Литературоведение и критика о своеобразии творческого метода Л. Андреева

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Литературоведение и критика о своеобразии творческого метода Л. Андреева

Содержание

Введение

1. Андреевская драматургия «нового» типа

2. Идейно-концептуальные построения в пьесах Л.Н. Андреева. Идея роковой предопределенности человеческой жизни в пьесе «Жизнь Человека»

3. Проблематика и тематика пьесы «Царь Голод»

4. Проблематика и тематика пьесы «Чёрные маски»

5. Проблематика и тематика пьесы «Анатэма»

6. Черты поэтики пьес Л.Н. Андреева. Поэтика абсурда в драматургии писателя

7. Парадокс как художественный принцип драматургии Л. Андреева

8. Феномен театральной «условности» в произведениях драматурга

9. Рецепции «Фауста» Гёте в пьесах Л. Андреева

10. Трансформация образов и мотивов Эдгара По (по пьесе Л. Андреева «Черные маски»)

11. Принцип пространственно-временной организации драм писателя (на примере пьесы «Анатэма»)

12. Ремарка как форма выражения авторского сознания (на примере пьесы «Жизнь Человека»)

Список использованных источников и литературы

Введение

Реалисты ХХ в. соотносили социальную природу человека с психологическими, подсознательными процессами, выражающимися в столкновении разума и инстинкта, интеллекта и чувства. Реализм начала ХХ в. указал на сложность природы человека, отнюдь не сводимой только лишь к его социальному бытию. Окружающая обстановка едва обозначена, зато дан утонченный анализ душевной жизни персонажа. Авторский взгляд всегда устремлен за пределы пространственного и временного существования героев, поэтому реалисты начала века стали обращаться к фольклорным, библейским, культурологическим мотивам и образам, что позволяло расширить границы повествования, привлечь читателя к сотворчеству. Перечисленные особенности русского реализма вызывали споры о творческом методе писателей, сохранявших верность реалистическим традициям. Сложное мироощущение писателей-реалистов, разнонаправленная поэтика их произведений свидетельствовали о качественном преображении реализма как художественного метода. Благодаря общей цели - поиску высшей истины - в начале XX в. произошло сближение литературы и философии, наметившееся еще в творчестве Ф. Достоевского и Л. Толстого.

Датой рождения русского модернизма считается 1892 г., когда впервые заявило о себе первое модернистское направление в литературе - символизм. Символисты провозгласили полное неприятии реализма - метода, который, по их мнению, лишь скользит по поверхности жизни и не способен проникнуть в суть вещей. С тех пор началось в русском искусстве противоборство модернизма и реализма. Примечательно, что модернисты и реалисты, внешне стремясь к размежеванию, внутренне обладали общей устремленностью к глубинному, сущностному познанию мира. Неудивительно поэтому, что даже писатели рубежа веков, причислявшие себя к реалистам, понимали, насколько тесны рамки последовательного реализма, и стали осваивать синкретичные формы повествования, позволяющие соединить реалистическую объективность с романтическими, импрессионистическими и символистскими принципами.

Интеллектуальным фундаментом творчества Леонида Андреева стали философские системы Ф. Достоевского, А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, Э. Гартмана, С. Кьеркегора и др. Особый интерес представляют созвучия и переклички творческих поисков Андреева с идеями современных ему русских экзистенционалистов Н. Бердяева и Л. Шестова, философские концепции которых складывались параллельно со становлением писателя. Под их влиянием мировоззрение Андреева испытало сильное воздействие народнических идей. Знакомство с философскими трудами немецких мыслителей стимулировало в сознании Андреева становление трагического миросозерцания, в котором преобладало представление о мировой дисгармонии и героическом долге личности выстоять перед лицом жестокости существования.

Творчество Леонида Андреева рассматривалось по-разному с точки зрения его художественного метода. Наиболее употребляемые современные определения метода: «способ отражения действительности», «принцип ее типизации», «принцип развития и сопоставления образов, выражающих идею произведения», «принцип разрешения образных ситуаций»; «принцип отбора и оценки писателем явлений действительности». Метод - не отвлечённо-логический «способ» или «принцип». Метод - общий принцип творческого отношения художника к действительности, т.е. ее пересоздания; и потому он не существует вне конкретно-индивидуального своего претворения. Под методом часто понимается «стиль» как эстетическая общность всех сторон и элементов произведения, обладающая определённой оригинальностью.

Основным вопросом исследования творчества Леонида Андреева является вопрос о принадлежности его к тому или иному направлению. Современное андрееведение определяет типологические связи творчества писателя с французским экзистенциализмом (С.С. Кирсис, В.Л. Арсентьева, В.В. Заманская и др.), с немецким экспрессионизмом (В.В. Смирнов, Н.А. Бондарева, Л.Н. Кен и др.), с театром абсурда (А.Л. Григорьев, А. Тамарченко, М.В. Карякина, О.В. Вологина и др.), однако эти связи не получили исчерпывающей аргументации.

Становлению художественного стиля, поискам тематики способствовала журналистская работа. Литературную деятельность Л. Андреев начал во второй половине 90-х г. XIX в. в газетах «Орловский вестник» и «Курьер». Идейное направление этих газет было радикальным. «Курьер» сочувственно относился к нарастанию революционного движения, отстаивал традиции и идеалы русской демократической общественной мысли, реализм в литературе.

Вступив в литературу как писатель-реалист, Андреев обозначил в своем творчестве особый круг проблем и резко выраженную индивидуальную манеру письма. Его первые реалистические рассказы насыщены психологизмом и окрашены сентиментальным гуманизмом. В 1901 г. был опубликован первый сборник рассказов Л. Андреева. В центре внимания Андреева «маленький», «обыкновенный» человек».

Одним из первых исследователей, заговоривших о «неблагонадежности» Андреева с точки зрения классического реализма, был М. Протопопов, заметивший в его взгляде на мир и человека нечто «тревожно-болезненное». «Мы никак не решимся оскорбить г. Андреева названием декадента, - отмечает М. Протопопов. - По основному свойству своего дарования он реалист, но червоточина декаденства очень заметным образом испортила его».

Хотя сам Л. Андреев не развивает свои эстетические взгляды в специально посвященных вопросам теории статьях, мысль о необходимости синтетического искусства приобретает у него системный характер, что следует из его писем. Такой программный характер имеет, в частности, письмо к А.В. Амфитеатрову от 14 октября 1913 года, которое сам адресат определяет как «теоретическую исповедь» Андреева.

На становление творческой индивидуальности Андреева очень большое влияние оказал М. Горький. В среде литераторов М. Горького и Л. Андреева связывала десятилетняя дружба. По мнению М. Горького, талантливый по своей природе художник, Андреев в своих философских размышлениях был одинок.

На сочетание в прозе и драматургии писателя разных стилевых тенденций указывали А. Белый, И. Иоффе, В. Келдыш, Ю. Бабичева, Л. Иезуитова, Е. Михеичева, Л. Колобаева, Г. Боева, А. Татаринов и др. В символизме Андреева привлекают неограниченные возможности символа как выразителя глубинного, тайного, мистического, как средства равновесия между внутренним и внешним, идеальным и реальным, как способа выражения трагического мироощущения автора. Писателем реалистического направления считали Л. Андреева исследователи разных поколений: современники - К. Арабажин, В. Львов-Рогачевский, В. Брусянин, В. Боровский, ученые более позднего времени - Л. Афонин, К. Муратова, Т. Кулова, В. Беззубов, Л. Смирнова и др. Так, В. Беззубов относит писателя подлинным реалистам XX века - реалистам нового качества. Но в то же время предлагает «выявить для каждого периода его творческой эволюции доминирующие художественные устремления».

Вернуться к реализму - своему истинному методу - и не претендовать на близость к символизму требовали от писателя Д. Мережковский, 3. Гиппиус. Однако их же современники отмечали в творчестве Андреева ярко выраженные признаки символистской эстетики: А. Блок, В. Брюсов, Д. Овсянико-Куликовский. В этот же период была отмечена и такая особенность мировидения Андреева и способов его выражения в творчестве, как синтетизм.

А. Богданов в статье «Между стеной и бездной» говорит о творческой индивидуальности Л. Андреева, об обособленности его творчества произведений от всех существовавших тогда литературных течений.

Вяч. Иванов рассматривал метод Л. Андреева как слияние символизма и атеизма: «Если для символиста всё преходящее есть только подобие, а для атеиста проходящего вовсе нет, то соединение символизма с атеизмом обрекает личность на вынужденное уединение среди бесконечно зияющих вокруг неё провалов в ужас бытия».

Исследователь Г. Боева в диссертации «Идея синтеза в творческих исканиях Л.Н. Андреева» (Воронеж, 1996) вырабатывает свою концепцию, пытаясь определить творческий метод Л. Андреева. Основой ее понимания синтетизма явилась формула синтеза, выдвинутая в 20-е годы Е. Замятиным. Творчество Андреева - пример обращения к идее синтеза при выработке собственного художественного метода. Эта работа становится своеобразным итогом, переводящим в новое качество рассуждения о соединении реалистической и модернистской тенденции в творчестве писателя.

Исследователь Е.К. Соколинский считает, что катастрофизм и фанатичность социальной действительности начала века, границы непознанного и иррационального, рокового и свободного в объективном мире человека - целый комплекс «андреевских» вопросов породил в его творчестве многообразные виды гротеска, реалистической символизации, экспрессионистской плакатности и условности. Эти формы, которые он вводил как необходимые и органические в творчество, по мнению Андреева, были способом расширения границ реализма, содействовали его обогащению. Вот почему с середины 1900-х годов Андреев определяет свой собственный творческий метод словами-терминами: неореализм, реализм универсального психологизма.

В изучении драматургии писателя на современном этапе актуальным стал философский аспект осмысления пьес. Исследователи рассуждают о направленности его произведений на решение вечных общечеловеческих вопросов (например, Н.Н. Мамай в работе «Художественно-философские идеи в драматургии Л. Андреева» (М., 2001). Н.Н. Мамай анализирует пьесы Л. Андреева в сопоставлении с учениями Ф. Ницше, А. Шопенгауэра, Э. Гартмана, обращая внимание на возросший в современное драматургу время интерес к философии, религии и оккультизму. Литературовед утверждает, что художественный мир писателя, сочетая реалистическое и условное изображение, объединяет в себе четыре уровня: эмпирический, мистический, религиозный и метафизический.

В отечественном литературоведении нет разграничения понятий «экспрессионизм» как художественный метод и «экспрессионизм» как художественный прием, как средство, используемое в той или иной степени практически каждым писателем рубежа XIX - XX вв. Причина такой путаницы - отсутствие четкого определения термина экспрессионизм. Трактовка этого понятия сводится, как правило, к выделению вторичных признаков: повышенной эмоциональности, предельной выразительности. Основной тезис экспрессионистов - отчужденный человек живет во враждебном мире. В качестве героя времени экспрессионизм выдвинул мятущуюся, захлестываемую страстями личность, не способную внести гармонию в окружающий мир.

Литературоведы относят экспрессивные сочинения мастера к неореализму: его реализм вобрал в себя черты модернизма, а его размышления о быте тесно связаны с размышлениями о бытии. Андреева при жизни издавали в Старом и Новом Свете, в Азии, его след очевиден в отечественной и мировой словесности. Творчество Андреева всегда находилось в пограничном состоянии.

Критический реализм, «фантастический реализм», «неореализм», реальный мистицизм, экспрессионизм, символизм, экзистенциализм - так исследователи пытались определить творческий метод Л. Андреева. Эстетические и художнические искания Андреева объективно отражали столкновение в его сознании реалистического и модернистского миропонимания.

В творчестве Андреева большое место занимает исследование психологии человека, мотивы рока, судьбы. В поздней прозе писателя, стремящейся к концептуализации, появляются дополнительные, неподвластные однозначному истолкованию смысловые оттенки. Критики и современники-литераторы обнаруживают, что Андреев теряет прежнюю стилевую терпкость, сгущенность мыслей и слов, жесткую сцепленность образного и событийного ряда. Но взамен в его произведениях появляется большая тематическая раскованность, шире становится его взгляд на мир и человека, менее однозначными и более гибкими оказываются оценки таких глобальных бытийных категорий, как жизнь и смерть, добро и зло. Современная писателю критика обращала внимание на его тяготение к философским и религиозно-этическим проблемам.

Дар Андреева характеризуется трагической направленностью. Автор становится барометром тектонических сдвигов в социальном и духовном бытии России, выразителем мыслей и чувств современного ему поколения, медиатором и компенсатором боли России и ее страхов перед зловещим и неведомым будущим.

Таким образом, вопрос о художественном методе Леонида Андреева интересовал исследователей и критиков с момента появления первых произведений писателя и продолжает быть одним из актуальных аспектов андрееведения в настоящее время. Даже с учетом того, что в современном литературоведении идея синтеза рассматривается как определяющая в литературе серебряного века, опыт Леонида Андреева в умении сочетать в творчестве разные стилевые направления и течения все равно остается явлением уникальным. Художественный метод - это общий принцип творческого отношения писателя к познаваемой действительности, т.е. принцип ее переосознания.

1. Андреевская драматургия «нового» типа

Интерес к драматургии проявляется у Л. Андреева с конца 90-х гг. XIX в. Благодаря новаторским театрам: Московскому Художественному театру, во главе которого стояли К.С. Станиславский и В.И. Немирович-Данченко; театру им. В.Ф. Комиссаржевской и др. Будучи сотрудником московской газеты «Курьер», Андреев посещает театральные премьеры. В Московском Художественном молодой писатель видел психологический театр нового времени. Рецензии Л. Андреева о блистательных постановках спектаклей изданы в книге «Под впечатлением от Художественного театра» (М., 1902).

Постепенный отказ от реалистических принципов, разрыв с литературными обществами «Среда» и «Знание» объясняется желанием заняться экспериментаторством, стремлением к большей известности в литературных кругах. К моменту обращения к драматургии («Закон и люди», 1903 г., неоконченная) Андреев был уже сложившимся, широко публикующимся и очень известным прозаиком. Его проза ошеломляет, она символична и полна темных страстей, автор словно околдовывает читателя, заставляя его усомниться в способности человека противостоять злому року. Первые драматургические опыты Андреева были не совсем удачны. Он искал в драме наиболее действенные формы отражения эпохи высокого драматического напряжения.

В драмах Л. Андреева изображается герой, который борется за свободную жизнь. Появление в драматических произведениях писателя образа борца обусловлено общественной ситуацией - революцией 1905 года, высоким идейным подъёмом интеллигенции. Андреев принимал совершенные идеи переустройства общества, но из-за несовершенства человека не очень верил в их осуществимость.

В творчестве Андреева большое место начинает занимать тема революции. Революцию Андреев понимает преимущественно как попытку разрешения моральных проблем и как игру темных сил рока и подсознательных влечений массовой психики, - игру, в которой лучшие устремления людей неизбежно проигрывают. Первая завершенная Андреевым драма «К звездам» написана в реалистической манере. Это русская пьеса с обнаженной революционной тематикой; впервые на сцене появился профессиональный революционер-рабочий. В пьесе автор сопоставил социальную революцию и духовную революцию, выявив их равнозначность в формировании высших ценностей человечества. В пору создания пьесы с богоборческой направленностью «К звездам» мысль Андреева о близости научного и революционного подвига и полной отдаче человека служению науке и революции не привлекла внимания критиков.

По мысли драматурга, изменение судеб человечества сопряжено с двумя важнейшими факторами: революционной борьбой и расширением научного познания мира. В пьесе утверждалась социальная ценность как революционных, так и научных подвигов. В русскую литературу только начал входить образ ученого. Андреев не принимал религиозную трактовку вопроса о бессмертии. Размышления астронома о Космосе и далеком космическом друге казались необычайно оторванными от земных дел. Творческая одержимость, свойственная революционерам Трейчу и Марусе, так и ученым, - вот что движет жизнь вперед, по утверждению драматурга.

Андреев считал себя учеником Чехова. Однако последний предпочитал другую проблематику, работая в иной другая художественной манере. Андреев ценил Чехова за раскрепощение драмы от привычного сюжетного развития (создание драмы без действия), за новый вид психологизма и за умение подчинить ему весь окружающий героя реальный мир. Свою новаторскую драму Андреев воспринимал как движение по пути, указанному Чеховым.

Новая форма была драматургии найдена при реализации замысла - воспроизвести на сцене в обобщенно-стилизованном виде жизнь человека от рождения до смертного часа. Автор стремился показать общность человеческих судеб, а не конкретную судьбу индивидуума. В связи с этим зритель должен был увидеть не саму жизнь человека, а как бы повествование о ней.

После поражения революции 1905 г. Л. Андреев отходит от среды демократов и реалистов и сближается с декадентскими кругами. В это время на страницах его произведений появляется особый тип героя, проповедующий индивидуалистическую мораль. Новые взгляды Л. Андреева воплотились в произведениях, написанных им в годы поражения первой русской революции. Это пьесы «Жизнь человека» (1907), «Царь Голод» (1908), «Анатэма» (1909).

В драмах Л. Андреева возникает новый тип героя - сознательный борец-разрушитель. Таков главный герой пьесы «Савва», сохранившей традиции критического реализма. Автор создает образ главного героя, носителя идеи всеобщего разрушения. Высшая цель деятельности Саввы - построить новый мир, разрушив старый до основания: нужно истребить любовь, искусство, веру в Бога. В обеих пьесах проявляется способность автора к объективному анализу революции, но всe же в них преобладает дух романтического максимализма.

Отказ от воспроизведения индивидуального приводил к схематизированному, контурному изображению героев. В связи со стремлением выявлять лишь общие признаки персонажей строилась их речь, она также лишена индивидуальности. В своем творчестве Андреев уходил от конкретности. Согласно замечанию Е.И. Замятина, действующих лиц в «Жизни Человека» Андреев называет Человек, Жена Человека, Друзья Человека, Враги Человека. Это делается для того, чтобы заставить читателя задуматься о человеческой жизни вообще.

При реализации своих замыслов Андреев никогда не ограничивал себя в выборе художественных средств, отстаивая свое право использовать приемы, характерные для различных литературных направлений. Андреев-драматург широко использовал гротеск, гиперболу, антитезу (бал в «Жизни человека», суд в «Царе Голоде», шествие нищих в «Анатэме»).

Автора тянет к постановке вопросов о бытийной сущности жизни человека, о смысле извечной борьбы добра и зла, веры и неверия. Андреева перестали интересовать индивидуальные человеческие судьбы. Обращение к новой проблематике повлекло за собой поиски новых художественных средств. Драматург желает показать всеобщность изображаемых явлений, отказываясь от установления конкретных связей данных явлений с самой действительностью и ставит перед собой задачу выявлять ирреальное в реальном, символ в конкретном.

Считая себя продолжателем чеховского пути, Андреев особо подчеркивает свое следование чеховскому принципу символизации. Некоторые художественные новации писателя, особенно в драматургии, предопределили эстетические и идейные искания экспрессионизма. Все заметнее становится в его творчестве склонность к умозрительности, соединенной с романтическим мироощущением, с высоким эмоциональным настроем.

Отмечая новаторскую природу андреевской драматургии, сочетавшей присущую драматургу умозрительность с ярко проявленным социальным пафосом и необычной поэтикой, современная ему критика не могла еще найти соответствующего наименования этой драматургии. Позднее, когда родственные Андрееву художественные искания более отчетливо проявились в зарубежной литературе, исследователи назовут Андреева ранним экспрессионистом.

У Андреева развивается интерес к разным направлениям в драматургии. Художнику одинаково близок театр, в котором миропонимание можно выразить символами, и театр, который изображает реальную жизнь без прикрас. Способность сочетать условное и конкретное - особенность и прозы, и драматургии Андреева. Критики и современники видели символистское начало в таких драмах Андреева, как: «Жизнь Человека», «Царь Голод», «Черные маски». «Жизнь Человека» и «Царь Голод» справедливо считаются также и первыми экспрессионистскими опытами в мировой драматургии.

Исследователи отмечают смелость и дерзость драматурга в освещении вечных тем: «В драмах Л. Андреева интересовали коренные проблемы человеческого бытия. Сюжеты этих драм, их образы служили постановке вопросов, над решением которых тщательно билась запутавшаяся в идеалистических тенетах, ищущая мысль писателя». А. Дымшиц считает: «Большинство пьес Леонида Андреева представляют собой драматургию отвлеченных идей, абстрактных философских проблем, разрешение которых было не по силам писателю и не могло быть достигнуто на почве идеалистических воззрений, свойственных его философским кумирам (Гартману, Шопенгауэру, Ницше). Неверие в человека, в силу и мощь его разума и воли, страх перед жизнью, перед судьбой и роком запечатлелись в большинстве его пьес».

Но проблематика пьес Л. Андреева гораздо сложнее. В наследии Андреева-драматурга ценны не только реалистические тенденции, не только элементы социальной критики, не только произведения сатирического характера. Драматургия писателя, затрагивающая острые социальные и философские проблемы, интересна своим углубленным психологизмом, тонким проникновением в сферу подсознательного. Она интересна и романтическими порывами, сообщавшими стилю ряда пьес высокую эмоциональность, и замечательным умением создавать правдивую атмосферу быта, освещаемого целой гаммой авторских чувств».

Драматург называл свои пьесы «представлениями», как бы подчеркивая, что это только зрелище, игра, а не попытка воспроизвести подлинную жизнь на сцене. В пьесу были возвращены изгнанные из реалистической драмы конца века пролог, эпилог и развернутые монологи. Широко использовались многоголосые монологи, восходящие в своих истоках к хоровому началу античных трагедий. Коллективная декламация складывалась из отдельных реплик, опорные мысли которых приобретали значение лейтмотивов. Широкое использование коллективных монологов, восходящих по своему построению к античным хорам, в сочетании с монологами протагониста, приёмами гротеска, гиперболы, антитезы, особой - экспрессивной, патетической речи, густой символики, - всё это сплавилось в творчестве Андреева в тот «высокий эклектизм», что стал отличительной чертой его творчества в целом.

Обычные деления на акты и действия заменялись картинами, которым давались, как было принято в старых мелодрамах, поясняющие заголовки: «Несчастье человека» («Жизнь человека»); «Царь Голод призывает к бунту работающих», «Суд над голодными» («Царь Голод») и т.д. Андреев вводит введение чтеца на сцену, сообщая в своих развернутых поэтических ремарках о том, что произошло за сценой, или раскрывая настроение и замыслы персонажей. Относя к новаторским особенностям чеховской драматургии психологически значимое использование звука и света, Андреев в свою очередь широко использует цвет и музыку. Так, в пьесе «Царь Голод» выдержана контрастно цветовая гамма: черное (мрак, тьма, ужас) и красное (зарево, кровь). Андреевским пьесам присущ особый музыкальный настрой, несущий идейную нагрузку (здесь он шел дальше Чехова).

Начало 1910-х гг. становится новым этапом и для драматургии Андреева. В 1912 г. в третьем номере журнала «Маски» было опубликовано его первое «Письмо о театре», в котором писатель вплотную подступает к своей идее «театра панпсихизма» (полностью эта концепция развернута во втором «Письме о театре»), родоначальником которого Андреев считал Чехова. Философский термин «панпсихизм» Леонид Андреев ввел в литературу. Согласно философии панпсихизма (от греч. pan - все и psyche - душа), все вещи одушевлены, обладают жизнью и психикой; это относится и к миру как целому. Андреев отвергает традиционную реалистическую драму, но одновременно не приемлет и крайностей символистского театра. Театр Андреева стремится выразить утончившуюся психику современного человека, он ориентирован одновременно и на Чехова, и на Достоевского, и идет путями синтеза реального и условного, что и в прозе этого периода. В его пьесах вычитываются новые смысловые слои и выразительные возможности.

Начавшаяся в августе 1914 г. первая мировая война не могла не повлиять на внутренний настрой такого писателя, как Андреев. С автором происходит метаморфоза: ныне он отстаивает принципы временного примирения с государственностью во имя победы. Для Андреева восприятие войны не трагедия отъединенного индивида, но - путь воссоединения всех в одну судьбу.

Таким образом, драматургия Андреева периода первой русской революции - это поиски новых форм, синтезирующих литературу и др. виды искусства, которые приводят к насыщению пьес предельной условностью, символами, аллегориями. Автор стремился широко ставить острые социально-философские вопросы, волновавшие общество, творческую мысль Андреева занимала проблема свободы личности от государственных, религиозных оков. Причина разностильности в творчестве Андреева заключается в том, что писателю было тесно в рамках одной эстетической системы. Его пьесы предназначались не только для постановки, но и для чтения.

В России драматургия Андреева обозначила возникновение нового типа драмы. Передовая критика утверждала, что такая философско-символическая драма обладает большими идейно-художественными возможностями. Новаторство произведений проявилось не только в содержании, сложности проблематики, новом типе психологизма, но и в области художественной формы.

2. Идейно-концептуальные построения в пьесах Л.Н. Андреева. Идея роковой предопределенности человеческой жизни в пьесе «Жизнь Человека»

В общепринятом понимании жизнь человека - это интервал между двумя основными датами - рождением и смертью. Первую дату человек не осознает, т.к. еще не существует как личность. Вторую - не осознает, так как уже не существует как человек. В промежутке человек переживает несколько главных событий в своей биографии, являющихся вехами, позволяющими осознавать прожитые годы: женитьбу, рождение ребенка, смерть близких, выбор профессии, война, катастрофа и т.п. Все эти события входят в область человеческих интересов.

Драматургом Андреевым написана одна из пьес с одноименным названием. Одним из поводов для создания пьесы «Жизнь Человека» стало подавление восстания в Финляндии в 1906 г. Писатель воспринял это событие как окончательное поражение революции. Пьеса подвела итог размышлениям Андреева о смысле жизни и поисках художественной формы.

«Жизнью Человека» начинается новый этап в творчестве писателя. Автор считал эту пьесу неореалистической, подчеркивая свой отход от реализма. «Жизнь человека» - первая пьеса «условного» театра Андреева, отразившая мировосприятие драматурга. Человек, неведомо откуда пришедший в мир, обречен на исчезновение, смерть. По мнению М. Горького, в пьесе концепция человека пессимистична. Исходя из принципа, что любой человек несет одни и те же тяготы жизни, Андреев задается целью показать жизнь Человека вообще, жизнь всякого человека, лишенную примет эпохи, социальной среды, страны. Андреевский человек-схема во всем подобен другим людям, с неотвратимой непреложностью покорно совершающим одинаковый для всех круг железного предначертания от рождения до смерти.

В этом произведении, состоящем из пролога и пяти частей, жизнь человека изображается поэтапно. В ней выделяются самые важные моменты: рождение, юность, процветание, несчастье и смерть. Все пять картин пьесы - пять кратких моментов земного существования Человека отмерены Роком. Упадочное настроение продиктовано утверждением мистической власти рока над людьми. В прологе к пьесе сразу же декларирована ее главная тема - вневременная трагедия человека, зависимого от воли рока.

В жизни Человек сталкивается с фантастическим образом Некоего в сером, олицетворяющим в драме судьбу и фиксирующем орбиту человеческой жизни. Образ Некто в сером на всем протяжении пьесы все же напоминает о том, что Андреев ищет в реальном ирреальное.

Писателя обвиняли в антирелигиозной направленности его произведений, излишней мрачности, фатализме и неверии в человека, но, несмотря на это, никто и никогда не пытался оспорить его писательский дар. Андреевскую позицию роковой предопределенности, неверия в человека, страха перед роком, судьбой, жизнью категорично не принял М. Горький. В очерке «Леонид Андреев» он пишет: «Андрееву человек представляется духовно нищим, сплетенный из непримиримых противоречий инстинкта и интеллекта, он навсегда лишен возможности достичь какой-либо внутренней гармонии. Все дела его - тлен и самообман. А главное, он - раб смерти и всю жизнь ходит на цепи ее».

Писателя постоянно волновал вопрос о смысле бытия. Уже в первом монологе пьесы, который произносит «Некто в сером», драматург сводит субъективный смысл человека к нулю. В пьесе даются две точки зрения на человека и смысл его жизни: объективная бессмысленность этой жизни ярко противопоставляется ее субъективной осмысленности. Казалось бы, победа Рока предрешена еще задолго до рождения Человека.

Осознание человеком своего одиночества и неудовлетворенность его своей судьбой становятся итогом творческих поисков Андреева. Смерть, пришедшая к Человеку, находит его в грязном кабаке, куда Человек ходит в надежде спасения от гнетущего одиночества. Человек умирает с проклятием на устах, умирает, до последнего дыхания не признавая власти Рока. Драматург подчеркивает бессилие протеста.

Некто в сером управляет лишь физическим существованием - исчезновением Человека. Над духовным началом нет власти. Поэтому герой в свой последний час побеждает слепой закон судьбы. На первый взгляд может показаться, что в пьесе два победителя и ни одного побежденного. Но всем ходом пьесы Андреев говорит о бесполезности жизни Человека вверху и внизу лестницы человеческого существования.

Присущая писателю дисгармония в восприятии мира нашла отражение в изображении противоречивости человеческой жизни, несоответствии мечты и действительности. Богатство и бедность Человека относительны. Юность человека связана с бедностью, но в избытке наделена вдохновением и жаждою сразиться с Некто. В ходе драмы богатство, пришедшее извне, не меняет ничего.

Поднимая проблему роковой замкнутости героя, писатель изолирует своего Человека от конкретно-исторических, социальных связей (о них напоминали скупые детали) и, отбросив индивидуальное, создает подчеркнуто схематизированный образ человека. Драматург потерпел поражение в своем основном намерении - показать жизнь Человека вообще. Андрееву удалось высушить своего Человека до такой степени, что он потерял конкретные, индивидуальные черты, но абстрагировать до предела, создать обобщенный образ человека вне классов, вне времени драматург не смог.

В драме Человек рожден интересом к духовно активной личности, с которой у Андреева связаны представления о подлинных перспективах революции. В прологе Некто в сером говорит об ограниченности зрения и знаний человека, однако в самой драме человек бунтует, противопоставляя свою волю неизвестному ему предначертанию. Мятежность, которой автор наградил своего героя, позволяла говорить о нем как драматурге-романтике.

В пьесе «Жизнь Человека» намечается схема многих последующих драм, где действуют только два героя: Человек и Рок, в единоборстве которых побеждает последний. В произведениях тех лет звучал крик боли и отчаяния, безысходности и смертной тоски. По мнению Андреева, человеческая жизнь фатально обречена, путь ее предрешен роком. признавая власть фатально неодолимых сил над человеком, писатель не смирялся с действительностью, не отказывался от попыток - пусть обреченных на неудачу - противостоять ударам судьбы. Величие и трагизм именно в том, что андреевский человек не сдается, а борется до конца. Целью Андреева было создать образ обыкновенного человека, не героя и в то же время не раба жизни, и тем самым утвердить бунтарство в качестве основы человеческого бытия.

Закончив работу над драмой «Жизнь Человека», Л.Н. Андреев чётко сформулировал свою цель: «Хочу реформировать драму». В письме к К.С. Станиславскому он раскрывает суть этой реформы.

Художественный театр начал тяготеть к «отвлеченной» драме с ее абстрактными обобщениями и широким использованием символов. Философско-аллегорическая трагедия «Жизнь человека» была поставлена в Московском Художественном театре, в театре В. Комиссаржевской.

Таким образом, в драме «Жизнь Человека» идея бессмысленности человеческого существования тесно связана с проблемой быстротечности жизни. Человек живёт лишь мгновение по сравнению с бесконечностью Вселенной, его окружают лишь тьма и пустота, судьба людей предопределена, и борьба бесполезна. Вселенная бесконечно стара и равнодушна к трагедии человека. Жизнь человека у Андреева - это сгорание свечи, не могущей осветить пространство.

3. Проблематика и тематика пьесы «Царь Голод»

Андреев-драматург хотел понять важные вопросы, которые выдвигала жизнь. Все его представления и эмоции носили максималистский характер. Предельным было отрицание текущей действительности. С верой в непогрешимое совершенство строителей новой жизни, в их действенное влияние на бессознательную человеческую массу принял Андреев первую русскую революцию. Однако чуда духовного перерождения в революционной борьбе 1905 -1907 гг. не произошло. Темная стихия ненависти и разрушения, по мнению Андреева, возросла. Своего поиска разумных сил революции он не прекратил. Творчество приобрело двойственное звучание.

В любом произведении Андреева, особенно в драматургическом, ощущается глубокая противоречивость, двойственность. Творческая манера мастера в поисках объективной идеи сочетает реализм и экспрессионизм, экспрессию и декоративную символику, отсутствие этической и эстетической целостности. Доминанта личности писателя определила характер его творческих поисков в сторону двойственности, осложненной фатально-трагическим мировосприятием. Бабичева Ю., отмечая широкое использование символов, апсихологичность ранних андреевских драм, считает драму «Царь Голод» «чисто экспрессионистской», видя в творчестве Андреева родство с реализмом. Бугров Б.С. подчеркивает «условно-метафорический тип» драмы «Царь Голод».

В феврале 1906 г. Андреев стал свидетелем первомайской демонстрации в Гельсингфорсе, выступал против самодержавия на июльском митинге, наблюдал съезд финской красной гвардии. Подавление Свеаборгского восстания усилило пессимистические настроения. В конце 1906 г. у драматурга после родов умирает любимая жена А.М. Велигорская, в связи с чем пошатнулось душевное равновесие Андреева. Выросшее напряжение вылилось в самое мрачное его произведение - «Царь Голод».

Для того, чтобы говорить о человеке у Андреева, надо сказать о том, что такое мир для него. Мир Андреева застыл в неподвижности. Это хаос, тьма, которые то равнодушны, то сами страдают от своей хаотичности и неопределённости. В хаосе Андреева вырисовываются силы, извечно существующие - результат мифологического способа мышления писателя. Пьеса «Царь Голод» - яркий тому пример. И в этот мир человек явно не вписывается, представая неудачной попыткой хаотичных и темных сил вселенной, субстанций.

Исследователь Бугров Б.С. отмечает у драматурга стремление понять причины людских страданий, видит готовность его героев к бунту, сочетание темного и светлого, добра и зла в человеке, что подтверждает верность Андреева традициям Достоевского. Царь-Голод говорит: «Хотел создать я царство сильных, а создал лишь царство убийц, тупоумных, лжецов». Андреев не видит людей, способных изменить мир. В пьесе «Царь-Голод» он изображает фабрику-чудовище, с толпой омашинившихся рабочих. Вместо индивидуальностей - безличие, отупение и порабощённость. Для бунта люди у Андреева смыкаются в толпу через своё несовершенство. Их ведёт Царь-Голод, причем не только бедных, но и богатых.

В пьесе Андреева «Царь Голод» человечество разыгрывает трагический и бессмысленный спектакль перед несколькими утомленными вечностью героями пьесы, главными действующими лицами - Смертью, Царем Голодом, Временем-Звонарем. Человек становится игрушкой для героев пьесы. Царь Голод создал людей для своего удовольствия, но получилось несколько хуже, чем он мог ожидать. Отчасти отсюда происходит боязнь смерти. У Андреева смерть существует сама по себе и действует по своим законам, непостижимым для человека. А существование смерти ставит под вопрос саму жизнь, и смерть каждого человека воспринимается как смерть человечества. Поиск смысла жизни является ключевой проблемой для персонажей Андреева. Этот поиск сопрягается с важнейшим действием, отличающим человека от других живых существ: он хочет понять. Одним из объектов познания становится самая страшная тайна - смерть.

В прологе «Царя Голода» говорилось, что в течение многих веков человек преображал своим трудом землю, оставаясь бесправным и несытым. Источником народных волнений становится в драме кровожадный Голод, служащий старухе Смерти; сами события рисуются бессмысленным бунтом. Осуществляют его порабощенные до отупения рабы. Рабочие ощущают, что их «голова пуста», крестьяне напоминают горилл. Противоположные этим страшным фигурам персонажи редки (всего двое) и слабы. Картина создана пугающая. Стихийность происходящего подчеркнута композиционно: сцены разрознены, населены массой безымянных лиц, «наплывы» крупных планов всегда самого мрачного свойства, наиболее выпукло дан Царь Голод.

В драме изображен анархический бунт. Андреевские голодные не знают иных форм борьбы и, несмотря на безысходность, люди идут на бунт. У Андреева массой движет страх перед смертью и изначальное стремление разрушать. Бунтующие объединены смертью. Царь Голод уже не раз поднимал бунт голодных, и он же заставлял их смириться. Происходил один из очередных исторических круговоротов: жизненные явления принимали иные конкретные очертания, но все возвращалось к исходной точке.

В драме видна гуманистическая позиция автора, глубоко сопереживающего несчастным. Ненависть голодных к сытым, преступность «жирных» против человечества и его культуры - главный вывод автора. Тем отвратительнее Царь Голод. Он постоянно поднимает из гробов мятежников для возмездия временным победителям - их врагам, а затем снова обрекает восставших на смерть.

Экспериментаторство писателя совпало с театральными исканиями тех лет. Андреев был взволнован резкой оценкой социальной значимости пьесы, помешавшей воспринять ее как драму нового типа, эпохи первой русской революции.

Таким образом, пьеса «Царь Голод» имеет экспрессионистскую природу. В драме звучат мрачные аккорды, связанные с восприятием народной жизни. Автор критикует буржуазию. Пьеса доказывает, что политическая революция бесплодна (убив тирана, народ, из рабского страха перед тираном, создает новую тиранию революционного террора) и социальная революция безнадежна (голод поднимает «голодных» на бунт, но он же предает их снова буржуазии). Критика произведений Андреева носила социологизированный характер. Андреева воспринимали как писателя, отражающего конкретно-исторические события, их политический смысл, оставляя в стороне их философское, вневременное содержание.

4. Проблематика и тематика пьесы «Чёрные маски»

Внимание литературоведов и критиков всегда привлекал философский контекст прозы и драматургии Л. Андреева. С первых своих публикаций драматург был воспринят как художник ярко выраженной философской направленности, тяготеющий к постановке метафизических тем и проблем. Его дневники, письма и художественные произведения представляют собой интереснейшие философские источники постижения человека и эпохи.

Экзистенциональная философия проявлена в его драматургии, в частности, в трагедийной пьесе «Черные маски», которую можно рассматривать в качестве одного из литературных источников поэмы С. Есенина «Черный человек». В условно обобщенной форме драмы Андреев передал страх и боль перед возросшими в трудные годы потрясений темными, инстинктивными побуждениями людей. Драма «Черные маски» признается почти всеми исследователями самой загадочной и сложной (композиционно и образно) из всех пьес Л.Н. Андреева. Одни ученые считают ее откровенно символистской, другие - романтической монодрамой. Драма создана параллельно с пьесой «Царь Голод».

Пьеса Л.Н. Андреева «Черные маски» вызвала много недоумений у современников: вызывало отсутствие грани между реальным и ирреальным, между действительным и несуществующим в сознании Лоренцо, невозможность четко выстроить хронологию событий. Несоответствия входят в авторский замысел и являются элементом художественного задания. Отчетливая двуплановость драматургического действия, одновременное существование главного персонажа в предельном, аналогичном реальному, и запредельном, тамошнем, «ином» мире (заколдованный мир души, бездны подсознания) обнаруживает в ней признаки монодрамы.

Обновление театра, по мнению автора «Черных масок», возможно только благодаря переносу художественно-смыслового акцента с внешне-публичных сторон жизни на «глубинно-личностные пласты сознания». Отказ от «зрелищности», в свою очередь, приведет к «упразднению» зрителя, который, растворившись «в психологичности драмы, перестанет быть зрителем и сделается таким же действующим, как актеры». Монодрама «Черные маски» может быть рассмотрена как образец конкретного литературного воплощения предлагаемых Л.Н. Андреевым идей «панпсихизма» в драме, как пьеса, в которой монодраматически преломляется «единая душа в действии и зрелище», что и определяет специфику рецепции данного произведения.

Трагедию «Черные маски» можно считать одним из напряженных опытов самопознания Л. Андреева. Экзистенция человека в реальном бытии принуждена переносить и преодолевать разрыв между «сущностью» и «существованием». Автор объяснял символический смысл центрального образа-топоса драмы: заколдованный замок, залитый огнями, - это загадочный мир души герцога Лоренцо. Метаморфозы, происходящие в пьесе, вызваны выбором герцога Лоренцо и направлены не извне, а изнутри - из глубин его сознания. Силы адские и небесные сталкиваются в битве, ареной для которой служит душа Лоренцо. Жизнь души представлена в зримых образах: реализуется метафора «душа - заколдованный замок». Поэтому антитеза «свет - тьма» становится структурообразующим лейтмотивом драмы. Глубины подсознательного, сокровенные уголки души невозможно осветить так, чтобы не оставить ничего темного, непознаваемого, иррационального.

Центральный персонаж герцога Лоренцо автобиографичен. В первой картине драмы Лоренцо представляет собой то самое гегелевское «несчастное сознание», которое охарактеризовано русским экзистенциалистом Н. Бердяевым как результат объективации реального мира. Термином «объективация» Н. Бердяев обозначает распадение изначально единого свободного мира, сотворенного Богом, на субъект и объект. Герой трагедии герцог Лоренцо погружен в падший, объективированный мир, по терминологии русских экзистенциалистов. В этом мире все двойственно, неистинно, лживо. Доброжелательный и открытый, искренний в своих намерениях, средневековый феодал уверен, что залил замок ослепительным светом, но гости в масках постоянно жалуются на тьму и холод. В неистинном, падшем, объективированном мире личность теряет свою свободу как соотнесённость с божественным и мучается самоотчуждением, раздвоенностью. Закономерно возникает феномен двойничества. Это не только следствие атмосферы карнавала, масок, личин, которые могут быть похожими, могут стать двойниками шутки ради. Мотив двойничества приобретает метафизический оттенок.

Для Андреева человек - средство. Через человека он хочет передать трагедию Вселенной. Андреева не интересует психология отдельной личности. Порой он надевает на лица людей маски, превращая их в носителей абстрактных сущностей. Пример - маски на балу у герцога в пьесе «Чёрные маски».

Андреев адекватно выражает специфику самосознания человека «рубежа веков». Смысл диалогов, развернутых Андреевым, вполне соответствуют экзистенциальному пониманию истории. Мир пьесы выстраивается в соответствии с гротескно-фантастическим типом художественной образности. Появление Черных масок, слетевшихся на свет в замок без приглашения, можно рассматривать как открытие героем первозданной, иррациональной, вызывающей ужас своей необъяснимостью бездны.

Автору драмы важно показать, что духовная борьба в герцоге Лоренцо проходит несколько этапов. Амбивалентность «несчастного сознания» героя оказывается у Андреева гораздо сложнее, чем это трактовано в работе современного исследователя. Вполне в соответствии с пониманием экзистенциальной философией высшей духовности андреевский герой погружен в бездну самоотчуждения. Картина прощания с убитым Лоренцо воспринимается как фантасмагория, не поддающаяся реалистической интерпретации. Эту картину справедливее считать аллегорическим воплощением сознания героя, мучимого сомнениями в разумности и истинности мира. Неясность порождается образом самого художественного пространства, подчеркивается фантасмагоричность самой изображенной действительности. пьеса андреев драматургия анатэма

Исследователями подмечено, что у драмы Андреева угадывается двойной смысл - исторический и экзистенциальный: трагедия индивидуального сознания и трагедия революции. Исторический смысл драмы можно понять в свете эсхатологии Н.А. Бердяева. Парадоксальные совпадения обнаруживаются в образно-тематическом комплексе пьесы «Черные маски» и в суждениях Н. Бердяева об истории, если приложить их к оценке русской революции.

«Зажигание» огня в финале приводит героя к открытию правды о человеческих делах. Героем обнаруживается зыбкость границ между светом и тьмой, божественным и дьявольским, добром и злом, правдой и обманом обнаруживается героем. Финал «Черных масок» может быть объяснен в категориях экзистенциальной эсхатологии Н.А. Бердяева. Страдающая от утраты цельности личность должна пережить и процесс синтеза, очищения и обретения высшей духовной свободы. Этот процесс можно было воплотить в драме только символически, в мотиве пути к Богу через очистительное пламя пожара.

Таким образом, Андреевская пьеса задумывалась как трагедия личности. В трагедийной пьесе «Черные маски» проявлена экзистенциональная философия. Монодрама Л.Н. Андреева ориентирована на «гротескную эстетику» становления, на изображение кризиса сознания героя. В пьесе Л.Н. Андреева возникает определенное соотношение между познавательно-этическим и собственно эстетическим уровнями произведения. В «Черных масках» «трагическая бессвязность» бытия (то, с чем сталкивается герцог Лоренцо в своей жизни) становится свойством художественной формы. Ощущение «непродуманности», «неряшливости» в построении сюжета пьесы отражает изначальную «неряшливость», «непродуманность» мира, а потому входит в авторскую интенцию и организует структуру восприятия «Черных масок». Тем самым зритель действительно становится «героем свершающегося», когда изображаемое «целиком поглощает собой воспринимающего».

5. Проблематика и тематика пьесы «Анатэма»

Занятый поисками внесоциальной истины, Андреев-драматург не стремился давать ответы на поставленные им вопросы, видя свою задачу лишь в острой постановке их.

Характерным примером разноречивых истолкований авторской позиции может служить философско-богоборческая пьеса «Анатэма». Богоборчество воспринималось как атеизм. Первоначально пьеса имела название «Давид Лейзер». В пору оживления религиозных исканий Андреев ставил вопросы о трагической ограниченности разума человека в познании тайн мироздания, о силе и значимости любви к ближнему, о понятии бессмертия человека. В работе «О так называемых религиозных исканиях в России» Плеханов отметит, что религиозные искания современных литераторов «вращаются преимущественно вокруг вопроса о личном бессмертии». Андреев, как говорилось выше, отрицал его религиозную трактовку.

Пути героев Н. Андреева представляют собой динамические процессы, развертывающиеся в художественном пространстве-времени, законы которою формируются во многом под влиянием библейской поэтики. В драме «Анатэма» Л. Андреев обращается к библейской традиции. Драматург говорил, что в основу своей пьесы он положил жизненную историю о том, как в одном из южных городов умер богач еврей, раздавший при жизни состояние нищим. Притча о Давиде Лейзере, лежащая в основе пьесы, раскрывает тяжбу Анатэмы с Небом. Анатэма ведет с Богом ожесточенный спор о пределах разума в познании тайн мироздания, о христианстве и любви к ближнему, о путях к бессмертию для человека.

Сюжет пьесы напоминает эпизод из Нового Завета «Искушение Иисуса Христа». В пьесе евангельский сюжет - лишь внешняя оболочка, которая наполняется новым смыслом. Критик Т.Я. Ткачев возмущен попыткой Андреева дать новую интерпретацию евангельскому сюжету, считая, что драматург глумится таким образом над христианским культом. А. Белый также резко отрицательно отозвался об этой драме, не разделив андреевские философско-религиозные воззрения.