Размещено на http://www.allbest.ru/

ЯЗЫКОВЫЕ И СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ КУРТУАЗНОЙ ЛИРИКИ ПОЭТОВ СИЦИЛИЙСКОЙ ШКОЛЫ XIII ВЕКА

Содержание

Введение

Глава I. Ранняя итальянская лирика в контексте сицилийской литературы

1.1 История и предпосылки развития сицилийской поэтической школы

1.2 Первые куртуазные поэты в Сицилии. Основные представители сицилийской поэтической школы

Глава II. Средневековая лирика и ранняя итальянская поэзия

2.1 Общие характеристики средневековых литературных жанров. Структура канцоны, канцонетты и сонета в творчестве сицилийских поэтов

2.2 Языковые и стилистические особенности куртуазной лирики поэтов сицилийской школы XIII века

Заключение

Список используемой литературы

Введение

Сицилийская поэтическая школа сыграла большую, если не ведущую роль, в формировании итальянской литературы, заложив основополагающие традиции для творчества будущих писателей. Зародившаяся на юго- восточных землях Прованса куртуазная поэзия с ее многочисленными трубадурами, труверами и миннезингерами продолжила свою литературную экспансию в европейские страны и не преминула обойти Италию. Первые итальянские поэты полагались на уже заложенные каноны и традиции куртуазной лирики своих заальпийских соседей. Творчество придворных провансальских поэтов послужило своего рода лирическим образцом и эталоном для большинства европейских писателей, в том числе и сицилийских, которые переняв правила сочинительства любовных стихов прокладывали путь, ведущий к творчеству самого великого Данте.

Данная научная работа состоит из двух глав, четырех параграфов и заключения; главная цель работы состоит в исследовании языковых и стилистических особенностей в текстах сицилийских поэтов куртуазной лирики XIII века. Первый параграф первой глава освещает исторические данные и предпосылки развития сицилийской поэтической школы. Во втором параграфе представлены краткие автобиографические сведения об основных представителях поэтической школы. Первый параграф второй главы раскрывает основные отличительные черты ранней сицилийской лирики, структурные характеристики канцон, сонетов и других жанров.

Второй параграф представлен в виде практической части работы, где были в сопоставлении проанализированы и переведены литературные труды представителей сицилийской школы.

Актуальность может выражаться несколькими аспектами. Во-первых, ведя речь о сицилийской поэтической школе и анализируя литературные тексты куртуазных поэтов, принадлежавших к этому направлению, можно говорить и о диахроническом состоянии итальянского языка. Таким образом, исследуя лексические и стилистические особенности в стихотворных сочинениях поэтов ранней куртуазной лирики, можно проследить историю развития итальянского литературного языка, который видоизменяясь повлиял на творческую деятельность будущих писателей. Сицилийская школа, в рамках средневековых времен, является частью богатой истории развития итальянского языка. Во-вторых, не менее интересен и актуален вопрос о том, насколько изучены особенности сицилийского диалекта siciliano illustre в отечественной литературе. Это тот национальный очищенный от наиболее низких и конкретных идиоматических выражений язык, и обогащенный абстрактной лексикой провансальского и старофранцузского происхождения, на котором создавались тексты куртуазной лирики с появлением поэтической школы в Сицилии.

Для достижения поставленной цели поставлен ряд задач, которые необходимо решить:

· на основе изучения исторических данных рассмотреть предпосылки развития сицилийской поэтической школы в XIII веке;

· выявить аспект формирования языковых и стилистических особенностей при написании сицилийских канцоны, сонета, канцонетты.

В качестве объекта в данной исследовательской работе выступает весь языковой материал сицилийских поэтов куртуазной лирики.

Предметом работы являются языковые и стилистические особенности поэзии школы первой половины XIII века.

Материалом исследования послужили тексты основных представителей сицилийской поэтической средневековой школы.

Методологическую основу составляют отечественные научно- исследовательские работы в области итальянской литературы Топоровой А.В., Андреева М.Л. и Холодковского Р.И., Алисовой Т.Б., Евлахова А, а также зарубежн ых авторов, которые приведены в списке литературы.

При разрешении целей, поставленных в данной работе, использовались следующие приемы и методы описания:

1. Метод сравнительного анализа при сопоставлении текстов на итальянском (тосканизированном варианте) и сицилийском поэтическом языках.

2. Описательный метод, дающий представление о языковой среде, которая складывалась в Сицилии в период правления Фридриха II.

Новизна данной работы заключается в недостаточной изученности текстов, написанных на народном сицилийском языке. Безусловно, научные работы отечественных лингвистов и филологов в области ранней итальянской литературы освещают основные моменты и сведения развития лирики и поднимают самые значимые отличительные языковые и стилистические особенности. Но тем не менее сицилийская ранняя литература может послужить неисчерпаемым источником для новых лингвистических исследований. Анализируя и сравнивая материалы, написанные в оригинале, был выполнен авторский перевод сонетов, канцон и дескортов, что также обуславливает новизну данной работы. Результаты данного исследования имеют теоретическое значение для дальнейшего изучения литературных трудов сицилийских поэтов и итальянской литературы в целом.

Глава I

Ранняя итальянская лирика в контексте сицилийской литературы

1.1 История и предпосылки развития сицилийской поэтической школы

куртуазный лирика поэт сицилийский

Нельзя переоценить роль и влияние Данте Алигьери в истории Италии, именно он, по праву, считается создателем общего итальянского литературного языка. Тем не менее, как литература итальянских писателей в целом, так и творческая деятельность Данте не смогли бы укорениться и упрочить свои колоссальные труды в сознании людей, не имея теоретической почвы под ногами. Поэтому несмотря на отчасти второстепенную роль сицилийской школы XIII века в сравнении с писательской деятельностью Данте, Боккаччо, Петрарки и других творцов, все же именно на базе лучших трудов и достижений этой поэтической школы взросли первые ростки литературно-поэтических текстов будущих гениев.

“Политическая власть французских королей над Севером Италии в IX и X веках и завоевание Сицилии и Южной Италии романизованными норманнами (1080 год), попавшими туда после двухсотлетнего пребывания во Франции, распространяют знание французского языка по всей стране.”1 Предпосылок для укрепления провансальской культуры на южном побережье Сицилии было достаточно много, к примеру, одна из них была потоком миграций провансальцев (среди которых были известные поэты в то время) из Северной Италии, куда папа Инокентий III отправил крестовый поход против еретиков-альбигойцев.

Литература на народном языке появляется только в XIII веке, и она носила отпечаток книжной учености, подражающей латинским и французским образцам. Знание французского языка распространялось в кругах образованных людей в Италии уже в X веке. И во много экспансия французского и провансальского языков была также связана с развитием итальянской литературы. Как народное творчество передавалось из уст в уста, так и французские эпические поэмы распевались итальянскими жонглерами, которые видоизменяя их в структурном плане, создавали своеобразную, можно сказать, билингвальную литературу (так как она писалась на смешанном франко-итальянском языке) в Северной Италии в XIII-XIV веках. Казалось бы, изолированность и удаленность Сицилии от Северной Европы не могли бы послужить тем благоприятным и необходимым климатом, положившим начало и дальнейшее развитие куртуазной лирике. Но тем не менее появление поэтической школы в XIII веке было не случайным, это обусловливалось тем, фактором, что при дворе правления на тот период находился Фридрих II, который создал в Сицилии первую в Европе абсолютную монархию с небывалой для средневековых веков централизованной властью.

Но в большей степени и сама личность короля располагала к распространению и укоренению в средневековом обществе Италии культурно-просветительских идей. Данте называл его последним великим императором, восхищался им. Хотя правление Фридриха II отличалось жестокостью и деспотичностью, но все же преобладали и его способность широко и свободно мыслить, наряду с желанием покровительствовать ученым и литераторам, не принимая во внимание их национальность и вероисповедание. В какой-то мере эти черты характера короля повлияли и на отношения с римской католической церковью.

Папы четыре раза отлучали Фридриха II от церкви, поэтому без преувеличения будет сказано, что большего врага (чем Фридрих II) у католической церкви в то время, кажется, не было. Поэтому роль Ватикана в Сицилии была довольно незначительной, и это в свою очередь также сыграло одну из предпосылок к образованию поэтической школы, основанной на традициях провансальской куртуазной поэзии. Вот как пишет о сицилийском короле флорентийский хронист Джованни Вилланни в своем труде “Новая хроника или история Флоренции” (М., 1997): “Фридрих был императором тридцать лет, он славился доблестью и великолепием, был умудрен в Писании, отличался природным умом и разносторонней одаренностью. Он владел латинским и нашим народным языком, немецким, французским, греческим и арабским, был украшен всеми талантами, щедростью и обходительностью, отвагой и воинской наукой. Окружающие трепетали перед Фридрихом. И был он подвержен всем видам разврата, на сарацинский манер содержал многих наложниц и мамелюков и был предан телесным наслаждениям. Он жил как эпикуреец и вовсе не думал о загробной жизни; это одна из главных причин его враждебности к духовенству и Святой Церкви.” (С. 29).

Необходимо отметить то, что в общем и целом обстановка на южном побережье Апеннинского полуострова выгодно отличалась от других итальянских областей и большей свободой и некоторой стабильностью. И так Сицилия постоянно вбирала в себя различные веяния извне, она была открыта посторонним влияниям. Важную роль сыграло и географическое положение страны, что позволяло ей избегать и обходить стороной военные конфликты на территории самого острова. Сицилия буквально культурно расцветала и в этом плане отражала некоторое сходство с Провансом, на землях которого разворачивались военные действия в тот период времени, и поэтому условия для сосуществования поэтического творчества там (на территориях Прованса) почти не было.

Сицилийская лирика появляется в 30-е годы, после того, как Фридриху II удалось реализовать свои основные политические планы и укрепить монархию. Именно здесь прокладывают себе путь первые ростки итальянской поэзии. Под влиянием провансальских трубадуров, опираясь на их литературные каноны куртуазной поэзии, сицилийцы были именно теми первооткрывателями в своей области, кто подарили Европе сонет. Появление именно термина сицилийская школа было выдвинуто в оценке учеными уже постромантических направлений, которые осуждали первых писателей куртуазной лирики за преклонение перед всем провансальским, за отсутствие новизны как таковой и в привнесении в литературные тексты отчасти неискренность и застывшие формы. Но не стоит акцентировать внимание на отрицательной коннотации школы, тем не менее это было начало зарождения итальянской лирики; и вполне естественно, что слово “школа” указывало на принадлежность некоего блока произведений, к следованию одной и той же поэтической традиции. Сам Данте в своем труде “О народном красноречии” подчеркивал, что “сицилийский” - это прилагательное, выступающее в объединении и названии всех стихотворений, сочиненных итальянцами. 2Но главной заслугой поэтической школы перед Италией стало создание на основе диалекта языка siciliano illustre, который дал начало языку итальянской поэзии. Известно, что латынь в период Средневековья была универсальным письменным языком для большей части стран в Европе.

Литература, написанная на народном языке, возникала по мере осознания национальной самобытности отдельного народа и желания запечатлеть эпохальные события; что касается Италии, то латынь сохранилась на территории Апеннинского полуострова вплоть до XV века и в качестве жанрового эпоса в литературе выступала богатая римская история. Культивированию латинского языка в большей мере способствовала папская курия, вместе и с юридической сферой деятельности, которая продолжала сохранять традиции римского права, вести судебные дела и писать документы на этом романском языке. Но помимо самодовлеющей роли латинского, охватившего почти все сферы деятельности общества, и говоря о “претендентах” на роль литературного языка выступал и французский язык. Тот факт, что итальянская литература наследует и развивает провансальские традиции может быть объясним также и со стороны греческих представлений о жанровой характеристике в произведениях. Речь идет о том, что для итальянской литературы XIII века был присущ языковой закон жанра характерный для произведений древней Эллады. То есть сочинения были написаны на том языке, на котором были созданы первые, классические образцы того литературного жанра, к которому они принадлежали. Вот, что об этом говорится в работе “История литературы Италии” под редакцией М.Л. Андреева, Р.И. Холодковского: “Подобно тому как все героические поэмы писались в классической Греции по-эолийски -- на несколько условном “гомеровском языке” “Илиады” и “Одиссеи”, забредающие в Северную Италию сюжеты француз- ских героических эпопей облекались перелагающими их сказителями в условно литературные формы франко-венетского диалекта, мало отличающегося от французского языка.” (С. 153).

Выше уже упоминалось о незаурядности и таланте императора Священной Римской империи Фридрихе II. Именно он являлся главным катализатором в укреплении и развитии куртуазной сицилийской лирики и появлении поэтической школы. “Фридрих I Барбаросса женит своего сына Генриха VI на дочери Рожера II Констанции. От этого брака и произошел на свет в 1194 году будущий император Фридрих П. Само происхождение Фридриха и та обстановка, в которой он провел детство и юность (оставшись сиротой в возрасте четырех лет, он воспитывался в Палермо под опекунством папы Иннокентия III, затем был перевезен в Германию, где в 1212 году был коронован германским императором, спустя восемь лет стал королем Сицилии и окончательно обосновался в Южной Италии), располагали к принципиальной открытости и широте взглядов. Поэтому не приходится удивляться, что двор Фридриха II был средоточием разноязыкой и многонациональной культурной жизни.”3

Фридрих был убежден в важности и значимости науки, как одного из вспомогательных и определяющих средств существования людей в обществе. Сицилия была словно зеркальное отражение свободолюбивого императора, который в буквальном смысле стремился наполнить знаниями и культурно просветить, привлекая в королевский двор ученых, математиков, литераторов из разных стран. Не было бы в том особой надобности пригласи Фридрих II этих мудрецов, столпов знаний, просто так без причины; он сам был заинтересован в том, как именно проводились исследования при его дворе, поэтому часто беседовал с учеными, стараясь понять и узнать новые открытия. “Власть Фридриха была абсолютной и нередко тиранической. Он не только требовал полнейшего подчинения, но и стремился к всеобъемлющему контролю за общественной жизнью: все должностные лица назначались им самим, был установлен строгий надзор за ремеслами и торговлей, был принят ряд законов, регламентирующих частную жизнь граждан, государственные чиновники постоянно менялись, царствовала обстановка подозрительности и недоверия, аресты, домашние обыски, конфискация имущества были нередкими явлениями.” 4

Появление поэтической школы было очередным указом короля, который старался прославить свой блестящий двор еще и собственной поэтической школой. И в нее вошло несколько талантливых поэтов: Ринальдо д'Акви- но, Джакомино Пульезе, Джакомо да Лентини и другие. Фридрих II, его сын Энцо и канцлер, “нотарий” Пьер делла Винья тоже писали стихи, в основу их содержания были положены традиционные куртуазные ценности и лучшие образцы провансальской лирики.

К тому же, что при дворе Фридриха бывали трубадуры (Пейре Видаль, Аймерик де Пегильян, Юк де Сент Сирк, Гильем де Люзерна и другие), провансальский язык многие знали и провансальская концепция куртуазной любви без труда была усвоена императорским служащими, взявшимися за перо. Весьма показательно, что “сицилийцы” в отличие от трубадуров вовсе не пишут стихов на политические темы, что вполне очевидно и закономерно, так как представители поэзии были выходцами из приближенных служащих императора, которые могли бы потерять и репутацию, и жизнь, осуждая и критикуя власть и без того деспотичного монарха, который распространял абсолютный контроль во всех сферах социально-общественной жизни.

Необходимо также отметить, что сицилийские поэты, по сути поэтами и не были. Для провансальских трубадуров, поэзия была основным занятием и ремеслом, в отличие от сицилийских, так называемых, квази поэтов, тех самых служащих императора, которые писали стихи в свободное время.

И в отличие от трубадуров, труверов и миннезингеров в Сицилии не существовало конкретного термина для обозначения поэта, они не стремились яро закрепить за собой авторское право на литературное сочинение. “Однако, как пишет в своей книге Т.Б. Алисова (М., 2009): “при всей своей художественной беспомощности, сицилийская поэтическая школа оказала большое влияние на язык итальянской поэзии, так как возвышение над местным сицилийским диалектом при помощи латинизации форм и отбора словаря, ограниченного стереотипным клише куртуазного лексикона, сообщило сицилийской поэзии общеитальянские черты и определило ее влияние на формы языка всей последующей поэтической традиции. Памятники сицилийской поэзии дошли до нас только в тосканских списках, где переписчики заменили большинство сицилийских форм тосканскими.” (С. 191). Точная дата возникновения сицилийской поэтической школы затруднена тем фактом, что до настоящего времени сохранилось очень мало документов и сведений от этой эпохи, также как указывает в своем научном труде А.В. Топорова, которая говорит о том, что Данте был первым, кто допускает такую погрешность с датировкой, но делает ее намеренно отодвигая временные рамки к рубежам XI и XII веков, дабы приблизить раннюю итальянскую лирику к провансальской (об этом Данте пишет в своем сочинении “Новая жизнь”)5. И тем не менее исследователи в области сицилийской лирики не принимали такую хронологическую датировку всерьез. Но как бы то ни было, даже за отсутствием каких-либо документов, свидетельствующих о существовании поэзии на народном языке в это время, важным доказательством ее более позднего возникновения является ее тяготение ко двору Фридриха II.

1.2 Представители поэтической сицилийской школы

Поэты сицилийской школы постоянно пребывали при императорском дворе или приезжали туда на более или менее длительные периоды, надо сказать, что и королевский двор часто перемещался в то время: из Палермо он останавливался то Кампании, то в Апулии.

Одним из первых поэтов сицилийской школы в первую пору ее существования считается придворный служащий и императорский посланник Джакопо (Якопо) да Лентини. Его большой литературный труд - канцоньере, превышает по объему сочинения других поэтов и в собраниях обычно предшествует их произведениям; отсюда исследователи предполагают и делают вывод о том, что Джакопо да Лентини был своего рода главой и зачинателем поэтической школы. Его литературная деятельность приходится на 1233 - 1245 годы. Он был одной из значимых фигур при дворе римского императора Фридриха II: составлял нотариальные акты; в 1233 году заверенное нотариальной печатью одно из писем короля было адресовано папе Григорию IX; согласно документальным данным в 1224 году, Джакопо был назначен главным в чине коменданта на форте Карсильято.

Великий будущий писатель Данте также превозносит на почетное место этого первого сицилийского поэта, закрепляя за его стихотворными трудами обширное тематическое и стилистическое разнообразие, повлиявшего, как и на современников-сицилийцев Джакопо да Лентини и дальнейшее литературное течение в сикуло-тосканской школе, так и на поэтов “сладостного нового стиля”, даже на самого Данте и других поэтов вплоть до XV века.

Сонеты в сицилийской поэтике представлены немногим число (всего порядка двадцати из двух сотен стихов), и большая часть принадлежит перу Джакопо да Лентини, чья поэтическая деятельность представлена более тридцатью канцонами, канцонеттами, сонетами и одним дескортом; именно с его именем связано появление этого жанра (сонета). И так императорский придворный, один из многочисленных служащих, обнаружил в себе талантливого поэта, пойдя намного дальше в своих литературных трудах, он постепенно отходит от подражания провансальскому наследию и вырабатывает собственный стиль и вследствие этого и появляется новый жанр. Но в целом о его жизни почти не осталось никаких сведений. Литературно-поэтическое наследие Джакопо (как и всей Сицилийской школы) состоит по сути исключительно из лирики на тему любви. И в канцонах и сонетах разрабатывается такая линия взаимоотношений между мужчиной и женщиной, где все строится по вполне определенной куртуазной модели. Джакопо да Лентини приписывают создание “Canzoniere” - “Сборника канцон” из тридцати восьми стихотворений, отражающих всевозможные стилистические и языковые особенности, сицилийской поэтической школы. В этом сборнике находятся и канцоны возвышенного характера, и канцонетты, в виде рассказа или диалога, и безусловно - сонет, посвященныйтеоретическим рассуждениям, на тему морали и философии, а также на тему природы любви. Одна из его канцон, “Ben m'e venuto, prima, al core dolglienza”, где показано, как развиваются и анализируются с помощью куртуазных универсалий любовные чувства. Другая не менее изысканная в структурном плане канцона: “Donna, eo languisco, ed no so qua speranza”, где влюбленный взывает к даме о снисхождение и милости.

Лирика Джакопо да Лентини включает в себя и фольклорные элементы, как например, в канцонетте “Dolce cominciamento.”

В целом и общем его творчество отражает наиболее полное представление о том, как двигалась поэтическая мысль в сицилийской школе, представители которой не отличались таким большим кругозором и оригинальностью в литературной области, как ее главный “предводитель” Джакопо да Лентини, старающийся охватить практически все темы, мотивы и образы в своих трудах.

Наряду с творчеством императорского нотариуса, упомянутого выше, выделяется и еще один из поэтов, осуществлявший свою деятельность в должности придворного служащего, но тем не менее также принадлежавший сицилийской школе - Пьер делла Винья. Уроженец Капуи, Пьер делла Винья был также один из ведущих представителей поэтов, собравшихся при дворе Фридриха II; на протяжении долгого времени, являясь самым приближенным из советников императора.

Пробуя свои силы в сочинительстве, он пишет канцону “Amor da cui move tutora e vene”, по крайней мере, присваиваемая ему (иногда Стефано Протонотаро) строфа. В ней продолжается развитие любовной тематики и куртуазных принципов самой любви. Пьер делла Винья был высокообразованным человеком, поддерживающим, как и римский император искусство и науку. Он всегда был предан своему императору, дипломатически защищая честь, интересы и славное имя Фридриха II от непрекращающихся нападок со стороны католической церкви, пап и папских сторонников. И несмотря на сопутствующую ему фортуну в его карьере, спустя время, как это часто случается с придворными, он теряет как благосклонность удачи, так и милость своего короля. Пьер по неизвестной причине в 1249 году был посажен в тюрьму в Кремоне, где, по-видимому, продолжительный арест привел поэта к дальнейшему самоубийству.

Кроме трех (возможно четырех по свидетельству некоторых рукописей) итальянских канцон и нескольких сонетов поэт оставил также и сочинения на латинском языке: письма, антиклерикальное стихотворение и элегию в духе любовной тематики. Сохранились его послания императору, в которых представлено более детальное описание истории и культуры XIII века. Вот, что еще упоминает о его творчестве Топорова А.В. в своей работе “ Ранняя итальянская лирика” (М., 2001): “Пьер делла Винья одновременно уподобляет себя человеку, ожидающему у моря погоды, прячущемуся грабителю и кораб- лю, на всех парусах устремляющемуся к порту; а также вспоминает историю Пирама и Тисбы.” (С. 40).

В сицилийской лирике наблюдается такая тенденция разделения на стилистические течения, в котором одно тяготеет к провансальской поэзии, то есть более “возвышенное” и “сложное”, а другое, более “примитивное”, наоборот “сниженное” и “упрощенное”. Пьер делла Винья относится в большей степени к первому стилистическому течению, точно также, как и еще один последователь сицилийской поэтической школы и очередной служащий в должности судьи из Мессины при дворе Фридриха II - Гвидо делле Колонне. Несмотря на малое количество стихотворных сочинений, которое включает в себя его творческая деятельность (всего примерно пять стихотворных песен), так называемый, придворный судья был одним из тех выдающихся представителей поэтической сицилийской школы, чья форма написания канцон отличалась своим отчасти строгим и возвышенным стилем. Например, его “La mia gran реnа е lo gravoso afanno”, тяжеловесное сочинение, выдержанное в торжественном стиле. “Относящиеся к его деятель ности документы датированы 1243 - 1283 годами; эти даты с не которой приблизительностью дают представление о годах жизни поэта. Долгое время Гвидо делле Колонне приписывали “Историю Трои”; теперь считается, что она была написана другим автором. Гвидо делле Колонне принадлежит небольшой (включающий всего лишь пять канцон), но примечательный в эстетическом отношении канцоньере.”6

Оригинален по своему содержанию песенник Стефано Протонаторо, который под заказ перевел с греческого на латинский два трактата по астрономии. Он известен в меньшей степени, о Стефано нет упоминания у Данте, также поэт (Стефано) остался и не замеченным среди его современников. “Non segnalato da Dante Alighieri e da altri commentatori dell'epoca, la sua vita risulta largamente ignota, e sulla sua identitа esistono solocongetture: come quella di Giacomo Debenedetti, che vuole riconoscere in lui un traduttore dal greco in latino, noto appunto come Stefano da Messina, che curт per re Manfredi due trattati arabi di astronomia.”

“Его биографические данные представлены только домыслами, догадками, предложенные Джакомо Де Бенедетти (итальянский писатель), признававшего в Протонаро переводчика с греческого на латинский, который присматривал для короля Манфреда (сын Фридриха II) за двумя арабскими учеными-астрономами. Неизвестен и временные рамки пика литературного творчества писателя.” Среди его трудов можно выделить такое сочинение как “Pir meu core alligrari”.

Еще одно направление в сицилийской лирике, которое отражало представление о провансальском стиле трубадуров, воплотившееся в творчестве Джакомино Пульезе. И даже выдвигалось такое предположение, что он был скорее жонглером, сопровождавшим несколько раз императорский двор в путешествиях, чем собственно придворным поэтом. Но все же за отсутствием каких-либо биографических сводок или документальных данных о Джакомино весьма трудно определить его социальное положение, столь же проблематично сказать и про его жонглерство. “ Qualcono ha voluto identificarlo nell'erudito Giacomo de Morra, promotore della curia federiciana, prima che congiurasse, nel '46 contro l'imperatore e si ponesse al servizio del papa. Risulta autore di otto componimenti, che gli hanno valso nell'Ottocento romantico un recupero d'interesse.”8

“Кто-то определял его в движение против императора во главе Джакомо Де Морра, которое выступило впервые в 46 году и нашло поддержку со стороны папы. Он является автором восьми сочинений, идеи которых отразились позже в период романтизма в XIX веке.”

И тем не менее, не принимая во внимание этот биографический пропуск, можно сказать его поэзия скорее тяготеет к более простым формам, хотя безусловно и то, что с куртуазной лирикой он был хорошо знаком. В его канцонах “Tuttor la dolze speranza”, “Donna per vostro amore” можно проследить смешение, а точнее наложение куртуазных принципов на народно- фольклорные представления о любви. Поэтому неудивительно, что любовные описания и мотивы у Пульезе весьма далеки от традиционных куртуазных моделей, они похожи на народные песни, более простые и легкие по своему содержанию. Или, например, его сочинение “Morte, perchй m'hai fatta sм gran guerra”, в котором строки посвящены покинувшей этот мир прекрасной даме, которые также представляют интерес для лингвистического анализа.

Произведение Чело д'Алькомо “Rosa fresca aulentissima” вызвало множество вопросов и споров прямо, как и под стать своему содержанию. Это контрасто, написанный в духе любовного диалога - спора между юношей и девушкой. Вот какие факты приводятся к этому в книге Топоровой А.В.: “Прежде всего, личность автора остается, по сути дела, неидентифицированной. Странным выглядит само имя -- Cielo или Celo; Выдвигалось предположение, что это искаженный вариант Ciullo, которое в свою очередь может восходить к Giulio или Celio. Столь же не очевидна и вторая часть имени -- D'Alcamo, Dal Camo, Dalcamo, которую пытались толковать то как топоним, то как нарицательное существитель _ ное (camo в значении раппо “одежда” или giogo, freno “ярмо, обуза”). Соответственно невыясненным остается и место рождения загадочного автора контрасто.”9

Большая часть исследователей данного контрасто “Rosa fresca aulentissima” выделяют и его его неоднородное стилистическое содержание, а именно сочетание среднего, mediocre (именно такое название употребил Данте в своем трактате “О народном красноречии”, говоря о сочинении Чело) или даже сниженного, в котором используются народные словоформы, добавляя к этому образу безусловно относящиеся к высокой куртуазной поэзии. А многие даже указывали еще и на комическое намерение автора. Говоря о дате написания этого контрасто, не возникает вопросов еще и благодаря исследованию Д'Анконы, который утверждает, что сочинение Чело было написано после 1231 года. И это дает некоторые основания отнести часть литературных трудов Чело к комической поэзии, которая хотя, как отдельное направление появилось немного позже, но в том же временном отрезке XIII века в творчестве Рустико ди Филиппо.

Упоминаемый в документах Ринальдо д'Аквино, который носил титул “messere” - “господина”, так как был выходцем из престижной и богатой семьи Сан Томмазо. И вне всяких сомнений, что он принадлежал к поэтической когорте сицилийской школы в XIII веке. Он имел хорошую репутацию, и пик его куртуазных произведений охватил темы, посвященные страданиям и жалобам женщины, которая сетует на отъезд мужа в крестовый поход с императором в 1227-28 годах. Например, его песень “ Per fin' amore vao sм allegramente”.

Еще один представитель куртуазного периода в Италии - Джакопо Мостаччи. Он был уроженцем Пизы и состоял на службе при дворе императора как сокольничий.Мостаччи, сочиняя свои канцоны, часто в них упоминал Фридриха II. Стиль стиха был во многом предопределен поэтическим “давлением”, оказавшим Пьером делла Винья, то есть строфы были наполнены утонченной и “рафинированной” лексикой. Джакопо Мостаччи является автором такой канцоны как “A pena pare - ch'io saccia cantare.”

Среди поэтов “заключительного” периода, то есть периода конца куртуазной поэзии выделяется Маццео ди Рикко да Мессина, его текст переписки с Гвиттоне д'Ареццо знаменует переход итальянской литературы из русла сицилийской лирики с обширной тематикой о традициях куртуазной любви в русло тосканского направления, когда на смену сицилийской поэтической школе приходит сикулло-тосканская. Так или иначе, творческая деятельность Маццео ди Рикко да Мессина насчитывает шесть канцон, например, одна из них “Sei anni ho travagliato.”

Но среди особ королевских кровей, были постоянные попытки к литературной деятельности. Например, сын Фридриха II Энцо, как и сам король, пробовал свои таланты в сочинительстве. Энцо родился в период 1220

годов. Он был папским наместником или дословно “vicario” - викарий. В 1238 году он становится королем Сардении; принимает активное участие в различных милитаристских учениях и операциях. И в битве за коммуну Фассальта в 49 году был захвачен болонскими воинами, и так и не был освобожден. Король Энцо умирает в 1272 году, но результатом его творческой деятельности представлен неполным собранием различных канцон, без сомнения написанных в период пленения, которые тем не менее созвучны сицилийскому стилю в период расцвета куртуазной лирики на южном побережье. Одна из его канцон - “S'eo trovasse Pietanza d'inarnata figura.” Принадлежавший важной генуэзской семье, которая представляла палату мэров в разных городах севера Италии и Прованса. В 50-е годы он занимал должность викария. А умер в 1264 году. Его творческая деятельность включает в себя всего две канцоны, например, “Come lo giorno quand'и dal maitino claro e sereno - e bell'и da vedere.”

Вполне очевидно, что список таких стихотворных трудов и самих авторов на этом не заканчивается, но за отсутствием многих необходимых документальных данных, точно бы подтверждающих дату написания канцон или сонетов, можно только предполагать, что и другие поэты, современники вышеупомянутых представителей поэтической школы, старались подражать и опираться на уже существующие труды ранней сицилийской лирике.

Экспансия провансальский веяний в Северной Европе и их дальнейшее распространение в литературе на южных побережьях Апеннинского полуострова дали определенный толчок в развитии куртуазной лирики в творчестве сицилийских поэтов. Тем не менее “итальянские трубадуры” старались постепенно отходить от этих универсальных куртуазных моделей и преобразовывать канцоны, сонеты на свой лад, и необходимо отметить, что на этом пути были достигнуты немалые успехи. Сицилийская поэзия обладает несколькими существенными отличительными чертам, а именно удаленности от фольклорной стадии развития, то есть эти фольклорные элементы в литературных сочинениях представлены реже, чем, например, в прован- сальской или северофранцузской поэзии. Причина к этому объяснению состоит скорее в том, что довольно поздно сложившаяся сицилийская поэзия “контролировалась” и развивалась вокруг интеллектуальной среды императора Фридриха II. Темы сочинений носили преимущественно философский характер, то есть поднимались вопросы о жизни и смерти, о природе любви и развитии чувств, силы их влияния на людей, о настоящем благородстве.

Еще одной не менее значимой отличительной чертой в южной куртуазной поэзии является то, что нет такой связи с музыкой. “Если многие провансальские, северофранцузские или немецкие стихотворения XII-XIII веков дошли до нас вместе с нотной записью музыкального аккомпанемента, то мелодии, которые должны были бы сопровождать произведения сицилийских поэтов, не сохранились. Можно полагать, что мелодий этих в большинстве случаев не существовало: стихотворения сицилийской школы с самого начала предназначались для рецитации и, воз можно, для чтения про себя, но не для пения.”10

В заключении главы стоит еще раз подчеркнуть то, что несмотря на то, что, образовавшись под влиянием провансальской поэзии и ее ведущих канонов, сицилийская школа все же преодолела эту массовую подражательность, став литературным явлением общеевропейского масштаба. Одна из первых задач сицилийских поэтов это прославление величия императора Фридриха II. И все же несмотря на своего рода литературную “пародию”, ранняя итальянская лирика приобретала все более автономные и новые черты.

Глава II

Средневековая лирика и ранняя итальянская поэзия

2.1 Основные черты жанров ранней сицилийской лирики и структура поэтических куртуазных текстов

Говоря о средневековой лирики, как и о сицилийской в частности, необходимо отметить составляющие элементы поэтического языка в целом. Языковые элементы любого сочинения представляют собой некий набор формул, как в точных науках, которые соединяясь с прописанными правилами выливаются в целую картину лаконичного мира поэзии. По мере развития поэзии и с течением времени, поэты пропускают через себя и свое творчество множество таких формул, неустанно экспериментируя с языком и рифмой, стараясь отобрать самые лучшие. Авторы производили отбор форм слов все более осознанно и подходили к сочинению своих произведение с “тонким”, можно даже сказать, холодным интеллектом. Например, уже это видно в сицилийской поэзии, которая демонстрирует отход от фольклорных мотивов и отчасти иному изложению куртуазных тенденций. Отсюда складывался устойчивый круг тем и мотивов, которые присущи только лирике сицилийских поэтов.

Достижение “сицилийцев” состояло в том, что они создали “новый язык” на основе народного, который и использовался в дальнейшем как поэтический. И несмотря на то, что этот язык был не столь совершенен, но по мере развития и совершенствования, сицилийские поэты, смело экспериментируя, создают новую поэтическую форму, которая в дальнейшем широко распространилась по всей Европе. Универсальность формы сонета несомненно может подтвердиться в литературном творчестве выдающихся писателей: Данте, Петрарка и другие. Выше уже говорилось о siciliano illustre

- благородный, “очищенный” от элементов других диалектов, лексически и синтаксически структурированный язык, на котором были написаны первые литературные сочинения сицилийских поэтов. Здесь в первую очередь стоит упомянуть о дошедших до наших дней пять рукописей, где три из них датируются XIII веком и две XVI. Наиболее значимой считается Ватиканская рукопись “Vaticano latino” XIII век. В ходе длительных лингвистических анализов и изучений текстов, на котором написаны стихотворения в песеннике, был выдвинут вывод о том, что основу этого языка как раз и составляет сицилийский диалект (то есть язык местного населения острова Сицилия). Так как эти рукописи составлялись и переписывались тосканскими писцами, то большую часть лексического состава в текстах ранней сицилийской лирике представляют тосканизированые словоформы; скорее всего когда Данте именно в этих тосканизированных формах начал свое знакомство с ранней сицилийской куртуазной поэзией.

И не будет преувеличением сказать, что Сицилия, отвергая провансальский, создает свой светский язык лирики. Но тем не менее это не мешало продолжать заимствовать литературные стиль и темы у французских трубадуров. Сам стиль представляется в большей мере натуралистическим с использованием продуманных, точных и изящных метафор. Здесь также еще раз стоит упомянуть о том, что куртуазная поэзия на южном побережье Апеннин в отличие от северофранцузской лирики во многом отходит от фольклорных жанров. Но тем не менее, говоря о фольклорной направленности у сицилийцев, то она присутствует в виде “женских песен”. Это произведения, в которых значительное место занимают жалобы влюбленной героини, которые обращены к возлюбленному, или сетования дамы, недовольной замужеством. Но надо также отметить, что такой архаичный вид жанра средневековой лирики как “женские песни” (в них даже можно проследить языческие представления народа) был распространен и в разных регионах Европы. Несмотря на то, что до настоящего времени дошло не так много литературных сочинений и документальных свидетельств, тем не менее существующий материал дает возможно выделить в ранней средневековой лирике три разновидности “женских песен”. Опять же нельзя четко и однозначно разграничить эти разновидности, такое было в принципе характерно для средневековых произведений. В первую очередь, выделяются песня влюбленной, которая содержит разного рода жалобы и сетования (это и равнодушие возлюбленного, ревнивый муж, расставание). Сюда можно отнести анонимную песню,например, “Oi lassa' namorata” - “О, несчастная влюбленная” и две песни Ринальдо д'Аквино: “Ormai quando flore”

- “Теперь, когда цветы” и еще одна “Никогда не утешусь” - “Giammai non mi comforto”, где в последнем сочинении пересекаются две темы, собственно, идейная направленность “женских песен” с “песнями крестовых походов”. Возлюбленный покидает любимую, отправляясь в Святую землю, и героине предстоит расставание, она жалуется на разлуку. Такое же сочетание мотивов можно встретить и во французской лирике в эпоху средневековья. Следующую ветвь сицилийских “женских песен” представляют “песни неудачного замужества”, например, “Di dolor mi convene cantare” - “Скорбь побуждает меня петь” и “L'altrieri fui in parlamento” - “Вчера я говорила”, а также песня Компаньето да Прато “Per lo marito ch'o rio” - “Из-за злого мужа”. И наконец, последнюю разновидность женских песен образуют “песни прощания”, это “перекликающиеся” реплики, где на фразу влюбленной следует ответная со стороны возлюбленного, например,песня Фридриха II “Dolze mio drudo, е vatene” - “Вот ты и уходишь, мой милый друг”.

Говоря о структуре самого стихотворения в данном случае о канцоне, то число строф, могло колебаться от трех до девяти, но необходимо сказать, чт восьми и девятистрофные стихотворения встречались редко, чаще же четырех и семистрофные и примерно в равных соотношениях, точно также, как и пятистрофные стихотворения, похожие на провансальскую “canso” и северофранцузскую “chanson”. Для каждого из вышеперечисленных типов строф (по их общему количеству во всем произведении) характерно также свое внутреннее устройство и правила. Девятистишные строфы присущи более “простым” по структуре канцонам, приближенным к первоначальной плясовой форме. Строфы представлены одинаковыми частями с неделимой кодой, вариативность достигается с помощью чередования размеров. Сицилийцы делили размеры на длинные -- одиннадцатисложный стих, а короткие -- восьми и семисложным стихом. Но своеобразен подход Гвидо делле Колонне с таким “простым” типом стихосложением, который отчасти усложнил эту форму. Например, его канцона, “La mia gran pene e lo gravoso afanno” - “Мой тяжкий труд и глубочайшее горе”:

“La mia gran pena e lo gravoso afanno c'ho lungamente per amor patuto, madonna, lo m'ha `n gioia ritornato. Pensando l'avenente di mio danno, in sua merze[de] m'aver riceputo, e lo sofrire mal m'ha meritato: ch'ella m'ha dato - tanto bene avere che lo sofrire - molta malenanza ag[g]i' ubrпato, e vivo in allegranza.

Allegro so', ca tale signoria ag[g]io aquistata per mal soferire, in quella che d'amor non vao cessando. Certo a gran torto lo mal blasmeria, chй per un male ag[g]io visto avenire poco di bene andare amegliorando, ed atardando - per molto adastiare un grand' afare tornare a niente: chi vole amar, dev'essere ubidente.”

“Мое великое наказание и тяжкий труд, и у меня есть время, чтобы любить, и с вами, мадонна, радость снова вернулась ко мне. Думая о моем сладостном страдании, которое взамен я получил и страдаю той болью, которую заслужил: она даровала мне то, что ценнее всего, я живу словно в полном веселье, со страданием и болью, так пьянящих меня. И знание того, что страдания эти в вечной любви к вашей светлости меня будоражат. Конечно мало хорошего от боли, которой приходится случаться, но становится лучше, с ожиданием нового наваждение, которое оборачивается в ничто, для тех, кто хочет смертельной любви.”

Он оставляет основную структуру строфы, то есть обычное трехчастное деление, и с помощью внутренней рифмы разбивает коду в двух первых стихах, а сама кода заканчивается двустишием. Так Гвидо делле Колонне более изящно и продуманно соединил коду с фронтом, вводя заключительное двустишие, и тем самым придавая канцоне особую законченность. Интересно, что у Данте Алигьери такой финальный прием в виде двустишия является почти неотъемлемой частью строфы канцоны.

И несмотря на тот факт, что сицилийцы, как и большая часть северной Европы заимствует литературные каноны провансальских трубадуров, тем не менее есть ряд тем, которые либо не представлены в лирике “южан” совсем, либо упомянуты вскользь. То есть, например, отсутствует описание природы, точно также и не затрагиваются политические и военные темы, что вполне объяснимо, так как придворная поэзия могла выйти за рамки позволенного и превысить полномочия. Сицилийская литература сосредотачивала внимание на природе и сущности любви и ее влиянии на поэтическое творчество и то, как можно было выразить чувства. Ранее уже упоминалось об анонимности большинства стихотворных сочинений, поэтому редко в сочинениях можно проследить авторскую точку зрения и к тому же индивидуальность, но все же такие встречающиеся явления можно рассматривать как нетипичные, как бы вступающие в противоречие с общей, унифицированной тенденцией.

В европейской средневековой лирики (во Франции это был XIV век) сонет использовался как самая ранняя структурированная литературная форма. Такая же ситуация была и в литературной среде сицилийцев. Во многом это связано еще и с тем, что поэты-трубадуры стали отделять поэзию от музыки и постепенно отходить от фольклорных жанров. Структура стихотворных сочинений стала иметь более “застывшую” форму.

Первые попытки написания сочинений в духе жанра сонет, можно найти в литературных трудах Джакопо да Лентини. Ранее было уже упомянуто о нем, как об одном из служащем при дворе Фридриха II, а также насколько позволяют это сделать дошедшие до настоящего времени документы, свидетельствующие о том, что Джакопо был создателем и основоположником сонета; большая часть литературных трудов Лентини приходится на 30-е годы XIII века.

Необходимо отметить и еще одну особенность ранней сицилийской лирики, что также отчасти можно отнести и к ее новаторству в представлении о куртуазной любви. Конечно, неоднократно было здесь отмечено, что “сицилийцы” заимствовали поэтические традиции у провансальцев, но также и наполняли, обогащали их. Для южной (сицилийской) поэзии в большей мере характерны метафоры и, что немаловажно, прямые высказывания, которые выражали связь между куртуазной этикой, искусством и философией. Как эта связь объяснялась: во-первых, любовь влияет на поэтическое творчество (как пример - это сравнения возлюбленной дамы с художественным образом). Во- вторых, появление новых суждений, сравнений, метафор, которые служили определению сущности и природе любви. Интересное замечание можно найти в книге М.Л. Андреева: “Джакомо да Лентини неоднократно писал в своих стихах о том, что он не способен открыть даме свою любовь, поскольку невозможно найти адекватное словесное выражение для того, что заключено в его сердце... Желание поведать свое чувство и сомнения в возможности этого, стремление к поэтическому совершенству и осознание своей не- способности его достичь -- вот крайние точки, между которых движется мысль Джакопо да Лентини во многих канцонах.”11

Последователи Джакопо да Лентини также продолжали задаваться вопросом о сущности любви, например,Томмазо ди Сассо да Мессина в своей канцоне “D'amoroso paese” - “Из любовной страны”.

Сонет, как и другие жанры сицилийской лирики в дальнейшем далеко отстоял от народной формы. Структурированный, упорядоченный по форме и лишенный однообразного изложения сонет сближается с канцоной. Равновесие и гармоничное сочетание частей стихосложения позволяет определить сонет к более высоким жанрам куртуазной лирики. Анализ и изучение структуры стихотворных сочинений итальянских поэтов куртуазной поэзии XIII века, дают возможность сделать вывод о том, что, хотя и южная лирика зародилась на основе провансальской плясовой песни, тем не менее, сицилийские поэты, экспериментируя с формой текста, пытались организовать строфы канцоны и сонета в сходные и замкнутые части. “Сицилийцы” искали упорядоченности и наравне с этим вносили искусное разнообразие.

2.2 Языковые и стилистические особенности куртуазной лирики поэтов сицилийской школы XIII века

Литературные памятники сицилийской поэзии дошли до настоящего времени только в несколько измененном виде, в которых многие формы сицилийского языка были заменены на тосканские. Такая замена привела к расхождению в системе гласных и нарушению рифмы. Большой лингвистический интерес представляет знаменитая канцонетта Джакомо да Лентини “Madonna dir vi voglio” - “Мадонна, хочу я, вам, повед ать.”

“Madonna dir vi voglio como “Madonna, sм m'avene l'amor m'ha priso

ch'eo non posso avenire

inver' lo grande orgolio com'eo dicesse bene

che voi, bella, mostrate, e no m'aita, la propria cosa ch'eo sento d'Amore. oi lasso, lo meo core, Sм com'omo in prodito

ch `n tante pene и miso lo cor mi fa sentire,

che vive quando more che giа mai no'nd'и chito

per bene amare, e teneselo a vita. mentre non pт toccar lo suo sentore. Dunqua mor'u viv'eo? Lo non poter mi turba,

No; ma lo core meo com'om che pinge e sturba,

more piщ spesso e forte e pure li dispiace

che no faria di morte - naturale, lo pingere che face, - e sй riprende, per voi, donna, cui ama, che non fa per natura

piщ che se stesso brama, la propria pпntura;

e voi pur lo sdegnate: e non и da blasmare

amor, vostr'amistate - vidi male. omo che cade in mare, - a che s'aprende.

Lo meo 'namoramento Lo vostr'amor che m'ave

non pт parire in detto, in mare tempestoso,

ma sм com'eo lo sento и si como la nave

cor no lo penseria dй diria lingua; c'a la fortuna getta ogni pesanti, e zo

ch'eo dico и nente e campan per lo getto

inver' che'eo son distretto di lo co periglioso.

tanto coralеmente. Similmente eo getto

Foca'aio al cor, non credo mai si stingua, a voi, bella, li mei sospiri e pianti: anzi si pur alluma: chи, s'eo no li gittasse,

perchи non mi consuma? parria che soffondasse

La salamandra audivi (e bene soffondara)

che `nfra lo foco vivi - stando sana; lo cor, tanto gravara - in suo disio; eo sм fo per long `uso: chи tanto frange a terra

vivo `n foc'amoroso, tempesta, che s'aterra;

e non saccio ch'eo dica: ed eo cosм rifrango:

lo meo lavoro spica - e non ingrana.” quando sospiro e piango, - posar crio.”12

“Мадонна, случается со мной так, что не могу найти слов, дабы выразить именно то, что я чувствую от любви, и сердце меня заставляет понять, что оно не успокоиться до тех пор, пока не выражу свои чувства. И беспокоит меня то, что не могу я это сделать, похож на человека, который рисует и переделывает все и упрекает себя за то, что не подобны его творения природе, но не следует его порицать за это, ибо, падая в море, он продолжает за что-то хвататься. Ваша любовь подобна кораблю, что ищет так фортуны, бросаясь в бедственные волны шторма в море. И также я пред вашей красотой бросаю свои плач и вздохи, что, не успев освободиться тонут в моем сердце, отравляя вновь мои желания. Подобно я волне, спадающей в момент затишья шторма, со вздохом и слезами, освобождаюсь. О, донна, вы так беспощадны, я показал вам всю мою любовь, но кажется мне, что мое творение вам не по вкусу. Но что мне остается делать? И не могу держать я дальше путь, победою любовной свержен. Тоскою иссекает мое сердце ваша пренебрежительная любовь, но с этим так я и останусь, как та змея, что, потеряв свою натуру, увидит всю ее ничтожность.”