33

МОУ СОШ №8

Реферат по литературе

«Толстовские традиции в произведениях Михаила Шолохова».

выполнила

ученица 11 класса «А»

Вахрушева Мария

Учитель: Боярова Н.А.

Бердск 2006

Содержание

• Введение 3
• Вывод 39
• Заключение 44
• Используемая литература 46

Введение

Для анализа я выбрала два величайших произведения русской литературы 19-20 веков «Войну и мир» Льва Толстого и «Тихий Дон» Михаила Шолохова. Предполагаю рассмотреть через жанровое своеобразие, мысль семейную и образы природы традиции Толстого, используемые Шолоховым. В начале я хотела бы кратко предложить историю создания данных произведений.

Работа над «Войной и миром» продолжалась шесть лет (1863-1869). Толстой не преувеличивал, когда писал: «Везде, где в моем романе говорят и действуют исторические лица, я не выдумывал, а пользовался материалами, из которых у меня во время моей работы образовалась целая библиотека книг, заглавия которых я не нахожу надобности выписывать здесь, но на которые всегда могу сослаться». Это были исторические труды русских и французских ученых, воспоминания современников, участников Отечественной войны, биографии исторических лиц, документы той эпохи, исторические романы предшественников. Помогли Толстому и семейные воспоминания и легенды об участии в войне 1812 года графов Толстых, князей Волконских и Горчаковых. Писатель беседовал с ветеранами, встречался с вернувшимися в 1856 году из Сибири декабристами, ездил на Бородинское поле.

Михаил Шолохов начал писать «Тихий Дон» в двадцатилетнем возрасте в1925 году и завершил в 1940-м. Задумывалась книга как вполне традиционное для советской литературы повествование о жестокой борьбе за победу советской власти на Дону осенью 1917-весной 1918 годов. Однако вскоре автор отказался от первоначального замысла. И весь первый том его романа о другом: о жизни и быте донских казаков.

Замысел «Тихого Дона» приобрёл чёткие контуры и ясные очертания к началу 1927 года. Этому предшествовала работа над романом «Дощина». Шолохов говорил, что его намерения были сравнительно скромными:

«Начал писать роман в 1925 году. Причём первоначально я не мыслил так широко его развернуть. Привлекала задача показать казачество в революции. Начал с участия казачества в походе Корнилова на Петроград… Донские казаки были в этом походе в составе третьего конного корпуса… Начал с этого».

В середине двадцатых годов созрели объективные исторические предпосылки осмысления пройденного пути, был накоплен творческий опыт, сложились традиции, которые могли стать опорой новаторских исканий, важнейшим условием создания эпоса революции. Писатель, работая над «Тихим Доном», опирался на прозу тех годов, творчески усваивая уроки своих предшественников.

Шолохов, обдумывая эпическое повествование о судьбах народа в эпоху величайших военных и революционных потрясений, социальных сдвигов, классовых битв, когда миллионы людей были втянуты в могучий водоворот истории, помнил, что масштабы романа-эпопеи - это, прежде всего, не внешние, а внутренние масштабы понимания человека и создания типического индивидуального образа.

Скупой на слово, когда дело касается его творчества, Шолохов вспоминал о том, как нелегко пришлось ему на первых порах работы над «Тихим Доном». Нередко родные подтрунивали над ним, когда он утром, с воспалёнными после ночной работы глазами, появлялся к завтраку: «Так - таки целый роман пишешь, но разве возможен с таким странным названием». Но то были добродушные шутки близких людей, они не обижали. Кипучий и энергичный, с весёлой улыбкой, Шолохов был неутомим. Он ездил по хуторам, часами слушал рассказы стариков об их «служивской» судьбе. Бывало, прервав воспоминания, заведут они старинную песню, и в ней оживает былое: и топот копыт, и тоска далёких походов, и казацкая удаль, и горе матери, не дождавшейся сына - казака из дальних краёв… А степь с её раздольем, а Дон с его величавым течением - всё это, с детства родное, хватающее за сердце, было всегда перед глазами. Шла работа над первой книгой «Тихого Дона».

То был важный этап работы: складывался замысел, завязывались сюжетные узлы, определялись главные действующие лица, намечались их судьбы. Первая книга была написана в поразительно короткий срок: в декабре 1926 года Шолохов написал страницы, перенесшие действия романа в 1912 год, а к осени1927 года книга была уже завершена.

Если первые две книги были написаны в течение короткого времени, то третья и четвертая, содержание которых связано с гражданской войной, потребовали почти двенадцати лет напряженной работы. «В третьей книге я даю показ вешенского восстания, еще не освещенного нигде. В этом большая трудность». Объясняется это, разумеется, не только тем, что третья книга, в которой освещаются события Верхне - Донского контрреволюционного мятежа, вызвала необходимость серьёзных исторических разысканий. «Четвертая книга, - рассказывал Шолохов в 1936 год, - сейчас меня целиком поглощает… Снова и снова отделываю ее. Много езжу по станицам и все исключительно с одной целью - перепроверяю уже написанное, собираю дополнительные данные, относящиеся к концу романа». Архивными и печатными документами, проливающими свет на события, о которых рассказывалось в четвертой книге, писатель не располагал. Единственным источником были беседы с участниками и свидетелями этих событий. Время, которое было отдано изучению материала, компенсировалось большим творческим опытом.

Задачи, которые преследовали авторы, когда писали свои романы, между собой похожи. Существенная разница лишь в том, что Михаил Шолохов в основном повествует не о борьбе народа с иноземными захватчиками, а о внутренних конфликтах начала 20 века. Ставилась цель показать всеобъемлюще широкому читателю панораму исторического события, связанную с судьбами народа. Для этого нужно было познать реальность жизни и подлинные стимулы её движения, углубиться в «народную душу», постигнуть характер простого человека, нравственный мир которого откроется лишь тогда, когда увидишь его на ратном поле, и на пашне, и в домашнем кругу, услышишь песню, в которой он изливает свою душу. Поэтому опыт Шолохова как участника военных действий играл ту же роль в процессе работы над «Тихим Доном», какая в истории создания «Войны и мира» принадлежала опыту и знаниям, вынесенным поручиком Львом Толстым с бастионов Севастополя 1854 года. Биография Михаила Александровича входит как важная часть произведения, независимо от того, какая форма, лирическая или эпическая, избрана им.

Жанровое своеобразие.

Жанр произведений.

Жанром «Тихого Дона» и «Войны и мира» является роман - эпопея. Эпопеей называют масштабное эпическое произведение, сочетающее изображение объективно - исторических событий (чаще всего героического характера) и повседневной жизни частного человека.

Необычность жанра «Войны и мира» была отмечена не только критиками, но и Толстым: «Предлагаемое теперь сочинение ближе всего подходит к роману, но оно не роман, потому что я никак не могу и не умею положить вымышленным мною лицам известные границы».

В послесловии он писал: «Что такое «Война и мир»? Это не роман, не поэма, не историческая хроника. «Война и мир» есть то, что хотел и мог выразить автор в той форме, в которой оно выразилось».

Что же отличает «Войну и мир» от классического романа? Французский историк Альбер Сорель, выступивший в 1888 году с лекцией о «Войне и мире», сравнивал произведение Толстого с романом Стендаля «Пармская обитель». Он сопоставил поведение стендалевского героя Фабрицио в битве при Ватерлоо с самочувствием толстовского Николая Ростова в битве при Аустерлице: «Какое большое нравственное различие между двумя персонажами и двумя концепциями войны! У Фабрицио - лишь увлечение внешним блеском войны, простое любопытство к славе. После того как мы вместе с ним прошли через ряд искусно показанных эпизодов, невольно приходим к заключению: как, это Ватерлоо, только и всего? Это - Наполеон, только и всего? Когда же мы следуем за Ростовым под Аустерлицем, то вместе с ним испытываем чувство громадного национального разочарования, разделяем его волнение».

Интерес Толстого - писателя сосредоточен не только на изображении отдельных человеческих характеров, но и на связях их между собой в подвижные и взаимосвязанные миры.

Сам Толстой, ощущая известное сходство «Войны и мира» с героическим эпосом прошлого, в то же время настаивал на принципиальном отличии: «Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес к истории, и мы всё ещё не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла».

Лев Толстой решительно разрушил традиционное деление жизни на «частную» и «историческую». У него Николай Ростов, играя в карты с Долоховым, «молится Богу, как он молился на поле сражения на Амштеттенском мосту», а в бою под Островной скачет «наперерез расстроенным рядам французских драгун» «с чувством, с которым он несся наперерез волку». Так в повседневном быту Ростов переживает чувства, аналогичные тем, какие одолевали его в историческом сражении, а в бою под Островной его воинский дух питает и поддерживает охотничьё чутьё, рождённое в забавах жизни мирной. Смертельно раненный князь Андрей в героическую минуту «вспомнил Наташу такою, какою он видел её в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими руками, с готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь, и нежность к ней, ещё живее и сильнее, чем когда - либо, проснулись в его душе».

Вся полнота впечатлений мирной жизни не только не оставляет героев Толстого в исторических обстоятельствах, но с ещё большей силой оживает, воскрешается в их душе. Опора на эти мирные ценности жизни духовно укрепляет Андрея Болконского и Николая Ростова, является источником их мужества и силы.

В сущности, автор «Войны и мира» решительно поменял привычный угол зрения на историю. Если его современники утверждали примат исторического над частным и смотрели на частную жизнь сверху вниз, то Толстой посмотрел на историю снизу вверх, полагая, что мирная повседневная жизнь людей, во - первых, шире и богаче жизни исторической, а во - вторых, она является той первоосновой, той почвой, из которой историческая жизнь вырастает и которой она питается. Фет проницательно заметил, что Лев Толстой рассматривал историческое событие «с сорочки, то есть с рубахи, которая телу ближе».

Автор «Войны и мира» синтезировал в едином полотне все важнейшие достижения и открытия своих предшественников и обозначил новый этап в развитии критического реализма. А.В. Чичерин пишет:

««Война и мир» - классический образец того жанра, который раскрывает наиболее широкий простор для реализма как творческого метода. Роман - эпопея - естественное завершение ряда прозаических жанров. Как повесть относится к рассказу, как роман к повести, так роман - эпопея относится к обыкновенному роману».

Следовательно, Лев Толстой создал эпическое произведение, в котором не только были обобщены достижения предшествующей поры, но и открыты новые возможности реализма как творческого метода, романа как жанра.

«Тихий Дон» - произведение, относящееся к иной эпохе, но ему принадлежит та же роль в истории советской литературы, какую сыграл роман - эпопея Льва Толстого в истории русской литературы.

Шолохов, создавая повествование о революции и гражданской войне, мог бы сказать о своем намерении то же, что Лев Толстой, имевший в виду замысел «Войны и мира»: «Захватить всё…»

Революция разрушила преграды между личным и общественным, история вторглась в сферу повседневных дел и забот человека. В романе Шолохова история выступает как активный элемент содержания, как движущая сила сюжета; в ней герои находят стимулы своих действий, источники мыслей и чувств. Однако это не является особенностью Шолохова, не может служить доказательством жанрового своеобразия «Тихого Дона». Писателя увлекала задача «дойти до корня», исследуя закономерности революционной эпохи, воспроизводя панораму исторического движения.

Уже в первых главах Шолохов заставляет каждого приоткрыть свою душу, обнажить свою человеческую сущность. Писатель сразу дает представление о том «человеческом материале», с которым будет иметь дело, показывает не только то, что разъединяет, но и то, что сближает представителей казацкого сословия, выросших в окружении степной природы, влюбленных в родной Дон, изливающих свои чувства в одних и тех же песнях, справляющих одинаковые обряды… То, что Мирон Коршунов и Пантелей Мелехов-- люди разных социальных положений, резко проявится позднее, когда Дон станет ареной гражданской войны. Теперь же художник очерчивает своеобразие их характеров, различие натур.

Сверстниками вступают в роман Григорий Мелехов, Мишка Кошевой и Митька Коршунов. То, что по сравнению с добротным коршуновским домом, крытым железом, хатенка Кошевых выглядит убого, еще не является основным мотивом их индивидуализации их образов. Шолохов исследует прежде всего «человеческую природу» каждого, социальная детерминированность характеров еще едва-едва проступает. Ведь они вместе рыбачили на Дону, до горького пота трудились на сенокосе… Пройдут годы, и Михаил Кошевой, не в силах побороть закипевшей ненависти к Григорию, поделившемуся сомнениями в справедливости Советской власти, горестно и растерянно произнесет: «…ить мы с ним - корешки, в школе вместе учились, по девкам бегали, он мне -- как брат… а вот начал городить, и до того я озлел…»

Шолохов широко развертывает панораму времени, показывает могучий исторический поток, чтобы обрести возможность познания самых затаенных движений человеческого сердца, уяснить истинный смысл «малых событий», происходивших в мелеховском курене, открыть стимулы, которые будут определять судьбы действующих лиц, направлять движение сюжета как «истории роста и организации того или иного характера, типа».

История в «Тихом Доне» не врывается подобно буре, чтобы мгновенно разрушить привычный жизненный уклад, порвать традиционные связи, разметать людей. Она вступает в заповедную область устоявшегося быта, навыков, представлений незаметно. Зато и воздействие её глубоко, ибо она затрагивает, прежде всего, то, что наиболее трудно поддаётся изменению, - сознание, психологию человека, крепи привычных связей и отношений, веками складывавшийся быт, семейный уклад.

Шолохов свой замысел осуществил полностью, создал произведение, в котором творческий опыт молодой революционной литературы и художественные традиции классики, и, прежде всего Льва Толстого, объединились, слились и выступили как предпосылка и условие творческих открытий, масштаб и глубина которых дают основание говорить о «Тихом Доне» как о новом и весомом слове в мировой литературе 20 века.

Композиция.

«Война и мир» Толстого и «Тихий Дон» Шолохова имеют сходные кольцевые композиции. Почему? Конец и начало между собой похожи семейной тематикой. Краткая, но энергичная завязка в «Тихом Доне» сообщает об истории рода Мелеховых, развязкой служит возвращение Григория в родной дом и встреча с сыном. В «Войне и мире» уже в начале произведения мы знакомимся с незаконнорождённым ребенком графа Безухова Пьером. Первая часть эпилога кончается размышлениями сироты Николеньки о приснившемся ему сне, как символе будущей жизни. Николенька и Мишатка - это еще дети, но именно они являются верой писателей в будущий мир, так как символизируют нравственную чистоту и человеческую доброту.

«Война и мир» запоминается читателю как цепь ярких жизненных картин: охота и Святки, первый бал Наташи, лунная ночь в Отрадном, пляска Наташи в имении дядюшки, Шенграбенское, Аустерлицкое и Бородинское сражения, гибель Пети Ростова. Эти «несравненные картины жизни» непременно всплывают в сознании, когда пытаемся осмыслить «Войну и мир». Толстой-повествователь не торопится, не пытается свести многообразие жизни к какому-то одному итогу. Напротив, он хочет, чтобы читатели его романа-эпопеи учились «любить жизнь в бесчисленных, никогда не истощимых ее проявлениях».

Но при всей своей автономности «картины жизни» связываются в единое художественное полотно. За ним ощутимо дыхание целого, какая-то внутренняя общность соединяет их. Природа этой связи иная, чем в классическом романе, где все объединяется сквозным действием, в котором участвуют герои. У Толстого романтические связи есть, но они вторичны, им отводится служебная роль. Его внимание сосредоточено на иных ценностях, хранителями которых являются народ и близкая к нему часть русского дворянства, Толстой видит их в духе «простоты, добра и правды». Они пробуждаются в героях «Войны и мира» всякий раз, когда жизнь их выходит из привычных берегов и угрожает им гибелью или душевной катастрофой. Они проявляются и в мирном быту тех дворянских семейств, образ жизни которых близок к народу. В них-то и заключена дорогая Толстому «мысль народная», составляющая душу его романа-эпопеи и сводящая к единству далеко отстоящие друг от друга проявления бытия.

Вспомним, как вернувшийся в отпуск из своего полка Николай Ростов позволил себе расслабиться, бездумно отдаться соблазнам светской жизни и проиграть в карты Долохову значительную часть семейного состояния. Он возвращается домой совершенно потерянный, «повергнутый в пучину» страшного несчастья. Ему странно видеть счастливые, улыбающиеся лица родных, слышать смех и веселые голоса молодежи. «У них все то же! Они ничего не знают! Куда мне деваться? » - думает Николай.

Но вот начинает петь Наташа, и вдруг, только что подавленный и смятенный, Николай Ростов испытывает необыкновенный, радостный подъем всех душевных сил: «”Что ж это такое? - подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. - Что с ней сделалось? Как она поет нынче? ” подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и все в мире сделалось разделенным на три темпа… “Эх, жизнь наша дурацкая! - думал Николай. - Все это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь, - все это вздор… а вот оно - настоящее. . ”»

Но ведь чувство, пережитое Николаем Ростовым во время этого личного потрясения, сродни тому, какое пережил Пьер Безухов, отправляясь к Бородинскому полю,- «приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем-то…».

Проигрыш в карты и Бородинское сражение… Казалось бы, что общего может быть между этими разными, несоизмеримыми по масштабам сферами бытия? Но Толстой верен себе, он не отделяет историю от повседневности.

И вот мы видим, как пожар в Смоленске освещает «оживленно радостные и измученные лица людей». Источник этой «радости» наглядно проступает в поведении купца Фаропонтова. В кризисную для России минуту купец забывает о цели своей повседневной жизни, о богатстве, о накопительстве. Этот «вздор» теперь ему «приятно откинуть» в сравнении с тем общим патриотическим чувством, которое роднит купца со всеми русскими людьми: «Тащи все, ребята!. . Решилась! Рассея!. . Сам запалю».

То же самое переживает и Москва накануне сдачи ее неприятелю: «Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться… Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться». Патриотический поступок Наташи Ростовой, перекликающийся с действиями купца Ферапонтова в Смоленске, является утверждением новых отношений между людьми, освобожденных от всего условного и сословного перед лицом общенациональной опасности. Примечательно, что эту возможность духовного объединения на новых демократических основах хранит у Толстого мирный быт семейства Ростовых. Картина охоты в «Войне и мире» как в капле воды отражает основную конфликтную ситуацию романа-эпопеи. Казалось бы, охота - всего лишь развлечение, игра, праздное занятие барчуков. Но под пером Толстого эта «игра» приобретает другой смысл.

Охота - тоже разрыв с привычным, повседневными устоявшемся, где люди часто разобщены, где отсутствует объединяющая и одушевляющая всех цель. В буднях жизни граф Илья Андреевич Ростов всегда господин, а его крепостной Данило - всегда послушный слуга своего хозяина. Но страсть к охоте объединяет их друг с другом, и сама неискоримость этой страсти в душах людей заставляет посмотреть на нее серьезно. В процессе охоты отпадают все условности, вся привычная социальная иерархия, и крепостной Данило, превращаясь в героя охоты, бранит неудачника-графа и грозит ему арапником, в котором предчувствуется «дубина народной войны».

Отечественная война также переместит ценности жизни. Оказавшийся плохим полководцем государь вынужден будет покинуть армию, а на смену ему придет нелюбимый царем, но угодный народу Кутузов. Война обнаружит человеческую и государственную несостоятельность верхов. Настоящим хозяином положения в стране окажется народ, а подлинно творческой силой истории - народная сила.

«Тихий Дон» Шолохова начинается с фразы: «Мелеховский двор - на самом краю хутора». К истокам подводит художник читателя, неторопливо рассказывает о повседневных делах и заботах хутора, обнажая корни, питающие древо жизни.

Хронологические рамки романа четко определены: май 1912 - март 1922 года. Это десятилетие делится Октябрем 1917 на две равные половины: до и после революции. Шолохов объял старую и новую Россию, запечатлел народную жизнь на ее грандиозном историческом переломе.

Действие романа начинается в мелеховском курене, затем захватывает хутор Татарский, затрагивает донской край. Все шире становится круг лиц, все новые и новые события вторгаются в повествование. Действие переносится на фронт, в Петроград, в Москву. Судьбы людей, подхваченных мощным историческим потоком, отступают на второй план. На хуторе Татарском слышно только эхо отдаленных раскатов времени. Но грозные события докатываются и до берегов Дона. И снова действие развертывается на Дону, в хуторе Татарском, подступает к мелеховскому куреню.

Побывав в мелеховском курении, взволнованные трагической историей их предка, мы постепенно отдаемся течению жизни хутора, узнаем о горькой доле их соседки Аксиньи Астаховой, сочувствуем добродушному Христоне, пострадавшему от гнева своей благоверной, любуемся молодой удалью Гришки Мелехова и его дружка Кошевого, узнаем, что по-разному живут обитатели Татарского: не сладка доля вальцовщика Валета, зато купец Мохов или богатый Коршунов из года в год умножают свои доходы, но и мимо их дома не проходит горе. Шолохов заглядывает в каждый курень, вслушивается в биение сердца каждого хуторянина:

«В каждом дворе, обнесенном плетями, под крышей каждого куреня коловертью кружилась своя, обособленная от остальных, полнокровная, горько-сладкая жизнь: дед Гришка, простыв, страдал зубами; Сергей Платонович, перетирая в ладонях раздвоенную бороду, наедине с собой плакал и скрипел зубами, раздавленный позором; Степан вынянчивал в душе ненависть к Гришке и по ночам во сне скреб железными пальцами лоскутное одеяло; Наталья, убегая в сарай, падала на кизяки, тряслась, сжимаясь в комок, оплакивая заплеванное, свое счастье; Христоню, пропившего на ярмарке телушку, мучила совесть; томимый предчувствием и вернувшейся болью, вздыхал Гришка; Аксинья, лаская мужа, слезами заливала не гаснувшую к нему ненависть».

Шолохов не торопит события, развитие сюжета романа подчинено тем же темпам, что и движение жизни, композиционный строй не нарушает естественной логики исторического процесса.

В событиях, разыгравшихся на берегах Дона, участвуют тысячи людей. Но внимательный глаз художника все чаще начинает задерживаться на мелеховском курене, на Григории Мелехове. Композиционные рамки постепенно сужаются, чтобы сосредоточиться на отдельных судьбах, на исследовании внутреннего мира людей - участников великих событий революционной эпохи.

В «Тихом Доне» действуют люди разных социальных судеб, политических взглядов и нравственных принципов. Но фокусом, где сконцентрированы все мотивы романа, центром, откуда действие начинается и где оно завершается, является всё же хутор, душа труженика - казака, а кульминацией - событие, которое наиболее непосредственно затронуло его: Верхне - Донское контрреволюционное восстание.

Хутор Татарский жил замкнутой жизнью. Но эта изолированность била относительной. В обычаях, в социальной структуре хутора, в душевном складе людей таились те же силы, действовали те же закономерности, которые были характерны для всей тогдашней русской жизни. Появление в Татарском большевика Штокмана не прошло бесследно. Дом косой Лукешки, где он поселился, стал местом, куда потянулись рабочий Валет, казаки Котляров, Кошевой и другие. Оказалось, что и в хуторе Татарском есть почва, куда можно бросать семена правды: они дадут всходы.

Мысль семейная.

Примечательная особенность многих эпических произведений мировой литературы состоит в том, что в них закономерности эпохи раскрываются не только в событиях, связанных с историей, но и в фактах частной жизни, семейных отношений, где власть традиций наиболее неколебима, а воздействие новых веяний сопровождается коллизиями, открывающими перед художником широкие возможности проникновения в духовный мир человека.

Склад психологии человека, его взгляды и судьба, по Толстому, во многом определяются семейным окружением и родовыми традициями, которые составляют своего рода почву. В «Войне и мире» семейства Ростовых и Болконских, Безуховых и Курагиных не выпадают из поля зрения писателя на протяжении всего повествования. Семья становится зеркалом, преломляющим события истории, а история, вторгаясь в мир семейных отношений, проявляется в своей непосредственности, раскрывается как взаимоотношения людей, претерпевающих изменения под влиянием тех сдвигов, которые происходят в общественной жизни.

Курагины - наиболее чужая для автора семья, собственно, даже не семья, так как мать мучительно завидует счастью дочери, отец насквозь фальшив - он говорит с дочерью «небрежным тоном привычной нежности, который усваивается родителями, с детства ласкающими своих детей, но который князем Василием был только угадан посредством подражания другим родителям». У Курагиных родственные связи формальные, поддерживаются ради приличия. Князь Василий цинично высказывается: «Мои дети - обуза моего существования… Это мой крест… Сыновья вышли des imbeciles. Ипполит по крайней мере покойный дурак, а Анатоль - беспокойный». Дети Курагиных, лишенные родительской любви, нравственного воспитания, обнаруживают духовное ничтожество и примитивность жизненных интересов. Курагины - воплощение «наполеоновского» начала: эгоизма, разъединения, войны. Неслучайно Пьер назвал эту семью: «О подлая, бессердечная порода»! А Элен сказал: «Где вы - там разврат, зло».

Болконские с их фамильной гордостью, независимостью, с их - отца и сына - сознанием своей исключительности вызывают у Толстого сложное отношение; он любуется многими чертами в Болконских: духовностью, умом, волей, благородством, высоким представлением о чести и долге; но не скрывает их обособленности от обычной жизни рядовых людей. Может быть, дело в том, что в семье Болконских нет матери. Их объединяет скрытая, не выражающаяся на словах родственная теплота. Старый князь, хотя излишне суров и строг, но гордится сыном и любит дочь, заботится о том, чтобы дети развивали свои способности, умели работать и желали учиться. Болконские любят друг друга, но эта любовь для них источник и раздражения (старый князь), и страха (княжна Марья), и сочувствия (князь Андрей), и, нередко, страданий. Да, они такие, эти Болконские: гордые, самолюбивые, считающие необходимым и умеющие в обычных условиях жизни скрывать свои самые сокровенные чувства, чтобы, неровен час, посторонний глаз не разглядел бы их доброту и душевность. Но всё, что лучшее дремлет в душе, пробуждается в год всенародного испытания.

И, конечно, любимая семья автора - Ростовы. Для них нет светских условностей. Вспомним, как граф Илья Андреевич всех без разбора зовёт на обед в честь именин жены и дочери (и даже приветствует всех одинаково в отличие от Анны Павловны Шерер, у которой для каждого свой поклон), как Наташа задаёт «дерзкий и неприличный» вопрос на обеде. Отметим высокое представление о чести и долге, имеющееся у Николая и Пети, их несколько наивную и прямолинейную, но от этого ничуть не ущербную жажду послужить отечеству. Основой жизни Ростовых является взаимная любовь, которая доставляет радость не только членам семьи, но и окружающим. Здесь не боятся выказать свои чувства ни друг перед другом, ни перед друзьями и знакомыми. Граф Илья Андреевич обожает жену, и исполнение её желаний - огромное счастье для него. Графиня любит своих детей, и эта любовь к ним составляет смысл её жизни и предмет нескончаемой гордости. Николай, Наташа и Петя связаны не только любовью родственной, но это ещё и взаимопониманием, дружбой, чистой, искренней, пронизанной нежной заботой. Они чувствуют музыку мира. В семье Ростовых никогда не осуждают и не упрекают друг друга даже тогда, когда поступок, совершаемый кем - либо из её членов, заслуживает осуждения, будь то Николай, проигравший Долохову огромную сумму денег и поставивший семью под угрозу разорения, или Наташа, пытавшаяся бежать с Анатолем Курагиным. Здесь всегда готовы встать на защиту родного человека. Им свойственна душевная открытость и искренность. Ростовы - москвичи, со своим усадебным укладом, чужие в Петербурге, не рассуждающие, но чувствующие, что нужно делать и что делать нельзя.

В эпилоге мы встречаем ещё две семьи: Наташи и Пьера, нашедших друг друга в испытаниях 1812 года, и Николая и Марьи Болконской. Можно соединить их в одну. Новая большая семья - это соединение в прошлом разнородных ростовских, болконских, а через Пьера Безухова ещё и каратаевских начал. «Как в каждой настоящей семье, - пишет Толстой, - в лысогорском доме жило вместе несколько различных миров, которые, каждый удерживая свою особенность и делая уступки один другому, сливались в одно гармоническое целое». Каждое событие, случавшееся в доме, было одинаково - радостно или печально - важно для всех; но каждый имел совершенно свои, независимые от других, причины для этого. Это новое семейство возникло неслучайно. Оно явилось результатом общенационального единения людей, рожденного Отечественной войной. Так по - новому утверждается в эпилоге связь общего хода истории с индивидуальными, интимными отношениями между людьми.1812 год, давший России новый, более высокий уровень человеческого общения, снявший многие сословные преграды и ограничения, привёл к возникновению более сложных и широких семейных миров. Каратаевское принятие жизни во всей её пестроте и многосложности, каратаевское умение жить в мире и гармонии со всеми присутствовало в финале романа - эпопеи. Как во всякой семье, в большом лысогорском семействе возникали порою конфликты и споры. Но они носили мирный характер и лишь укрепляли прочность семейных основ. Хранителями семейных устоев оказались женщины - Наташа Ростова и Марья Болконская.

Сцены и эпизоды жизни Ростовых, Болконских и Курагиных включены в общую картину эпохи, главная линия сюжетного развития связана с событиями историческими, изображенными непосредственно.

Шолохов, вырабатывая сюжетно-композиционную структуру «Тихого Дона», решая вопрос о соотношении исторического и семейно-бытового, опирался прежде всего на традиции Льва Толстого. Это объяснялось многими причинами, главная состояла в том, что и «Война и мир», и «Тихий Дон» - эпопеи народной жизни в переломные исторические периоды, когда история вторгается в мир человеческого бытия, проверяет прочность и силу сложившихся традиций, взыскивает с человека и открывает перед ним новые горизонты.

В романе Шолохова несколько семей: Мелеховы, Коршуновы, Моховы, Листницкие. Однако лишь мелеховский курень является идейно - композиционным центром, откуда сюжет берёт свое начало и где он завершается.

Мелеховы - трудовая казацкая семья, хозяйственная прочность которой создавалась заботами всех её членов. На традиции, связанные с исследованием процессов распада буржуазно - помещичьей семьи, писатель мог ориентироваться при изображении Моховых, Коршуновых, Листницких, представляющих эксплуаторские классы: изворотливые купчины, прижимистые кулаки - мироеды и высокомерные аристократы.

Тем самым он показывал, что паразитизм и хищничество, социальная преступность неизбежно сопровождаются моральной деградацией, накладывают печать ущербности на семейный уклад и нравственный облик людей. Воспоминания о мрачных картинах дворянско-помещичьего быта напоминает описание имения Ягодного с его вымороченностью и застойностью, с нелепыми барскими забавами и чудачествами. Хотя внешняя респектабельность и поддерживается в доме Листницкого, но весь уклад жизни поместья производит впечатление пародии на нравы «дворянских гнёзд», на которых некогда лежал отпечаток своеобразной поэзии. То, что некоторые внешние приметы Листницкого. В частности его аристократическая оппозиционность к царскому двору, и могут вызвать ассоциации с образом старого князя Болконского, ещё резче подчёркивает мысль о том, какая пропасть лежит между ними, каким глубоким был процесс социального, духовного и физического распада русского дворянства.

Хотя казалось и незыблемым положение оборотистого Сергея Платоновича Мохова, но это только кажущаяся прочность: процесс морального разложения затронул и его семейство. Дети Мохова - вялый, бесцветный, с наклонностями доносчика сын Владимир не оправдывал ожиданий отца, о дочери же, которой коснулось тлетворное влияние декадентской культуры, Сергей Платонович с глухим раздражением думал, читая её письма: «Чужая она мне… И я ей чужой. Родственные чувства испытывает - поскольку нужны деньги. Грязная девка, имеет любовников». В особняке богача Мохова царит скука, не прозвучит в нём смех, не промелькнёт улыбка: на почве стяжательства неумолимо действует процесс духовной опустошенности.

На первый взгляд в доме Коршуновых многое напоминает об укладе казацкой семьи. Но, выйдя замуж, Наталья остро почувствовала разницу между родительским домом, с его скучноватой прихмуренностью, и семьёй Мелеховых, где были дружба и согласие, нередко звучал смех, мелькали шутки. Процесс нравственного угасания, утраты человеческих качеств затронул и коршуновский род. Если дед Гришака по праву гордится своими подвигами на поле брани и его верность воинским традициям и чести солдата не лишена известного ореола, то в его внуке Митьке не осталось ничего, что напоминало бы о храбром казаке, героя турецкой кампании. Потомок мужественного воина, превыше всего ставившего честь и славу русского оружия, стал карателем, жестокость которого ввергала в изумление даже испытанных палачей и вызывала осуждение казаков. Шолохов находит действенные приёмы обрисовки характера, обнажая его нравственную порочность, черты психологической ущербности, первоначально проявляющейся в природной склонности к злому и глумливому озорству, а затем послужившие тем «материалом», из которого сформируется закоренелый тип матерого палача и садиста. «…По части допроса арестованных - во всем отряде не было ему равного, и сам войсковой старшина Прянишников, пожимая плечами, говорил: «Нет, господа, как хотите, а Коршунова превзойти невозможно! Дракон, а не человек! »

Революция несла гибель миру Листницких, Моховых и Коршуновых. Это и определило сюжетное завершение их судеб: расстрелян за подстрекательство к мятежу Мирон Григорьевич, пепелище осталось на месте их богатого куреня; в безвестии затерялись Моховы, а когда Прохор Зыков сообщил, что Евгений Листницкий, которого бросила жена, застрелился, Григорий обронил: «Ну, и черт с ним. Жалко добрых людей, какие пропали, а об этих горевать некому».

Революция довершила то, что происходило в недрах обреченного класса. Поэтому его гибель не отмечена ни элегичностью, ни трагизмом.

Кажется, что такая же участь постигает и Мелеховых: некогда прочный, привлекающий самодовольным жестяным петухом на князьке мелеховский курень, под крышей которого жила многолюдная, дружная и работящая семья, теперь почти опустел; только лишь Дуняшка да маленький Мишатка обитают в нем. Михаил Кошевой, породнившийся с Мелеховыми, снова ушел в армию, а Григорий если и переступит родной порог, то затем, чтобы проститься с сыном и сестрой. Но совершенно иная тональность звучит в повествовании о Мелеховых. Сочувствие и осуждение, восхищение и укор, сострадание и гнев - все это определило своеобразие художественной интонации, колорит описаний и картин, которые посвящены Мелеховым. Правомерно ли историю семейства Мелеховых рассматривать в рамках традиционной темы распада; справедливо ли ставить вопрос о социальном историческом возмездии как определяющем мотиве трактовки темы, связанной с Мелеховыми? Думается, что неправомерно и несправедливо.

Мелеховы - прежде всего трудовая семья, изображая ее, Шолохов не умалчивает ни о крутом нраве Пантелея Прокофьевича, ни о тяжелой доле женщины, ни о собственнических повадках под крышей мелеховского куреня, но несмотря на то, что частенько своенравный хозяин утверждал свою власть с помощью костыля, в семье царила атмосфера дружбы, взаимной заботливости, любви. В доме обитали фактически три семьи, но между ними не возникало столкновений, не вспыхивало ссор, которые раздирали в подобных случаях семейные отношения.

Не только верностью патриархальному укладу, но и духом вольнолюбия, гордой непокорности были известны Мелеховы. У истоков повествования о них - овеянная романтикой трагическая история Прокофия, который не пожелал подчиниться хуторским порядкам и стал жертвой предрассудков. И Пантелей Прокофьевич и его дети - два сына и дочь, и даже внуки изображаются как люди высокой человеческой полноценности. Шло время, одно поколение сменялось другим, но мелеховский род не оскудевал. Если Пантелей унаследовал от матери-турчанки вспыльчивость и необузданность нрава, был лихим наездником и работящим землепашцем, то в Григории и Дуняшке повторялись такие черты, как независимость характера, свободолюбие и гордая непокорность, свойственная их деду Прокофию. «Мелеховское» - это не только звероватое в улыбке, прихмуренность во взгляде (черты внешнего облика), но прежде всего высокие нравственные качества, которые передавались из поколения в поколение.

В семейном укладе Мелеховых, в их взглядах на жизнь многое определялось их социальным положением зажиточных земледельцев. Власть собственности осложнялась цепкой силой казацких традиций, высокомерных иллюзий о своей особой стати по сравнению с мужицкой Русью. Поэтому таким сложным, болезненным и драматичным оказался процесс пересмотра ценностей, привычных понятий и представлений.

Семья Мелеховых прошла все этапы пути, пройденного массами в знаменательные годы. Революционная переделка жизни достигается нелегкой ценой, зато открывает широкие жизненные горизонты.

Женские образы.

Какую основную роль играют женщины? Шолохов, как и Толстой, видит высшее признание и назначение «прекрасного пола» в материнстве. Образ Натальи Коршуновой тому подтверждение. Отрадно то, что ее имя совпадает с именем любимой героини Толстого.

Наташа Ростова - одна из самых обаятельных образов в романе. Она является олицетворением всего самого лучшего, гордого и самоотверженного, что есть в женской натуре. Впервые мы с ней встречаемся на ее именинах. Перед нами предстает молодая, энергичная, веселая, с очаровательными глазами и одновременно некрасивая тринадцатилетняя девочка. Она ведет себя немного нагло, чувствуя настроение других. И ничто ей не мешает в середине обеда сказать: «Мама! А какое пирожное будет? » Она знает, что ей за это ничего не будет.

На первом балу Наташа не волнуется о том, что думают о ней окружающие. Мы видим, как к ней тянутся люди, как привлекает внимание даже малознакомых. Эта девушка вдохновляет людей, делает их добрее, возвращает им любовь к жизни. Например, когда Николай Ростов проиграл Долохову в карты, он вернулся домой расстроенный и раздраженный. Но пение Наташи, которое он услышал, заставляет его все забыть. Ее голос настолько завораживает, что «…вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы…» И в этот момент Николай задумался: «Все это: и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь - все вздор, а вот она настоящее…»

Наташа - идеал внутренней красоты человека. Героиня Толстого приносит окружающим радость и счастье. Примером может служить эпизод, где она любуется ночью необыкновенной красотой звездного неба. Мы видим, как оживилась любимая героиня Л.Н. Толстого при виде прекрасного. Автор не зря обращает на это внимание, так как не каждый его персонаж наделен умением замечать красоту окружающего мира. Вот и Соня не понимает поведения Наташи. Эта девушка лишена чувства прекрасного. «Пустоцвет», - скажет впоследствии о ней Толстой.

Случайно этот разговор услышал князь Андрей Болконский, который вот уже некоторое время «ушел в себя». «Князь Андрей любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. Такою была Наташа». Болконский стал непринужденным и естественным рядом с нею.

Особенно глубоко романтическая натура Наташи Ростовой раскрывается в любви. Любовь- это часть ее души. Все поведение этой героини ее внутренний мир подчиняются стремлению любить и быть любимой. Она испытывает настоящие чувства к Андрею Болконскому. Уже в первую их встречу на балу Толстой показывает единение душ и мыслей еще малознакомых людей. Андрей говорит себе: «…Ростова очень мила. Что-то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Болконский влюбляется в Наташу, которая открывает перед ним новый мир, «преисполненный каких-то неизвестных для него радостей». Девушкой также овладевают любовные чувства. Мы видим, как она страдает во время отсутствия князя.

Нельзя не сказать и о любви героини к матери, брату, Пьеру. Ее любовь искренняя и в то же время разная.

А чем же можно объяснить ее внезапную заинтересованность Анатолем? У Наташи изменчивый характер, в ней заметны простота, открытость, доверчивость - все то, что составляет основу женственности. И она, уже долго тосковавшая по Андрею, почувствовала, что Курагин возвращает ее к жизни. Но потом девушка понимает, что увлеклась пустым и бессердечным человеком. Наташа признает свою большую ошибку, за которую осуждает себя.

В конце романа мы видим Ростову совсем другой: она замужем за Пьером, у них много детей. Наташа счастлива, хотя ее прежнее веселье куда-то ушло. Не трудно заметить, что все свои силы она отдала на то, чтобы ее мужу и детям было хорошо. И на этом этапе жизни героини Толстой подчеркивает, что главное назначение женщины - семья. Здесь, по его мнению, женщина раскрывается полнее всего. Именно поэтому он показывает свою любимую героиню матерью и женой.

Коршунова другая. На протяжении всего романа Шолохов подчеркивает, что она мать-труженица. Автор поэтизирует труд как источник нравственного здоровья, красоты и духовного обаяния.

Судьба Натальи Коршуновой связана с судьбами мелеховского куреня. В ее характере причудливо сплелись порабощенность патриархальными традициями и громадные человеческие возможности, ставившие ее в остро драматические ситуации и толкающие на путь протеста.

«Не лазоревым алым цветом, а собачьей бесилой, дурнопьяном придорожным цветет поздняя бабья любовь» - так рассказывается о чувстве, опалившим Аксинью. Наталья же «лазоревым алым цветом» сияла в сумраке коршуновского куреня, и образ ее в девичестве покорял поэтичностью гармонией. Сколько таилось в этой пылкой, но сдержанной в чувствах девушке истинной красоты!

Доверчивая, стеснительная, исполненная девичьей грации и очарования, предстает она перед нами накануне замужества. Только Григорий, ослепленный страстью к Аксинье, не замечает ее прелести. Аксинья же оборонила нехотя о своей сопернице: «Наталья… Наталья - девка красивая… Дюже красивая».

Первая портретная зарисовка Натальи дается в сцене смотрин. Вот какой увидел ее Григорий:

«Под черной стоячей пылью коклюшкового шарфа смелые серые глаза. На упругой щеке дрожала от смущения сдержанной улыбки неглубокая розовеющая ямка. Григорий перевел взгляд на руки: большие, раздавленные работой. Под зеленой кофточкой, охватившей плотный сбитень тела, наивно и жалко высовывались, поднимаясь вверх и врозь, небольшие девичье-каменные груди, пуговками торчали остренькие соски».

Не только очарование юности передает писатель, но и выделяет характерологические черты ее внешности: «смелые серые глаза», «большие, раздавленные работой руки». Портретная характеристика естественно перерастает в психологическую, в повествование незаметно вторгаются толстовские интонации: «Бесхитростный, чуть смущенный, правдивый взгляд словно говорил: «Бесхитростный, чуть смущенный, правдивый взгляд словно говорил: «Вот я вся, какая есть. Как хочешь, так и суди меня».

Нравственное начало выступает как преобладающее, поэтому состояние души, движение чувств резко проявляется во внешнем облике. Не прошло и месяца жизни замужем, Наталья разительно изменилась. По-своему истолковал эту перемену Пантелей Прокофьевич. Иссушила же ее смертельная обида, горечь разочарования: она узнала, что Григорий ее не любит. Но, став матерью, Наталья преобразилась. Все решительнее в ее портрете выделяются черты, указывающие на глубину ее чувств, нежность и доброту, силу нравственного горения в материнстве и супружеской любви. Физический изъян ее стушевывается. Глаза, излучающие ясный свет большой души, становятся доминирующей чертой ее портрета, своеобразным лейтмотивом характеристики. Если вначале было сказано о глазах - «смелые серые», то теперь они большие, огромные: «на похудевшем лице молочно блестели зубы, да теплым, парным блеском светились, от худобы казавшиеся чрезмерно большими, глаза». Новое, что появляется в ее облике, - это всегда следствие и отражение изменений в ее нравственном состоянии: «Расцвела и похорошела она диковинно. Гладко причесанные черные блестящие волосы, собранные позади в тяжелый узел, оттеняли ее радостно зарумянившееся лицо».

Даже после перенесенного тифа, исхудавшая и жалкая, Наталья вызвала у Григория прилив нежности, и он увидел ее в ореоле истинной красоты:

«…сидела она такая жалкая, некрасивая и все же прекрасная, сияющая какой-то чистой внутренней красотой. Она всегда носила высокие воротнички, чтобы скрыть от него шрам, некогда обезобразивший ее шею. Все это из-за него… Могучая волна нежности залила сердце Григория. Он хотел сказать ей что-то теплое, ласковое, но не нашел слов и, молча притянув ее к себе, поцеловал белый покатый лоб и скорбные глаза».

И вновь выделено в ее облике: «скорбные глаза». А давно ли о тех же глазах говорилось: «бескрайне счастливыми глазами долго обводила всего его». «Наталья не сводила с мужа влюбленных, горячих и затуманенных глаз». До нее докатилась молва: Григорий встречается с Аксиньей. Движение портретной детали непосредственно связано с изменениями в настроении, в состоянии души.

Наталья вновь идет к Аксинье. Но теперь это уже уверенная в себе, утвердившаяся в своем праве жена и мать, которая не унизит себя ни мольбой, ни истерической вспышкой. Горькие уроки, оставившие следы на сердце, не прошли даром. Да и жизнь стала иной. Наталья уже способна постоять за себя и в своем протесте опирается на право матери и жены, право, освященное нравственными установлениями народа:

«- Зараз я тебе никакого лиха не сделаю. Погожу, приедет Григорий, погутарю с ним, потом будет видно, как мне с вами обоими быть. У меня двое детей, и за них и за себя постоять сумею! »

Наталья с ее готовностью к решительным действиям в защиту высоких нравственных ценностей и человеческого достоинства встает как поэтическое олицетворение женственности, воплощение народного идеала прекрасного и нравственного. Все это должно быть воспринято как элемент того духовного наследства, без которого немыслимо формирование культуры нового общества.

Наташе Ростовой автор дает полюбить несколько раз. В конце романа мы видим ее счастливой в кругу семьи. У шолоховской героини судьба сложилась иначе. Она вышла замуж за человека, которого сильно полюбила, но который относился к ней, как к матери своих детей. Горькая обида на мужа жила в ее душе. Как свекровь ее не уговаривала, она не смогла смириться с этим: сделав аборт, Коршунова ни свою жизнь не уберегла, ни будущего ребенка.

Образы Наташ обращены в будущее, принадлежат ему.

Центральные герои - Григорий Мелехов и Андрей Болконский.

«Люди, - писал Лев Толстой, - как реки: вода во всех одинаковая и везде одна и та же, но каждая река бывает то узкая, то быстрая, то широкая, то тихая, то чистая, то мутная, то холодная, то теплая. Так и люди. Каждый человек носит в себе зачатки всех свойств людских и иногда проявляет одни, иногда другие и бывает часто совсем не похож на себя, оставаясь между тем одним и самим собою».

Путь жизни Григория Мелехова.

Григорию Мелехову исполнилось всего лишь 18 лет, когда впервые мы встретились с ним. Уже портретная характеристика, соотнесенная с историей его деда Прокофия, создаёт впечатление о человеке ярком, по - юношески порывистом и неукротимом: «а младший, Григорий, в отца попёр: на полголовы выше Петра, хоть на шесть лет моложе, такой же, как у бати, вислый коршунячий нос, в чуть косых прорезях подсиненные миндалины горячих глаз, острые плиты скул обтянуты коричневой румянеющей кожей. Так же сутулился Григорий, как и отец, даже в улыбке было у обоих общее, звероватое».

Заботы ещё не бросили тени на его лицо. На мир он смотрит доверчиво, сердце открыто впечатлениям бытия. Писатель ищет все новые штрихи, чтобы передать красоту юношеской непосредственности, прелесть прекрасного человека. Рано утром пробуждается мелеховский курень, и Григорий вновь попадает в поле зрения автора: «На подоконнике распахнутого окна мертвенно розовели лепестки отцветавшей в палисаднике вишни. Григорий спал ничком, кинув наотмашь руку».

Рисует ли писатель картину косьбы, он не забывает обратить внимание на грацию его сильного тела, заметить, как отзывчив он на очарование природы; идет ли речь о скачках, непременно отмечает, что Гришка взял первый приз; даже мимолетное упоминание в разговоре о лучших на хуторе песельниках («Эх, Гришка ваш дишканит! Потянет, чисто нитка серебряная, не голос») многозначительно. Избытком сил, обаянием натуры богатой, эмоционально яркой и порывистой веет от образа Григория Мелехова. Художник часто избирает восприятие персонажа в качестве того «магического кристалла», через который открывается красота донской природы. Чист и незамутнен этот кристалл его души. Глазам отринувшего сон Григория открывается: «По Дону наискось - волнистый, никем не езженный лунный шлях. Над Доном - туман, а вверху звездное просо. Конь позади сторожко переставляет ноги». Жизнь еще не испытывала его. Первым серьезным осложнением стала его любовь к Аксиньи. Пусть еще увлечение Григория и лишено глубины, пусть в нем больше молодой прорывистости, нежели поэтической одухотворенности, однако писатель приоткрыл нам сердце, способное к сильным чувствам, страстным порывам.