"Футуристический проект" научно-фантастического романа XIX века (Г. Уэллс, Ж. Верн)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Творчество Г. Уэллса и Ж. Верна оказало большое влияние на развитие русской и зарубежной научной фантастики (А. Беляев, И. Ефремов, Г. Мартынов, Жорж Ле Фор, Джон Уиндем, А. Корделл).

Благодаря теоретической разработке проблемы утопии и антиутопии в науке нам представляется возможным рассмотреть творчество Ж. Верна и Г. Уэллса через призму современных разработок, представленных в работах Е. Шацкого «Утопия и традиция», Л. Баткина «Ренессанс и утопия», А. Мортона «Английская утопия», Г. Морсона «Границы жанра», а также в нескольких современных статьях: Е. Т. Гальцевой и А. С. Рознянской «Поиски человека», А. Зверева «Крушение утопии», «Когда пробьет последний час природы». Отдельные вопросы этого аспекта освещены Ю.И. Кагарлицким в книгах «Уэллс: очерк жизни и творчества», «Вглядываясь в будущее», статьях «Человек и будущее человека», «Г. Уэллс и Ж. Верн», Е. В. Брандисом в книгах «Ж. Верн и вопросы развития научно-фантастического романа».

Ж. Верн и Г. Уэллс стоят рядом в области научной фантастики.

Ж. Верн является крупнейшим представителем жанра путешествий и приключений, а Г. Уэллс работал больше в жанре социально-философского романа. Различие избранных ими жанров объясняется развитием научного знания. Г. Уэллс жил позже Ж. Верна, и в его творчество вошло многое из того, что лишь затронул Ж. Верн. Но исходный пункт у них был один - научная фантастика. Сближает их также интерес к будущему, и рисуют они будущее, исходя из настоящего, соединяя фантастику с социологией. В изображении будущего они обращаются то к утопии, то к антиутопии [4;352].

Утопия (от греч. u - нет и topos - место, т.е. место, которого нет; по другой версии от греч. eu - благо и topos - место, т.е. благословенная страна.) - изображение идеального строя, лишённое научного объяснения.

Впервые этот термин появился в книге английского писателя-философа и общественного деятеля XVI века Томаса Мора. В романе Мора «Остров утопия» был описан идеальный социальный строй без угнетённых и угнетающих на некоем несуществующем острове. С тех пор утопическая философия, как стремление добиться всеобщего блага путём социальных преобразований получила большую популярность, и утопией стали называть все сочинения, содержащие нереальные планы этих преобразований.

Сейчас ученых интересует жанр антиутопии в литературе XIX-XX вв.

Внимание привлекают имена: Ф. М. Достоевского, Е. И. Замятина, О. Хаксли, Р. Бредбери, но в этот ряд не попадают Ж. Верн и Г. Уэллс, хотя многие их произведения имеют отношение к жанрам утопии и антиутопии («Таинственный остров», «Кораблекрушение «Джонатона» Ж. Верна, «Машина времени», «Люди как боги», «Человек - невидимка» Г. Уэллса). Но традиционно отечественных и зарубежных исследователей привлекают научно-фантастические романы Ж. Верна и Г. Уэллса, а сами они рассматриваются ими исключительно как писатели-фантасты. Исследователи творчества Ж. Верна и Г. Уэллса только упоминают об элементах утопии и антиутопии в художественной структуре романов этих писателей, но ни один из них не останавливается на вопросе о месте и роли утопии и антиутопии в творчестве этих писателей. Все это делает актуальной попытку изучения данной проблемы.

Предлагаемая работа посвящена рассмотрению своеобразия утопии и антиутопии в творчестве Ж. Верна и Г. Уэллса.

Исходя из вышесказанного, сформулируем цели и задачи курсовой работы.

Цель: определить своеобразие и художественные функции утопии и антиутопии в творчестве Ж. Верна и Г. Уэллса.

Задачи:

1. Определить черты поэтики утопии и антиутопии на основании современных разработок в литературоведении.

2. Рассмотреть, какую роль играют утопия и антиутопия в творчестве Ж. Верна и Г. Уэллса.

3. Выяснить причины художественного движения писателей от утопии к антиутопии (у Ж. Верна), от антиутопии к утопии (у Г. Уэллса).

Объект исследования является анализ утопического дискурса, его жанровых проявлений и взаимосвязь с антиутопической проблематикой в литературном творчестве Ж. Верна и Г.Уэллса.

Предметом исследования стали наиболее показательные, с нашей точки зрения, романы Ж. Верна «Таинственный остров», Г. Уэллса «Люди как боги».

Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы. Список использованной литературы содержит 21 источник на русском и иностранных языках.



Глава 1. Утопия и антиутопия: вопросы истории и поэтики

1.1 Утопия как литературный жанр

утопия уэллс верн роман

Слово «топия» (от греч. topos) означало место. Приставка «у» могла происходить либо от греч. «уи», либо от «ои». В первом случае это эвтопия, во втором - утопия (место, которого нет).

У истоков утопии стоит Платон, автор книг «Государство» [5;123], «Законы», диалогов «Тимей», «Критий». Однако классическим произведением, оказавшим влияние на развитие жанра в XVI-XIX вв. и собственно давшим самый термин «утопия» была утопия Т.Мора (1516) [5;123]. В книге Т. Мора ощутимо воздействие довольно широкого круга представлений и суждений о государстве, а также о формах государственного устройства, существующих или, по крайней мере, описанных ранее: очевидно обращение к Платону и Лукиану, равно как и связь со средневековой литературой путешествий и с открытием американского контекста.

Утопия как литературный жанр имеет особенности: авторы утопии, вообще говоря, описывают ритуализированные действия: их не интересуют какие- либо необычные происшествия, а только то, что является правилом в вымышленной стране. Необычайно лишь само ее существование, а также способ, при помощи которого попал туда рассказчик; все остальное - привычная повседневность.

Вторая особенность утопии как литературного жанра состоит в том, что это ритуализированное поведение поддается рациональному объяснению, и в утопии всегда находится кто-нибудь, кто поможет уяснить путешественнику эту рациональность и поможет ему избавиться от предрассудков, принесенных из старого мира.

Кроме утопии существует и антиутопия. Р. Гальцева и И. Рознянская верно отмечают: «Антиутопический роман - это нашедший себе литературное выражение отклик человеческого существа на давление «нового порядка» [3;55]. Если утопия пишется в сравнительно мирное, предкризисное время ожидания будущего, то антиутопия - на сломе времени, в эпоху неожиданностей, которое это будущее преподнесло.

Коренное свойство антиутопии, которое остается в ней постоянным, каким бы ни был материал - она неизменно оспаривает миф, созданный утопией без должной оглядки на реальность. А.Зверев подчеркивает: «Для классической утопии элемент социальной мифологии обязателен; он может быть выражен с большей или меньшей отчетливостью, однако присутствует всегда» [8;64]. Антиутопия и миф - понятия связанные одно с другим только отношением принципа несовместимости. Миф, из которого вырастает образ земного рая, в антиутопии испытывается с целью проверить даже не столько его осуществляемость, сколько нравственность его оснований. Одним словом, утопия утверждает, что мы знаем, антиутопия вопрошает, почему мы думаем, что знаем. А. Зверев считает, что «антиутопия - это карикатура на позитивную утопию, произведение, задавшееся целью высмеять и опорочить саму идею совершенства, утопическую установку вообще»[8;71].

Консервативные критики утопизма выдвигали два ряда аргументов:

1) Они указывали, что утопизм не принимает во внимание особенности материи общественной жизни - слишком сложной, чтобы к ней можно было применить какие-либо простые принципы. Любая попытка их применения влечет за собой использование силы, чтобы привести жизнь в соответствие с требованием абстрактного идеала.

2) Критики утопизма доказывали, что утопии основаны на ложной концепции природы человека, ибо, как правило, предполагают, что призванием человека является достижение счастья и совершенства.

На протяжении последнего столетия все шире распространяется убеждение, что утопия - это не только невинное интеллектуальное развлечение, из которого практически ничего не следует. Девственных земель уже не осталось: чтобы утопия могла народиться, что-то должно быть уничтожено. В этих условиях утопия бывает опасной общественной силой.

Среди антиутопий наибольшей известностью пользуются О. Хаксли «О дивный новый мир» (1932), а также роман Дж.Оруэлла «1984» (1949). Другими известными книгами были: «Мы» Е.И. Замятина (1927), «Котлован» (1928)

А.П. Платонова, «451 по Фаренгейту» Г. Брэдбери (1953). Эти антиутопии изображают фантастический мир и предостерегают: то, что кажется, ныне совершенно неосуществимым и второстепенным, завтра может стать доминантой общественной жизни. Так, например, они указывают на опасности, которые таит в себе развитие техники и ее использование для иных целей, нежели господство над вещами.

Утопия может преобразоваться в негативную утопию, т.е. граница между позитивной и негативной утопией до известной степени текуча. Уничтожить утопии может только преображение действительности, из отрицания которой они вырастают. Но утопии продолжают существовать независимо от количества «рациональных» доводов, которые против них выдвигают.

Таким образом, для утопий характерно [11;312]:

1. Общество, которое они изображают, застыло в неподвижности; ни один утопист не изображает изобретенный им мир во временном протяжении.

2. Все утопии предполагают полное единомыслие, в них присутствует упрощенный взгляд на человека, нет индивидуализации характеров, схематизм в их изображении.

3. В утопиях нет каких-либо внутренних конфликтов. Сюжет утопии предполагает описание мира, его законов, взаимоотношение людей, основанных на разумных принципах и поэтому не располагающих к конфликту.

4. Все процессы, происходящие в обществах, протекают по заранее установленному образцу.

5. Эти совершенные общества полностью отгорожены от внешнего мира. Пространство в утопии замкнуто, изолировано.

6. Утопиям свойственно изображать свой мир, ориентируясь на некий идеал, оторванный от реальности.

7. В утопиях нет сатиры, т.к. там идет утверждение идеала и противопоставление этого идеала реально существующей действительности.

Антиутопии отличаются в своей поэтике от утопии [21]:

1. В антиутопиях тоже изображены вымышленные общества, но они призваны вызывать не восхищение, как в утопиях, а ужас, не привлекать, а отпугивать, и ни в коем случае они не могли бы считаться идеальными.

2. Для антиутопий характерен мотив предостережения

3. Антиутопии свойственен трезвый, рациональный взгляд на утопические идеалы. Антиутопии всегда оспаривают миф, созданный утопиями без опоры на реальность.

4. Антиутопии связаны с реальной жизнью, они показывают, что выходит из утопических идей, если их претворять в жизнь, поэтому антиутопии всегда строятся на остром конфликте, подсказанном жизнью, имеют драматический, напряженный сюжет, яркие характеры героев.

5. Антиутопии ведут полемику с утопическими идеалами с помощью иллюзий, реминисценций.

6. Антиутопии используют фантастику с целью дискредитации мира, выявления его нелогичности, абсурдности, враждебности человеку.

7. Этим же целям служат сатира, гротеск, парадоксы.

Таким образом, утопия и антиутопия порождены жизнью и вошли в литературу как жанры. У каждого из этих жанров свои целевые установки, отсюда своеобразие поэтики.

Утопия более связана с рационалистическим образом мышления и схематизмом в изображении жизни и людей. Антиутопия более свободна в использовании художественных средств, она обращается к научной фантастике, сатирическим приемам, аллюзиям, реминисценциям. В антиутопии всегда развернутый сюжет, который строится на конфликте идей, получающих конкретное воплощение в характерах героев.

1.2 Классификации утопий

Существует несколько концепций по классификации утопий [12;49].

Утопии каждой эпохи, даже если они устремлены в будущее, или, напротив, ищут идеал в далеком прошлом, носят на себе отпечаток времени и места, в котором они возникли. Даже используя традиционные литературные схемы и не выходя из круга все тех же вопросов, они не перестают свидетельствовать о ситуации, которая их породила. Тут нет ничего удивительного, ведь утопии - это ответы не только на вечные вопросы о человеке, но также на вопросы конкретных человеческих обществ. Ответы эти дают люди своей эпохи. Утопии каждой исторической эпохи имеют свои специфические черты. Поэтому их можно разделить на античные утопии, средневековые утопии, утопии Возрождения, Просвещения, романтизма, реализма и т.д.

К античным утопиям относятся книги Платона, к эпохе Возрождения - «Утопия» Т. Мора. Линию Т. Мора продолжит Т. Кампанелла «Город солнца» (1602), В. Андреа «Христианополь» (1619) и Ф. Бэкон «Новая Атлантида» (1627), отразившие гуманистическую веру и торжество разума. Начиная с Бэкона, в утопию входит представление о материальном (научно-техническом) прогрессе. Утопические «прорывы» в будущее мы находим у Рабле (это Телемское Аббатство в «Гаргантюа и Пантагрюэле»), отчасти у В. Шекспира в его драматической сказке «Буря» (1623) и т.д. В эпоху Просвещения утопические проекты создавались преимущественно в форме публицистических трактатов (Ж.Ж. Руссо, У. Годвин и др.); известен утопический роман Л. Мерсье «2440 год» (1770). Для эпохи романтизма, отмеченной распространением идей утопического социализма (Р. Оуэн, Ш. Фурье, Сен-Симон), характерны не столько утопии в «чистом виде», сколько отдельные картины светлого будущего («Королева Маб», «Освобожденный Прометей» П.Б. Шелли, «Остров» Байрона, «Грех г-на Актуана» Ж. Санд, «Отверженные» В. Гюго) [15;84].

Рубеж XIX-XX вв. отмечен многочисленным появлением утопий, попытками их теоретического осмысления. Некоторые утопические проекты были восприняты как практические рекомендации к осуществлению утопического идеала. В этом смысле исключительный резонанс приобрел роман Э. Беллами «Взгляд назад» (1988). Развивая идеи Беллами У.Д. Хоуэлс в своей дилогии «Путешественник из Альтрурии» (1894) и «Через игольное ушко» (1907) соединил утопию с социально-философской сатирой.

В. Чаликова отмечает, что в XX в. в утопии все больше преобладает «технический уклон, в центре оказывается не столько социально- политическая организация будущего, сколько прогнозирование научных достижений и - главное - их социальные и психологические последствия»[8;65]. Эту проблему отражают утопии А. Азимова, С. Лема и др.

Кроме этого, существует другой способ разделения утопии. Один из исследователей Е. Шацкий делит утопии на эскапистские и героические [8;70]. Эскапистские утопии - это все те же мечтания о лучшем мире, но из них не вытекает призыв к борьбе за этот мир. Одним из классических примеров является Т. Мор. В рамках эскапистской утопии можно обнаружить три различных способа бегства от действительности.

Утопия места - это повествование о странах, в которых люди живут счастливо. Иногда это (например, в случае «Утопии» Т. Мора и «Икарии» Кабе) чистый вымысел, т.к. этих стран нельзя найти ни на одной географической карте. Интересен хронотоп этих утопий, иногда это просто далеко идущая идеализация известных стран или, скорее, стран, известных ровно настолько, чтобы можно было приписать им идеальные общественные отношения. Но в любом случае, это были общества, отгороженные от внешнего мира. В литературе Просвещения подобную роль нередко играли острова южных морей, а иногда, например, Китай. К утопиям места относятся «Город солнца» Т. Кампанеллы (1602), «Новая Атлантида» Ф. Бэкона (1627), «Путешествие в Икарию» Э. Кабе (1842).

Утопии времени (ухронии), т.к. рисуют счастливое «когда-то» или «когда-нибудь». Например, библейский рай, «Золотой век» античных авторов, или произведения с выбранными датами, наподобие «2440» Мерсье или «2000» Беллами, в которых появляется идеал общества. Своеобразен хронотоп данного вида утопии, там прошлое и будущее никак не связано с настоящим, а лишь противостоит ему. Некоторые авторы считают, что появление этой разновидности утопии было естественным следствием завершения эпохи великих географических открытий [8;102]. Весь мир был уже, в общем-то, известен и обещал человечеству все меньше. Утопию надо было куда-то перенести, поэтому из пространственного измерения она перемещается во временное. На смену прежнему «где-то» приходит «когда-нибудь». Существенное значение имеет и то, что человечество постепенно вступает в эпоху веры в прогресс. Эпоха такой веры и порождает утопии типа «Год 2440» Мерсье, где мечта о лучшем мире становится мечтой о будущем мире.

Утопии вневременного порядка - такое понятие возникло вследствие того, что свой идеал утописты помещают вне сферы земного существования человека, хотя бы предполагаемого. Авторы просто переносят свой образец куда-то вне времени и пространства и связывают его с вечными ценностями, наподобие Бога, Природы, Разума и т.д. В утопиях вневременного порядка концепции излагались без посредничества «говорящих картин», но с тем же намерением противопоставить господствующим отношениям иные отношения и предложить им в противовес некий комплекс желательных общественных ценностей.

Воплощение этих ценностей может быть весьма различным, но их общей чертой всегда было то, что они существуют вне времени и пространства. Е. Шацкий считает, что мир этих утопий построен без опоры на реальность [9;276]. Значение этих утопий в том, что они служили философской основой для другого типа, особенно тех, которые конструировали вымышленные модели совершенного общества.

Кроме эскапистских утопий существуют героические утопии. Это любые утопии, содержащие какие-либо программы и призывы к действию. Героические утопии в свою очередь делятся на утопии ордена и утопии политики.

Утопии ордена. В основе таких утопий лежит деятельность, имеющая целью создание неких островов добра внутри плохого общества. В них идет утверждение идеала, противопоставление его реально существующему плохому обществу. В конце XVIII - первой половине XIX вв. в Европе были весьма многочисленны «Союзы друзей», чаще всего они объединяли вокруг себя молодежь, протестующую против мира «старых», в котором они усматривали господство эгоизма. Группа молодых, не видя возможности полного преображения этого дурного общества, создает внутри него заповедник высших моральных ценностей - маленький мир, основанный на совершенно иных принципах, нежели большой мир. Классическим литературным примером такого «острова в море общественной жизни» служит роман Гете «Вильгельм Мейстер» [18;345].

Утопии политики. В их основе лежит деятельность, имеющая целью заменить плохое общество новым, хорошим. Это практическое применение утопического мышления в жизни общества. Якобинцы учились по книгам Руссо, Бабеф, создавая «Заговор во имя равенства», обращались непосредственно к Морелли. Классические примеры утопий политики дает нам эпоха Великой французской революции, единственная в истории эпоха, когда революционная политика жила лозунгом «начать все сначала», лозунгом полного разрыва с прошлым и построения нового общества по принципу Разума. Политической утопией той эпохи был общественный договор [19;123].

Таким образом, утопия имеет свои концепции по классификации, что и дает нам право рассматривать утопию как самостоятельный литературный жанр.



Глава 2. Черты утопии в поэтике научно-фантастических романов Ж. Верна и Г. Уэллса

2.1 Особенности сюжетно-композиционного построения романов-утопий Ж. Верна и Г. Уэллса

Романы Ж. Верна «Таинственный остров», Г. Уэллса «Люди как боги» не являются в чистом виде утопиями, а только включают в себя утопические черты, но, тем не менее, они влияют на поэтику произведений, в частности на сюжет и композицию, а также на хронотоп.

В «Таинственном острове» отразились идеи утопического социализма. Это роман об идеальном человеческом обществе, поставленном лицом к лицу с природой.

В основе сюжета романа лежит история нескольких человек, попавших на необитаемый остров, затерянный в бескрайних просторах южной части Тихого океана. Ж. Верн использует литературные приемы «романтических тайн». Тайна организует материал, влияет на весь роман. Тайны (например, чудесное спасение С. Смита, неизвестно откуда взявшееся лекарство для Герберта, взрыв пиратского корабля в «Таинственном острове»), которые во что бы то ни стало надо раскрыть, интригуют и захватывают воображение. Загадочные события кажутся героям необъяснимыми, сверхъестественными, почти мистическими [6;118].

«Таинственный остров» является утопией, т.к. в этом романе можно найти все черты присущие утопии как жанру. Действие происходит в замкнутом пространстве, на острове Линкольна. Все утопии предполагают полное единомыслие, в них нет внутренних конфликтов, что мы и видим на примере данного романа. Колонисты трудятся все вместе. Здесь не существует ни денег, ни частной собственности, ни присвоения чужого труда. Здесь - все за одного и один за всех [6;116]. Это говорит и еще об одной черте утопии: в романе нет «я», а есть «мы». Каждый трудится для всего коллектива. Боцман Айртон, проведший двенадцать лет на необитаемом острове, потерял человеческий облик, превратился в дикаря. «Горе тому, кто одинок, друзья! - восклицает Сайрес Смит. - По-видимому, одиночество быстро погубило рассудок этого человека, раз вы нашли его в таком жалком состоянии!» [20] Но стоило только Айртону попасть в человеческое общество, присоединиться к группе свободных тружеников во главе с С. Смитом, как к нему снова вернулся разум. Дикарь стал человеком, закоренелый негодяй - честным работником.

Уже в этой утопии у Ж. Верна появляется сомнение в осуществлении такого идеального порядка и взаимоотношений между героями острова. Поэтому по замыслу Ж. Верна остров взрывается и исчезает в пучине. Утопия не может существовать вне общества, и Ж. Верн, проверив свою идею на замкнутом пространстве, переносит ее в жизнь. Сюжет не завершается благополучным возвращением героев в Америку, а имеет продолжение в эпилоге: они покупают участок земли в штате Айова и основывают на тех же началах трудовую общину - островок свободной земли среди океана земель, подчиненных буржуазному правопорядку. «Под разумным руководством инженера и его товарищей колония процветала», - сообщает автор.

Утопия места переходит в утопию ордена, в основе которой лежит деятельность, имеющая целью создание неких островков добра внутри плохого общества.

Роман заканчивается благополучно, но, тем не менее, нота сомнения в произведении присутствует. Общество, которое изобразил Ж. Верн, не застыло в неподвижности, остров Линкольна был временным прибежищем для колонистов. А это уже не характерно для утопии. Начинается трансформация утопии в антиутопию [2;17].

Роман путешествий, приключений является и авантюрным романом. Ж. Верн пытался соединять приключенческий роман и роман «технико-географический». Г. Уэллс же в большей мере был фантастом, он, в отличие от Ж. Верна, искал новые научные принципы, а не говорил о техническом воплощении старых, как это делал Ж. Верн. Г. Уэллс двигался в сторону новой науки, представленной для него новой физикой.

То было время бурного развития науки, «переходящей от накопления материала к общим выводам, открывающей новые миры в недрах материи и на других планетах. Электромагнитные колебания, гамма-лучи, проблема четвертого измерения - все это в те годы волновало не только узкий круг ученых, но и широко обсуждалось в газетах и популярных журналах»[1;23].

Это был мир тех идей, которыми жил Г. Уэллс. Сферу науки он соединял с жизнью. И именно на этой почве вырастала фантастика Г. Уэллса, которая уходила своими корнями в окружающую ее реальность. Романы Г. Уэллса основываются на научном материале, но писатель часто допускает и научную фантастику, вымышленные научные изобретения. Чаще всего - это чистый вымысел, смелое предположение, далеко выходящее за пределы наших знаний, прием, позволяющий писателю перенести своего героя (или героев) в необычную обстановку - в далекое будущее, на другую планету, или в мир, изменивший свои привычные пропорции [7;28].

Ярким примером такого приема является роман «Люди как боги». Эта утопия была написана в 1923 году. Автор намечает путь от сегодняшних неурядиц к счастливому будущему, изображенному в этом романе.

Отличие утопии «Люди как боги» Г. Уэллса от классического жанра утопии заключается в том, что это не утопия в чистом виде. Его утопическое общество проверяется землянами на пригодность жизни в нем. И оказывается, что они не в состоянии жить там.

В основе сюжета романа «Люди как боги» лежит необычное происшествие, случившееся с главным героем Барнстейплом. Барнстейпл ехал по сельской дороге. Вдруг он услышал звук лопнувшей струны, и сразу все вокруг него переменилось. Его окружал необычной красоты пейзаж, он увидел прекрасных, обнаженных людей, необычайно усовершенствованные автомобили и самолеты, ручных леопардов. Так мистер Барнстейпл попал в Утопию. Как выяснилось, утопийцы проводили опыты по связи миров, лежащих в разных плоскостях, и к ним переместился кусочек чужого мира вместе с несколькими автомобилистами, проезжавшими в этот момент по дороге, - в том числе и с мистером Барнстейплом.

Прибытие землян нарушает спокойное течение жизни в Утопии. Они принесли с собой болезни, давно здесь уничтоженные, и по всей стране начинают бушевать страшнейшие эпидемии. Земляне и в другом отношении оказываются неподходящими обитателями для Утопии. Одного из них, священника, шокирует нагота утопийцев, и он набрасывается на них, пытаясь силой повязать им хотя бы фартучки. Отсутствие в Утопии института брака приводит его на грань умопомешательства, и он грозит гееной огненной мужчинам и женщинам.

Таким образом, в отличие от классической утопии, дающей абстрактный идеал будущего и строящей сюжет на описании, основанном на рационалистических принципах, в романе Г. Уэллса сюжетом движет острый конфликт между землянами и людьми утопического государств [13]. Утопический роман включает характерное для Уэллса предупреждение: идеально устроенное общество не может благополучно существовать в этом мире, не вызывая у представителей иных государственных организаций желания завоевать его или разрушить, ибо современные люди еще не созрели для новых отношений, для нового государства.

В этом романе можно найти все черты, присущие утопическому жанру. В романе использован эффект отчуждения: перед нами предстает совершенное общество, находящееся вне реального мира, везде мы встречаем полное единомыслие среди жителей этого общества и, следовательно, там нет конфликтов. Мир этой утопии устроенный, упорядоченный. Если в классической утопии нет сатиры, ибо главное - жизнеутверждающий пафос, то у Уэллса соединяются утопия с антиутопией, поэтому сюжет включает не только описание общественного устройства идеального общества, но и сатиру на своих современников, погрязших в пороках и не готовых к жизни в подобном обществе. В утопии нет «я», поэтому Г. Уэллс не дает характеры людей, изображает их упрощено [16;321].

Важную роль в романе играет фантастика. Например, способ перемещения героев в Утопию, мысленный способ общения между утопийцами, существование параллельных миров, но, несмотря на некоторые антиутопические элементы, в этом романе нет внутренней полемики с утопией, как у антиутопии, есть утверждение идеала, поэтому можно говорить о романе «Люди как боги» как об утопии [17;154].

Таким образом, сюжет романов-утопий «Таинственный остров» Ж. Верна, «Люди как боги» Г. Уэллса строится как приключенческий. В романах есть тайны, карты, путешествия, чудо. Приключенческий конфликт организует действие этих произведений. Кроме того, сюжет включает научную фантастику. Романы насыщены научным материалом: изобретениями, открытиями, догадками, есть условнонаучные главы, где чудо и наука не разделимы.

Все это служит выражению замысла автора - нарисовать образ идеального общества, поэтому по законам жанра утопии сюжет включает элемент описательности.

2.2 Хронотоп в научно-фантастических романах Ж. Верна и Г. Уэллса

Утопический идеал государства в романах Ж. Верна и Г. Уэллса влияет на поэтику их произведений, в частности на хронотоп.

Пространство в произведениях замкнуто - остров, подводная лодка, отдельная страна, т.к. в изображаемых обществах нет конфликтов, то время как бы застывает в неподвижности, мир является устроенным, упорядоченным. Но писатели не всегда изображают этот мир без опоры на реальность, как это свойственно многим утопиям.

Ж. Верн подчеркивал: «Я всегда стою одной ногой в действительность» [6;116]. Поэтому, наверное, многие из его смелых пророчеств смогли сбыться. «Писатель живет в местах, которые описывает. Воображение переносит его туда, и он видит их так отчетливо, что создает у нас впечатление реального присутствия, это и является существенной чертой его творческой манеры» [10;9].

География и естествознание соседствуют с техническими и точными науками. Фантастика географическая свободно уживается с инженерной.

Так, действие «Таинственного острова» начинается «над пустынной ширью Тихого океана около четырех часов дня 23 марта 1865 года»[20].

Но, в отличие от предыдущего романа, сюжет развивается на необитаемом острове, который колонисты назвали островом Линкольна. Зато с какой достоверностью описан этот остров, как будто Ж. Верн видел его своими глазами. А ведь он писал свои книги, не выходя из кабинета или библиотеки, и бывал далеко не на всех широтах, которые описывал.

В романе даже есть карта, которая позволяет лучше разобраться в расположении пещер, мостов, ручьев. На карте обозначены контуры острова, его местонахождение (150 30 восточной долготы 34 57 южной широты), цифрами указаны Гранитный дворец, Глицериновый ручей, месторождения угля и железа, пещера Даккара и т.д.

«Таинственный остров» - это роман об идеальном человеческом обществе, поставленном лицом к лицу к природе. Социальная утопия соединяется здесь с жанром приключенческого романа.

Действие романа протекает на лоне природы: «... до самого горизонта ... простиралась водная пустыня. Никакой земли в виду! И ни одного паруса! Беспредельная ширь океана, и в ней затерялся их необитаемый остров»[20]. Мастерски показаны реалистические бытовые детали: изготовление посуды, обжиг кирпичей. События здесь происходят на сравнительно узком участке, и пестрая географическая панорама уступает место более тщательной обрисовке бытовых подробностей и характеров действующих лиц: мы в деталях видим строительство жилья, корабля.

Таинственный остров является символом земного шара, отданного в распоряжение заинтересованных в его преобразовании людей.

Для творчества Ж. Верна характерно, что, несмотря на путешествия, встречающиеся в каждом романе, писатель «не возвращается без крайней необходимости в те места, где уже побывали его герои» [2;17]. В каждом романе исследованы и описаны новые страны и города.

Несмотря на точность дат, в каждом романе Ж. Верн будет несколько раз сдвигать хронологию. Подобная условность вполне возможна в научно-фантастическом произведении, где жанровые особенности связаны с фантастическими допущениями.

У Г. Уэлсса совсем другая манера и способ организации места и времени в своих романах, лишенная буквальной точности. Пребывание мистера Барнстейпла в Утопии занимает «около месяца». События разворачиваются летом 1921 года, когда мистер Барнстейпл взял отпуск и тайком уехал из дома на своем автомобиле «желтая опасность» в поисках отдыха. Во всем романе нет ни одной даты, мы даже не знаем, куда едет герой. Случайно он попадает в Утопию: «... автомобиль словно наткнулся на что-то, и его занесло ... в это мгновение мистер Барнстейпл услышал какой-то звук. Именно такой, каким разрешается накапливавшееся давление, резкий, словно звон оборвавшейся струны, которую слышишь, когда теряешь сознание под наркозом или когда приходишь в себя» [14;187].

Писатель использует фантастический прием, для того, чтобы перенести своего героя в другой мир. Этот прием основан на гипотезе, что можно «использовать атомный удар, чтобы повернуть участок материальной вселенной в другое измерение ... повернуть, как поворачиваются на петлях створки ворот» [14;226] и тогда кусочек вселенной попадет в новое измерение.

В романе сталкиваются два мира: обывательский и идеальный, утопический. Г. Уэллс подчеркивает контраст между земными государствами и Утопией. Особенно ощущается этот контраст, когда герой возвращается из Утопии в Англию. В Англии в этот год была засуха, луга высохли, побурели. «Этот старый мир, казалось, весь состоял из некрасивых, уже наполовину забытых вещей, звуков, запахов. Доносились гудки автомобилей, грохот проезжающего поезда ... пыль раздражающе щекотала ноздри ... под ногами валялся навоз, обрывки грязной бумаги» [14;394].

Пейзаж утопии поражает Барнстейпла: «По обеим сторонам дороги зеленела трава, прекрасней которой мистеру Барнстейплу не приходилось видеть ... За дорогой пестрело настоящее море цветов ... В ослепительно- синем небе плыли курчавые облака. Воздух казался удивительно прозрачным и благоуханным» [14;189].

«Вместо жалких, крохотных террасок, вспаханных вручную, вместо корявых оливковых деревьев, искромсанных виноградных лоз, крохотных полей ... вместо скудных, примитивных оросительных каналов ... здесь, в Утопии, все говорило о широких планах сохранения растительного мира, об умном и дальновидном использовании всей почвы, всех горных склонов, всех солнечных лучей» [14;354].

Время в Утопии застыло. Повседневное существование утопийцев состоит из бесконечного многообразия вкусной еды и напитков, разнообразных и увлекательных упражнений, труда, спокойного сна, счастливой любви, не знающей страха и злобы. Время там измеряется поступками человека: каждый утопиец должен что-либо создать, построить, изобрести.

Земляне нарушают привычный ход времени. Они пытаются захватить Утопию и терпят поражение. Вернув землян в Англию, в Утопии воцаряется прежний порядок, ведь там нет войн, раздоров, эпидемий, вся жизнь утопийцев направлена лишь на то, чтобы «одновременно учиться и творить». В обществе далекого будущего исчезло противоречие между человеком ичеловечеством. В этом противоречии Г. Уэллс видит подоснову всех неурядиц современности, оно составляет исходный пункт его философских воззрений и творчества.

Таким образом, для всех романов Ж. Верна характерно точность дат, мест. Такая точность связана с географическими приключениями. Часто местом действия служат моря, океаны или необитаемые острова. Ж. Верн старался исследовать все уголки земного шара, стремился описать все страны. Причем наука в его романах неотделима от приключенческого действия, поэтому читатель всегда воспринимал какую-то сумму сведений, сплавленных с самим сюжетом.

У Г. Уэллса нет такой точности, не так часто упоминаются даты и места, т.к. его герои меньше путешествуют по земле, нередко бывает, что они сразу попадают в сверхъестественный мир, мир будущего, где невозможно назвать точное время и место, где важно знать, какое столетие, а не какой день и месяц. Писатель сосредотачивает больше внимания на обустройство и жизнь своих идеальных государств.

В своих произведениях писатели создают образ утопического государства. Для этой цели им служит приключенческий сюжет, чаще представляющий собой тайны, чудеса, научную фантастику, которые дают возможность осуществить необычное путешествие или перенестись в другой мир.



Заключение

В работе рассмотрены утопия и антиутопия в научной фантастике Ж. Верна и Г. Уэллса и предпринята попытка включить этих авторов в ряд писателей, обращающихся к жанрам утопии и антиутопии. В научно-фантастических романах Ж. Верна и Г. Уэллса мы находим черты, характерные для утопии и антиутопии как жанров. Но утопия и антиутопии не представлена у писателей в «чистом виде».

Научно-фантастические романы Ж. Верна и Г. Уэллса отличаются синтетической структурой. Они представляют собой соединение жанра приключенческого романа (тайны, карты, путешествия, чудеса, борьба с антагонистами или природой), научной фантастики (изобретения, открытия, догадки, гипотезы), утопии (идеальные общества отгорожены от внешнего мира, там нет внутренних конфликтов, нет сатиры, царит полное единомыслие) или антиутопии (на примере вымышленных обществ проверяются утопические идеи, характерен мотив предостережения, присутствует острый конфликт, драматический, напряженный сюжет, фантастика использована с целью выявления абсурдности мира) [18;345].

Такую структуру имеют романы-утопии Ж. Верна «Таинственный остров» и Г. Уэллса «Люди как боги». Утопические романы писателей воздействуют на чувства, эмоции, симпатии читателей. В романе Ж. Верна «Таинственный остров» начинается трансформация из утопии в антиутопию. «Таинственный остров» воплощает собой утопию места (изображен вымышленный остров, на котором люди живут счастливо), которая потом переходит в утопию ордена (герои создают «островок свободной земли» в штате Айова внутри плохого общества). Но уже в этом произведении появляется сомнение в возможности существования такого идеального общества (остров взрывается). Намечается переход от утопии к антиутопии.

Если в ранних произведениях писателя ослепила беспредельность человеческого прогресса, то позднее он приходит к выводу, что достижения науки не должны обгонять состояние нравов.

Научный прогресс нужен человечеству лишь в том случае, если идет в ногу с прогрессом нравственным. Таким образом, писатель идет от утопии к антиутопии.

То, чем закончил свое творчество Ж. Верн, с того начинал Г. Уэллс.

У Г. Уэллса в романе «Люди как боги», так же как и у Ж. Верна в «Таинственном острове», соединяются утопия с антиутопией. Если в классической утопии нет сатиры, ибо главное - жизнеутверждающий пафос, то у Г. Уэллса сюжет включает не только описание общественного устройства идеального общества, но и сатиру на своих современников, погрязших в пороках и не готовых к жизни в подобном обществе.

Необходимо отметить сложность в решении проблемы эволюции творчества писателей. У Ж. Верна более стройный переход от утопических к антиутопическим романам, чем у Г. Уэллса. В начале творчества Ж. Верн рисовал утопический идеал государства, но, сталкиваясь с действительностью, он не мог в дальнейшем не писать романов-антиутопий.

Г. Уэллс в начале своего творчества в публицистических произведениях тоже пытался представить идеальное развитие общества, но он не мог закрыть глаза на реальность, отсюда его антиутопические произведения, в конце творческого пути писатель все-таки пытается дать утопическое представление о государственном устройстве.

И Ж. Верн, и Г. Уэллс были писателями своего времени, т.к. в конце XIX - начале XX веков возможно было создавать как утопии, так и антиутопии.



Список использованной литературы

1. Андреев К. Предисловие//Уэллс Г. Избранные научно-фантастические произведения: В 3 т. М., 1956. Т. 1. С. 123.

2. Брандис Е. П. Ж. Верн: Жизнь и творчество. Л., 1963. С. 96.

3. Гальцева Р., Роднянская И. Поиски человека // Новый мир. 1988. № 12.

С. 60.

4. Замятин Е.И. Мы. М., 1989. - 370 с.

5. Замятин Е. Герберт Уэллс. Пг.,1922 (репр.изд).СПб., 1999.- 145 с.

6. Кагарлицкий Ю.И. Уэллс и Ж. Верн//Вопросы литературы. 1962. № 6. С. 166.

7. Ландор М. Фантастическая сатира Г. Уэллса // Вопросы литературы. 1963. №12. С.54.

8. Мор Т. Утопия//Утопический роман XVI-XVII веков. М., 1871. С. 215.

9. Осиновский И.Н. Томас Мор. М., 1987. - 276 с.

10. Попов В. Жюль Верн: Биографический очерк. М., 1954. С. 20.

11. Тузовский И.Д. Светлое завтра? Антиутопия футурологии и футурология антиутопий. Челябинск, Чел.гос.акад. культуры и искусств, 2009. - 330 с.

12. Утопии и антиутопии: их прошлое и будущее // Порог. 2003. №2.С.50

13. Уэллс Г. Дж. Собрание сочинений в 11 т. / под ред. Е.Замятина. Л., 1924 - 1926.

14. Уэллс Г. Люди как боги. Пермь, 1989. - 283 с.

15. Чанцев А. Фабрика антиутопий: Дистопический дискурс в российской литературе середины 2000-х // Новое литературное обозрение. 2007. № 86. С. 112.

16. Шацкий Е. Утопия и традиция. М., 1990. - 328 с.

17. Яковлева А.Ф. Новые миры Герберта Уэллса: Монография. М., Управление технологиями, 2006. -174с.

18. Bond B. War and Society in Europe, 1870-1970. N.Y., Oxford, 1986. - 345.

19. M. Keith Booker. Dystopian Literature. Greenwood Press, 1994. -123 р.

20. Верн Ж. Таинственный остров.

http://jules-vern.ru/wordpress/избранное/таинственный остров/

21. Жигалкина С.В. Утопия и антиутопия в мировой художественной литературе http://library.narfu.ru/rus/TRResources/VirtualExhibitions/Pages/utopiay.aspx

Размещено на Allbest.ru