Женские образы в мировой литературе

Размещено на http://www.allbest.ru/

ЖЕНСКИЕ ОБРАЗЫ В МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

(Г. Мусрепов «Улпан», Дж. Остин «Гордость и предубеждение», Л. Толстой «Анна Каренина» )

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

1.1 Концепция мировой литературы

1.2 Теоретические основы сравнительного и сопоставительного литературоведения

2. ОБРАЗ ЖЕНЩИНЫ В МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

2.1 Сравнительно-типологические особенности образа женщины в творчестве Дж. Остина «Гордость и предубеждение» , Л. Толстого «Анна Каренина» и Г. Мусрепова «Улпан»

ЗАКЛЮЧЕНИЯ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

АННОТАЦИЯ

ВВЕДЕНИЕ

Народы и культуры различных стран мира постоянно переплетаются друг с другом и обогащаются как в культурном, так и в духовном плане посредством литературы. Национальные литературы, отличаясь своей специфичесностью и неповторимостью, в то же время, дополняя друг друга, составляют мировую литературу.

Литературы народов переплетаются друг с другом и взаимодействуют друг с другом все больше и больше, и поэтому изучать это взаимовлияние на историческом пространстве особенно важно для полного развития мирового литературоведения.

Многим известны слова выдающегося российского писателя Конрада Н. И. «разные части человечества при всех своих распрях области культуры всегда были в общении друг с другом и без этого общения обойтись не могли»[1].

Устоявшиеся темы и общечеловеческие ценности затрягивают все национальности культуры; выдающиеся произведения различных автров в совокупности с народным творчеством составляют литературные наследие для следующих поколений каждого народа и имеют большую значимость и оригинальность для изучения.

Как заметил теоретик М. Бахтин, для того чтобы понять значимость и оригинальность каждой из национальных литератур возможно «лишь видя их на границе чужими литературами»[ 2; с.34].

«Все познается в сравнении» является древним афоризмом, который широко известен людям и применяется почти ко многим явлениям нашей действительности. Следуя этой известной поговорке, литературоведение искало путь для изучения литературных явлений, художественных произведений, вечных и художественных образов, биографий авторов и других литературных течений в ракурсе сравнительного метода.

Сравнение, как метод или способ познания, используется в том случае, когда необходима дать определенную качественную и количественную характеристику «однородным явлениям», с установлением присущих только им общих и специфических закономерностей их развития. Исходя из выше сказанного, с помощью сравнительного анализа можно будет установить сходства и различия сопоставляемых материалов [3, с.145].

В сравнительном литературоведении особое место занимает изучение аналогичных и схожих явлений в литературах, которые не имеют ни каких прямых контактных связей и общих исторических на протяжении определенного отрезка времени.

В данной работе «Образ женщины в мировой литературе» (на материале произведений Г. Мусрепова «Улпан», Дж. Остин «Гордость и предубеждение» и Л. Толстой «Анна Каренина») мы попытаемся раскрыть важность изучения образа женщины в этих трех произведениях известных авторов разных национальностей используя метод сопоставления и выявить общие схождения и различия.

Научная новизна данной работы заключается в том, что до настоящего времени эти три героини указанных авторов не изучались в сопоставительном плане. Эти произведения созданные авторами разных стран и менталитета и каждый писатель по своему описал образ женщины, в силу своего понимания, переживания и рассуждения.

Целью исследования является выявление общих и специфических особенностей изображения образа женщины в творчестве различных национальных писателей в контексте мировой литературы посредством сравнительного литературоведения.

Материалом исследования послужили теоретические положения и разработки по сравнительному литературоведению, а также произведения писателей национальных литератур.

Методы исследования - применялся метод сравнительного анализа.

Задачей данного исследования является выявление теоретических предпосылок к сравнительному изучению литературы и анализ литературного взаимовлияния Востока и Запада, в целом, и «образ женщины» в казахском, русском и английском романе в частности.

Предметом исследования являются теоретические положения и разработки по сравнительному литературоведению, а также образ женщины в романах Г. Мусрепова, Дж. Остина и Л. Толстого.

Теоритическую и методологическую базу исследования составляют труды казахстанских, российских и зарубежных ученых: Мадановой М. Х., Джуанышбекова Н. О., Исмаиловой Ф. Е., Ивашевой В. В., Бахтина М. М., Жирмунского В. М., Конрадо Н. И., Алексеева М. П., Дима А., Дюришина Д. и ряда других. При написании курсовой работы использовались также материалы и зарубежных источников.

Композиция работы состоит из введения, 2-х разделов, заключения и список литературы.

1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

1.1 Концепция мировой литературы

В литературе можно увидеть следы истории человечества и их судьбы. Литература свидетельница поколений, клад познания для ищущего ума - источник формирования мировоззрения. Ведь художественный текст - это, произведения национальной литературы и культуры. Несомненно, общечеловеческая культура создается всеми народами цивилизации, но вклад разных народов во всемирную литературу в разные эпохи может быть разным в зависимости от обстоятельств и условий. Стоит заметить, что духовное богатство любой нации - уникальный источник познания и нравственности. Известный русский филолог М. М. Бахтин точно подмечает: «Литература - неотрывная часть культуры, ее нельзя понять вне целостного контекста всей культуры данной эпохи» [2; с.50].

Шедевры мировой литературы способствуют читателей к их погружению в этнокультурную среду, узнаванию нравов, традиций и обычаев, истории и географии каждого народа. Литературы мира всегда находились во взаимодействии. Одной из задач литературной компаративистики является изучение литературных связей с точки зрения общемирового литературного процесса. Интерес к данной проблеме обострился в конце ХХ века, блогадаря многочисленным разработкам ученых - компаративистов. «Изучение механизма образования мирового художественного процесса и постижение сути феномена «мировой литературы» представляют с собой фундаментальные задачи, решение которых представляются абсолютно невозможным без учета знаний, накопленных в различных национальных школах компаративистики» [3; с.29].

Мировая литература - это не только совокупность литератур народов мира, но и определенная стадия в эволюции литератур мира, когда контактно - типологические связи литератур, становятся настолько тесными, что достижения какой - либо отдельной национальной литературы становяться богатсвом всех этнически разных литератур. Основные положения мировой литературы выступают как исторические категории, подверженные преобразованию в зависимости от развития государства и общества, где литература играет связующую роль между литературными процессами и социальными явлениями.

Мировая литература, как система, включающая в себя связанные друг с другом контактно - генетические и типологические литературные явления, образует единство.

Содержание понятия «мировая литература» подвержено постоянным модификациям и внутренней перестройке в зависимости от динамичного развития национальных литератур и сравнительного литературоведения. В процессе этого идет накопление, полученных сравнительным изучением, литературных познаний, связанных с настоящим и прошлым в области развития литературы.

Литературоведы вкладывают различное содержание теоретической проблеме понятию «мировая литература». И оно обычно в трех значениях:

1. Мировая литература как литература всего мира, история мировой литературы есть совокупность историй отдельных националных литератур, рассматриваемых одна после другой.

2. Мировая литреатура как избранное собрание всего лучшего, что создано в недрах отдельных национальных литератур, т.е. некий синтез выдающихся достижений.

3. Мировая литература как сумма взаимосвязанных либо аналогичных для всех национальных литератур творений.

1.2 Теоретические основы сравнительного и сопоставительного литературоведения

В контексте теоретических и историко-литературных исканий современной литературной компаративистики, затрудняющейся в определении предмета, целей и своих методологических основ, особенно актуальным представляется выявление специфики категорий сравнительного и сопоставительного анализа литературных явлений и процессов. При этом особое значение приобретает вопрос, что следует понимать под понятиями "сравнительное" и "сопоставительное литературоведение". В чем они совпадают по предмету, методике исследований и каково своеобразие каждого из них, взятого в отдельности?

Ясного ответа на этот вопрос в современной науке нет. Проблема осложняется тем, что обозначенные выше понятия соседствуют с другими, близкими к ним: "сравнительно-исторический метод", "сопоставительно-типологический подход" и др. Есть ученые (Д.Дюришин, А.Дима и др.), растворяющие одно "литературоведение" в другом и считающие сопоставительный подход разновидностью сравнительного исследования национальных литератур. Они полагают, что исходный момент сравнительного и сопоставительного анализа литературных явлений и процессов - сравнение. Однако сравнение - это метод, который используется во многих областях литературоведения: при историко-функциональном изучении литературных произведений, интертекстуальном подходе и т.д. В широком смысле слова как познавательная операция сравнение лежит в основе любого научного исследования. Традиционно под сравнительным литературоведением, или "литературной компаративистикой" понимают раскрытие связей между национальными литературами. Но сравнение литератур плодотворно лишь при наличии в них сходных элементов и нецелесообразно в том случае, если каждый раз приходится констатировать различия между ними.

Сравнение - это логический прием, необходимый во всякой познавательной деятельности: на различных ее этапах и уровнях, вне зависимости от ее объекта. Сравнительный метод - более узкое понятие. В качестве особого метода исследования сравнение может выступать только в том случае, когда процедура сопоставления требует - для эффективного ее проведения - специальной подготовки и организации. Такая необходимость возникает обычно при сравнении сложных объектов и явлений, которые описываются большим набором широко варьирующих признаков. Высокая оценка роли сравнительного метода в развитии науки содержится в работах К. Маркса и Ф. Энгельса. Уже в «Немецкой идеологии» основоположники марксизма четко разграничивают элементарное сравнение и метод наук, в которых «сравнение приобретает общезначимый характер»; отмечают большие успехи, достигнутые благодаря этому методу сравнительной анатомией, ботаникой, языкознанием . Позднее, при анализе истории естествознания Ф. Энгельс рассматривает использование сравнительного метода в качестве одной из важнейших предпосылок формирования эволюционной теории в биологии и диалектического взгляда на природу в целом. Успех этого метода был обусловлен прежде всего его ролью в обобщении большого объема фактических данных «...научные путешествия и экспедиции... успехи палеонтологии, анатомии и физиологии вообще и особенно со времени систематического применения микроскопа и открытия клетки - все это, - пишет Энгельс, - накопило столько материала, что стало возможным - и в то же время необходимым - применение сравнительного метода».

Значителен вклад сравнительного метода и в прогресс общественных наук. Компаративистика получила развитие в языкознании и литературоведении, истории и этнографии, социологии, правоведении и других областях социального познания. Наиболее богатую историю имеет сравнительно-историческое языкознание, научный аппарат которого создавался усилиями нескольких поколении ученых. С помощью строго выверенных методик специалисты научились на основе анализа сходств и различии в языковых явлениях прослеживать эволюцию отдельных языков, их взаимные влияния, реконструировать древние языки3 . Результаты таких исследований нашли применение далеко за пределами самого языкознания, стали незаменимым средством изучения древней истории. По авторитетной оценке, «сравнительно-историческое языкознание - та гуманитарная наука, которая выработала наиболее точные способы глубокого проникновения в далекое прошлое».

Впервые сравнительный метод приобретает широкую популярность в общественных науках в XIX веке. С началом нынешнего столетия внимание к нему, по крайней мере, в некоторых отраслях обществознания, ослабевает, но уже начиная с 50-х гг. как в советской, так и в зарубежной литературе наблюдается неуклонный рост интереса к сравнительным исследованиям. Задача, которой служит сравнительный метод, остается при этом прежней и заключается в преодолении несоответствия между массой накопленного во многих областях социального познания фактического материала и уровнем его научного обобщения.

Сопоставительное литературоведение, с нашей точки зрения, является самостоятельным разделом филологических исследований. Находясь в динамическом взаимодействии со сравнительным анализом литературы, оно обнаруживает существенное отличие от последнего как в самом объекте, так и в методике его исследования.

Сравнительное литературоведение концентрирует свои усилия преимущественно на изучении контактов, влияний, заимствований, типологических аналогий и схождений между литературами родственных или близких друг к другу в культурно-историческом плане народов, например, славянских, германских, романских, тюркских. Его цель - установление художественно-эстетических закономерностей, восходящих к общим источникам или обусловленных типологически сходными явлениями и процессами: общественно-историческими, психологическими и др.

Объект сопоставительного литературоведения - связи между литературами неродственных народов, разъединенных языками, религией и художественно-эстетическими традициями: например, английской и японской, русской и татаркой. Если сравнительное литературоведение оперирует общностью рассматриваемых явлений, то сопоставительное литературоведение, как и сопоставительная лингвистика, особое внимание обращает на их несходные, контрастные черты.

Сфера сопоставительного литературоведения - максимально широкие обобщения, которые проливают свет не только на природу художественной литературы, но и на отражаемую ею реальность. В этом отношении сопоставительное литературоведение сближается с культурологией, антропологией, социологией, психологией, этнографией и т.д. Поэтому важным моментом при определении границ и методов сопоставительного литературоведения являются его место среди других филологических и, шире, гуманитарных наук и выяснение уровня привлечения достигнутых в них результатов.

Принадлежность двух литератур к области сравнительного или сопоставительного литературоведения устанавливается в зависимости от степени их родства, близости друг к другу.

При сопоставительном подходе к историко-литературному процессу принципиальное значение приобретает вопрос об основании и критериях сопоставительного анализа.

Специфика предмета и методов сопоставительного литературоведения, активно взаимодействующего с другими гуманитарными науками и использующего достигнутые ими результаты, определяет и своеобразие исследовательского инструментария данного раздела литературоведения. Безусловно, здесь функционируют категории традиционной, рецептивной и феноменологической эстетики, теоретической и исторической поэтики, истории литературы. Однако их объяснительная сила ограничена пределами одной или нескольких родственных, а также близких друг к другу в культурно-историческом плане национальных литератур либо распространяется на такие универсальные структуры, которые мыслятся как независимые от своеобразия их этнической манифестации.

Важным условием, которому обязаны удовлетворять категории сопоставительного литературоведения, является их релевантность литературно-художественному опыту разных народов, стран, регионов и в то же время репрезентативность по отношению к каждой из сопоставляемых литератур. Современные ученые-компаративисты подчеркивают необходимость учитывать специфику истории и культуры незападных стран по сравнению с европейской, что лишает оправдания прямой перенос понятий, сформированных в рамках европейской культуры, на другие регионы. Рассмотрим в качестве примера понятия "романтизм" и "реализм", используемые при описании мирового литературного процесса.

Классический русский реализм, осваивая фактическую реальность общественной и частной жизни людей и в то же время выходя за пределы этой реальности к "последним" сущностям общества, истории, человечества, вселенной, устремлен к постижению детерминированности происходящего - социальной, психологической, антропологической, культурологической и любой другой. Основной установкой русского и западноевропейского реализма Л.Гинзбург считает детерминированность поведения и характера: "Равнодействующую поведения образует теперь множество противоречивых, разнокачественных воздействий. С какой-то одной точки зрения поступок персонажа парадоксален, но уже соседняя грань предлагает логическое решение. Психологический роман - сочетание неожиданности (парадоксальности) с закономерностью, до крайнего своего предела доведенное Толстым".

Иначе проблему причинности решал Достоевский. Он отказывается от присущего классическому психологизму Х1Х в. принципа объяснения, явного или скрытого, от механизма всепроникающей обусловленности, неимоверно расчлененной, напряженной, многозначной, как в произведениях Толстого: "Многозначительность и многозначность романа тайны Достоевский перенес на психологическую характеристику своих героев. Истолкование мотивов поведения персонажа неоднократно меняется по ходу романа, и каждая новая разгадка отнюдь не является окончательной". Однако, несмотря на то, что Достоевского интересует прежде всего необъяснимое в психологии и поведении героев, в широком историческом плане он "в высшей степени был занят обусловленностью своих персонажей. Он постоянно подчеркивал свой интерес к текущему моменту, к злобе дня и неостывшему газетному материалу. Он считал себя призванным изображать типы современного сознания, и в особенности тип того нового человека, которого он назвал "героем случайного семейства". Но речь идет именно об исторических силах, порождающих тип сознания; обусловленность же "тонуса среднеежедневного состояния человека" Достоевский не знает и не хочет знать. По сравнению с персонажами "объясняющего" романа Х1Х века герой Достоевского в своих поступках чрезвычайно свободен, поскольку мотивы этих поступков непосредственно вытекают из его господствующей идеи". Таким образом, логика мотиваций у Достоевского подчинена движению идей, воплощенных героями.

О подчинении человека идее, об идее как "центре тяжести" личности героев Достоевского существует обширная исследовательская литература. Как писал еще М.М.Бахтин, "всем ведущим героям Достоевского дано "горняя мудрствовати и горних искати", в каждом из них "мысль великая и неразрешимая", всем им прежде всего "надобно мысль разрешить". И в этом-то разрешении мысли (идеи) вся их подлинная жизнь и собственная незавершенность... Мы видим героя в идее и через идею, а идею видим в нем и через него" [19: 115]. Героев привлекает красота теории, они ощущают зависимость от цементирующей силы конкретных идей, пытаются воплотить их в действительность или провести "экспериментальную" проверку теории, страдают от несоответствия реальности идеалу, ценность человеческой жизни измеряют степенью ее нужности для идеи. К изначальной потребности "мысль... разрешить" восходит их экзистенциальная, социальная и моральная драма. Любое художественное произведение любого времени и направления устанавливает какие-либо связи и отношения между изображаемыми явлениями, предполагает определенные мотивировки действий персонажей. Русская классическая литература Х1Х в. осваивает прежде всего каузальный тип детерминации.

Причинно-следственные зависимости обнаруживаются между двумя любыми феноменами, художественно освоенными в произведении, но прежде всего в сфере поступков и намерений персонажей. Художественный ряд причинения, состоящий из детерминирующей оппозиции мотивов и следствий, способных стать членами новых оппозиций и т.д., организует структуру художественного образа и определяет изображение внутреннего мира человека в произведениях русских писателей Х1Х в.

Психологический анализ Л.Толстого Л.Гинзбург определяет как "прослеживание причинно-следственных сцеплений, все более утонченных, в той сети обусловленности, которая наброшена на все сущее; явление, возведенное к общим формулам (толстовская "генерализация") и одновременно разложенное на составные части, переменные и текучие, образующие ряды ситуаций, процесс".

Центральной для русского реализма Х1Х века проблеме детерминизма, обусловленности поведения и сознания героев различными обстоятельствами, будь то идея, культурные коды или социальная "микросреда", окружающая человека, в произведениях татарских, как и других восточных писателей, соответствует представленность героев в их художественной безусловности. Человек трансцендентен в своей духовной сущности и есть то, что он есть, и никакие определяющие факторы ничего в нем не объясняют и ничего к нему не прибавляют.

2. ОБРАЗ ЖЕНЩИНЫ В МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

2.1 Сравнительно-типологические особенности образа женщины в творчестве Дж. Остина «Гордость и предубеждение» , Л. Толстого «Анна Каренина» и Г. Мусрепова «Улпан»

Рассматривая сравнивая образы женщины в произведениях казахского прозаика Г.Мусрепова «Улпан», русского писателя Л.Толстого «Анна Каренина» и английской писательницы Джейн Остина «Гордость и предубеждение», где ярко отражены образы женщины, их мирооззрение отличается от общего. Имеются различия в том, каким видит женщину-мать писатель -мужчина и писатель женщина. Насколько внешний и внутренний мир матерей разных цивилизаций и разных национальностей своеобразен и привлекателен.

Творчество Остин - одно из величайших достижений мировой культуры, ставшее своеобразеным символом значительных явлений литературы-романтизма ХІХ века.

Л. Толстой - вошел в художественную литературу уже полностью сложившимся, зрелым и самобытным писателем. Автобиографическая трилогия, которой ознаменовалось начало его творческого пути, поразила читателей реалистической изобразительной силой и глубиной психологического анализа. В ней проявился характерный для всего толстовского творчества акцент на процессах внутреннего становления личности. Этап высших художественных достижений Л. Толстого пришелся на 60-90-е года ХIХ века, когда в результате титанической творческой работы появились романы «Война и мир», «Анна Каренина» и «Воскресение», вошедшие в сокровищницу мировой литературы.

Роль Мусрепова - писателя в истории художественной культуры Казахстана огромна. Творчество Мусрепова - романы, пьесы, рассказы продолжает жить. Его имя стоит в одном ряду с такими выдающимися представителями казахской культуры как М.Ауезов, Б. Майлин, С. Сейфуллин, И. Джансугуров, С. Муканов и др. Всем им присущ яркий талант, широта мировоззрения, высокая образованность и масштабность замыслов.

Их творчество сопоставимо в главном в четко выраженном и близком авторском мировосприятии, в типологическом родстве героинь их романов.

Именно по этому сравнительно - типологический анализ произведений этих писателей позволяет интегрировать наши национальные культуры в общечеловеческую.

Образ Улпан в романе Г. Мусрепова «Улпан ее имя»

В 1976 году Г. Мусрепов издал роман «Улпан ее имя». Сюжетная ситуация, взятая за основу романа, знакома по многим произведениям казахской, да и ряда других литератур.

Юная красавица, дочь бедного кочевника, вынуждена выйти за богача, который втрое старше ее. Но крупный талант может обогатить привычную ситуацию свежими красками и оттенками.

Особенно близко к сердцу принимала она судьбы своих односельчанок, в разговорах с сочувствием и большим пониманием относилась к политическим ссыльным, которые жили в деревне. Она очень сочувствовала этим людям. Она была из бедной семьи, но было в ней интеллигентность и душевность. Она всегда была проникнута любовью к людям и верой в справедливость.

Улпан была беспокойным, неровнодушным матерью и была воплощением доброты и долготерпения, как и большинство простых казахских женщин, чья душевная забота всегда согревала их детей. Именно матери дают детям силу и уверенность. Это они стоят у начала любого человеческого подвига.

Улпан - является главным действующим лицом. Вокруг неё развивается сюжет романа. Эта женщина видела в жизни немало горя: гибель мужа, а затем уход из жизни своей единственной дочери. Улпан была доброй, заботливой, отзывчивой к чужой беде и сильной натурой. Она не боялась никакой работы, трудилась. Сколько бескорыстия, самоотверженности в поступках женщины Улпан! Зачастую слепая любовь материнская, к сожелению, оказывается губительной. Она не сразу заметила горечь своей дочери. Материнский инстинкт обманул ее, ведь она думала, надеялась что ее дочь счастлива. литературоведение образ женщина творчество

Многое пришлось выстрадать Улпан, вынести суровые испытания.

Этот роман начинается с неравного брака - с рассказом о сильной и чистой любви двух незаурядных людей, для котрой не смогли статьпрепятсвием сорок лет, разделившие дни их рождения, а вместо нечастной жертвы увидели подлинно героический характер женщины.

Действие романа происходит во второй половине девятнадцатого века на самой границе казахской степи и сибирской тайги: герои книги ездят в Тобольск, принимают гостей из Омска и Кзыл-Жара - Петропавловска. Место действия важно для понимания происходящего: именно в этом краю особенно тесно соприкоснулись тогда русский и казахские народы, более передовая материальная и духовная культура стала интенсивно проникать в кочевую жизнь, изменяя ее. «Сибирские казахи» - так названы они в романе - начинают осваивать хлебопашество, строить деревянные избы.

Перемены жизни степи не фон романа, они многое объясняют во внутрением мире героев произведения.

Есеней не просто богач, он и самый влиятельный бий - судья в округе, он и батыр, упорно и успешно сопротивлявшийся феодальному мятежу Кенесары. Г. Мусрепов не идеализирует есенея, не раз подчеркивает, что немало на его совести было и грехов, что он бывал и коварным и безжалостным. Характерно: мудрость и доблесть бия - батыра принесли славу всему роду сибанов к которому он принадлежал, но он не очень-то знал людей из своего родного аула. В этом ауле огромная разница между «беглыми» и «черными», то есть богатыми и бедными юртами, десятки нездоровых от постоянного недоедания детей. Их семьи - в разное время и по разным причинам прибегавшие к помощи Есеней-бия - на долгие годы стали его чабанами, доярками, скотниками, табунщиками. Почти безмолвные, безропотные караши-челядь.

Это властолюбивый и могучий человек. И во внешнем его облике писатель подчеркивает больше всего мощь и меньше всего доброту, у него «черная голова величиной с добрый казан», руки «толщиной с ногу обычного человека», «лицо - черное-черное к тому же все истыканное злой оспой». Но Есеней оказывается способным осознать необходимость и значение изменений в степной жизни. Он действительно мудр, и модрость дает ему силу понять красоту души Улпан и признать правоту ее доброты.

В галерее подобных женских образов, созданных замечательным казахским прозаиком и драматургом, Улпан - один из самых значительных и прекрасных.

Но новизна образа Улпан в том, что она в отличие от большинства своих легендарных сверстниц - и в этом, конечно, влияние Времени, в котором она живет, став женой любимого человека, не ратворяется как личность в своей чувстве и заботах семейной жизни. Наоборот, именно в тот период, когда казашка по древним законам степного уклада становилась просто «катын», бабой, за которую отдали скота.

Любовь Улпан и Есенея не замкнута в себе, она открыта. Чувствуя себя счастливыми, они испытывают потребность делать счастливыми других. И поэтому любовь все более одухотворяет и его и ее. Есеней становится добрее человечнее душа его начинает отзываться на красоту природы и песни. А Улпан впитывает опытность и мудрость Есенея, обращает их на то, чтобы сделать жизнь сородичей менее тяжелой и темной. Хорошо знающий Улпан русский чиновник Саврасов рассказывает гостю из Омска: «Она заставила здешных казахов сеять хлеб и запасаться на зиму сеном. Заставила построить зимние жилища. Край этот мы с полным основанием считаем краем, где население перешло на полуоседлый образ жизни». Хотя в романе много светлых страниц, роман все же драматичен - драма «преждевременного человека», человека, опередивщего свою эпоху. Без таких людей невозможно движение вперед, но их судьба редко бывает легкой. Старое не собиралось сдаваться и уходить. «Почтенные мужи» степи могли годами грызться между собой, но ради смутьянки Улпан они «готовы на время забыть свои собственные распри, чтобы выступить против нее. Тут они едины! «Единодушие скреплялось общим девизом» почтенных мужей». «сила казахов - в постоянстве устоев и обычаев», ненависти к любым переменам в жизни, ибо эти перемены (тут «почтенные мужи» проявляли прозорливость) должны были в конечном, пусть неблизком еще итоге лишить их власти в степи. И горят построенные Улпан деревянные дома, и предателький удар в спину превращает могучего Есенея в бессильного калеку, у которого трясутся руки и ноги так, что он не может заснуть если его не держат двое сильных джигитов..... А потом есеней умирает и Улпан приходиться бороться за двоих с «почтенными мужами», котрые весьма влиятельны и притом твердо убеждены, что «женщина не может считаться хозяйкой дома».

Гибнет дочь Улпан Бижикен, убитая внезапно открывшейся ей подлостью мужа. Затем Торсан приводит в дом новую жену - жадную и наглую Жауке, и вскоре перед Улпан, которая считалась матерью целого рода, встает реальная перспектива в собственном доме превратиться в «жалкую приживалку, у которой и права на свое слово нет». Но гордость женщины не сломлена. И Улпан сама уходит из жизни, одноко ее порожение в конце концов становится торжеством: она жива в памяти потомков, и так будет всегда..

«До сих пор жива память об этих людях, событиях. Мне говорили, что и сегодня в аулах потомков сибанского рода, о женщинах, почитаемых всеми, говорят: «Она - Улпан».

«Сибирским казахам» и казахскому женскому характеру посвящен последний роман Г. Мусрепова «Улпан ее имя» (1976). Это роман о любви, роман о трудной судьбе казахской женщины. Критики справедливо называют последний роман прозаика «художественной энциклопедией казахского быта и истории середины ХІХ века». Как мы видим, любовь к жанровой форме романа у писателя последовательно и постоянна.

Образ Анны в романе Л. Толстого «Анна Каренина».

История создания и идейно-тематическое содержание романа Роман Льва Толстого «Анна Каренина» (1873-1877) обычно называют семейным, но это в первую очередь роман о любви, что подтверждают его многочисленные инсценировки для театра и экранизации в России и на Западе. Полная жизни молодая красавица Анна и сословно и духовно ограниченный аристократ Вронский, неловкий честный чудак Лёвин и правдивая, жаждущая счастья в любви и семье Кити, добрая, несчастная в любви, но счастливая в семейных заботах и детях Долли, легкомысленный, безответственный, но обаятельный жизнелюб Стива Облонский и даже сухощавый сановный бюрократ Каренин, этот боящийся реальной жизни «человек в футляре» - все они любят, и каждый понимает любовь по-своему.

Анна появляется в романе «ищущей и дающей счастье». Но на ее пути к счастью встают активные силы зла, под влиянием которых, в конечном счете, она и гибнет. Судьба Анны поэтому полна глубокого драматизма. Напряженным драматизмом проникнут и весь роман. Чувства матери и любящей женщины, испытываемые Анной, Толстой показывает как равноценные. Ее любовь и материнское чувство - два великих чувства - остаются для нее несоединенными. С Вронским у нее связано представление о себе как о любящей женщине, с Карениным - как о безупречной матери их сына, как о некогда верной жене. Анна хочет одновременно быть и той и другой. В полубессознательном состоянии она говорит, обращаясь к Каренину: «Я все та же. Но во мне есть другая, я ее боюсь - она полюбила того, и я хотела возненавидеть тебя и не могла забыть про ту, которая была прежде. Та не я. Теперь я настоящая, я вся» [44;566]. «Вся», т. е. и та, которая была прежде, до встречи с Вронским, и та, которой она стала потом. Но Анне еще не суждено было умереть. В Москве, на вокзале Николаевской железной дороге граф Алексей Кириллович Вронский встречал приезжающую из Петербурга мать. В ожидании поезда он думал о юной Кити Щербацкой, о ее любви к нему, от которой он «сам себя чувствовал лучше, чище». «Вронский пошел за кондуктором в вагон и при входе в отделение остановился, чтобы дать дорогу выходившей даме. С привычным тактом светского человека, по одному взгляду на внешность этой дамы, Вронский определил ее принадлежность к высшему свету. Он извинился и пошел было в вагон, но почувствовал необходимость еще раз взглянуть на нее. … Когда он оглянулся, она тоже повернула голову. Блестящие, казавшиеся темными от густых ресниц, серые глаза дружелюбно, внимательно остановились на его лице, как будто она признавала его, и тотчас же перенеслись на подходившую толпу, как бы ища кого-то» [22;180]. Это была Анна Аркадьевна Каренина. Встретившись случайно, Анна и Вронский не могут забыть друг друга. Анна Каренина - замужняя женщина, мать восьмилетнего сына; она понимает, что Вронский не может и не должен интересовать ее. Однако на московском балу наблюдавшая за ней Кити видит, что «Анна пьяна вином возбуждаемого ею восхищения…». Анна принимает решение покинуть Москву и вернуться домой, в Петербург, чтобы не встречаться с Вронским. Свое решение она выполнила, и на другой день брат провожал ее в Петербург. Но на остановке в Бологом, выйдя из вагона, Анна встретила Вронского. «- Я не знала, что вы едете. Зачем вы едете? - сказала она… И неудержимая радость и оживление сияли на ее лице. - Зачем я еду? - повторил он, глядя ей прямо в глаза, - Вы знаете. Я еду для того, чтобы быть там, где вы, - сказал он, - и я не могу иначе. …Он сказал то самое, чего желала ее душа, но чего она боялась рассудком. Она ничего не отвечала, и на лице ее он видел борьбу» [22;96]. Смятение и тревогу в душе Анны писатель подчеркивает описанием разбушевавшейся природы. «И в то же время, как бы одолев препятствие, ветер посыпал снег с крыш вагонов. Затрепал каким-то железным оторванным листом, и мрачно заревел густой свисток паровоза. Весь ужас метели показался ей еще более прекрасен теперь» [22;97]. Эта встреча решила судьбу Анны. Как ни старалась она, вернувшись домой, жить по-старому, ей это не удавалось. Любовь к Вронскому заставила ее по-другому взглянуть на свою супружескую жизнь. «…Я поняла, что не могу больше себя обманывать, что я живая, что я не виновата, что бог меня сделал такою, что мне нужно любить и жить», - думает Анна [44;120]. Неумение обманывать, искренность и правдивость вовлекают ее в тяжелый конфликт с Карениным и светской средой. Встречаясь с Вронским, она оказалась втянутой в третий круг, центром которого была Бетси Тверская. Княгиня Бетси внешне противостоит Лидии Ивановне с ее набожностью. Бетси не скрывает своего вольного поведения, но собирается в старости стать такой же, как Лидия Ивановна. Поведение княгини Бетси Тверской и графини Лидии Ивановны - это две стороны одной и той же медали. Признание Бетси, что она в старости станет похожей на Лидию Ивановну, бросает яркий свет на образ жизни и ее самой, и Лидии Ивановны; им обеим необходима маска лицемерия. Лицемерно было все общество, с которым сталкивалась Анна. С каждым поворотом своей трудной судьбы она все более убеждалась в этом. Она искала честного, бескомпромиссного счастья. Вокруг же себя видела ложь, лицемерие, ханжество, явный и скрытый разврат. И не Анна судит этих людей, а эти люди судят Анну. Вот в чем ужас ее положения. Потеряв для себя сына, Анна осталась только с Вронским. Следовательно, привязанность ее к жизни наполовину уменьшилась, так как сын и Вронский были для нее одинаково дороги. Здесь разгадка того, почему она теперь стала так дорожить любовью Вронского. Для нее это была сама жизнь. Но Вронский с эгоистической природой не мог понять Анну. Анна была с ним и потому мало интересовала его. Между Анной и Вронским теперь все чаще и чаще возникали недоразумения. Причем формально Вронский, как ранее и Каренин, был прав, а Анна не права. Однако суть дела заключалась в том, что поступками Каренина, а затем и Вронского руководило «благоразумие», как понимали его люди их круга; поступками же Анны руководило ее большое человеческое чувство, которое никак не могло согласоваться с «благоразумием».

В свое время Каренин был напуган тем, что в «свете» уже заметили отношения его жены с Вронским и что это грозит скандалом. Так «неблагоразумно» вела себя Анна! Теперь общественного скандала боится Вронский и причину этого скандала видит все в том же «неблагоразумии» Анны. В поместье Вронского разыгрывается в сущности заключительный акт трагической судьбы Анны Карениной.

Анна, человек сильный и жизнелюбивый, казалась многим и даже хотела самой себе казаться вполне счастливой. В действительности она была глубоко несчастна. Ее любовь и материнское чувство - два великих чувства - остаются для нее несоединенными. С Вронским у нее связано представление о себе как о любящей женщине, с Карениным - как о безупречной матери их сына, как о некогда верной жене. Анна хочет одновременно быть и той и другой. В полубессознательном состоянии она говорит, обращаясь к Каренину: «Я все та же. … Но во мне есть другая, я ее боюсь, - она полюбила того, и я хотела возненавидеть тебя и не могла забыть про ту, которая была прежде. Та не я. Теперь я настоящая, я вся» [22;566]. Чувства любящей матери к оставленному ребенку, страсть к Вронскому, протест против ложной морали высшего общества и неопределенность положения образуют в судьбе Анны узел противоречий, который она не в силах развязать. Трагически звучат ее слова: «… я не жена; он любит меня до тех пор, пока любит…» «Ты пойми, что я люблю, кажется, равно, но обоих больше себя, два существа - Сережу и Алексея. … Только их я люблю, и одно исключает другое. Я не могу их соединить, а это мне одно нужно. А если этого нет, то все равно. Все, все равно…» [22;542]. Вронский страстно любил Анну, это чувство заполняло всю его жизнь. Аристократ и джентльмен, «один из самых лучших образцов золотой молодежи петербургской», он защищает Анну перед светом, принимает на себя самые серьезные обязательства по отношению к любимой женщине. Решительно и прямо «объявляет он брату, что смотрит на свою связь с Карениной, как на брак…». Во имя любви он жертвует военной карьерой: выходит в отставку и вопреки светским понятиям и нравам уезжает с Анной за границу. Чем больше Анна узнавала Вронского, «тем больше она любила его»; и за границей она была непростительно счастлива. Но «Вронский, между тем, несмотря на полное осуществление того, что он желал так долго, не был вполне счастлив… Он скоро почувствовал, что в душе его поднялись желания желаний, тоска». Попытки заняться политикой, книгами, живописью не дали результатов, и, в конце концов, уединенная жизнь в итальянском городе показалась ему скучной; было решено ехать в Россию. Открытую связь Анны и Вронского светское общество прощало Вронскому, но не Анне. Все дома прежних знакомых были для нее закрыты. Вронский же, найдя в себе силы пренебречь предрассудками своей среды, не порывает окончательно с этой средой даже тогда, когда светское общество стало травить любимую им женщину. Военно-дворцовая среда, в которой он долгое время вращался, повлияла на него не менее чем служебно-бюрократические сферы на Каренина. И как Каренин не мог и не хотел понять, что делалось в душе Анны, так и Вронский был очень далек от этого. Любя Анну, он всегда забывал то, «что составляло самую мучительную сторону его отношения к ней, - ее сына с его вопрошающим, противным, как ему казалось, взглядом. Мальчик этот чаще всех других был помехой их отношений» [22;532]. В сцене свидания Анны с сыном Сережей Толстой с непревзойденным мастерством художника-психолога раскрыл всю глубину семейного конфликта. Чувства матери и любящей женщины, испытываемые Анной,

Толстой показывает как равноценные. За несколько минут до смерти Анна думает: «Все неправда, все ложь, все обман, все зло!. . » Поэтому ей и хочется «потушить свечу», т. е. умереть. «Отчего же не потушить свечу, когда смотреть больше не на что, когда гадко смотреть на все это?» [22;649]. Эта неуверенность и приближение духовной драмы Толстого отобразились в романе «Анна Каренина».

Образ Элизабет в романе Джейна Остина «Гордость и предубеждение».

Гордость и предубеждение - один из самых известных английских романов. Это бесспорный шедевр Джейн Остин. Здесь она впервые полностью контролирует свои пристрастия и возможности морализаторские соображения не вторгаются в анализ и характеристику персонажей; сюжет дает простор ее чувству комического и авторским симпатиям.

Гордость и предубеждение - роман об охоте на женихов, и тема эта освещена автором со всех сторон и исследована во всех исходах - комических, обыденных, эмоциональных, практических, бесперстивных, романтических, здравомысленных и даже трагических.

Каждый ее роман можно назвать историей самообразования и самовоспитания, историей нравственного прозрения. Она не заставляет своих героев почитать возвышенные, мало реальные, утопические идеалы, но ведет к разумному постижению нравственных ценностей и посильному, психологически обусловленному исправлению пороков. Остин ввела в роман движение, не внешнее, которое было известно просветителям, но внутреннее, психологическое.

В литературе за героиней Джейн Остен (Элизабет Беннет) закрепилось определение - «новая женщина». Но ни в одной работе, посвященной творческому наследию писательницы, нет убедительного доказательства этого утверждения. Таким образом, актуальность данной работы заключается в обращении к недостаточно изученному аспекту творчества Остен.

Вопросы брака, не только самого устройства жизни, но ответственности в выборе спутника и спутницы, которые несут родители и сами молодые люди, - одна из главных тем в «Гордости и предубеждении». Хотя Джейн Остен жила в обществе, где в ходу была «ярмарка невест», она едва ли не первой из английских романисток заговорила о том, что выходить замуж без любви безнравственно, что деньги никак не могут считаться единственным мерилом счастья. Те же, кто выходит замуж ради денег, должны отдавать себе отчет в том, что плата за комфорт, благополучие может оказаться слишком высокой - отчужденность, равнодушие, потеря интереса в жизни. Одиночество порой, дает понять Джейн Остен, возможно, основываясь на собственном опыте, бывает лучше, чем одиночество вдвоем в браке-сделке. Уже в первом своем романе Остен неприкрыто осуждает материальный, прагматический подход к жизни.

Представив положение женщин в Англии XIX века и сопоставив главную героиню романа со стереотипами английского общества викторианской эпохи, мы выявили особенности образа «новой женщины», стремящейся к свободе выбора, ломающей стереотипы общества относительно брака и относительно поведения девушки - бесприданницы в обществе. Она на всё имеет свое мнение, зачастую расходящееся с общепринятым.

Изучение произведений Джейн Остен важно для истории мировой литературы, так как она оказала огромное влияние на развитие английского реализма XIX века. Произведения Джейн отличаются от произведений других авторов, и как современных Остен, так и от последующих литературных течений. Её реализм не является ни просветительским, ни критическим. Однако, без Остен невозможно представить себе английский реализм XIX века. Изучение романов Остен очень интересно, потому что каждый ее герой наделен неповторимыми свойствами и качествами, которые так часто встречались у ее современников. Писательница наделяет персонажей второго плана чертой, которая доминирует в герое или героине на протяжении всего романа, таким образом каждый герой является прототипом того или иного класса английского общества.

Роман «Гордость и предубеждение» был одним из самых любимых и известных произведений автора, которым восхищаются и по сей день. «Гордость и предубеждение» - прежде всего глубоко реалистическое изображение характеров и нравов пусть не всего английского общества, но его привилегированных пластов в конце XVIII - начале XIX века. Остен с большим мастерством подлинного художника вглядывается в причины и побуждения, раскрывает душевую жизнь если не всех, то главных персонажей своей книги.

Очень близка писательнице Элизабет, бесспорно одна из её любимых героинь, которая способна на большое чувство и на глубокое заблуждение Джейн Остен умеет убедить читающего в благородстве чувств мисс Беннет, её рассудительности, незаурядности ума, но показывает, как трудно героине переломить гордость, как легко она заблуждается. Язык главных героев соответствует их характерам, наклонностям. Стремясь обогатить себя чтением, обладая уравновешенными характерами и способностью логически мыслить, они строят гармоничные и завершенные фразы «Вам в своих воспоминаниях настолько не в чем себя упрекнуть, что ваше спокойствие зиждется не на философии, а на основании более надёжном - совести». Причём для Элизабет говорит пылко, эмоционально. В её речи проявляется живость, иронический склад ума. В её диалогах с персонажами романа много оценочных суждений, высокая экспрессивность слов: «Как горько она жалела в эту минуту, что в своих прежних высказываниях не проявляла достаточной сдержанности и осторожности!». В этом выражается её прямой характер, честность и в то же время предрасположенность к быстрым выводам, необоснованным характеристикам. В этом она противоположна сестре Джейн. Элизабет трезво смотрит на вещи, она насмешлива и остра на язычок. Джейн избегает в речи резких оборотов, фразы эмоционально нейтральны, как и её сдержанный, рассудительный характер. Элизабет можно назвать образованной девушкой. Она скромно расценивает свои возможности и успехи, любит читать, тем самым наполняя свой ум всё больше и больше, именно поэтому поведение Элизабет в обществе, её диалоги, реплики очень отличаются от реплик миссис Беннет и Лидии, для которых образование и самосовершенствование занимают последнее место. Образование в то время женщины практически не получали (см. «Воспитание и образование англичанки»), поэтому понятие «образованная» леди очень разнилось, а начитанная девушка ценилась мужчинами, такими как Дарси.

Элизабет не похожа на представительниц окружающего ее общества. Ее стремления не ограничиваются замужеством, несмотря на то, что являясь бесприданницей, с замужеством она могла бы получить определенный общественный статус. Отсутствие приданого делало Элизабет неконкурентоспособной на так называемом «рынке невест». Также Элизабет не обладает достаточно привлекательной внешностью, что опять же, облегчило бы процесс замужества. Мать в своем разговоре с мистером Беннет отзывается об Элизабет не очень лестно: «Лиззи ничуть не лучше других ваших дочерей. Я уверена, что она и вполовину не так красива, как Джейн, и гораздо менее добродушна, чем Лидия» (21;7)

Острота ума Элизабет и её взгляды на замужество и мир очень далеки от взглядов и идеалов миссис Беннет, поэтому между ними часто возникает недопонимание, однако, привлекает острота ума Лиззи и её психологическая независимость от общества.

Характер Элизабет Беннет раскрывается постепенно через сложную систему отношений героини с ее родителями, сестрами, друзьями, с теми, кто желает ей счастья и ее недоброжелателями, наконец, с теми мужчинами, которые были соискателями ее руки. При всей безличности повествования авторское отношение к ней выражает себя уже в том, какие черты ее характера выделяются прежде всего: чувство юмора, живой, веселый нрав. Их положительные коннотации являются косвенным подтверждением авторского одобрительного отношения к героине. В речевой партии Элизабет слова «смех, смеяться» действительно встречаются многократно, когда она рассказывает о себе. Например, когда Дарси в первый раз составил нелестное мнение о ней, назвав Лиззи недостаточно красивой, Элизабет рассказала об этом случае своей подруге Шарлотте, чтобы вместе посмеяться над этим.

«Элизабет осталась на месте, полная не слишком добрых чувств по отношению к Дарси. Впрочем, она с удовольствием рассказала об этом эпизоде в кругу своих друзей, так как была наделена живым и веселым нравом и всегда была не прочь посмеяться» (21; 15)

В характере Элизабет нет легкомыслия, свойственной ее младшей сестре Лидии. Склад ее ума можно назвать аналитическим. Она много и серьезно размышляет, наблюдая нравы окружающих ее людей.

Главная ее черта прямо не называется в тексте, однако, она чувствуется во всех ее диалогах и репликах. Это главное - гордость, вернее чувство собственного достоинства. Сама Элизабет небогата, после смерти отца их могут лишить дома, хозяином которого станет преподобный Коллинз. При таких обстоятельствах не выйти замуж - значит обречь себя на жалкое существование. Казалось бы, нужно радоваться предложению Коллинза, но Элизабет с негодованием его отвергает. Еще более невероятной может показаться ее реакция на предложение Дарси. Богатый, влиятельный человек, брак с которым -несбыточная мечта многих невест, делает ей предложение.

Развитие чувства Элизабет к Дарси предстает перед читателем во всей сложности и противоречивости: от неприязни к сомнениям, затем, к сожалению о своих суждениях о нем, и, наконец, к восхищению, к пониманию того, что встреча с ним - главное событие ее жизни.

Когда Дарси первый раз делал предложение Элизабет, та совершенно была к нему не расположена, так как их первая встреча, когда он отозвался об Элизабет не очень хорошо, задела гордость Элизабет. На момент, когда мистер Дарси открыл сердце Элизабет и предложил руку и сердце, Лиззи была тотально предубеждена против него. Однако, его расположение не могло не польстить ей.