Риторические стратегии литературного дискурса (на материале русской словесности XI-XIX вв.)

Практическая значимость исследования связана со следующим. 1) Достигнутые выводы могут выступить в качестве методологических принципов построения систематического курса истории русской литературы от средневековья до современности. Курсы, построенные на основе такой методологии, могут преподаваться во всех звеньях образовательной системы. 2) Модель чередования культурогенных импульсов и макродискурсивных стратегий, будучи теоретическим конструктом, является методологической базой для практических исследований разных отраслей социокультурной коммуникации. 3) Фрактальная природа циклов дискурсивного становления позволяет в разработанной логике исследовать, моделировать и сопоставлять любые типы дискурсивной практики, как литературно-художественные (направление, течение), так и социальные (политическое движение, идейная общность и др.). 4) Разработанная модель способна выступать основанием для сравнительно-типологических исследований как в области литературы, так и в области общекультурных явлений и процессов.

1. Качественное различие между средневековой русской словесностью и русской литературой Нового времени обусловлено тем, что средневековой русской словесности не была свойственна художественность ни в отношении специального намерения создателей текстов, ни в читательской интерпретации, принадлежащей тому же периоду. Напротив, русская литература Нового времени, начиная с эпохи классицизма, специально преследовала художественные задачи; при этом понимание художественности менялось в связи с кризисом парадигмы рефлективного традиционализма, подобно тому, как это имело место в европейской эстетике.

2. Сущностное единство средневековой русской словесности и русской литературы Нового времени обусловлено тем, что, будучи произведениями одного народа, они представляют собой совокупности артефактов его речевой деятельности, относящиеся к разным периодам народной духовной жизни. Непрерывность этой духовной жизни обеспечивает внутреннюю, а отчасти и внешнюю связь произведений, принадлежащих к ее средневековой и нововременной фазам.

3. Диалектическая общность средневекового и нововременного периодов русской словесности обеспечивается тем, что они видятся как эволюционные циклы в становлении целостного дискурса словесности. Словесность является предметом sui generis, эволюция которого подлежит рассмотрению не столько в связи с действием внешних исторических факторов, сколько исходя из внутренней природы предмета и его имманентной логики становления.

4. Внутренним принципом, создающим имманентную логику эволюции словесности как макромасштабного дискурса, является диалектическое становление некоторой категориальной институции, маркированной на том или ином эволюционном этапе. На средневековом этапе эволюции русской словесности в качестве маркированной выступала институция письма; ее диалектической противоположностью («иным») была устная словесность. На нововременном этапе в качестве маркированной выступала институция поэтического; ее «иным» была вся совокупность нехудожественных текстов.

5. Становление маркированной институции осуществляется в форме последовательного проявления четырех макродискурсивных стратегий, по-разному позиционирующих эту институцию среди прочих составляющих словесности. Это стратегия спецификации, стратегия интерференции, стратегия тематизации и стратегия фокализации. На средневековом этапе стратегия спецификации письма стимулировала расхождение письменности и устной словесности как двух различных типов риторического поведения. Стратегия интерференции письма и устного слова обнаружила интенцию национальной словесности к единству средств словесной выразительности и принципов порождения и организации произведений. Стратегия тематизации письма осуществила эмансипацию предметной сферы письменности, радикально расширив круг референций относительно христианских топосов. Стратегия фокализации письма сообщила письменности субъективное качество, породив вариативность точек зрения и поставив под сомнение онтологический статус сообщаемого.

6. Последовательность смены четырех перечисленных стратегий является закономерной, что подтверждается сопоставлением средневекового и нововременного циклов эволюции словесности. В Новое время к настоящему моменту можно уверенно констатировать состоявшееся действие в русской литературе двух сменивших друг друга стратегий. Это стратегия спецификации художественного слова и стратегия интерференции художественного и вне-художественного слова. Масштаб периодов действия каждой из стратегий позволяет также усматривать в современности начатки проявления стратегии тематизации.

7. Механизм смены стратегий основан на последовательном доминировании в процессе эволюции каждой из трех компетенций макродискурса словесности: сначала рецептивной (виртуальная позиция адресата дискурса), затем референтной (позиционирование предмета высказывания) и, наконец, креативной (позиция носителя высказывания). Усиление рецептивной составляющей провоцирует действие стратегий спецификации и последовательно сменяющей ее интерференции; усиление референтной составляющей - действие стратегии тематизации; усиление креативной составляющей - стратегии фокализации.

8. Критические моменты смены этапов эволюции словесности обусловлены последовательным действием трех культурогенных импульсов - экспонирования, разработки и форматизации - каждый из которых актуализирует одну из трех составляющих макродискурса: соответственно, инстанцию адресата, инстанцию предмета высказывания и инстанцию говорящего / пишущего. По отношению к эволюции словесности названные импульсы выступают как ее имманентные факторы.

Во Введении обосновывается актуальность темы, определяются цель и задачи исследования, ограничивается круг материала, конкретизируются объект и предмет исследования. Формулируются методологические принципы исследования и положения, выносимые на защиту. Определяются научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы.

Как основной источник концепций начала ХХ века рассматривается учение А.А. Потебни, в свою очередь связанное с филологическими взглядами В. Гумбольдта, понимавшего язык как деятельность. В работах Потебни, писавшего, что «мы настолько можем понимать поэтическое произведение, насколько мы участвуем в его создании» Потебня А.А. Из лекций по теории словесности: Басня. Пословица. Поговорка. Харьков, 1894. С. 136., было заложено основание для понимания коммуникативной сущности поэтического творчества. Ближайшими последователями Потебни выступили символисты: «Символизм есть искусство, обращающее того, кто его воспринимает, в соучастника творения» Иванов Вяч. Ив. Мысли о символизме // Иванов Вяч. Ив. Борозды и межи: Опыты эстетические и критические. М., 1916. С. 149.. При этом символисты выделяли «поэзию» из всей литературы и рассматривали ее как предмет особого рода. М.М. Бахтин также настаивал на качественной специфике и коммуникативной природе эстетического объекта. Вместе со своим учеником В.Н. Волошиновым Бахтин считал, что всякое высказывание, в том числе и художественное произведение, является «продуктом взаимоотношения говорящего со слушающим» Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка. Л., 1928. С. 102..

Как факторы художественности в 1920-е гг. были поняты «телеологическое» устройство текста и ценностная природа эстетического объекта (В.М. Жирмунский, А.П. Скафтымов, В. Сеземан, А.А. Смирнов, М.М. Бахтин). А.А. Смирнов особо занимался вопросом специализации поэзии как научного предмета. К словесности он относил всякое «произведение слова»; в поэзии же присутствует тройственное единство эстетического, познавательного и этического моментов. Смирнов полагал, что поскольку художественность опирается на суждение ценности, то роль изучающей «поэзию» дисциплины может выполнять не строгая наука, а литературная критика. Словесность, по Смирнову, предметом литературоведения не является.

В подразделе 1.2 «Эволюционные концепции словесности в российском литературоведении ХХ века» ставится проблема связи между различными отделами словесности, неизбежно возникающая, когда, как в 1920-е гг., «поэзии» сообщается приоритетный статус в качестве предмета литературоведения. Уже в то время П.Н. Сакулин стремился обосновать связь между разными отделами словесности посредством построения «синтетической» истории литературы. Попытка ученого не имела успеха - по той причине, что он рассматривал всю русскую литературу сквозь призму художественности, тогда как литература средневекового периода художественности не знала. В результате П.Н. Сакулин был вынужден устранить из материала такие важные памятники, как «Поучение» Владимира Мономаха или «Домострой», без которых картина литературного процесса не может быть признана полной.

Формулируя принципы подхода к материалу, П.Н. Сакулин использовал метод исторической поэтики, оформившийся в трудах А.Н. Веселовского. С позиции этого метода, литературный процесс следует рассматривать как развитие литературы «по природе» (Аристотель), то есть в соответствии с внутренними телеологическими законами, иными словами - как эволюцию. В этом отличие исторической поэтики от истории литературы, которая видит литературный процесс обусловленным экстралитературными факторами.

Развитие российского литературоведения показало, что проблема связывания средневекового и нововременного этапов литературной эволюции не утратила актуальности. Эта проблема становится центральной в реферируемом диссертационном исследовании. В работе осуществляется анализ ряда современных концепций (М.Н. Виролайнен, И.А. Есаулов), рассматривающих русскую литературу как целое. Отмечается, что за основу эволюции в них берется некая идея культурологического характера, вследствие чего понимание развития литературы «по природе» не представляется возможным.

В связи со сказанным ставится первоочередная задача: найти имманентные основания эволюции словесности как целого. Для этого необходимо рассматривать художественные и внехудожественные явления словесности в одном предметном ряду Эволюционный подход побуждает выводить нехудожественные тексты из состава материала с того момента, как понятие художественности в его классицистской трактовке было усвоено русской культурой.. Высказывается предположение, что наука, способная охватить большее предметное поле, нежели поэтика, и интегрировать в этом поле поэтические и не-поэтические высказывания, есть риторика, понимаемая не как свод правил украшения речи, а как наука о словесном общении.

В разделе 2. «Предмет и генезис исторической риторики» рассматриваются научные концепции, подготовившие возможность интегрированного рассмотрения художественных и нехудожественных текстов, осуществляется смысловое конструирование предмета науки - исторической риторики, обосновывается данная дисциплинарная новация.

В подразделе 2.1 «Методологические предпосылки исторической риторики» рассматриваются способы понимания словесности как системного целого. Констатируется невозможность применения научных оптик, свойственных как поэтике, так и семиотике: если в поэтике круг материала оказывается относительно сужен, то в семиотике он непомерно расширяется. Предполагается, что искомый способ может открыться, если, обратившись к проблематике и терминологии отечественной науки о литературе конца XIX - начала ХХ вв. (Потебня - символисты - Бахтин), рассматривать литературное произведение в коммуникативном аспекте, как одну из исторических форм слова - высказывания. Основание системного рассмотрения словесности видится в том, чтобы понимать ее как обширную, но не безграничную область речевой коммуникации, рассматривая в ее составе лишь те высказывания, которые принадлежат к сфере «вторичных» (М.М. Бахтин) речевых жанров. Эстетические феномены также входят в эту сферу, но лишь как один ее особый участок.

Словесность - сущностно связанная и целостная совокупность высказываний в форме вторичных речевых жанров - при таком подходе видится как разновидность речевой деятельности данного народа (языкового коллектива) и, далее, как разновидность его деятельности вообще (В. фон Гумбольдт). Рассмотрение словесности народа в ее целости как предмета филологической науки находит обоснование в философских концепциях, послуживших источником изучения слова в коммуникативном аспекте.

В подразделе 2.2. «Предмет исторической риторики» осуществляется смысловое конструирование предмета, который в науках о духовном творчестве, в отличие от естественных дисциплин, не дан непосредственно, а формируется исследовательской установкой (А.А. Смирнов). Конструирование предмета осуществляется с применением диалектического метода, формализованного А.Ф. Лосевым. Опираясь на античный опыт, Лосев построил тетрактиду - категориальную схему, состоящую из четырех начал и гипостазирующую разумное бытие всякого предмета или понятия. Эти четыре начала - одно (сущность), иное («меон»), становление одного в ином и наличность факта. Одно и иное соотносятся как тезис и антитезис, синтезируются в становлении и существуют как факт. При смысловом конструировании словесность народа, как субстанциальное «одно», обособляется внутри речевой деятельности, осуществляемой этим народом; а та, в свою очередь, внутри всей его жизнедеятельности. В ходе этой операции соотносятся друг с другом основные понятия, создающие теоретический профиль предметной сферы. Результаты смыслового конструирования представлены в таблице.

Таблица 1. Смысловое конструирование словесности как научного предмета.

В разделе 3. «Метод исторической риторики в контексте неориторических концепций» формулируются принципы дискурсного подхода к произведениям словесного творчества. Опора делается на зарубежные и российские учения, характеризуемые как неориторические (А. Ричардс, Г. Лассуэлл, А. Монро, Х. Перельман, Р. Якобсон, Р. Барт, Ц. Тодоров, Ж. Дюбуа, Т. ван Дейк, М.М. Бахтин, Ю.М. Лотман, В.И. Тюпа). Коммуникативная модель высказывания, его дискурсивная структура носит не фиксированный, а порождающий характер. Принцип порождения высказывания получил название «стратегия» (Х. Перельман, Т. ван Дейк, В.И. Тюпа). Коммуникативная стратегия определяется как «модальное позиционирование субъекта, объекта и адресата высказывания в рамках конфигурации трех дискурсообразующих компетенций: креативной (метасубъектной), референтной (метаобъектной) и рецептивной (метаадресатной)» Тюпа В.И. Основания сравнительной риторики // Критика и семиотика. Вып. 7. Новосибирск, 2004. С. 73.. Креативная компетенция дискурса - это функциональная позиция носителя высказывания. Референтная компетенция - это предметная функция: возможность того или иного предметного содержания высказывания. Рецептивная компетенция - это позиция, которую должен занять получатель высказывания для адекватного его восприятия.

Дискурсный анализ выявляет характер проявления отдельных компетенций и соотношение их с компетентностями, то есть коммуникативными возможностями участников коммуникации, а также характер взаимной конфигурации компетенций в составе дискурсивной стратегии. Применение дискурсного анализа в реферируемом исследовании связано с тем, что словесность как целое представляет собой макромасштабный дискурс. Его функционирование тоже определяется конфигурацией трех названных компетенций. На разных этапах эволюции словесности в ее дискурсе доминируют различные стратегии. Сменой дискурсивных стратегий макромасштаба, или макростратегий, определяется эволюция словесности «по природе». Дискурсный анализ призван выделить макростратегии словесности, определить моменты их смены и, таким образом, раскрыть картину эволюционирования словесности в ее логике и закономерностях.

В разделе 4. «Вопрос о границах материала исторической риторики» обоснована правомерность проведения исследования на национально ограниченном материале. Историческая поэтика, по аналогии с которой мыслится историческая риторика, осуществлялась А.Н. Веселовским как сравнительная дисциплина. Но поскольку цель состоит в том, чтобы обосновать связность эпох в эволюции конкретной литературы, ситуация меняется. Изучение локальной литературной традиции в исторической риторике необходимо как этап в становлении дисциплины. Принципы эволюции макромасштабного предмета (словесность) предстоит понять на локальном материале; лишь затем можно ставить задачу сравнения. Сравнительная риторика представляется как следующий этап развития дисциплины (и, вероятно, особый ее раздел). На данном этапе используется метод не культурно-типологического, а диахронного сравнения, позволяющий увидеть общность и различия в сменяющих друг друга циклах эволюции конкретной национальной словесности. Кроме того, в составе всякой литературы имеются оригинальный и заимствованный пласты. Эволюционный угол зрения на предмет требует рассмотрения в первую очередь именно оригинального пласта.

В подразделе 2.1. «Фигуры “авторства” как типы креативной установки» рассматриваются два типа «авторства» Термин «Автор» в применении к средневековому этапу становления словесности употребляется в смысле «создатель текстов», «субъект текстопорождения»., по наблюдению Д.С. Лихачева, размежевавшиеся в XII веке в русской словесности. Первый тип - «глашатай» вечных истин: в этой манере писал Кирилл Туровский. Второй тип - «певец», народный сказитель, определивший творческую манеру создателя «Слова о полку Игореве». В объяснении разницы между ними Лихачев опирался на различия предметной сферы произведений: «глашатай» писал на религиозные темы, а в произведениях «певца» отразились подвиги князей и богатырей. Различна, таким образом, область референций.