Пахарь проклинает Смерть перед лицом Бога, это и служит основанием для начала "судебной тяжбы" с ней. Вдовец в одном из первых же своих монологов вскликивает "Zeter!" Johann von Tepl Der Ackermann aus B?hmen / Ed. with introd. and notes by Keith Spalding. Oxford, 1950. S. 53. (Далее ссылки на это издание специально не оговариваются), что в немецкой средневековой судебной практике обозначало особую форму разбирательства - "gerьfte", где вина обвиняемого не требует доказательства, так как она очевидна Brand R. Op. cit. S. 393.. Однако Смерть в глазах Пахаря на протяжении диалога не всегда представляется однозначно, это проявляется, как и в изменении обращения к ней (бурные нападки в начале и смена интонации в конце), так и в характере обвинений. Согласно этим тенденциям диалог можно разделить на три части: первая - это обвинения Пахаря и доказательства Смерти в ее невиновности; вторая - просьба о совете Пахаря, обращенная к Смерти и третья - решение спора Богом (божественное правосудие). Еще одно деление диалога предлагает Гудрун Тиль. По содержанию она выделяет три смысловые части: первая с 1 по 14 главу - описывает спор между Смертью и Пахарем, вторая с 15 по 18 главу - дает характеристику образу смерти, третья с 19 по 32 главу - описывает отношение Смерти к жизни и объясняет право Пахаря оплакивать свою жену Thiel G. Op. cit. P. 40.. Последнюю главу, как отмечает Г. Тиль, стоит воспринимать саму по себе Ibid. P. 40.. В основу деления на части так или иначе исследователи берут смену обвинений Пахаря на более снисходительную к Смерти интонацию, которая происходит в главе 21 (этот принцип и будет использован в этой работе).

Влияние традиционных представлений о смерти и национальной традиции не так сложно увидеть в диалоге, при этом, однако, ни один из участников "тяжбы" не придерживается единой линии доказательства или единого способа описания своего противника. Изначально Пахарь обвиняет Смерть в ранней кончине своей жены Маргариты и проклинает ее, призывая ее "выслушать его обвинения""… her Tot, euch sei verfluchtet!" S. 50.. Смерть признается созданием божьим, которое, однако, по мысли Пахаря, ненавистно Творцу. Он говорит, что все, созданное Богом: "небо, земля, солнце, луна, звезды, реки, горы, поля и даже бездна ада - все, что имеет жизнь, проклинает смерть" "…himel, erde, sunne, mone, gestirn, mer, wag, berg, gefilde, tal, awe, der helle abgrunt, auch alles das leben vnd wesen hat, sei euch vnholt, vngunstig vnd fluchen euch ewiglichen!" S. 50. . Вдовец и вместе с ним все человечество, "воздевая руки к небу, кричит в отчаянии и скорбит" "Aller menneglich sei vber euch ernstlich zeter geschriren mit gewundenen henden." S. 50. из-за нее.

Смерть "ограбила" "…ir habt vnwiderbringlichen raub an mir getan!" S. 52. пахаря, забрала самое ценное, что было в его жизни. При этом утрата воспринимается вдовцом крайне остро, кончина жены означает в общем плане еще и лишение радостного существования, лучших дней в его жизни, всего того, что приносило блаженство. Жена в глазах Пахаря была залогом отрадного существования, именно она давала шанс Пахарю приблизиться к Богу. В чем-то идиллическая картина их совместной жизни, изображенная Иоганном, напоминает описание Августином жизни первых людей в раю: "Я был женат, и все мои дни и ночи были коротки и наполнены радостью, один день был полон как наслаждением, так и блаженством, как и все остальные дни, каждый прожитый год был исполнен благодатью" "Frut vnd fro was ich vormals zu aller stunt; kurz vnd lustsam was mir alle weile tag vnd nacht, in geleicher masse freudenreich, geudenreich sie beide; ein jegliches jar was mir ein gnadenreichech jar." S. 52..

Что же просит Пахарь за свою утрату? Персонаж "Богемского пахаря" наивно верит в возможность смерти для Смерти, ее мучений в аду, если божественный суд решит спор в его пользу. "Веди дьявольское существование вечно" "One zil habet ein teufelisch wesen!" S. 54., "погибни в смраде ада" Все проклятия: "Lastermeiliger, schandengiriger, wirdeloser vnd grisgramiger sterbet vnd in der helle erstinket!" S. 54. - так видит наказание для нее Пахарь. Это рвение "наказать", "отомстить" Смерти не вызывает удивления, если всерьез принимать отчаянные высказывания вдовца: "Я не верю, что существует что-то, что могло бы вернуть меня к настоящему счастью" "Ich wene nicht, das icht sei, das mir rechte freude immermer muge widerbringen…" S.53. (без любимой жены, конечно). Утрата возлюбленной несомненно могла вызвать такие сильные эмоции, однако проблема состояла, видимо, не только в чувствах. Маргарита была "добродетельным даром, данным Богом", таким даром, который мог "дать только Бог" Вся фраза: "…vnmenschlich tet ich, wo ich solch lobeliche gotes gabe, die niemant dann got allein geben mag, nicht beweinte…" S. 55.. Пахарь озвучивает распространенную в тот момент мысль, что необходимо оплакивать умерших: "по правде я должен скорбеть всю жизнь" "Zwar trauren sol ich immer…" S. 55..

Потеряв такое "ценное сокровище своей жизни" "…mein hochsten hort han…" S. 56. "неутешный вдовец" уверен, что он "должен" скорбеть. В чем же причина такой острой необходимости? Маргарита воплощала в себе все христианские добродетели. Люди, смотря ей вслед, говорили: "Может ее добрая душа будет заслуженно спасена и отблагодарена, ведь Бог вознаградил ее и ее птенчиков?" "…vnd alle ere bedenken kunde vnd sie menschliches geslechte dolieblich sachen sprechende: "Dank, lob vnd ere habe die zarte tochter; ir vnd iren nestlingen gunne got alles gutes!"" S. 56. Такая постановка указывает на традиционные чаяния на спасение души и возможное приближение к Богу. Немного нетипично скорее то, что Бог оказывает влияние на Пахаря не напрямую, а через свой дар. С моральной точки зрения Пахарь не устает повторять, что "все другие также скажут, что, когда Бог дарует мужчине чистую, целомудренную и красивую жену - это настоящий дар, выше, чем все материальные земные блага" "Man rede, was man welle: wen got mit einem reinen, zuchtigen vnd schonen weibe begabet, die gabe heisset gabe vnd ist ein gabe vor aller irdischer auswendiger gabe". S. 56.. Описание жены Пахаря создает "идеальный образ", который несомненно был бы одобрен тогдашними католическими проповедниками идей о праведности и служении Богу. Все, что доверялось ей, возвращалось обратно очищенным, неповрежденным и непорочным…Честь, целомудрие, благородство, верность, умеренность, заботливость и скромность - всегда были в ее доме…Бог был ее защитником" "Was ir empfolhen wart, das wart von ir ganz, reine vnd vnuerseret, oft mit merunge widerreichet. Ere, Zucht, Keusche, Milte, Trewe, Masse, Sorge vnd Bescheidenheit wonten stete an irem hofe… got was ir gunstiger hanthaber". S, 57-58.. Именно благодаря жене, как говорит Пахарь, Бог был милостив и сострадателен к нему, к тому же "здоровье, счастье и удача всегда сопутствовали ему" "Er was auch mir gunstig vnd genedig durch iren willen; heil, selde vnd gelucke stunden mir bei durch iren willen". S. 58.. Это "домашнее (семейное) блаженство она получила от Бога. Поэтому Пахарь так отчаянно просит Бога о справедливости, ведь жена воплощала для него "блаженную жизнь" Вся фраза: "Das het sie an got erworben vnd verdienet, die reine hausere". S. 59., полную счастья и радости. Смерть возлюбленной переживается вдовцом, на первый взгляд, максимально индивидуально, однако за ее образом не скрываются хоть какие-нибудь личностные оценки. Пахарь оплакивает, скорее всего, свое существование без Маргариты, которая уже не будет напоминать идеальные представления о хорошей жизни, "приближенной к Богу".

Таким образом, вызывая Смерть на условное судебное разбирательство Пахарь, видимо, преследовал не только цели "отомстить" ей и "наказать" ее за совершенное ею преступление. Идеальный образ Маргариты в духе одобряемых в этот период церковью идей о добродетели, возможно, был необходим для того, чтобы собственно начать диалог, в ходе которого можно было в дальнейшем развернуть рефлексию вдовца (автора) на тему смерти и человека. Однако это лишь одно из возможных прочтений образа Маргариты и ее роли в диалоге. Учитывая распространенное мнение в историографической традиции, относящее "Богемского пахаря" к литературным штудиям Иоганна, образ жены мог выполнять и сугубо художественные функции. Как например, создавать "идеальный образ" праведной спутницы, морально оправдываемый и превозносимый церковью. На основе которого уже в дальнейшем Пахарь и Смерть рассматривают различные идеи, такие как: необходимость оплакивать умерших, ценность человека и его добродетелей.

5.2 Понимание "скорбящим вдовцом" человека и человечества в "Богемском пахаре"

Характер восприятия человека и человечества в диалоге вызывал многочисленные споры в среде историков. Уже в начале XX в. Конрад Бурдах указывал на особую роль, которую играет Пахарь на протяжении всего диалога. Представление о нем во многом отличается от господствовавшего на тот момент взгляда на человеческую природу (в частности). Однако, в "Богемском пахаре", как замечает Арно Широкаер, человек и Смерть оказываются расположенными на одном уровне, человек не рассматривается как подчиненный ее воле, более того он, как и она является "ленником" Бога Schirokaer A. Op. cit. S. 214-215.. Вряд ли можно говорить, о том, что именно этот факт вместе с упоминанием различных античных авторов: Сенеки, Аристотеля - делают диалог чем-то новым для средневековой литературы этого времени. Однако иное представление о человеке сообщает и другое прочтение образу смерти, оценка "поступков" и действий которой напрямую зависит от понимания Пахарем и самой Смертью человечества. В частности, от того как изображен человек, зависят и две возможных интерпретации образа смерти.

Логично, что в отношении оценки человечества Смерть и Пахарь глубоко разнятся, нападки первой рождают ярую защиту второго. Человек в представлении вдовца - это лучшее создание Бога, и, наверное, самое дорогое для него. Творец создал человека и все вещи в раю, и сотворил он их удивительно хорошо "Weret ir in dem paradise gefallen, so wesstet ir, das got den menschen vnd alle dinge beschaffen hat, sie allzumale gut beschaffen hat, den menschen vber sie alle gesetzet, im ir aller herschaft befolhen vnd seinen fussen vndertenig gemachet, also das der mensche den tieren des ertreichs, den vogeln des himels, den fischen des meres vnd allen fruchten der erden herschen solte, als er auch tut". S. 69. . Бог поставил человека над всеми существами, вверил ему власть над всеми, и сделал их раболепными перед ним (поклоняющимся ему), поэтому, согласно Пахарю, человек должен властвовать над всеми животными на земле, над птицами в небе, над рыбами в море и над всеми растениями, прорастающими в почве, что человек и делает Johann von Tepl Op. cit. S. 69. . Человек никогда не мог соответствовать тем описаниям, которые приводит Смерть, так как, по словам Пахаря, Бог никогда бы не стал создавать нечто грязное и конечное "…werlich so hette got gar vnreinlichen vnd gar vnnutzlichen gewurket". S. 69.. Творец мудр, как отмечает Пахарь, он не мог совершить плохую работу, в противном случае его был ожидал позор. Поэтому ангелы, дьяволы, бесы и птицы смерти - все они души на службе у Бога (под его покровительством), человек же самый благородный, самый искусный и наиболее свободный из всех божественных созданий "Engel, teufel, schretlein, klagemuter, das sint geiste in gotes twange wesend: der mensche ist das aller achtberst, das aller behendest vnd das aller freieste gotes werkstuck". S. 70.. Бог сотворил его по своему образу, как он себя провозгласил при создании мира "So stunde auch das nicht, das got alle dinge vnd den menschen vber sie alle zumale gut hette beschaffen". S. 70..

Уникальность человека чувствуется во всем: в строении его тела, в его разуме и красоте. Каждая его часть возвышает его над другими живыми существами. Внутри головы человека есть хитрые, чудесные силы, непостижимые для всех душ "In de mist kunstenreiche kunst, allen gotern ebentewer verborgen: da ist in des augen apfel das geschichte, das aller gewissest gezeuge, meisterlich in spiegels weise verwurket; bis an des himels klare zirkel wurket es". S. 70.. В глазах содержится отражение лица (души), наиболее подходящее доказательство, мастерски сделанное как зеркало, оно схоже по чистоте с ясностью небес "…Dabei sint in dem kopfe aus herzengrunde geende sinne, mit den ein mensche, wie ferre er will, gar snelle reichet; in die gotheit vnd darvber gar klimmet der mensch emit den sinnen…". S. 70.. В голове человека также есть мысли, которые возникают из глубины сердца, к которым человечество обращается так быстро, как захочет, со своими мыслями он может вскарабкаться в направлении, а иногда и выше небес Johann von Tepl Op. cit. S. 70.. И это далеко не весь перечень, описываемых Пахарем характеристик человека.

Таким образом, Пахарь описывает человека как высшее творение Бога, не лишенное "божественной искры". В изображении вдовца нет упоминаний о греховности человеческой природы или традиционной для христианской эсхатологии идей о первородном грехе. Более того, жена Пахаря была рождена в "чистоте", что противоречит традиционным католическим текстам, в которых утверждалась необходимость крестить младенцев, так как они первоначально рождаются в грехе Berezhnaya L. Op. cit. P. 256-257..

Человек "Богемского пахаря", видимо, лишь опирается в своем изображении на традиционные католические представления. "Оптимистичное" восприятие человечества Иоганном, с одной стороны, служит для художественных целей, создавая убедительную картину несправедливости Смерти, забирающей из жизни лучшие божественные творения. С другой стороны, Иоганн фон Тепль приравнивает описание всего человечества к одной личности Пахаря, что демонстрирует индивидуальность всех поднимаемых собеседниками проблем. Пахарь размышляет на общие темы, но скорее всего придает им сугубо личностную окраску. Возможно, такое отождествление было необходимо Иоганну для передачи существовавших в этот период моральных и этических установок, которые формировались не только под влиянием церковных текстов, но и, в частности, университетского образования или личной его рефлексии.

5.3 Образ смерти в глазах "неутешного вдовца"

В "Богемском пахаре" Иоганн представляет переосмысленный образ не только скорбящего вдовца, но и беспристрастного его противника по спору - Смерти. Для того, чтобы быть противопоставленной Пахарю, ее изображение в диалоге персонифицировано. В христианской традиции, как отмечает Г. Тиль, смерть как таковая не воспринимается как сущность, так как она находится в той же реальности что и ангелы с демонами Thiel G. Op. cit. P. 45.. Однако схожие сюжеты с персонифицированной смертью, как уже было сказано выше, были не новы для того времени. Так, Хейзинга выделяет три возможные темы песней про смерть в Средневековье: две из них встречаются в нашем диалоге - это вопрос о вечных ценностях умерших, тление и разложение тела и третий мотив - пляски смерти Хейзинга Й. Указ. соч. С. 234.. В "Богемском пахаре" эти идеи в итоге объединяется в одну тему - быстротечности жизни и несправедливости смерти Schafferus E. Op. cit. S. 230.. При этом это только лишь одна из возможных трактовок ее образа, которая опирается на представления самого Пахаря.

В духе томизма вдовец говорит, что смерть - это создание Бога ("Но к порядку универсума относится также порядок справедливости, который требует наказания для грешников. И, согласно этому, Бог есть создатель зла, которое есть провинность" Фома Аквинский Сумма теологии / пер. А.В. Апполонова. М., 2006. С. 407.). Однако при этом Пахарь не говорит ни о грехах человечества, служащих причиной ее появления, ни об "естественном" или "божественном законе", характерных для идей Фомы Аквинского Schafferus E. Op. cit. S. 219. . Пахарь, в первую очередь, проклинает смерть, так же как если бы Смерть была человеком. У смерти есть честь, раз вдовец просит о ее бесчестии. Что же еще присуще смерти в глазах Пахаря? Во-первых, это конечно же "скорбь и страдания", "бедствия и страх", "злоба, отвращение и презрение" Вся фраза: "Angst, not vnd jammer verlassen euch nicht, wo ir wandert; leit, betrubnuss vnd kumer beleiten euch allenthalben; leidige anfechtunge, schentliche zuversicht vnd schemliche verserung die betwingen euch groblich an aller stat…". S. 50.. Смерть - это зло, враг всего человечества, по мнению Пахаря, даже Бог, который сотворил ее, ненавидит ее. Она не говорит правду, она "смешивает истину и ложь" Вся фраза: "Gaukelweise target ir mir vor, vnder warheit falsch mischet ir mir ein vnd wellet mir mein vngehewer sinnheit, vernunftleit vnd herzenleit aus den augen, aus den sinnen vnd aus dem mute slahen". S.57., пытаясь приуменьшить душевные страдания вдовца. Пахарь уверен, что Смерти недоступно то горе, та сердечная боль, которые находятся за пределами восприятия, сознания и чувств, и которую причинила ему кончина МаргаритыJohann von Tepl Op.cit. S. 57..

Смерть не просто забрала из жизни жену Пахаря, она ограбила его, оставив его "без должной компенсации" "Ellende, allein vnd leides vol beleibe ich von euch vnergetzet…". S. 59.. Именно такая постановка обвинения дает возможность вдовцу вызвать Смерть на божественное правосудие и обвинить в судебном преступлении. Что именно украла смерть? Она забрала честь, радость, радостные дни, наслаждения, а также разрушила все что сулило Пахарю блаженную жизнь "…dannoch weiss ich wol, das ir meiner eren rauber, meiner freuden dieb, meiner guten lebetage steler, meiner wunnen vernichter vnd alles des, das mir wunnesam leben gemachet vnd gelubet hat, zerstorer seit". S. 59. .

Смерть в первой части диалога для Пахаря воплощает чуть ли не абсолютное зло. Ведь "никто не сможет заполучить благо от нее, и она никогда не ответит за свои преступления и никогда не вознаградит за плохое" "An euch kan niemant icht gutes verdienen; nach vntat niemant wellet ir genug tun, vbels wellet ir niemant ergetzen". S. 59.. Сострадание не свойственно для Смерти, более того "бедствия ее ежедневная плата, она беспощадна во всех проявлениях" "Ich prufe; barmherzigkeit wonet nicht bei euch; fluchens seit ir gewonet; genadenlos seit ir an allen orten". S. 59.. Как высшее создание Бога человек "Богемского пахаря" не понимает причины существования такого зла. Если вдовец был настолько близок к Богу через свою жену, зачем же было ей умирать, и чему тогда верить, если на свете есть такая несправедливость? Эти вопросы основывается не только, как может показаться, на аффективных чувствах Пахаря, в общем плане они направлены на переосмысление католической мысли вообще. Воспринимая смерть индивидуально, вводя сюжет с кончиной близкого человека, Иоганн осмысливает важные для того времени вопросы. Они отчасти лишаются своего основного католического смысла и приобретают индивидуальный. Главным предметом рефлексии Пахаря по сути является не сам уход из жизни любимой жены, а общее понимание миропорядка. Указывают на это постоянные вопросы, которые задает вдовец своему собеседнику в ходе диалога. Пахарь спрашивает у Смерти: "Кто ты, что ты, где ты, откуда ты, что хорошего ты делаешь, почему ты обладаешь такой большой силой и вызвал меня без всякого предупреждения, опустошил мой благодатный луг, подорвал и разрушил мою башню (силы) "Darvmb weste ich gern, wer ir weret, was ir weret, wie ir weret, von wann ir weret vnd warzu ir tuchtig weret, das ir so vil gewaltes habet vnd on entsagen mich also vbel gefodert, meinen wunnereichen anger also geodet, meine sterke turn vndergraben vnd gefellet habet". S. 61.. Логично, что в первой части диалога Пахарь настаивает только на одной мысли: смерть - это самое "отвратительное, жестокое и несправедливое" творение Бога, она приносит страдания и разрушает созданный Творцом земной мир" Вся фраза: "Herre, in deiner wurkung ist nicht greulichers, nicht scheusslichers, nicht schedelichers, nicht herbers, nicht vngerechters dann der Tot! Er betrubet vnd verruret dir alle dein irdische herschaft…". S. 61.. Она несправедлива во всем, это проявляется в частности в том, что она оставляет старых и самых худших на земле, а забирает самых лучших "…ee das tuchtig dann das vntuchtig nimpt er hin; schedelich, alt, siech, vnnutze leute lesset er oft alhie, die guten vnd die nutzen zucket er alle hin". S. 61.. То есть обладая силой возможно равной Богу, она неправедно вершит правосудие: "Хоть ты явилась в земной рай как жнец (поборник справедливости), твоя коса скашивает неровно" "Allein ir in dem paradise gafallen seit ein meder vnd rechtes remet, doch hawet ewer sense vneben…". S. 62.. Пахарь красноречиво обвиняет Смерть, приводя различные доказательства. Его патетическая речь и постоянные обращения то к Богу, то к Смерти, однако, не приводят к видимому разрешению конфликта. Кульминацией речи Пахаря становится описание им поля сражения, где Смерть уносит жизни не тех храбрых воинов, что нужно было бы (оставляет больше слуг, чем господ) "In dem her totet ir etlich, etlich liesset ir leben. Mer knechte dann herren sach ich tot ligen". S. 63.. Это не может вызвать, по мнению вдовца, презрения даже у потомков, которые эту тяжбу наблюдают. Диалог, написанный Иоганном, таким образом, явно создан для того чтобы произвести эффект на читающую аудиторию.

Однако центральная проблема "Богемского пахаря", не в самой смерти и ее несправедливости, о чем говорится преимущественно в первой части. Пахарь ставит под сомнение возможность божественной компенсации за свою утрату и вообще какой-либо расплаты. Допустимо ли возместить личную утрату, уповая только на веру? Этот вопрос, видимо, тесно связан с изменением представлений о поведенческих установках, которые могли произойти в конце XIV в. Ж. Дюби говорит о появлении особого нового культурного осмысления в средневековой Европе в этот период Дюби Ж. Указ. соч. С. 228.. С индивидуализацией смерти и широким распространением образования церковные тексты становятся известны широкому кругу в большей части образованных и знатных людей, что приводит к тому, что человек пытается по-своему применить общие католические стандарты в своей повседневной жизни, что, возможно, видно и на примере "Богемского пахаря".

Несмотря на первую установку вдовца, что он "должен скорбеть" по своей умершей жене, он не понимает, зачем ему это делать. Как оправдать себя, если печаль после кончины жены уйдет? Возможно, именно это сомнение, зарождающееся в аргументации Пахаря, влияет на изменение хода всего диалога. Начиная с 21 главы, он больше не проклинает Смерть, а наоборот, просит у нее совета. Главным вопросом почти всей второй части диалога становится: Как справиться с горем и нужно ли оплакивать умершую? С одной стороны, в ответ на него, Пахарь высказывает одобряемую и распространенную в тот период мысль, о том, что человеку необходимо быть терпеливым и учиться добродетели "Man sol nicht vbel mit vbel rechen; gedultig sol ein man wesen, gebieten der tugende lerer". S. 72.. С другой же стороны, аргументы Смерти звучат убедительнее и для вдовца, и для возможной тогдашней аудитории, чем морально оправдываемая скорбь. Поэтому именно у нее Пахарь просит научить его "хорошей вере", то есть той вере, которая бы не указывала на общую модель поведения, а давала бы альтернативные ответы на волнующие человека вопросы. Важно, что вдовец не отказывается от веры, он лишь пытается ее переосмыслить. Духовный поиск Пахаря развивается по нескольким направлениям: "Как я должен жить дальше? Куда я должен обернуться?" Вся фраза: "… in was wesens sol lich mein leben richten? Ich bin vormals in der lieben lustigen ee gewesen; warzu sol ich mich nu wenden? In wertlich oder in geistlich ordenung? die sint mir beide offen". S. 72. Последний вопрос особенно важен, так как он указывает на то, что у вдовца есть выбор: идти по светскому или духовному пути, оба из них открыты для него. Однако ни одному из них Пахарь не отдает четкого предпочтения. Возможно, причина этому состоит в том, что церковное понимание не дает ответов для жизни, а общественная мораль, видимо, еще не сформировалась до конца. Это в свою очередь, могло и служить настоящей причиной создания Иоганном диалога.

Таким образом, главным страхом Пахаря становится не сама смерть, как может показаться на первый взгляд, не ее ужасные "преступления", а скорее то, что "блаженная жизнь" с верной женой, которая создавала "мирское счастье" для своего мужа, никогда не вернется. Диалог изображает не традиционную картину не потому, что в нем есть упоминания античных авторов или изображение нового типа человека, а потому что он демонстрирует личное переосмысленные автором жизненных ценностей, которые во многом, в прочтении Иоганна, заключаются в "семейном счастье" и личном благополучии.

6. Изображение персонифицированной Смерти в "Богемском пахаре"

Представление о человеке и человеческой природе напрямую влияло на изображение смерти в средневековой культуре. Осмысление жизни (опять же преимущественно на первых порах в церковных текстах) вызывали и определенные "правила", "общие места" при описании ее конца. Убежденность в греховной природе человека и в наступлении неминуемого Страшного Суда создавали в католических текстах необходимость объяснить верующим, как нужно вести себя перед смертью Berezhnaya L. Op. cit. P. 258-263.. Конечно осмысление ухода из жизни было и в дохристианский период, и как замечает А.Я. Гуревич, оно воплощалось в создании определенных мифов, которые, возможно, служили основой и для особых ритуалов смерти Гуревич А.Я. Словарь…С. 494.. Однако, эти народные поверья сохранялись и в христианский период, тесно переплетаясь с общими католическими представлениями в результате проповеднической деятельности.

Так, общее восприятие смерти в христианстве основывалось во многом на осознании дихотомии души и тела, где первая из них бессмертна, а вторая тленна и бренна Там же. С. 494.. Именно спасение души признавалось истинной необходимостью в церковном учении. Приближение к Богу и возможность получения посмертного блаженства в раю, были основными причинами рефлексии индивида на тему своей кончины в то время Berezhnaya L. Op. cit. P. 255.. Однако для спасения души были необходимы определенные условия, перечень которых и разрабатывался в церковных текстах. Особенно эта тенденция распространилась на рубеже XIV и XV вв. и привела к созданию целого "искусства умирания" - Ars moriendi. Но и до этого периода церковные схоласты описывали определенные общие "правила", которых должен был придерживаться праведный христианин. Бонавентура в своем "Путеводителе души к Богу" пишет: "мы должны, во-первых, молиться, во-вторых, свято жить, в-третьих, должны устремить свой взор на созерцание истины и, устремившись, восходить по ступеням, вплоть до вершины горы, где "является Бог богов на Сионе" Бонавентура. Путеводитель души к Богу / Пер. с лат. В.Л. Задворный. М., 1993. С. 58. . Восприятие жизни как этапа на пути к смерти и приближению к Богу - составляли в этот период основную идею христианской эсхатологии. Необходимо было приготовиться к своей кончине и пребывать в постоянном ее ожидании. Неподготовленный же уход из жизни признавался главным страхом верующих того времени. Эта идея последовательно трансформировалась и обретала дополнительные условия. Например, в трудах мистиков XIII - XIV вв., в частности, у Генриха Сузо, написавшего целый ряд exempla. В своей "Книге Вечной премудрости" он изображает диалог служителя и Вечной Премудрости, где последняя отвечает на несколько последовательных теологических вопросов. Одной из центральных тем, которые обсуждаются в этом тексте, становится поведение, человека не подготовившегося к своей смерти. В предсмертных муках умирающий говорит следующее: "О смерть, лютая смерть, ты - непрошенный гость к моему молодому, веселому сердцу! Как мало думал я о тебе, а ты ко мне приблизилась сзади, застала врасплох. Ох, ты ведешь меня в оковах своих, как связанным ведут осужденного туда, где его собираются умертвить… И вот, слышу, как смерть изрекает во мне такие слова, несущие гибель: "Ни друзья, ни богатства, ни знания, ни хитрость не помогут тебе. Так тому и быть!" Увы неужто это случится? О, Боже, неужели мне придется отсюда уйти? Неужто настало время прощаться? Увы, что я когда-то родился! Ах, смерть! Увы, смерть! Что сотворишь ты со мной?" Сузо Г. Указ. соч. С. 214.

На примере этого отрывка видно, что смерть в католическом восприятии напрямую ассоциировалась с посмертными муками, причина которых грех, живущий в каждом человеке после согрешения Адама и Евы Berezhnaya L. Op. cit. P. 255-256.. Кончина становится важным этапом в человеческой жизни, сама же она, как уже было сказано, не представляла такой значимости: "Если кончина хороша, то и все хорошо" (слова вечной премудрости) Сузо Г. Указ. соч. С. 216.. Такие идеи рождали необходимость в создании для верующих каких-то определенных правил, которые могли обеспечить хорошую смерть. Например, в традиции искусства умирания было выделено шесть главных условий одобряемого церковью ухода из жизни. Во-первых, конечно же умирающий должен был быть хорошим христианином. Во-вторых, он должен был понять, что серьезно согрешил перед Богом, и как следствие этого он должен скорбеть. В-третьих, он должен быть намерен изменить себя к лучшему в правде и никогда больше не грешить снова, если он хочет спастись. В-четвертых, перед богом (ради бога, во имя Бога) он должен изображать прощение для тех, кто провинился перед ним. В-пятых, он должен вернуть вещи, которые были им украдены. В-шестых, он должен понимать, что Христос умер от его имени и что он не мог быть спасен другим путем, кроме как через страсти Христовы, за которые мы должны благодарить Бога так сильно, как это возможно The Ars Moriendi. An examination, translation, and collation of the manuscripts of the shorter Latin version / Ed. by J. Campbell. Ottawa, 1995. P. 22.. Так, одним из главных требований "хорошей смерти" признавалось покаяние и ожидание ухода из жизни: "пока ты остаешься на земле, обратиться к созерцанию смерти Моей и взывать к непостижимому милосердию Моему - и надежда не покинет тебя" Сузо Г. Указ. соч. С. 220..

Католическая среда порождала четкую систему регламентации человеческой жизни и смерти. Дихотомия между праведным и неправедным концом находила свое отражение в многочисленных проповедях и exempla, которые создавались служителями церкви. Образ смерти в католическом восприятии был во многом связан с пониманием природы человека, его греховной сущности и возможным приобщением к Богу. Возникающие же идеи чистилища еще больше формировали особенности изображения смерти в средневековой западной традиции как чего-то ужасающего и требующего приготовления. Однако это лишь общее представление о кончине, которое могло существовать в средневековой культуре. Наряду с ней в середине XIV в. возникает особая иконография "плясок смерти", изображавшая ее персонифицировано в образе скелета, ведущего за руку представителей различных сословий. Также в этот период возникают и определенные "каноны", описывающие смерть, - это и косы, и серп, и образ всадника, скашивающего людей. Классическое воплощение этого образа можно увидеть на гравюрах Гольбейна младшего и старшего Rosenfeld H. Op. cit. S. 210.. Также были сильны и народные, национальные представления о кончине: в Германии они были особенно распространены в различных мотивах Totentдnze. К концу же Средневековья образ Смерти уже начинает восприниматься более индивидуально. Доказательством этому, может служить, как отмечает А.Я. Гуревич, начало составлений посмертных завещаний. Видимо, в этот же период формируются и усиливаются сомнения в возможности церкви способствовать спасению души, и, как следствие, широко распространяются новые интерпретации традиционных церковных текстов. Эти процессы, в итоге, на рубеже XIV и XV вв. и приводят к интенсивным религиозным исканиям и реформационному движению.

6.1 Природа возникновения Смерти и ее миссия на земле

богемский пахарь тепль философский

Изображение Смерти в "Богемском пахаре" Иоганна фон Тепля, во многом, как и образ скорбящего вдовца, неоднозначно. Например, те описания, которые дает ей Пахарь не схожи с тем, как она сама себя представляет. Именно их различающиеся оценки создают двойной образ кончины, который в свою очередь, видимо, мог опираться на две распространенные в этот период традиции: церковную и фольклорную. Так, мотивы, встречающиеся при описании Смерти, могли быть взяты, например, из двух источников: один из Tractatus de crudelite mortis Kiening C.A. Op. cit. P. 166., а другой - из распространенных Streitgesprдche Schirokauer A. Op. cit. S. 214. между жизнью и смертью. Впрочем, Иоганн фон Тепль мог и не прибегать к прямым заимствованиям из других текстов, а использовать популярные для того времени идеи (Фомы Аквинского Schafferus E. Op. cit. S. 219. или из литературы миннезанга Philippson E.A. Op. cit. P. 264-265.), придавая им собственное прочтение.

Смерть в диалоге, как уже было сказано выше, имеет божественную природу, так же, как и Пахарь она была сотворена Богом. Однако по своему положению она явно находится выше человека, что подтверждают ее слова: "Мы божья рука, Мы превосходные жнецы" "Du fragest, wer wir sein: Wir sein gotes hantgezeuge, here Tot, ein rechte wurkender meder". S. 61.. Смерть не признает человека "лучшим" творением Бога, что проявляется не только в характере аргументации (скепсис и выдержанная речь), но и обращения к вдовцу (например, "глупец", "ишак" и т.д.). По словам Смерти, она вершит правильное правосудие, о чем уверенно и заявляет Пахарю: "Мы хотим быть справедливыми к тебе и быть правы в наших поступках" "Rechtfertig wellen wir warden, rechtfertig ist vnser geferte". S. 52.. Для нее важно показать, что ее действия оправданы и не несут зло, как думает вдовец: "Мы докажем, что мы оцениваем справедливо, судим справедливо и поступаем справедливо. Нас не волнуют титулы, мы не обращаем внимание на знания, красоту или талант, любовь, страх, возраст, молодость или другие качества" Вся фраза: "Wir wellen beweisen, das wir rechte wegen, rechte richten vnd rechte faren in der werlte: wir niemands adels schonen, grosser kunst nicht achten, keinerlei schone ansehen, gabe, liebe, leides, alters, jugent vnd allerlei sachen nicht wegen". S. 54.. В отличие от Пахаря, который в своей аргументации и изображении кончины придерживается больше католических представлений (пусть, возможно, и переосмысленных), Смерть в описании самой себя и своих действий во многом использует мотивы, взятые из традиции Totentдnze Winston C. A. Op. cit. P. 57., один из которых - это "беспристрастность" совершаемых ею действий: "Мы поступаем так же, как и солнце, которое светит и плохому, и хорошему; и хорошее, и плохое находится под нашей властью" "Wir tun als die sunne, die scheinet vber gut vnd bose: wir nemen gut vnd bose in vnsern gewalt". S. 54..

Согласно Смерти, ее поступки обоснованы уже самим смыслом божественного миропорядка. Ведь Бог отдал небесный трон хорошим душам (чистым, непорочным), пучину ада - злу и земные земли для нашей части (для нас). В небесах - мир и вознаграждение за добродетель, в аду - мучения и наказания за грехи, эти же земли c их струящимися реками и всем, что на них есть, были вверены нам самым могущественным Владыкой миров, который наказал истреблять и искоренять всякую чрезмерность (всякие излишества) "Der himels thron den guten geisten, der helle abgrunt den bosen, irdische lant hat got vns zu erbeteile gegeben. Dem himel fride vnd lon nach tugenden, der helle pein vnd strafung nach sunden, der erden kloss vnd meres stram mi taller irer behaltung hat vns der mechtig aller werlte herzog befolhen den worten, das wir alle vberflussigkeit ausreuten vnd ausjeten sullen". S. 55. . Таким образом, земля была отдана Смерти самим Богом, чтобы она могла осуществлять над ней власть, которая заключалась в возможности забирать людей в иной мир. Это право, согласно Смерти, опирается на естественный закон - lex naturalis, - идею о которой Иоганн мог заимствовать у Фомы Аквинского Hahn G. "Der Ackermann aus B?hmen" - ein Streitgesprдch mit dem Tod // Der Tod in Dichtung, Philosophie und Kunst / Hrsg. von H.H. Jansen. Darmstadt, 1989. S. 197.. При этом ее доказательства такого порядка крайне просты: "если бы не было смерти со времен первых людей Адама и Евы, то все, что появлялось бы живого, оставалось на земле… а значит скоро не стало бы хватать места для существования" "…hetten wir je sider des ersten von leime gekleckten mannes zeit leute auf erden, tiere vnd wurme in wustung vnd in wilden heiden…nicht ausgereutet-vor kleinen mucken mochte nu niemant beleiben…es wurde fressen ein mensche das ander…wann narung wurde in gebrechen, die erde wurde in zu ende". S. 55-56.. Поэтому каждый рано или поздно должен стать "ничем", а значит и кончина жены Пахаря в глазах Смерти лишена уникальности.

Основной идеей Смерти в первой части диалога становится то, что не нужно оплакивать умерших, ведь "жизнь для живущих, смерть для умерших" "Er ist tumm, der beweinet die totlichen…die lebendigen mit den lebendigen, die toten mit den toten, als vnz her ist gewesen". S. 56.. Обвинения Пахаря, таким образом, это лишь порожденные его "оцепеневшим сознанием" Вся фраза: "Dein klage ist entwicht; sie hilfet dich nicht, sie geet aus tauben sinnen". S. 57. глупости, не заслуживающие внимания. "Ты просишь возмездия без понимания и нужды. Все, что имеет жизнь, все равно окажется в наших руках" "Du fluchest vnd bittest rachung vnuerschuldiclich vnd one notdurft". S. 58.. Аргументы Смерти в этой части диалога построены в свойственной для традиции макабра манере. Любовь не имеет значения (такого, какое вкладывает в него Пахарь), она сообщает лишь печаль тому, кто ей подвержен: чем сильнее любовь ты испытываешь, тем больше печали будет представлять жизнь без любви. Жена, ребенок, богатство и все земные блага должны поначалу приносить радость и величайшее горе под конец. Грусть (скорбь, печаль) - это конец любви, конец радости - это горе, печаль должна следовать вместе с наслаждением, наслаждение одних должно заканчиваться недовольством других - именно так заканчивает жизнь все сущее "Ich sage dir aber ander mere: je mere dir liebes wirt, je mere dir leides widerfert; hestu dich vor liebes vberhaben, so werestu nu leides entladen; je grosser lieb zu bekennen, je grosser leit zu enberen liebe. Weib, kind, schatz vnd alles irdisch gut muss etwas freuden am anfang vnd mere leides am ende bringen; alle irdische liebe muss zu leide werden: leit ist liebes ende, der freuden ende trauren ist, nach lust vnlust muss kumen, willens ende ist vnwillen-zu solchem ende laufen alle lebendige dinge". S. 58.. Поэтому и "действия" Смерти нельзя воспринимать как преступление. Она поступила правильно, забрав жену Пахаря в лучшие дни ее жизни, с еще неопороченной честью "Ir ist gutlich vnd genediglich geschehen: bei frolicher jugent, bei stolzem leibe, in besten lebetagen, in besten wirden, an bester zeit, mit vngekrenkten eren haben wir sie in vnser genade empfangen". S. 60.. Ведь хорошо не умирает тот, кто желает смерти, тот, кто зовет ее, обычно живет долго, проклятье и лишения (нужда) ждут того, кто перейдет границу своего возраста (доживет до старости, подойдет к границе своих лет), посреди своего богатства он беден "Er ist nicht wol gestorben, wer sterben hat begeret; er hat zu lange gelebet, wer vns vmb sterben hat angerufet; wee vnd vngemach im, wer mit alters burden wirt vberladen: bei allem reichtum muss er arm wesen!" S. 59.. Смерть же предложила (этой) благословенной мученице закончить этот короткий период страданий с целью чтобы она пришла, полная благодати, после жизни послушания к вечному блаженству, вечной жизни и нескончаемому миру, даруемому Богом (наследуемому от Бога) "…die seligen martrerin hiessen wir raumen dis kurze scheinende ellende auf die meinung, das sie solte zu gotes erbe in ewige freude, in immerwerendes leben vnd zu vnendiger ruwe nach gutem verdienen genediglich kumen". S. 60.. С точки зрения Смерти, все действительно правильно: не нужно беспокоиться за жену, ведь она была благочестивой, а значит ее ожидает "возможное приближение к Богу", а не адские мучения. К тому же "проповеди превозносят это, жаждут этого, когда они говорят: лучше умереть, чем жить" "Das haben gelobet, des haben begeret alle weissagen, wann sie sprachen: am besten zu sterben wann am besten liebet zu leben". S. 60.. Таким образом, в своих монологах, обращенных к Пахарю, Смерть, видимо, высказывает не совсем распространенные (одобряемые) на тот момент идеи. Ведь существующая традиция "заботы об умерших" и необходимость их оплакивать были нераздельно связаны с образом кончины в средневековой христианской культуре. Особенно это проявлялось в деятельности церкви, создававшей многочисленные поминальные книги и некрологи, для того чтобы в дальнейшем монахи могли поминать усопших в своих молитвах, тем самым способствуя прощению их грехов посмертно Гуревич А.Я. Словарь…С.495.. Однако такое отрицание Смертью традиционных мотивов в первой же части диалога, возможно, было необходимо для того, чтобы перейти от проблемы "личных" переживаний о кончине любимой жены к обсуждению спорящими общих этических проблем, так или иначе связанных с этой темой.

Особенно такая тенденция прослеживается во второй части текста "Богемского пахаря". В ней Смерть последовательно отвечает на вопросы, задаваемые скорбящим вдовцом. Представленная в некотором образе, внешнее изображение которого не дается, вначале она подробно останавливается на своих сущностных характеристиках. Во-первых, Смерть делает четкое различие между вопросами Пахаря "КТО ты и ЧТО ты" - ответом на первый из них, согласно ей, будет род деятельности, а на второй природа возникновения, то есть непосредственные сущностные ее характеристики. Смерть, как уже было сказано выше, "превосходный жнец", не делающий различия между людьми. Она справедливо совершает правосудие на земле и обладает силой, возможно, равной божественной. Однако ее невозможно представить в каком-то оформившемся образе. Ведь кончина - это "ничто, и в то же время нечто. Ничто, потому что Смерть ни живет, ни существует, ни имеет формы, и ни является душой. Она не видима, не ощутима. Смерть является чем-то только потому, что означает конец жизни, конец существования, начало ничего, границу между двумя состояниями "Du fragest, was wir sein: Wir sein nichts vnd doch etwas. Deshalben nichts, wann wir weder leben weder wesen noch gestalt noch vnderstant haben, nicht geist sein, nicht sichtig sein, nicht greiflich sein; deshalben etwas, wann wir sein des lebens ende, des wesens ende, des nichtwesens anfang, ein mittel zwischen in beiden". S. 61.. То есть, кончину невозможно определить, хотя ее изображения, по ее словам, можно впервые увидеть на стенах римского храма "…Doch wen vnser figure zu Rome in einem temple an einer want gemalet was al sein man auf einem ochsen, dem die augen verbunden waren, sitzend…"S. 62., но даже это, наверное, лишь догадки и представления человека о том, как она могла выглядеть. Отвечая на третий вопрос Пахаря ("откуда ты?"), Смерть утверждает, что она - "самый всемогущий властитель на Земле", который присутствует везде - и "в воздухе, и в реках, и в морях". Она вездесуща и делает дело, порученное Богом, справедливо "Wir Tot, here vnd gewaltiger auf erden, in der luft vnd meres strame". S. 62.. По мнению Смерти, все ее действия несут лишь добро, за которую, несомненно, Пахарь должен платить благодарностью "Hor auf, lass dich benugen vnd dnke vns, das dir von vns so gutlichen ist geschehen!" S. 62..

Таким образом, описание Смертью, самой себя во многом отличается от тех характеристик, которые дает ей Пахарь. Выступая в роли "справедливого правосудия" она в отличие от вдовца использует в качестве аргументов идеи томизма и в ряде случаев мотивы, взятые из Totentдnze. Смерть, согласно Иоганну фон Теплю, провозглашает и исполняет "естественный закон", которому должны подчиняться все живые существа. Рациональная позиция, занимаемая ей, наталкивает на мысль, что ее образ в диалоге мог восприниматься как источник истины (особенно во второй части "Богемского пахаря"), к которому в ходе диалога неоднократно обращается скорбящий Пахарь. При этом правда, якобы озвучиваемая ею, возможно, и является тем авторским осмыслением традиционных идей по поводу популярных в то время философских и этических проблем.

6.2 Роль утраты и скорби Пахаря в глазах Смерти

Изображение Смерти в "Богемском пахаре" как слуги Бога и его правой руки, осуществляющей власть над человеком и землей, указывает на то, что ее образ не содержит дьявольских характеристик, как это может показаться на первый взгляд. Несомненно, в начале диалога "неутешный Пахарь" говорит о несправедливости совершенных ею поступков, однако же, в отличие от традиции Ренессанса, Смерть в ходе повествования все-таки не противопоставляется Творцу Schafferus E. Op. cit. S. 233.. Но при этом она и не признает превосходства человека над всеми существами как лучшего божественного создания. В своем описании человечества Смерть, в отличие от монологов Пахаря, использует, как уже было сказано, мотивы из традиции "плясок смерти" и впервые в диалоге указывает на возможную "бренность человеческого существования". Такие отсылки уже к фольклорным идеям, а не классическим церковным (как в словах скорбящего вдовца), пожалуй, и создают два способа интерпретации образа Смерти в "Богемском пахаре".

Несмотря на видимое противопоставление в диалоге образа истца и ответчика, в первой его части Смерть признает, что умершая жена Пахаря, действительно, могла быть самым дорогим, что было в его жизни. Маргарита и в ее словах предстает "благословенной молодой женщиной", которая была добродетельна и лишена пороков "Da haben wir mit einer erberen seligen tochter vnser genade gewurket; ir buchstabe was der zwelfte. Sie was ganz frum vnd wandelsfrei, wann wir waren gegenwurtig, do sie geboren wart…vnzerissen vnd vngemeiligt mit ir vnz in die gruben…Guter gewissen, fruntholt, getrew, gewere vnd zumale gutig was sie gen allen leuten". S. 51-52.. Смерть говорит, что "у нее было чистое сознание", а также она была "прилежная, верная, честная и в высшей степени добрая (милостивая) ко всем" Johann von Tepl Op. cit. S. 51-52.. Поэтому кончина Маргариты во многом и у нее вызывает удивление: "Истинно, такую кроткую и верную (постоянную) очень редко природа дает нам в руки" Ibid. S. 51-52.. Однако, несмотря на схожие оценки образа умершей, установки Пахаря и Смерти значительно отличаются. Если Пахарь одержим непонятной для него, но важной и, что самое главное, ожидаемой необходимостью "оплакивать, скорбеть" по своей жене, то для Смерти эти действия не имеют смысла, во многом потому, что они основываются на изначально неправильном представлении вдовца не только о человеке, но и о жизни в целом.

Видимо поэтому в первой части диалога, аргументация Смерти могла выглядеть привлекательнее для читающей "Богемского пахаря" аудитории. Ведь для Смерти Пахарь - это очередной глупец, не знающий того, что известно ей. Вдовец, согласно ее словам, "заброшенный детеныш" "Ein vnuerstendig welf bistu". S. 56., который даже не видел самого "творения мира и не присутствовал при зарождении жизни" "In der natur wurken hastu nicht gesehen; in die mischung wertlicher sachen hastu nicht geluget; in irdische verwandelung hastu nicht gegutzet…". S. 56.. А значит, Пахарь не имеет права вообще обращаться к ней. Мирские ценности вдовца, такие как: жена, благословенная жизнь, семейное счастье, - важны только для него, но в общем плане они не значат ничего. Смерть иронизирует даже над постоянными упоминаниями Пахаря добродетелей своей жены. Она говорит по этому поводу: "Если ты уже нашел ее (Маргариту) добродетельной, то тебе не составит труда найти себе еще одну жену, если же ты сделал ее добродетельной, то ты мастер, способный воспитать в жене такие качества "Sage vns, do du am ersten dein lobelich weib namest, fandestu sie frum oder machtestu sie frum? Hastu sie frum gefunden, so suche vernunftiglichen: du findest noch vil frumer, reiner frawen auf erden, der dir eine zu der ee warden mag; hastu sie aber frum gemachet, so frewe dich: du bist der lebendig meister, der noch ein frum weib geziehen vnd gemachen kan". S. 58.. Смерть в своих монологах стремится показать Пахарю, что возможные моральные и этические установки, которые он так яро защищает, не имеют почвы в настоящем мире (вне теории и церковных текстов). Так, во второй части диалога эта идея перерастет с рассмотрения единичной смерти Маргариты на общие философские проблемы (и не только), которые уже будут решаться Пахарем и Смертью совместно.

Согласно Смерти, вдовцу необходимо избавиться от традиционных установок, присущих человечеству и ему в частности. Люди успокаиваются от хороших слов, причины приводят людей к сдержанности, послушание приводит к чести, а злой человек не может решить, что же есть правда "Mit gutter rede warden gesenftet die leute; bescheidenheit behelt die leute bei gemache; gedult bringet die leute zu eren; zorniger man kan den man nicht entscheiden". S. 65.. Для Смерти человек не представляется высшим творением Бога. Как только он рождается, он обречен попасть "в сети Смерти". Конец - брат начала. Тот, кто был послан, должен вернуться. Никто не может отрицать, что каждый человек должен страдать "Als balde ein mensche geboren wirt, als balde hat es den leikauf getrunken, das es sterben sol. Anfanges geswistreit ist das ende. Wer ausgesant wirt, der ist pflichtig wider zu kumen…Was alle leute leiden mussen, das sol einer nicht widersprechen…Ellende bawen alle leute auf erden". S. 65.. Только причины этих мучений не схожи с теми, которые должен, по мнению Пахаря, испытывать человек (те, которые ниспосылает Бог). Согласно Смерти, люди - незнакомцы на этой земле: они должны перейти от Чего-то к ничему (от существования к не существованию). Жизнь каждого человека бежит на очень быстрых ногах: в данный момент ты живешь, в другой умираешь "Auf snellem fusse laufet hin der menschen leben: jezunt mit leben, in einem hantwenden gestorben". S. 65.. То есть, все, что так превозноситься Пахарем, в устах Смерти теряет свое значение. Например, молодость - это не то, из-за чего стоит скорбеть. Ведь "как скоро у тебя есть жизнь, также скоро ты уже достаточно стар, чтобы умереть" "Als schiere ein mensche lebendig wirt, als schiere ist es alt genug zu sterben". S. 65.. Оплакивать красоту тоже неверно. "Красота каждого человека разрушается либо от возраста, либо от смерти" Johann von Tepl Op. cit. S. 65.. В этих словах Смерти, обращенных к Пахарю, прослеживаются мотивы, очень часто встречающиеся в средневековой литературе. Тщетность жизни, ее быстротечность и напоминания о смерти - все это создавало общую идею о презрении к миру, в частности и к человеку. Впрочем, негативное отношение к собственной природе рождало в средневековом восприятии и необходимость в обращении к Богу как к способу оградить себя от возможных последствий своей греховности в "иной жизни". Отсюда и многочисленные практики аскетизма, и развитие монашеских орденов с их проповеднической деятельностью Делюмо Ж. Указ. соч. С. 11-12..