Русская литература в поисках духовной самоидентификации: национальная жизнь в изображении П.И. Мельникова-Печерского, Н.С. Лескова, В.Г. Короленко, Г.И. Успенского

Размещено на http://www.allbest.ru/

РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА В ПОИСКАХ ДУХОВНОЙ САМОИДЕНТИФИКАЦИИ: НАЦИОНАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ В ИЗОБРАЖЕНИИ П.И. МЕЛЬНИКОВА-ПЕЧЕРСКОГО, Н.С. ЛЕСКОВА, В.Г. КОРОЛЕНКО, Г.И. УСПЕНСКОГО

10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

КУДРЯШОВ Игорь Васильевич

Волгоград 2008

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный педагогический университет»

Научный консультант - доктор филологических наук, профессор Александр Матвеевич Буланов

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Ирина Георгиевна Минералова (Московский педагогический государственный университет);

доктор филологических наук, профессор Виктория Трофимовна Захарова (Нижегородский государственный педагогический университет);

доктор филологических наук, профессор Адольф Андреевич Демченко (Педагогический институт Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского)

Ведущая организация - Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского

Защита состоится «2» октября 2008 г. в 10 час. на заседании диссертационного совета Д 212.027.03 в Волгоградском государственном педагогическом университете по адресу: 400131, Волгоград, пр. им. В.И. Ленина, 27.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Волгоградского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан «___» __________ 2008 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

доктор филологических наук,

профессор О.Н. Калениченко

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Русская литература второй половины XIX века - уникальный феномен не только отечественной, но и мировой культуры Нового времени. Этот период в истории искусства, обладая цельностью и законченностью, бесспорно, имеет последовательную логику развития при наличии ярко выраженных индивидуальных особенностей.

Д.С. Лихачёв неоднократно подчёркивал органическое единство литературного и исторического процессов: «русская литература - часть русской истории. Она отражает русскую действительность, но и составляет одну из её важнейших сторон. Без русской литературы невозможно представить себе русскую историю и, уж конечно, русскую культуру» Лихачев, Д.С. Избранные работы. В 3 т. Т. I: О себе. Развитие русской литературы; Поэтика древнерусской литературы. / Д.С. Лихачев. - Л., 1987. - С. 30.. Безусловно, центральным событием XIX века, во многом определившим атмосферу эпохи, стала смена общественной формации, которая выразилась в изменении ряда гражданских законоположений социально-экономического порядка: Манифест об отмене крепостного права (1861 г.) и последовавшие за ним реформы 1863 - 1874 годов в области судебно-административной, финансовой и военной систем, а также в сфере образования и печати.

Все эти и другие реформы - попытка «пересилить» глубочайший национальный кризис с помощью кардинальных законодательных преобразований. Причем реформирование, направленное главным образом на решение социально-экономических проблем в стране, не в меньшей степени затронуло духовную сферу жизни русского человека. Вяч. Иванов, рассуждая о кризисных явлениях в жизни общества, с присущей ему метафоричностью писал: «Общий сдвиг внешних (политических, общественных, хозяйственных) отношений ответствует ещё более глубокому, быть может, и ранее начавшемуся сдвигу отношений внутреннего порядка. В существе и основе этого душевного сдвига лежит, думается, некая загадочная перемена в самом образе мира, в нас глядящегося» Иванов, В.И. Родное и вселенское. / В.И. Иванов. - М., 1994. - С. 103.. Перемены, в том числе и деструктивного характера, мыслитель связывал с внутренним изменением восприятия человеком окружающего мира и, конечно, с искусством, которое испытывает на себе влияние общего духовного «сдвига». По существу в кризисные исторические моменты Вяч. Иванов видел только два выхода для искусства: или оно умирает, или выздоравливает и возрождается в новом состоянии. Разумеется, расцвет отечественной литературы второй половины XIX века продуктивно рассматривать в контексте второй тенденции, обусловленной не только негативными, но и позитивными изменениями мировоззренческого плана, общей трансформацией духовной атмосферы национальной жизни. При этом, согласно общеметодологическому принципу круговой референции, влияние внешней материальной сферы на духовную - процесс не односторонний, а двусторонний. В силу естественно-генетической взаимосвязи внутренний кризис «ответствует» транслитерациям социального опыта, который также является одним из сущностных уровней духовности.

В реферируемой работе подчеркивается: кризисность не следует отождествлять лишь с деструктивными тенденциями. Это явление гораздо более сложное, оно содержит в себе перелом, резкое изменение (болезненное, тяжелое, но позитивное и исторически оправданное) фундаментальных основ национальной социокультурной ситуации. В отличие от элементарных переходных явлений, неизменно сопровождающих историко-литературный процесс, под кризисом следует понимать динамичные и глубокие изменения, затрагивающие фундаментальные онтологические и ментальные основы, и как следствие, трансформирующие аксиологическую мировоззренческую парадигму. Многие эпохальные события российской истории сопровождались бифуркационностью, «скачками», что приводило к обострению противоречий между формами старого и нового национального существования.

Тесная связь литературы второй половины XIX века с историческими изменениями русской жизни была очевидна людям той эпохи. Так, Н.К. Михайловский, характеризуя особенности отечественного историко-литературного процесса, справедливо отметил особо сильное влияние социально-экономических изменений в стране на литературу. Критик писал, что группа молодых беллетристов, пришедшая в искусство, стремилась привлечь внимание общества к таким сферам бытия, которые раньше не могли стать предметом художественного осмысления. Имелись в виду результаты Крымской войны и последовавшие за ней реформ, долженствующие коренным образом обновить общественный строй. «Не мудрено, что упомянутая группа беллетристов имела большой успех - она вполне соответствовала житейскому моменту, была костью от кости и плотью от плоти его» Михайловский, Н.К. Г.И. Успенский как писатель и человек. / Н.К. Михайловский. // Михайловский Н.К. Литературно-критические статьи. - М., 1957. - С. 319.. Исторические эпохи, вслед за Сен-Симоном, Н.К. Михайловский делит на два вида: «органические и критические». Органические, по его мнению, отличаются соответствием существующих отношений «ходячим» нравственным понятиям. Феномен противоречивости для сознания подавляющего большинства людей просто не существует. К органической критик относил, в частности, национальную жизнь первой половины XIX века, которая не содержала в своей основе противоречий в отношениях между материальным («фактических отношений») и духовным («нравственных понятий») бытием нации. Современный же период российской истории он считал критическим, повлекшим «нарушение равновесия духа»: расстроилась органическая гармония социальных отношений, трансформировались нравственно-этические понятия, породив ряд противоречий национально-бытийного масштаба. Новые идеалы русской жизни («новая мысль») противоречат «дореформенным порядкам»: «Le mort saisit le vif (Мёртвый хватает живого (франц.) - наследие доброго старого времени не уступает своего места новой мысли». «Летописцем или иллюстратором этой мученической неуравновешенности» был для критика Глеб Успенский Михайловский, Н.К. Г.И. Успенский как писатель и человек. / Н.К. Михайловский. // Михайловский Н.К. Литературно-критические статьи. - М., 1957. - С. 346..

Тем не менее, Михайловский прозорливо отметил общую тенденцию в творчестве русских писателей поисков «новой высшей гармонии», подчеркнув, что именно «критический» (кризисный) характер эпохи внёс элемент драматизма в художественное воспроизведение пореформенной действительности.

О духовном кризисе, поразившем русское общество писали и другие критики, стоящие на иных мировоззренческих позициях, но разделявшие понимание русской жизни как нарушенной гармонии, ощущение мучительного душевного надлома, пронизывающего сознание современного человека.

Во все времена, особенно в периоды своего расцвета русская литература стремилась удовлетворить в первую очередь духовную потребность нации, сделав в эпоху реализма огромный прорыв в художественном постижении индивидуума. Однако, в отличие от искусства слова предшествующих десятилетий, литература второй половины XIX столетия не ограничивается индивидуально-этическим аспектом и возводит проблемы человековедения к проблемам социально-психологического макрокосмоса, нации в целом. Такое расширение границ художественного познания позволило наметить новые ориентиры осмысления духовных процессов русской жизни в их целостности и единстве. «Нация, - писал Н.О. Лосский в работе «Характер русского народа» (1957), - есть конкретное живое бытие» Лосский, Н.О. Условия абсолютного добра: Основы этики; Характер русского народа. / Н.О. Лосский. - М., 1991. - С. 324.. Современный литературовед и философ С.Г. Семенова в своей книге «Метафизика русской литературы» (2004) совершенно справедливо заметила, что «русская литература, начиная со своего золотого XIX века, может быть, как никакая другая в мире, озабочена мировоззренческими вопросами, причем предельными, выходящими к последним обоснованиям и целям явления человека в мир, к сущности его сложной, противоречивой природы, к отношению с фундаментальными реальностями его бытия: Богом, природой, космосом, злом, смертью, эросом, другими людьми…» Семенова, С.Г. Метафизика русской литературы. Том I. / С.Г. Семенова. - М., 2004. - С. 5.. Выделяя «человековедческую функцию» как доминирующую, С.Г. Семенова замечает, что человек не бывает «просто» человеком; он в той или иной степени включён в ту или иную, малую или большую, общность. Фундаментальные изменения на всех уровнях дали русским писателям исследуемого периода уникальный материал для художественного освоения бытийных проблем.

Не вызывает сомнений тот факт, что у отечественного литературного процесса есть и своя собственная логика, и свои, имманентные, законы развития, но их непосредственная или опосредованная связь с историей страны несомненна. Освещению этой связи достаточно много уделялось внимания литературоведением советского периода. Однако в аспекте поиска духовной самоидентификации, который, начиная с момента возникновения искусства слова не прекращается по сей день, отечественная словесность изучена сравнительно мало. Более того, осмысление художественного процесса как феномена, в котором немаловажную роль играет принцип самоорганизации, представляет в современной науке принципиально новое и перспективное направление исследовательской деятельности.

Сам по себе акт духовной самоидентификации и его отражение в искусстве слова можно рассматривать в диахроническом и синхроническом аспектах. Синхронический подход дает возможность представить горизонтальный срез этого феномена, выявить его векторальные параметры. При диахроническом подходе (вертикальный срез) вскрываются социокультурные и эстетические постулаты духовности, складывавшиеся в разные культурно-исторические эпохи. Диахронический анализ акцентирует сам процесс формирования и развития ценностных приоритетов через осознание литературой своей специфики.

Духовная самоидентификация вырабатывается в ходе самоанализа, в процессе которого та или иная национальная литература осуществляет самосопоставление с аксиологическими координатами других литератур. Она также заключается в осознании литературой себя как таковой, в признании себя словесностью, выработавшей устойчивую систему координат нравственного целеполагания. Одни координаты проходят через всю историю отечественной культуры, являясь духовными и художественными константами, другие (меньшая часть) формируются на определенных этапах развития и могут быть отнесены к вариативным.

Бесспорно также, что понятие духовной самоидентификации близко понятию духовное самосознание литературы. Схематично данное соотношение можно представить следующим образом: в ходе самоосмысления, литература духовно идентифицирует себя, расширяя и углубляя сферу самосознания. Конкретные формы воплощения духовной самоидентификации, ее инварианты в отечественном литературоведении последних лет получали различные истолкования и определения: духовная культура, духовный мир, национальное своеобразие, православный характер, соборность, пасхальность и т.п.

Содержание понятийного комплекса духовная самоидентификация зависит также от того, какое значение вкладывается в феномен духовности, который все увереннее входит в проблемное поле гуманитарного знания. В современном научно-культурном обиходе духовность понимается в широком (как концептосфера) и узком (как самостоятельный концепт) смысле. Концепт духовность в узком, преимущественно религиозно-теологическом значении, выражает инспирированность художественного творчества Высшим Началом, его соотнесенность с Божественной Сущностью.

В широком значении духовность - это ментальная сфера, включающая в себя такие позитивные нравственно-этические концепты, как «добро», «правда», «истина», «красота» и другие, ориентированные на константные ценности бытия и культуры как религиозного, так и светского типа. Духовность в широком смысле относится к области сознания, мышления, психологических способностей - всему тому, что внутренне побуждает к действиям и деятельности, является внутренним мотивом, определяющим эту деятельность. Поэтому исследование поисков духовной самоидентификации отечественной словесности должно ориентироваться на уяснение всего комплекса ее внутренних мотиваций (стремлений) к высшим ценностным посылам. Современные гуманитарии говорят об онтологии духовности, занимаются выяснением ее культурологических и антропологических аспектов, поднимают вопрос о социокультурных основаниях.

Русских писателей второй половины XIX века роднит общее осознание неустроенности и несовершенства окружающей жизни, стремление к справедливому, а значит, совершенному устройству национального бытия. Такое восприятие действительности (социального, экономического, духовного и т.д. уклада) во многом определяло характер ее художественного воспроизведения, вызывало желание понять причины неустройства и ответить на извечный русский вопрос «что делать?». Сильнейшие деформационные сдвиги, характерные, как отмечалось, для всех сфер национального бытия второй половины XIX века придали извечному русскому вопросу философско-эвристическую направленность, ориентированную на общее нравственное оздоровление национальной жизни.

Доминирующий в русской культуре конфликт старых (дореформенных) и новых (пореформенных) форм организации социума, а также заостренное внимание писателей на проблемах противоречивого неустроенного миропорядка предопределили тот накал драматизма, который присущ большинству произведений этого периода. Драматизм становится неотъемлемой чертой всей литературной эпохи второй половины столетия, художественно запечатлевшей своё время как «великую драму», а иногда и трагедию национального бытия.

Подчеркнем: речь идет исключительно о драматизме, художественно воспроизводимом писателями, драматизме как черте времени, обусловленном преобразованиями глобального исторического плана, но никак не о потере мировоззренческих гуманистических ориентиров. Напротив, кризисность бытия способствовала пробуждению авторского самосознания и во многом содействовала развитию и расцвету литературы как формы смысложизненных исканий. В лучших произведениях писателям второй половины века удалось, отразив тупиковые моменты онтологического плана, внедрить в общественное сознание мысль о необходимости приобщения человека к универсальному одухотворенному началу. В этом плане духовный опыт и художественные открытия русской литературы внесли неоценимый вклад в отечественную и мировую цивилизацию.

Творческие достижения социального характера, достигнутые русскими классиками, тускнеют перед глубиной познания ими духовного русского мира. Более того, психолого-антропологический аспект художественных новаций был, конечно, одним из основных, но далеко не единственным. Уникальность литературы как образно-художественной формы освоения действительности заключена в том, что она способна охватить жизнь целиком, включая бытие личности в широчайший контекст национального домостроительства.

В современной науке о литературе до сих пор отсутствуют работы, которые рассматривали бы феномен художественного осмысления писателями второй половины XIX века процессов духовной сферы национальной жизни в органической совокупности и цельности входящих в это понятие смысловых компонентов, в том виде, в котором эта единая и цельная картина духовного мира русского общества предстаёт перед читателем на страницах произведений классиков отечественной литературы.

Актуальность исследования путей и форм духовной самоидентификации посредством художественного слова обусловлена возросшим в последние десятилетия интересом гуманитариев к проблемам ценностного содержания сознания, которое не только определяется, но и определяет феномен духовности как в личностном, так и в историческом и социокультурном аспектах.

Литературоведение советского периода, рассматривая творения П.И. Мельникова-Печерского, Н.С. Лескова, В.Г. Короленко и Г.И. Успенского, делало акцент на изображении писателями социально-классовых противоречий российской жизни, что в значительной степени нивелировало художественное своеобразие их творчества, а иногда сводило на нет нравственно-философский аспект произведений. В итоге целая группа авторов, в которую входили некоторые из вышеперечисленных, рассматривалась как художники «второго» ряда. Подобная недооценка как следствие ущербных идеологических и методологических установок не допустима по отношению к тем, кто составляет «золотой фонд» отечественной классики.

Разумеется, сама природа изящной словесности как формы человековедения требовала обращения к проблемам духовного бытия индивидуума. И в этом отношении российское литературоведение располагает собственным «золотым» фондом исследований, посвященных широкому спектру вопросов художественной антропологии, в том числе и феномену духовности. В последнее время получил широкое распространение термин «духовный реализм», в основе которого лежит общий посыл христианства рассматривать духовность как стремление личности к нравственному совершенству и стяжению благодати (А.М. Буланов, М.М. Дунаев, А.А. Дырдин, И.А. Есаулов, Л.В. Жаравина, В.Н. Захаров, В.Т. Захарова, В.А. Котельников, А.М. Любомудров, Т.Г. Мальчукова, С.Г. Семенова и др.)

Однако (мы особо акцентируем этот момент) русская литература изучаемого периода не ограничивалась художественным исследованием феноменальности отдельной личности и восходила от духовного микромира к макромиру - познанию духовных основ национальной жизни в целом.

Осмысление внутреннего (духовного) мира человека и духовной сферы национального бытия - это, безусловно, два разных уровня художественного познания действительности. Но именно крупномасштабный бытийный охват изображаемого позволил отечественным литераторам второй половины XIX века запечатлеть во всей полноте и цельности неповторимый характер своей эпохи, постигнуть глубинную сущность жизненных процессов и утвердиться (благодаря амплитуде человек - нация) в своем провидческом значении.

Диссертация соотносится с наиболее сложными и спорными теоретическими и историко-литературными проблемами современного литературоведения. Она вписывается в усиливающийся в последнее время научный интерес к осмыслению «механизмов» динамики литературного процесса, мифопоэтических, религиозно-нравственных, философского-этических основ художественного творчества.

Объект нашего исследования - русская художественная проза второй половины XIX века. Предмет составляет художественное изображение национальной жизни в творчестве П.И. Мельникова-Печерского, Н.С. Лескова, В.Г. Короленко и Г.И. Успенского в контексте развития по пути расширения и углубления духовного самосознания отечественной словесности.

В качестве материала нами исследованы «вершинные» произведения вышеуказанных авторов большой эпической формы: «В лесах» и «На горах» П.И. Мельникова-Печерского, «Соборяне» Н.С. Лескова, «В пустынных местах» В.Г. Короленко, «Очерки переходного времени» Г.И. Успенского. Всех их объединяет стремление постичь и воспроизвести национальную жизнь России в духовном целеполагании, в перспективе дальнейшего развития.

Цель диссертационной работы - выявить художественное своеобразие русской литературы второй половины XIX века в аспекте поисков духовной самоидентификации на материале национальной жизни. Достижение указанной цели сопряжено с решением следующих задач:

1. Обозначить теоретико-методологические ориентиры изучения отечественной словесности в аспекте ее духовной самоидентификации на индивидуально-личностном и обшенациональном уровнях.

2. Охарактеризовать специфику художественного изображения национальной жизни второй половины ХIХ века в аксиологической парадигме, сформированной в русле общей тенденции духовной самоорганизации литературы.

3. Раскрыть мировоззренческие и эстетические параметры художественной модели русского мира, представленной образцами большой эпической формы, в аспекте теоретических и исторических проблем жанрообразования.

4. Конкретизировать вклад П.И. Мельникова-Печерского, Н.С. Лескова, В.Г. Короленко и Г.И. Успенского в художественную интерпретацию феноменов духовности и духовной самоидентификации национального бытия на основе акцентуации творческой индивидуальности вышеназванных авторов.

Цель и задачи предопределили акцент на синтезе историко-типологического, историко-генетического и сравнительно-исторического методов изучения литературы с реализацией аксиологического подхода к произведениям словесного искусства.

Методологическая основа. В решении поставленных задач мы опирались на теоретико-концептуальные положения и результаты традиционного историко-литературного исследования творчества писателей второй половины XIX века в работах М.М. Бахтина, А.М. Буланова, Г.А. Бялого, И.А. Есаулова, В.Н. Захарова, В.В. Кожинова, В.А. Кошелева, Д.С. Лихачёва, Л.М. Лотман, А.Ф. Некрыловой, Н.И. Пруцкова, Н.Н. Старыгиной, И.В. Столяровой, В.Ю. Троицкого, С.С. Фолимонова, Н.М. Фортунатова, В.Е. Хализева и др.

Научная новизна работы обусловлена последовательным включением в сферу литературоведческого анализа понятия «самоинтенция литературы», конкретизацией и углублением представлений о «духовной самоидентификации», «национальном бытие», на основе изучения конкретного художественного материала, а также установлением генетических связей и типологических схождений между духовными исканиями писателей второй половины XIX века - П.И. Мельникова-Печерского, Н.С. Лескова, В.Г. Короленко и Г.И. Успенского. Результаты исследования направлены на создание максимально объективной и полной картины историко-литературного процесса изучаемого периода с актуализацией философско-этических основ художественной рефлексии.

Теоретическая значимость диссертации вытекает из общего подхода к художественному творчеству в свете теории ценностей, онтологии духовности и проблемы национального своеобразия искусства, имеющих непосредственных выход в области исторической поэтики и этнопоэтики.

Практическая значимость работы заключается в том, что её материал и результаты могут быть использованы в вузовских и школьных курсах истории русской литературы, спецкурсах и спецсеминарах по истории литературы второй половины XIX века, а также в научных исследованиях, посвященных проблемам духовной самоидентификации отечественной словесности. художественный литература самоидентификация духовный

На защиту выносятся следующие положения:

1. Проблема духовной самоидентификации в отечественной словесности не ограничивается художественным исследованием феноменологии отдельной личности и восходит от духовного микромира к макромиру, т.е. осмыслению духовных основ национальной жизни в целом. Если феномен ценностной парадигмы индивидуума предполагает акцент на уникальности личностно-психологических качеств в социально-историческом контексте, то художественное исследование духовного самосознания нации, как показывает творчество анализируемых авторов, строится на акцентировании иных прерогатив - на выявлении феномена ценностной идентичности в процессе расширения и углубления культурно-этнического многообразия мира. Подобный дискурс включает человека в состав национального сообщества и исследует в аспекте общности духовных приоритетов с другими представителями этноса. Постижение духовной самоидентификации в истории отечественной литературы на разных уровнях художественно воспроизводимой писателями действительности релевантно и продуктивно для воссоздания многомерной картины ценностного самосознания определенной культурно-исторической эпохи.

2. Отечественный литературный процесс второй половины XIX века характеризуется активизацией интереса к феномену духовной самоидентификации в общем контексте воссоздания крупномасштабной картины национальной жизни. В связи с этим обостряется внимание писателей не только к вопросам индивидуально-личностного плана, но и к проблемам духовности социума. Конфликтообразующим началом выступает столкновение ценностных ориентаций старого (дореформенного) социального уклада с новыми (пореформенными), ещё только зарождающимися. Стремление всесторонне представить быт и бытие русского человека (в том числе религиозно-конфессиональную сторону) определило тяготение к большой эпической форме, дающей максимальную возможность адекватного воспроизведения духовного космоса.

3. Произведения П.И. Мельникова-Печерского, Н.С. Лескова, В.Г. Короленко, Г.И. Успенского объединяет общее восприятие своего времени как кризисно-переходного, убежденность в неизбежности духовной катастрофы. Реализованные авторами образно-художественные решения в воссоздании состояния пограничности становятся важным шагом вперед в осмыслении проблемы национальной самоидентификации. Можно говорить о формировании в этот период этнопоэтики как специфической области художественного постижения национального своеобразия русской духовной культуры в конкретных художественных параметрах.

4. Дилогия П.И. Мельникова-Печерского «В лесах» и «На горах» художественно запечатлела разрушение основ старообрядчества как духовно-нравственного сообщества, живущего идеалами допетровской Руси. Трагические ситуации в судьбах своих персонажей писатель неразрывно связывает с умиранием старообрядческого мира и общим состоянием переходности национальной жизни. Интерес Мельникова к художественному воспроизведению этнического идентитета, начавший формироваться еще в ранний период творчества (рассказы и повести «Красильниковы», «Поярков», «Гриша» и др.), обрел наиболее полное и адекватное выражение в творчестве 1870 - 80-х гг. Ярко выраженные поиски писателем-беллетристом духовных приоритетов и национальный охват художественно моделированной российской действительности предопределили поэтику и жанровую специфику романа-дилогии.

5. В центре изображения хроники Н.С. Лескова «Соборяне» находится «великая драма» провинциальной старогородской жизни, представленная в общенациональных масштабах. Стремление Лескова хроникально воспроизвести «дух своего времени», показать органическую связь феномена кризисности с новейшими позитивистскими установками определили жанровые симпатии автора. Главный конфликт эпохи реализован в произведении как противостояние традиций национальной духовности с чуждыми веяниями западной культуры, разрушающими цельность русского духовного космоса и порождающими лишенную высоких устремлений повседневность.

6. Изображение человека и общества в ситуации противостояния прошлого и будущего присутствует во всех беллетристических сочинениях В.Г. Короленко 1880 - 90-х годов и является идейно-художественной доминантой творчества нижегородского периода. Художественный мир беллетристических произведений писателя в полной мере отразил как феномен авторской индивидуальности, так и особенности его эстетической позиции. Обращаясь к художественному воссозданию простонародной среды («За иконой», «На Волге», «В пустынных местах», «Река играет»), Короленко отождествил национальную жизнь с народной, выявив общерусские корни глобального духовного кризиса. Это обусловило глубину этико-философского подтекста его прозы.

7. Изображенная в предсмертном цикле Г.И. Успенского «Очерки переходного времени» российская действительность исполнена трагизма и обречённости. Объединенные в цикл произведения 1860 - 90-х годов художественно воспроизводят духовную деградацию национальной жизни, историю «смертельной душевной болезненности» российского общества, порожденной глобальными преобразованиями социально-экономического плана. Писатель исследует духовный пласт бытия на разных уровнях его проявления: от микрокосма отдельной личности до макрокосма нации и мировой цивилизации, в контексте этико-философской проблемы противостояния Запада и Востока.

Апробация результатов исследования. Концепция, основные идеи и результаты диссертационного исследования обсуждались на международном симпозиуме (Волгоград, 2007), международных конференциях (Москва, 1996; Волгоград, 2003, 2005, 2007; Нижний Новгород, 2004, 2005, 2007; Орёл, 2006; Санкт-Петербург, 2007; Коломна, 2007), на всероссийских, межрегиональных и межвузовских конференциях (Глазов, 1996; Арзамас, 1996 - 2007; Нижний Новгород, 2006; Крапивна, 2006; Москва, 2006, 2007).

Материал и основные идеи исследования использованы в вузовском курсе истории русской литературы, в спецкурсах «Русская литература второй половины XIX века и Нижегородский край» и «Дилогия «В лесах» и «На горах» в контексте творчества П.И. Мельникова-Печерского», читаемых автором диссертации в ГОУ ВПО «Арзамасский государственный педагогический институт им. А.П. Гайдара».

Результаты исследования изложены в двух монографиях, двух учебных пособиях и статьях (общий объем публикаций - 56,5 п.л.).

Структура и объём работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной литературы (442 наименования). Объём текста - 350 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность и научная новизна исследования, определяются его объект и предмет, формулируются цель и задачи, характеризуются теоретическая и практическая значимость результатов работы.

В первой главе ««Бытие и быт «Великорусов» в творчестве П.И. Мельникова-Печерского» рассматриваются мировоззренческие и эстетические параметры художественной модели русского мира в контексте духовной самоидентификации писателя.

Уже в раннем беллетристическом творчестве П.И. Мельников-Печерский обращается к изображению национальной жизни. Произведения начинающего писателя, внешне изобилующие фольклорно-этнографическим материалом, имманентно ориентированны на постижение всей национальной жизни. Ранние произведения писателя - это первый шаг на пути Мельникова к созданию произведения крупномасштабного бытийного охвата - романа-дилогии «В лесах» и «На горах», - всесторонне воспроизводящего национальную жизнь «Великорусов».

Создавая «В лесах» и «На горах» в сложный период, когда после реформы 1861 года Россия вступила на новый путь духовного и социально-экономического развития, Мельников-Печерский смог объединить в одном произведении и сопоставить «быт Великорусов» (уклад жизни и ее культурную основу: национальную и европейскую) при разных условиях экономического и общественного строя жизни.

Богатейший фольклорно-этнографический материал, содержащийся в романе-дилогии «В лесах» и «На горах», заслонил от литературоведов этико-философскую сторону произведения, уяснение которой могло бы стать основой, позволяющей уточнить место Мельникова в общелитературном (культурном) контексте эпохи, и явилось бы весомым концептуальным доказательством специфики жанровой природы его литературного труда. Сегодня, как и сто лет назад, не утратила своего актуального значения мысль А. Измайлова о том, что по отношению к творчеству Мельникова-Печерского литературная критика «была какою угодно - исторической, гражданской, эстетической, но не философской», так как «большинство критиков не рассмотрело ничего дальше внешних форм и внешних фактов» Измайлов, А. А. П. И. Мельников / А. А. Измайлов. // Мельников П. И. Полн. собр. соч. В 7 т. Т. I. - Изд. 2-е. - СПб., 1909. С. 6. мельниковского произведения.

В дилогии Мельников-Печерский проявил все особенности своего литературного таланта, раскрыл перед читателем философию «тёмной» русской души «в её религиозном самоопределении» (А. Измайлов). В центре этико-философского осмысления писателя, вне всякого сомнения, находится не столько старообрядчество («В лесах») и не столько сектантство («На горах»), а внутренний, духовный мир человека. В этом П.И. Мельников-Печерский не выходит за рамки общего литературного процесса XIX века, так как вся русская классическая литература, начиная с А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова и заканчивая Ф.М. Достоевским и Л.Н. Толстым, объектом художественного исследования рассматривает человека во всех аспектах его соприкосновения с бытием, раскрывая перед читателем разные грани человеческого сознания, подсознания и души.

Однако Мельников-Печерский сумел выбрать ту область исследования в общей литературно-философской проблеме человековедения, которая осталась нетронутой, обойденной русской литературой. Область эта распространяется на ту сферу жизни человека, где личное (человеческое счастье и человеческая природа) вступает в противоречие с религиозным долгом, домостроевским законом, обычаем. Этот по своему характеру трагичный духовно-религиозный конфликт по мере развития сюжета затягивает, как в «адскую воронку», всех основных персонажей произведения, калеча и убивая живые души героев. Трагизм душевных противоречий своих героев-старообрядцев Мельников обусловливает противоречивым характером национальной жизни. На страницах романа-дилогии перед читателем возникает два художественных мира: мир «лесов» (роман «В лесах») и мир «гор» (роман «На горах»). Каждый из этих художественных моделей существования детально, во всей полноте обрисован писателем, и каждый в отдельности целен, по-своему красив и имеет свою особую притягательную силу.

Мир «лесов» (или мир скитов) - это мир прошлого, мир патриархальной «дониконовской Руси», регламентированный скитскими уставами и «Домостроем». Религиозный долг, строгое соблюдение обряда в статичном мире «лесов» становится тем идеалом, ради достижения которого человеку необходимо отречься от личного, принести в жертву любовь, семейное счастье, чувства. Мир «лесов» калечит живые души героев, делает из людей «мертвые и унылые машины долга» (А. Измайлов). Тем не менее, многие страницы романа «В лесах» наполнены незавуалированным авторским любованием героями, их жизнью и бытом. Объяснение этому факту следует искать не в скрытых симпатиях Мельникова-Печерского к старообрядчеству, а в присущей писателю симпатии к старине, к прошлому и в некотором преклонении перед способностью человека к трагическому самопожертвованию во имя религиозного долга, традиций и обряда.

Другой мир - мир «гор» - это мир настоящего, где жизнь динамична, где есть прогресс - предвестник будущего. Этот мир имеет сложную структуру и человек в нем свободен в своем духовно-нравственном выборе. Отношения между героями, царящие «На горах», далеки от идеала: здесь соседствуют добро и зло, правда и ложь, вера и ересь. Однако человек этого мира стремится к счастью, которое не представляется для него вне любви, семьи и веры.

Оба мира, художественно воспроизводимых писателем, несовершенны и оба имеют свою притягательность для бытия человека. Но особенность построения системы образов мельниковского произведения такова, что основные персонажи дилогии в моделируемой писателем действительности оказываются как бы на пересечении этих двух взаимоисключающих, а, следовательно, антагонистических миров. Законы мира «лесов» требуют от героя жертвы во имя религиозного долга, а законы «гор» - личного счастья, семьи, любви. Персонажи оказываются душевно «раздираемы» этими мирами: они как огромные жернова калечат и убивают от природы живые души героев. При этом специфика трагического микрокосмоса героев П.И. Мельникова проявляется в том, как точно отметил один из первых критиков писателя, что происходит «убиение души верою» в Бога (А. Измайлов). Судьбы Манефы и Фленушки в произведении являются самыми яркими тому примерами. В таком ракурсе никто из русских писателей до Мельникова ещё не исследовал душу человека.

Дилогия П.И. Мельникова-Печерского «В лесах» и «На горах» художественно запечатлела разрушение духовного бытия старообрядчества: веры и уклада национальной жизни допетровской Руси. Кризис духовной жизни своих героев, принадлежащих к религиозному сообществу старообрядцев, Мельников-Печерский осмысливает не на сюжетно-бытовом, а на этико-философском уровне: как результат противоречия всего общерусского мироустройства, вызванного столкновением старых форм национального бытия, свято хранимых скитскими жителями, с противоречащими им новыми формами жизни пореформенной российской действительности.

Несмотря на весь трагизм, в котором оказываются герои дилогии, автор сумел в конце второго романа показать читателю тихое, земное человеческое счастье, какое в результате долгих духовных поисков, мучений и страданий все же обретают герои (Герасим Чубалов, Патап Максимыч Чапурин, семьи Меркуловых и Самоквасовых и др.). Они сумели преодолеть «противоречие миров» (противоречие русского макрокосма), уйти из-под духовного влияния мира «лесов» и в своей жизни обрести подлинное счастье, в котором органично соединились и любовь, и семья, и вера в Бога (как глубоко личное, так и религиозный долг верующего человека). «Бог есть любовь» - эти слова, сказанные одним из героев романа-дилогии, предельно лаконично отражают основную этико-философскую идею произведения писателя. Единство и тождественность понятий «Бог» и «Любовь» разрешает духовное противоречие в человеке между личным (природой и чувствами человека = эмоциональной константой микрокосма человека) и религиозным долгом (рациональным, «головным» в человеке) и становится основой человеческого счастья, обретение которого для человека не мыслится писателем вне этих категорий.

В контексте этико-духовной направленности русской словесности П.И. Мельников-Печерский внёс свой особый вклад в художественное постижение сокровенных тайников религиозно-духовного бытия русского человека и национального макрокосмоса. Стремление Мельникова целиком воспроизвести быт великорусов вылилось в соединение писателем двух композиционно самостоятельных произведений в единую жанровую форму романа-дилогии.

Во второй главе диссертации ««Великая драма» русской жизни в хронике Н.С. Лескова «Соборяне»» рассматривается специфика художественного воспроизведения писателем феномена общерусской жизни и осмысление им духовно-ценностных приоритетов национального бытия.

Обращение Н.С. Лескова к жанру хроники, в которой организующей силой сюжета предстает сам ход времени, дала возможность писателю создать масштабную картину русской жизни и показать, насколько судьбы его героев тесным образом связаны с ходом времени, с развитием национального и общественного самосознания, с национальной жизнью во всей её полноте и многогранности.

На страницах своего произведения Лесков не столько рисует нам индивидуальные образы своих героев, сколько выделяет типы русского национального характера. Старогородское духовенство представляет собой ядро (саму сущность) национального духовного начала русской жизни. Соборяне Савелий, Захарий и Ахилла - это, с одной стороны, духовное целое, которое необходимо воспринимать именно как целое. С другой стороны - это разные грани, типы этого целого. Соборная поповка символизирует русский национальный характер, сведенный Н.С. Лесковым по доминирующему началу характера одного из трех героев к следующим трём основным типам: Савелий - мудрость, Захария - смирение и кротость и Ахилла - сила. Писателя интересует, прежде всего, бытие русского характера в контексте национальной истории и современной действительности. Поэтому хроника «Соборяне» - это попытка осмыслить характер в его единстве и слитности (цельности) со всей национальной жизнью. Соборная поповка - это цельный мир русской жизни и в первую очередь жизни духовной.

Жанр хроники подразумевает изложение исторических событий в их временной последовательности. Поэтому «великая старогородская драма, составляющая предмет хроники», должна быть соотнесена с важными историческими или духовными процессами всей русской национальной жизни. В авторском эпитете «великая» по отношению к старогородской драме нет иронии. Жанр предполагает изображение не личностной драмы героя, а драмы исторической, масштабной, затрагивающей основы бытия её участников, основы всей жизни. В «Соборянах» Н.С. Лесков сосредотачивается на драме русского национального характера, русской души в условиях меняющейся национальной жизни, грозящей разрушением всех основ русской духовности, всего духовного русского космоса. Драма, лежащая в основе лесковской хроники, не связана с великими историческими событиями России, в центре внимания художника иной аспект - не менее значимая драма духовной национальной жизни, представленная на примере провинциального быта старогородского духовенства.

Статика авторских описаний в первых главах «Соборян» с подлинно эпической высоты воспроизводит не подвластную ходу времени счастливую жизнь героев хроники. На первых страницах своего произведения писатель не столько знакомит читателя с героями, сколько художественно воспроизводит национальную жизнь, используя жанровые возможности и специфику хроники. Центральные герои хроники органично дополняют один другого в обрисовке Лесковым целостного русского духовного мира.

Началу драматического сюжетного действия композиционно предшествует поэтическая картина «тихого» семейного счастья (сцена вечерней трапезы протопопа Туберозова), которая призвана помочь читателю представить картину русской жизни в её цельности и всеохватывающей полноте, показать жизнь в неразрывном единстве материального и духовного начал.

Важную идейно-композиционную и жанрообразующую роль в «Соборянах» выполняет «Демикотоновая книга протопопа Туберозова». В контексте хроники записи протопопа Туберозова приобретают совсем иной, не дневниковый характер: внешне обращенные преимущественно к событиям личной жизни записи протопопа «внутренне», на подтекстно-смысловом уровне, «хронологически» фиксируют историю духовной жизни русского общества и развития общественного сознания. Обратим внимание, что формально «демикотоновая книга» состоит из Евгениевского «Календаря» и собственных записей протопопа, сделанных им на «прокладных страницах». Календарь - это в первую очередь фиксация хода времени, а записи на «прокладных страницах» - события жизни героя, «вставленные» (включённые) в контекст этого хода времени и поэтому приобретающие «хроникальный» характер. «Демикотоновая книга протопопа Туберозова» - это хроника духовной жизни русского общества и общественного сознания России 30-х - середины 60-х годов ХIХ века, данная писателем сквозь призму индивидуального сознания своего героя; это хроника русской жизни в целом.

Записи протопопа Туберозова значительно расширяют хронологическое пространство произведения Н.С. Лескова. Композиционно предшествующие развитию «великой старогородской драмы» они обращают внимание читателя на характер русской жизни в недалеком прошлом (предыстория драмы) и замыкаются на драматическом настоящем (собственно драму). Книга Туберозова - это своеобразная нить, связующая прошлое и настоящее русской жизни в единое целое. В записях протопопа, состоящих из множества самых разных жизненных событий, личностно-психологических переживаний и раздумий, прослеживается то, что придает им целостность, делает единым для читательского восприятия. С одной стороны, записи объединены духовно-личностным осмыслением героя русской жизни и открывают читателю богатый мир души протопопа, с другой - ходом времени и драматическим развитием национальной жизни.

Важной особенностью «Демикотоновой книги протопопа Туберозова» является её, на первый взгляд незаметное, особое композиционное строение: тема, поднятая в «книге», раскрывается с помощью целого ряда описаний, жизненных примеров, мелких историй и происшествий и т.д. и завершается в тот или иной момент особой записью, содержащей обобщения и оценку данной темы. Осмысленная в широком историко-временном контексте та или иная тема выливается в итоге в эпические обобщения, отражающие историческое национальное сознание героя-праведника. Протопопа Туберозова отличает особое мировидение и мировосприятие. Он наделен свойствами видеть жизнь не в отдельных эпизодах, моментах, случаях, а охватить своим взглядом всю «живую» сущность национального бытия и почувствовать жизнь во всей ее цельности и красоте. Способность узреть прекрасное в окружающей героя жизни, увидеть красоту мира - признак поэтической натуры протопопа, которая в соединении со способностью героя к эпическому мышлению выливается на страницах произведения в образ неисчерпаемо богатого содержания.

Проблема старообрядчества в «Соборянах» Лескова неотделима от общей проблемы национальной жизни. Историческая трагедия русского народа - церковный раскол - это первый шаг, сделанный русским обществом в сторону развернувшейся на страницах произведения «великой драмы» - безверия и утраты духовности всей русской жизни. Вторым губительным шагом нации к бездуховности, по Лескову, стала ценностная ориентация на идеалы западной цивилизации, поглощающей своеобычность, целостность и духовность русской жизни.

В художественном полотне Лескова мир Старгорода воплощает в рамках одного города мироустройство всей России. Поэтому «великая старогородская драма» в хронике художественно проецируется на всю русскую жизнь. Безверие и как следствие бездуховность, разрушающие религиозно-этические основы национальной жизни, - таков исторический путь, смысл и подлинный масштаб «великой» общерусской драмы, изображенной писателем в «Соборянах».

«Великая драма» в хронике Н.С. Лескова заключена в самом ходе времени, который мотивирует драматические судьбы героев и их действия. Поэтому течение времени, художественно воплощенное писателем в историческом процессе национальной жизни, становится определяющим фактором при рассмотрении характерологии «Соборян».

Характеры центральных персонажей «Соборян» Н.С. Лесков проверяет ходом времени. Само течение времени, ход национальной жизни раскрывают перед читателем разные стороны характеров героев. Повествуя ту или иную историю жизни своих героев, писатель не заботится о строгой сюжетной последовательности. Для Лескова было важно во всех этих порой забавных, порой драматических и даже трагических историях показать характер своего героя с разных сторон, раскрыть перед читателем проявление своеобычности того или иного типа национального характера в разных жизненных ситуациях национального бытия. Писатель как бы «поворачивает» перед читателем своего героя, заставляя внимательно всматриваться в него и открывать все новые и новые стороны богатства его духовного содержания.

Тема феномена русского национального характера у Н.С. Лескова неразрывна с темой русской души. Для Лескова характер героя - это «бытийное» проявление его души, в феномене национального характера сокрыт космос русской души. Поэтому характерология героев в контексте хроники приобретает развитие от ярких, индивидуальных типов русского характера до космоса русской души вообще.

В образах лесковских праведников нашло отражение миропонимание писателя, его вера в духовные силы русского человека как единственного средства к преодолению зла мира. Н.С. Лесков видел в русском обществе много уродливых явлений: безверие, нигилизм, казенщину в делах веры, безнравственность и т.д., но писатель смог разглядеть и те светлые самородные явления русской жизни, которые свидетельствуют о могучем духе русского народа. В современном писателю обществе эти светлые силы души русского народа постепенно забиваются внутрь и глохнут под натиском царящего в социальных отношениях зла, но, несмотря на это, служат залогом великой и прекрасной будущности России. Этой оптимистичной авторской уверенностью пронизана хроника «Соборяне». На смертном одре во всепрощающей просительной молитве герой «Соборян» протопоп Савелий Туберозов обращается к Богу со словами, вобравшими в себя основное идейное содержание произведения: «По суду любящих имя Твое просвети невежд…». В миропонимании Лескова зло, царящее в русском обществе, это результат всеобщего и всепроникающего невежества. Со времен раскола русской православной Церкви и просветительских преобразований Петра I духовная и светская жизни России мало в чём изменились. Лесков был убежден в необходимости для русского народа просвещения. Только оно, по мнению писателя, способно избавить русское общество от «беды» невежества и освободить светлые духовные силы русского народа, которые, получив эту свободу, со временем разовьются и принесут плоды истинной высокой духовности.

В хронике Лесков четко проводит грань между «истинным» просвещением и «ложным», губительным. Истинное просвещение должно основываться на общечеловеческих ценностях и учитывать особенности национальной культуры и традиций, только тогда оно принесет свои достойные плоды - высокую духовность нации.