире Г. Бачевой несет в себе уют деревенского мира, чувство простого человеческого счастья, является воплощением душевной гармонии и стабильности.

Исследовав реализацию концепции дома в творчестве пермских народов второй половины XX века, мы пришли к выводу, что дом связан с мотивом ухода и возвращения, так же прочитывается мысль о его спасительности. В то же время присутствует ощущение его разрушения (М. Федотов, Г. Бутырева). В поэтическом мире бесермянина М. Федотова и коми-пермяка Ф. Истомина он приобретает смысл всего мироздания, Мирового Дома.

Третий раздел «Образ дороги» посвящен анализу мотива дороги как одного из распространенных в мировой литературе и поэтической системе пермских народов изучаемого периода: его роли в выражении национального мировидения.

Дороги лирического героя Ф. Васильева ведут в другие страны, знакомят с новыми людьми, возвращают обратно в родную деревню, приводят гостей. Дорога Ф. Васильева широкая, раздольная, без всяких препятствий приводит домой. Лирический герой точно знает, что его ждут, его есть кому встретить. Ждут его мать и родная деревня.

В поэзии Ф. Васильева жизнь и путь - взаимосвязанные понятия. Жизнь - это своеобразный поиск пути, дорога навстречу неизведанному. Собственный путь - небольшой, недлинный, но тем он особенно дорог.

Образ дороги в творчестве В. Романова имеет две основные семы: реальная дорога и дорога-судьба. Реальная дорога поэта (шоссе, железная дорога) метафорична («џошкыт тыбырыныз зырњоз» (соприкоснется ровной спиной), «тыршоз со келяны сюрес вылэ потэмъёсты» (постарается он проводит вышедших в путь), «ыбоз» (выстрелит) т.д.). Лирический герой по своей натуре - странствователь. Дорога постоянно его куда-нибудь влечет из дома.

В реализации концепции дороги как судьбы в некоторых стихах В. Романова выступает образ темноты, на наш взгляд, отражающий ситуацию в стране 1980-х годов, систему, которая ограничивала свободу личности, в том числе личности самого поэта. Заснеженная дорога является символом блуждания, поисков человека в этой системе. Темноте противостоят тепло и свет окна, олицетворяющего собой родные места и близких друзей - надежную опору для лирического героя.

В творчестве М. Федотова дорога в первую очередь связывает родную деревню Ворцу и столицу Удмуртии. Дорога, ведущая в деревню, легкая, вдохновляющая. Она не только передвижение в пространстве, но поиски роли своего народа и вместе с тем личной роли в истории, душевной гармонии, и - бегство из городской цивилизации - воображаемой тюрьмы.

В раннем творчестве поэта дорога ведет лирического героя к людям, рассвету, горизонту, она наполнена делами. В зрелый период творчества М. Федотова ее содержание трансформируется. Она больше не дает герою успокоения, энергетического заряда. В конечном итоге этот образ приобретает семантику пути в мир иной. Такова своеобразная трансформация дороги у М. Федотова: дорога в родную деревню > дорога в иной мир.

В поэтическом мире А. Ванеева главным смыслом дороги является путь из родной деревни в большой мир и возвращение обратно. Коми-зырянский автор через сюжет дом - дорога - дом раскрывает особенности национального мировидения, одной из составляющих которого является дом как ценность. Образ дороги как мифологема возвращения домой характерен и для лирики чувашского поэта Н. Теветкеля.

Дорога в лирике коми-зырянской поэтессы 1990-х годов Алены Ельцовой соединяет два пространства: родину (родную деревню) и далекую незнакомую землю. Она символизирует вечный уход из родных мест и постоянное возвращение домой.

Дорога Л. Никитина олицетворяет путь лирического героя из города (как обретенного им пространства) домой, в родные места. Эта дорога, с одной стороны, широкая как символ уверенности, внутренней свободы лирического героя, с другой - грязная, выражающая невзгоды, неприятности в жизни героя. Дорога, олицетворяющая жизнь лирического героя, наполнена страданиями, трудностями и горькими переживаниями. Но он не теряет под собой дорогу, твердо ее ощущает в силу того, что освещена она красотой дома. Она ценна своей индивидуальностью и неповторимостью, тем, что уже начата и ее необходимо с достоинством пройти до конца.

Таким образом, дорога в творчестве удмуртских, коми-зырянских и коми-пермяцких поэтов вписана в соотношение дом - дорога - дом. Дорога домой в удмуртской лирике легкая, связана с положительными эмоциями, в творчестве современных коми-зырянских (А. Ельцова) и коми-пермяцких (Л. Никитин) авторов в воплощении данного образа присутствует мироощущение, наполненное драматизмом. Но самой трагичной становится дорога бесермянского поэта М. Федотова.

Четвертый раздел «Образ леса» посвящен осмыслению роли леса, занимающего особое место в финно-угорской поэзии России и составляющего ее этно-экокультурный контекст, в связи с восприятием окружающей действительности удмуртов, коми-зырян и коми-пермяков.

Главное место в творчестве Ф. Васильева занимает природа. Через экологические проблемы удмуртский поэт поднимает проблему нравственности, гуманности человека. По своему мироотношению и мировосприятию лирический герой - язычник. Местом его связи, диалога с Инмаром, с главным божеством удмуртов, является лес. Выстраивается концепция жизненной силы деревьев, их одухотворение, сопричастность человека лесу. Лирический герой обретает способность слияния с сознанием леса.

В. Романов видит и отмечает каждое отдельно взятое дерево, подчеркивая его индивидуальность. Лес и окружающая природа изображены сквозь призму системы родственных отношений человека: его отцом является солнце, матерью - земля, братьями - широкие поля, дядей - река. В его пространстве, а в целом природе, царит гармония. Это упорядоченный мир, космос. Но в свете научно-технической революции возникают актуальные экологические проблемы современности. Гибельное воздействие НТР на природу отражают в своем творчестве и многие русские поэты - В. Соколов, Ю. Кузнецов, Н. Рубцов и др. Лирический герой В. Романова в целях избежания экологической катастрофы призывает беречь природу.

В творчестве М. Федотова лес, как и у Ф. Васильева и В. Романова, одухотворен и олицетворен, выражает языческое и мифологическое мироощущение лирического героя. С другой стороны, лес М. Федотова - это место, где можно укрыться от холодного внешнего мира. В этом плане он становится последним пристанищем лирического героя («Шедьти, лэся, аслым берпум сэрег…» - «Кажется, нашел себе последний угол…»).

Лес коми-зырянского поэта Евгения Козлова вечен, неизменен. Лирический герой как представитель своего поколения отчужден от него. В отличие от коми предков, он разучился общаться с лесом. Лирический герой стремится реанимировать былую связь. Приобщение к лесу проходит успешно. Лирический герой начинает ориентироваться в его пространстве.

В поэтическом мире И. Минина лес, с одной стороны, - источник удовлетворения материальных нужд и потребностей человека, с другой - представляет собой особую сакральность, духовную ценность и богатство. В лирике коми-пермяцкого поэта представлена эпоха великой стройки, в жертву которой принесено девственное прошлое леса. При этом автор и его лирический герой оправдывают наступление человека на природу.

Другая семантика леса в лирике И. Минина связана с иным пониманием его предназначения в жизни лирического героя. Лес - источник его вдохновения, начало поэтического творчества. Он - энергетический центр новой жизни, высшая божественная сила.

С приходом в коми-пермяцкую лирику Ф. Истомина уходит мотив порабощения леса, превращения его в инструмент материальных интересов человека, в лучшем случае - в предмет пассивного созерцания и любования. На первое место выдвигается мотив возвращения человека в лоно природы, ощущения себя ее неотрывной частью. Лирический герой не чувствует себя полновластным хозяином леса, более того - он ощущает вину за причиненную природе боль. Он вынужден заново налаживать отношения с природой, нарушенные предыдущим поколением - поколением великих строителей новой жизни.

Проблема экологии, взаимоотношений человека с природой в 1970-1980-е годы широко актуализируется во всех национальных литературах региона. К примеру, художественное решение она находит в лирике чувашских поэтов Г. Юмарта, П. Яковлева, марийских В. Колумба, Ю. Чавайна, С. Николаева, М. Казакова и др., мордовского автора С. Кинякина. Для литературной общности региона характерным в изображении природы (леса) является осознание себя ее частью, чувство единства с ней и гармонии.

В поэтическом мире Л. Никитина наблюдается языческое восприятие леса, выполняющего функцию физического и духовного очищения, релаксации. Шум леса поэт уподобляет тихой беседе и сравнивает его с коми-пермяцким языком.

Итак, в процессе анализа художественного воплощения леса мы выявили, что лирику пермских народов объединяет чувство сопричастности человека лесу. Удмуртские поэты (Ф. Васильев, В. Романов) в условиях научно-технической революции стремятся к экологическому образованию и воспитанию читателя. В коми-зырянской (Е. Козлов) и коми-пермяцкой лирике (Ф. Истомин) актуализируется проблема реанимации утерянных взаимоотношений человека и природы.