Русское устное народное творчество

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Методические указания

По филологии

Русское устное народное творчество

Нальчик

Введение

русский фольклор словесный

Русское устное народное творчество один из основных предметов, изучаемых на отделении русского языка и литературы в течение первого семестра. Цель данных методических указаний - помочь студентам-заочникам разобраться в незнакомом и сложном предмете, дать методологические и теоретические установки и направления для ориентации в том значительном по объему и широте научных принципов и направлений исследовательском и учебном материале. Указания составлены в соответствии с программой по курсу «Русское устное народное творчество» для филологических факультетов государственных университетов. В методических указаниях затрагиваются преимущественно общие проблемы фольклора и его отдельных жанров на основе обобщения результатов научных исследований в области русской фольклористики.

Происхождение словесного искусства, его родов и видов

В этом разделе излагаются общие проблемы возникновения первобытного искусства и первичных форм поэзии безотносительно к предмету изучения - русскому фольклору. Хотя она предшествует рассмотрению отдельных жанров, проблемы происхождения различных жанров русского фольклора, процесс их формирования не может быть осмыслен без понимания общих закономерностей возникновения словесного искусства и отдельных родов поэзии. Возникновение словесного искусства, отдельных родов поэзии невозможно без обращения к классическому труду А.Н. Веселовского «Историческая поэтика» [9] . Следует ознакомиться с основными положениями теории А.Н. Веселовского и обратить внимание, что

выдающийся русский ученый А.Н. Веселовский в своей «Исторической поэтике» видел корни не только устного словесного искусства, но и танца, музыки, в народном обряде. Первобытная поэзия, согласно его теории, первоначально представляла собой песню хора, сопровождаемую пляской и пантомимой. Таким образом, поэзия возникла как бы в недрах первобытного синкретизма видов искусств, объединенных рамками народного обряда. Роль слова на раннем этапе была незначительна и целиком подчинена ритмическому и мимическому началам. Текст импровизировался на случай, пока c течением времени не приобрел традиционный характер.

Далее необходимо обратить внимание на то, что А.Н. Веселовский исходил из первобытного синкретизма не только видов искусства, но и родов поэзии. «Эпос и лирика представились нам следствиями разложения древнего обрядового хора» [9: 291]. По его мнению, вместе с выделением песни их обряда происходит дифференциация родов, причем вначале выделяется эпос, а затем лирика и драма. Наследием первобытного синкретизма в эпосе он считает лиро-эпический характер его ранних форм. Что касается лирики, то она, по мнению А.Н. Веселовского, выросла из эмоциональных кликов древнего хора и коротеньких формул разнообразного содержания как выражение «коллективной эмоциональности», «группового субъективизма» и выделилась из обрядового синкретизма, главным образом из весенних обрядовых игр. Дальнейшая индивидуализация поэтического сознания, приводит, по мнению А.Н. Веселовского, к окончательному выделению лирики.

Драму А.Н. Веселовский возводит к народному обряду, успевшему принять форму развитого культа. Генезис поэтического творчества представляется ему как процесс коллективной в буквальном смысле, то есть как формирующийся в рамках хора. Народный поэт восходит к певцу и в частности, в своих истоках, к запевале обрядового хора. В контексте такой эволюции А.Н. Веселовский рассматривает различные типы певцов (тулы скальды, скоморохи и т.д.). Семантическую близость в генезисе понятий песни - сказа - действа - пляски, а также песни - заклинания - гадания - обрядового акта, А.Н. Веселовский доказывает с помощью анализа соответствующей лексики.

Некоторые древние черты народно-поэтического стиля, в частности стиховой параллелизм, или как он называет его «психологический параллелизм» (сопоставление явлений душевной жизни человека с состоянием природных объектов), А.Н. Веселовский возводит также к обрядово-хоровым корням поэзии, в частности, к амебейному (то есть с участием двух полухорий или двух певцов) исполнению. «Психологический параллелизм», по его мнению, уходит корнями в первобытное анимистическое мировоззрение, представляющее себе всю природу одушевленной. Ряд типичных повествовательных мотивов и сюжетов А.Н. Веселовский также возводит к определенным чертам первобытного мировоззрения и быта (анимизм, тотемизм, экзогамия, матриархат, патриархат, кровное братство и т.д.). Возникшая на основе обобщения огромного материала, накопленного классической этнографией и фольклористикой XIX века «Историческая поэтика» А.Н. Веселовского, является единственной в своем роде последовательной теорией происхождения словесного искусства.

Вместе с тем, в исследованиях современных ученых, в частности в статье Е.М. Мелетинского «Первобытные истоки словесного искусства» [34] предлагаются некоторые уточнения общей концепции А.Н. Веселовского. По мнению Е.М. Мелетинского, А.Н. Веселовский весьма полно проследил роль и эволюцию элементов словесного искусства в народных обрядах, правильно показал постепенное повышение удельного веса словесного текста в обрядовом синкретизме. Однако народный обряд, сыгравший исключительную роль в развитии танцевально-музыкально-театрального комплекса, не может, на его взгляд, рассматриваться как единственный источник возникновения поэзии. Преувеличением является и тезис о полном первоначальном синкретическом единстве эпоса, лирики и драмы. Нет сомнений в том, что драма происходит из культовых мистерий. Для ее окончательного оформления кроме отрыва от культа был необходим значительный уровень развития повествовательного фольклора как источника сюжетов. Теория А.Н. Веселовского наиболее продуктивна для понимания происхождения лирической поэзии. Фольклорная лирика - целиком песенная, а песня по своей природе отражает синкретизм музыки и поэзии. А.Н. Веселовский и одновременно с ним известный французский филолог Гастон Парис убедительно показали связь средневековой рыцарской лирики с традициями народных песен из весеннего обрядового цикла.

Эпос в своем генезисе гораздо менее тесно связан с обрядовым синкретизмом. Стихотворно-музыкальная форма, в которой воплощалась эпическая поэзия, вероятно, восходит к обрядовому хору, но повествовательный фольклор на ранних этапах передается и в прозаической, и в смешанной песенной или стихотворно-прозаической форме. Проза на архаических этапах занимает более значительное место в архаической поэзии, нежели принято считать. Несмотря на то, что роль слова в обрядах менее значима, чем мимическое и ритмическое начало, вместе с тем согласно наблюдениям над устной традицией неразвитых племен, параллельно существует развитая повествовательная традиция (миф), который также составляет одну из форм поэзии.

В известной книге К. Бюхера «Работа и ритм» [8] выдвигается гипотеза согласно которой, на низших ступенях развития работа, музыка и поэзия представляли собой нечто единое, но основным элементом этого триединства была работа. Стиховой метр, по его мнению, непосредственно восходит к трудовым ритмам и что из трудовой песни постепенно развились главные роды поэзии - эпос, лирика и драма. Эта гипотеза вульгаризовано, односторонне представляет связь труда и поэзии. Переход от подлинной производственной деятельности к ее обобщенному воспроизведению в народно-обрядовых играх был важной предпосылкой развития искусства.

Следует отметить также, что происхождение словесного искусства не может быть исследовано только в его соотношении с обрядом, вне его связи с мифом. Тенденция сближать до предела и даже отождествлять миф с обрядом, видеть в мифе лишь отголосок обряда характерна для западной науки ХХ века (Фрэзер, Робертсон-Смит, Харрисон, Рэглан, Хук, Джемс и другие). «Ритуалисты» пытались непосредственно к обряду возвести и саму литературу - сказку (Сэнтив), эпос (Миро, Леви, Карпентер и т.д.). Связь между мифом и обрядом в первобытных и в древневосточных культурах очевидна: по мнению исследователей, отдельные мифы восходят к ритуалам (например, мифы об умирающих и воскресающих богах). Вместе с тем, существуют мифы, независимые от обряда и ритуала, и соотношение мифа и ритуала более сложно и неоднозначно. Однако несомненна их глубокая связь и структурное единство, несмотря на то, что мифология составляет собой мыслительную сферу, тогда как ритуал относится к сфере поведения.

Древние мифы содержат в неразвернутом еще единстве зародыши искусства, религии, донаучных представлений о природе и обществе и, таким образом, синкретизм в первобытной культуре проявляется в способе мышления, идеологии. Мифология, несомненно, была «колыбелью» и основой поэтической фантазии, во многом предвосхитила ее специфику, что, однако, не предлагает полного отождествления мифологии и литературы, как принято считать представителями так называемого «ритуально-мифологического» литературоведения (Бодкин, Фрай, Чейз). «Прелогический» характер в силу склонности к мистическим «парциациям», значение аффективных элементов «коллективных представлений» выявляет и постулирует один из виднейших этнологов ХХ в. Леви-Брюль [30]. Как автономную символическую форму культуры, отмеченную особой модальностью, особым способом символической объективации чувственных эмоций интерпретировал мифологию Эрнст Кассирер. Но только К. Леви-Строс [31] смог по-настоящему описать мифологическое мышление в плане порождения им знаковых моделирующих систем и, в отличие от Леви-Брюля, показать интеллектуальную способность мифа к классификациям и анализу, объяснив одновременно те его специфические черты, которые сближают его с искусством: мышление на чувственном уровне, мышление, достигающее своих целей непрямыми путями («бриколаж») и пользующееся калейдоскопической реаранжировкой готового набора элементов, мышление сугубо метафорическое. Трансформации мифологических текстов становятся средством раскрытия символического (но не аллегорического) смысла.

Значимость мифологии велика в развитии различных видов искусств, в самом генезисе художественно-образного мышления, но, разумеется, мифологическое повествование имело специфическое значение для формирования словесного, в первую очередь повествовательного искусства.

Рекомендуемая литература

Бюхер К. Работа и ритм. - М., 1923.

Веселовский А.Н. Историческая поэтика. - М.: Высшая школа, 1989.

Мелетинский Е.М. Первобытные истоки словесного искусства // Ранние формы искусства. Сборник статей - М.: Искусство, 1971. - С.149-189.

Вопросы для самопроверки

1. В каком труде А.Н. Веселовского рассматривается проблема возникновения устного словесного искусства?

2. В чем видит А.Н. Веселовский корни происхождения словесного искусства?

3. Что означает термин синкретизм?

4. Что представляла собой первоначально, по мнению А.Н.Веселовского, словесное искусство?

5. С чем связано, по мнению А.Н. Веселовского, происхождение лирического рода поэзии?

6. К каким явлениям возводит А.Н. Веселовский генезис народной драмы?

7. Какой из главных родов поэзии, по мнению А.Н. Веселовского, выделяется вначале?

8. С какими явлениями связывает А.Н. Веселовский возникновение, в частности, стихового параллелизма, или как он называет его «психологического параллелизма»?

9. Согласно чьей гипотезе, на низших ступенях основным элементом триединства работы, музыки и поэзии была работа?

10. Из чего, по мнению К. Бюхера, возникли главные роды поэзии - эпос, лирика и драма?

11. Из каких явлений, по мнению К. Бюхера, возник стиховой метр?

12. Исследования каких зарубежных ученых, связанных с проблемами происхождения словесного искусства, родов поэзии вам известны?

13. Что общего и отличного во взглядах английского академика М. Баура на происхождение словесного искусства с теорией А.Н. Веселовского?

14. Значимость мифологии в развитии различных видов искусств, в самом генезисе художественно-образного мышления.

15. Каким образом связано происхождение словесного искусства с мифом?

16. С какими направлениями в зарубежной науке ХХ века связана тенденция сближать до предела и даже отождествлять миф с обрядом, ритуалом и видеть в мифе лишь отголосок обряда?

Жанровая система русского фольклора

Рассмотрение этой темы предваряет изучение различных жанров русского фольклора. Здесь предварительно определяются закономерности развития, общие для определенных типов фольклорных произведений, определяются принципы классификации фольклорных жанров. Изучение темы предполагает рассмотрение следующих вопросов: 1) состав и классификация жанров русского фольклора; 2) определение жанра в фольклоре; 3) принципы классификации фольклорных жанров; 3) система жанров русского фольклора и ее развитие.

Исходным представляется то, что жанры, входящие в состав русского фольклора, различаются между собой по содержанию, структуре и функциям. Эти признаки и лежат в основе классификации жанров. В фольклоре, как и в литературе, присутствуют прозаические и стихотворные формы. В связи с этим, эпический род включает в себя как стихотворные формы - былину, историческую песню, балладу, так и прозаическую - предание, легенду, сказку. Лирический род в русском фольклоре включает в себя все произведения, имеющие стихотворную форму и соединяющие в себе слово в музыкальном сопровождении. Драматический род в фольклоре имеет специфические особенности, заключающиеся в соединении слова с напевом в контексте обрядового действа, игры, хоровода. Народная драма в собственном смысле слова (пьесы) имеет позднее происхождение и возникла под влиянием литературы.

Представление о жанре в фольклоре, как о исторически сложившейся совокупности произведений, обладающей общими для них признаками, может быть сформировано при помощи изучения статей В.Я. Проппа: «Принципы классификации фольклорных жанров» [47], «Жанровый состав русского фольклора» [48].

Исчерпывающая классификация фольклорных жанров в отечественной фольклористике отсутствует, существующие разработки по проблемам системы фольклорных жанров основываются на различных принципах и не могут быть признаны вполне отвечающими научным требованиям. Одной из таких классификаций является система жанров фольклора, предложенная Н.И.Кравцовым и нашедшая отображение в учебнике Н.И. Кравцова и С.Г. Лазутина «Русское устное народное творчество» [20].

В процессе формирования жанров, их развития весьма важен процесс взаимовлияния, взаимодействия, приводящего к их изменению. Одним из факторов, обуславливающих существование черт общности и различий в жанрах, является генетическая их связь.

Важнейшими в современной фольклористике являются методы историко-культурного и историко-сравнительного изучения произведений фольклорного творчества, которые помогают изучению различных жанров в историческом развитии, проследить их эволюцию.

Рекомендуемая литература

Пропп В.Я. Принципы классификации фольклорных жанров // Пропп В.Я. Фольклор и действительность. - М.: Наука, 1976.

Пропп В.Я. Жанровый состав русского фольклора // Пропп В.Я. Фольклор и действительность. - М.: Наука, 1976.

Русский фольклор. Специфика фольклорных жанров. - М.-Л., 1966. - Вып.10.

Русский фольклор. Проблемы «Свода русского фольклора». - Л., 1977. - Вып. 17.

Вопросы для самопроверки

1. Какие признаки определяют жанр в фольклоре?

2. Какие жанры русского фольклора относятся к эпическим прозаическим?

3. Какие жанры русского фольклора составляют группу эпических стихотворных?

4. Какими факторами определяется возникновение жанров, а также формирование всей их системы?

5. Какие принципы народной эстетики характерны для жанров фольклора?

6. Какие фольклорные жанры присущи только русскому фольклору?

7. Какие жанры русского фольклора генетически взаимосвязаны?

8. Каким образом взаимосвязаны былины и исторические песни?

9. Какие жанры фольклора являются наиболее древними?

10. Какой из жанров фольклора является самым «новым»?

11. Какие процессы характерны для стихотворных жанров русского фольклора в период с XIII - начала XIX вв.?

12. Какие идейно-эстетические принципы являются общими для всех фольклорных жанров?

Язычество древних славян

Язычество древних славян имеет глубокие корни. Это не только дохристианские божества, но также представления о космосе и земле, о природе и ее законах, о жизни зверей и птиц, о человеческой судьбе, о домашнем очаге, об одежде, утвари и т.п. Славянская мифология - отражение знаний, выработанных столетиями человеческой практики. Рассмотрение этой темы следует начать с общего очерка истории и быта славянских племен. В этой связи могут быть рекомендованы фундаментальные исследования Рыбакова Б.А. «Язычество древних славян» [58] и «Язычество древней Руси» [59].

Славянскую мифологию чаще всего подразделяют на три области, соответствующую племенам южных, западных и восточных славян. Этим трем главным областям соответствуют и три главные ступени их языческой религии: 1) непосредственное поклонение природе и стихиям; 2) поклонение божественным персонажам, олицетворяющим эти явления; 3) поклонение верховным божествам, вознесшимся над людьми.

Истоки славянской мифологии. Процесс разделения славянской мифологии и обособление местных вариантов рассматривается в контексте исторического расселения славян с праславянской территории. Следует отметить, что религиозно-мифологическая целостность язычества была разрушена в период христианизации славян, поэтому славянские мифологические тексты не сохранились. Реконструкция основных элементов славянской мифологии осуществлена на базе вторичных письменных, фольклорных и вещественных источников: средневековых хроник, анналов, поучений и летописей. Особый источник для реконструкции славянских мифов - сравнительное сопоставление с другими индоевропейскими мифологическими системами, что позволяет выявить индоевропейские истоки славянской мифологии.

Уровни славянской мифологии. Анализ функций мифологических персонажей, характер их взаимосвязей, степень их индивидуальности, временные характеристики образов, актуальность для человеческого общества - позволяют выделить несколько уровней славянской мифологии. Высшему уровню мифологии свойственны наиболее обобщенный характер функций богов (ритуально-юридических, хозяйственных, природных, общественных), воплощенных в образах двух праславянских богов - Перун и Велес. К более низкому уровню относились божества, связанные с производственно-хозяйственной деятельностью, сезонными циклами и обрядами, а также боги, воплощавшие целостность замкнутых родственных и общественных групп: Род, Чур у восточных славян и т.п. К низшей мифологии относятся различного рода персонажи, имеющие порой не антропоморфную природу и связанные со всем мифологическим пространством от дома до леса, болота и т.д.: лешие, домовые, водяные, русалки, вилы, лихорадки, мары, моры, кикиморы, судачки у западных славян; из животных - медведь, волк.

Универсальный образ, синтезирующий все вышерассмотренные уровни - древо мировое (Вырий, райское дерево, береза, явор, дуб, рябина, сосна, яблоня). Различным частям мирового древа соответствуют различные животные: кроне, ветвям - птицы (сокол, соловей), стволу - пчелы, корням - боры и змеи. Образ дерева зачастую соотносится с человеком, в частности с женщиной (дерево и женщина между двумя всадниками или птицами на русских вышивках). Мировое древо моделирует вертикальную структуру космоса (небо, земля, преисподняя); а также горизонтальная: стороны света - север, запад, юг, восток; жизнь и смерть (цветущее, зеленое дерево и сухое дерево).

Мироздание осмысляется и описывается системой противопоставлений (оппозиций), в которых отражаются пространственные и временные характеристики космоса (жизнь/смерть; верх/низ; правый/левый и т.д.).

Представление о славянской мифологии не может быть полным без сведений о божествах: Перуне, Велесе, Свароге, Хорсе, Мокоши и др.

Рекомендуемая литература

Даль В.И. О повериях, суевериях и предрассудках русского народа. - СПб., 1996.

Пятигорский А.М. Мифологические размышления: Лекции по феноменологии мифа. - М., 1996.

Афанасьев Б.В. Поэтические воззрения славян на природу. - М. - Т. 1.- 1992. - Т.2. - 1994.

Зеленин Д.К. Избранные труды: Очерки русской мифологии. - М., 1995.

Кайсаров А.С., Глинка Г.А., Рыбаков Б.А. Мифы древних славян. - Саратов, 1993.

Костомаров Н.И. Славянская мифология. - М., 1995.

Миролюбов Ю.П. Русский языческий фольклор. - М., 1995.

Мифологический словарь / Гл. ред. Е.М.Мелетинский. - М., 1990.

Русский народ: Обычаи, обряды, предания, суеверия / Сост. М.Забелин. - М., 1996.

Потебня А.А. Символ и миф в народной культуре. - М., 2000.

Вопросы для самопроверки

1. На основании каких источников осуществляется реконструкция мифологических верований славян?

2. Какие божества представляют высший уровень славянской мифологии?

3. Каковы основные функции высших богов славянского мифологического пантеона?

4. Какие божества славянской мифологии связываются с хозяйственными, сезонными циклами?

5. Назвать и охарактеризовать богов, воплощающих целостность небольших коллективов.

6. Назвать и охарактеризовать основные функции женских божеств славянского мифологического пантеона.

7. Какие персонажи славянской мифологии характеризуются наибольшей абстрагированностью функций и могут быть рассмотрены как персонификация членов основных противопоставлений?

8. Назвать и охарактеризовать основных персонажей низшей мифологии.

9. Охарактеризовать роль древа мирового и его основные образные воплощения в славянской мифологии.

10. Какова роль христианства в процессе формирования славянской мифологии?

11. Какое божество славянского мифологического пантеона выступает в роли создателя мира и олицетворения неба?

12. Какой из богов славянского мифологического пантеона выступает олицетворением ветра, зимы и мороза?

13. Какой из богов славянского мифологического пантеона выступает как регулятор товарообмена и известен как «скотий бог»?

14. Какой из богов славянского мифологического пантеона выступает в функции громовержца, бога войны?

15. Какая из богинь славянской мифологии выступает в функции богини плодородия, воды, женских работ, девичьей судьбы?

Обрядовая поэзия

С точки зрения бытования фольклор может быть разделен на две группы: обрядовый, к которому относятся произведения, исполняющиеся во время совершения каких-либо обрядов и обрядовых действий и необрядовый, который включает произведения, исполняющиеся независимо от совершения обряда.

Изучение темы «Обрядовая поэзия» предполагает соотнесение ее с обрядовым контекстом исполнения ее жанров. Критерием, которым следует пользоваться при отнесении устного произведения к обрядовому фольклору, следует считать его неотделимость от обряда. Жанры обрядового фольклора представляют собой неотъемлемую часть обряда и, как правило, вне него не исполняются. Следует охарактеризовать обряды как систему установленных традицией действий, имеющих для исполнителя магическое, юридически-бытовое и ритуально-игровое значение. Изучение обрядов предполагает характеристику двух циклов: календарных обрядов, связанных с хозяйственной деятельностью и семейно-бытовых, связанных с рождением человека, его вступлением в брак, проводами в армию и смертью. Произведения обрядового фольклора обладают частично функциями самого обряда (ритуальные песни и др.). Обрядовые произведения, рассмотренные с точки зрения отношения к обрядовым действиям, укладываются в свои классификационные группы и разряды. При изучении темы следует отметить, что нет общепринятой классификации обрядовой поэзии. Общепринятым является лишь выделение жанров заговоров и причитаний. В классификации обрядового песенного фольклора существует два подхода: этнографический, основывающийся на приурочении песен к каким-либо обрядам; и филологический, основывающийся на общности принципов народной эстетики, общей системе художественных средств, функциональной общности, формы исполнения. У каждого жанра своя образность, структура, композиция и стиль. Обрядовая поэзия в целом составляет совокупность произведений, сходных по своим историческим судьбам, темам, образности и стилю. Филологическая классификация обрядовых песен наиболее полно изложена в учебном пособии Ю.Г. Круглова «Русские обрядовые песни» [21].

Рекомендуемая литература

Русский народный свадебный обряд: Исследования и материалы. - М., 1978.

Владыкинa-Бачинская Н.М. Русские хороводы и хороводные песни. - М.-Л., 1951.

Чичеров В.И. Зимний период русского земледельческого календаря 16-19 веков: Очерки по истории народных верований. - М., 1957.

Пропп В.Я. Русские аграрные праздники. - Л., 1963.

Соколова В.К. Весенне-летние календарные обряды русских, украинцев и белорусов 19-начала 20-го века. - М., 1979.

Познанский Н.Ф. Заговоры: Опыт исследования, прoисхождения и развития заговорных формул - Пг., 1917.

Блок А.А. Поэзия заговоров и заклинаний // Собр. соч. в 9 т. - Т.5. - М.-Л., 1962.

Астахова А.М. Художественный образ и мировоззренческие элементы в заговорах - М., 1964.

Власова З.И. К изучению поэтики устных заговоров // Русский фольклор. - Т.13. - М., 1972.

Пропп В.Я. Русские аграрные праздники. - М., 2000.

Сборники, антологии

Поэзия крестьянских праздников / Сост. И.И. Земцовский. - Л., 1970.

Лирика русской свадьбы / Сост.Н.П. Колпакова. - Л., 1973.

Причитания / Сост. Б.Е. и К.В. Чистовы.- М.- Л., 1960.

Причитания Северного края, собранные Е.В. Барсовым. - М., 1872-1876. - Т.1-3.

Шейн П.В. Великорус в своих песнях, обрядах, верованиях, сказках, легендах и т. д. - М., 1898-1900. Т. 1.- Вып. 1--2.

Жили-были: Русская обрядовая поэзия / Сост. Г.Г. Шаповалов и Л.С. Лаврентьев. - СПб., 1998.

Обряды и обрядовый фольклор / Сост. Т.М. Ананичева, Е.А. Самоделова. - М., 1997.

Вопросы для самопроверки

1. Каков жанровый состав обрядового фольклора и какие подходы к классификации обрядовой поэзии существуют в современной науке о фольклоре?

2. Каковы основные функции ритуальных песен?

3. Какие темы, образы характерны для обрядовых лирических песен?

4. Каковы особенности композиции обрядовых лирических песен?

5. На какие циклы разделяют ученые И. Сахаров и Е.Аничков обряды?

6. Назовите и охарактеризуйте ритуалы, совершавшиеся во время троицко-семицких обрядов.

7. Исполнение каких обрядов было связано с наряжением и сжиганием чучела?

8. Какова композиционная форма заговора?

9. В центре какой разновидности обрядовых песен мир человеческих взаимоотношений?

10. Что лежит в основе композиции величальных песен?

11. Какие специфические для сатирической поэзии приемы используются в корильной песне?

12. Приведите названия и охарактеризуйте основные функции песен, исполнявшихся во время обрядового обхода дворов.

13. Какой из обрядовых праздников совершался на восьмой неделе до пасхи и каковы его основные функции?

14. Как соотносятся слово и ритуальное действие в заговоре?

15. Каковы обрядовые функции, основные темы и мотивы похоронных причитаний?

16. Какова основная тематика, мотивы и образы подблюдных песен?

17. Каковы характерные черты купальских празднеств?

18. В чем сходство и отличие рекрутских, похоронных и свадебных причитаний?

19. Что представляют собой приговоры и приговорки как жанр, каковы их основные функции?

20. Как отразилось влияние христианства на народном календаре?

21. Каковы основные функции и особенности заклинательных песен?

22. В чем состоят особенности поэтики жанра игровых песен?

23. Каково основное предназначение осенних жатвеных обрядов и какие ритуальные действия совершались во время их исполнения?

24. В рамках какого обряда совершались ритуалы «похорон кукушки» и в чем состояла его основная функция?

Пословицы и поговорки

Исходным в изучении пословиц и поговорок следует считать определение, характеризующее пословицу как «краткое, устойчивое в речевом обиходе, ритмически организованное образное изречение, обладающее способностью к многозначному употреблению в речи по принципу аналогии» [3: 116].

Прежде всего, необходимо выяснить разницу между пословицами и поговорками. Для понимания специфики жанра пословиц и поговорок и принципов их разграничения необходимо ознакомиться с работами паремиологов и языковедов, посвятивших этой проблеме ряд специальных исследований. Это статьи Гаврина Г.С. «К вопросу об отличии пословицы от поговорки» [11:23-46]; Кожина А.Н. «О разграничении пословиц и поговорок» [17: 5-12]; Морозовой Л.А. «Пословицы и поговорки (К вопросу об определении и разграничении)» [39: 57-65]; исследование Пермякова Г.Л. «От поговорки до сказки (Заметки об общей теории клише)» [43].

Характеризуя пословицу как жанр фольклора необходимо отметить, что пословицы и поговорки характеризуются рядом общих и специфических признаков, таких как традиционно отмечаемые исследователями афористичность, предельная сжатость, канонизированность текста. Пословицы и поговорки не создаются в каждом новом речевом акте, а используются как готовые речевые блоки, им свойственна поливалентность, как к речевому и фольклорному явлению. Необходимо отметить также, что для пословиц и поговорок характерны такие свойства, как сентенциозность, дидактизм, многозначность при употреблении в речевом контексте. Паремиологический фонд представлен пословицами с образной мотивировкой общего значения и пословицами с прямой мотивировкой общего значения. Пословицы с образной мотивировкой общего значения представляют собой метафорическое обобщение, образную модель некой типической ситуации, частные проявления которой соотносятся с ней по принципу аналогии. Метафорические пословицы, представляют собой образно-поэтический канон, в котором осуществляется накопление и отработка образного, метафорического континуума поэтической речи. Метафорические пословицы и пословицы прямого смысла представляют собой два типа обобщения: образного и абстрактно-логического. Метафорические пословицы представляют собой неполное описание какого-либо объекта - идеи или закономерности, не названного в тексте. Метафорическая трансформация может быть выражена схемой: объект - реальное представление - метафорическое описание. Среднее звено этого ряда в реальном функционировании опущено. «Обратная» связь текста метафорической пословицы с объектом пропущена через ситуативный контекст и его восприятие осмысляющим объектом. Каждый частный случай употребления, при всей заданности общего значения пословицы, определяет ее индивидуальный смысл, ее «истину». В реальном контексте употребления пословичные тексты обретают ситуативно обусловленное значение, корректируемое субъективными задачами и восприятием субъекта - реципиента.

Пословицы с прямой мотивировкой общего значения - это континуум взглядов и представлений, установок и принципов, которым руководствуются представители данной этнокультурной традиции.

Художественная форма пословиц и поговорок изучается как комплекс средств и приемов, подлежащих условному членению на четыре уровня: образоорганизующий, композиционный, эвфонический и ритмический. Исследование пословиц и поговорок в пределах этих «уровней» позволит выявить специфику жанра. Изучение этого вопроса возможно с привлечением специальных исследований, посвященных поэтическому строению пословиц и поговорок, в частности: Вознесенский И.И. «О складе и ритме кратких изречений русского народа, пословиц, поговорок, загадок, присказок идр.» [10]; Штокмар М. «Стихотворная форма русских пословиц, поговорок, загадок и прибауток» [66: 149-163]; Лазутин С.Г. «Сравнения в пословицах и поговорках» [23: 86-93]; Лазутин С.Г. «Ритм, метрика и рифма пословиц» [24: 136-148]; Лазутин С.Г. «Некоторые вопросы стихотворной формы русских пословиц» [25: 135-146]; Митрофанова В.В. «Ритмическое строение русских народных загадок» [36:147-161]; Митрофанова В.В. «Художественный образ в загадках» [37:141-151]. «Народный месяцеслов: Пословицы, поговорки, приметы, присловья о временах года и о погоде» [40].

Для ознакомления с текстами пословиц и поговорок рекомендуются классический сборник В.И. Даля «Пословицы русского народа» [13]; сборники «Русские пословицы и поговорки», составленный М.А.Рыбниковой [54]; «Русские пословицы и поговорки», составленный А.И. Соболевым [57]; «Пословицы. Поговорки. Загадки», составленный А.Н. Мартыновой, В.В. Митрофановой [46]; «Русские народные пословицы и притчи», составленный И. Снегиревым [55].

Для изучения истории собирания и изучения пословиц и поговорок могут быть рекомендованы статья Шахновича М. «Краткая история собирания и изучения русских пословиц и поговорок» [67: 299-368]; исследование Ларина Б.А. «История русского языка и общее языкознание». [29: 125-162] и работа С.В. Максимова «Крылатые слова» [33].

Рекомендуемая литература

Аникин В.П. Русские пословицы, поговорки, загадки и детский фольклор. - М., 1957.

Потебня А.А. Эстетика и поэтика. - М., 1976.

Пермяков Г.Л. От поговорки до сказки (Заметки по общей теории клише). - М., 1970.

Паремиологический сборник. Пословица. Загадка. (Структура. Смысл. Текст) / Сост. и ред. Г.Л. Пермякова.

Паремиологические исследования. Сборник статей / Сост. и ред. Г.Л.Пермякова. - М., 1984.

Пермяков Г.Л. Основы структурной паремиологии. - М., 1988.

Вопросы для самопроверки

1. Каковы основные жанровые признаки пословицы?

2. По каким признакам принято разграничивать пословицу и поговорку?

3. Какие типы пословиц выделяются исследователями и в чем состоят их особенности?

4. Каковы функции пословиц и поговорок в речи?

5. В чем состоит и как выявляется такое свойство пословицы, как многозначность?

6. Основная функция пословичного образа.

7. Особенности поэтики пословиц и поговорок.

8. Особенности ритмической организации пословиц.

9. Почему и в каких случаях используется рифма в пословицах?

10. Как и в какой форме нашло отображение в жанре пословиц история и общественный быт народа?

11. Какие из существующих собраний пословиц являются наиболее полными и научно значимыми?

12. Назовите авторов наиболее крупных исследований, посвященных пословицы и поговорки.

Загадки

Загадка должна рассматриваться как один из элементов паремиологической жанровой системы. Такой подход позволит увидеть общие и специфические особенности, свойственные загадке. Исходным в понимании загадки как жанра следует считать также контекст, в котором репрезентируются сами тексты загадок и отгадок. Изложение материала следует начать с того, что загадка как жанр принадлежит к диалогическому типу. Большинство фольклорных текстов монологичны и только немногие из них требуют для своего воспроизведения двух участников. Загадка в процессе репрезентации, воспроизведения требует участия двух (и более) человек, составляя тем самым диалог. Исследователи не обращались до сих пор к изучению этого жанра в динамике, довольствуясь статистическим описанием текста. Вместе с тем, изучение и понимание жанровой природы загадки невозможно вне контекста ее реального функционирования. Контекст, в котором реализуется загадка, представляет собой своеобразный игровой коммуникативный процесс. Отсечение текстов паремий от процесса их реального функционирования искажает структуру жанра, разрушает его целостность как жанра. Таким образом, вне игрового коммуникативного контекста невозможно построение полной модели жанра, а значит и полное, адекватное его понимание. Существующие определения, фиксирующие отдельные признаки жанра, акцентируют внимание на таких его свойствах, как метафоричность, иносказательность, воспроизводимость в готовом виде. Однако загадка представляет собой синкретический жанр, художественный текст, существующий в игровом коммуникативном контексте. Прагматическая функция загадки состоит в том, чтобы побудить участников назвать объект, зашифрованный в тексте. С учетом этого, загадка может быть определена как краткое, требующее отгадки художественное иносказание, реализующееся в игровом контексте.

Загадка - не только способ образного описания природных и материальных объектов, но и одновременно, отражение определенных типов речевого поведения. В научной литературе утвердилось мнение, что загадывание - это умственный процесс установления объекта загадывания по небольшому количеству названных его признаков. Однако представляется более верной другая точка зрения, согласно которой традиционно принятая игровая коммуникация, осуществляющаяся в форме «загадывания» и «отгадывания» - это условный процесс, заключающийся в обмене «кодированными» текстами, представляющими собой общепринятые знаки и символы, для обозначения отдельных объектов. Основное предназначение «загадывания»/ «отгадывания» состоит в проверке того факта, пользуются ли участники игрового коммуникативного акта одним и тем же культурно-языковым кодом. «Строго говоря, - считают Т.Я. Елизаренкова и В.Н. Топоров, - загадку надо знать еще до того, как она предлагается отгадчику. В этом смысле загадка подобна масонскому знаку: она делит всех на тех, кто знает, и тех, кто не знает» [16: 40].

Изучение природы жанра загадки невозможно без понимания ее генезиса. В связи с освещением этого вопроса необходимо привести мнения исследователей, связывающих возникновение жанра загадки с тайными иносказательными языками. Механизм этой связи недостаточно исследован и еще многое остается неясным. Представляется возможной первоначальная обрядовая приуроченность загадки, ее связь с охотничьей речью, инициационными обрядами, в некоторых культурах - с институтом тайных мужских союзов. В связи с данным вопросом рекомендуется следующая литература: Дикарев М.А. «О царских загадках» [15: 1-64]; Колесницкая И.М. «Загадка в сказке» [18: 98-142]; Гердт К.П. «К изучению удмуртских загадок» [12];. Аникин В.П. «Об историческом приурочении пословиц, поговорок и загадок» [4: 44-52].

Изучение жанра загадки предполагает рассмотрение ее как художественного текста, поэтическая организация которого может быть рассмотрена как комплекс средств и приемов, подлежащих условному членению на четыре уровня: образоорганизующий, композиционный, эвфонический и ритмический. Исследование загадок в пределах этих уровней позволит выявить черты внутрижанровой их градации (типы загадок), а также выявить жанровые черты загадки внутри паремиологической системы (в их соотношении с пословицами, поговорками, приметами и др.). Загадки представляют собой совокупность различных по своей организации типов: метафорические загадки, описательные загадки, загадки-задачи, эротические загадки, загадки-шутки и др. Всем типам загадок присуща соотнесенность текста загадки и отгадки. Помимо мотивации на семантическом уровне - кодировка/раскодировка текста, отгадка, в том числе, определяет художественные, стилистические признаки текста загадки, формирует определенный лексико-фонетический комплекс приемов: аллитерацию, рифму, звукоподражание, выбор числительных, имен собственных. В метафорическом типе загадок связь между текстом загадки и ее отгадкой прослеживается на уровне образования и развертывания образа. Текст метафорической загадки разделяется на две части - образную, которая представляет собой иносказательное соотнесение предмета загадывания с другим объектом - образом, и вторую, описательную часть, которая указывает на реальные свойства предмета загадывания. Эта часть загадки мотивированна в отличие от первой, метафорической, так как метафорическое уподобление, как правило, произвольно. Вторая часть, описывая реальные свойства и признаки предмета, вызывает нужные для отгадывания ассоциации, уточняя, корректируя образ и сужая круг возможных аналогий. Вторая часть загадки выступает как бы связующим звеном между ее образной, метафорической частью и отгадкой.

Рекомендуемая литература

Рыбникова М.А. Загадки. - М.-Л., 1932.

Пословицы, поговорки, загадки в рукописных сборниках ХVIII-ХХ веков.- М.-Л., 1961.

Аникин В.П. Русские народные пословицы поговорки, загадки и детский фольклор. - М., 1957.

Гебстман А.И. О звуковом строении народной загадки // Русский фольклор. - Л.: Наука, 1968. - Т.ХI. - С. 185-197.

Загадки / Изд. подг. В.В. Митрофанова. - Л., 1968.

Загадки русского народа: Сборник загадок, вопросов, притч и задач / Сост. Д.Н. Садовников. - М., 1995.

Кенгес-Маранда Э. Логика загадок // Паремиологический сборник. Пословица. Загадка. (Структура. Смысл. Текст) / Сост. и ред. Г.Л. Пермякова. - М., 1978.

Кудаева З.Ж. Адыгская паремия: система, поэтика. - Нальчик, 2001.

Лазутин С.Г. Метафоры в загадках (принципы их создания, виды и идейно-эстетические функции) // Вопросы поэтики литературы и фольклора. - Воронеж, 1976. - С. 34-49.

Митрофанова В.В. Русские народные загадки - Л.: Наука, 1978.

Паремиологические исследования. Сборник статей / Сост. и ред. Г.Л.Пермякова. - М., 1984.

Паремиологический сборник. Пословица. Загадка. (Структура. Смысл. Текст) / Сост. и ред. Г.Л. Пермякова. - М., 1978.

Пермяков Г.Л. От поговорки до сказки (Заметки по общей теории клише). - М., 1970.

Пермяков Г.Л. Основы структурной паремиологии. - М., 1988.

Штокмар М. Стихотворная форма русских пословиц, поговорок, загадок и прибауток - Звезда Востока, 1965. - № 11. - С. 149-163.

Пермяков Г.Л. От поговорки до сказки (Заметки по общей теории клише). - М., 1970.

Вопросы для самопроверки

1. Какие специфические особенности характерны для жанра загадки?

2. Какова роль игрового контекста в жанровой специфике загадки?

3. С какими процессами и явлениями в развитии архаических форм мышления связано возникновение загадки?

4. В чем состоит основное предназначение загадывания?

5. На чем основываются и откуда идут по традиции образы загадок?

6. Какова поэтическая функция загадок?

7. В чем состоит бытовая основа образности загадок?

8. Как в загадке отражается образ мира?

9. Каковы особенности поэтической организации загадок?

10. Назвать авторов наиболее полных собраний народных русских загадок.

11. Назвать наиболее крупные и значимые исследования, посвященные жанру загадки.

Сказки

Волшебные сказки. В изучении волшебной сказки следует опираться, прежде всего, на исследования В.Я. Проппа «Морфология сказки» [51] и «Исторические корни волшебной сказки» [52]. Основные положения этих исследований изложены в специальном курсе лекций В.Я. Проппа «Русская сказка» [49].

Исходным в представлении о волшебной сказке как жанровой разновидности является то, что ее следует определять «используя не расплывчатое понятие волшебности, а присущие ей закономерности» [49: 174]. «Волшебные сказки, - утверждает В.Я. Пропп, - выделяются из других не по признаку «фантастичности» или «волшебства» (этими признаками могут обладать и другие виды сказок), а по особенностям своей композиции, которыми другие виды сказок не обладают» [49: 196]. Основу композиционной структуры волшебной сказки составляют, по терминологии В.Я. Проппа, «функции», стабильный повторяющийся элемент волшебной сказки. Функции определяются как «действия, которые имеют значение для развития сюжета» [49: 175]. Следует подробно остановиться на основных функциях волшебной сказки; составить ее простейшую схему (запрет, нарушение запрета, следствие нарушения запрета, магическое действие, обретение благополучия).

Возникновение и формирование волшебной сказки связывается с переосмыслением древнейших рассказов, преследовавших утилитарно-бытовые цели. Для полного представления о возникновении и развитии волшебной сказки как жанра могут быть рекомендованы работы В.Я.Проппа «Исторические корни волшебной сказки». В характеристике персонажей волшебной сказки, наряду с книгой В.Я. Проппа, опорным может служить исследование Е.М. Мелетинского «Герой волшебной сказки. Происхождение образа» [35]. Написанное в традициях историко-социологического объяснения явлений фольклора, исследование позволило увидеть в сказочных образах отражение реального бытия народа в далеком историческом прошлом. Сводка сюжетов и мотивов, характеризующих героев-богатырей, помощников и противников героя, сказочных дурачков представлена исследованием Н.В. Новикова «Образы восточнославянской волшебной сказки» [42].

Необходимым представляется знакомство со специальными библиографическими указателями сказочных сюжетов. В «рабочем» обиходе сказковедов несколько библиографических справочников. В начале нашего века финский ученый Антти Аарне разработал и издал на немецком языке «Указатель сказочных типов» (Хельсинки, 1911). Этот труд был переведен на русский язык, дополнен и развит применительно к русским сказкам профессором Н.П. Андреевым («Указатель сказочных сюжетов по системе А. Аарне») [1]. «Указатель» снабжен библиографическими сведениями о том, где и в каких сборниках опубликованы сказки. В «Указателе» три отдела: I. «Животные сказки» (т. е. сказки о животных); II. «Собственно сказки» с четырьмя подотделами: «Волшебные сказки», «Легендарные сказки», «Новеллистические сказки», «Сказки о глупом черте (великане и т.п.)»; III. «Анекдоты». В свою очередь, в каждом отделе и в подотделе выделены группы сказочных сюжетов, сходных между собой по темам, образам и наличию некоторых общих мотивов. Каждый выделенный сюжет или мотив получил у А. Аарне номер, под которым принято с той поры регистрировать вновь публикуемые сказки. «Указатель» сказочных сюжетов был переведен на английский язык Стифом Томпсоном и издан в 1927 году [65]. При последующих изданиях «Указатель» пополнялся сведениями о публикации сказок у многих народов мира и стал в настоящее время весьма полным справочником для всех, кто изучает сказки в сравнительном плане. В 1979 году был издан «Сравнительный указатель сюжетов. Восточнославянская сказка» (составители Л.Г. Бараг, И.П. Березовский, К.П. Кабашников, Н.В. Новиков) [64]. Справочник подготовлен и выполнен с ориентацией на номера указателя Стифа Томпсона, но система деления материала в целом повторяет классификацию А. Аарне со всеми теми ее недостатками, про которые в свое время Ю.М. Соколов писал: «В нем много недостатков (слишком велика субъективность и условность в разбивке сюжетов по группам и в порядковом распределении сказочных тем)» [63: 73].

Один из вопросов, который необходимо выяснить при изучении сказок это отражение действительности в образах сказок и преломление в фантастическом вымысле реальности.

Изучение сказок предполагает хорошее знакомство с их сюжетами, образами и особенностями поэтики. В этой связи необходимо знакомство с классическим собранием сказок - сборником А.Н. Афанасьева «Народные русские сказки» [5]. (См. также: «Народные русские сказки. Из сборника А. Н. Афанасьева» [41];

Специальная научная литература по сказке чрезвычайно обширна, причем сохраняют свою ценность и многие из работ дореволюционного времени. К числу работ, созданных в дореволюционную пору относится обширный труд по сравнительному изучению сказок Л.3. Колмачевского «Животный мир на Западе и у славян» [32], историографический обзор Н.П. Дашкевича «Вопрос о происхождении и развитии эпоса о животных по исследованиям последнего тридцатилетия» [14] и обзорная работа В.А. Боброва «Русские народные сказки о животных» [7]. Сохраняют научное значение идеи исследования А.М. Смирнова «Иванушка-дурачок» [62]. Своего рода итогом изучения сказок в дореволюционную пору стал обширный труд С.В. Савченко «Русская народная сказка (История собирания и изучения)» [60]. К наиболее значительным работам, посвященным сказке принадлежат: исследования В.А. Бахтиной «Эстетическая функция сказочной фантастики. Наблюдения над русской народной сказкой о животных» [6]; работа Э.В. Померанцевой «Судьбы русской сказки» [45], в которой проанализированы те деформации, которые претерпел сказочный фольклор в XVIII-XX вв. на стадии разрушения и распада его образно-стилевого канона; монография В.П. Аникина «Русская народная сказка» [2], в которой предложена характеристика современных методов изучения сказок, в частности, в критическом ключе рассмотрены принципы исследования В.Я. Проппа «Морфология сказки», исследованы стилевые особенности, речевой строй сказки. В изучении поэтики сказки важным подспорьем могут стать исследования Н. Рошияну «Традиционные формулы сказки» [53] и Проппа В.Я. «Русская сказка» [49].

Сказки о животных. Происхождение сказок о животных, как принято считать, связано с формами вымысла, воспринятыми из анимистических и антропоморфических представлений и понятий, приписывавших животным способность действовать, думать и говорить. Изменение представлений о мире, в связи с которыми рассказы о животных теряют связь с архаическими представлениями, стали началом исторического процесса формирования жанровой разновидности сказок о животных. Образы животных теряют связь со своими непосредственными прототипами и воспринимаются как иносказательное изображение человека и человеческого общества. Отдельные сюжеты могут иметь и более позднее происхождение.

Образы и персонажи сказок о животных имеют реальные прототипы в человеческом обществе. Вместе с тем, согласно мнению В.Я. Проппа, животный эпос не возникает из наблюдений над реальными силами и возможностями животных. Животное, по его мнению, является героем в силу приписываемого ему могущества, вовсе не реального, а магического и перенесение действий с одного животного на другое явление не только художественное, а отображает специфику архаического мышления. В.Я. Пропп не усматривает непосредственной генетической связи с тотемизмом. «Однако, - как считает он, - если действующими лицами являются не люди, а животные, наделенные силой и недоступными для человека способностями, но действующие как люди, то это может свидетельствовать о связи с тотемизмом, при котором человека не отличают от животных» [49: 315].

Поэтика сказок о животных. Следует отметить, что сказкам о животных не свойствен отвлеченный басенный аллегоризм, в них умело сочетается изображение повадок описываемого животного и иносказательного социального смысла. Социальные корни сказок о животных породили разнообразные приемы сатирического и юмористического изображения действительности.

Характеризуя поэтику сказок о животных необходимо отметить особенности ее композиционного построения. Для некоторых из них характерна небольшая экспозиция («Волк и коза»: «Жила-была коза, сделала себе в лесу избушку и нарожала деток ...»). Экспозиция призвана характеризовать обстановку, которая предшествует дальнейшему развитию действия, создает мотивировку для развития сюжета. Зачин в сказке о животных может быть совсем коротким (например, в сказке «Медведь»: «Жил-был старик да старуха, детей у них не было…»). Основная функция зачина в сказках о животных - удивить необычной ситуацией, сконцентрировать внимание на повествовании. Сюжет в данном типе сказок прост и состоит по большей части из одного небольшого эпизода или какой-либо ситуации. Основная направленность сюжета сказки о животных состоит не в увлекательности повествования, а в необычности ситуации. Необходимо отметить роль диалога в композиционном строении сказок о животных. Есть сказки, содержание которых целиком составляет диалог («Лиса и тетерев», «Лиса и дятел», «Овца, лиса и волк»). Значение диалога в сказках о животных состоит в том, что он является одним из важных приемов «очеловечивания» ее персонажей. Сочетание реального и ирреального, человеческого и животного создает необходимый для сказки элемент фантастического. Один из типов композиционного построения в сказках о животных - кумулятивные сюжеты, которые В.Я. Пропп выделяет в отдельный тип («Колобок», «Смерть петушка», «Терем мухи» и др.).