Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский Государственный Университет»

Филологический факультет

Кафедра истории зарубежных литератур

Выпускная квалификационная работа

На тему: «Проблемы «массы» и «власти» в романе Э. Канетти «Ослепление»»

Автор: Зозуля Наталья Михайловна

Руководитель: д. ф. н., профессор Л.Н. Полубояринова

Рецензент: д. ф. н., профессор Т.А. Федяева

Санкт-Петербург, 2016

Содержание

Введение

Глава 1. Репрезентация феномена массы в романе Канетти «Ослепление»

1.1 Экскурс в историю изучения феномена массы

1.2 Интерпретация феномена массы в эссе Канетти «Масса и власть» и в романе «Ослепление»

Глава 2. Репрезентация феномена власти в романе Канетти «Ослепление»

2.1 Экскурс в историю изучения феномена власти

2.2 Власть в трактовке автора романа «Ослепление» и теоретического труда «Масса и власть» Канетти

2.3 Интерпретация феномена власти в романе Канетти «Ослепление»

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Элиас Канетти (Elias Canetti, 1905-1994) - выдающийся австрийский прозаик, драматург и теоретик культуры, лауреат Нобелевской премии по литературе (1981 г.). Литературное наследие Канетти включает в себя три пьесы («Свадьба» («Die Hochzeit»), 1932; «Комедия тщеславия» («Die Komцdie der Eitelkeit»), 1933-34; «Ограниченные сроком» («Die Befristeten»), 1952), роман «Ослепление» («Die Blendung», 1935), теоретико-философский труд «Масса и власть» («Masse und Macht», 1962), а также автобиографии и произведения эссеистического и мемуарного жанров. На протяжении всей своей жизни Канетти занимался изучением вопросов власти, массы, смерти, что нашло отражение в его художественных и философских произведениях. Теоретическое обоснование своих взглядов относительно феноменов «массы» и «власти» австрийский теоретик культуры выразил в своем эссе «Масса и власть», ставшем результатом долгих лет раздумий и наблюдений над вечными категориями существования социума. Еще в юности столкнувшись с таким явлением, как масса, во время протестов по поводу убийства министра иностранных дел Германии В. Ратенау, Канетти и впоследствии не перестает интересоваться силой влияния на человека массы и сопряженной с ней властью. Так, в единственном романе Канетти, написанном тридцатью годами ранее, можно увидеть зачатки тех мыслей, которые затем писатель оформит в своем теоретико-философском труде.

Работа посвящена изучению проблематики «массы» и «власти», как они представлены в романе Канетти «Ослепление».

Новизна данного исследования определяется недостаточной изученностью признаков «массы» и «власти» в художественных произведениях австрийского писателя, а именно в романе «Ослепление», представляющем собой одно из самых ярких и загадочных произведений XX века в целом и творчества Канетти в частности.

Актуальность данного исследования определяется тем обстоятельством, что изучение проблемы репрезентации массы и власти в художественном повествовательном произведении позволит не только углубить понимание ряда важных аспектов творчества Канетти как писателя и философа, но также внести вклад в исследование культуры немецкоязычных стран в довоенный период XX века, когда вопросы власти и массы представляли собой реальный интерес не только для ученых, но и, возможно, в первую очередь для населения многих европейских стран.

Несомненно, феномены массы и власти занимают философов, социологов, культурологов, политологов на протяжении многих веков, так как являются актуальными в любой период времени. Так, изучение проблем власти берет свое начало еще с античных времен, когда Фукидид в «Истории Пелопонесской войны» пишет о «ненасытности» власти и необходимости подчинения менее значительного, согласно иерархии обладания властью, - более высокому, властному. Наиболее весомыми в истории изучения феномена власти являются выводы, сделанные Ф. Ницше («Воля к власти»/ «Die Wille zur Macht», 1906), М. Вебером («Экономика и общество»/ «Wirtschaft und Gesellschaft», 1922), Х. Арендт («Ситуация человека»/ «The Human Condition», 1958), М. Фуко («Надзирать и наказывать»/ «Surveiller et punir: Naissance de la Prison», 1975) и Г. Попитцом («Феномены власти»/ «Phдnomene der Macht», 1986). Возникновение особого интереса к феномену массы как социологическому понятию относится к XIX веку, когда начинает зарождаться такая наука, как социология. Однако известно, что, помимо социологов, масса находилась в центре внимания также известных психологов, таких, как Г. Лебон («Психология народов и масс»/ «Psychologie des foules», 1895) и З. Фрейд («Психология масс и анализ человеческого Я»/ «Massenpsychologie und Ich-Analyse», 1921). И в наши дни изучение феноменов массы и власти продолжает занимать умы многих ученых. Так, к примеру, в зарубежной социологии и философии имеется ряд работ, посвященных именно канеттиевскому пониманию массы и власти (Дж. Паттило-Хесс, П. Ангелова, Д. Барноув и т.д.), их взаимодействию, а также сравнению точек зрения Канетти и предшествовавших ему исследователей данных феноменов. Помимо этого, ведется активная работа отечественных ученых по анализу и интерпретации феноменов массы и власти в российской культуре (Н.С. Буртасова, Е.С. Валевич, А.Н. Ильин, Е.В. Староверова и т.д.). Однако в большинстве случаев изучение явлений массы и власти в трактовке Канетти основывается, прежде всего, на его социологическом труде «Масса и власть», а также на автобиографических и эссеистических заметках.

В данном исследовании будет предпринята попытка дистиллировать признаки массы и власти в раннем художественном произведении австрийского писателя, основываясь не только на умозаключениях Канетти по поводу данных социологических явлений, но также и на теориях других известных философов, социологов и психологов. Таким образом, актуальность данного исследования заключается, помимо всего прочего, в попытке соединения различных наук - литературоведения, социологии и философии - для изучения обозначенной проблемы.

Творчеству Канетти в целом и роману «Ослепление» в частности посвящена обширная научно-исследовательская литература. Так, в зарубежном литературоведении изучение проблематики романа «Ослепление» начинается примерно с 1970-х гг., когда известный немецкий литературовед Д. Диссингер публикует одну из первых интерпретаций романа [24]. Диссингер пытается определить место и значение романа в творчестве Канетти, а также рассмотреть историю рецепции произведений австрийского писателя на примере романа «Ослепление». Ряд работ исследователей творчества Канетти посвящены рассмотрению романа как иллюстрации эпохи, стоящей на пороге войны, и картины общества, потерявшего способность чувствовать, сопереживать и любить. Так, немецкий исследователь Г. Буш после прочтения романа делает вывод о «заболевании эпохи» [18], а Э. Гёбель называет «Ослепление» кукольным театром, в котором персонажи, потеряв всё человеческое, забыли, что всё действие является лишь игрой [33]. Помимо этого, некоторыми зарубежными и отечественными учеными подчеркивается важность китайских мотивов для творчества Канетти и его романа «Ослепление» в частности [47], [95].

Несомненно, исследователями творчества Канетти и его романа «Ослепление» отмечается важность аспектов массы и власти для изучения поэтики произведения (к примеру, в работах Н.С. Павловой, К. Зига и т.д.). Однако большинство из них рассматривает какой-то отдельной аспект вне его связи с другим. Так, например, Н.С. Павлова говорит о признаках массы в персонажах романа «Ослепление», а Чан Яу-Чин подвергает анализу стремление к власти двух братьев, главных героев романа. В свою очередь, Т.А.Федяева в своей работе «Диалог и сатира. Проблемы поэтики сатиры неклассического типа» [90] раскрывает функцию карнавального хронотопа и карнавальной логики оборачивания в «Ослеплении», распространяющейся, в том числе, и на конструирование/деконструирование властных отношений в контексте системы персонажей.

Важно отметить, что тема власти и властных отношений в романе рассматривается учеными более подробно. Так, к примеру, немецкая исследовательница Ю. Пааль [49], помимо характеристики основных персонажей романа, говорит о распределении cубстанций власти и насилия между героями произведения.

Масштабную работу по выявлению признаков массы и/или власти в художественных произведениях Канетти предпринимает немецкий литературовед Ш. Штрукен [73], однако наиболее значительную часть его труда занимает раскрытие проблематики лишь одного из данных двух аспектов, а именно - массы в романе «Ослепление» и трёх пьесах Канетти, основываясь на его эссе «Масса и власть» и теориях других известных ученых. Таким образом, попыток последовательного соотнесения проблематики власти в сочетании с феноменом массы с текстом романа пока не предпринималось.

Объектом исследования в данной диссертации является роман Канетти «Ослепление».

Предметом исследования выступают феномены массы и власти в романе.

Целью диссертационного исследования является идентификация в романе Канетти «Ослепление» признаков массы и власти и их соотношения друг с другом.

В соответствии с данной целью были поставлены следующие основные задачи исследования:

1. Выявить ключевые аспекты массы и власти в трактовке Канетти, представленные им в его труде «Масса и власть»;

2. Изучить литературу, касающуюся творчества Канетти, и в особенности работы, содержащие анализ и интерпретацию феноменов массы и власти в произведениях австрийского прозаика и драматурга;

3. Исследовать основные теории известных философов и социологов, занимающихся проблемами массы и власти;

4. На основе проделанной исследовательской работы обнаружить в романе «Ослепление» признаки массы и власти и предпринять попытку их соотнесения друг с другом.

Методологической и теоретической базой исследования послужили научные издания, авторефераты и статьи отечественных и зарубежных авторов. В ходе исследования применялись следующие научные методы: элементы дискурсивной критики, литературоведческой антропологии и феноменологии, а также интердискурсивный подход.

При рассмотрении проблематики массы и власти в романе Канетти «Ослепление» были использованы работы таких отечественных и зарубежных ученых, как Н.С. Павлова, Т.А. Федяева, А.В. Белобратов, Э.А. Радаева, Ш. Штрукен, Д. Диссингер, Ю. Пааль, П. Ангелова, Д. Робертс и т.д.

Представленное диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы. Первая глава посвящена рассмотрению и анализу феномена массы, который представляет собой основу для применения власти и выстраивания властных отношений. Во второй главе представлена интерпретация феномена власти в романе «Ослепление», в рамках которой субстанция власти в большинстве случаев с неизбежностью оказывается увязанной с формированием массы и массового сознания и управлением ими, что в конечном итоге указывает на сопряжение того и другого феномена.

Глава 1. Репрезентация феномена массы в романе Канетти «Ослепление»

1.1 Экскурс в историю изучения феномена массы

В настоящее время научный термин «масса» одинаково часто используется как в технических, так и в гуманитарных науках, а именно: в физике, социологии, политологии и т.д. Само по себе слово «масса» имеет множество различных значений. Обращаясь к толковому словарю Ожегова [89], в первую очередь находим физический термин «масса», «определяющий инертные и гравитационные свойства материи». Иными словами, физический термин «масса» учитывает вес тела и ту силу, которую следует приложить, чтобы привести его в движение. Именно такое научное значение слова «масса» было наиболее употребительным и широко известным на протяжении долгого периода времени.

Кроме того, при помощи слова «масса» обозначают нечто бесформенное, большое количество, совокупность чего-либо и, наконец, широкие слои населения. Примечательно, что в словаре Ожегова под «массой» принято понимать не просто некое неопределенное количество населения, а «широкие слои трудящихся масс», что отсылает нас к частому использованию данного термина в идеологии коммунизма (пролетарская масса, масса трудящихся и т.д.).

Помимо аналогичных значений, представленных в толковом словаре русского языка, немецкий словарь DUDEN [25] предлагает дополнительные коннотации слова «die Masse» при обозначении большого количества людей:

1) масса - весомая часть населения, в которой, прежде всего, учитывается отсутствие индивидуальных и самостоятельных мыслей и поступков (отриц. знач.)

2) масса - подавляемая доля населения, которая стремится к эмансипации и в связи с этим выражает активную общественно-политическую позицию, чаще всего революционным способом (в марксистской идеологии).

Таким образом, очевидно, что слово «die Masse» в немецком языке имеет, прежде всего, отрицательную коннотацию.

Важно отметить, что термин «масса» в качестве социологического понятия стал активно использоваться начиная со второй половины XIX века, в то время, когда происходило зарождение нового вида гуманитарных наук - социологии. Французский философ О. Конт, считающийся основателем социологии, первым стал говорить о массе как о «физически необозримой совокупности людей» [82, с. 79], противопоставляя её тем самым использовавшемуся ранее термину «толпа», подразумевавшему совокупность людей, стихийно возникшую в определенном месте и находящуюся в нем «здесь и сейчас».

Согласно утверждениям некоторых исследователей (к примеру, Х. Ортега-и-Гассета [48]), понятия «масса» и «толпа» не являются абсолютными синонимами, и их следует различать. Так, к примеру, культуролог и искусствовед М. Найдорф считает, что толпа представляет собой простейшую форму организации людей, «объединённую солидарностью своих членов относительно цели и единообразием в способе деятельности» [84], в то время как масса является более организованным и управляемым скоплением людей. Также и англо-американский психолог У. Мак-Дугалл [41] указывает на то обстоятельство, что масса без организации является толпой, у которой, впрочем, как подчеркивает ученый, нет цели и стремления к сплочению. Важным фактором единения массы, по его мнению, является общность индивидов друг с другом и, наряду с этим, также наличие организационного начала.

Подтверждая свою мысль примерами, Найдорф называет зрителей в зале или на стадионе, за каждым из которых закреплено определенное место, - массой, а зрителей, покидающих зал или стадион и превратившихся в беспорядочную и неуправляемую группу людей, - толпой. Иными словами, толпа по сравнению с массой представляет собой нечто бесформенное.

В произведении Канетти «Ослепление» такого рода толпу мы можем наблюдать в забегаловке «У идеального неба», куда попадает Петер Кин во второй части романа. Для Кина гости и служащие забегаловки сливаются в бесформенную и неопределенную массу, в огромный и неуправляемый организм, состоящий из множества рук «самой разной величины и тяжести», кулаков, которые «кучами лежали на столе», ангельских, девичьих, жалобных голосов [6, с. 239].

Поскольку Канетти не различает понятия «толпа» и «масса» и использует в своей работе термин «Masse» для характеристики любой формы организации большого количества людей, нам представляется возможным пользоваться термином «масса» при анализе романа Канетти «Ослепление», имея в виду как более, так и менее организованные массы, массы, имеющие предводителя или действующие согласно своим собственным установкам, массы, возникающие спонтанно или по предварительной договоренности и т.д.

Для идентификации признаков массы в романе «Ослепление», прежде всего, важно учитывать критерии самого Канетти, изложенные им в эссе «Масса и власть», однако, кроме того, следует обратиться к работам некоторых предшественников и современников австрийского писателя, которые внесли вклад в изучение поведения и психологии масс и, несомненно, могли иметь влияние на Канетти.

Одним из таких исследователей является австрийский психолог З. Фрейд, который в своей работе «Психология масс и анализ человеческого Я» (Massenpsychologie und Ich-Analyse, 1921) уделяет внимание поведению отдельного индивида, оказавшегося в массе. Так, приступая к анализу феномена массы, Фрейд отмечает тот момент, что социальная психология, которая занимается исследованием массы, и индивидуальная психология, задачей которой является наблюдение над отдельным индивидом, не столь резко отличаются друг от друга, как можно предполагать [32, S. 2]. При анализе поведения отдельного человека в большинстве случаев важно учитывать и его взаимоотношения с другими людьми. Так, к примеру, закрытый и молчаливый в начале книги Петер Кин, оказавшись выброшенным на улицу из своего собственного дома во второй части романа, вскоре находит, как ему кажется, соратника по духу Фишерле, доверяет ему свои тайны и подробно рассказывает о своей жизни. Конечно, нельзя сравнивать влияние одного человека с влиянием массы, однако в данном случае такое сравнение является правомерным, что будет рассмотрено позже.

Кроме того, у каждого индивида возникает социальное влечение, которое необязательно подразумевает общение с большим количеством людей, для удовлетворения социального влечения бывает достаточно, к примеру, только семьи. Так или иначе, очевидно, что индивид, находящийся в одиночестве или даже в окружении небольшого количества человек, в массе будет вести себя абсолютно по-другому. Именно эти изменения в поведении индивида, являющегося членом массы, важны для Фрейда и многих других ученых, исследующих данное явление. К примеру, Г. Лебон в своей работе «Психология народов и масс» («Psychologie des foules»Psychologie des Foules, 1895) говорит о «коллективной душе», носители которой чувствуют непреодолимую силу и единство, находясь вместе [83, с. 156-185]. Фрейда же интересует, какое связующее звено объединяет одного индивида с другими, что позволяет людям, находясь в массе, чувствовать силу, о которой говорит Лебон.

Исследуя массу, Лебон приходит к выводу, что в ней стираются все индивидуальные достижения, вследствие чего каждый член массы оказывается равным другим её членам. Масса становится гомогенной, и в этом заключается её сила - в ощущении единства с другими членами массы. Данное утверждение напоминает определение массы из немецкого словаря DUDEN, приведенное выше. Оказавшись в массе, человек теряет способность мыслить и действовать самостоятельно и даже намеренно стремится стать таким, как все. В романе «Ослепление» это качество индивида показано довольно буквально на примере карлика Фишерле. Наделенный огромным горбом, отличающим его от всех остальных людей, карлик мечтает, что когда-нибудь он избавится от своего недостатка, и в газете появится фотография известного шахматиста Фишера (даже свою фамилию он сделает наиболее приближенной «к стандарту») без горба [6, с. 250-253]. Однако жизнь карлика прерывается внезапной и жестокой смертью. Впрочем, изоляция Фишерле все же заканчивается [24, S. 159]: ему отрезают горб и тем самым возвращают к массе.

Фрейд согласен с мнением Лебона о равенстве всех членов массы, однако для него не важны новые качества, которые проявляются в поведении людей, находящихся в массе. Он считает, что все эти качества являются лишь проявлением того, что каждый человек, попадающий в массу и переживающий единение с ней, перестает следить за вытеснением бессознательного [32, S. 4]. Таким образом, по Фрейду, то, что раньше индивид запрещал себе, исходя из собственных или установленных в обществе моральных ценностей, в массе он перестает себе запрещать, если, к примеру, другие члены массы демонстративно совершают то, что раньше было под запретом. Данный ход мысли подтверждает мнение Лебона о гипнотическом эффекте, возникающем в массе. Каждый индивид в большей или меньшей степени обладает способностью к восприимчивости и подвержен внушению. В массе же градус восприимчивости достигает максимальной отметки, вследствие чего человек заражается от толпы её действиями, словами и поступками.

Кроме того, Лебон считает, что в массе исчезает чувство ответственности, так как индивид, являющийся членом массы, перестает отвечать за свои действия, во многом повторяя за другими членами массы [83, с. 159]. В свою очередь, если каждый перестает отвечать за свои собственные поступки и думать, прежде всего, о себе самом, то и личная выгода, являющаяся движущей силой для отдельного индивида, в массе уходит на последний план. Можно предположить, что человек в массе становится менее эгоистичным, представляя исключительно интересы массы. Канетти же в своем эссе упоминает также о различных видах разрушения массы, внешних и внутренних. В качестве внутреннего разрушителя массы выступает паника [5, S. 24-26], при которой, по мнению Канетти, масса становится гетерогенной и каждый её член начинает думать о своем собственном спасении. Приняв во внимание эти точки зрения, представляется возможным сделать вывод, что человек, ранее ставивший интересы массы выше своих собственных, в критических ситуациях думает всё же, прежде всего, о себе самом.

Поскольку в массе сильна жажда повиновения, присутствие организационного начала является для нее в большинстве случаев неотъемлемым фактором существования. Так, Лебон и Фрейд подчеркивают важность наличия вождя для массы, который обеспечит её абсолютное единение. Масса верит своему предводителю (Лебон подчеркивает также магическую силу слова для массы [83, с. 189]) и полностью ему подчиняется. Для массы, всецело верящей своему вождю, не важны поиски истины, так как у человека в массе снижается способность к построению умозаключений и выражению своего собственного мнения. Масса равна, едина и хочет повиноваться своему предводителю. Именно поэтому для него, в свою очередь, крайне важно верить в идею, чтобы добиться полного подчинения массы. Из этого следует, что идея и вождь представляют собой таинственную силу, которую Лебон называет престижем (обаянием). Впрочем, Канетти, не раз являвшийся свидетелем внезапного и стремительного образования массы, считает, что она «не нуждается в вожде, чтобы сформироваться, вопреки всем предшествующим теориям» [3, S. 237].

Важно также отметить, что в то время, как вождь является авторитетом для массы, масса, в свою очередь, является авторитетом для отдельного индивида, относящегося к ней. Для него масса обладает неограниченной силой, и осознание этого, а также полное согласие с вождем и идеей, заставляет индивида подчиняться происходящему и быть единым с массой.

Размышляя о массе, ученые подчеркивают, что существуют различные уровни её существования, и, если масса будет выполнять ряд определенных действий, то она сможет подняться на новый уровень. К примеру, Мак-Дугалл называет пять условий, соблюдение которых позволит душевной жизни массы подняться на более высокий уровень: 1) постоянство в составе; 2) формирование представления о природе, функции, деятельности и требованиях массы; 3) связь с другими, подобными массами, в результате чего возникает соперничество; 4) верность традициям, обычаям и установлениям массы; 5) дифференциация работы, выпадающей на долю индивида.

Фрейд же считает, что, для того чтобы масса стала высокоорганизованной, ей нужно придать качества индивида. По мнению Фрейда, те качества, о которых говорит Мак-Дугалл, характерны для индивида, не являющегося членом массы. Однако после попадания индивида в массу эти качества стираются, подавляются, потому что человек уже перестает ощущать себя в отдельности от массы, к которой он принадлежит. Индивид изменяется под влиянием массы: у него понижается интеллектуальная деятельность, повышается аффективность и стремление постоянно сравнивать себя с другими её членами. Такое влияние массы на индивида многие ученые называют внушением или же подражанием, что, в свою очередь, является следствием внушения.

Фрейд считает, что масса объединена в единое целое не просто вождем, идеей или общностью интересов, а некой таинственной силой, под которой он подразумевает Эрос [32, S. 14]. По мнению Фрейда, любовные отношения - это сущность массовой души. Каждый индивид в массе теряет оригинальность, чтобы быть в согласии с ней, что, по-видимому, не может не являться следствием любви и уважения ко всем членам массы и её вождю.

Фрейд демонстрирует свою точку зрения на примере двух, по его словам, видов высокоорганизованной массы: церковь и войско. И Христос, и главнокомандующий войска любит всех своих подопечных и является для них отцом. В массе, объединенной в единое целое любовью, возникает чувство привязанности друг к другу, вследствие чего исчезает враждебность и неприязненность. Далее Фрейд сравнивает отношения индивидов в массе с отношениями любовной пары и выделяет идентификацию и влюбленность как два вида привязанности между партнерами. Идентификация, как самое раннее проявление эмоциональной привязанности к другому человеку, представляет собой обогащение субъекта качествами, присущими объекту симпатии, а влюбленность - это принесение себя в жертву объекту. В массе индивид, конечно же, в первую очередь, идентифицирует себя с другими её членами и с вождем, желая перенять их качества, их манеру поведения. При рассмотрении каких-то частных случаев взаимоотношений индивида с членами массы и ее предводителем можно, вероятно, говорить и о проявлении влюбленности в качестве желания принести себя в жертву, к примеру, ради общей идеи.

Кроме того, Фрейд подчеркивает, что так называемый стадный инстинкт выражает собой врожденное желание единения с другими. В результате такого единения человек, находясь внутри массы, будет требовать справедливости, одинакового обращения со всеми, так как в массе все равны [32, S. 30]. Вероятно, в какой-то мере желание справедливости может быть удовлетворено именно в высокоорганизованной массе, в которой индивидуальность человека отходит на последний план ради служения вождю и всеобщей идее.

Подытожив свои размышления по поводу массы и отдельного индивида внутри нее, Фрейд приходит к мнению, что масса сходна с гипнозом [32, S. 27]. Некое магнетическое влияние на человека, напоминающее воздействие гипноза, заставляет его подчиниться массе, следовать её законам и убеждениям, и идти вслед за вождем ради общей идеи. К гипнозу также добавляется идентификация, которая проявляется в желании подражать другим членам массы и развивать в себе те качества, которые им присущи. О гипнотическом влиянии массы на индивида говорит также Лебон.

Иную точку зрения в отношении массы представляет немецкий социолог З. Кракауэр. Он рассматривает массу как порождение эпохи: масса выглядит и действует так, как диктует время и сложившийся порядок. В своем эссе «Орнамент массы» («Das Ornament der Masse», 1963) в качестве примера массы он приводит англо-американский танцевальный коллектив Tillergirls, ставший популярным в начале XX столетия. Этот коллектив, по его мнению, представляет собой массу, у которой нет лица, в которой каждый ее член лишен индивидуальности. Несомненно, и в теории Лебона, и в теории Фрейда также идет речь о потере индивидуальности в массе, так как каждый человек в ней важен уже не сам по себе, а в единстве с другими. Однако они говорят скорее о том, что в массе некоторые индивидуальные черты отдельного ее члена затемняются, подавляются, становятся не такими важными, потому что все члены массы должны быть равны, и они сами этому способствуют ради достижения общей цели. В той массе, о которой говорит Кракауэр, индивидуальные черты человека изначально не берутся во внимание, человек не ценен сам по себе, он лишь отдельная деталь большого механизма, которую, впрочем, легко можно заменить [37, S. 51].

В некотором роде это утверждение Кракауэра напоминает теорию Канетти о массовых кристаллах [5, S. 80-81], небольшой и постоянной группе людей, которая служит для образования новых масс, т.е. является своего рода магнитом, притягивающим к себе прохожих. Массовые кристаллы, как и танцевальная группа в теории Кракауэра, вне своей «оболочки» или выполняемой функции не имеют никакого значения, что и позволяет провести аналогию между данными теориями. По униформе или легко узнаваемому костюму можно угадать приверженца массовых кристаллов (так же, как и участника конкретного танцевального коллектива). Так, в романе «Ослепление» массовым кристаллом является, к примеру, полиция, внушающая доверие своим мундиром и собирающая вокруг Терезианума еще больше людей [6, с. 365]. Впрочем, особое внимание в данной сцене во второй части романа вызывает швейцар, который и сообщает полиции о возникшей суматохе. «Благодаря швейцару чует опасность и полиция» [6, с. 365], словно между ними существует некая связь.

По мысли Канетти, массовый кристалл остается таковым навсегда. Даже если масса, к которой он себя причисляет, прекратила свое существование, массовый кристалл, пусть и незаметно, продолжает функционировать в одиночку. Когда в нём вновь возникнет необходимость, он незамедлительно вернется к своей «службе». Так, и швейцар не устает повторять разбушевавшейся толпе, что «уже двадцать шесть лет ни один лифт не оставался без его надзора» [6, с. 364]. Отколовшись от своей массы, он продолжает выполнять свою работу и, как и полиция, следить за порядком, ожидая подходящего момента для воссоединения с другими кристаллами. Однако теории Кракауэра и Канетти нельзя назвать абсолютными аналогами друг друга: массовые кристаллы всегда едины между собой, даже в том случае, если выступают отдельно от своих «соратников», в то время, как единство танцоров обеспечивается их совместным выступлением.

Размышляя о массе, Кракауэр говорит именно об орнаменте массы, то есть о постоянно повторяющемся элементе, замена и перестановка которого не испортит общего эстетического впечатления от всей композиции. Неслучайно он говорит о том, что воспринимать такой орнамент нужно рационально, так как это четко выверенная и построенная по строгим правилам модель [37, S. 53]. По мысли Кракауэра, такая масса вполне отвечает требованиям сложившейся современной ситуации, а именно: принципу капиталистического производственного процесса, для которого человек является средством, частью общего механизма [37, S. 53]. Сутью этого процесса, по словам Кракауэра, является «изготовление рабочих масс» (Fabrikation von Arbeitermassen), которые представляют собой средство для достижения поставленной цели.

Рассматривая далее в качестве примера упомянутую танцевальную группу, Кракауэр указывает на то обстоятельство, что членами такой готовой массы являются рабочие фабрик и офисов, которые служат успешному ходу капиталистического производственного процесса, поэтому, вероятно, их вклад в искусство не будет отличаться от установок, принятых на фабрике или в офисе.

Из этого следует, что, по мысли Кракуэра, в начале XX столетия нет массы как таковой, но есть строго выверенный орнамент массы. Если Лебон размышляет о коллективной душе массы, подразумевая, что масса - это особенный, живущий по своим принципам и законам организм, как и любой другой наделенный душой, а Фрейд - об Эросе, объединяющем всех членов массы в единое целое, которые, как и отдельный человек, способны на любовь, то Кракауэр говорит о массе как о слаженном механизме, не имеющем ни души, ни лица, ни каких-либо определенных целей. Из всего сказанного он делает вывод, что «орнамент массы - это эстетическая реакция рациональности, к которой стремится господствующая экономическая система» [37, S. 54].

1.2 Интерпретация феномена массы в эссе Канетти «Масса и власть» и в романе «Ослепление»

Поскольку термин «масса» важен для нас, прежде всего, в контексте работ Канетти, представляется необходимым проанализировать спектр значений слова «die Masse», которое писатель использует в теоретико-философском труде «Масса и власть» («Masse und Macht», 1962). Несмотря на то, что некоторые теории вышеназванных исследователей массы нашли отклик в идеях Канетти, его «Масса и власть» представляет собой во многом иную трактовку данного феномена. Так, напрямую столкнувшись с массой еще в юности во время протестов, связанных с убийством Вальтера Ратенау (1922), а затем в связи с событиями после пожара во Дворце правосудия в Вене (1927), Канетти решает посвятить свою жизнь исследованию данного феномена, результатом чего становится разработка классификации массы по различным критериям, установка необходимых факторов зарождения и сохранения массы, а также теория о существовании символов массы, которые, не являясь массой в традиционном понимании данного термина, тем не менее, воплощают в себе практически все основные характеристики массы.

Важно отметить, что в отличие от многих ученых, исследующих феномен массы, Канетти не противопоставляет массу и личность друг другу, пытаясь раскрыть постоянный конфликт и взаимодействие одного и другого в человеке [9, S. 77], ярким примером чему является борьба главного героя романа «Ослепление» с массой внутри себя.

Стандартная классификация массы в трактовке Канетти, в основе которой лежит количественный критерий, представляет собой два типа массы: открытую и закрытую [5, S. 12-14]. Открытая масса - это масса, количество членов которой не ограничено, то есть к ней постоянно могут присоединяться новые участники. Непрерывный рост и быстрое распространение являются важными признаками открытой массы. Если она не будет расти и привлекать всё больше приверженцев, то вскоре распадется (к примеру, внезапно возникшая толпа перед ломбардом Терезианум в главе «Вор» [6, с. 351-369]).

Для закрытой массы, наоборот, основополагающим признаком является не рост, а состав. Закрытая масса четко устанавливает границы входящих в неё людей. Однако это не значит, что такая масса, однажды сформировавшись и закрепив свой состав, не станет принимать в свои ряды новых соратников. Появление новых участников не исключено, но это потребует определенных усилий с их стороны - оплата взноса за посещение, предварительная запись и т.д. Примером закрытой массы в романе «Ослепление» могут служить посетители забегаловки «У идеального неба» и пациенты психиатрической больницы Георга Кина. Разумеется, к одной и к другой массе всегда может присоединиться любой желающий, однако в первом случае для этого надо будет вести себя в соответствии с установившимся порядком в забегаловке (так, появление там Петера Кина сразу же вызывает любопытство у публики), а во втором - продемонстрировать признаки психологического заболевания, чтобы тем самым пробудить интерес к себе со стороны Георга.

Кроме того, при формировании закрытой массы важно учитывать вместимость помещения, предназначенного для ее собраний. Если для открытой массы нет никаких ограничений не только по количеству ее членов, но также и относительно заполняемого ею пространства, то закрытая масса ограничена, помимо всего прочего, пространством. В неё не допускается больше участников, чем может позволить отведенное пространство. Желающие разместиться за пределами закрытого и заполненного пространства относиться к закрытой массе уже не будут. Впрочем, Канетти отмечает, что в закрытой массе может произойти прорыв (der Ausbruch [5, S. 19]), который приведет к внезапному переходу закрытой массы в открытую. Этот взрыв нужно понимать не только в пространственном значении, при котором члены закрытой массы выходят из отведенного им помещения и перемещаются на улицу, но, в первую очередь, в интеллектуальном значении: члены закрытой массы выражают недовольство по поводу ограничения числа участников, они хотят привлечь больше сторонников, испытывают желание достучаться до каждого.

Стандартному распределению людей в массе, где каждый может видеть только находящихся непосредственно рядом с ним, о стоящих же впереди и позади член массы скорее догадывается, Канетти противопоставляет массу в виде кольца (в амфитеатре). В такой массе каждый может видеть других членов этой массы, их лицо, их реакцию на происходящее на сцене. В отличие от первого вида массы, в «кольцевой» массе каждый её участник может наблюдать не просто реакцию другого человека, но также и проводить в связи с этим определенные аналогии: то, что взволновало его, волнует и другого человека, находящегося в этой массе. Таким образом, «кольцевая» масса - это масса, которая сама себя делает объектом демонстрации. В основе противопоставления данных видов массы лежит критерий распределения участников внутри массы.

Прежде чем перейти к детальному анализу классификаций массы, следует перечислить её основные характеристики, которые и лягут в основу дальнейших классификаций. Канетти выделяет следующие основные свойства массы:

· масса всегда стремится к росту (как было сказано выше, даже закрытая масса может стремиться к увеличению количества своих участников);

· внутри массы царит равенство (если в обычной жизни каждый из нас выполняет определенные социальные роли и по своему статусу находится выше или ниже других, то в массе границы между людьми полностью стираются);

· масса нуждается в телесном контакте. Находясь вне массы, каждый из нас подсознательно испытывает страх прикосновения (die Berьhrungsfurcht [5, S. 11-12]). В массе же ощущение непосредственной близости с другими её участниками является релевантным критерием для её существования. Своей обязательной плотностью масса на какое-то время избавляет индивидуума от страха прикосновения, однако взамен лишает его индивидуальных черт [39, S. 21];

· масса нуждается в направлении, что также усиливает ощущение единства и равенства: пока массе есть, куда двигаться, пока у неё есть цель и направление, ликвидация ей не грозит.

Исходя из вышеназванных свойств массы, Канетти выделяет застывшую и ритмичную массу (по равенству и плотности), а также медленную и быструю (по цели).

Для застывшей массы огромное значение имеет плотность, именно благодаря ей и формируется масса. Чем больше плотность, тем больше участников притягивает к себе масса. Она неподвижна, расстояние между людьми минимально. Поскольку члены застывшей массы находятся в состоянии ожидания, терпение является её важной характеристикой. Объединенные ожиданием чего-то обещанного, люди в застывшей массе могут находиться неподвижно довольно долгое время. Равенство участников такой массы, однако, еще не наступило, так как равными они станут только после разрядки.

Разрядка, в свою очередь, - это важнейшая, по мысли Канетти, характеристика массы, позволяющая собравшимся вместе людям наконец стать полноценной, единой массой [5, S. 14-16]. До момента разрядки люди еще не чувствуют единения и равенства и выполняют привычные для себя социальные роли. После разрядки между ними уже нет никаких границ и различий. В зависимости от цели возникновения массы разрядка может иметь разные проявления: это могут быть, к примеру, крики во время концертов, демонстраций, аплодисменты во время представлений, а также разрядка может быть следствием страсти к разрушению.

Таким образом, равенство становится в определенной степени целью застывшей массы. Следует отметить, что плотность в застывшей массе необходимо понимать не только в буквальном значении: люди так близко находятся друг к другу, что физически ощущают стоящих рядом, а могут и не касаться друг друга, как, к примеру, в театре. В качестве примера застывшей массы Канетти приводит публику в театре, на концерте, а также публику во время проведения смертной казни.

Застывшей массе Канетти противопоставляет ритмичную массу. В ритмичной массе плотность и равенство изначально объединены, так как для нее наиболее важным является движение. В ритмичной массе все выступают как единое целое, чувствуют друг друга и действуют в заданном ритме. Примером такой массы является любой танцевальный коллектив. Так, к примеру, Канетти говорит о танце хака новозеландского племени маори [5, S. 31]. Изначально этот танец считался военным, поэтому выглядел устрашающе. В настоящее время он исполняется национальной сборной по регби перед началом матча.

Кроме того, Канетти разделяет массу на медленную и быструю, исходя из цели, которую она преследует. Цель медленной массы рассчитана на реализацию в будущем, поэтому достичь её не так просто. Суть такой массы состоит не столько в достижении цели, сколько в движении к ней. В качестве примера медленной массы Канетти приводит ежегодное паломничество мусульман в город Мекка [5, S. 40], а также верующих, для которых сама жизнь на земле и является паломничеством, а целью - уход в иной мир. Медленная масса растет постепенно, а не стремительно (паломничество в город Мекка). В некоторых случаях участники медленной массы даже живут в разных городах или странах и не знают друг друга (верующие), но, тем не менее, являются массой, так как объединены одной целью.

Цель же быстрой массы находится в непосредственной близости от её участников, и достигнуть её можно в короткий период времени. Примерами такой массы являются команды на спортивных соревнованиях, политические партии во время выборов и т.д.

Разделение на видимую и невидимую массы, которое далее приводит Канетти, позволяет говорить о постоянном нахождении человека в массе. Видимая масса - это живые существа, а невидимая, соответственно, - неживые, находящиеся в потустороннем мире. Размышляя о невидимой массе, Канетти приводит в качестве примеров представления различных народов о всякого рода злых существах и загробном мире. Так, например, он говорит о существовании у древних германцев особого мира для павших в бою - Вальгалле [5, S. 45]. Таким образом, рыцари, погибшие во время сражений и оказавшиеся в Вальгалле, являются членами невидимой массы.

Все представленные классификации массы были сделаны, основываясь на формальных принципах, но, помимо того, что уже было сказано о различных видах массы, важно отметить, что они также наполнены аффектами. Каждая из аффективных форм массы имеет определенный оттенок: массой овладевает некая склонность, согласно которой она выстраивает своё поведение. Канетти выделяет следующие формы массы по аффективному содержанию [5, S. 50-67]:

· преследующая масса;

· убегающая масса;

· масса запрета;

· масса обращения;

· праздничная масса.

Перед преследующей массой стоит быстро достижимая цель, и она стремительно двигается в направлении данной цели. Преследующая масса концентрируется на том, кого она должна поймать и убить. Жертва такой массы - это и цель, и точка её наибольшей плотности одновременно, ведь пока идёт охота на жертву, преследующая масса едина. Однако после совершения убийства перед преследующей массой возникает угроза распада, так как источника обеспечения её плотности и единства действий уже не существует.

Важно отметить, что жертва преследующей массы, пока она не уничтожена, является индивидуумом, в то время, как её преследователи полностью потеряли черты индивидуальности [39, S. 22]. Так, Петер Кин пытался держаться вдали от массы и сохранять в себе индивидуальность. Другие герои романа, напротив, примкнув к преследующей массе, лишились и индивидуальности, и чувства ответственности за свои поступки.

Канетти говорит также о двух видах смерти, которые может причинить преследующая масса своей жертве. Первый вид - выталкивание (das AusstoЯen [5, S. 52]) предполагает, что человек, в котором масса больше не нуждается, исключается из нее и отдается на съедение диким зверям, обрекается на голод или одиночество. Для человека, который всю свою жизнь принадлежал к массе, разъединение с ней - это мучение, представляющее собой наказание, за которым через какое-то время последует смерть. Таким человеком в романе является карлик Фишерле, потерявшей связь со своей массой и всеми силами пытающийся вновь объединиться с ней, о чём пойдет речь далее.

Второй вид - это совместное убийство (das Zusammen-Tцten [5, S. 52]), при котором масса сама принимает участие в убийстве своей жертвы либо делегирует из своих рядов того, кто это сделает. В качестве примера такой массы Канетти приводит толпу зрителей на смертной казни, собравшуюся для того, чтобы своими глазами увидеть смерть неугодного обществу человека. Такой массе важно, чтобы ей показали голову убитого - это и есть момент разрядки.

Основой для формирования другого вида массы, убегающей массы, является угроза существования каждого из её участников. Пока участники такой массы находятся вместе, грозящая им опасность не кажется чем-то неизбежным: она разделяется между участниками массы. Важно отметить, что существование такой массы может перерасти в панику при условии, если масса больше не будет единой, если её участники начнут рассматривать друг друга как препятствие на пути к выживанию. В таком случае каждый будет бороться сам за себя, и масса распадется.

Разрушение убегающей массы может быть различным. При достижении цели, то есть безопасности (к примеру, возвращение в город, где грозившая им опасность уже миновала), распад убегающей массы будет естественным. Существование такой массы уже не будет иметь смысла, так как её участники вместе смогли пережить угрозу, выжить, а, значит, больше не нужны друг другу.

В случае, если участники массы продолжают находиться в опасности, происходит физическое разрушение убегающей массы (голод, слабость), что, в свою очередь, приводит к замедлению движения. Убегающая масса постепенно уменьшается, теряет своих участников, то есть распадается насильственным образом, но оставшиеся в живых до самого последнего остаются вместе и продолжают двигаться дальше, пока не обретут безопасность.

Основа формирования следующего вида массы - это запрет. Вследствие того, что определенное количество людей в силу каких-либо обстоятельств отказывается выполнять ранее привычные действия, образуется масса протестующих, масса запрета. Самый яркий пример такой массы - это забастовка. Всеобщее настроение негодования во время забастовки передается даже тем, кто изначально не хотел присоединяться к протестующим. Суть забастовки состоит именно в том, что даже те, кто не относится к бастующим, не должны продолжать заниматься привычным делом, пока идет забастовка. К примеру, если забастовка идет на заводе, то производство полностью останавливается, так как дальнейшая коллективная работа становится невозможной. Присоединиться к уже сформировавшейся массе запрета непросто: у нового участника проверяются его намерения и настрой с целью выявить в нем потенциального врага или предателя. Такой человек может привести массу к распаду, так как она перестанет обладать такими важными свойствами, как единство и плотность, а, значит, ей можно легко противостоять.

Основа формирования массы обращения - это на протяжении долгого времени накапливаемые притеснения, обиды, издевательства, или, как их по-другому называет Канетти, «мучительное жало» («peinliche Stachel» [5, S. 62]). В массе, склонной к резкой перемене своего существования, после долгого терпения и смирения происходит своего рода «взрыв», который является отправной точкой для выступления против своих обидчиков.

Масса обращения - это такая масса, разрядка которой состоит из совместного освобождения от мучившего их «жала» приказов. Примером такой массы являются революционные массы. На первый взгляд может показаться, что масса обращения напоминает преследующую массу, но, если последняя, уничтожив свою жертву, распадается, то у массы обращения на этом её существование не заканчивается. Она продолжает идти всё дальше и вовлекать в это движение всё больше людей. Это процесс, который затрагивает всё общество.

Однако процесс обращения может проходить и медленнее, если говорить, к примеру, о верующих. Для них избавление от «жала», полученного на земле, произойдет только после смерти.

Один из самых безобидных видов массы является масса, основой формирования которой служит праздник. Праздничная масса меньше всего из всех названных видов масс представляет собой угрозу, и потому любой желающий легко может к ней присоединиться. Внутри праздничной массы царит атмосфера расслабления, а не напряжения и следующей за ним разрядки. Следует подчеркнуть, что, в отличие от других видов масс, праздничная масса не имеет цели, так как праздник для неё и есть цель, которая уже достигнута.

Впрочем, праздничная масса также не лишена потенциала агрессии по отношению к членам социума, не втянутым в праздничное действо, если сравнить её, к примеру, с дионисийством Ницше и карнавальной массой Бахтина.

Таким образом, массы различаются по количеству участников, цели, скорости передвижения, плотности, занимаемому пространству. Однако все указанные виды масс объединяет один общий признак: они состоят из людей. По мнению Канетти, существует ряд символов массы, которые в большей или меньшей степени обладают признаками массы в традиционном понимании. Такими символами массы являются огонь, море, дождь, река, лес, зёрна, ветер, песок, груда чего-либо (урожая, зёрен, фруктов, иными словами, того, что собрал и добыл человек своими руками), груда камней, сокровище [5, S. 82-99]. Для дальнейшего анализа романа «Ослепление» особое значение имеет, прежде всего, огонь, являя собой наиболее точное олицетворение массы, и его главный противник - вода (море, дождь, река).

Река, к примеру, является массой в момент её зарождения, перед разрядкой или так называемым «взрывом», после которого все члены массы становятся единым целым. Тихое, размеренное движение реки, её четкое и неизменное направление, в соответствии с которым беспрекословно движутся мелкие речушки, впадающие в одну большую реку, напоминает массовые демонстрации, идущие по длинной улице, ограниченной с двух сторон (словно река - берегами), к которым постепенно присоединяются новые участники с различных районов города. Такая масса еще только набирает людей, которые привыкают друг к другу, осматриваются и презентируют себя всем, кто находится за пределами процессии. Так, река решительно движется по направлению к морю, чтобы стать наконец частью чего-то всеобщего, всеобъемлющего.

Море, в свою очередь, состоит из равноценных и однообразных волн, которые обеспечивают постоянное движение и тесную взаимосвязь друг с другом. Эта тесная взаимосвязь вмещает в себя покладистость, гибкость волн (членов массы) по отношению друг к другу, их зависимость друг от друга и, наконец, чувство силы, которое их объединяет и заставляет продолжать движение. В море впадает множество рек, озёр, однако при этом оно остается неизменным по своей величине. Оно всегда продолжает оставаться огромным и безграничным, к чему стремится и масса. К примеру, открытая масса привлекает к себе всё больше и больше людей, чтобы стать такой же огромной, как море.